Структурно-функциональные особенности эндотелия человека в норме и при атеросклерозе

Романов, Юрий Аскольдович

Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
Структурно-функциональные особенности эндотелия человека в норме и при атеросклерозе
ВАК РФ 03.00.25, Гистология, цитология, клеточная биология

Автореферат диссертации по теме "Структурно-функциональные особенности эндотелия человека в норме и при атеросклерозе"

На правах рукописи

РОМАНОВ Юрий Аскольдович

СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЭНДОТЕЛИЯ ЧЕЛОВЕКА В НОРМЕ И ПРИ АТЕРОСКЛЕРОЗЕ

03.00.25 - гистология, цитология, клеточная биология

АВТОРЕФЕРАТ диссертация на соискание ученой степени доктора биологических наук

Москва - 2003 г. й у/ л

Работа выполнена в Отделе клеточной биологии Института экспериментальной кардиологии Российского кардиологического научно-производственного комплекса Министерства Здравоохранения Российской Федерации

Научный консультант: Академик РАМН Владимир Николаевич Смирнов

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, профессор доктор медицинских наук, профессор доктор медицинских наук

Валерий Игнатьевич Капелько Марианна Владимировна Биленко Ирина Михайловна Ларина

Ведущая организация: Московская Медицинская Академия имени И.М.Сеченова

Защита диссертации состоится 20 ноября 2003 г. в 11.00 час.

на заседании диссертационного совета Д 208.073.01 в РКНПК МЗ РФ по адресу:

121552, г. Москва, ул. 3-я Черепковская, д. 15-А

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РКНПК МЗ РФ

Автореферат разослан

2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Т.И.Венгерова

2оо5-/1

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. Атеросклероз и его осложнения являются одной из основных причин смертности или утраты трудоспособности населения цивилизованных стран. Согласно современным представлениям, атеросклероз является многопричинным заболеванием, затрагивающим многие физиологические и патологические механизмы. Многочисленные попытки объяснения патогенеза атеросклероза вылились в создание целого ряда теорий возникновения этого заболевания, из которых наибольшее распространение получила теория Ross {Ross, Glomset, 1976; Ross, 1992], предполагающая, что атеросклероз является результатом повторного повреждения эндотелия. Тем не менее, присутствие в эндотелиальной выстилке обширных участков деэндотелиализации было опровергнуто результатами многих исследований. В этой связи, под "повреждением" эндотелия в настоящее время принято понимать не механическую денудацию, а сложный комплекс изменений внутриклеточного метаболизма, приводящих к "дисфункции" эндотелиальных клеток (ЭК). Последствиями дисфункции ЭК могут являться нарушенная реактивность сосудов и вазоспазм, адгезия, трансмиграция и накопление в интиме клеток гематогенного происхождения, нарушение пролиферативной и/или секреторной активности гладкомышечных клеток (ГМК), а также нарушение процессов регенерации самих ЭК.

Одной из наиболее ярких отличительных черт эндотелия человека от эндотелия экспериментальных животных является морфологическая гетерогенность ЭК по размеру, содержанию белка и плоидности. Еще в 1950-е годы было отмечено, что единичные многоядерные ЭК появляются уже в детском возрасте, и в дальнейшем их содержание неуклонно возрастает, достигая десятков процентов в сосудах взрослых людей [Каменская, 1952, 1956]. Наибольшее развитие изучение морфологической гетерогенности эндотелия получило в конце 1970-х - начале 1980-х годов, когда об этом явлении впервые заговорили, как о процессе, возможно связанном с атерогенезом. Увеличение относительного содержания гигантских многоядерных ЭК в пораженных атеросклерозом артериях и возрастные корреляции подвели к предположению о том, что эти клетки, возможно, и являются искомым морфологическим базисом атеросклероза [Вихерт, Розинова, 1981, 1982, 1983; Репин и др. 1982, 1983, 1984; Tokunaga et al., 1989]. Тем не менее, до настоящего времени никому из исследователей так и не удалось выявить каких-либо существенных метаболических изменений, свойственных данной клеточной разновидности, впрочем, как и полностью отрицать их вовлечение в атерогенез. Таким образом, вопрос о причастности морфологической гетерогенности эндотелия магистральных артериальных сосудо^ ^^водз^&зддоеддо), по-прежнему, остается открытым.

чедов^ в тткят:

БИБЛИОТЕКА С fletepi 09 300:

В последние годы все больше внимания уделяется возможной взаимосвязи патогенеза атеросклероза и воспаления в сосудистой стенке. Это связано с тем, что в механизмах развития различных форм сосудистой патологии, таких как васкулиты, отторжение трансплантата, ишемия-реперфузия и т.п., есть много общего. В частности, адгезия циркулирующих в крови клеточных элементов на эндотелий и их трансмиграция в субэндотелиальные слои интимы является неотъемлемым компонентом многих острых и хронических воспалительных реакций и одним из наиболее ранних событий атерогенеза. Тем не менее, вся последовательность дальнейших событий в интиме возможна лишь при одном условии: существовании (или появлении) в эндотепиальной выстилке участков функционально измененного, активированного эндотелия, экспрессирующего молекулы клеточной адгезии (МКА), участвующие в привлечении гематогенных клеток.

Активация эндотелия может являться результатом многих воздействий, включая растворимые факторы, секретируемые различными клеточными типами, физические и химические воздействия и т.д. В этой связи, наибольший интерес представляют межклеточные взаимодействия, имеющие место непосредственно в сосудистой стенке. Даже резидентные типы клеток (ЭК и ГМК) являются высокоактивными в плане продукции цитокинов и ростовых факторов. В результате, в сосудистой стенке устанавливается сложный комплекс взаимных активирующих и ингибирующих влияний - т.н. цитокиновая сеть; появление в составе интимы мигрирующих клеточных элементов в значительной степени усложняет эти отношения.

Среди прочих факторов, способных прямо или опосредованно влиять на экспрессию эндотелием различных классов МКА и, следовательно, принимать участие в инициации воспалительных изменений в сосудистой стенке, особый интерес представляют агенты вирусной природы, особенно, представители семейства герпесвирусов, такие, как вирус простого герпеса 1 типа (ВПГ-1) и цитомегаловирус (ЦМВ). Оба вируса способны инфицировать клетки сосудистой стенки, вызывая в них комплекс структурных и функциональных изменений. Другой особенностью герпесвирусов является способность формирования латентной инфекции с периодами реактивации, с чем связывают развитие различных осложнений, включая сосудистые, у пациентов с ослабленным иммунитетом, в том числе - находящихся на иммуносупрессивной терапии.

Еще одним фактором, постоянно действующим на все живые одноклеточные и многоклеточные организмы, является фактор гравитации (д-фактор). Об этом факторе обычно забывают, поскольку он постоянно действует в наземных условиях. Между тем, исследования, проводимые в условиях измененной гравитации в модельных системах и условиях реального космического полета, свидетельствуют, что действие этого фактора (точнее, его практически полное отсутствие) сказывается на функционировании

большинства исследованных клеточных типов [Таирбеков, 1997]. Данные о регуляторной функции фактора гравитации и возможных последствиях его изменения для организма человека на клеточной уровне в литературе отсутствуют. Неизвестно даже, существует ли вообще гравитационная чувствительность клеточных элементов сосудистой стенки, и не с этим ли связан сложный комплекс негативного влияния невесомости на организм человека.

Цель и задачи исследования. Основная цель данного исследования заключалась в поиске взаимосвязи между особенностями морфологической гетерогенности эндотелия и топографией преимущественного возникновения атероскперотических поражений в сосудах человека и изучении роли межклеточных взаимодействий с участием основных клеточных компонентов сосудистой стенки в развитии сосудистой патологии.

К задачам исследования были отнесены:

- изучение особенностей организации эндотелия аорты человека в зонах с различной предрасположенностью к атеросклерозу (НПА - низкой и ВПА - высокой);

- адаптация методов выделения и культивирования различных типов клеток сосудистой стенки человека;

- анализ структурно-функциональных параметров ЭК в культурах, полученных раздельно из зон НПА и ВПА;

- отработка экспериментальных моделей и исследование особенностей межклеточных взаимодействий с участием различных популяций ЭК в условиях со-культивирования с резидентными и мигрирующими в интиму типами клеток (ГМК и клетками крови);

- изучение возможных механизмов возникновения некоторых форм гетерогенности эндотелия;

- поиск функциональных изменений различных популяций ЗК, способных объяснить локальный характер развития атероскперотических поражений в сосудах человека;

- исследование роли вирусной инфекции в возникновении популяций функционально измененного эндотелия и особенностей взаимодействия инфицированных ЭК с другими клеточными типами;

- разработка экспериментальной модели гипогравитации с применением культивируемых ЭК человека и изучение особенностей функционирования эндотелия в измененных условиях.

Иными словами, основным направлением работы был поиск ответа на вопрос: почему атеросклеротические поражения развиваются локально и лишь в определенных участках сосудистой стенки, и какие факторы внешней среды могли бы оказаться решающими в развитии различных форм сосудистой патологии, включая атеросклероз?

Научная новизна. Практически все основные результаты работы получены впервые. Для исследования особенностей организации эндотелиального монослоя в сосудах человека была разработана оригинальная методика импрегнации, основанная на фотографическом усилении контраста межклеточных границ. Использование данного метода позволило отказаться от сканирующей электронной микроскопии, избежать ряда артефактов и использовать для анализа световую микроскопию. Кроме этого, стало возможным анализировать поверхность целого сосуда, практически, невзирая на его толщину и неровность рельефа. Использование данной методики на большой выборке аутопсийных аорт (возраст от 1 месяца до 70 лет) позволило проследить динамику нарастания гетерогенности эндотелия в различных участках сосуда, в том числе, в зонах с различной предрасположенностью к атеросклерозу (НПА и ВПА).

Впервые установлено, что особенностью эндотелия в зонах ВПА являются опережающие темпы нарастания морфологической гетерогенности, содержания гигантских ЭК (в среднем вдвое по сравнению с зонами НПА тех же сосудов) и изменение организации монослоя, проявляющееся в кластеризации клеток близкого размера и формы. Впервые удалось связать морфологические особенности эндотелия с топографией преимущественного развития атеросклеротических поражений.

Благодаря оптимизации методик выделения и культивирования ЭК, был разработан способ получения высоко репрезентативных культур эндотелия из зон с различной предрасположенностью к атеросклерозу и участков с различной степенью атеросклеротического поражения.

При культивировании клеток в присутствии 3Н-тимидина впервые было установлено, что многоядерные ЭК неспособны к синтезу ДНК и пролиферации, что характеризует эту популяцию как покоящуюся и, возможно, терминальную стадию развития эндотелия. Анализ пролиферативной активности ЭК в культурах из зон НПА и ВПА позволил впервые установить, что возникновение атеросклеротических поражений коррелирует со значительным снижением пролиферативной активности клеток. Полученные данные явились первым доказательством существования функциональных, связанных с атеросклерозом различий клеток в зонах с различной предрасположенностью к заболеванию. Дальнейший анализ культур позволил выявить более высокую чувствительность ЭК в культурах из зон ВПА к действию повреждающих факторов и более низкую, по сравнению с клетками из зон НПА, активность аденилатциклазной системы.

же аорт практически не влияли, а клетки из атеросклеротических сосудов иногда даже стимулировали пролиферативную активность ГМК. Полученные данные впервые показали, что межклеточные взаимодействия ЭК и ГМК нарушаются в зонах ВПА уже на ранних этапах атерогенеза и могут быть вовлечены в формирование атеросклеротической бляшки.

Впервые показано, что в составе эндотелиальной выстилки аорты человека присутствуют клетки с высоким запасом пролиферативного потенциала ("камбиальные" ЭК, колониеобразующие единицы эндотелия, тканевые клетки-предшественники), способные формировать дискретные клеточные колонии (клоны) при низкой плотности посадки в культуру. Число таких клеток составляет всего от долей до единиц процентов и всегда ниже в культурах из зон ВПА. Наименьшее число колониеобразующих ЭК было выявлено в культурах из атеросклеротических зон ВПА, где их содержание составляло всего 1-3 на 1000 посаженных клеток.

Впервые была сформулирована гипотеза о клональной природе кластеров ЭК in situ и их возможной функциональной неоднородности. Была разработана культурапьная модель, с помощью которой впервые удалось воспроизвести в культуре гетерогенный кластеризованный монослой ЭК, состоящий из морфологически и функционально различающихся клеточных популяций.

В ходе экспериментов, проведенных с одним из наиболее распространенных в человеческой популяции ДНК-содержащих вирусов - вирусом простого герпеса 1 типа (ВПГ-1), удалось прояснить некоторые механизмы нарушения межклеточных взаимодействий с участием ВПГ-1-инфицированных клеток. Полученные данные подтвердили предположение, что вирусная инфекция эндотелия может являться инициирующим фактором в развитии воспалительного процесса и появлении субэндотелиальных инфильтратов, состоящих из клеток гематогенного происхождения, т.е. способствовать возникновению и прогрессии атеросклероза.

Отдельный раздел исследования был посвящен изучению функционирования эндотелия человека в условиях гипогравитации в модельной наземной системе. Полученные данные впервые показали высокую чувствительность культивируемых ЭК человека к изменению гравитации, связанную с изменением структуры актинового цитоскелета, пролиферативной активности, клеточной подвижности, экспрессии различных классов МКА и взаимодействия с клеточными элементами периферической крови.

методические приемы позволяют использовать культуры ЭК для проведения исследований в различных областях клеточной биологии эндотелия, изучения структурных изменений эндотелия при различных воздействиях и формах патологии, исследования различных аспектов межклеточных взаимодействий с использованием культивируемых клеток человека и животных.

Разработанная модель оценки структурно-функциональных параметров ЭК при инфицировании ВПГ-1 может быть использована для изучения широкого спектра вирусных инфекций человека, в том числе, других представителей семейства герпесвирусов, вирусов гепатита и др., оценки эффективности новых и уже существующих противовирусных препаратов, тестирования различных биологически активных веществ и т.д.

Разработанная модель изучения эффектов гипогравитации с использованием культивируемых ЭК может быть рекомендована для изучения эффектов гипо- и микрогравитации на любых типах клеток человека и экспериментальных животных, культивируемых в прикрепленном состоянии. Результаты исследований, полученные на культивируемых ЭК, могут быть приняты во внимание при разработке методов профилактики осложнений со стороны сердечно-сосудистой и других систем у космонавтов, длительное время пребывающих в состоянии невесомости на орбитальных станциях.

Апробация работы. Апробация диссертации состоялась 26 июня 2003 г. на заседании Ученого совета Института экспериментальной кардиологии РКНПК МЗРФ. Результаты исследования были представлены в виде устных и стендовых сообщений на международных конгрессах и симпозиумах: 62n<i European Atherosclerosis Society Congress (Иерусалим, Израиль, 5-9 сентября 1993 г.; 3rd Saratoga International Conference on Atherosclerosis (Токио, Япония, 13-15 октября 1993 г.); 8lh International Symposium on the Biology of Vascular Cells (Гейдельберг, Германия, 30 августа-4 сентября 1994 г.); European Section Meeting of the International Society for Heart Research (Копенгаген, Дания, 8-11 июня 1994 г.); 1sl US-Russia Joint Symposium on Vascular Biology and Cellular Differentiation (Даллас, США, 11-12 ноября 1994 г.); 6th International Congress on Cell Biology & 36th American Society of Cell Biology Annual Meeting (Сан Франциско, США, 7-11 декабря 1996 г.); Inaugural Meeting of the European Society for Clinical Virology, Progress In Clinical Virology III (Болония, Италия, 7-10 сентября 1997 г.); 4th Annual Scandinavian Atherosclerosis Conference (Хамлебек, Дания, 22-25 мая 1997 г.); 11th International Symposium on Atherosclerosis (Париж, Франция, 5-9 октября 1997 г.); 1st Congress of the Asian-Pacific Society of Atherosclerosis and Vascular Disease (Таипеи, Тайвань, 14-18 марта 1998 г.); 13th International Symposium on Drugs Affecting Lipid Metabolism (Флоренция, Италия, 30 мая-3

июня 1998 Г.); Vascular Biology '98 (Сан Франциско, США, 15-18 апреля 1998 г.); XIII International Symposium on Drugs Affecting Lipid Metabolism (Флоренция, Италия, 30 мая-3 июня 1998 г.); Annual Meeting of the International Society for Interferon & Cytokines (Париж, Франция, 5-9 сентября 1999 г.); 20th Annual Gravitational Physiology Meeting (Орландо, США, 6-11 июня 1999 г.); 21st and 22nd Annual Gravitational Physiology Meeting (Нагойя, Япония, 3-8 апреля 2000; Будапешт, Венгрия, 2002).

Публикации. По материалам диссертации опубликовано 43 печатных работы: 16 в отечественных и 27 в международных изданиях.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из следующих разделов: Введения, Обзора литературы, Материалов и методов исследования, 8 глав Результатов и обсуждения собственных исследований, Заключения, Выводов и Списка цитируемой литературы. Работа изложена на 210 страницах, содержит 72 рисунка и 8 таблиц. Список литературы включает 534 источника.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Аутопсийный материал. Материалом для исследования служили грудные отделы аорт, полученные при проведении срочных (1-5 часов с момента констатации смерти) патолого-анатомических вскрытий лиц, погибших в результате различных причин в возрасте от 1 года до 70 лет.

Анализ организации эндотелия In situ. Для визуализации межклеточных границ

оооо оВПАо

НПА

Рисунок 1. Расположение зон с высокой (ВПА) и низкой (НПА) предрасположенностью к атеросклерозу, использованное при анализе организации эндотелия in situ (слева) и для селективного выделения ЭК (справа).

использовали модификацию метода импрегнации нитратом серебра с последующей микроскопией в проходящем свете. Организацию эндотелиального монослоя исследовали раздельно в зонах с ВПА и НПА (Рис. 1) на протяжении всего грудного отдела аорты, но не ближе, чем в 0.2 - 0.5 см (в зависимости от размеров сосуда) от устьев межреберных артерий; в пораженных атеросклерозом сосудах эндотелий дополнительно

межреберные артерии

анализировали над центром, склонами и по периферии атеросклеротических бляшек. Морфометрию проводили на полуавтоматическом анализаторе изображения по фотографиям, анализируя не менее 500 клеток в каждом случае.

Культуры клеток. Выделение ЭК проводили со всей поверхности аорты или раздельно из зон НПА и ВПА, с поверхности "нормальных" участков и атеросклеротических бляшек. В части экспериментов использовали культуры ЭК пупочной вены человека, полученные по стандартной методике. В работе использовали культуры не старше 2-го пассажа. ГМК выделяли из визуально "нормальных" фрагментов аорт молодых субъектов. Лейкоциты периферической крови получали методом центрифугирования на градиенте плотности 1.077. В ряде экспериментов использовали клеточную линию промиелоцитов человека HL-60. Совместное культивирование различных клеточных типов проводили в непосредственном контакте, с применением кондиционированных сред или полупроницаемых культуральных вкладышей TransWeII™. При анализе чувствительности ЭК к повреждающим факторам и исследовании механизмов репарации поврежденного монослоя использовали физические (гипертермия, +42.5°С), химические (окисленные производные холестерина) и механические ("царапина") способы повреждения клеток. Условия гипогравитации создавались путем клиностатирования культур при 5 об/мин в закрытой культуральной системе на протяжении от нескольких часов до 2-3 недель.

Аналитические методы. Ежедневный контроль и фотографирование культур осуществляли с помощью фазово-контрастной микроскопии. Пролиферативную активность клеток исследовали с помощью кривых роста, тимидиновой радиоавтографии, длительного субкультивирования и клонирования. Повреждение ЭК при различных воздействиях оценивали по изменению плотности монослоя, числу жизнеспособных клеток, радиоизотопного метода. Экспрессия клеточных белков и маркеров оценивалась с помощью моно- и поликлональных антител, последующего иммунопероксидазного и иммунофлуоресцентного способа детекции, проточной цитофлуориметрии. Организацию актинового цитоскелета исследовали после окрашивания РИТЦ-фаллоидином с помощью флуоресцентной микроскопии. Репродукцию ВПГ-1 оценивали путем выявления экспрессии вирусных антигенов, по развитию цитопатического эффекта и тестирования на чувствительной к вирусу культуре диплоидных фибробластов человека или клетках линии Vero.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ОБСУЖДЕНИЕ

1. Особенности организации эндотелия аорты человека в норме и при

атеросклерозе

В результате анализа более 100 препаратов эндотелия аорты человека были прослежены закономерности изменения организации эндотелиального монослоя. Так, если в аортах детей единичные гигантские ЭК встречаются лишь эпизодически, а общая доля крупных и гигантских клеток (более 800 мкм2) не превышает нескольких процентов, то уже к 25-30 годам жизни число таких клеток заметно возрастает. Несмотря на то, что накопление крупных и гигантских клеток происходит на всей поверхности сосуда, эти процессы протекают с неодинаковой активностью в разных его областях, в частности, в зонах с различной предрасположенностью к атеросклерозу (Рис. 2). Соответственно, изменяется и относительная часть луминальной поверхности, покрытой популяциями мелких/средних и крупных/гигантских клеток.

5 О 20

Рисунок 2.

Относительное содержание клеток в субпопуляциях мелких / средних / гигантских ЭК в зонах НПА (светлые столбики) и ВПА (темные столбики) (А) и доля луминальной поверхности, покрытой каждой из субпопуляций (Б).

0-800 800-1200 >1200 ПЛОЩАДЬ КЛЕТОК, мкмг

Различия в характере организации эндотелия в зонах НПА и ВПА начинают проявляться уже в молодом возрасте, и связаны с появлением в зонах ВПА групп клеток близкого (преимущественно большего) размера. Дальнейшее локальное накопление крупных клеток сопровождается видимой реорганизацией эндотелиального пласта в целом: появляются фрагменты, сформированные преимущественно какой-либо одной разновидностью клеток. Формируется так называемая кластеризация эндотелия.

В наиболее типичном варианте кластеризованный эндотелий представлен чередующимися фрагментами с различной плотностью монослоя (кластерами), состоящими преимущественно из мелких/средних или крупных/гигантских клеток. Обычно, кластеры состоят из 50-100 ЭК, хотя можно наблюдать как более мелкие (10-15 клеток), так и более крупные образования, сформированные несколькими сотнями клеток. В этом случае наблюдается характерная картина чередования четко отграниченных участков, представленных клетками приблизительно одного размера и формы.

Количественный морфометрический анализ эндотелия в участках кластеризации показал, что площадь луминальной поверхности, покрытая кластерами мелких/средних и крупных/гигантских клеток делится между ними примерно поровну и колеблется в пределах 40-60 %. Кластеры с высокой плотностью монослоя (1500 ЭК/мм2 и более) включают до 70-85 % от общего числа клеток, в том числе 85-95 % популяции мелких и средних. Размер ЭК в таких кластерах составляет в среднем 390+215 мкм2, что достоверно не отличается от размера клеток в аорте детей (412+127 мкм2). Соседние участки с плотностью порядка 800-1000 ЭК/мм2 состоят преимущественно (на 60-70 %) из крупных и гигантских ЭК с примесью мелких и средних клеток и представляют собой разновидность рандомически организованного эндотелия с высоким содержанием ЭК большего размера.

При сравнении суммарных гистограмм распределения ЭК по площади в участках рандомически организованного и кластеризованного эндотелия в одной и той же аорте было выявлено достоверное увеличение относительного содержания крупных и гигантских ЭК в последнем случае. Содержание данной популяции практически не зависело от принадлежности исследованного участка к зоне предрасположенности и возрастало в 3.9+2 раза только при развитии кластеризации. На всем протяжении грудного отдела аорты (от 1 до 9 пар межреберных артерий) частота выявления кластеризованной формы в среднем в 2.7+0.58 раза выше в зонах ВПА (Рис.3).

3 4 5 6 7 МЕЖРЕБЕРНЫЙ ПРОМЕЖУТОК

Рисунок 3.

Частота выявления кластеризованного эндотелия в визуально неизмененных зонах НПА и ВПА (по результатам, полученным на 12 аортах 25-68 лет).

В "нормальных" аортах лиц молодого возраста кластеризованный эндотелий выявлялся практически только в зонах ВПА. В атеросклеротических (содержащих от единичных до многочисленных бляшек) аортах поля кластеризованного эндотелия можно было обнаружить и в зонах НПА, но все равно достоверно реже, чем в рядом расположенных участках ВПА.

Помимо перечисленных выше зон без видимых атеросклеротических изменений, кластеризация ЭК была обнаружена и в сосудах, содержащих бляшки. Наибольшая

степень кластеризации эндотелия наблюдалась по периферии отдельно лежащих или между близко расположенными бляшками. В этих участках выявлялись обширные поля эндотелия, сформированные преимущественно популяцией крупных/гигантских клеток с плотностью монослоя менее 200-500 ЭК/мм2. На их фоне кластеры мелких и средних клеток выявлялись особенно четко. В состав последних входило до 80-95 % от всей популяции мелких/средних ЭК, тогда как занимаемая ими площадь составляла менее 25 % луминальной поверхности сосуда в этом участке. В отличие от ярко гетерогенной периферии и склонов атеросклеротических бляшек, над центром большинства из них (68%) был обнаружен гомогенный монослой, состоящий из ЭК среднего размера. В остальных случаях центральная область бляшки была покрыта умеренно гетерогенным монослоем без признаков кластеризации.

Таким образом, полученные данные свидетельствуют, что появлению в аорте человека видимых атеросклеротических поражений предшествует комплекс изменений эндотелиального пласта. При этом кластеризация ЭК представляет собой форму морфологической гетерогенности, связь которой с возникновением бляшки наиболее вероятна. Основанием для подобного заключения является следующее:

1. В молодом возрасте кластеризованный эндотелий появляется еще до возникновения видимых атеросклеротических изменений и именно в тех участках сосудистой стенки, где в дальнейшем эти изменения с высокой вероятностью произойдут.

2. В аортах взрослых субъектов частота выявления кластеризованного эндотелия в среднем в 2-3 раза выше именно в зонах ВПА по сравнению с зонами НПА тех же сосудов.

3. В атеросклеротических аортах, т.е. при прогрессировании атеросклеротического процесса, данная форма организации встречается уже на большей площади в зонах ВПА и может появляться и в НПА-зонах, но, по-прежнему, реже.

4. Обширные поля кластеризованного эндотелия выявлены на склонах и вокруг уже существующих атеросклеротических бляшек, т.е. в зоне их возможного периферического роста.

5. Кластеризация эндотелия выявлена в нисходящей части дуги аорты, которая по имеющимся литературным [веггйу et а1, 1977,1978; МсвШ, 1968] и полученным в ходе данного исследования данным также может быть отнесена к зонам ВПА: в 19 из 28 атеросклеротических сосудов (в 68 % случаев) бляшки локализовались, в том числе, и в дуге аорты.

Говоря об особенностях кластеризованной формы эндотелия, следует обратить внимание еще на два факта. Этот феномен возникает на фоне в среднем трехкратного увеличения содержания крупных и гигантских ЭК, причем содержание данной популяции

12 1

в случае возникновения кластеризации практически не зависит от принадлежности исследуемого участка к той или иной зоне предрасположенности. Иными словами, где бы кластеризация ни возникла, она протекает на фоне повышенного содержания гигантских клеток, т.е., возможно, представляет собой одну из форм возрастных изменений эндотелиального пласта. С другой стороны, существование фрагментов монослоя (кластеров), состоящих из униморфных ЭК и имеющих между собой четко различимую границу, дает основание подозревать клональное происхождение подобных популяций. Кроме этого, тот факт, что центральная область бляшки покрыта в большинстве случаев именно гомогенным эндотелием, также указывает на возможность замены в ходе атерогенеза одних клеточных популяций другими. И то и другое подсказывает необходимость исследования пролиферативных особенностей эндотелия как в зонах с различной предрасположенностью к атеросклерозу, так и в участках с различной степенью атеросклеротического поражения.

2. Культура ЭК аорты человека

Адаптация методики выделения клеток позволила снимать с поверхности сосуда практически все ЭК при минимальной контаминации суспензии клетками из более глубоких слоев интимы. Наряду с высокой жизнеспособностью (более 95%) и эффективностью прикрепления, это позволило получать высоко репрезентативные культуры эндотелия магистральных артериальных сосудов человека.

Многоядерные, т.е. содержащие 2 и более ядер, клетки присутствовали практически во всех культурах эндотелия аорты человека. Содержание таких клеток в культурах из зон НПА и ВПА различалось в среднем вдвое (в 1.98+1.65 раза) и для популяции двуядерных клеток составляло 12.4+3.4 % и 7.2+1,8 %, соответственно. Еще большие (в 3.0+1.4 раза, р<0.005) различия между зонами были выявлены для популяции клеток с тремя и более ядрами, т.е. в популяции истинно многоядерных ЭК (6.6+3.0 % и 2.8+1.0 %, соответственно; р<0.001). Содержание клеток с тремя и более ядрами коррелировало с возрастом доноров, как в случае культур из НПА, так и ВПА-зон (г=0.63 и г=0.59, соответственно). Достоверность корреляции в обоих случаях, р<0.05. В культурах ЭК легочной артерии, полученных от тех же доноров, содержание многоядерных ЭК было всегда достоверно ниже (6.5+1.3 %) и приходилось в основном на двуядерные клетки (5.5+0.6 %); лишь 1.0+0.8 % составляли клетки с тремя и более ядрами.

Таким образом, результаты, полученные в культуре при подсчете относительного содержания многоядерных ЭК, большей частью совпали с результатами анализа популяции крупных/гигантских клеток в тех же участках аорты человека in situ. Суммируя данные двух разделов исследования, можно заключить, что одной из особенностей

эндотелия в зонах ВПА является 2-3 кратное увеличение содержания многоядерных ЭК, по сравнению с зонами НПА тех же аорт.

Интересно отметить, что, несмотря на почти 3-кратные различия, изменение содержания многоядерных клеток с высоким содержанием ядер является процессом, зависимым от возраста в обеих зонах (и НПА и ВПА), т.е. происходит на всей поверхности аорты. Интересно и то, что возрастной интервал, в который происходит наиболее активное накопление многоядерных клеток, по-видимому, не совпадает для эндотелия, выстилающего зоны с различной предрасположенностью к атеросклерозу. Если рассматривать содержание многоядерных клеток, как один из признаков наступающего старения популяции эндотелия в той или иной зоне, то можно предположить, что в зонах ВПА эти процессы протекают активнее и опережают таковые в зонах НПА в среднем на 20-30 лет.

Сравнительный анализ пролиферативной активности ЭК в культурах, полученных из визуально "нормальных" и атеросклеротических аорт в сопоставимых возрастных группах, выявил значительное снижение ростовых параметров клеток в последнем случае. Так, при использовании плотности посадки порядка 2-2.5-104 клеток/см2 в среде культивирования без дополнительных ростовых факторов только ЭК из нормальных сосудов обладали способностью активно пролиферировать и достигать состояния конфлюэнтного монослоя. Скорость роста ЭК из атеросклеротических сосудов была низкой, и такие культуры до состояния монослоя, как правило, не дорастали. В стадии активного роста тимидиновый индекс (ТИ) культур (% ЭК, содержащих меченые ядра) составил 9.3+1.8 % для нормальных и 3.6+2.2 % для атеросклеротических аорт, соответственно (достоверность различий, р<0.01). При исследовании радиоавтографических препаратов было также установлено, что включение метки происходит только в одноядерные ЭК. За все время работы нам удалось обнаружить всего несколько двуядерных клеток, содержащих одно или оба меченых ядра.

Учитывая низкую пролиферативную активность ЭК атеросклеротических сосудов и их полную неспособность к субкультивированию, дальнейшая работа проводилась на культурах, выращиваемых с первого дня в присутствии дополнительных (помимо содержащихся в сыворотке) факторов роста - ЕСвР в концентрации 50 мкг/мл и гепарина, 5 Ед/мл.

При разбросе абсолютных значений от 12 до 36 часов, среднее время удвоения составило 20.4+2.3 и 25.6+2.2 часа для культур из зон НПА и ВПА, соответственно, и было всегда выше в последнем случае (р<0.05). С помощью аналогичной методики было определено среднее время удвоения ЭК в культурах клеток, полученных с поверхности атеросклеротических бляшек и расположенных рядом визуально нормальных участков.

