Бесплатный автореферат и диссертация по географии на тему

Природная среда палеолита (Средняя Сибирь)

ВАК РФ 11.00.04, Геоморфология и эволюционная география

Автореферат диссертации по теме "Природная среда палеолита (Средняя Сибирь)"

На правах рукописи

ЧЕХА Виталий Петрович

ПРИРОДНАЯ СРЕДА ПАЛЕОЛИТА (СРЕДНЯЯ СИБИРЬ)

11.00.04 - геоморфология и эволюционная география

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора географических наук

Новосибирск 1996

Работа выполнена в Институте археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук.

Официальные оппоненты: доктор географических наук,

Г. Я. Барышников

доктор геолого-минералогических наук И. А. Волков

доктор географических наук, профессор Л. Н. Ивановский

Ведущая организация: Томский государственный

университет им. В. В. Куйбышева (г. Томск)

на заседании диссертационного совета Д 002 .50.07 в Объединенном институте геологии, геофизики и минералогии СО РАН, в конференц-зале.

Адрес: 630090, Новосибирск, 90, Университетский пр-т, 3.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ОИГГМ

час.

СО РАН

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совет! к. г.- м. н.

В. С. Зыкина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Человек - продукт природы, развивавшийся з определенной среде и вместе с ней. Проблема «природа и человек», в том числе лая доисторического прошлого, является фундаментальной в современном естествознании. Но она же вызывает и сложные вопросы взаимоотношения, взаимовлияния общественных и естественных наук. Значение последних в археологии - как науке исторической ч социальной, по в то же время имеющей специфические предметы изучения, огромно и в подтверждении не нуждается (Бибиков, 1989), хотя и порождает известные юоретичеекис, методологические сложности. Это. к примеру, выражается в таких крайних точках зрения на археологию либо как на метанауку, вбирающую в себя изучение всей совокупности окружающей древнего человека природной среды, либо как на науку (для «докерамического» периода), принадлежащую естествознанию. Имеются компромиссные взгляды, в различном отношении комбинирующие эти представления. В итоге остаются слабо разработанными важные для этой исторической науки природоведческие проблемы. Они остаются йнс поля зрения и естественников и в то же время непосильны для общественных наук.

Эти проблемы многоилановы (от вопросов пространственных. временных соотношений человека с природной, средой до обиден оценки влияния природы на человека в прошлом), разно-уровенны (эмпирический, теоретический уровни), разномасштабны, обладают сложной структурой (человек, среда). В совокупный круг проблем входят также вопросы влияния вещества и энергии природы на отдельные стороны функционирования древнего человека, на свойства и состояния оставленных им следов деятельное гп - археологических памятников, о соотношении природного и социального и т.д. Позитивные решения, прогресс возможны, по нашему мнению, лишь на путях междисциплинарности. Это предполагает синтез разносторонних и сложных естественнонаучные аспектов указанных проблем в целостную систему, позволит формировать широкие научные обобщения, новые знания. Название междисциплинарному естественно-научному направлению предложено как археогеологическое.

С позиций междисциплинарного археогеологического направления нами исследован начальный этап развития человека -

палеолит, и соответствующий ему этап развития природы. Объектом исследования выбрана внеледниковая часть Средней Сибири (бассейн Енисея). Это один из центров сосредоточения в России памятников палеолита («енисейский палеолит»), один из ключевых регионов в проблеме изначального освоения человеком в палеолите Северной Азии. С другой стороны это обширная внутри-ледниковая область со срединным расположением в России. В силу географического положения этого слабоизученного региона, служащего связующим звеном между Востоком и Западом, исследование его древней природной среды актуально и в плане выяснения закономерностей палеогеографии внут-риконтинен-тальных областей Северной Азии в плейстоцене.

Цель и задачи исследования. Цель работы - на основе концепции междисциплинарного археогеологического направления, на примере конкретного региона сформулировать и исследовать основные геолого-географические проблемы, возникающие при изучении палеолита - начального этапа развития человека.

Для достижения этой цели ставились и решались следующие задачи.

1. Обоснование междисциплинарного археогеологического направления с определением объекта изучения и его структуры, границ, предметов исследования, методического аппарата.

2. Реконструкция природной среды внутриконтинентальной внеледниковой области Средней Сибири в эпоху палеолита на основе изучения субаэральной и аллювиальной формаций, определявших основные экологические ниши, местообитания древнего человека.

3. Исследование предметного мира человека палеолита и его остатков (археологических памятников) с пространственных, временных, генетических, методических позиций.

4. Синтез материала - оценка роли природной среды в жизни человека палеолита.

Научная новизна. 1. Обоснована концепция междисциплинарного научного направления, лежащего на стыке геологических, географических наук и археологии - археогеологии.

2. Впервые систематизирован, обобщен, проанализирован естественно-научный материал по всем этапам и памятникам палеолита региона, в том числе и открытым наиболее древним в Средней Сибири палеолитическим местонахождениям в образованиях среднего и первой половины позднего плейстоцена.

3. В развитие междисциплинарного направления на конкрет-

ном материале с соответствующим теоретическим, методологическим обоснованием:

- реконструирована природная среда шгеледниковой области региона в плане субмеридиональной корреляции основных событий эпохи палеолита от Западного Саяна до Ангары с применением молельного подхода. Разработана графическая модель главных климатических циклов для юга (55се.щ.) и севера (около 60°с.ш.) региона;

- разработаны принципы и методы специального картирования. картографирования и районирования археологических памятников. Составлена карта палеолитических памятников Средней Сибири. Установлены географические закономерности, ни основе которыл происходило расселение человека палеолита;

- дана оценка геологическим и археологическим «хронологиям» и «периодизациям» и проанализирована проблема соотношения времен - геологического и археологического, сформулированы основные принципы геоисторической периодизации палеолита. Разработана геоисторическая периодизация палеолита Средней Сибири;

- проведена классификация четвертичных образований, включающие археологические памятники. На этой основе рассмотрены связи «тип отложен»!! и механизм -их формирования - особенносш строения, размещения, сохранности памятников», обсуждена проблема эволюции в истории палеолита обстановок литогенеза;

- в плане истолкования природных ресурсов установлена определенная смена в истории палеолита видов промысловой терио-фауны, типов каменного сырья;

- с позиции геолого-географического знания рассмотрены некоторые основные понятия археологии и показана плодотворность такого подхода;

- с есхесткспно-наутой точки зрения дано определение сложным типам памятников и продемонстрированы методические подходы при изучении некоторых из них (с широким развитием па.теомерзлотньтх нарушений, в береговых зонах водохранилищ).

Предметы защиты. 1. На стыке геолого-географического знания и археологии оформляется междисциплинарное научное направление со своими объектом, предметами изучения, структурой, аппаратом изучения предметов и их сторон.

2. Концепция междисциплинарного направления реализуется:

1) в комплексном, всестороннем изучении объекта - природной

среды с включенными в нее древними человеческими обществами, рассматриваемыми как природно-исторические обра-зования; 2) в постановке и решении актуальных для археологии естественнонаучных задач, касающихся методики работ, вопросов сохранности памятников, проблем природного содержания архео-логических предметов и др.

Методология и исходный материал. Междисциплинарность исследования потребовала соответствующих принципов, условий построения теоретической, практической деятельности. Поэтому первоначально было выработано представление об объекте, предметах изучения, структуре и границах, методах археогеологии. При этом как древний человек, так и археологические памятники рассматривались как образования, включенные в систему компонентов природы. Новых средств и методов при таких исследованиях специально, как правило, не создается. Речь идет об использовании уже существующих методов (Мирский, 1980). Но при этом часть методов приобретала и определенную специфику (методы анализа культурных слоев, каменного материала, сложных типов памятников, методы и принципы пространственной дифференциации явлений и др.).

Характер исследования потребовал от автора как достаточного знания «практической» археологии, так и отчетливых представлений о современном теоретическом, методологическом уровнях археологии, о стоящих перед ней проблемах. В этом отношении автор опирался на труды В. П. Алексеева, С. А. Васильева, В. Ф. Генинга, Г. П. Григорьева, В. И. Гуляева, А. П. Деревянко, М. Ф. Косаре-ва, В. М. Массона, Г. Н. Матюшина, Г. И. Медведева, В. А. Рано-ва, Ю. П. Холюшкина и др.

В основе диссертации лежат материалы, полученные автором в 1988-1996 гг. при изучении природы Средней Сибири в четвертичном периоде и палеолитических памятников в лаборатории археологии и палеогеографии ИАиЭ СО РАН (Красноярск), а также часть более ранних исследований кайнозоя и геоморфологии центральных и северных районов Средней Сибири в объединении «Красноярск-геология» (1971-1987 гг.). Автором изучены с различной степенью детальности, посещены и осмотрены практически все основные палеолитические памятники в бассейне Енисея от Западного Саяна до Ангары (исключая затопленные водами Красноярского водохранилища в 1971г.). Многолетние исследования проводились в тесном сотрудничестве с коллегами-археологами - коллективом лаборатории под руководством Н. И. Дроздова.

В работе обобщены, учтены материалы научных и производственных организаций - ОИГГиМ СО РАН, ГИН РАН, ИИМК

РАН, МГУ, КГПУ, Красноярского краеведческого музея, объединений «Красиоярскгсодошя», «Аэрогеология». Исследования сопровождались радиоуглеродным датированием СЛ.А. Орлова, Л.Д. С\лержицкий), определениями фауны крупных, мелких млекопитающих, моллюсков (В. Н. Зажигин. В. С. Зыкин, Н. В. Мартынович, К. Л. Оводов, И. В. Форонова), палинологическим анализом (В. Г. Кольцова), аалеомапштпыми и геофизическими исследованиями (Ф. Б. Бакшт, 3. II. Гплбилепко, С. Д. Сидорас), изучением ископаемых почв (Г. А. Демиденко. М. И. Дергачеза. В. С. Зыкина), гранулометрическими и минералогическими анализами (В. Н. Еажспоп).

