Нейротропная и антигипоксическая активность даларгина в условиях измененного гепаринового статуса и нейролепсии у мышей

Плохов, Роман Александрович

Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
Нейротропная и антигипоксическая активность даларгина в условиях измененного гепаринового статуса и нейролепсии у мышей
ВАК РФ 03.00.13, Физиология

Автореферат диссертации по теме "Нейротропная и антигипоксическая активность даларгина в условиях измененного гепаринового статуса и нейролепсии у мышей"

На правахрукописи

Плохов Роман Александрович

НЕЙРОТРОПНАЯ И АНТИГИПОКСИЧЕСКАЯ АКТИВНОСТЬ ДАЛАРГИНА В УСЛОВИЯХ ИЗМЕНЕННОГО ГЕПАРИНОВОГО СТАТУСА И НЕЙРОЛЕПСИИ У МЫШЕЙ

03.00.13 - физиология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата биологических наук

Нижний Новгород 2004

Работа выполнена на кафедре физиологии и биохимии человека и животных Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского

Научный руководитель:

Доктор биологических наук, профессор А.Е. Хомутов

Официальные оппоненты:

Доктор биологических наук, профессор Д.Б. Гелашвили Доктор медицинских наук Ю.В. Зимин

Ведущая организация:

Нижегородская государственная медицинская академия

Защита диссертации состоится./^2004г. в ^^ часов на заседании диссертационного ШаКШ .166.02 Нижегородского

государственного университета им. Н.И. Лобачевского (603600, Нижний Новгород, пр. Гагарина, 23)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИНГУ Автореферат разослан $ & £2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат биологических наук,

уф

И.Ф, Александрова

2/0 ^ 2г ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. Актуальной задачей современной физиологии является выяснение роли физиологически активных веществ в регуляции функционального состояния ЦНС и обеспечении устойчивого функционирования при измененных состояниях организма. Одними из важнейших биорегуляторов являются опиоидные пептиды, играющие особую роль в поддержании гомеостаза. Эта группа веществ участвует практически во всех физиологических процессах (Климов,1 1983, 1986; Ашмарин, Каменская, 1988; Соколова, 1988; Ерошенко, Лукьянова, 1989; Громов, 1992; Угрюмов, 1999). Исключительно эффективно их модулирующее воздействие на функциональное состояние ЦНС, на показатели ВИД, в частности, на такие важнейшие показатели состояния ЦНС, как уровень тревожности, моторная активность, исследовательская активность (Ашмарин, 1988, 1991; Бахарев, 1989). Роль этих веществ в системе регуляции, как правило, повышается при измененных состояниях организма: стрессе, ишемии, фармакологическом, токсическом или ином воздействии (Громов, 1992; Лишманов и др., 1997), гипоксии. Многие опиоидные пептиды, в особенности энкефалины, активно изучаются как фармакологические средства (Орлов и др., 1987; Брагин, Яснецов, 1991; Ашмарин и др., 1992; Ашмарин, 1997; Антонова и др., 1996; Волков и др., 1996, Слепушкин, 1997). Энкефалины присутствуют почти во всех структурах мозга млекопитающих. Их распределение неравномерно и специфично: наибольшая концентрация энкефалинов и энкефалинсодержащих волокон обнаружена в области полосатого тела и гипоталамуса. Эти клеточные группы, представленные небольшими би- и мультиполярными клетками, дают начало развитой системе волокон и терминалей, образующих энкефа-линергические пути. Энкефалины участвуют в обеспечении регуляции эндокринных функций, различных сенсорных процессов, поведенческой и вегетативной интеграции. Во многом это связано с их способностью специфически модифицировать обмен всех медиаторов. Особенно тесное взаимодействие в центральной и периферической нервной системе характерно для эн-кефалинергических и катехоламинергических структур. Катехоламинергиче-ские структуры богато иннервированы эндопиоидергическими терминалями, прилежащими к катехоламинергическим нейронам и волокнам, причем во многих случаях опиатные рецепторы локализуются пресинаптически на ка-техоламинергических терминалях. Разные опиатные лиганды по-разному могут влиять на активность одной и той же медиаторной системы, в результате чего эндопиодная система сложно и далеко не однозначно воздействует на обмен основных медиаторов мозга и их освобождение.

Еще один важный аспект проявления активности эндопиоидов в организме - возможность модуляции регуляторных эффектов пептидов эндогенными гуморальными агентами. Большой интерес в этой связи вызывает возможность использования линейных полиэлектролитов - полиаминов, глико-заминогликанов и т. п., способных к комплексообразованию и стабилизации конформации ряда энзимов, информонов. рецепторов. и1 тем самым, моди-

фикации эффектов биорегуляторов (Вакуров, 1998; Гладилин, Левашов, 1996; Кудряшова, Гладилин. Левашов, 2002). Среди линейных анионных полимеров, потенциальных модифицирующих эффекты белково-пептидных биорегуляторов, чрезвычайно активно изучается такой гликозаминогликан, как гепарин (Кудряшов, 1975; Ляпина и др., 1989; Yang et al., 1991; Wang et al, 1996; Olianas, Onali, 1997; Galeotti et al., 2003). Гепарин имеет сильный отрицательный заряд из-за большого числа ковалентно связанных сульфатных группировок и карбоксильных кислотных групп, которые делают гепарин сильной органической кислотой и очень эффективным комплексообразова-телем (Laurent, 1977). Установлена способность гепарина влиять на проявление эффектов многих РП и гормонов: АКТГ, ТРГ, ЛГ, паратгормона, инсулина, брадикинина, опиоидных пептидов (Ляпина, 1987; Кондашевская, Ляпина, 1998). Гепарин как ингибитор рецепторов инозитол-трисфосфата подавляет неконкурентным способом связывание с -рецептором опиоидов аллилнорметазоцина в микросомальной фракции мозга и мембран печени крыс (Tsao, Su, 1996). Гепарин уменьшает фосфорилирование дельта-опиоидных рецепторов, соединенных с G-белком, и, как следствие, снижает гипосенсибилизацию, вызванную специфическим опиоидным агонистом эторфином и D-Ala2,-D-Leuj-3HKe(¡iajiHHOM (DADLE) (Hasbi et al., 1998; Morikawa et al., 1998). Гепарин может участвовать в структурно-функциональном объединении различных биологически активных веществ пептидной природы с образованием сложных регуляторных комплексов. Так, бета-эндорфин (1-31) способен связываться с различными компонентами плазмы и сыворотки крови человека в присутствии гепарина, например с S-белком плазмы.

Исходя из вышесказанного, можно предположить, что модулирующие влияния на функциональное состояние ЦНС и устойчивость к экстремальным влияниям посредством опиоидов пептидной природы во многом определяется эффективностью воздействия на медиаторные процессы в нервной системе и вовлеченностью модифицирующих эндогенных гуморальных агентов. Ввиду достаточно быстрого распада естественных опиоидов в организме и наличия множества различных подтипов рецепторов к этим веществам, наиболее рациональным представляется использование высокостабильных синтетических аналогов эндопиоидов с высоким сродством к определенным подтипам рецепторов. Мы остановили наш выбор на даларгине - препарате отечественного производства. Даларгин представляет собой стабилизированный структурный аналог лей-энкефалина в виде фрагмента продинорфина. В даларгине произведена замена глицина на D-аланин, а к С-терминальной части молекулы энкефалина добавлен аргинин. Даларгик имеет высокую аффинность к &-рецепторам и меньшую - к (i-рецепторам (Зайцев и др., 1993). Очень высокая концентрация 8-рецепторов в головном мозге наблюдается в лимбической системе мозга (Сергеев, Шимановский, 1987). Доказано, что корково-лимбико-ретикулярные связи лежат в основе многих аспектов эмоционального поведения, и нейрохимические механизмы этих связей во многом опосредуется через энкефалины (Казаков, Кравцов и др., 1990). Велика

роль этих связей и во влиянии высших отделов ЦНС на висцеральные функции, особенно при экстремальных состояниях. Даларгин предлагается к использованию как антигипоксант (Орлов и др., 1987; Брагин, Яснецов, 1991; Ашмарин и др., 1992; Ашмарин, 1997; Антонова и др., 1996; Волков и др., 1996, Слепушкин, 1997).

Цель и задачи исследования. Целью работы было изучение нейро-тропных свойств даларгина и его влияния на устойчивость к гипоксии как при самостоятельном введении, так и на фоне фармакологических агентов, влияющих на гепариновый статус организма и функционирование катехола-минергической нейротрансмиссии в ЦНС.

Для достижения поставленной цели ставились следующие задачи:

1. Исследовать способность даларгина влиять на поведение мышей при внутрибрюшинном введении в дозах 0.5, 1.0 и 3.0 мг/кг в тесте открытое поле (ОП).

2. Исследовать способность даларгина влиять на устойчивость животных к гипоксии в модели острой гипобарической гипоксии (ОГБГ) при тех же значениях доз.

3. Изучить специфичность выявленных эффектов даларгина с помощью высокоселективного блокатора опиоидных рецепторов налоксона.

4. Исследовать возможное участие гепарина в проявлении изучаемых эффектов даларгина, используя различные дозы экзогенного гепарина и блокатор эндогенного гепарина протаминсульфат.

5. Изучить влияние даларгина на устойчивость мышей к гипоксии на разных этапах нейролепсии, вызванной производным фенотиазина аминазином.

Научная новизна исследования. Доказана способность даларгина влиять на процессы ВИД при периферическом введении. Установлена способность даларгина нормализовать поведение при использовании в дозе, существенно меньшей дозы, проявляющей антиноцицептивный эффект. Выявлена и охарактеризована одинаковая зависимость нейротропных и ан-тигипоксических эффектов даларгина от используемых доз. Впервые выявлена чувствительность нейротропных и антигипоксических эффектов да-ларгина к изменению гепаринового статуса. Показано диаметрально противоположное воздействие аминазина на устойчивость к гипоксии на различных стадиях его влияния на активность ЦНС. Впервые выявлена способность даларгина корректировать прогипоксическое влияние аминазина на этапе его возбуждающего ЦНС действия, и оказывать негативное влияние на процесс постгипоксического восстановления организма при предгипок-сическом введении даларгина в условиях выраженной нейролепсии.

Практическая и теоретическая значимость работы. Диссертационная работа является одной из первых работ, посвященных сопоставлению нейротропных и антигипоксических эффектов синтетического опио-идного пептида и особенностей их проявления при изменении гепаринового статуса организма и активности катехоламинергических медиаторных систем ЦНС. Полученные данные расширяют представления о роли энке-

фалинов в регуляции поведения и устойчивости к гипоксии. Полученная информация позволяет рассматривать даларгин, активно используемый в терапии заболеваний желудочно-кишечного тракта, как перспективное средство против эмоциональных расстройств и гипоксии. Получены конкретные значения доз, проявляющих и не проявляющих выявленные эффекты. Доза, проявляющая нейротропный и антигипоксический эффект, существенно ниже проявляющей антиноцицептивную активность. Выявлены принципиально новые аспекты участия гепарина в регуляции поведения и проявлении эффектов опиоидного биорегулятора при гипоксии, отмечены негативные моменты в действии гепарина в плане влияния на устойчивость к гипоксии. Охарактеризовано влияние на устойчивость к гипоксии широко используемого в клинике нейролептика аминазина на разных этапах его влияния на ЦНС, показана возможность коррекции даларгином негативного влияния нейролепсии на ранних этапах действия аминазина. Отмечена возможность негативного развития постгипоксического процесса при сочетанном использовании даларгина и аминазина при гипоксии на этапе выраженного торможения активности ЦНС. Учитывая широчайшее применение гепарина и нейролептиков в самых разных разделах практической медицины — хирургии, анестезиологии, кардиологии, неврологии -полученная информация о значении даларгина как потенциального корректора измененных состояний организма позволяет предполагать возможность использования этих сведений в клинической практике.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Даларгин увеличивает исследовательскую активность и снижает тревожность при внутрибрюшинном введении и увеличивает устойчивость к гипоксии, в одном и том же диапазоне доз.