Среднее время удвоения клеток, полученных с "нормальных" участков и покрышки бляшек составило 28.0+1.9 и 26.8+2.6 часов, т.е. достоверно не отличалось. Тем не менее, это время было всегда выше среднего времени удвоения клеток, полученных из соответствующих непораженных зон НПА тех же аорт.

При исследовании пролиферативной активности клеток с помощью тимидиновой радиоавтографии посадочная плотность культур была увеличена до 2-Ю4 клеток/см2. Это было сделано с целью снижения селективного накопления в культуре активно пролиферирующих ЭК и сохранения, таким образом, максимальной репрезентативности культур. ТИ первичных культур ЭК, полученных из зон НПА и ВПА, колебался в широких пределах и составил в среднем 22.4+9.4 и 20.7+13.5%, соответственно (р^ЫБ). Однако, при попарном сравнении значений ТИ для каждой из исследованных аорт (статистика для парных случаев) было установлено, что, если ни зоны НПА, ни зоны ВПА не содержали атеросклеротических бляшек (группа условно "нормальных" аорт), то выявлялось незначительное, но статистически достоверное (р<0.05) превышение ТИ в зонах ВПА. Появление атеросклеротических бляшек в зонах ВПА сопровождалось почти двукратным снижением ТИ (р<0.005) в культурах ЭК из этих зон; в параллельных культурах из зон НПА этот показатель оставался на высоком уровне. Подобная закономерность прослеживалась во всех исследованных культурах, несмотря на индивидуальную вариабельность от донора к донору. Характер относительной пролиферативной активности ЭК в группе "нормальных" аорт на первом пассаже существенно не изменялся: отношение показателей между зонами НПА и ВПА оставалось практически таким же - 1.2+0.4 (р<0.005). В группе "атеросклеротических" сосудов пассирование приводило к еще большему угнетению пролиферации клеток из зон ВПА: средние значения ТИ составили 4.9+2.1% против 18.7+8.7% в соответствующих зонах НПА (Рис.4).

о 75

>5 -О со

з:

С!

X ^

А Б

лиг о оо о о Ч-

НПА ВПА НПА ВПА

Рисунок 4.

Пролиферативная активность ЭК аорты человека в культурах 1-го пассажа, выделенных из визуально "нормальных" (А) и атеросклеротических сосудов (Б). Темными символами отмечены зоны, содержащие атеросклеротические бляшки.

Дальнейшее субкультивирование ЭК из зон НПА и ВПА визуально нормальных аорт характеризовалось тем, что уже к 5-6 пассажу скорость роста клеток заметно

замедлялась, а интервалы между пассажами увеличивались. Одновременно плотность формируемого монослоя начинала снижаться в результате накопления в культурах гигантских клеток. На 7-8 пассаже культуры состояли преимущественно из ЭК увеличенного размера, и их дальнейший рост прекращался. Однако снижение скорости пролиферации и другие признаки наступающего старения проявлялись раньше в культурах из зон ВПА, по сравнению с параллельными культурами из зон НПА тех же аорт (Рис. 5).

Рисунок б.

Изменение плотности конфлуэнтного монослоя ЭК из зон НПА (светлые символы) и ВПА (темные символы) при субкультивировании. А - типичные кривые; Б - результаты измерений на 7-ом пассаже для четырех отдельных аорт.

3 5 ПАССАЖ

12 3 4 ОБРАЗЕЦ

В результате последующей серии экспериментов было установлено, что при клональной плотности посадки (порядка 10-20 ЭК/см2) отдельные клетки способны активно пролиферировать и в течение 2-3 недель формировать колонии, содержащие от нескольких десятков до нескольких тысяч ЭК. При расчете на 1000 посаженных клеток число колоний, формируемых в культурах из зон ВПА было всегда ниже, чем из зон НПА тех же аорт. Количество выявляемых колоний достоверно снижалось как с увеличением возраста доноров (г=-0.85; р<0.005 и г=-0.71; р<0.05 для зон НПА и ВПА, соответственно), так и с нарастанием степени атеросклеротического поражения (г=-0.92; р<0.001 и г=-0.72; р<0.05, соответственно). Корреляционные кривые представлены на рисунке 6.

НПА ВПА

35 40 45 50 55 60 ВОЗРАСТ

Рисунок в.

Формирование колоний в культуре ЭК аорты человека из зон НПА (светлые символы) и ВПА (темные символы).

Данной популяции было присвоено имя "камбиальных" ЭК, по аналогии с другими тканями организма, регенерация которых осуществляется за счет пролиферации особой популяции клеток.

3. Повреждение и репарация эндотелия

Приведенные выше данные свидетельствуют, что и с возрастом, и в ходе атерогенеза эндотелий претерпевает ряд существенных изменений: возрастает содержание гигантских многоядерных ЭК, происходит реорганизация эндотелиального пласта в виде кластеризации, резко снижается пролиферативная активность и продолжительность жизни клеток. И первое (нарастание гетерогенности) и второе (снижение темпов роста) является характерным признаком наступающего старения, описанного для различных типов культивируемых клеток, включая эндотелиальные [Levene, Mueller, 1979; Rosen et al, 1981]. Между тем, вопрос о причинах, вызывающих возможное преждевременное "изнашивание" эндотелия в отдельных участках сосудистого русла, до настоящего времени остается открытым.

Одной из наиболее вероятных причин более высокой скорости обновления эндотелиального монослоя в зонах ВПА и более раннего истощения пула пролиферирующих клеток может являться их повышенная чувствительность к различным повреждающим факторам. Если не принимать во внимание химические агенты, используемые только в условиях эксперимента, то к их числу можно отнести следующие: повышенный уровень липопротеидов низкой плотности и производных холестерина, циркулирующих в крови, нервный стресс, измененные условия гемодинамики (в том числе, артериальная гипертензия) и токсины бактериального происхождения. Примечательно, что все перечисленное - не что иное, как "факторы риска" атеросклероза и связанных с ним патологических состояний организма. Лидирующее место среди факторов риска, бесспорно, принадлежит гиперхолестеринемии. При этом основное негативное воздействие на метаболизм клеточных элементов сосудистой стенки оказывает не сам холестерин, а различные продукты его модификации, в частности, оксистеролы [Baranovski etal, 1982; Peng etal, 1978; Naber, Biffert, 1982; Peng etal, 1984], обнаруженные во многих холестерин-содержащих пищевых продуктах, особенно, после термической обработки.

В ходе серии предварительных экспериментов было установлено, что один из представителей группы оксистеролов - холестан-Зр,5а,6р-триол (далее - триол) - в диапазоне концентраций от 5 до 25 мкг/мл способен оказывать на клетки повреждающее действие. Чувствительность культур к триолу зависела от стадии роста клеток: одни и те же концентрации агента были наиболее токсичны в растущих, активно пролиферирующих

культурах; клетки, находящиеся в стадии контактного торможения пролиферации, обладали более высокой устойчивостью к повреждающему действию.

При сравнении устойчивости к действию триола ЭК, выделенных раздельно из зон НПА и ВПА, была выявлена высокая вариабельность культур, полученных от разных доноров. Типичный ход кривых, отражающих изменение числа жизнеспособных клеток в культурах из зон НПА и ВПА через 24 часа инкубации с различными концентрациями триола, представлен на рисунке 7. Видно, что во всех случаях клетки в культурах из зон ВПА обладали более высокой чувствительностью к действию повреждающего агента.

10 20 30 40 ТРИОЛ, мкг/мл

НПА ВПА

Рисунок 7.

Слева - дозовая зависимость изменения числа жизнеспособных клеток в культурах ЭК из зон НПА и ВПА через 24 часа инкубации с Триолом. Стрелкой отмечена концентрация Триола, при которой различия максимальны. Справа - результаты сравнения по 6 аортам.

Еще одним фактором, по-видимому, способным индуцировать повреждение ЭК, является гипертермия (ГТ). Между тем, данные о возможном участии ГТ в регуляции функционирования эндотелия человека и, особенно, роли этого фактора в генезе сосудистой патологии, ограничены.

При изучении ответа культивируемых ЭК аорты человека на ГТ (+42.5°С), были выявлены, по крайней мере, два типа событий, зависящих от продолжительности теплового воздействия.

1. Морфологические (изменение структуры актинового цитоскелета, формы клеток и реорганизация монослоя) и функциональные изменения ЭК (подъем внутриклеточной концентрации цАМФ и стимуляция формирования контактов в преконфлуэнтной культуре), выявляемые в культурах при воздействии в течение 1-3 часов.

2. Снижение включения [3Н]-тимидина, а также повреждение и гибель клеток при более продолжительном воздействии.

Так, при коротких (1-3 часа) временах инкубации было отмечено увеличение степени распластанности ЭК и одновременное появление клеток веретеновидной формы, что приводило к видимой реорганизации монослоя. Изменения формы клеток сопровождались перестройкой актинового цитоскелета, заключающейся в истончении или полном исчезновении волокон напряжения, перераспределении филаментов в область

межклеточных контактов и появлении их скоплений в области границ клеток. В преконфлуэнтной культуре ГТ стимулировала распластывание и миграцию клеток, что в течение 1-3 часов приводило к формированию конфлуэнтного серебрящегося монослоя. Одновременно, ГТ вызывала кратковременное повышение уровня цАМФ, которое затем сменялось быстрым падением концентрации цАМФ до неопределяемых значений (Рис. 8). Напротив, при одновременном воздействии ГТ и форсколина (10"5М) подобного падения концентрации цАМФ не наблюдалось, причем подъем цАМФ был даже более длительным, чем в ответ на добавление одного форсколина.

18 24

<~Рисунок 8.

Изменение концентрации внутриклеточного цАМФ при воздействии на ЭК гипертермии (кривая 1), форсколина (кривая 2) и форсколина на фоне гипертермии (кривая 3).

125

Рисунок 9. ~>

Влияние гипертермии на пролиферативную активность (синтез ДНК) эндотелиальных клеток в культуре. Светлые столбики - в контрольных условиях, темные - то же в условиях гипертермии.

контроль форсколин РМА

При более продолжительном воздействии ГТ число клеток в культуре прогрессивно уменьшалось: до 60-70 % к 12 часам инкубации и 40-50 % к 36-48 часам. Одновременно, возникали участки деэндотелизации, и целостность монослоя нарушалась, а через 72 часа практически все ЭК погибали. Действие ГТ на ЭК уже в первые 24 часа сопровождалось резким снижением включения [3Н]-тимидина в ДНК клеток (Рис. 9), причем подобное снижение происходило даже в культурах, прединкубированных с мощным стимулятором пролиферации - форболовым эфиром ФМА (108 М), вызывающим в контрольных культурах значительный подъем включения метки. Следует отметить, что гибель и открепление значительной части ЭК (до 50-60 %) вплоть до 36 часов не вызывало нарушения целостности эндотелиального монослоя. Наиболее

отчетливо это было заметно при воздействии ГТ в присутствии форсколина. При этом повреждение части клеток сопровождалось распластыванием оставшихся на пластике, что приводило к появлению в монослое субпопуляции крупных и гигантских ЭК, т.е. возникновению видимой морфологической гетерогенности (Рис. 10).

Рисунок 10.

Результаты измерения площади ЭК в контрольных культурах (кривая 1) и культурах, подвергнутых 24-х часовому воздействию гипертермии в присутствии 1(Т5 М форсколина (кривая 2).

ПЛОЩАДЬ, хЮ мкм

В данной работе были использованы условия "физиологической" ГТ (+42.5°С), которая может иметь место во внутренних органах в реальной жизни в результате лихорадки, бактериальных и вирусных инфекций или при перегревании организма при длительном нахождении в "горячем" окружении. Следовательно, тепловое повреждение эндотелия, по-видимому, может происходить и от vivo. Иными словами, наряду с другими риск-факторами, длительная гипертермия может рассматриваться, как еще один фактор повреждения эндотелия, возможно, способствующий развитию сосудистой патологии.

4. Функциональные различия эндотелия в культурах из зон НПА и ВПА

Результаты экспериментов, описанные в предыдущих разделах, позволяют предполагать, что активность клеток в зонах НПА и ВПА может различаться и по другим функциональным параметрам. В первую очередь, это относится к возможным нарушениям взаимодействия ЭК с другими типами резидентных или мигрирующих клеток, населяющих сосудистую стенку - ГМК и различными популяциями лейкоцитов.

В данной части исследования использовали ЭК 1-го пассажа после пересева в соотношении 1:2 от исходной плотности монослоя; такие культуры ЭК сохраняли морфологическую гетерогенность, характерную для первичных культур эндотелия. Параллельно, при пассировании в соотношении 1:10 получали практически гомогенные культуры, состоящие преимущественно из мелких одноядерных клеток.

Результаты измерения ТИ на препаратах ГМК, подвергнутых совместному культивированию с ЭК из зон НПА и ВПА, представлены на рисунке 11. Как следует из приведенных данных, различные культуры ЭК обладали неодинаковой активностью: некоторые из них тормозили включение [3Н]-тимидина в ГМК, другие, напротив, стимулировали. Однако во всех исследованных случаях культуры ЭК из зон НПА нормальных аорт обладали более выраженной ингибирующей активностью по сравнению с культурами из зон ВПА тех же сосудов (Рис. 11 А). Индексы мечения ГМК составили 63.5+27.5 % и 99.4+42.9 %, соответственно (р<0.01; /-критерий для парных случаев).

Зона предрасположенности

Рисунок 11.

Пролиферативная активность ГМК при

со-культивировании с ЭК из зон НПА и

ВПА визуально нормальных и

атеросклеротических аорт.

Темными символами обозначены зоны с атеросклеротическими бляшками. За 100% принималось значение ТИ ГМК со-культивированных с самими собой.

Сходная закономерность была выявлена и в группе атеросклеротических сосудов (100.3+19.8 % и 124.1+20.1 %; р<0.05). Появление атеросклеротических бляшек в зонах НПА сопровождалось исчезновением ингибирующего действия и стимуляцией пролиферативной активности ГМК по сравнению с культурами ЭК из нормальных зон НПА. Практически все культуры ЭК, полученные из атеросклеротических зон ВПА, отчетливо стимулировали включение [3Н]-тимидина в ГМК (Рис. 11 Б). При совместном культивировании ГМК с ЭК, полученными при пассировании в соотношении 1:10 от исходной плотности монослоя, во всех случаях было выявлено выраженное снижение включения [3Н]-тимидина в ГМК (Рис. 11 В). Достоверных различий в активности клеток, выделенных из зон НПА или ВПА (60.4+10.0 и 51.5+12.7 %), а также корреляции со степенью атеросклеротического поражения аорт в этих зонах выявлено не было.

5. Экспрессия МКА и взаимодействие эндотелий-лейкоцит в культуре

Во взаимодействии клеток крови с сосудистым эндотелием принимают участие, по крайней мере, три основных класса МКА: селектины (Р- и Е-), представители суперсемейства иммуноглобулинов (1САМ-1, \/САМ-1, 1САМ-2 и РЕСАМ-1) и интегрины на поверхности лейкоцитов, являющиеся специфическими рецепторами для соответствующих МКА на мембране ЭК. Характерной особенностью неактивированного

эндотелия является отсутствие МКА (за исключением ICAM-1, 2) на поверхности клеток. В результате, в нормальных условиях in vivo и in vitro эндотелиальный пласт остается атромбогенным и неадгезивным для клеток периферической крови. Однако, исследования экспрессии МКА эндотелием, выстилающим области атеросклеротических поражений, показали присутствие в эндотелиальной выстилке участков, положительно окрашенных на эти белки [Cybulsky, Gimbrone, 1991; Postan et al, 1992; O'Brien ef al, 1993; Wood et al, 1993; Johnson-Tidey et al, 1994; Walpola eí al, 1995]. Одновременно, в субэндотелии обнаруживались скопления клеток гематогенного происхождения (макрофагов, лимфоцитов и т.д.). Авторы этих работ не смогли однозначно ответить на вопрос, какое же событие является первичным: либо повышенная экспрессия МКА в этих участках определяет последующую инфильтрацию клетками крови, либо присутствие последних и секретируемые ими цитокины активируют вышележащие ЭК. С другой стороны, даже в отсутствие инфильтрации субэндотелия клетками крови, интимальные ГМК могут, по-видимому, также рассматриваться, как один из источников цитокинов в сосудистой стенке, поскольку способны секретировать значительные количества интерлейкина-1 (ИЛ-1) и TNF-a, являющихся регуляторами экспрессии МКА эндотелием. С этой точки зрения именно ГМК могут являться клеточным элементом, способным (в отсутствие других участников) влиять на экспрессию МКА ЭК и их последующее взаимодействие с клетками периферической крови. Для проверки данного предположения была исследована возможность участия интимальных ГМК в регуляции экспрессии Е-селектина, ICAM-1 и VCAM-1 в культуре ЭК человека.

Рисунок 12.

10° 101 10г 10® 10° 10* 10г 103 ю' ИНТЕНСИВНОСТЬ ФЛУОРЕСЦЕНЦИИ

Изменение содержания Е-селектина (А, Б), \/САМ-1 (В) и 1САМ-1 (Г) на поверхности ЭК, инкубированных е течение 8 часов в присутствии различных активаторов.

1 - контрольные клетки;

2 - со-культивирование с ГМК;

3-КС-ГМК;

4-ИЛ-1, 2.5едУмл;

5 - КС-ГМК + ИЛ-1, 2.5 едУмл.

Контрольные, т.е. не активированные цитокинами ЭК, не содержали на своей поверхности ни Е-селектина, ни \/САМ-1. В то же время, практически все клетки несли на своей поверхности незначительное количество 1САМ-1. Добавление к культивируемым ЭК кондиционированной среды от ГМК (КС-ГМК), равно как помещение в ячейку с ЭК вкладыша ТгапБ\Л/е11та с ГМК, приводило к выраженным изменениям содержания МКА на

клеточной поверхности (Рис. 12). В случае \/САМ-1 и 1САМ-1 эффект со-культивирования был аналогичен воздействию на клетки ИЛ-1, взятого в концентрации 5-10 ед. на 1 мл среды. Как и в первом случае, изменения становились заметными через 2-4 часа и достигали максимума через 8-12 часов (Рис. 13). Отличием было то, что при со-культивировании нарастание концентрации МКА происходило медленнее, чем при добавлении кондиционированной среды. Кроме этого, при добавлении КС-ГМК экспрессия \/САМ-1 возрастала и достигала максимума через 8-12 часов, а затем снижалась, чего не происходило при добавлении ИЛ-1 или при со-культивировании двух типов клеток.

Рисунок 13.

Динамика изменения содержания ЮАМ-1 (А) и УСАМ-1 (Б) при активации ЭК различными индукторами:

1 - ИЛ-1 (5 ед./мл); 2-КС-ГМК;

3 - со-культивирование с ГМК

(по данным проточной цитофлуориметрии)

8 16 24

В отличие от УСАМ-1 и 1САМ-1, изменения экспрессии Е-селектина под воздействием КС-ГМК и в результате со-культивирования оказались различными по направленности действия. Так, при со-культивировании Е-селектин начинал выявляться на клеточной поверхности через 2-3 часа, в последующие 4-12 часов его содержание нарастало, достигало максимума и сохранялось на высоком уровне вплоть до 24 часов. Добавление кондиционированной среды, напротив, не только не индуцировало появление этого белка, но и практически полностью блокировало экспрессию, вызванную добавлением низких доз ИЛ-1 (0.5-2.5 ед/мл), а также в значительной мере снижало эффект более высоких (5-10 ед/мл) концентраций цитокина (Рис. 12 Б). Тем не менее, и добавление КС-ГМК, и со-культивирование двух типов клеток резко повышали адгезивные параметры ЭК по отношению к линии Н1_-60. Так, если адгезия клеток НЬ60 на контрольные ЭК была минимальна (10-15 клеток на 1 мм2 монослоя) и лишь

незначительно повышалась при активации промиелоцитов хемотаксическим пептидом РМ1.Р или форболовым эфиром ФМА, то в случае использования кондиционированной среды этот показатель возрастал до 250-300 клеток на 1 мм2 (Рис. 14).

Таким образом, в ходе проведенных экспериментов удалось показать, что, по крайней мере, в условиях культивирования in vitro ПИК способны кардинально изменить экспрессию МКА эндотелием. Кроме этого, выяснилось, что, в зависимости от характера воздействия, факторы, секретируемые ГМК, могут, как инициировать, так и блокировать экспрессию Е-селектина на поверхности эндотелия. При этом если активаторами синтеза этого белка могут служить те же ИЛ-1 и TNF-a, то наиболее вероятным агентом, блокирующим эту экспрессию, является трансформирующий ростовой фактор-бета (TGF-Р), синтезируемый ГМК в культуре и in situ и способный по данным литературы блокировать экспрессию Е-селектина в активированных цитокинами ЭК. В целом, полученные экспериментальные данные свидетельствуют, что интимальные ГМК являются мощным регулятором эндотелиальных функций, причем сила и направленность воздействия на эндотелий может зависеть не только от их секреторной активности в целом, но и от баланса секретируемых цитокинов.

6. Модель кластеризованного эндотелия. Функциональная гетерогенность

кластеров ЭК in vitro

Результаты, полученные в ходе анализа пролиферативной активности ЭК, показали, что популяция клеток содержит особую разновидность ЭК, названную "камбиальными" клетками эндотелия. Основным свойством данной популяции является способность формировать клеточные колонии. При этом колонии, вырастающие из отдельных камбиальных клеток, различаются, по крайней мере, по пролиферативной активности и морфологии в монослое. По аналогии, можно предположить существование и функциональных различий между ними.

ш о1 1

Ч 1 2 3 4 5

ВОЗДЕЙСТВИЕ

Рисунок 14.

Адгезия клеток линии Н1.-60 на ЭК при активации эндотелия КС-ГМК. 1 - контроль; 2,3-то же, но клетки Н1-60 были активированы РМ1Р (30 нМ) и ФМА (100 нМ), соответственно; 4 - после активации ЭК КС-ГМК в течение 18 ч; 5-тоже, после активации клеток Ш-бО РМ1.Р (30 нМ).

При создании модели кластеризованного эндотелия был использован тот же методический прием, что и при исследовании популяции колониеобразующих ЭК: посадка с низкой плотностью и дальнейшее культивирование на протяжении 2-3 недель. Плотность посадки подбиралась таким образом, чтобы на протяжении этого времени отдельные клеточные колонии не только выросли до требуемого размера, но и слились в единый пласт клеток. При анализе получаемых культур различия в морфологии и размерах клеток, составляющих различные колонии-кластеры, были очевидными, а чередование клеточных популяций в культуре близко напоминало кластеризованный монослой ЭК in situ.

Все клетки, формирующие отдельные колонии, являлись эндотелиальными, поскольку содержали специфический маркер эндотелия - фактор фон Виллебранда (ФВ). Однако нам удалось показать, что его содержание в клетках, равно как и видимое количество телец Вейбеля-Паладе (ТВП), могут сильно варьировать между отдельными колониями. В кластеризованных монослойных культурах ЭК можно было найти практически все возможные варианты: высокое содержание ТВП и ФВ в них; высокое содержание ТВП при относительно слабой их прокраске; незначительное количество ярко окрашенных ТВП и т.д. Между тем, несмотря на вариабельность этих параметров между отдельными кластерами, внутри клеточных популяций ЭК были, как правило, однородны. Наиболее отчетливо это заметно при переходе через границу между колониями в случае сливного роста. Аналогичные различия были выявлены и для Р-селектина, локализованного в тех же клеточных структурах - ТВП. При этом внутри конфлуэнтных кластеров ЭК, клетки практически не отличались по интенсивности окрашивания, и клеточная популяция выглядела однородной, тогда как различия между различными колониями были столь же очевидными.

В случае Е-селектина и VCAM-1, основная масса исследованных кластеров в неактивированном состоянии не содержала на своей поверхности этих белков, и лишь единичные ЭК были окрашены положительно. Тем не менее, в составе кластеризованных монослоев нам удалось выявить несколько колоний ЭК, несущих на поверхности некоторое количество Е-селектина и VCAM-1 даже в отсутствие дополнительной активации клеток. Спонтанная экспрессия ICAM-1 также варьировала между отдельными кластерами. На фоне основной массы ЭК, экспрессирующих низкий базальный уровень ICAM-1, выделялись резко положительные группы клеток. Интенсивность окрашивания клеток в таких, положительных, кластерах была сравнима с интенсивностью, выявляемой в культурах, активированных за 8-12 часов до фиксации невысокими (5-10 ед/мл) дозами ИЛ-1. Активация клеток ИЛ-1 или КС-ГМК вызывала усиление экспрессии всех трех МКА,

однако, различные клеточные популяции сильно различались по силе ответа на один и тот же стимул.

Существующие литературные данные свидетельствуют, что в условиях со-культивирования ЭК способны кардинально изменять активность и направленность метаболизма ГМК (Scott, Merrilees, 1987). Результаты наших собственных исследований также подтвердили существование функциональных отклонений в культурах ЭК, полученных из зон с высокой предрасположенностью к атеросклерозу. Поскольку кластеризация ЭК является неотъемлемой характеристикой эндотелия в этих зонах, а активность культур в целом определяется активностью различных субпопуляций эндотелия, нам показалось логичным попытаться выявить возможные различия между популяциями клеток, составляющими отдельные колонии.

С помощью модифицированной техники со-культивирования, были исследованы функциональные свойства нескольких десятков морфологически однородных популяций ЭК, полученных в результате клонирования (Рис. 15). Большинство клонов ингибировало включение [3Н]-тимидина в ГМК, однако эффект был неодинаков по силе: снижение ТИ колебалось от 2 до 45 % по сравнению с контрольным уровнем. Некоторые из исследованных клонов практически не влияли на синтез ДНК, а единичные, не только не ингибировали, но, напротив, стимулировали включение [3Н]-тимидина в ГМК.

Рисунок 15.

Изменение пролиферативной активности интимальных ГМК при со-культивировании с различными клонами ЭК.

Таким образом, полученные экспериментальные данные говорят о том, что фрагменты (кластеры) эндотелиального монослоя с измененными функциональными параметрами реально существуют, по крайней мере, в модели кластеризации in vitro. Экстраполировав результаты экспериментов на реальную сосудистую стенку, с высокой степенью вероятности можно предполагать существование подобных измененных кластеров и in vivo.

Если процессы адгезии и миграции клеток крови в настоящее время изучены достаточно детально, то вопрос о том, что же все-таки удерживает в субэндотелиальном пространстве попавшие туда зрелые клеточные элементы и способствует пролиферации

123456789 10

Номер клона

низкодифференцированных форм, остается открытым. Анализ литературных данных позволяет предположить, что накоплению, активации и пролиферации клеток гематогенного происхождения в субзндотелиальном слое интимы могут способствовать некоторые компоненты внеклеточного матрикса (ВКМ). В этой связи, была исследована способность различных популяций ЭК синтезировать и депонировать в состав внеклеточного матрикса некоторые из известных компонентов.

О способности ЭК синтезировать фибронектин (ФН) свидетельствовало специфическое окрашивание эндоплазмы клеток, наиболее яркое в области пластинчатого комплекса Гольджи. Внеклеточный матрикс положительно окрашивался на ФН практически во всех участках монослоя. Распределение ФН в составе ВКМ было также достаточно однородным и было представлено сетью сложно переплетенных волокнистых структур и участков аморфных отложений с незначительными промежутками между ними. Анализ препаратов не позволил выявить существенных различий в распределении ФН как между центральными и периферическими участками клеточных колоний, так и между популяциями ЭК, возникшими из разных колониеобразующих клеток.

Хотя ФН и является одним из мажорных компонентов ВКМ культивируемых ЭК, степень организованности и свойства этого матрикса определяются, по всей видимости, другими составляющими. Поэтому, с помощью модифицированной техники окрашивания была предпринята попытка определения структуры ВКМ по его сорбции одного из активно секретируемого клетками компонента - фактора фон Виллебранда (ФВ). Полученные результаты превзошли все ожидания: распределение ФВ в ряде случаев не только повторило форму ВКМ, описанную для ФН, но и позволило визуализировать другие структуры. Так, более 50 % клеточных колоний содержали в составе ВКМ хорошо организованную фибриллярную сеть, состоящую из тяжей различной длины и толщины. Кроме этого, в отличие от ФН, структура ВКМ резко различалась в клеточных колониях, выросших из различных материнских клеток. Следует также отметить, что матрикс единичных клонов (положительно окрашиваемый на ФН) не обладал способностью сорбировать ФВ.

Результаты окрашивания параллельных клеточных культур моноклональными антителами к тромбоспондину (ТСП) показали, что все без исключения ЭК способны синтезировать данный белок. Однако, лишь единичные клоны, 8-10 из нескольких сотен, вырастающих на чашке Петри диаметром 35 мм, обладали способностью депонировать ТСП в состав ВКМ. Положительно окрашенные фрагменты ВКМ формировали структуры, аналогичные обнаруженным при изучении сорбции ФВ. Их количество варьировало от единичных отдельно расположенных фибрилл до густой сети интенсивно окрашенных

тяжей различной протяженности. Аморфного депонирования ТСП не было обнаружено ни на одном из препаратов. Интимальные ГМК также положительно окрашивались на внутриклеточный ТСП, но ни в одном из случаев не обладали способностью депонировать его в составе матрикса, независимо от плотности и возраста культуры.

Таким образом, данное исследование подтвердило, что популяции ЭК, возникающие путем клонального роста из отдельных колониеобразующих клеток, способны in vitro формировать ВКМ, различающийся по степени организованности и белковому составу. Крайне интересным представляется следующее наблюдение: все ЭК синтезируют и формируют под собой ВКМ, высокоаффинный для компонентов плазмы (в данном случае - фактора фон Виллебранда); все из них синтезируют (и секретируют) ТСП; около половины клеток способны формировать характерный структурированный матрикс, но лишь единичные популяции (менее 1% от общего числа колоний) способны включать этот белок в состав формируемой ими базальной мембраны.

Таким образом, популяции ЭК, возникающие in vitro путем клонального роста из различных материнских клеток, различаются по целому ряду параметров:

- морфологии и пролиферативной активность клеток;

- спонтанной и индуцированной цитокинами экспрессии МКА и адгезивности для клеток периферической крови;

- способности влиять на пролиферацию интимальных ГМК в условиях со-культивирования;

- составу и структуре внеклеточного матрикса.

Более того, существованием клональных популяций in vivo можно объяснить возникновение кластеризованного эндотелия, сформированного четко отграниченными группами клеток (кластерами). Обычно, размеры кластеров ЭК в аорте человека in situ колеблются от долей до десятков квадратных миллиметров; подобные и даже значительно превосходящие площади монослоя могут быть успешно покрыты потомками отдельных "камбиальных" ЭК, что подтверждено результатами длительного культивирования. Соответственно, при возникновении в силу пока неизвестных причин устойчивого функционального отклонения в одной из камбиальных клеток сформируется ограниченная популяция (кластер) с нарушенной функциональной активностью. Иными словами, возникнет локальный очаг воспалительной или атеросклеротической модификации сосудистой стенки, сила и направленность которой будут зависеть, а) от размера кластера, б) выраженности функционального отклонения или их совокупности, в) последствий, которые данные отклонения могут спровоцировать, и г) существования компенсаторных механизмов.

Таким образом, полученные экспериментальные результаты впервые позволили

вплотную подойти к решению вопроса, являющегося своеобразным камнем преткновения существующих теорий атерогенеза, - объяснению преимущественной топографии и локальности возникновения и развития атеросклеротических поражений в сосудах человека.

7. Вирусная инфекция эндотелия

Среди многочисленных агентов, способных провоцировать про-воспалительные изменения сосудистой стенки, наибольшее внимание привлекают агенты вирусной природы, в частности, герпесвирусы [Robertson et al, 1995; Nicholson, Hajjar, 1998]. В данной работе была исследована особенность функционирования культивируемых ЭК человека при инфицировании наиболее известным вирусом этой группы - вирусом простого герпеса 1 типа (ВПГ-1).

Наиболее характерным признаком вирусной инфекции ЭК, вызванной ВПГ-1, и выявляемым при микроскопии инфицированных культур, является развитие, т.н. цитопатического действия (ЦПД). В зависимости от множественности инфицирования (МИ), первые признаки ЦПД выявлялись уже через 24-72 часа, времени, необходимого для внутриклеточного накопления вирусных частиц. На этой стадии в культурах можно наблюдать появление очагов, состоящих из нескольких частично или полностью ошаренных клеток. В дальнейшем, число подобных очагов и их протяженность неуклонно нарастают, и в последующие 48-72 часа поражаются практически все ЭК.