Практическое значение. Исследования проводились в рамках тем Института археологии и этнографии СО РАН «Палеолит Северной Азии», «Древняя история Сибири и Дальнего Востока». Теоретические и методические разработки в границах сформулированных междисциплинарных проблем могут служить основой для дальнейшего углубления и расширения стоящих перед археологией вопросов геолого-географического плана, как естественно-научный базис для собственно археологических работ. В настоящее время материалы исследований используются в научных разработках, диссертациях археологов Средней Сибири, в научных отчетах сотрудников лабора-тории археологии и иадеогеофафни Средней. Сибири, Красноярского краеведческого музея. Осуществляется совместная научная деятельность со специалистами США, Канады, Японии, Бельгии.

Апробация работы. Результаты исследований опубликованы на русском и английском языках в 38 работах, в том числе в двух коллективных монографиях. Одна из монографий подготовлена к публикации в США. Отдельные положения докладывались на отечественных конференциях и совещаниях (Барнаул, 1989, 1991; Красноярск, 1991, 1992; Иркутск, 1990; Москва, 1989, 1994; Омск, 1994; Таллин, 1990; Тбилиси, 1990), на международных конгрессах и симпозиумах (Иркутск. 19Я9: Якутск, 1990; Китай, 1991; Владивосток. 1993; Берлин, 1995), на заседании Четвертичной комиссии РАН (Москва, 1991). Апробация работы происходила по докладам автора, как руководителя естественно-научной части, на основных объектах работ во время проведения полевых экскурсий Международных симпозиумов «Хроностратиграфия палеолита Северной, Центральной, Восточной Азии и Америки (Новосибирск,

1990), «Палеоэкология и расселение древнего человека в Северной Азии и Америке (Красноярск, 1992).

Структура и объем диссертации. Диссертация объемом JH9 машинописных страниц состоит из «Введения», четырех глав и «Заключения». Текст иллюстрирован 35 рисунками, двумя таблицами. Библиография включает более 300 наименований.

Автор признателен коллегам - сотрудникам Института археологии и этнографии СО РАН, вместе с которыми вырабатывались и решались самые разнообразные задачи, связанные с палеолитом - А. П. Деревянко, Н. И. Дроздову, Е. В. Акимовой, Е. В. Артемьеву, В. Г. Кольцовой, Н. В. Мартыновичу, Н. Д. Оводову и др. За помощь и поддержку в решении вопросов хроностратиграфии, палеогеографии четвертичного периода юга Средней Сибири автор благодарен сотрудникам ведущей в Сибири лаборатории стратиграфии и палеоклиматологии кайнозоя ОИГГиМ СО РАН - С. А. Архипову, В. С. Зыкиной, JI. А. Орловой, И.В. Фороновой и др. Ценные советы и замечания во время проведения полевых работ, экскурсий, при консультациях были получены со стороны И. А. Волкова, Е. В. Девяткина, А. М. Малолетко, С. А. Несмеянова, П. Хаззертса, С. М. Цейтлина.

1. АРХЕОГЕОЛОГИЯ КАК МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОЕ НАУЧНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

Междисциплинарность, как появление научных направлений промежуточного характера, имеет место, когда один и тот же объект исследуется одновременно с различных его сторон, причем каждая из них изучается особой наукой или комплексом наук. Объединяющим началом, вызывающим необходимость и возможность взаимодействия наук, служит именно изучаемый ими общий для них объект (Кедров, 1985).

Таким образом, к междисциплинарному должен относиться и тот комплекс геолого-географического знания, который различными путями привносится в археологию. Соответствующему научному направлению хотя и предложено название «археогеоло-гическое», но мы осознаем далеко не полное созвучие термина с сутью заявленных междисциплинарных исследований.

Понятие «археогеология» (или «геоархеология») появилось в США ( Binford, 1968; Davidson, Shackley, 1976; Rapp, Gifford, 1982; др.) и отражало один из аспектов т.н. «новой археологии». Близкое научное течение имело дословное название «археология

окружающей среды». Критический анализ указанных направлений был сделан В.И.Гуляевым (1990), В. П. Алексеевым (1991). Основные

моменты критики: отсутствие соответствующей теоретической базы, прочных методологий, механическое объединение самых разных естественных дисциплин и .не всегда вдумчивое их применение в археологии. В СССР применение методов естественных наук в археологии традиционно осуществлялось в рамках четвертичной геологии", с оформлением ее отрасли - геологии палеолита (В. И. Громов, И. К. Иванова. С. М. Цейтлин). Хотя традиционализм археологов н естественников также не разрешал возникающих на :<гом пути проблем (Массой, 1989 : Косарев. 1981; др.)

Междисципдинарность исследований определяет ряд принципов, отличающих их от многодисциплинарности и дис-шшлшгариости (Диснип.чинарносгь и взаимодействие наук, Ворожцов, 1988): 1) неприемлемость механического соединения представителей различных областей знания или изучения предмета методами отдельных наук с последующим сравнением результатов; 2) целостность получаемой информации, т.е. конечные результаты являются комплексным знанием и не могут быть отнесены к какой-либо из наук, участвующих в исследовании; 3) возможность осуществления исследований как при участии представителей общественных, естественных наук, так и в пределах каждой из ■лих групп, но исследования ориентируются на один объект.

Исходя из объекта и предмета археологии (по Н. Ф. Генингу. ! 981} и принимая за основу тезис, что человек прошлого является п частью природной среды (Трусов, 1968; Григоръян. 1981; Давыдова. 1986; Алексеев, 1993; др.). объектом архсо-геологическо!о направления должна быть природная среда с включенными в неё древними человеческими обществами. Последние рассматриваются как ггриродно-исторические образования. Предметами изучения археогеологического направления являются, во-первых, приротная среда к сё составляющие, во-вторых, раличные компоненты предметного мира древнего человека, дошедшие до нас в виде археологических памятников. Последние познаются со стороны их природного содержания. В-третьих, предметом изучения археогеологии должны стать природные закономерноеги развития древнего человека с позиций опенки влияния природной среды на человека в целом. В-четвертых, к предмету археогеологии следует отнеста и логический аппарат, методы, которые используются в процессе познания указанных объектов.

Предметы изучения определяют макроструктуру архео-

геологии. Они взаимоувязаны между собой, исследуются в пространственном, временном, генетическом, методическом аспектах. Ввиду этого каждый предмет может быть расчленен на ряд актуальных вопросов, составляющих содержание отдельных аспектов данного направления (микроструктура исследования). Очевидно, что вычленение природного и социального в археологических памятниках методологически сложно. Но раздельный анализ исторических аспектов разных факторов, с точки зрения естественных наук, представляется вполне правомерным (Хотинский, 1974). А охват человека как природного объекта категориями естествознания вообще является начальным в разработке общей теории взаимодействия природы и общества (Трусов, 1968). По нашему мнению, это основная методологическая установка, которая позволяет естественникам создавать общее «исследовательское поле» с археологами. На рисунке суммирован предметный потенциал археогеологии, определяющий её границы как междисциплинарного направления. Это не жесткая схема, в процессе познания она может дополняться новыми предметами, включать новые стороны их естественно-научного изучения.

Таким образом, цель археогеологии - это исследование природных закономерностей развития человека прошлого на основе комплексного изучения природной среды и его предметного мира, дошедшего до нас в виде археологических памятников. Задачи археогеологии будут включать, с одной стороны, реконструкцию природной среды и её отдельных компонентов, с другой - решение ряда актуальных вопросов, касающихся пространственных, временных, генетических, методических аспектов археологических памятников.

При методическом обеспечении археогеологических работ наиболее важным критерием остается специфика цели, задач исследования, которая наряду со спецификой предметов изучения и должна предопределять выбор методик.

РИСУНОК- ОБЪЕКТ, ПРЕДМЕТЫ. СТРУКТУРА, ГРАНИЦЫ АРХЕОГПОЛОГИИ

2. ПРИРОДНАЯ СРЕДА ВНЕЛЕДНИКОВОЙ ОБЛАСТИ СРЕДНЕЙ СИБИРИ (БАССЕЙН ЕНИСЕЯ) В ЭПОХУ ПАЛЕОЛИТА

2.1. Основные природные закономерности

Наиболее крупные морфоструктурные единицы региона -Западно-Сибирская равнина (восточная часть), Средне-Сибирс-кое плоскогорье (южнее 56°с.ш.), северо-восточная часть Алтае-Саянской горной области с рядом межгорных впадин - ЮжноМинусинской, Сыда-Ербинской, Северо-Минусинской. Яркими событиями четвертичной истории региона были неоднократные оледенения - покровные на севере, горные на юге. С севера ледники доходили до широты Подкаменной Тунгуски, горное оледенение не выходило за пределы горных систем. Таким образом, внеледниковая зона включала межгорные Минусинские впадины на юге, а также субширотную полосу Средне-Сибирского плоскогорья шириной 800-1500 км. Сложным и впечатляющим явлением антропогена, отражающим по сути все аспекты эволюции природы внеледниковой зоны, было накопление субаэральных и аллювиальных отложений. Человек палеолита был «спутником» этих формаций.

