Бесплатный автореферат и диссертация по наукам о земле на тему

Самоорганизация традиционного сельского этнокультурного ландшафта Среднего Поволжья

ВАК РФ 25.00.24, Экономическая, социальная и политическая география

Автореферат диссертации по теме "Самоорганизация традиционного сельского этнокультурного ландшафта Среднего Поволжья"

На правах рукописи

Бубнова Азима Рашидовна

003053В08

САМООРГАНИЗАЦИЯ ТРАДИЦИОННОГО СЕЛЬСКОГО ЭТНОКУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ

Специальность 25.00.24 экономическая, социальная и политическая география

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата географических наук

Москва 2007

003053808

Работа выполнена в Институте географии Российской Академии наук

Научный руководитель:

кандидат географических наук Стрелецкий Владимир Николаевич

Официальные оппоненты:

доктор географических наук Веденин Юрий Александрович кандидат географических наук Калуцков Владимир Николаевич

Ведущая организация:

Географический факультет

Московского городского педагогического университета

Защита состоится 16 марта 2007 г. в 15 часов на заседании Диссертационного Совета Д 002.046.01 по специальности 25.00.24. - экономическая, социальная и политическая география при Институте географии РАН по адресу: 119017 Москва, Старомонетный пер., дом 29. Факс: (495) 9590033.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института географии РАН

Автореферат разослан « » февраля 2007г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета кандидат географических наук

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. В последнее время, по мере внедрения в исследовательскую практику системной и синергетической методологий, в географической отечественной науке стали подниматься проблемы самоорганизации традиционных сельских культурных ландшафтов этнических сообществ. Вопросы внутренней организации, становления, развития, выживания и воспроизводства традиционных сельских этнокультурных ландшафтов (ТСЭКЛ) в современных условиях представляет собой не только важную теоретическую задачу, но имеет очевидное практическое значение. Исследования системных характеристик ТСЭКЛ позволит подойти к оценке потенциальной мобильности, конфликтности и характеру предпочтительной хозяйственной деятельности конкретных этнических сообществ. Очевидна актуальность исследований традиционной сельской культуры и ТСЭКЛ как составных частей историко-культурного наследия России с целью их сохранения и восстановления.

Цель и задачи исследования. Цель работы - выявление системных характеристик ТСЭКЛ, общих тенденций их самоорганизации и особенностей их географического распространения в пределах Средневолжского региона (на примере Межпьянского плато Нижегородской области).

Для реализации этой цели представлялось необходимым решение следующих задач: 1) выявление и исследование элементного состава традиционных сельских культурных ландшафтов этнографических групп Среднего Поволжья, раскрытие основных структурообразующих факторов организации ТСЭКЛ, механизмов их устойчивости; 2) выявление характерных особенностей «сакральных» ландшафтов у различных этносов Среднего Поволжья; 3) пространственно-географическое сравнение традиционных сельских этнокультурных ландшафтов в пределах Пьянской этноконтактной зоны Нижегородской области.

Объект исследования - традиционные сельские этнокультурные ландшафты Межпьянского плато Среднего Поволжья.

Предмет исследований - основные системные характеристики ТСЭКЛ, формы и принципиальная схема их самоорганизации.

Теоретическая база исследования. Основным теоретическим подходом в исследованиях ТСЭКЛ являлись системная и синергетическая методологии исследований. В диссертации использованы труды отечественных и зарубежных ученых в области культурной, этнической и поведенческой географии, этнологии, этнической психологии, синергетики и теории систем. В идейном плане автор опирался на теоретические представления о культурных ландшафтах Л.С.Берга, Б.Б.Родомана, В.Л.Каганского, Ю.А.Веденина,

B.Н.Калуцкова; учение об этносах С.М. Широкогорова и этноценозе Л.Н.Гумилева; современные концепции культурологии, религиоведения, этнологии и этнопсихологии (М.Элиаде, В.Н.Топоров, С.В.Лурье, Ю.М.Лотман); базовые концепции синергетики и общей теории систем (И.Пригожин, Г.Хакен, М.Эйген, Ю.А.Урманцев, Е.Н.Князева,

C.П.Курдюмов, А.А.Малиновский, С.В.Мейен, В.Е.Хиценко), в том числе представления о самоорганизации природных и социальных систем (А.Д.Арманд, А.Ю.Ретеюм); учение о коллективном бессознательном и архетипах К.Г.Юнга. На общую идеологию работы большое влияние оказали труды В.П.Алексеева, Н.Н.Теребихина, Э.Ю.Петри, Р.Г.Кузеева и выработанные русской общественной мыслью в Х1Х-ХХ в.в. идеи евразийства.

Методы исследования. Основным методом сбора материалов являлось комплексное этнокультурноландшафтное обследование, включавшее в себя использование историко-географических, картографических, этнологических, социологических и статистических методов исследований.

Информационная база исследований. В основу диссертационной работы легли материалы полевых исследований, собранные в ходе полевых работ 1998-2000 г.г. на юго-востоке Нижегородской области и северо-востоке республики Мордовия (Межпьянская возвышенность) В работе использованы материалы краеведческого характера, литературные источники, периодические издания и Internet, данные Госкомстата РФ, современные топографические карты региона исследований, а также карты народов, проживающих на территории Приволжского федерального округа и их традиционных религий.

Научная новизна. Представленная диссертация - первое исследование в отечественной культурной географии, в которой детально рассматриваются традиционные сельские этнокультурные ландшафты татар-мишарей, мордвы-эрзя и русских Среднего Поволжья и особенности их географического распространения в пределах Межпьянского плато. При изучении ТСЭКЛ были использованы системная и синергетическая методологии исследований, позволяющие получить принципиально новую интерпретацию знаний о структуре, механизмах устойчивости, генезисе, общих тенденциях развития ТСЭКЛ и оценить их современное состояние.

Практическая значимость. Результаты исследований могут быть использованы при выработке государственной стратегии сохранения и развития традиционных сельских культурных ландшафтов коренных этносов России как основы ее единого полиэтнокультурного пространства.

Апробация работы. Результаты исследований докладывались на семинаре «Культурный ландшафт» (Москва, Географический факультет МГУ, 1998), на научном семинаре по исторической географии при ИГ РАН (Москва, 2004), заседании отделения истории географических знаний и исторической географии Московского центра Русского географического общества (Москва, 2006), на заседаниях Отдела экономической, социальной и политической географии ИГ РАН, 1998, 1999, 2003, 2006 г.г. Кроме того, результаты исследований нашли отражение в тезисах, представленных на общественно-научную конференцию «Рекреационно-туристический потенциал Северо-запада России» (Псков, 2006) и на Международную научно-практическую конференцию «Социально-экономические особенности развития регионов: Проблемы и перспективы» в Великом Новгороде (2007). Результаты исследований отражены в трех публикациях и двух сданных в печать работах общим объемом 4 п.л., в том числе одна публикация в ведущем рецензируемом издании, включенном в перечень ВАК России.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из Введения, 4-х глав и Заключения, изложенных на jgj страницах, включает в себя 4 таблицы, 46 рисунков и список литературы из 136 наименований. В приложении диссертации (2S стр.) изложены результаты опроса-анкетирования татар-мишарей Межпьянского плато.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Глава 1. ТРАДИЦИОННЫЙ СЕЛЬСКИЙ ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ: ВВЕДЕНИЕ В ПРОБЛЕМАТИКУ

В первой части главы рассматриваются зарубежные и отечественные исследовательские школы и основные направления изучения культурных ландшафтов. У истоков культурно-ландшафтных исследований в зарубежной географии стоял немецкий географ О.Шлютер, еще в начале XX в. трактовавший понятие «ландшафт» как сочетание объектов, доступных человеческому восприятию с помощью органов чувств. Он одним из первых ввел понятие «культурный ландшафт», противопоставив его естественному. Позднее возникла Калифорнийская школа культурного ландшафта во главе с К.Зауэром. В отечественную географию понятие «культурный ландшафт» ввел Л.С.Берг. Под природными

ландшафтами он понимал ландшафты, в создании которых человек не принимал участия, в отличие от культурных, в которых человек и его произведения играют важную роль. В конце XX в. в отечественной географии обозначились три новых направления в исследованиях культурного ландшафта. Ю.А.Веденин определяет «культурный ландшафт как целостную и территориально-локализованную совокупность вещества, энергии и информации, сформировавшихся в результате спонтанных природных процессов, преобразовательской и интеллектуально-созидательной деятельности людей». По мнению В.Л.Каганского и Б.Б.Родомана, «всякое земное пространство, жизненная среда достаточно большой (самосохраняющейся) группы людей - культурный ландшафт, если это пространство одновременно цельно и дифференцировано, а группа освоила это пространство утилитарно, семантически и символически». Третье направление - т.н. этнокультурное ландшафтоведе-ние (В.Н.Калуцков, А.А.Фадеева и др.). В.Н.Калуцков под культурным ландшафтом понимает «целостное проявление национальной культуры в определенных географических условиях».

Во второй части главы приведен подробный перечень с объяснениями применяемых в работе исходных понятий категорий «этнос», «культура» и «ландшафт». В частности, подробно раскрыты понятия «природный и культурный ландшафт», «этноценоз», «этнос», «община», «культура», «традиция» и др

В последней части главы рассмотрена понятийная и идейная основы категории «традиционный сельский этнокультурный ландшафт». Под «традиционным сельским этнокультурный ландшафтом» понимается исторически сложившийся сельский культурный ландшафт, образовавшийся в результате взаимодействия конкретного этноса с его культу-рообразующим ландшафтом. ТСЭКЛ является элементом системы внутренних устойчивых связей этноса, культуры и ландшафта, в которой культура выполняет связующую функцию между этносом и ландшафтом

Автор полагает, что ТСЭКЛ разворачивается в трех временных периодах - эпохах «архаики», «этнической традиции» и «современности». Смена эпох означает смену смысловых парадигм. Во времена «архаики» сакрализовано все пространство бытия, в т.ч. и географическое. Архаическому сознанию свойственно мифопоэтическое восприятие мира. Это период зарождения этносов и культуры. Основное наполнение «этнической традиции» - письменная культура. Главный смысл ищется в сакральном тексте (например, Библия, Коран). «Этническая традиция» - это развертывание во всем разнообразии этносов и этнических культур. Основной «архаики» и «этнической традиции» является категория священного Современная эпоха, по крайней мере, в развитии западной цивилизации, являет собой обычно профанированное бытие, определяемое доминированием прагматического типа мышления. Как следствие модернизации традиционных обществ, неизбежно происходит размывание ТСЭКЛ. В этой связи особую актуальность приобретает изучение территориальных очагов сохранения и возрождения традиционной этнической культуры.

Избранный подход фокусирует внимание на познании системных свойств ТСЭКЛ, поэтому их история, в частности, новейшая, специально не рассматривается.

Глава 2. СИСТЕМНЫЙ И СИНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ПОДХОДЫ В ИЗУЧЕНИИ ТРАДИЦИОННОГО СЕЛЬСКОГО ЭТНОКУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА

В первой части главы рассматриваются идейная и понятийная основы системной и си-нергетической методологий исследований. Показано, что «этнос», «культура» и «ландшафт» представляют собой типичные самоорганизующиеся системы. Соответственно, процессы самоорганизации ТСЭКЛ неизбежно приводят к формированию относительно

устойчивых этносоциогеографических иерархических структур со сходным стилем их функционирования и взаимодействия.

Во второй части главы ТСЭКЛ рассматривается как типичная синергетическая система, раскрываются его основные структурообразующие факторы, освещается элементный состав, соподчиненность главных элементов и механизмы его устойчивости.

Основой организации ТСЭКЛ являются три следующих этнообусловленных фактора, являющихся органичной частью коллективного бессознательного этноса.

а. Священные природно-ландшафтные архетипы Определенность и устойчивость смысловых порядков «этнического космоса» (этнического мироустройства) определяются архетипами, которые лежат в основе коллективного бессознательного этносов. К.Г. Юнг описывал архетипы как бессознательную пресуществующую форму, являющуюся частью наследственной структуры психического бытия, как глубинную установку, с трудом поддающуюся изменениям. Из набора «глубинных образов», обусловливающих устойчивые смысловые порядки в этнокультурных мирах, в нашем случае имеют значение архетипы, обладающие очевидной природно-ландшафтной нагрузкой. Нами выделены четыре первичных природно-ландшафтных архетипа - «лес», «степь», «горы», «река». Первичные архетипы отражаются в ландшафте через священные объекты поклонения. Например, для лесных народов архетип «лес» становится реальностью через священные рощи и деревья. Для этносов, складывающихся на стыке разных ландшафтов (в предгорных, лесостепных областях и т.п.), коллективное бессознательное содержит сложные природно-ландшафтные архетипы. Последние могут быть бинарными («лес-степь» и т.п.), а также тройными («лес-река-горы» и т.п.).

б. Исторически сложившиеся типы первичной социальной организации. Практически все этносы претерпели изменения в развитии социальных институтов от архаических (ран-неродовая, родовая, соседско-родовая общины) до этнотрадиционных (болыпесемейная и соседская). Именно община в значительной мере определяет тип этнической ментально-сти. В силу как природных, так и культурно-религиозных факторов в этнических сообществах закрепляются исторически сложившиеся типы общинных отношений, что, в частности, отражается в специфике их поселенческих структур.