Параллельно с развитием ЦПД и разрушением клеток вследствие литического повреждения, вирус попадает в культуральную среду. Результаты измерения титра ВПГ-1 в культуральной среде в зависимости от использованной МИ представлены на Рис. 16.

0 12 3 ВРЕМЯ, сутки

Рисунок 16.

Нарастание титра вируса в культуральной среде при инфицировании ЭК различными разведениями ВПГ-1.

(ТСЮ50 - концентрация вируса, вызывающая инфицирование 50% клеток тест-системы).

С помощью иммуногистохимического окрашивания культур ЭК, инфицированных различными дозами ВПГ-1 и зафиксированных на разных стадиях развития инфекции, было установлено, что уже через 24 часа с момента инфицирования, т.е. на самых ранних стадиях развития инфекции, в культуре появлялись ЭК, экспрессирующие на своей поверхности МКА семейства селектинов: Р- и Е-селектины. По мере развития инфекции число селектин-положительных ЭК возрастало и к моменту появления признаков ЦПД достигало (по данным проточной цитофлуориметрии) нескольких процентов (Таблица). Экспрессия МКА других классов, в частности, 1САМ-1 и \/САМ-1, существенно не менялась.

МКА Образец % позитивных Таблица.

Контроль 3.8

Р-СЕЛЕКТИН ВПГ-1 12.7 Изменение числа клеток,

Е-СЕЛЕКТИН Контроль 4.0 положительно окрашенных на МКА,

ВПГ-1 23.2 при инфицировании ЭК

Контроль 6.4 ВПГ-1 (48 часов после

УСАМ-1 ВПГ-1 6.2 инфицирования при МИ 0.01).

Контроль 30.9

1САМ-1 ВПГ-1 32.9

Одновременно, в культуре появлялись, вначале - единичные клетки, а затем -клеточные кластеры, связывающие значительное количество клеток крови. Полученные данные свидетельствуют, что эндотелий приобретает про-воспалительный фенотип уже на самых ранних этапах развития вирусной инфекции, привлекая на себя и в субэндотелиальное пространство клеточные элементы крови и способствуя, таким образом, возникновению интимальных инфильтратов.

В предыдущих разделах были рассмотрены некоторые эффекты на ЭК кондиционированных сред, полученных от интимальных ГМК, и воздействие этих клеток в условиях со-культивирования на экспрессию различных классов эндотелиальных МКА. Поскольку многие из секретируемых ГМК продуктов по данным литературы обладают активностью и в отношении некоторых вирусных инфекций, было проведено несколько серий экспериментов.

В первой серии были использованы условия совместного культивирования двух клеточных типов (ЭК и ГМК) в культуральной системе Тгапэ^Л/еП. Как следует из результатов, представленных на рисунке 17, помещение в ячейку с инфицированным эндотелием вкладыша Тгапэ^Л/еП, засеянного ГМК, приводит к существенному торможению репродукции ВПГ-1 в ЭК. Со-культивирование двух клеточных типов в течение 24 часов до инфицирования ЭК также приводило к снижению темпов накопления

вируса в культуральной среде, но, обычно, менее выраженному, чем в случае со-культивирования с уже инфицированными клетками.

Ц контроль; до; I I посла: do и после

Рисунок 17. Влияние интимальных ГМК на репродукцию ВПГ■1 в ЭК: А-в условиях со-культивирования; Б и В - при использовании КС-ГМК, добавленной до, после и в процессе инфицирования (до и после). МИ: А, Б-0.01; В- 0.1.

Для того чтобы исключить возможность инфицирования в процессе со-культивирования самих ГМК, следующая серия экспериментов была проведена с использованием кондиционированных сред (КС-ГМК). Полученные данные показали, что КС-ГМК обладает выраженным тормозящим репродукцию вируса эффектом (Рис. 18А). При использовании более низкого титра инфекционного агента (МИ 0.001), с помощью КС-ГМК удается не только снизить репродукцию ВПГ-1, но и полностью заблокировать

0 1 2 3 0 1 2 3 i после инфицирования (А) или пассирования (Б)

ШЯконтРопь: U0do; I ! после

Рисунок 18.

Влияние КС-ГМК на репродукцию ВПГ-1 в ЭК при низкой концентрации инфекционного агента (МИ 0.001).

А-в первично инфицированной культуре; Б-в культуре, как на блоке А, но после пассирования в соотношении 1:2 и продолжении культивирования в контрольной среде или КС-ГМК.

этот процесс, т.е. достичь латенции вируса. Однако латентная инфекция ЭК является обратимой: если через 3-4 суток культивирования в КС-ГМК такие, латентно инфицированные ЭК трипсинизировать, пересадить в новые ячейки и продолжать культивирование в стандартной (свежей) среде культивирования, то развитие

(реактивация) инфекции будет происходить в них примерно с такой же интенсивностью, как если бы их заразили заново (Рис. 18 Б). Если же клетки (опытные и контрольные) после пассирования перевести на или продолжать культивировать в КС-ГМК, то не наблюдается ни нарастания титра вируса, ни появления признаков ЦПД.

Среди цитокинов, секретируемых ГМК, наиболее представленными являются ИЛ-1, Т^-а, в-СЭР и вМ-СЭР. В следующей серии экспериментов было исследовано влияние перечисленных субстанций на репродукцию ВПГ-1 в описанной культуральной системе. Тем не менее, ни перечисленные цитокины, ни их различные комбинации, хотя в значительной степени и ингибировали, но не обладали способностью полностью блокировать репродукцию вируса, как это было показано в случае КС-ГМК.

Таким образом, в данной части исследования были получены данные, позволяющие рассматривать интимальные ГМК, не только как возможный активатор про-воспалительных функций эндотелия через регуляцию экспрессии различных классов МКА, но и как мощный инструмент противовирусной защиты организма на уровне сосудистой стенки.

Как уже отмечалось, ВПГ-1-инфицированные ЭК становятся высоко адгезивными для клеток периферической крови. Адгезия лейкоцитов сопровождалась их активацией и нарастанием продукции интерферонов и цитокинов (Рис. 19).

1 б 1 4 2 О 600

400 300 ! 200 100 о

ИФН-а Ьп '1 ш 1

ифн-у 1

ИЛ-1 кп^к 1

0-6 6-24 24-48 ИНТЕРВАЛ ВРЕМЕНИ ч

МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ИНФИЦИРОВММЯ

■01. КЯ0 01. ЕЭоом. I Ю

Рисунок 19.

Продукция интерферонов и цитокинов лейкоцитами периферической крови, активированными в контакте с ВПГ-1-инфицированными и фиксированными глутаральдегидом ЭК.

Как и в случае определения активности КС-ГМК, было произведено тестирование их биологической активности. В результате проведенных экспериментов было

установлено, что КС, полученные от лейкоцитов, активированных в результате контакта с ВПГ-1-инфицированными и фиксированными глутаровым альдегидом ЭК, обладают способностью ингибировать репродукцию вируса в контрольных инфицированных клеточных культурах. Среды, полученные от лейкоцитов, контактировавших с контрольными неинфицированными и фиксированными культурами ЭК, подобной способностью не обладали. Блокирующие антитела к ИФН-а, ИФН-у и TNF-а, использованные раздельно или в совокупности, обладали способностью существенно снижать эффекты кондиционированных сред, но ни одно из использованных антител не блокировало полностью, а лишь частично замедляло скорость репродукции вируса в инфицированных клетках.

Для проверки возможности реактивации латентного вируса был использован тот же подход, что и в случае КС-ГМК. В большинстве случаев, в которых для инфицирования использовались низкие титры вируса (МИ 0.001-0.0005) развития ЦПД не наблюдалось даже на протяжении 1-2 последующих пассажей клеток. В случае использования более высоких МИ (0.1-0.01) в культурах наблюдалась реактивация вируса, сопровождающаяся развитием ЦПД и выходом вирусных частиц в культуральную среду.

Таким образом, полученные результаты свидетельствуют о возможном становлении латенции вируса в результате воздействия на ЭК коктейля лейкоцитарных цитокинов и интерферонов и его реактивации при отсутствии их в среде. В случае с низкими дозами инфицирующего вируса можно говорить о практически полном "излечении" клеток от вируса. Выявленный эффект зависит, скорее всего, от многих растворимых факторов, секретируемых активированными лейкоцитами, поскольку изоляция части из них с помощью блокирующих антител лишь частично ослабляет действие кондиционированной среды.

Рисунок 20.

Влияние кондиционированных сред, полученные от лейкоцитов, активированных в результате контакта с инфицированными или контрольными ЭК, на экспрессию 1САМ-1 в интактном монослое эндотелия (18 часов от начала индукции).

1 - негативный контроль; 2 - контрольные ЭК; 3-4 - КС лейкоцитов, активированных в результате контакта с контрольными и ВПГ-1-инфицированными культурами ЭК, соответственно. Проточная цитофпуориметрия.

Поскольку часть цитокинов, продуцируемых активированными лейкоцитами обладает про-воспалительной активностью, была исследована способность КС влиять на экспрессию эндотелиальных МКА. Как уже отмечалось в предыдущих разделах, контрольные ЭК были \/САМ-1 негативны и умеренно позитивны в отношении 1САМ-1. Добавление КС, полученных от лейкоцитов, активированных в результате контакта как с контрольными (неинфицированными), так и с ВПГ-1-инфицированными ЭК, способствовало усилению экспрессии обеих молекул. Как и в случае активации ЭК про-воспалительными цитокинами, максимальная экспрессия МКА наблюдалась через 18-24 часа после добавления. Наибольшим эффектом обладали среды, полученные от лейкоцитов, активированных в результате контакта с ВПГ-1-инфицированными ЭК (Рис. 20).

Таким образом, в цепи взаимоотношений между инфицированным ВПГ-1 эндотелием и лейкоцитами периферической крови выявляется определенная направленность. Инфицированные ЭК экспрессируют на своей поверхности МКА (Р- и Е-селектины), т.е. приобретают про-воспалительный фенотип. В результате наблюдается повышенная адгезия лейкоцитов периферической крови на инфицированные клетки, причем, уже на самых ранних стадиях развития вирусной инфекции. Лейкоциты, активированные в результате контакта с инфицированными ЭК, начинают продуцировать цитокины и интерфероны, обладающие противовирусной активностью. С другой стороны, те же факторы, способствуют активации расположенного рядом (обычно, ниже по току крови) эндотелия, вызывая локальное нарастание воспалительной реакции в сосудистой стенке. Таким образом, первичная вирусная инфекция сосудистого эндотелия может являться своеобразным триггером в развитии целой цепи воспалительных, иммунных и противовирусных событий.

1 4

"в з

^ 2

I- 1

а з о

О 2

К 1

клон 1^^ —' КЛОН 2 /: клон 3 клон 4 клон 5

клон 6 клон 7 клон 8 с клон 9 ^ клон 10___

1 2 3 1 2 3 1 2 3 1 2

ВРЕМЯ ПОСЛЕ ИНФИЦИРОВАНИЯ (сут.) при МИ' —— 0 001; - ____

Г НАЦИОНАЛЬНАЯ [ БИБЛИОТЕКА

Рисунок 21. Динамика репродукции ВПГ-1 в клональных яопуляцояяЩбцжовека.

I ОЭ 30» «гг

3 12 3 - 0 0001;—*— 0 00001

Для проверки предположения о том, что различные популяции ЭК могут различаться по способности быть инфицированными и поддерживать репродукцию ВПГ-1, была проведена следующая серия экспериментов. С помощью техники клонирования и изоляции отдельных клонов было получено 10 культур ЭК, сохранивших к моменту инфицирования гомогенный характер. Каждая из культур была проанализирована по способности поддерживать репродукцию ВПГ-1 (Рис. 21).

Все полученные культуры были способны поддерживать репродукцию вируса, однако, динамика накопления ВПГ-1 в культуральной среде сильно варьировала между отдельными популяциями клеток. Часть клонов оказалась очень чувствительной к вирусной инфекции и способствовала высокой скорости вирусной репродукции даже при низких (0.001 и менее) значениях М/И (например, клоны 1 и 4). Другие были менее чувствительны и поддерживали репродукцию ВПГ-1 только при высоких титрах инфицирующего агента (клоны 2, 7 и 9). Закономерностей между продукцией цитокинов (ИЛ-1р, Т№-а, ИЛ-6, ИФН-а) и способностью клеток поддерживать вирусную инфекцию выявлено не было. Возможно, выявленные различия связаны с другими факторами и/или их комбинациями.

Следующая группа экспериментов была проведена на модели кластеризованного эндотелия, описанной в предыдущих разделах работы. Конфлуэнтный мозаичный монослой инфицировался ВПГ-1 при различных множественностях; развитие ЦПД оценивалось в динамике. Различия между скоростью развития ЦПД в отдельных популяциях-кластерах были очевидны. Полученные результаты доказывают, что клеточные популяции, полученные из различных колониеобразующих клеток, различаются по способности развития вирусной инфекции. Эти различия включают и измененную динамику накопления ВПГ-1 в культуральной среде, и способность клеток отвечать на размножение в них вируса развитием ЦПД. В целом полученные данные позволяют предполагать, что вирусная инфекция способна селективно поражать локальные участки эндотелиальной выстилки, приводя к развитию очаговых воспалительных изменений в интиме.

8. Структурно-функциональные особенности эндотелия человека в условиях

моделируемой гилогравитации

К настоящему времени накопилось достаточно сведений, подтверждающих влияние измененной гравитации на состояние различных физиологических систем как растительных, так и животных организмов, включая человека. Однако вопрос о механизмах влияния гравитационного фактора на организм человека на клеточном уровне до сих пор остается открытым [Парфенов, 1988; Таирбеков, 1994, 1997; ТакЬекоу, 1996].

Одним из объектов, привлекающих повышенное внимание исследователей при изучении действия факторов космического полета, является сердечно-сосудистая система. Это связано с тем, что одним из эффектов невесомости является перераспределение крови в микроциркуляторном русле в связи с потерей гидростатического давления, снижение объема циркулирующей крови, нарушение регуляции сосудистого тонуса, последующая ортостатическая неустойчивость и снижение физической работоспособности [Arbeille at at, 1996; Short, 1998]. Это крайне интересно в связи с тем, что именно эндотелий является одним из основных регуляторов сосудистого тонуса [Bassenge, 1986; Vanhoutte, Mombouli, 1996] и, следовательно, может играть не последнюю роль в поддержании нормального функционирования сердечно-сосудистой системы в условиях невесомости. Тем не менее, несмотря на, казалось бы, очевидную необходимость изучения возможных реакций эндотелия на измененную гравитацию, подобная информация на сегодняшний день в литературе отсутствует. Между тем, исследования в этой области могли бы не только расширить сложившиеся представления о клеточной биологии эндотелия и сосудистой стенки человека, но и помочь в разработке комплекса мер по устранению негативного воздействия невесомости на сердечнососудистую систему космонавтов.

В ходе серии экспериментов была разработана модель, позволяющая культивировать ЭК человека в условиях длительно моделируемой гипогравитации и исследовать морфо-функциональные изменения эндотелия на разных стадиях формирования монослоя. В качестве объекта исследования была выбрана культура ЭК пупочной вены человека. Поскольку одним из проявлений ответа различных клеточных систем на измененное гравитационное окружение является изменение скорости пролиферации клеток, для доказательства чувствительности ЭК к гипогравитации, прежде всего, были исследованы особенности роста и формирования монослоя в условиях длительного кпиностатирования. Полученные результаты показали, что скорость роста ЭК значительно (в среднем в 2 раза, р<0.005) снижена в условиях гипогравитации по сравнению с контролем (Рис. 22). Отчетливо видно, что сниженная пролиферативная активность ЭК сохраняется на протяжении всего времени кпиностатирования. Одновременно, клетки, растущие в условиях гипогравитации, выглядели более распластанными и достигали состояния монослоя при более низкой плотности, чем контрольные. Однако, в последующие несколько суток плотность таких культур продолжала нарастать, и они догоняли контрольные. Максимальная плотность монослоев в контрольных культурах и культурах в условиях кпиностатирования достоверно не отличалась и составляла 750-800 клеток на 1 мм2. Возможно, сниженные темпы роста ЭК в условиях гипогравитации несколько компенсируются увеличением

степени распластанное™ клеток, что способствует более раннему формированию межклеточных контактов, необходимых для нормального функционирования эндотелия.

Рисунок 22.

Пролиферативная активность ЭК человека в модельных условиях гипогравитации.

Кривые 1 и 1'- контроль; кривые 2 и 2'-кпетки культивировались в условиях клиностатирования при 5 об/мин. Стрелка указывает этап пересева клеток.

Аналогичная закономерность была выявлена и при пассировании культур, формирование монослоя в которых происходило в условиях предшествующего клиностатирования (Рис. 22, кривые 1' и 2').

Таким образом, данное исследование впервые показало, что, наряду с чувствительностью к механическим факторам, эндотелий человека способен к восприятию гравитационного микроокружения.

Дальнейшее исследование этого феномена продемонстрировало, что уже через 12 часа после начала клиностатирования актиновый цитоскелет начинает претерпевать ряд заметных изменений: филаменты истончаются и перераспределяются в область межклеточных контактов. На протяжении 6-12 часов центральная часть клеток практически освобождается от актиновых фибрилл и волокон напряжения. В то же время в краевой зоне наблюдается формирование непрерывной линии F-актина, четко контрастирующей границы клеток. В последующие 12-24 часа существенных изменений не происходит. В большинстве ЭК описанные изменения цитоскелета сопровождались формированием так называемого "волнистого края" (ruffled edge), обогащенного F-актином. Поскольку и утрата волокон напряжения и формирование волнистого края способствуют усилению клеточной подвижности [Herman et al, 1981], миграционная активность клеток была исследована на хорошо зарекомендовавшей себя ранее модели репарации механически поврежденного монослоя ЭК [Smirnov et al, 1988; Романов, 1989]. Для этого, конфлуэнтные монослои ЭК повреждали, нанося оплавленным концом стеклянного капилляра прямую царапину шириной от 200-300 до 500-600 мкм (примерно от 5-7 до 10-14 рядов клеток). Из опыта предшествующей работы известно, что репарация подобных, незначительных по ширине участков повреждения эндотелия, осуществляется в течение нескольких часов исключительно за счет распластывания и миграции клеток и не сопровождается всплеском пролиферативной активности. Стадии

0 2 4 6 8 9 12 15 ВРЕМЯ КУЛЬТИВИРОВАНИЯ, сутки

реэндотелиализации поврежденного участка контролировали с помощью фазово-контрастной компьютеризированной видео-микроскопии. Из результатов, представленных на рисунке 23, видно, что уже в течение первых 30 минут в опытных культурах происходит активная миграция ЭК в область повреждения, сопровождающаяся репарацией до 50% поврежденного участка. В эти же сроки в контроле наблюдается лишь незначительная

200

а 150

100

Рисунок 23.

Динамика репарации механически поврежденного монослоя ЭК в контрольных условиях и при клиностатировании.

миграция клеток. Различия сохраняются и в последующие 2-3 часа: за это время в опытных культурах репарация области повреждения практически завершается, и два фронта клеток, мигрирующих навстречу друг другу, смыкаются. Напротив, в контрольных культурах область, не покрытая клетками, сохраняется на протяжении 3-4 часов и лишь к концу 5-го часа закрывается полностью.

Следующий раздел работы был посвящен изучению экспрессии МКА и особенностей межклеточных взаимодействий при воздействии гипогравитации. Через 24 часа от начала клиностатирования клетки были, по-прежнему, негативны в отношении Е-селектина и \/САМ-1. В то же время интенсивность окрашивания на 1САМ-1 значительно возрастала. Наиболее яркое (по сравнению с контролем) окрашивание на этот белок и наивысшая интенсивность флуоресценции при исследовании с помощью проточной цитофлуориметрии были выявлены при клиностатировании клеток в присутствии низких концентраций Т^-а или ИЛ-1 (5-10 мкг/мл). Если клиностатирование способствовало спонтанной и потенцировало индуцированную цитокинами экспрессию 1САМ-1, то в отношении Е-селектина и \/САМ-1 картина была противоположной. В ответ на добавление цитокинов и интенсивность окрашивания, и число положительных клеток были значительно ниже при клиностатировании, нежели на активацию теми же концентрациями агентов в статических условиях.

Результаты анализа изменений адгезивных параметров ЭК в контрольных, активированных цитокинами и клиностатируемых культурах приведены на рисунке 24. Лимфоциты слабо взаимодействовали с контрольными клетками и практически не

адгезировали на ЭК, подвергнутые клиностатированию (8.5+2.0 и 6.1+2.1 лейкоцитов на 100 ЭК, соответственно). Активация клеток крови с помощью ФМА заметно повышала их способность взаимодействовать с эндотелием, особенно, подвергнутым клиностатированию (1.19+0.13 и 1.45+0.13 лимфоцитов на 1 ЭК, соответственно). В результате активации ТЫР-а ЭК становились более адгезивными для клеток крови, однако, в этом случае неактивированные лимфоциты преимущественно взаимодействовали с контрольными культурами (0.75+0.06 и 0.65+0.11 лимфоцитов на 1 ЭК). Предшествующая активация лимфоцитов с помощью ФМА практически вдвое повышала их способность взаимодействовать с активированными ЭК (1.19+0.16 и 1.54+0.19; р<0.001). При этом наибольший эффект выявлялся на фоне предшествующего кпиностатирования культур эндотелия.

2,0

I I контроль

£ 1.5 -

1 1.0 Ц

§ 0,5] ^ 0.1"

5о,<

л11

ЭК: - Т^-а - Т^-а ЛЕЙ: - - ФМА ФМА

АКТИВАТОР

Рисунок 24.

Влияние активации на адгезию лимфоцитов на культивируемые эндотелиальные клетки человека в условиях гипогравитации.

Таким образом, в способности гипогравитации влиять на экспрессию различных классов МКА прослеживается определенная направленность. С одной стороны, выявленное снижение экспрессии Е-селектина, особенно заметное на фоне активации клеток низкими дозами цитокинов, негативно сказывается на способности их взаимодействия с неактивированными клетками крови: блокируется селектин-зависимый механизм распознавания. С другой, - гипогравитация стимулирует экспрессию 1САМ-1, молекулу, являющуюся рецептором для комплекса С011а/С018 на поверхности активированных лейкоцитов. Адгезивные параметры ЭК при этом, теоретически, должны возрастать. Однако существенного повышения адгезии не наблюдается по той же причине, - нарушена передача сигнала. Фоновая адгезия объясняется, скорее всего, присутствием в суспензии клеток, активированных в процессе выделения и исходно экспрессирующих необходимые интегриновые комплексы. Этим можно объяснить выявленное усиление "спонтанной" адгезии лимфоцитов на ЭК при их клиностатировании, особенно, в присутствии ТЫР-а. Адгезивные возможности лейкоцитов на активированный эндотелий проявляются в полной мере лишь после стимуляции

форболовым эфиром. Поскольку в условиях клиностатирования экспрессия молекулы 1САМ-1 возрастает, то и межклеточные взаимодействия осуществляются с большей эффективностью.

В целом, полученные результаты можно суммировать следующим образом. В условиях моделируемой гипогравитации адгезивные параметры эндотелия смещаются в сторону преимущественного взаимодействия с активированными клетками крови.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Клеточные механизмы инициации и развития атеросклероза у человека затрагивают многие аспекты межклеточных взаимодействий. Неслучайно, сотни тысяч работ были опубликованы; десятки теорий возникновения этого заболевания и их модификаций были предложены в разные годы, по мере развития уровня научных исследований. Однако до настоящего времени единая концепция атеросклероза так и не выработана.

Между тем, основные участники атеросклеротического процесса на уровне сосудистой стенки остаются неизменными. Это эндотелиальные клетки, гладкомышечные клетки и клетки гематогенного происхождения. Именно эти три клеточных типа определяют в конечном итоге и нормальное функционирование сосудистой стенки и особенности развития патологического процесса в ней. Относительно неизменным сохранился и постулат о том, что начальные стадии атеросклероза, будь то атеросклероз экспериментальный или "спонтанный", связаны с функциональными перестройками эндотелия и нарушением его взаимодействия с клетками периферической крови. Сейчас уже все реже говорят о "повреждении" эндотелия и все чаще о его "дисфункции", хотя сам термин "повреждение" нет-нет да мелькнет на страницах обзоров и экспериментальных работ.

Говоря об участии клеток гематогенного происхождения в развитии атеросклероза и других форм сосудистой патологии, следует иметь в виду, что взаимодействие ЭК-лейкоцит строго подчинено определенным законам и попросту невозможно, если не будут соблюдены некоторые условия. Так, ни одна клетка крови, независимо от ее происхождения, не попадет в субэндотелиальное пространство, не пройдя каскад межклеточных взаимодействий с ЭК. Иными словами, вся последующая цепь событий возможна только при наличии участков функционально измененного, активированного эндотелия. Более того, даже после адгезии на эндотелий, клетка крови не попадет и не останется в интиме, если на то не будет веских оснований, т.е. соответствующего микроокружения в виде компонентов внеклеточного матрикса и коктейля цитокинов и других биологически активных молекул, обуславливающих ее "хоуминг" и/или активацию.

Целью данного исследования была попытка изучения некоторых механизмов генеза сосудистой патологии, включая атеросклероз, с точки зрения участия в них сосудистого эндотелия. К моменту начала работы уже было известно, что эндотелий магистральных артериальных сосудов человека представлен гетерогенной популяцией клеток различного размера, формы, ядерности и плоидности. В конце 1970-х - начале 80-х годов о морфологической гетерогенности эндотелия впервые заговорили, как о явлении, возможно связанном с атеросклерозом. Однако последующие исследования не выявили сколь-нибудь существенных функциональных отличий многоядерных ЭК от остальной массы клеток, что значительно поколебало надежды на то, что искомый морфологический базис атеросклероза найден. Впрочем, сегодня никто из исследователей не взял на себя ответственность и за то, чтобы полностью исключить возможное участие подобных клеток в патогенезе заболевания.

Тем не менее, интерес к морфологической гетерогенности эндотелия сохранился. Одной из причин этого можно считать данные, касающиеся частоты встречаемости различных форм этой гетерогенности в различных участках одного и того же сосуда, в частности, в зонах с различной статистической предрасположенностью к атеросклерозу. Речь идет о существовании особой, кластеризованной, формы организации монослоя клеток. Возникновение кластеризации ЭК можно, по всей видимости, отнести к одной из стадий развития гетерогенности эндотелия вообще. Складывается впечатление, что рано или поздно кластеризация клеток может возникнуть практически в любом участке сосуда. Интересно, однако, то, что в определенный период жизни она возникает преимущественно в зонах, предрасположенных к развитию заболевания, еще до появления морфологических изменений интимы; уже существующие атеросклеротические бляшки также окружены полями кластеризованного эндотелия. Тот факт, что возникновение кластеризации совпадает со снижением пролиферативной активности ЭК в культурах, выделенных из зон ВПА, позволяет предполагать, что развитие этого феномена так или иначе связано с возрастными изменениями эндотелия в определенных участках сосудистой стенки. В свою очередь это подразумевает возможность ускоренного старения эндотелия в этих зонах.

Подтверждением данного предположения можно считать следующие факты: и накопление многоядерных ЭК, и снижение пролиферативной активности клеток, и пониженная способность клеток к длительному субкультивированию, и падение относительного содержания т.н. "камбиальных" ЭК являются неотъемлемой характеристикой эндотелия в зонах ВПА.

Выявление в составе эндотелия популяции камбиальных ЭК интересно само по себе. В силу терминологических изменений, произошедших в последнее десятилетие,

сегодня, эти клетки можно назвать "тканевыми клетками-предшественниками", "стволовыми клетками эндотелия" или "колониеобразующими единицами эндотелия". Как бы то ни было, их присутствие позволяет рассматривать эндотелий как ткань, регенерация которой осуществляется специальной клеточной популяцией, тогда как основная масса клеток находится в дифференцированном состоянии и выполняет ряд специфических функций. С другой стороны, их существование позволяет рассматривать кластеры клеток, выявляемые in situ, как возможный продукт их жизнедеятельности, т.е. говорить о клональном происхождении отдельных клеточных популяций. Наконец, использование техники культивирования, основанной на получении дискретных клеточных колоний, впервые позволило in vitro воспроизвести кластеризованный монослой, состоящий из морфологически и функционально различающихся клеточных популяций. Использованный методический прием позволил установить, что клеточные популяции, составляющие отдельные кластеры, существенно различаются по целому ряду функциональных параметров. Прежде всего, это относится к спонтанной и индуцированной цитокинами экспрессии различных классов молекул клеточной адгезии. Полученные данные свидетельствуют, что в ответ на один и тот же стимул, степень активации клеток может варьировать. Повышенная экспрессия МКА, опосредующих как начальные стадии адгезии лейкоцитов, так и их плотную адгезию и миграцию сквозь эндотелий частью клеточных популяций позволяет предполагать, что при прочих равных условиях именно такие кластеры могут способствовать локальному возникновению субэндотелиальной инфильтрации интимы клетками гематогенного происхождения.

Аналогичная ситуация складывается, по-видимому, и со вторым условием накопления лейкоцитов в субэндотелиальной интиме: синтезом и депонированием отдельных компонентов, входящих в состав базальной мембраны, и секрецией различных растворимых гуморальные факторов. В этой связи следует отметить, что некоторые из клеточных клонов были способны депонировать в составе внеклеточного матрикса тромбоспондин - белок не только являющийся хемоаттрактантом для зрелых и низкодифференцированных форм гематогенных клеток, но и способствующий пролиферации последних. Различия в синтезе гуморальных факторов становятся очевидными при со-культивировании с ГМК, а также при анализе секреции различных цитокинов в культуральную среду. Таким образом, нельзя исключить, что достаточно протяженные участки сосудистой стенки могут быть покрыты клетками-потомками, имеющими (сохранившими) про-воспалительные параметры метаболизма материнской клетки. Данная концепция привлекательна тем, что позволяет объяснить и преимущественную топографию атеросклероза в зонах ВПА, и локальность развития атеросклеротических поражений в виде ограниченных образований.

Среди факторов, способных влиять на функциональное состояние эндотелия, определенное внимание было уделено агентам вирусной природы, в частности, ВПГ-1 -одному из наиболее распространенных в человеческой популяции вирусов. В ходе работы выяснилось, что сосудистый эндотелий полностью соответствует свойствам ткани-мишени для ВПГ-1: клетки могут быть инфицированы, успешно поддерживают репродукцию вируса, способны к развитию латенции, в определенных условиях вирус может быть реактивирован. Клеточные популяции, происходящие из различных камбиальных клеток, продемонстрировали неодинаковую (иногда диаметрально противоположную) способность к заражению и репродукции вирусных частиц, в связи с чем можно предполагать, что участие кластеризации в развитии атеросклероза может иметь отношение и к локальным вирусным/противовирусным процессам. В данном случае, адгезия клеток гематогенного происхождения на инфицированные ЭК может играть роль своеобразного триггера, запускающего в интиме целую цепь последующих локальных воспалительных событий.

На первый взгляд, может показаться, что раздел, посвященный влиянию на эндотелий фактора гравитации, лежит несколько обособленно от остальной части работы. На самом деле, полученные данные доказывают, что механизмы межклеточных взаимодействий эндотелия с клетками крови могут выходить за традиционные рамки: адгезивные (и прочие) свойства ЭК могут меняться не только под действием гуморальных факторов или условий гемодинамики, но и под влиянием силы тяжести, точнее, при ее изменении в ту или иную сторону.

Последние годы ознаменовались открытием еще одного потенциального участника процессов, имеющих место при атерогенезе. Циркулирующие в крови клетки-предшественники гемопоэтического и стромального ряда дифференцировки вполне подходят на роль клеточного элемента, способного формировать локальные участки атеросклеротического перерождения. Поскольку стволовые клетки используют при взаимодействии с ЭК те же клеточные механизмы, что и зрелые формы клеток, они, по-видимому, также могут адгезировать на активированный эндотелий, проникать в субэндотелиальное пространство и пролиферировать в нем. И то и другое, подразумевает присутствие в интиме тех самых двух условий, о которых говорилось вначале: участков активированного эндотелия и специфического микроокружения. Как бы то ни было, существованием подобных клеточных элементов можно объяснить возникновение большинства известных форм атеросклеротического поражения, таких как фиброз, липофиброз, образование хряще- и костеподобных структур, кальцификацию и т.д. Это еще раз подтверждает, что атеросклероз - заболевание, затрагивающее многие аспекты жизнедеятельности организма, и, по всей видимости, заболевание системное.

