Бесплатный автореферат и диссертация по географии на тему

Синхронность в пространственной эволюции систем расселения и транспортных сетей

ВАК РФ 11.00.02, Экономическая, социальная и политическая география

Автореферат диссертации по теме "Синхронность в пространственной эволюции систем расселения и транспортных сетей"

ь и

РОССИЙСКАЯ ЛКЛДЕЛШЯ НАУК ИНСТИТУТ ГЕОГРАФИИ

УДК 911.3.001.2 На правах рукописи

ВАЛЕСЯН Армен Лемвелович

СИНХРОННОСТЬ В ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ЭВОЛЮЦИИ СИСТЕМ РАССЕЛЕНИЯ И ТРАНСПОРТНЫХ СЕТЕЙ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора географических наук

11.00.02. Экономическая и социальная география

Москва 1995

Работа выполнена в Институте географии Российской Академии наук.

Официальные оппоненты: доктор географических наук Г.А.ГОЛЫД член-корреспондент РАН, доктор физико-математических наук, профессор С.П.КУРДЮМОВ доктор географических наук Б.Б.РОДОМАН

Ведущая организация: кафедра экономической и социальной географии географического факультета Московского государственного университета

Защита состоится " " 1995 г.

в N _ часов на заседании Специализированного Совета Д.003.19.02 по защите диссертаций по специальности "Экономическая и социальная география" при Институте географии РАН по адресу: 109017, Москва, Старомонетный пер., 29.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИГ РАН. Автореферат разослан '-а^рьА 1995г.

Ученый секретарь

Специализированного совета, ^—--Д.Б.Пришкольник

РОССИСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ГЕОГРАФИИ

УДК 911.3.001.2 На правах рукописи

ВАЛЕСЯН Армен Лемвелович

СИНХРОННОСТЬ В ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ЭВОЛЮЦИИ СИСТЕМ РАССЕЛЕНИЯ И ТРАНСПОРТНЫХ СЕТЕЙ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора географических наук

11.00.02. Экономическая и социальная география

Москва 1995

ОВЩМ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

I.Акутальность темы. Проблема выбора стратегий экономического и социального развития регионов приобрела особую значимость в современный период резких социально-политических трансформаций на всем постсоветском пространстве. Ее разрешение требует знания объективных закономерностей саморазвития географического пространства как единого гармоничного целого,. проявляющегося, среди прочих, и через различные общественно-географические феномены - сети и системы поселений, политических, экономических, культурных, инфраструктурных и рекреационных объектов. Одно из направлений поиска таких закономерностей - сопряженный анализ процессов развития систем расселения и транспортных сетей. Трактовка этих процессов как составных частей единого саморазвивающегося целого приводит к идее единой ритмики в их пространственной эволюции. При этом каждая система расселения рассматривается с двух точек зрения: и как арена развертывания урбанизационных процессов, и как - полигон. для формирования иерархической структуры городов - центральных мест.

II. Цель исследования - выявление синхронности в процессах пространственной эволюции систем центральных мест, урбанизации и транспортных сетей.

III. Главная исследовательская задача - проверка гипотезы о совпадении критических периодов в пространственной эволюции систем центральных мест с моментами стадиальных переходов в пространственной эволюции урбанизации и транспортных сетей на примере нескольких л,ключевых" регионов.

IV. Вспомогательные исследовательские задачи: 1) проследить в изучаемых регионах траекторию изменения степени устойчивости систем центральных мест с целью фиксации критических периодов в их пространственной эволюции; 2) выявить

стадии пространственной эволюции урбанизации в тех же регионах; 3) определить в них стадии развития конфигураций транспортных сетей; 4) сопоставить моменты смены стадий с критическими периодами.

Специфика цели и задач исследования определяют необходимость применения ряда нетрадиционных для общественной географии методологических' представлений, в частности, синерге-тических и топоцентристских подходов.

-V. Объекты исследования. В качестве "ключевых" избраны четыре региона бывшего СССР, каждый из которых обладает яркой спецификой пространственного "рисунка" общественно-, географических процессов: Армения, Грузия, Эстония и Центральный район России.

VI. Источники информации. 1) научная литература, посвященная вопросам философии и методологии науки, теоретической географии, а также конкретным характеристикам "ключевых" регионов; 2) наглядная информация, снятая с общегеографических и тематических карт соответствующих регионов; 3) статистические материалы, содержащиеся как в статистических сборниках, так и непосредственно в региональных органах по учету статистической информации; 4) личные наблюдения автора.

VII. Основные защищаемые положения: 1) Существует синхронность в пространственной эволюции систем расселения и транспортных сетей; 2) в процессе эволюции систем центральных мест существуют критические периоды, характеризующиеся скачкообразными изменениями в .степени их пространственной устойчивости; 3) степень устойчивости систем городского расселения может быть использована в качестве индикатора для фиксации моментов стадиальных переходов в пространственной эволюции разнородных географических. феноменов; 4) при трактовке исследуемых процессов как самоорганизующихся существующие в общественной географии методологические представления

должны быть дополнены новыми, в частности, топоцентристскими подходами.

VIII. Научная новизна результатов исследования состоит в обнаружении синхронности пространственной эволюции трех географических феноменов: систем центральных мест, урбанизации и транспортных сетей. Проявлением этой синхронности является то, что моменты стадиальных переходов в пространственной эволюции урбанизации и транспортных сетей приходятся на критические периоды в развитии систем центральных мест.

Научной новизной обладают также постановка и решение некоторых более частных задач. Установлено наличие критических периодов в эволюции систем центральных мест, характеризующихся качественными сдвигами в степени их пространственной устойчивости. Стадиальная схема пространственной эволюции урбанизации Дж. Джиббса впервые применена для сравнительного анализа урбанизационных процессов в ряде регионов бывшего СССР. Получил дальнейшее развитие топоцентристский подход, плодотворность которого впервые показана на примере сопряженного анализа разнородных географических феноменов.

IX. Практическая значимость исследования заключается в обосновании возможности применения критических периодов в эволюции систем центральных мест в качестве своеобразных маркеров для • фиксации переходных моментов в пространственном развитии географических систем различной природы (в частности, систем расселения и транспорта). Выявление таких переломных точек крайне важно при попытках прогнозирования траекторий развития этих систем, а также при разработке стратегий социально-экономического развития регионов.

X. Практическое применение. Методика выделения критических периодов в эволюции систем центральных мест использована при подготовке проекта "Европолис - город будущего"

для выбора и оценки места строительства нового города на территории Армении.

XI. Апробация. Положения диссертации докладывались на 17 совещаниях, конференциях, симпозиумах и семинарах в 1988-1995 гг.

XII. Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии. Объем диссертации -232 страницы, в ней 17 иллюстраций. Список литературы включает 143 источника, в том числе 25 на иностранных языках. Оглавление диссертации приведено в конце автореферата.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

I. В первой главе рассматриваются методологические и конкретно-научные предпосылки проведенного исследования, степень разработки проблемы и специфика ее авторской постановки.

Исследуемые в данной работе географические процессы трактуются как самоорганизующиеся. Предполагается, что смена стадий и возникновение упорядоченных структур в пространственной эволюции систем расселения и транспортных сетей происходит не в результате внешних воздействий, а как проявление процесса самоорганизации пространства. (Хотя внешние воздействия могут ускорять или замедлять прохождение стадий, придавать им конкретное техническое, экономическое, географическое и пр. выражение).

Осмысление изучаемых явлений с позиций синергетики -науки о самоорганизации - явление в современной общенаучной методологии достаточно распространенное.1 Есть основание полагать, что именно исследования процессов самоорганизации являются исходной точкой роста новых образов и представлений, которые в своей .совокупности будут образовывать эпистемологический ландшафт в ближайшей перспективе. СинергетиЧеский и

родственные с ним подходы, порой стихийно, реализовывались и в рамках общественной географии. Продолжая традиции, заложенные еще И.Тюненом, идеи самоорганизации в той или иной интерпретации разрабатывали В.Кристаллер и А.Леш, Ф.Ауэрбах и Дж.Зипф, Г.А.Гольц и Б.Б.Родоман, Дж.Джиббс и Дж.Фридман, С.А.Тархов и В.А.Шупер. В этом же русле выдержано и данное исследование.

Трактовка исследуемых процессов как самоорганизующихся предполагает использование ряда нетрадиционных методологических подходов (в частности, топоцентристских, финалист-ских и структуралистских). При введении этих подходов в общественно-географический контекст возникает проблема их соотношения с общепринятыми методологическими представлениями. Для осмысления этого соотношения целесообразно применение исследовательского метода антиномий. В данном случае этот метод трактуется в качестве эвристического инструмента постановки и разрешения познавательных противоречий, позволяющего "сталкивать" противоречащие друг другу методологические подходы с целью сопоставления их продуктивности при решении конкретных научных задач.

Среди полярных методологических подходов в современной общественной географии есть три антиномии, обсуждение которых имеет принципиальное значение для решения поставленных в данной работе исследовательских задач.

Первая антиномия - предметоцентризм versus топоцентризы. . Она выражает две трактовки пространства и соответственно два различных метода его исследования. Согласно первому подходу, в действительности выделяют отдельные предметы, вещи, обладающие атрибутивными характеристиками, и делают их объектом исследования. Другая позиция - топоцентризм, когда исходным оказывается пространство, целое, положение.

[

В силу сложившихся традиций в общественной географии более распространена предыетоцентристская точка зрения, несмотря на то, что учение о географическом положении, являющееся примером неосознанного применения топоцентристского взгляда на веши, всегда занимало в географии почетное место. Однако в общественной .географии есть также примеры успешной реализации топоцентристского подхода. Среди них - модель поляризованного ландшафта, рассматривающего большой город и дикую природу как полюсы единой географической среды (Б.Б.Родоман), попытка построения общей теории регионального развития на основе концепции "центр-периферия" (Дж.Фридман), изучение процесса диффузии нововведений как свойства среды (Т. Хегерстранд), этно-генетическая концепция, трактующая этносы как пассионарные поля одного ритма (Л.Н.Гумилев).

Топоцентристский подход положен в основу и данного диссертационного исследования. Это позволяет рассматривать нашу планету в виде огромного калейдоскопа с "мозаикой" в виде тех пространственных сочетаний, которые возникают на ее поверхности в результате человеческой деятельности. При этом, несмотря на огромное разнообразие природных и социальных условий, формируется строго определенный "набор" пространственных сочетаний со строго фиксированным порядком чередования, а такие разные по своей природе явления, как пространственная эволюция урбанизации, эволюция морфологии транспортных сетей, изменение пространственной устойчивости систем городского расселения, трактуются как проявления единого процесса самоорганизации 'пространства. Соответственно становится вероятным существование единой ритмики размертывания названных процессов, что, в свою очередь, приводит к постановке задачи выявления синхронности в смене стадий их эволюции и поиску необходимых для этого индикаторов. Применение топоцентристских подходов приводит также к пересмотру общепринятых представле-

ний о причинности, что подводит нас к следующему противопола-ганию.

Вторая антиномия - казуальность' versus финализм. Каузальный подход предполагает необходимость причинного объяснения явлений: каждое явление имеет причину и одновременно есть причина другого явления, при этом причина и ее действие образуют цепь, приходящую из прошлого, пронизывающую настоящее и исчезающую в будущем. Согласно же воззрениям сторонников фи-нализма, исследуемое явление стремится реализовать некую потенциальную форму, а будущее состояния явления определяют нынешние.