2. Гепарин увеличивает исследовательскую активность и снижает тревожность при внутрибрюшинном введении и способствует повышению устойчивости к гипоксии.

3. Проявления нейротропного и антигипоксического действия далар-гина чувствительны к изменениям гепаринового статуса организма.

4. Нейролепсия, вызываемая аминазином, сопровождается фазным изменением устойчивости к гипоксии: на этапе возбуждения ЦНС повышается чувствительность к гипоксии, а на этапе угнетения активности ЦНС увеличивается устойчивость к кислородной недостаточности.

5. Даларгин корректирует прогипоксантный эффект аминазина на этапе возбуждения ЦНС нейролептиком, но ухудшает процесс постгипок-сического восстановления при введении на этапе угнетающего влияния аминазина в условиях гипоксии.

Апробация работы. Основные положения диссертации доложены на 8-ой Нижегородской сессии молодых ученых (естественнонаучные дисциплины) "Голубая Ока", 20 - 25 апреля 2003 г., Нижний Новгород, 2003 г., где отмечены дипломом первой степени; Пироговской студенческой научной конференции Студенческого научного общества Российского государственного медицинского университета, Москва, 2003 г.; УШ международ-

ной конференции "Центральные и периферические механизмы

вегетативной нервной системы", Донецк, 2003 г.; Ш Всероссийской конференции с международным участием "Механизмы функционирования висцеральных систем", Санкт -Петербург, 29 сент. - I окт. 2003 г.; 6-ой и 7-ой пущинской школе-конференции молодых ученых «Биология - наука 21-го века», Пущино, 2002 и 2003 п\

По теме диссертации опубликовано 10 работ, в том числе две в центральной печати.

Структура и объем диссертации. Материал диссертации изложен на 130 страницах машинописного текста, иллюстрирован 30 рисунками. Работа состоит из введения, обзора литературы, характеристики материала и методов исследования, глав результатов исследования и обсуждения, заключения, выводов и списка литературы, содержащего 130 источников, из которых 60 на русском и 70 на иностранных языках.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

В качестве объекта исследования использовались лабораторные мыши массой 20-25 г, самцы, содержащиеся в стандартных условиях вивария.

Нейротропное действие препаратов оценивалось с помощью теста «открытое поле». «Открытое поле» представляет собой круглую арену диаметром 90 см с пластиковым полом, расчерченную двумя концентрическими окружностями. Одна из них отгораживает гак называемый «центр» - место старта, вторая делит площадь на две равные части; также арена расчерчена восемью диаметрами. Над ареной на высоте 75 см размещается источник яркого освещения.

При тестировании животное помещали в центр арены и в течение 2 минут визуально оценивали:

1. горизонтальную двигательную активность (количество пересеченных секторов);

2. вертикальную активность (количество подъемов на задние лапки);

3. время ухода из центра на периферию (латентный период);

4. количество возвратов с периферии в центр.

Исследовались нейротропные эффекты следующих веществ при внут-рибрюшинном введении:

- контрольная группа - физ. раствор в дозе 0,1 мл;

- даларгин в дозах 0,5 мг/кг, 1.0 мг/кг и 3.0 мг/кг в 0,1 мл физ. раствора;

- антагонист даларгина налоксон в дозе 1,0 мг/кг;

- гепарин в дозе 50 ME;

- антагонист гепарина протаминсульфат в дозе 10 мг/кг;

- даларгин (0,5 мг/кг) на фоне гепарина (50 МЕ/кг);

- даларгин (0,5 мг/кг) на фоне протаминсульфата (10 мг/кг);

- даларгин (0,5 мг/кг) на фоне налоксона (1,0 мг/кг);

Проводилось предварительное тестирование в течение 3 дней, на четвертый день проводилось тестирование через 15 минут после введения препаратов.

Острое гипоксическое воздействие моделировали в тесте острой гипо-барической гипоксии (ОГБГ). Для того чтобы оценить время жизни животных в условиях ОГБГ, их помещали в стандартную барокамеру. В барокамере, с помощью насоса, за одну минуту создавали разрежение, соответствующее высоте 9000 м. Время жизни соответствовало времени с момента поднятия животного на высоту до второго агонального вздоха. Опыты начинали через 15 минут после введения препаратов.

Животных разделили на несколько групп.

Контрольная - вводили физ. раствор в дозе 0,1 мл внутрибрюшинно; В опытных группах внутрибрюшинно вводили:

- даларгин в дозе 0,5мг/кг в 0,1 мл физ. раствора;

- даларгин в дозе 1,0 мг/кг в 0,1 мл физ. раствора;

- даларгин в дозе 3,0 мг/кг в 0,1 мл физ. раствора;

- налоксон в дозе 1,0 мг/кг;

- гепарин в дозе 125 МЕ;

- гепарин в дозе 250 МЕ;

- гепарин в дозе 375 МЕ;

- протаминсульфат в дозе 10 мг/кг;

- даларгин (0,5 мг/кг) на фоне протаминсульфата (10 мг/кг);

- даларгин (0,5 мг/кг) на фоне налоксона (1,0 мг/кг);

- даларгин (0,5 мг/кг) на фоне гепарина (125 МЕ/кг);

Дополнительно исследовали эффекты даларгина (0,5 мг/кг) и даларгина на фоне протаминсульфата (10 мг/кг) для высоты 10 000 м.

Для оценки влияния дезинтеграции катехоламинергиеских систем головного мозга на устйчивость к гипоксии применялась нейролепсия, вызванная аминазином, вводимом внутрибрюшинно в дозе 2,5 мг/кг. Животных помещали в барокамеру через 15 мин и через 1,5 часа после инъекций аминазина или соответствующего объема физиологического раствора. В отдельной серии инъекциям аминазина предшествовало введение даларгина (0.5 мг/кг). Дополнительный анализ предусматривал предварительную оценку влияния аминазина на активность процессов в ЦНС - возбуждение или угнетение. Для этого мышей делили по характеру реакции на новизну в йеея^-реакции: оценивалась длительность замирания после помещения на металлическую сетку (35x35 см). Длительность замирания менее одной секунды характерно высокой реактивности, более одной секунды - низкой эмоциональной реактивности. Тестирование проводили через 15 минут и через 1,5 часа после инъекции аминазина непосредственно перед гипоксическим воздействием. Определялось время жизни мышей, различавшихся возбуждением или угнетением ЦНС, оцениваемым по степени эмоциональной реактивности во &ее:ащ-реакции»

Данные, полученные в тесте «открытое поле», обрабатывались методами непараметрической статистики с помощью критерия Фридмана и критерия Вилкоксона.

Результаты моделирования гипоксии обрабатывались с помощью критерия Крускала-Уоллиса и критерия Манна-Уитни.

Результаты считались статистически достоверными при уровне значимости р<0,05.

При обработке данных применялся пакет статистических программ SPSS 11.5 for Windows.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Нейротропныеэффекты даларгина, влияниемодификации гепаринового статуса

Контрольное внутрибрюшинное введение физиологического раствора не оказывало достоверного влияния на поведенческие показатели животных (рис. 1,2,3).

После введения даларгина в дозе 0.5 мг/кг было выявлено повышение горизонтальной двигательной активности по сравнению с днями предварительного тестирования, р < 0,05, повышение вертикальной активности, р<0,05, а также увеличение количества возвратов, р<0,05 по сравнению со всеми днями предварительного тестирования (рис.4,5,6).

Даларгин в дозе 1.0 и 3.0 мг/кг не проявлял никакого эффекта.

Рис.1. Горизонтальная активность в контрольной группе - проранжи-рованные индивидуальные показатели. По оси абсцисс - дни эксперимента, по оси ординат - количество пересечённых секторов, дополнительная ось ординат - среднее количество пересечённых секторов

Рис.2. Количество возвратов с периферии в контрольной группе -проранжированные индивидуальные показатели. По оси абсцисс - дни эксперимента,

по оси ординат - количество повторно пересечённых центральных секторов

Рис.3. Вертикальная активность в контрольной группе - проранжированные индивидуальные показатели. По оси абсцисс - дни эксперимента, по оси ординат - количество вертикальных стоек, дополнительная ось ординат - среднее количество вертикальных стоек

Рис.4. Горизонтальная активность в опытной группе при введении даларгина (0.5 мг/кг) — проранжированные индивидуальные показатели. По оси абсцисс - дни эксперимента, по оси ординат - количество пересечённых секторов дополнительная ось ординат - среднее количество пересечённых секторов

Рис.5. Количество возвратов с периферии в опытной группе при введении даларгина (0.5 мг/кг) - проранжированные индивидуальные показатели. По оси абсцисс - дни эксперимента, по оси ординат - количество повторно пересечённых центральных секторов При тестировании после введения гепарина в дозе 50 МЕ/кг выявлено достоверное повышение горизонтальной двигательной активности, р<0,05, вертикальной активности, р<0,05, увеличение количества возвратов, р<0,05, и снижение латентного периода, р<0,001, по сравнению со всеми днями предварительного тестирования (рис. 7, 8, 9).

После совместного введения даларгина (0.5 мг/кг) и гепарина (50 МЕ/кг) наблюдался совершенно аналогичный паттерн поведенческих эффектов - достоверно повышается по сравнению со всеми днями предварительного тестирования горизонтальная двигательная активность, р<0,01, вертикальная активность, р<0,01, а также достоверно снижается латентный период, р<0,001, и увеличивается количество возвратов, р<0,05.

Рис.6. Вертикальная активность в опытной группе при введении даларгина (0.5 мг/кг) - проранжированные индивидуальные показатели. По оси абсцисс

—дни эксперимента, по оси ординат — количество вертикальных стоек, дополнительная ось ординат - среднее количество вертикальных стоек

В группах, получавших антагонист гепарина — протаминсульфат (10 мг/кг) или совместно даларгин (0.5 мг/кг) и протаминсульфат, достоверных различий в горизонтальной двигательной активности выявлено не было, можно лишь отметить тенденцию к понижению всех показателей при введении протаминсульфата. Кроме того, в группе совместного введения протами-на и даларгина достоверно увеличилась вертикальная активность, р<0,05, по сравнению с третьим днем предварительного тестирования, а также увеличилось количество возвратов, р<0,05. Т. е., при совместном введении даларгина и протаминсульфата эффект даларгина заметно снижается. Возможно на фоне блокады эндогенного гепарина протаминсульфатом действие даларгина менее выраженно.

При введении блокатора опиоидных рецепторов налоксона (1.0 мг/кг) и совместного применения налоксона и даларгина (0.5 мг/кг) никаких достоверных отличий в поведении также не наблюдалось, однако при инъекции налоксона наблюдалась тенденция к снижению всех показателей.

Следовательно, при совместном введении с даларгином, налоксон блокировал все эффекты данного синтетического опиоида.

По данным литературы, примененный нами для исследования влияния на уровень тревожности и исследовательской активности даларгина метод 'открытое поле1 может служить надежным тестом, позволяющим выделять животных с различной двигательной и исследовательской активностью и различным уровнем тревожности (Мутускина и др., 1990, Коплик и др., 1995). Под воздействием даларгина в дозе 0.5 мг/кг наблюдается снижение тревожности и увеличение исследовательской активности мышей: по сравнению с днями предварительного тестирования достоверно увеличивалось количество пересекаемых секторов, возвратов в центр, вертикальных стоек.

Рис.7. Горизонтальная активность в опытной группе при введении гепарина -проранжированные индивидуальные показатели. По оси абсцисс - дни эксперимента, по оси ординат — количество пересечённых секторов дополнительная ось ординат - среднее количество пересечённых секторов

Рис.8. Количество возвратов с периферии в опытной группе при введении гепарина - проранжированные индивидуальные показатели. По оси абсцисс — дни эксперимента, по оси ординат - количество повторно пересечённых центральных секторов

Известно, что выраженность эффектов синтетических аналогов энке-фалинов зависит от степени сродства и селективности к ц- и 8- типам опиат-ных рецепторов, связана с проникновением через ГЭБ - гемато-энцефалический барьер (Боброва, Золоев, 1990), и носит дозозависимый характер (Пенин, 1992). Действительно, мы не выявили изменения эмоционального статуса при увеличении дозы даларгина до 1.0 или 3.0 мг/кг.