ВЫВОДЫ

1. Развитию видимых атеросклеротических поражений в аорте человека предшествует возникновение морфологической гетерогенности эндотелия. В зонах с высокой предрасположенностью к атеросклерозу гетерогенность эндотелия проявляется в виде кластеризации клеток близкого размера и формы.

2. Развитие видимых атеросклеротических поражений в аорте человека сопровождается снижением пролиферативной активности и способности ЭК к длительному субкультивированию в культурах, полученных из зон с высокой предрасположенностью атеросклерозу.

3. В эндотелиальной выстилке аорты человека присутствует популяция "камбиальных" ЭК, обладающих высоким пролиферативным потенциалом и способностью формировать колонии в культуре клеток. Относительное содержание камбиальных клеток достоверно снижается с возрастом и при возникновении видимых атеросклеротических поражений, преимущественно, в зонах с высокой предрасположенностью к атеросклерозу.

4. Разработана культуральная модель, основанная на технике клонирования клеток и позволяющая воспроизвести in vitro кластеризованный монослой, образованный потомками отдельных камбиальных клеток. Полученные данные позволяют предполагать клональное происхождение кластеров ЭК, выявляемых в аорте человека in situ.

5. Популяции ЭК, полученные путем клонирования, различаются по функциональной активности: скорости пролиферации, содержанию специфических маркеров, спонтанной и индуцированной экспрессии различных классов молекул клеточной адгезии, синтезу и секреции цитокинов и компонентов внеклеточного матрикса, активности в отношении интимальных ГМК в условиях со-культивирования и способности поддерживать вирусную инфекцию.

6. В условиях со-культивирования и в отсутствие других клеточных типов интимальные ГМК способны регулировать функциональное состояние эндотелия: экспрессию различных классов молекул клеточной адгезии и адгезивные свойства клеток в отношении лейкоцитов периферической крови. Биологически активные факторы, продуцируемые ГМК в культуре, обладают противовирусной активностью в отношении ВПГ-1 и способствуют становлению латентной (неактивной) инфекции эндотелия.

7. Вирус простого герпеса 1 типа способен инфицировать культивируемые ЭК человека и индуцировать комплекс структурно-функциональных изменений, имеющих про-воспалительную направленность: увеличивать экспрессию молекул клеточной адгезии и повышать адгезивные свойства ЭК в отношении клеток периферической крови. Активация межклеточных взаимодействий в системе ЭК-лейкоцит сопровождается синтезом и секрецией цитокинов и интерферонов, обладающих противовирусной активностью, и способствует локализации вирусной инфекции. Одновременная секреция про-воспалительных цитокинов способствуют активации ЭК и прогрессии воспалительной реакции в сосудистой стенке.

8. Эндотелий человека обладает высокой чувствительностью к фактору гравитации. Моделируемая гипогравитация (клиностатирование) индуцирует в культивируемых ЭК структурно-функциональные изменения, связанные с реорганизацией актинового цитоскелета, изменением пролиферативной активности, клеточной подвижности и экспрессии различных классов молекул клеточной адгезии. В условиях моделируемой гипогравитации адгезивные параметры эндотелия изменяются в сторону преимущественного взаимодействия ЭК с активированными клетками периферической крови.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Antonov A.S., Nikolaeva М.А., Klueva T.S., Romanov Yu.A., Babaev V.R., Bystrevskaya V.B., Perov N.A., Repin V.S., Smirnov V.N. Primary culture of endothelial cells from atherosclerotic human aorta. Part 1. Identification, morphological and ultrastructural characteristics of two endothelial cell subpopulations. Atherosclerosis, 1986,59(1): 1-19.

2. Antonov A.S., Lukashev M.E., Romanov Y.A., Tkachuk V.A., Repin V.S., Smirnov V.N. Morphological alterations in endothelial cells from human aorta and umbilical vein induced by forskolin and phorbol 12-myristate 13-acetate: a synergistic action of adenylate cyclase and protein kinase С activators. Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1986,83(24) :9704-9708.

3. Babaev V.R., Antonov A.S., Zacharova O.S., Romanov Y.A., Krushinsky A.V., Tsibulsky V.P., Shirinsky V.P., Repin V.S., Smirnov V.N. Identification of intimal subendothelial cells from human aorta in primary culture. Atherosclerosis, 1988, 71(1): 45-56.

4. Smirnov V.N., Antonov A.S., Antonova G.N., Romanov Y.A., Kabaeva N.V., Tchertikhina I.V., Lukashev M.E. Effects of forskolin and phorbol-myristate-acetate on cytoskeleton, extracellular matrix and protein phosphorylation in human endothelial cells. J. Mol. Cell. Cardiol., 1989,21 Suppl 1:3-11.

5. Shirinsky V.P., Antonov A.S., Birukov K.G., Sobolevsky A.V., Romanov Y.A., Kabaeva N.V., Antonova G.N., Smirnov V.N. Mechano-chemical control of human endothelium orientation and size. J. Cell Biol., 1989,109(1): 331-339.

6. Романов Ю.А., Антонов A.C. Морфологические и функциональные особенности эндотелия аорты человека. 1. Два варианта организации эндотелиального монослоя при атеросклерозе. Цитология, 1991,33 (3): 7-15.

7. Mazurov A.V., Vinogradov D.V., Kabaeva N.V., Antonova G.N., Romanov Y.A., Vlasik T.N., Antonov A.S., Smirnov V.N. A monoclonal antibody, VM64, reacts with a 130 kDa glycoprotein common to platelets and endothelial cells: heterogeneity in antibody binding to human aortic endothelial cells. Thromb. Haemost., 1991, 66(4): 494-499.

8. Смирнов B.H., Романов Ю.А., Антонов A.C., Корнхилл Дж.Ф., Хердерик Е.Е. Морфологические особенности эндотелия аорты человека при атерогенезе.

В кн.: "Проблемы атеросклероза" под ред. Е.И.Чазова, 1991, М.: Внешторгиздат, с. 416.

9. Andreeva E.R., Rekhter M.D., Romanov Yu.A., Antonova G.N., Antonov A.S., Mironov A.A., Orekhov A.N. Stellate cells of aortic intima: II. Arborization of intimal cells in culture. Tissue & Cell, 1992; 24(5): 697-704.

10. Романов Ю.А., Антонов A.C. Морфологические и функциональные особенности эндотелия аорты человека. 2. Клеточный полиморфизм и включение 3Н-тимидина в культуре. Цитология, 1992, 34(2): 13-20.

11. Farber H.W., Antonov A.S., Romanov Y.A., Smirnov V.N., Scarfo L.M., Beer D.J. Cytokine secretion by human aortic endothelial cells is related to degree of atherosclerosis. Am. J. Physiol., 1992; 262(4 Pt 2): H1088-1095.

12. Smirmov V.N., Antonov A.S., Bystrevskaya V.B., Voyno-Yasenetskaya T.A., Kabaeva N.V., Romanov Yu.A., Sukhova G.A., Soboleva E.L., Tkachuk V.A., Tararak E.M. Cellular polymorphysm in human aortic intima. Proc. IX Int. Symp. Atheroscler., Tel Aviv, Israel, 1992, pp. 295-298.

13. Smirnov V., Baliasnikova I., Bistrevskaya V., Byzova Т., Latsis R„ llyinskaya O., Krushinsky A., Romanov Yu., Soboleva E., Tararak E. Endothelial heterogeneity and intimal blood born cells: relation to human atherosclerosis. Proc. Ill Saratoga Int. Conf. Atheroscler., Fukushima, Japan, 1993, p. 29.

14. Romanov Yu.A., Kabaeva N.V., Smirmov V.N. Proliferative characteristics of human aortic endothelial cells in culture. Proc. VIII Int. Symp. Biol. Vase. Cells, Heidelberg, Germany, 1994, poster/abstr. 61.

15. Baiyasnikova I.V., Byzova T.V., Bystrevskaya V.B., llyinskaya O.P., Krushinsky A.V., Popkova V.M., Romanov Yu.A., Soboleva E.L., Tararak E.M., Smirnov V.N. Endothelium, blood-bom cells and intimal colony forming units in human atherogenesis. Proc. XV Eur. Sec. Meet. Int. Soc. Heart Res., Copenhagen, Denmark, 1994, poster/abstr, p. 327-330.

16. Bystrevskaya V.B., Baiyasnikova I.V., Iliynskaya O.P., Romanov Yu.A., Tararak E.M., Smirnov V.N. Multinucleated endothelial cells and human atherosclerosis. Proc. VIII Int. Symp. Biol. Vase. Cells, Heidelberg, Germany, 1994, poster/abstr. 269.

17. Вызова T.B., Романов Ю.А., Власик Т.Н., Мазуров A.B. Взаимодействие моноклонального антитела к Р-селектину с активированными тромбоцитами и эндотелиальными клетками: Гетерогенность экспрессии Р-селектина в эндотелиальных клетках аорты человека. Биохимия, 1995, 60 (8): 1292-1301

18. Byzova T.V., Romanov Yu.A., Mazurov A.V. Distribution of cell adhesion molecules in cultured endothelial cells from human aorta. Atherosclerosis, 1995,115 (suppl), abstr. 212

19. Romanov Y.A., Baiyasnikova I.V., Bystrevskaya V.B., Byzova T.V., llyinskaya O.P., Krushinsky A.V., Latsis R.V., Soboleva E.L., Tararak E.M., Smirnov V.N. Endothelial heterogeneity and intimal blood-borne cells. Relation to human atherosclerosis. Ann. N.Y. Acad. Sei., 1995; 748:12-37

20. Kolpakov V., Polishchuk R., Bannykh S., Rekhter M., Solovjev P., Romanov Y„ Tararak E., Antonov A„ Mironov A. Atherosclerosis-prone branch regions in human aorta: microarchitecture and cell composition of intima. Atherosclerosis, 1996,122(2): 173-189.

21. Romanov Yu.A., Kabaeva N.V., Dormeneva E.V. Clustering of human aortic endothelium in situ and in vitro in relation to atherosclerosis. Molec. Bioi. Cell, 1996,7, p. 663.

22. Scheglovitova O.N., Romanov Yu.A., Orlova T.G., Berezanskaya O.V., Voronina F.V., Dormeneva E.V. Vascular smooth muscle cells are a part of organism IFN system. Effect on CMV replication in endothelial cells. Eur. Cytokine Netw., 1996, 7(3), poster/abstr., p. 632.

23. Romanov Yu.A., Kabaeva N.V., Dormeneva E.V. Functional diversity of human aortic endothelial cell clones: Possible relation to atherosclerosis. Atherosclerosis, 1997, 134, abstr., p. 246.

24. Scheglovitova O.N., Romanov Yu.A., Orlova T.G., Samoylenko O.V., Voronina F.V., Dormeneva E.V. Human smooth muscle cells modulate HSV-1 replication in endothelial cells. Proc. of Inaug. Meet. Eur. Soc. Clin. Virol., Progr. Clin. Virol. Ill, Bologna, Italy, 1997, 7-10 September, abstr.

25. Романов Ю.А., Кабаева H.B., Дорменева E.B. Морфологические и функциональные особенности эндотелия аорты человека. III. Рост в культуре и формирование колоний при низкой плотности посадки. Цитология, 1998,40 (2/3): 127-132

26. Романов Ю.А., Кабаева Н.В., Дорменева Е.В., Пронин А.Г. Индукция молекул клеточной адгезии, Е-селектина, ICAM-1 и VCAM-1, в совместной культуре эндотелиальных и гладкомышечных клеток аорты человека. Цитология, 1998, 40 (12): 1045-1049.

27. Smirnov V., Romanov Yu„ Bystrevskaya V., Iliynskaya О. Endothelial heterogeneity, viral infection and human atherosclerosis. Atherosclerosis, 1998, 136 (suppl.), p. S58, abstr. F048.

28. Romanov Yu.A., Kabaeva N.V., Dormeneva E.V. Expression of cell adhesion molecules, E-selectin, ICAM-1 and VCAM-1, in co-culture of human endothelial and smooth muscle cells. Int. Conf. Vase. Biol.'98, San Francisco, California, 1998, p. 25, poster/abstr. 93.

29. Романов Ю.А., Кабаева H.B. Совместное культивирование эндотелиальных и гладкомышечных клеток аорты человека: Функциональная гетерогенность эндотелия в зонах с различной предрасположенностью к атеросклерозу. Цитология, 1999, 41 (8): 716-720.

30. Scheglovitova O.N., Samojlenko O.V., Macsianina E.V., Romanov Yu.A. Smooth muscle cells of human vessels set up latent HSV-1 infection in human endothelial cells. Role of soluble factors. J. Interferon & Cytokine Res., 1999,19 (suppl. 1): abstr. P59.

31. Романов Ю.А., Ходакова Т.Г., Кабаева H.B., Дорменева Е.В., Пронин А.Г. Кластерная организация эндотелия аорты человека: возможная роль в атерогенезе. Ангиол. и Сосуд. Хирург., 1999, 5:166-180.

32. Semenov АV, Romanov YA, Loktionova SA, Tikhomirov OY, Khachikian MV, Vasil'ev SA, Mazurov AV. Production of soluble P-selectin by platelets and endothelial ceils. Biochemistry (Mosc). 1999, 64(11):1326-35.

33. Scheglovitova O.N., Romanov Yu.A., Maksianina E.V., Samoylenko O.V., Kabaeva N.V. The effect of smooth muscle cells and leukocytes on HSV-1 reproduction in cultured human endothelial cells. Russian J. Immunol., 2000, 5:133-140.

34. Романов Ю.А., Кабаева H.B., Буравкова Л.Б. Гравичувствительность эндотелия человека. Авиакосм. Эколог. Мед., 2000,34(4): 23-26.

35. Romanov Yu, Kabaeva N„ Buravkova L. Simulated hypogravity stimulates cell spreading and wound healing in cultured human vascular endothelial cells. J. Gravit. Physiol., 2000, 7(2): P77-P78.

36. Романов Ю.А., Кабаева H.B., Буравкова Л.Б. Изменения актинового цитоскелета и скорости репарации механически поврежденного монослоя эндотелия человека в условиях клиностатирования. Авиакосм. Эколог. Мед., 2001, 35(1): 37-40.

37. Романов Ю.А., Кабаева Н.В., Буравкова Л.Б. Морфологические и функциональные особенности ответа эндотелия человека на гипертермию in vitro. Авиакосм. Эколог. Мед., 2001, 35(5): 40-46.

38. Buravkova L.B., Romanov Y.A. The role of cytoskeleton in cell changes under condition of simulated microgravity. Acta Astronaut., 2001,48(5-12): 647-650.

39. Scheglovitova O.N., Romanov Yu.A., Maksianina E.V., Kabaeva N.V., Pronin A.G. Herpes simplex type I virus infection of cultured human vascular endothelial cells: expression of cell adhesion molecules and induction of interferon and cytokine production by blood mononuclear cells. Russian J. Immunol., 2001, 6:367-376.

40. Romanov Yu.A., Buravkova L.B., Rikova M.P., Antropova E.N., Savchenko N.N., Kabaeva N.V. Expression of cell adhesion molecules and endothelium-leukocyte interaction under simulated hypogravity in vitro. J. Gravit. Physiol., 2001, 8(1): P5-P8.

41. Scheglovitova O.N., Romanov Yu.A., Maksianina E.V., Svintsitskaya V.A., Pronin A.G. Herpes simplex type 1 virus infected human vascular endothelial cells induce the production of anti-viral and proinflammatory factors by peripheral blood leukocytes in vitro. Russian J. Immunol., 2002,7 (2): 115-122.

42. Романов Ю.А., Соболева Э.Л., Смирнов B.H. Атеросклероз: новые участники? Сборник трудов научной сессии "Фундаментальные исследования и прогресс кардиологии", РКНПК МЗ РФ, Москва, 2002, стр. 19-30.

43. Romanov Yu.A., Soboleva E.L., Smirnov V.N., Bobik A. Human atherosclerosis: New participants? In: Frontiers in cardiovascular health (Dhalla N.S., Chockalingam A., Berkowitz H.I., Singal P.K., Eds.), Kluver Acad. Pub., Boston, 2003, pp. 55-72.

44. Romanov Yu.A., Maksianina E.V., Scheglovitova O.N. Clustered endothelium in human aorta: HSV-1 infection and cytokine production in clonally obtained endothelial cell populations in vitro. Russian J. Immunol., 2003, in press.

s !

Содержание диссертации, доктора биологических наук, Романов, Юрий Аскольдович

Список использованных сокращений.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Изменения в сосудистой стенке на ранних стадиях экспериментального атеросклероза.

2. Морфологическая гетерогенность эндотелия человека.

3. Молекулярные механизмы распознавания, адгезии и миграции клеток крови.

3.1. Молекулы клеточной адгезии ЭК.

3.1.1. Семейство селектинов.

Е-селектин.

Р-селектин.

L-селектин.

3.1.2. Семейство иммуноглобулинов.

ICAM-1 / ICAM-2.

VCAM-1.

РЕСАМ-1.

3.2. Другие участники взаимодействия ЭК-лейкоцит.

Фактор активации тромбоцитов, PAF.

Интерлейкин-8.

Трансформирующий ростовой фактор-бета, TGF-P.

3.3. Дальнейшая судьба лейкоцитов в интиме.

4. Цитокиновая сеть. Источники и мишени цитокинов в сосудистой стенке.

4.1. Фактор некроза опухолей-альфа, TNF-a.

4.2. Интерлейкин-1.

4.3. Антагонист рецептора ИЛ-1. 4.4. Интерлейкин-4.

4.5. Интерлейкин-6.

4.6. Интерлейкин-10.

4.7. Интерлейкин-11.

4.8. Интерлейкин-13.

4.9. Колоние-стимулирующие факторы.

4.10. Трансформирующий ростовой фактор-бета, TGF-p.

4.11. Интерфероны.

5. Роль вирусов в инициации атеросклероза.

5.1. Особенности развития вирусной инфекции сосудистой стенки

5.2. Адсорбция вирусных частиц и инфицирование.

5.3. Особенности метаболизма инфицированных клеток.

6. Структурно-функциональные особенности различных типов культивируемых клеток в условиях невесомости и моделируемой гипогравитации.

Введение Диссертация по биологии, на тему "Структурно-функциональные особенности эндотелия человека в норме и при атеросклерозе"

Согласно современным представлениям, атеросклероз является многопричинным заболеванием, затрагивающим многие физиологические и патологические механизмы. Среди факторов, на сегодняшний день установленных, -генетическая предрасположенность, условия гемодинамики в отдельных участках сосудистого русла, комбинации различных риск-факторов (гиперхолестеринемия, артериальная гипертензия, сахарный диабет), иммунные и аутоиммунные нарушения, вирусная инфекция и т.д. [Wick et al, 2001; Najemnick et al, 1999; Landmesser etal, 2000; Benitez, 1999; La Rossa, 1998; Gimbrone, 1999; Libbi, Hansson, 1991]. Обычно, бывает трудно ответить на вопрос, что же явилось основной причиной развития заболевания.

Многочисленные попытки объяснения патогенеза атеросклероза у человека вылились в создание целого ряда теорий возникновения этого заболевания. Еще в начале 1850-х годов Rokitansky предположил, что отложение фибрина в участках поврежденной сосудистой стенки может вызывать образование атеросклеротичес-кого поражения. Немногим позднее, Virchow указал, что накопление липидов в сосудистой интиме способствует пролиферации клеток и развитию атеросклероза. В дальнейшем, Аничков разработал холестериновую модель атеросклероза у кроликов и определил атеросклероз, как хроническое заболевание, характеризующееся первичным отложением липидов в стенке артерий, вторичным реактивным разрастанием соединительной ткани, и как следствие — образованием склеротических утолщений-бляшек [Anitchkov, 1913]. В последующие годы был предложен целый ряд концепций, из которых наибольшее распространение получила теория Ross [1976, 1986], предполагающая, что атеросклероз является результатом повторного повреждения эндотелия, сопровождающимся адгезией тромбоцитов, их активацией на обнаженной субэндотелиальной поверхности и миграцией макрофагов в интиму. В результате - образование пенистых клеток макрофагального происхождения, миграция и пролиферация гладкомышечных клеток (ГМК), синтез и депонирование внеклеточного матрикса, фиброзирование ткани. Тем не менее, присутствие в эндотелиальной выстилке обширных участков деэндотелиализации было опровергнуто результатами многих исследований [Schwenke, Carew, 1989; Witztum, 1990; Simionescu, Simionescu, 1993].

В этой связи, под "повреждением" эндотелия в настоящее время принято понимать не механическую денудацию, а сложный комплекс изменений внутриклеточного метаболизма, приводящих к "дисфункции" эндотелиальных клеток [Ross, 1992; Gimbrone et al, 2000; Toborek, Kaiser, 1999; Shimokawa, 1999]. Сюда можно отнести изменение барьерной функции [Lum, Malik, 1994], нарушения регуляции сосудистого тонуса [Vanhoutte, Mombuli, 1996], фибринолитической активности [Mann, 1997], иммунологических и про-воспалительных параметров клеток и т.д. [Libbi, 1991; Hill, 1997; Gown et al, 1986]. Последствиями дисфункции эндотелиальных клеток (ЭК) могут являться нарушенная реактивность сосудов и вазоспазм, адгезия, трансмиграция и накопление в интиме клеток гематогенного происхождения, нарушение пролиферативной/секреторной функции сосудистых ГМК, а также нарушение процессов регенерации самих ЭК.

Актуальность исследования. Морфологическая гетерогенность ЭК магистральных сосудов по размеру клеток, содержанию белка и плоидности является одной из наиболее ярких отличительных черт эндотелия человека от эндотелия экспериментальных животных. Еще в 1950-е годы было отмечено, что единичные многоядерные ЭК появляются уже в детском возрасте, и в дальнейшем их содержание неуклонно возрастает, достигая десятков процентов в сосудах взрослых людей [Каменская, 1952]. Наибольшее развитие изучение морфологической гетерогенности эндотелия получило в конце 1970-х - начале 80-х годов, когда об этом явлении впервые заговорили, как о процессе, возможно связанном с атерогенезом. Увеличение относительного содержания гигантских многоядерных или, так называемых, "вариантных" ("variant") ЭК в пораженных атеросклерозом сосудах и возрастные корреляции подвели к предположению о том, что эти клетки, возможно, и являются искомым морфологическим базисом атеросклероза [Вихерт, Розинова, 1981, 1983; Repin et al, 1984; Antonov et al, 1986; Tokunaga et al, 1989; Watanabe, 1990; Wu et al, 1999]. Тем не менее, несмотря на длительно повышенный интерес к этой популяции, до настоящего времени никому из исследователей так и не удалось выявить каких-либо существенных метаболических изменений, свойственных данной клеточной разновидности, впрочем, как и полностью отрицать их вовлечение в атерогенез [Wu et al, 1999; Satoh etal, 1998; Tokunaga et al, 1998].

Еще одной, крайне интересной формой морфологической гетерогенности эндотелия магистральных артериальных сосудов человека, является способность ЭК формировать группы - т.н. кластеры, состоящие из клеток приблизительно одного размера и формы. Завидное постоянство, с которым кластеризованный эндотелий выявляется в зонах, предрасположенных к развитию атеросклероза, и участках, окружающих уже существующие атеросклеротические бляшки, свидетельствует, что эта форма гетерогенности может иметь непосредственное отношение к процессам атерогенеза [Романов, 1989; Романов, Антонов, 1991; Romanov etal, 1995,1999].

В последние годы все больше внимания уделяется возможной взаимосвязи патогенеза атеросклероза и воспаления в сосудистой стенке [Plutzky, 2001; Koenig, 2001; Ross, 1999; Robbie, Libby, 2001]. Это связано с тем, что в механизмах развития различных форм сосудистой патологии, таких как васкулиты, отторжение трансплантата, ишемия-реперфузия и т.п., есть много общего. Адгезия циркулирующих в крови клеточных элементов на эндотелий и их трансмиграция в субэндотелиальные слои интимы является неотъемлемым компонентом многих острых и хронических воспалительных реакций и одним из наиболее ранних событий атерогенеза [Ross, 1999; Faggiotto etal, 1984; Munro, Cotran, 1988].

Основная физиологическая роль миграции клеточных компонентов крови в сосудистую стенку и подлежащие ткани заключается в участии лейкоцитов в различных механизмах защиты организма. Нейтрофилы одними из первых появляются в очаге поражения для нейтрализации патогенного стимула. В дальнейшем, к ним присоединяются лимфоциты, определяющие локальный иммунный ответ и модуляцию иммунитета в целом. Совместные действия различных клеточных популяций заканчиваются, обычно, устранением патогена и репарацией повреждения. При этом, наряду с положительными эффектами присутствия клеток крови, их биологическая активность может иметь и отрицательные стороны, вследствие нарушения баланса метаболических процессов в сосудистой стенке. Одной из причин "негативного" поведения клеток крови в интиме является их высокая синтетическая и секреторная активность [Cassatella, 1995]. Уже в процессе взаимодействия с эндотелием клетки крови частично активируются [Zimmerman et al, 1992; Lorant et al, 1991]; их дальнейшая судьба определяется микроокружением, т.е. как минимум, двумя факторами: межклеточным матриксом и комплексом биологически активных молекул, продуцируемых а) ими же самими, б) эндотелием, в) ГМК.

Вся последовательность дальнейших событий в интиме возможна лишь при одном условии: существовании участков функционально измененного, активированного эндотелия, экспрессирующего молекулы, участвующие в привлечении гематогенных клеток. Подобные условия, по-видимому, имеют место на начальных стадиях атерогенеза. Исследования экспрессии различных классов молекул клеточной адгезии (МКА) эндотелием показали присутствие в эндотелиальной выстилке участков, экспрессирующих эти белки, в случаях, как экспериментального атеросклероза у животных, так и в сосудах человека [Cybulsky,

Gimbrone, 1991; Poston et al, 1992; O'Brien et al, 1993; Wood et al, 1993]. Одновременно, в субэндотелии были выявлены скопления клеток гематогенного происхождения (макрофагов, лимфоцитов и т.д.). В этой связи однозначно ответить на вопрос о первичности подобных изменений в эндотелии было затруднительно. С одной стороны, клетки гематогенного происхождения, составляющие интимальные инфильтраты, способны индуцировать экспрессию МКА вышерасположенным эндотелием, благодаря продукции про-воспалительных цитокинов и ростовых факторов. С другой, они вряд ли оказались бы в субэндотелиальном пространстве, не пройдя сквозь тот же эндотелий. Так что повышенная экспрессия МКА в локальных участках сосудистого русла является, по-видимому, первичной.

Среди многочисленных факторов, способных прямо или опосредовано влиять на экспрессию эндотелием различных классов МКА и принимать участие в инициации воспалительных изменений в сосудистой стенке, особый интерес представляют агенты вирусной природы, особенно, представители семейства герпесвирусов. В первую очередь, это относится к двум наиболее распространенным в человеческой популяции вирусам: вирусу простого герпеса 1 типа (ВПГ-1) и цитомегаловирусу (ЦМВ) [Hajjar, 1991; Persoons et al, 1994; Melnick et al, 1993; Childs et al, 1993]. И тот и другой способны инфицировать клетки сосудистой системы (ЭК и ГМК), вызывая в них комплекс структурных и функциональных изменений. Другой особенностью обоих вирусов является способность формирования латентной инфекции с периодами реактивации, с чем связывают развитие различных осложнений, включая сосудистые, у пациентов, находящихся на иммуносупрессивной терапии. Один из механизмов, лежащих в основе развития воспалительной реакции с участием ВПГ-1-инфицированных ЭК, заключается в способности этого вируса индуцировать экспрессию Р-селектина [Hajjar, 1991], участвующего в инициации взаимодействия ЭК-лейкоцит.

Бесспорным лидером среди агентов вирусной природы, с которыми связывают и развитие атеросклероза, и возникновение трансплантационных осложнений, в основе которых лежат те же клеточные механизмы, является ЦМВ [Persoons et al, 1994; Melnick et al, 1993; Childs et al, 1993]. Как и в случае ВПГ-1, первичная ЦМВ-инфекция клеток сосудистой стенки или реактивация латентного вируса являются триггером в развитии цепи последующих патологических событий. Наибольшее число ЭК и интимальных ГМК, несущих вирусный геном или имеющих признаки реактивации вируса, выявляются в участках наиболее ранних проявлений атеросклеротического процесса [Pampou et al, 2000].

Взаимодействие эндотелия с клетками крови представляет собой лишь часть событий, имеющих место в ходе атерогенеза. Не менее интересным представляется взаимодействие ЭК с основным клеточным компонентом неизмененной интимы — ГМК. Известно, что ЭК способны продуцировать как ингибиторы, так и стимуляторы пролиферативной и синтетической активности ГМК. Последние, в свою очередь, также являются мощным, если не основным, источником цитокинов в сосудистой стенке и способны регулировать метаболизм, как самих себя (аутокринно), так и, по-видимому, выше лежащего эндотелия. Таким образом, в сосудистой стенке существует сложная сеть взаимного ингибирования и активации, участниками которых являются все три разновидности клеток, ее составляющих: эндотелиальные клетки, гладкомышечные клетки и клетки крови.

Еще одним фактором, постоянно действующим на все живые одноклеточные и многоклеточные организмы, является фактор гравитации. Об этом факторе обычно забывают, поскольку он постоянно действует в наземных условиях. Между тем, исследования, проводимые в условиях измененной гравитации в модельных системах и условиях реального космического полета, свидетельствуют, что действие этого фактора (точнее, его практически полное отсутствие) сказывается на функционировании большинства исследованных клеточных типов [Таирбеков, 1997]. Данные о регуляторной функции фактора гравитации и возможным последствиям его изменения для организма человека на клеточной уровне в литературе отсутствуют. Неизвестно даже, существует ли гравитационная чувствительность клеточных элементов сосудистой стенки и не с этим ли связан сложный комплекс негативного влияния невесомости на организм человека.

Цель и задачи исследования. Основная цель данного исследования заключалась в поиске взаимосвязи между особенностями морфологической гетерогенности эндотелия и топографией преимущественного возникновения атеросклеротических поражений в сосудах человека и изучении роли межклеточных взаимодействий с участием основных клеточных компонентов сосудистой стенки в развитии сосудистой патологии. К задачам исследования были отнесены:

1. изучение особенностей организации эндотелия аорты человека в зонах с различной предрасположенностью к атеросклерозу (НПА - низкой и ВПА -высокой);

2. адаптация методов выделения и культивирования различных типов клеток сосудистой стенки человека;

3. анализ структурно-функциональных параметров ЭК в культурах, полученных раздельно из зон НПА и ВПА;

4. отработка экспериментальных моделей и исследование особенностей межклеточных взаимодействий с участием различных популяций ЭК в условиях со-культивирования с резидентными и мигрирующими в интиму типами клеток (ГМК и клетками крови);

5. изучение возможных механизмов возникновения некоторых форм гетерогенности эндотелия;

6. поиск функциональных изменений различных популяций ЭК, способных объяснить локальный характер развития атеросклеротических поражений в сосудах человека;

7. исследование роли вирусной инфекции в возникновении популяций функционально измененного эндотелия и особенностей взаимодействия инфицированных ЭК с другими клеточными типами;

8. разработка экспериментальной модели гипогравитации с применением культивируемых ЭК человека и изучение особенностей функционирования эндотелия в измененных условиях.

При моделировании межклеточных взаимодействий с помощью со-культивирования ЭК и ГМК было установлено, что способностью тормозить пролиферацию ГМК обладают лишь клетки, выделенные из зон НПА нормальных аорт. Клетки из зон ВПА тех же аорт практически не влияли, а клетки из атеросклеротических сосудов иногда даже стимулировали пролиферативную активность ГМК. Полученные данные впервые показали, что межклеточные взаимодействия ЭК и ГМК нарушаются в зонах ВПА уже на ранних этапах атерогенеза и могут быть вовлечены в формирование атеросклеротической бляшки.

Впервые была сформулирована гипотеза о клональной природе кластеров ЭК in situ и их возможной функциональной неоднородности. В подтверждение, была разработана культуральная модель, с помощью которой впервые удалось воспроизвести в культуре гетерогенный кластеризованный монослой ЭК, состоящий из морфологически и функционально различающихся клеточных популяций.

