Роль естественных иммуномодулирующих факторов в патогенезе экспериментальных вирусных инфекций

Ожерелков, Сергей Викторович

Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
Роль естественных иммуномодулирующих факторов в патогенезе экспериментальных вирусных инфекций
ВАК РФ 03.00.06, Вирусология

Автореферат диссертации по теме "Роль естественных иммуномодулирующих факторов в патогенезе экспериментальных вирусных инфекций"

£оОЗИ\

117 ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ИНСТИТУТ ПОЛИОМИЕЛИТА И ВИРУСНЫХ ЭНЦЕФАЛИТОВ имени М.П. Чумакова РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ МЕДИЦИНСКИХ НАУК

На правах рукописи

ОЖЕРЕЛКОВ СЕРГЕЙ ВИКТОРОВИЧ

РОЛЬ ЕСТЕСТВЕННЫХ ИММУНОМОДУЛИРУЮЩИХ ФАКТОРОВ В ПАТОГЕНЕЗЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ ВИРУСНЫХ ИНФЕКЦИЙ

03. 00. 06 - вирусология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора биологических наук

Москва-2003 г.

Работа выполнена в Государственном учреждении Институт полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П.Чумакова РАМН

Научные консультанты:

доктор медицинских наук Тимофеев Андрей Викторович доктор ветеринарных наук, профессор Белоусова Раиса Васильевна

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, профессор, академик РАМН Ершов Феликс Иванович

доктор биологических наук Королев Михаил Борисович доктор химических наук Вольпина Ольга Марковна

Ведущая организация:

Государственное Учреждение Институт вирусологии им. Д.И. Ивановского РАМН

Защита состоится « 2003 года в /о часов на

заседании диссертационного совета Д.001.27.01 Института полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П. Чумакова РАМН (142782, Московская обл., п/о Институт полиомиелита).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П. Чумакова РАМН.

Автореферат диссертации разослан 6^^,"/^200^года.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат биологических наук —-—-■» О.А.Медведкина

! „ .. . З ОНАЛЬНАЯ Г " ^ИБ.'ИОТЕКА

I ¿ИБ.1 Ни 1 ычл I

1. Общая характеристика работы

В работе представлены данные по изучению роли двух естественных иммуномодулирующих факторов - стресса и полипренилфосфатов, являющихся действующим началом препарата Фоспренил ' (ФП), в патогенезе экспериментальных вирусных инфекций. Первый из них нарушает функции иммунной системы организма и осложняет течение вирусных инфекций, второй - обладает свойствами иммунокорректора и является высокоэффективным противовирусным препаратом.

Стресс является широко распространенным естественным иммуномодулирующим фактором. Стресс-факторы (стрессоры^ вызывают в организме человека и животных развитие целого ряда Пй'гологаческих процессов, в том числе вторичные иммунодефицитные состояния, характеризующиеся нарушениями функций гуморального и клеточного звеньев иммунной системы. На фоне стресс-индуцированного иммунодефицита наблюдаются тяжелые осложнения течения инфекций, в том числе вирусной этиологии, поэтому в настоящее время стресс рассматривается как фактор патогенеза вирусных инфекций. В данной работе представлены результаты исследования нарушений функций гуморального и клеточного звеньев иммунной системы лабораторных животных на фоне стресса, вызываемого как физиологическими, так и психогенным стрессорами. При этом изучены механизмы стресс-индуцированных изменений течения преимущественно бессимптомной инфекции, вызываемой вирусом Лангат (ВЯ). В работе представлены данные, демонстрирующие утяжеление течения клинически выраженной инфекции, вызванной вирусом клещевого энцефалита (ВКЭ) у животных при стрессе. Предложена экспериментальная схема предотвращения стресс-индуцированной иммуносупрессии и коррекции осложнений течения вирусных инфекций при стрсссе с помощью ФП - естественного

иммуномодулирующего фактора. В работе показано, что ФП не только обладает свойствами иммунокорректора, но и является высокоэффективным антивирусным препаратом, а также адъювантом некоторых противовирусных вакцин.

Актуальность проблемы

Проблема стресса как фактора патогенеза вирусных инфекций является предметом многочисленных экспериментальных и клинических исследований. Это объясняется недостаточными знаниями механизмов стресс-индуцированных осложнений течения вирусного инфекционного процесса, а следовательно, определенными трудностями в выборе оптимальных иммунокорректоров.

Известно, чш стресс-индуцированная иммуносупрессия характеризуется нарушениями функций гуморального и клеточного звеньев иммунной системы. Этот факт обосновывает применение для предотвращения стрессовых иммунодефицитов препаратов комплексного действия, которые при этом не вызывают излишней стимуляции того или иного компонента иммунной системы, что, как известно, может привести к развитию в организме целого ряда иммунопатологических процессов. Это обстоятельство требует детального изучения механизмов действия препаратов не только при их введении в здоровый организм, но в особенности при их применении на фоне вирусных инфекций. Несмотря на то, в настоящее время используется достаточно большое количество иммуномодуляторов, в том числе естественного происхождения, большинство из них не обладает противовирусным эффектом на этапах взаимодействия вирус-клетка.

Кроме того, применение ряда таких препаратов при вирусных инфекциях ограничивается рядом причин, включающих токсичность, аллергенность и др. К моменту начала данной работы было известно, что ФП обладает способностью стимулировать факторы естественной

резистентности организма животных, что обосновывало использование ФП в качестве противовирусного средства (Санин и др., 1991, Шишкина и др., 1991). Однако для отработки оптимальной схемы применения ФП при вирусных инфекциях требовалось более детальное исследование механизмов действия препарата как при иммуномодуляции, так и на этапах взаимодействия вирус-клетка.

Цель и задачи исследования

На основании вышеизложенного целью настоящий исследования было: (1) в результате изучения нарушений функций гуморального и клеточного иммунитета при стрессе разработать схему иммунокоррекции с помощью ФП, и на основании исследования механизмов активации флавивирусных инфекций на фоне стресса отработать методы использования ФП для предотвращения стресс-индуцированной активации флавивирусных инфекций; (2) установить возможность применения ФП в качестве лечебно-профилактического средства при целом ряде вирусных инфекций и исследовать механизмы противовирусного эффекта этого препарата. Для выполнения заданной цели были поставлены следующие задачи: (1) изучить нарушения функций гуморального и клеточного иммунитета у мышей при физиологическом и психогенном стрессе; (2) исследовать стресс-индуцированные изменения патогенеза некоторых флавивирусных инфекций у лабораторных животных: активацию бессимптомной инфекции, вызываемой ВЛ, и утяжеление течения клинически выраженной инфекции, вызываемой ВКЭ; (3) изучить механизмы изменений патогенеза бессимптомной (ВЛ) и острой (ВКЭ) флавивирусных инфекций на фоне стресса; (4) разработать экспериментальный метод предотвращения стресс-индуцированной активации инфекции, вызываемой ВЛ с помощью препарата ФП; (5) изучить лечебно-профилактическое действие ФП при экспериментальных вирусных инфекциях у мышей и исследовать механизмы противовирусного

эффекта этого препарата; (6) исследовать возможность использования ФП как адъюванта некоторых противовирусных вакцин.

Научная новизна

Впервые показано, что иммуносупрессия, вызываемая как физиологическими, так и психогенными стресс-факторами, ассоциируется с подавлением функций антителообразующих В-клеток, ЕК-клеток и активацией антигеннеспецифических Т-супрессоров у мышей. Установлено, что психогенный стресс, вызываемый информационная нагрузкой, индуцирует в организме животных не менее выраженный иммунодефицит, чем физиологические стрессоры: температура окружающей среды, гипокинезия.

Впервые установлено, что на фоне стреес-индуцированной иммуносупрессии у мышей наблюдается активация бессимтомной инфекции, вызываемой В Л, и утяжеление течения клинически выраженной инфекции, вызываемой ВКЭ. Показано, что одним из механизмов трансформации бессимтомной инфекции ВЛ в клинически выраженную при стрессе является значительное увеличение числа селезеночных макрофагов (МФ), пермиссивных для вируса. При этом соотношение Т- и В-лимфоцитов в селезенке у стрессированных животных не изменяется.

Впервые экспериментально разработан метод иммунокоррекции стресс-индуцированной иммуносупрессии с помощью препарата ФП и предотвращения активации бессимптомной инфекции, вызываемой ВЛ у мышей ири стрессе.

Изучен противовирусный эффект ФП при экспериментальном клещевом энцефалите (КЭ) у лабораторных животных. Впервые установлено, что ФП обладает выраженным протективным действием при острых инфекциях, вызываемых вирусами КЭ и полиомиелита у мышей.

Установлено, что одним из возможных механизмов противовирусного эффекта ФП при клещевом энцефалите является ранняя

опосредованная вирусом индукция препаратом некоторых цитокинов (ЦТ): интерлейкина-6 (ИЛ-6), фактора некроза опухолей-а (ФНО-а), интерферона-у (ИФН-у). ФП обладает стимулирующей активностью в отношении некоторых ЦТ: при введении препарата в организм интактных животных наблюдается повышение уровня ИФН-у и ИЛ-6 в сыворотке крови; при одновременном введении ФП и инфицировании мышей ВКЭ регистрируется повышение уровней ФНО-а, ИФН-у и ИЛ-6. Индуцированная ФП стимуляция ЦТ у зараженных вирусом животных наблюдается в значительно более ранние сроки, чем у мышей, инфицированных ВКЭ и необработанных ФП. Уровни ЦТ у мышей, которым одновременно вводили ФП и вирус, значительно ниже, чем у животных, которых заражали вирусом КЭ и не обрабатывали препаратом.

Изучены некоторые механизмы противовирусного действия ФП на этапах взаимодействия вирус-клетка. Исследовано антивирусное действие ФП при заражении чувствительных культур клеток вирусами семейств Flaviviridae, Herpetoviridae, Adenoviridae, Picomaviridae.

Впервые показано, что ФП подавляет размножение вирусов, содержащих оболочку (ВКЭ, вируса диареи крупного рогатого скота, вируса инфекционного ринотрахеита крупного рогатого скота) в культурах клеток и, напротив, не обладает противовирусным действием in vitro в отношении безоболочечных вирусов (аденовирус, вирус полиомиелита). При этом установлено, что ФП значительно снижают вирулентность урожая внутри- и внеклеточных вирионов вируса инфекционного ринотрахеита крупного рогатого скота. Впервые показано, чю одним из возможных механизмов противовирусного действия ФП in vitro является стимуляция препаратом общего клеточного ИФН.

Впервые показана возможность взаимодействия ФП и вирионов КЭ клетки при помощи реакции прямой гемагглютинации.

Впервые установлено, что препарат ФП значительно повышает протективный эффект коммерческих вакцин против КЭ и бешенства в опытах на животных производства ФГУП «ПИГШЭ им. М.П. Чумакова РАМН».

Практическая значимость

Использованный в работе метод индукции у животных информационной нагрузки является перспективным для моделирования психогенного стресса, изучения стресс-индуцированной иммуносупрессии и изменений течения вирусного инфекционного процесса.

Полученные данные о стресс-индуцированной иммуносупрессии позволяют проводить отбор антистрессорных препаратов и иммуномодуляторов с целью адекватной иммунокоррекции и предотвращения осложнений течения вирусных инфекций при стрессе.

Разработана экспериментальная схема лечения и профилактики КЭ с помощью ФП. Показано, что ФП обладает высоким протективным действием и при этом не вызывают персистенции ВКЭ в организме животных, что обосновывает дальнейшее исследование ФП в качестве средства этиотропной терапии КЭ.

Полученные результаты позволяют рекомендовать препарат ФП для дальнейших испытаний в качестве эффективного средства, предотвращающего стресс-индуцированные осложнения течения вирусного инфекционного процесса, а также лечебно-профилактического противовирусного препарата широкого спектра действия.

экспериментальном КЭ и полиомиелите, свидетельствуют о возможности создания лекарственной формы препарата и перспективности ее применения для профилактики и лечения вирусных инфекций, актуальных для человека. ФП прошел все стадии доклинических испытаний, и в настоящее время подготовлены документы для Минздрава России с целью получения разрешения клинических испытаний препарата в качестве средства этиотропной терапии некоторых вирусных заболеваний, в том числе КЭ. Аналогичные испытания ФП проводятся в Республике Беларусь. В настоящее время ФП рекомендован Департаментом Ветеринарии Минсельхозпрода России (№ 13-4 - / 21102 от 03. 12. 97 г.) в качестве лечебно-профилактического противовирусного средства для домашних и сельскохозяйственных животных. При непосредственном участии автора получены экспериментальные и клинические данные, позволившие рекомендовать ФП для лечения и профилактики наиболее распространенных вирусных инфекций сельскохозяйственных животных (диареи и инфекционного ринотрахеита крупного рогатого скота, а также трансмиссивного гастроэнтерита молочных поросят). На основе экспериментальных данных, полученных автором, разработаны и успешно применяются схемы использования Фоспренила как антистрессорного препарата, иммунокорректора и адьюванта для ветеринарных вакцин (Деева A.B., Ожерелков C.B., Пронин A.B., Белоусова Р.В. Опыт профилактики ранней смертности и лечения вирусных инфекций у молодняка сельскохозяйственных животных и птицы с помощью препаратов Фоспренил и Гамавит // ВЕТИНФОРМ: информационно-аналитический журнал для специалистов Ветеринарии. - 2001. - № 3. -С.23).

Результаты работы были использованы при написании ветеринарных справочников: «Самостоятельная ветпомощь собаке». - Минск., «Хелтон». - 2000. - С.223-228; «Ветеринарный справочник традиционных и

нетрадиционных методов лечения собак». - М., «Центрполиграф». - 2002. - С.459-473; «Ветеринарный справочник традиционных и нетрадиционных методов лечения кошек. - М., «Центрполиграф».- 2002. - С.503-519.

Полученные данные о механизмах противовирусного действия ФП не только значительно расширяют спектр использования препарата в ветеринарной практике, но и создают основу для создания лекарственной формы препарата для лечения и профилактики некоторых вирусных инфекций, играющих важную роль в инфекционной патологии человека.

Апробация работы

Материалы работы были представлены на Международном конгрессе по проблемам стресса (Москва, 1995); на 10-ом Международном Конгрессе по вирусологии (Иерусалим, 1996); на 1-ом Международном конгрессе Европейского общества по особо опасным инфекциям (Будапешт, 1998); на Международной юбилейной конференции, посвященной 90-летию М.П. Чумакова (Москва, 1999); на 4-ой Межрегиональной конференции «Актуальные проблемы ветеринарной медицины мелких домашних животных и лошадей на Северном Кавказе» (Ставрополь, 2001); на 2-ом Международном конгрессе Европейского общества по особо опасным инфекциям (Будапешт, 2001); на Всероссийской научно-практической конференции «Ветеринария. Современные аспекты и перспективы» (Орел, 2002).

По теме диссертации опубликовано 27 научных работ, из них 6 - в международных изданиях. Получен 1 патент.

Благодарности

Я выражаю благодарность Дирекции института полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П. Чумакова РАМН (Директор - академик РАМН Дроздов С.Г.) за предоставленную возможность выполнения данной работы. Я глубоко благодарен академику РАМН, проф. Б.Ф. Семенову за постоянное внимание и глубокую заинтересованность в проведении ряда

важных разделов данной работы. Данная работа была бы невозможна без моих коллег и соавторов большинства работ, сотрудников, в настоящем и прошлом, Института полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П. Чумакова РАМН - д.м.н. Хозинского В.В., д.м.н. Варгана В.В., к.б.н. Каргановой Г.Г., к.б.н. Воровича М.Ф., к.б.н. Хапчаева Ю.Х., к.б.н. Овсянниковой Н.В. Я глубоко благодарен сотрудникам Института эпидемиологии и микробиологии им. Н.Ф. Гамалеи РАМН - д.б.н. Пронину A.B., д.б.н. Санину A.B., д.б.н. Наровлянскому А.Н., к.м.н. Деевой A.B. за консультации и помощь в проведении ряда экспериментов. Искренне благодарен старшему научному сотруднику кафедры Высшей нервной деятельности Биологического факультета Московского Государственного Университета им. М.В. Ломоносова к.б.н. Никольской К.А. за помощь в освоении ряда методов и предоставлении базы для исследований. Благодарность выражается техническим сотрудникам лабораторий иммунопатологии вирусных инфекций и очистки и концентрации вирусных препаратов Института полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П. Чумакова РАМН за содействие в выполнении экспериментов.

2. Результаты и их обсуждение

Все представленные данные основаны на результатах не менее чем трех независимых экспериментов.

2.1 Нарушение функций гуморального и клеточного иммунитета у лабораторных животных при физиологическом и психогенном стрессе.

