Формирование моделей социального поведения у приматов и человека: этологические подходы

Сухова, Лилия Леонидовна

Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
Формирование моделей социального поведения у приматов и человека: этологические подходы
ВАК РФ 03.00.14, Антропология

Автореферат диссертации по теме "Формирование моделей социального поведения у приматов и человека: этологические подходы"

На правах рукописи

О'

Сухова Лилия Леонидовна

ФОРМИРОВАНИЕ МОДЕЛЕЙ СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ У ПРИМАТОВ И ЧЕЛОВЕКА: ЭТОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ

Специальность: 03.00.14 — Антропология

Автореферат Диссертации на соискание ученой степени Кандидата исторических наук

Москва —2000

ОД

Работа выполнена в Лаборатории Антропологической реконструкции Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая Российской Академии Наук

Научный руководитель:

доктор исторических наук

M.JI. Бутовская

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук

A.A.Зубов

доктор биологических наук

М.А. Дерягина

Ведущая научная организация:

Институт археологии РАН

Отдел физической антропологии

Защита диссертации состоится 27 июня 2000 года в 14 30 часов на

заседании Диссертационного совета Д.022.76.01 при Институте этнологии и антропологии имени H.H. Миклухо-Маклая РАН (117334 Москва, Ленинский проспект, 32а, корпус В).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН.

Автореферат разослан 25 мая 2000 года

Ученый секретарь Диссертационного совета Доктор исторических наук

А.Е. Тер-Саркисянц

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ.

Анализ социальных структур и социального поведения в сравнительном ряду приматов позволяет выявить несколько универсальных типов социальной организации, присутствующих на всеу основных уровнях филогенетического развития, а также наличие универсальных принципов взаимоотношений между особями в пределах сообщества (отношения воспроизводства, отношения, направленные на поддержание целостности группы - дружелюбные альянсы, отношения иерархического порядка, направленные на упорядочение связей между особями, связанные с распределением ресурсов и средой обитания) (Rappeler, 1999; Strier, 1999; Williamson, Dumbar, 1999).

Биологические корни материнского и отцовского поведения человека уходят в родительское поведение самок и самцов отряда приматов, проявления которого варьируют по степени сложности взаимодействий самок-матерей с детенышами и по величине материнского вклада в их выращивание (Мейшвили, 1999; Smuts, 1997). Изменчивыми в пределах отряда являются и такие параметры родительского поведения самок, как продолжительность материнского ухода за детенышами, формы их взаимодействий и характер последующих взаимоотношений матерей с детенышами.

Роль матери у многих видов приматов далеко не ограничивается проявлением общей заботы, кормлением и защитой. Как показали результаты приматологических исследований, статус подрастающего детеныша и его будущее место во «взрослой» иерархии напрямую зависит от статуса матери (Wrangham, 1980; Horrocks, Hunter, 1983; Datta, 1989). Существенная роль родственных связей и непосредственного социального окружения в детстве таким образом - не уникальное человеческое качество, а общая характеристика представителей отряда приматов.

Общий анализ процессов социализации с учетом факторов родства в группах у низших узконосых обезьян позволяет понять, какими могли быть 1налогичные процессы в сообществах наших далеких предков.

При обсуждении вопросов о формах социальной организации -оминид большинство антропологов и приматологов традиционно останавливаются на проблеме происхождения альтруизма (de Waal, 1996). Интерес этот не случаен, поскольку эта форма поведения рассматривается в <ачестве одного из ведущих факторов эволюции человеческого общества. Зажную роль в изучении биологических корней альтруизма могут сыграть

данные, полученные при изучении фактов дележа в группах обезьян, причем именно этологи могут дать детальный ответ на вопрос о мотивации дележа, пусковых механизмах этого процесса, стимулах и факторах, обеспечивающих успех при получении желаемого объекта.

Большое внимание этология человека уделяет поиску универсальных общечеловеческих и этно-культурных стереотипов поведения. Поэтому значительное количество работ посвящено сравнительному анализу агрессии, смеха, улыбки у детей в разных культурах (ЕЫ-Е^е^еМ, 1979). При анализе поведения человека очень важно установить, какой из компонентов поведения является врожденным, а какой приобретенным под влиянием данной конкретной культуры. Чтобы понять и устранить негативные последствия конфликтов, вызванных неприятием манеры поведения окружающих, нужно, прежде всего, детально изучить основные принципы формирования социальных взаимоотношений в детских коллективах, относящихся к данной культуре, проводить крос-культурные исследования по единой методике, сопоставлять полученные данные в филогенетическом аспекте.

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ.

ЦЕЛИ данного исследования — выявить общие эволюционные тенденции в развитии родительского поведения у приматов; показать универсальные закономерности онтогенеза социального поведения у приматов и человека.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть роль родителей (матери и отца) в заботе о детенышах у двух видов широконосых обезьян и оценить возможность использования данной модели при реконструкции ранних этапов развития человеческого общества.

2. Проанализировать связь между статусом матери и социальной успешностью детенышей в группах у низших узконосых обезьян с матрилинейным типом организации. Выявить роль индивидуальных характеристик детеныша (темперамента) в развитии его социальных связей со сверстниками. Показать влияние общего социального климата группы на формирование стереотипов социального поведения детеныша.

4. Выявить общие модели социальной интеграции в группах сверстников у дошкольников и младших школьников. Показать тендерные

различия в социальном поведении детей пяти-семилетнего возраста, на примере старшей группы детей детского сада и московских школьников. Проверить гипотезу о наличии универсальных этологических механизмов восстановления социального равновесия после внутригрупповых конфликтов в человеческих коллективах.

ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ.

Наши данные используются в курсах лекций физической антропологии эволюции человека в РГГУ, отделении социальной антропологии. Результаты этологических исследований детских коллективов позволяют разработать некоторые практические рекомендации для работников образования, позволяющие более эффективно формировать у детей навыки социального общения.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА.

Впервые в нашей стране исследовано и описано родительское поведение и феномен «помощничества» у широконосых обезьян — тити и каллимико. Показано влияние статуса матери на успешность социальной интеграции в группах у макаков лапундеров. Впервые дается детальное описание процессов примирения в группах у детей и делается вывод об универсальности данного феномена у человека, отмечается также наличие межкультурных и групповых отличий в уровне примирения. Для объяснения межгрупповых отличий применена гипотеза «качества социальных отношений».

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Материалы диссертации доложены и обсуждены на заседании лаборатории пластической реконструкции и отдела антропологии Института этнологии и антропологии РАН в мае 2000 года; на конгрессе «Иерархия и власть в истории цивилизации» (Институт Африки РАН).

ПУБЛИКАЦИИ. Основные положения диссертации изложены в 2 работах и 1 тезисах.

СТРУКТУРА И ОБЪЕМ. Диссертация объемом 165 страниц машинописного текста и 42 страницы приложения; состоит из введения, 5 глав, заключения, библиографии и приложения. Содержит 73 таблицы (57 в основном тексте и 16 в приложении) и 18 рисунков. Список литературы включает 169 источников, из них 27 на русском и 142 на иностранном языке.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Для исследования нами были выбраны следующие объекты: широконосые обезьяны (Callicebits, Callimicó), низшие узконосые (Macaca

nemestrina), человекообразные (Pan troglodytes) и дети 5-7-летнего возраста. Выбранные для исследования виды имеют различную социальную структуру.

Широконосые обезьяны, из которых мы рассматриваем тити и каллимико, живут семейными группами. В воспитании детенышей принимают участие, как мать, так и отец. Отец берет на себя большую заботу по выхаживанию и обучению детеныша. После 20 дней жизни детеныша начинают приучать к самостоятельности. В воспитании детенышей родителям помогают их старшие братья и сестры (если таковые уже есть в этой семейной ipynne).

Объектом нашего исследования явились два рода широконосых обезьян — две группы тити (Callicebus moloch) и две группы каллимико (CalUmico goeldiï). В группе 1 тити и группе 1 каллимико имелись подросток и детеныш, в группе 2 каллимико - один детеныш, а группа 2 тити состояла только из взрослых самца и самки. Данные собраны Бутовской М. (Кассель- 1992-1993).

Социальная структура у большинства видов низших узконосых обезьян принципиально различается - отсутствуют моногамные семейные пары. Наиболее типичной является матрилинейная система социальной организации. Это определило выбор нашего второго объекта — макаков лапундеров (Масаса nemestrina). В группах с такой социальной системой самец в воспитании детеныша принимает незначительное участие. С детенышем все время проводит мать и ее ближайшие родственники. Данные собраны в 1990 году в Институте медицинской приматологии РАМН (Сочи-Адлер).

Попрошайничество и дележ пищей родителей с детенышами типичны для многих видов обезьян. Чтобы понять общие пути развития попрошайничества и дележа у человека, однако важно понять, до какой степени оно практикуется в парах взрослых особей (одного и разного пола, а также между подростками). Среди высших человекообразных обезьян дележ чаще всего описан для шимпанзе. В группах шимпанзе отсутствует жесткая иерархия, существуют выраженные родственные связи. Однако, в отличие от ранее рассмотренных нами макаков, они в основном проявляются у самцов, родственных по материнской линии. В сообществах обыкновенного и карликового шимпанзе дележ производится не только в парах мать-детеныш, но и между другими особями различного пола и возраста. Объектом нашего исследования явилась группа из 4 детенышей

шимпанзе обыкновенного (Pan troglodytes). Данные собраны в Институте физиологии им. Павлова в 1992 году (С-Петербург, с.Колтуши).

Помимо традиционной этологической методики наблюдения за фокальной особью, проводили эксперименты с предметами и фиксировали в этот момент поведение всех членов группы.

Поскольку цель нашей работы поиски общих корней в процессах развития социального поведения в онтогенезе, то, помимо нескольких видов обезьян в анализ были включены также материалы по человеку (2 группы детей). В последнем случае наблюдения проводили за старшей группой детей детского сада в Учебно-воспитательном комплексе г. Москвы в 1993 г., и группой младших школьников - учащихся одной из московских школ в 1997-1998 годах. Возраст детей составлял 5 -7 лет и колебался незначительно, что позволяет исключить возрастной фактор при анализе. Мы рассматривали принципы социализации у низших узконосых обезьян и детей, факторы, оказывающие влияние на формирование моделей социального поведения. При исследовании младших школьников основное внимание уделено анализу стратегий контроля социальной напряженности. При изучении примирения использовались методы сопряженных пар и распределения по времени (Waal, Yoshihara, 1983).

Все данные собраны стандартными этологическими методами, на основе которых составлена аналитическая компьютерная база данных, обработка которых проведена с использованием пакета статистических программ, написанных Б.А.Козинцевым. Для анализа данных применялся корреляционный и кластерный анализы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава 1.

УЧАСТИЕ ЧЛЕНОВ ГРУППЫ В ЗАБОТЕ О ДЕТЕНЫШАХ У ШИРОКОНОСЫХ ОБЕЗЬЯН (НА ПРИМЕРЕ ТИТИ И КАЛЛИМИКО).

В данной главе ставится целью провести анализ взаимоотношений мать - детеныш и дать оценку роли самца и старших сиблингов в воспитании детеныша (на примере двух видов широконосых обезьян тити (Callicebus moloch) и каллимико (Callimico goeldii)).

В подавляющем большинстве таксонов приматов роль отца в заботе о детенышах сведена к минимуму и в основном ограничивается защитой, что, по-видимому, связано с неопределенностью отцовства. У видов с преобладающим моногамным типом семьи (или полиандрические отношения) — роль самца резко возрастает (Strier, 1999; Chalmers, 1983;

Goldizen, 1987). Эти виды представляют существенный интерес для антропологов, так как позволяют лучше понять причины и пути формирования отцовской заботы в тесном контексте с развитием устойчивых парных связей самец-самка, происходящих в эволюции гоминид (Бутовская, Файнбегр, 1993; Фоули, 1990). Модификацию подобного способа заботы о детенышах предоставляют модели поведения некоторых широконосых обезьян, у которых отмечается общественное воспитание детенышей — «помощничество». При подобном способе воспитания значительную долю забот, связанных с переносом и защитой детенышей, принимают на себя другие взрослые самцы и молодые члены группы (старшие дети) (Cleveland, Snowdon, 1984; Rylands, 1985; Goldizen, 1987; Price, 1992).

Наши данные показали, что в группе 1 тити подросток и детеныш чаще всего находился рядом с самцом и реже с самкой. Детеныш достоверно чаще проводил время с самцом-отцом, чем с самкой-матерью или с сестрой-подростком (х2=97.68, р<0.001; х2=25.88, р<0.001, соответственно). Также детеныш чаще сидел тесно в контакте с самцом-отцом, чем его сестра (х2=8.63, р<0.01). В группе 1 каллимико, детеныш достоверно чаще находился тесно с подростком-братом, чем с самцом или самкой (х2=36.06, р<0.001; х2~24.53, pcO.OOl, соответственно). Реже всего он сидел, прижавшись к отцу, тоже верно и в отношении подростка (достоверных различий между пространственной близостью подростка и детеныша с самцом не выявлено). В группе 2 каллимико был только один детеныш. Наибольшее количество времени он проводил рядом с отцом. Только в группе 1 тити детеныш сидел на спине у самца-отца и изредка у самки-матери (различия достоверны, р<0.001, биномиальный критерий). Единичный случай сидения детеныша на спине у самца отмечен также в группе 2 каллимико.