В общественной географии традиции причинного объяснения всегда были и остаются превалирующими. Вместе с тем есть примеры теоретических построений, основанных на идее финальной симметрии. В теории центральных мест, например, кристаллеров-ская решетка является той потенциальной формой, которую стремится реализовать система центральных мест в той мере, в какой это позволяет анизотропность территории и другие искажающие факторы. Эквифинальность проявляется и в развитии городов-гигантов, то есть специфические свойства у каждого конкретного из них выражены по-своему, ' но в целом они обнаруживают значительно больше сходства пространственных структур, чем те малые и средние города, из которых они выросли.

Финалистская точка зрения позволяет использовать весьма плодотворный методологический ход; когда исследуемое явление предварительно препарируется и изолируется, с тем, чтобы оно могло служить приближением к некоторой идеальной ситуации, возможно, физически даже не достижимой. Именно такой подход применяется в данном исследовании при оценке степени пространственной устойчивости систем расселения для выявления стадий их пространственной эволюции. Устойчивость оценивается степенью отклонения пространственной структуры той или иной

сисстемы от "идеального" состояния, выступающего в данном случае в качестве аналога потенциальной формы. Вопрос же о том, под воздействием каких причин происходит отклонение, остается за рамками изучения. Точно так же при исследовании пространственной эволюции урбанизации особенности той или иной территории выявляются при сопоставлении с "идеальной" схемой Дж.Джиббса. Как стремление к реализации некоей идеальной конфигурации можно рассматривать и процесс эволюции морфологии транспортных сетей. Правда, пока не обнаружена та потенциальная форма, которую стремится реализовать та или иная транспортная сеть.

Последовательная реализация финалистских представлений, выдвигающая на передний план теоретические конструкции типа потенциальной формы, неизбежно приводит к смене акцентов в соотношении структурных и функциональных подходов при исследовании явлений, а также к обсуждению инвариантов и принципа симметрии, направляющих поиск мировой гармонии и идеальных конфигураций.

Третья антиномия - функционализм versus структурализм. Согласно функционализму, функция системы определяет ее структуру. Противоположная точка зрения гласит, что структуры лишь в частных ' случаях определяются выполняемыми функциями, а в более общем случае отличаются саморазвитием, подчиняясь некоторым математическим законам гармонии.

Уходя корнями в историю развития науки, данное противо-полагание ощущалось и в рамках общественной географии. В неявном виде эта антиномия затронута при сопоставлении понятий "пространственное развитие" и "территориальное развитие". В первом случае подразумевается эволюция морфологии (пространственного строения) общественно-географических систем. Во втором же имеются в виду непространственные процессы изменения систем функционального характера.

Большинство исследователей в области общественной географии продолжает успешно работать в рамках функционализма. Однако применение противоположной точки зрения порой оказывается не менее плодотворным. Именно последовательная реализация структурного подхода позволила обнаружить феномен топологического изоморфизма сетей разных видов транспорта для разных территориальных уровней (С.А.Тархов). При этом осознается, что особое внимание к конфигурации не означает абсолютного отвлечения от потоков по сетям, от факторов, влияющих на особенности формирования конфигурации. Внешние факторы просто выносятся за скобки с целью углубленного 'изучения именно конфигурации транспортных сетей.

Еще одно направление реализации структурного подхода -исследование устойчивости систем и тесно связанный с ней поиск общественно-географических инвариантов. (Ф.АуэрОах, Г.А.Гольц, У.Уорнц, В.А.Шупер).

Структурный подход широко применяется и в данном исследовании. Степень устойчивости систем городского расселения определяется посредством анализа их пространственной структуры при одновременном абстрагировании от функций отдельных городских центров. На структурных аспектах изучаемых явлений делается акцент и при исследовании процессов урбанизации и транспортных сетей. Такой подход дает возможность идентифицировать стадии пространственной эволюции отмеченных географических феноменов с целью последующего сопоставления моментов стадиальных переходов.

Следует подчеркнуть, что ни одна из сталкиваемых выше точек зрения не может быть признана единственно верной. Наше противопоставление противоположных точек зрения носит условный характер, оно - научная абстракция, созданная для методологического анализа. Ведь сталкиваемые подходы тесно взаимосвязаны, и переход от одного к другому означает порой лишь

смену некоторых.акцентов.<Для решения исследовательских задач данной работы весьма плодотворно использование методологических подходов, основанных на топоцентризме, финализме ,и структурализме.

Именно.,использование названных подходов, .открыло путь, к объединению результатов двух научных направлений общественной географии, которые в последние десятилетия развивались особенно динамично и, плодотворно. Эти направления - выявление стадийности пространственного развития в его различных проявт лениях и изучение пространственной устойчивости систем расселения.

Одной из первых попыток выявления стадийности в пространственной эволюции общественно-географических феноменов является модель.регионального развития, основанная на взаимоотношениях "центра" и "периферии". (Дж.Фридман). Другие.примеры стадиальных подходов - исследования пространственной эволюции урбанизации .{Дж.Джиббс и его последователи), морфологии транспортных сетей (С.А.Тархов), территориальной структуры хозяйства (В . Стрелецкий),.

Отмеченны^ ртадиальные концепции , неравнозначны. по возможностям идентификации моментов,перехода от стадии к стадии. Эти моменты наиболее отчетливо выделяются в исследованиях пространственной эволюции транспортных сетей. Методика выделения стадий пространственной эволюции урбанизации разработана менее детально, хотя и она позволяет достаточно уверенно проводить стадиальное членение процесса. Что касается фридма-новской модели , и стадий эволюции территориальной структуры хозяйства, то в этих случая^ пока отсутствует набор показателей, позволяющих разграничивать отдельные стадии с четкой локализацией переходных периодов. Поэтому две последние стади,-алыше концепции остались за рамками нашего исследования, на-

деленного на сопоставление именно переходных моментов от стадии к стадии.

В'общественной географии уже есть попытка синтеза стадиальных концепций: при соединении представлений Фридмана и Джиббса с циклами, развития хозяйства Н.Д.Кондратьева выделяются основные исторические этапы отношений типа "центр-периферия" в рамках условного макрорегиона (О.В.Грицай, Г.В.Иоффе и А.И.Трейзиш). Особенность этого варианта синтеза - расплывчитость переходных участков от стадии к стадии. Для преодоления этой трудности возможно"привлечение показателей, характеризующих степень устойчивости пространственной структуры систем городского расселения. Прослеживание динамики степени устойчивости позволяет выявить стадии пространственной эволюции этих систем, что открывает возможность для конкретных сопоставлений моментов стадиальных переходов в пространственной эволюции по крайней мере трех географических феноменов: урбанизации, транспортных сетей и систем городского расселения.

II. Во второй главе отслежены изменения степени устойчивости систем центральных мест. На основе выделения особых - критических - периодов, характеризующихся качественными сдвигами степени устойчивости, проведено стадиальное членение процесса эволюции систем центральных мест Армении, Грузии, Эстонии и Центрального района России (ЦР) от начального периода их формирования в 1920-х гг. до начала 1990-х гг.

Методика определения степени пространственной устойчивости систем центральных мест, разработанная В.А.Шупером, трактует степень устойчивости систем как степень отклонения от наиболее устойчивого равновесного состояния, выступающего в качестве аттрактора. Для того, чтобы сравнивать реальную сеть городского расселения с точки зрения ее

регулярности с идеальной кристаллеровской решеткой, вводится понятие эмпирического радиуса для уровня иерархии л,

обозначаемое как Л,. Для его определения города данной системы распределяются по уровням кристаллеровской иерархии в зависимости от численности населения. Затем проводятся прямые от главного центра системы до границ территории, охватываемой данной системрй, и вычисляются средние расстояния от главного центра до центральных мест всех уровней иерархии для каждого

уровня в отдельности. Эта последняя величина делится на соот-

\

ветствужхций показатель для данного уровня иерархии .в идеальной кристаллеровской решетке, в результате чего и ролучется

показатель Л^. Когда центральные места уровня иерархии л сгущаются вблизи главного центра, ИЦ < 1, а когда они, наоборот,

сдвинуты к периферии, то Л^ > 1.

Если легкие уровни имеют тенденцию сгущаться вокруг главного центра, а тяжелые - сдвигаться к периферии, то теоретическая величина сгущения - теоретический радиус (Л^) -•должна равняться отношению реальной численности населения всех' центральных мест данного уровня к теоретически предсказанной численности населения этого уровня. Для систем городов, в которых наличествуют все уровни иерархии, а эффекты сгущения выражены не слишком сильно (то есть сеть относительно регулярна), предсказание численности населения различных уровней иерархии осуществляется с помощью уравнения Беккман-на-Парра путем перераспределения всего городского населения в соответствии с предсказанными пропорциями. В остальных случаях применяются релятивистские методы предсказания численности населения.

После определения эмпирического и теоретического радиусов вводится показатель —, то есть сумма отношений теоре-

К

тических радиусов к эмпирическим для всех уровней иерархии. В идеальном случае должно выполняться следующее соотношение

я'

Е— = т~1, где ш - число иерархических уровней в системе $

центральных мест за вычетом первого, представленного одним центральным местом. Степень соответствия этому идеальному равновесному состоянию и есть степень пространственной устойчивости систем центральных мест.

При применении изложенной методики для решения поставленных в данной работе исследовательских задач возник ряд трудностей, потребовавших введения методических дополнений и уточнений.

Первая трудность - что считать центральным местом. В качестве таковых в данном исследовании рассматриваются все поселения той или иной системы, официально имеющие городской статус к соответствующей дате (включая поселки городского типа) . При этом расчеты показывают, что основные тенденции динамики степени устойчивости, вычисленной без учета поселков городского типа, остаются неизменными.

Вторая трудность появляется при выделении последнего уровня иерархии в системе центральных мест. Число реальных центральных мест, попадающих по рангу (численности населения) на последний уровень, во многих случаях бывает существенно меньше теоретически предсказанных значений, Возникает вопрос, считать ли уровень иерархии существующим, если на нем присутствует, например, два центральных места вместо предсказанных по теории сорока восьми, как было в системе центральных мест Армении в 1947 г. Для выхода из создавшихся трудностей былб

введено конвенциональное предложение о том, что наличие по крайней мере половины от теоретического числа центральных мест данного уровня иерархии позволяет делать вывод о наличии отдельного уровня.

.Третья трудность связана со способом определения эмпирического радиуса. В идеальной кристаллеровской решетке предполагается равенство людности городов, принадлежащих к одному и тому же уровню иерархии. В реальности же города одного уровня могут различаться по численности населения, причем в системах, имеющих структуру, далекую от идеальной, эти различия нередко весьма существенны. Поэтому необходимо вычислить не просто средние значения расстояний от главного центра до остальных центральных мест, как это делалось ранее, а средневзвешенные по населению.

И наконец, четвертая трудность, возникающая при вычислении теоретического радиуса. Методика его определения предполагает непостоянство показателя к (доля центрального места в населении обслуживаемой им зоны) при расчете теоретического распределения населения, по уровням иерархии, что приводит к парадоксу: теоретическая величина населения главного города системы может отличаться от реальной. Для преодоления этого парадокса предложен модифицированный вариант определения теоретического радиуса, предполагющий фиксацию численности населения главного центра. Новый вариант не снимает всех трудностей: выиграв в постоянстве к, мы-проигрываем в изменении суммарной численности населения центральных мест. Однако его применение более целесообразно в силу сохранения скоординированности с методикой подсчета эмпирического радиуса, также предполагающей вынос за скобки первого иерархического уровня.