В ходе исследований нами была поставлена задача изучить в условиях эксперимента влияние нескольких стресс-факторов на функции гуморального иммунного ответа у мышей линии BALB/c.B качестве физиологических стрессоров были выбраны: 1) повышенная температура

окружающей среды (гипертермия); 2) пониженная температура окружающей среды (гипотермия); 3) ограничение движения (гипокинезия). Индукцию психогенного стресса осуществляли с помощью метода информационной нагрузки. Для определения состояния гуморального иммунного ответа стрессированных животных использовали метод определения количества ангителообразующих клеток (АОК) в селезенках после введения животным тимус-зависимого антигена - эритроцитов барана (ЭБ). Под наблюдением находились следующие группы животных:

1) мыши, стрессированные методом гипо- и гипертермии: одну группу экспериментальных мышей содержали в течение 10 сут в условиях пониженной (+ 12 ° ± 2° С), а другую в условиях чрезмерной (+ 30° ± 2°С) температуры окружающей среды. На 10-е сутки всем экспериментальным животным вводили внутрибрюшинно 2% взвесь ЭБ в объеме 0,3 мл, после чего все животные содержались при стандартной температуре (+22° ± 2° С).

Контрольные животные содержались при обычной температуре (+22° ± 2° С) и одновременно с экспериментальными получали тест-антиген (ЭБ). На 5-е сутки после введения ЭБ у экспериментальных и контрольных мышей забирали селезенки и определяли количество АОК на 1 млн. клеток методом локального гемолиза в геле;

2) иммобилизационный стресс: экспериментальных мышей содержали в условиях ограничения движения (гипокинезии) - в течение 10 сут. по 6 час. ежедневно животных помещали по одному в пластмассовые камеры размером 8,5 х 4,0 х 2,0 см. Контрольных животных содержали по 10 особей в стандартных пластиковых клетках размером 42 х 14,2 х 11,5 см. При этом одна группа контрольных мышей (Контроль 1) получала пищу и воду без ограничений, а другая (Контроль 2) - в течение 10 сут. по 6 час. ежедневно не получала воды и пищи так же, как группа стрессируемых животных. На 11-е сутки относительно начала действия стресс-фактора экспериментальным животным вводили ЭБ. Одновременно тест-антиген

получали контрольные группы животных. После введения ЭБ экспериментальные и контрольные мыши содержались в одинаковых стандартных условиях. На 5-е сутки после введения тест-антигена у мышей забирали селезенки и определяли количество АОК на 1 млн. клеток меюдом локального гемолиза в геле;

3) информационный стресс: экспериментальные животные подвергались стрессу информационной нагрузки методом выработки у животных замкнутого пищевого лабиринтного рефлекса в течение 14 дней (Никольская и др., 1990). Информационным стресс-фактором в данных экспериментальных условиях было количество адекватных решений пищедобывательной задачи. В данных экспериментальных условиях 80% мышей не могли сформировать адекватное пищедобывательное поведение и находились в состоянии стресса, определявшегося по следующим визуальным признакам: невозможность сформировать пищедобывательное поведение (лабиринтный рефлекс); трофические язвы; повышенную агрессивность. На 15-е сутки мышам с визуальными признаками стресса (и контрольным животным) вводили тест-антиген (внутрибрюшинно 2% взвесь ЭБ в обьеме 0,3 мл). На 5-е сутки после введения ЭБ у экспериментальных и контрольных мышей исследовали количество АОК к ЭБ в селезенках (на 1 млн. спленоцитов методом локального гемолиза в геле).

Как видно из табл. 1, все 4 использованных в опытах стрессора индуцируют в организме мышей значительную супрессию гуморального иммунного ответа на ЭБ. Обращает на себя внимание тот факт, что психогенный стресс-фактор (информационная нагрузка) вызвал в организме животных иммуносупрессию не менее выраженную, чем физиологические стрессоры, хорошо известные своими свойсхвами угнетать гуморальный иммунный ответ у людей и животных (Сапин и др., 2000, Campbell et al., 2001).

Стресс-индуцированная иммунносупрессия первичного иммунного ответа к эритроцитам барана у мышей линии ВАЬВ/с

№№ групп Описание групп Число АОК (на 10й спленоцитов)

1 Контроль (интактный) 56 ± 12

2 Контроль (ограничения в пище) 52+10

3 Стресс (гипотермии) 19 ± 8

4 Стресс (гипертермии) 15+6

5 Стресс (иммобилизации) 8 ± 3

6 Стресс (информационный) 12 ± 5

В целях изучения стресс-индуцированных нарушений клеточного иммунитета исследовали изменения цитотоксической активности естественных киллеров у мышей линии С3НА под действием физиологических стресс-факторов и при информационной нагрузке.

Исследовали влияние стресса на цитотоксическую активность спленоцитов, обладающих функцией ЕК и активность в них аденозиндезаминазы (АДА), которую измеряли в нанокаталах (нкат).

Поводом для определения последнего параметра послужили данные о том, что снижение активности АДА может являться показателем снижения, как общей резистентности организма в целом, так и естественной противоопухолевой резистентности (ЕПР) в частности (Мамедов М.К. и др., 1992).

Цитотоксическую активность ЕК и активность АДА в них изучали у животных на фоне действия некоторых физиологических стрессоров (гипокинезия, гиперкинезия, гипертермия), а также психогенного стресса,

вызываемого информационной нагрузкой. В качестве положительного контроля снижения ЕПР использовали ipynny мышей, которым впутрибрюшинно вводили циклофосфан (ЦФН) в дозе 250 мг/кг в течение 4 дней за 3-е суток до определения ЕПР.

Данные, представленные в табл. 2 показывают, что у животных, подвергшихся воздействию иммобилизационного стресса (гипокинезия) на протяжении 7 суток и обследованных сразу после прекращения действия стрессора, ЦТА ЕК снизилась в 2,5 раза, а активность АДА — более чем в 3 раза по сравнению с показателями у контрольных мышей.

Аналогичная картина наблюдалась у животных при стрессировании с помощью информационной нагрузки: ЦТА спленоцшов понизилась более, чем в 2 раза, а активность АДА в ЕК - почти в 2,5 раза.

У животных, подвергавшихся экспериментальной гиперкинезии, также было отмечено снижение величин параметров, отражающих состояние цитотоксической активности ЕК, однако было менее выражено: понижение ЦТА спленоцитов - в 1,6 раза ниже контроля, а активность АДА в ЕК стрессированных мыптей понижалась менее чем в 2 раза по сравнению с контрольным показателем.

Иная картина наблюдалась у животных, подвергавшихся тотальной гипертермии: активность ЕК стрессированных животных была на 16,7% выше, чем у контрольных мышей, а показатель активности АДА животных со стрессом был также заметно повышен (на 20,1%) по сравнению с контрольным.

2.2 Активация антигеннеспецифических супрессоров при стрессе -один из механизмов стресс-индуцировавнного осложнения течения инфекции у мышей, зараженных вирусом Лангат.

Результаты проведенных исследований показали, что иммунокомпет ентные клетки животных, находящихся в состоянии стресса, обладают гораздо меньшей способностью индуцировать локальную

Снижение цитотоксической акгивности ЕК-клегок и АДА в них у мышей на фоне физиологического и психогенного стресса

№№ Описание групп Кол-во ЕК-клеток (%) Активность АДА (нкат)

1 Контроль интактный 28,5 ± 3,2 2,55 ± 0,22

2 Контроль положительный (ЦФН) 11,811,6 1,07 ±0,11

3 Стресс (гипокинезия) 11,4 ± 1,5 0,85 ± 0,06

4 Стресс (гиперкинезия) 17,8 ±2,4 1,34 ±0,16

5 Стресс (гипертермия) 34,2 ±3,5 3,19 ±0,31

6 Стресс (информационная нагрузка) 12,8 ± 1,7 1,02 + 0,12

реакцию «трансплантат против хозяина» (РТПХ), чем клетки контрольных животных. Этот факт был установлен при введении мышам линии СВА подкожно в стону спленоцитов или тимоцитов мышей ВАЬВ/с, которых предварительно в течение 10 сут. подвергали воздействию стрессоров пониженной или чрезмерной температуры. Аналогичная картина наблюдалась в том случае, когда мыши (доноры сплекоцктов и тимоцитов) находились в состоянии стресса, вызванного ограничением движения (гипокинезией). Спленоциты доноров, находящихся в стрессовом состоянии, подавляли способность аналогичных клеток интактных животных индуцировать местную РТПХ. Аналогичной способностью

обладали тимоциты мышей, содержавшихся в условиях гипокинезии.

Спленоциты животных, находящихся в состоянии стресса, обладают способностью активировать активировать бессимптомную инфекцию, вызванную BJI у мышей. Этот факт был установлен при адоптивном переносе зараженным BJI мышам линии BALB/c сингенных жизнеспособных спленоцитов животных, содержавшихся в условиях ограничения движения. Данные, представленные в табл. 3, показывают, что средняя продолжительность жизни (СПЖ) мышей, зараженных вирусом, которым переносили спленоциты стрессированных животных, достоверно сокращается по сравнению с СПЖ животных, которым в аналогичных экспериментальных условиях переносили спленоциты контрольных мышей (табл. 3, группы 1, 3 и 2).

2.3 Стресс-индуцированные изменения патогенеза флавивирусных инфекций и их коррекция с помощью Фоспренила.

По результатам экспериментальных исследований, представленных выше, мы пришли к заключению, что стресс, вызываемый физиологическими и психогенными факторами, вызывает в организме экспериментальных животных вторичный транзиторный иммунодефицит. Наблюдавшаяся стресс-индуцированная иммуносупрессия характеризовалась подавлением функций как гуморального, так и клеточного иммунного ответа. На основании полученных данных мы предположили, что на фоне стрессового иммунодефицита у экспериментальных животных могут наблюдаться изменения патогенеза, как преимущественно бессимптомных, так и острых клинически выраженных вирусных инфекций. Для проверки данного предположения нами были проведены герии экспериментов по изучению стресс-индуцированных изменений течения вирусного инфекционного процесса. В качестве модели для исследования влияния стресса на изменения патогенеза преимущественно бессимптомных вирусных инфекций была выбрана методика инфицирования стрессированных

Влияние адоптивного переноса сингенных жизнеспособных спленоцитов животных со стрессом на течение экспериментальной инфекции, вызванной вирусом Лангат, у мышей.

№№ групп мышей Описание группы СПЖ (сут.)

1 Мыши, зараженные ВЛ 10,9 + 1,5*

2 Мыши, зараженные ВЛ, которым одновременно переносили спленоциты стрессированных животных 8,1 ±1,1

3 Мыши, зараженные ВЛ, которым одновременно переносили спленоциты Контрольных животных 10,8 ±1,4**

* - разница между соответствущими показателями в группах 1 и 2, 2 и 3 статистически достоверна (при р < 0,05);

** - и недостоверна между показателями в группах 1 и 3 (при р > 0,05).

животных ВЛ. При этом в первой серии опытов экспериментальных животных подвергали воздействию психогенного стресса (информационная нагрузка), а во второй - физиологического стресса (гипокинезии) с последующим заражением ВЛ.

В результате проведенных опытов было установлено, что на фоне стресса, вызываемого психогенным (информационная нагрузка) и физиологическим фактором (гипокинезия), у животных наблюдалась активация преимущественно бессимптомной инфекции, вызываемой ВЛ. Среди стрессированных мышей, инфицированных вирусом, количество особей с клинически выраженными признаками заболевания выявлялись

2,6 - 4 раза чаще, чем у контрольных зараженных ВЛ животных, не подвергавшихся стрессовым воздействиям.

Нас заинтересовал вопрос о влиянии стресса на течение острой клинически выраженной инфекции, вызываемой ВКЭ у мышей. Для ответа на этот вопрос мы провели серию экспериментов со стрессированными животными, зараженными ВКЭ (штамм Софьин). Для индукции стресса у мышей были выбраны методики информационной нагрузки и экспериментальной гипокинезии.

Результаты проведенных исследований показали, что стресс информационной нагрузки вызвал утяжеление течения острой клинически выраженной инфекции, вызванной ВКЭ у мышей. О данном факте свидетельствовали следующие наблюдения. Стрессированные мыши, зараженные ВКЭ, заболевали и гибли достоверно раньше (на 2,6 - 2, 5 суток), чем контрольные инфицированные вирусом животные, не подвергавшиеся воздействию стресс-фактора.

На фоне стресса экспериментальной гипокинезии также наблюдалось утяжеление течения острого инфекционного процесса, вызванного ВКЭ у мышей. Так, у контрольных групп зараженных ВКЭ животных, не подвергавшихся стрессовым воздействиям, величина показателя СПЖ была в 1,6 раза больше, чем у стрессированных мышей (9,3 ± 0,5 сут. у контрольных и 5,8 ± 0,3 сут. у экспериментальных животных).

Эксперименты, проведенные ex vivo показали, что стресс гипокинезии сопровождался нарастанием во фракции селезеночных МФ доли клеток, в которых активно размножался вирус.

Результаты опытов, свидетельствовали, что ВЛ обнаруживался во всех фракциях спленоцитов, не подвергавшихся действию стресса мышей. Это было установлено при исследовании клеток селезенок животных, полученных в последний (6-й) день инкубационного периода. Число инфицированных ВЛ иммунокомпетентных клеток было одинаковым и

равнялось 25 - 40 на 1 млн. спленоцитов. У стрессированных животных наблюдали 8-кратное увеличение во фракциях прилипающих к стеклу спленоцитов. Так, у контрольных животных количество таких клеток составило 30 ± 14, то мышей со стрессом этот показатель составил 240 ± 56 клеток (на 1 млн. спленоцитов). Соответственно и при исследовании исходной суспензии клеток селезенки стрессированных и контрольных мышей выявляли достоверные различия в количестве инфицированных BJI клеток : 95 ± 21 и 25 ± 12 на 1 млн. клеток соответственно. Во фракциях, не прилипающих к пластиковой поверхности спленоцитов не было выявлено разницы в количестве зараженных вирусом клеток у контрольных мышей и животных, подвергнутых стрессу: 40 ± 17 в контроле и 50 ± 18 в опыте на 1 млн. клеток. При этом доля инфицированных BJT клеток во фракциях, содержащих Т- или В-лимфоциты у контрольных и стрессированных мышей была фактически одинаковой.

Данные экспериментов in vitro свидетельствовали, что в культуре селезеночных МФ, полученных от стрессированных доноров, число пермиссивных для вируса клеток было в три раза больше по сравнению с контролем (соответственно 470 ± 120 и 150 ± 52 на 1 млн. исследованных спленоцитов). При этом количество инфицированных клеток в нефракционированной суспензии спленоцитов мышей со стрессом более, чем в 3 раза больше, чем во фракции контрольных животных: 830 ± 230 в опыте и 260 ± 80 в контроле на 1 млн. клеток. В тоже время стресс гипокинезии не изменял долю пермиссивных для BJ1 клеток в культурах с преимущественным содержанием селезеночных В- или Т-лимфоцитов (табл. 9, группы 4 и 5). Число зараженных клеток в опытных и контрольных группах находилось в пределах 52 - 92 на 1 млн. клеток.

Таким образом, нами было установлено, что на фоне стресса у мышей происходи i транформация бессимптомной инфекции, вызванной

ВЛ, в клинически выраженную. У стрессированных животных, инфицированных ВЛ, клинически выраженный энцефалит выявлялся в 4 раза чаще, чем у контрольных интактных мышей, зараженных вирусом. В тоже время эксперименты по изучению вирус- и стресс-индуцированной иммуносупрессии и ее коррекции с помощью ФП выявили отчетливое свойство данного препарата восстанавливать функции АОК, сниженные вследствие вирусной инфекции или стресса. В связи с этим нами было выдвинуто предположение о том, что ФП (при определенной схеме аппликации) может предотвращать стресс-индуцированную активацию бессимптомной вирусной инфекции. Мы поставили перед собой задачу отработать экспериментальную схему введения животным препарата, обладающую свойством препятствовать осложнению течения вирусного инфекционного процесса при стрессе. Для выполнения данной задачи были поставлены эксперименты, в ходе которых отрабатывали несколько доз препарата, которые вводили мышам, стрессированным гипокинезией, а затем зараженным В Л. Для исследований были выбраны 3 дозы ФП: 1, 5 и 10 мкг/мышь, которые вводили животным по следующим схемам: 1) в 1-е сутки стрессорного воздействия (за 10 суток до заражения вирусом); 2) на 10-е сутки стрессирования (за 1 сутки до инфицирования В Л).

Результаты полученных исследований показали, что ФП, введенный однократно в дозах 5 и 10 мкг/мышь обладал способностью предотвращать стресс-индуцированную активацию бессимптомпной инфекции, вызванной ВЛ у мышей. При этом обе исследованные дозы оказались эффективны, как при аппликации животным в 1-е сутки стрессирования, так и при введении мышам на 10-е сутки стрессового воздействия за 24 часа до заражения вирусом.

В другой серии экспериментов исследовалась способность ФП предотвращать утяжеление клинически выраженной инфекции, вызываемой ВКЭ у мышей линии ВАЬВ/с на фоне стресса гипокинезии. В

ходе опытов отрабатывали дозы и схемы введения препарата, предотвращающие стресс-индуцированное осложнение течения острого вирусного инфекционного процесса. Для выполнения данной задачи были поставлены эксперименты, в ходе которых использовали две дозы ФП и два варианта их аппликаций стрессированным мышам, инфицированным ВКЭ.