Анализ груминга по группам показал, что в первой группе тити по отношению к детенышу было проявлено наименьшее количество груминга. Мать груминговала детеныша реже, чем подростка. Различия по частоте груминга, направленного на подростка и на детеныша были достоверны (р<0.01, биномиальный критерий). Активнее других в группе была подросток-самка. Она груминговала детеныша чаще, чем мать, а самец-отец почти вообще не «обыскивал» детеныша. Частота обмена грумингом между самцом и самкой была высокой. Во второй группе, где детеныш отсутствовал, самка и самец очень часто груминговапи друг друга с

одинаковой вероятностью (различия оказались не достоверными). В отличие от тити, в первой группе каллимико наибольшая частота груминга была направлена на детеныша со стороны его старшего брата. Самец, также как и у тити, почти не груминговал его. Различия по частоте груминга в отношении детеныша со стороны самца и самки оказались достоверными (р<0.01, биномиальный критерий). Во второй группе наблюдалась резкая асимметрия в направлении груминга между самцом и самкой. Самец чистил самку очень часто, в то время как самка вообще не груминговала его. В отношении детеныша оба родителя проявляли одинаковую активность, уровень которой можно оценить как высокий (различия по частоте груминга не достоверны).

В исследованных нами группах широконосых обезьян наблюдалась исключительная терпимость со стороны взрослых особей, когда детеныши и подростки выхватывали или пытались взять у них пишу (рис. 1-3). Наибольшая частота отмечена в первой группе тити и во второй группе у каллимико. У тити подросток выхватывал пищу из рук и изо рта у взрослых достоверно чаще детеныша (р<0.01, биномиальный критерий). У каллимико в группе 2 активно выхватывал пищу детеныш, с равной вероятностью, как у самца, так и у самки (разница частот не достоверна по биномиальному критерию). В группе 1 каллимико детеныш выхватывал пищу у взрослых немного чаще, чем подросток.

Рисунок 1. Процентное отношение выхватывания пищи в группе 1 тити: 1 - выхватывание пищи самцом у самки, 2 - подростком у самца, 3 -подростком у самки, 4 - подростком у детеныша, 5 - детенышем у самца, 6 -детенышем у самки, 7 - детенышем у подростка.

Рисунок 2. Процентное отношение выхватывания пищи в группе 1 каллимико: 1 - выхватывание пищи самцом у детеныша, 2 - самкой у детеныша, 3 -подростком у самца, 4 -подростком у детеныша, 5 детенышем у самца, 6 - детенышем у самки, 7 - детенышем у подростка.

Рисунок 3. Процентное отношение выхватывания пищи в группе 2 калимико: 1 - выхватывание пищи самцом у самки, 2 - детенышем у самца, 3 - детенышем у самки.

Не только к выхватыванию пищи, но и к питанию рядом все члены группы относились исключительно терпимо. Чаще всего в первой группе тити ели вместе самка-подросток и мать, детеныш редко находился рядом с кем-либо при еде. Во второй группе тити взрослые особи часто ели рядом друг с другом. В отличие от группы 1 тити в группе 1 каллимико детеныш очень часто питался рядом со всеми членами группы (достоверных различий по предпочтению соседа в этом случае не выявлено). В группе 2 каллимико также не обнаружено достоверных различий для нахождения детеныша рядом с самкой или самцом при еде.

При исследовании направленных игровых действий во всех рассматриваемых нами группах выявлена наибольшая частота, активной игры со стороны детенышей. В группах первой тити и первой каллимико, где имелись подростки, наблюдались следующие различия. В группе 1 тити игровые действия детеныш достоверно чаще направляет на самца-отца, чем на подростка-сестру (х2=15.52, р<0.001), а в группе 1 каллимико детеныш проявлял больший игровой интерес к подростку-брату, чем к самцу-отцу (Х2=57.59, р<0.001). В этих группах выявлены также достоверные различия по уровню игровой активности между подростками и детенышами: детеныши оказались гораздо активнее старших братьев или сестер (Х2=46.75, р<0.001 — у тити; р<0.01, биномиальный критерий — у каллимико).

Исключительно важная роль самца в заботе о детенышах и их воспитании - редкость в отряде приматов. Такое поведение характерно преимущественно для широконосых обезьян, в частности для тамаринов, мармазеток, тити и каллимико. Вклад отца в заботу о детенышах определяется целым рядом социо-экологических факторов: особенностью питания (большая доля насекомых в рационе) и местообитанием (исключительная древесность).

Структура группы у широконосых обезьян, по видимому определяется наличием достаточного количества потенциальных

помощников. Замечено, что если в группе уже есть взрослые детеныши и подростки, то в ней присутствует всего один взрослый самец. Если в фуппе нет достаточного количества родственных молодых особей, то, обычно имеются еще несколько взрослых неродственных самцов-помощников и репродукция носит полиандрический характер (Wilson, 1987; Goldizen, 1987). По мнению А. Голдизена (Goldizen, 1987), помощь со стороны взрослых сиблингов в высшей степени адаптивна. Такое поведение возникло потому, что удовлетворяло потребности всех вовлеченных в него участников. Наши данные подтверждают предположение о том, что помощь взрослых сиблингов является вариантом альтруистического поведения, направленного на родственных особей и непосредственной «выгоды» для себя, связанной с приобретением опыта заботы о детях.

Данные, полученные нами, наряду с материалами других авторов, как нам представляется, дают важную информацию о возможных путях развития феномена отцовской заботы у человека, и свидетельствуют о большой эволюционной давности этого явления.

Глава 2.

ФОРМИРОВАНИЯ МОДЕЛЕЙ СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ДЕТЕНЫШЕЙ ПОД ВЛИЯНИЕМ СОЦИАЛЬНОГО СТАТУСА МАТЕРИ У ОБЕЗЬЯН (НА ПРИМЕРЕ МАКАКОВ ЛАПУНДЕРОВ).

В данной главе рассмотрены и анализируются общие закономерности социализации детенышей в зависимости от статуса матери в группах у обезьян с матрилинейной системой социальной организации (на примере макаков-лапундеров (Macaca nemestrina)).

Понять и объяснить особенности формирования индивидуальных предпочтений и привязанностей и специфику индивидуальных вариаций социального поведения возможно лишь при изучении целого комплекса социальных феноменов: взаимоотношений матери и детеныша, детеныша с родственниками и друзьями матери, другими неродственными членами группы, детеныша со сверстниками. Наконец, объективность трактовки поведения особей требует детального изучения социального статуса и социальных контактов матери с другими животными.

Тенденция к развитию предпочтительных дружественных связей с ближайшими родственниками по материнской линии объясняется, как правило, тем, что в первые месяцы жизни детеныши чаще всего общаются с матерью и старшими братьями и сестрами.

У детенышей приматов сравнительно мало врожденных форм поведения, не требующих отработки на практике. Большую роль играет научение и подражание матери и особям из ее ближайшего окружения. Полученные нами результаты подтверждают выводы, сделанные другими исследователями для павианов и макаков о том, что детеныш высокоранговых самок являются для других подростков более привлекательными партнерами по играм (rs=16450,0 р<0,002) (Cheney, 1978; Fady, 1969; Чалян и др., 1997). Детеныши высокоранговых самок и сами в целом отличались от других сверстников более высоким уровнем игровой активности (rs= 16486,0 р<0,002). Они чаще других выступали в роли инициаторов игры, брали на себя роль активных партнеров. Полученные нами данные согласуются с сообщениями об игровых взаимоотношениях детенышей у макаков резусов (Simpson, Howe, 1986).

На социальную активность детенышей существенное влияние оказывает количество агрессии, полученное их матерью (Бутовская, Сухова, 1995). Анализ пассивной и активной агрессии у матерей и аналогичных показателей у детенышей выявил отсутствие какой-либо связи между этими параметрами. Несмотря на распространенное представление о том, что уровень агрессии скоррелирован с рангом особи, наши результаты показали, что у макаков лапундеров максимальный уровень активной агрессии более типичен для среднеранговых самок. Вместе с тем, в качестве объектов агрессии выступали в основном низкоранговые животные. Для детенышей низкоранговых самок был характерен более низкий уровень социальной игры. Данное явление объяснимо двумя причинами: 1 — низким уровнем социальной уверенности детенышей низкоранговых самок, их пугливостью и ориентацией на избегание контактов, сопровождающихся высоким эмоциональным накалом; 2 — выраженной избирательностью партнеров по игре в зависимости от ранга: детеныши высокоранговых матерей оказываются в центре внимания и более привлекательны.

Однозначную связь между рангом матери и выбором социальных партнеров у детенышей обнаружили Г. Митчел и Н. Кэйн (Mitchell, Caine, 1979). Подобная зависимость, скорее всего, является следствием более универсальных принципов организации группы макаков резусов - более жесткой системы доминирования и рангзависимой избирательности социальных контактов самок у этого вида. Социальные взаимоотношения же у исследованного нами вида макаков лапундеров характеризовались меньшей жесткостью. Но и в этом случае тенденция избирательности

социальных контактов детенышей сохранялась (rs=l6627,5 р<0,002). У видов же макаков с эгалитарным типом отношений доминирования-подчинения подобной зависимости и вовсе не обнаружено (Mitchell, Caine. 1979).

Нами выявлены выраженные привязанности между взрослыми членами группы и подростками. Их нельзя объяснить с точки зрения родственных связей или ранговой принадлежности партнеров (Бутовская, Сухова, 1995). По всей видимости, избирательные предпочтения формируются в значительной мере как результат сочетания внешних и внутренних факторов. Прежде всего, речь идет об индивидуальных поведенческих качествах партнеров, их темпераменте, ситуации, месте и времени их первого случайного контакта.

Место детенышей в группе - не только результат пассивного наследования ранга матери, но и итог их самостоятельного активного исследования социальной среды. Подростки в значительной степени сами выбирают себе партнеров для контактов и утверждаются в своем социальном статусе. Так, в исследованной группе макаков лапундеров самка подросток — детеныш высокоранговой самки, постоянно проводила время в обществе низкоранговой самки, не входившей в круг общения ее матери.

Подростки были существенно менее интегрированы в систему груминга по сравнению со взрослыми особями. Тем не менее, интенсивность участия детенышей в груминге с другими членами группы была положительно скоррелирована с интенсивностью этого параметра у матери (rs=0,502 р<0,005) (Бутовская, Сухова, 1995). Матери интенсивно чистили своих детенышей, причем родственные предпочтения распространялись не только на детенышей в возрасте до года, но и на подростков двух трехлетнего возраста. Нами прослежена отчетливая положительная тенденция к пространственной близости близких родственников (rs=0,775 р<0,001). Особенно ярко эта ориентация была выражена в парах мать-детеныш в возрасте до года. Эти данные указывают на существенную роль фактора родства в выборе предпочтительных партнеров по грумингу и пространственной близости в группах макаков лапундеров и отражают некоторые универсальные закономерности структурирования социальных систем у приматов с матрилинейным типом социальной организации (Бутовская, Сухова, 1995).

Наши данные относительно избирательности дружелюбных контактов самца с определенными детенышами в зависимости от его отношений с их матерями (Бутовская, Сухова, 1995), как нам кажется, представляют интерес для обсуждения вопросов о связи между сексуальными предпочтениями самца в мультисамцовых группах, уверенностью в отцовстве и заботой о предполагаемых детенышах. У макаков самец способен идентифицировать детеныша с конкретной самкой и исходя из этого экстраполировать свои дружеские отношения с матерью на конкретных детенышей. Полученные данные позволяют сделать вывод о первичности социальной связи между самцом и матерью детеныша. Избирательная поддержка со стороны самца-лидера в отношении детенышей самок-фавориток, несомненно, способствует повышению социального статуса детенышей и облегчает их интеграцию в социальную структуру группы.

Глава 3.

СОЦИАЛИЗАЦИЯ В УСЛОВИЯХ РАЗНОВОЗРАСТНЫХ КОЛЛЕКТИВОВ ДЕТЕНЫШЕЙ И ПОДРОСТКОВ У ЧЕЛОВЕКООБРАЗНЫХ ОБЕЗЬЯН И ЭВОЛЮЦИОННЫЕ КОРНИ АЛЬТРУИЗМА: ДЕЛЕЖ В ГРУППЕ ПОДРОСТКОВ ШИМПАНЗЕ.

Данная глава ставит целью исследовать формирование модели дележа, как одной из форм альтруизма в онтогенезе у человекообразных обезьян.

Как правило, большинство авторов анализируют дележ у животных только применительно к пищевым объектам. При этом дележ определяется, как попытка получить пищу (Silk, 1978). Просьба дележа может осуществляться путем активного контакта с обладателем пищи или пассивным выпрашиванием. Наиболее распространенной формой дележа является передача пищи от матери детенышу. В ряде случаев подростки выхватывали пищу из рук взрослых. В клеточных условиях показано, что особи могут выпрашивать пищу у животных, которые находятся в тесных родственных и дружественных контактах с ними. Прежде всего, это имеет место во взаимоотношениях между детенышами и взрослыми, и подростками и взрослыми. Примеры такого поведения подробно описаны нами в главе 1 для тити и каллимико.

Наши данные о поведении подростков шимпанзе в экспериментах с ограниченным количеством объектов показали, что уже на уровне антропоидов общие принципы попрошайничества и дележа

распространяются на гораздо больший круг объектов, в том числе и на не пищевые.

Полученные нами данные позволяют предположить, что стратегии, с помощью которых особи получают доступ к ограниченным пищевым и не пищевым объектам, носят универсальный характер и определяются сходными принципами социальных взаимоотношений между представителями разного иерархического статуса, как у взрослых особей, так и у подростков (Бутовская, Сухова, Кузнецова, 1995). Сам по себе высокий ранг еще не является достаточной гарантией для получения доступа к ограниченным ресурсам. Более высокоранговые особи уважают «права собственности» низкоранговых и практически никогда не пытаются отобрать привлекательный предмет силой. Вместе с тем, более низкоранговые особи используют целый спектр стратегий, позволяющих им получить интересующий их объект из рук доминантов. Это достигается с помощью попрошайничества, истерик, выхватывания.