Т. о., существует возможность проникновения даларгина через ГЭБ уже в дозах не более 0,5 мг/кг.

Даларгин, являясь агонистом опиоидных рецепторов, имеет высокую аффинность к 5-рецепторам и меньшую к ц-рецепторам (Пенин, 1992). Наибольшая концентрация 5-рецепторов наблюдается в лимбической системе мозга (Сергеев, Шимановский, 1987). Доказано, что корково-лимбико-

ретикулярные связи лежат в основе эмоционального поведения, и нейрохимические механизмы этих связей опосредуются через энкефалины (Казаков, Кравцов и др., 1990). Т. о. даларгин, проникая через ГЭБ, может оказывать влияние на эмоциональный статус животного.

Рис.9. Вертикальная активность в опытной группе при введении гепарина -проранжированные индивидуальные показатели. По оси абсцисс - дни эксперимента,

по оси ординат - количество вертикальных стоек, дополнительная ось ординат - среднее количество вертикальных стоек При введении налоксона никаких достоверных отличий от дней предварительного тестирования не наблюдалось, но можно отметить тенденцию к понижению всех показателей. При совместном введении с даларгином, на-локсон блокировал все эффекты данного синтетического опиоида. Тем самым можно утверждать, что все вышеописанные эффекты даларгина опосредованы взаимодействием с опиоидными рецепторами, а не являются неспецифическим эффектом стрессирующего воздействия.

Изучая возможное влияние гепарина на проявление нейротропного действия даларгина, мы предварительно оценили собственное влияние гепарина на уровень тревожности и исследовательской активности, поскольку ни в отечественной, ни в зарубежной литературе не встретили ни одного указания на подобные исследования. Введение гепарина в дозе 50 Е/кг также вызывало снижение тревожности и увеличение исследовательской активности мышей, т. е. введение гепарина сопровождается центральными эффектами. Возможность проникновения гепарина через ГЭБ была продемонстрирована рядом авторов (Орлов, Гелашвили, 1972; Кудряшов, Ляпина и др., 1978). В настоящее время показано, что гепарин в малых дозах способен трансформировать реактивность ЦНС (Кондашевская, Кудрин и др., 2000). Возможно, что действие гепарина опосредуется через гепаринсвязывающие белки, максимальные колебания активности которых после стрессорного воздействия были обнаружены в гиппокампе и стриатуме (Белоусова, Ушаков, 2002), т.е. в отделах лимбической системы, ответственных за эмоциональное поведение., На мембранах нейронов мозга имеется своеобразный HB-GAM-белок (Heparin-Binding Growth-Associated Molecule), который связывает гепарин и

гепарана сульфат и участвует в росте нейритов перинатальных нейронов мозга in vitro (Kinnunen et al., 1998). Также существует вероятность, что эффекты гепарина реализуются через опиоидные рецепторы (Кондашевская, Кудрин и др., 2000). Указанные авторы выявили позитивное влияние регулярно вводимых низких доз гепарина (64 Е/кг) на обучаемость в тесте восьмилучевого радиального лабиринта и, обсуждая возможный механизм обнаруженного феномена, указывают на полученные Draganai et al. свидетельства опиоидпо-добного действия гепарина. Полученные нами результаты в опытах с блокадой поведенческих эффектов гепарина налоксоном также позволяют предполагать подобное объяснение.

Введение даларгина на фоне гепарина сопровождалось типичным для обоих паттерном поведенческих реакций - повышение двигательной и исследовательской активности и т. д. На основании изложенного можно предполагать, что нейротропные эффекты даларгина и гепарина во многом одно-направлены и при совместном введении взаимно потенциируют друг друга.

При введении протаминсульфата, как и налоксона, никаких достоверных отличий от дней предварительного тестирования не наблюдалось, но можно отметить тенденцию к понижению всех показателей. Вероятно, выявление достоверного снижения показателей относительно всех исходных величин методически затруднено, поскольку все рассматриваемые параметры не могут, по определению, снижаться ниже нуля. При совместном введении даларгина и протаминсульфата эффект даларгина заметно снижается. Возможно, на фоне блокады эндогенного гепарина протаминсульфатом действие даларгина менее выраженно.

Подводя итоги данной серии экспериментов, можно сделать вывод, что гепарин и даларгин, как при независимом, так и при совместном введении снижают тревожность и увеличивают исследовательскую активность мышей, следовательно, способны повысить устойчивость животных в стрес-сирующей ситуации. Стресс действует через систему регуляторных механизмов, связанных с мобилизацией энергии. Животные, подвергнутые стрессу, выбирают преимущественно определенный тип поведенческих реакций, который характеризует их как активных и неактивных. От общей стратегии поведения зависит стресс-устойчивость организма (Медведева и др., 1993). Устойчивые к стрессу животные в тесте открытое поле характеризуются коротким латентным периодом первого движения, низким показателем вегетативного баланса. Предрасположенные к стрессу животные в тесте 'открытое поле' характеризуются пролонгированным латентным периодом первого движения, низкой двигательной и исследовательской активностью и высоким показателем вегетативного баланса (Коплик и др., 1995). Существенно также то обстоятельство, что вещества с выраженным нейротропным действием заведомо влияют на соотношение активности медиаторных систем ЦНС, а дисбаланс в функционировании этих систем - одна из главных причин перехода адаптивных проявлений стресс-реакции в патологические, в особенности в условиях гипоксического стресса. Учитывая же, что наиболее яркие проявления действия регуляторных пептидов наблюдаются в экстремальных услови-

ях и при патологии (Пенин, 1992), а непременной неспецифической составляющей экстремальных состояний и патогенетических процессов является биоэнергетическая гипоксия, имело смысл изучить эффекты примененных нами веществ в условиях гипоксического стресса.

Влияние даларгина на устойчивость животньх к гипоксии, влияние модификации гепаринового статуса и нейролепсии При моделировании влияния на устойчивость к ОГБГ препаратов, исследованных ранее в плане потенциальной нейротропной активности, получены следующие результаты:

—У животных, получавших даларгин в дозе 0,5 мг/кг, выявлено достоверное увеличение "времени жизни" по сравнению с контролем, р<0,001. В то же время, у животных, получавших даларгин в дозах 1,0 мг/кг и 3,0 мг/кг, никаких достоверных отличии от контроля не наблюдалось (рис. 10).

—При введении гепарина в дозе 125 МЕ у животных увеличивалось время жизни по сравнению с контролем, р<0,05, наблюдали два случая гибели животных с обильным кровоизлиянием; в то время, как введение гепарина в дозах 250 МЕ и 375 МЕ никаких достоверных отличий от контроля не вызывало. Т. о., гепарин в дозе 125 МЕ увеличивал выживаемость животных. Введение его же в дозах 250 МЕ и 375 МЕ не влияло на выживаемость. Однако при введении гепарина наблюдались случаи летального исхода в связи с внутренними кровоизлияниями Введение антагониста гепарина протаминсульфа-та не вызывало никаких достоверных отличий от контроля (рис.11).

— Совместное введение гепарина (125 МЕ) и даларгина (0.5 мг/кг) не влияло на выживаемость мышей в условиях ОГБГ, при введении даларгина (0,5 мг/кг) на фоне протаминсульфата "время жизни" мышей достоверно возрастало по сравнению с контролем, р<0,01 (рис. 12).

— Введение налоксона и его совместное введение с даларгином (0.5 мг/кг) никаких достоверных отличий от контроля не вызывало. При сочетанном действии налоксона и даларгина (0.5 мг/кг), налоксон устранял эффекты да-ларгина, что указывает на возможность опосредованности защитного действия даларгина опиоидными рецепторами.

Поскольку при совместном введении даларгина и протаминсульфата выживаемость животных в условиях ОГБГ была достоверно выше, чем в контроле, хотя и не превышала результаты, полученные при независимом введении даларгина, в дополнительной серии экспериментов мы задались целью протестировать потенциальные антигипоксические свойства даларгина (0.5 мг/кг) и даларгина с протаминсульфатом в более жестких условиях - на высоте 10 км. Оказалось, что даларгин (0.5 мг/кг) на фоне протаминсульфата (10 мг/кг) увеличивал выживаемость животных по сравнению с контролем, р<0,01, т.е. его антигипоксический эффект проявился и в более экстремальных условиях, причем эффект был более выраженным, чем при подъеме животных на 9000 м (рис. 13).

Рис. 10. Время жизни в условиях ОГБГ, 9 км, при введении даларгина - проранжированные индивидуальные показатели. На оси абсцисс отмечены группы животных: 1 - контрольная группа, 2,3,4 - даларгин в дозах 0.5,1.0 и 3.0 мг/кг соответственно, по оси ординат - время жизни, секунды

Рис.11. Время жизни в условиях ОГБГ, 9 км, при введении гепарина и протаминсульфата - проранжированные индивидуальные показатели. На оси абсцисс отмечены группы животных: 1 - контрольная группа, 2 - протамин-сульфат, 3,4,5 - гепарин в дозах 125,250 и 375 МЕ/кг соответственно, по оси ординат — время жизни, секунды Аминазин, введенный за 15 мин перед ОГБГ достоверно снижал время жизни, по сравнению с контролем (р <0,05). При введении аминазина за 1,5 часа до ОГБГ время жизни существенно продлевалось, по сравнению с контролем (р <0,001). Аминазин, введенный за 15 мин. перед ОГБГ на фоне даларгина (0.5 мг/кг) достоверно не влиял на время жизни по сравнению с контролем (р <0,05). При введении аминазина на фоне даларгина за 1,5 часа до ОГБГ время жизни существенно продлевалось по сравнению с контролем (р <0,001) (рис.14, 15), но в последующие 72 часа наблюдалась гибель 4 из 10 животных.

Рис. 12. Время жизни в условиях ОГБГ, 9 км, при введении даларгина на фоне гепарина и протаминсульфата - проранжированные индивидуальные показатели. На оси абсцисс отмечены группы животных: 1 - контроль, 2 - да-ларгин и протаминсульфат, 3 - даларгин и гепарин, по оси ординат - время

жизни, секунды

В дополнительном эксперименте мы предварительно оценивали степень угнетающего влияния аминазина на поведение животных. У условно активных время жизни было достоверно ниже при введении аминазина за 15 мин. перед ОГБГ, чем в контроле (Р<0,05). Тогда как у пассивных особей при введении аминазина и за 15 мин., и за 1,5 часа перед ОГБГ время жизни достоверно повышалось по сравнению с контролем (Р<0,001). Введение вещества за 1,5 часа перед ОГБГ активным особям не привело к выявлению достоверных различий во времени жизни, по сравнению с контролем (Р<0,05).

