О возможности применения иммуномодуляторов для коррекции алкогольной мотивации

Кушнир, Екатерина Александровна

Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
О возможности применения иммуномодуляторов для коррекции алкогольной мотивации
ВАК РФ 03.00.13, Физиология

Автореферат диссертации по теме "О возможности применения иммуномодуляторов для коррекции алкогольной мотивации"

на правах рукописи

КУШНИР Екатерина Александровна

О ВОЗМОЖНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ ИММУНОМОДУЛЯТОРОВ ДЛЯ КОРРЕКЦИИ АЛКОГОЛЬНОЙ МОТИВАЦИИ

03.00.13 - физиология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата биологических наук

Москва -2005

Работа выполнена на кафедре физиологии человека и животных Биологаческого факультета МГУ им М.В. Ломоносова (зав. кафедрой - академик РАМН И.П. Алшарин).

Научный руководитель:

доктор биологических наук, профессор P.A. Данилова

Официальные оппоненты: доктор биологических наук, профессор O.A. Гомазков доктор медицинских наук, профессор Р.У. Островская

Ведущая организация:

Институт высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН

Защита состоится 13 декабря 2005 года в 15 час. 30 мин. на заседании Диссертационного Ученого Совета Д 501.001.93 Биологического Факультета МГУ им. М.В. Ломоносова по адресу: 119992, Москва, Ленинские Горы, Биологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, ауд. М-1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Биологического факультета МГУ.

Автореферат разослан 12 ноября 2005 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор биологических наук

m 99

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. Существующие на сегодняшний день методы лекарственной терапии алкогольной зависимости отличаются недостаточной длительностью воздействия, требуют многократного введения препаратов и зачастую вызывают тяжелые побочные эффекты. Применение метода инверсной иммунорегуляции - активной иммунизации к эндогенным регуляторам, - при небольшом числе воздействий приводит к долговременным и специфичным изменениям физиологического статуса организма (Ашмарин, 1989, 1994). В экспериментах на крысах показано, что активная иммунизация к одному из основных ферментов метаболизма этанола, алкогольдегидрогеназе (АДГ), - вызывает длительное подавление процесса формирования экспериментального алкоголизма у крыс (Ashmarin et al. 1992, 2000; Ашмарин и др. 1997, 2003). Подобная иммунизация не оказывает негативного влияния на физиологические функции экспериментальных животных и сопровождается образованием аутоантител к АДГ. В связи с этим использование иммунологического подхода при разработке средств длительной коррекции алкогольной мотивации представляется наиболее перспективным.

Известно, что хроническая алкогольная интоксикация сопровождается развитием комплекса компенсаторных процессов, в частности, усиленной продукцией аутоантител к антигенам головного мозга, печени, сердца и других органов (Крыжановский и др. 1986; Эдмондс и др. 1985). Причиной приобретения иммуногенных свойств собственными белками организма может быть их модификация ацетальдегидом, образующимся в ходе метаболизма этанола, с образованием так называемых ацетальдегидных аддуктов (Lin et al. 1985; Worall et al. 1986). Наиболее уязвимой мишенью такого связывания может быть сама АДГ, в непосредственной близости от которой находится образующийся ацетальдегид; модифицированная АДГ могла бы индуцировать синтез аутоантител к самой себе.

С другой стороны, иммунореактивность пациентов, страдающих хроническим алкоголизмом, снижена (Эдмондс и др. 1985). Возможно, повышение иммунного статуса этих

беякввдх ц МЮОДШК^ введения БИБЛИОТЕКА

оэ

******** ат Î

иммуномодулирующих препаратов на стадии хронической алкогольной интоксикации, когда можно ожидать появления иммуномодифицированной АДГ, стимулировало бы образование антител к данному ферменту и привело бы к подавлению влечения к алкоголю.