Результаты, представленные в данной главе подтверждают так же, что отчетливые предпосылки человеческого поведения — альтруизма и дележа, уже отчетливо существуют во взаимоотношениях у высших человекообразных обезьян. И они проявляются даже в условиях конкуренции за ограниченные ресурсы, в том числе и не пищевые.

В свете данных о дележе ограниченными ресурсами у приматов (включая и полученные нами данные) можно сказать, что человек — не единственный вид, который использует попрошайничество, истерики или выхватывания для получения пищи и других привлекательных объектов (Бутовская, Сухова, Кузнецова, 1995; Kaplan et al, 1984; Hart, 1978). Выявленная нами положительная связь между рангом особи и ее готовностью к дележу (rs=51,5 р=0,043) вскрывает основы феномена альтруизма, получившего свое дальнейшее развитие в процессе эволюции человека. Такое поведение высокоранговых особей могло быть выгодным, поскольку в условиях эгалитарных социальных структур (шимпанзе являют собой модель этого типа организации), доминантные особи активно ищут контакта и общения с подчиненными. Умение доминантов поддерживать дружественные связи с низкоранговыми членами группы играет существенную роль в упрочении и сохранении их высокого социального статуса. С другой стороны, дележ мог быть жизненно важным источником получения пищи для подчиненных особей, позволявшим им выжить в экстремальных ситуациях.

Дележ ограниченными ресурсами можно по праву рассматривать, как один из двигателей эволюции гоминид, в частности, как стимулятор развития системы взаимных обязательств. Де Вал (Waal, 1989) отмечает высокую степень реципрокности дележа пищей между взрослыми особями в группах у шимпанзе. Он же показал, что на успешный дележ пищей значительное влияние оказывает социальный груминг, практикуемый в пределах данной пары в течение того же дня. Наши данные подтверждают гипотезу Вала о реципрокности дележа в более широком смысле этого явления в противовес гипотезе дележа под давлением со стороны доминантов (Бутовская, Сухова, Кузнецова, 1995).

Применение истерик у подростков шимпанзе может являться одной из форм социального исследования. По мере взросления детенышей эффективность применения истерик для реализации собственных интересов падает. Что касается применения истерик как способа достижения цели, то они наиболее распространены среди детенышей и подростков в направлении взрослых особей (rs=44,5 р<0,01). В исследованной нами группе истерику применяли только самые младшие особи в направлении более старших, и не всегда это приносило желаемый результат (Бутовская, Сухова, Кузнецова, 1995).

Вопреки расхожему в этнографии и культурологической литературе мнению, у человекообразных хорошо развит просительный жест, который по внешним своим проявлениям необычайно сходен с таковым у человека. Этот жест, как правило, сопровождается заглядыванием в глаза партнеру, обладателю объекта (Bard, 1990). Просительный жест неоднократно наблюдался нами при попрошайничестве со стороны младших членов группы. Между попрошайничеством и выхватыванием предмета выявлена положительная связь (rs=53,5 р=0,042).

В ряде случаев в исследованной нами группе подростков шимпанзе прослеживались ситуации, когда один из партнеров намеренно дразнил другого, провоцируя на открытый конфликт (rs=52,0 р=0,042). Вполне вероятно, что данные ситуации во многом аналогичны феномену, описанному другими авторами, при котором подростки намеренно задирали старших (Adang, 1983). По всей вероятности подобная квазиагрессия представляет собой механизм отработки норм поведения в условиях конфликтной ситуации. Характерно, что отрицательные последствия конфликтов в подобных случаях существенным образом нивелируется за счет того, что подобная квази-агрессивность встречается в основном в парах особей, поддерживающих между собой тесные

дружелюбные отношения. Квази-агрессия является способом моделирования конфликтных ситуаций, которые в свою очередь стимулируют развитие элементов дружелюбного поведения, снижающих дезинтегрирующие последствия конфликтного поведения. В силу отчетливой взаимосвязи всех форм социального поведения, существующих на этом этапе развития, с игровым поведением разных типов, можно сказать, что в возрасте от четырех до шести лет у шимпанзе происходит интенсивное обогащение правилами социального общения, осуществляется интенсивная отработка моделей (стереотипов) по которым в дальнейшем каждая особь сможет с максимальным успехом интегрироваться в социальную структуру взрослой части популяции за счет развития дружественных связей. И вместе с тем она сможет успешно конкурировать со взрослыми, более опытными членами данной группы, приобретая таким образом максимально возможный социальный статус. Именно тем обстоятельством, что в процессе этого периода онтогенеза интенсивно отрабатываются механизмы общения с себе подобными, объясняются полученные нами высокие корреляции между элементами социального поведения (дружелюбного и доминирования-подчинения) с игрой (г5=44,75 р<0,001;г8=51,5 р<0,05).

Поведение дележа, по-видимому, имеет врожденные предпосылки и развивается в процессе социализации. У человекообразных существуют уже специальные модели поведения, с помощью которых в онтогенезе отрабатываются также и механизмы, стимулирующие развитие поведения дележа (Бутовская, Сухова, Кузнецова, 1995). Аналогичные явления наблюдались нами в группах детей 5-6 лет. По всей видимости, в процессе эволюции интенсивно отрабатывались и развивались стратегии, обеспечивающие максимально успешное получение желаемого предмета из рук обладателя. И в качестве наиболее успешных способов выпрашивания объекта закрепились стратегии плача и истерик. Эффективность последних отчетливо прослеживается не только во взаимоотношениях исследованных нами подростков шимпанзе, но и в группах детей дошкольного возраста.

Глава 4.

СТРУКТУРА СОЦИАЛЬНЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ В ГРУППЕ ДЕТЕЙ ДОШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА.

В данной главе рассмотрены общие закономерности структурирования социальных отношений у детей дошкольного возраста и

показаны основные различия в характере социальных взаимоотношений у мальчиков и девочек.

Структура группы по разным типам социальных взаимоотношений была несколько различной. В отношениях доминирования - подчинения была выявлена общая система иерархии, включающая мальчиков и девочек, и отдельные системы иерархии для мальчиков и девочек, соответственно. Дружественные отношения в группе, разные типы игры, а также пространственное поведение также, по-видимому, структурировались с учетом тендерной принадлежности участников.

В исследованной группе детей все игры были взаимосвязаны между собой. Те дети, которые активно участвовали в одних видах игр, активно принимали участие и в других. Полученная нами тесная взаимосвязь аффилиативной игры соответственно с доминированием и подчинением (г5=87815,25 р=0,002; 1у=88289,5 р=0,002), указывает на тот факт, что этот тип игры был направлен на отработку моделей интегративного поведения, которые в дальнейшем у взрослых преобразуются в буферы агрессии и элементы, предотвращающие агрессию. А положительная связь элементов дружелюбного поведения с аффилиативной игрой (г5=90354,5 р=0,002) указывает на тот факт, что аффилиативная игра может служить для отработки моделей новых более сложных форм дружелюбного поведения в процессе онтогенеза.

Положительная связь между силовой игрой и доминированием (г5=84006,75 р=0,002), как нам представляется, указывает на тот факт, что силовая игра служит для отработки новых, более сложных взаимоотношений конкуренции. Положительная связь силовой игры и дружелюбного поведения (^= 83905,5 р=0,002) может свидетельствовать о том, что уже у дошкольников наблюдается отчетливая потребность прекращать и устранять конфликтные ситуации путем активного примирения (дружелюбных действий типа вербального - просят прощения; обнимаются и т.д.). Установлено также, что уже пяти-шести летние дети способны вмешиваться в конфликты других членов группы и активно содействовать примирению конфликтующих сторон.

В результате проведенных исследований мы столкнулись с целым комплексом тендерных различий. В процессе игры дети сами создают конкретные ограничения для тендерных ролей в силу личностных свойств характера: более активным, деятельным и физически сильным мальчикам нравятся игры с элементами борьбы, с большими двигательными нагрузками, а девочкам, имеющим более грацильное строение и меньшую

общую активность, нравятся игры, не требующие значительных перемещений в пространстве, зато тренирующие ловкость, гибкость, координацию движений. Осознание личной половой принадлежности оказывает влияние на установление дружеских связей (Lever J., 1976).

В исследованной нами группе и в других, ранее наблюдаемых группах московских и калмыцких детей, девочки сохраняют традиционные игры в куклы, «дочки-матери», дом, врача (Бутовская М. и др., 1998; Бутовская М., Воротникова О., 1999). Для мальчиков была более характерна игра с демонстрацией элементов силы. Более четко выраженная соревновательность и иерархичность отношений, может рассматриваться как отработка принципиальных путей достижения высокого социального статуса и успешной карьеры во взрослой жизни (Бутовская, 1997).

Глава 5.

ПРИМИРЕНИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ В ГРУППЕ ДЕТЕЙ МЛАДШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА.

В данной главе нами анализируется роль разных форм агрессивного поведения в одновозрастной группе московских школьников, проверяются общие тенденции связи агрессивного поведения с другими формами активности и качеством индивидуальных связей; с помощью стандартной этологической методики проверяется наличие феномена примирения у детей шести-семи летнего возраста.

Феномен внутригруппового примирения после конфликтов описан у многих видов приматов (de Waal, Yoshihara, 1983; Aureli et al., 1989; de Waal, 1993). Сущность его состоит в восстановлении нарушенных в результате конфликта социальных связей между бывшими противниками. Это в первую очередь касается проблемы спонтанного примирения в постконфликтных ситуациях. Детальный анализ миролюбивых исходов конфликтов у дошкольников, продемонстрировал важную роль примирительного поведения для восстановления социального равновесия (Бутовская, Козинцев, 1998; Sackin, Thelen, 1984).

Для изучения примирения нами использовался метод постконфликтного —• контрольного наблюдения (de Waal, Yoshihara, 1983). Выявлена 101 пара пост-конфликтных взаимоотношений, из которых 53 пары оказались аттрактными, 8 пар дисперсными и 40 нейтральными. Различия между числом А-пар и Д-пар были высокодостоверны (х2 =31.74, р<0.001). Это означает, что конфликты в данной группе детей стимулировали повышение частоты дружественных контактов между

бывшими противниками. Феномен примирения, таким образом, доказан нами на групповом уровне.

Выявлены достоверные отличия между полом агрессора: количество пар, в которых мальчики являются агрессорами, значительно выше, чем в которых агрессором являются девочки (83 и 18, соответственно, х2=40.55, р<0.001). Также выявлены достоверные отличия между полом жертвы: с девочками конфликты были значительно реже, нежели с мальчиками (23 и 78, соответственно, х2=28.87, р<0.001). Различия между числом А-пар и Д-пар оказались достоверны при суммарных однополых и разнополых диадах (при однополых - 41 и 7, р<0.01; при разнополых- 12 и 1, р<0.01, биномиальный критерий).

100% 1 80% -60% -40% -20% -0%

■

0-1 2-4 5-х

число дружественных контактов

□ Аттрактные пары Ш Дисперсные пары ■ Нейтральные пары

Рис. 4. Пропорции аттрактных, дисперсных и нейтральных пар в зависимости от числа дружественных контактов.

При возрастании тесноты дружеских связей, индекс общего уровня дружеских отношений (Т) постепенно возрастает (рис. 4 и 5), а абсолютные индексы базового уровня дружественных отношений (В) и абсолютные индексы примирения (V) колеблются неопределенно. Относительный индекс базового уровня дружественных отношений (Р) был равен нулю у детей не являющихся друзьями. Он резко возрастал в парах числом дружественных контактов от 2 до 4 (у товарищей) и падал при более высоком числе дружественных контактов (5 и выше) (у близких друзей). Относительный индекс примирения (Я) соответственно падал от 100% у «недрузей» до 47.8% у «приятелей», и снова возрастал у близких друзей до 87.5%. Таким образом, феномен примирения связан с качеством отношений между партнерами по конфликту: при отсутствии дружеских связей вся

дружеская активность расходовалась на восстановление нарушенных конфликтом «нейтральных» отношений, а «приятели» тратят на примирение менее половины этой активности.

0-1 2-4 5-х 0-1 2-4 5-х

число дружественных контактов

Рис. 5. Индексы аффилиации. Абсолютные индексы: заштрихованные бары - В, простые бары - V (Уеепета е1 а1., 1994) (в сумме В и V составляют индекс общего уровня дружественных отношений - Т). Относительные индексы: заштрихованные бары - Р, простые бары - Я (вместе Р и Л составляют 100%) (Бутовская, Козинцев, 1998).

Согласно критерию Колмогорова-Смирнова, распределение частоты первого аффилиативного контакта по времени обнаружило достоверные различия между ПК (постконфликтным периодом) и СК (сопряженным контрольным периодом) для агрессоров и жертв в интервале времени 15 сек - 1 мин 44 сек (0тах=0.339, р<0.05 и 0тах=0.339, р<0.05, соответственно), при объединении данные различия оказались также достоверными на этом промежутке времени (0тах=0.326, р<0.05) (рис. 6).

Согласно биномиальному критерию, частота первого дружественного контакта в ПК оказалась достоверно выше соответствующей частоты в СК в интервале 15-44 сек для агрессоров (р<0.01) и жертв (р<0.01) по отдельности и суммарно (р<0.01). В целом число случаев первого дружественного контакта в ПК (61) в два раза выше соответствующего числа в СК (34). Эти различия достоверны (х3=7.12, р<0.01). Таким образом, и данный метод подтверждает гипотезу о том, что

бывшие противники обнаруживают повышенную дружественному общению после конфликтов.