Введение соответствующих методических поправок позволило проследить динамику степени пространственной устойчивости си-

стем центральных мест в четырех "ключевых" регионах и на этой основе определить критические периоды в их эволюции.

Первый критический период - переход систем центральных мест от квазиаморфного состояния к квазикристаллическому. На примерах Армении, Грузии, Эстонии и ЦР нашла подтверждение гипотеза о том, что иерархическая- структуризация систем центральных мест происходит постепенно. По мере развития системы переходят из квзиаморфного состояния, характеризующегося большим соответствием правилу Зипфа ("ранг-размер"), в ква-- .зикристалличёскбе, отличающееся большим соответствием пред: сказаниям теории центральных мест. При этом квазикристаллическое состояние.характеризуется неуклонным ухудшением степени соответствия правилу Зипфа.

Второй критический период - появление в системах цент,, ральных мест нового иерархического уровня. Из четырех рассмотренных систем такой период перижили три-. В Армении и Эстонии образовался четвертый по счету иерархический уровень, а . в ЦР - пятый. Число иерархических уровней в системе центральных мест Грузии (равное четырем) оставалось стабильным на всем протяжении ее эволюции.

Третий критический период - достижение системами центральных мест состояния изостатического равновесия. Все рассмотренные системы достигли этого состояния (табл.1), однако в каждой из них наблюдался особый механизм установления изостатического равновесия. В эстонской системе - это чередование тяжелых й легких уровней иерархии, а в трех других - это сгущение легких уровней вокруг "тяжелого" главного центра ("тяжесть" главного города определялась с помощью коэффициента первенствования) . При этом если в грузинской системе эффект сгущения демонстрирует в основном только второй иерархический уровень, а в армянской - второй и третий, то в

системе центральных мест ЦР к главном/ центру смещены все иерархические уровни. Таблица 1

Степень соответствия систем городского■расселения Грузии, Армении, Эстонии и Центрального района России

равновесному состоянию (5 = £—-(«-1)).

Годы 5 для Армении 1947 0,09 1959 0,45 1965 0,67 1970 0,32 1979 0,01 1985 -0,16 1988 -0,22 1992 -0,34

Годы Э для Грузии 1950 -0,56 1959 -0,21 1965 -0,05 1970 +0,05 1974 -0,04 1979 -0,18 1985 0 1992 -0,14

Годы Б для Эстонии 1934 0,40 1939 0,54 1947 -0,83 1959 -0,12 1965 0 1970 0,09 1985 0,18 1989 0,13

Годы Б для ЦР 1926 -0,99 1939 -0,59 1959 -0,18 1965 0, 07 1970 0,32 1979 0,63 1985 0,52 1992 0,57

И наконец, четвертый критический Периоп - переход динамики степени устойчивости в колебательный режим. Также как и в случае с новыми уровнями иерархии, этот период прошли только три системы, - Грузия, Эстония и ЦР, причем последняя в наибольшей степени отдалилась от равновесного состояния. В армянской же системе перехода к колебательному режиму пока не наблюдается.

Выделение критических периодов служит основой для проведения стадиального членения процесса эволюции систем центральных мест. Стадии эволюции таковы: 1) стадия формирования системы в качестве целостной, завершающаяся после достижения системой наилучшего соответствия правилу "ранг-размер"; 2)

стадия кристаллеризации, приводящая к достижению равновесного состояния,- 3) стадия "перегрева", когда система по инерции удаляется от точки равновесия; 4) стадия "возврата" к равновесному состоянию, знаменующая переход в колебательный режим. Моменты перехода от стадии к стадии обозначены соответствующими критическими периодами.

Таблица 2

Критические периоды в эволюции систем центральных мест

Система Критические периоды (годы)

1. Переход от Зипфа к Кристаллеру 2. Появление нового уровня иерархии 3. Достижение равновесного состояния 4. Переход к колебательному режиму

1. Армения 1939-47 1959-65 1979-85 -

2. Грузия 1939-47 - 1965-70 1970-74

3. Эстония 1927-34 1939-47 1959-65 1985-89

4. Центральный район России 1917-20 1920-26 1959-65 1979-85

Если отмеченные выше стадии эволюции систем центральных мест вместе со "своими" критическими периодами имеют универсальный характер для рассмотренных систем, то еще один критический период - формирования нового иерархического уровня -не знаменует наступления новой стадии и не является обязательным этапом в эволюции систем центральных мест. В принципе, этот период может попадать на любую из выделенных стадий эволюции, однако наиболее вероятным временем его наступления является стадия кристаллеризации, когда процесс образования новых центральных мест протекает особенно интенсивно. Именно на эту стадию приходится момент появления нового иерархического уровня в Армении, Эстонии и ЦР. (В Грузии число иерархических уровней оставалось неизменным).

/

Идентичные стадии эволюции переживают как системы центральных мест с классической устойчивостью, в которых при определении* теоретического радиуса используется уравнение Беккманна-Парра (Армения, Грузия, Эстония), так и система с релятивистской устойчивостью, в которой, ввиду невозможности использования этого уравнения при отсутствии второго иерархического уровня, применяется релятивистский принцип определения теоретического радиуса (ЦР).

Процесс иерархической структуризации начался прежде других в системах центральных мест Эстонии и ЦР, имеющих относительно ранний старт развития. Однако в дальнейшем Армения и -Грузия демонстрируют более динамичную траекторию развития, что приводит к наиболее раннему переходу к колебательному режиму в Грузии. Быстрая отмашка маятника в Грузии служит еще одним проявлением наибольшей сбалансированности этой системы, так и нарастившей новый иерархический уровень. Армянская же система, особенно резко выйдя к рановесному состоянию, по-видимому, разогналась сильнее всех, в результате чего до сих пор не перешла к колебательному режиму.

Определение критических периодов в развитии систем центральных мест проведено с целью сопоставления со стадиальными переходами в пространственной эволюции урбанизации и транспортных сетей. Выявлению таких стадиальных переходов и посвящены две последующие главы диссертации.

III. Третья глава освещает процессы пространственной эволюции урбанизации в "ключевых" регионах." В' качестве базовой модели избрана схема Дж.Джиббса, в которой последовательные стадии пространственной эволюции урбанизации выделены на основе соотношения процессов концентрации и деконцентрации в городском и сельском расселении. Эти стадии таковы: 1) относительно равномерного расселения/ 'воспроизводящего своим рисунком признаки дифференциации естественного ландшафта, с

опережающим ростом сельского населения; 2) ускоренного развития точечных городских форм, сопровождаемого спадом в динамике сельского населения; 3) развития агломерационных форм расселения при ускоренном росте их ядер, депопуляции межагломерационных пространств, сокращении сельского населения; 4) территориального расширения агломерированных форм при ускоренном росте их периферийных зон, общем замедлении роста городов при потере населения малыми городами; 5) деконцентрации населения с частичным заполнением межагломерационных пространств и стагнацией исторических ядер городов.

Данная схема, разработанная и апробированная в основном на западноевропейском материале, оказалась вполне применимой для исследования пространственной составляющей урбанизацион-ных процессов в регионах бывшего СССР. Наряду с общностью основной траектории стадиальной динамики, каждый из рассмотренных регионов продемонстрировал специфические черты, выражающиеся как в степени продвинутости урбанизационных процессов в целом, так и в особенностях протекания отдельных стадий .

Наиболее ранним стартом урбанизационных процессов выделяется Эстония. Переход ко второй стадии на ее территории произошел уже на рубеже ХУШ-Х1Х веков. Более чем двухкратное превышение темпов роста городского населения над сельским за период 1782-1825 гг. - веское тому подтверждение. Потребовалось целое столетие, чтобы процесс перешел в третью стадию: это случилось в первой половине 1930-х гг. и сопровождалось усилением депопуляции сельской местности. В начале 1960-х гг. появились первые признаки четвертой стадии, а начавшееся во второй половине. 1980-х гг. уменьшение численности городского населения положило начало пятой. За 1985-1992 гг. процесс депопуляции затронул подавляющее большинство городских поселений Эстонии (табл.3).

-ызЕ^фавной особенностью пространственной эволюции урбаниза-ЦИ№б%пЭсЮнии является слабая выраженность процесса агломери-РОЯй^ИфсЯРРадского населения, обычно характерного для третьей и- ЕШЯдаеддаоЙ ¡сагадий. Агломерация городов не сформировалась да-вркруй1ЕЯ1етонской столицы, что резко отличает Таллинн от садяиЦ дарсхмчругтоь. регионов. Такая особенность эстонской ур-8епьма;£'Эатруднила процедуру идентификации моментов ЧКЗДИ^ьда* одер ерСОДОВ^е,что привело к необходимости применения доЯрЛНЧ^ШсНДО^ДОЖа&аФ&лей, основанных на кумулятивных величинах пр о це нтфвдо р ас; пр е д е ле нии с двумя признаками и из-пвказаведео^онцентрации Джини и кривая концентра-иВрИсл Рт9М5;,свIо каиеятаа янекумулятивного признака была ис-по^дййадй.оодотаосжяшнасеяенияшсельсоветов, а кумулятивными гуус^з^еяями с^^п^их .шкацадичишлюйность. -томээбц ен Гщцясвя ^мыменнд йонляенд.

-Ьфла ,итчэи эмяооуыфчшэнэ г.саос^чтономс Таблица 3.

-ое;юф#нйШКЭгдаслвниЧ£тимнаселенил>с|то ^группам городских по--етэ хин лпдЯРЛениЙн Эстонии за -;гшриай01Я-701-1992 гг.

Городские поселения с наШШнШ' Прирост населения, в % (в скобках - число го-

HNqoTHqqsT ээ193И-781Д£ ■л «"1989-92

2:«ttixlfiii49:j ц.1 тыалдбто а «г ЭРЦ^АЙ' .а н ЮувэЦЦзьн sqT а rtamsq ->яэ3' oigopjlpap'i ; VMOT эоиээ -6,1 (12) Ш'ЭОЭДОЧП ы i - л! assx -5,9(21) ÜOTP ,9NT9IlO i tnh <№2J -S8VI aoNqsr 13,5(21) ГЗ ■ SOROiI dDC

Äi^-n г -n?»f (Ш.ЯО со(т1й643|й)т ! : d3

ь 116 я

п К-0Э61 ЭЯ6У6Н Н .ытэонтээм йоиэааээ мщшаупопэд мэмнэимэч

1992 года, 115 были образованы до -начала нынешнего^ столетия.,., -9П.ЭЭОП хмиодочот оатэнмимаоО ээшошлабдоп iWHoqiSe ЙЙЦКЛ^ПОГ. Превышение темпов роста городского насел^ия

возвещающее о начале второй стадии пространственной эволюции

22S

урбанизации, наблюдается в ЦР со второй половины 1850-х гг. Переход к третьей стадии датируется первой половиной 1920-х гг., выделявшейся зарождением интенсивного процесса оформления Московской городской агломерации, скачкообразным ростом числа городских поселений и началом депопуляции сельской местности на фоне общего роста городского населения. Большая часть вновь образованных в довоенный период городских поселений приходится на Московскую область. И наконец, четвертая стадия урбанизации, продолжающаяся до настоящего времени, стартовала в первой половине 1960-х гг., когда впервые проявилась тенденция падения темпов роста численности городского населения ЦР при потере населения малыми городами. Еще один признак этой стадии - удаление волны концентрации населения от столицы. Если за 1959-69 гг. быстрее всех росло городское население в пределах лесопаркового защитного пояса, то к середине 1970-х гг. вперед вырвался внешний пояс пригородной зоны. Схожие тенденции проявились и при сопоставлениях в границах Московского столичного региона (рубежи которого близки к границам ЦР).