Рис.13. Время жизни в условиях ОГБГ, 10 км, при введении даларгина на фоне гепарина и протаминсульфата - проранжированные индивидуальные показатели. На оси абсцисс отмечены группы животных: 1 - контроль, 2 - да-ларгин, 3 - протаминсульфат, 4 - протаминсульфат и даларгин, по оси ординат - время жизни, секунды

Рис.14. Время жизни в условиях ОГБГ при введении аминазина - про-ранжированные индивидуальные показатели. На оси абсцисс отмечены группы животных: 1 - контрольная группа, 2,3 - аминазинин, введенный за 15 мин и 1,5 часа до гипоксии соответственно, по оси ординат - время жизни, секунды

Рис.15. Время жизни в условиях ОГБГ при введении аминазина на фоне даларгина - проранжированные индивидуальные показатели. На оси абсцисс отмечены группы животных: 1 - контрольная группа, 2,3 - аминазин, введенный на фоне даларгина за 15 мин и 1,5 часа до гипоксии соответственно, по оси ординат - время жизни, секунды Таким образом, проведенные нами исследования показали, что далар-гин в дозе 0.5 мк/кг увеличивает выживаемость мышей, находящихся в условиях ОГБГ, при этом введение даларгина в дозах 1.0 мк/кг и 3.0 мг/кг неэффективно. В этой связи обращает на себя тот факт, что предшествующие исследования нейротропного действия даларгина также показали отсутствие эффектов препарата при введении в высоких дозах. Хотя в медицинской практике уже давно активно используется целый ряд опиоидных препаратов, в том числе пептидной природы, однозначного мнения о роли опиоидов в развитии гипоксических состояний до сих пор не сформировано. Так, обширный цикл исследований коллективом исследователей из МГУ антигипок-

сических свойств ряда регуляторных пептидов свидетельствуют о выраженном антигипоксическом потенциале таких пептидов с выраженными анти-опиоидными свойствами, как тиролиберин, семакс, РМЯР. Давно уже выявлена способность увеличивать устойчивость к гипоксии у классического бло-катора опиоидных рецепторов - налоксона. С другой стороны, не менее многочисленны сведения об антигипоксическом и антиишемическом действии эндорфонов, энкефалинов и их синтетических аналогов. При сочетанном действии налоксона и даларгина (0.5 мг/кг), налоксон устранял эффекты да-ларгина, что указывает на возможность опосредованности защитного действия даларгина опиоидными рецепторами. Эффект даларгина, как мы видим, имеет зависимость от использованной дозы. На основании наших экспериментов и данных литературы, можно предположить, что наиболее эффективные антигипоксические дозы - менее 1.0 мг/кг (Брилль, Мартынов, 1990). Наиболее вероятный путь защиты организма от острой гипоксии опиоидны-ми пептидами связан с их способностью снижать кислородный запрос тканей. Определенное значение имеет и антистрессорный компонент в спектре фармакологической активности эндогенных и экзогенных опиоидов (Ясне-цов, 1998). Имеются данные, указывающие на принципиальную возможность относительного поддержания кальциевого гомеостаза с помощью синтетического оипоидного пептида даларгина (Пашутин, 1991), т.к. избыток кальция приводит к патологическому усилению его внутриклеточных регуляторных эффектов (Самойлов, 1985), то фармакологическое обеспеченние оптимального кальциевого баланса клеток, может оказать поддерживающий эффект в условиях острого стрессирующего воздействия. Острые стрессорные воздействия различного качества вызывают в целом повышение уровня опиоидов в эмоциогенных зонах мозга, при хроническом стрессе продукция опиоидных пептидов уменьшается (Тигранян, Вакулина, 1984). Возможно, поэтому небольшие дозы даларгина оказывают поддерживающий эффект при остром стрессе. Также общеизвестно, что гиперфункция опиоидергической системы сопровождается угнетением ряда висцеральных функций (Орлов, Парин, 1987).

Общепринятым средством фармакологического анализа эффектов, опосредованных опиоидергической системой, является блокатор опиоидных рецепторов налоксон. При этом, анализируя работы, посвященные влиянию налоксона на устойчивость животных к гипоксии, можно констатировать, что эффекты препарата очень противоречивы. Одними авторами показано, что налоксон увеличивает выживаемость животных при ОГБГ (Брилль, Мартынов, 1990), другие показали, что налоксон уменьшает продолжительность жизни животных (Яснецов, 1988). При анализе наших данных наблюдался очень большой разброс значений. Опиоидные пептиды играют несомненную роль в процессах центральной регуляции при гипоксии. В частности, энкефа-лины участвуют в регуляции кровообращения: снижают уровень адреналина, уменьшают частоту сердечных сокращений, действуют на нейроны сердечнососудистого центра продолговатого мозга. При этом энкефалинергическая система мозга может модулировать функции сердечно-сосудистой системы,

увеличивая мозговой кровоток. Также происходит стимуляция лимфотока, которая улучшает состояние центральной гемодинамики и микроциркуляции, что в свою очередь может положительным образом отразится на состоянии кровообращения, уменьшая воздействие гипоксического стресса (Хугаева, 1991). Опиоидные пептиды поддерживают кальциевый гомеостаз и тем самым предупреждают развитие патологического состояния в виде глубоких функциональных нарушений сердечной деятельности. Именно на этом ключевом этапе экзогенное введение пептидов может прервать патогенетическую цепь стрессорного повреждения при гипоксии, чем в свою очередь можно объяснить полифункциональность опиоидных пептидов при самых различных экстремальных ситуациях (Пашутин, 1991).

Гепарин в дозе 125 МЕ увеличивал выживаемость животных. Введение его же в дозах 250 МЕ и 375 МЕ не влияло на выживаемость. Однако при введении гепарина наблюдались случаи летального исхода на фоне внутренних кровоизлияний. Т.о., можно высказать предположение, что гепарин в дозе 125 МЕ обладает антигипоксическим действием, что согласуется с данными о нормализующем влиянии гепарина в указанной дозе на электролитный баланс и состояние эритроцитарных мембран в условиях гипоксии, но при этом характеризуется выраженными побочными эффектами, при этом повышение дозы сопровождается усилением этих нежелательных эффектов, которые сводят протективное действие гепарина к нулю.

Совместное введение гепарина (125 МЕ) и даларгина (0.5 мг/кг) не влияло на выживаемость мышей в условиях ОГБГ. Исходя из того, что, как мы выявили в блоке поведенческих исследований, эффекты даларгина и гепарина однонаправлены и, возможно, эффекты гепарина реализуются посредством модуляции активности опиодергической системы (Кондашевская, Кудрин и др., 2000), то, возможно, введение гепарина и даларгина является функциональным эквивалентом высоких доз пептида. А поскольку эффекты опиоидных пептидов носят дозозависимый характер, то совместное введение даларгина и гепарина в данной ситуации неэффективно. При совместном введении даларгина и протаминсульфата выживаемость животных в условиях ОГБГ была достоверно выше, чем в контроле, но не превышала результаты, полученные при независимом введении даларгина на высоте 9 км. Однако, при использовании комбинации даларгин - протамин сульфат в указанных дозах при подъеме животных на высоту 10 км антигипоксический эффект был несравненно более выраженным. В этой связи необходимо учесть, что в зависимости от интенсивности стресссирующего воздействия эффект лекарственных средств может оказаться недостаточным, чрезмерным или парадоксальным (Васильев и др., 1976).

Таким образом, можно констатировать существенные различия в динамике выживания животных при различной интенсивности гипоксического воздействия в условиях применения агониста опиоидных рецепторов и модулятора гепаринового статуса организма.

Действие аминазина в условиях гипоксии характеризуется наличием двух фаз: вскоре после введения препарата наблюдается кратковременный

период возбуждения, сменяющийся длительным угнетением поведенческой активности и висцеральных функций. На уровне синаптической передачи важно, что эффекты аминазина основаны на явлениях противоположного плана по сравнению с эффектами даларгина: если даларгин способен тормозить избыточный выброс катехоламинов, не воздействуя на адрено-, норад-рено- и дофаминовые рецепторы, то аминазин способен ингибировать обратный захват моноаминов и блокирует рецепторы катехоламинов. Как уже неоднократно подчеркивалось, основой нейротропного действия даларгина как синтетического нейромодулятора пептидной природы является изменение медиаторных процессов в ЦНС. Столь же хорошо аргументировано представление об антистрессорном действии даларгина вследствие влияния на процессы накопления и высвобождения нейромедиаторов в нервных окончаниях. Так, даларгин предотвращает падение содержания катехоламинов в хромаффинных клетках надпочечников и в периферических адренергических нервах, ингибируя импульсное высвобождение моноаминов. Между тем известно, что в условиях гипоксического стресса происходят серьезные изменения в уровне ряда нейромедиаторов, прежде всего катехоламинов, в различных тканях.

Сравнивая специфику влияния даларгина на поведенческие проявления активности ЦНС и устойчивость к гипоксии, отметим, что действие даларги-на нельзя характеризовать ни как возбуждающее, ни как седативное — речь идет о модулирующем поведенческую активность воздействии, медиаторной основой чего является дельта-рецепторопосредованное модулирование процессов в катехоламинергических нейронах. Для того, чтобы максимально выпукло подчеркнуть своеобразие этого процесса, представлялось полезным сопоставить эффект даларгина с процессами, происходящими в условиях гипоксии при полной дезинтеграции катехоламинергических процессов в ЦНС в условиях нейролепсии. При этом процессы разобщения синаптической передачи сопровождаются неконтролируемыми актами возбуждения, сменяющимися угнетением активности ЦНС.

В наших экспериментах гипоксическое воздействие на стадии возбуждения животных сопровождалось повышенной уязвимостью к гипоксическо-му стрессу, а наступление фазы угнетения существенно повышало устойчивость мышей к гипоксии. Как уже многократно подчеркивалось, при экстремальных состояниях организма стратегия активации функций, повышения возбудимости оказывается нередко совершено проигрышной в сравнении со стратегией минимизации функций. Подтверждением многоплановости действия аминазина при гипоксии могут служить данные, представленные в исследованиях Л. Ф. Панченко и соавт., отмечавших то, что основным патогенетическим звеном в развитии острых гипоксических состояний является нарушение энергетического обеспечения функций мозга, в связи с чем очевидна необходимость создания охранительного торможения в ЦНС, в т. ч. посредством нейролептических препаратов. Применив аминазин в дозе 10 мг/кг, авторы выявили увеличение устойчивости лабораторных животных к гипоксии при подъеме на высоту 12 км со скоростью 150 м/с, при этом эф-

фект был более выраженным через 60 минут после введения аминазина по сравнению с 20-минутным интервалом. В то же время медленный подъем на меньшую высоту (30 м/с, 10 км) сопровождался падением времени жизни животных в условиях гипоксии. В этой связи авторы признают, что, наряду с индукцией охранительного торможения и обеспечением сохранения макроэргов, аминазин препятствует развитию адаптационной реакции на недостаток кислорода. Очень важно, что процессы возбуждения, предшествующие развитию адаптационной реакции (стадия тревоги в терминологии Селье), сопровождаются усиленной тратой макроэргов. Организм в таком состоянии особенно уязвим в отношении поражающих факторов гипоксии, а дополнительное усиление процессов возбуждения на первом этапе действия аминазина потенцирует поражающее действие гипоксии. Таким образом, аминазин способен оказать позитивное влияние именно в тот момент, когда наступление состояния кислородного голодания начинает опережать развитие реакции адаптации: полученное в этих условиях ослабление или полное подавление стадии тревоги способствует продлению жизни. Возможно, аминазин, ингибируя обратный захват моноаминов и блокируя моноаминовые рецепторы, серьезно нарушает транссинаптическую передачу и вызывает дезинтеграцию процессов в ЦНС. Поскольку основой нейротропной и антигипокси-ческой активности даларгина является нормализация катехоламинергических процессов в нервной системе посредством модуляции процесса высвовобож-дения и выхода катехоламинов, представлялось логичным оценить антиги-поксический эффект пептида в условиях нарушения функционирования мо-ноаминергических процессов в головном мозге. Как показали наши эксперименты, введение даларгина непосредственно после инъекции аминазина за 15 минут до гипоксического воздействия полностью отменяет негативное действие аминазина — время жизни в этой группе уже не отличается от контрольного. Это еще раз подтверждает способность даларгина нормализовать процессы в катехоламинергических нервных окончаниях, нарушенные разнообразными причинами - будь то кислородная недостаточность или воздействие фармакологического агента.

При введении даларгина за 15 минут до гипоксии, следовавшей через час после инъекции аминазина, время жизни животных было существенно выше контроля, что не удивительно, учитывая антигипоксический эффект даларгина и влияние аминазина на устойчивость к гипоксии на поздних стадиях его действия. Однако именно в этой, единственной, группе, наблюдалась гибель нескольких животных в течение 48 часов после гипоксии. Возможно, дополнительное влияние даларгина на выход катехоламинов в условиях выраженной блокады моноаминергических процессов негативно сказывается на восстановлении функций ЦНС после гипоксии. С другой стороны, известно, что под влиянием нейролептиков возможно увеличения уровня эн-кефалинов в головном мозге, что, в сочетании с поступлением экзогенного опиоида могло ухудшить состояние организма, - как уже было отмечено, серьезные изменения уровня регуляторных пептидов могут приводить к про-

явлению эффектов, прямо противоположных эффектам меньших доз биорегулятора.