в. Традиционные верования Человек традиционных этнических сообществ, по мнению известного религиоведа М.Элиаде, - в первую очередь homo religiosus. Это отражает объективную историческую реальность, по меньшей мере, до начала XX века. В религиоведении используется категория «иерофания» -манифестация сакрального в жизни человеческого сообщества. Выделяют два типа иерофаний - элементарные и высшие. Элементарные иерофании - проявление священного в каком-либо природном объекте (камне, дереве и др.). Время их расцвета - «архаика», эпоха существования сообществ, для которых вся природа проявлялась как священное пространство. Местами их проявлений были природ-но-ландшафтные объекты, воплощающие собой земные проекции небесных символов -священные деревья (Мировое древо), священные горы (Мировая гора) и т.п., а также архе-типические отражения космических символов - священные рощи, источники и т.п. Время проявления высших иерофаний - эпоха «этнической традиции». Иерофания высшего порядка - это уже собственно теофания, проявляющаяся через этнотрадиционные сакральные объекты (церковь, мечеть и т.п.) С появлением высших иерофаний архаические места поклонения продолжают оставаться частью священного пространства, но манифестация священного меняется. Органично вписанные в этническую культуру высшие иерофании можно назвать народными иерофаниями высшего порядка. Последние являются синтезом элементарных и высших полиэтничных традиционных иерофаний. Например, сакраль-ность камня поклонения по-прежнему связана с элементарной иерофанией, но смысл, ему

придаваемый, меняется в соответствии с той религиозной доктриной, в которую эта иеро-фания оказалась вписанной. Высшие иерофании под влиянием архаической компоненты приобретают этническое лицо, становятся народными. Отражение высших народных ие-рофаний в ТСЭКЛ - сакральные архаико-этнотрадиционные объекты.

Все три фактора взаимообусловлены и определяют самоорганизацию этноса на протяжении его исторического бытия. Единство этих факторов в соответствии с системным подходом определяет «законы композиции» ТСЭКЛ. Согласно аксиоматической теории систем (Ю.А.Урманцев) «законы композиции» или «условия, ограничивающие отношения единства или подобия» - это комплекс разрешений и запретов на сочетание элементов в систему. Последние задают набор признаков свойственных лишь данной системе. Например, в изученном регионе «священные рощи» мордвы-эрзя, являющиеся отражением при-родно-ландшафтного архетипа «лес», не входят в сакральные ландшафты иных этнографических групп, а степные ландшафты, встречающиеся на северо-востоке региона, не входят в первичный архетип сакрального ландшафта мордвы-эрзя. Здесь мы сталкиваемся с наличием особых свойств сакральных ландшафтов, которые можно выразить в терминах аксиоматической теории систем. Итак, «законы композиции», задаваемые комплементарным единством трех этнообусловленных факторов, определяют своеобразие ТСЭКЛ, например, в зависимости от природно-ландшафтных архетипов («лес», «горы», «степь», «река»), традиционных верований (православие, ислам) и т.п. Понятие «священное» в ТСЭКЛ обычно реализуется именно через «законы композиции», так как они в полной мере отражают исторически сложившиеся устойчивые смысловые порядки традиционных этнических сообществ, что означает, в первую очередь, адекватное воспроизведение сакральных основ их бытия.

Показано, что ТСЭКЛ состоит из семи связанных друг с другом устойчивых компонентов. Базовыми компонентами ТСЭКЛ являются (ранжированы по уровню их сакрального наполнения): (1) святые места поклонения различного ранга; (2) этнические ландшафтные образы; (3) топонимическое пространство; (4) традиционное этническое природопользование; (5) расселенческая система (распределение населения по территории в виде сети или системы поселений); (6) поселенческая система (морфология поселений); (7) характерные особенности жилищ и усадеб.

Каждый из компонентов ТСЭКЛ состоит из трех подсистем (названных нами слоями) - архаической, этнотрадиционной и современной. Последние состоят, в свою очередь, из двух подсистем нижнего уровня, названных нами автохтонными и аллохтонными элементами этнического мира. Любой ТСЭКЛ характеризуется определенным соотношением архаического, этнотрадиционного и современного слоев. Чем больше в соответствующем его компоненте доли архаического слоя, тем выше уровень его этнического наполнения и глубже его сакральная нагрузка. Этпотрадиционный слой характеризуется особенно высокой степенью взаимодействия различных этнических культур. Эти взаимодействия могут реализовываться в формах как взаимопроникновения, так и противостояния. Степень взаимопроникновения архаических и этнотрадиционных слоев — наиболее сакрализован-ных составляющих ТСЭКЛ - определяет целостность и внутреннюю гармоничность последних. Современный слой ТСЭКЛ часто характеризуется процессами известной десакра-лизации. Автохтонные системы - это «агенты» самоорганизации по схеме «порядок из хаоса» (согласно В.Е.Хиценко), в которых в наивысшей мере проявлены неповторимые «законы композиции» конкретного ТСЭКЛ. Автохтонные системы архаического и этнотрадиционного слоев обычно определяют уровень «сакрализованности», «освященности» изучаемого компонента ТСЭКЛ. Аллохтонные системы - это системы, импортированные в виде «строительных блоков» из иной этнической среды по схеме «порядок из порядка»

Значимость аллохтонной подсистемы в конкретном компоненте ТСЭКЛ определяет не только уровень его зависимости от особенностей ТСЭКЛ иных этнических миров, но и уровень их взаимопроникновения.

Набор механизмов, существующих в природе для обеспечения устойчивости систем, по А.Д.Арманду, включает три основных типа информационных связей: 1) корпускулярные системы с однотипными взаимозаменяемыми компонентами; 2) дополнительные системы, состоящие из разнокачественных элементов, достигающие устойчивости благодаря возможности формирования обратных связей между группировками элементов; 3) нукле-арные системы, обладающие высокой согласованностью компонентов, достигаемой благодаря наличию координационного центра - ядра. Как правило, нуклеарный тип информационных связей и обеспечивает устойчивость, композиционную целостность этнических миров, их традиционных сельских культурных ландшафтов.

Глава 3. ЭТНОГЕОГРАФИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ТЕРРИТОРИИ ИССЛЕДОВАНИЙ

В первой части главы приведена краткая этногеографическая характеристика Средне-волжского региона. Показаны природно-географические особенности Среднего Поволжья. Рассмотрена характеристика Средневолжской историко-этнографической области, дан обзор этносов региона и историко-этногеографические особенности его заселения.

Во второй части главы дается этногеографическая характеристика Нижегородской области. Выделены основные этапы заселения территории, показаны современные особенности этнической структуры населения и внутренние этноконфессиональные различия, проведено сравнение этноконтактных зон региона.

По данным переписи населения (2002 г.), русские составляют 95% жителей области. Крупнейшие из этнических меньшинств - татары (около 1.45%), мордва (0.75%) и украинцы (около 0.7%). Основу сельского населения составляют русские; ареалы расселения образуют татары, мордва, марийцы и немцы. Русское население составляет более 3.3 млн. человек, из них более 21% проживают в сельской местности. Татарское население составляет 50 тыс. человек, из них более 22 тыс. сельских жителей. Преобладают татары волго-уральской ветви, в первую очередь татары-мишари. Мордовское население - более 25 тыс. человек, около 51% из которых проживают в городах. В области проживают три субэтнические группы мордовского этноса - мордва-эрзя, мордва-шокша и мордва-терюхане. Марийское население - около 8 тыс. человек, большинство из них расселены в сельской местности на северо-востоке области. Немецкое население области составляет более 1.5 тыс. человек, из них большинство проживает в поселениях левобережья Волги.

В Нижегородской области доминируют две конфессии - православие и ислам. Православные - в основном русские и мордва-эрзя. Вера марийцев - «Марла вера» - симбиоз язычества и православия. На Правобережье сохранились отдельные поселения старообрядцев - русских и мордвы-эрзя. Левобережные немцы относят себя к церковным менно-нитам (протестантская ветвь христианства). Основные мусульманские ареалы - районы расселения татар-мишарей, принадлежащих к суннитам-ханафитам.

На территории области выделены четыре этноконтактные зоны (рис. 1). На Левобережье - Узоло-Устинская (русские и немцы) и Пижменская (русские и марийцы). Особенность этноконтактных зон Левобережья - чересполосное расселение русских и иных этнографических групп. На Правобережье выделены Пьянская зона (русские, мордва-эрзя и татары-мишари) и Шокшинско-Озерковско-Алатырская - дисперсная зона контактов русских и мордвы-эрзя. Особенность этноконтактных зон Правобережья - наличие компактных ареалов мордвы-эрзя и татар-мишарей.

В третьей части главы приведено эти о географическое описание Межпьянского плато - основного территориального полигона наших исследований. Рассмотрены его природно-географические особенности, дана характеристика Пья некой этноконтактной зоны и проанализированы ландшафтные особенности этнического расселения в се пределах.

шз" га? к> гв~] 1» [П> Ш&ь Гб~1"

Щ]? Шк* ГТ~!"

Рнс. ] ) гноконфьччм^нал ьные л этнические ареалы Нижегородской области. Составлена автором с использованием материалов Л.Т. Харигоньтчева

1 - границы ландшафтных районов. Этноконфессиональные и этнические ареалы: 2 - православные русские; 3 - мусульмане татары-Мишари; 4 - православные мордва-эрзя. Чересполосное расселение: 5 - православных русских и марийцев (православные и язычники); 6 -православных русских и немцев церковных меннонитов. 7 старообрядцы-единоверцы; 8 - я'^ычинки-марийцы: 9 - предполагаемые границы этноконтактных зон. Этноконггактные зоны: 1С) - Пъянская; П -ЩокшйНсхо-Озерковско-Алатырекая, 12 - Пижиенская, 13 - Узоло-Устииекая.

Межпьянск^е плато относится к Пьянско-Сурскому природно-ландшафшам^ комплексу правобережной лесостепной части Нижегородской области и огибается рекой Пья-

ной (левый приток р. Суры). Южная и западная части плато - пологоволнистая возвышенная моренная равнина. Восточная часть - доледниковое водораздельное плато. Ранее всю западную половину Межпьянья занимали в основном дубравы, восточную - луговые степи. На плато нет городов. Это дает возможность изучения особенностей ТСЭКЛ почти без учета прямого урбанистического воздействия, что практически невозможно в других регионах осевой части России.

Особенность Пьянской этноконтактной зоны - наличие компактных ареалов проживания мордвы-эрзя и татар-мишарей (рис. 1). Территории, где нет доминанты русского сельского населения, располагаются на северо-востоке (северопьянская приустьевая подзона) и юго-востоке плато (южнопьянская приисточная подзона). Северопьянская подзона - территория контактов татар-мишарей, мордвы-эрзя и русских. Доля нерусского сельского населения достигает 70-80%. Выделяется ареал компактного расселения татар-мишарей (24 аула), где сконцентрирован основной массив сельского татарского населения всей Нижегородской области. Татарские поселения приурочены обычно к правым притокам Пьяны В пределах ареала распространена крупноселенная сеть аулов, лишь на западе в пределах лесостепной зоны встречаются мелкоселенные аулы (Карга и Пица). В пределах Уразов-ского куста селений в двух аулах (Уразовка и Актуково) наблюдается смешанное население - вместе с татарами-мишарями проживают русские мордва и чуваши. Наиболее распространена очаговая форма расселения, реже - кучевая (Уразовский куст селений), еще реже гнездовая и линейная. Севернее в пределах подзоны фиксируется ареал компактного расселения мордвы-эрзя (12 селений). Селения эрзян расположены на правом берегу Пьяны, в ее устьевой части, а также в междуречье Пьяны и Суры. В пределах ареала распространена крупноселенная сеть деревень и сел при доминировании линейной формы расселения. Южнопьянская подзона - территория контактов русских и мордвы-эрзя. Крупноселенная сеть деревень и сел мордвы-эрзя (22 селения) компактно сконцентрирована в основном в истоках Пьяны и окружена со всех сторон поселениями русских. Смешанное население в пределах подзоны фиксируется в районном центре - селе Большое Игнатово, где вместе с мордвой-эрзя проживают русские. На остальной территории Межпьянского плато проживают преимущественно русские (192 селения). Мелкоселенная сеть населенных пунктов русских наблюдается в основном на западе в лесостепной части плато, крупноселенная - в степной части (Пьянско-Сурское междуречье). В ареалах проживания русского сельского населения распространены очаговая, гнездовая, кучевая и линейные формы расселения. Историко-географическим, картографическим, этнологическим обследованиям была охвачена подавляющая часть территории Пьянской этноконтактной зоны. Полевые исследования проводились преимущественно в ареалах компактного расселения татар-мишарей и мордвы-эрзя и на сопредельных территориях.

Выявлено, что ландшафтное разнообразие Межпьянского плато позволило расселенным здесь народам освоить исторически, эстетически и духовно комплементарные им природные ландшафты. Этнографические группы татар-мишарей и мордвы-эрзя образуют типичные этноценозы (по терминологии Л.Н.Гумилева), степной и лесной соответственно, где бытие адаптированных в них народов исторически обусловлено первичными природ-но-ландшафтными архетипами, для первых - «степь», для последних - «лес». В отличие от этих этносов ландшафтные предпочтения русских базируются на первичном природно-ландшафтном архетипе «река».

Глава 4. ТРАДИЦИОННЫЕ СЕЛЬСКИЕ ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ЛАНДШАФТЫ НА МЕЖПЬЯНСКОМ ПЛАТО: СИСТЕМНЫЙ АНАЛИЗ И ПРОСТРАНСТВЕННАЯ САМООРГАНИЗАЦИЯ

В главе последовательно рассматриваются и сравниваются основные компоненты традиционных сельских этнокультурных ландшафтов в пределах региона исследований.

Жилище и усадьба - это наименее устойчивый компонент ТСЭКЛ. Известно, что типы жилищ и усадеб видоизменяются в зависимости от социальной организации этноса и типа природопользования. Жилище и усадьба наиболее подвержены влиянию традиций домоустройства и домостроительства иных этносов. Они в наибольшей степени обусловлены неэтническими факторами, а также испытывают сильное урбанистическое влияние, что ведет к их унификации и резкому снижению сакрального наполнения индивидуального пространства - базового признака этнической традиции. Большей частью

Архаические подсистемы в жилищах и усадьбах всех этнографических групп Меж-пьянского плато главным образом состоят из автохтонных компонентов и поэтому соответствуют «законам композиции» их традиционных сельских культурных ландшафтов и отражают приоритеты (в первую очередь сакральные) в обустройстве личного бытия. В русском мире к наиболее важным архаическим автохтонным элементам жилищ и усадеб относятся срубный тип жилища, языческие обряды строительства и освящения жилищ (культ домовых, обряды, связанные с переходом в новый дом - кошка, петух и т.п.), сакральное наполнение отдельных служб усадьбы (в первую очередь - баня). В татаро-мишарском мире - языческие обряды вселения в новый дом, запреты на строительство (перекресток, пожарище и т.п.), бессистемная (по В.М. Массону «каплевидная») разбросанность служб усадьбы. В эрзянском мире - сохранившийся культ «строительного» божества Керень-шочкон паз, архитектурные формы отдельных служб усадьбы (в частности, бани).