Для исследований были выбраны 2 дозы препарата: 5 и 10 мкг/мышь, которые вводили экспериментальным животным в первом варианте - в первые сутки стрессорного воздействия, а через 10 дней инфицировали ВКЭ, а во втором - в день заражения вирусом (через 10 суток стрессирования). Выбор данных доз и схем введения объяснялся тем, что в опытах с В Л была выявлена способность ФП в дозах 5 и 10 мкг, введенных однократно по данным 2-м схемам, предотвращать при стрессе трансформацию преимущественно бессимптомной инфекции в клинически выраженную.

В результате проведенных исследований было установлено, что ФП, введенный животным однократно внутримышечно в дозах 5 и 10 мкг/мышь на 1-е сутки стрессирования (за 10 суток до заражения вирусом) обладает отчетливо выраженной способностью предотвращать стресс-индуцированное утяжеление течения летального КЭ у мышей линии ВАЬВ/с. При аппликации препарата животным в исследованных дозах на 10-е сутки стрессового воздействия за 24 часа до заражения ВКЭ, не выявляли коррекции ФП стрессового утяжеления течения клинически выраженной вирусной инфекции.

2.4 Изучение защитного эффекта Фоспренипа при экспериментальном клещевом энцефалите у мышей.

Исследования проводили в два последовательных этапа. На первом этапе изучали защитное действие различных доз ФП, используя схему введения препарата однократно одновременно в вирусом КЭ и в первые

2-е суток после введения патогена.

В результате проведения первого этапа эксперимента было установлено, что при использовании схемы применения ФП однократно одновременно с вирусом наибольшую защиту мышей (50%) вызывало введение ФП в дозах 50, 100 и 200 мкг/мышь.

Введение животным меньшей дозы - 20 мкг однократно не 1 обеспечивало эффективной защиты животных от экспериментального КЭ

^ (при данном способе введения ФП выживало не более 30%

инфицированных вирусом мышей). При введении ФП трехкратно по схеме: 1-й раз - одновременно с ВКЭ, 2-й раз - через 24 часа после заражения, 3-й раз через 48 часов после инокуляции патогеном -необходимой и достаточной была доза 20 мкг/мышь (введение данной дозы препарата трёхкратно вызывало защиту 50% заражённых ВКЭ мышей). Трехкратное введение более высоких доз ФП (50 и 100 мкг) не вызывало защиты мышей от инфекции. ФП в дозе 100 мкг/мышь при однократном интрацеребральном введении на 6-е сутки после заражения значительно замедлял развитие у животных клинически выраженного КЭ, однако не обеспечивал значительной защиты животных.

В результате второго этапа проведенных исследований было установлено, что противовирусный эффект препарата зависит не только от

^ дозы, но и от сроков его применения относительно момента заражения

'•) вирусом животных. При этом была установлена закономерность, что

наиболее существенно протективное действие ФП проявлялось при аппликации препарата до заражения (за 2 дня, 1 день и в день введения ВКЭ), одновременно с заражением ВКЭ и в первые 2 дня инкубационного периода. Во второй половине инкубационного периода (4-е, 5-е, 6-е сутки после заражения) противовирусное действие ФП проявлялось значительно слабее (или совсем не выявлялось). Введение животным препарата при проявлении у них клинических признаков КЭ (7-й, 8-й день после

инфицирования) не приводило к защите мышей от летальной вирусной инфекции.

2.5 Иммуномодулирующее действие Фоспренила при клещевом энцефалите - один из возможных механизмов противовирусного действия препарата. в

Результаты, представленные в табл. 4, показывают, что ФП, введенный мышам, не зараженных ВКЭ, стимулировал продукцию в организме животных ИФН-у через 48 часов (2-е суток) после аппликации препарата. Повышенный уровень ИЛ-6 выявляли в сыворотках таких животных через 72 часа (3-й сутки) и 120 часов (5-е сутки) после введения ФП. Стимуляция остальных исследованных ЦТ (ФНО-а и ИЛ-2) в исследованные сроки не выявлялась.

ФП обладал способностью стимулировать продукцию ИФН-у, как при введении мышам только препарата, так и при аппликации животным ФП и инокуляции вирусом: в первом случае - через 48 часов, во-втором -на 3-й и 7-е сутки после заражения и введения препарата. Результаты, приведенные в табл. 5, демонстрировали стимулирующее действие ФП, введенного мышам одновременно с вирусом, в отношении 2-х из 4-х исследованных ЦТ. Так, уровень ИФН-у в сыворотках таких мышей был повышен на 3-й и 7-е сутки после инфицирования и аппликации ФП. Значительное увеличение *

продукции ФНО-а регистрировали через 72 часа (на 3-й сутки) после заражения и введения препарата. Повышенный уровень ИЛ-6 выявляли у V

мышей через 24 часа и 168 часов (на 1-е и 7-е сутки) после инфицирования и аппликации ФП. При этом в исследованные сроки не выявлялась стимуляция ФП и вирусом ИЛ-2 .

Препарат, введенный в организм животных одновременно с патогеном, значительно стимулировал продукцию ФНО-а через 72 часа, а у зараженных ВКЭ, но не обработанных препаратом мышей увеличение

Стимулирующее действие Фоспренила в отношении некоторых цитокинов у мышей линии ВАЬВ/с, не зараженных вирусом клещевого энцефалита.

Название ЦТ Часы после введения препарата Уровни Цтов в сыворотках (пг/мл)

2 6 24 48 72 120

ИФН-у <15 < 15 < 15 98 ±21 < 15 < 15

ФНО-а <45 <45 <45 <45 <45 <45

ИЛ-6 <18 < 18 < 18 <18 60119 49 ±9

ИЛ-2 <24 <24 <24 <24 <24 <24

Табл. 5

Динамика выявления интерлейкинов в сыворотках крови мышей, которым одновременно вводили вирус клещевого энцефалита и Фоспренил.

Название ЦТ Часы после введения препарата Уровни Цтов в сыворотках (пг/мл)

2 6 24 48 72 96 144 168

ИФН-у <15 < 15 < 15 < 15 31+9 < 15 < 15 103±31

ФНО-а <45 <45 <45 <45 153±39 <45 <45 48+15

ИЛ-6 <18 < 18 86±23 < 18 < 18 < 18 < 18 77±19

ИЛ-2 1 <24 ! <24 <24 <24 <24 <24 <24 <24

содержания в сыворотках крови ФНО-а отмечали лишь на 7-е сутки после инфицирования.

ФП не обладал стимулирующим действием в отношении ИЛ-2, в тоже время не выявлялось повышения уровней ИЛ-2 в крови, как у мышей, которым вводили ФП и ВКЭ, так и у животных, зараженных вирусом и необработанных препаратом (табл. 6).

Исследование уровней некоторых цитокинов у животных, зараженных вирусом и необработанных препаратом.

Название ЦТ Часы после введения препарата Уровни ЦТов в сыворотках (пг/мл)

2 6 24 48 72 96 144 168

ИФН-у <15 <15 < 15 < 15 < 15 27 + 6 < 15 281+79

ФНО-а <45 <45 <45 <45 <45 <45 <45 315 + 98

ИЛ-6 < 18 < 18 < 18 < 18 < 18 62±21 < 18 640 ± 98

ИЛ-2 <24 <24 <24 <24 <24 <24 <24 <24

Таким образом, в результате проведенных исследований было установлено, что введение в организм животных ФП и вируса приводило к значительно более ранней стимуляции продукции ИЛ-6 (через 24 часа), как по сравнению с животными, которых обрабатывали ФГ1 и не инфицировали вирусом (повышение уровней ИЛ-6 наблюдали на 4-е и 5-е сутки после аппликации препарата), так и по сравнению с мышами, которых заражали •

ВКЭ и не обрабатывали ФП (стимуляцию ИЛ-6 наблюдали на 4-й и 7-й день после заражения). ^

2.6 Особенности противовирусной активности Фоспренила на этапах взаимодействия вирус-клетка.

Было установлено, что ФП обладал значительным противовирусным эффектом в опытах in vitro. Добавление препарата в поддерживающую среду (ИГЛА MEM с 0,2% сывороткой крупного рогатого скота) и внесение его в чувствительные культуры клеток одновременно с РНК (ВКЭ, вирус диареи крупного рогатого скота) и ДНК (вирус

инфекционного ринотрахеита крупного рогатого скота) - содержащими вирусами значительно подавляло размножение этих вирусов в чувствительных культурах клеток.

Мы обратили внимание на то обстоятельство, что противовирусное ® действие ФП in vitro выявлялось в отношении вирусов, имеющих оболочку.

Нас заинтересовал вопрос о зависимости антивирусного эффекта ФП на уровне взаимодействия вирус-клетка от наличия у вируса оболочки. Для проверки такой возможной закономерности была проведена серия экспериментов с двумя безоболочечными вирусами: 1) ДНК-содержащим аденовирусом крупного рогатого скота; 2) РНК-содержащим вирусом полиомиелита.

Результаты титрования вирусов в присутствие ФП показали, что ни в первом, ни во-втором случае ФП не проявлял антивирусного действий

2.7 Интерфероногенная активность Фоспренипа - один из механизмов противовирусного действия препарата на этапах взаимодействия вирус-клетка..

В предыдущих разделах исследований было показано, что ФП: 1) обладает противовирусной активностью в отношении ВКЭ, вируса диареи крупного рогатого скота (ВД КРС) и вируса инфекционного ринотрахеита крупного рогатого скота (ВИРТ КРС) in vitro, но не влияет на размножение аденовируса крупного рогатого скота (AB КРС) и вируса " полиомиелита (ВП) в чувствительных культурах клеток; 2) значительно

снижает вирулентность урожая вирионов ВИРТ КРС в культурах клеток легких эмбрионов коров (ЛЭК) и почек теленка (Таурус-1) и не обладает такой способностью в отношении урожая AB КРС в данной культуре. Нами была выдвинута гипотеза, что одним из механизмов противовирусной активности ФП внутри клетки является его возможная интерфероногенная активность.

В результате проведённых исследований in vitro, было установлено, что ФП обладает интерфероногенной активностью. Препарат стимулировал синтез ИФН в незаражённых вирусами культурах клеток СПЭВ и Таурус-1 (табл.7 и 8).

При одновременном инфицировании культур вирусами и обработкой препаратом уровни ИФН значительно превышали таковые, как в клетках, заражённых вирусами (без добавления препарата), так и в обработанных ФП не инфицированных вирусами клетках. При этом было показано, степень интерфероногенной активности препарата ассоциировалась со способностью культуры клеток синтезировать ИФН. Так, титры ИФН в культуре клеток Таурус-1 значительно превышали таковые в культуре СПЭВ во всех пробах, где выявлялся ИФН (табл.8 и 7). Кроме того, было установлено, что степень выраженности противовирусной активности ФП in vitro также ассоциировалась с уровнями ИФН в культурах клеток. Так, препарат подавлял размножение ВКЭ в культуре клеток СПЭВ в 30 раз, а обработка препаратом клеток Таурус-1 приводила к снижению титров ВИРТ в 100 раз. В тоже время и титры ИФН в клетках СПЭВ, в которые вносили ВКЭ и ФП, были значительно ниже уровней ИФН в клетках Таурус-1, заражённых ВИРТ в присутствии препарата (табл. 7 и 8). "

Нас заинтересовал вопрос о зависимости противовирусного действия ФП in vitro,связанного с его интерфероногенной активостью, от вируса, 1

которым заражались клетки. Для ответа на этот вопрос мы провели исследование стимуляции ИФН в культуре клеток Таурус-1, обработанных ФП и заражённых АВ КРС. Ранее нами было установлено, что при заражении данной культуры клеток АВ выявить противовирусное действие препарата не удавалось. Титры вируса в контрольных пробах без добавления ФП не отличались от таковых в клетках, инфицированных АВ одновременно с добавлением препарата.

Выявление активности интерферона в культуре клеток СПЭВ, зараженных ВКЭ и в клетках, инфицированных вирусом и обработанных

Фоспренилом.

№№ названия проб ИФН*

(в культуру вносили) (БД) в 1о§2 (титр') ,

1 .Контроль клеток без смены

среды (в культуру не вносили ФП и вирус). 1 ± 0,05

2.Контроль клеток со сменой

среды (в культуру не вносили 1 ± 0,05

ВКЭ или ФП)

3.Контроль интерференогенной

активности ФП (в культуру вносили 2,2 ±0,11

ФП, но не заражали ВКЭ).Г

4.Интерфероногенная активность

вируса (культуру заражали ВКЭ, 2,5 ±0,13

но не обрабатывали

<•> препаратом).

5.Интерфероногенная активность

вируса и препарата 3,9 ±0,15

« (культуру заражали ВКЭ и одновременно вносили ФП).

*- в таблице указаны средние геометрические титров ИФН в пробах.

Стимуляция Фоспренилом интерферона в культуре клеток Таурус-1, зараженной вирусом инфекционного ринотрахеита крупного рогатого скота, при одновременном внесении в клсиси вируса и препарата.

№№ названия проб (в культуру вносили) ИФН* (ЕД) в 1о§2 (титр')

1. Контроль клеток без смены среды (в культуру не вносили ФИ и не заражали ВИРТ). 1 ± 0,05

2. Контроль клеток со сменой среды (в культуру не вносили ФП и не заражали ВИРТ). 1 ± 0,05

. 3. Контроль интерфероногенной активности ФП (в культуру вносили ФП, но не заражали ВИРТ). 3,5 + 0,13

4. Интерфероногенная активность вируса (культуру заражали ВИРТ, но не обрабатывали ФП). 3,5 ±0,13

5. Интерфероногенная активность вируса и препарата (культуру заражали ВИРТ и одновременно вносили ФП). 5,2 ±0,3

*- в таблице указаны средние геометрические титров ИФН в пробах

Результаты проведённых экспериментов по выявлению уровней ИФН в клетках, показали, что ФП, добавленный в поддерживающую среду в дозе

200 мкг/мл и внесённый в культуру, незаражённые АВ, обладает интерфероногенной активностью: титры ИФН в таких пробах значительно (в 3,5 раза) превышали таковые в контрольных пробах (табл. 9, пробы 1, 2 и 3). Однако количество ИФН в клетках, инфицированных АВ (и при этом *' необработанных ФП) выявлялось более,чем в два раза меньше, чем в

культуре с ФП (табл. 9, пробы 3 и 4).

Аналогичная картина наблюдалась в пробах, в которые вносили одновременно вирус и ФП: титры ИФН в таких клетках не превышали таковые в культуре, заражённой вирусом (без добавления ФП) и были в 2 раза ниже, чем в пробах, куда вносили только препарат и не заражали вирусом (табл. 9, пробы 5 и 4, 5 и 3).

Полученные результаты существенно отличались от результатов, регистрировавшихся при заражении культуры Таурус-1 ВИРТ. В то время, как иитерфероногенная активность ФП, внесенного в клетки без вирусов (АВ или ВИРТ) была отчётливо выражена, то в случае заражения культуры ВИРТ с одновременной обработкой клеток ФП, титры ИФН были значительно выше, чем в пробах, инфицированных ВИРТ (без добавления препарата).

^ В опытах с АВ наблюдалась обратная картина: количество ИФН в

заражённых АВ пробах и в клетках, которые инфицировали АВ и добавляли ФП были в 2,5 раза ниже, чем в культуре, обработанной ФП и

незаражённой вирусом.

Таким образом, в одной и той же культуре — Таурус-1, но заражённых разными вирусами (ВИРТ и АВ), наблюдалась различная по степени выраженности стимуляция ИФН. Противовирусный эффект ФП был значительно выражен при инфицировании культуры клеток Таурус-1 ВИРТ и не выявлялся при заражении таких клеток АВ.

Исследование стимуляции интерферона Фоспренилом в клетках Таурус-1

на фоне заражения аденовирусом крупного рогатого скота.

№№ Названия проб (в культуру вносили) ИФН* (ЕД) в 1о§2 (титр')

1. Контроль клеток без смены среды (в культуру не вносили ФП и не заражали вирусом). 1 ± 0,05

2. Контроль клеток со сменой среды (в культуру не вносили ФП и АВ). 1 ± 0,05

3. Контроль интерфероногенной активности ФП (в культуру вносили ФП, но не заражали АВ). 3,5 ±0,13

4. Интерфероногенная активность вируса (культуру заражали АВ, но не обрабатывали ФП). 1,5 ± 0,9

5. Интерфероногенная активность вируса и препарата (культуру заражали АВ и одновременно вносили ФП). 1,3 ±0,12

*- в таблице указаны средние геометрические титров ИФН в пробах

Показано, что одним из возможных механизмов противовирусной активности ФП на этапах взаимодействия вирус-клетка является стимуляция препаратом клеточного ИФН. ФП не влияет на размножение в

клетках безоболочечных вирусов: ВП и АВ КРС. При этом не наблюдается изменений вирулентности общего урожая АВ КРС в культуре клеток Таурус-1 и не регистрируется стимуляции препаратом ИФН в клетках, зараженных АВ КРС.

« 2.8 Перспективы использования Фоспретта в качестве адъюванта

некоторых противовирусных вакцин.

^ Нами экспёриментально исследованы возможности использования

препарата ФП в качестве адъюванта некоторых противовирусных вакцин. Для оценки адъювантных свойств ФП мы провели 2 серии экспериментов, в которых изучалось повышение протективного действия антирабической вакцины (АРВ) и вакцины против КЭ в стандартных тестах на животных.

В первой серии опытов исследовалось влияние ФП на протективную активность культуральной концентрированной АРВ.