ВЫВОДЫ

1. Даларгин увеличивает вертикальную и горизонтальную активность мышей в тесте открытое поле при введении в дозе 0,5 мг/кг и не проявляет эффекта в дозе 1,0 и 3,0 мг/кг.

2. Даларгин увеличивает время жизни в условиях острой гипобарической гипоксии (ОГБГ) при введении в дозе 0,5 мг/кг и не проявляет эффекта в дозах 1,0 и 3,0 мг/кг.

3. Налоксон в дозе 1,0 мг/кг полностью блокирует нейротропный и антигипоксический эффекты даларгина.

4. Гепарин в дозе 50 МЕ/кг увеличивает вертикальную и горизонтальную активность мышей в тесте открытое поле.

5. Гепарин в дозе 125 МЕ/кг увеличивает время жизни в условиях ОГБГ и не проявляет эффекта с увеличением дозы.

6. Нейротропное действие даларгина менее выражено на фоне блокады эндогенного гепарина протаминсульфатом.

7. Аминазин уменьшает продолжительность жизни мышей в условиях ОГБГ на этапе возбуждающего влияния на ЦНС и увеличивает на этапе угнетения ЦНС.

8 Даларгин блокирует прогипоксическое действие аминазина.

9. Предгипоксическое введение даларгина на фоне угнетения активности ЦНС не препятствует повышению устойчивости к гипоксии, но сопровождается высокой смертностью животных в постгипоксический период.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Астраханцева, И. В. Роль гепарина в проявлении антигипоксического эффекта даларгина / И. В. Астраханцева, Р. А. Плохое // Вестник РГМУ.2003. №2 (28). С. 144.

2. Козина, Е. Н. Индивидуальные особенности проявления анальгетических свойств даларгина на фоне действия гепарина и протаминсульфата / Е. Н. Козина, М. М. Некрасова, Р. А. Плохое // Вестник РГМУ.2003, №2 (28). С. 174.

3. Некрасова, М. М. Влияние гепарина на анальгетические свойства даларгина / М. М. Некрасова, Р. А. Плохое, Е. Н. Козина // VIII международная конференция "Центральные и периферические механизмы вегетативной нервной системы". Донецк, 2003. С. 89.

4. Плохое, Р. А. Влияние различных доз даларгина на устойчивость лабораторных животных к острой гипобарической гипоксии / Р. А. Плохое // 8-я Нижегородская сессия молодых ученых

(естественнонаучные дисциплины). "Голубая Ока", 20 - 25 апреля 2003 г. Нижний Новгород, 2003. С. 235.

5. Плохое, Р. А. Возможное участие гепарина в модуляции функциональной активности эндогенной опиоидной системы / Р. Л. Плохое //III Всероссийская конференция с международным учстием "Механизмы функционирования висцеральных систем", Санкт -Петербург, 29 сент. - I окт. 2003 г. С. 254 - 255.

6. Плохое, Р. А. Влияние аминазина на выживаемость лабораторных мышей в условиях острой гипобарической гипоксии / Р. А. Плохое, И. В. Астраханцева //Труды 3-й Международной конференции молодых учёных и студентов «Актуальные проблемы современной науки». Естественные науки. Часть 7. Секция: биологические науки. Самара. 2002. С.28.

7. Плохое, Р. А. Дозозависимое влияние даларгина на устойчивость к острой гипоксии и роль гепарина в проявлении антигипоксического эффекта даларгина / Р. А. Плохов, И. В. Астраханцева //Биология - наука 21-го века: 7-ая путинская школа-конференция молодых ученых. Сборник тезисов. /Отв. ред. А. А. Амелин. Секция "Физиология и биомедицина". Пущино, 2003. С. 36 -37.

8. Плохов, Р. А. Влияние синтетического аналога Leu-энкефалина даларгина на поведение мышей в тесте открытое поле / Р. А. Плохов, И. В. Астраханцева, А. В. Орлов // Биология - наука 21-го века: 6-ая путинская школа-конференция молодых ученых. Сборник тезисов. Том 1. /Отв. ред. А. А. Амелин. Пущино, 20 - 24 мая 2002 г. Секция "Физиология и биомедицина". Тула, 2002 С. 124.

9. Плохов, Р. А. Влияние аминазина на выживаемоеть лабораторных животных в условиях острой гипобарической типоксии Р. А. Плохов, Е. Н. Козина // От фундаментальной науки - к новым технологиям. Химия и биотехнология биологически активных веществ. пищевых продуктов и добавок. Экологически безопасные тсхнологи: Материалы Международной конференции молодых ученых. Вып. 2. Тверь, 2002. С. 35.

10. Плохов, Р. А. Дозозависимое двухфазное влияние аминазина на выживаемость лабораторных животных в условиях острой гипобарической гипоксии / Р. А. Плохов, А. Е. Хомутов // 4-я международная конференция старшеклассников, студентов, молодых ученых, преподавателей, аспирантов и докторантов «Актуальные проблемы современной науки». Самара, 10-12 сентября 2003 г. С. 121 -122.

Подписано в печать 02.11.2004. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1. Зак. 1386. Тир. 100 экз.

Типография Нижегородского госуниверситета. Лиц. ПД № 18-0099 от 04.05.2001. 603000, Н. Новгород, ул. Б. Покровская, 37.

#22145

РНБ Русский фонд

2005-4 20725

Содержание диссертации, кандидата биологических наук, Плохов, Роман Александрович

Введение.

Глава 1. Обзор литературы

1.Общие представления об основах проявления активности опиоидных пептидов

1.1. Разнообразие опиоидных пептидов.

1.2. Рецепторы опиоидных пептидов.

2. Энзиматические основы регуляции активности опиоидных пептидов.

3. Гепарин как эндогенный модулятор активности регуляторных факторов.

Глава 2. Материалы и методы исследований.

Глава 3. Результаты исследований

Нейротропные эффекты даларгина, влияние модификации гепаринового статуса.

Влияние даларгина на устойчивость к гипоксии, влияние модификации гепаринового статуса и нейролепсии.

Введение Диссертация по биологии, на тему "Нейротропная и антигипоксическая активность даларгина в условиях измененного гепаринового статуса и нейролепсии у мышей"

Общая характеристика работы

АКТУАЛЬНОСТЬ ПРОБЛЕМЫ. Актуальной задачей современной физиологии является выяснение роли физиологически активных веществ в регуляции функционального состояния ЦНС и обеспечении устойчивого функционирования при измененных состояниях организма. Одними из важнейших биорегуляторов являются опиоидные пептиды, играющие особую роль в поддержании гомеостаза. Эта группа веществ участвует практически во всех физиологических процессах (Ашмарин, Каменская, 1988; Тихомиров, 1987; Ерошенко, Лукьянова, 1989; Громова, Плакхинас, Митин, 1992; Кошелев и др., 1994). Исключительно эффективно их модулирующее воздействие на функциональное состояние ЦНС, на показатели ВНД, в частности, на такие важнейшие показатели состояния ЦНС, как уровень тревожности, моторная активность, исследовательская активность (Ашмарин, Каменская, 1988, Ашмарин и др., 1991). Роль этих веществ в системе регуляции, как правило, повышается при измененных состояниях организма: стрессе, ишемии, фармакологическом, токсическом или ином воздействии (Громова, Плакхинас, Митин, 1990; Лишманов, Маслов, Ласукова, 1997), гипоксии. Многие опиоидные пептиды, в особенности энкефалины, активно изучаются как фармакологические средства. Энкефалины, присутствующие почти во всех структурах мозга млекопитающих. Их распределение неравномерно и специфично: наибольшая концентрация энкефалинов и энкефалинсодержащих волокон обнаружена в области полосатого тела и гипоталамуса. Эти клеточные группы, представленные небольшими би- и мультиполярными клетками, дают начало развитой системе волокон и терминален, образующих энкефалинергические пути. Энкефалины участвуют в обеспечении регуляции эндокринных функций, различных сенсорных процессов, поведенческой и вегетативной интеграции. Во многом это связано с их способностью специфически модифицировать обмен всех медиаторов. Особенно тесное взаимодействие в центральной и периферической нервной системе характерно для энкефалинергических и катехоламинергических структур. Катехоламинергические структуры богато иннервированы эндопиоидергическими терминалями, прилежащими к катехоламинергическим нейронам и волокнам, причем во многих случаях опиатные рецепторы локализуются пресинаптически на катехоламинергических терминалях. Разные опиатные лиганды по-разному могут влиять на активность одной и той же медиаторной системы, в результате чего эндопиодная система сложно и далеко не однозначно воздействует на обмен основных медиаторов мозга и их освобождение.

Еще один важный аспект проявления активности эндопиоидов в организме — возможность модуляции регуляторных эффектов пептидов эндогенными гуморальными агентами. Большой интерес в этой связи вызывает возможность использования линейных полиэлектролитов -полиаминов, гликозаминогликанов и т. п., способных к комплексообразованию и стабилизации конформации ряда энзимов, информонов, рецепторов, и, тем самым, модификации эффектов биорегуляторов (Лукашин и др., 1975; Ульянов, Ляпина, 1977; Кудряшов, Ляпина, Азиева, 1990). Среди линейных анионных полимеров, потенциальных модифицирующих эффекты белково-пептидных биорегуляторов, чрезвычайно активно изучается такой гликозаминогликан, как гепарин (Ляпина, Пасторова, Кудряшов, 1989; Olivecrona, 1977; Wang, Teng, 1990; Gao, Goldfarb, 1995). Гепарин имеет сильный отрицательный заряд из-за большого числа ковалентно связанных сульфатных группировок и карбоксильных кислотных групп, которые делают гепарин сильной органической кислотой и очень эффективным комплексообразователем (Liu et al., 1995). Установлена способность гепарина влиять на проявление эффектов многих РП и гормонов: АКТГ, ТРГ, ЛГ, паратгормона, инсулина, брадикинина, опиоидных пептидов (Ляпина, Пасторова, Кудряшов, 1989; в

Кондашевская, Ляпина, 1998). Гепарин как ингибитор рецепторов инозитолтрисфосфата подавляет неконкурентным способом связывание с а-рецептором опиоидов ЗН+-Ы-аллилнорметазоцина в микросомальной фракции мозга и мембран печени крыс (Tsao, Su, 1996). Гепарин уменьшает фосфорилирование дельта-опиоидных рецепторов, соединенных с G-белком, и, как следствие, снижает гипосенсибилизацию, вызванную специфическим опиоидным агонистом эторфином и 0-А1а2,-0-Ьеи5-энкефалином (DADLE) (Hasbi, Polastron, Allouche, 1998; Morikawa Fukuda, Mima, 1998). Гепарин может участвовать в структурно-функциональном объединении различных биологически активных веществ пептидной природы с образованием сложных регуляторных комплексов. Так, бета-эндорфин (1-31) способен связываться с различными компонентами плазмы и сыворотки крови человека в присутствии гепарина, например с S-белком плазмы.

Исходя из вышесказанного, можно предположить, что модулирующие влияния на функциональное состояние ЦНС и устойчивость к экстремальным влияниям посредством опиоидов пептидной природы во многом определяется эффективностью воздействия5 на медиаторные процессы в нервной системе и вовлеченностью модифицирующих эндогенных гуморальных агентов. Ввиду достаточно быстрого распада естественных опиоидов в организме и наличия множества различных подтипов рецепторов к этим веществам, наиболее рациональным представляется использование высокостабильных синтетических аналогов эндопиоидов с высоким сродством к определенным подтипам рецепторов. Мы остановили наш выбор на даларгине - препарате отечественного производства. Даларгин представляет собой стабилизированный структурный аналог лей-энкефалина в виде фрагмента продинорфина. В даларгине произведена замена глицина на D-аланин, а к С-терминальной части молекулы энкефалина добавлен аргинин. Даларгин имеет высокую аффинность к 5-рецепторам и меньшую - к ц-рецепторам. Очень высокая концентрация 8-рецепторов в головном мозге наблюдается в лимбической системе мозга (Лшмарин и др., 1991). Доказано, что корково-лимбико-ретикулярные связи лежат в основе многих аспектов эмоционального поведения, и нейрохимические механизмы этих связей во многом опосредуются через энкефалины (Казаков, Кравцов, Андреева, 1990). Велика роль этих связей и во влиянии высших отделов ЦНС на висцеральные функции, особенно при экстремальных состояниях. Даларгин предлагается к использованию как антигипоксант (Брагин, Яснецов, 1991; Ашмарин и др., 1991).