2.2. Субаэральная формация

Закономерности распространения, строения, состава. Эта формация, основная составляющая которой лессовые породы, по сравнению с осадками другого генезиса отражает палеогеографию антропогена наиболее полно (Волков, 1971). В регионе формация выделена и детально изучена впервые. Основные районы распространения лёссовых пород - восточные части Минусинских межгорных впадин. На западе господствует дефляционный рельеф. В локализации осадочного материала существенна роль орографических барьеров. Отчетлива связь субаэральной формации с отрицательными элементами рельефа - в первую очередь с долинами Енисея и его притоков. Мощность пород здесь достигает 70-100 м. К предгорьям Восточного Саяна состав лёссовых пород становится более глинистым и выше 500-600 м абс. выс. они исчезают. Подобные закономерности характерны и для северных предгорий Восточного Саяна. К северу от 56°с.ш. мощности лёссовых пород уменьшаются, они становятся более глинистыми, ожелезненными, степень выраженности лёссовых свойств ослабе-

вает. Возраст лёссовых пород ранее ограничивался второй половиной среднего плейстоцена - поздним плейстоценом, хотя

по Енисею севернее Красноярска они формировались более длительное время - ранний-поздний плейстоцен (Архипов, 1977), а в межгорных впадинах возникли уже в эоплейстоцене (Чеха, 1995).

Химико-минеральные и физические характеристики лёссовых пород региона (по H.H. Комиссаровой, А. В. Минсрвину, 1986) с известными допущениями позволяют считать, что во время их формирования господствовали недостаточно влажные климаты, но в умеренной степени, а тумидпостъ к северу повышалась.

Субаэральная формация Куртакского района СевероМинусинской впадины. Опорным для решения вопросов реконструкции природной среды палеолита был псстск СевероМинусинской впадины - как наиболее представительной по полноте разрезов формации в Средней Сибири. Важно, что в этом районе располагаются и наиболее древние в Средней Сибири памятники палеолита. Самые мощные толщи пород формации (до 70 м) приурочены здесь к верхнему ярусу долины Енисея. Их исследование стало возможным после создания в 1971 г. Красноярского водохранилища и разрушения берегов долины на высоте 50-100 м над руслом отопленного Енисея.

В местной erpaj»графической школе ынтропогенл СевероМинусинской впадины выделены следующие подразделения. Верхний плиоцен ■ лёссовые породы мощностью до S м на аллювии bO-метровои террасы. Верхнегорская серия (лебёдский горизонт нижнего плейстоцена) - отложения ш»ребениого эрозионного вреза Енисея и залегающие на них лёссовые склоновые шлейфы суммарной чошкосгыо до 50 м. Бережековская серия (средний плейстоцен) - вишняковский дед о ко.\ш леке (тобольский горизонт); грубообломочная пестроцветная толша, представленная продуктами переотложенпя древней коры выветривания пород карбона и плиоценового аллювия (самароиский горизонт); верхнекаменская толща, включающая лёссовые породы, перигляциальный аллювий (самаровский, тазовский горизонты). Куртакская серия (верхний плейстоцен)- кямснтголожскяя почва (до 0,6 м) (казанцевский горизонт); лёсс I мощностью до 0.3 м; сухоложскнй педокомнлекс мощностью 2.0-3.5 м и его аналоги - докуртакские сдои; чанинекая толща мощностью до 20 м или лёсс II (муруктинский горизонт); куртакский педокомпдекс мощностью до 3 м (каргинский горизонт); трифоновские слои мощностью до 8 м или лёсс III (сартанский горизонт). Мощность куртакской серии в разрезах с нормальной

лёссово-почвешгай последовательностью достигает 25 м. По представительности и палеогеографической информативности куртакская серия уникальна для Сибири.

Лёссовидные породы различного возраста близки по облику и свойствам. От типичных лёссов их отличает слоистый характер и иные соотношения с палеорельефом. Облекающее залегание, параллельное древним склонам, увеличение мощностей вниз по склонам, текстуры указывают на делювиальное происхождение пород. Изначально огромные количества однородного алевритового материала поставлялись эоловыми процессами. Областями денудации, дефляции служили западные части межгорных впадин.

Разновозрастные лёссовые породы разделяются на «серый» и «коричневый» лёсс. В разрезах чередуются те и другие разности, но последние, как правило, слагают нижние части лёссовых толщ (трифоновские слои, чанинская толща и др.). Различные оттенки коричневого цвета создаются за счет повышенного содержания вьшетрелых гищрослюдисто-глинистых-кремнистых обломков пород. «Серый» лёсс богат кварцем. Это различие имеет палеогеографические причины.

Таким образом, лёссовидный слоистый делювий - это итог многократно возобновлявшихся в регионе процессов - выветривания, эолового переноса частиц с максимальной разгрузкой на орографических барьерах, плоскостного смыва в долины рек, определенных сингенетических и эпигенетических явлений. Эоловый и делювиальный процессы в Минусинских межгорных впадинах и в настоящее время являются наиболее активными и широко распространенными факторами осадконакопления (по данным исследований сотрудников Института географии Сибири и Дальнего Востока). Это свидетельствует о достаточно широком климатическом диапазоне формирования соответствующих отложений в прошлом.

Подсчитанные скорости седиментации лёссовых осадков для сартанского времени составили 1 мм/год, для муруктинского времени - 0,7 мм/год, для среднего плейстоцена - 0,05 мм/год. Эти цифры близки величинам накопления лёссовых пород в умеренных широтах по глобальным оценкам (Кригер, 1992), несколько превосходят западно-сибирские, но менее чем в Средней Азии.

Ископаемые почвы субаэральной формации, в отличие от лёссовых пород, демонстрируют определенную эволюцию, отражая нарастающее похолодание от среднего к концу позднего плейстоцена. Наиболее разнообразны они в позднем плейстоцене

(куртакская серия). Здесь выделены палеопочвы нормальные черноземные (каменноложская, нижняя часть куртакского педо-

комплекса), со слабо дифференцированными профилями лесостепного, стенного ряда (Зыкина, 1992) (сухоложский педокомплекс, верхняя часть куртакского педокомплекса), примитивные неполноразвигые (трифоновские слои). Оригинальными являются почвы второго типа. Их, по классификации И. П. Герасимова (1971), можно отнести к педолитам. как переходным от лёссов к нормальным почвам, демонстрирующим явление еинседиментационнос! и.

Палеокриогенные явления субаэралыюй |}юрмапии (грунтовые жилы, псевдоморфозы по жильным льдам, криотурбации, еолифлюкиия) указывают па отчетливое появление во впадинах мноюлетней мерзлеиы (острозной) лить во втором половине муруктинского времени.

Среди палеогеохимических явлений и процессов сочетание карбонитизаиии, практически повсеместной, но невысокой, оже-лезнения, омарганцевания может быть объяснено в плане локальном наличием гидрогенных подчиненных ландшафтов, в плане региональном - существованием субгумидных и субаридных обстановок с лссо-луго-степными ландшафтами.

По данным егюрово-пыльцевого анализа - для времени формирования недолигов восстанавливается растительность, характерная для полосы контакта горных лесов и степи. Время образования «коричневых лёссов» - это наступление темнохвойной горной ¡айги во впадины, а «серых лёссов» - остепнетше. Характерным (исключая периоды образования черноземных почв) являлось присутствие в растительном покрове ерниковых формации без их доминирующего значения (карликовая березка, ива, иногда холодолюбивые плаунки, ольховник).

Строение еубазральнои формации циклично. Это отражается во всех ее элементах. Если границами пиклитов считать подошвы лёссовых серий, то для верхнего плейстоцена (включая верхнегорскую лёссовую толщу среднего плейстоцена) можно выделить три никла Г порядка: 1) верхнекаменская толща - каменноложская почва - сухоложский педокомплекс: 21 чанпнекая толща -куртакский педокомплекс; 3) трифоновские слои - современные почвы (?). Лёссовые серне, разделяются на два элемента: нижний - «коричневые лёссы», верхний - «серые лёссы». Педокомплексы в общем случае представлены в нижней части черноземами, черно-земовидными почвами, в верхней - педолитами. Количество последних от двух до четырех. Это циклиты II порядка. Особым

элементом формации являются трещинно-полигональные образования - как границы разделов циклитов I порядка, так и разделяющие циклиты II порядка (только для педокомплексов). С этих позиций циклит 3 не завершен. Эта схема цикличности по многим показателям сходна с разработанной для Западной Сибири (Волков, Зыкина, 1991), удовлетворительно сопоставляется с изотопно-кислородной шкалой.

В целом в Северо-Минусинской впадине (вторая половина среднего плейстоцена- поздний плейстоцен) видимо господствовали недостаточно влажные климаты (по классификации М. И. Будыко), то более засушливые, то несколько более влажные, чем современный. Экстрааридных условий не отмечалось. Режим температур был преимущественно более суровым, либо приближался к современному (этапы образования черноземных почв). Глубоких изменений в растительном покрове это не вызывало. Стадии резкого ухудшения климата (появление соответствующих криогенных явлений, «лемминговая фауна» и др.) были относительно короткими и по масштабности преобразований квалифицируются как кризисные, экстремальные. Направленность развития определялась уменьшением продолжительности циклов, прогрессирующим похолоданием, более контрастными природными изменениями в отдельных стадиях.

Отдельные стадии циклов характеризовались следующим балансом тепла, влаги, основными событиями относительно современности: 1) очень холодно, влажно, криогенез, многолетняя мерзлота, денудация (экстремальные условия); 2) холодно, недостаточно влажно, миграция во впадины горнотаежной растительности, лёссо-накопление («коричневый лёсс»); 3) холодно, аридизация, остепнение при том же температурном режиме, лёссо-накопление («серый лёсс»); 4) тепло, недостаточно влажно (близкий современному климат), почвообразование, замедленное осадкоиа-копленис; 5) стадия экстремальных условий - очень холодно, появление многолетней мерзлоты; 6) холодно, неустойчивый баланс тепла, влаги, экзогенных процессов, но видимо менее холодно, чем в стадию 2, наступление горнотаежной растительности, лёссонакопление при одновременном почвообразовании (педолиты).