Опыты проводили на самцах мышей линии ВАЬВ/с массой 12 - 14 г. Животных иммунизировали очищенной культуральной концентрированной АРВ производства ФГУП «ПИПВЭ им. М.П. Чумакова РАМН» (серии № 429, 430). В экспериментах была использована стандартная схема оценки протективной активности АРВ, утвержденная Минздравом России: контрольных животных иммунизировали АРВ дважды (по 0,2 мл под кожу с интервалом 7 дней) и через 7 дней после вторичной вакцинации мышей заражали вирусом бешенства (ВБ) (штамм «Внуково») под кожу в дозе 600 * ЛДзо/ОДмл.

Экспериментальным животным одновременно с вакциной внутримышечно вводили ФП (в дозе 25 мкг/мышь в объеме 0,1 мл) и через 7 дней заражали ВБ.

Коэффициент протективной активности АРВ, использованной вместе с ФП значительно повышался по сравнению с таковым при обычном способе иммунизации животных АРВ без использования ФП.

Табл. 10

Адъювантный эффект Фоспренила при совместном его применении с антирабической вакциной в опытах на мышах

№№ Условия эксперимента: животных вакцинировали Величина коэффициента протективной активности вакцины

1. Без ФП 2,7 ± 0,29

2.СФП 5,1 ±0,12

Во второй серии экспериментов изучалось адъювантное действие ФП при совместном его применении с вакциной против ВКЭ. При постановке экспериментов препарат добавлялся непосредственно в соответствующие разведения вакцины и вводился в организм экспериментальных животных совместно с вакциной.

Табл. 11

Усиление специфической активности вакцины против клещевого энцефалита с помощью Фоспренила

№№ Названия групп Величина МИД50

1. Вакцина серии № 449 0,004 ±0,001

2. Вакцина серии № 449 + ФП серии № 1032 0,0004 ± 0,0002

3. Вакцина серии № 552 0,004 ± 0,002

4. Вакцина серии № 552 + ФП серии № 1042 0,0005 ± 0,0003

Данные, представленные в табл. 11, показывают, что величина 50% минимальной иммунизирующей дозы (МИД50) вакцины, примененной с ФП в качестве адъюванта возрастала в 8-10 раз по сравнению с показателем вакцины, введенной животным по стандартной методике без препарата (табл. 11, группы 2 и 1; 4 и 3).

Таким образом, установлено, что ФП в 8-10 раз повышает специфическую биологическую активность вакцин против КЭ и бешенства производства ФГУП «ПИПВЭ им. М.ГТ. Чумакова РАМН» в опытах на мышах.

№

....._-:ОНЛЛЬНАЯ |

ЬЙСЛИОТЕКА | С.Петербург |

09 300 «КТ ^д»

3. Выводы

1. Показано, что естественный иммуномодулирующий фактор -стресс, вызываемый физиологическими (температура окружающей среды, гипокинезия) и психогенными (информационная нагрузка) факторами, индуцирует в организме мышей линии ВАЬВ/с вторичный транзиторный иммунодефицит. При этом нарушаются функции гуморального и клеточного звеньев иммунной системы животных.

2. Впервые установлено, что на фоне стресса, вызываемого, как физиологическими (температура окружающей среды, гипокинезия, гиперкинезия), так и психогенным (информационная нагрузка) естественными иммуномодулирующими стресс-факторами у мышей линии С311А регистрируется значительное снижение факторов естественной противоопухолевой резистентности.

3. Впервые показано, что под воздействием естественных иммуномодулирующих стресс-факторов в организме мышей появляются антигеннеспецифические супрессоры. Супрессоры, активированные стрессом обладают способностью подавлять активность Т- и В-эффекторных лимфоцитов, тем самым формируя в организме состояние иммунодефицита.

4. Впервые установлено, чю на фоне стресс-индуцированной иммуносунрсссии, вызываемой физиологическими и психогенными факторами, у мышей линии ВАЬВ/с наблюдается транформация преимущественно бессимптомной инфекции, вызываемой вирусом Лангат, в клинически выраженную и утяжеление течения острого экспериментального клещевого энцефалита.

5. Впервые установлены механизмы стресс-индуцированного осложнения течения инфекционного процесса, вызываемого вирусом Лангат. Показано, чю активация супрессоров является одним из

механизмов отягощения течения вирусного инфекционного процесса, наблюдаемого на фоне стресса у мышей, зараженных вирусом Лангат. Другим механизмом наблюдаемой при стрессе активации латентней инфекции, вызываемой вирусом Лангат у мышей, является значительное повышение количества макрофагов, поражённых вирусом у стрессированных животных. При этом доля Т- и В- лимфоцитов, пермиссивных для вируса Лангат у мышей со стрессом остается неизменной.

6. Впервые определено, что препарат Фоспренил, действующим началом которого являются естественные иммуномодулирующие факторы — полипренилфосфаты, обладает способностью коррекции стресс- и вирус-индуцированного- подавления функций антителообразующих В-клеток у мышей. Фоспренил предотвращает осложнения течения инфекций, вызываемых вирусом Лангат и вирусом клещевого энцефалита у стрессированных животных.

7. Впервые показано, что естественный иммуномодулирующий фактор - Фоспренил обладает выраженным противовирусным действием при экспериментальных инфекциях, вызываемых вирусом клещевого энцефалита и вирусом полиомиелита у мышей линии ВАЬВ/с. Одним из возможных механизмов антивирусной активности Фоспренила является опосредованная вирусом стимуляция в организме инфицированных вирусом клещевого энцефалита животных цитокинов (ИЛ-б, ФНО-а, ИФН-у), обеспечивающих формирование адекватного противовирусного иммунного ответа.

8. Впервые установлено, что Фоспренил значительно подавляет размножение ДНК- и РНК-содержащих оболочечных вирусов (вируса клещевого энцефалита, вируса диареи крупного рогатого скота, вируса инфекционного ринотрахеита крупного рогатого скота), в чувствительных культурах клеток. Одним из механизмов противовирусной активности

Фоспренила на этапах взаимодействия вирус-клетка является стимуляция препаратом общего клеточного интерферона.

9. Впервые показано, что Фоспренил не влияет на размножение в клетках вируса полиомиелита и аденовируса крупного рогатого скота, не имеющих оболочки. При этом не регистрируется стимуляция Фоспренилом общего клеточного интерферона в клетках Таурус-1, зараженных аденовирусом.

10. Впервые установлено, что Фоспренил значительно повышает специфическую биологическую активность вакцин против бешенства и клещевого энцефалита производства ФГ'УП «ПИПВЭ им. М.П. Чумакова РАМН».

Список работ, опубликованных по теме диссертации:

1. Ожерелков C.B., Хозинский В.В., Семенов Б.Ф. Течение экспериментальной инфекции, вызываемой вирусом Лангат у мышей, на фоне стресса, связанного с ограничением движения // Вопр. вирусол.-1986.-Т.31.- № 5.- С.634-636.

2. Ожерелков C.B., Хозинский В.В., Семенов Б.Ф. Исследование иммунологических механизмов действия температурных и эмоциональных стресс-факторов при экспериментальных флавивирусных инфекциях // Журн. микробиол,-1986.-№ 12,- С.95-99.

3. Ожерелков C.B., Хозинский В.В., Семенов Б.Ф. Изучение роли знтигеннеспецифических супрессоров, возникающих при стрессе, в патогенезе инфекции у мышей, зараженных вирусом Лангат // Журн. микробиол.-1987.- № 11.- С.80-84.

4. Ожерелков C.B., Хозинский В.В., Семенов Б.Ф. Особенности размножения вируса Лангат в иммунокомпетентных клетках мышей in vivo

и in vitro на фоне эмоционального стресса // Acta virol.-1990.-T.34. -Вып.2.-С.205-208.

5. Мамедов М.К., Семенов Б.Ф., Ожерелков C.B., Трещалина Е.М., Фирсова Е.А. Влияние персистентной вирусной инфекции на естественную

^ на противоопухолевую резистентность // Вопр. вирусол., 1991.-Т.36.- №2,-

С.125-127.

6. Мамедов М.К., Гудратов И.О., Трещалина Е.М, Семенов Б.Ф.,

.г

Ожерелков C.B. Естественная противоопухолевая резистентность при злокачественном росте и некоторых экстремальных состояниях // Азерб.журн. онкол. и смежн. наук,- 1995,- Т.1- № 1-2. - С.36-39.

7. Pronin A., Ozherelkov S., Deyeva A., Danilov L., Maltsev S., Narovlyansky A., Sanin A. Anti-Viral Activity of the Phosprenyl Preparation at Some Experimental Viral Infections // Intern. Islam. Med. J.-1996.-Vol.l.-N 3-4,-P.83-87.

8. Danilov L.L., Maltsev S.D., Deyeva A.V., Narovlyansky A.N., Sanin A.V.,Ozherelkov S.V. and Pronin A.V. Phosprenyl : A Novel Drug with Antiviral and Immunomodulatory Activity // Arch.Immunol.Ther.Exp.-1997.-Vol.44.- P. 395-400.

9. Пронин A.B., Ожерелков C.B., Деева A.B., Хозинский В.В., Наровлянский А.Н., Данилов Л.Л., Мальцев С.Д., Санин A.B. Защитное действие нового противовирусного препарата Фоспренил при некоторых

* экспериментальных вирусных инфекциях человека // В информ. сб.

ВИНИТИ-серия. Медицина.- Выпуск: Аллергия, астма и клиническая иммунология,- 1997.- № 4.- С.73.

10. Семенов Б.Ф.,.Варгин В.В., Ожерелков C.B.,Семенова И.Б.. Стресс увеличивает у мышей субпопуляцию пермиссивных для вируса Лангат селезеночных макрофагов //Журн.микробиол.- 1998. - №3.- С.57-60.

11. Жукова С.Л., Деева A.B., Ожерелков C.B., Данилов Л.Л., Мальцев С.Д., Сосновская О.Ю., Санин A.B., Наровлянский А.Н., Пронин A.B.

Фоспренил - противовирусный препарат широкого спектра действия // Журн. Ветеринарная практика.-С.Петербург.- 1998.-№ 1 (4).-С.12-22.

12. Деева A.B., Ожерелков C.B., Новиков А.Ю., Данилов JI.JI., Мальцев С.Д., Наровлянский А.Н., Пронин A.B., Санин A.B.. Фоспренил -противовирусный препарат широкого спектра действия И Журн. * Ветеринар. - 1998.- №3,- С.15-21.

13. Sanin A.V., Narovlyansky A.N., Danilov L.L., Deyeva A.V., Maltsev S.D., n Ozherelkov S.V., and Pronin A.V. Phosprenyl - A Novel Stimulator of Natural Resistance // Eur. Cytokine Netw.-1998.-Vol.9.-N3.-P.537.

14. Ожерелков C.B., Тимофеев A.B., Новикова Г.П., Данилов JI.JI., Деева A.B., Мальцев С.Д., Наровлянский А.Н., Пронин A.B., Санин A.B. Противовирусная и иммуномодулирующая активность полипренолов при экспериментальном клещевом энцефалите //В сб: Актуальные проблемы медицинской вирусологии. Научная конференция, посвященная 90-летию со дня рождения М.П. Чумакова. - Москва, 23-25 ноября 1999 г.- Т.1.- ■ С.110.

15. Тимофеев A.B., Ожерелков C.B., Кондратьева Я.Ю., Терешкина Н.В., Дживанян Т.И., Карганова Г.Г. Особенности иммунного ответа и сравнительная иатоморфология при экспериментальной инфекции • некоторыми вирусами группы клещевого энцефалита // В сб: Актуальные проблемы медицинской вирусологии. Научная конференция, посвященная 90-летию со дня рождения М.П. Чумакова. - Москва, 23-25 ноября 1999 г,-

Т.2.- С.45.

16. Данилов JI.JL, Деева A.B., Мальцев С.Д., Наровлянский А.Н., Ожерелков C.B., Пронин A.B., Санин A.B., Сосновская О.Ю. Средство для профилактики и лечения инфекционных заболеваний и коррекции патологических состояний живого организма // Патент на изобретение № 2129867,10 мая 1999, RU2129867.- Cl.

17. Pronin A.V., Ozherelkov S.V., Narovlyansky A.N., Danilov L.L., Maltsev S.D., Deyeva A.V., Grigorieva E.A., Sanin A.V. Role of Cytokines in the Immunomodulatory Effects Mediated by Polyprenyl Phosphate, a New Generation Antiviral Drug // Russ. J. Immunol.-2000.-Vol.5, N 2,- P. 155-164. * 18. Ожерелков C.B., Тимофеев A.B., Новикова Г.П., Деева A.B.,

Наровлянский А.Н., Санин A.B.,Пронин A.B.. Защитное действие нового f противовирусного препарата Фоспренил при экспериментальном клещевом энцефалите//Вопр. Вирусол,- 2000.- Т.45.-№ 1.- С.33-37.

19. Аржаев A.M., Ожерелков C.B. Фоспренил и проблемы вакцинации против вирусных инфекций. Новые свойства известного препарата // В книге: «Самостоятельная ветпомощь собаке» (справочник).- Минск: «Хелтон».-2000 г.- С.223 - 228.

20. Ожерелков C.B., Белоусова Р.В., Данилов Л.Л., Деева A.B..Мальцев С.Д., Наровлянский А.Н., Санин A.B., Пронин A.B. Препарат Фоспренил подавляет размножение вирусов диареи и инфекционного ринотрахеита крупного рогатого скота в чувствительных культурах клеток // Вопр.вирусол.-2001.- Т.5. - С.43-45.

21. Ильчепко Е.Д., Ильченко A.A., Ожерелков C.B. Новый подход к лечению калицивироза и инфекционного ринотрахеита у кошек // В Сб.: Материалы IV Межрегиональной конференции «Актуальные проблемы ветеринарной медицины мелких домашних животных и лошадей на Северном Кавказе».-31 мая 2001 г., г.Ставрополь. - С. 42 - 45.

22. Ожерелков C.B., Третьякова Е.А., Деева A.B., Кожевникова Т.Н., Наровлянкий А.Н., Санин A.B., Степанова Т.Н., Тимофеева Т.Ю., Голованова Т.А., Пронин A.B. Новый подход к лечению вирусных инфекций собак и кошек с помощью комплексного применения в качестве средств этиотропной терапии препаратов фоспренил и максидин // Материалы Всероссийской научно-практической конференции

«Ветеринария. Современные аспекты и перспективы», 21-23 мая 2002 г., г.Орел. - С. 27-29.

23. Ожерелков C.B. Противовирусное действие фоспренила: принципы профилактики и лечения вирусных инфекций // Ветеринарный справочник традиционных и нетрадиционных методов лечения собак. - М., «Центрполиграф», 2002. - С.459-473.

24. Pronin A.V , Grigorieva Е.А., Sanin A.V., Narovlyansky A.N., Ozherelkov S.V., Deyeva A.V., Danilov L.L., Maltsev S.D., Nadjid A. Polyprenols as a possible factors that determine an instructive role of the innate immunity in the acquired immune response // Russ. J. Immunol. - 2002. - V. 7.-№ 2. - P. 135142.

25. Ожерелков C.B., Наровлянский A.H., Пронин A.B., Санин A.B., Сосновская О.Ю., Бехало В.А., На1урская Е.В., Деева A.B., Кожевникова Т.Н., Белоусова Р.В., Красота А.Ю. Основные механизмы противовирусного действия Фоспренила - препарата естественного происхождения II В Зб)рникс матер i ал i в VII М1жнародна науково-практична конференщя «Проблеми ветеринарного обслуговання др1бних домашшх тварин». - 2 - 5 жовтня 2002 р.- м. Кшв, Украша. - С.51-54.

26. Ожерелков C.B., Бехало В.А., Нагурская Е.В., Кожевникова Т.Н., Санин A.B., Наровлянский А.Н., Пронин A.B. Максидин - новый металлосодержащий иммуномодулятор, обладающий выраженной интерфероногенной и антивирусной активностью: экспериментальные исследования // В 36ipiunce матер1ал1в VTI М1жнародна науково-практична конференщя «Проблеми ветеринарного обслуговання ;:р!бних домашшх тварин». - 2 - 5 жовтня 2002 р.- м. Кшв, Украша. - С.47-50.

27. Ожерелков C.B. Основные механизмы противовирусного действия фоспренила: принципы профилактики и лечения вирусных инфекций // Ветеринарный справочник традиционных и нетрадиционных методов лечения кошек. -М., «Центрполиграф», 2002. -С.503-519.

2.О0? -fl

U72J

»11723

Содержание диссертации, доктора биологических наук, Ожерелков, Сергей Викторович

ВВЕДЕНИЕ.

ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

ГЛАВА 1. Стресс как фактор патогенеза вирусных инфекций.

1.1. Проблема стресса.

1.2. Нейрогуморальная регуляция стресса.

1.3. Стресс индуцированная иммуносупрессия и её роль в изменении течения вирусного инфекционного процесса.

ГЛАВА 2. Цитокины и их роль при вирусных инфекциях.

2.1. Активность цитокинов при вирусных инфекциях.

2.2. Применение цитокинов и их индукторов при вирусных инфекциях.

2.3. Полипренилфосфаты - индукторы цитокинов.