Научно-практическая значимость работы. Полученные экспериментальные данные позволяют расширить сложившиеся представления о клеточных механизмах развития сосудистой патологии и атеросклероза у человека. Разработанные методические приемы позволяют использовать культуры ЭК человека для проведения исследований в различных областях клеточной биологии эндотелия, изучения структурных изменений эндотелия экспериментальных животных при различных воздействиях и формах патологии, исследования различных аспектов межклеточных взаимодействий с использованием культивируемых клеток человека и животных.

Разработанная методика импрегнации межклеточных границ с последующим анализом препаратов с помощью световой микроскопии может быть успешно применена при исследовании эндотелия, выстилающего, как крупные артериальные и венозные сосуды, так и мелкие их ветви, вплоть до капилляров.

Результаты исследования были представлены в виде устных и стендовых сообщений на международных конгрессах и симпозиумах: 62nd European Atherosclerosis Society Congress (Иерусалим, Израиль, 1993 г.); 3rd Saratoga International Conference on Atherosclerosis (Токио, Япония, 1993 г.); 8th International Symposium on the Biology of Vascular Cells (Гейдельберг, Германия, 1994 г.); European Section Meeting of the International Society for Heart Research (Копенгаген, Дания, 1994 г.); 1st US-Russia Joint Symposium on Vascular Biology and Cellular Differentiation (Даллас, США, 1994 г.); 6th International Congress on Cell Biology & 36th American Society of Cell Biology Annual Meeting (Сан Франциско, США, 1996 г.); Inaugural Meeting of the European Society for Clinical Virology, Progress in Clinical Virology III (Болония, Италия, 1997 г.); 4th Annual Scandinavian Atherosclerosis Conference (Хамлебек, Дания, 1997 г.); 11th International Symposium on Atherosclerosis (Париж, Франция, 1997 г.); 1st Congress of the Asian-Pacific Society of Atherosclerosis and Vascular Disease (Таипеи, Тайвань, 1998 г.); 13th International Symposium on Drugs Affecting Lipid Metabolism (Флоренция, Италия, 1998 г.); Vascular Biology '98 (Сан Франциско, США, 1998 г.); XIII International Symposium on Drugs Affecting Lipid Metabolism (Флоренция, Италия, 1998 г.); Annual Meeting of the International Society for Interferon & Cytokines (Париж, Франция, 1999 г.); 20th Annual Gravitational Physiology Meeting (Орландо, США, 1999 г.); 21st and 22nd Annual Gravitational Physiology Meeting (Нагойя, Япония, 2000; Будапешт, Венгрия, 2001); XII Международной конференции по космической биологии и авиакосмической медицине (Москва, 2002 г.)

Заключение Диссертация по теме "Гистология, цитология, клеточная биология", Романов, Юрий Аскольдович

выводы

6. В условиях со-культивирования и в отсутствие других клеточных типов интимальные ГМК способны регулировать функциональное состояние эндотелия: экспрессию различных классов молекул клеточной адгезии и адгезивные свойства клеток в отношении лейкоцитов периферической крови Биологически активные факторы, продуцируемые ГМК в культуре, обладают противовирусной активностью в отношении ВПГ-1 и способствуют становлению латентной (неактивной) инфекции эндотелия.

7. Вирус простого герпеса 1 типа способен инфицировать культивируемые ЭК человека и индуцировать комплекс структурно-функциональных изменений, имеющих про-воспалительную направленность: увеличивать экспрессию молекул клеточной адгезии и повышать адгезивные свойства ЭК в отношении клеток периферической крови. Активация межклеточных взаимодействий в системе ЭК-лейкоцит сопровождается синтезом и секрецией лейкоцитами цитокинов и интерферона, обладающих противовирусной активностью, и способствует локализации вирусной инфекции. Одновременная секреция про-воспалительных цитокинов способствуют активации ЭК и развитию воспалительной реакции в сосудистой стенке.

8. Эндотелий человека обладает высокой чувствительностью к фактору гравитации. Воздействие моделируемой гипогравитации (клиностатирование) индуцирует в культивируемых ЭК структурно-функциональные изменения, связанные с реорганизацией актинового цитоскелета, изменением пролиферативной активности, клеточной подвижности и экспрессии различных классов молекул клеточной адгезии. В условиях моделируемой гипогравитации адгезивные параметры эндотелия изменяются в сторону преимущественного взаимодействия ЭК с активированными клетками периферической крови.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Относительно неизменным сохранился и постулат о том, что начальные стадии атеросклероза, будь то атеросклероз экспериментальный или "спонтанный", связаны с функциональными перестройками эндотелия и нарушением его взаимодействия с клетками периферической крови. Сейчас уже все реже говорят о "повреждении" эндотелия и все чаще о его "дисфункции", хотя сам термин "повреждение" нет-нет да мелькнет на страницах обзоров и экспериментальных работ.

Говоря об участии клеток гематогенного происхождения в развитии атеросклероза и других форм сосудистой патологии, следует иметь в виду, что взаимодействие ЭК-лейкоцит строго подчинено определенным законам и попросту невозможно, если не будут соблюдены некоторые условия. Так, ни одна клетка крови, независимо от ее происхождения, не попадет в субэндотелиальное пространство, не пройдя каскад межклеточных взаимодействий с ЭК. Иными словами, вся последующая цепь событий возможна только при наличии участков функционально измененного, активированного эндотелия. Более того, даже после прохождения сквозь эндотелий, клетка крови не останется в интиме, если на то не будет веских оснований, т.е. соответствующего микроокружения в виде компонентов внеклеточного матрикса и коктейля цитокинов, обуславливающих ее "хоуминг" и/или активацию.

Целью данного исследования была попытка изучения некоторых механизмов генеза сосудистой патологии, включая атеросклероз, с позиции сосудистого эндотелия. К моменту начала работы уже было известно, что эндотелий магистральных артериальных сосудов человека представлен гетерогенной популяцией клеток различного размера, формы, ядерности и плоидности. В конце 70-х — начале 80-х годов о явлении морфологической гетерогенности эндотелия впервые заговорили, как о явлении, возможно связанном с атеросклерозом. Однако последующие исследования не выявили сколь-нибудь существенных функциональных отличий многоядерных ЭК от остальной массы клеток, что значительно поколебало надежды на то, что искомый морфологический базис атеросклероза найден. Впрочем, сегодня никто из исследователей не взял на себя ответственность и за то, чтобы полностью исключить возможное участие подобных клеток в патогенезе заболевания.

Тем не менее, интерес к морфологической гетерогенности эндотелия сохранился. Одной из причин этого можно считать данные, касающиеся частоты встречаемости различных форм этой гетерогенности в различных участках одного и того же сосуда, в частности, в зонах с различной статистической предрасположенностью к атеросклерозу. Речь идет о существовании особой, кластеризованной, формы организации монослоя клеток. Возникновение кластеризации ЭК можно, по всей видимости, отнести к одной из стадий развития гетерогенности эндотелия вообще. Складывается впечатление, что рано или поздно кластеризация клеток может возникнуть практически в любом участке сосуда. Интересно, однако, то, что в определенный период жизни она возникает практически только в зонах, предрасположенных к развитию заболевания, еще до появления морфологических изменений интимы; уже существующие атеросклеротические бляшки также окружены полями кластеризованного эндотелия. Тот факт, что возникновение кластеризации совпадает со снижением пролиферативной активности ЭК в культурах, выделенных из зон ВПА, позволяет предполагать, что развитие этого феномена так или иначе связано с возрастными изменениями эндотелия в определенных участках сосудистой стенки. В свою очередь это подразумевает возможность ускоренного старения эндотелия в этих зонах.

Выявление в составе эндотелия популяции камбиальных ЭК интересно само по себе. В силу терминологических изменений, произошедших в последние несколько лет, сегодня эту популяцию можно назвать "колониеобразующими • единицами эндотелия" или "тканевыми клетками предшественниками". С одной стороны, их присутствие позволяет рассматривать эндотелий как ткань, регенерация которой осуществляется специальной клеточной популяцией, тогда как основная масса клеток находится в дифференцированном состоянии и выполняет ряд специфических функций. С другой, - их существование позволяет рассматривать кластеры клеток, выявляемые in situ, как возможный продукт их жизнедеятельности, т.е. говорить о клональном происхождении отдельных клеточных популяций. Наконец, использование техники культивирования, основанной на получении дискретных клеточных колоний, впервые позволило in vitro воспроизвести кластеризованный монослой, состоящий из морфологически и функционально различающихся клеточных популяций.

Использованный методический прием позволил установить, что клеточные популяции, входящие в состав отдельных кластеров, могут существенно различаться по целому ряду функциональных параметров. Прежде всего, это относится к спонтанной и индуцированной цитокинами экспрессии различных классов молекул клеточной адгезии. Полученные данные свидетельствуют, что в ответ на один и тот же стимул, степень активации клеток может варьировать. Повышенная экспрессия МКА, опосредующих как начальные стадии адгезии лейкоцитов, так и их плотную адгезию и миграцию сквозь эндотелий частью клеточных популяций позволяет предполагать, что при прочих равных условиях именно такие кластеры могут способствовать локальному возникновению субэндотелиальной инфильтрации интимы клетками гематогенного происхождения.

Таким образом, нельзя исключить, что достаточно протяженные участки сосудистой стенки могут быть покрыты клетками-потомками, имеющими (сохранившими) в разной степени выраженности про-воспалительные параметры метаболизма материнской клетки. Данная концепция привлекательна тем, что позволяет объяснить и преимущественную топографию атеросклероза в зонах ВПА, и локальность развития атеросклеротических поражений в виде ограниченных образований.

Среди факторов, способных влиять на функциональное состояние эндотелия, определенное внимание было уделено агентам вирусной природы, в частности, вирусу простого герпеса 1 типа — ВПГ-1 - одному из наиболее распространенных в человеческой популяции вирусов. В ходе работы выяснилось, что сосудистый эндотелий полностью соответствует свойствам ткани-мишени для ВПГ-1. Клетки могут быть инфицированы, успешно поддерживают репродукцию вируса, способны к развитию латенции, в определенных условиях вирус может быть реактивирован. Более того, клеточные популяции, происходящие из различных камбиальных клеток, продемонстрировали неодинаковую (иногда диаметрально противоположную) способность к заражению и репродукции вирусных частиц. Нельзя исключить, что участие феномена кластеризации в развитии атеросклероза может иметь отношение и к локальным вирусным/противовирусным механизмам. В данном случае, адгезия клеток гематогенного происхождения на инфицированные ЭК может играть роль своеобразного триггера, запускающего в интиме целую цепь последующих воспалительных событий. С одной стороны, цитокины, продуцируемые активированными в процессе контакта с инфицированным эндотелием лейкоцитами, способствуют локализации инфекции и переходу ее в неактивное (латентное) состояние. С другой, эти же факторы способствуют дальнейшей активации расположенных ниже по току крови клеток, вовлекая в воспалительный процесс новые популяции эндотелиоцитов.

Последние годы ознаменовались открытием еще одного потенциального участника процессов, имеющих место при атерогенезе. Циркулирующие в крови клетки-предшественники гемопоэтического и стромального ряда дифференцировки вполне подходят на роль клеточного элемента, способного формировать локальные участки атеросклеротического перерождения. Поскольку стволовые клетки используют при взаимодействии с ЭК те же клеточные механизмы, что и зрелые формы клеток [Levesque et al, 1995; Voermans et al, 2000; Whetton, Graham, 1999], они, по-видимому, также могут адгезировать на активированный эндотелий и проникать в субэндотелиальное пространство. Исследования, проводимые в НИИ экспериментальной кардиологии с 80-х годов, позволили впервые обнаружить в интиме аорты человека не только описанные ранее клеточные элементы, но и гемопоэтические и стромальные КОЕ [Соболева и др., 1989; Romanov et al, 1995; Soboleva et al, 1995,1999].

Данные о присутствии в интиме гемопоэтических и стромальных клеток-предшественников позволяют объяснить сразу два парадокса, связанных с результатами исследования пролиферации интимальных клеток, описанными в работах многих авторов. С одной стороны, в этих работах увеличение массы моноцитов-макрофагов объясняется не только их миграцией сквозь эндотелий, сколько пролиферацией в толще интимы. При этом игнорируется факт, что только незрелые элементы, т.е. клетки-предшественники или КОЕ, способны к пролиферации. С другой, - сходным образом, могут быть пересмотрены и данные, касающиеся факта пролиферации ГМК, что, как и раньше, так и в последнее время вызывает серьезные возражения у ряда авторов. И то и другое, подразумевает присутствие в интиме тех самых двух условий, о которых говорилось в начале данного раздела: участков активированного эндотелия и специфического микроокружения.

Описанная последовательность событий представляется наиболее вероятной, впрочем, нельзя исключить и еще один механизм с участием стволовых клеток. Источником клеток-предшественников и/или созревающих форм клеток гематогенного происхождения может быть не периферическая кровь, а сама интима, сохранившая зарезервированные "дремлющие" стволовые клетки, попавшие туда в период внутриутробного развития плода [Tavian et al, 1996]. В данном случае, роль запускающего их пролиферацию и дифференцировку фактора может выполнять микроокружение, сформированное в результате воспалительного, репаративного или иного процесса.

Как бы то ни было, существованием подобных клеточных элементов можно объяснить возникновение большинства известных форм атеросклеротического поражения, таких как фиброз, липофиброз, образование хряще- и костеподобных структур, кальцификацию и т.д. [Romanov et al, 2003]. Это еще раз подтверждает, что атеросклероз - заболевание, затрагивающее многие аспекты жизнедеятельности организма, и, по всей видимости, заболевание системное.

Библиография Диссертация по биологии, доктора биологических наук, Романов, Юрий Аскольдович, Москва

1. Антонов А.С., Крушинский А.В., Николаева М.А. и др. Первичная культура эндотелиальных клеток из пупочной вены человека: идентификация и характеристика растущей и конфлуэнтной культуры // Цитология, 1981, 23: 11541159.

2. Бобрышев Ю.В., Бабушкина Т.Г. Структурно-функциональное состояние эндотелия аорты кроликов в условиях экспериментальной гиперхолестеринемии // "Актуальные проблемы патогенеза атеросклероза", JL, 1985, с. 36-37.

3. Вихерт A.M., Розинова В.М. Эндотелий артерий при атеросклерозе у человека // Бюлл. ВКНЦ АМН СССР, 1981,4: 9-14.

4. Долгов В.В., Зайкина О.Э., Бондаренко М.Ф., Репин В.С Гетерогенность эндотелия аорты и артерий человека: количественное изучение с помощью растровой электронной микроскопии // Кардиология, 1983, 8: 92-95.

5. Иванова В.Ф. Многоядерные клетки (образование, строение, биологическое значение) // Арх. Анат. Гистол. Эмбриол., 1984, 37(12): 80-86.

6. Ильинская О.П., Балясникова И.В., Локтионова С.А. Пролиферативное поведение культивируемых эндотелиальных клеток аорты человека и экспрессия молекул адгезии // Бюлл. Эксп. Биол. Мед., 1996, 122 (8): 214-217.

7. Кабаева Н.В. Повреждение и репарация эндотелия сосудов человека: возможная роль в атерогенезе // Дисс. канд. мед. наук, Москва, 1990 г., 102 с.

8. Кабаева Н.В., Антонов А.С. Устойчивость эндотелиальных клеток человека к повреждению холестан-Зр,5а,бР-триолом и защитные эффекты препаратов, повышающих внутриклеточный уровень цАМФ // Проблемы атеросклероза, М.: Внешторгиздат, 1991. С. 64-75.

9. Каменская H.J1. Морфология эндотелия грудной аорты человека // ДАН СССР, 1952, 83(5): 741-744.

10. Каменская Н.Л. Эндотелий эмбриональной аорты человека // ДАН СССР, 1956,110(6): 1096-1099.

11. Караганов Я.Л., Алимов Г.А., Миронов А.А. Общая морфология сосудистого эндотелия // В кн. "Сосудистый эндотелий", Киев, "Здоров'я", 1986, с. 78-121.

12. Караганов Я.Л., Миронов В.А., Миронов А.А. Сосудистый эндотелий при старении // там же, с. 200-208.

13. Парфенов Г.П. Невесомость и элементарные биологические процессы // Л-М.,1988.

14. Романов Ю.А. Гетерогенность эндотелия сосудов человека: связь с атеросклерозом и механизмы возникновения // Дисс. канд. мед. наук, Москва, 1989 г., 148 с.

15. Романов Ю.А., Антонов А.С. Морфологические и функциональные особенности эндотелия аорты человека. 1. Два варианта организации эндотелиального монослоя при атеросклерозе // Цитология, 1991, 33 (3): 7-15.

16. Романов Ю.А., Антонов А.С. Морфологические и функциональные особенности эндотелия аорты человека. 2. Клеточный полиморфизм и включение 3Н-тимидина в культуре // Цитология, 1992, 34(2): 13-20.

17. Смирнов В.Н., Романов Ю.А., Антонов А.С., Корнхилл Дж.Ф., Хердерик Е.Е. Морфологические особенности эндотелия аорты человека при атерогенезе // В кн.: "Проблемы атеросклероза" под ред. Е.И.Чазова, 1991, М.: Внешторгиздат, с. 4-16.

18. Таирбеков М.Г. О механизме восприятия гравитационного стимула клеткой // Авиакосм, и Эколог. Мед., 1994, 1: 10-17.

19. Таирбеков М.Г. Общие принципы гравичувствительности клеток // Изв. РАН (сер. биол.)., 1996,2: 133-140.

20. Таирбеков М.Г. Гравитационная биология клетки // М. 1997.

21. Aarden L.A., De Groot E.R., Schaap O.L., et al. Production of hybridoma growth factor by monocytes // Eur. J. Immunol., 1987,17: 1411-1416.

22. Adams D.O., Hamilton T.A. The cell biology of macrophage activation // Annu. Rev. Immunol., 1984,2: 283-318.

23. Albeda S.M., Buck C.A. Integrins and other cell adhesion molecules // FASEB J., 1990,4: 2868-2880.

24. Albeda S.M., Muller W.A., Buck C., Mewman P.J. Molecular and cellular properties of PECAM-1 (endo-CAM/CD31): a novel vascular cell-cell adhesion molecule // J. Cell Biol., 1991,114: 1059-1068.

25. Albeda S.M., Smith C.W., Ward P.A. Adhesion molecules and inflammatory injury // FASEB J., 1994, 8: 504-512.

26. Allen P.M., Unanue E.R. Antigen processing and presentation at a molecular level // Adv. Exp. Med. Biol., 1987, 225: 147-154.

27. Alterman R.L., Stanley E.R. Colony-stimulating factor-1 expression in human glioma // Mol. Chem. Neuropath., 1994, 21: 177-188.

28. Andersson J., Bjork L., Dinarello C.A., et al. Lipopolysacharide induces human interleukin-1 receptor antagonist and interleukin-1 production in the same cell // Eur. J. Immunol., 1992, 22: 2617-2623.

29. Andreeva E.R., Rekhter M.D., Romanov Yu.A., et al. Stellate cells of aortic intima: Arborization of intimal cells in culture // Tissue & Cell, 1992,24 (5): 697-704.

30. Andus Т., Gieger Т., Hirano Т., et al. Recombinant human В cell stimulatory factor 2 (BSF-2/IFN-P2) regulates p-fibrinogen and albumin mRNA levels in Fao-9 cells // Febs. Lett., 1987, 221: 18-22.

31. Anitschkov N. Uber die veranderungen der kaninchenaorta bei experimenteller cholesterin-steatose. Beitr. Pathol. Anat. Allgem. Pathol., 1913, 56: 379-405.

32. Antonelli-Orlidge A., Saunders K.B., Smith S.R., D'Amore P.A. An activated form of transforming growth factor p is produced by co-cultures of endothelial cells and pericytes // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1989, 86: 4544-4548.

33. Aqel N.M., Ball R.I., Waldman H., Mitchinson M.J. Monocytic origin of foam cells in human atherosclerotic plaques // Arteriosclerosis, 1987,1: 9-23.

34. Arbeille P., Achaibou F., Fomina G., et al. Regional blood flow in microgravity: adaptation and deconditioning // Med. Sci. Sports. Exerc., 1996, 28: S70-S79.

35. Arciniegas E., Sutton A.B., Allen T.D., Schor A.M. Transforming growth factor beta-1 promotes the differentiation of endothelial cells into smooth muscle-like cells in vitro//J. Cell. Sci., 1992, 103: 521-529.

36. Arend W.P. Interleukin-1 receptor antagonist//Adv. Immunol., 1993, 54: 167-227.

37. Armitage J.O. Emerging applications of recombinant human granulocyte-macrophage colony-stimulating factor// Blood, 1998, 92: 4491-4508.

38. Arnaout M.A. Structure and function of the leukocyte adhesion molecules CD 11/CD 18// Blood, 1990, 75: 1037-1050.

39. Asada M., Furukawa K., Kantor C., et al. Structural study of the sugar chains of the human leukocyte cell adhesion molecules CD11/CD18 // Biochemistry, 1991, 30: 15711577.

40. Augsburger J.J., Henry R. Retinal aneurysms in adult cytomegalovirus retinitis // Am. J. Ophthalmol., 1978, 86: 794-797.

41. Auron P.E., Warner S.J., Webb A.C., et al. Studies on the molecular nature of human interleukin-1 //J. Immunol., 1987, 138: 1447-1456.

42. Babaev V.R., Antonov A.S., Zakharova O.S., et al. Identification of intimal subendothelial cells from human aorta in primary culture // Atherosclerosis, 1988, 71: 4556.

43. Bagbay G.C. Interleukin 1 stimulates granulocyte macrophage colony-stimulating activity release by vascular endothelial cells // J. Clin. Invest., 1986, 78: 1316-1323.

44. Baird A., Florkiewicz R.Z., Maher P., et al. Association of basic fibroblast growth factor with herpes simplex virus 1 mediates virion penetration into vascular cells // Nature, 1990, 348: 344-346.

45. Bakouche O., Brown D.C., Lachman L.B. Subcellular localization of human monocyte interleukin-1: evidence for an inactive precursor molecule and a possible mechanism for IL 1 release // J. Immunol., 1987, 138: 4249-4255.

46. Baranovski A., Adams C.W.M., Bayliss O.B., Bowyer D.B. Connective tissue responses to oxisterols // Atherosclerosis, 1982,410: 255-261.

47. Barbe P., Galitzky J., De Glisezinski I., et al. Simulated microgravity increases beta-adrenergic lipolysis in human adipose tissue // J. Clin. Endocrinol. Metab., 1998, 83: 619-625.

48. Baroja M.L., Ceuppens J.L., Van Damme J., Billiau A. Cooperation between an anti-T cell (anti-CD28) monoclonal antibody and monocyte-produced IL-6 in the induction of T cell responsiveness to IL-2 // J. Immunol., 1988,141: 1502-1507.

49. Bartelmez S.H., Bradley T.R., Bertoncello I., et al. Interleukin 1 plus interleukin 3 plus colony-stimulating factor 1 are essential for clonal proliferation of primitive myeloid bone marrow cells // Exp. Hemathol., 1989, 17: 240-245.

50. Bassenge E. Endothelial function in different organs // Progr. Cardiovasc. Dis., 1986,39: 209-228.

51. Basson C.T., Kocher O., Basson M.D., et al. Differential modulation of vascular cell integrin and extracellular matrix expression in vitro by TGF-P 1 correlates with reciprocal effects on cell migration // J. Cell Physiol., 1992, 153: 118-128.

52. Baumann H., Jahreis G., Sauder D.N., Koj A. Human keratinocytes and monocytes release factors which regulate the synthesis of major acute phase plasma proteins in hepatic cells from man, rat and mouse // J. Biol. Chem., 1984, 259: 7331-7342.

53. Bazzoni F., Cassatella M.A., Rossi F., et al. Phagocytosing neutrophyls produce and release high amounts of the neutrophil-activating peptide-l/interleukin-8 // J. Exp. Med., 1991, 173:771.

54. Becker J.C., Kolanus W., Lonnemann C., Schmidt R.E. Human natural killer clones enhance in vitro antibody production by tumor necrosis factor alpha and gamma interferon // Scand. J. Immunol., 1990, 32: 153.

55. Bell J.J., Sargent Т.Е., Watson J.A. Inhibition of 3-hydroxy-3-methylglutaryl coenzyme A reductase activity in hepatoma tissue culture cells by pure cholesterol and several cholesterol derivatives // J. Biol. Chem., 1976, 251: 1945-1948.

56. Benditt E.P., Benditt J.M. Evidence for a monoclonal origin of human atherosclerotic plaques // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1973, 70: 1753-1756.

57. Benjamin D., Knoblach T.J., Dayton M.A. Human interleukin-10: В cell lines derived from patients with AIDS and Burkitt's lymphoma constitutively secrete large quantities of interleukin 10 // Blood, 1992, 80: 1289-1298.

58. Bereta J., Bereta M., Coffman F.D., et al. Inhibition of basal and tumor necrosis factor-enhanced binding of murine tumor cells to murine endothelium by transforming growth factor-pi //J. Immunol., 1992, 148: 2932.

59. Berg M., James S.P. Human neutrophils release the Leu-8 lymph node homing receptor during cell activation // Blood, 1990,76: 2381-2388.

60. Beschorner W.E., Hutchins G.M., Burns W.H., et al. Cytomegalovirus pneumonia in bone marrow transplant recipients: miliary and diffuse patterns // Am. Rev. Respir. Dis., 1980,122: 107-114.

61. Beuscher H.U., Guenther C., RoellinghoffM. IL-lp is secreted by activated murine macrophages as biologically inactive precursor//J. Immunol., 1990,144: 2179-2183.

62. Beutler В., Krochin N., Milsark I.W., et al. Control of cachectin (tumor necrosis factor) synthesis: mechanism for endotoxin resistance // Science, 1986,232: 977.

63. Beutler В., Tkacenko V., Milsark I., et al. Effect of gamma interferon on cachectin expression by mononuclear phagocytes. Reversal of the lpsd (endotoxin resistance) phenotype // J. Exp. Med., 1986, 164: 1791-1796.

64. Bevilacqua M.P. Endothelial-leukocyte adhesion molecules // Annu. Rev. Immunol., 1993,11: 767-804.

65. Bevilacqua M.P., Pober J.S., Mendrick D.L., et al. Identification of an inducible endothelial-leukocyte adhesion molecule // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1987, 84: 92389242.

66. Bevilacqua M.P., Pober J.S., Wheeler M.E., et al. Interleukin-1 acts on cultured human vascular endothelium to increase the adhesion of polymorphonuclear leukocytes, monocytes, related leukocyte cell lines // J. Clin. Invest., 1985, 76: 2003-2011.

67. Bevilacqua M.P., Stengelin S., Gimbrone M.A.Jr., Seed B. Endothelial leukocyte adhesion molecule 1: an inducible receptor for neutrophils related to complement regulatory proteins and lectins // Science, 1989,243: 1160-1165.

68. Bing R.J., Sarma J.S.M. In vitro inhibition of cholesterol uptake in human and animal arteries by 7-ketocholesterol // Biochem. Biophys. Res. Commun., 1975, 62: 711716.

69. Bochner B.S., Klunk D.A., Sterbinsky S.A., et al. IL-13 selectively induces vascular cell adhesion molecule-1 expression in human endothelial cells // J. Immunol., 1995,154: 799-803.

70. Bogdan C., Vodovotz Y., Nathan C. Macrophage deactivation by interleukin 10 // J. Exp. Med., 1991,174: 1549-1555.

71. Bonfanti R., Furie B.C., Furie В., Wagner D.D. PADGEM (GMP-140) is a component of Weibel-Palade bodies of human endothelial cells // Blood, 1989: 1109-1112.

72. Border W.A., Ruoslahti E. Transforming growth factor-P in disease: the dark side of tissue repair// J. Clin. Invest., 1992, 90: 1-7.

73. Bot F.J., Van Eijk L., Broeders L., et al. Interleukin 6 synergizes with M-CSF in the formation of macrophage colonies for purified human marrow progenitor cells // Blood, 1989, 73: 435-437.

74. Briscoe D.M., Cotran R.S., Pober J.S. Effects of tumor necrosis factor, lipopolysacharide, and IL-4 on the expression of vascular cell adhesion molecule 1 in vivo. Correlation with CD3+ T cell infiltration // J. Immunol., 1992, 149: 2954-2960.

75. Brogi E., Wu Т., Namika A., Isner J.M. Indirect angiogenic cytokines upregulates VEGF and bFGF gene expression in vascular smooth muscle cells, whereas hypoxia upregulates VEGF expression only // Circulation, 1994, 90: 649-652.

76. Brown M.A., Hural J. Functions of IL-4 and control of its expression // Crit. Rev. Immunol., 1997,17: 1-32.

77. Brown M.R., Vaughan J., Jimenezz L.L., et al. Transforming growth factor-p: role in mediating serum-induced endothelin production by vascular endothelial cells // Endocrinology, 1991, 129: 2355-2360.

78. Brown P.D., Wakefield L.M., Levinson A.D., Sporn M.B. Physiochemical activation of recombinant transforming growth factor-betas 1, 2, and 3 // Growth Factors, 1990, 3: 35-43.

79. Bruckdorfer K.R., Demel R.A., De Cier J., Van Deenan L.L.M. The effect of partial replacements of membrane cholesterol by other steroids on the osmotic fragility and glycerol permeability of erythrocytes // Biochem. Biophys. Acta, 1969, 183: 334-338.

80. Bruggeman C.A., Debick W.M.H., Grauls G., van Boven C.P.A. Cytomegalovirus infection of rat endothelial cells in vitro // Arch. Virol., 1986, 87: 265-272.

81. Brunner A.M., Marquardt H., Malacko A.R., et al. Site-directed mutagenesis of cysteine residues in the pro region of the transforming growth factor pi precursor // J. Biol. Chem., 1989,264: 13660-13664.

82. Burgess A.W., Metcalf D. The nature and action of granulocyte-macrophage colony stimulating factor// Blood, 1980, 56: 947-958.

83. Bystrevskaya V.B., Lichkun V.V., Krushinski A.V., Smirnov V.N. Centriole modification in human aortic endothelial cells // J. Struct. Biol., 1992, 109: 1-12.

84. Campbell I.K. Human articular cartilage and hondrocytes produce hemopoietic colony-stimulating factors in culture in response to IL-1 // J. Immunol., 1991, 147: 12381246.

85. Caplan B.A., Schwartz C.J. Increased endothelial turnover in areas of in vivo Evans Blue uptake in the pig aorta // Atherosclerosis, 1973, 17: 401-417.

86. Carlos Т., Kovach N., Schwartz В., et al. Human monocytes bind to two cytokine-induced adhesive ligands on cultured human endothelial cells: endothelial-leukocyte adhesion molecule-1 and vascular cell adhesion molecule-1 // Blood, 1991, 77: 2266-2271.

87. Carlos T.M., Harlan J.M. Membrane proteins involved in phagocyte adherence to endothelium//Immunol. Rev., 1990, 114: 5-28.

88. Carlos T.M., Schwartz B.R., Covach N.L., et al. Vascular cell adhesion molecule-1 adherence to cytokine-activated cultured human endothelial cells // Blood, 1990, 76: 965970.

89. Carswell E.A., Old L.J., Kassel R.L., et al. An endotoxin-induced serum factor that causes necrosis of tumors // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1975, 72: 3666.

90. Cassatella M. A. The production of cytokines by polymorphonuclear neutrophyls // Immunol. Today, 1995, 16: 21-33.

91. Castell J.V., Geiger Т., Gross V., et al. Plasma clearance, organ distribution and target cells of interleukin-6/hepatocyte-stimulating factor in the rat // Eur. J. Immunol., 1988,177: 357-361.

92. Castello J.J., Addonizio M.L., Rosenberg R., Kaenovsky M.J. Cultured endothelial cells produce a heparinlike inhibitor of smooth muscle cells growth // J. Cell Biol., 1981, 90: 372-379.

93. Cayphas S., Van Damme J., Vink A., et al. Identification of an interleukin HPl-like plasmacytoma growth factor produced by L cells in response to viral infection // J. Immunol., 1987,139: 2965-2969.

94. Chantry D., Turner M., Abney M., et al. Modulation of cytokine production by transforming growth factor-P // J. Immunol., 1989, 142: 4295-4300.