Этнотрадиционные подсистемы в жилищах и усадьбах рассматриваемых народов принципиально различны. Этнотрадиционный слой, типичный для жилищ и усадеб русских, состоит из элементов автохтонной подсистемы (православные традиции при строительстве и устройстве жилища, структура усадьбы и основной набор ее служб и т.п.), и поэтому полностью отражают их глубоко сакрализованную этническую индивидуальность, характерную еще для этапа формирования земледельческого уклада жизни.

Этнотрадиционный слой, типичный для жилищ и усадеб татар-мишарей, включает как автохтонные (мусульманская символика на домах и воротах, мусульманские обряды строительства и освящения жилищ), так и аллохтонные элементы, причем последние (которых - подавляющее большинство) преимущественно заимствованы из русского мира (типы жилищ, внутренняя их планировка, набор служб усадьбы и т.п.).

Этнотрадиционный слой типичный для жилищ и усадеб мордвы-эрзя состоит в основном из аллохтонных элементов (срубный тип жилища, среднерусский тип планировки жилища, православные мотивы при строительстве и освящении жилища и т.п.), заимствованных из русского этнического мира. Появление срубного типа жилища, окончательное формирование культуры домостроительства и организации личного пространства у морд-вы-эрзя совпали с периодом принятия ими православия. Освященные православием традиции русской культуры домостроительства и многие черты организации личного пространства русского мира стали органичной частью сакрализованного пространства у мордвы-эрзя.

Выявлено, что современные подсистемы в жилищах и усадьбах у проживающих на Межпьянском плаю народов фактически не обладают этническим «лицом», это практически не сакрализованное пространство индивидуального бытия. Эти подсистемы практиче-

ски полностью состоят из аллохтонных элементов (городская планировка комнат, современные типы строительного материала, информационное обеспечение жилища - радио и телевидение и т.п.).

Доминирующую роль в формировании этнообусловленных элементов индивидуального «географического» пространства русских, мордвы-эрзя и татар-мишарей играли два компонента «закона композиции» их традиционных сельских культурных ландшафтов -исторически сложившиеся типы первичной социальной организации и традиционные верования этих народов при доминирующем значении последнего фактора. Мы полагаем, что для архаического и этнотрадиционного слоев «жилищ и усадеб» характерны преимущественно нуклеарные механизмы межэлементных информационных связей. Это в первую очередь касается культурных миров русских и мордвы-эрзя. Так например, существование нуклеарных связей проявляется в наличии в традиционных жилищах «красного угла», в строительных обрядах и т.п. Можно предположить, что архаический и этнотрадиционный слои жилищ и усадеб каждого из изученных народов, с одной стороны, и современный слой этого компонента - с другой, образуют порядок, обладающий свойствами дополнительной системы (по А.Д.Арманду) с преимущественно обратными отрицательными связями. Этим в основном и объясняется сохранение до настоящего времени традиционного этнического своеобразия, неповторимости индивидуального селитебного пространства у народов Межпьянского плато.

Поселение является пространственным объектом первичного коллективного бытия. Если жилище и усадьба - микросреда (личное пространство), то поселение - по сути мезо-среда этноса.

Исторически сложившиеся формы поселений и расселения - важнейший этногеогра-фический параметр. Этнос создает оптимальные для его гармоничного существования традиционные формы «домашних» селитебных ландшафтов в пространстве своей эйкумены. «Дух места сего» (по В.Н.Топорову) «подсказывает», какие именно формы поселений будут соответствовать и гармонично дополнять пространственные ритмы породившего данный этнос ландшафта.

При анализе форм поселений и обсуждаемых ниже особенностей традиционного расселения у различных этнографических групп основной акцент делался на исследованиях этнообусловленных автохтонных подсистем. На данном этапе работ выделение архаических и этнотрадиционных слоев автохтонных подсистем не проводилось вследствие недостатка полевых данных.

В пределах Межпьянского плато выявлена композиционная ансамблевая целостность не только отдельных русских поселений, но и их групп (кустов). Эта целостность обусловлена наличием акцентов-ориентиров (священных центров), иерархически организующих архитектурно-ландшафтные ансамбли. Эту особенность первым выявил В.П. Орфинский при анализе русских селений Севера европейской части России; для Межпьянского плато она тоже типична.

Объединяющим фактором, выполняющим роль «пространственного магнита» и разворачивающего всю поселенческую структуру лицом к себе, как в пределах одного селения, так и в группе селений, в русском поселенческом пространстве являются святые места поклонения. Это в первую очередь православные храмы и, что важно, святые урочища -типичные отражения высших народных иерофаний в русском традиционном сельском культурном ландшафте (рис. 2). На наш взгляд особый характер ансамблевых структур русских поселений (назовем его вслед за В.П. Орфинским «транзитным») исторически обусловлен, главным образом, первичным природно-ландшафтным архетипом русского мира «река». Река пронизывает все ландшафты, в то же время объединяя их в единое це-

лое. Существенную роль в формировании поселенческой структуры сыграл и исторически сложившийся традиционный тип социальной организации русского мира - братская {соседская сельская) община, определяющим принципом существования которой являются не родовые, а соседские, территориальные снят

Выявлена композиционная целостность поселенческих структур мордвы-эрзя Межпьян ского плато, в ключевых параметрах схожая со структурными особенностями финских поселений Русского Севера, отмеченная В.П. Орфинеким. Для сельских поселений морд-вы-эрзя очень характерны комбинаций отдельных «гнездовых)» (композиционно изолированных) микроструктур; такой характер поселений зачастую отражает существовавшую в историческом прошлом их ориентацию на местоположение священных рощ, как неких сакральных центров организации пространства. Морфологические особенности традиционных сельских поселений волжских финнов (мордвы-эрзя) тесно связаны с исторически сложившимся типом их социальной организации и особенностями их верований.

О 0.5 1 4M

¡'ис. 2. Схема поселенческих структур этнографических групп M ежи ь« некого плато.

Поселенческая типология: А - русского мира (юго-западная часть плато); Б - тзтаро-мшиарекого мира (северо-восточная часть плато); В - .мордовс ко-эрзянского мира (северовосточная часть плато). 1 - леса; 2 - широколиственные леса; 3 - смешанные лиса; 4 - православные храмы; 5 - мусульманские мечети; 6 - православные кладбища и урочища; 7 - мусульманские кладбища; 8 ■ древ нем арийское урочище; 9 - мусульманские урочища; 10 - формы и генеральные линии поселенческой застройки; 11 - направления жилищной застройки.

Появление соседской сеяьевдй общины у мордвы-зрая явкдоеь результатом культурного взаимодействия с русским миром и принятия ими православия. Собственная же основа социальной организации была у морд вы-эрзя иной. Не исключено, что одним из главных факторов, не позволивших мордве самостоятельно перейти к соседской сельской общине, был первичный архетип финно-угорских народов - «лес», являвшийся сакральной детерминантой обустройства их традиционного мира. Соседская больтесемейная община полу оседл ого тина - это все, что мог им «позволить» «лес». В главном архетипе финских народов («лес)') доминирует замкнутость на самое себя, растворенность в собственном пространстве. Основными снятыми местами поклонения у волжских финнов были священ-

ные рощи. После принятия мордвой-эрзя православия, они для них являются уже отражением народных иерофаний, в которых органично вписаны их архаические и православные сакральные традиции. Традиционно священная роща была местом поклонения отдельной большесемейной общины мордвы-эрзя. Если в поселении проживало нескольких общин, то каждая из них, как правило, обладала своей священной рощей. Эти факторы в большой степени и определили своеобразие традиционных структур поселений мордвы-эрзя Меж-пьянского плато.

Выделено два типа поселенческих структур эрзянского мира.

Поселенческая структура Южнопьянского типа -структура-аттрактор с нуклеарными информационными связями. Уличные застройки в поселениях мордвы-эрзя обычно ориентированы на близлежащий лесной массив, выполняющий роль священного ядра, который отражает природно-ландшафтный архетип финно-угорского мира - «лес». С большой вероятностью можно утверждать, что в лесном массиве существовали архаические места поклонения (священные рощи) отдельных эрзянских большесемейных общин, которые не потеряли функции сакральных центров даже после принятия эрзянами христианства. Важно, что христианские храмы мордвы-эрзя, обычно, не выполняют функции структурообразующего центра поселенческого пространства. Поселения Южнопьянского типа преимущественно встречаются близ истока Пьяны.

Поселенческая структура Северопьянского типа - своеобразная структура, несущая в себе явные признаки нуклеарного тела (рис. 2). Как всякое нуклеарное тело, поселенческие структуры этого типа имеют ядро и периферию. При этом роль периферии, как правило, выполняет само поселение, в то время как ядрами служат сакрализованные «одомашненные» части лесного массива. Ядро поселенческой структуры от ее периферии (населенного пункта) пространственно отделяет река. Связующим звеном между священным ядром и периферией поселенческой структуры служит мост, на который обычно и ориентирована застройка поселения. Даже появление православного храма внутри или в непосредственной близости от селения не переориентирует изначально существовавшую жилищную застройку (на мост, а, значит, и на священное ядро) эрзянского селения. Поселенческие структуры этого типа отмечаются на северной Пьяне, близ устья реки.

Исследования поселений татар-мишарей в зонах их компактного проживания показали, что поселенческое пространство их этнического мира структурировано по корпускулярному закону с внутренними взаимодействиями, отвечающими структуре «облака» (по А.Д.Арманду). На наш взгляд, поселенческая структура татаро-мишарского мира самоорганизуется по т.н. «принципу капли (шара)». Действительно, ряд исследователей подметили, что тюркские поселения имеют кругоподобную форму. Композиционные особенности их поселенческого пространства (рис. 2) исторически определялись следующими обстоятельствами.

Главный природно-ландшафтный архетип тюркского мира «степь» подразумевает структуру поселения в виде лагеря (кочевья) без привязки к сакральным ландшафтным доминантам. С другой стороны, социальной основой тюркских этносов во время перехода к оседлости, с образованием стационарных поселений, была большесемейная родовая община с доминантой кровно-родственных связей. Она занимала в аулах обособленное место, создавая своеобразные «лагеря» в структуре поселений. Аул тюркоязычных этносов -это агломерат микропоселений отдельных родов. Естественная организация микропоселений родов, как практически однородных объектов, объединяемых в аул - это пространство, по форме близкое к кругу. Композиционные особенности поселений тюркских народов определяли и их пространственные соотношения со святыми местами поклонения. Архаические святые места поклонения тюрков-степняков (столп-веха, святой камень и т.п.)

обычно маркировали исторические пути миграций скотоводческих племен; в непосредственной близости от них нельзя было устраивать даже временные стоянки. Не случайно ар-хаико-этнотрадиционные места поклонения татар-мищарей располагаются за пределами современных населенных пунктов. В ряде аулов Межпьянья мечети входят как элемент в уже сформировавшуюся инфраструктуру улицы, не видоизменяя исторически сложившуюся структуру поселения, а вводя святое место в уже организованное традиционное пространство его «оседлого» бытия.

Итак, в формировании традиционных сельских поселений на Межпьянском плато нашли отражение и традиционные верования разных народов, и исторически сложившиеся типы их первичной социальной организации, и природно-ландшафтные архетипы; для мордвы-эрзя и татар-мишарей важнейшее значение имели два последних компонента. Для православных народов, проживающих на Межпьянском плато, своеобразие сельских поселений обеспечивал нуклеарный механизм информационных связей, функции координирующего центра в которых выполняют архаико-этнотрадиционные (у мордвы-эрзя) и эт-нотрадиционные (у русских) места поклонения; у мусульман (татар-мищарей) аналогичные функции выполнял механизм, основанный на корпускулярных связях. Сакральные объекты татар-мишарей не выполняют функции «центральных мест» в организации их поселенческого пространства.

Расселение - замыкающее звено в представлении селитебных ландшафтов.

Практически все расселенческое пространство русского сельского мира в пределах исследуемой территории организовано в виде сотово-ячеистой структуры. В ядре элементарной расселенческой ячейки русского сельского мира обязательно присутствует священное место поклонения - архаико-этнотрадиционное или этнотрадиционное (рис. 3). Из архаи-ко-этнотрадиционных мест поклонения чаще встречаются святые источники и колодцы, из этнотрадиционных - «храмовые» селения или отдельно стоящие храмы (как правило, с погостом), расположенные вне поселенческой среды. «Храмовое» селение - это село с православным храмом, как правило, с ориентировкой на него жилищной застройки. Священный центр может быть одинарным, бинарным или тройным. В одинарном центре обычно присутствует «храмовое» селение или погост вне поселенческой среды, или отдельно стоящий храм. Бинарные центры - погост со святыми колодцами, храм с погостом и т.п. Типичный ансамбль тройного центра - храм, погост и святые источники. Нередко священные центры расположены на склонах холмов, прикрыты, окружены лесными массивами или сетью оврагов и балок. Такие центры (в народной традиции их называют «урочищами») обладают собственным именем (Старцев угол, Братство) и связаны нередко со священным событием (явление иконы, святого и т.п.).

Периферия элементарных ячеек представлена группами поселений, в которых жилищная застройка часто направлена на священное ядро. Отмечаются простые (дугообразные, радиально-лучевые) или сложные (сочетание простых) по форме группы селений. Границами расселенческой ячейки, как правило, служат реки, леса и возвышенности водоразделов.

На правобережье Нижегородской области выявлен ряд традиционных расселенческих ячеек русского сельского мира, в том числе более десяти в пределах Межпьянского плато. Элементарные расселенческие ячейки отсутствуют или сильно деформированы вблизи административных центров или в пределах этноконтактных зон. В первом случае это связано с урбанистическими воздействиями на традиционную расселенческую структуру, во втором - с влиянием соседнего этнического мира.