2.3. Флювиальный морфолитогенез

Среднюю Сибирь в единый природный регион связывает Енисей. Первостепенный интерес представляют вопросы: 1) закономерности строения долины и этапность её развития; 2) зако-

номерности строения и формирования позднеплейстоценового комплекса террас. Прикладной аспект этих вопросов определяется

тесной связью этапов формирования палеолитических культур с этапами развития долины, прямот! зависимостью размещения, строения иозднепалеолптйческих памятников от строения низких

террас.

Этапиость развития долины Енисея. Полученные на Красноярском водохранилище новые материалы позволяют по-иному представить картину развития долины Енисея. Выделены следующие этапы. 1. Миоценсредний плиоиен. Перестройка речной сети, оформление долины в современных рамках, возможно в зонах палеогеновых прогибов. Прерывистое поднятие. Формирование обширных террасовых ».'ровней о 01 носи ¡сльными высотами 150-170 м, 110-130 м, 80-100 м. В комплексе они квалифицируются как придолинная ступенчатая поверхность выравнивания, хорошо сопоставляемая с таковой в районе Красноярска и севернее (Архипов, Кулькова, 1965; Архипов, 1971). Ширина долины Енисея в это время достигала 20-30 км. 2. Поздний плиоцен - первая половина раннего плейстоцена. Прерывистое, более интенсивное к концу этапа поднятие. Образование глубокой (до 100 м) долины с серией промежу; очных, незначи ¡едьных по ширине террас высотой 60 м (конец плиоцена), около 30 м над современным урезом реки. Днище долины к концу этапа располагалось вблизи последнего. В конце плиоцена в регионе впервые проявилось лёссонакопление. 3. Вторая половина раннего плейстоцена - средний плейстоцен. Стабильный тектонический режим. Первое масштабное проявление смены типа седиментогенеза, обусловленное климатическими причинами (горные оледенения, изменение климата с относительно теплого гумидного на холодный). Аккумуляция в долине Гтнтсея сложного констративно построенного комплекса отложений (субазральные тестовые породы, перигляниалышй аллювий) до относительных отметок около 80 м над днищем древней долины. 4. Поздний плейстоцен. Общее тектоническое поднятие региона (без отчетливых дифференцированных движений). Врез реки на 50-70 м (от уровня максимальной срсдпеплейстоненовой водной аккумуляции)- Обособление верхнего и нижнего ярусов долины. Формирование серии низких террас в условиях малоинтенсивных те кто н и ческих дви же н и й.

Поздне?ыейстоценовый ком/ыекс террас - закономерности строения и формирования. Если в раннем-среднем плейстоцене развитие долины прошло по пути формирования глубокого

ступенчатого вреза и заполнения его констративно построенными толщами, то в позднем плейстоцене верхняя граница аккумуляции снижалась постепенно. Отдельные аллювиальные пачки не накладывались, а формировались латерально, путем прислонения. В итоге сформировалась ступенчатая наклонная система террас с близкими по высоте цоколями. Наиболее традиционным является выделение трех террас (около 30 м, 15-22 м, 10-12 м), которые без существенных деформаций протягиваются от Западного Саяна до Ангары (Горшков, 1966). Но если третья терраса выделяется достаточно уверенно, то деление террас на первую и вторую в регионе носит довольно условный характер. При этом с понижением высот происходит омоложение аллювия верхнего яруса, что подтверждает его «чешуйчатое» строение. Так, в составе 1 террасы выделяется два подуровня (10-12 м, 7-9 м) со скользящими возрастными характеристиками перигляциального аллювия от 16-13 тыс. лет до 13-10 тыс. лет.

Наиболее сложным по генезису в составе низких террас является перигляциальный аллювий. Нормальный аллювий залегает в нижнем ярусе, перигляциальный - в верхнем ярусе низких террас (Цейтлин, 1964, Архипов, 1964; Горшков, 1966; Равский, 1972). По мнению других авторов (Шанцер, 1980), объяснение причин формирования перигляциального аллювия гипотетично и вытекает из общих, также в различной мере гипотетичных, палеогеографических построений, а многие описания, внешние признаки вообще заставляют сомневаться в аллювиальном его происхождении (Волков, 1976). Именно к перигляциальному аллювию низких террас Енисея в основном приурочены стоянки палеолита (сартанское время).

Многие черты перигляциального аллювия (тонкий состав, господство горизонтальной, линзовидно-волнистой слоистости, площадное развитие) указывают на сходные с нормальным пойменным аллювием механизмы накопления. Последний имеет более разнообразный гранулометрический состав, вероятно как следствие несколько иного гидрологического режима. Некоторые придаваемые перигляциальному аллювию свойства трудно поддаются объяснению (например, о руслообразующем характере этих осадков). Далеко не везде этот аллювий обладает повышенными мощностями. Так, для I, II террас Енисея его мощность в 2-3 раза меньше нормальной мощности аллювия. Определенные типы мерзлотных нарушений, указывающие на суровый климат, отмечаются обычно по границам раздела нормального и перигляциального

аллювия, в кровле последнего.

Основным показателем эпох накопления перигляциального аллювия считается характер растительности (Равскнй, 1972). Для времени, переходного к холодному муруктинскому (разрез у с. Бол. Таскино) восстанавливается тунлро-степная растительность. В муруктинекое время в межторных впадинах, ч предгорьях получила ра житие темнохвойная тайга, севернее - своеобразные сосново-березовые, иногда с кедром, заболоченные леса с примесью ерниковых формаций (Пуминов, Сафарова, 1968; История развита?! растительности.... 1970; Гитерман и др.. 1968; Горшков, 1966). Для казанцевского и раннекарпшекого времени воссганаиливаегся близкая современной структура и зональность растительности (.Архипов 1971. Горшков, 1986). В поздиекарги некое время между Красноярском и устьем Ангары при близком современному растительном покрове вновь появились ерниковые ассоциации, что говорит о некотором похолодании (Кинд, 1974). Для сартанского времени в интервале 16,5-14,5 тыс. лет отмечается наступание тайги, расселение по долине кедрово-пихтово-еловых лесов с ерни-ковыми формациями. К северу от 56° с.ш. получили развитие светлохвойные и березовые леса. Постепенное остепнение фиксируется для интернала 14,5-13,0 тыс. лет.

Таким образом, периглшшапьиый аллювий не с голь специфичен^ гобы считать его «совершенно самостоятельной и обособ-тешюй разновидностью аллювиальных отложений» (по Э.И. Равскому). Определенное своеобразие его было обусловлено, очевидно, изменениями в характере речного питания (увеличение роли ледникового питания при росте горного оледенения в эпохи похолоданий позднего плейстоцена). Внутритоловой сток трансформировался в сторону достаточно равномерного распределения, матч амплитуд сезонных колебаний, растянутых, иногда на все лею. периодов половодий. Равномерность стока должна была приводить к устойчивым положениям русел И поймы, минимальным русловым деформациям (Маккавеев, 1955). Вероятно поэтому мы весьма редко видим в разрезах грубо-убломочные накопления главных русел Енисея. Зарегулированное™ стока способствовала лесная растительность, в эпохи похолоданий расширявшая свои границы. Аккумуляция наносов в долине во время похолодании на уровнях низких террас была ослаблена. С другой стороны для верхнего яруса долины Енисея (в том числе для верховий мелкой речной сети) была характерна повышенная аккумуляция субаэральных осадков. Основные закономерности развития природной среды, реконструированные

по позднеплейстоценовым террасам, близки к полученным по субаэральной формации.

2.4. Модели изменений природной среды

В основе моделей растительные группировки зонального характера, лёссовые и почвенные подразделения субаэральной формации, палеокриогенные явления. Модели природы охватывают полосу Средней Сибири по меридиану более чем на 1000 км (52-63 с.ш.), включая Минусинские межгорные впадины и прилегающие горы, Средне-Сибирское плоскогорье.

Анализ моделей указывает на два типа развития природной среды - горный и плоскогорный. Для потеплений (казанцевское время, первая половина каргинского времени) в целом для региона устанавливается близкая современной структура растительности. Эпохи похолоданий имели гораздо более сложную структуру. Выделяются переходные этапы (раннемуруктинское, позднекаргинское время), когда в межгорных впадинах образовались промежуточные между лёссами и почвами образования (педолиты). Похолодание климата начало приводить к смещению вниз растительных поясов и миграции таежной растительности во впадины. Появились ерниковые ассоциации. Собственно эпохи похолоданий (вторая половина муруктинского времени, сартанское время) характеризовались разрастанием горного оледенения, расширением пояса горных тундр, мерзлоты, дальнейшей миграцией во впадины таежной растительности с элементами холодолюбивой горной. Однако разнотравные лесостепные, степные ландшафты здесь сохранялись на протяжении всего позднего плейстоцена. Одновременно получает развитие лёссонакопление. Формируется «коричневый лёсс». Дальнейшее развитие характеризовалось остепнением, расширением площадей лёссонакопления со сменой на «серый лесс». Отмечается «избегание» лёссами наиболее засушливых частей впадин.