ЦЕЛЬ И* ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Целью работы было изучение нейротропных свойств даларгина и влияния на устойчивость к гипоксии как при самостоятельном введении, так и на фоне фармакологических агентов, влияющих на гепариновый статус организма и функционирование катехоламинергической нейротрансмиссии в ЦНС.

Для достижения поставленной цели ставились следующие задачи:

1. Исследовать способность даларгина влиять на поведение при внутрибрюшинном введении в дозах 0.5, 1.0 и 3.0 мг/кг в тесте открытое поле (ОП).

2. Исследовать способность даларгина влиять на устойчивость к гипоксии в модели острой гипобарической гипоксии (ОГБГ) при тех же значениях доз.

5. Изучить влияние даларгина на устойчивость к гипоксии на разных этапах сопровождающейся дезинтеграцией катехоламинергических процессов ЦНС нейролепсии, вызванной производным фенотиазина аминазином. р

НАУЧНАЯ НОВИЗНА. Доказана способность даларгина влиять на процессы ВНД при периферическом введении. Установлена способность даларгина нормализовать поведение при использовании в дозе, существенно меньшей дозы, проявляющей антиноцицептивный эффект. Выявлена и охарактеризована одинаковая зависимость нейротропных и антигипоксических эффектов даларгина от используемых доз. Впервые выявлена чувствительность нейротропных и антигипоксических эффектов даларгина к изменению гепаринового статуса. Показано диаметрально противоположное воздействие аминазина на устойчивость к гипоксии на различных стадиях его влияния на активность ЦНС. Впервые выявлена способность даларгина корректировать прогипоксическое влияние аминазина на этапе его возбуждающего ЦНС действия, и оказывать негативное влияние на процесс постгипоксического восстановления организма при предгипоксическом введении даларгина в условиях выраженной нейролепсии.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ. Диссертационная работа является одной из первых работ, посвященных сопоставлению нейротропных и антигипоксических эффектов синтетического опиоидного пептида и особенностей их проявления при изменении гепаринового статуса организма и активности катехоламинергических медиаторных систем ЦНС. Полученные данные расширяют представления о роли энкефалинов в регуляции поведения и устойчивости к гипоксии. Полученная информация позволяет рассматривать даларгин, активно используемый в терапии заболеваний желудочно-кишечного тракта, как перспективное средство против эмоциональных расстройств и гипоксии. Получены конкретные значения доз, проявляющих и не проявляющих выявленные эффекты. Доза, проявляющая нейротропный и антигипоксический эффект, существенно ниже проявляющей антиноцицептивную активность. Выявлены принципиально новые аспекты участия гепарина в регуляции поведения и s проявлении эффектов опиоидного биорегулятора при гипоксии, отмечены негативные моменты в действии гепарина в плане влияния на устойчивость к гипоксии. Охарактеризовано влияние на устойчивость к гипоксии широко используемого в клинике нейролептика аминазина на разных этапах его влияния на ЦНС, показана возможность коррекции даларгином негативного влияния нейролепсии на ранних этапах действия аминазина. Отмечена возможность негативного развития постгипоксического процесса при сочетанном использовании даларгина и аминазина при гипоксии на этапе выраженного торможения активности ЦНС. Учитывая широчайшее применение гепарина и нейролептиков в самых разных разделах практической медицины - хирургии, анестезиологии, кардиологии, неврологии — полученная* информация о значении даларгина как потенциального корректора» измененных состояний организма позволяет предполагать возможность использования этих сведений в клинической практике.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ: 1. Даларгин увеличивает исследовательскую активность и снижает тревожность при внутрибрюшинном введении и увеличивает устойчивость к гипоксии, в одном и том же диапазоне доз.

3. Проявления нейротропного и антигипоксического действия даларгина чувствительны к изменениям гепаринового статуса организма.

5. Даларгин корректирует прогипоксантный эффект аминазина на этапе возбуждения ЦНС нейролептиком, но ухудшает процесс о постгипоксического восстановления при введении на этапе угнетающего влияния аминазина в условиях гипоксии.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Основные положения диссертации доложены на 8-ой Нижегородской сессии молодых ученых (естественнонаучные дисциплины) "Голубая Ока", 20 - 25 апреля 2003 г., Нижний Новгород, 2003 г., где отмечены дипломом первой степени; Пироговской студенческой научной конференции Студенческого научного общества Российского государственного медицинского университета, Москва, 2003 г.; VIII международной конференции "Центральные и периферические механизмы вегетативной нервной системы", Донецк, 2003 г.; III Всероссийской конференции с международным участием "Механизмы функционирования висцеральных систем", Санкт -Петербург, 29 сент. - 1 окт. 2003 г.; 6-ой и 7-ой пущинской школе-конференции молодых ученых «Биология — наука 21-го века», Пущино, 2002 и 2003 гг.

По теме диссертации опубликовано 10 работ, в том числе две в центральной печати.

СТРУКТУРА И ОБЪЕМ ДИССЕРТАЦИИ. Материал диссертации изложен на 130 страницах машинописного текста, иллюстрирован 30 рисунками. Работа состоит из введения, обзора литературы, характеристики материала и методов исследования, глав результатов исследования и обсуждения, заключения, выводов и списка литературы, содержащего 130 источников, из которых 60 на русском и 70 на иностранных языках.

Заключение Диссертация по теме "Физиология", Плохов, Роман Александрович

выводы

1. Даларгин увеличивает вертикальную и горизонтальную активность в тесте открытое поле при введении в дозе 0,5 мг/кг и не проявляет эффекта в дозе 1,0 и 3.0 мг/кг.

2. Даларгин увеличивает время жизни в условиях ОГБГ при введении в дозе 0,5 мг/кг и не проявляет эффекта в дозах 1,0 и 3,0 мг/кг.

3. Налоксон в дозе 1,0 мг/кг полностью блокирует нейротропный и антигипоксический эффекты даларгина.

4. Гепарин в дозе 50 МЕ/кг увеличивает вертикальную и горизонтальную активность в тесте открытое поле.

5. Гепарин в дозе 125 МЕ/кг увеличивает время жизни в условиях ОГБГ и не проявляет эффекта с увеличением дозы.

6. Нейротропное действие даларгина менее выражено на фоне блокады эндогенного гепарина протаминсульфатом.

7. Аминазин уменьшает время жизни условиях ОГБГ на этапе возбуждающего влияния на ЦНС и увеличивает на этапе угнетения ЦНС.

8. Даларгин блокирует прогипоксическое действие аминазина.

9. Предгипоксическое введение даларгина на фоне угнетения активности ЦНС не препятствует повышению устойчивости к гипоксии, но сопровождается высокой смертностью в постгипоксический период.

Библиография Диссертация по биологии, кандидата биологических наук, Плохов, Роман Александрович, Нижний Новгород

1. Агаджанян, Н. А. Об антигипоксических свойствах медиаторов / Н.А. Агаджанян, И.Г. Власова, Л.Д. Лукьянова // Антигипоксанты, актопротекторы. Итоги и перспективы: Матер. Российской науч. конф.,- СПб.: ВМедА, 1994. вып. 1. - С. 8.

2. Ашмарин, И. П. Нейропептиды в синаптической передаче / И. П. Ашмарин, М.А Каменская // Итоги науки и техники. ВИНИТИ. Сер. физиология человека и животных. М.,1988. - Т.34. - 184 с.

3. Ашмарин, И. П. Современное состояние гипотезы о функциональном континууме регуляторных пептидов / И. П. Ашмарин, М. Ф. Обухова // Вестник РАМН. 1994. - № 10. - С. 28 - 34.

4. Ашмарин, И. П. Модуляция гемостатических реакций in vitro и in vivo представителями семейств регуляторных пептидов / И. П.Ашмарин, Л. А.Ляпина, В. Е. Пасторова // Вестн. РАМН 1996. - N6. - С. 50 - 57.

5. Бастрикова, Н. А. Влияние пептидергической коррекции геморрагического шока на поведение крыс в постгеморрагическом периоде / Н. А. Бастрикова, Я. В. Крушинская, В. А. Дубынин // Бюлл. эксперим. биол. и мед. 1995. - Т. 120, № 12. - С. 623 - 625.не

6. Белоусова, Т.В. Изменение гепарин-связывающей активности белков мозга крыс после однократного воздействия ионизирующего излучения в дозе 0,25 Гр / Т.В.Белоусова, Г.А. Ушакова // Радиационная биология. Радиоэкология. 2002. - Т. 43, №3. - С. 268-273.

7. Брагин, Е. О. Опиоидные и моноаминовые механизмы регуляции функций организма в экспериментальных условиях / Е. О.Брагин, В. В. Яснецов // Итоги науки и техники. ВИНИТИ. Сер. физиология человека и животных. М., 1991. - Т.47. — 180 с.

8. Ю.Брилль, Г.Е. Влияние даларгина и налоксона на устойчивость животных к гипоксии / Г.Е. Брилль, JI.A. Мартынов // Физиологическое и клиническое значение регуляторных пептидов. Пущино, 1990. - С. 17.

9. П.Войнов, В. А. Влияние налоксона и тиролиберина на дыхание в условиях острой гипоксии / В. А. Войнов, Н. И. Лосев, В. М. Булаев // Бюлл. экспер. биол. и мед. 1984. - Т. 98, № 10. - С. 408 - 411.

10. Геренко, А. Н. Двигательная активность у крыс в постреанимационном периоде / А. Н. Геренко, В. Н. Незавибатько, А. В. Волков, А. А. Каменский // Вестн. Московского ун-та. Сер. 16. Биология. 1991. - № З.-С. 24-29.

11. Н.Ерзинкян, К.Л. Исследование молекулярной природы комплекса гистамин гепарин / К.Л. Ерзинкян, К. Г. Алавердян, С. В. Нижний, Л. А. Пирузян // Изв. АН СССР. Сер. биологическая. - 1977. № 6. - С. 813 -818.

12. Ерошенко, Т. М. Физиологические свойства регуляторных пептидов / Т. М. Ерошенко, JI. А. Лукьянова // Итоги науки и техники. ВИНИТИ. Сер. физиология человека и животных. М. - 1989 - Т.46. - 162 с.

13. Зозуля, А. А. Анксиолитическое действие даларгина на поведение крыс в конфликтном тесте Вогеля и приподнятом крестообразном лабиринте / А. А. Зозуля // Бюлл. экспер. биол. и мед. 1999. - №2. - С. 211 — 214.

14. Казаков, В.Н. Роль опиатных пептидов в регуляции различных форм эмоционального поведения / В.Н. Казаков, П.Я. Кравцов, В.Ф. Андреева // Физиологическое и клиническое значение регуляторных пептидов. — Пущино, 1990. С. 75.

15. Кондаигевская, М.В. Новые аспекты действия гепарина / М.В. Кондашевская, B.C. Кудрин, П.М. Клодт // Бюлл. экспер. биол. и мед. -2000. Т. 130, №12. - С. 613 - 616.

16. Кондашевская, М. В. Новое свойство комплекса гепарин-серотонин / М. В. Кондашевская, JI. А. Ляпина // Бюлл. эксперим. биол. и мед. -1998. Т. 126, № 10. - С. 425 - 426.

17. Коршунов, Г.В. О комплексообразовании гепарина с гормонами / Г.В. Коршунов, Н.В. Бабиченко, Т.В. Власова // Гепарин: физиология, биохимия, фармакология и клиническое применение. Тезисы III Всесоюзн. конф.-М., 1973.-С. 163-164.

18. Кудряшов, Б.А. Комплекс серотонин гепарин и его физиологическое значение в осуществлении защитной реакции противосвёртывающей системы / Б.А. Кудряшов, Т.М. Калишевская, Л.А. Ляпина // Вопр. мед. химии. - 1973. - Т. 19, вып.З. - С. 269-274.