К настоящему моменту показана эффективность некоторых иммуномодулирующих препаратов в клинике в терапии алкогольной зависимости. Введение этих веществ, наряду с повышением иммунореактивности больных алкоголизмом, приводило к нормализации высших психических функций, а также, в некоторых случаях, к снижению у пациентов влечения к алкоголю в ранней постинтоксикационной фазе (Земсков и др., 1983; Гамалея и др., 2000). При этом изучение возможности длительного подавления влечения к алкоголю (на протяжении многих недель после иммуномодуляции), ни у животных, ни в клинике у людей, ранее не проводилось.

Наши исследования, основанные на идее, развиваемой ИЛАшмариным, направлены на разработку принципиально нового подхода к длительному снижению алкогольной мотивации путем иммунокоррекции - повышения иммунного статуса организма экспериментальных животных различными иммуномодуляторами.

Мишенями применявшихся в нашей работе иммуномодуляторов (полиоксидоний, альфа-интерферон и арбидол) являлись различные компоненты иммунной системы (НасИеп е1 а1. 1993; Хаитов и др. 2000). Кроме того, мы использовали препарат, принадлежащий к группе адаптогенов, -комплекс полиненасыщенных жирных кислот семейства омега-3 эйконол, -также характеризующийся иммуномодулирующими свойствами. Каждое из перечисленных веществ способно стимулировать антителогенез, но особенности их нейроиммунологического воздействия различны. Все выбранные нами препараты допущены к применению в клинике, что при положительных эффектах на животных может позволить без предварительной проверки на безвредность перейти к испытаниям описанного подхода к снижению влечения к алкоголю на людях.

Наряду с оценкой влияния иммуномодуляторов на алкогольную мотивацию нам было интересно изучить их эффекты на психоэмоциональный статус крыс (в том числе и в период депривации от этанола), что могло бы выявить возможность снижения негативной симптоматики и, таким образом, облегчения протекания абстинентного синдрома после курсового введения данных препаратов. При этом мы учитывали, что характер изменений, наблюдающихся в поведении длительно алкоголизированных крыс, может быть различным и зависеть от типа исходной алкогольной мотивации животных (Салимов, 1998; С1оппщег, 1987).

В работе также оценивалось влияние введения иммуномодуляторов на такие показатели, как титр антител к АДГ, активность данного фермента и активность системы биогенных аминов. Выбор последнего показателя связан с тем, что участию АДГ в метаболизме биогенных аминов в процессе регуляции алкогольной мотивации в настоящее время придают не меньшее значение, чем ее влиянию на метаболизм этанола (Ашмарин, 2003).

Кроме того, мы оценивали эффективность полиоксидония в качестве адъюванта при активной иммунизации гетерологичной АДГ, выделенной из печени лошади, с целью подавления влечения к алкоголю вместо использовавшегося ранее полного адъюванта Фрейнда (ПАФ), не разрешенного Минздравом РФ для применения на людях. Позитивные результаты, полученные в экспериментах по иммунизации к АДГ с полиоксидонием, могли бы служить основанием для использования такого подхода в клинике на поздних стадиях данного заболевания, неизлечимых с помощью существующих методов.

Пели и задачи исследования.

1. Оценка титров аутоантител к АДГ в плазме крови длительно алкоголизированных крыс.

2. Исследование влияния препаратов, обладающих иммуномодулирующим действием (эйконола, арбидола, а-интерферона и полиоксидония) на уровень

потребления 15% этанола, а также на изменения в поведении, вызванные алкогольной депривацией.

3. Исследование влияния иммуномодуляторов на титр антител к АДГ, активность АДГ в печени и надпочечниках, а также активность системы биогенных аминов.

4. Исследование эффективности полиоксидония в качестве адъюванта при иммунизации АДГ и влияния подобной иммунизации на влечение к алкоголю.

Научная новизна и практическая значимость. В работе впервые продемонстрировано появление аутоантител к АДГ в плазме крови длительно алкоголизированных крыс. Выявление аутоантител к АДГ при злоупотреблении алкоголем может стать основой нового метода в комплексной диагностике хронической алкогольной интоксикации. Помимо этого, формирование аутоантител к АДГ обосновывает возможность использования препаратов, повышающих иммунный статус организма, с целью усиления собственного образования антител к АДГ и снижения алкогольной мотивации.