Совокупность элементарных расселенческих ячеек русского сельского мира создает дискретную систему (соту) с межэлементными связями типа «решетки» или «сети» (по

А.Д.Арманду). Административно-хозяйственные центры обычно находятся вне контуров элементарных расселенчееких ячеек и, соответственно, не входят в сотово-ячеистую систему сельского расселения. На региональном уровне административно-хозяйственные центры вместе с поселениями «соты» образуют дополнительную систему (по А.Д.Арманду), между разнокачественными элементами которой формируются отрицательные обратные связи, обеспечивающие ее динамическое равновесие.

Рис. 3. Схема расселекческих Структур русского мира Межиьи некого плато (Юго-вос гочная

часть плато. Южна» Пьнна).

I - горизонталь, маркирующая водораздельное плато; 2 - леса; 3 - широколиственные леса; 4 -православные храмы; 5 - фаницы элементарных раесеяенческих структур русского мира; 6 - направлении жилищной застройки поселений.

Выделено два типа элементарных расселенческих ячеек эрзянского мира.

Ячейка первого типа традиционного сельского расселения (этот тип ячеек в диссертационной работе предложено называть «лесная сота») - структура-аттрактор с нуклеарными информационными связями. В центре названной структуры присутствует компактный лесной массив (рис. 4), выполняющий функцию священного ядра, и соответствующий природ-но-ландшафтному архетипу финно-угорского мира - «лесу». Сгустки поселений периферии «лесной соты» дугообразно окаймляют лесной массив священного ядра. Поселения обычно структурированы гю «южкопья некому типу» с преимущественной ориентировкой уличных застроек на лесной массив. Расселенческие ячейки этого типа наблюдаются на южной Пьяне.

Ячейка второго типа (этот тип ячеек в диссертационной работе предложено называть «лесная гусеница») имеет другую структуру. Она состоит из цепочки поселений, структурированных по «северопьянскому типу». Стержнем, объединяющим звенья расселения, здесь является река. Функцию священного ядра «лесной гусеницы» (наряду с рекой) выполняет обширный, вытянутый вдоль реки лесной массив, что соответствует сложному архетипу финно-угорского мира «лес-река». Традиционная сельская элементарная расселен-ческая структура «лесная гусеница» - это развернутая рекой и линейно вытянутым лесным массивом модификация структуры «лесной соты». Расселе и ческис ячейки типа «лесная гусеница» выявлены на северной Пьянс, близ устья реки.

Черюъсиое (рус.'

Ролнон&вка (рус.}

лаятетю Абрамом

^Усадфус.)

Алракснно (рус-),

Кисттнсво (рус.)

иммукар (р>с.)

МН.ЧОСГШ1

^чКудеярсияа

Стар.ЧамэИ'Ш

Спф.Секлцв

Бол.Игнзтоно Кучкам

Пезптиснгрксиш

Картой: ¡п

""" К. ржемакы (рус.) 1^

О 1 2 км

1 * * 5

0О0ОО-, 2 Ф 4 6

Рис. 4. Схема расселен ческой структуры "лесная сота" мордовско-эрзянского мира Меж-пъянскаго плато (Ю го-восточная часть плате, Южная Пьина),

I - горизонталь, маркирующая водораздельное плато; 2 - леса; 3 - широколиственные леса; 4 -священные погосты-урочиша; 5 - православные храмы; 6 границы ареала компактного расселения мордвы-эрзя; 7 - границы элементарной расселен ческой структуры мордвы-эрзя; 8 - направления жилищной застройки поселений,

В пределах Меж пьян с ко го плато элементарные расселен чес кие структуры эрзянского мира «лесные соты» и их модификации «лесные гусеницы» не создают статистически значимого множества вследствие относительно небольших территорий компактного проживания мордвы-эрзя. Однако, принципиальная их однотипность наводит на мысль, что их совокупность структурирована но корпускулярному закону. Наличие «материнского» ареала в верховьях Пьяны не нарушает линейности системы сельского расселения мордвы-эрзя. {-1а региональном уровне сельская структура расселения мордвы-эрзя и администра-

тивно-хозяйственные центры образуют дополнительную систему (по А.Д.Арманду), в которой они взаимодействуют обычно на хозяйственном уровне как элементы с преимущественно отрицательной обратной связью.

Анализ имеющихся данных показал, что расселенческое пространство сельского тата-ро-мишарского мира организовано по корпускулярной схеме, отвечающей структуре «облака» (по А.Д.Арманду). Традиционная структура сельского расселения мишарей выявляется через исторически сложившиеся формы взаимоотношений татарских аулов, обычно не связанных между собой непосредственно, а объединяемых не более чем «вписанностью» в степной тип ландшафта, либо совместным имуществом и иерархическим родовым управлением.

В традиционном сельском расселении татар-мишарей (в отличие от русских и мордвы-эрзя) нет священных ядер. Традиционные исламские центры (аулы Овечий Овраг на севере и Медяна на юге) расположены в контактных зонах с народами, вероисповедованием которых выступает православие (русские и эрзя) и географически оконтуривают ареал компактного расселения татар-мишарей. Отчасти именно по этой причине все аулы в структуре сельского расселения обладают сходными функциями: главенствующую роль в сельском расселении татар-мишарей играют местные ландшафтные условия, наличие хороших коммуникативных связей и т.п. Общую картину не нарушает даже Уразовский куст селений татар-мишарей. Вокруг аула Уразовка группируются небольшие аулы татар-мишарей. Исторические материалы, в том числе топонимические предания, указывают на то, что аулы вокруг Уразовки были образованы членами рода Уразы бабая и объединялись с «кочевьем» основателя рода лишь совместным имуществом и родственными связями их обитателей. Перед нами типичный пример «бессистемного» родового гнездовья без координирующих функций одного из селений. Лишь в новейшее время аул Уразовка, стал выполнять функции административного и хозяйственного центра Краснооктябрьского района.

Итак, традиционные структуры сельского расселения адекватно отражают исторически сложившиеся хозяйственные, ландшафтные, эстетические приоритеты этнических групп, сакральные и духовные основы их бытия. В формировании традиционных структур сельского расселения на Межпьянском плато нашли отражение и традиционные верования, и исторически сложившиеся типы первичной социальной организации, и их природ-но-ландшафтные архетипы; для мордвы-эрзя и татар-мишарей ключевую роль играли два последних компонента. В структурах традиционного сельского расселения русских и мордвы-эрзя отчетливо проявляется нуклеарный механизм информационных связей, в структурах сельского расселения татар-мишарей - механизм, основанный на корпускулярных связях.

Традиционное природопользование играет роль связующего звена между селитебными ландшафтами, традиционными формами хозяйственной деятельности и наиболее са-крализованной частью ТСЭКЛ - этническими ландшафтными образами, топонимией и святыми местами поклонения.

Архаическая подсистема природопользования татар-мишарей представлена главным образом автохтонными для этого этноса скотоводством и луговым собирательством. Напротив, этнотрадиционная подсистема их природопользования состоит из аллохтонных компонентов (земледелие, птицеводство, бортничество, лесное собирательство), которые заимствованы в основном у русских (земледелие) и мордвы-эрзя (в первую очередь, бортничество). Современная подсистема природопользования, отчетливо выделяемая на Межпьянском плато лишь для татар-мишарей, не обладает этническим «лицом» и представлена свиноводством и рыбоводством. Более того, свиноводство получило распространение у татар-мишарей вопреки культурно-религиозным традициям мусульманского мира.

Архаический слой природопользования русских представляет собой симбиоз автохтонных (огородничество, собирательство и рыболовство) и аллохтонных элементов, причем последние заимствованы у финно-угорских (бортничество) и тюркских (скотоводство) народов. Этнотрадиционный слой «природопользования» русских преимущественно состоит из элементов автохтонной подсистемы (земледелие, птицеводство), причем земледелие в данном случае играет роль доминирующего хозяйственно-культурного типа, соответствующего природно-ландшафтному архетипу русского мира - «река».

Архаический слой природопользования у мордвы-эрзя состоит большей частью из автохтонных компонентов (бортничество, лесное собирательство и рыболовство), за исключением скотоводства, заимствованного ими у тюркских этносов. Этнотрадиционная подсистема природопользования мордвы-эрзя, напротив, состоит, за исключением садоводства, преимущественно из аллохтонных компонентов, представленных земледелием, птицеводством и огородничеством, распространившихся среди них в основном благодаря контактам с русским населениям.

Доминирующую роль в формировании типов традиционного природопользования русских, мордвы-эрзя и татар-мишарей сыграли исторически сложившиеся типы первичной социальной организации и природно-ландшафтные архетипы. Преобладающие механизмы информационных связей особенно ярко проявляются в пространственной организации природопользования этнических групп, органично вписанные в традиционные структуры их расселения. Так, нуклеарный механизм информационных связей в традиционном природопользовании у русских и эрзя реализован по зональному принципу (священное ядро расселенческой структуры - садоводство и собирательство, периферия - земледелие, бортничество и рыболовство). Корпускулярный механизм межэлементных связей в татаро-мишарском традиционном природопользовании реализован в бессистемном очаговом природопользовании.

Этническая топонимия. Топонимия является сакрализованным в своей основе имянаречением пространства бытия этнических сообществ.

Архаический топонимический слой в ареалах компактного расселения мордвы-эрзя состоит из автохтонных компонентов (гидронимы на финно-угорской лексической основе - Пьяна, Мочалейка). Этнотрадиционный слой мордвы-эрзя - это симбиоз автохтонных (именные эйконимы - Аккузово, Бакшандино и др.) и аллохтонных (священные, урочищ-ные и именные эйконимы) элементов топонимии. Последние имеют лишь славянскую лексическую основу (Новоникольское, Березовка, Ждановка). Выявлена лексическая вариативность эйконимов, нередко проявляемая в полиэтничных культурных пространствах -Анекаево (мор.) - Вязовка (русск.). Современная подсистема топонимического пространства в ареалах расселения мордвы-эрзя не выделяется.

Архаический топонимический слой в ареалах компактного расселения татар-мишарей состоит из аллохтонных компонентов (гидронимы на финно-угорской лексической основе). Древние архаические гидронимы, имеющие финно-угорскую лексическую основу, являются «табуированными» элементами топонимического пространства всех, в том числе пришлых этносов, заселяющих территорию исследований, более того, входят в их сакральное пространство, что мы связываем с близостью (по компоненту «река») их сложных природно-ландшафтных архетипов. Этнотрадиционный слой татар-мишарей представлен системой автохтонных (именные эйконимы, микротопонимия) и аллохтонных (именные и урочищные эйконимы) элементов топонимии, причем последние имеют финно-угорскую (Чембелей) и славянскую (Семеновка, Красная Горка и др.) лексическую основы с доминированием последней. Наиболее ярко автохтонный слой проявлен на уро-чищном микротопонимическом уровне. Современная подсистема (слой) топонимического

пространства в ареалах компактного расселения татар-мишарей практически не выделяется. Лишь в одном случае зафиксирован факт подстраивания русского эйконима к сакральной исламской основе (Медяна - Мэдэнэ - Медина).

Архаический топонимический слой в ареалах расселения русских - это симбиоз автохтонных (древнерусские гидронимы; именные и урочищные эйконимы; урочищные топонимы - р. Чергатка, сел. Буяновка, сел. Балахна, ур. Ендова и др.) и аллохтонных (заимствованные гидронимы и эйконимы) элементов. Последние импортированы из древних финно-угорских (р. Вачка, р. Башкалей) и угро-тюркских (дер. Бол. и Мал. Можарки) этнических миров. Этнотрадиционный слой русских представлен системой автохтонных и аллохтонных элементов топонимии, причем последние имеют тюркскую и финно-угорскую лексическую основы. Автохтонный слой в наибольшей степени проявлен гидронимами (р. Ивашка, оз. Дедово и др.), священными (Успенское, Спасское и др.), урочищными (Смо-родиха, Сурки, Откосное и др.) и именными (Софьино, Федоровка и др.) эйконимами, а также урочищной микротопонимией (Ключи, Братство и др.). Тюркские аллохтонные компоненты представлены в некоторых именных эйконимах (Бегичево, Абаимово), финно-угорские - в урочищных и именных эйконимах (Ревезень, Ичалки и др.). Выявлена лексическая вариативность эйконимов - Маресево (мор.) - Знаменское (русск.). Современный слой в ареалах расселения русских представлен исключительно автохтонными элементами топонимии. Это - эйконимы, связанные с советским периодом (Возрождение, Новый Путь и др.), не имеющие традиционной сакральной нагрузки.

Доминирующую роль в формировании этнообусловленных элементов топонимического пространства русских, мордвы-эрзя и татар-мишарей играли природно-ландшафтные архетипы, исторически сложившиеся типы первичной социальной организации и их традиционные верования. Можно высказать предположение о преимущественно нуклеарном механизме информационных связей в топонимическом пространстве исследованных этнических групп, отражающихся в корпусе топонимов различного ранга, - от священных имен святых урочищ и мест поклонения до «мирских» имен отдельных поселений. Эту идею, хотя и не в явном виде, высказали Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский. Авторы справедливо считали, что мифологический пласт естественного языка не сводится непосредственно к собственным именам, однако собственные имена составляют его ядро.

Этнические ландшафтные образы - сохраненные в коллективном бессознательном этносов представления о собственном «домашнем» типе ландшафтного пространства, сформированные их природно-ландшафтными архетипами. Первичная культурная адаптация человека к миру происходит в значительной степени через формирование этнических ландшафтных образов.

По результатам проведенного нами опроса татар-мишарей Межпьянского плато, образ домашнего ландшафтного пространства по степени возрастания его значимости для мужчин выражается формулой «река - холмы = луга - дороги» (образы «леса», «источники», «озера» присутствуют спорадически). Образ домашнего ландшафтного пространства у женщин выражается формулой «луга - холмы = река - дороги» (образы «лес», «источники», «озера» практически не проявлены), причем доминирующий у женщин ландшафтный образ «луга» является типичным отражением первичного тюркского архетипа «степь». У мужчин же доминирующий ландшафтный образ «река» отражает бинарный ландшафтный архетип тюркского мира периода перехода к оседлости «степь-река». Мы полагаем, что бинарный ландшафтный образ «река-луга» отображает представления о собственном «домашнем» типе ландшафтного пространства татар-мишарей, сформированные природно-ландшафтными архетипами тюркского этнического мира. Образы «холмов» и «дорог» от-

ражают ландшафтную специфику конкретного места обитания татар-мишарей - восточной степной части Межпьянского плато.