мотивацию

X О) ш

I-

о ш X >. о.

С!

о ш о. ш

I-

и га

1 2 3 4 5 6 время после контакта Рис. 6. Частота первого дружественного контакта в зависимости от времени после конфликта (ПК) и после начала контрольного наблюдения (СК). Примечание: 1: 15 сек - 44 сек; 2: 45 сек - 1 мин 14 сек; 3: 1 мин 15 сек - 1 мин 44 сек. и т.д.

Агрессоры выступают инициаторами первого дружественного контакта в ПК почти втрое чаще, чем жертвы (45 и 16, соответственно, Х2=12.85, р<0.001).

Поддержка агрессора отмечалась преимущественно детьми одного пола (р<0.01, биномиальный критерий). При поддержке жертвы близкими друзьями (число дружественных контактов которых равно 5 и более) в 19 случаях из 24 примирения не наблюдалось. Следовательно возможно предположить, что если в конфликт вмешивается близкий друг при поддержке жертвы, то примирение наступает значительно реже (р<0.01, биномиальный критерий).

Выявлены достоверные различия по набору контактных и неконтактных элементов дружественного поведения, используемых после

конфликта и в повседневном общении (х2=21.91, р<0.01). Неконтактные формы (приглашение в игру, присоединение к игре, смех, улыбка, рассказы и т.д.) использовались детьми значительно чаще, чем контактные (касания, совместная игра и т.д.), как для применения устранения конфликта, так и в контрольное время (х2=27.36, р<0.001 и х2=5.69, р<0.05, соответственно).

По социальному статусу агрессора также выявлены достоверные отличия: количество пар в которых агрессорами являлись высокоранговые дети было большим чем тех, в которых агрессором выступали низкоранговые (70 и 31, соответственно, (х2=14.3, р<0.001).

Результат тестов на перестановки показал, что существуют различия в стилях поведения у мальчиков и девочек. Девочки чаще применяли неконтактную агрессию для достижения каких-либо целей, а мальчики контактную. В отличие от девочек, у мальчиков выявлена достоверная положительная связь между получаемой агрессией и различными проявлениями смеха. Для мальчиков — жертв контактной агрессии (которых чаше били), типичным было смеяться вместе со своими обидчиками (что, возможно, сглаживало конфликт) (гу=5087,75 р=0,001). Между жертвой и агрессором наблюдали также взаимный смех (г5=5022,0 р=0,041). Мальчики чаще находились рядом с теми детьми, на которых они направляли свою контактную агрессию (г5=5177,25 р=0,004). Агрессорам также чаще адресовали улыбку (5006,25 р=0,024). Среди девочек чаще наблюдалась неконтактная агрессия. Девочки, обменивающиеся неконтактной агрессией, чаще играли вместе, находились ближе друг к другу, чем к другим детям (г5=3577,0 р=0,002). Обнаружена положительная достоверная связь между направленной неконтактной агрессией и направленным неконтактным дружественным поведением (г=3534,0 р=0,003). Девочки, которые чаще ругались друг с другом, также чаще вступали в дружелюбное общение по сравнению с другими детьми (г5=3474,5 р<0,01). Установлено, что в большинстве случаев конфликты происходят между близкими друзьями и являются неотъемлемой составляющей в общении тех, кто находится друг с другом в постоянном тесном контакте. В целом отмечается, что мальчики используют в основном, контактные формы агрессии, в отличие от девочек, которые чаще пользуются неконтактными.

Результаты представленные в данной главе согласуются с выводами других авторов о видоспецифичности явления примирения для человека (детей) (Бутовская, Козинцев, 1998; УегЬеек, 1996). Феномен примирения

зафиксирован во всех без исключения группах детей исследованных этими методами, на первой минуте после окончания конфликта (Butovskaya et al., 2000). Таким образом, по этому показателю дети сходны с другими высшими приматами (Aureli et al., 1989; de Waal, Yoshihara, 1983).

Наблюдается некоторая тенденция к повышению уровня примирения у «не друзей» и у близких друзей. В первом случае это можно объяснить «потребностью» сохранять целостность группы, во втором — желанием сохранить близость и дружеские связи. Взаимоотношения с товарищами характеризуются определенной степенью напряженности и конкурентности, по этой причине, возможно, дети, составляющие эту категорию, мирятся друг с другом несколько реже. При этом фоновый уровень дружественных контактов товарищей достаточно высок. Как показал результат опросов младших школьников, дети хорошо осознают разницу в отношении с друзьями и не друзьями. Хотя уровень примирения в этих двух категориях может быть сходным, постконфликтное дружественное поведение близких друзей отличается большей интенсивностью и интимностью (Бутовская, Козинцев, 1998). В этих ситуациях дети чаще применяют контактные формы общения — объятья, поцелуи, обмен подарков и др.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Реконструкция эволюции родительского поведения и моделей социализации у гоминид с неизбежностью осуществляется по косвенным данным и носит гипотетический характер (Blurton Jonts et al., 1999; Strier, 1999; Williamson, 1999; Foley, 1999). Тем не менее, как нам представляется, результаты представленные в данной работе в комплексе с данными других исследователей указывают на целый ряд возможных закономерностей связи родительского поведения с типом социальной организации, уровнем интеллекта и средой обитания. Вопреки традиционным представлениям, укоренившимся в антропологической литературе, не только материнская, но и отцовская забота, по всей вероятности, имеет древние эволюционные корни в отряде приматов (Fisher, 1983). С удлинением сроков младенческой беспомощности и общим удлинением сроков детства в эволюции гоминид, роль отца в сохранении и заботе о потомстве, по всей видимости, неуклонно возрастала (Lovejoy, 1980). Эти процессы были связаны также с формированием устойчивых длительных связей между самцами и самками; (Lovejoy, 1980, Бутовская, Фаннберг, 1993). Не смотря на тот факт, что все современные африканские антропоиды патрилокапьны, представляется

неправомерным сбрасывать со щитов роль самки-матери в формировании статуса и обеспечении оптимальных условий социализации детенышей в сообществах гоминид.

Выявленная положительная связь между рангом особи и ее готовностью к дележу вскрывает основы феномена альтруизма, получившего свое дальнейшее развитие в процессе эволюции человека. Такое поведение высокоранговых особей могло быть выгодным, поскольку в условиях эгалитарных структур (шимпанзе являют собой модель такого типа организации), доминантные особи активно ищут контакта и общения с подчиненными. Умение доминантов поддерживать дружественные связи с низкоранговыми членами группы играет существенную роль в упрочении и сохранении их высокого социального статуса. С другой стороны, дележ мог быть жизненно важным источником получения пищи для подчиненных особей, позволявшим им выжить в экстремальных ситуациях. Дележ ограниченными ресурсами можно по праву рассматривать, как один из двигателей эволюции гоминид, в частности, как стимулятор развития системы взаимных обязательств (Waal, 1989).

Данные, полученные относительно моделей дележа, попрошайничества, истерик у шимпанзе имеют прямое отношение к теориям социальной эволюции человека, подчеркивающих в своей основе правила реципрокности обмена материальными ценностями. Известно, что поведение попрошайничества максимально проявляется у детей и подростков, среди взрослых особей оно встречается значительно реже (Elbl-Elbesfeldt, 1989).

Сравнительно-этологические подходы в изучении общих закономерностей структурирования социальных отношений в группах у подростков обезьян и у детей 5-7 летнего возраста, выявленные в данной работе механизмы контроля социальной напряженности, по всей видимости, являются универсальными для человека и унаследованы им в значительной мере от приматных предков (Aureli et al., 1989; Waal, Yoshihara,1983; Katzet al., 1992; Бутовская, Козинцев, 1998).

Есть все основания говорить о сходстве динамики феномена примирения у человека и человекообразных обезьян, заинтересованности других членов группы в скорейшем завершении конфликтов, наличие института медиаторов, общие связи процесса примирения с качеством отношений конфликтующих сторон (Butovskaya, 1999).

ВЫВОДЫ

1. Исследования, проведенные в группах широконосых обезьян показали, что большую роль в заботе о детенышах играли отцы и старшие сиблинги.

2. Все члены групп широконосых обезьян терпимо относились к выхватыванию пищи родственными особями, особенно детенышами и подростками; по этому показателю тити и каллимико существенно отличаются от большинства видов обезьян Старого Света (одно из исключений из этого правила — человек).

3. На формирование стереотипов социального поведения у подростков низших узконосых обезьян с матрилинейным типом организации групп, существенное влияние оказывает статус матери; в процессе игры в группе м.лапундеров схоцство по полу являлось наиболее сильным фактором при выборе партнеров.

4.Подростки шимпанзе делятся ограниченными ресурсами, при этом: высокоранговые особи уважают "права собственности" подчиненных и редко отбирали предметы конкуренции силой; дележ является отличительной чертой поведения доминантов в направлении подчененных; попрошайничество и истерика являются эффективным способом получения желаемых ресурсов.

5. Структура социальных отношений в группах детей дошкольного и младшего школьного возраста существенным образом связана с тендерным предпочтениям.

Конфликты в группах детей 6-7 летнего возраста приводят к существенному повышению вероятности дружественных контактов между бывшими противниками.

Феномен примирения связан с качеством отношений между партнерами по конфликту: у «недрузей» вся дружеская активность расходуется на восстановление нарушенных конфликтом «нейтральных» отношений, друзья мирятся с применением качественно более интимных дружелюбных действий; феномен примирения выражен несколько слабее у товарищей, что может быть связано с большей конкурентностью в их отношениях.

Агрессор выступает инициатором первого дружественного контакта втрое чаще, чем жертва.

Дети склонны чаще поддерживать представителей своего пола.

6. Полученные результаты проливают некоторый свет на модели родительского поведения ранних гоминид и общие механизмы процессов

социализации в первобытных коллективах и указывают на их связь с экологическими и филогенетическими факторами.

Многие предпосылки зарождающейся «человечности» можно проследить уже у низших обезьян (широконосых и узконосых), и в еще более выраженном виде - у человекообразных (шимпанзе). Родительская забота, альтруизм, общие модели формирования социального поведения, связанные с формами родства и индивидуальными характеристиками темперамента можно наблюдать у обезьян и детей.

Механизмы контроля социальной напряженности, получившие максимальное развитие у человека, несомненно, имеют реальную этологическую составляющую, корни которой уходят в далекое биологическое прошлое рода Homo.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Влияние социального статуса матери на формирование моделей социального поведения детенышей в группе макаков лапундеров. Бюлл. Моск. о-ва испыт. Природы, отдел Биологии, т. 100, вып. 4, стр. 30-42, 1995. (В соавт. с МЛ. Бутовской).

2. Попрошайничество и дележ ограниченными ресурсами в группе подростков шимпанзе. Физиологический журнал им. Сеченова. Т. 81, № 2, стр. 89-94, 1995 (В соавт. с M.J1. Бутовской, Т.Г. Кузнецовой).

3. Peacemaking as an ethological phenomena: reconciliation in primary school children. International conference: Hierarchy and power in the history of civilizations. Abstract, p.25-26, M. 2000 (with M.L.Butovskaya).

Утверждено Институтом этнологии и антропологии РАН Подписано в печать 23. 05. 2000. формат 60x84 1/16 Объем 1,4 п.л. Тираж 100 экз. Заказ №14

Участок оперативной полиграфии Институт этнологии и антропологии РАН 117334, Москва, Ленинский проспект, 32-А

Содержание диссертации, кандидата исторических наук, Сухова, Лилия Леонидовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. УЧАСТИЕ ЧЛЕНОВ ГРУППЫ В ЗАБОТЕ

О ДЕТЕНЫШАХ У ШИРОКОНОСЫХ ОБЕЗЬЯН (НА ПРИМЕРЕ ТИТИ И КАЛЛИМИКО).

ГЛАВА 2. ФОРМИРОВАНИЯ МОДЕЛЕЙ

СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ДЕТЕНЫШЕЙ

ПОД ВЛИЯНИЕМ СОЦИАЛЬНОГО

СТАТУСА МАТЕРИ У ОБЕЗЬЯН

НА ПРИМЕРЕ МАКАКОВ ЛАПУНДЕРОВ).

ГЛАВА 3. СОЦИАЛИЗАЦИЯ В УСЛОВИЯХ

РАЗНОВОЗРАСТНЫХ КОЛЛЕКТИВОВ ДЕТЕНЫШЕЙ И ПОДРОСТКОВ У ЧЕЛОВЕКООБРАЗНЫХ ОБЕЗЬЯН И ЭВОЛЮЦИОННЫЕ КОРНИ АЛЬТРУИЗМА: ДЕЛЕЖ В ГРУППЕ ПОДРОСТКОВ ШИМПАНЗЕ

ГЛАВА 4. СТРУКТУРА СОЦИАЛЬНЫХ

ВЗАИМООТНОШЕНИЙ В ГРУППЕ ДЕТЕЙ

ДОШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА.

ГЛАВА 5. ПРИМИРЕНИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ В ГРУППЕ ДЕТЕЙ МЛАДШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА.

Введение Диссертация по биологии, на тему "Формирование моделей социального поведения у приматов и человека: этологические подходы"

Исследование социальных взаимоотношений в группах у приматов и человека и проблема реконструкции социальных структур у гоминид посвящено значительное количество различных работ отечественных и зарубежных авторов (Тих, 1970; Алексеева, 1977; Файнберг, 1980; Алексеев, 1984; Бутовская, Файнберг, 1993; Kinzey, 1987; Wrangham, Peterson, 1996; Butovskaya, 1999; Foley 1999).