Таблица 4

Распределение городского населения по кольцевым зонам Московского столичного региона в 1959 и 1985 гг.

Кольцевые зоны Численность городского населения, тыс.чел. В процентах к итогу

1959 1985 1959 1985

Москва 6009, 0 8407,6 66,4 58,9

1-я спутниковая 2-спутниковая Зона спутников в целом Московская агломерация в целом Внешняя зона 1276,0 676,3 1952,3 7961,3 1086, 0 2937,7 1148,9 4086,3 12494,4 1771,2 14,1 7,5 21,6 88,0 12,0 20, 6 8,1 28,7 87,6 12,4

МСР в целом 9047,3 14265, 6 100, 0 100, 0

Отличительная особенность процесса урбанизации в ЦР -образование агломераций второго порядка, общее число которых приближается к двум десяткам. Представители первой группы агломераций второго порядка входят в состав Московской. Вторую группу образуют локальные агломерации на базе опорных центров внешней зоны столичного региона.

По сравнению как с Центральным районом России, так и с Эстонией, пространственный ход урбанизации в Армении отличается более поздним стартом и большим динамизмом. К.середине 1880-х гг. относительный прирост сельского населения бьш здесь все еще выше, чем прирост городского. В дальнейшем наблюдается некоторое . оживление городской жизни,' создавшее условия для перехода во вторую стадию. Эта стадия протекала в Армении весьма своеобразно: до начала 1920-х гг. мигрантов из сельской местности принимали не столько города самой Армении, сколько крупные центры Закавказья и других районов России (феномен "диаспорной" урбанизации). Только в 1886-1914 гг. почти 40% роста городского населения Закавказья приходилось на долю армянского населения, в результате к 1913 г. в городах Армении (в ее нынешних границах) проживало только 10% всего населения (в России - 18%, в Грузии - более 25%).

Таблица 5

Доля армянского населения в некоторых городах Закавказья, %

Города 1886 г. 1897 г. 1914 г.

1. Тифлис 47,7 29,5 37, 6

2. Баку 28,3 17,0 23,0

3. Гянджа 43,9 35,9 20,0

4. Шуша 56,7 55,7 .52,7

5. Ахалцихе 64,6 59,2 75,8

6. Нахичеван ,29,4 25,7 29,5

Всего: 40,1 30,3 39,9

После советизации "эпицентр" урбанизационных процессов переместился в пределы Армянской ССР. При этом одним из главных источников роста городского населения являлся порой искусственно форсируемый процесс присвоения поселениям городского статуса. Если в начале 1920-х гг. в Армении было всего 4 города, то по переписи 1926 г. - уже 21, в большинстве из которых доминировали сельскохозяйственные функции. Харктерно, что к следующей переписи восемь из новых городских поселений утратили свой статус.

На начало 1960-х гг. приходится стартовый период формирования Ереванской агломерации, возвестивший о начале новой стадии. При этом темпы роста городского населения начали сни-' жаться. И наконец, на рубеже 1970-80-х гг. появляются первые признаки четвертой стадии: расширение Ереванской агломерации при ускоренном росте периферийной зоны и общее замедление роста городов при потере населения малыми городами.

Джиббсовские стадии урбанизации, довольно отчетливо проявившиеся в Армении, скорректированы местными особенностями: 1) на первой стадии городское население временами росло быстрее сельского за счет присвоения городского статуса сельским поселениям; 2) первая половина второй стадии характеризуется наличием "диаспорной" урбанизации; 3) предсказываемое теорией сокращение численности на третьей и четвертой стадиях проявляется лишь в течение непродолжительного периода в начале третьей стадии.

Процесс пространственной эволюции урбанизации в Грузии не был столь динамичным, как в Армении. Вторая стадия'наступила в Грузии несколько раньше - уже в 1850-х гг. темпы роста городского населения впервые первысили темпы роста сельского^ во многом за счет притока населения извне (феномен "инплантированной" урбанизации). Еще одно отличие от соседней республики - разная траектория развития столичных городов. В

отличие от Еревана, начало "возвышения" которого приходится на вторую половину 1920-х гг., Тбилиси являлся лидером городов Грузии с самого момента старта урОанизационных процессов.

В середине 1940-х гг. урбанизация Грузии вступила в третью стадию, главным индикатором которой явилось начало формирования Тбилисской агломерации. Именно в эти годы началось привлечение пригородной зоны столицы для размещения промышленных предприятий, которые столица по тем или иным причинам "приютить" не смогла (в .Рустави, Мцхета, Авчала ц др. поселениях).

Особенность третьей стадии - начало процесса общего падения темпов роста городского населения уже с первой половины 1970-х гг., приведшее к возникновению периодов более быстрого роста сельского населения над городским: Однако несмотря на это, четвертая стадия в Грузии пока не наступила. Это подтверждается результатами анализа агломераций Грузии с точки зрения соотношения динамики численности населения по зонам (табл. 6) . Во всех четырех агломерациях (Тбилисской, Кутаисской, Сухумской и Батумской) вплоть до второй половины 1980-х гг. темпы роста были более высокими по сравнению с остальными зонами: налицо процесс концентрации населения в центральных городах.

Таблица 6

Изменение удельного веса центрального города, городов-спутников и сельской местности в абсолютном приросте населе-

ния городских агломераций Грузии (%)

Городские аг- ЦГА Города- Сельская мест-

ломерации спутники ность

1959- 1979- 1959т- 1979- 1959- 1979-

70 85 70 85 70 85

1.Тбилисская 61, 8 66, 4 22, 9 22,2 8,3 11,4

2.Кутаисская 48,7 72,3 39,5 22,3 11,4 . 4,9

3.Сухумская 79, 4 80,6 22,5 14,6 -1,1 4,9

4.Батумская 32, 5 61,3 21,0 25,4 46,4 13, 4

Анализ процесса урбанизации в четырех "ключевых" регионах позволил определить моменты стадиальных переходов в ее пространственной эволюции. Таблица 7

Стадиальные переходы в пространственной эволюции урбанизации в Эстонии, Центральном районе России,

Грузии и Армении

Система Время перехода от 1-й стадии ко 2-й Время перехода от 2-й стадии к 3-й Время перехода от 3-й стадии к 4-й Время перехода от 4-й стадии к 5-й

1. Эстония 2. ЦР 3. Грузия 4. Армения 1780-1820гг 1850-60 гг. 1860-70 гг. 1880-90 гг. 1927-34 гг. 1920-26 гг. 1939-47 гг. 1959-65 гг. 1959-65 гг. 1959-65 гг. 1979-85 гг. 1985-89 гг.

Таблица 8

Критические периоды в эволюции систем центральных мест Грузии, Эстонии и Центрального района России, Армении, на которые приходятся стадиальные переходы в пространственной эво-

люции урбанизации

Критические периоды Переход от 2-й стадии к 3-й Переход от 3-й стадии к 4-й Переход от 4-й стадии к 5-1

1. Переход от "Зипфа к Кри-сталлеру" Эстония Грузия

2.Появление нового иерархического уровня Армения ЦР

3.Достижение квазиравновесн ого состояния Эстония Армения ЦР

4.Переход к колебательному режиму Эстония

При соспоставлении моментов стадиальных.переходов в пространственной эволюции урбанизации с выделенными во второй главе критическими периодами в развитии систем центральных мест оказывается, что моменты стадиальных переходов попадают как раз на критические периоды, хотя обратное не верно. Переход от первой стадии урбанизации ко второй приходится на тот период, когда соответствующие системы центральных мест еще полностью не сформированы, поэтому этот переход при сопоставлениях не рассматривался.

IV. В четвертой главе выявлены стадии эволюции конфигураций транспортных сетей в четырех ключевых регионах. Стадиальным анализом были охвачены сети двух видов, имеющих наибольшую сложность - железных и автомобильных дорог.

Процедура членения процесса эволюции конфигураций транспортных сетей, согласно С.А.Тархову, предполагает предварительное расчленение сети на структурные элементы, включающее следующие основные последовательные операции: 1) выделение в сети циклов - замкнутых контуров ребер, отсутствие которых свидетельствует о том, что сеть является "деревом"; 2) обнаружение в сети циклических остовов - хотя бы одной пары циклов с общим ребром; 3) выделение в остове сети топологических циклических ярусов, число которых является показателем сложности и упорядоченности остова.

Сеть железных дорог Эстонии в основных чертах сложилась еще- до начала второй мировой войны и с тех пор мало изменилась . Ее характерной особенностью явилось наличие двух железнодорожных систем - ширококолейной (1524 мм) и узкоколейной* (750 мм) . Первая связывала Эстонию с магистралями соседних государств, узкоколейка же обсулживала районы центральной и юго-западной Эстонии. Современная сеть железных дорог покрывает территорию этой страны более или менее равномерно, но наиболее густа в,центральных районах. Западная часть, забо-

лоченная й наименее заселенная, хуже всего обеспечена железными дорогами.

Структурно-морфологический анализ процесса эволюции железнодорожной сети Эстонии был проведен раздельно по двум видам железных дорог. В результате обнаружено, что обе сети пережили по одному стадиальному переходу - от стадии дерева к стадии безостовной сети. Для узкоколейных дорог это произошло в 1928 г. после завершения новго пути между Таллинном и Тарту, для ширококолейных - в 1931г. после сдачи в эксплуатацию ветки Тарту-Петсери {рис. 1 и 2}. Еще один переходный период наступил в первой половине 1960-х гг., когда начался процесс сетеразрушения в результате закрытия малодеятельных участков (слабая деструкция). В итоге за период 1965-90 гг. эксплуатационная длина железных дорог Эстонии сократилась более чем на четверть.

В отличие от Эстонии, железные дороги в трех других регионах пока демонстрируют устойчивую тенденцию к росту. Наи-

ч

более сложной и развитой является сеть Центрального района России, при структурно-морфологическом анализе которой необходимо учитывать ряд особенностей, в частности - ранее "созревание" сети. Уже к концу прошлого столетия эта сеть пережила три стадиальных перехода, достигнув стадии сети 2-го класса (с двумя ярусами в циклическом остове). Именно поэтому для проведения сопоставлений с критическими периодами в системе центральных мест, временная локализация которых очерчивается нынешним столетием, была исследована также сеть электрифицированных железных дорог ЦР. В 1965 г. эта сеть пережила два стадиальных перехода, из стадии безостовной сети достигнув стадии 1-го класса.

Так же как и в ЦР, основной каркас железнодорожной сети в Закавказье был создан во второй половине XIX века. Тем не

Рис. 1 Сеть узкоколейных железных дорог Эстонии по состоянию на 1900 и 1931 гг. (штриховкой показан циклический элемент сети).

Рис. 2 Сеть ширококолейных железных дорог Эстонии по состоянию на 1900 и 1931 гг.(штриховкой показан циклический элемент сети).