Во внеледниковой плоскогорной зоне при затухании лёссо-образования к северу накапливались маломощные суглинки. Сплошная многолетняя мерзлота спускалась к югу. Для растительного покрова был характерен трансформационный внутри-зональный тип изменений при сохранении таёжной зоны. Темнохвойные леса замещались светлохвойными, мелколиственными, очевидно при усилении антициклональных явлений и уменьшении влажности.

Общая тенденция заключалась в уменьшении к югу клима-

тических колебаний в циклах «потепление - похолодание». В межгорных впадинах в эпохи похолоданий понижение среднегодовой температуры оценивается в первые градусы. В целом анализ моделей не дает оснований говорить о существенных зональных изменениях природной среды региона в эпохи похолоданий.

Эволюционный путь развития природной среды был не единственным в истории позднего плейстоцена. Выделяются отрезки времени с резким ухудшением климата (кризисные), с появлением в межгорних впадинах многолетней мерзлоты, а в раслпельном покрове лесотундровых (?), близких северотзежным группировок. Продолжительность таких кризисов (среанемурук-тинское, среднекаргинское, раннесартанское время) достигала первых тысяч лег. Используя метод актуализма (по мерзлотным явлениям) можно предполагав существование на юге Средней Сибири в такие периоды условий северной тайги, лесотундры (температура января 36-40 С ниже нуля, июля +16°, +18°С, среднегодовая 10-12°С ниже нуля).

Анализ моделей говорит о несинхронном ходе тепло-, влагоо-беспеченности в горных и плоскогорных частях Средней Сибири. Во время потеплений в межгорных впадинах устанавливался режим умеренно недостаточного увлажнения (классификация здесь и ниже по М. И. Будыко). Севернее существовало избыточное увлажнение. Разнообразными были оти зависимости п эпохи похолоданий и переходные на юге Средней Сибири. В целом можно говорить о колебаниях увлажненности в рамках умеренно недостаточно влажных, недостаточно влажных, оптимальных обегановок (индекс сухости 1-3), при незначительных изменениях радиационного баланса.

В работе, как итоговая, приведена графическая модель климатических изменений (температура, влажность) в позднем плейстоцене, отражающая структуру главных циклов «потепленис-иохолодацце* для юга (55 с.ш.) и севера (около 60"с.ш.) Средней Сибири. Это несимметричные кривые, осложненные пиками (кризисные интервалы), указывающие на присущую климату Земли не правильную цикличность.

З.ПАМЯТШ1КИ ПАЛЕОЛИТА - КАК ОСТАТКИ ПРЕДМЕТНОГО МИРА ЧЕЛОВЕКА

3.1 Итоги археогеологическнх исследований

В главе рассмотрены история и итоги изучения палеолита

естественными науками. Прогресс и совершенствование методов естествознания всегда приводили к соответствующим явлениям в археологии. В итоге появлялись новые проблемы, задачи усложнялись. Так, если до середины 80-х годов нашего столетия в регионе были известны исключительно памятники сартанского времени (кроме Усть-Ковы, Малой Сыи, Двуглазки), то к концу десятилетия появились памятники первой половины позднего, среднего плейстоцена, что по сути знаменовало и новый этап в изучении палеолита.

Памятники палеолита в отложениях сартанского времени. К середине 80-х годов по Енисею было известно свыше 150 памятников палеолита сартанского времени (Палеолит Енисея, 1991). Основываясь на данных С. М. Цейтлина (1979) и новых материалах, рассмотрены геоморфологические, хроностратигра-фические позиции стоянок палеолита на низких террасах Енисея. Получила первое геолого-геоморфологическое освещение группа памятников верхнего яруса долины Енисея. Основой для изучения памятников этого времени, наряду с известными методическими приемами и данными радиоуглеродного датирования, стало: 1) выработка принципиальной схемы строения низких террас с представлениями о характеристиках субаэральных покровов и перигля-циального аллювия отдельных террас, с разделением I террасы на два подуровня (10-12 м и 7-9 м) со скользящими возрастными границами аллювия (от 16 до 10 тыс. лет); 2) выделение в покрове III терррасы, в аллювии I террасы нового педокомплекса - афон-товского (13,5-14,0 тыс. лет), хронологическая привязка серии мерзлотных нарушений в средней части субаэральной формации и аллювия террас (около 14,5 тыс. лет), стадии ньяпанского похолодания (14,5-15,0 тыслет); 3) расчленение сартанских делювиальных лёссовых пород верхнего яруса долины Енисея на типичный лёсс (10-13 тыс. лет), «серый лёсс» (13-15 тыс. лет), «коричневый лёсс» (15-17 тыс. лет); 4) восстановление в основных чертах эволюции растительного покрова (16-10 тыс. лет).

Памятники палеолита в образованиях каргинского времени. К известным в 80-е годы стоянкам (Усть-Кова, Малая Сыя) в результате работ ИИМКК РАН, ИАиЭ СО РАН были добавлены и памятники в бассейне Енисея (Каштанка, Куртак IV, Каменный лог). Основная природная закономерность этих памятников -приуроченность исключительно к куртакскому почвенному комплексу каргинского времени. В стратиграфической колонке педокомплекса имеется несколько (?) уровней нахождения археологического материала. Наиболее отчетлива позиция культурных

слоев стоянок Каштанка, Куртак-ГУ в кровле этого подразделения (22-24 тыс. лет). Выявление характера более древних уровней, ввиду сильной нарушенное™ педокомплекса палеомерзлотнымп процессами, пока вызывает трудности.

Памятники палеолита, связанные с образованиями первой половины позднего плейстоцена, среднего плейстоцена. Памятники этой группы обнаружены в конце 80- X годов в береговой зоне Красноярского водохранилища (Хроносграгиграфня..., 1990). Почти все местонахождения сосредоточены в Куртакском археологическом районе Севере-Минусинской впадины на 12-километровом отрезке береговой зоны водохранилища - Каменный лог, Бережеково, Разлог II, Верхний Камень, Ижуль. В работе приседе!!!.! результаты исследовании первых трех объектов.

Каменный лог. Местонахождение приурочено к площадке 60-метровой плиоценовой террасы Енисея. К наиболее древним культурвмещающим отложениям отнесена «грубообломочная пестроцветная толща» среднего плейстоцена, хотя артефакты большей частью вымыты из неё и находятся на отмели. Толща залегает на древней коре выветривания пород карбона (цоколь террасы), на остатках аллювия террасы и представлена продуктами переотложепия кор выветривания с примесью галек, валунов устойчивых к разрушению пород. Ее мощность до 1,5 м. Указанная толща перекрыта гюзднеплейсто ценовыми субаэральными породами (куртакская серия), нижним членом которых является камешю-ложскли почва казапцевского возраста. «Грубообломочная пестро-цветная толща» формировалась в эпоху похолодания (самаровское время). Непосредственными свидетельствам!! её возраста являются палеонтологические данные. В поле развития тодши встречены остатки мамонта близкого хазарскому, тонкоэмалевых мамонтов раннего типа, более архаичных, чем известные для позднего рисса. Следующий уровень залегания артефактов на местонахождении зафиксирован в еухоложском педокомплексе рапнемуруктинского времени, на кровле каменноложской почвы.

Согласно типологическим исследованиям каменный материал «грубообломочной пестроцветной толши» отнесен к ранне-палеолитическому. по облику сходен с ашельскими вариантами без бифасов. Связанные с раннемуруктинскимл образованиями комплексы артефактов могут квалифицироваться как мустье типичное (Дроздов, 1992).

Бережеково. В разрезе выделяется 14-метровая толща отложений куртакской серии позднего плейстоцена, «грубообломочная

пестроцветная толща» среднего плейстоцена мощностью до 0,5 м, содержащая артефакты. Последняя залегает на коре выветривания песчаников карбона, на остатках плиоценового аллювия 60-70-метровой террасы Енисея. Куртакская серия имеет здесь несколько иное строение, чем на Каменном логу. В подошве выделяются перемещенные продукты почвообразования (очевидно камен-ноложской почвы), выше залегает трехметровая толща проработанных процессами почвообразования лёссовых пород (аналог сухоложского педокомплекса). Эти подразделения содержат костные остатки млекопитающих верхнепалеолитического комплекса. «Грубообломочная пестроцветная толща» включает костные остатки (в том числе обского лемминга), позволяющие датировать её лишь в широких пределах - средний-поздний плейстоцен. По аналогии с местонахождением Каменный лог возраст толщи определен как самаровский. На плиоценовый возраст подстилающего толщу аллювия указывают содержащиеся в нем (в соседних разрезах) остатки грызунов раздольинского (таманского) комплекса. Артефакты в» грубообломочной пестроцветной толще» не имеют отчетливых типологических характеристик. Раннепалеолити-ческий их возраст предполагается исходя из геологического датирования (Дроздов, Чеха, 1992).

Разлог II. Каменный инвентарь исключительно подъемный и концентрируется в определенном порядке на береговой отмели. Геологическая ситуация отличается от прочих местонахождений этой группы. Наиболее существенно отсутствие в разрезах ископаемых почв, что затрудняет расчленение и корреляцию. В береговом уступе высотой до 30 м вскрываются пролювиально-делювиальные лёссовидные образования верхнего плейстоцена (выполняют систему древних логов), перигляциальные аллю-виально-озерные отложения среднего плейстоцена, песчано-гра-вийно-галечный аллювий разлогской толщи (нижний плейстоцен ?). Отмель, на которой сконцентрированы артефакты, выработана в песчаных отложениях. Они по некоторым признакам (в том числе следам мощного карбонатного конкрециеобразования) сходны с нижнеплейстоценовым аллювием погребенного вреза на участке Бережеково, где его возраст основательно подкреплен палеонтологически. В тесной связи с артефактами на отмели находилось много костных остатков крупных млекопитающих средне-позднеплейстоценового возраста. Наиболее архаичные формы мамонтов могут отвечать самаровскому времени.