Ландшафтные образы татар-мишарей - это практически в чистом виде автохтонная система, в которой контрастно отражены природно-ландшафтные приоритеты (в первую очередь сакральные) татар-мишарей. Этнические ландшафтные образы - самоорганизующаяся система, когда возрастание упорядоченности происходит за счет ее «внутренних резервов». Полученная картина ландшафтных образов татар-мишарей, вследствие относительного малого массива данных, отражает своеобразный «собирательный образ» автохтонных подсистем архаического, этнотрадиционного и современного срезов природно-ландшафтного компонента этнической картины мира татар-мишарей. Так, образ «луга» -типичная трансформация в индивидуальном бессознательном тюркского (кочевнического) архетипа «степь» - имеет явную архаическую нагрузку. Бинарный образ «река-луга» маркирует «земледельческое пространство» этнотрадиционного среза, а ландшафтный образ «лес» фиксирует индивидуальные ландшафтные привязанности отдельных респондентов на время проведения опроса.

Святые места поклонения наиболее ярко отражают в ТСЭКЛ понятие «священное». Это наиболее этнически наполненная подсистема ТСЭКЛ, являющаяся географическими локусом проявлений иерофаний в мире.

Архаические и этнотрадиционные подсистемы святых мест поклонения всех проживающих на Межпьянского плато народов состоят из автохтонных компонентов. Архаический слой «святых мест поклонения» у татар-мишарей состоит из отражений элементарных иерофаний, связанных с природно-ландшафтными архетипами «степь» (священные камни и деревья) и «степь-река» (святые источники); у русских - с архетипом «река-лес» (святые источники), у мордвы-эрзя - с архетипом «лес-река» (святые источники). У последних архаические святые места поклонения, связанные с их первичным архетипом «лес», существуют и поныне, но вследствие их табуированности в течение коротких полевых сезонов нами не выявлены и поэтому не исследованы. В эпоху этнической традиции практически все элементарные иерофании у проживающих на Межпьянском плато народов приобретают статус народных иерофаний, наполняются религиозным (мусульманским или православным) содержанием. Отражения полиэтнических высших иерофаний у мусульман на Межпьянском плато представлены мечетями и домами святых, в православном ареале - церквами и Спасо-Преображенской пустынью (Старцевым Углом), расположенной близ русской деревни Чадаевка и мордовской - Малое Игнатово.

Современные подсистемы «святых мест поклонения» традиционных сельских этнокультурных ландшафтов в большинстве своем состоят из аллохтонных элементов, являющихся неотъемлемым элементом священной памяти народов России. Это в первую очередь - мемориалы и памятники воинам, которые находятся практически в каждом селе, деревне и ауле. Воссоздание традиционного религиозного компонента (в нашем случае православного или/и мусульманского) приводит к сакрализации объектов народной памяти. Реставрация традиционного религиозного компонента приводит к возрождению высших «народных» и полиэтнических иерофаний (восстановление церквей, мечетей, святых источников, создание мусульманских центров и т.п.).

Итак, традиционный сельский этнокультурный ландшафт обладает фундаментальными условиями системы - «существование», «множество объектов», «единое», «единство» и «достаточность» (по Ю.А.Урманцеву). «Существование» ТСЭКЛ, реализуется в трех его основных формах: пространственной (как природно-культурная среда развития этноса), временной (архаический, этнотрадиционный и современный слои) и динамической (выявленная способность ТСЭКЛ к изменению и сохранению). Условие «множест-

во объектов» проявлено в наличии множества объектов - материальных («жилище и усадьба» и т.п.) и идеальных («этнические ландшафтные образы»). Условие «единство» выявляется в тесном взаимодействии между различными подсистемами ТСЭКЛ. Условие «единое» реализуется в законах композиции, ограничивающие отношения подобия между различными типами ТСЭКЛ. Условие «достаточность» - бесспорное наличие статистически значимого множества элементов ТСЭКЛ для построения и существования системы.

Известно, что фундаментальным принципом функционирования систем с упорядоченной структурой является кооперативное действие подсистем. При этом процессам самоорганизации первоначально подвержена одна из подсистем, которая первая «принимает в себя» упорядочивающие воздействия. Последние возникают первоначально в одной из подсистем общей системы и в дальнейшем подчиняют себе другие подсистемы.

Мы полагаем, что самоорганизация ТСЭКЛ начиналась с формирования автохтонных элементов его наиболее сакрализованных подсистем. Нами предполагается следующая принципиальная схема самоорганизации ТСЭКЛ.

Первая подсистема, вовлекающаяся в процессы самоорганизации - «святые места поклонения» - географические отражения, в первую очередь элементарных и народных ие-рофаний. Подсистема «святые места поклонения» вовлекает в процессы самоорганизации подсистему «этнические ландшафтные образы», формируя совместно первичную сакрализованную аддитивную объект-систему (по Ю.А.Урманцеву), выступающую как первый уровень самоорганизации ТСЭКЛ. Первичная объект-система формирует пространственную составляющую поведенческих, духовных и культурных стереотипов этноса, отраженную в его коллективном бессознательном через природно-ландшафтные архетипы. На этом этапе другие подсистемы ТСЭКЛ не вовлечены в процессы самоорганизации, то есть являются открытой нелинейной средой без образования в них структур-аттракторов (бессистемное природопользование и т.п.). На следующем этапе в процессы самоорганизации вовлекается подсистема «топонимия» или имянаречение в первую очередь ландшафтных, и во вторую очередь - рукотворных объектов (поселения, жилища и усадьбы). Нередко имянаречение ландшафтных объектов означает их безусловную сакрализацию, что обнаруживается, в частности, в сакральной сущности гидронимических формантов (формант - га - речная богиня и т.п.). На этом уровне самоорганизации подсистемы «святые места поклонения», «этнические ландшафтные образы» и «имянаречение» образуют объект-систему, обладающую целостными аддитивно-неаддитивными свойствами (по ЮА.Урманцеву) и исторически выступающую как второй уровень самоорганизации ТСЭКЛ. Объект-система второго уровня собственно и является отражением в ТСЭКЛ сакрального ядра «этнического космоса». После образования «сакральной триады» неизбежно идет самоорганизация остальных подсистем ТСЭКЛ. В их нелинейных открытых средах образуются структуры-аттракторы, подчиняющиеся базовому закону структурирования «сакральной триады» (если триада структурирована по нуклеарному закону, то самоорганизации остальных подсистем преимущественно сводятся к образованию нуклеарных структур-аттракторов, как, например, в сельских русских ареалах Межпьянского плато и т.п.). Подсистема «жилище и усадьба» одной из последних вовлекается в процессы самоорганизации, но она одной из первых подсистем ТСЭКЛ втягивается в межсистемные взаимодействия с традиционными сельскими культурными ландшафтами иных этносов

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведенных исследований выявлены основные системные характеристики ТСЭКЛ, предложена принципиальная схема их самоорганизации (на примере Пьянской этноконтактной зоны Средневолжского региона), что имеет как теоретическое, так и непосредственное практическое значение. Проведен сравнительный географический анализ традиционных культурных ландшафтов этносов, проживающих на Межпьянского плато. Полученные результаты позволяют сформулировать выводы, которые составляют предмет защиты.

1. Традиционный сельский этнокультурный ландшафт - типичная иерархическая система, представляющая собой целостный комплекс взаимосвязанных элементов с преимущественно нуклеарным механизмом информационных связей. Он состоит из семи основных подсистем названных нами основными компонентами традиционного этнокультурного ландшафта: 1) святые места поклонения; 2) этнические ландшафтные образы; 3) топонимическое пространство; 4) природопользование; 5) расселенческая система; 6) поселенческая система; 7) система жилищ и усадеб. Каждый компонент ТСЭКЛ состоит из трех подсистем (названных нами слоями) - архаической, этнотрадиционной и современной. Эти слои состоят в свою очередь из двух подсистем, названных нами автохтонными и аллох-тонными элементами этнического мира. Понятие «священное» есть базовый признак традиционной сельской этнической культуры, выступающий основанием классификации ТСЭКЛ. Данное понятие не только упорядочивает наши представления о составных частях ТСЭКЛ, объединяя их в единое целое, но и определяет их композиционное своеобразие, их соподчиненность, а также находит отражение в разных типах информационных связей.

2. Уровень этнической наполненности смыслового пространства отдельных элементов ТСЭКЛ определяется значимостью в них архаического и этнотрадиционного слоев. Чем больше в соответствующем его элементе доли архаического слоя, тем выше уровень его этнического наполнения и глубже его сакральная нагрузка. Этнотрадиционный слой элементов ТСЭКЛ - поле взаимодействия этнических культур. Эти взаимодействия могут быть реализованы как в форме комплементарного взаимопроникновения, так и противостояния, в первую очередь, сакральных доктрин не только различных культур (верований), но и архаических и этнотрадиционных пространств в рамках одной этнической культуры. Степень взаимообусловленности и взаимопроникновения архаических и этнотрадиционных слоев - наиболее сакрализованных составляющих ТСЭКЛ - в целом определяет его целостность и внутреннюю гармоничность. Современный слой обычно проявляется в деса-крализации и внеэтничной унификации элементов ТСЭКЛ. Это особенно явно выражено в селитебной системе (в первую очередь в особенностях жилищ и усадеб) и в природопользовании.

Автохтонные подсистемы - это типичные системы самоорганизации компонентов ТСЭКЛ. Значимость автохтонной подсистемы в конкретном компоненте ТСЭКЛ не только определяет уровень его этнической индивидуальности, но и отражает уровень его этнической сохранности и устойчивости к разнообразным внешним разрушающим воздействиям (урбанистическим, иноэтническим, техногенным и т.п.). Автохтонные подсистемы архаического и этнотрадиционного слоев определяют обычно степень «сакрализованности», «освященности» изучаемого компонента ТСЭКЛ. Аллохтонные подсистемы сформированы культурными традициями иного этнического мира. Значимость аллохтонной подсистемы в конкретном компоненте ТСЭКЛ обычно определяет уровень взаимопроникновения различных этнических культур. Основной механизм взаимопроникновения: аллохтонный элемент посредством его сакрализации становится органичной частью культурной традиции этноса (архаические гидронимы на финно-угорской лексической основе и т.п.). Чем

больше у этносов, развивающихся в едином географическом пространстве, сакрализован-ных аллохтонных элементов, заимствованных у иных этносов, тем более устойчивы внутренние связи между этническими культурами (в нашем случае между финно-угорской и славянской).

3. Три основных фактора, являющихся органичной частью коллективного бессознательного этноса: природно-ландшафтные архетипы, исторически сложившиеся типы социальной организации и традиционные верования устанавливают «законы композиции» ТСЭКЛ. Факторы взаимообусловлены и определяют самоорганизацию и устойчивое развитие традиционных сельских культурных ландшафтов этнических сообществ на протяжении их исторического бытия.

4. Можно предполагать, что первая подсистема ТСЭКЛ, вовлекающаяся в процессы самоорганизации - «святые места поклонения» - пространственные отражения, в первую очередь элементарных и народных иерофаний. Подсистема «святые места поклонения» вовлекает в процессы самоорганизации подсистему «этнические ландшафтные образы», формируя совместно первичную объект-систему (первый уровень самоорганизации ТСЭКЛ). На следующем этапе в процессы самоорганизации вовлекается подсистема «топонимия» или имянаречение в первую очередь ландшафтных, и во вторую очередь - рукотворных объектов (поселения, жилища и усадьбы). На этом уровне самоорганизации подсистемы «святые места поклонения», «этнические ландшафтные образы» и «топонимия» образуют объект-систему, исторически выступающую как второй уровень самоорганизации ТСЭКЛ. Последняя собственно и является отражением в ТСЭКЛ сакрального ядра «этнического космоса». После образования объект-системы второго уровня неизбежно идет самоорганизация остальных основных подсистем ТСЭКЛ. Подсистема «жилище и усадьба» одной из последних вовлекается в процессы самоорганизации, но она одной из первых подсистем ТСЭКЛ втягивается в межсистемные взаимодействия с традиционными сельскими культурными ландшафтами иных этносов.

5. Ландшафтное разнообразие Межпьянского плато позволило расселенным здесь народам освоить исторически, эстетически и духовно комплементарные им природные ландшафты. Этнографических группы татар-мишарей и мордвы-эрзя вместе со своими "вмещающими ландшафтами" образуют (в терминологии Л.Н.Гумилева) типичные этно-ценозы (степной и лесной соответственно), где бытие адаптированных в них народов исторически обусловлено природно-ландшафтными архетипами, соответственно «степь» и «лес». В отличие от этих этносов ландшафтные предпочтения русских базируются на первичном природно-ландшафтном архетипе «река».

6. Традиционные структуры сельского расселения - это структуры, в первую очередь отражающие исторически сложившиеся хозяйственные, ландшафтные, эстетические приоритеты этносов, сакральные и духовные основы их бытия. Для православного населения Межпьянского плато (русские и мордва-эрзя) базовым механизмом, обеспечивающим устойчивость традиционных структур сельского расселения, являлся нуклеарный механизм информационных связей; для мусульман (татары-мишари) - механизм, в большей степени основанный на корпускулярных связях. У народов Межпьянского плато, среди которых ведущей конфессией выступает православие, функции координирующих центров в их локальных системах расселения выполняют архаико-этнотрадиционные и этнотрадиционные места поклонения. Напротив, сакральные объекты татар-мишарей мало влияют на традиционные структуры их этнического расселения, но освящают и пространственно ограничивают их мусульманский мир.

7. Исторически сложившееся культурное единство этнографических групп Межпьянского плато в значительной степени обусловлено близостью сакральных архаических

представлений этих "лесостепных" народов, отраженных в их коллективном бессознательном комплементарными друг другу сложными ландшафтными архетипами. И эту сакральную связь народов не разорвали ни конфессиональные отличия, ни различия в типах эт-нотрадиционной социальной организации.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Бубнова А.Р., Стрелецкий В.Н. Этноконтактные зоны Нижегородской области // Взаимодействие городских и сельских местностей в региональном развитии / Отв. ред. Липец Ю.Г. М.: Институт географии РАН. Международная академия регионального развития и сотрудничества. 2005. С. 205-215.