менее в Грузии железнодорожная сеть так и осталась на стадии дерева, несмотря на достаточно ^равномерней охват всей территории страны и морфологическую сложность (число ярусов разветвления равно 10). На территории Армении железные дороги появились только в самом конце прошлого века, -.однако со структурно-морфологической точки зрения эта сеть оказалась на ступеньку выше грузинской: в 1981 г. с завершением строительства ветки Масис-Нурнус в сети появился первый циклический элемент. В отличие • от - трех других сетей, армянская более асимметрична: вся территория страны к югу от озера Севан практически' лишена железнодорожного сообщения.

Таблица 9

Моменты стадиальных переходов в эволюции конфигураций железных дорог Эстонии, ЦР, Армении и Грузии за период 1900-1995 гг.

Система Интервалы, на которые приходятся стадиальные переходы (годы)

1. Эстония 2. ЦР 3. Армения 4. Грузия 1927-34, 1959-65 1959-65 1979-85 Не наблюдались

В отличие от железнодорожных сетей, автомобильные дороги отличаются большим конфигурационным динамизмом. Анализ процесса эволюции сети автомобильных дорог со структурно-морфологической точки зрения имеет свои особенности, главная из коих - трудность определения моментов зарождения первых элементов сети. Существует и чисто техническая трудность: недостаточность информационной базы для отдельных этапов формирования сети. Исходя из этого наш анализ эволюции конфигура-

ций автомобильных дорог охватил следующие временные отрез-ки:1939-89 гг. - для Армении и Грузии, 1947-89'гг. - для Эстонии и 1959-1989 гг. - для ЦР. Все аналитические операции были проведены с охватом дорог с твердым покрытием общесоюзного и республиканского значения.

У систем автбмобильных дорог Армении (рис.З) и Грузии много общего: в обоих странах в условиях горного и сильно расчлененного рельефа автотранспорт приобрел особенно важное значение. Похожи сети и с морфологической точки зрения: за рассматриваемый период они выросли из нулевой стадии до стадии второго класса, причем все четыре акта стадиальных переходов приходятся на период 1939-47 гг.

I Таблица 10.

Моменты стадиальных переходов в эволюции конфигурации сетей автомобильных дорог Армении, Грузии, Эстонии

и Центрального района России (в скобках - время, охваченное анализом)

Система Интервалы, на которые прихо- , дятся стадиальные переходы

1. Армения (1939-89) 1939-47 гг.

2. Грузия (1939-89) 1939-47 гг.

3. Эстония (1947-89) 1985-89 гг.

4. ЦР (1959-89) 1959-65 гг.

В Центральном районе России "бум" автодорожного строительства приходится на послевоенный период, когда железные дороги перестали справляться с возросшими объемами перевозок, а скорости движения грузовых поездов даже снизились. Однако со структурно-морфологической точки зрения переход на новую стадию развития (3 класса) произошел только-в начале 1960-х гг. Что же касается сети автомобильных дорог Эстонии, то уже к 1947 г. она находилась на стадии четвертого класса, продол

жая усложняться без стадиальных переходов до начала 1960-х гг. Затем наблюдается обратный процесс уменьшения числа циклов в четвертом топологическом ярусе, приведший в конце концов к его ликвидации во второй половине 1980-х гг. Эстонская сеть - единственная из рассмотренных, пережившая акт упрощения.

Все отмеченные выше моменты стадиальных переходов в эволюции конфигурации транспортных сетей опять-таки приходятся на критические периоды в эволюции систем центральных мест.

Таблица 11

Критические периоды в эволюции систем центральных мест Армении, Грузии, Эстонии и ЦР, на которые приходятся акты стадиальных переходов в эволюции конфигурации соответствующих транспортных сетей.

Критические периоды Автомобильные дороги Железные дороги

1.Переход от "Зипфа Армения Эстония

к Кристаллеру" Грузия

2.Появление нового

иерархического

уровня

3.Достижение квази- Армения

равновесного со- ЦР Эстония

стояния ЦР

4.Переход к колеба- Эстония

тельному режиму

V. В заключении диссертации проведено сопоставление моментов стадиальных переходов в пространственной эволюции трех географических феноменов.

Сопоставление моментов стадиальных переходов . позволяет сделать главный вывод из проведенного исследования;стадиальные переходы в пространственной эволюции урбанизации и транспортных сетей попадают исключительно на критические отрезки

в развитии систем центральных мест. Именно так • выражается синхронность в соразви^ии этих трех географических явлений.

Таблица 12

Сопоставление моментов стадиальных переходов в пространственной эволюции урбанизации, транспортных сетей и систем центральных мест в Эстонии, Грузии, Армении и Центральном районе России

Системы Временные промежутки, на которые приходятся стадиальные переходы

1. Эстония. 1927-34 гг. (Ц,У,Т) 1939-47 гг. (Ц) 1959-65 гг. (Ц,У,Т) 1985-89 гг. (Ц,У,Т)

2.Армения 1939-47 гг. (Ц,Т) 1959-65 гг. (Ц,У) 1979-85 гг. (Ц,У,Т)

3.Грузия 1939-47 гг. (Ц,У,Т) 1965-70 гг. <Ц) 1970-74 гг. ,<Ц)

4. Центральный район России 1917-20 гг. (Ц) 1920-26 гг. <Ц,У) 1959-65 гг. (Ц,У,Т) 1979-€5 гг. (Ц)

Ц - стадиальные переходы в эволюции систем центральных«

мест,

У - то же в пространственной эволюции урбанизации, Т - то же в эволюции конфигураций транспортных сетей.

Отмеченное взаиморасположение ^моментов стадиальных переходов является еще одним проявлением неравномерности,

/

скачкообразности процесса пространственной эволюции географических феноменов. Этапы более-менее равномерного, поступательного развития чередуются с периодами переломов, качественных сдвигов, во время которых происходит интенсивная трансформация пространственных структур, перекройка всего пространственного рисунка той или иной территории.

Бросается в глаза неравнозначность стадиальных переходов. Урбанизационные и транспортные скачки во всех отмеченных случаях приходятся на критические отрезки в развитии систем центральных мест, однако обратное неверно: не все критические периоды в развитии систем центральных мест отмечены другими стадиальными переходами. (У Грузии и Центрального района России насчитываются по два таких перехода, в Эстонии - один, в Армении - ни одного.) Не всегда совпадают друг с другом также урбанизационные и транспортные переходы. Все это позволяет говорить о своеобразной иерархии стадиальных переходов.

Критические периоды в эволюции систем центральных мест представляют собой, судя по всему, более глубинный тип стадиальных переходов, чем два других. Они сигнализируют о переходе на новый этап в развитии всего пространственного "каркаса" той или иной территории. Такой скачок может сопровождаться началом новой стадии в пространственной эволюции урбанизации • или же транспортных сетей. Но не во всех случаях. Приоритетность стадиальных переходов в развитии систем центральных мест обусловлена, вероятно, тем, что теория центральных мест оперирует с более фундаментальными показателями (людность и иерархия городов и их распределение по территории), нежели другие теоретические конструкции, использованные в данном исследовании при выделении моментов стадиальных переходов.

Полученные результаты могут послужить толчком для развертывания новых направлений исследований процессов самоорганизации общественно-географических явлений. Идея о более глу-

Оинном характере стадиальных переходов в пространственной эволюции систем центральных мест открывает возможности для использования этих переходов в качестве своеобразных маркеров при идентификации моментов смены стадий в пространственном развитии разнородных.географических феноменов (например, стадий развития территориальной структуры хозяйства, эволюции отношений между центром и периферией, диффузии нововведений и др.). ,

Синхронность в пространственной эволюции разнородных географических феноменов была обнаружена на основе представления о географическом пространстве как великом упорядоченном целом, закономерно проявляющемся в своих частях. Перенос центра тяжести исследований на неа трибу тивньге свойства объектов, то есть на те их свойства, которые не являются имманентно им присущими, а обусловлены их положением в пространстве, оказывается особенно плодотворным именно для такой науки, как география, в фокусе интересов которой пространственные связи и отношения всегда занимали почетное место.

ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ

1. Трактовка исследуемых в общественной географии процессов как самоорганизующихся предопределяет необходимость дополнения преобладающих методологических представлений новыми - топоцентристскими - подходами.

2. Топоцентристский подход, в случае последовательной реализации, может быть использован для постановки и решения исследовательских задач в рамках таких традиционно "предметоцентричных" направлений общественной географии, какими являются исследования систем расселения и транспортных сетей. Именно при топоцентристском подходе такие разные по своей природе явления, как пространственная эволюция урбани-

зации, эволюция морфологии транспортных сетей, изменение пространственной устойчивости систем городского расселения выступают как проявления единого процесса самоорганизации пространства. Соответственно становится вероятным существование единой ритмики развертывания названных процессов, что приводит к постановке задачи выявления синхронности в смене стадий их эволюции.

3. Стадиальные концепции пространственной эволюции разнородных общественно-географических феноменов неравнозначны по возможностям идентификации моментов стадиальных переходов. Эти моменты наиболее отчетливо выделяются в исследованиях пространственной эволюции транспортных сетей. Менее детально разработана методика выделения стадий пространственной эволюции урбанизации, хотя и она позволяет достаточно уверенно проводить стадиальное членение процесса. Что касается модели "центр-периферия" и стадий эволюции территориальной структуры хозяйства, то в этих случаях пока отсутствует набор показателей, позволяющих разграничивать отдель^ше стадии с четкой локализацией переходных периодов.

4. Существуют особые периоды в пространственной эволюции систем центральных мест, названные.критическими, которые характеризуются качественными сдвигами в динамике степени пространственной устойчивости этих систем. Обнаружено четыре таких периода. Первый критический период - переход систем центральных мест от квазиаморфного состояния, характеризуемого большим соответствием правилу Зипфа ("ранг-размер"), в квазикристаллическое, отличающееся большим соответствием предсказаниям теории центральных мест. Второй критический период - появление в системе нового иерархического уровня. Третий критический период - достижение системой состояния изоста-тического равновесия, характеризуемого полным соответствием степени пространственной устойчивости идеальному равновесному

состоянию. Четвертый критический период - переход "динамики степени пространственной устойчивости системы в колебательный режим.

5. Выделение критических периодов позволяет проводить стадиальное членение процесса пространственной эволюции систем центральных мест. При этом если первый, третий и • четвертый критические периоды сигнализируют о начале новой стадии эволюции, то второй период таким свойством не обладает. Стадии пространственной эволюции систем центральных мест таковы: 1) стадия формирования системы как некоей целостности; 2) стадия кристаллеризации и приближения к равновесному состоянию; 3) стадия "перегрева"; 4) стадия перехода к колебательному режиму изменения степени пространственной устойчивости.

6. Идентичные стадии пространственной эволюции проходят как системы с классической устойчивостью (в которых наличествуют все уровни иерархии) - Армения, Грузия, Эстония, так и системы с релятивистской устойчивостью (с отсутствующим иерархическим уровнем) - Центральный район России.

7. Стадиальная схема пространственной эволюции урбанизации Дж.Джиббса, разработанная и апробированная в основном на западноевропейском материале, вполне применима для исследования пространственной составляющей урбанизационных процессов в регионах бывшего СССР. При этом оказывается, что, к примеру, Эст.ония вступила уже в пятую стадию пространственной эволюции урбанизации, Центральный район России и Армения пребывают на четвертой, а Грузия - на третьей.