ГЛАВА 3. Иммунокоррекция и иммуномодуляторы, применяемые для коррекции иммунодефицитов.

ГЛАВА 4. Иммунология клещевого энцефалита.

Введение Диссертация по биологии, на тему "Роль естественных иммуномодулирующих факторов в патогенезе экспериментальных вирусных инфекций"

В последнее время существенно возросло внимание к проблеме роли естественных иммуномодулирующих факторов в патогенезе вирусных инфекций человека и животных. Это связано с тем обстоятельством, что здоровье организма зависит от целого ряда факторов, непосредственно воздействующих на иммунную систему. Иммуномодулирующими свойствами обладают вирусы, бактерии, микоплазмы, которые с одной стороны стимулируют в инфицированном организме специфический иммунный ответ, а с другой - вызывают антигеннеспецифическую иммуномодуляцию и формирование вторичного иммунодефицита. Состояние иммунодефицита может приводить к развитию в организме целого ряда патологических процессов, в частности, к снижению иммунологического ответа на вакцинацию, проявлению и более тяжёлому течению вторичных инфекций, развитию аутоиммунных реакций.

Многие вирусы вызывают в организме вторичный иммунодефицит, формирование которого связано с тропизмом вирусов к лимфоидным клеткам. Так, размножение вирусов в клетках-мишенях приводит к разрушению Т- и В- лимфоцитов или их трансформации /85, 86/. Другим известным механизмом формирования в организме вирус-индуцированной им-муносупрессии является свойство некоторых вирусов (герпеса, Эпштейна-Барра, осповакцины, ВИЧ) нарушать продукцию клетками иммунной системы цитокинов, обеспечивающих регуляцию формирования адекватного и эффективного противовирусного иммунитета /66/.

Вместе с тем, особенности иммуномодулирущих свойств целого ряда вирусов, играющих важную роль в инфекционной патологии человека (например, вируса клещевого энцефалита), остаются малоизученными, что в свою очередь затрудняет подбор эффективных иммунокорректоров.

К числу наиболее распространённых неинфекционных факторов, непосредственно влияющих на функции иммунной системы, является стресс.

Современный человек постоянно подвергается воздействию множества стресс-факторов, которые с достаточно большой степенью условности можно подразделить на 2 большие группы:

1) физиологические (климатические условия, изменения экологической обстановки, например, загрязнение окружающей среды, состав пищи, наличие различных примесей в питьевой воде, заболевания инфекционной и неинфекционной этиологии и др.);

2) психологические или психогенные (социальная обстановка, межличностные конфликты, информационные нагрузки и др.), причём роль второй группы стрессоров постоянно возрастает и по мнению некоторых специалистов современный человек постоянно подвергается воздействию психогенных стрессоров /9,88,90,180,181/.

Стресс на уровне целого организма определяется как состояние, проявляющееся специфическими симптомами, которые включают в себя:

1) увеличение секреторной активности гипофиза, гиперфункцию и гипертрофию коркового слоя надпочечников с уменьшением в них липидов и холестерина /87,190/;

2) инволюцию лимфоидных органов, лимфатических узлов, селезёнки, тимуса, лимфопению, эозинопению /190,191/;

3) образование трофических язв на коже, кровоизлияния и образование язв в желудочно-кишечном тракте /190/.

В многочисленных клинических и экспериментальных исследованиях, начиная с 60-х годов XX века и кончая современными было показано, что стресс вызывает в организме человека и животных иммуносупрессию:

1) снижает количество циркулирующих Т- и В-лимфоцитов, антиген-презентирующих моноцитов и иммуноглобулинов /60,61,79/;

2) подавляет первичный и вторичный иммунный ответ к различным антигенам, значительно уменьшает абсолютное число и фагоцитирующую активность макрофагов (МФ) селезёнки /69,80,128/;

3) снижает цитотоксическую активность естественных киллеров (ЕК) и МФ селезёнки /60,61,69,103,121/;

4) подавляет способность клеток продуцировать ос -(3- и у- интерферон (ИФН) и, напротив, увеличивает продукцию некоторых цитокинов (ЦТ): ИЛ-2, ФНО-а /68,69,70,117,126,128,130,166/.

Полученные данные убедительно свидетельствуют о том, что стресс является широко распространённым естественным иммуномодулирующим фактором.

На фоне стресс-индуцированной иммуносупрессии наблюдается значительное снижение чувствительности организма к инфекциям вирусной этиологии. Этот факт клинически и экспериментально подтверждён при инфекциях, вызываемых вирусами простого герпеса, Коксаки В, полиомы, полиомиелита, бешенства, гриппа/95,126,167,185,191,197,198,201/.

В последнее время всё больший интерес вызывает иммуномодуляция, вызываемая психогенными стрессорами, чрезвычайно распространёнными в жизни современного человека (информационные нагрузки, изменения рабочей обстановки, межличностные отношения) /114,119,154,181,190/. В ряде исследований доказано, что действие таких стресс-факторов отрицательно влияет на функции Т- и В-лимфоцитов, МФ и ЕК, что, с одной стороны, может привести к активации латентных герпеспесвирусных инфекций, включая вирус простого герпеса (ВПГ) 1-го типа, вируса Эпштейна-Барра (ВЭБ), вируса герпеса зостер (ВГЗ), а с другой — подавляет развитие специфического иммунного ответа при вакцинации против гепатита В и гриппа /161,188,191/. Всё это позволяет расссматривать стресс как фактор патогенеза вирусных инфекций - проблему, требующую тщательного изучения, а также разработки внедрения высокоэффективных антистрессорных препаратов.

Стресс-индуцированную иммуносупрессию связывают с цитотокси-ческим действием гормонов стресса и глюкокортикоидов на клетки—продуценты антител, а также влиянием на метаболизм иммунокомпетентных клеток гуморальных медиаторов (катехоламинов, простогландинов) и некоторых ЦТ (ИЛ—1, ИФН-а) /70,71,77,79,87/. Тем не менее, некоторые особенности механизмов стресс-индуцированной активации вирусных инфекций продолжают оставаться малоизученными, что в свою очередь затрудняет подбор препаратов, обладающих антистрессорным и противовирусным действием.

Разработка и внедрение новых высокоэффективных противовирусных лечебно—профилактических препаратов до сегодняшнего дня остаются актуальными. Несмотря на постоянный поиск таких лекарственных средств в практике современной медицины и ветеринарии используется сравнительно небольшой набор препаратов, обладающих широким спектром антивирусного действия. Это связано с целым рядом обстоятельств, наиболее существенные из которых: недостаток сведений об особенностях иммунного ответа при многих вирусных инфекциях, сравнительно небольшое количество известных природных и синтетических соединений, обладающих прямым противовирусным действием и не обладающих при этом токсичностью, аллергенностью или другими побочными эффектами для организма животных и человека. В связи с этим наибольший интерес вызывает поиск и внедрение в практику иммуномодуляторов естественного происхождения, соответствующих требованиям, перечисленных выше /85/.

Вирус клещевого энцефалита (ВКЭ) является возбудителем тяжелого заболевания высокоактуального для практического здравоохранения не только России, стран СНГ, Балтии, но и ряда стран Европы. В настоящее время профилактика клещевого энцефалита (КЭ) в основном осуществляется с помощью инактивированных вакцин. Несмотря на многолетнее применение по крайней мере 4-х вариантов вакцин против КЭ заболеваемость имеет устойчивую тенденцию к увеличению, а ареал распространения КЭ — к расширению. При этом эффективных лечебных препаратов против КЭ не разработано. Использующиеся средства серопрофилактики (сыворотки и иммуноглобулины) имеют ограниченный спектр действия, а также при некоторых условиях могут способствовать персистенции ВКЭ в ЦНС и развитию в организме иммунопатологических процесссов /86/. Аналогичными свойствами обладают многие иммуномодуляторы и средства фармакологической иммунокоррекции /32/.

В связи с этим актуальным представляется разработка и внедрение новых препаратов, которые обладают прямым противовирусным эффектом при КЭ, а также повышают эффективность вакцинального процесса.

Полипренолы являются интегральныными компонентами всех клеток, как прокариотических, так и эукариотических. Они участсвуют в биосинтезе гликопротеинов и вызывают целый ряд биологических эффектов: обладают гепатопротекторной, антиметастазирующей, ранозаживляющей и иммуномодулирующей активностью /37,78,142,186,187/.

Фосфаты полипренолов - иммуномодуляторы естественного происхождения — являются действующим началом препарата Фоспренил (ФП). ФП разработан и внедрён в практику в качестве противовирусного препарата широкого спектра действия при вирусных инфекциях мелких домашних и сельскохозяйственных животных /37,78/. ФП не является ксенобиотиком, нетоксичен, нетератогенен, обладает прямой противовирусной активностью против целого ряда ДНК- и РНК-содержащих вирусов /78,177,186,187/.

Показана высокая терапевтическая активность препарата, который при этом не вызывает осложнений, не способствует персистенции вирусов и развитию иммунопатологических процессов в организме животных /78,177/.

На основании вышеизложенного целью настоящего исследования было:

1) в результате изучения нарушений функций гуморального и клеточного иммунитета при стрессе разработать схему иммунокоррекции с помощью ФП, и на основании исследования механизмов активации флавивирус-ных инфекций на фоне стресса отработать методы использования ФП для предотвращения стресс-индуцированной активации флавивирусных инфекций;

2) установить возможность применения ФП в качестве лечебно—профилактического средства при целом ряде вирусных инфекций и исследовать механизмы противовирусного эффекта этого препарата.

Для выполнения заданной цели были поставлены следующие задачи:

1) Изучить нарушения функций гуморального и клеточного иммунитета у мышей при физиологическом и психогенном стрессе.

2) Исследовать стресс-индуцированные изменения патогенеза некоторых флавивирусных инфекций у лабораторных животных: активацию бессимптомной инфекции, вызываемой вирусом Лангат (ВЛ) и утяжеление течения клинически выраженной инфекции, вызываемой ВКЭ.

3) Изучить механизмы изменений патогенеза бессимптомной (ВЛ) и острой (ВКЭ) флавивирусной инфекций на фоне стресса.

4) Разраработать экспериментальный метод предотвращения стресс—индуцированной активации инфекции, вызываемой ВЛ с помощью препарата ФП.

5) Изучить лечебно-профилактическое действие ФП при экспериментальных вирусных инфекциях у мышей и исследовать механизмы противовирусного эффекта этого препарата.

6) Исследовать возможность использовния ФП как адъюванта некоторых противовирусных вакцин.

Научная новизна

Впервые показано, что иммуносупрессия, вызываемая как физиологическими, так и психогенными стресс-факторами ассоциируется с подавлением функций антителообразующих В-клеток, ЕК и активацией антиген-неспецифических Т-супрессоров у мышей. Установлено, что психогенный стресс, вызываемый информационная нагрузкой, индуцирует в организме животных не менее выраженный иммунодефицит, чем физиологические стрессоры: температура окружающей среды, гипокинезия.

Впервые установлено, что на фоне стресс-индуцированной иммуно-супресии у мышей наблюдается активация бессимтомной инфекции, вызываемой ВЛ и осложнение течения клинически выраженной инфекции, вызываемой ВКЭ. Показано, что одним из механизмов трансформации бес-симтомной инфекции ВЛ в клинически выраженную при стрессе является значительное увеличение числа селезеночных МФ, пермиссивных для вируса. При этом соотношение Т- и В-лимфоцитов в селезенке у стрессиро-ванных животных не изменяется.

Впервые экспериментально разработан метод иммунокоррекции стресс-индуцированной иммуносупрессии с помощью препарата ФП и предотвращения активации бессмптомной инфекции, вызываемой ВЛ у мышей при стрессе.

Изучен противовирусный эффект ФП при экспериментальном КЭ у лабораторных животных. Впервые установлено, что ФП обладают выраженным протективным действием при острых инфекциях, вызываемых ВКЭ и вирусом полиомиелита (ВП) у мышей.

Установлено, что одним из механизмов противовирусного эффекта ФП при КЭ является ранняя опосредованная вирусом индукция препаратом некоторых ЦТ: ИЛ-6, ФНО-а, ИФН-у. ФП обладает стимулирующей активностью в отношении некоторых ЦТ: при введении препарата в организм интактных животных наблюдается повышение уровня ИФН^у и ИЛ—6 в сыворотке крови; при одновременном введении ФП и инфицировании мышей ВКЭ регистрируется повышение уровней ФНО-а, ИФН^у и ИЛ-6. Индуцированная ФП стимуляция ЦТ у заражённых вирусом животных наблюдается в значительно более ранние сроки, чем у мышей, инфицированных ВКЭ и необработанных ФП. Уровни ЦТ, у мышей, которым одновременно вводили ФП и вирус, значительно ниже, чем у животных, которых заражали вирусом КЭ и не обрабатывали препаратом.

Изучены некоторые механизмы противовирусного действия ФП на этапах взаимодействия вирус-клетка. Исследовано протективное действие ФП при заражении чувствительных культур клеток вирусами сем. Flaviviri-dae, Herpetoviridae, Adenoviridae, Picornaviridae. Впервые показано, что ФП подавляют размножение вирусов, содержащих оболочку (ВКЭ, ВГ) в культурах клеток и, напротив, не обладают противовирусным действием in vitro в отношении безооболочечных вирусов (АВ, ВП). При этом установлено, что ФП значительно снижают вирулентность урожая внутри- и внеклеточных вирионов ВГ. Впервые показано, одним из механизмов противовирусного действия ФП in vitro является стимуляция препаратом клеточного ИФН.

Впервые показана возможность взаимодействия ФП и вирионов ВКЭ вне клетки с помощью реакции гемагглютинации.

Впервые установлено, что препарат ФП значительно повышает про-тективный эффект коммерческих вакцин производства ФГУП «ПИПВЭ им. М.П.Чумакова» против КЭ и бешенства в опытах на животных.

Практическая значимость

Полученные данные о стресс-индуцированной иммуносупрессии позволяют проводить отбор антистрессорных препаратов и иммуномодулято-ров с целью адекватной иммунокоррекции и предотвращения осложнений течения вирусных инфекций при стрессе.

Разработана экспериментальная схема лечения и профилактики КЭ с помощью ФП. Показано, что ФП обладают высоким протективным действием и при этом не вызывают персистенции ВКЭ в организме животных, что обосновывает дальнейшее исследование ФП в качестве средва этио-тропной терапии КЭ.

Полученные результаты позволяют рекомендовать препарат ФП для дальнейших испытаний в качестве эффективного средства, предотвращающего стресс—индуцированные осложнения течения вирусного инфекционного процесса, а также лечебно-профилактического противовирусного препарата широкого спектра действия.

С.В.Ожерелков является одним из авторов изобретения и разработчиков Фоспренила, на который выдан 10 июня 1998 г. Российским агентством по патентам и товарным знакам патент на изобретение № 2129867 «Средство для профилактики и лечения инфекционных заболеваний и коррекции патологических состояний живого организма». Полученные в работе данные о противовирусном действии ФП при экспериментальном КЭ и полиомиелите, свидетельствуют о возможности создания лекарственной формы препарата и перспективности ее применения для профилактики и лечения вирусных инфекций, актуальных для человека. ФП прошел все стадии доклинических испытаний, и в настоящее время подготовлены документы для Минздрава России с целью получения разрешения клинических испытаний препарата в качестве средства этиотропной терапии некоторых вирусных заболеваний, в том числе КЭ. Аналогичные испытания ФП проводятся в Республике Беларусь. В настоящее время ФП рекомендован Департаментом Ветеринарии Минсельхозпрода России (№ 13-4 - / 21102 от 03. 12. 97 г.) в качестве лечебно-профилактического противовирусного средства для домашних и сельскохозяйственных животных. При непосредственном участии автора получены экспериментальные и клинические данные, позволившие рекомендовать ФП для лечения и профилактики наиболее распространенных вирусных инфекций сельскохозяйственных животных (диареи и инфекционного ринотрахеита крупного рогатого скота, а также трансмиссивного гастроэнтерита молочных поросят). На основе экспериментальных данных, полученных автором, разработаны и успешно применяются схемы использования Фоспренила как антистрессорного препарата, им-мунокорректора и адъюванта для ветеринарных вакцин.

Полученные данные о механизмах противовирусного действия ФП не только значительно расширяют спектр использования ФП в ветеринарной практике, но и создают основу для создания лекарственной формы препарата для лечения и профилактики некоторых вирусных инфекций, играющих важную роль в инфекционной патологии человека.

Основные положения, выносимые на защиту.

Стресс, вызываемый физиологическими и психогенными факторами, индуцирует в организме животных нарушения функций гуморального и клеточного иммунного ответа. На фоне стресс-индуцированной иммуносу-прессии у мышей наблюдается активация преимущественно бесимптомной инфекции, вызываемой ВЛ и утяжеление течения клинически выраженной инфекции, вызываемой ВКЭ.

Препарат ФП обладает способностью предотвращать развитие стресс-индуцированной супрессии и транформацию бессимтомной инфекции, вызываемой ВЛ в клинически выраженную. ФП при определённой схеме применения эффективно защищает животных от острого КЭ.