Анализ закономерностей размещения артефактов и палеон-

тологические данные позволяют связывать их либо с кровлей (муруктинское время), либо с подошвой (самаровское время)

аллювиально-озерных среднеплейстопсновых отложений. Типологические черты каменного инвентаря, в целом его архаичный облик могут свидетельствовать о рашгетталеолитттческом возрасте. Однако прямых аналогий среди раннепалеолитическнх местонахождений Северной Азии он не находит (Артемьев, Чеха, Дроздов, 1991).

3.2.0сновные аспекты междисциплинарного исследования археологических памятников

Пространственное размещение памятников и природные закономерности расселения древнего человека. Основополагающим здесь является ттринпип о тесной связи между эволюцией форм культуры и их пространственным размещением, приле?»; основные законы этой связи поддаются определению (Харвей, 1971). Базисным служит картографический метод отображения памятников. Фоном для их картирования, картографирования должен быть рельеф - как «сцена» для всех процессов, в т.ч. и общественных. Полнота, масштабы карт определяются степенью изученности, задачами исследований. Впервые созданная карта палеолитических памятников Средней Сибири (масштаб 1:1000000) являлась далее основой для районирования этих объектов. Выделение самых крупных единиц - областей, проведено по морфоструктурной приуроченности (горные, межгорные, предгорные, равнинные, плоскогорные области). Критериями для выделения районов и участков были плотность памятников, характер их ареалов.

Все памятники располагаются вне зон покровных и горных оледенений. Очевидно тяготение к .межгорным, предгорным областям, но только к тем, которые связывает Енисей. Все районы с повышенной плотностью памятников (1,5-2,0 км и выше на один объект при линейных прерывистых ареалах), в первую очередь сарганских, приурочены к зонам, пограничным между горными лесными и равнинными, холмистыми лесостепными, степными ландшафтами - Кантегиро-Майнинский в Западно-Саянской, Багеневско-Дербинский в Минусинской, Красноярский в Восточно-Саянской и Краеноярско-Канской областях. Близкая географическая ситуация сохранялась здесь на протяжении большей части палеолита.

Подобная приуроченность объясняется законом «контрастности географических сред» (по Ф.Н. Милькову, 1968). Зоны контакта таких сред (как правило, это достаточно узкие полосы)

обладают высокой интенсивностью взаимного обмена веществом и энергией между природными комплексами, повышенными концентрациями, видовым разнообразием и сосредоточением миграционных потоков крупных млекопитающих. В экологии подобная закономерность получила название «эффект краевых границ», «эффект опушек».

Крупные речные долины также могут создавать подобные эффекты (Худяков, 1976), но прямое влияние на размещение памятников оказывают далеко не всегда. Яркий пример - отсутствие памятников, либо их крайне низкая плотность в долине Енисея в пределах центральных частей Южно-Минусинской и Сыда-Ербинской впадин.

Такие же зоны контактов, но в более крупном плане, присущи участкам повышенной плотности памятников внутри районов со сплошными, без существенных перерывов ареалами - Коко-ревский, Новоселовский и др. В природе это краевые части прорезаемых Енисеем низкогорных, холмистых массивов с мозаичными ландшафтами.

Важной закономерностью для бассейна Енисея являются двухленточные линейные ареалы одновозрастных (сартанских) памятников - в верхнем и нижнем ярусах долины. Это не следствие каких-то катастрофических явлений, как иногда полагается, а указание на особенности хозяйственного уклада, экологию позднепалеолитического человека (Лисицын, 1986; Чеха, 1994).

С общегеографических позиций понятие о плотности каких-либо образований является переходным от пространственного к структурно-динамическому (Смирнов, 1971). Это позволяет плодотворно использовать его в «географии человека». Так, районы и участки с повышенной плотностью памятников, с прерывистыми или сплошными линейными ареалами указывают на полуоседлый образ жизни человека палеолита. Повышенная плотность памятников здесь - отражение постоянной мобильности, быстрых периодических смен обитания (диффузия расширения по классификации американских географов). В регионе существует особая группа памятников с разорванными ареалами. Они расположены один от другого на расстоянии во многие десятки, сотни километров - Шестаково и Березовый ручей, Ачинская и Мал.Кемчуг, Малая Сыя, Дружиниха и Усть-Кова. Если учесть различный возраст этих памятников, то картина «разорванности» будет еще нагляднее. Такие памятники отмечают пути миграций древнего человека (диффузия перемещения).

Хронология и геоисторическая периодизация памятников, природные закономерности развития человека во времени. Ввиду

дискуссионности проблемы критически проанализированы взгляды В. И. Громова (1961), В. А. Раиова (1984, 1992), В. Н. Гладилина (1989), Л.Б. Вишняцкого и Е.М. Колпакова (1991). Исходя из того, что любая материальная система существует и развивается по своему собственному времени (Влауберг, Юдин, 1973), имеются и геологические. и археологические «хронологии» и «периодизации-'. Ошибки, терминологическая путаница возникают при смешении этих понятии.

С наших позиции хронология и периодизация палеолита определяется состоянием природной среды (циклическими изменениями 5 ее структуре, временем и скоростью ¿тих изменений). Археологические памятники включены в природную систему и рассматриваются вместе с ней. Поэтому при периодизации мы оперируем геологическими этапами, стадиями - как временной последовательностью отдельных групп памятников в общей геоисторической периодизации.

Очевидно, параллельно геологическому существует археологическое время - собственное время общественных систем прошлого (Алексеев. ¡99!. Чеха, 1996). Проблема соотношения этих времен весьма сложна, порождая ряд. междисциплинарных задач, которые можно пока только обозначит!,.

Соответственно геологическому времени нами в истории палеолита Средней Сибири выделено четыре геоисгоричсских этапа, т.е. интервалов времени, в течении которых здесь проживал человек: самаровский (270-200 тыс. лет), раннемуруктинский (110-70 тыс.лет), поздпскаргинский (29-22 тыс.лет), средне-позднесартанский (17-10 тыс. лет). Для последнего разработана более дробная периодизация. В частности, появление новых материалов позволило дополнить схему СМ. Цейтлина (1979), конкретизировать или изменить положение ряда опорных стоянок - Кокорево 1, 2, Афонтова гора, Лиственка, Тарачиха и др. Хронологически для этого этапа увязаны стоянки верхнего и нижнего ярусов долины Енисея. Пока предположительно можно выделить раннекаргинский этап (древнее 33 тыс. лет). Согласно археологической периодизации выделяется пять этапов: ранне-палеолитический, мустьерский. переходный от мустье к позднему палеолиту, позднепалеолитический, переходный от финальной стадии позднего палеолита к мезолиту (Дроздов, 1992). Наиболее проблематична здесь стратиграфическая позиция археологических

комплексов третьего этапа.

Схема геоисторической периодизации палеолита указывает, что обитание человека в Средней Сибири было прерывистым. Причем на перерывы приходится более половины всего времени: вторая половина среднего плейстоцена, казанцевское, позднемурукгинское, среднекаргинское время, начало сартанского времени. К концу плейстоцена время перерывов сокращалось. Для сартанского этапа можно предполагать наличие более мелких перерывов (отсутствие памятников в почвах позднесартанских интерстадиалов). Прерывисто-непрерывная и очевидно гораздо более сложная, чем нам представляется, геологическая летопись истории человека отражает цепь его многочисленных миграций, перемещений, исчезновений.

Вмещающие памятники четвертичные образования. Исходя из формационного принципа нами выделены «субаэральный» и «аллювиальный» (перигляциально-аллювиальный) палеолит. Первый может быть разделен на «лессовый», «почвенный», «клас-тический» (в грубообломочных толщах). Понятие «лессовый палеолит» было выдвинуто В.А. Рановым (1984), но мы вкладываем в него более широкое содержание, учитывая обстановки нахождения, тип лессовых пород и способы их накопления. Целесообразность такой классификации вызывается наличием разнообразных связей в системе «памятник - тип вмещающих отложений». Последние влияют на размещение стоянок, на характеристики культурных слоев, вызывают эпигенетические изменения остатков деятельности человека, определяют сохранность памятников. Это придает специфику их изучению.

Например, такое свойство как многослойность или однослой-ность памятников «лёссового палеолита» в долине Енисея логично истолковывается не периодичностью обитания (Лисицын, 1995), а характером «жизненного пространства», рассредоточением поселений на лёссовых покровах верхнего яруса долины. Специфичность «почвенного палеолита», помимо причины многократности заселений, объясняется особенностями почвообразовательных процессов (неслоистость почв, отсутствие отчетливых границ приводит к невыразительности культурных слоев). На характер культурных слоев накладывают отпечаток как сингенетичные, так и активные эпигенетические явления, в первую очередь биотурбационные (нарушение стратификации, перемешивание материала почв). Культурные слои «аллювиального палеолита» отчетливо подчиняются сезонной слоистости, а их

характер в известной мере определяется спецификой формирования перигляциального аллювия. Наиболее эффективным средством изучения этого типа палеолита со сложной «микростратиграфией» является анализ текстур осадков и перерывов в седиментации. - ------

Примечательно в истории палеолита региона явление смен обстановок накопления и типов вмещающих памятники образований: самаровский этап - «кластнческии палеолит», раннемурук-тмнскш': л позднекарпшский папы - «почвенный палеолит---, средне-позлнесарганский этап - «лёсеогл.тй и «перигляииально-ачлювиальный» палеолит. Видимо это являлось интегральным отображением влияния природных условий и социальных факторов. Посиелние проявились отчетливо к концу сартзиского времени.