8. Наряду с общностью основной траектории стадиальной динамики, процесс пространственной эволюции урбанизации в каждом из изученных в данном исследовании регионов демонстрировал специфические черты, важнейшими из которых являются следующие: исключительно ранний старт урбанизационных процес-

сов, а также невыраженность процесса городского агломерирования - в Эстонии; доминирующее значение центрального города и образование агломераций второго порядка - в Центральном районе России; наличие феномен? "имплантированной" урбанизации, а также раннее начало процесса депопуляции малых городов - в Грузии; "диаспорный" характер первой половины второй стадии, а также рост численности сельского населения на третьей и четвертой стадиях (вместо предсказываемого теорией его сокращения) - в Армении.

9. Эволюция конфигураций транспортных сетей в "ключевых" регионах со структурно-морфологической точки зрения проявляется как в актах усложнения сетей железных и автомобильных дорог (Армения, Грузия, Эстонии, Центральный район России), так и в актах их упрощения (Эстония) . При этом системы различаются по числу стадиальных переходов в транспортных сетях.

10. Наконец, главный вывод проведенного исследования заключается в том, что существует синхронность стадиальных переходов в пространственной эволюции систем расселения и транспортных сетей. Проявлением этой синхронности является то, что моменты стадиальных переходов в пространственной эволюции систем расселения и транспортных сетей в точности приходятся на критические периоды в пространственной эволюции систем центральных мест.

Основные положения диссертации изложены в публикациях:

1. Изостатические эффекты в системе городского расселения Армянской ССР.//Территориальная организация общества и проблемы межнациональных отношений. - Л., 1990. - С. 108-109.

2. Тревоги и надежды Еревана. //"Промышленность, строительство и архитектура Армении", 1990, » 5 - С. 19-22.

3. Расселение в Ереванском столичном регионе: структура и динамика.//Проблемы горного хозяйства и расселения. - М.,

1990. - С.165-178.

4. Колебательны^ процессы в системах центральных мест.//"Известия ВГО", 1991, »4, - С. 371-372.

5. Экологический лабиринт: есть ли выход.//"Звартноц",

1991, № 3, - С. 25-28.

6. Методологическое перевооружение общественной географии. //"Вестник общественных наук", 1992, № 1. - С. 53-58.(на армянском языке).

7. Стадии урбанизации в Республике Армения. /'/ "Экономика", 1992, № 5-6, С.12-18.(на армянском языке).

8. Теория Великого объединения в общественной географий.//Географическое пространство: соотношение знания и незнания. - М., 1993. - С.33-36.

9. Пространственная устойчивость систем расселения как условие жизнедеятельности населения.// Сучаснх проблеми гео-графИ населения в Укра1н1. Луцьк, 1993. - С.51-52.

10. Урбанизация в Армении:стадиальный подход.//"Известия АН, сер.геогр.", 1993, № 6. - С.107-111.

11. Дыхание пространства.//"Знание-сила", 1994, № 1. -С. 36-43.

12. Пространственная устойчивость систем расселения как индикатор стадий регионального развития,//Биполярная территориальная система Москва - Санкт-Петербург: методологические подходы к изучению. - М., 1994. - С.41-58.

13. Антиномии современной географии.//Проблеми постне-классичных методолог1й в природнично-географ!чных науках. -Ки1в, 1994. - С.45-47.

14. Пространственная устойчивость систем расселения и эволюционная морфология транспортных сетей.//"Известия АН, сер.геогр.", 1994, № 6. - С.52-60.

15. Стадийность пространственного саморазвития и устойчивость систем расселения: поиск взаимосвязей. //Региональная экономика и региональная политика. - Екатеринбург, 1994. - С. 65-72.

16. О переходном возрасте в жизни городов.//"Знание-сила", 1995, № 2. - С.52-60. (в соавторстве с В.А.Шупером).

17. Россия и Закавказье: геополитическая прелюдия экономической интеграции.//Россия и СНГ:дезинтеграционные и интеграционные процессы. - М., 1995..- С.80-84.

18'. Антиномичность методологических сдвигов в современной общественной географии.//"Известия АН, сер.геогр.", 1995, № 5. - С.19-29.

19. Критические периоды в Пространственной эволюции систем городов.//"Вестник МГУ, сер.геагр.",(в печати).

20. Armenia.//Environmental ResöUrses and Constraints in the Former Soviet Republics. - Boulder, Colorado, 1995. - P. 221-234.

ОГЛАВЛЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. КОНЦЕПЦИИ САМООРГАНИЗАЦИИ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА И СТАДИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

& 1.1. Синхронность в пространственной эволюции систем расселения й транспортных сетей как проявление самоорганизации географического пространства.

& 1.2. Антиномичность методологических подходов к исследованию процессов самоорганизации общественно-географических явлений.

& 1.3. Стадиальные концепции пространственной эволюции общественно-географических феноменов: связь через устойчивость систем городского расселения.

& 1.4. Основные выводы.

ГЛАВА II. КРИТИЧЕСКИЕ ПЕРИОДЫ В ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ЭВОЛЮЦИИ СИСТЕМ ЦЕНТРАЛЬНЫХ МЕСТ.

& II.1. Пространственная устойчивость систем центральных мест..

& II.2. Критические периоды в динамике степени пространственной устойчивости.

6 Н.Э. Критические периоды в системах с классической и релятивистской устойчивостью.

£ II.4. Основные выводы.

ГЛАВА III. СТАДИИ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ЭВОЛЮЦИИ УРБАНИЗАЦИИ.

& II1.1. Диаспорная урбанизация:пример Армении.

& II1.2. Ранняя депопуляция малых городов:пример Грузии.

& II1.3. Зрелая урбанизация: пример Эстонии.

& II1.4. Доминирование главного центра: пример Центрального района России.

ГЛАВА IV. СТАДИИ ЭВОЛЮЦИИ КОНФИГУРАЦИЙ ТРАНСПОРТНЫХ СЕТЕЙ.

& IV.1. Методика стадиального членения процесса эволюции конфигураций транспортных сетей.

& IV.2, Стадии эволюции конфигураций железнодорожных сетей в ключевых регионах.

t IV.3. Стадии эволюции конфигураций автодорожных сетей.

& IV.4. Основные выводы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. СИНХРОННОСТЬ КАК СОВПАДЕНИЕ МОМЕНТОВ СТАДИАЛЬНЫХ ПЕРЕХОДОВ.

ЛИТЕРАТУРА

Содержание диссертации, доктора географических наук, Валесян, Армен Лемвелович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. КОНЦЕПЦИИ САМООРГАНИЗАЦИИ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА И СТАДИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ 1.1. Синхронность в пространственной эволюции систем расселения и транспортных сетей как проявление самоорганизации географического пространства 1.2. Антиномичность методологических подходов к исследованию процессов самоорганизации общественно-географических явлений 1.3. Стадиальные концепции пространственной эволюции общественно-географических феноменов: связь через устойчивость систем городского расселения

Введение Диссертация по географии, на тему "Синхронность в пространственной эволюции систем расселения и транспортных сетей"

В современной общественной географии есть два научных направления, развитие которых в последние десятилетия проходило особенно динамично и плодотворно. Эти направления - выявление стадиальности пространственного развития разнородных географических феноменов и изучение пространственной устойчивости систем расселения. Несмотря на общность логико-методологической основы, выражающуюся в синергетической трактовке изучаемых явлений, названные направления исследований до настоящего времени эволюционировали исключительно автономно. Между тем синтез результатов, полученных при применении достаточно далеко отстоящих друг от друга исследовательских традиций, в истории развития науки нередко оказывался весьма плодотворным. Возможности для такого синтеза назрели и в общественной географии.

В основе синтеза лежит идея о том, что разнородные географические феномены - сети и системы людских поселений, производственных, инфраструктурных, рекреационных объектов - являются эманациями единого географического пространства. Такая трактовка неизбежно приводит к поискам взаимосогласованности, скоординированности в пространственной эволюции этих феноменов как частей единого закономерно связанного и гармоничного целого. А отсюда - один шаг до сопоставления переломных моментов, критических точек в их развитии.

Интерес к переломным, переходным периодам не нов для общественной географии. Именно такие периоды находятся в фокусе внимания стадиальных концепций пространственного развития разнородных географических феноменов. Урбанизация и территориальная структура хозяйства, взаимоотношения между центром и периферией и морфология транспортных сетей, диффузия нововведений и формирование городских агломерация - вот неполный перечень географических явлений, эволюция которых осмыслена с позиций стадиальности. Каждое из этих явлений может выступать в качестве самостоятельного объекта исследования. Однако не менее важен поиск взаимных связей, точек соприкосновения и "сквозных" линий. Выявление синхронности моментов стадиальных переходов - одно из направлений такого поиска.

Ахиллесовой пятой" большинство стадиальных концепций является процедура идентификации моментов смены стадий. Плавность перехода и размытость межстадиальных граничных областей сильно затрудняют процесс стадиального членения при попытках применения теоретических схем для исследования конкретных территорий. Поэтому для фиксации стадиальных переходов целесообразно привлечение строгих показателей, позволяющих количественно оценивать процесс развития. Таким свойством обладает показатель, характеризующий степень пространственной устойчивости систем расселения. Он позволяет определить те критические периоды в пространственной эволюции этих систем, когда происходит скачкообразный переход от одной стадии к другой. Не являются ли такие периоды переходными не только для систем расселения, но и для других общественно-географических феноменов? В данном исследовании сделана попытка приблизиться к ответу на этот вопрос.

Итак, актуальность темы диктуется проблемой выбора стратегий экономического и социального развития регионов, приобретшей особую значимость в современный период резких социально-политических трансформаций на всем постсоветском пространстве. Ее разрешение требует знания объективных закономерностей саморазвития географического пространства как единого гармоничного целого, проявляющегося, среди прочих, и через различные общественно-географические феномены - сети и системы поселений, политических, экономических, культурных, инфраструктурных и рекреационных объектов. Одно из направлений поиска таких закономерностей - сопряженный анализ процес

• сов развития систем расселения и транспортных сетей. Трактовка этих процессов как составных частей единого саморазвивающегося целого приводит к идее единой ритмики в их пространственной эволюции. При этом каждая система расселения рассматривается с двух точек зрения: и как арена развертывания урбанизационных процессов, и как полигон для формирования иерархической структуры городов - центральных мест.

Цель исследования - выявление синхронности в процессах пространственной эволюции систем центральных мест, урбанизации и транспортных сетей.

Главная исследовательская задача - проверка гипотезы о совпадении критических периодов в пространственной эволюции систем центральных мест с моментами стадиальных переходов в пространственной эволюции урбанизации и транспортных сетей на примере нескольких "ключевых" регионов.

Вспомогательные исследовательские задачи: 1) проследить в изучаемых регионах траекторию изменения степени устойчивости систем центральных мест с целью фиксации критических периодов в их пространственной эволюции; 2) выявить стадии пространственной эволюции урбанизации в тех же регионах; 3) определить в них стадии развития конфигураций транспортных сетей; 4) сопоставить моменты смены стадий с критическими периодами.

Объекты исследования. В качестве "ключевых" избраны четыре региона бывшего СССР, каждый из которых обладает яркой спецификой пространственного "рисунка" общественногеографических процессов: Армения, Грузия, Эстония и Центральный район России.