ФП обладает по крайней мере двумя механизмами противовирусного действия:

1) иммуномодулирующим - стимулирует при введении в организм вместе с вирусом продукцию некоторых ЦТ (ФНО-а, ИФН-у и ИЛ-6), играющих важную роль в защите организма от вирусной инфекции;

2) противовирусным эффектом на уровне взаимодействия вирус-клетка (обладает способностью подавлять размножение оболочечных ДНК— и РНК-содержащих вирусов в чувствительных культурах клеток).

ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ ГЛАВА 1.

СТРЕСС КАК ФАКТОР ПАТОГЕНЕЗА ВИРУСНЫХ ИНФЕКЦИЙ.

1.1. Проблема стресса.

В 1936 году Ганс Селье ввёл понятие «стресс» для характеристики неспецифической реации организма «общего адаптационного синдрома» в ответ на любое неблагоприятное внешнее воздействие /79/. Теория стресса была предложена Г. Селье в 1936 году, опубликована в 1950 году, а наиболее полное её представление и развитие нашло своё отражение в более поздних работах автора /81,82,83,190,191/. В теории Селье стресс рассматривается с позиции физиологической реакции на физические, химические и органические факторы. Основное содержание теории может быть обобщено в четырёх положениях:

1) все биологические организмы имеют врождённые механизмы поддержания состояния внутреннего баланса или равновесия функционирования своих систем. Сохранение внутреннего равновесия обеспечивается процессами гомеостазиса. Поддержание гомеостазиса является жизненно необходимой задачей организма;

2) стрессоры, то есть сильные внешние раздражители, нарушают внутреннее равновесие. Организм реагирует на любой стрессор неспецифическим физиологическим возбуждением. Эта реакция называется защитно-приспособительной;

3) развитие стресса и приспособление к нему проходит несколько стадий. Время течения и перехода на каждую стадию зависит от уровня резистентности организма, интенсивности и длительности воздействия стрессора;

4) организм имеет ограниченные резервы адаптационных возможностей по предупреждению и купированию стресса — их истощение может привести к заболеванию и смерти.

Стресс и по сей день является актуальной и очень сложной проблемой. Прежде всего это связано с тем, по современным представлениям термин «стресс» включает в себя целый комплекс вопросов, связанных с защитно-приспособительными реакциями отдельных клеток, тканей и целого организма в ответ на неблагоприятные внешние воздействия стрессоров.

Проблема стресса приобретает всё возрастающую научную и практическую актуальность в связи с непрерывным ростом социальной, экономической, экологической, техногенной, личностной экстремальности нашей жизни и существенным изменением содержания и условий труда у представителей многих профессий. Многие исследователи придерживаются точки зрения, что психологический стресс является наиболее характерным психическим состоянием современного человека /9,63,69/. Термин «стресс» широко используется в ряде областей знаний. Он объединяет большой круг вопросов, связанных с зарождением, проявлениями и последствиями экстремальных воздействий внешней среды, конфликтами, решениями жизненных и производственных задач, опасными ситуациями и т.д. Однако и по сей день в литературе не всегда чётко разграничиваются понятия стресса, дистресса, напряжения, напряжённости, эмоционального стресса и т.д., что ещё больше затрудняет изучение этой и без того довольно сложной проблемы /8,9,64/. Важно отметить, что проблема психогенного стресса в жизни человека особенно активно стала изучаться у нас в стране и за рубежом в последние три—четыре десятилетия. Это связано с существенным повышением уровня стрессирования населения под влиянием природных бедствий (землетрясений, наводнений) и т.п., техногенных катастроф (взрывов, аварий на траспорте, промышленных объектах), региональных и межнациональных конфликтов, локальных войн и террористических актов, связанных с гибелью людей, массовым физическим и психическим травматизмом. Перечисленные стресс-факторы приводят к нарушениям психического состояния не только в результате их непосредственного воздействия на человека, но и при ожидании возможного воздействия или в период последствия /8,77/. По оценкам многочисленных экспертов в настоящее время значительная часть населения страдает психическими расстройствами, вызванными острым или хроническим стрессом /63,64,77/. Он приобретает масштабы эпидемии и представляет собой основную социальную проблему современного общества /56,59,87,90,91,93/.

Обобщение результатов исследований позволило Г.Селье обосновать существование трёх стадий процесса, названного им общим адаптационным синдромом /81-84,190,191/.

1) Стадия тревоги возникает при первом появлении стрессора. В течение короткого периода снижается уровень резистетности организма, нарушаются некоторые соматические и вегетативные функции. Затем организм мобилизует резервы и включает механизмы саморегуляции защитных процессов. Если защитные реакции эффективны, тревога утихает и организм возвращается к нормальной активности. Большинство стрессов разрешается на этой стадии. Такие кратковременные стрессы могут быть названы острыми реакциями стресса.

2) Стадия резистентности (сопротивления) наступает в случае продолжительного воздействия стрессора и необходимости поддержания защитных реакций организма. Происходит сбалансированное расходование адаптационных резервов на фоне адекватного внешним условиям напряжения функциональных систем.

3) Стадия истощения отражает нарушение процессов регуляции защитно-приспособительных механизмов борьбы организма с чрезмерно интенсивным и длительным воздействием стрессоров. Адаптационные резервы существенно уменьшаются. Сопротивляемость организма снижается, следствием чего могут стать не только функциональные нарушения, но и морфологические изменения в организме /53 — 55,59/.

Следует подчеркнуть, что Селье рассматривал стресс с широких об-щебологических позиций: он различал не только отрицательный стресс, когда стрессорная реакция приобретает роль патогенного фактора (дистресс), но и положительный, характеризующийся усилением адаптивных возможностей организма, направленных на сохранение его здоровья (эустресс) /79-84,190,191/. С точки зрения динамики изменений резистентности ораг-низма при стрессе, то в период эустресса, куда входят стадии тревоги и резистентности, то во время первой из них резистентность организма сначала снижается, а затем начинанает повышаться, достигая максимума в течение второй стадии - резистетности. Дистресс, куда входит стадия истощения характеризуется значительным снижением резистентности организма /79— 84/.

В настоящее время сравнительно хорошо изучена первая стадия развития стресса (тревоги), на протяжение которой в основном заканчивается формирование новой «функциональной системности» организма, адекватной новым экстремальным требованиям среды. Второй и третьей стадиям развития стресса, то есть стадии устойчивого расходования адаптационных резервов (резистентности) и стадии их истощения посвящены немногочисленные исследования /109,111/. Многочисленные исследования посвящены физиологическим, биологическим и морфологическим изменениям, возникающим в результате действия стресс-факторов. Довольно подробно изучены гормональные, метаболические, нейрохимические сдвиги при развитии стресса/42,43,109,181,190/.

1.2. Нейрогуморально-гормональная регуляция стресса.

Действие стрессора вызывает раздражение со стороны коры головного мозга и гипоталамуса, что приводит к стимуляции симптатического и парасимпатичекого отделов нервной системы. Активация последних вызывает раздражение мозгового вещества коры надпочечников, что приводит к выбросу в кровяное русло адреналина и норадреналина. Гиперадреналемия, в свою очередь, вызывает повышение содержания других гормонов и биологически активных, энергоёмких веществ, в частности, сахара и холестерина. Повышенная секреторная активность стимулирует работу практически всех органов систем, в первую очередь, сердечно-сосудистой, дыхательной, мышечной, повышает интенсивность течения обменных процессов /2,8,9/. В развитии реакций организма на сильные стрессоры наибольшее значение имеют две системы: 1 )симпато-адреналовая ; 2) гипоталамо— гипофизарно-надпочечниковая. Особо важную роль в развитии стресс-реакций играет гипоталамус, который через гипофиз направляет, стимулирует и угнетает ряд гуморально-гормональных реакций, характерных для состояния стресса /7,8,9,11,12/. Нейрогормоны пердней доли гипоталамуса (вазопрессин и окситоцин) поступают по гипофизарно-портальному пути в заднюю долю гипофиза, а нейрогормоны задней доли гипоталамуса (стати-ны) подавляют деятельность его передней доли /8/. Действие любого стрессора сопровождается цепной реакцией, начиная с коры головного мозга и гипоталамуса, где происходит освобождение и переход из связанной в активную форму норадреналина нервных клеток. Норадреналин через высшие симпатические центры стимулирует надпочечники, мозговой слой которых выбрасывает адреналин. Адреналин через гематоэнцефалический барьер проникает из крови в заднюю долю гипоталамуса, где происходит стимуляция синтеза нейросекреторными клетками кортиколиберинов, которые, попадая в гипофиз, вызывают усиление поступления в кровь адре-нокортикотропного гормона (АКТГ) /8,11,12/. Под его влиянием в коре надпочечников увеличивается синтез кортикостероидов, содержание которых в крови нарастает. Кортикостероиды, легко проникая через гематоэнцефалический барьер в мозг, по закону обратной связи тормозят образование кортиколиберинов, что ведёт к снижению их уровня во внутренней среде. При длительном воздействии стрессоров кортикостероиды связываются с особым белком крови транскортином и перестают проникать в мозг (соединение кортикостериодов с траскортином задерживается гематоэнце-фалическим барьером). Непрекращающееся образование и поступление в кровь кортикостероидов приводит к истощению коры головного мозга и мозгового слоя надпочечников /7,8,9,59,74,77,79,184/.

Нейрофизиологическими элементами нейрогуморальной системы адаптации организма при стрессе являются функциональные афферентно— эфферентные связи гипоталамуса - таламуса — миндалевидного комплекса, гиппокапма и различные зоны коры больших полушарий мозга. Установлено, что роль одних образований мозга (переднего гипоталамуса, ретикулярной формации, среднего мозга) в развитии стресса одинакова при воздействии различных экстремальных факторов (стрессоров), тогда как роль других (моторной коры больших полушарий, мозжечка) зависит от природы и характера водействия стрессоров /8,77,79/.

Развивающиеся при стрессе гормональные процессы оказывают влияние не только на соматические органы и клетки, а осуществляют гуморальные влияния на сами эндокринные органы по механизму обратных связей:

1) гипофиз - АКТГ - гипофиз;

2) гипофиз - АКТГ — надпочечники - кортикостероиды - гипофиз —

3) гипоталамус - подавление продукции релизинг-факторов;

4) гипоталамус - гипофиз - АКТГ - надпочечники - стероиды - комплекс мозговых структур (ретикулярная формация, мотивационные и лим-бические структуры) - длительное изменение электрической и химической активности мозга /8/.

Процессы регуляции и координации стресс-индуцированных реакций в организме связаны с эрготропными и трофотропными системами и состояниями. Состояния эти смешанные - в них участвуют вегетативные, двигательные, чувствительные и психические функции. К эрготропным относят обычно адренергические механизмы, а к трофотропным — холинерги-ческие. Эрготропные состояния характеризуются активацией деятельности соматических и психических систем. Медиаторами эрготропного ряда являются катехоламины - дофамин, его производные - норадреналин, производное последнего - адреналин. Эрготропные функции резко усиливаются при стрессовых состояниях, интенсивной физической и умственной деятельности. Они способствуют приспособлению организма к меняющимся условиям внешней среды, повышают расход энергетических запасов, усиливают катаболические и диссимиляторные процессы.

Трофотропные состояния характеризуются накоплением энергетических запасов, усилением анаболических, ассимиляторных процессов. При этих состояниях активность внутренних органов направлена на поддержание гомеостаза и находится под влиянием вагоинсулярной системы. К медиаторам этого состояния относится ацетилхолин — медиатор парасимпатической нервной системы, гистамин, серотонин /18,19/. Эрготропные, трофотропные и гипоталамо-гипофизарные механизмы функционируют взаимозависимо, хотя их можно рассматривать и в качестве самостоятельных функциональных систем. Не- смотря на наличие ряда концептуальных схем нейрогуморальной регуляции стресса и обширный экспериментальный материал, в настоящее время отсутствует целостная картина этих процессов/17,77,87,113,128/.

В многочисленных исследованиях отчётливо показано, что механизм неспецифической резистентности организма не может быть сведён только к изменению уровня «адаптивных гормонов» в крови, а имеет гораздо более сложную природу. Нервной системе в регуляции явлений реактивности и адаптации организма принадлежит ведущая и решающая роль /108,109,113,184,190/. Эмоциональное напряжение всегда сопровождает физиологический стресс. Уровень секреции АКТГ определяется эмоциональным возбуждением, которое является единственным фактором, стимулирующим гормональную адаптационную реакцию. По мнению некоторых спецалистов, например, Р.Лазаруса, физиологический и психогенный стресс существенно различаются между собой по особенностям воздействующих стимулов, по механизмам развития и по характеру ответных реакций /51-53/ . Если при физиологическом стрессе происходит нарушение гомеостаза при непосредственном воздействии стимула на организм, а его восстановление осуществляется висцеральными и нейрогуморальными механизмами, которые обуславливают стереотипичный характер реакций, то психогенный стресс развивается в результате оценки значимости ситуации для субьекта, его интеллектуальных процессов и личностных особенностей. При этом любая разновидность психогенного стресса (личностного, межличностного, семейного, профессионального) является в своей основе информационной, то есть источником его развития служат внешние сообщения, информация о текущем (реальном) или предполагаемом, вероятном воздействии неблагоприятных событий, их угрозе или «внутренняя» информация в форме прошлых представлений, извлекаемых из памяти сведений о травмирующих психику событиях, ситуациях и их последствиях. Эти реакции, как правило, связаны с продуцированием негативных эмоций, развитием чувства тревоги на всём протяжении существования конфликтной ситуации (реальной или воображаемой) вплоть до её разрешения или субъективного преодоления /8-13,41-45,52-54,64,74/.

Установлено, что при стрессе происходит усиление процессов процессов перекисного окисления липидов (ПОЛ). В последнее время именно процессам ПОЛ придаётся важное значение в вопросах развития многих патологических состояний /43,69,71/. В норме в клетках и тканях постоянно присутствуют молекулярный кислород и его активные формы (свободные радикалы), способные к окислительной деструкции биологических мембран. Интенсивность этого процесса в норме минимальна благодаря функции многочисленных антиоксидантных систем. При стрессе по исчерпании резервной мощности антиоксидантных систем происходит активация ПОЛ, запускающая реакцию стресс-реализующих систем. Катехоламины и особенно глюкокортикоиды обладают антиоксидантной активностью, их выброс в кровь - реакция, развивающаяся по механизму обратной связи в ответ на активацию ПОЛ. Высокий уровень катехоламинов и кортикостерои-дов в крови при длительном воздействии стрессоров сопровождается вторичной активацией ПОЛ, продукты которой обеспечивают разрушение биологических мембран, нарушение метаболизма и гибель клеток. Существует мнение, что продукты ПОЛ являются первичными медиаторами стресса/60, 69-71/.

Заключение Диссертация по теме "Вирусология", Ожерелков, Сергей Викторович

ВЫВОДЫ

1. Показано, что естественный иммуномодулирующий фактор — стресс, вызываемый физиологическими (температура окружающей среды, гипокинезия) и психогенными (информационная нагрузка) факторами, индуцирует в организме мышей линии ВАЬВ/с вторичный транзиторный иммунодефицит. При этом нарушаются функции гуморального и клеточного звеньев иммунной системы животных.

2. Впервые установлено, что на фоне стресса, вызываемого, как физиологическими (температура окружающей среды, гипокинезия, гиперкине-зия), так и психогенным (информационная нагрузка) естественными имму-номодулирующими стресс-факторами у мышей линии СЗНА регистрируется значительное снижение факторов естественной противоопухолевой резистентности.

3. Впервые показано, что под воздействием естественных иммуномоду-лирующих стресс-факторов в организме мышей появляются антигеннеспе-цифические супрессоры. Супрессоры, активированные стрессом обладают способностью подавлять активность Т- и В-эффекторных лимфоцитов, тем самым формируя в организме состояние иммунодефицита.

4. Впервые установлено, что на фоне стресс-индуцированной иммуно-супрессии, вызываемой физиологическими и психогенными факторами, у мышей линии ВАЬВ/с наблюдается транформация преимущественно бессимптомной инфекции, вызываемой вирусом Лангат, в клинически выраженную и утяжеление течения острого экспериментального клещевого энцефалита.

5. Впервые установлены механизмы стресс-индуцированного осложнения течения инфекционного процесса, вызываемого вирусом Лангат. Показано, что активация супрессоров является одним из механизмов отягощения течения вирусного инфекционного процесса, наблюдаемого на фоне стресса у мышей, зараженных вирусом Лангат. Другим механизмом наблюдаемой при стрессе активации латентной инфекции, вызываемой вирусом Лангат у мышей, является значительное повышение количества макрофагов, поражённых вирусом у стрессированных животных. При этом доля Т— и В— лимфоцитов, пермиссивных для вируса Лангат у мышей со стрессом остается неизменной.

6. Впервые определено, что препарат Фоспренил, действующим началом которого являются естественные иммуномодулирующие факторы — по-липренилфосфаты, обладает способностью коррекции стресс- и вирус-ин-дуцированного подавления функций антителообразующих В-клеток у мышей. Фоспренил предотвращает осложнения течения инфекций, вызываемых вирусом Лангат и вирусом клещевого энцефалита у стрессированных животных.