В основе оценки сохранности памятников дслжиа лежать указанная классификация и вытекающая из нее динамика различных экзогенных процессов и седиментации. Нами рассмотрен один из активно обсуждаемых в археологии вопрос о вторичном изменении артефактов вследствие ветровой корразии (Медведев, Скляревский, 1982). Сделан вывод об азональности и быстротечности этого процесса и его обусловленности в основном наличием соответствующих обстановок - открытых, незадернованных поверхностей рельефа с песчаными или грубообломочными покровами.

Природные ресурсы и их использование человеком.

Промыеловые ж; 1 вотные. Выявляется природно обусловленная смена доминирующих промысловых видов от наиболее крупных (мамонт в раннемуруктинское время) ло относительно мелких (северный олень в поздпекаргинское. сартанское время). Хотя на этом фоне наблюдалась и определенная дифференциация основных объектов охоты в зависимости от ландшафтов (например, преимущественно сибирский ко ¡ерот при отсутствии северного оленя в Западном Саяне в сартанское время, Васильев. 1986). Критически оценивая рубежи исчезновения отдельных видов фауны, положенные ранее в основу хронологии, периодизации позднего палеолита (Палеолит Енисея, 1991), правильнее было бы говорить не об исчезновении, а о постепенном снижении численности, изреживании популяций, сокращении ареалов промысловых животных. С этих позиций мамонты пережили «расцвет» в среднем плейстоцене и в раннемуруктинское время, впоследствии происходило снижение их численности вплоть до конца позднего плейстоцена, хотя севернее (бассейн Ангары) они ещё доминировали и в

сартанское время.

Экология, поведение основных промысловых животных определяли многие стороны жизнедеятельности человека палеолита. Например, охота на северного оленя обусловила большое количество кратковременных стоянок во всех ярусах долины Енисея, отсутствие долговременных жилищ и т.п.

Каменное сырьё. В долинах Енисея и притоков основными источниками сырья были гальки и валуны устойчивых пород из аллювия. При их недостатке использовался иной материал (Усть-Кова, Лиственка, Мал. Кемчуг). Последний памятник, располагаясь в заболоченной местности на юго-востоке Западно-Сибирской равнины, служит ярким примером «привязанности» к источнику сырья (выход меловых отложений с желваками кремней).

Характер каменного сырья в истории палеолита изменялся: самаровский этап - кварциты, кварц; раннемуруктинский этап -кварциты, магматические окремненные породы, кварц, начало применения кремней; позднекаргинский и сартанский этапы -широкий спектр горных пород (метаморфические, вулканические, интрузивные окремненные породы, кремни, яшмоиды).

В работе рассмотрены петрофизические свойства основных видов каменного сырья и их эффективность для изготовления орудий различных функций. Расширение функций орудий, наряду с общим прогрессом каменных технологий, приводило к увеличению используемых видов камня.

Некоторые основные понятия археологии с позиций геолого-географического знания. Рассмотрено понятие «культурный слой» (КС). Это не только археологическое, но и природное образование. С этой позиции КС - геологический слой, слагаемый антропогенными отложениями, как особыми, остающимися вне классификационной схемы генетических типов (Шанцер, 1966). Геологический слой с единичными, случайными находками артефактов не является культурным слоем. КС отражает определенные природные события - перерывы в континентальном осадкона-коплении, поверхности несогласий. Из этого следует, что в отличии от вмещающих отложений для КС основной характеристикой является палеогеоморфологическая обстановка, генезис его предопределен антропогенным фактором. Отсюда вытекает принципиальная возможность нахождения КС в любых континентальных отложениях. Специфика изучения КС заключается в задаче распознавания, определения длительности перерывов, в выяснении палеогеографии времени перерывов.

4. ПРИРОДНЫЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ РАЗВИТИЯ

ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОБЩЕСТВ ПАЛЕОЛИТА (ВЛИЯНИЕ ПРИРОДНОЙ СРЕДЫ НА ЧЕЛОВЕКА)

Оценки влияния природы на древнего человека крайне неоднозначны и противоречивы. При этом точки зрения нередко диаметрально противоположны. Согласно нашим исследованиям, установлена связь человека с периодами либо переходными от потеплений к похолоданиям (раннемуруктинский, поздне-каргинский этапы), либо к первым половинам похолоданий с климатом умеренно холодным, достаточно влажным (самаровский этап, начало среднего сартана). Хронологически такие периоды занимали основную часть климатических циклов. Лишь к концу сартанского времени человек адаптировался и к аридным условиям. Выявлена связь этих отрезков времени с событиями в Центральной Азии - льдообразованием в горах, миграцией растительных поясов, обводнением равнин. Таким образом, уже в среднем плейстоцене человек адаптировался в Северной Азии к достаточно холодной природной среде. Как наиболее теплые периоды (казанцевское время, раннекаргинское время ?), так и климатически экстремальные. аридные приводили к миграциям, рассредоточениям, перемещениям человека из исходных мест обитания.

Циклические изменения .природы, таким образом, определяли прерывисто-непрерывный, неравномерный ход развития древних человеческих обществ во времени. Возможно не случайны совпадения и направленного изменения культуре климатическими переменами: самаровский этап (ранний палеолит) - перерыв -раннемуруктинский этап (типичное мустье) - перерыв - каргинское и сартанское время с рядом стадий позднего палеолита, разделенных перерывами (кояошелье - 33-29 тыс. лет, начало саргана - 22-18 тыс. лет).

Основной формой влияния природы на человека служил также фактор пространственного разнообразия внеледниковой зоны. Это определяло крайнюю неравномерность его расселения. Уже впервые появившийся в эпоху среднеплейаоценового оледенения человек (миграции из Европы ?, Центральной Азии ?) выбрал для проживания Северо-Минусипскуго впадину. Она находилась вне прямого влияния саянских горных оледенений и под защитой северных хребтов от «дыхания» северо-сибирских ледниковых покровов. Как в это время, так и впоследствие участками, районами повышенной плотности палеолитических поселений становились

территории с пространственно-географическим разнообразием границ, контактных линий. В условиях зон контакта «контрастных географических сред» важное значение имели факторы лесистости, максимальной продуктивности крупных млекопитающих. С этих позиций различные культурные общности (поздний палеолит) проявляли себя единым образом. При миграциях эта закономерность выражалась слабо.

Весьма прочной в пределах контактных зон была зависимость хозяйственного уклада, образа жизни от природных ресурсов. На примере северного оленя - основного промыслового вида в поздне-каргинский, сартанский этапы палеолита, видна независимая от культурной принадлежности единообразная поведенческая, хозяйственная деятельность человека. В целом природная среда была полифункциональной системой, действующей на человека комплексно. Поэтому часто возникающий вопрос «какие факторы среды оказывали наибольшее влияние на человека ?» остается без объективного ответа. Сильные прямые зависимости от природы были ограничены в количественном отношении. Они обуславливали приспособительный характер жизни человека, были ведущими факторами, определявшими его пространственно-временные параметры (возможно исключая вторую половину сартанского этапа). Идеи палеогеографического детерминизма можно оценивать критически, но видимо после соответствующих палеосоциальных исследований.

Приспособление человека к природной среде было активным, происходило по пути экстенсивного освоения новых территорий (наиболее активно в средне-позднесартанский этап при резко возросшей численности населения), вовлечения в хозяйственную деятельность новых видов природных ресурсов, либо их замены ввиду ландшафтных изменений, введения способов защиты от неблагоприятных воздействий среды. Одним из самых примечательных следствий приспособительного характера человека являлся его прослеживающийся в течении всей истории палеолита «природный» традиционализм, устойчивость, консерватизм. Это выражалось в тенденции к обитанию в периоды с вполне определенными природными условиями. Устойчивыми бьши и пространственные закономерности размещения поселений. Единообразно, независимо от культурной принадлежности, на поздних этапах проявлялся характер трофических связей и как следствие сходство образа жизни. Эта важнейшая закономерность очевидно определяла и относительную социальную устойчивость древних обществ. По

словам археолога Г.П. Григорьева (1968), кажущаяся излишней приверженность к традициям была для позднепалеолитического

человека единственным способом накопления, хранения и передачи опыта.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. «Слияние двух направлении науки (социального и естественного - В.Ч.), каждое из которых основано на разных интуитивно сложившихся методологиях, может дать методологически гибридный неорганический результат» (Социоесгественная история, 1995. вып. 6, с.З). Нельзя считать позитивным и создание различных дисциплинарных «механизмов защиты» па этом пути. Междисциплинарное археогсологическое направление, концепция которого выдвинута и обоснована в работе, с установкой на изучение человека на природном уровне, как природного объекта, служит переходным «мостом», определяющим необходимость и возможность глубокого взаимодействия археологии и географических, геологических наук.

2. Результат реконструкции природной среды региона, помимо решаемых в рамках ар хер геологи и задач, имеет самостоятельное теоретическое значение - как пример развития природы впугри-континентзльных внеледииковых областей Северной Азии. Согласно разработанным моделям выделяется два типа развишя: горный (миграционный), плоскогорный (трансформационный). Эволюционное циклическое развитие fie сопровождалось резкими климатическими колебаниями, су шс стве н н ы м и зон ал ь н ыми изменениями природы. Кризисные, относительно короткие отрезки времени, характеризовались значительным ухудшением климата.