Анализ социальных структур и социального поведения в сравнительном ряду приматов позволяет выявить несколько универсальных типов социальной организации, присутствующих на всех основных уровнях филогенетического развития, а также наличие универсальных принципов взаимоотношений между особями в пределах сообщества (отношения воспроизводства, отношения, направленные на поддержание целостности группы - дружелюбные альянсы, отношения иерархического порядка, направленные на упорядочение связей между особями, связанные с распределением ресурсов и средой обитания) (Rappeler 1999; Strier, 1999; Williamson, Dumbar, 1999).

Биологические корни материнского и отцовского поведения человека уходят в родительское поведение самок и самцов отряда приматов, проявления которого варьируют по степени сложности взаимодействий самок-матерей с детенышами и по величине материнского вклада в их выращивание (Smuts, 1997). Изменчивыми в пределах отряда являются и такие параметры родительского поведения самок, как продолжительность материнского ухода за детенышами, формы их взаимодействий и характер последующих 4 взаимоотношений матерей с детенышами. Параметры материнского поведения самок разных видов приматов связаны с величиной отношения веса тела детеныша к весу матери, формой социальной организации вида, и числом одновременно рождающихся детенышей.

Общий анализ процессов социализации с учетом факторов родства в группах у низших узконосых обезьян позволяет понять, какими могли быть аналогичные процессы в сообществах наших далеких предков.

При обсуждении вопросов о формах социальной организации гоминид большинство антропологов и приматологов традиционно останавливаются на проблеме происхождения альтруизма (Бунак, 1980; de Waal, 1996). Интерес этот не случаен, поскольку эта форма поведения рассматривается в качестве одного из ведущих факторов эволюции человеческого общества (Алексеева, 1977; Тих, 1970). Важную роль в изучении биологических корней альтруизма могут сыграть данные, полученные при изучении фактов дележа в группах обезьян, причем именно этологи могут 5 дать детальный ответ на вопрос о мотивации дележа, пусковых механизмах этого процесса, стимулах и факторах, обеспечивающих успех при получении желаемого объекта.

При анализе поведения человека очень важно установить, какой из компонентов поведения является врожденным, а какой приобретенным под влиянием данной конкретной культуры. Известно, что один и тот же элемент поведения может по-разному трактоваться в различных этнических обществах. Следствием незнания основных правил общения между представителями различных культур, а также субкультур в пределах одного общества, является повышенная напряженность и конфликтность, зачастую имеющая место в условиях больших индустриальных городов (Пиз, 1992; СгапасЬ, 1974). Чтобы понять и устранить негативные последствия конфликтов, вызванных неприятием манеры поведения окружающих, нужно, прежде всего, детально изучить основные принципы формирования социальных взаимоотношений в детских коллективах, относящихся к данной культуре, проводить крос-культурные исследования по единой методике, сопоставлять полученные данные в филогенетическом аспекте. 6

Указанные выше проблемы определили ЦЕЛИ ДАННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ — выявить общие эволюционные тенденции в развитии родительского поведения у приматов; показать универсальные закономерности онтогенеза социального поведения у приматов и человека.

Для этого были поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть роль родителей в заботе о детенышах у двух видов широконосых обезьян и оценить возможность использования данной модели при реконструкции ранних этапов развития человеческого общества.

3. Показать значимость разновозрастных группировок для полноценного развития социальных навыков у человекообразных обезьян на примере поведения дележа в группе подростков шимпанзе. Построить вероятностную модель развития альтруистического поведения в онтогенезе у ранних гоминид.

4. Выявить общие модели социальной интеграции в группах сверстников у дошкольников и младших школьников. Показать тендерные различия в социальном поведении детей пяти-семилетнего возраста, на примере старшей группы детей 8

Заключение Диссертация по теме "Антропология", Сухова, Лилия Леонидовна

ВЫВОДЫ

1. Исследования, проведенные в группах широконосых обезьян, показали, что большую роль в заботе о детенышах играли отцы и старшие сиблинги.

3. На формирование стереотипов социального поведения у подростков низших узконосых обезьян с матрилинейным типом организации групп, существенное влияние оказывает статус матери; в процессе игры в группе м.лапундеров сходство по полу являлось наиболее сильным фактором при выборе партнеров.

4.Подростки шимпанзе делятся ограниченными ресурсами, при этом: высокоранговые особи уважают «права собственности» подчиненных и редко отбирали предметы конкуренции силой; дележ является отличительной чертой поведения доминантов в направлении подчененных; попрошайничество и истерика являются эффективным способом получения желаемых ресурсов.

148

Агрессор выступает инициатором первого дружественного контакта втрое чаще, чем жертва.

Дети склонны чаще поддерживать представителей своего пола.

6. Полученные результаты проливают некоторый свет на модели родительского поведения ранних гоминид и общие механизмы процессов социализации в первобытных коллективах и указывают на их связь с экологическими и филогенетическими факторами.

Механизмы контроля социальной напряженности, получившие максимальное развитие у человека, несомненно,

150

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эволюция групповой организации приматов, по-видимому, ошибочно представлять в виде условного, восходящего ряда от парного образа жизни к сложному мультисамцовому стаду, включая дисперсные сообщества типа шимпанзе (Eisenberg et al., 1972; Southwick, Siddigi, 1974). В пределах сходного филогенетического уровня развития у приматов существуют различные типы групповой организации. Например, у антропоидов: парная семья, гаремные группы, мультисамцовые группы, группы самцов-холостяков, дисперсные сообщества (Шаллер, 1971; Galdikas, 1985; Goodall et al., 1979; MacKinnon, 1974).

Объединения из одного самца и одной самки с детенышами встречаются у древесных видов обезьян—гиббонов и многих видов полуобезьян (лемуров, долгопятов). Такие нуклеарные объединения, как правило, строго территориальны и не образуют стад. Напротив, гаремы особенно характерны для наземных обезьян, живущих в открытой местности. В интересах защиты от хищников гаремы объединяются в более или менее крупные стада численностью от нескольких десятков до нескольких сотен голов каждое. Исключение составляют маленькие быстро бегающие, которые живут отдельными гаремами, так как не защищаются при нападении хищников, а спасаются бегством. Гаремы характерны для многих видов обезьян: мартышек мона, диана, красноухих, для гусаров, колобусов, гелад, гамадрилов и т. д. (Fox, 1975).

В пределах отряда приматов существуют и различные тактики выращивания потомства, тесно взаимосвязанные с

132 общей системой социальных отношений каждого вида. В зависимости от величины материнского вклада в выращивание потомства в пределах отряда можно выделить, по крайней мере, 3 основных типа взаимоотношений матерей с детенышами (Мейшвили, 1998). Первый из них — «протоматеринское» воспитание, характеризуется преимущественно материнским уходом за несколькими одновременно рождающимися детенышами. Этот «примитивный» тип взаимоотношений матерей с детенышами среди приматов свойственен большинству полуобезьян. При протоматеринском типе взаимоотношений связь между матерью и ее потомством слабая. Мать не всегда способна идентифицировать собственных и чужих детенышей, запоминая, прежде всего место, где они находились. Такая связь не может привести к установлению прочных связей у взрослых родственных по материнской линии особей.

Другой тип выращивания детенышей, также легко выделяемый в общей массе свойственных разным видам систем взаимоотношений взрослых особей с детенышами, это «совместное» или «коммунальное», по определению Прайс (Price, 1991), воспитание. Совместный тип воспитания, также как и протоматеринское воспитание, чаще свойственен видам, у которых рождается больше одного детеныша. При совместном типе воспитания детенышей, выраженном у игрункообразных, а также у некоторых других видов широконосых обезьян, обязанности матери, связанные с уходом за детенышами, ограничиваются почти исключительно молочным вскармливанием детенышей. Все остальное время уходом за детенышами заняты другие члены группы. Также как и

133 протоматеринское воспитание, совместный тип воспитания не предполагает установления в будущем близких отношений между самкой и потомством. Характер взаимоотношений особей в таких группах, а также система обмена особями между группами, не нуждается в особо тесных отношениях родственников по материнской линии. В норме в естественных условиях обитания молодые особи в таких группах, по мере достижения половозрелости, покидают родную группу и присоединяются к другим группам с неродственными особями.

Наиболее распространенным типом воспитания детенышей у приматов является тип, описанный у лемуров, большинства капуцинообразных и всех узконосых приматов. Исходя из того, что при выращивании детенышей у перечисленных приматов основная часть родительских забот ложится на самку - мать детеныша, этот тип воспитания можно обозначить как «материнское» воспитание. У видов с материнским типом воспитания рождается один детеныш, факт одновременного рождения у самки нескольких детенышей является исключением. Основные свойства материнского типа воспитания — это продолжительный период интенсивной материнской заботы, тесный круглосуточный контакт матери и детеныша и превалирование материнского вклада в воспитание детенышей. Материнский тип воспитания характеризуется высокой степенью материнской заботы, несопоставимой с уровнем заботы матери при двух других типах воспитания. При этом мать выполняет основные функции, связанные с вскармливанием, защитой и ранней социализацией детеныша. Детеныш продолжительное время после рождения находится в тесном контакте с матерью, которая обеспечивает его жизненно

134 важные потребности в пище, тепле, защите и социальном партнере. Кроме того, в последующем, на разных стадиях развития независимости детеныша, мать еще долго осуществляет большинство функций, связанных с защитой и социализацией детеныша.

Значение материнского типа выращивания потомства у приматов не ограничивается только оптимальностью организации вскармливания и защиты. Следует отметить, что тесный контакт матери и детеныша на первых стадиях его развития, постоянное взаимодействие с матерью играют решающую роль для полноценного психического развития детеныша в будущем. Мать является первым и главным социальным партнером детеныша на ранних стадиях развития. У многих видов, начиная с макаков и заканчивая человекообразными обезьянами, значение «материнского» этапа социализации детенышей настолько велико, что выпадение этого этапа при искусственном выращивании детенышей приводит к формированию животных с отклонениями психики и поведения, даже при условии обеспечения возможностей общения детенышей со своими ровесниками (Slater, 1999). Тем не менее, представляется, что главное значение такой формы взаимоотношений матери и детеныша с эволюционной точки зрения состоит в том, что она создает наиболее благоприятные условия для расширения возможностей социализации, передачи групповых традиций и научения потомства.

Следует подчеркнуть, что именно продолжительная взаимосвязь самки и детеныша в комплексе с развитым индивидуальным опознаванием и долгосрочной памятью у видов с материнским типом воспитания детенышей обеспечивает

135 прочную связь матери с ее взрослым потомством в дальнейшем. Последовательно воспитываемые самкой детеныши-сиблинги также устанавливают тесные взаимоотношения, способствующие формированию связей родственных по материнской линии особей. Близкие взаимоотношения родственных по материнской линии особей являются каркасом социальной структуры большинства видов с материнским типом воспитания детенышей (Алексеева, 1977; Тих, 1970; Бутовская, Файнберг, 1993).

В процессе эволюции гоминид, когда длительность младенческой стадии онтогенеза стала существенной, участие отца в выращивании детей становится все более значимым. Зависимость младенцев, наряду с потерей внешних признаков рециптивности у самок способствовало формированию устойчивых парных связей самец-самка (Lovejoy, 1981; Бутовская, Файнберг, 1993). Эти связи могли быть сериальными (приблизительно 4 года), но могли быть и более долгосрочными.

Как пишет Хелен Фишер (Fisher, 1983) «половой контракт» был заключен между мужчинами и женщинами около 4 тысяч лет назад. Этот контракт, цементируемый регулярными половыми отношениями, прежде всего, был направлен на помощь самке в выращивании детенышей. Связи самец-самка вовсе не обязательно должны были быть строго моногамными. Отдельные, наиболее успешные самцы, могли иметь связь с несколькими самками, а наиболее привлекательные самки поддерживали связи более чем с одним самцом. Однако, в силу чисто экономических причин и необходимости, большинство индивидов, по-видимому, формировало относительно

136 постоянные связи только с одним половым партнером. Устойчивость и постоянство таких парных связей определялась одной существенной деталью — связи должны были быть достаточно длительными, чтобы обеспечить реальную помощь и защиту самке до тех пор, пока детеныш не выйдет из младенческого возраста. В обществах охотников-собирателей, у скотоводов и ранних земледельцев - отец проводит много времени с ребенком (Eibl-Eibesfeldt, 1989). Он играет с ним, ласкает, иногда даже занимается его туалетом (бушмены, австралийские аборигены, химба, ятамами).

С увеличением общих сроков продолжительности жизни, существенную роль в заботе о детях могли брать на себя также бабушки. Сопостовляющие исследования анализирующие роль мужчины и бабушки, как помощника, были проведены рядом ученых в традиционных культурах (Hawker, 1990, 1991, 1993; Hill and Hurtado, 1991, 1996; Blurton Jones et al., 1999). Хаукс (Hawker) в своих работах подвергает сомнению распространенное мнение о том, что охота была тесно сопряжена с отцовским вкладом, и что тесная взаимосвязь этих параметров являлась движущей силой эволюции.

В рамках концепции бабушек-помощниц наличие менопаузы у женщин становится более объяснимым. Женщины Хадза в пострепродуктивный период занимаются сбором пищи столь же эффективно, что и молодые женщины, и работают больше времени, чем молодые женщины, принося больше пищи (Hawker et al., 1989). Показано, что рост и развитие детей, отлученных от груди, находится в прямой зависимости от длительности работы бабушек, а не их матерей. Собирательство

137 старых женщин, таким образом, может повышать приспособленность их внуков.