95. Childs В., Emanuel D. Cytomegalovirus infection and compromise // Exp. Hematol., 1993,21: 198-200.

96. Chin D.J., Gill G., Faust J.R., et al. Sterols accelerate degradation of hamster 3-hydroxy-3-methylglutaryl coenzyme A reductase by a constitutionally expressed cDNA // Mol. Cell. Biol., 1985, 5: 634-641.

97. Chopra V., Dinh T.V., Hannigan E.V. Three-dimentional endothelial-tumor epithelial cell interactions in human cervical cancer // In Vitro Cell Dev. Biol. Anim., 1997,33: 432-442.

98. Cines D.B., Lyss A.P., Bina M., et al. Fc and C3 receptors induced by herpes simplex virus on cultured human endothelial cells // J. Clin. Invest., 1982, 69: 123-128.

99. Cogoli A. The effect of hypogravity and hypergravity on cells of the immune system // J. Leukoc. Biol., 1993, 54: 259-268.

100. Cogoli A., Cogoli-Greuter M. Activation and proliferation of lymphocytes and other mammalian cells in microgravity // Adv. Space Biol. Med., 1997, 6: 33-79.

101. Cogoli A., Valluchi-Morf M., Mueller M., Briegleb W. Effect of hypogravity on human lymphocyte activation // Aviat. Space Environ. Med., 1980, 51: 29-34.

102. Collins Т., LaPierre L.A., Fiers W., et al. Recombinant tumor necrosis factor increases mRNA levels and surface expression of HLA-A,B antigens in vascular endothelial cells and fibroblasts in vitro // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1986, 83: 446.

103. Colotta F., Re F., Musio M., et al. Interleukin-1 type II receptor: a decoy target for IL-1 that is regulated by IL-4 // Science, 1993, 261: 472-475.

104. Convertino V.A., Polet J.L., Engelke K.A., et al. Evidence for increased beta-adrenoreceptor responsiveness induced by 14 days of simulated microgravity in humans // Amer. J. Physiol., 1997, 273: R93-R99.

105. Cornhill J.F., Barrett W.A., Herderick E.E., et al. Topographic study of sudanophylic lesions in cholesterol-fed minipigs by image analysis // Arteriosclerosis, 1985,5:415-426.

106. Cornhill J.F., Roach M.R. A quantitative study of the localization of atherosclerotic lesions in the rabbit aorta // Atherosclerosis, 1976,23: 489-501.

107. Cotran R.S., Gimbrone M.A.Jr., Bevilacqua M.P., et al. Induction and detection of a human endothelial activation antigen in vivo // J. Exp. Med., 1986,164: 661-666.

108. Cotton R.J., Wartman W.B. Endothelial patterns in human arteries. Their relationship to the age, vessel site and atherosclerosis // Arch. Pathol., 1961,71: 3-12.

109. Cybulsky M.I., Gimbrone M.A. Endothelial expression of a mononuclear leukocyte adhesion molecule during atherogenesis II Science, 1991, 251: 788-791.

110. Dallas S.A., Miyazono K., Skerry T.M., et al. Dual role for the latent transforming growth factor-P binding protein in storage of latent TGF-P in the extracellular matrix and as a structural matrix protein II J. Cell Biol., 1995, 131: 539-549.

111. Damle N.K., Klussman K., Linsley P.S., Aruffo A. Differentially costimulatory effects of adhesion molecules B7, ICAM-1, LFA-3, VCAM-1 on resting and antigen-primed CD4+ T lymphocytes // J. Immunol., 1992, 148: 1985-1992.

112. Davies P.F. Vascular cell interaction with special reference to the pathogenesis of atherosclerosis //Lab. Invest., 1986, 55: 5-24.

113. A., P-selectin mediates Ca -dependent adhesion of activated platelets to many different types of leukocytes: detection by flow cytometry // Blood., 1992, 80: 134-142.

114. Dejana E., Corada M., Lampugnani M.G. Endothelial cell-to-cell junctions // FASEB J., 1995,9:910-918.

115. DiCorletto P.E. Cultured endothelial cells produce multiple growth factors for connective tissue cells // Exp. Cell Res., 1984, 153: 167-172.

116. DiCorletto P.E., Fox P.F. Growth factor production by endothelial cells // In: Endothelial cells, 1988, CRC Press, Florida, pp. 51-61.

117. Dinarello C.A. Biologic basis for interleukin-1 in disease // Blood, 1996, 87: 20952147.

118. Dinarello C.A. Interleukin-1 // Cytokine & Growth Factor Rev., 1997, 8: 253-265.

119. Dinarello С.A. Interleukin-1, interleukin-1 receptor and interleukin-1 receptor antagonist // Int. Rev. Immunol., 1998,16: 457-499.

120. Dinarello C.A., Cannon J.G., Wolff S.M., et al. Tumor necrosis factor (cachectin) is an endogenous pyrogen and induces production of interleukin-1 // J. Exp. Med., 1986, 163: 1433.

121. Ding L., Shevach E.M. IL-10 inhibits mitogen-induced T cell proliferation by selectively inhibiting macrophage costimulatory function // J. Immunol., 1992, 148: 31333139.

122. Dleu J.Y., Blanchard D.K., Halkias D., Friedman H. Growth inhibition of Candida albicans by human polymorphonuclear neutrophils: activation by interferon- and tumor necrosis factor//J. Immunol., 1986, 137: 2980.

123. Dobrina A., Menegazzi R., Carlos T.M., et al. Mechanisms of eosinophil adherence to cultured vascular endothelial cells // J. Clin. Invest., 1991, 88: 20-26.

124. Docke W.D., Prosch S., Fietze E., et al. Cytomegalovirus reactivation and tumor necrosis factor//Lancet, 1994, 343: 268-269.

125. Dolecki G.J., Connolly D.T. Effects of a variety of cytokines and inducing agents on vascular permeability factor mRNA levels in U937 cells // Biochem. Biophys. Rec. Commun., 1991,180: 572-578.

126. Domke-Opiz I., Kirchner H. Stimulation of macrophages by endotoxin results in the reactivation of persistent herpes simplex virus infection // Scand. J. Immunol., 1990, 32: 69.

127. Doukas J., Pober J.S. IFN-gamma enhances endothelial activation induced by tumor necrosis factor but not IL-1 // J. Immunol., 1990,145: 1727-1733.

128. Dubravec D.B., Spriggs D.R., Mannick J.A., Rodrick M.L. Circulating human peripheral blood granulocytes synthesize and secrete tumor necrosis factor a // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1990, 87: 6758.

129. Dudding L., Haskel S., Klark B.D., et al. Cytomegalovirus infection stimulates expression of monocyte associated mediator genes //J. Immunol., 1989, 143: 3343-3352.

130. Dustin M.L., Rothlein R., Bhan A.K., et al. Induction by IL-1 and interferon-y: tissue distribution, biochemistry, function of a natural adherence molecule (ICAM-1) // J. Immunol., 1986,137: 245-254.

131. Edelman G.M. Morphoregulation // Dev. Dyn., 1992, 193: 2-10.

132. Efskind L. Die Veranderungen im gefassepithel bei arteriosclerose // Acta Pathol. Microbiol. Scand., 1941,18: 259-276.

133. Emilie D., Crevon M.C., Auffredou M.T., Galanaud P. Glucocorticosteroid synergy between interleukin 1 and interleukin 6 for human В lymphocyte differentiation // Eur. J. Immunol., 1988,18: 2043-2047.

134. Endothelial heterogeneity and intimal blood-borne cells. Relation to human atherosclerosis // Ann. N.Y. Acad. Sci., 1995, 748: 12-37.

135. Enenstein J., Waleh N.S., Kramer R.H. Basic FGF and TGF-P differentially modulate integrin expression of human microvascular endothelial cells // Exp. Cell Res., 1992,203:499-503.

136. Erger R.A., Casale T.B. Interleukin-8 is a potent mediator for eosinophil chemotaxis through endothelium and epithelium // Amer. J. Physiol., 1995, 268: LI 17-L122.

137. Etingin O.R., Silverstein R.L., Friedman H.M., Hajjar D.P. Viral activation of the coagulation cascade: Molecular interactions at the surface of infected endothelial cells // Cell, 1990,61:657-662.

138. Etingin O.R., Silverstein R.L., Hajjar D.P. Identification of a monocyte receptor on herpes virus-infected endothelial cells // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1991, 88: 7200-7203.

139. Everett J.P., Hershberger R.E., Norman D.J., et al. Prolonged cytomegalovirus infection with viremia is associated with development of cardiac allograft vasculopathy // J. Heart Lung Transplant., 1992, 11: S133-S137.

140. Fabricant C.G., Fabricant J., Litrenta M.M., Minick C.R. Virus-induced atherosclerosis // J. Exp. Med., 1978,148: 335-340.

141. Fabricant C.G., Fabricant J., Minick C.R., Litrenta M.M. Herpes-virus induced atherosclerosis in chickens // Fed. Proc., 1983,42: 2476-2479.

142. Fabricant C.G., Krook L., Gillespie J.H. Virus-induced cholesterol crystals // Science, 1973,181: 566-567.

143. Faggiotto A., Ross R. Harker L. Studies of hypercholesterolemia in the nonhuman primates. I. Changes that lead to fatty streak formation // Arteriosclerosis, 1984, 4: 323340.

144. Fajardo L.F., Prionas S.D., Kwan H.H., et al. Transforming growth factor pi induces angiogenesis in vitro with a threshold pattern // Lab. Invest., 1996,74: 600-608.

145. Fantuzzi G., Ku G., Harding M.V., et al. Response to local inflammation of IL-ip converting enzyme-deficient mice//J. Immunol., 1997, 158: 1818-1824.

146. Farber H.W., Antonov A.S., Romanov Yu.A., et al. Cytokine secretion by human aortic endothelial cells is related to degree of atherosclerosis // Amer. J. Physiol., 1992, 262: H1088-1095.

147. Farrar M.A., Schreiber R.D. The molecular cell biology of interferon-y and its receptor//Annu. Rev. Immunol., 1993, 11: 571-611.

148. Farrar W.L., Rirchenall-Sparks M.C., Young H.B. Interleukin-2 induction of interferon-gamma mRNA synthesis//J. Immunol., 1986, 137: 3836-3840.

149. Filonzi E.L. Cytokine regulation of granulocyte-macrophage colony-stimulating factor and macrophage colony-stimulating factor production in human arterial smooth muscle cells // Atherosclerosis, 1993, 99: 241-252.

150. Fiorentino D.F., Zlotnik A., Mosmann T.R., et al. IL-10 inhibits cytokine production by activated macrophages // J. Immunol., 1991, 147: 3815-3822.

151. Flaumenhaft R., Abe M., Mignatti P., Rifkin D.B. Basic fibroblast factor-induced activation of transforming growth factor-P in endothelial cells: regulation of plasminogen activator activity // J. Cell Biol., 1992, 118: 901-909.

152. Flaumenhaft R., Abe M., Sato Y., et al. Role of the latent TGF-P binding protein in the activation of latent TGF-P by co-cultures of endothelial and smooth muscle cells // J. Cell Biol., 1993,120: 995-1002.

153. Folks T.M., Clouse K.A., Justement J., et al. Tumor necrosis factor a induces expression of human immunodeficiency virus in a chronically infected T-cell clone // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1989, 86: 2365.

154. Foucar E., Mukai K., Foucar K., et al. Colon ulceration in lethal cytomegalovirus infection // Amer. J. Clin. Pathol., 1981, 76: 788-801.

155. Frank J.M., Kaneko S., Joels C., et al. Microcirculation research, angiogenesis, and microsurgery//Microsurgery, 1994, 15: 399-404.

156. Frei K., Malipiero U.V., Leist T.P., et al. On the cellular source and function of interleukin 6 produced in the central nervous system in viral diseases // Eur. J. Immunol., 1989,19: 689-694.

157. Frenkel N., Schirmer E.C., Wyatt L.S., et al. Isolation of a new herpesvirus from human CD4+ T cells // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1990, 87: 748-752.

158. Friedman H.M., Cohen G.H., Eisenburg R.J., et al. Glycoprotein С of herpes simplex virus 1 acts as a receptor for the C3b complement component of infected cells // Nature, 1984,309: 633-635.

159. Fujinami R.S., Nelson J.A., Walker L., Oldstone M.B. Sequence homology and immunologic cross reactivity of human cytomegalovirus with LHA-DR beta chain: a means for graft rejection and immunosuppresion // J. Virol., 1988, 62: 100-105.

160. Fujita Т., Reis L.F.L., Watanabe N., et al. Induction of transcription factor IRF-1 and interferon-P mRNA by cytokines and activators of second messenger pathways // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1989, 86: 9936.

161. Fuller A.O., Spear P.G. Anti-glycoprotein D antibodies that permit adsorption but block infection by herpes simplex virus 1 prevent virion-cell fusion at the cell surface // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1987, 84: 5454-5458.

162. Gajewski T.F., Schell S.R., Nau G., Fitch F.W. Regulation of T cell activation: differences among T cell subsets II Immunol. Rev., 1989, 111: 79-100.

163. Galea P., Thibault G., Lacord M., et al. II J. Immunol. 1993. - Vol. 151. - P. 588596.

164. Gallatin W.M., Wiessman I.L., Butcher E.C. A cell-surface molecule involved in organ-specific homing of lymphocytes // Nature, 1983, 304: 30-34.

165. Gamble G.R., Harlan J.M., Klebanoff S.J., Vadas M.A. Stimulation of the adherence of neutrophyls to umbilical vein endothelium by human recombinant tumor necrosis factor//Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1985, 82: 8667-8671.

166. Gamble J.R., Bradley S., Noack L., Vadas M.A. TGF-P and endothelial cells inhibit VCAM-1 expression in human vascular smooth muscle cells // Arterioscler. Thromb. Vase. Biol., 1995, 15:949-955.

167. Gamble J.R., Khew-Goodall Y., Vadas M.A. Transforming growth factor-P inhibits E-selectin expression in human endothelial cells // J. Immunol., 1993,150: 4494-4503.

168. Gamble J.R., Skinner M.P., Berndt M.C., Vadas M.A. Prevention of activated neutrophil adhesion to endothelium by soluble adhesion protein GMP-140 // Science, 1990,249:414-417.

169. Gamble J.R., Vadas M.A. Endothelial adhesiveness for blood neutrophils is inhibited by transforming growth factor-P // Science, 1988, 242: 97-99.

170. Gamble J.R., Vadas M.A. Endothelial cell adhesiveness for human T lymphocytes is inhibited by TGF-p // J. Immunol., 1991,146: 1149-1154.

171. Garman R.D., Jacobs K.A., Clark S.C., Raulet D.H. B-cell-stimulatory factor 2 (P2 interferon) functions as a second signal for interleukin 2 production by mature murine T cells // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1987, 84: 7629-7633.

172. Gatenby P.A., Cansas G.S., Xian C.Y., et al. Dissection of immunoregulatory subpopulations of T lymphocytes within the helper and suppressor sublineages in man // J. Immunol., 1982,129: 1997-2000.

173. Gauchat J., Henchoz S., Mazzei G., et al. Induction of human IgE synthesis in В cell by mast cells and basophils // Nature (Lond.), 1993, 365: 340-343.

174. Gaynor E. Increased mitotic activity in rabbit endothelium after endotoxin. An autoradiographic study // Lab. Invest., 1971, 24: 318-320.

175. Geng J.-G., Bevilacqua M.P., Moore K.L., et al. Rapid neutrophil adhesion to activated endothelium mediated by GMP-140 //Nature, 1990, 343: 757-760.

176. Gerrity R.G. The role of the monocytes in atherogenesis: I. Transition of blood-borne monocytes into foam cells in fatty lesions // Amer. J. Pathol., 1981,103: 181-190.

177. Gerrity R.G., Richardson M., Caplan B.A., et al. Endotoxin-induced vascular endothelial injury and repair. II. Focal injury, en face morphology, (3H) thymidine uptake and circulating endothelial cells in the dog // Exp. Mol. Pathol., 1976,24: 59-69.

178. Gerrity R.J., Naito H.K., Richardson M., Schwartz C.J. Dietary induced atherogenesis in swine: morphology of the intima in prelesion stages // Amer. J. Pathol., 1979, 95: 775-792.

179. Giachelli C.M., Bae N., Almeida M., et al. Osteopontin is elevated during neointima formation in rat arteries and is a novel component of human atherosclerotic plaque //J. Clin. Invest., 1993, 92: 1686-1696.

180. Gibbs C.P., Nazerian K., Velicer L.F., Kung H.J. Extensive homology exists between Marek disease herpesvirus and its vaccine virus, herpesvirus of turkeys // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1984,81: 3365-3369.

181. Gimbrone M.A. Endothelial disfunction and atherosclerosis // J. Cardiac. Surg., 1989,4: 180-183.

182. Gimbrone M.A., Bevilacqua M.P., Cybulsky M.I. Endothelial-dependent mechanism of leukocyte adhesion in inflammation and atherosclerosis // Ann. NY Acad. Sci., 1990, 598: 77 85.

183. Gimbrone M.A., Bevilacqua M.P., Cybulsky M.I. Endothelial-dependent mechanism of leukocyte adhesion in inflammation and atherosclerosis // Ann. N.Y. Acad. Sci., 1990,598: 77-75.

184. Gimbrone M.A., Cotran R., Folkman J. Human vascular endothelial cells in culture. Growth and DNA synthesis // J. Cell Biol., 1974, 60: 673-684.

185. Gimbrone M.A.Jr., Obin M.S., Frock A.F., et al. Endothelial interleukin-8: a novel inhibitor of leukocyte-endothelial interactions//Science, 1989,246: 1601-1603.

186. Ginsberg M.H., Loftus J.C., Plow E.F. Cytoadhesins, integrins, and platelets // Thromb. Haemostas., 1988, 59: 1-6.

187. Glass J.R., De Witt R.G., Cress A.E. Rapid loss of stress fibers in Chinese hamster ovary cells after hyperthermia // Cancer Res., 1985,45: 258-262.

188. Goode T.B., Davies P.F., Reidy M.A., Bowyer D.E. Aortic endothelial cell morphology observed in situ by scanning electron microscopy during atherogenesis in the rabbit// Atherosclerosis, 1977, 27: 235-251.

189. Gown A.M., Tsukada Т., Ross R. Human atherosclerosis. II. Immunocytochemical analysis of the cellular composition of human atherosclerotic lesions // Amer. J. Pathol., 1986,125: 191-207.

190. Graber N., Gopal T.V., Wilson D., et al. T cells bind to cytokine-activated endothelial cells via novel, inducible sialoglycoprotein and endothelial leukocyte adhesion molecule-1 //J.Immunol., 1990, 145: 819-830.

191. Grattan M.T., Moreno-Cabral C.E., Starnes V.A., et al. Cytomegalovirus infection is associated with cardiac allograft rejection and atherosclerosis // JAMA, 1989,261: 35613566.

192. Gray P.W., Goeddel D.V. Cloning and expression of murine immune interferon cDNA // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1983, 80: 5842-5846.

193. Gray P.W., Goeddel D.V. Structure of the human immune interferon gene // Nature, 1982, 298: 859-863.

194. Gray P.W., Leung D.W., Pennica D., et al. Expression of human immune interferon cDNA in E.coli and monkey cells // Nature, 1982,295: 503-508.

195. Greenfeder S.A., Nunes P., Kwee L., et al. Molecular cloning and characterization of a second subunit of the interleukin-1 receptor complex // J. Biol. Chem., 1995, 270: 13757-13765.

196. Grob P.M., David E., Warren T.C., et al. Characterization of a receptor for human monocyte-derived neutrophil chemotactic factor/interleukin-8 // J. Biol. Chem., 1990, 265: 8311.

197. Gruener R., Hoeger G. Vector-averaged gravity alters myocyte and neuron properties in cell culture // Aviat. Space Environ. Med., 1991, 62: 1159-1165.

198. Gruener R, Hoeger G. Vector-free gravity disrupts synapse formation in cell culture // Amer. J. Physiol., 1990, 258: C489-C494.

199. Guan J., Hynes R.O. Lymphoid cells recognize an alternatively spliced segment of fibronectin via the integrin receptor a4pi // Cell, 1990,60: 53-61.

200. Hajjar D.P. Herpesvirus infection prevents activation of cytoplasmic cholesteryl esterase in arterial smooth muscle cells // J. Biol. Chem., 1986, 261: 7611-7614.

201. Hajjar D.P. Viral pathogenesis of atherosclerosis. Impact of molecular mimicry and viral genes//Amer. J. Pathol., 1991,139: 1195-1211.

202. Hajjar D.P., Fabricant C.G., Minick C.R., Fabricant J. Virus-induced atherosclerosis: Herpes virus infection alters aortic cholesterol metabolism and accumulation // Amer. J. Pathol., 1986,122: 62-70.

203. Hajjar D.P., Falcone D.J., Fabricant C.G., Fabricant J. Altered cholesterol ester cycle is associated with lipid accumulation in herpesvirus infected avian arterial smooth muscle cells //J. Biol. Chem., 1985,260: 6124-6128.

204. Hajjar D.P., Nicholson A.C., Hajjar K.A., et al. Decreased messenger RMA translation in herpesvirus-infected arterial cells. EfFecs on cholesteryl ester hydrolase // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1989, 86: 3366-3370.

205. Hajjar D.P., Pomerantz K.B., Falcone D.J., et al. Herpes simplex virus infection in human arterial cells: implications in atherosclerosis // J. Clin. Invest., 1987, 80: 1317-1321.

206. Hajjar K.A., Hajjar D.P., Silverstein R.L., Nachman R.L. Tumor necrosis factor mediated release of platelet-derived growth factor from cultured endothelial cells // J. Exp. Med., 1987, 166: 235-245.

207. Hakker B.C., Kuidjpers T.W., Leeuwenberg J.F.M., et al. Neutrophil and monocyte adherence to and migration across monolayers of cytokine-activated endothelial cells: the contribution of CD18, ELAM-1, VLA-4 // Blood, 1991, 78: 2721-2726.

208. Hamburger S.A., McEver R.P. GMP-140 mediates adhesion of stimulated platelets to neutrophils//Blood, 1990, 75: 550-554.

209. Hamilton J.A. GM-CSF in inflammation and autoimmunity // Trends Immunol., 2002,23: 403-408.

210. Hamilton J.A. Stimulation of macrophage plasminogen activator activity by colony-stimulating factors // J. Cell. Physiol., 1980, 103: 435-445.

211. Handman E., Burgess A.W. Stimulation of granulocyte-macrophage colony stimulating factor of Leishmania tropica killing by macrophages // J. Immunol., 1979, 122: 1134-1137.

212. Hannum C.H., Wilcox С.J., Arend W.P., et al. Interleukin-1 receptor antagonist activity of a human interleukin-1 inhibitor//Nature, 1990, 343: 336-340.

213. Hansson G.K., Bondjiers G. Endothelial proliferation and atherogenesis in rabbits with moderate hypercholesterolemia // Artery, 1980, 7: 316-329.

214. Harlan J.M., Winn R.K., Vedder N.B., et al. In vivo models of leukocyte adherence to endothelium // In: Adhesion: Its role in inflammatory disease (Harlan J.M., Lui D.Y., Eds.), Freeman and Co, N.Y., pp. 117-150.

215. Hart P.H., Vitti G.F., Burgess D.R., et al. Potential antiinflammatory effects of interleukin-4: suppression of human monocyte tumor necrosis factor alpha, interleukin-1, and prostaglandid E2 // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1989, 86: 3803-3807.

216. Henco K., Brosius J., Fujisawa A., et al., Structural relationship of human interferon alpha genes and pseudogenes // J. Molec. Biol., 1985,185: 227-260.

217. Hendrix M.G.R., Dormans P.H.J., Kitselaar P., et al. The presence of CMV nucleic acids in arterial walls of atherosclerotic and non-atherosclerotic patients // Amer, J. Pathol., 1989, 134: 1151-1157.

218. Hendrix M.G.R., Salimans M.M.M., van Boven C.P.A., Bruggeman C.A. High prevalence of latently present cytomegalovirus in arterial walls of patients suffering from grade III atherosclerosis // Amer. J. Pathol., 1990, 136: 23-28.

219. Heng M.C.Y., Heng S.I., Allen S.G. Co-infection and synergy of human immunodeficiency virus-1 and herpes simplex virus-1 // Lancet, 1994, 343: 255-258.

220. Henning В., Boissoneault G.A. Cholestane-3,5,6-triol decreases barrier function of cultured endothelial cells //Atherosclerosis, 1987, 68: 256-261.

221. Herman I.M., Crisona N.J., Pollard T.D. Relation between cell activity and distribution of cytoplasmic actin and myosin // J. Cell Biol., 1981, 90: 84-91.

222. Herold B.C., WuDunn D., Soltys N., Spear P.G. Glycoprotein С of herpes simplex virus type 1 plays a principal role in the adsorption of virus to cells ant the infectivity // J. Virol., 1991,65: 1090-1098.

223. Hirota S., Imakita M., Kohri K., et al. Expression of osteopontin messenger RNA by macrophages in atherosclerotic plaques: possible association with calcification // Amer. J. Pathol., 1993,143: 1003-1008.

224. Hirsh E.Z., Robertson A.L. Selective acute endothelial injury and repair. I. Methodology and surface characteristics // Atherosclerosis, 1977, 28:271-287.

225. Ho D.D., Rota T.R., Andrews C.A., Hirsh M.S. Replication of human cytomegalovirus in endothelial cells // J. Infect. Dis., 1984, 150: 956-957.

226. Ho W.Z., Harouse J.M., Rando R.F., et al. Reciprocal enhancement of gene expression and viral replication between human cytomegalovirus and human immunodeficiency virus type 1 //J. Gen. Virol., 1990, 71: 97-100.

227. Hoang Т., Hanam A., Goncalves O., et al. Interleukin 6 enhances growth factor-dependent proliferation of the blast cells of acute myeloblasts leukemia // Blood, 1988, 72: 823-826.

228. Hogg N. Roll, roll, roll your leukocyte gently down the vein. // Immunol. Today, 1992,13: 113-115.

229. Honess D.J. Thermal enhancement of drug cytotoxicity in vivo and in vitro // Rec. Res. Cancer Res., 1988, 109: 161-169.

230. Horvath C. Quantitative determination of cholesterol in autooxidation mixture by thin layer chromatography // J. Chromatogr., 1966, 22: 52-59.

231. Hoshiga M., Alpers C.E., Smith L.L., et al. ауРз integrin expression in normal and atherosclerotic artery // Circ. Res., 1995, 77: 1129-1135.

232. Houssiau F., Coulie P.G., Olive D., Van Snick J. Synergic activation of human T cells by interleukin 1 and interleukin 6 // Eur. J. Immunol., 1988, 653-656.

233. Houssiau F., Devogelaer J.-P., Van Damme J., et al. Interleukin 6 in synovial fluid and serum of patients with rheumatoid arthritis and other inflammatory arthritides // Arthr. Rheumathol., 1988,31: 784-788.

234. Houssiau F.H., Bukasa K., Sindic C.J.M., et al. Elevated levels of the 26K human hybridoma growth factor (interleukin 6) in cerebrospinal fluid of patients with acute infection of the central nervous system // Clin. Exp. Immunol., 1988,71: 320-323.

235. Howard M., O'Garra A. Biological properties of interleukin 10 // Immunol. Today, 1992,13: 198-200.

236. Hsu D.-H., de Waal Malefyt R., Fiorentino D.F., et al. Expression of IL-10 activity by Epstein-Barr Virus Protein BCRFI // Science, 1990,250: 830-832.

237. Hsu R.C., Kanofsky J.R., Yachnin S. The formation of echonocytes by the insertion of oxygenated sterol compounds into red cell membranes // Blood, 1980, 56: 109-117.

238. Hsu-Lin S.C., Berman C.L., Furie B.C., et al. A platelet membrane protein expressed during platelet activation and secretion. Studies using a monoclonal antibody specific for thrombin-activated platelets // J. Biol. Chem., 1984, 259: 9121-9126.

239. Hultner L., Szots H., Welle M., et al. Mouse bone marrow-derived interleukin-3-dependent mast cells and autonomous sublines produce interleukin-6 // J. Immunol., 1989, 67: 408-413.

240. Jaattela M. Biologic activities and mechanism of action of tumor necrosis factor-a/cachectin // Lab. Invest., 1991, 64: 724-742.

241. Jacobsen H., Mestan J., Mittnacht S., Dieffenbach C.W. Beta interferon subtype 1 induction by tumor necrosis factor // Mol. Cell. Biol., 1989, 9: 3037.

242. Jain-Vora S., LeVine A.M., Chroneos Z., et al. Interleukin-4 enhances pulmonary clearance of Pseudomonas aeruginosa//Infect. Immun., 1998, 66: 4229-4236.

243. Jobling S.A, Auron P.E., Gurka G., et al. Biological activity and receptor binding of human prointerleukin-lp and subpeptides // J. Biol. Chem., 1988, 263: 16372.

244. Johnson D.C., Frame M.C., Ligas M.W., et al. HSV IgG Fc receptor activity depends on a complex of two viral glycoproteins gE and gl // J. Virol., 1988, 62: 13471354.

245. Johnson D.C., Ligas M.W. Herpes simplex viruses lacking glycoprotein D are unable to inhibit virus penetration: Quantitative evidence for virus-specific cell surface receptors // J. Virol., 1988, 62: 4605-4612.

246. Johnson D.R., Pober J.S. Tumor necrosis factor and immune interferon synergistically increase transcription of HLA class I heavy- and light-chain genes in vascular endothelium // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1990, 87: 5183.

247. Johnson H.M., Russels J.K., Torres B.A. Second messenger role of arachidonic acid and its metabolites in interferon-gamma production // J. Immunol., 1986, 137: 30533056.

248. Johnson H.M., Torres B.A. Leukotrienes: positive signals for regulation of gamma-interferon production // J. Immunol., 1984, 132: 413-416.

249. Johnson K.P., Panitch H.S. Effects of experimental recombinant interferons on multiple sclerosis//Trans. Am. Clin. Clim. Assoc., 1988, 100: 171-176.

250. Johnson R.E., Nahmias A.J., Magder L.S., et al. A seroepidemiologic survey of the prevalence of herpes simplex virus type 2 infection in the United States // N. Engl. J. Med., 1986,321:7-12.

251. Johnson-Tidey R.R., McGregor J.L., Taylor P.R., Poston R.N. Increase in the adhesion molecule P-selectin in endothelium overlying atherosclerotic plaques. Coexpression with intercellular adhesion molecule-1 // Amer. J. Pathol., 1994, 144: 952961.

252. Jones K., Rivera C., Sgadari C., et al. Infection of human endothelial cells with Epstein-Barr virus//J. Exp. Med., 1995,182: 1213-1221.

253. Jongkind J.F., Visser P., Verkrek A. Cell fusion in space: Plasma membrane fusion in human fibroblasts during short term microgravity // Adv. Space Res., 1996, 17: (6/7)21

254. Joris I., Zand Т., Nunnary J.L., et al. Studies of the pathogenesis of atherosclerosis. I. Adhesion and emigration of mononuclear cells in the aorta of hypercholesterolemic rats // Amer. J. Pathol., 1983, 113: 341-358.

255. Juliano R.L., Haskill S. Signal transduction from extracellular matrix // J. Cell Biol., 1993, 120: 577-585.

256. Jung T.M., Gallatin W.M., Weissman I.L., Dailey M.O. Down-regulation of homing receptors after T cell activation // J. Immunol., 1988, 141:4110-4117.

257. Kandutch A.A., Chen J.W. Consequences of blocked sterol synthesis in cultured cells on DNA synthesis and membrane composition // J. Biol. Chem., 1977, 252: 409-415.

258. Kaner R.J., Baird A., Mansukhani A., et al. Fibroblast growth factor receptor is a portal of cellular entry for herpes simplex virus type I // Science, 1990, 248: 1410-1413.

259. Kanzaki Т., Olofsson A., Moren A., et al. TGF-P 1 binding protein: a component of the large latent complex of TGF-P 1, with multiple repeat sequences // Cell, 1990, 61: 1051-1061.

260. Kasahara Т., Hooks J.J., Dougherty S.F., Oppenheim J.J. Interleukin 2-mediated immune interferon (IFN-gamma) production by human T cells and T cell subsets // J. Immunol., 1983,130: 1784-1789.