Источники информации: 1) научная литература, посвященная вопросам философии и методологии, теоретической географии, а также конкретным характеристикам "ключевых" регионов; 2) наглядная информация, снятая с общегеографических и тематических карт соответствующих регионов; 3) статистические материалы, содержащиеся как в статистических сборниках, так и непосредственно в региональных органах по учету статистической информации; 4) личные наблюдения автора.

Научная новизна результатов исследования состоит в обнаружении синхронности пространственной эволюции трех географических феноменов: систем центральных мест, урбанизации и транспортных сетей. Проявлением этой синхронности является то, что моменты стадиальных переходов в пространственной эволюции урбанизации и транспортных сетей приходится на критические периоды в развитии систем центральных мест.

Научной новизной обладают также постановка и решение некоторых более частных задач. Установлено наличие критических периодов в эволюции систем центральных мест, характеризующихся качественными сдвигами в степени их пространственной устойчивости. Стадиальная схема пространственной эволюции урбанизации Дж.Джиббса впервые применена для сравнительного анализа урбанизационных процессов в ряде регионов бывшего СССР. Получил дальнейшее развитие топоцентристский подход, плодотворность которого впервые показана на примере сопряженного анализа разнородных географических феноменов.

Практическая значимость исследования заключается в обосновании возможности применения критических периодов в эволюции систем центральных мест в качестве своеобразных маркеров для фиксации переходных моментов в пространственном развитии географических систем различной природы (в частности, систем расселения и транспорта). Выявление таких переломных точек крайне важно при попытках прогнозирования траекторий развития этих систем, а также при разработке стратегий социально-экономического развития регионов.

Практическое применение. Методика выделения критических периодов в эволюции систем центральных мест использована при подготовке проекта "Европолис - город будущего" для выбора и оценки места строительства нового города на территории Армении.

Положения диссертации докладывались на 17 совещаниях, конференциях, симпозиумах и семинарах в 1988-1995 гг.

Специфика цели и задач предопределили логику исследования и структуру диссертации. В первой главе рассматриваются методологические и конкретно-научные предпосылки проведенного исследования, а также обсуждаются степень разработки проблемы и специфика ее авторской постановки. Повышенное внимание к ряду методологических подходов обусловлено тем, что именно их применение позволило поставить и решить исследовательские задачи несколько иначе, чем это было сделано в предшествующих работах. Вторая глава посвящена осмыслению процесса пространственной эволюции систем центральных мест с позиций стадиальности. Стадиальное членение процесса эволюции проведено на основе выделения особых - критических - периодов, характеризующихся качественными сдвигами в степени пространственной устойчивости соответствующих систем. Третья глава освещает процессы пространственной эволюции урбанизации в ключевых регионах. В качестве базовой модели избрана схема Дж.Джиббса, в которой последовательные процессы пространственной эволюции урбанизации выделены на основе соотношения процессов концентрации и деконцентрации в городском и сельском расселении. В четвертой главе выявлены стадии эволюции конфигураций транспортных сетей. Стадиальным анализом охвачены сети двух видов, имеющих наибольшую сложность - железных и автомобильных дорог. Наконец, в заключении диссертации проведено сопоставление моментов стадиальных переходов в пространственной эволюции трех географических феноменов, изложены основные выводы диссертации, а также очерчены направления дальнейших исследований.

Автор считает своим долгом отдать дань признательности и уважения тем мыслителям, которые в наибольшей степени повлияли на его научное мировоззрение - В.И.Вернадскому, Р.К.Попперу, И.Р.Пригожину, Б.Б.Родоману, и кроме них - непосредственным учителям Л.А.Валесяну, Г.М.Лаппо, Я.Г.Машбицу, Г.А.Приваловской, В.А.Шуперу.

Автор глубоко благодарен всем исследователям из Института географии РАН и других организаций, которые помогали ему интересными идеями и критическими замечаниями.

Заключение Диссертация по теме "Экономическая, социальная и политическая география", Валесян, Армен Лемвелович

4.4. Основные выводы

Результаты, изложенные в четвертой главе, можно свести к двум главным выводам.

Первый вывод заключается в том, что эволюция конфигураций транспортных сетей в четырех "ключевых" регионах со структурно-морфологической точки зрения за рассмотренный период проявляется как в актах усложнения сетей железных и автомобильных дорог (Армения, Грузия, Эстония, Центральный район России), так и в актах их упрощения (Эстония). При этом системы различаются по числу стадиальных переходов в своих транспортных сетях. В железнодорожных сетях три стадиальных перехода наблюдались в Эстонии (два акта усложнения, и один - упрощения), по одному - в Армении и Центральном районе России (электрифицированная часть) и ни одного - в Грузии. В автодорожных сетях по два акта усложнения пережили Армения и Грузия, один - Центральный район России. Один акт упрощения приходится на Эстонию.

Второй вывод состоит в том, что все отмеченные стадиальные переходы в эволюции конфигураций транспортных сетей приходятся на критические периоды в эволюции систем центральных мест. При этом не оказались охваченными по одному критическому периоду в Эстонии и Армении, два - в Грузии и три - в Центральном районе России. Наблюдается также неплохое совпадение "транспортных" стадиальных переходов с урбанизационны-ми (в шести случаях из семи).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Синхронность как совпадение моментов стадиальных переходов

Таким образом, на основе представленного во II, III и IV главах анализа выявлены стадии пространственной эволюции систем центральных мест, урбанизации и транспортных сетей в четырех ключевых регионах. Это позволяет провести сопоставление моментов стадиальных переходов в пространственной эволюции трех вышеназванных географических феноменов с целью проверки выдвинутого в I главе предположения о возможности совпадения критических периодов в пространственной эволюции систем центральных мест со стадиальными переходами в пространственной эволюции урбанизации и транспортных сетей.

Библиография Диссертация по географии, доктора географических наук, Валесян, Армен Лемвелович, Москва

1. Авакян Г.Е. Население Армянской ССР. - Ереван, 1975. (на арм.яз.).

2. Аветисян Х.А. География населения и поселений Советской Армении (1920-1980). Ереван, 1987. (на арм.яз.).

3. Автомобильные дороги Эстонии. Таллинн, 1988.

4. Акопян Т.Х. Города Советской Армении. Ереван, 1977. (на арм. яз.).

5. Акопян Т.Х. Очерк истории Еревана. Ереван, 1977.

6. Алаев Э.Б. Социально-экономическая география. (Понятийно-терминологический словарь). М., 1983.

7. Арманд А.Д., Таргульян В.О. Принцип дополнительности и характерное время в географии. // Системные исследования. 1974 М., 1974. - С. 146-153.

8. Арманд А.Д. Самоорганизация и саморегулирование географических систем. М., 1988.

9. Артоболевский С.С., Иоффе Г.В., Трейвиш А.И. Цикличность и стадийность как естественные компоненты в территориальном развитии. // География и проблемы регионального развития. М., 1989. - С. 42-54.

10. Асланикашвили А.Ф. Метакартография: Основные проблемы. Тбилиси, 1974.

11. Баранский Н.Н. Экономическая география. Экономическая картография. М., 1956.

12. Беккер А.Ю., Глушкова В.Г., Хорев Б.С. Столичный регион: проблемы ограничения роста ядра и сбалансированногорасселения. // Экономико-географические проблемы развития столичных регионов. Новосибирск, 1985. - С. 31-41.

13. Берг JI.C. Труды по теории эволюции. 1922-1930. JI.,1977.

14. Блауберг И.В., Садовский В.Н., Юдин Э.Г. Системные исследования и общая теория систем. // Системные исследования. 1969. М., 1969. - С. 7-29.

15. Богданов А.А. Тектология. Т.1. М., 1989.

16. Бунге В. Теоретическая география. М., 1967.

17. Бюллетень ЦСУ. № 77 М., 1923.

18. Валесян JI.A. Экономическая и социальная география Армянской ССР. Ереван, 1988. (на арм. яз.).

19. Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. -М., 1981.

20. Вольф М.Б., Мебус Г.А. Центрально-промышленная область. M.-JI., 1926.

21. Все дороги ведут в Москву. М., 1971.

22. Гейзенберг В. Что такое "понимание" в теоретической физике? // "Природа", 1971, № 4 С. 74-77.

23. Геттнер А. География: Ее история, сущность, методы. -М.-Л., 1930.

24. Глушкова В.Г. Московская агломерация. // "География в школе", 1979, № 6. С. 10-14.

25. Глушкова В.Г., Барбаш Н.Б. Процессы поляризации расселения в Московском столичном регионе: взаимодействие центра и периферии. // Московский столичный регион: взаимодействие структурных элементов. М., 1983. - С. 42-55.

26. Гольц Г.А. Влияние транспорта на пространственное развитие городов и агломераций. // Проблемы современной урбанизации. М., 1972. - С. 159-190.

27. Гольц Г.А. Транспорт и расселение. М., 1981.

28. Гольц Г.А. Стадии развития, структурные уровни и константы территориальных общностей населения и хозяйства. // "Известия АН, серия географическая", 1986, № 2. С. 34-48.

29. Гольц Г.А., Лаппо Г.М., Трейвиш А.И. Московский столичный регион: закономерности и перспективы развития территориальной структуры. // "Известия АН, серия географическая", 1987, № 5. С. 55-70.

30. Гольц Г.А. Синергетический подход к изучению динамики инфраструктуры в системах расселения. // Эволюция расселения в СССР. М., 1989. - 4.2. - С. 43-59.

31. Грицай О.В., Иоффе Г.В., Трейвиш А.И. Центр и периферия в региональном развитии. М., 1991.

32. Губерман Ш.А. Неформальный анализ данных в геологии и геофизике. М., 1987.

33. Гугушвили П.В. Экономическое развитие Грузии и Закавказья в XIX-XX вв. Т.1 Тбилиси, 1949. (на груз.яз.).

34. Гуджабидзе В.В. Городские агломерации Грузии. // Проблемы географии населения и пространственной организации. -Тбилиси, 1983. С. 132-171.

35. Гуджабидзе В.В. Развитие городских агломераций Закавказья. // Проблемы изучения городских агломераций. М., 1988. -С. 165-183.

36. Гумилев JI.H. Этносфера: История людей и история природы. М., 1993.

37. Гурвич А.А. Теория биологического поля. М., 1944.

38. Гусарова В., Карма О., Лукин Г. 100 лет железных дорог Эстонии. Таллин, 1970.

39. Джаошвили В.Ш. Кутаиси. Тбилиси, 1962. (на груз.яз.).

40. Джонстон Р.Дж. География и географы. М., 1987.

41. Зимин Б.Н., Шупер В.А. Забытая наука? // "Вопросы философии", 1989, № 6 С. 159-169.

42. История Эстонской ССР. Т.1. - Таллин, 1961.

43. Кант И. Критика чистого разума. // Сочинения в шести томах. Том 3. - М., 1964.

44. Кверенчхиладзе Р.И. Географические проблемы транспорта Грузии. Тбилиси, 1976.

45. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М., 1994.

46. Кобахидзе Э.Д. Промышленный комплекс Грузинской ССР. Тбилиси, 1974.

47. Константинов О.А. Современное состояние деления населенных пунктов СССР на городские и сельские. // "Известия АН, серия географическая", 1958, № 6. С. 69-78.

48. Коркотян 3. Население Советской Армении за последнее столетие. Ереван, 1932.

49. Котляков В.М., Преображенский B.C. С чем мы подходим к рубежу XXI века? ( о некоторых чертах менталитета отечественных географов) // "Известия АН, серия географическая", 1992, № 3 С. 4-11.