Выявлен режим, при котором курсовое введение иммуномодулирующих препаратов (эйконола, арбидола, альфа-интерферона и полиоксидония) алкоголизированным крысам приводит к длительному снижению потребления ими 15% этанола. Показано, что введение эйконола и полиоксидония нивелирует изменения в поведении крыс, вызванные алкогольной депривацией. Продемонстрировано усиление собственного формирования антител к АДГ у алкоголизированных крыс после введения иммуномодуляторов. Выявлено влияние иммуномодуляторов на активность АДГ в надпочечниках и печени, а также активность МАО в печени, содержание биогенных аминов и их метаболитов в стриатуме и надпочечниках алкоголизированных крыс.

Показана эффективность полиоксидония в качестве адъюванта при иммунизации гетерологичной АДГ, выделенной из печени лошади. Подобная иммунизация приводила к длительному подавлению процесса формирования экспериментального алкоголизма у крыс, не влияя на поведение опытных животных, и сопровождалась синтезом антител к АДГ, изменением активности

данного фермента в печени и надпочечниках, а также снижением уровней дофамина, серотонина и их основных метаболитов в стриатуме крыс.

Показано сходство направленности иммунологических и биохимических изменений, сопровождающих курсовое введение иммуномодуляторов и активную иммунизацию гетерологичной АДГ с полиоксидонием.

Позитивные результаты, полученные после курсового введения иммуномодулирующих препаратов длительно алкоголизированным крысам указывают на целесообразность включения этих веществ в комплексную терапию алкогольной зависимости в клинике для снижения алкогольной мотивации и негативной симптоматики абстинентного синдрома у людей.

Показанный в экспериментах на крысах антиалкогольный эффект иммунизации к АДГ с полиоксидонием открывает перспективу создания препарата длительного действия (при конъюгации АДГ с полиоксидонием) для коррекции влечения к алкоголю у людей, страдающих хроническим алкоголизмом в случаях, неизлечимых с помощью существующих методов.

Положения, выносимые на защиту.

1. Длительная алкоголизация белых крыс приводит к появлению в плазме крови аутоантител к АДГ.

2. Курсовое введение препаратов, обладающих иммуномодулирующим действием (эйконола, арбидола, альфа-интерферона и полиоксидония) приводит к длительному снижению уровня потребления 15% этанола у предварительно алкоголизированных крыс и оказывает позитивное влияние на поведение этих животных во время алкогольной депривации.

3. Курсовое введение иммуномодуляторов приводит к увеличению титров антител к АДГ в плазме крови, изменению активности АДГ в органах, а также модуляции активности системы биогенных аминов у длительно алкоголизированных крыс.

4. Активная иммунизация крыс гетерологичной АДГ с полиоксидонием в качестве адъюванта приводит к формированию антител к АДГ и длительному подавлению алкогольной мотивации у нативных крыс.

Апробация работы. Диссертация апробирована на заседании кафедры физиологии человека и животных биологического факультета МГУ (31 октября 2005 г.)- Материалы диссертации доложены на 13-й европейской студенческой конференции (Берлин, ноябрь 2002г.); семинаре "Новые Технологии в Медицине и Экологии - Интегративная Медицина" (Словакия, январь 2003 г.). Тезисы по результатам исследования были представлены на 18-м съезде физиологов России (Казань, сентябрь 2001г.); 11-м российском национальном конгрессе «Человек и лекарство» (Москва, апрель, 2004г.).