261. Kasid A., Director E.P., Stovroff M.C., et al. Cytokine regulation of tumor necrosis factor-a and ~p (lymphotoxin) -messenger RNA expression in human peripheral blood mononuclear cells // Cancer Res., 1990, 50: 5072.

262. Katz Y., Strunk R.C. IL-1 and tumor necrosis factor. Similarities and differences in stimulation of expression of alternative pathway of complement and IFN-P2/IL-6 genes in human fibroblasts//J. Immunol., 1989, 142: 3862.

263. Kavanaugh W.M., Harsh G.R., Starksen N.F., et al. Transcriptional regulation of the A and В chains of platelet-derived growth factor in microvascular endothelial cells // J. Biol. Chem., 1988,263: 8470-8472.

264. Kawano M., Hirano Т., Matsuda Т., et al. Autocrine generation and requirement of BSF-2/IL-6 for human multiple myelomas // Nature, 1988, 332: 83-85.

265. Kishimoto Т., Hirano Т., Molecular regulation of В lymphocyte response // Ann. Rev. Immunol., 1988, 6: 485-512.

266. Kishimoto Т.К., Julita M.A., Berg E.L., Butcher E.C. Neutrophil MAC-1 and MEL-14 adhesion proteins inversely regulated by chemotactic factors // Science, 1989, 245: 1238-1241.

267. Kishimoto Т.К., Warnock R.A., Julita M.A., et al. Antibodies against human neutrophil LECAM-1 (LAM-1 /LEU-8/DREG-56 antigen) and endothelial cell ELAM-1inhibit a common CD 18-independent adhesion pathway in vitro // Blood, 1991, 78: 805811.

268. Kita H., Horie S., Gliech G.J. Extracellular matrix proteins attenuate activation and degranulation of stimulated eosinophils//J. Immunol., 1996, 156: 1174-1181.

269. Klebanoff S.J., Vadas M.A., Harlan J.M., et al. Stimulation of neutrophils by tumor necrosis factor//J. Immunol., 1986, 136: 4420.

270. Kobayachi Y., Appella E., Yamada M., et al. Phosphorylation of intracellular precursor of human IL-1 // J. Immunol., 1988, 140: 2279-2287.

271. Kobayachi Y., Yamamoto K., Saido Т., et al. Identification of calcium-activated neutral protease as a processing enzyme of human interleukin 1 alpha // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1990, 87: 5548-5552.

272. Koh G.Y., Kim S.J., Klug M.G., et al. Targeted expression of transforming growth factor-(31 in intracardiac grafts promotes vascular endothelial cell DNA synthesis // J. Clin. Invest., 1995,95: 114-121.

273. Kohase S., May L.T., Tamm I., et al. A cytokine network in human diploid fibroblasts: Interaction of 3-interferons, tumor necrosis factor, platelet-derived growth factor, and interleukin-1 //Mol. Cell. Biol., 1987,7: 273-280.

274. Koike K., Nakahata Т., Takagi M., et al. Synergism of BSF-2/interleukin 6 and interleukin 3 on development of multipotential hemopoietic progenitors in serum-free culture // J. Exp. Med., 1988, 168: 879-890.

275. Koj A. Definition and classification of acute phase proteins in the acute phase response to injury and infection // Gordon A.H., Koj A., Amsterdam, Elsevier, 1985, 10: 139-232.

276. Koochekpoor S., Merzak A., Pilkington G.J. Vascular endothelial growth factor production in stimulated by gangliosides and TGF-P isoforms in human glioma cells in vitro//Cancer Lett., 1996, 102: 209-215.

277. Kraling B.M., Razom M.J., Boom L.M., et al. E-Selectin is present in proliferating endothelial cells in human hemangiomas // Amer. J. Pathol., 1996, 148: 1181-1191.

278. Krupinski J., Kumar P., Kumar S., Kaluza J. Increased expression of TGF-beta 1 in brain tissue after ischemic stroke in humans // Stroke, 1996,27: 852-857.

279. Kruth H.S. Filipin-positive, oil red О negative particles in atherosclerotic lesions induced by cholesterol feeding // Lab. Invest., 1984, 50: 87-98.

280. Kuijpers T.W., Hoogerwerf M., van der Laan L.J.V., et al. CD66 nonspecific cross-reacting antigens are involved in neutrophil adherence to cytokine-activated endothelial cells //J. Cell Biol., 1992, 118: 457-466.

281. Kunisada Т., Kawai A., Namba M. Effects of simulated microgravity on human osteoblast-like cells in culture // Acta Med. Okayama, 1997, 51: 135-140.

282. Kurt-Jones E.A., Beller D.I., Mizel S.B., et al. Identification of a membrane-associated interleukin-1 in macrophages // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1985, 82: 12041208.

283. Maciag Т., Cerundolo J., Usley S., et al. An endothelial cell growth factor from bovine hypothalamus: identification and partial characterization // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1979, 76: 5674-5676.

284. Maciag Т., Hoover G.A., Stemerman M.B., Weinstein R. Serial propagation of human endothelial cells in vitro // J. Cell Biol., 1981,91: 420-426.

285. Madri J.A., Pratt B.M., Tucker A.M. Phenotypic modulation of endothelial cells by transforming growth factor-p depends on the composition and organization of the extracellular matrix // J. Cell Biol., 1988,106,1357-1384.

286. Madri J.A., Reidy M.A., Kocher O., Bell L. Endothelial cell behavior after denudation injury is modulated by transforming growth factor-P 1 and fibronectin // Lab. Invest., 1989, 60: 755-765.

287. Majeski M.W., Reidy M.A., Bowen-Pope D.F., et al. PDGF ligands and receptor gene expression during repair of arterial injury // J. Cell Biol., 1990, 111: 2149-2158.

288. Majesky M.W., Lindner V., Twardzik D.R., et al. Production of transforming growth factor Pi during repair of arterial injury // J. Clin. Invest., 1991, 88: 904-910.

289. Majno G., Joris I., Zand T. Atherosclerosis: new horizons // Hum. Pathol., 1985, 16: 3-5.

290. Mannel D.N., Moore R.N., Mergenhager S.E. Macrophages as a major source of tumoricidal activity (tumor necrosis factor) // Infect. Immunol., 1980, 30: 523.

291. Manning A.M., Kukielka G.L., Dore M., et al. Regulation of GMP-140 mRNA in a canine model of inflammation // FASEB J., 1992, 6: A1060.

292. Mansfield P.J., Suchard S.J. Thrombospondin promotes both chemotaxis and haptotaxis in neutrophil-like HL-60 cells//J. Immunol., 1993,150: 1959-1970.

293. Mantovani A., Dejana E. Cytokines as communication signals between leukocytes and endothelial cells // Immunol. Today, 1989, 10: 370-375.

294. Marlor C.W., Webb D.L., Bombara M.P., et al. Expression of vascular cell adhesion molecule-1 in fibroblast-like synoviocytes after stimulation with tumor necrosis factor //Amer. J. Pathol. 1992,140: 1055-1060.

295. Matthews N. Production of an anti-tumor cytotoxin by human monocytes // Immunology, 1981,44: 135.

296. McCartney-Francis N., Mizel D., Wong H., et al. TGF-P regulates production of growth factors and TGF-P by human peripheral blood monocytes // Growth Factors, 1990, 4: 27-35.

297. McEver R.P., Beckstead J.H., Moore K.L., et al. GMP-140, a platelet a/pha-granule membrane protein, is also synthesized by vascular endothelial cells and is localized in Weibel-Palade bodies // J. Clin. Invest., 1989, 84: 92-99.

298. McGill H.C. The geographic pethology of atherosclerosis // Baltimore, Wavely Press, 1968, pp. 126-133.

299. McGovern V.J. Reaction to injury of vascular endothelium with special reference to the problem of thrombosis // J. Pathol. Bacterid., 1955, 69: 283-293.

300. McKenzie D. Alloantigen presentation by В cells. Requirement for IL-1 and IL-6 // J. Immunol., 1988, 141: 2907-2911.

301. Melnick J.L., Adam E., Debakey M.E. Cytomegalovirus and atherosclerosis // Eur. Heart J., 1993,14: 30-38.

302. Melnick J.L., Adam E., DeBakey M.E. Possible role of cytomegalovirus in atherogenesis//J. Amer. Med. Ass., 1990,263: 2207-2207.

303. Merwin J.R., Anderson J.M., Cocher O., et al. Transforming growth factor-pi modulates extracellular matrix organization and cell-cell junctional complex formation during in vitro angiogenesis // J. Cell Physiol., 1990,142: 117-128.

304. Miller A.C., Schattenberg D.C., Malkinson A.M., et al. Decreased content of the IL-1 a processing enzyme calpain in murine bone marrow-derived macrophages after treatment with the benzene metabolite hydroquinone // Tox. Lett., 1994, 74: 177-184.

305. Mills T.T., Machler M.F., Adamany A.M. Effects of 25-hydroxycholesterol on deposition and turnover of membrane components in cultured aortic smooth muscle cells // Fed. Proc., 1980,39:2177.

306. Ming W.J., Bersan L., Mantovani T. Tumor necrosis factor is chemotactic for monocytes and polymorphonuclear leukocytes // J. Immunol., 1987, 138: 1469. ,

307. Minick C.R., Fabricant C.G., Fabricant J., Litrenta M.M. Atheroarteriosclerosis induced by infection with a herpesvirus // Amer. J. Pathol., 1979, 96: 673-706.

308. Minti A., Chalon P., Derocq J.-M., et al. Interleukin-13 is a new human lymphokine regulating inflammatory and immune responses // Nature, 1993, 362: 248-250.

309. Miyake К., Medina К., Ishihara К., et al. A VCAM-like adhesion molecule on murine bone marrow stromal cells mediated binding of lymphocyte precursors in culture // J. Cell Biol., 1991,114: 557-565.

310. Miyasono K., Ichijo H., Heldin C.H. Transforming growth factor-P : latent forms, binding proteins and receptors // Growth Factors, 1993, 8: 11-22.

311. Miyazono K., Heldin C.H. Role for carbohydrate structures in TGF-P latency // Nature (Lond.), 1989, 338: 158-160.

312. Miyazono K., Hellman U., Wernstedt C., Heldin C.H. Latent high molecular weight complex of transforming growth factor pi: purification from human platelets and structural characterization // J. Biol. Chem., 1988, 263: 6407-6415.

313. Moore K.W., O'Garra A., de Waal Malefyt W., et al. Interleukin-10 // Annu. Rev. Immunol., 1993, 11: 165-190.

314. Mosmann T.R., Cherwinski H., Bond M.V., et al. Two types of murine helper T-cell clone: I. Definition accordfing to profiles of lymphokine activities and secreted proteins // J. Immunol., 1986, 136: 2348-2357.

315. Moyer C.F., Sajuthi D., Tulli H., Williams J.K. Synthesis of IL-1 alpha and IL-1 beta by arterial cells in atherosclerosis // Amer. J. Pathol., 1991,138: 951-960.

316. Mueller S.N., Rosen E.M., Levine E.M. Cellular senescence in a cloned strain of bovine fetal aortic endothelial cells // Science, 1980,207: 889-891.

317. Muggeridge M.I., Isola V.J., Bym R.A., et al. Antigenic analysis of a major neutralization site of herpes simplex virus glycoprotein D using deletion mutants and monoclonal antibody-resistant mutants // J. Virol., 1988,62: 3274-3280.

318. Muller G., Behrens J., Nussbaumer U., et al. Inhibitory action of transforming growth factor p on endothelial cells // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1987, 84: 5600-5604.

319. Muller W.A., Berman M.E., Newman P.J., et al. A heterophilic adhesion mechanism for platelet/endothelium cell adhesion molecule-1 (CD31) // J. Exp. Med., 1992, 175: 1401-1404.

320. Muller W.A., Ratti C.M., McDonnell S.L., Cohn Z.A. A human endothelial cell restricted, externally disposed plasmalemmal protein enriched in intercellular junctions // J. Exp. Med., 1989,170: 399-414.

321. Muller W.A., Weigl S.A., Deng X., Phillips D.M. PECAM-1 is required for transendothelial migration of leukocytes //J. Exp. Med., 1993, 178:449-460.

322. Munakata Т., Semba U., Shibuya Y., et al. Induction of interferon-gamma production by human natural killer cells stimulated by hydrogen peroxide // J. Immunol., 1985, 134: 2449-2455.

323. Munker R., Gasson J., Ogawa M., Koeffler H.P. Recombinant human TNF induces production of granulocyte-monocyte colony-stimulating factor // Nature (Lond.), 1986, 323: 79.

324. Munro J.M., Cotran R.S. The pathogenesis of atherosclerosis: Atherogenesis and inflammation // Lab. Invest., 1988,58: 249-261.

325. Munro J.M., Pober J.S., Cotran R.S. Tumor necrosis factor and interferon gamma induce distinct patterns of endothelial activation and associated leukocyte accumulation in skin of papio anubis // Amer. J. Pathol., 1989,135: 121-131.

326. Myerson D., Hackman R.C., Nelson J.A., et al. Widespread presence of histologically occult cytomegalovirus // Hum. Pathol., 1984, 15: 430-439.

327. Nabel E.G., Shum L., Pompili V.J., et al. Direct transfer of transforming growth factor-Pi gene into arteries stimulates fibrocellular hyperplasia // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1993, 90: 10759-10763.

328. Naber E.C., Buffert M.D. Cholesterol oxidation products in fresh and heat-treated egg yolk lipids // Fed. Proc., 1982,41: 531.

329. Nahmias A., Josey K. Epidemiology of herpes simplex virus 1 and 2. Viral infections of humans // In: "Epidemiology and control" (A.S.Evans, Ed.), New York, Plenum Medical Book Co., 1978, pp. 253-271.

330. Nakajima K., Martinez-Maza O., Hirano Т., et al. Induction of IL-6/B cell stimulatory factor-2/IFN-p2 production by HIV//J. Immunol., 1989, 142: 531-536.

331. Nash P.V., Bour B.A., Mastro A.M. Effect of hindlimb suspension simulation of microgravity on in vitro immunological responses // Exp. Cell Res., 1991, 195: 353-360.

332. Nawroth P.P., Bank I., Handley D., et al. Tumor necrosis factor/cachectin interacts with endothelial cell receptors to induce release of interleukin 1 // J. Exp. Med., 1986, 163: 1363.

333. Nawroth P.P., Stern D.M. Modulation of endothelial cell hemostatic properties by tumor necrosis factor// J. Exp. Med., 1986,163: 740

334. Nedwin G.E., Svedersky L.P., Bringman T.S., et al. Effect of interleukin 2, interferon-gamma, and mitogenes on the production of tumor necrosis factors alpha and beta//J. Immunol., 1985, 135: 2492-2497.

335. Nelson J.A., Reynolds-Kohler C., Oldstone M.B., Siley C.A. HIV and HCMV coinfect brain cells in patients with AIDS // Virology, 1988,165: 280-290.

336. Newman P.J., Albeda S.M. Cellular and molecular aspects of PECAM-1 // Nouv. Rev. Fr. Hematol., 1992, 34: S7-S11.

337. Newton L.K., Yung W.K.A., Pettigrew L.C., Steck P.A. Growth regulatory activities of endothelial cell extracellular matrix: mediation by transforming growth factor-P // Exp. Cell Res., 1990, 190: 127-132.

338. Nikol S., Isner J.M., Pickering J.G., et al. Expression of transforming growth factor-P 1 is increased in human vascular restenosis lesions // J. Clin. Invest., 1992, 90: 1582-1592.

339. Nortamo P., Li R., Renkonen R., et al. The expression of human intercellular adhesion molecule-2 is refractory to inflammatory cytokines // Eur. J. Immunol., 1991, 21: 2629-2632.

340. O'Brien K.D., Allen M.D., McDonald Т.О., et al. Vascular cell adhesion molecule-1 is expressed in human coronary atherosclerotic plaques. Implication for the mode of progression of advanced coronary atherosclerosis // J. Clin. Invest., 1993,92: 945-951.

341. O'Brien E.R., Garvin M.R., Stewart D.K., et al. Osteopontin is synthesized by macrophage, smooth muscle, and endothelial cells in primary and restenotic human coronary atherosclerotic plaques //Arterioscler. Thromb., 1994, 14: 1648-1656.

342. Okada M., Kitahara M., Kishimoto S., et al. IL-6/BSF-2 functions as a killer helper factor in the in vitro induction of cytotoxic T cells // J. Immunol., 1988,141: 1543-1549.

343. Oldstone M.B.A. Molecular anatomy of viral persistence // J. Virol., 1991, 65: 6381-6386.

344. Opal S.M. Interleukin receptor antagonist in sepsis // In: Therapeutic modulation of the cytokines, London, UK, CRC Press, 1996,196-219.

345. Oppenheimer-Marks N., Davis L.S., Tompkins Bogue D., et al. Differential utilization of ICAM-1 and VCAM-1 during the adhesion and transendothelial migration of human T-lymphocytes // J. Immunol., 1991,147:2913-2921.

346. Osborn L., Hession C., Tizard R., et al. Direct expression cloning of vascular cell adhesion molecule 1, a cytokine-induced endothelial protein that binds to lymphocytes // Cell, 1989,59: 1203-1211.

347. Osborn L., Kunkel S., Nabel G.L. Tumor necrosis factor a and interleukin 1 stimulate human immunodeficiency virus enhancer by activation of the nuclear factor кВ // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1989, 86: 2336.

348. Pace J.L., Russell S.W., LeBlanc P., Murasko D.M. Comparative effects of various classes of mouse interferons on macrophage activation for tumor cell killing // J. Immunol., 1985, 134: 977-981.

349. Para M.F., Baucke R.B., Spear P.G. Glycoprotein gE of herpes simplex virus type 1: Effects of anti-gE on virion infectivity and on virus-induced Fc-binding receptors // J. Virol., 1982,41: 129-136.

350. Patel K.D., Lorant E., Jones D.A., et al. Juxtacrine interaction of endothelial cells with leukocytes: tethering and signaling molecules // Behring. Inst. Mitt., 1993, 92: 144164.

351. Patel K.D., Zimmerman G.A., Prescott S.M., et al. Oxygen radicals induce human endothelial cells to express GMP-140 and bind neutrophils // J. Cell Biol., 1991, 112: 749759.

352. Paterson J., Cottral G.E. Experimental coronary sclerosis. Ill: Lymphomatosis as a cause of coronary sclerosis in chickens // Arch. Pathol., 1950,49: 699.

353. Paul W.E. Interleukin-4: a prototypic immunoregulatoryn lymphokine // Blood, 1991,77: 1859-1870.

354. Paya C.V., Hermans P.E., Wiesner R.H., et al. Cytomegalovirus hepatitis in liver transplantation: prospective analysis of 93 consecutive orthotopic liver transplantations // J. Infect. Dis., 1989,160: 752-758.

355. Peng S.K., Hill J.C., Morin B.J., Safarick J. Electron microscopic cytochemistry of membrane bound enzymes of cultured aortic cells treated with cholesterol oxidation derivatives // Proc. Electr. Microsc. Soc. Amer., 1984,42: 714-715.

356. Peng S.K., Morin R.J., Tham P., Taylor C.B. Effects of oxygenated derivatives of cholesterol on cholesterol uptake by cultured aortic smooth muscle cells // Artery, 1984, 13:144-164.

357. Peng S.K., Taylor C.B. Cholesterol autoxidation, health and atherosclerosis // Wld. Rev. Nutr. Diet., 1984,44: 117-154.

358. Peng S.K., Taylor C.B., Tham P., Miccelson B. Effect of autoxidant products from USP grade cholesterol on aortic smooth muscle cells. An in vitro study // Arch. Pathol. Lab. Med., 1978,102: 57-61.

359. Peng S.K., Tham P., Taylor C.B., Miccelson B. Cytotoxic effects of oxidation derivatives of cholesterol on cultured aortic smooth muscle cells and their effect on cholesterol biosynthesis // Amer. J. Clin. Nutr., 1979,32: 1033-1042.

360. Peng S.K., Tham P., Taylor C.B., Miccelson B. Inhibition of cholesterol uptake by its autoxidation derivatives in cultured aortic smooth muscle cells // Fed. Proc., 1979, 38: 12234.

361. Pennica D., Nedwin G.E., Hayflick J.S., et al. Human tumor necrosis factor: precursor structure, expression and homology to lymphotoxin // Nature (Lond.), 1984, 312: 724.

362. Pepper M.S. Transforming growth factor-beta: vasculogenesis, angiogenesis, and vessel wall integrity // Cytokine & Growth Factor Rev., 1997, 8: 21-43.

363. Pepper M.S., Belin D., Montesano R., et al. Transforming growth factor beta-1 modulates basic fibroblast growth factor-induced proteolytic and angiogenic properties of endothelial cells in vitro //J. Cell Biol., 1990, 111: 743-755.

364. Pestka S., Langer J.A., Zoon K.C., Samuel C.E. Interferons and their actions // Annu. Rev. Biochem., 1987, 56: 727-777.

365. Peterson P.K., Balfour H.H. Jr., Marker S.C., et al. Cytomegalovirus disease in renal allograft recipients: a prospective study of the clinical features, risk factors and impact on renal transplantation // Medicine, 1980, 59: 283-300.

366. Petrovaara L., Kaipainen A., Mustonen Т., et al. Vascular endothelial growth factor is induced in response to transforming growth factor TGF-P in fibroblastic and endothelial cells // J. Biol. Chem., 1994, 269: 6271-6274.

367. Philips G.D., Whitehead R.A., Knighton D.R. Inhibition by methylprednisolone acetate suggests an indirect mechanism for TGF-P induced angiogenesis // Growth Factors, 1992,6: 77-84.

368. Philips G.D., Whitehead R.A., Stone A.M., et al. Transforming growth factor beta (TGF-P) stimulation of angiogenesis: an electron microscopic study // J. Submicrosc. Cytol. Pathol., 1993,25: 149-155.

369. Picker L.J., Butcher E.C. Physiological and molecular mechanisms of lymphocyte homing // Annu. Rev Immunol., 1992, 10: 561-591.

370. Picker L.J., Kishimoto Т.К., Smith C.W., et al. ELAM-1 is an adhesion molecule for skin-homing T cells //Nature, 1991,349: 796-799.

371. Picker L.J., Warnock R.A., Burns A.R., et al. The neutrophil selectin LECAM-1 presents carbohydrate ligands to the vascular selectins ELAM-1 and GMP-140 // Cell, 1991,66: 921-933.

372. Pierce G.F., Mustoe T.A., Lingelbach J., et al. Platelet-derived growth factor and transforming growth factor-p enhance tissue repair activity by unique mechanisms // J. Cell Biol., 1989,109:429-440.

373. Pierce G.F., Tarpley J.E., Yanaguhara D., et al. Platelet-derived growth factor (BB homodimer), transforming growth factor pi, and basic fibroblast growth factor in dermal wound healing // Amer. J. Pathol., 1992, 140: 1375-1388.

374. Plaut M., Piercs J.H., Watson C.J., et al. Mast cell lines produce lymphokines in response to cross-link-age of FeRI or to calcium ionophores // Nature, 1989, 339: 64-67.

375. Pober J.S., Cotran R.S. The role of endothelial cells in inflammation // Transplantation, 1990, 50: 537-544.

376. Pober J.S., Gimbrone M.A.Jr., Lapierre L.A., et al. Overlapping patterns of activation of human endothelial cells by interleukin 1, tumor necrosis factor and immune interferon//J. Immunol., 1986,137: 1893-1896.

377. Pober J.S., Slowik M.R., De Luca L.G., Ritchie A.J. // J. Immunol., 1993, 150: 114-5123.

378. Poli G., Kinter A., Justement J.S., et al. Tumor necrosis factor a functions in an autocrine manner in the induction of human immunodeficiency virus expression // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1990, 87: 782.

379. Poston R.N., Haskard D.O., Coucher J.R., Gall N.P., Johnson-Tidey R.R. Expression of intercellular adhesion molecule-1 in atherosclerotic plaque // Amer. J. Pathol., 1992,140: 665-673.

380. Praloran V. Structure, biosynthesis and biological roles of monocyte-macrophage colony-stimulating factor (CSF-1 or M-CSF) // Nouv. Rev. Fr. Hematol., 1991, 33: 323333.

381. Prescott S.M., Zimmerman G.A., Mclntyre T.M. Human endothelial cells in culture produce platelet-activating factor (l-alkyl-2-acetyl-sn-glycero-3-phosphocholine) when stimulated with thrombin // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1984, 81: 3534-3538.

382. Purchio A.F., Cooper J.A., Brunner A.M., et al. Identification of mannose-6-phosphate in two asparagine-1 inked sugar chains of recombinant transforming growth factor pi precursor// J. Biol. Chem., 1988,264: 14211-14215.

383. Raines E.W., Dower S.K., Ross R. IL-1 mitogenic activity for fibroblasts and smooth muscle cells is due to PDGF-AA // Science, 1989,243: 393-396.

384. Rajavashisth T.B., Andalibi A., Territo M.C., et al. Induction of endothelial cell expression of granulocyte and macrophage colony-stimulating factors by modified low-density lipoproteins // Nature, 1990, 344: 254-257.

385. Ralph P., Nakoinz I., Sanpson-Johannes A., et al. IL-10, T lymphocyte inhibitor of human blood cell production of IL-1 and tumor necrosis factor // J. Immunol., 1992, 148: 808-814.

386. Ralph P., Sampson-Johannes A. Macrophage growth and stimulating factor, M-CSF // Prog. Clin. Biol. Res., 1990, 338: 43-63.

387. Ramsey P.G., Rubin R.H., Tolkoff-Rubin N.E., et al. The renal transplant patients with fever and pulmonary infiltrates: etiology, clinical manifestations, and management // Medicine, 1980, 59: 206-222.

388. RayChaudhury A., Frazier W.A., D'Amore P.A. Comparison of normal and tumorigenic endothelial cells: differences in thrombospondin production and responses to transforming growth factor-beta // J. Cell. Sci., 1994, 107: 39-46.

389. Reibman J., Meixler S., Lee T.C., et al. Transforming growth factor pi, a potent chemoattractant for human neutrophils, bypasses classic signal-transduction pathways // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1991, 88: 6805-6809.

390. Reidy M.A., Bowyer D.E. Distortion of endothelial repair: the effect of hypercholesterolemia on regeneration of aortic endothelium following injury by endotoxin. A scanning electron microscope study // Atherosclerosis, 1978, 29: 459-466.

391. Reidy M.A., Bowyer D.E. Scanning electron microscopy: morphology of aortic endothelium following injury by endotoxin and during subsequent repair // Atherosclerosis, 1977, 26: 319-328.

392. Reidy M.A., Schwartz S.M. Endothelial injury and regeneration. IV. A nondenuding injury to aortic endothelium // Lab. Invest., 1983,48: 25-34.

393. Reidy M.A., Schwartz S.M. Endothelial regeneration. III. Time course of intimal changes after small defined injury to rat aortic endothelium // Lab. Invest., 1981, 44: 301308.

394. Reidy M.A., Standaert D.M., Schwartz S.M. Inhibition of endothelial cell regrowth. Cessation of aortic endothelial cell replication after balloon catheter denudation // Arteriosclerosis, 1982, 2: 216-220.

395. Reis L.F.L., Lee Т.Н., Vilcek J. Tumor necrosis factor acts synergistically with autocrine interferon-P and increases interferon-p mRNA levels in human fibroblasts // J. Biol. Chem., 1989,264: 16351.

396. Repin V.S., Dolgov V.V., Zaikina O.E., et al. Heterogeneity of endothelium in human aorta. A quantitative analysis by scanning electron microscopy // Atherosclerosis, 1984,50: 35-52.

397. Rettenmier C.W., Sherr C.J. The mononuclear phagocyte colony-stimulating factor (CSF-1, M-CSF) //Hematopoietic growth factors. Hematology/oncology clinics of North America, 1989, 3: 479-492.

398. Rice G.E., Bevilacqua M.P. An inducible endothelial cell surface glycoprotein mediates melanoma adhesion // Science, 1989, 246: 1303-1306.

399. Rice G.E., Gimbrone M.A.Jr., Bevilacqua M.P. Tumor cell-endothelial interaction. Increased adhesion of human melanoma cells to activated vascular endothelium // Amer. J. Pathol. 1988,133:204-210.

400. Rice G.E., Munro J.M., Bevilacqua M.P. Inducible cell adhesion molecule 110 (INCAM-110) as an endothelial receptor for lymphocytes. A CD1 l/CD18-independent adhesion mechanism//J. Exp. Med., 1990,171: 1367-1374.

401. Rice G.E., Munro J.M., Corless C., Bevilacqua M.P. Vascular and nonvascular expression of INCAM-110. A target for mononuclear leukocyte adhesion in normal and inflamed human tissues // Amer. J. Pathol. 1991,138: 385-393.

402. Richardson M., Hadcock S.J., DeReske M., Cybulsky M.I. Increased expression in vivo of VCAM-1 and E-selectin by the aortic endothelium of normolipidemic and hyperlipidemic diabetic rabbits // Atheroscler. Thromb., 1994,14: 760-769.

403. Rijken P.J., de Groot R.P., Briegleb W., et al. Epidermal growth factor-induced cell rounding is sensitive to simulated microgravity // Aviat. Space Environ. Med., 1991, 62: 32-36.

404. Ritchie D.G., Fuller G.M. Hepatocyte-stimulating factor: a monocyte-derived acute-phase regulatory protein // Ann. N.Y. Acad. Sci., 1983,408: 490-500.

405. Roberts A.B., Sporn M.B., Assoian R.K., et al. Transforming growth factor type P: rapid induction of fibrosis and angiogenesis in vivo and stimulation of collagen formation in vitro // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1986, 83: 4167-4171.

406. Robinson D.S., Hamid Q., Ying S., et al. Predominant ТН-2-like bronchoalveolar T-lymphocyte population in atopic asthma // N. Engl. J. Med., 1992, 326: 298-304.

407. Roilides E., Lyman C.A., Mertins S.D., et al. Ex vivo effects of macrophage colony-stimulating-factor on human monocyte activity against fungal and bacterial pathogens // Cytokine, 1996, 8: 42-48.

408. Rooney J.F. Epidemiology of herpes simplex, Herpes simplex virus infection: Biology, treatment and prevention //Ann. Intern. Med., 1985, 103: 404-419.

409. Rosenfeld M.E., Tsukada Т., Gown A.M., Ross R. Fatty streak initiation in Watanabe heritable hyperlipemic and comparably hypercholesterolemic fat-fed rabbits // Arteriosclerosis, 1987, 1: 9-23.

410. Ross R. Atherosclerosis: A defense mechanism gone awry // Amer. J. Pathol., 1993, 143: 987-1002.

411. Ross R. Endothelial dysfunction and atherosclerosis // Endothelial cell dysfunction (Simionescu N., Simionescu M., Eds.), Plenum Press, NY, 1992, pp. 295-307.

412. Ross R. The pathogenesis of atherosclerosis an update // N. Engl. J. Med., 1986, 314: 488-500.

413. Ross R., Glomset J.A. The pathogenesis of atherosclerosis // N. Engl. J. Med., 1976,295:469-377.

414. Rouslahti E. Integrins // J. Clin. Invest., 1991, 87: 1-5.

415. Rubartelli A., Cozzolino F., Talio M., et al. A novel secretory pathway for interleukin-1 beta, a protein lacking a signal sequence // EMBO J., 1990,9: 1503-1510.

416. Rubbia-Brandt L., Sappino A.P., Gabbiani G. Locally applied GM-CSF induces the accumulation of a-smooth muscle actin containing myofibroblasts // Virchows Arch. B. Cell Pathol., 1991,60:73-82.

417. Ryan D.H., Nuccie B.L., Abboud C.N., Winslow J.M. Vascular cell adhesion molecule-1 and the integrin VLA-4 mediate adhesion of human В cell precursors to cultured bone marrow adherent cells // J. Clin. Invest., 1991, 88: 995-1004.

418. Saksela O., Moscatelli D., Rifkin D.B. The opposing effects of basic fibroblast growth factor and transforming growth factor beta on the regulation of plasminogen activator activity in capillary endothelial cells // J. Cell Biol., 1987, 105: 957-963.

419. Salgame P., Abrams J.S., Clayberger C., et al. Differing lymphokine profiles of functional subsets of human CD4 and CD8 T cell clones // Science, 1991,254: 279-282.