19. Кудряшов, Б.А. Образование вторичного комплекса адреналин -гепарин фибриноген и его свойства / Б.А. Кудряшов, Л.А. Ляпина, Е.С. Житникова // Вопр. мед. химии. - 1975. - Т.21, вып.1. - С. 65 - 69.

20. Кудряшов, Б. А. Комплекс гепарин аспирин; его физико-химические и физиологические свойства / Б. А. Кудряшов, Л.А. Ляпина // Вопр.1. J9мед. химии. 1977. - Т. 23, № 1. - С. 44 - 51.

21. Кудряшов, Б.А. Физиологические свойства комплекса гепарин -тромбопластин / Б.А. Кудряшов, JI.A. Ляпина // Физиол. журн. СССР им. И. М. Сеченова. 1978. - Т.64, № 6. - С. 771 - 776.

22. Кудряшов, Б.А. Образование комплекса гепарина с кальцием / Б.А. Кудряшов, Л.А. Ляпина // Вопр. мед. химии. 1982. - Т.28, № 5. - С. 112-115.

23. Кудряшов, Б. А. Гормональная обусловленность начальных этапов клиренса гепарина при иммобилизационном стрессе у крыс / Б. А. Кудряшов, Ф.Б. Шапиро, А. М. Ульянов // Физиол. журн. СССР. -1982.-№ 11.-С. 1531 1536.

24. Кудряшов, Б. А. Сравнительное изучение свойств дикумарина и его соединений с гепарином / Б. А. Кудряшов, Л.А. Ляпина, Е.Г. Зверева // Вопр. мед. химии. 1985. -Т.31, № 2. - С. 79 - 83.

25. Кудряшов, Б. А. Комплексы гепарина с никотиновой кислотой и никотинамидом и некоторые их физиологические свойства / Б. А. Кудряшов, Л. А. Ляпина, М. В. Кондашевская // Докл. АН СССР. Сер. биологическая. 1986. - Т.291, № 1. - С. 242.

26. Кудряшов, Б.А. Проникновение гепарина в ткани мозга и образование комплекса гепарин тромбопластин / Б.А. Кудряшов, Л.А. Ляпина, Г.Г. Базазьян // Физиол. журн. им. И.М. Сеченова. — 1978. - Т. 64, № 10. -С. 1451- 1456.

27. Кудряшов, Б. А. Комплексное соединение гепарина с гистамином, его физико-химические и биологические свойства / Б. А. Кудряшов, Л. А. Ляпина, Л. Д. Азиева // Вопр. мед. химии. 1990. - Т.36, № 4. - С. 55 -57.

28. Куликов, В. Ю. Влияние гепарина на реакции перекисного окисления липидов эритроцитов и их устойчивость / В. Ю. Куликов, В. П. Казначеев, Н. Г. Колосова, Л. В. Молчанова // Бюлл. эксперим. биол. и медицины. 1976. -№ 9. - С. 1086 - 1088.1. JAO

29. Лишманов, Ю. Б. Роль опиоидной системы в адаптации организма и защите сердца при стрессе / Ю.Б. Лишманов, Л.Н. Маслов, Т. В. Ласукова // Успехи физиол. наук. 1997. — № 1. - С. 75 - 95.

30. Лукашин, Б. П. Влияние гепарина на общий адаптационный синдром / Б. П. Лукашин, Я. В. Агапов, О. Д. Бахтыбаев, А. С. Гойденко // Бюлл. эксперим. биол. и мед. 1975. - Т.80, № 9. - С. 16-18.

31. Ляпина, Л. А. Образование комплекса гепарина с протромбином / Л. А. Ляпина, С.М. Струкова, Б.А. Кудряшов // Вопр. мед. химии. 1979. -Т.24, вып.1. - С. 41 - 46.

32. Ляпина, Л. А. Комплексные соединения гепарина и их физиологическое значение / Л.А. Ляпина, В.Е. Пасторова, Б.А. Кудряшов // Успехи физиол. наук. 1989. - Т. 20, № 1. - С. 90 - 105.

33. Маслаков, Д. А. Сравнительная характеристика некоторых биологических эффектов гепарина и гепарин-протаминовой смеси / Д. А. Маслаков, П.М. Королев, Е.А. Шелестная // Адаптационные механизмы и методы их регуляции. Гродно, 1980. - С. 90 - 91.

34. Михайлова, С. Д. Механизм действия даларгина при экспериментальной ишемии сердца / С.Д. Михайлова, Г.И. Сторожаков, Н.А. Бебякова // Бюлл. экспер. биол. и мед. — 1992. -№10.-С. 345-347.

35. Мотин, В. Г. Влияние синтетических аналогов энкефалина, морфина и их антагонистов на течение экспериментального травматического шока / В. Г. Мотин, В. В. Яснецов // Фармакол. и токсикол. — 1986. Т. 49, № З.-С. 103 -107.1. MJ

36. Осипов, В. В. Активация паратиреоидного гормона гепарином in vitro /

37. B. В.Осипов, М. П.Вахрушева // Бюлл. эксперим. биол. и мед. 1975. -Т.80, № 9. — С. 98-99.

38. Петрищев, Н. Н. Влияние гепарина на проницаемость сосудов кожи крыс при гипобарической гипоксии / Н. Н. Петрищев, Н. А. Гавришева, М. В. Дубина // Физиол. журн. им. И. М. Сеченова. 1994. -Т. 80,№5.-С. 41-45.

39. Полонский, В. М. Протективное действие синтетического аналога энкефалинов даларгина на слизистую оболочку желудочно-кишечного тракта у крыс / В. М. Полонский // Перспективы клинического применения препаратов пептидной природы. М., 1987. - С. 19-24.

40. Пустовалов, А. П. Влияние гипоксии и гепарина на кровь и брюшную аорту крыс / А. П. Пустовалов, А. А. Никулин, Н. Ф. Воронков //Патол. физиол. и эксперим. терапия. 1991. - № 5. - С. 13-14.

41. Тихомиров, С. М. Преимущества и перспективы интраназального введения нейропептидов / С.М. Тихомиров // Перспективы клинического применения препаратов пептидной природы. М., 1987.1. C. 157-161.

42. Ульянов, A.M. Современные данные о гепарине и его биохимических свойствах / A.M. Ульянов, JI.A. Ляпина // Успехи современ. биологии. -1977.-Т. 83, №1.-С. 69-85.

43. Умарова, Б. А. Влияние иммобилизационного стресса на секрецию гепарина тучными клетками крысы / Б. А. Умарова, Ф. Б. Шапиро, Т.

44. Н. Дугина, С. В. Хлгатян, С. М. Струкова // Тез. Докл. Всесоюзн. конф. Физиология и патология гемостаза. Полтава, 1991. — С. 40-41.

45. Умарова, Б. А. Участие гепарина тучных клеток в физиологических реакциях организма / Б. А. Умарова, Ф. Б. Шапиро, С. М. Струкова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. биол. 1994. - №3. - С. 18-24.

46. Шапиро, Ф. Б. Роль адренокортикотропного гормона в активации секреции гепарина тучными клетками при стрессорных воздействиях / Ф. Б. Шапиро, Б. А. Умарова, С. М. Струкова // Бюлл. эксперим. биол. и мед. 1995. - Т.120, №10.- С. 349-351.

47. Шапиро, Ф. Б. Гормональная регуляция секреции гепарина тучными клетками крыс при стрессорных воздействиях / Ф. Б. Шапиро, Б. А. Умарова, С. М. Струкова // Рос. физиол. журн. им. И. М. Сеченова. — 1998. Т. 84, №5. - С. 469-473.

48. Яснецов, В. В. Антигипоксические свойства эндорфинов, энкефалинов и их аналогов / В.В. Яснецов // Бюлл. экспер. биол. и мед. 1988. - Т. 106, №8.-С. 174-178.

49. Яснецов, В. В. Коррекция ноотропами процессов обучения и памяти, вызванных некоторыми экстремальными воздействиями / В. В. Яснецов, И. Н. Крылова, В. М. Попов // Эксперим. и клинич. фармакол. 1996. - Т. 59, № 3. - С. 20-23.

50. Actin, Е. Depletion and repletion of heparin-released lipase in normal and diabetic rats / E. Actin, H.G. Meng // Fed. Proc. 1965. - V. 32, N. 2 - P. 112-125.

51. Adler, S. Reversal of inhibition of rat glomerular epithelial cell growth by growth factors / S. Adler, B. Eng //Am. J. Pathol. 1990. - Vol. 136, N 3. -P. 557-63.1. JM

52. Alkhunaizi, A. M. Arachidonic acid protects against hypoxic injury in rat proximal tubules / A.M. Alkhunaizi // Kidney Int. 1996. - Vol. 49. - N3. -P. 620-625.

53. Appenzeller, O. The autonomic nervous system and hypoxia: mountain medicine / O. Appenzeller, E. Martignoni // Auton. Nerv. Syst. 1996. -Vol. 57.-N12.-P. 1-12.

54. Azzarelli, B. Hypoxic-ischemic encephalopathy in areas of primary myelination: a neuroimaging and PET study / B. Azzarelli, K.S. Caldemeyer, J.P. Phillips, W.E. DeMyer // Pediatr. Neurol. 1996. - Vol. 14. -N2.-P. 108-116.

55. Chepurnov, S. A. Respiratory effect of TRH: microinjection into nucleus tractus solitarii / S. A. Chepurnov, A. N. Iniyushkin // Neuropeptides.1994. Vol. 26, Suppl. 1. - P. 27.

56. Chen, S.-Y. Fluorescence studies of heparin dynamics and activities on biomimetic membranes / S.-Y. Chen, B. van der Meer // Biophys. J. 1994.- Vol. 66, N 2, Pt. 2. P. 126-132.

57. Edens, R. E. Heparin and derivatized heparin inhibit zymosan and cobra venom factor activation of complement in serum / R. E. Edens, R. J. Linhardt, C. S. Bell, J. M. Weiler // Immunopharmacology. 1994. - Vol. 27, N2.-P. 145-53.

58. Friedrichs, G. S. Effects of heparin and N- acetyl heparin on ischemia / reperfusion- induced alterations in myocardial function in the rabbit isolated heart / G. S. Friedrichs, K. S. Kilgore, P. J. Manley // Circ. Res.- 1994.- Vol. 75, N4.-P. 701-710.

59. Gao, G. Heparin can activate a receptor tyrosine kinase / G. Gao, M. Goldfarb // EMBO J. 1995. - Vol. 14, N 10. - P. 2183-2190.

60. Guarini, S. The reperfusion-induced arrhythmies and lethality are decreased by a part of heparin / S. Guarini, M. C.Martini, A. Bertolini // Life Sci.1995. Vol. 57, N 5. - P. 967-972.

61. Hasbi, A. Desensitization of the delta-opioid receptor correlates with its phosphorylation in SK-N-BE cells: involvement of a G protein-coupled receptor kinase / A.Hasbi, J.Polastron, S.Allouche // J. Neurochem. 1998.- Vol. 70. N 5. P. 2129-2138.

62. Hiebert, L. Protective effect of dextran sulfate and heparin on adult rat cardiomyocytes damaged by free radicals / L.Hiebert, T.Ping // J. Mol. Cell. Cardiol. 1997. - Vol. 29, N 1. - P. 229-235.

63. Hricovini, M. Structure of heparin-derived tetrasaccharide complexed to the plasma protein antithrombin derived from NOEs, J-couplings and chemical shifts / M.Hricovini, M.Guerrini, A.Bisio // Eur. J. Biochem. 1999. - v.261, №3.-P.789-801.

64. Jackson, R. L. Glycosaminoglycans: Molecular Properties, Protein Interaction, and Role in Physiological Processes / R. L.Jackson, S. J.Busch, A. D.Cardin //Physiol. Rev. 1991. - Vol. 71, N 2. - P. 481-539.