Помощь бабушек существенна и реальна, и она позволяет сократить сроки кормления детей грудью и, следовательно, сократить продолжительность интервала между родами. Данные по Хадза подтверждаются исследованиями Хилл и Хтадо (Hill and Hurtado, 1991) и Блартон Джонс (Blurton Jones et al., 1994).

Скорее всего, вклад отца стал более значим в условиях, когда подавляющий процент пищи был мясным (когда преимущественно перешли к охоте, а собирательство давало меньше пищи).

Смис (Smith, 1977) показал, что игра состоят из целого ряда конкретных элементов поведения, организованных в несколько классов (конструктивная игра, аффилиативная игра, силовая игра, деструктивная игра, агрессивная игра). Для обезьян показано, что ранг матери и ранг особи в игровой группе не оказывает прямого воздействия на социальную игру. Вместе с тем существует достаточно отчетливая избирательность партнеров по игре у макаков резусов. Самцы подростки предпочитают играть с индивидами своего возрастно-полового класса.

В современном индустриальном обществе возможности выбора партнеров по игре у детей преимущественно ограничены сверстниками. Нами отмечено увеличение среднего количества партнеров по игре у детей по сравнению с группой подростков макаков лапундеров. Очевидно, с увеличением организации сообщества увеличивается число контактов между индивидами.

138

Половые различия прослеживаются у подростков различных видов макак по частоте игры в группах сверстников и характеру игры. По данным Шива-Вит, Велкер (Schafer-Witt, Welker, 1992) для подростков самцов в группах сверстников яванских макаков характерно было более высокая частота игры по сравнению с самками. Многие авторы прослеживают высокую степень скоррелированности доминантного ранга детеныша и их матерей (Welker, Shafer-Witt, 1992).

Считается, что самцы-подростки характеризуются более высокой игровой активностью и в целом более агрессивны (резусы, яванские макаки, зеленые мартышки, саймири, шимпанзе и орангутаны). Сходные же тенденции отмечаются рядом авторов и в некоторых человеческих обществах.

У японских макаков отмечается предпочтение особей своего пола и близкой возрастной группы при выборе партнеров по социальной игре уже на втором году жизни. Тогда как самки-подростки того же возраста предпочитают аффилиативные социальные контакты с самками различного возраста, детенышами, а также самцами (Nakamichi, 1989). Таким образом, отработка различных социальных ролей у представителей мужского и женского пола начинается у приматов достаточно рано, к примеру, у макаков уже на втором году жизни.

При исследовании нами группы подростков макаков лапундеров и группы детей дошкольного возраста отмечено, что и у макаков и у детей предпочтение при общении отдается индивидам своего пола. Ранг не оказывал существенного влияния на формирование связей по пространственной близости ни в группе низших обезьян, ни в группе детей

139 человека. Следовательно, уже на ранних этапах эволюции на размещение особей и на контакт между ними ранг не оказывал особого влияния.

У яванских макаков самцы-подростки к концу первого года жизни чаще вовлекались в грубую игру и игру с покусыванием. Тогда как самки-подростки чаще груминговали и обнимались с другими членами группы, и сами являлись более привлекательными по грумингу, чем самцы-сверстники (Welker, Schafer-Witt, 1992). Эти данные, таким образом, указывают на наличие существующих половых различий в социализации и формировании конечных моделей социального поведения у самок и самцов макаков. Очевидно, что у макаков лапундеров — видов с матрилинейной организацией, аффилиативные связи самок не только более выражены, но и сопряжены с большей эмоциональностью, сопереживанием и интимностью. И эти тенденции выражены уже во взаимоотношении подростков.

На примере исследованной нами группы детей дошкольного возраста отмечено, что в силовой игре принимали участие в основном мальчики. Тогда как девочки большей частью предпочитали аффилиативную игру.

Возможно в силу особенностей полового состава данной группы (большинство составляли мальчики) нами прослеживалась ситуация при которой в момент конкуренции за какой-то предмет происходило вмешательство со стороны друзей конфликтующих.

В игровом контексте происходит отработка альтруистического поведения типичного для человека — дележа (пищи, предмета), отрабатываются коммуникативные стереотипы, позволяющие одному индивида успешно получить

140 необходимою ему вещь из рук другого индивида, не используя при этом никаких элементов агрессии. Отрабатываются адекватные реакции владельца ресурсом в ответ на просьбы других членов группы. В силу неотработанности механизмов дележа у детей пяти-шести летнего возраста в значительном числе случаев прослеживается переадресованная агрессия по типу деструктивной деятельности, направленной на предметы игры хозяина данной вещи.

Существуют специальные модели поведения, с помощью которых в онтогенезе отрабатываются механизмы, стимулирующие развитие поведения дележа. Поведение дележа, по-видимому, имеет врожденные предпосылки и развивается в процессе социализации. У человекообразных существуют уже специальные модели поведения, с помощью которых в онтогенезе отрабатываются также и механизмы, стимулирующие развитие поведения дележа (Бутовская, Сухова, Кузнецова, 1995). По данным Де Вала (Waal, 1989), особи, которые делились реже других, имели также самый высокий риск получить агрессию со стороны тех членов группы, у которых они сами просили пищу. Аналогичные явления наблюдались нами в группах детей 5-6 лет. По всей видимости, в процессе эволюции интенсивно отрабатывались и развивались стратегии, обеспечивающие максимально успешное получение желаемого предмета из рук обладателя. И в качестве наиболее успешных способов выпрашивания объекта закрепились стратегии плача и истерик. Эффективность последних отчетливо прослеживается не только во взаимоотношениях исследованных нами подростков шимпанзе, но и в группах детей дошкольного возраста.

141

В антропологической литературе долгое время существовало убеждение, что дележ — это не просто чисто человеческое, но и исключительно культурное явление. Однако исследование склонностей к дележу у детей скорее свидетельствуют о врожденной предрасположенности к этому типу поведения. Уже в 10-12 месяцев дети активно предлагают еду и игрушки тем окружающим, к которым испытывают дружеские чувства (Е1Ы-ЕШе51е1сИ 1989).

В этнографической литературе приводятся разнообразные описания ритуалов, существенной составляющей которых является предложение пищи или подарков (НеезсЬеп е! а1, 1980). Во всех культурах пищевые подарки и снабжение гостя едой - одно из важнейших проявлений гостеприимства. Анализ этого круга явлений с позиций этологического подхода в кросс-культурном и онтогенетическом аспекте показал, что существует достаточно стандартный универсальный набор правил, структурирующий вербальные и невербальные взаимодействия партнеров в процессе инициации контактов, просьбы и передачи подарка. Дележ осуществляется только при условии, что партнер правильно формулирует просьбу и демонстрирует уважение к хозяину объекта. Во многих культурах хвалить вещь в руках других означает завуалированную просьбу подарить ее (Е1Ы-Е1Ье5!е1сИ, 1989). А игнорирование такой просьбы воспринимается с обидой. Помимо пищевых и не пищевых предметов объектом дележа может также выступать информация.

В человеческих обществах дележ выполняет целый ряд функций: это способ социальной интеграции (установления или интенсификации социальных отношений); механизм

142 торможения агрессии или ее переадресации; способ стимулирования умиротворительных действий (Montagner, 1978; Elbl-Elbesfeldt 1989). В ряде работ отмечаются половые различия в практике дележа. Женщины в целом более альтруистичны, чем мужчины (Schlgetomi et al., 1981). Известно также, что девочки в возрасте 5-8 лет более активно делятся едой и игрушками со всей группой в детском саду, а мальчики делают это реже и более избирательно (Dyson-Hudson, Dusen 1972). Эти половые различия могут иметь врожденные предпосылки и последние, несомненно, усиливаются культурой, ориентированной на формирование разных социальных ролей мужчины и женщины в группе. Большая избирательность дележа у мужчин в целом усиливается с повышением социального статуса хозяина предмета. Вполне допустимо, что в процессе социальной эволюции дележ и обмен подарками использовался мужчинами, как средство, стимулирующее образование альянсов и укрепляющее социальный статус альтруиста (реципрокный альтруизм).

Рассматривая явление дележа в общеэволюционной перспективе, можно предположить, что он являл собой жизненно важную адаптацию к длительному существованию в постоянном социальном окружении и способ регулирования отношений с соседними группами; таким образом, он должен был поддерживаться и индивидуальным, и групповым отбором.

Понять и прогнозировать конфликтное поведение человека невозможно без сравнитеьно-этологического подхода. Особое значение имеет также и познание механизмов, позволяющих быстро и эффективно восстанавливать испорченные отношения

143 с членами своего коллектива. Механизмы эти не только культурные, часть из них является следствием реализации врожденных программ поведения, следовательно, понять их сущность возможно только обратившись к сравнительному анализу пост-конфликтных процессов у человека и его ближайших родственников - обезьян Старого Света.

Степень развития механизмов примирения находится в прямой зависимости от характера социальных отношений: у видов, живущих большими социальными группами, механизмы снятия напряженности и восстановления социальных отношений развиты лучше, чем у видов, живущих малыми семейными группами. У видов с гибким стилем доминирования бывшие противники восстанавливают социальные отношения более интенсивно и в менее короткие сроки, чем у видов с жесткой системой отношений. Вместе с тем, при учете сходства социальной структуры, в сравнительном ряду у приматов происходит увеличение набора элементов поведения, используемых для снятия напряженности, а взаимоотношения партнеров становятся более сложными.

Анализ пост-конфликтного поведения, проведенный приматологами, показал, что у одних видов обезьян (зеленые мартышки, макаки яванские, лапундеры, японские и др.) родственные особы чаще демонстрируют аффилиативное поведение вскоре после конфликта друг с другом, чем не родственные индивиды (Judge, 1991; Koyama, 1997). В других исследованиях показано, что предпочтительное примирение с родственниками у некоторых видов может отсутствовать (макаки бурые и маготы, группа подростков яванских макаков) (Aureli et al., 1997; Waal, Ren; 1988). Конечно, социальные

144 связи родственников или друзей более прочны по сравнению с нейтральными членами группы, мелкие ссоры или конфликты реально не приводят к распаду этих связей. Напротив, нейтральные соплеменники склонны реагировать на конфликты самым серьезным образом и впоследствии избегать общения друг с другом. Дружественные пост-конфликтные контакты и ритуальные просьбы о прощении — единственный шанс востановить социальные связи в этом случае. Там, где социальные отношения более жесткие и альянсы с родственниками — первейшая жизненная необходимость при конкуренции на внутригрупповом уровне, практикуется преимущественное примирение с родственниками; у тех видов, где внутригрупповые связи эгалитарные и иерархические отношения менее жесткие, весь упор делается на сохранение связей с неродственными членами группы, отсюда и большая заинтересованность в примирении с последними.

Традиционные работы по агрессии в детских коллективах за последние несколько десятилетий существенно пополнились данными о способах разрешения конфликтов. Дети после конфликта часто примиряются друг с другом, даже если сразу после ссоры они прерывают общение и уходят. Речь идет именно о примирении, то есть повышенной потребности в дружественных контактах с бывшим противником, а не о случайных дружественных контактах с последним. Феномен примирения в разных культурах по многим базовым показателям являлся сходным (Бутовская, Козинцев, 1998; Вь^оУБкауа, Когт15еу, 1999; УегЬеек, 1997; 1]ип§Ьег£ еЬ а1., 1999). Можно, видимо, говорить о наличии универсальной предрасположенности к восстановлению мира у детей. Данные

145 по примирению у детей сходны с аналогичными показателями у других приматов, что говорит о возможных филогенетических корнях данного явления.

Способы, которыми дети примиряются, также как и исходная реакция на агрессию, может сильно варьировать от культуры к культуре. Бушмены !Кунг и !Ко Калахари (взрослые и подростки) реагировали на агрессию малышей улыбкой, смехом, пассивным избеганием (закрывались рукой от ударов), или старались переключить внимание драчуна на другие действия. В аналогичных ситуациях химба, традиционные скотоводы Намибии, пытались остановить ребенка словами, фиксируя руку дерущегося или даже реагировали агрессией на агрессию (например, в ответ на удар веткой, тоже брали ветку и давали сдачу). Спонтанная реакция примирения в первые минуты после конфликта прослеживалась и в том, и в другом случае. Касания, объятия, поглаживания, поцелуи, улыбка, смех, заглядывание в глаза — небольшой перечень способов налаживания отношений. Отдельные стратегии примирения были культурно-специфичными. Так, дети в русской и калмыцкой культурах использовали для примирения ритуальные стишки-мирилки. Шведские дети — обычные считалки, специально подгоняя выигрышный расчет таким образом, чтобы он пришелся на бывшего соперника. Для этих же целей старшие дети у бушменов обиженного малыша брали на руки, катали на спине, ласково разговаривали. Для примирения дети химба просто подходили к противнику, улыбались, делились предметами или возвращали отобранное пострадавшему. Приглашение к совместной игре и попытка рассмешить

146 бывшего соперника повсеместно являлись надежной постконфликтной стратегией (Бутовская, 1999).

Универсальные принципы примирения, выявленные у многих видов приматов и описанные у детей, имеются в наличии и у взрослых людей. Данные из области лингвистики и социальной психологии, собранные при опросах, подтверждают справедливость такого заключения. По всей видимости, функция извинений также отвечает требованиям гипотезы восстановления социальных отношений. Холмс (Holmes, 1990), анализируя английские слова извинения, приходит к выводу, что цель последних — психологическая компенсация за нанесенный ущерб и восстановление социального равновесия с партнером. Барнленд и Йосиоко (Barnland, Yoshioko, 1990) просили американских и японских студентов оценить влияние извинений на социальные отношения партнеров. Подавляющее большинство студентов сообщили, что после извинений отношения с бывшим соперником налаживались или даже становились более тесными, чем до ссоры. В то же самое время извинения перед родителями носят более формальный характер, скорее всего, в этой ситуации срабатывает механизм повышенной прочности социальной связи (Barnland, Yoshioko, 1990). Как и в случае с близкими друзьями, этим отношениям мало что угрожает, и они будут восстановлены без особых усилий в силу жизненной необходимости.