7. Впервые показано, что естественный иммуномодулирующий фактор - Фоспренил обладает выраженным противовирусным действием при экспериментальных инфекциях, вызываемых вирусом клещевого энцефалита и вирусом полиомиелита у мышей линии ВАЬВ/с. Одним из возможных механизмов антивирусной активности Фоспренила является опосредованная вирусом стимуляция в организме инфицированных вирусом клещевого энцефалита животных цитокинов (ИЛ-6, ФНО-а, ИФН-у), обеспечивающих формирование адекватного противовирусного иммунного ответа.

10. Впервые установлено, что Фоспренил значительно повышает специфическую биологическую активность вакцин против бешенства и клещевого энцефалита производства ФГУП «ПИПВЭ им. М.П. Чумакова РАМН».

Библиография Диссертация по биологии, доктора биологических наук, Ожерелков, Сергей Викторович, Москва

1. Аракелов Г.Г. Стресс и его механизмы // Вест. Моск. ун-та. Сер. 14 Психология 1995 - № 4. - С. 45-54.

2. Ашмарин И.П., Воробьёв A.A. Статистические методы в микробиологических исследованиях. — Л.-1962,- 137 С.

3. Баринский И.Ф. Иммуностимуляторы в лечении и профилактике арбовирусных инфекций // В Сб.: Тез. докл. Международного Симпозиума «Арбовирусы и арбовирусные инфекции».- Москва.-3-4 октября — 1989. С. 34-35.

4. Экспериментальный клещевой энцефалит как модель для изучения эффективности новых химеопрепаратов / Баринский И.Ф., Попова О.М., Галегов Г.А., Ершов Ф.И. Антивирусные вещества., Рига. — 1982. — С. 7-8.

5. Бодров В.А. Информационный стресс М., «ПЕР СЕ», 2000. -352 С.

6. Бодров В.А. Психологический стресс: развитие учения и современное состояние проблемы. — М., «Институт психологии РАН», 1995. —136 С.

7. Борневассер М. Стресс в условиях труда//Иностранная психология. 1994.- Т. 2, № 1. - С. 44-51.

8. Вальдман A.B. Психофизиологичекая регуляция эмоционального стресса // Актуальные проблемы стресса. Кишинёв, «Штиница», 1976. — С. 34-43.

9. Вальдман A.B. Молекулярно-биологические процессы динамики эмоционально-стрессовой реакции // Вестник АМН СССР, 1989. — № 6. -С. 11-15.

10. Вальдман A.B., Козловская М.М., Медведев О.С. Фармакологическая регуляция эмоционального стресса. М., «Медицина», 1979. — 360 С.

11. Ван дер Ваден Б.Л. Математическая статистика. — М. — i960 — С. 23-38.

12. Воробьёв A.A., Васильев H.H. Адъюванты. М., «Медицина», 1969.-164 С.

13. Гаврилова С.И., Бразун А.Л. Эпидемиология и факторы риска развития болезни Альтсгеймера // Вест. Росс. Акад. Мед. Наук. 1999. - № 1.-С. 39-46.

14. Горбунова A.B., Иваницкая В.В., Петрова H.B. Гематоэнфали-ческий барьер при эмоциональном стрессе // Психоэмоциональный стресс. M., НИИ им. П.К. Анохина, 1992. - С. 8-27.

15. Горизонтов П.Д., Белоусова О.П., Федотова М.И. Стресс и система крови. M., " Медицина", - 1983 - С. 86 - 223.

16. Горизонтов П.Д. Стресс.-Б. М. Э., 1963.-С. 608-628.

17. Грачёва JI.A. Цитокины в онкогематологии.— М.,«Алтус»,1996. -168 С.

18. Губачёв Ю.М., Иовлев Б.В., Карвасарский Б.Д. Эмоциональный стресс в условиях нормы и патологии. Л., «Медицина», 1976. - 224 С.

19. Гущин И.С. Стресс и аллергия //Вестник АМН СССР. 1985-№8.-С. 50-67.

20. Комбинированная иммуномодулирующая терапия при хронической персистирующей ЦМВ-инфекции / Гусева O.A., Москалец О.В., Григорян С.С., Иваненко Т.В. // Мед. иммунол.- 2000 г.- Т.2, №2 С.215-216.

21. Дурнова Г.Н., Капланский A.C. Изменение структуры лимфо-идных органов крыс при длительной гипокинезии // Архив анат.- 1983. -Т.85, № 8. С. 17-20.

22. Евсеев В.А., Магаева C.B. Стресс в механизмах развития вторичных иммунодефицитных состояний // Вест. АМН СССР 1985. - № 8. -С. 18-22.

23. Ершов Ф.И. Изменение выработки интерлейкина-4 у больных рассеянным склерозом // Мед. иммунол 2000 - Т.2, № 2 - С. 180-181.

24. Ершов Ф.И., Новохатский A.C. Интерферон и его индукторы. -М., «Медицина», 1980 176 С.

25. Ершов Ф.И., Носик H.H. Использование индукторов интерферона для профилактики и лечения арбовирусных инфекций // В Сб.: Тез. докл. Международного Симпозиума «Арбовирусы и арбовирусные инфекции».- Москва.-3-4 октября.— 1989.-С. 33.

26. Ершов Ф.И., Чижов Н.П., Талазухова Н.Б. Противовирусные средства.-Санкт-Петербург, 1993- 176 С.

27. Занковский А.Н. Профессиональный стресс и эмоциональные состояния // Психологические проблемы профессиональной деятельности. М., «Наука», 1989. - С. 144-156.

28. Специфическая и неспецифическая иммунокоррекция / Земсков A.M., Земсков В.М., Золоедов В.И., Бжозовский Е. // Успехи Соврем. Биол. -1997.-Т. 117, Вып.З. — С. 261-268.

29. Земсков A.M., Караулов A.B., Земсков В.М. Комбинированная иммунокоррекция. М., «Наука», 1994. - 260 С.

30. Земсков A.M., Караулов A.B., Земсков В.М., Назаретян В.Г. Иммуномодуляторы в терапии легочной патологии. М., 1995. — 320 С.

31. Земсков A.M., Передрий В.Г., Земсков В.М. Иммунокорреги-рующие нуклеиновые препараты и их клиническое применение. — Киев, «Здоровья», 1994.-231 С.

32. Зимин Ю.И. Стресс: иммунологические аспекты // Итоги науки и техники ВИНИТИ. Сер. Иммунология, 1983. Вып. 12. - С. 2-48.

33. Зинченко Е.В., Панин А.Н. Иммунобиотики в ветеринарной практике Пущино - 2000 г.- С. 100-137.

34. Игнатов П.Е. Очерки об инфекционных болезнях у собак. М., 1995.-С. 19-39,91-92.

35. Калинкович Ф.Г., Луганская Е.Л., Пинегин Б.В. Некоторыесвойства антигениндуцированных В-супрессоров // Иммунология. —1984. — №2. -С. 21.

36. Карпова М.Р. Роль системы крови в инфекционном процессе. «Актуальные вопросы разработки, производства и применения иммунологических и фармацевтических препаратов».— Тез. докл.- 14 июня— г. Томск.-2001 г.-С. 78-80.

37. Кетлинский С.А., Симбирцев A.C., Воробьев A.A. Эндогенные иммуномодуляторы. — СПб., «Гиппократ», 1992. — 256 С.

38. Китаев-Смык JI.A. Психология стресса. М., «Наука», 1983. -368 С.

39. Корнева Е.А. Уровни регуляции иммунного гомеостаза // Физиология человека. 1984.-№ 10.-С. 190-193.

40. Корнева Е.А. Элементы системного подхода в изучении механизмов нейрогуморальной регуляции иммунологических процессов // Вестник АМН СССР. 1985. -№ з. с. 65-67.

41. Корнева Е.А., Клименко В.М., Шхинек Э.К. Нейрогуморальное обеспечение иммунного гомеостаза. — Л., «Наука», 1978. 240 С.

42. Корнева Е.А., Шекоян В.А. Регуляция защитных функций организма. JL, «Наука», 1982. - 138 С.

43. Корнева Е.А., Шхинек Э.К. Гормоны и иммунная система. JL, «Наука», 1988.-250 С.

44. Косицкий Г.И., Смирнов В.М. Нервная система и стресс — М., «Наука», 1970. 200 С.

45. Космолинский Ф.П. Эмоциональный стресс при работе в экстремальных условиях — М. «Наука», 1970. — 190 С.

46. Кульберг А .Я. Иммуноглобулины как биологические регуляторы. М., «Медицина», 1975. — 199 С.

47. Кульберг А.Я. Регуляция иммунного ответа. М., «Медицина», 1986.-224 С.

48. Динамика уровня интерлейкина-6 у септических больных, получавших глюкокортикоиды. / Лазанович В.А., Маркелова Е.В., Силич Е.В.,Силаев A.A. // Мед. иммунол. 2000. - Т.2, № 2 - С. 224.

49. Лазарус P.C. Индивидуальная чувствительность и устойчивость к эмоциональному стрессу // Психологические факторы на работе и охрана здоровья. М. - Женева, 1989.-С. 121-126.

50. Лазарус Р. Теория стресса и психофизиологические исследования. Л., «Медицина», 1970.-С. 178-208.

51. Лазарус Р. Эмоциональный стресс.— Л., «Медицина», 1970.— С. 178-208.

52. Левандо В.А., Суздальский P.C., Кассиль Г.Н. Стрессорные им-мунодефициты у человека // Усп. физиол. наук. — 1990. — № 3. С. 79-97.

53. Леви Л. Эмоциональный стресс. — Л., «Медицина», 1970. — 328 С.

54. Леннет Э., Шмидт Н. Лабораторная диагностика вирусных и риккетсиозных заболеваний» М., «Медицина», 1974- С. 42-46 .

55. Методы оценки естественной противоопухолевой резистентности в клинических и экспериментальных исследованиях. Методические рекомендации / Мамедов М.К., Гудратов И.О., Мамедов В.Т, Адигезалова Д.А. // Баку., 1992.- С. 3-31.

56. Медведев О.И. Эмоциональное напряжение и стресс.- М., «Медицина», 1986.-С. 507-525.

57. Меерсон Ф.З. Адаптация, стресс и профилактика. М., 1981.278 С.

58. Меерсон Ф.З., Сухих Г.Т. Стрессорные нарушения в системе противоопухолевого иммунитета и их ограничения стресс-лимитирующи-ми факторами // Вестник АМН СССР. 1985. - № 8. - С. 23-29.

59. Изменение выработки интерлейкина-^ у больных рассеянным склерозом / Мезенцева М.В., Оспельникова Т.П., Кобякина H.A., Чекнёв С.Б., Ершов Ф.И. // Мед. иммунол., 2000 г.- Т.2, № 2. С. 180-181.

60. Мясников В.И., Новиков М.А. Эмоциональный стресс как экопсихологическая проблема // Физиология человека. — 1975. Т.1, № 3. -С. 440-^50.

61. Наенко Н.И. Психическая напряжённость. М., Изд-во Моск. ун-та, 1976.-112 С.

62. Никольская К.А., Дидык J1.A., Серебрякова Е.Р. // Сравнительная физиология человека и животных. — М., «Наука», 1990.- С. 69-90.

63. Носик H.H. Цитокины при вирусных инфекциях // Вопр. виру-сол., 2000 г.- № 1. С. 6-12.

64. Влияние индуктора ИФН- амиксина на продукцию ИЛ-6 клетками периферической крови человека в системе in vitro /Паршина О.В., Гусева Т.С., Тазулахова Э.Б., Ершов Ф.И. // Мед.иммунол-2000. Т.2, № 2-С. 230.

65. Першин С.Б., Кончугова Г.В.Стресс и иммунитет. М. «КРОН-ПРЕСС», 1996.-С. 94-95.

66. Першин С.Б. Стресс, вторичные иммунодефициты и заболеваемость. -М, 1994.-189 С.

67. Першин С.Б., Френкель И.Д., Сидоров В.Д. Нейроэндокринная (гипоталамо—гипофизарная) регуляция иммуногенеза // Иммунология. — 1985.-№4.-С. 7-12.

68. Петров Р.В. Роль гормонов и медиаторов в функционировании иммунной системы // Вестник АМН СССР. 1980. - № 8. - С. 3-9.

69. Петров Р.В. Иммунология. М., «Медицина», 1987. - 414 С.

70. Погодаев К.И. К биологическим основам «стресса» и «адаптационного синдрома» // Актуальные проблемы стресса. — Кишинёв., «Шти-ница», 1976.-С. 211-229.

71. Погодина В.В. Персистенция вируса клещевого энцефалита и её последствия // Вестник АМН СССР 1983 - № 5 - С. 67-73.

72. Погодина В.В., Фролова М.П., Ерман Б.А. Хронический клещевой энцефалит. Новосибирск. «Наука», 1985-С. 167-183.

73. Психоэмоциональный стресс / Под ред. К.В. Судакова. — М., НИИ им. П.К. Анохина РАМН. 1992. - 125 С.

74. Противовирусное средство / Санин A.B., Данилов Л.Л., Мальцев С.Д., Сосновская О.Ю., Моисеенков А.Н., Прозоровский С.В., Шибаев В.Н., Веселовский В.В., Насташенко Т.А., Мисуренко Н.К. // A.c.5004524 от 18.10.91 г., патент RU2038083C1.

75. Сапин М.Р., Никитюк Д.Б. Иммунная система, стресс и иммунодефицит- М., АПП «Джангар». 2000. - С. 104-174.

76. Сапов А.И.,Новиков B.C. Неспецифические механизмы адаптации человека Л. « Наука», 1984. — С. 2-146.

77. Селье Г. На уровне целого организма.- М.,«Наука», 1972.122 С.

78. Селье Г. От мечты к открытиюю М., «Прогресс», 1987. — 124 С.

79. Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. М., «Медицина», 1960.-254 С.

80. Селье Г. Стресс без дистресса. М., «Прогресс», 1979 — 124 С.

81. Семёнов Б.Ф. Иммунология флавивирусных инфекций // В Сб.: Тез. докл. Международного Симпозиума «Арбовирусы и арбовирусные инфекции»,—Москва.-3-4 октября.- 1989. С. 33-34.

82. Семёнов Б.Ф., Варгин В.В. Иммуномодуляторы при вирусных инфекциях и вакцинации // Итоги науки и техники ВИНИТИ. Сер. Вирусология.-М., 1989.-С. 1-48.

83. Суворова В.В. Психофизиология стресса. — М.» «Педагогика», 1975.-208 С.

84. Судаков К.В. Индивидуальная устойчивость к эмоциональному стрессу. М., « Горизонт», 1998. - 263 С.

85. Судаков К.В. Системные механизмы эмоционального стресса. -М., «Медицина», 1982. 232 С.

86. Судаков К.В. Стресс как экологическая проблема научно-технического прогресса // Физиология человека. 1996. — Т.22, № 4. — С. 73— 78.

87. Применение твёрдофазного иммуноферментного анализа для оценки иммунологической активности вакцины против клещевого энцефалита / Тимофеев A.B., Эльберт Л.Б., Терлецкая E.H., Мальдов Д.Г., Караванов A.C. // Вопр. вирусол. 1987. - № 9.- С. 89-93.

88. Ткачук М.Г. Изменения структурных компанентов вилочковой железы при различной степени адаптации организма к физическим нагрузкам // Архив анат. 1984.-№ 5 - С. 80-84.

89. Франкенхойзер М. Эмоциональный стресс. М, «Наука», 1972. -217 С.

90. Хаитов P.M., Пинегин Б.В., Истамов Х.И. Экологическая иммунология. М., изд-во ВНИРО, 1995. - 219 С.

91. Чеботарёв В.Ф. Эндокринная регуляция иммунногенеза. Киев, «Здоровя», 1979. - 157 С.

92. Чекнёв С.Б. Недостаточность системы интерферона как механизм развития иммунодефицита по естественным киллерам // Иммунология. 1993.-№ 6.-С. 8-11.

93. Эльберт Л.Б., Ворович М.Ф., Тимофеев A.B. Сравнительный анализ тестов in vitro и in vivo количественной оценки иммуногенностивакцины клещевого энцефалита // Вопр. вирусол- 1998. Т.43 — №5 — С. 236-238.

94. Хроматогарфия на макропоровом стекле инактивированной фармалином вакцины против клещевого энцефалита / Эльберт Л.Б., Кра-сильников И.В., Мчедлишвилли Б.В., Борисов В.М. // Вопр. вирусол — 1981. — № 1.-С. 72-75).

95. Юматов Е.А., Певцова Е.И., Мезенцева Л.А. Физиологическая адекватная экспериментальная модель агрессии и эмоционального стресса // Журн. высш. нервн. деят. им. И.П.Павлова.- 1988 Т.38- №1. - С. 350354.

96. Янко Я. Математико-статистические таблицы.— М. — 1961 — С. 1-34.

97. Ader R. Psychoneuroimmunology // Acad.Press, New York, 1981-P. 185-287.

98. Akaike T. Role of free radicals in viral pathogenesis and mutation // Rev. Med. Virol. -2001. V.l 1, N 2. - P. 87-01.

99. Viral mutation accelerated by nitric oxid production during infection in vivo / Akaike Т., Fujii S., Kato A., Yoshitake J., Miyamoto Y., Sawa Т., Okamoto S., Suga M., Asakawa M., Nagai Y., Maeda H. // FASEB J. 2000-V.14, N 10 — P. 1447-1454.