3. В развитие концепции археогеологии впервые, на примере конкретного региона, комплексно и всесторонне исследованы археологические памяпшкп эпохи палеолита:

- доказано, что закономерности размещение поселений палеолита определялись законами пространственной географии (контрастностью «географических сред», законами диффузии и др.):

- предложено решение сложной проблемы соотношения времен двух систем - теологической и археологической. Разработана геоисторическая периодизация палеолита региона с выделением четырех этапов, причем древнейшие из них обоснованы для Средней Сибири впервые. Результаты указывают на прерывистое во времени обитание человека, причем на перерывы (при его появлении в

бассейне Енисея около 270 тыс. лет назад) приходилось около половины всего времени;

- четвертичные образования, вмещающие памятники, в зависимости от генезиса определяют закономерности размещения, характер культурных слоев, их сохранность. Разнообразные природные связи в этой системе вызвали необходимость создания соответствующей классификации, представленной в работе;

- установлена закономерная смена в истории палеолита типов природных ресурсов. Это было обусловлено как природными причинами (промысловые животные), так и совершенствованием технологий (каменное сырье);

- анализ некоторых основных понятий археологии с точки зрения геолого-географического знания позволяет выяснять как определенные палеогеографические закономерности, так и некоторые палеосоциальные факторы;

- «сложные типы памятников», понятие о которых обосновано с естественно-научных позиций, вызывают в каждом конкретном случае необходимость выработки своей методики изучения (памятники с широким развитием палеомерзлотных явлений, в береговых зонах водохранилищ и др.).

5. Теоретическое осмысление проблемы влияния природы на человека, достаточно высокий уровень обобщения на этом пути возможны лишь на базе синтеза всего «объектного» фактического материала. Основными закономерностями можно считать наличие сильных, прямых зависимостей человека палеолита от природы на всех этапах его развития. Это определяло его приспособительный (хотя и активный) образ жизни, своеобразный «природный» традиционализм - приуроченность к периодам с вполне определенными природными условиями, устойчивость пространственных закономерностей размещения, консерватизм в выборе природных ресурсов и др. Эти выводы могут служить существенным вкладом для разработки общей теории взаимодействия доисторического человека и природы, которая пока только создается.

Представленное междисциплинарное исследование на стыке геолого-географического знания и археологии в рамках единой методологии проведено впервые. Оно выводит на широкий круг актуальных теоретических, практических проблем. В работе они имеют различную степень обоснования, некоторые только обозначены и могут решаться в будущем в содружестве с археологами. Несомненно рождение на этом пути новых идей и тем. Таким образом, работа намечает пути и для дальнейшего развития комплексных исследований.

Основные работы по теме диссертации

1. Методы датирования палеолитических местонахождений в Средней Сибири // Геохронол. четверт. периода. --Таллин, 1989. С. 98. (соавторы Дроздов Н. И., Демиденко Г. А.).

2. Хроиостратиграфия палеолитических памятников Средней Сибири / Н. И. Дроздов, В. П. Чеха, С. А. Лаухин и др. - Новосибирск. 1990. - 185 с.

3. Падеомерздотттъте явления ira палеолитической стоянке Уеть-Кова и проблема сохранности культурных слоев/,/ Хроиостратиграфия палеолита Сев., Центр., Вост. Азии и Америки. - Новосибирск, 1990. С. 174-180. (соавтор Дроздов И. И.).

4.Геохимические индикаторы и некоторые палеогео! ра-фические особенности стоянки Усть-Кова //там же .С. 293-295.

5. Куртакский археологический район. Вып. 1. Геология и археология Трифоновского и Куртакского участков. / Н. И. Дроздов, С. А. Лаухин, В. П. Чеха и др.- Красноярск, 1990. - 88 с.

6. Куртакский археологический район. Вып. 2. Геология и археология Бережековского участка /Н. И. Дроздов, В. П. Чеха, С. А. Лаухин и др. - Красноярск, 1990. - ИЗ с.

7. Ископаемые почвы Куртакского археологического района // Куртакский археол. р-н. Выи. 3. Нов. данные к хроиостратигр. палеолита. - Красноярск. 1990. С. 19-32.

8. Радноуыерсдное датирование куртакского недокомплекта // там же. С.3-9. ( соавторы Лаухин С. А., Орлова Л. А.).

9. Стратиграфия плейстоцена Куртакского археологического района //гам же. С.79-92. (соавторы Лаухин С, А., Дроздов Н.И.).

10. Палеоэкология палеолита бассейна Енисея // Четверт. период. Методы исслед., стратигр. и экол. - Таллин, 1990. С. 190-191. (соавторы Дроздов Н. И., Лаухин С. А.).

11. Геология и геоморфология новых палеолитических местонахождений Бережеково и Каменный лог (Северо-Мину-синская впадина) // Палеоэтнология Сибири. Иркутск, 1990. С. 45-46.

12. Геология и палеогеография стоянки Няига // Четверт. события и стратигр. Евразии и Тихоокеанск. per.- Якутск, 1990. С 99-101. (соавтор Кольцова В. Г.).

13. Палеолит Куртакского археологического района - проблемы хронологии и периодизации // Пробл. хронол. и периодиз. археол. памятников Юж. Сибири. - Барнаул, 1991. С. 9-10.

14.Радиоуглеродное датирование ископаемых почв в Кур-

такском археологическом районе // там же. С. 19-21. (соавтор Сулержицкий Л. Д.).

15. Разлог II - новое раннепалеолитическое местонахождение в Куртакском районе // Пробл. археол. и этногр. Сибири и Дальн. Востока, т. 1,- Красноярск, 1991. С. 88-90. (соавторы Артемьев Е.

B., Дроздов Н. И.).

16. Археология, геология и палеогеография палеолитических памятников юга Средней Сибири (Северо-Минусинская впадина, Кузнецкий Алатау, Восточный Саян / Н. И. Дроздов, В. П. Чеха, Е. В. Артемьев и др. - Красноярск, 1992. - 130 с.

17. Этапы развития каменного века Средней Сибири в эпоху плейстоцена // Палеоэкол. и расселение древн. человека в Сев. Азии и Америке. - Красноярск, 1992. С. 92-97. (соавтор Дроздов Н.И.).

18. Методика изучения археологических памятников в береговых зонах водохранилищ //там же. С.89-92.(соавтор Дроздов Н.И.).

19. Палеогеографические аспекты эпохи палеолита Мину-синских межгорных впадин // там же. С. 255-258. (соавтор Кольцова В.Г.).

20. Стратиграфия четвертичных отложений и палеолит Кур-такского археологического района // там же. С. 258-262. (соавтор

C.А. Лаухин).

21. Геология новых раннепалеолитических местонахождений Средней Сибири (бассейн Енисея) // Тез. докл. к XIII Конгр. ИНК-ВА. - Китай, 1992. С 47. (на англ. яз.)

22. Палеоэкология раннего палеолита Средней Сибири // там же. С. 83. (соавторы Дроздов Н. И., Лаухин С. А.).(на англ. яз).

23. Закономерности размещения палеолитических памят-ников в Минусинских межгорных впадинах//Археол., этногр., история и краевед. Приенисейск. края. - Красноярск, 1992. С. 30-31.

24. Палеолит Средней Сибири: природные закономерности размещения памятников, этапы заселения // Историч. опыт освоения вост. р-нов России. - Владивосток, 1993. С. 93-95.

25. Средневюрмский почвенный комплекс Средней Сибири - радиоуглеродная хронология, стратиграфия, палеогеография // Геохронол. и изотопно-геохим. исслед. - Вильнюс, 1993. С. 15-17. (соавтор Дроздов Н. И) (на англ. яз).

26. Лёссовая формация юга Средней Сибири (Минусинские меж-горные впадины) // Тез. докл. Всеросс. совещ. по четверт. геол.-М., 1994. С. 85.

27. Геоархеологическое районирование палеолитических памятников юга Средней Сибири // Археол. микрорайоны Зап. Сибири. -Омск, 1994. С. 97-100.

28. Ранний палеолит Минусинской впадины в Средней Сибири // Современ. исслед. плейстоцена. Орегонский ун-т.

США, 1994, С. (соавторы Дроздов Н. И., Члакула И.), (па англ. яз).

29. Палеокриогенез и некоторые вопросы палеогеографии юга Средней Сибири в четвертичном периоде. - Тез. докл. к XIV Конгр. ИНКВА. - Берлин. 1995. С. 45 (на англ. яз.).

30. Афонтова гора 11 - новые представления // там же С. 15. (соавторы Артемьев Е. В. Дроздов Н. И., Орлова Л. А., Су-лержицкий Л. Д.).(на англ яз;.

31. Материалы по лёссам и ископаемым почвам Средне-Енисейской впадины, стратиграфический разрез верхнего плейстоцена //там же. С. 69. (соавторы Дроздов Н. И., Местдаг X., Дамблон Ф., Хаюерте П.).( нн англ. яз.).

32. Apxeoi еология - междисциплинарное научное направление // Вопр. геогр. Сибири. - Томск, 1995, Сб. 21. С. 85-88.

33. История изучения палеолита Средней Сибири естественными науками //Третьи истор. чтения памяти М.П. Грязнова. -Омск, 1995. С. 97-101.

34. Геолого-геоморфологический анализ понятия «культурный слой» // Применение методов естеств. наук в археол. Кн. 1.-Новосибирск, 1995. С. 80-83.

35. Залив Дербнна - новый археологический район на Красноярском водохранилище // Обозрение результатов полевых и лаборат. исслед. археологов в 1993 г. - Новосибирск, 1995. С. 129-133. (соавтор Акимова Е. В.).

36. Проблемы хронологии и периодизации палеолита // Археол., палеоэкол. и этнолог. Сибири и Дальн. Востока. - Иркутск, 1996. С.3-4.