147

Библиография Диссертация по биологии, кандидата исторических наук, Сухова, Лилия Леонидовна, Москва

1. Алексеев В.П. Становление человечества. М.: 1984.

2. Алексеева Л.В. полицикличность размножения у приматов и антропогенез. М.: Наука. 1977.

3. Бунак В.В. Род Homo, его возникновение и последующая эволюция. М.: Наука. 1980.

4. Бутовская М.Л. Перспективы использования этологических материалов и методов в антропологии и этнографии. Сов. этнография. № 5. 1988.

5. Бутовская М.Л. Биология пола, культура и полоролевые стереотипы поведения детей. Семья, тендер, культура. М.1997.

6. Бутовская М.Л. Этология человека: история возникновения и современные проблемы исследования. Этология человека на пороге 21 века: новые данные и старые проблемы. М. 1999.

7. Бутовская М.Л. Формирование тендерных стереотипов у детей: социокультурная и социобиологическая парадигма — диалог или новое противостояние? Этнографическое обозрение № 4. 1997.

8. Бутовская М.Л., Артемова О.Ю., Арсенина О.И. ЭО, № 1.1998.

9. Бутовская М.Л., Воротникова О.С. Этологические аспекты формирования тендерных ролей в современном калмыцком обществе. Мужчина и женщина в современном мире: меняющиеся роли и образы. II, М. 1999.

10. Бутовская М.Л., Дерягина М.А. Агрессивное поведение низших узконосых обезьян. Бюлл. Моск. о-ва испыт. прир. Отд. биол. Т. 90. 1985.151

11. Бутовская М.Л., Дерягина М.А., Савина Н.В. поведение шимпанзе и белорукого гиббона в Ленинградском зоопарке. Бюлл. Москю о-ва испыт. прир. Отд. биол. Т. 93 вып. 6. 1988.

12. Бутовская М.Л., Козинцев А.Г. Агрессия и примирение у школьников младшего возраста (этологический анализ механизмов контроля социальной напряженности в человеческих коллективах). ЭО. №4, с. 122-139. 1998.

13. Бутовская М.Л., Козинцев А.Г. «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись» (этологический анализ агрессии и примирения в детских коллективах). Тендерные проблемы в этнографии. М. 1998.

14. Бутовская М.Л., Сухова Л.Л. Влияние социального статуса матери на формирование моделей социального поведения детенышей в группе макаков лапундеров. Бюлл. Моск. о-ва испыт. Природы, отдел Биологии, т. 100, вып. 4, 1995.

15. Бутовская М.Л., Сухова Л.Л., Кузнецова Т.Г. Попрошайничество и дележ ограниченными ресурсами в группе подростков шимпанзе. Физиологический журнал им. Сеченова. Т. 81, № 2, 1995.

16. Бутовская М.Л., Файнберг Л.А. У истоков человеческого общества. М.: Наука. 1993.

17. Гудолл Д. Шимпанзе в природе: поведение. М.: «Мир». 1992.

18. Дерягина М.А., Чалян В.Г., Мейшвили Н.В., Артамонов А.Л., Созинов A.B., Бутовская М.Л. К вопросу об использовании этологических методик в изучении поведения приматов. Вопросы антропологии, вып. 73. 1984.

19. Кон И.С. Ребенок и общество. Наука. М. 1988.

20. Мейшвили Н.В., Чалян В.Г. Исследование родительского поведения самок обезьян в свете изучения материнства. Этология человека на пороге 21 века: новые данные и старые проблемы. М.: 1999.

21. Осорина М.В., Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. С-Пб, 1999.

22. Пиз А. Язык телодвижений. Новгород, «Ай Кью», 1992.

23. Тих Н.А. Предыстория общества. Л., Ленингр. ун-т. 1970.

24. Файнберг Л.А. У истоков социогенеза: От стада обезьян кобщине древних людей. М.: Наука. 1980.

25. Фоули Р. Еще один неповторимый вид. Экологическиеаспекты эволюции человека. М. «Мир», 1990.

26. Чалян В.Г., Мейшвили Н.В., Бутовская М.Л. Роль самок вфункционировании сообществ у павианов гамадрилов:

27. Иерархия доминирования самок в условиях Гумистинскогозаказника. Вестник Антропологии, 3, М. 1997а.

28. Чалян В.Г., Мейшвили Н.В., Бутовская М.Л. Роль самок вфункционировании сообществ у павианов гамадрилов:

29. Влияние экологических факторов на развитие отношениймать-детеныш. Вестник Антропологии, 3, М. 19976.

30. Шаллер Дж. Год под знаком гориллы. М.: Мир. 1971.

31. Adang O.M.J. Exploring the social environment: Adevelopmental study of teasing in chimpanzees. Ethology. V.73. 1983.

32. Altmann J. Observational study of behaviour: Sampling methods. Behaviour. V. 49. Part 3-4. 1974. Altmann J. Baboon mothers and infants. Harvard Univ. Press, Cambridge, London. 198153

33. Appel M. H. Aggressive behaviour of nursery school childrren and adult procedures in dealing with such behavior. J Exp Educ 11. 1942.

34. Attili G. Aggression in young children. Introduction: some methodological issues related to the nature of aggression. Aggr. Behav. 11. 1985.

35. Aureli F., van Schaik C.P., van Hoof J.A.R. Functional aspects of reconciliation among captive long-tailed macaques (Macaca fascicularis). Am J. Primatol. 19. 1989.

36. Aureli F., Das M., Verleur D., van Hooff J.A.R. Postconflict social interaction among barbary macaques (Macacca sylvanus). Int J. Primatol. 15. 1994.

37. Aureli F., Das M., Veenema H.C. Differential Kinship Effect on Reconciliation in Three Species of Macaques (Macaca fascicularis, M.fiscata and M.sylvanus). Journal of Comparative Psychology. V.lll, p. 91-99. 1997.

38. Barnland D.C., Yoshioko M. Apologies: Japanese and American Styles. International Journal of Intercultural Relations. V. 14, p. 193-206. 1990

39. Barret D.E. A naturalistic study of sex differences in children's aggression. Marril-Palmer Quarterly. V. 25. 1979.

40. Berman C.M. The roles of maternal age and the preference of close kin on mother-infant interaction among free-ranging154rhesus monkeys on Cayo Santiago. Int. J. Primatol. V. 3, № 3. 1982.

41. Berman C.M. Variation in mother-infant relationships: traditional and nontraditional factors. Female primates studies by women primatologists. (Small (ed.)), N. Y. 1984.

42. Bjerke T. Sex Differences and Aggression: The Role of Differential Socialization and Sex Stereotypes. In: The Nature of the Sexes, ed. J.M.G. van der Dennen, Origin Press, Groningen. 1992.

43. Blurton Jones N. Ethological Studies of Child Behaviour. Cambridge, 1972.

44. Blurton Jones N., Hawker K., O'Connell J.F., Some current ideal about the evolution of the human life history. In: Comparative Primate Socioecology. Cambridge University Press. 1999.

45. Blurton Jones N., Hawker K., Draper P., Differences between Hadza and !King children's work: original affluence or practical reason?. In: Issues in Hunter Gatherer Research, ed. E.S.Burch. Oxford: Berg. 1994.

46. Box H.O. Quantitative data on the carrying of young captive monkeys (Callithrix Jacchus) by other members of their family groups. Primates. № 18.1977.

47. Butovskaya M.L. The social organization and adaptations of early Hominids to various environments during the plio-pleistocene. Antropolgie, XXXVII/1, 1999.

48. Butovskaya M.L., Kozintsev A.G. Aggression and reconciliation in primary school children (Ethological analyses of social tension control mechanisms in human groups). Ethnographic Review. 4. 1998.

49. Cebul M.S., Epple G. Father-offspring relationships in laboratory families of saddle-back tamarins (Saguinus fuscicolis). Taub D. M. (ed.). Primate Paternalism. Van Nostrand. New York, 1984.

50. Cheney D.L. The play partners of immature baboons. Anim. Behav. V. 26. 1978

51. Cleveland J., Snowdon C.T. Social development during the first twenty weeks in the cotton-top tamarin (Saguinus o.oedipus). Animal behavior. 1984.

52. Dodge K.A., Coie J.D., Petit G.S., Price J.M. Peer status and aggression in boys' groups: developmental and contextual analyses. Child Dev. 61. 1990a.156

53. Dodge K.A., Price J.M., Coie J.D., Christopoulos C. On the development of aggressive dyadic relationships in boys' peer group. Hum. Dev. 33. 1990b.

54. Eibl-Elbesfeldt I. Human ethology. N.Y. 1989.

55. Eibl-Eibelsfeldt I. The biology of Peace and War. Great Britain. 1979.

56. Ellefson J.E. Territorial behavior in the common whitehanded gibbon (Hylobates lar Linn.). Primates: Studies in adaptation and variability. Ed. Jay P. C. N. Y. 1968.

57. Epple G. Parental behavior in Saguinus fuscicollis spp. (Callithrichidae). Folia Primat. №24. 1975.

58. Fady J.C. Les Jeus Sociaux: Le Compagnon de Jeux Chez les Jeunes. Observations Chez Macaca Irus. Folia Primatologica, № 11. 1969.

59. Fishbein H.S., Laurence L. The Psychology of infancy and Childhood: Evolutionary and Crosscultural perspectives. Erlsbaum, 1984.

60. Fisher H.E., The sex contract. The evolution of Human Behavior; New York. 1983.

61. Foley R. Hominid behavioural evolution: missing links in comparative primate socioecology. In: Comparative Primate Socioecology. Cambridge University Press. 1999.

62. Fox R. Biosocial anthropology. N. Y. 1975.

63. Fragaszy D.M., Mason W.S. Comparisons of feeding behaviour in captive squirrel and titi monkeys (Saimiri sciureus and Callicebus moloch). J. Compar. Psychol. V. 97. 1983.

64. Galdikas M.F. Adult male sociality and reproductive tactics among orangutans at Tanjung Puting. Folia Primatol. V. 45, № 1, p. 9-24. 1985.157

65. Ghiglieri M.P. The chimpanzees of the Kibale Forest: A field study of ecology and social structure. N. Y. 1984.

66. Goldizen A.W. Facultative polyandry and the role of infant-carrying in wild saddle-back tamarins (Saguinus fuscycollis). Behav. Ecol. Sociobiol. № 20. 1987.

67. Goldizen A.M., Terborgh J. Cooperative polyandry and helping behavior in saddle-backed tamarins (Saguinus fuscicollis). Primate ecology and conservation. V.2. 1986.

68. Goldstain A.P. Aggression reduction: some vital stept. In: Groebel J., Hinde R. (eds.) Aggression and war. Cambridge Univ. Press. 1989.

69. Goodall J. The chimpanzees of Gombe: Patterns of behavior. Cambridge. 1986.

70. Goodall J., Bandora A., Bergmann S. et al. Inter-community interactions in the chimpanzee population of the Gombe National Park. The great apes. Menlo Park. P. 13-53. 1979.

71. Gregor T. A Natural Histiry of Peace. Nashville, Tenn.: Vandeerbilt University Press. 1996.

72. Grammer K. Intervention in conflicts among children: contexts and consequences. In: Harcourt H., de Waal F. B. M., editors. Conflicts and alliances in humans and other animals. Oxford: Oxford University Press. 1992.

73. Gust D., Gordon N. Conflict resolution in sooty mangabeys. Animal Behav. 46, p. 685-694. 1993.

74. Hanby J. P. Relationship in six groups of rhesus monkeys, 1. Networks. Amer. J. Phys. Anthropol. V. 52, №4. 1980.

75. Hart J. A. From subsistence to market: a case study of the mormoset monkey Callithrix jacchus.Lab. Anim., Handbook 6. 1978.

76. Hawker K., O'Connell J.F., Blurton Jones N., Hardworking Hadza grandmothers. In: Comparative Socioecology, ed. V. Standen and R. Foley. Oxford: Blackwell Scientific Publications. 1989.

77. Heltne P.G., Turner D.C., Wolhander J. Maternal and parental period in the development of Callimico goedii. Am. J. of Phys. Anthrop. №38. 1973.

78. Hemelrijk C.K., Kogel C.H. What chimpanzee mother havemore sociable infants? Behaviour, V. 111. 1989.

79. Henshall C., McGuire J. Gender Development. In Children of

80. Social Worlds.eds. M. Richards and P. Light. Cambridge.1986.

81. Hill K., Hurtado A.M., The evolution of reproductive senescence and menopause in human females. Human Nature 2. 1991.

82. Hill K., Hurtado A.M. Ache Life History: the Ecology and Demography of a Foraging People. New York: Aldine de Gruyter. 1996.

83. Hinde R.A., Tamplin A., Barrett J. Gender differences in the correlates of Preschool behaviour. In Sex Roles. №28. 1993.159

84. Hold B. Attention-structure and rank specific behaviour in preschool children. In: Chance M., Larsen R. (eds.) The social structure of attention. London. 1976.