2. Бубнова А.Р. Историко-географические особенности этнического расселения Средне-волжья (на примере Межпьянского Плато) // Вестник исторической географии. Вып. 3. / Под ред. Стрелецкого В.Н. М.: Эслан. 2006. С. 192-219.

3. Бубнова А.Р. Этническая структура расселения в Средневолжском регионе (на примере Межпьянского плато) // Известия РАН. Сер. Географическая. 2006. № 5. С. 62-72 (издание, включенное в перечень ВАК России).

4. Бубнова А.Р. Топонимика традиционного сельского этнокультурного ландшафта (на примере Межпьянской этноконтактной зоны Поволжья) // Материалы Общественно-научной конференции «Рекреационно-туристический потенциал Северо-запада России». Псков. 2006. (в печати).

5. Бубнова А.Р. Традиционное природопользование этнотерриториальных групп Пьян-ской этноконтактной зоны Среднего Поволжья // Материалы Международной научно-практической конференции «Социально-экономические особенности развития регионов: Проблемы и перспективы». Великий Новгород. 2007. (в печати).

ОГЛАВЛЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Введение

Глава 1. Традиционный сельский этнокультурный ландшафт: введение в проблематику

1.1. Культурный ландшафт: изученность проблемы в зарубежной и отечественной географии.

1.2. Исходные понятия и термины категорий ландшафт, этнос и культура

1.3. Традиционный сельский этнокультурный ландшафт: идейная и понятийная основы

Глава 2. Системный и синергетический подходы в изучении традиционного сельского этнокультурного ландшафта

2.1. Системный и синергетический подходы : язык основных понятий

2.2. Системный и синергетический подходы в изучении этноса, ландшафта и культуры: обзор литературы

2.3. Системология и синергетика традиционного сельского этнокультурного ландшафта

2.4. Выводы

Глава 3. Этногеографическая характеристика территории исследований

3.1. Краткая этногеографическая характеристика Средневолжского региона

3.2. Этногеографическая характеристика Нижегородской области

3.3. Этногеографическое описание Межпьянского плато

3.4. Выводы

Глава 4. Традиционные сельские этнокультурные ландшафты на Межпьянском плато: системный анализ и пространственная самоорганизация

4.1. Жилище и усадьба

4.2. Поселение

4.3. Расселение

4.4. Природопользование

4.5. Этническая топонимия

4.6. Этнические ландшафтные образы

4.7. Святые места поклонения

4.8. Принципиальная схема самоорганизации традиционного сельского этнокультурного ландшафта

4.9. Выводы Заключение Библиография Приложение

Принято к исполнению 12/02/2007 Исполнено 13/02/2007

Заказ № 93 Тираж: 150 экз.

Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш , 36 (495) 975-78-56 www.autoreferat.ru

Содержание диссертации, кандидата географических наук, Бубнова, Азима Рашидовна

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ТРАДИЦИОННЫЙ СЕЛЬСКИЙ ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ 8 ЛАНДШАФТ: ВВЕДЕНИЕ В ПРОБЛЕМАТИКУ

1 1. Культурный ландшафт: изученность проблемы в зарубежной и 8 отечественной географии.

1.2. Исходные понятия и термины категорий ландшафт, этнос и 13 культура

1.3. Традиционный сельский этнокультурный ландшафт: идейная и 25 понятийная основы

Глава 2 СИСТЕМНЫЙ И СИНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ПОДХОДЫ В ИЗУЧЕНИИ 30 ТРАДИЦИОННОГО СЕЛЬСКОГО ЭТНОКУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА

2.1 Системный и синергетический подходы: язык основных понятий

2.2. Системный и синергетический подходы в изучении этноса, 34 ландшафта и культуры: обзор литературы

2.3. Системология и синергетика традиционно! о сельского 41 этнокультурного ландшафта

2.3.1. Компоненты традиционного сельского этнокультурного 42 ландшафта

2.3.2. Соподчиненность основных компонентов традиционного 42 сельского этнокультурного ландшафта

2.3.3. Основные структурообразующие факторы традиционного 44 сельского этнокультурного ландшафта

2.3.4. Элементный состав основных компонентов традиционного 51 сельского этнокультурного ландшафта

2.3.5. Механизмы устойчивости традиционного сельского 53 этнокультурного ландшафта

2.4 Выводы

Глава 3. ЭТНОГЕОГРАФИИЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ТЕРРИТОРИИ 55 ИССЛЕДОВАНИЙ

3.1. Краткая этногео1рафическая характеристика Средневолжского 55 региона

3.1.1. Природно-географические особенности Среднего Поволжья

3.1.2. Этнографическая характеристика Среднего Поволжья.

3.1 2.1. Общая характеристика Средневолжской историко- 60 этнографической области

3.1.2.2. Общая характеристика этносов Средневолжской 60 историко-этнографической области

3.1.2.3. Историко-этногеографические особенности 69 заселения Среднего Поволжья

3.2. Этногеографическая характеристика Нижегородской области

3.2.1. Природные ландшафты

3.2 2. Историко-географические особенности заселения 74 территории Нижегородской области

3.2.3 Современные особенности этнической структуры населения 77 и этпическо1 о расселения в Нижегородской области

3.2.4. Внутренние этноконфессиональные различия

3.2.5. Краткая характеристика этноконтактных зон Нижегородской 82 области

3.3. Этногеографическое описание Межпьянского плато

3.3.1. Природно-ландшафтная характеристика

3.3.2. Характеристика Пьянской этноконтактной зоны

3.3.3. Природно-ландшафтные особенности этнического 90 расселения в пределах Пьянской этноконтактной зоны

3.4. Выводы

Глава 4. ТРАДИЦИОННЫЕ СЕЛЬСКИЕ ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ 95 ЛАНДШАФТЫ НА МЕЖПЬЯНСКОМ ПЛАТО: СИСТЕМНЫЙ АНАЛИЗ И ПРОСТРАНСI ВЕННАЯ САМООРГАНИЗАЦИЯ

4.1. Жилище и усадьба 95 4 1.1. Жилище и усадьба русского мира

4.1.2. Жилище и усадьба тюркского мира

4.1.3. Жилище и усадьба финно-угорского мира

4.2. Поселение

4.2 1. Поселенческая структура русского мира

4.2 2. Поселенческая структура мордовско-эрзянского мира

4.2 3. Поселенческая структура татаро-мишарского мира

4.3. Расселение

4.3.1. Ареалы русского расселения

4.3.2. Ареалы расселения мордвы-эрзя

4.3.3. Ареалы расселения татар-мишарей

4.4. Природопользование

4.4.1. Система традиционного природопользования у русских

4.4.2. Система традиционного природопользования у татар- 131 мишарей

4 4.3. Система традиционного природопользования у мордвы- 133 эрзя

4 5. Этническая топонимия

4.5.1 Топонимия ареала компактно! о расселения татар-мишарей

4.5.2. Топонимия ареала расселения мордвы-эрзя

4.5.3. Топонимия ареала расселения русских

4.6. Этнические ландшафтные образы 152 4 6.1. Этнические ландшафтные образы татар-мишарей

4.7. Священные места поклонения

4.7.1. Мусульманский ареал

4 7 2. Православно-христианский ареал

4 8. Принципиальная схема самоорганизации традиционного 172 сельского этнокультурного ландшафта

4 9. Выводы

Введение Диссертация по наукам о земле, на тему "Самоорганизация традиционного сельского этнокультурного ландшафта Среднего Поволжья"

Актуальность темы исследования. В последнее время, по мере внедрения в исследовательскую практику системной и синергетической методологий, в географической отечественной науке стали подниматься проблемы самоорганизации традиционных сельских культурных ландшафтов этнических сообществ. Вопросы внутренней организации, становления, развития, выживания и воспроизводства традиционных сельских этнокультурных ландшафтов в современных условиях представляет собой не только важную теоретическую задачу, но имеет очевидное практическое значение. Исследования системных характеристик традиционных сельских этнокультурных ландшафтов позволит подойти к оценке потенциальной мобильности, конфликтности и характеру предпочтительной хозяйственной деятельности конкретных этнических сообществ. Очевидна актуальность исследований традиционной сельской культуры и традиционных сельских этнокультурных ландшафтов как составных частей историко-культурного наследия России с целью их сохранения и восстановления.

Цель и задачи исследования. Цель работы - выявление системных характеристик традиционных сельских этнокультурных ландшафтов, общих тенденций их самоорганизации и особенностей их географического распространения в пределах Средневолжского региона (на примере Межпьянского плато Нижегородской области). Для реализации этой цели представлялось необходимым решение следующих задач: 1) выявление и исследование элементного состава традиционных сельских культурных ландшафтов этнографических групп Среднего Поволжья, раскрытие основных структурообразующих факторов организации традиционных сельских этнокультурных ландшафтов, механизмов их устойчивости; 2) выявление характерных особенностей «сакральных» ландшафтов у различных этносов Среднего Поволжья; 3) Пространственно-географическое сравнение традиционных сельских этнокультурных ландшафтов в пределах Пьянской этноконтактной зоны Нижегородской области.

Объект исследования. - традиционные сельские этнокультурные ландшафты Межпьянского плато Среднего Поволжья.

Предмет исследований. - основные системные характеристики традиционных сельских этнокультурных ландшафтов, формы и принципиальная схема их самоорганизации.

Теоретическая база исследования. Основным теоретическим подходом в исследованиях традиционных сельских этнокультурных ландшафтов являлись системная и синергетическая методологии исследований В диссертации использованы труды отечественных и зарубежных ученых в области культурной, этнической и поведенческой географии, этнологии, этнической психологии, синергетики и теории систем. В идейном плане автор опирался на теоретические представления о культурных ландшафтах Л.С.Берга, Б.Б.Родомана, В.Л.Каганского, Ю А Веденина, В.Н.Калуцкова; учение об этносах С.М. Широкогорова и этиоценозе Л.Н.Гумилева; современные концепции культурологии, религиоведения, этнологии и этнопсихолоди (М.Элиаде, В.Н.Топоров, С.В.Лурье, Ю.М.Лотман), базовые концепции синергетики и общей теории систем (И.Пригожин, Г.Хакен, М.Эйген, Ю.А.Урманцев, Е.Н.Князева, С П.Курдюмов, А.А.Малииовский, С.В.Мейеи, В.Е.Хиценко), в том числе представления о самоорганизации природных и социальных систем (А.Д.Арманд, А.Ю.Ретеюм); учение о коллективном бессознательном и архетипах К.Г.Юнга. На общую идеологию работы большое влияние оказали труды В.П.Алексеева, Н.Н.Теребихииа, Э.Ю.Петри, Р.Г.Кузеева и выработанные русской общественной мыслью в XIX-XX в.в. идеи евразийства.

Методы исследования. Основным методом сбора материалов являлось комплексное этпо-культурноландшафтное обследование, включавшее в себя использование историко-географических, картографических, этнологических, социологических и статистических методов исследований.

Информационная база исследований В основу диссертационной работы легли материалы полевых исследований, собранные в ходе полевых работ 1998-2000 г.г. на юго-востоке Нижегородской области и северо-востоке республики Мордовия (Межпьянская возвышенность). В работе использованы материалы краеведческого характера, литературные источники, периодические издания и Internet, данные Госкомстата РФ, современные топографические карты региона исследований, а также карты народов, проживающих па территории Приволжского федерального округа и их традиционных религий.

Научная новизна. Представленная диссертация - первое исследование в отечественной культурной географии, в которой детально рассматриваются традиционные сельские этнокультурные ландшафты татар-мишарей, мордвы-эрзя и русских Среднего Поволжья и особенности их географического распространения в пределах Межпьянского плато. При изучении традиционных сельских этнокультурных ландшафтов были использованы системная и синер-гетическая методологии исследований, позволяющие получить принципиально новую интерпретацию знаний о структуре, механизмах устойчивости, генезисе, общих тенденций становления традиционных сельских этнокультурных ландшафтов и оценить их современное состояние.

Практическая значимость. Результаты исследований могут быть использованы при выработке государственной стратегии сохранения и развития традиционных сельских культурных ландшафтов коренных этносов России как основы ее единого полиэтнокультурного пространства.

Апробация работы. Результаты исследований докладывались на семинаре «Культурный ландшафт» (Москва, Географический факультет МГУ, 1998), на научном семинаре по исторической географии при ИГ РАН (Москва, 2004), заседании отделения истории географических знаний и исторической географии Московского центра Русского географического общества (Москва, 2006), на заседаниях Отдела экономической, социальной и политической географии ИГ РАН, 1998, 1999, 2003, 2006 г г. Кроме того, результаты исследований нашли отражение в тезисах, представленных на общественно-научную конференцию «Рекреационно-туристический потенциал Северо-запада России» (Псков, 2006) и на Международную научно-практическую конференцию «Социально-экономические особенности развития регионов: Проблемы и перспективы» в Великом Новгороде (2007). Результаты исследований отражены в трех публикациях и двух сданных в печать работах общим объемом 4 п л., в том числе одна публикация в ведущем рецензируемом издании, включенном в перечень ВАК России.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из Введения, 4-х глав и Заключения, изложенных на 189 страницах, включает в себя 4 таблицы, 46 рисунков и список литературы из 136 наименований. В приложении диссертации (25 стр.) изложены результаты опроса-анкетирования татар-мишарей Межпьянского плато.

Заключение Диссертация по теме "Экономическая, социальная и политическая география", Бубнова, Азима Рашидовна

4.9. Выводы

Системный и синергетический анализы традиционных сельских культурных ландшафтов славянских, финно-угорских и тюркских народов Межпьянской этноконтактной зоны Нижегородской области позволил установить, что традиционный сельский этнокультурный ландшафт является типичной иерархической системой, представляющей собой целостный комплекс взаимосвязанных элементов.