50. Краткая философская энциклопедия. М., 1994.

51. Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. : Препринт Института прикладной математики им. М.В.Келдыша АН СССР. 1990. № 45.

52. Кюммель Т. Стадиальная концепция урбанизации: методология и методы анализа. // Методы изучения расселения. М., 1987 - С. 18-34.

53. Лаппо Г.М. Некоторые черты исторической географии городов Московской области. // Москва и подмосковные регионы. М., 1961. - С. 27-51.

54. Лаппо Г.М. Тенденции развития расселения в Московском районе. // Вопросы географии. Сб. 87 М., 1971. - С. 89-102.

55. Лаппо Г.М. Города на пути в будущее. М., 1987.

56. Лаппо Г.М. Города России. // Города России. М., 1994, - С. 5-11.

57. Лёш А. Географическое размещение хозяйства. М.,1959.

58. Липец Ю.Г. Апории современной географии. II Всесоюзная конференция "Методологические аспекты взаимодействия общественных, естественных и технических наук". Москва-Обнинск, 1978. - 4.III-IV.- С. 403-406.

59. Липец Ю.Г. Устойчивость систем в социальной и экономической географии. // Факторы и механизмы устойчивости геосистем. М., 1989. - С. 72-80.

60. Любищев А.А. 1890-1972. Л., 1982.

61. Майданов А.С. Искусство открытия. М., 1993.

62. Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. М.,1993.

63. Машбиц Я.Г. Тенденции развития географической мысли. // "Известия АН, серия географическая." 1990, № 4 С. 17-27.

64. Медведков Ю.В. О размерах городов, объединенных в систему. // Количественные методы исследования в экономической географии. М., 1964. - С. 90-121.

65. Мейен С.В., Соколов Б.С., Шрейдер Ю.А. Классическая и неклассическая биология. Феномен Любищева. // "Вестник АН", 1977, № 10. С. 112-124.

66. Месхиа Ш., Гвритишвили Д., Думбадзе М., Сургулад-зе А. История Тбилиси. Тбилиси, 1958, (на груз.яз.).

67. Московский столичный регион: территориальная структура и природная среда. М., 1988.

68. Народное хозяйство Армянской ССР в 1988 году. Ереван, 1989.

69. Николис Г., Пригожин И. Познание сложного. М.,1990.

70. Овчинников Н.Ф. Структура и симметрия. // Системные исследования. 1969. М., 1969. - С. 111-121.

71. Овчинников Н.Ф. Симметрия и полиморфность знания. // Всесоюзная коференция "Методологические аспекты взаимодействия общественных, естественных и технических наук". Москва-Обнинск, 1978, Ч. III-IV. - С. 216-219.

72. Овчинников Н.Ф., Шупер В.А. Симметрия социально-географического пространства и самоорганизация систем расселения. // Методы изучения расселения. М., 1987. - С. 18-34.

73. Перцик Е.Н. География городов (геоурбанистика). М.,1991.

74. Петров Н.В. Пространственно-временной анализ в социальной географии. / Основные достижения и направления исследований шведской школы/: Препринт. М., 1986.

75. Пивоваров Ю.Л. Пространственная эволюция урбанизации: некоторые рубежи развития.// Пространственное развитие урбанизации: общие закономерности и региональные особенности. М., 1991. - С. 5-25.

76. Пивоваров Ю.Л. Урбанизация в СССР: макрорегиональ-ные различия, стадиально-региональный подход, контрастность расселения. // "Известия АН, серия географическая", 1992, № 1 -С. 52-63.

77. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.

78. Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993.

79. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

80. Пуллат Р.Н. Городское население Эстонии с конца XVIII в. до 1940 г. Таллин, 1976.

81. Пуллат Р.Н. Городское население буржуазной Эстонии. -Таллинн, 1973.

82. Пути развития малых и средних городов. М., 1967.

83. Развитие автомобильного транспорта Эстонской ССР. -Таллинн, 1985.

84. Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1913 гг.). -М., 1956.

85. Родоман Б.Б. Зональность и географические зоны. //"Вестник МГУ", серия "География", 1968. № 5. С.33-40.

86. Родоман Б.Б. Поляризация ландшафта как средство сохранения биосферы и рекреационных ресурсов. // Ресурсы, среда, расселение. М., 1974. - С. 150-162.

87. Родоман Б.Б. Позиционный принцип и давление места. //"Вестник МГУ", серия "География", 1979. № 4. С. 14-20.

88. Родоман Б.Б. Роль теоретической географии в улучшении территориальной организации общества. // Исследования методологических проблем географии в Эстонской ССР. Таллинн, 1987. - С. 150-155.

89. Родоман Б.Б. Введение в социальную географию. М.,1993.

90. Розов М.А. Явление дополнительности в гуманитарном познании. // Нильс Бор и наука XX века. Киев, 1988. - С. 165176.

91. Розов М.А. Научное знание и механизмы социальной памяти. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук. М., 1990.

92. Рындзюнский П.Г. Городское население. // Очерки экономической истории России первой половины XIX в. М., 1959, -Т.1.

93. Саркисов Б.Е. Автомобильный транспорт и народное хозяйство Армянской ССР. Ереван, 1970.

94. Смит А. О происхождении и причинах богатства народов. М., 1962.

95. Смоляр И.М., Бучев Л.Ф. Опыт экспериментальной разработки групповых систем населенных мест в различных природных и экономических условиях. // Групповые системы населенных мест в различных природных и экономических условиях. М., 1982.

96. Стариков В.Н. Формирование сети поселений в пригородной зоне Москвы. // Расселение в пригородных зонах. М., 1971. - С. 71-77.

97. Статистика населения с основами демографии. М.,1990.

98. Стрелецкий В.Н. Технологический прогресс и территориальная структура хозяйства: историческая траектория взаимодействия (на примере Германии).// "Известия АН, серия географическая", 1995, Х° 1. С. 74-88.

99. Тархов С.А. Метод классификации крупных городов СССР. //"Известия АН, серия географическая". 1981, № 4. С. 7582.

100. Тархов С.А. Закономерности формирования пространственной структуры транспортных сетей. // "Известия АН, серия географическая"., 1983, № 3. С. 63-74.

101. Тархов С.А. Представления о территориальном развитии и методология пространственного анализа. // География и проблемы регионального развития. М., 1989. - С. 23-31.

102. Тархов С.А. Эволюционная морфология транспортных сетей: методы анализа топологических закономерностей. М., 1989.

103. Трейвиш А.И. Устойчивость расселения и способы ее географического исследования. // Эволюция расселения в СССР. -4.2. М., 1989. - С. 21-42.

104. Тюнен И. Изолированное государство. М., 1926.

105. Уваров М.С., Белоусов В.А. Антиномичность как атрибут научного мышления. Владивосток, 1993.

106. Уорнц У. Доходы на диаду расстояния. // XXIII Международный географический конгресс. Секция 6. Общая экономическая география. М., 1976.

107. Федоров Ю.Д. Градостроительные проблемы развития народнохозяйственного комплекса Москвы и Московской области в 1980-1990 годы. // Географические проблемы развития народного хозяйства Московского региона. М., 1986. - С. 3-14.

108. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. М., 1993.

109. Фон Нейман Дж. Теория самовоспроизводящихся автоматов. М., 1971.

110. Хаггет П. Пространственный анализ в экономической географии. М., 1968.

111. Хаггет П. География: синтез современных знаний. М.,1979.

112. Хакен Г. Синергетика: Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах. М., 1985.

113. Ходжабекян В.Е. Население Армении и его занятость (1828-1978). Ереван, 1979. (на арм. яз.).

114. Ходжабекян В.Е., Асатрян Б.А. Демографические аспекты урбанизации в Армянской ССР. Ереван, 1990.

115. Хьютт В.П. Концепция дополнительности и проблема объективности физического знания. Таллинн, 1977.

116. Шаркова И.В., Шупер В.А. Процессы самоорганизации расселения, диффузия нововведений и образ жизни. // Социоси-нергетика и информатика. Таллинн, 1989. - С. 66-69.

117. Шлихтер С.Б., Тархов С.А. География транспортных систем. М., 1995.

118. Шупер В. А. Исследования метрики социально-географического пространства (на примере центра Европейской части РСФСР). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата географических наук. М., 1980.

119. Шупер В.А. Возможные пути влияния методологии на поиски решения экологических проблем. // Методологические проблемы взаимодействия общественных, естественных и технических наук. М., 1981. - С. 145-161.

120. Шупер В.А. Использование теории центральных мест при разработке прогнозов роста городов в Московском столичном регионе. // "Известия ВГО", 1983. т. 115, вып. 3. С. 203209.

121. Шупер В.А. Анализ иерархического строения систем городов СССР методами теории центральных мест. // "Известия АН, серия географическая", 1984, № 2. С. 95-104.

122. Шупер В.А. Время в социально-географических процессах. // Пространство и время в географии. Казань, 1987. - С. 1316.

123. Шупер В.А. Устойчивость пространственной структуры систем городского расселения. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора географических наук. М., 1990.

124. Экономика и культура города Еревана в 1987 году. -Ереван, 1987.

125. Экономико-географические проблемы Московского региона. М., 1989.

126. Alestalo Y. The Concentration of Population in Finland between 1880 and 1980. Fennia, 1983, vol. 161, N 2. - P. 263-288.

127. Auerbach F. Das Gesets der Bevolkerungkonzentration. // Petermann's Geographische Mitteilungen. 1913, v. 59. P. 74-76.

128. De Rudder Y. Lorenz Curves and Concentration Indices Applied to Population Densities in Belgium. Bulletin de la Societe Beige d'Etudes Geographicues, 1977, vol. 46, N 2. - P. 153-170.

129. Flinders Petrie W.M. Social Life in Ancient Egypt. -London, 1932.

130. Friedman Y. Regional Development Policy. Cambridge, Mass., 1966.

131. Gibbs J.P. The Evolution of Population Concentration.//"Economic Geography", 1963, vol. 39, N 2. P.85-99.

132. Hagerstand T. Innovation Diffusion As a Spatial Process. -Chicago, 1968.

133. Haggett P., Chorley R.Y. Network Analysis in Geography. London, 1969.

134. Hall P., Hay D. Growth Centres in the European Urban System. London, 1980.

135. Hall P. Urban Change in Europe. // Land Srud. Geogr. 1981, N 48. P. 129-146.

136. Klaassen L.H., Shimemi G. Theoretical Issues in Urban Dynamics.// Dynamics of Urban Development. London, 1981. - P. 8-28.

137. Kohl Y.G. Der Verkehr die Ansiedlungen der Menschen in ihrer Abhangigkeit von der Gestaltung der Erdoberflache. Dresden-Leipzig, 1841.

138. Parr J.В. City Hierarchies and the Distribution of City Size: A Reconsideration of Beckmann's Contribution.// "Journal of Regional Science", 1969, vol. 9, N 2. -P. 239-253.

139. Parr J.B. Frequency Distributions of Central Places in Southern Germany: A Further Analysis.// "Economic Geography", 1980, vol. 56, N 2. P. 141-154.

140. Pullat R. Tallinnast ja tallinlastest. Tallinn, 1966.

141. Pullat R. Moeldes ideaalseele linnale. Tallinn, 1969.

142. Pullat R. Eesti linnad ja linbased. Tallinn, 1972.

143. Zipf G.K. National Unity and Disunity. Cambridge, Mass., 1949.