420. Sanceau J., Beranger F., Gaudelet C., Wietzerbin J. IFN-y is an essential cosignal for triggering IFN-P2/BSF-2 gene expression in human monocytic cell lines // Ann. N.Y. Acad. Sci., 1989, 557: 130-143.

421. Sanders W.E., Wilson R.W., Ballantyne C.M., Beaudet A.L. Molecular cloning and analysis of in vivo expression of murine P-selectin // Blood, 1992, 80: 795-800.

422. Sankar S., Mahooti-Brooks N., Bensen L., et al. Modulation of transforming growth factor-P receptor levels on endothelial cells during in vitro angiogenesis // J. Clin. Invest., 1996, 97: 1436-1446.

423. Sanz M.-J., Hartnell A., Chisholm P., et al. Tumor necrosis factor a -induced eosinophil accumulation in rat skin is dependent on a4 integrin/vascular cell adhesion molecule-1 adhesion pathway//Blood, 1997,90: 4144-4152.

424. Sato Y., Rifkin D.B. Inhibition of endothelial cell movement by pericytes and smooth muscle cells: activation of a latent transforming growth factor-pi-like molecule by plasmin during co-culture // J. Cell Biol., 1989, 109: 309-315.

425. Satoh Т., Sasatomi E., Yamasaki F. et al. Multinucleated variant endothelial cells (MVECs) of human aorta: expression of tumor suppressor gene p53 and relation to atherosclerosis and aging // Endothelium, 1998, 6: 123-132.

426. Sawdey M.S., Podor T.J., Loskutoff D.J. Regulation of type 1 plasminogen activator inhibitor gene expression in cultured bovine endothelial cells // J. Biol. Chem., 1989,264: 10396-10401.

427. Scheurich P., Thoma В., Ucer U., Pfizenmaier K. Immunoregulatory activity of recombinant human tumor necrosis factor (TNF)-a: induction of TNF receptors on human T cells and TNF-a mediated enhancement of T cell responses // J. Immunol., 1987, 138: 1786.

428. Schonbeck U., Brandt E., Petersen F., et al. IL-8 specifically binds to endothelial but not to smooth muscle cells // J. Immunol., 1995,154: 2375-2383.

429. Schrader J.W., Moyer C., Ziltener H.J., Reinish C.L. Release of cytokines colony-stimulating factor-1, granulocyte-macrophage colony-stimulating factor, and IL-6 by cloned murine vascular smooth muscle cells // J. Immunol., 1991, 146: 3799-3808.

430. Schreiber R.D., Cedala A. Molecular characterization of interferon gamma as a macrophage activating factor // Lymphokines, 1985,11: 87-118.

431. Schreuder H., Tardif C., Trump-Kallmeyer S., et al. A new cytokine receptor binding mode revealed by the crystal structure of the IL-1 receptor with an antagonist // Nature, 1997, 386: 194-200.

432. Schroder J.M., Christophers E. Secretion of novel and homologous neutrophil-activating peptides by LPS-stimuIated human endothelial cells // J. Immunol., 1989, 142: 244-251.

433. Schroder J.M., Mrowietz U., Christophers E. Purification and partial biologic characterization of a human monocyte-derived peptide with potent neutrophil-stimulating activity//J. Immunol., 1988, 140: 3534.

434. Schroder J.M., Mrowietz U., Morita E., Christophers E. Purification and partial biochemical characterization of a human monocyte-derived, neutrophil-activating peptide that lacks interleukin-1 activity //J. Immunol., 1987, 139: 3474.

435. Schultz-Cherry S., Murphy-Ullrich J.E. Thrombospondin causes activation of latent transforming growth factor-P secreted by endothelial cells by a novel mechanism // J. Cell Biol., 1993, 122:923-932.

436. Schwartz B.R., Wayner E.A., Carlos T.M., et al. Identification of surface protein mediating adherence of CD1 l/CD18-deficient lymphoblastoid cells to cultured human endothelium //J. Clin. Invest., 1990, 85: 2019-2022.

437. Schwartz C.J., Valente A.J., Sprague E.A., et al. The pathogenesis of atherosclerosis: an overview // Clin. Cardiol., 1991, 14: 1-16.

438. Schwartz S.M. Cellular proliferation in atherosclerosis and hypertension // Progr. Cardiovasc. Dis., 1984, 26: 356-372.

439. Schwartz S.M., Benditt E.P. Aortic endothelial cell replication. I. Effect of age and hypertension in the rat // Circ. Res., 1977,41: 248-255.

440. Schwartz S.M., Benditt E.P. Cell replication in the aortic endothelium: A new method for study of the problem // Lab. Invest., 1973,28: 699-707.

441. Schwartz S.M., Benditt E.P. Clustering of replicating cells in aortic endothelium // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1976, 73: 651-653.

442. Schwenke D.C., Carew Т.Е. Initiation of atherosclerotic lesions in cholesterol-fed rabbits: I. Focal increases in arterial LDL precede development of fatty streak lesion // Arteriosclerosis, 1989a, 9: 895-907.

443. Schwenke D.C., Carew Т.Е. Initiation of atherosclerotic lesions in cholesterol-fed rabbits: II. Selective retention of LDL ws. selective increase in LDL permeability in susceptible sites of arteries // Arteriosclerosis, 1989b, 9: 908-918.

444. Scott L.J., Merrilees M.J. Stimulation of smooth muscle cell glycosaminglycan synthesis by cultured endothelial cells is dependent of endothelial cell density // Atherosclerosis, 1987, 63: 145-152.

445. Scott-Burden T.Y., Vanhoutte P.M. The endothelium as a regulator of vascular smooth muscle proliferation // Cyrculation, 1993, 87: 51-55.

446. Sedmak D.D., Guglielmo A.M., Knight D.A., et al. Cytomegalovirus inhibits major histocompatibility class II expression on infected endothelial cells // Amer. J. Pathol., 1994,144: 683-692.

447. Sedmak D.D., Knight D.A., Vook N.A., Waldman W.J. Divergent patterns of ELAM-1, ICAM-1, and VCAM-1 expression on cytomegalovirus-infected endothelial cells//Transplantation, 1994, 58: 1379-1385.

448. Sedmak D.D., Roberts W.H., Stephens R.E., et al. Inability of cytomegalovirus infection of cultured endothelial cells to induce HLA class II antigen expression // Transplantation, 1990, 49: 458-462.

449. Segarini P.R., Rosen D.M., Seydin S.M. Binding of transforming growth factor-p to cell surface proteins varies with cell type // Molec. Endocr., 1989,3: 261-272.

450. Shalaby M.R., Aggarwal B.B., Rinderknecht E., et al. Activation of human polymorphonuclear neutrophil functions by interferon-y and tumor necrosis factors // J. Immunol., 1985, 135: 2069.

451. Shalaby M.R., Waage A., Espevik T. Cytokine regulation of interleukin 6 production by human endothelial cells // Cell Immunol., 1989, 121: 372-382.

452. Sherr C.J., Rettenmier C.W., Sacca R., et al. The c-fms proto-oncogen product is related to the receptor for the mononuclear phagocyte growth factor, CSF-1 // Cell, 1985, 41:665-676.

453. Shimizu Y., Shaw S., Graber N., et al. Activation-independent binding of human memory T cells to adhesion molecule ELAM-1 // Nature, 1991, 349: 799-802.

454. Shirinsky V.P., Antonov A.S., Birukov K.G., et al. Mechano-chemical control of human endothelium orientation and size // J. Cell Biol., 1989, 109: 331-339.

455. Short H.D. Cardiovascular effects of microgravity: evolution of understanding // Otolaryngol. Head Neck Surg., 1998,118: S52-S54.

456. Silberstein D.S., David J.R. Tumor necrosis factor enhances eosinophil toxicity to Schistosoms mansoni larvae // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1986, 83: 1055.

457. Sima A., Bulla A., Simionescu N. Experimental obstructive coronary atherosclerosis in the hyperlipidemic hamster // J. Submicrosc. Cytol. Pathol., 1990, 22:116.

458. Simionescu N., Simionescu M. Proatherosclerotic events: pathobiochemical changes occurring in the arterial wall before monocyte migration // FASEB J., 1993, 7: 1359-1366.

459. Simionescu N., Vasile E., Lupu F., et al. Prelesional events in atherogenesis: accumulation of extracellular cholesterol-rich liposomes in the intima and cardiac valves of the hyperlipidemic rabbit//Amer. J. Pathol., 1986, 123: 109-125.

460. Simmons P.J., Masinovsky В., Longenecker B.M., et al. Vascular cell adhesion molecule-1 expressed by bone marrow stromal cells mediates the binding of hematopoietic progenitor cells // Blood, 1992: 388-395.

461. Sims J.E., Giri J.G., Dower S.K. The two interleukin-1 receptors play different roles in IL-1 activities // Clin. Immunol. Immunopathol., 1994, 72: 9-14.

462. Slivka S.R., Loskutoff D.J. Platelets stimulates endothelial cells to synthesize type 1 plasminogen activator inhibitor. Evaluation of the role of transforming growth factor p // Blood, 1991,77: 1013-1019.

463. Smiley M.L., Mar E.C., Huang E.S. Cytomegalovirus infection and viral-induced transformation of human endothelial cells // J. Med. Virol., 1988,25: 213-226.

464. Smirnov V.N., Antonov A.S., Romanov Yu.A., et al. Effects of forskolin and phorbol-myristate-acetate on cytoskeleton, extracellular matrix and protein phosphorylation in human endothelial cells // J. Mol. Cell. Cardiol., 1989, 21:3-11.

465. Smirnov V.N., Repin V.S., Tkachuk V.A., Chazov E.I. Vascular endothelium and atherosclerosis a multidisciplinary approach // In: U.S.Ryan (Ed.) Endothelial cells. CRC Press, Boston. 1988, Vol. 3, pp. 139-215.

466. Smirnov V.N., Repin V.S., Tkachuk V.A., Chazov E.I. Vascular endothelium in atherosclerosis a multidisciplinary approach // In: "Endothelial cells" (U.S.Ryan, Ed.), CRC Press, 1988,3: 139-215.

467. Smirnov V.N., Repin V.S., Tkachuk V.A., Chazov E.I. Vascular endothelium and atherosclerosis: a multidisciplinary approach // In: U.S.Ryan (Ed.) "Endothelial cells", CRC Press Inc., Boca Raton, Florida. 1988,3: 139-215.

468. Smith L.L., Mathews W.S., Price J.C., et al. Thin chromatographic examination of cholesterol autoxidation //J. Chromatogr., 1967, 27: 187-205.

469. Smyth S.S., Joneckis C.C., Parise L.V. Regulation of vascular integrins // Blood., 1993,81:2827-2843.

470. Soboleva E.L., Popkova V.M., Saburova O.S., et al. Colony forming units and Atherosclerosis // In: Atherosclerosis X , Elsevier Science, 1995, pp. 919-925.

471. Soboleva E.L., Saburova O.S., Rozhkova T.A., Tvorogova M.G. Stem cells of hemopoietic and stromal differentiation lineages and human Atherosclerosis // Angiol. Vase. Surg., 1999,5 (suppl): 190-203.

472. Spencer G.D., Shulman H.M., Myerson D., et al. Diffuse intestinal ulceration after marrow transplantation: a clinicopathologic study of 13 patients // Hum. Pathol., 1986, 17: 621-633.

473. Spertini O., Kansas G.S., Munro J., et al. Regulation of leukocyte migration by activation of leukocyte adhesion molecule-1 (LAM-1) selectin // Nature, 1991, 349: 691694.

474. Spertini O., Luscinskas F.W., Gimbrone M.A.Jr., Tedder T.F. Monocyte attachment to activated human vascular endothelium in vitro is mediated by leukocyte adhesion molecule-1 (L-selectin) under nonstatic conditions // J. Exp. Med., 1992, 175: 1789-1792.

475. Spertini O., Luscinskas F.W., Kansas G.S., et al. Leukocyte adhesion molecule-1 (LAM-1, L-selectin) interacts with an inducible endothelial cell ligand to support leukocyte adhesion // J. Immunol., 1991, 147: 2565-2573.

476. Springer T.A. Adhesion receptors of the immune system // Nature, 1990, 346: 425434.

477. Sprugel K.H., McPherson J.M., Clowes A.W., Ross R. Effects of growth factors in vivo. I. Cell ingrowth into porous subcutaneous chambers // Amer. J. Pathol., 1987, 129: 601-613.

478. Standiford T.J., Kunkel S.L., Basha M.A., et al. Interleukin-8 gene expression by a pulmonary epithelial cell line // J. Clin. Invest., 1990, 86: 1945.

479. Stanley E.R., Berg K.J., Einstein D.B., et al. The biology and action of colony-stimulating factor-1 // Stem Cells, 1994,12: 15-25.

480. Starksen N.F., Harsh G.R., Gibbs V.C., Williams L.T. Regulated expression of the platelet-derived growth factor A chain gene in microvascular endothelial cells // J. Biol. Chem., 1987, 262:14381-14384.

481. Stary H.C. Composition and classification of human atherosclerotic lesions // Virchows Arch. A. Pathol. Anat., 1992,421: 277-290.

482. Staunton D.E., Dustin M.L., Springer T.A. Functional cloning of ICAM-2, a cell adhesion ligand for LFA-1 homologous to ICAM-1 //Nature, 1989, 339: 61-64.

483. Stenberg P.E., McEver R.P., Shuman M.A., et al. A platelet a/pha-granule membrane protein (GMP-140) is expressed on the plasma membrane after activation // J. Cell Biol., 1985,101: 880-886.

484. Stern A.S., Podlaski F.J., Hulmes J.D., et al. Purification to homogeneity and partial characterization of cytotoxic lymphocyte maturation factor from human B-lymphoblastoid cells // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1990, 87: 6808-6812.

485. Stevenson F.T., Bursten S.L., Fanton C., et al. The 31-kDa precursor of interleukin-la is myristoylated on specific lisines within the 16-kDa N-terminal propiece // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1993, 90: 7245-7249.

486. Stewart W.E. The interferons // 1979, New York, Springer-Verlag.

487. Stockinger H., Gadd S.J., Eher R., et al. Molecular characterization and functional analysis of the leukocyte surface protein CD31 //J. Immunol., 1990, 145: 3889-3897.

488. Stoolman L.M., Tenforde T.S., Rosen S.D. Phosphomannosyl receptors may participate in the adhesive interactions between lymphocytes and high endothelial venules //J. Cell Biol., 1984, 99: 1535-1540.

489. Strieter R.M., Phan S.H., Showell H.J., et al. Monokine-induced neutrophil chemotactic factor gene expression in human fibroblasts // J. Biol. Chem., 1989, 264: 10621.

490. Strieter S.M., Kunkel S.L., Showell H.J., et al. Endothelial cell gene expression of a neutrophil chemotactic factor by TNF-a , LPS, and IL-lp // Science, 1989, 243: 14671469.

491. Syners L., Fontaine V., Content J. Modulation of interleukin-6-receptors in human cells // Ann. N.Y. Acad. Sci., 1989, 557: 388-395.

492. Tabibzadeh S.S., Santhanam U., Sehgal P.B., May L. Cytokine-induced production ofIFN-p2/IL-6 by freshly prepared explanted human endometrial stromal cells. Modulation by estradiol 17-0//J. Immunol., 1989,142: 3134.

493. Taga K., Tosato G. IL-10 inhibits T cell proliferation and IL-2 production // J. Immunol., 1992,148: 1143-1148.

494. Taga Т., Kawanishi Y., Hardy R., et al. Receptors for В cell stimulatory factor 2. Quantitation, specificity, distribution and regulation of their expression // J. Exp. Med., 1987,166: 967-981.

495. Taichman D.B., Cybulsku M.I., Djaffar I., et al. Tumor cell surface a4pi integrin mediates adhesion to vascular endothelium: demonstration of an interaction with the N-terminal domains of INCAM-110/VCAM-l // Cell Reg., 1991,2: 347-355.

496. Taipale J., Lohi J., Saarinen J., et al. Human mast cell chymase and leukocyte elastase release latent transforming factor-pi from the extracellular matrix of cultured human epithelial and endothelial cells // J. Biol. Chem., 1995,270: 4689-4696.

497. Tairbekov M.G. The role of signal systems in cell gravisensitivity // Adv. Space Res., 1996, 17: 113-119.

498. Takai Y., Wong G., Clark S., et al. В cell stimulatory factor-2 is involved in the differentiation of cytotoxic T lymphocytes // J. Immunol., 1988, 140: 508-512.

499. Takehara К., LeRoy E.C., Grotendorst G.R. TGF-p inhibition of endothelial cell proliferation: alteration of EGF binding and EGF-induced growth-regulatory (competence) gene expression // Cell, 1987, 49, 415-422.

500. Takeichi M. Cadherin cell adhesion receptors as a morphogenic regulator // Science, 1991,251: 1451-1455.

501. Tanaka K., Sueishi K. Biology of disease. The coagulation and fibrinolysis systems and atherosclerosis // Lab. Invest., 1993, 69: 5-18.

502. Taub D.D. Chemokine-leukocyte interaction. The voodoo that they do so well // Cytokine & Growth Factor Rev., 1996, 7: 355-376.

503. Taylor C.B., Peng S.K., Werthessen N.T., et al. Spontaneously occurring autotoxic derivatives of cholesterol //Amer. J. Clin. Nutr., 1979, 32: 40-57.

504. Tedder T.F. Cell-surface receptor shedding: A means for regulating functions // Am. J. Respir. Cell Mol. Biol., 1991, 5: 305-306.

505. Tedder T.F., Steeber D.A., Chen A., Engel P. The selectins: vascular adhesion molecules // FASEB J., 1995, 9: 866-873.

506. Thomas G.P., Welch W.J., Mathews M.B., Feramisco J.R. Molecular and cellular effects of heat shock and related treatments of mammalian tissue culture cells // Cold Spring Harbor Symp. Quant. Biol., 1982,46: 985-996.

507. Tokunaga O., Fan J., Watanabe T. Atherosclerosis- and age-related multinucleated variant endothelial cells in primary culture from human aorta // Amer. J. Pathol., 1989, 135: 967-976.

508. Tokunaga O., Satoh Т., Yamasaki F., Wu L. Multinucleated variant endothelial cells (MVECs) in human aorta: chromosomal aneuploidy and elevated uptake of LDL // Semin Thromb Hemost, 1998, 24: 279-284.

509. Toorkey C.B., Carrigan D.R. Immunohistochemical detection of an immediate early antigen of human cytomegalovirus in normal tissues // J. Infect. Dis., 1989, 160: 741751.

510. Tosato G., Pike S. Interferon-p2/interleukin 6 is a co-stimulant for human T lymphocytes//J. Immunol., 1988,141: 1556-1562.

511. Trillo A.A., Prichard R.W. Early endothelial changes in experimental primate atherosclerosis//Lab. Invest., 1979,41: 294-302.m

512. Trinchieri G., Perussia B. Immune interferon: a pleiotropic lymphokine with multiple effects//Immunol. Today, 1985, 6: 131-136.

513. Tsuji Т., Yamaguchi K., Nakamura T. Molecular cloning of the large subunit of transforming growth factor type p masking protein and expression of the mRNA in various rat tissues // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1990, 87: 8835-8839.

514. Tsujimoto M., Yokota S., Vilcek J., Weissmann G. Tumor necrosis factor provokes superoxide anion generation from neutrophils // Biochem. Biophys. Rec. Commun., 1986, 137: 1094.

515. Turinen J.P., Mattila P., Renkonen R. // J. Immunol. 1990. - Vol. 145 - P. 41924197.

516. Ustinov J.A., Loginov R.J., Bruggemen C.A., et al. Cytomegalovirus induces class II expression in rat heart endothelial cells // J. Heart Lung Transplant., 1993,12: 644-651.

517. Uyttenhove C., Coulie P.G., Van Snick J. T cell growth and differentiation induced by interleukin-HPl/IL-6, the murine hybridoma/plasmacytoma growth factor // J. Exp. Med., 1988, 167:1417-1427.

518. Valone F.H. Identification of platelet-activating factor receptors in P388D1 murine macrophages//!. Immunol., 1988, 140: 2389-2394.

519. Van Damme J., Opdenakker G., Simpson R.J., et al. Identification of the human 26 kD protein, interferon p2 (IFN-p2), as а В cell hybridoma/plasmacytoma growth factor induced by interleukin 1 and tumor necrosis factor // J. Exp. Med., 1987, 165: 914-919.

520. Van Damme J., Van Beeumen J., Decock В., et al. Separation and comparison of two monokines with LAF activity (interleukin-lp and hybridoma growth factor): identification of leukocyte-derived HGF as interleukin-6 // J. Immunol., 1988, 140: 15341541.

521. Van Damme J., van Beeumen J., Opdenakker G., Billiau A. A novel, NH2-terminal sequence-characterized human monokine possessing neutrophil chemotactic, skin-reactive, and granulocytosis-promoting activity // J. Exp. Med., 1988, 167: 1364.

522. Van Snick J. Interleukin-6. An overview // Annu. Rev. Immunol., 1990, 8: 253278.

523. Vanhoutte P.M., Mombouli J.V. Vascular endothelium: vasoactive mediators // Progr. Cardiovasc. Dis., 1996, 39: 229-238.

524. Velde A.A., Huijbens R.J.F., de Vries J.E., et al. Interleukin-4 (IL-4) inhibits secretion of IL-ip, tumor necrosis factor a and human IL-6 by human monocytes // Blood, 1990, 76: 1392-1397.

525. Vieira P., de Waal-Malefyt R., Dang M.-N., et al. Isolation and expression of human cytokine synthesis inhibitory factor (CSIF/IL10) cDNA clones: homology to Epstein-Barr virus open reading frame BCRFI // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1991, 88: 1172-1176.

526. Vikhert A.M., Rosinova V.N. On the endothelial lining of human arteries in genesis of atherosclerotic plaque // In: "Vessel wall in athero- and thrombogenesis studies in USSR (Chazov E.I., Smirnov V.N., Eds.), Springer-Verlag, Berlin, 1982, p. 3-13.

527. Vilcek J., Gray P.W., Rinderknecht E., Sevastopoulos C.G. Interferon gamma: a lymphokine for all seasons // Lymphokines, 1985,11: 1-32.

528. Vilcek J., Henriksen-DeStefano D., Siegel D., et al. Regulation of IFN-gamma induction in human peripheral blood cells by exogenous and endogenous produced interleukin-2 // J. Immunol., 1985, 135: 1851-1856.

529. Waage A., Brandtzaeg P., Halstensen A., et al. The complex pattern of cytokines in serum from patients with meningococcal septic shock// J. Exp. Med., 1989, 169: 333-338.

530. Wahl S.M., Hunt D.A., Wakefield L.A., et al. Transforming growth factor type P induces monocyte chemotaxis and growth factor production // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1987, 84: 5788-5792.1

531. Waldman W.J., Knight D.A. Cytokine-mediated induction of endothelial adhesion molecule and histocompatibility leukocyte antigen expression by cytomegal о virus-activated T cells // Amer. J. Pathol., 1996,148: 105-119.

532. Walker C., Bode E., Boer L., et al. Allergic and nonallergic asthmatics have distinct patterns of T-cell activation and cytokine production in peripheral blood and bronchoalveolar lavage// Am. Rev. Respir. Dis., 1992, 146: 109-115.

533. Walpola P.L., Gotlieb A.I., Cybulsky M.I., Langille B.L. Expression of ICAM-1 and VCAM-1 and monocyte adherence in arteries exposed to altered shear stress // Arterioscler. Thromb. Vase. Biol., 1995, 15: 2-10.

534. Walther I., Pippia P., Meloni M.A., et al. Simulated microgravity inhibits the genetic expression of interleukin-2 and its receptor in mitogen-activated T lymphocytes // FEBS Lett., 1998,436: 115-118.

535. Walz A., Peveri P., Baggiolini M. Purification and amino acid sequencing of NAF, a novel neutrophil-activating factor produced by monocytes // Biochem. Biophys. Rec. Commun., 1987, 149: 755.

536. Walz A.F., Meloni F., Clark-Lewis I., et al. Ca . changes and respiratory burst in human neutrophils and monocytes induced by NAP-l/interleukin-8, NAP-2 and ^ GRO/MGSA // J. Leukocyte Biol., 1991, 50: 279.

537. Wang P., Wu P., Seigel M.L., et al., Interleukin (IL)-10 inhibits nuckear factor kB

538. NF-kB) activation in human monocytes: IL-10 and IL-4 suppres cytokine synthesis bydifferent mechanisms // J. Biol. Chem., 1995: 9558-9563.

539. Watanabe Т., Tokunaga O. Multinucleated variant endothelial cell. Its ! . characteristics and relation to atherosclerosis // Ann. NY Acad. Sci., 1990, 598: 217 222.

540. Wayner E.A., Garcia-Padro A., Humphries M.J., et al. Identification and characterization of the T-lymphocyte adhesion receptor for an alternative cell attachment domain (CS-1) in plasma fibronectin // J. Cell Biol., 1989, 109: 1321-1330.

541. Weller A., Isenmann S., Vestweber D. Cloning of the mouse endothelial selectins. Expression of both E- and P-selectin is inducible by tumor necrosis factor // J. Biol. Chem., 1992, 267: 15176-15183.

542. Weller P.F., Rand Т.Н., Goelz S.E., et al. Human eosinophil adherence to vascular endothelium mediated by binding to vascular cell adhesion molecule-1 and endothelial leukocyte adhesion molecule-1 // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1991, 88: 7430-7433.

543. Wellicome S.M., Thornhill M.H., Pitzalis C., et al. A monoclonal antibody that detects a novel antigen on endothelial cells that is induced by tumor necrosis factor IL-1, TNF or lipopolysacharide // J. Immunol., 1990,144: 2558-2565.

544. Whatley R.E., Prescott S.M., Mclntyre T.M., Zimmerman G.A. Endothelium from diverse vascular sources synthesizes platelet-activating factor // Arteriosclerosis, 1988, 8: 321-331.

545. Wilcox J.N., Smith K.M., Williams L.T., et al. Platelet-derived growth factor mRNA detection in human atherosclerotic plaques by in situ hybridization // J. Clin. Invest., 1988, 82: 1134-1143.

546. Willems C., Astaldi G.C.B., De Groot P.G., et al. Media conditioned by cultured human vascular endothelial cells inhibit the growth of vascular smooth muscle cells // Exp. Cell Res., 1982, 139: 191-197.

547. Wilson K.P., Black J.A., Thomson J.A., et al. Structure and mechanism of interleukin-1 p converting enzyme // Nature, 1994, 370: 270-275.

548. Wing E.J. Recombinant human granulocyte/macrophage colony-stimulating factor enhances monocyte cytotoxicity and secretion of tumor necrosis factor alpha and interferon in cancer patients // Blood, 1989, 73: 643-646.

549. Wiseman D.M., Polverini P.J., Kamp D.V., Leibowich S.J. Transforming growth factor beta (TGF-P) is chemotactic for human monocytes and induces their expression of angiogenic activity//Вiochem. Biophys. Rec. Commun., 1988, 157: 793800.

550. Wissler R.W. Progression and regression of atherosclerotic lesions // Adv. Exp. Med. Biol., 1978,104: 77-109.

551. Witztum J.L The role of monocytes and oxidized LDL in atherosclerosis // Atherosclerosis Reviews, 1990, 21: 59-69.

552. Voermans C., Rood P.M.L., Hordijk P.L. et al. Adhesion molecules involved in transendothelial migration of human hematopoietic progenitor cells // Stem Cells, 2000, 18: 435-443.

553. Whetton A.D., Graham G.J. Homing and mobilization in the stem cell niche // Trends Cell Biol, 1999,9: 233-238.

554. Wolf S.F., Temple P.A., Kobayachi M., et al. Cloning of cDNA for natural killer cell stimulatory factor, a heterodimeric cytokine with multiple biologic effects on T and natural killer cells//J. Immunol., 1991, 146: 3074-3080.

555. Wong G.G., Witek-Giannitti J,, Temple P., et al. Stimulation of murine hemopoietic colony formation by human IL-6 // J. Immunol., 1988, 140: 3040-3044.

556. Wong G.H.W., Goeddel D.V. Tumor necrosis factor alpha and beta inhibit virus replication and synergize with interferons // Nature (Lond.), 1986, 323: 819.

557. Wood K.M., Cadogan M.D., Ramshaw A.L., Parums D.V. The distribution of adhesion molecules in human atherosclerosis. // Immunology, 1993,22: 437-444.

558. Wright H.P. Endothelial turnover // In: "Vascular factors and thrombosis", F.K.Shattauer Verlag, Stuttgart, 1970, p. 79-84.

559. Wright H.P. Mitosis patterns in aortic endothelium // Atherosclerosis, 1972, 15: 93100.

560. Wu L., Satoh Т., Tokunaga O. Formation of multinucleated variant endothelial cells in vitro and investigation of MVECs' features. Fukuoka Igaku Zasshi, 1999, 90: 377391.

561. WuDunn D., Spear P.G. Initial interaction of herpes simplex virus with cells is binding to heparan sulphate // J. Virol., 1989, 63: 52-58.

562. Yabkowitz R., Dixit V.M., Guo N., et al. Activated T-cell adhesion to thrombospondin is mediated by the cuPi (VLA-4) and a5pi (VLA-5) integrins // J. Immunol., 1993, 151: 149-158.

563. Yachnin S., Streuhl R.A., Gordon L.I., Hsu R.S. Alteration of peripheral blood cell membrane functions and morphology by oxygenated sterols. A membrane insertion hypothesis. // Curr. Top. Hemathol., 1979,2: 245-249.

564. Yamamura M., Uyemura K., Deans R.J., et al. Defining protective responses to pathogens: cytokine profiles in leprosy lesions // Science, 1991,254: 277-279.

565. Yamasaki K., Taga Т., Hirata Y., et al. Cloning and expression of the human interleukin 6 (BSF-2/IFN-P2) receptors // Science, 1988, 241: 825-828.

566. Yang E.Y., Moses H.L. Transforming growth factor pi-induced changes in cell migration, proliferation, and angiogenesis in the chicken chorioallantoic membrane // J. Cell Biol., 1990, 111:731-741.

567. Yla-Herttuala S., Palinski W., Rosenfeld M.E., et al. Evidence for the presence of oxidatively modified low density lipoproteins in atherosclerotic lesions of rabbit and man // J. Clin. Invest., 1989,84: 1086-1095.

568. Yoshimura Т., Matsushima K., Tanaka S., Robinson E., et al. Purification of a human monocyte-derived neutrophil chemotactic factor that has peptide sequence similarity to other host defense cytokines // Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 1987,84: 9233.

569. Zaikina O.E., Dolgov V.V., Ivanov V.N., et al. Quantitative SEM analysis of injury to the endothelium of rabbit aorta and carotid artery during experimental atherosclerosis // Atherosclerosis, 1982,41: 141-154.

570. Zhang Y., Lin J.X., Vilcek J. Synthesis of interleukin 6 (interferon p2/B cell stimulatory factor 2) in human fibroblasts is triggered by an increase in intracellular cyclic AMP//J. Biol. Chem., 1988, 263: 6177-6182.

571. Zilberstein A., Ruggieri R., Korn J.H., Revel M. Structure and expression of cDNA and genes for human interferon-p2, a distinct species inducible by growth-stimulatory cytokines // EMBO J., 1988, 5: 2529-2537.

572. Zimmerman G.A., Mclntyre T.M., Mehra M., Prescott S.M. Endothelial cell-associated platelet-activating factor: a novel mechanism for signaling intercellular adhesion // J. Cell Biol., 1990, 110: 529-540.

573. Zimmerman G.A., Prescott S.M., Mclntyre T.M. Endothelial cell interactions with granulocytes: tethering and signaling molecules // Immunol. Today, 1992,13: 93-100.

574. Zoon K.C., Miller D., Bekisz J., et al. Purification and characterization of multiple components of human lymphoblastoid interferon alpha // J. Biol. Chem., 1992, 267: 15210-15216.

575. Zucali J.R., et al. Interleukin 1 stimulates fibroblasts to produce granulocyte-macrophage colony-stimulating activity and prostaglandin E2 // J. Clin. Invest., 1986,11: 1857-1863.

Информация о работе

Романов, Юрий Аскольдович
доктора биологических наук
Москва, 2003
ВАК 03.00.25

Диссертация

Структурно-функциональные особенности эндотелия человека в норме и при атеросклерозе - тема диссертации по биологии, скачайте бесплатно

Автореферат

Похожие работы