100. Aldwin C.M. Stress, coping and development. An integrative perspective. N.Y., The Gilford Pr., 1994. - 320 P.

101. Andreasen C.B., Frank D.E. The effects of ascorbic acid on in vitro heterophil function // Avian Dis. 1999. - V.43, N4- P. 656-663.

102. Applay M., Trumbull R. Psychological stress. N.Y., Appleton-Century-Crofts, 1967. - P. 3-86.

103. Arnold M.B. Stress and emotion // Psychological Stress. N.Y., 1967.-P. 123-140.

104. Balbin E.G., Ironson G.H., Solomon G.F. Stress and coping: the psychoneuroimmunology of HIV/AIDS // Baillieres Best Pract. Res. Clin. Endocrinol. Metab.-1999.-V.13, N.4.- P. 615-633.

105. Barone D. F. Developing a transactional psychology of work stress // J. Soc. Behav. Personal. 1991. - V. 6., N 7. - P. 31-38.

106. Baum A. Stress, instructive imagery and chronic stress // J. Health Psychol. 1990. - V. 9. - P. 653-675.

107. Beehr T.A. Psychological stress in the workplace. London — New ♦ York, 1995.-237 P.

108. Beck M.A.,Handy J.,Levander O.A.The role of oxidative stress in viral infections //Ann. N.Y. Acad. Sci.- 2000.- V.917.- P. 906-912.

109. Bell P., Montaner L.J., Maul G.G. Accumulation and intraneclear distribution of unitegrated human immunodeficiency virus type 1 DNA // J. Virol. -2001.- V.75, N 17. P. 7683-7691.

110. Bonneau R.H. Steroid hormone regulation of antiviral immunity // Brain Behav. Immunol. 1996.-V.10,N. 2.-P. 139-163.

111. Brenner B.G., Wainberg M.A. Heat shock protein-based therapeutic strategies against human immunodeficiency virus type 1 infection // Infect. Dis. Obstet. Gynecol. 1999.-V.7, N.l-2. P. 80-90.

112. Broadbent D.E. Decision and stress. N.Y., Academy Press, 1971.-P. 58-97.

113. Broeckaert F., Bernard A. Clara cell secretory protein (CC16): characteristics and perspectives as lung periferal biomarker // Clin. Exp. Allergy. — 2000.- V.30, N4.- P. 469-475.

114. Burchfitld S.R. The stress response: a new perspective // Psycho-som. Med. 1979. - V. 8. - P. 661-672.

115. Cannon W.B. Stresses and strains of homeostasis // Am. J. Med. Sci.- 1935. -V. 189. P. 1-14.

116. The effects of restraint stress on the neuropathogenesis of Theiler's virus infection / Campbell T., Meagher M.W., Siave A., Scott B., Storts R., Weish T.H., Welsh C.J. // Brain Behav. Immun. 2001. - V.15, N.3. - P. 235254.

117. Risk factors in cerebrovascular disease in chidhood / Cardo E., Pineda M., Vilaseca M.A., Artush R., Campistol J. // Rev. Neurol 2000. -V.30, N1.-P. 21-27.

118. Clarke D.H., Casals J. Techniques for hemagglutination and hemagglutination inhibition with arthropod borne viruses // Am. J. Trop. Med. Hyg. — 1958. -V.6.- P. 561-573.

119. Cohen S., Doyle W.G., Sconner D.P. Psychological stress, cytokine production and severity of upper respiratory illness // Psychosom.Med 1999 — V.61, N2.— P. 175-180.

120. Biology of heat shock proteins / Coronato S., Di Girolamo W., Salas M., Spinelli O., Laguens G. // Medicina (B.Aires).-1999.-V.59, N.5.- P. 477486.

121. Cox T. The nature and measurement of stress // Ergonomics 1985.- V. 28, N 8. — P. 1155-1163.

122. Davis D.E., Cristian J.J. Effects of population size on the glandns of male mice in population of fixed size // Proc. Soc. exp. Biol. Med. (N.Y.)-1957.-Vol. 94.-P. 227-231.

123. Stress-induced enhancement of skin immune function: A role for gamma interferon / Dhabhar F.S., Satoskar A.R., Bluethmann H., David J.R., McEwen B.S. // Proc. Natl. Acad. Sci. USA.- 2000.- V.14, N 97.- P. 28462851.

124. Epstein L.G., Gelbard H. HIV-l-induced neuronal injury in the developing brain // J. Leukoc. Biol. 1999. - V.65, N 4.- P. 453-457.

125. Neuronal apoptosis in human immunodeficiency virus infection / Gray F., Addle-Biassette H., Brion F., Ereau T., le Manner I., Levy V., Coreket G. // Neurovirol. 2000. - V.4.- P. 38-43.

126. RhoA is activated during respiratory syncytial virus infection / Gower T.L., Peeples M.E., Coolins P.L., Graham B.S. // Virology- 2001.-V.283, N2 P. 188-196.

127. Tick-borne encephalitis in primates, pathology, immune response and efficasy of vaccination / Hableton P., Stephenson J.R., Baskerville A., Wiblin C.N. // Infect. Immun. 1983.- V.40.- P. 995-1003.

128. Halstead S.B. Immune inhancement of viral infection // Progr. Allerg- 1982. V.31. - P. 301-364.

129. Heterogeneity of infection enhancement of dengue 2 strains by monoclonal antibodies / Halstead S.B., Venkateshaan C.N., Gentry M.K., Larsen L.K. // J. Immunol. 1984. - V. 132. - P. 1539-1532.

130. Hardy H., Esch L.D., Morse G.D. Glucose disorders associated with HIV and its drug therapy // Ann. Pharmacother. 2001. - V.35, N3. - P. 343351.

131. Heinz F.X., Tuma W., Kunz C.H. Antigenic and immunogenic properties of defined physical forms of tick-borne encephalitis virus structural proteins // Infect. Immun. 1981. - V.33. - P. 250-257.

132. Hughes C.C.V., Savage C.O.S., Pober J.C. The endothelial cells as regulator of T-cell function // Immunol. Rev. 1990. - N 117. - P. 85-102.

133. Jakowski W.J. Uptake and metabolism of exogenous polyprenols by animal cells // Chemica Scripta. 1987 - V.27 - P. 5-9.

134. Jerne N.K., Nordin A.A. Plaque formation in agar by single antibody producing cells // Science 1963 - V.140, N. 3565. - P. 405-407.

135. Heat stress aggravates viral myocarditis in mice / Kanda T., Nakano M., Yokoyama T., Hoshino Y., Okajima F., Tanaka T., Saito Y., Nagai R., Ko-bayashi I. // Life Sci. 1999.- V.64, N.2. - P. 93-101.

136. Kieser A. Assaying the activity of kinases regulated by LMP1 // Methods Mol. Biol.-2001.-V.174.-P. 325-336.

137. Kimyai-Asadi A., Usman A. The role of psychological stress in skin disease//J. CutanMed. Surg.-2001.-V.5,N.2.-P. 140-145.

138. Klein J.O. Management of otitis media: 2000 and beyond // Am J. Clin. Nutr. 2000. - V.76, N 6.- P. 1676-1681.

139. Kohl S., Loo L.S. Use of interleukin-2 and macrophages to treat herpes simplex virus infection in neonatal mice // J. Infect. Dis— 1988 — Vol.157, N. 6.-P. 1187-1192.

140. KopfM., Bachmann M.F. IL-4 and IL-10 antagonize IL-12 -mediated protection against acute vaccinia virus infection // In: Basel Institute for Immunology. Annnual Report. 1999.-N 122-P. 84-85.

141. KopfM., Scmitz N. The role of type 1 and type 2 cytokines during pulmonary influenza virus infection // In: Basel Institute for Immunology. Annual Report. 1999.- N 122.- P. 87-90.

142. Kuo A., Craig T.J. A retrospective study of risk factors for repeated admissions for asthma in a rural/suburban universitty hospital // J. Am. Osteopath. Assoc. 2001. - V. 101, N 5. - P. 517-518.

143. Lasarus R.S. Cognitive and cognitive processes in emotion // Stress and coping.- N.Y., Columbia Univ. Press, 1977. P. 144-157.

144. Lasarus R.S. Psychological stress and coping process. N.Y., Mc GrawHill, 1966.-P. 45-89.

145. Lasarus R.S. Psychological stress in the workplace // J. Soc. Bahav. Personal. 1991. - V. 6. - P. 37-49.

146. Lasarus R.S., Folkman S. Stress appraisal and coping. — N.Y., Springer, 1984.-P. 23-59.

147. An equine herpesvirus 1 (EHV1) abortion storm at a riding school / van Maanen C., Willing D.L., Smeenk L.A., Bringhof J., Terstra C. // Vet. Q. -2000. V.22, N 2. - P. 83-87.

148. Mayers D.L. Exotic virus infections of military. Hemorrhagic fever viruses and pox virus infections // Dermatol. Clin. — 1999. — V.17, N. 1.— P. 29 — 40.

149. Mechanic D. Students under stress. — N.Y., Free Press, 1962. P. 2—93.

150. Mechanic D. Medical sociology. N.Y., Free Press, 1968. - P. 56102.

151. Epstien-Barr virus reactivation associated with diminished cellmediated immunity in antarctic expeditioners / Mehta S.K., Pierson D.L., Cooley H., Dubov R., Lugg D. // J. Med. Virol.-2000. -V.61, N2.- P. 235-240.

152. Mogensen T.H., Palludan S.K. Molecular Pathways in Virus-Induced Cytokine Production. // Microbiol, and Mollec. Biol. Rew.- 2000 — Vol.65.-N l.-P. 131-150.

153. Moody D.B. Polyisoprenyl glycolipids as targets of CDl-mediated T-cell responses//Cell. Mol. Life Sci. -2001 -V.58.-P. 1461-1474.

154. Muotial A., Makela P.H. The role of IFN-7 in murine Salmonella typhimutium infection // Microbial Pathogenesis 1989.- V.8.- P. 11-12.

155. Owens L., McElnea C. Natural infection of the redclaw crayfish Cherax quadricarinatus with presumptive isolated mortality virus // Dis. Aquat. Organ.- 2000.- V.40, N 3.-P. 219-223.

156. Padgett D.A., Loria R.M., Sheridan J.P. Steroid hormone regulation of antiviral immunity // Ann. N.Y. Acad. Sci 2000 - V.917.- P. 935-943.

157. Social stress and the reactivation of latent herpes simplex virus type 1 / Padgett D.A., Sheridan J.F., Dome J., Berntson G.G., Candelora J., Glaser R. // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1998. - Vol. 95. - P. 7231-7235.

158. Parant F., Navernier J. Comparative activity of human and murine tumor necrosis factor in toxicity and anti-infectious assays in mice // Macrobiol. Pathogenesis. 1990.-V. 8.-P. 143-149.

159. Cytokine and other immunologic markers in chronic fatigue syndrome and-their relation to neuropsychological factors / Patarca-Montero R., Antoni M., Fletcher M.A., Klimas N.G. // Appl. Neuropsychol. 2001 -V.8, N1. -P. 51-64.

160. Growth of canine distemper virus in cultured satrocytes: relationship in vivo persistance and disease / Pearce-Kelling S., Mitchel W.J., Summers V.A., Appel M.J.G. // Microbial Pathogenesis.- 1990. V.8. - P. 71-82.

161. Peiris J.S.M., Porterfield J.S. Antibody-dependent enhancement of <5 plaque formation on cell lines of macrophage origin a sensitive assay for antiviral antibody //J. Gen. Virol. - 1981. - V.57. - P. 119-155.

162. Peiris J.S.M., Porterfield J.S. Antibody-dependent plaque enhancement : its antigenic specificity in relation to Togaviridae // J. Gen. Virol. -1982.-V.58.-P. 291-296.

163. Perl A., Banki K. Genetic and metabolic control of the mitochondrial transmembrane potential and reactivated oxygen intermediate production of HIV disease // Antioxid Redox Signal. 2000.- V.2, N3- P. 551-573.

164. Peterson C., Seligman M.E.F., Explanatory style and illness // J. Personal. 11987. - V. 55. - P. 23-27.

165. Phillipots R.J., Stephenson J.R., Porterfield J.S. Atibody-dependent enhancement of tick-borne encephalitis virus infectivity // J. Gen. Virol.1985.-V. 1831-1837.

166. Induction of lymphocites by antigen-pulsed human neutrophils / Prior C., Townsend P., Hughes D., Haslan P. // Clin. Exp. Immunol. 1992. - V. 87, N3.-P. 485^92.

167. Depot-form of phosphopolyprenols as protective remedy for influenza / Pronin A.V., Sanin A.V., Deyeva A.V., Antipov Y.A., Sachek M.V., Panko S.U. // Conf. Cairns, North Queensland, Australia 4-9 May 1996. P. 111.

168. Social isolation may influence responsiveness to infection with bovine herpesvirus 1 in veal calves / van Reenen G.G., Mars M.H., Leushuis I.E., Rijsewijk F.A., van Oirschot J.T., Blokhuis H.J. // Vet. Microbiol. 2000-V.75, N2.- P. 153-143.

169. Rhodewalt F., Zone J.B. Appraisal of life-change, depression and illness in hardy and nonhardy women // J. Personal. Soc. Psychol. 1989. — V. 56.-P. 81-88.

170. Rice P.L. Stress and health. Brooks / Cole Publishing Company, Pacific Grove, California, 1992. - 384 P.

171. Distribution, metabolism and fuction of dolicchol and polyprenols / Rip J.V., Rupar C.A., Ravi K., Caroll K.K. // Prog. Lipid Res. 1985. - V.24.-P. 269-309.

172. Robinson F.P., Mathews H.L., Witek-Janusek L. Stress reduction and HIV disease: a rewiew of intervention studies using a psychoneuroimmunology framework I I J. Assoc. Nurses AIDS Care. 2000. - V.I., N.2. - P. 87-96.

173. Rosenham D.L., Seligman M.E.P. Abnormal psychology. — N.Y., Norton, 1989.-P. 22-78.

174. Stress-associated immunomodulation and herpes simplex virus infections / Sainz B., Loutsch J.M., Marquart M.E., Hill J.M. // Med. Hypotheses.- 2001. V.56, N 3. - P. 348-356.

175. Epstein-Barr virus specific salivary antibodies as related to stress caused by examinations / Sarid O., Anson O., Yaari A., Margalith M.// J. Med. Virol.- 2001.- V.64, N2.- P. 1149-156.

176. Schenk B., Fernandez F., Waechter C.J. The inside and outside of dolychol phosphate biosynthesis and recycling in the endoplasmic reticulum // Glycobiology. 2001. - V. 11.- P. 61-70.

177. Selye H. The physiology and pathology of exposure to stress. — Montreal, Acta. Inc., 1950. P. 30-69.

178. Selye H. Stress in Health and Desease. Boston, 1976. - P. 712720.

179. Sharit J., Salvendy G. Occupational stress: review and reappraisal //

180. Human Factors. 1982. - V. 24. - P. 129-162.

181. Singh M. Heated, humidified air for common cold // Cochrane Database Syst. Rev.- 2000 N 2. - P. 1728.

182. Aurothioglucose inhibits murine thireodoxin reductase activity in vivo / Smith A.D., Guidry C.A., Morris V.C., Levander O.A. // J. Nutr 1999-V.129, N 1. — P. 194-198.

183. Smith M.J. Undestanding stress and coping. N.Y., MacMillan Publishing Co., Inc., 1987. - P. 844-860.

184. Spier E. Cytomegalovirus gene regulation by reactive oxygen species. Agents in atherosclerosis // Ann. N.Y. Acad. Sci. 2000. - V.899 - P. 363374.

185. Stress-induced reactivation of Epstein-Barr virus in astronauts / Stowe R.P., Pierson D.L., Feeback D.L., Barrett A.D. // Neuroimmunomodula-tion.— 2000.- V.8, N.2.- P. 51-58.

186. Wainberg M.A. Infection of human thymic epithelial cells by human cytomegalovirus and other viruses: effect of secretion of interleukin-l-like activity // Clin. Exp. Immunol. 1986.- V.72, N 2.-P. 415-421.

187. Microcapsulation of DNA using poly(DL-lactide-coglycolide): stability issues and release characteristics / Walter E., Moelling K., Pavlovic J., Merkle H.P. // J. Controle Release.- 1999.- V.61, N 3.- P. 361-374.

188. Whittingham S. Cytokine production in response to Ebstein-Barr virus infection of peripheral blood mononuclear cells // Immunol. And Cell Biology.- 1993.- V.71.-P. 259-253.

189. Yamamoto S., Ando M., Suzuki E. High-temperature effects on antibody response to viral antigen in mice // Exp. Anim 1999.-V.48, N.I.— P. 9— 14.

190. Yates D.H. Role of exhaled nitric oxide in asthma // Immunol. Cell Biol. 2001. - V.79, N 2. - P. 178-190.i

Информация о работе

Ожерелков, Сергей Викторович
доктора биологических наук
Москва, 2003
ВАК 03.00.06

Диссертация

Роль естественных иммуномодулирующих факторов в патогенезе экспериментальных вирусных инфекций - тема диссертации по биологии, скачайте бесплатно

Автореферат

Похожие работы