Понятие «священное» есть базовый признак любой этнической традиции, логически выступающий основанием классификации традиционного сельского этнокультурного ландшафта. «Священное» в традиционных сельских этнокультурных ландшафтах, в подавляющем большинстве случаев, реализуется через «законы композиции», определяемые тремя основными отнообусловленными факторами (природно-ландшафтные архетипы, исторически сложившиеся типы первичной социальной организации и традиционные верования), которые отражают исторически сложившиеся устойчивые смысловые порядки этногенетических сообществ, что означает, в первую очередь, адекватное воспроизведение сакральных основ их бытия

Традиционный сельский этнокультурный ландшафт обладает фундаментальными условиями системы - «существование», «множество объектов», «единое», «единство» и «достаточность» (по Ю.А.Урманцеву)

Существование» традиционного сельского этнокультурного ландшафта, реализуется в трех его основных формах: пространственной (как природно-культурная среда развития этноса), временной (архаический, этнотрадиционный и современный слои) и динамической (выявленная способность традиционного сельского этнокультурного ландшафта к изменению и сохранению).

Условие «множество объектов» проявлено в наличии множества объектов - материальных («жилище и усадьба» и т.п.) и идеальных («этнические ландшафтные образы»).

Условие «единство» выявляется в тесном взаимодействии между различными подсистемами традиционного сельского этнокультурного ландшафта

Условие «единое» реализуется в законах композиции, ограничивающие отношения подобия между различными типами традиционного сельского этнокультурного ландшафта

Условие «достаточность» - бесспорное наличие статистически значимого множества элементов традиционного сельского этнокультурного ландшафта для построения и существования системы.

Предложена принципиальная схема самоорганизации традиционных сельских культурных ландшафтов этнографических групп Среднего Поволжья, которая может свидетельствовать о принципиальной возможности возникновения традиционных сельских этнокультурных ландшафтов в результате исторически выверенной самоорганизации открытых и нелинейных этно-социогеографических сред Сделано предположение, что, самоорганизация традиционных сельских этнокультурных ландшафтов начиналась с формирования автохтонных элементов его наиболее сакрализованных подсистем.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведенных исследований выявлены основные системные характеристики традиционных сельских этнокультурных ландшафтов, предложена принципиальная схема их самоорганизации (на примере Пьянской этноконтактной зоны Средневолжского региона), что имеет как теоретическое, так и непосредственное практическое значение. Проведен сравнительный географический анализ традиционных культурных ландшафтов этносов, проживающих на Межпьянского плато. Полученные результаты позволяют сформулировать выводы, которые составляют предмет защиты.

1. Традиционный сельский этнокультурный ландшафт - типичная иерархическая система, представляющая собой целостный комплекс взаимосвязанных элементов с преимущественно нуклеарным механизмом информационных связей. Он состоит из семи основных подсистем названных нами основными компонентами традиционного этнокультурного ландшафта:

1) святые места поклонения;

2) этнические ландшафтные образы;

3) топонимическое пространство;

4) этническое природопользование;

5) расселенческая система;

6) поселенческая система;

7) система жилищ и усадеб.

Каждый компонент традиционного сельского этнокультурного ландшафта состоит из трех подсистем (названных нами слоями) - архаической, этнотрадиционной и современной Эти слои состоят в свою очередь из двух подсистем, названных нами автохтонными и аллохтон-ными элементами этнического мира.

Понятие «священное» есть базовый признак традиционной сельской этнической культуры, выступающий основанием классификации традиционного сельского этнокультурного ландшафта Данное понятие не только упорядочивает наши представления о составных частях традиционного сельского этнокультурного ландшафта, объединяя их в единое целое, но и определяет их композиционное своеобразие, их соподчиненность, а также находит отражение в разных типах информационных связей.

2 Уровень этнической наполненности смысловою пространства отдельных элементов традиционного сельского этнокультурного ландшафта определяется значимостью в них архаического и этнотрадициопного счоев

Чем больше в соответствующем его элементе доли архаического сюя, тем выше уровень его этнического наполнения и глубже его сакральная на!рузка.

Этнотрадиционный счой элементов традиционного сельского этнокультурного ландшафта - поле взаимодействия этнических культур. Эти взаимодействия могут быть реализованы как в форме комплементарного взаимопроникновения, так и противостояния, в первую очередь, сакральных доктрин не только различных культур (верований), но и архаических и этнотради-ционных пространств в рамках одной этнической культуры. Степень взаимообусловленности и взаимопроникновения архаических и этнотрадиционных слоев - наиболее сакрализованных составляющих традиционного сельского этнокультурного ландшафта - в целом определяет его целостность и внутреннюю гармоничность.

Современный счой обычно проявляется в десакрализации и внеэтничной унификации элементов традиционного сельского этнокультурного ландшафта. Это особенно явно выражено в селитебной системе (в первую очередь в особенностях жилищ и усадеб) и в природопользовании.

Автохтонные подсистемы - это типичные системы самоорганизации компонентов традиционного сельского этнокультурного ландшафта. Значимость автохтонной подсистемы в конкретном компоненте традиционного сельского этнокультурного ландшафта не только определяет уровень его этнической индивидуальности, но и отражает уровень его этнической сохранности и устойчивости к разнообразным внешним разрушающим воздействиям (урбанистическим, иноэтническим, техногенным и т.п.). Автохтонные подсистемы архаического и этнотрадиционного слоев определяют обычно степень «сакрализованности», «освященности» изучаемого компонента традиционного сельского этнокультурного ландшафта.

Аллохтонные подсистемы сформированы культурными традициями иного этнического мира. Значимость аллохтонной подсистемы в конкретном компоненте традиционного сельского этнокультурного ландшафта обычно определяет уровень взаимопроникновения различных этнических культур. Основной механизм взаимопроникновения: аллохтонный элемент посредством его сакрализации становится органичной частью культурной традиции этноса (архаические гидронимы на финно-угорской лексической основе и т.п.). Чем больше у этносов, развивающихся в едином географическом пространстве, сакрализованных аллохтонных элементов, заимствованных у иных этносов, тем более устойчивы внутренние связи между этническими культурами (в нашем случае между финно-угорской и славянской).

3. Три основных фактора, являющихся органичной частью коллективного бессознательного этноса: природно-чандшафтные архетипы, исторически счожившиеся типы социальной организации и традиционные верования устанавливают «законы композиции» традиционного сельскою этнокультурного ландшафта Факторы взаимообусловлены и определяют самоорганизацию и устойчивое развитие традиционных сельских культурных ландшафтов этнических сообществ на протяжении их исторического бытия.

4. Можно предполагать, что первая подсистема традиционного сельского этнокультурного ландшафта, вовлекающаяся в процессы самоорганизации - «святые места поклонения» -пространственные отражения, в первую очередь элементарных и народных иерофаний.

Подсистема «святые места поклонения» вовлекает в процессы самоорганизации подсистему «этнические ландшафтные образы», формируя совместно первичную объект-систему (первый уровень самоорганизации традиционного сельского этнокультурного ландшафта).

На следующем этапе в процессы самоорганизации вовлекается подсистема «топонимия» или имянаречение в первую очередь ландшафтных, и во вторую очередь - рукотворных объектов (поселения, жилища и усадьбы). На этом уровне самоорганизации подсистемы «святые места поклонения», «этнические ландшафтные образы» и «топонимия» образуют объект-систему, исторически выступающую как второй уровень самоорганизации традиционного сельского этнокультурного ландшафта. Последняя собственно и является отражением в традиционном сельском этнокультурном ландшафте сакрального ядра «этнического космоса».

После образования объект-системы второго уровня неизбежно идет самоорганизация остальных основных подсистем традиционного сельского этнокультурного ландшафта. Подсистема «жилище и усадьба» одной из последних вовлекается в процессы самоорганизации, но она одной из первых подсистем традиционного сельского этнокультурного ландшафта втягивается в межсистемные взаимодействия с традиционными сельскими культурными ландшафтами иных этносов.

5. Ландшафтное разнообразие Межпьянского плато позволило расселенным здесь народам освоить исторически, эстетически и духовно комплементарные им природные ландшафты. Этнографических группы татар-мишарей и мордвы-эрзя вместе со своими «вмещающими ландшафтами» образуют (в терминологии Л.Н.Гумилева) типичные этноценозы (степной и лесной соответственно), где бытие адаптированных в них народов исторически обусловлено природно-ландшафтными архетипами, соответственно «степь» и «лес». В отличие от этих этносов ландшафтные предпочтения русских базируются на первичном природно-ландшафтном архетипе «река».

6. Традиционные структуры сельского расселения - это структуры, в первую очередь отражающие исторически сложившиеся хозяйственные, ландшафтные, эстетические приоритеты этносов, сакральные и духовные основы их бытия

Для православного населения Межпьянского плато (русские и мордва-эрзя) базовым механизмом, обеспечивающим устойчивость традиционных структур сельского расселения, являлся нуклеарный механизм информационных связей; для мусульман (татары-мишари) - механизм, в большей степени основанный на корпускулярных связях.

У народов Межпьянского плато, среди которых ведущей конфессией выступает православие, функции координирующих центров в их локальных системах расселения выполняют ар-хаико-этнотрадиционные и этнотрадиционные места поклонения. Напротив, сакральные объекты татар-мишарей мало влияют на традиционные структуры их этнического расселения, но освящают и пространственно ограничивают их мусульманский мир.

7. Исторически сложившееся культурное единство этнографических групп Межпьянского нлато в значительной степени обусловлено близостью сакральных архаических представлений этих "лесостепных" народов, отраженных в их коллективном бессознательном комплементарными друг другу сложными ландшафтными архетипами. И эту сакральную связь народов не разорвали ни конфессиональные отличия, ни различия в типах этнотрадиционной социальной организации.

Библиография Диссертация по наукам о земле, кандидата географических наук, Бубнова, Азима Рашидовна, Москва

1. Абрахам Ф.Д. Введение в теорию динамических систем: язык основных понятий; стратегия метамоделирования // Синергетика и психология. Тексты. Выпуск 1. Методологические вопросы. / Ред. И.Н.Трофимова, В.Г.Буданов. М.: МСГУ «Союз» 1997. С. 248-261

2. Агафонов А.Ю. Человек как смысловая модель мира. Пролегомены к психологии теории смыслов. Самара: Бахрах. 2000. 336с.

3. Алексеев В.П. Историческая антропология и этногенез. М.: Наука. 1989. 444с.

4. Алексеева A.A. Социальная синергетика. Постмодернисткая методология исследования этноса и этногенеза, //http: kuHchki.com/-gumilev/EVU/evu01.htm 2005. 7с.

5. Андреев А. Очерки русской этнопсихологии. СПб.: Тропа Троянова. 1998. 248с.

6. Анохин П.К. Философские аспекты теории функциональной системы. Избранные труды. М.: Наука. 1978.400с.

7. Арманд А.Д. Самоорганизация и саморегулирование географических систем. М.: Наука 1988. 264с.

8. Арманд А Д Жизнь на Земле и человеческая культура //Анатомия кризисов. Сборник. М.: Наука. 2000,. С. 83-106.

9. Арманд А.Д. Современный кризиз цивилизации //Анатомия кризисов. Сборник. М.: Наука 20002.С. 167-191.

10. Арманд А.Д. Иерархия информационных структур мира //Вестник Российской Академии наук. Том.71, №9. М.: Наука 2001, С. 797-805.

11. Арманд АД. Эксперимент "Гея". Проблема живой Земли. М.: Сиринъ садхана. 20012-192с.

12. Арманд А Д. Самоорганизация и геосистемы // Самоорганизация и динамика геоморфо-систем: Мат-лы XXVII Пленума Геоморфологической комиссии РАН. Томск: Издательство Института Оптики атмосферы Сибирского отделения РАН. 2003 С. 24-30.

13. Артамонов Г.А Общинный быт древней Руси // Русский язык, культура, история М.: Наука. 1997. С. 121-126.

14. Аршинов В И., Свирский Я.И. Синергетическое движение в языке // Самоорганизация и наука Опыт философского осмысления. М.: ИФ РАН. 1994. С.33-48.

15. Асов А.И , Коновалов М.Ю., Ильин П В. Древние арийцы. Славяне. Русь. М.: Вече. 2002. 144с

16. Багдасаров Р.В. Свастика священный символ. Этнорелигиоведческие очерки. М.: Белые Альвы 2000 432с.

17. Багдасаров Р В. Традиция и символ. //Волшебная Гора 1996. №5. С. 8-14.

18. Байбурин А К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л.: Наука. 1983. 191с

19. Баранцев Р.В. Имманентные проблемы синергетики. // Вопросы философии. 2002. №9. С. 91-101

20. Басилов В.Н. Культ святых в исламе. М: Мысль. 1970. 144с.

21. БергЛ.С. Предмет и задачи географии. Петроград: Тип. Стасюловича. 1915. 15с.

22. Берталанфи Л.фон. Общая теория систем: Критический обзор // Исследования по общей теории систем. М.: Прогресс. 1969. С. 23-82.

23. Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса М.: Наука. 1983.258с.

24. Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М.: Наука. 1973.284с.

25. Бубнова А.Р. Историко-географические особенности этнического расселения Средне-волжья (на примере Межпьянского Плато) // Вестник исторической географии Вып. 3. / Под ред. Стрелецкого В.Н. М.: Эслан. 2006. С. 192-219.

26. Бубнова А.Р. Этническая структура расселения в Средневолжском регионе (на примере Межпьянского плато) // Известия РАН. Сер. Географическая. 2ОО63. № 5. С. 62-72.

27. Буровский A.M. Речные долины роль в генезисе цивилизации. //Природа и цивилизация. Реки и культуры. СПб.: Европейский Дом 1997. С. 13-16.

28. Бусыгин Е.П., Зорин Н.В. Этнография народов Среднего Поволжья. Казань: Изд-во Казанского ун-та 1984. 4.1. 97с.

29. Вавилин В.Ф. Формы сельских поселений мордвы в XVIII сер XX в в. //Научно-исследовательский институт языка, литературы, истории и экономики Труды. Вып. 62. Саранск 1978. С. 59-76

30. Вавилин В.Ф. Этнические аспекты современного сельского расселения в Мордовской АССР. //Мордовский НИИ языка, лит-ры, истории и экономики. Труды. Вып. 71. Саранск 1982. С. 128-147.