65. Jansen, E. M. Quantitative analysis of contralateral hemisphere hypertrophy and sensorimotor performance in adult rats following unilateral neonatal ischemic-hypoxic brain injury / E.M. Jansen, W.C. Low // Brain Res. 1996. -Vol. 708.-Nb 1-2.-P. 93-99.

66. Jedrusiak, J. Dopaminergic neuronal systems modulate the central cardiovascular effects of TRH in rats / J. Jedrusiak, R.Brus, R. M.Kostrzewa, Z.Slowinski // Pol. J. Pharmacol. 1995. - Vol. 47, N 1. - P . 43-52.

67. Kagoshima, M. Experimental studies of physiological and pathological effects induced by systemic hypoxia and the hypoxia reoxygenation model in rats / M. Kagoshima, Y. Tsubata, H. Shimada // Nippon Yakurigaku Zasshi. - 1995. - Vol. 106. - P.85-97.

68. Kakuta, Y. Crystal structure of the sulfotransferase domain of human heparan sulfate N-deacetylase/ N-suIfotransferase / Y.Kakuta, T.Sueyoshi,

69. M.Negishi, L.C.Pedersen // J. Biol. Chem. 1999. - Vol.274, №16. -P.10673-10676.

70. Kawada, T. Myocardial Na during ischemia and accumulation of Ca after reperfusion: a study with monensin and dichlorobenzamil / T.Kawada , Y.Yoshida, H.Sakurai, S.Imai //Japan J. Pharmacol. 1992. - Vol.59. - P. 596-609.

71. Kim, P. J. Colocalization of heparin and receptor binding sites on keratinocyte growth factor / P. J.Kim, K.Sakaguchi, H. Sakamoto //Biochemistry. 1998. - Vol.37, N 25. - P. 8853-8862

72. Kirshenbaum, L. A. Changes in antioxidant enzymes in isolated cardiac myocytes subjected to hypoxia-reoxigenation / L. A.Kirshenbaum, P. K.Singal //Lab. Invest. 1992. - 67, № 6. - P. 796-803.

73. Kinnunen, A. N-syndecan and HB-GAM (heparin-binding growth-associated molecule) associate with early axonal tracts in the rat brain / A.Kinnunen, T.Kinnunen, M.Kaksonen //Eur. J. Neurosci. 1998. - Vol. 10, N2.-P. 635-648.

74. Klatzo, I. Neuropathologic aspect of brain edema / I. Klatzo // J. Neuropathol. Exp. Neurol. 1967. - P.l.

75. Klatzo, I. Pathophysiologic aspects of cerebral ischemia / I. Klatzo // The nervous system. N.Y.: Raven Press. - 1995. - Vol. 29. - P.223-229.

76. Kogure, K. Dynamics of brain edema / K. Kogure, P. Scheinberg, H. Ishikawa // Springer-Verlag. 1976. - P.203.

77. Kovach, A.G. The brain in shock / A.G. Kovach // Homeostasis Injury & Shock Satell. — Budapest, 1981. P. 3-23.

78. Liu, J. Strategy for the sequence analysis of heparin / J.Liu, U. R.Desai, X. J.Han, T.Toida, R. J.Linhardt //Glycobiology. 1995. - Vol. 5, N 8. - P. 765-774.

79. Mach, H. Nature of the interaction of heparin with acidic fibroblast growth factor / H.Mach, D. B.Volkin, C. J.Burke //Biochemistry. 1993. - Vol. 32, N 20. - P. 5480-5489.

80. Macaya, A. Apoptosis in the nervous system / A. Macaya // Rev. Neurol. -1996.-Vol. 24.-Ms 135.-P. 1356-1360.

81. Mikhailov, D. NMR solution conformation of heparin-derived tetrasaccharide / D.Mikhailov, K.H.Mayo, I.R.Vlahov // Biochem. J. 1996.- №318. P.93-102.

82. Morikawa, H. Desensitization and resensitization of delta-opioid receptor-mediated Ca2+ channel inhibition in NG108-15 cells / H.Morikawa, K.Fukuda, H.Mima //Br. J. Pharmacol. 1998. - Vol.123, N 6. - P. 11111118.

83. Murakami, M. The trigger loss of granulations in mastocites by phospholipase A2 / M.Murakami, N.Hara, I.Kudo, K.Inoue// J. Immunol. -1993. Vol. 151, N 10. - P. 5675-5684.

84. Najjam, S. Characterization of human recombinant interleukin 2 binding to heparin and heparan sulfate using an ELISA approach / S.Najjam, R. V.Gibbs, M. Y.Gordon, C. C.Rider //Cytokine. 1997. Vol. 9, N 12. - P. 1013-1022.

85. Olivecrona, T. Heparin-lipoprotein lipase interactions / T. Olivecrona // Fed. Proc. 1977. - V. 36, N.l - P. 60-65.

86. Opie, L.H. Postischemic stunning: the two-phase model for the role of calcium as pathogen / L.H.Opie, E.P.du Toit //J. Cardiovasc. Pharmacol.- 1992. 20, Suppl, 5. - P. S1-S4.

87. O'Reilly, J.P. Chronic hypoxia in vivo renders neocortical neurons more vulnerable to subsequent acute hypoxic stress / J.P. O'Reilly, G.G. Haddad // Brain Res. 1996. - Vol. 711. - P. 203-210.

88. Pachter, J. A. Ca2+ channel agonists enhance thyrotropin-releasing hormone-induced inositol phosphates and prolactin secretion / J. A.Pachter, G. J.Law, P. S.Dannies // Eur. J. Pharmacol. 1991. - Vol.195, N 3. - P. 373-379.

89. Park, J. L. Reviparin-sodium prevents complement-mediated myocardial injury in the isolated rabbit heart / J. L.Park, E. J.Tanhehco, K.

90. S.Kilgore //J. Cardiovasc. Pharmacol. 1997. - Vol. 30, N 5. - P. 658-666.

91. Patel, H. V. Heparin and heparan sulfate bind to snake cardiotoxin. Sulfated oligosaccharides as a potential target for cardiotoxin action / H. V.Patel, A. A.Vyas, K. A.Vyas //J. Biol. Chem. 1997. - Vol. 272, N 3. -P. 1484-1492.

92. Pierce, G. N. The role of sodium-proton exchange in ischemic/reperfusion injury in the heart. Na^-H1" exchange and ischemic heart disease / G. N.Pierce, H.Meng //Amer. J. Cardiovasc. Pathol. 1992. -№4.-P. 91-102.

93. Rosenberg, R. D. Heparan Sulfate Proteoglycans of the Cardiovascular System / R. D.Rosenberg, N. W.Shworak, J.Liu, J. J.Schwartz, L.Zhang // J. Clin. Invest. 1997 - Vol. 99, № 9. - P.2062-2070.

94. Schroder, U. Nanoparticles, a drug carries system to pass, the blood-brain, permit central analgesic effects of i.v. dalargin injection / U.Schroder, В .A. Sabel // Brain Res. 1996. Vol. 710, №2. p. 121-124.

95. Schumacher, B. The stimulation of neo-angiogenesis in the ischemic heart by the human growth factor FGF / B.Schumacher, B. U.von Specht, J.Haberstroh, P.Pecher //J. Cardiovasc. Surg. (Torino). 1998. - Vol. 39, N 4.-P. 445-453.

96. Sleeman, J. P. Variant exons v6 and v7 together expand the repertoire of glycosaminoglycans bound by CD44 / J. P. Sleeman, K.Kondo, J.Moll //J. Biol. Chem. 1997. - Vol. 272, N 50. - P. 31837-31844.

97. Sperr, W. R. The human cardiac mast cell: localization, isolation, phenotype, and functional characterization / W. R. Sperr, H.C.Bankl, G. Mundigler//Blood. 1994.-Vol.84, N 11.-P. 3876-3884.1. JM

98. Tsao, L. I. IP3 receptor antagonist heparin uncompetitively inhibits 3H.(+)-SKF-10047 binding to sigma receptors / L. I.Tsao, T. P.Su //Eur. J. Pharmacol. 1996. - Vol. 311, N 1. - P. R1-R2.

99. Vives, R. R. Sequence analysis of heparan sulphate and heparin oligosaccharides / R. R.Vives, D. A.Pye, M.Salmivirta // Biochem. J. 1999. - v.339, №3. - P.767-773.

100. Vyas, A. A. Analysis of binding of cobra cardiotoxins to heparin reveals a new beta-sheet heparin-binding structural motif / A. A.Vyas, J. J.Pan, H. V. Patel //J. Biol. Chem. 1997. - Vol.272, N 15. - P. 9661-9670.

101. Vyas, K. A. Glycosaminoglycans bind to homologous cardiotoxins with different specificity / K. A.Vyas, H. V.Patel, A. A.Vyas, W. Wu //Biochemistry. 1998. - Vol. 37, N 13. - P. 4527-4534.

102. Wang, J. P. Comparison of the enzymatic and edema-producing activities of two venom phospholipase A2 enzymes / J. P.Wang, C. M.Teng //Eur. J. Pharmacol. 1990. - Vol. 190, N 3. - P. 347-354.

103. Weiler, J. M. Heparin and modified heparin inhibit complement activation in vivo / J. M.Weiler, R. E.Edens, R. J.Linhardt, D. P. Kapelanski //J. Immunol. 1992. - Vol. 148, N 10. - P. 3210-3215.

104. Weisz, P. B. A basic compositional requirement of agents having heparin-like cell-modulating activities / P. B.Weisz, M. M.Joullie, C. M.Hunter //Biochem. Pharmacol. 1997. - Vol. 54, N 1. - P. 149-157.

105. Wohns, R. N. W. High altitude cerebral edema: A. Pathophysiological review / R.N.W. Wohns // Critical Care Med. 1981. - V. 9. - Ns 12. - P. 880-882.

106. Wyon, N. Vecuronium-induced of phrenic nerve activity during hypoxia in the rabbit / N. Wyon //Anesth. Analg. 1996. - Vol. 82. - Ns 6. -P. 1252-1256.

107. Yayon, A. Cell surface, heparin-like molecules are required for binding of basic fibroblast growth factor to its high affinity receptor / A.Yayon, M.Klagsbrun, J. D.Esko, P.Leder, D. M.Ornitz // Cell. 1991.so1. Vol. 64, N4. -P. 841-848.

108. Young, J. B. Reduction of ischemic events with angiotensin-converting enzyme inhibitors / J.B. Young // Cardiovasc. Drugs. Ther. -1995.-Vol. 9.-N1.- P. 89-102.

109. Yu, P. Cholecystokinin-coupled intracellular signaling in human gallbladder muscle / P.Yu, G.De Petris, P. Biancani //Gastroenterology. -1994. Vol.106, N 3. P. 763-770.

110. Yun, J. K. Cellular adaptive responses to low oxygen tension: apoptosis and resistance / J.K. Yun, T.S. McCormick, R. Judware, E.G. Lapetina //Neurochem. Res. 1997. - Vol. 22. - N 4. - P. 517-521.

111. Zheng, D. Cardiovascular mechanisms of thyrotropin-releasing hormone against experimental hemorragic shock / D. Zheng, H.S. Chen, D.Y. Hu // Circ. Shock. 1992.-Vol. 36, N 3. - P. 169-173.

112. Zucker, M. B. Heparin and platelet function / M. B. Zucker // Fed. Proc. 1977. - V. 36, N. 1 - P. 47-49.

113. Zlokovic, B.V. Permebility of the blood-cerebrospinal fluid and blood-brein barries to thyrotropin-releasing hormone / B.V. Zlokovic, M. B. Segal, D. J. Begley//Brain Res. 1985.-Vol. 358.-P. 191-199.

Информация о работе

Плохов, Роман Александрович
кандидата биологических наук
Нижний Новгород, 2004
ВАК 03.00.13

Диссертация

Нейротропная и антигипоксическая активность даларгина в условиях измененного гепаринового статуса и нейролепсии у мышей - тема диссертации по биологии, скачайте бесплатно

Автореферат

Нейротропная и антигипоксическая активность даларгина в условиях измененного гепаринового статуса и нейролепсии у мышей - тема автореферата по биологии, скачайте бесплатно автореферат диссертации

Похожие работы