85. Hold B. Attention-structure and Behavior in G-Wi San children. Ethology and Sociobiology, l,p. 275-290. 1980.

86. Hold-Cavell B. C. L. Showing-off and aggression in young children. Aggr. Behav. 11. 1985.

87. Horrocks J., Hunter W. Rank relations in vervet sisters: A critique of the role of reproductive value. Amer. Natur. V. 122. 1983a.

88. Horrocks J., Hunter W. Maternal rank and offspring rank in vervet monkeys: an appraisal of the mechanisms of rank acquisition. Anim. Behav. V. 31, №3. 1983b.

89. Ingram J. Interactions between parents and infants, and the development of independence in the common marmoset (Callithrix jacchus). Anim. Behav. №25. 1977.

90. Inoff-Germain B., Arnold B.S., Noltelmann E., Susman E., Culter B., Chronsos B. Relations between hormane levela and observational measures off aggressive behaviour of young adolescents in family interactions. Dev. Psychol. V.24, № 1, p. 129-139. 1988.

91. James A. Childhood Identities. Cambridge, 1993.

92. Judge P.G. Dyadic and triadic reconciliation in pigtail macaques (Macaca nemestrina). Americal J. Primat., V. 23, p. 225-237. 1991.

93. Kaplan H.K., Hill K., Hurtado A. Food-sharing among Ache hunter-gatherers of eastern Paraguay. Curr. Anthhropol. V. 25. 1984.160

94. Kano T. Social behaviour of wild pygmy chimpanzees (Pan paniscus) of Wanba: A preliminary report. J. Hum. Evol. V. 9. 1980.

95. Kappeler P. Lemur social structure and convergence in primate socioecology. In: Comparative Primate Socioecology. Cambridge University Press. 1999.

96. Katz L.F., Kramer L., Gottman J.M. Conflict and emotions in marital? Sibling and peer relationships. In: Conflict in Child and Adolescent Development (C. U. Shantz & W. W. Hartup, eds.). Cambridge: Cambridge University Press. 1992.

97. Keddy A.C., Horn L.I. Male-infant interactions in vervet monkeys (Cercopithecus aethiops). Amer. J. Primatol. V. 10, №4. 1986.

98. Kinzey W.G.A primate model for human mating systems. The evolution of human behavior: Primate models. Ed. Kinzey M.J. N.Y. 1987.

99. Koyama N.F. Reconciliation in Japanese Macaques (Macaca fuscata). Ph.D.thesis. University of Liverpool. 1997.

100. Kummer H. Social organization of Hamadrias Baboons. A field study. Karger, Basel. Lee C. Comparative Ethological Approaches in Modelling Hominid Behavior. In: Ossa 1988-89. 14. 1968.

101. Lever J. Sex differences in the games children play. Social Problems. V. 23. 1976.

102. Lewis M. Parents and children, sex-role development. School Review, 80, p. 229-240. 1972.

103. Ljungberg T., Westlund K., Lindqvist Forsberg A.J. Conflict resolution in 5-year-old boys: does post-conflict affiliative161behaviour have a Reconciliatory role? Animal Behaviour 58. 1999.

104. Locke-Haydon J., Chalmers N. R. The development of infant-caregiver relationships in captive common marmosets (Callithrix jucchus). Int. J. of Primat. №4. 1983.

105. Lorenz K. Das sogenannte Boese. Vienna: Borotha-Schoeler. 1963.

106. Lovejoy C.O. Hominid Origins: The Role of Bipedalism. Am. Journal Phus. Anthrop., February 52. 1981.

107. Lueptow L.B., Garovich L., Lueptow M.B. The Persistence of gender Stereotypes in the Face of Changing Sex Roles: Evidence Contrary to the Sociocultural Model. Ethology and Sociobiology. V.16. 1995.

108. Maccoby E.E. Social grouping in childhood, their relationship to prosocial and antisocial behavior in boys and girls. Development of antisocial and prosocial behavior. Research, theories and issues. Orlando, 1986.

109. MacKinnon J.R. The behaviour and ecology of wild orangutans (Pongo pygmaeus). Anim. Behav. V. 22. p. 3-74. 1974.

110. McGrew W.C. An ethological Study of Children's behavior. N. Y., 1972.

111. McGrew W.C. Parental division of infant caretaking varies with family composition in cotton-top tamarins. Anim. Behav. №36. 1988.

112. Montagner H., Restoin A., Henry J. C. Biological defense rhythms, stress, and communication in children. In: Hartup W.W., editor. Review of child development research. V. 6. Chicago: Chicago University Press. 1982.162

113. Mitchell G., Caine N. The relationship between maternal rank and companion choice in immature macaques (Macaca mulatta and Macaca radiata). Primates, V. 20, №4. 1979.

114. Nakamichi M. Sex differences in social development during the fist 4 year in a free-ranging group of Japanese monkeys, Macaca fuscata. Animal Behaviour. V. 38, p. 737-748. 1989.

115. Nishida T., Hiralwa-Hasegawa M. Chimpanzees and bonobo: Cooperative relationships among males. Primate societies. Chicago. 1987.

116. Omedes A. Behaviour repertoire of adult silvery marmosets Callithrix a. argenata and Callithrix a. melanura. Misc. Zool. V. 7. 1981.

117. Perry D.G., Perry L.C., Kennedy E. Conflict and the development of antisocial behavior. In: Conflict in Cild and Adolescent Development (C. U. Shantz & W. W. Hartup, eds.). Cambridge: Cambridge University Press. 1992.

118. Rijksen H.D.A field study on Sumatran orangutans (Pongo pygmaeus abelii Lesson 1827). Ecology, behaviour and conservation. Wageningen. 1978.

119. Polkki P. Self-concept and social skills of school beginners. Jyvaskyla Studies in Education, Psychology and Social Research. Jyvaskyla. V. 76. 1990.

120. Price E.C. The benefits of helpers, effects of group and litter size on infant care in tamarins (Saguinus oedipus). Amer. J. of Prim. № 1. 1991.

121. Price E.C. Contributions to the infant care in captive cotton-top tamarins (Saguinus oedipus). The influence of age, sex, and reproductive status. Int. J. of Primat. № 13. 1992.163

122. Ransom T.W., Rowell T. E. Early social development in feral baboons. Primate socialization, F. E. Poirier (ed.). New York: Random House, 1972.

123. Rhine R.J., Ender Ph. B. Comparability of methods used in the sampling of primate Behavior. An J. Primatol. 5. 1983.

124. Rylands A.B. Infant-carrying in a wild marmoset group Callithrix humeralifier. Evidence for a polyandrus mating system. De Mello M. T. (ed.). A primatologia to Brasil. V. 2. University of Brasilia, 1985.

125. Sackin S., Thelen E. An ethological study of peaceful associative outcomes to conflict in preschool children. Child Dev. 55. 1984.

126. Sbrzesny H. Die Spiele der !Ko-Buschleute. Monographien zur Humanetholohie. V.2. München, 1976

127. Schaik C.P., Assink P.R., Salafsky N. Territorial behaviour in Southeast Asian langurs: resource defense or mate defense? Amer. J. Primatol. V. 26. 1992.

128. Schafer-Witt C., Welker C. Sex-differences and age, the crab-eating monkeys Macaca fascicularis as an example. Primate Report 32, p. 119-132. 1992.

129. Silk J. Patterns of food sharing among mother and chimpanzees at Gombe National Park, Tanzania. Folia Primatol. V. 29. 1978.164

130. Simpson M., Howe S. Group and matrilineal differences in the behavior of rhesus monkey infants. Anim. Behav. V. 34. 1986.

131. Slater P. Essentials of animal behaviour. Cambridge University Press 1999.

132. Smith R. Primate dominance and aggression: Game theory and the evolution of conflict strategies. Amer. J. Phys. Anthropol. V. 47, № 1, p. 161. 1977.

133. Smith P.K. Ethological approaches to the study of aggression in children. In: Archer J. Browne K., editor. Human aggression: naturalistic approaches. London: Routledge. 1989.

134. Smith P.K., Connolly K.J. The ecology of preschool behaviour. Cambridge, U.K.: Cambridge University Press. 1980.

135. Smuts B., Social Relationships and Life Histories of Primates. In: The Evolving Female, A Life- History Perspective. Princeton University Press. 1997.

136. Southwick C.H., Siddigi R. Contrasts in primate social behaviour. Bioscience. V. 24, p. 398-406. 1974.

137. Stanford C.B., Allen J.S. On Strategic storytelling: current models of human behavioral evolution. Curr. Anthropol. V. 31. №1. 1991.

138. Starin E.D. Food transfer by wild titi monkeys, Callicebus torquatus torquatus. Folia Primatol. V. 30. 1978.

139. Strayer F.F., Strayer J. An ethological analysis of social agonism and dominance relations among preschool children. Child Dev. 47. 1976.

140. Strier K. Why is female kin bonding so rare? Comparative sociality of neotropical primates. In: Comparative Primate Socioecology (Ed. P.C. Lee). Cambridge University Press. 1999.165

141. Susman R. Chimpanzees: Pygmy chimpanzees and common chimpanzees: Models for the behavioural ecology of the earliest hominids. The evolution of human behavior: Primate models. Ed. M. J. Kinzey. N. Y. 1987.

142. Tardif S.D., Carson R.L., Gangaware B.L. Infant-care behaviour of mother and father in communalcare primate, the cottonOtop tamarin (Saguinus oedipus). Amer. J. of Primat. № 22. 1990.

143. Taylor P.D., Susman R.W. A preliminary study of kinship and social organization in a semi-free-ranging groop of Lemur catta. Intern. J. Primatol. V. 6. №6. 1985.

144. Telekl G. The predatory behaviour of wild chimpanzees Lewisberg. Bucknell University Press. 1973.

145. Tutin C.E., McGrew W.C., Baldwin J. Social organization of Savanna-dwelling Chimpanzees, Pan troglodytes verus, at Mt. Assirik, Senegal. Primates, 24 (2). 1983.

146. Veenema H.C., Das M., Aureli F. Methodological improvements for the study of reconciliation. Behav. Processes 31, p. 29-38. 1994.

147. Verbeek P. Peacemaking of youg children (Ph. D., Emory University 1996). Dissertation Abstracts International: Section B: Scieces & Engineering. V. 57. 1997.

148. Waal F.B.M. de. Good natured: The Origins of Right and Wrong in Humans and Othe Animals. Harvard University Press, Cambridge, Massachusetts. 1996.

149. Waal F.B.M. de. Dominance style and primate social organization. Comparative socioecology. Ed. Standen V., Foley R. A. Oxford. 1989a.166

150. Waal F.B.M. de. Food sharing and reciprocal obligations among chimpanzees. J. Hum. Evol. V. 18. 1989b.

151. Waal F.B.M. de. Reconciliation among privates: a review of empirical evidence and unresolved issues. In: Mason W. M., Mendoza S. P., editors: Primate social conflict. New York: State University of New York Press. 1993.

152. Waal F.B.M. de., Ren R. Comparison of the reconciliation behavior of stumptain and rhesus macaques. Ethology V. 78, p. 129-142. 1988.

153. Waal F.B.M. de., Yoshihara D. Reconciliation and redirected aggression in rhesus monkeys. Behaviour 85. 1983.

154. Welker C., Shafer-Witt C. To the Social Behaviour of the Crab-eating Monkey Macaca fascicularis Raffles, 1821. VIII. Sex-typical Differences in the Behaviour of Peer-raised Individuals during the First Sex Years of Life. Zool. Anz. 224. 1990.

155. Welker C., Shafer-Witt C. The need of long-tern studies to interprete actual behavior patterns observable in social groups, the crab-eating monkey Macaca fascicularis as an example. Primate report. V. 32, p. 31-48. 1992.

156. Whitin B.B., Whiting J.W.M., Longabaugh R. Children of Six Cultures. A Psycho-Cultural Analysis. Cambridge. 1975.

157. Whiting J. W, Edwads C. P. A cross-cultural analysis of the behaviour of children aged 3-11. Jornal of Social Psychology. V. 91. 1973.

158. Williams J.E., Best D.L. Measuring Sex Stereotypes: A Thirty-Nation Study. Beverly Hills, 1982.167

159. Williamson D., Dunbar R. Energetics, time budgets and group size. In: Comparative Primate Socioecology. Cambridge University Press. 1999.

160. Wilson E.O. Kin recognition: An introductory synopsis. Kin recognition in animals. Ed. Fletcher D. J. C., Michener Ch. D. Chichester; N. Y. 1987.

161. Wolfham J.H. Sex differences in Behaviour in a group of captive juvenile talapoin mankeys (Miopithecus talapoin) Behaviour, LX III, 1-2, p. 110-128, 1977.

162. Wrangham R.W. An ecological model of female-bonded primate groups. Behaviour. V.75. 1980.

163. Wrangham R., Peterson D. Demonic Males: Apes and the origins of Human violence. Houghton Mifflin company, Boston, New York. 1996.

164. Wright P.C. Biparental care in Aotus trivirgatus and Callicebus moloch. Small M. E. (ed.). Female primate studies by women primatologist. New. York: Alan R.Liss, 1984.

165. Wright P.C. Patterns of paternal care in Primates. Int. J. of Primat. № 11.2. 1990.

166. York A.D., Rowell T.E. Reconciliation following aggression in patas monkeys, Erythrocebus patas. Animal Behav. 36. 1988.

167. Zumpe D., Michael R. Dominance index: A simple measure of relative dominance status in primates. Amer. J. Primatol. V.10. 1986.168

Информация о работе

Сухова, Лилия Леонидовна
кандидата исторических наук
Москва, 2000
ВАК 03.00.14

Диссертация

Формирование моделей социального поведения у приматов и человека: этологические подходы - тема диссертации по биологии, скачайте бесплатно

Автореферат

Похожие работы