31. Веденин Ю.А. Очерки по географии искусства. М.: Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия, 1997. 224с.

32. Веденин Ю.А. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучения//Изв АН СССР. Серия географическая. 1990. № 1. С.5-17.

33. Великовский С.И. Культура как полагание смысла. //Одиссей. Человек в истории. 1989. М.: Наука. 1989. С. 17-20.

34. Визгин В.П. Онтологические предпосылки "генеалогической" истории Мишеля Фуко // Вопросы философии. 1998. № 1. С. 170-176.

35. Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. СПб.: Изд-во СПб Университета. 1996. 152 с.

36. Гачев Г Д Национальные образы мира. Евразия космос кочевника, земледельца и горца. М.: Институт ДИДИК. 1999.368с.

37. Голенков С.И. Культура, смысл, сознание. Самара: Самарский государственный университет. 1996. 119с.

38. Громыко М М. Место сельской (территориальной, соседской) общины в социальном механизме формирования, хранения и изменения традиции //Советская этнография. 1984. №5. С. 70-80.

39. Гулыга А. Русская идея и ее творцы. М.: Соратник. 1995. 310с.

40. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М.: Товарищество Клышников, Комаров и Ко. 1992.512с.

41. Гумилев Л.Н. Сущность этнической целостности (ландшафт и этнос. XII) //Вестник Ленинградского Ун-та 1984. №24. С. 97-106.

42. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли М.: ТОО Мишель и К0. 1903. 503с.

43. Гумилев Л Н. Этносфера: История людей и история природы. М.: Экопрос, 1993. 544с.

44. Демек Я. Теория систем и изучение ландшафта. М.: Прогресс. 1977. 223с.

45. Дугин А.Г. Философия традиционализма М : Арктогея-центр. 2002. 624с.

46. Ермолаев В Ю. Самоорганизация в природе и этногенез // Изв. Всесоюзного географического общества. 1990 Т 122 вып. 1 С.26-32.

47. Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. (в 14 томах). Г.4. Книга 1. Национальный состав и владение языками, i-ражданство М.: Статистика России. 2004. С 496-499.

48. Каганский В Л , Родоман Б.Б. Ландшафт и культура. //Наука о культуре: итоги и перспективы. Информационно-аналитический сборник. Вып.З. М.: Издательства Российской государственной библиотеки. 1995. 88с.

49. Каганский В Л., Родоман Б.Б. Ландшафт и культура. Семинар от 23 апреля 1997. Институт географии РАН.

50. Кайюм-Насыров. Поверья и обряды казанских татар, образовавшиеся мимо влияния на жизнь их суннитского магометанства //Записки императорского Русского Географического общества по отделению этнографии. Т.6. СПб • Тип В Безобразова. 1880. С. 241270.

51. Калуцков В.Н., Иванова А.А., Давыдова Ю.А. и др. Культурный ландшафт русского Севера. Пинежье. Поморье. М.: ФМБК. 1998. 136с.

52. Калуцков В.Н. Проблематика культурного ландшафта в Российской географии. Семинар от 9 апреля 1997. Институт географии РАН.

53. Калуцков В.Н. Проблемы исследования культурного ландшафта //Вестник Московского Университета 1995. Сер.5. Геогр. №4. С. 16-20.

54. Калуцков В.Н. Основы этнокультурного ландшафтоведения: Учебное пособие. М.: Издательство Московского университета. 2000. 96с.

55. Ключников С. Восточная ориентация русской культуры. //Русский узел евразийства М.: Беловодье. 1997. С. 5-70.

56. Кузеев Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этногенетический взгляд на историю. М.: Наука. 1992.344с.

57. Кузеев Р.Г., Бабенко В.Я. Этнографические и этнические группы (к проблеме гетерогенности этноса). // Этнос и его подразделения. 4.1. М.: Издательство РАН. 1992. С. 17-37.

58. Кузеев Р Г., Гарипов Т.М. Основные этапы формирования Волго-Уральской историко-этнографической области. //V МКФУ: доклады советской делегации. Уфа: Башкирский государственный университет. 1980 С 8-10

59. Левин М.Г., Чебоксаров Н.Н. ХКТ и ИЭО. (К постановке вопроса). // Советская этнография 1955. №4. С. 3-17.

60. Летников Ф А Синергетика геологических систем. Новосибирск: Паука. 1992. 230с

61. Лотман Ю.М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи. Исследования. Заметки. СПб.: Искусство СПБ. 2000. 704с.

62. Лурье С.В. Историческая этнология. М.: Аспект-Пресс 1997.445с.

63. Малиновский А А. Общая теория систем в биологии и медицине // Природа. 1987. №7. С.5-15.

64. Малиновский А.А Теория структур и ее место в системном подходе // Системные исследования. Ежегодник 1970. М.: Наука, 1970. С 10-69.

65. Маретин Ю В. Опыт стадиально-генетической типологии общины // Проблемы аграрной истории (с древнейших времен до XVIII в.). Часть 1. Минск: Университетское 1978. С.110-118.

66. Маркарян Э.С. Узловые проблемы теории культурной традиции. //Советская Этнография. 1981, №2. С.78-96.

67. Массой В.М. Экономика и социальный строй древних обществ. Л.: Наука. 1976. 191с.

68. Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. М.: Прогресс. 1995. 464с.

69. Мильков Ф.Н. Среднее Поволжье, М.: Изд-во АН СССР. 1953. 263с.

70. Митина О.В., Петренко В.П. Синергетическая модель динамики политического сознания // Синергетика и психология. Тексты. Выпуск 1. Методологические вопросы / Ред. И.Н.Трофимова, В.Г.Буданов. М.: Издательство МСГУ «Союз». 1997. С. 343-344.

71. Мифологический словарь. Гл. ред Мелетинский Е М. М.: Советская энциклопедия. 1991. 736с.

72. Мифы древней Волги. Мифы, легенды, сказания, быт и обычаи народов, обитавших берега великой реки с древнейших времен до наших дней. Саратов: Издательство Надежда. 1996 688с.

73. Мокшин Н.Ф. Дохристианские верования мордвы, Саранск: Мордовское книжное изд-во. 1968. 159с.

74. Мухамедова Р.Г. Татары-мишари. М.: Наука. 1972. 248с.

75. Надеждин Н. И. О русских народных мифах и сагах, в применении их к географии и особенно этнографии русской // Русская Беседа. 1857. Ч. Ш-1У. С. 1-20,19-63.

76. Налимов В.В. В поисках иных смыслов. М.: Прогресс. 1998. 260с.

77. Налимов В.В. Спонтанность сознания. М.: Прогресс. 1989 287с.

78. Николис Дж. Хаотическая динамика лингвистических процессов и образование паттернов в поведении человека. Новая парадигма селективной передачи информации // Вопросы философии. 1997. №3. С.85-89.

79. Орфинский В П. Вековой спор Типы планировки как этнический признак (на примере Русского Севера) //Советская Этнография 1989. №2 С.55-70.

80. Петри Э Ю. Руководство по методике географии. Методы и принципы географии. СПб.: Ильсер 1892 317с.

81. Поздняков A.B. Основной закон развития рельефа // Структурная геоморфология горных стран. М.: Наука. 1976. С. 57-62.

82. Поздняков A.B., Черванев И.Г. Самоорганизация в развитии форм рельефа М.: Наука 1990. 220с.

83. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М.: Прогресс. 1986 432 с

84. Ракитянский В. Аксиоматика традиционализма, http//рrometa/ш/рrojесts/ 15с.

85. Ретеюм. А.Ю. Физический монизм в географии. // Вопросы географии. Сб. 117. Геофизика ландшафта (теоретические аспекты, подходы к моделированию, результаты) М.: Мысль. 1981. С. 11-28.

86. Ретеюм А.Ю. К основаниям географической науки // Известия Академии наук СССР. Серия географическая. 1988. №6. Ноябрь-декабрь. С. 84-99.

87. Ретеюм А.Ю. Земные миры. М.' Мысль. 1988г. 266с.

88. Ретеюм А Ю. Контуры теории геосистем. // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник. М.: Наука 1991. С. 53-70.

89. Решетов A.M. Гетерогенность как перманентное состояние этноса. // Этнос и его подразделения. 4.1. М.: Изд-во Российской Академии Наук. 1992. С. 125-140.

90. Руденко А П. Самоорганизация и прогрессивная эволюция в природных процессах в аспекте концепции эволюционного катализа // Российский химический журнал. 1995. Т. 39. №2. С. 55-71.

91. Савицкий П Н. Степь и оседлость //На путях. Кн.2. Берлин: Евразийское издательство. 1922 С.341-356.

92. Савицкий П.Н . Евразийство. //Евразийский временник Кн 4. Берлин: Евразийское издательство. 1925. С. 5-23.

93. Садовский В. Н. Основания общей теории систем. М.: Наука. 1974 280с.

94. Самоор1анизация и динамика геоморфосистем: Мат-лы XXVII Пленума Геоморфологической комиссии РАН. Томск: Издательство Института Оптики атмосферы Сибирского отделения РАН. 2003. 366с.

95. Самоорганизующиеся системы: Сб. докладов / Под ред Т.П. Соколова. М.: Мир. 1964. 435с.

96. Семенов-Тянь-Шанский В.П. Город и деревня в Европейской части России. Очерк по экономической географии. // Записки Русскою географическою общества по отделению статистики. 'Г 10. Вып 7. СПб.: Типография Киршбаума 1910. 212с

97. Синергетика и психология. Тексты. Выпуск 1. Методологические вопросы. / Ред. И.Н.Трофимова, В Г.Буданов М.: Изд-во МСГУ «Союз». 1997. 362с.

98. Синергетика и психология. Тексты. Выпуск 2. Социальные процессы. / Ред. И.Н.Трофимова. М : Изд-во Янус-К «Союз». 1999. 272с.

99. Скрыльник Г.П. К вопросу о самоорганизации геосистем Земли // Самоорганизация и динамика геоморфосистем: Материалы XXVII Пленума Геоморфологической комиссии РАН. Томск: Издательства Института Оптики атмосферы Сибирского отделения РАН. 2003 С. 62-64.

100. Стрелецкий В.Н. Географическое пространство и культура: Мировоззренческие установки и исследовательские парадигмы в культурной географии. // Извести АН. Сер. географическая. 2002. № 4. С. 18-28.

101. Стрелецкий В.Н. Парадигмы геонространства и методология культурной географии // Гуманитарная география. / Научный и культурно-просветительский альманах. Вып.1. М.: Институт наследия. 2004. С. 95-119.

102. Стрелецкий В.Н. Этнические общности в геокультурном пространстве России (историческая динамика и региональная структура) //Вестник исторической географии. Выгг.1. Смоленск: Издательство Смоленского Гуманитарного Университета 1999. С.31-53.

103. Теребихин Н.М. Сакральная география Русского Севера: религиозно-мифологическое пространство. Архангельск: Изд-во Поморского международного пединститута. 1993. 220с.

104. Теребихин Н.М. Строительные обряды мордвы (по материалам полевых исследований. // Материалы к этнической истории Европейского Северо-Востока. Сыктывкар: Сыктывкарский Государственный Университет. 1985. С. 147-152.

105. Топоров В.Н. Эней человек судьбы М.:Радикс 1993.208с.

106. Трубе Л.Л. Как возникли географические названия Горьковской области. Горький: Горь-ковское книжное изд-тво. 1962. 191с.

107. Трубецкой Н.С. Верхи и низы русской культуры (Этническая основа русской культуры). //Вестник Московского Университета. Сер.9. Филология. 1991. №8 С.74-98.

108. Ульмасвай Ф.С. Геологические основы расселения людей в бассейне Волги. //Проблемы окружающей среды и природных ресурсов. 1996. Вып. 6. С. 84-92.

109. Урманцев Ю. А Начала общей теории систем // Системный анализ и научное знание Т. 39 М.: 1978. С. 7-41.

110. Урманцев Ю. А. Опыт аксиоматического построения общей теории систем // Системные исследования: 1971. М.: С. 128-152.

111. Ухмылина Е.В. Параллельные названия населенных пунктов Горьковской области. //Ономастика Поволжья. Вып. 3. Уфа: Башкирский государственный университет. 1973. С. 294-297.

112. Флоренский П.А. Из богословского наследия. Культ, религия и культура: Религиозно-философская лекция (май, 1918 года). //Богословские труды. Сб. 17. М.: Изд. Московской Патриархии. 1977. С. 101-199.

113. Хакен Г. Синергетика. М.: Мир. 1980. 406с.

114. Харитонычев А.Т. Природа Нижегородского Поволжья. Горький: Волго-Вятское книжное издательство. 1978. 175с.

115. Харузин H.H. Очерк истории развития жилища у финнов //Этнографическое обозрение. 1896i. Кн.24. №1. С.35-78. Кн.25. №2. С.50-104.

116. Харузин Н. История развития жилища у кочевых и полукочевых тюркских и монгольских народностей России //Этнографическое обозрение. 1896г. Кп 28. №1. С.1-53. Кн.2-3 С.1-71

117. Хоруженко K.M. Культурология. Энциклопедический словарь Ростов-на-Дону: Феникс. 1997. 639с.

118. Чучин-Руссов А. Природа культуры // Общественные науки и современность. 1995 № 6. С 128-139.

119. Шенников A.A. Крестьянские усадьбы Среднего Поволжья с XVI по XX века. // Этнография народов Восточной Европы. JI : Географическое общество СССР 1977. С 3-38

120. Широкогоров С.М. Этнос. Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений. // Известия восточного факультета Государственного Дальневосточного университета. Вып. XVIII. Т. 1. Шанхай: Сибпресс. 1923. 134с.

121. Элиаде М. Космос и история. М.: Прогресс 1987. 311с.

122. Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. М.: Ладомир. 1999. 488с.

123. Элиаде М. Священное и мирское. М.: Изд-во МГУ. 1994. 144с.

124. Юнг К.Г. Тэвистокские лекции. Аналитическая психология: ее теория и практика. Киев: Синто. 1995.228с