Публикации. По теме диссертации опубликовано 9 работ в научных журналах, сборниках, материалах конференций. Работа поддержана грантом РГНФ № 02-06-00029а.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, обзора литературы, описания материалов и методов исследования, изложения результатов и их обсуждения, заключения, выводов и списка цитируемой литературы. Список литературы включает 287 работ, из них 151 зарубежных авторов. Работа изложена на 170 страницах машинописного текста, иллюстрирована 35 рисунками.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Экспериментальные животные и общий план исследования. Работа выполнена на самцах белых беспородных крыс весом 150-500 грамм, общим количеством около 450 животных. В ходе исследования использовали как нативных, так и предварительно алкоголизированных в течение 4-6ти месяцев животных. Введение препаратов осуществляли на фоне алкогольной депривации (в некоторых случаях алкогольная депривация начиналась за 10 дней до начала введения); курс состоял из десяти введений. Тестирование поведения осуществляли до и после иммуномодуляции. После введения препарата и проведения поведенческих исследований оценивали алкогольную мотивацию крыс в течение 7-10 недель. При этом у нативных крыс исследовали влияние иммуномодуляторов на формирование алкогольной мотивации; у

предварительно алкоголизированных крыс - изменение уровня алкогольной мотивации после депривации и введения препарата. По окончании алкоголизации крыс декапитировали, забирали кровь на оценку титров антител к АДГ; мозг, печень и надпочечники замораживали для дальнейших биохимических исследований.

Алкоголизацию проводили по методу свободного выбора между 15% этанолом и водой (Буров, Ведерникова, 1985). Для этого животных помещали в индивидуальные камеры размером 25x20x20 см с двумя стеклянными поилками, содержащими, соответственно, воду и 15% раствор этанола. В дальнейшем оценивали среднесуточный индивидуальный уровень потребления алкоголя и воды.

Схема введения препаратов. В ходе расчета доз препаратов за исходную величину брали среднюю терапевтическую дозу вещества для человека и учитывали более высокую скорость метаболизма у крыс. Было проведено 14 экспериментальных серий с целью подбора доз и режимов введения препаратов для выявления выраженного антиалкогольного эффекта. Наиболее эффективные дозы и режимы представлены в настоящем разделе.

Эйконол вводили животным в виде пищевой добавки ежедневно в течение 10 дней в дозе 0,45 г. Контрольные животные в аналогичном режиме получали подсолнечное масло. Арбидол разводили 10% раствором крахмала; полученный раствор вводили крысам внутрижелудочно (при помощи зонда) в дозе 3 мг ежедневно в течение 10 дней. Контрольным крысам вводили 0,5 мл 10% раствора крахмала. Альфа-интерферон (а-ИФН) инъецировали внутрибрюшинно в дозе 300 миллионов единиц (ME) ежедневно в течение 10 дней. Полиоксидонш (ПО) вводили внутримышечно в дозе 150 мкг 10 раз с интервалом 1 сутки; за десять дней до введения крысы были подвергнуты алкогольной депривации (общая длительность алкогольной депривации составила 30 дней). В сериях с а-ИФН и ПО контрольным животным вводили 0,2 мл физиологического раствора в соответствующем режиме. В ходе иммунизации АДГ с ПО смесь белка с адъювантом вводили подкожно в 4 точки спины троекратно с интервалом в 7 дней. Доза АДГ (по белку) составила 150

мкг/крысу; доза ПО - 200 мкг/крысу. Контрольным группам животных также троекратно вводили, соответственно, ПО (200 мкг/крысу) или только физиологический раствор (объем - 0,2 мл).

Исследование поведения. Для оценки двигательной и ориентировочно-исследовательской активности использовали прибор «РОДЭО», позволяющий раздельно фиксировать горизонтальные и вертикальные компоненты двигательной и ориентировочно-исследовательской активности. Для выявления компонентов тревожности и страха в поведении животных использовали крестообразный приподнятый лабиринт (Pellow et al., 1986). Общее время тестирования в данных тестах составляло 5 мин. Склонность крыс к развитию депрессивноподобного состояния оценивали в тесте неизбегаемого плавания по методике Порсольта (Porsolt, 1978). С использованием компьютерной программы в течение 10 минут регистрировали суммарную продолжительность активного плавания (энергичные гребки всеми лапами), длительность пассивного плавания (слабые гребки одной или двумя лапами, необходимые для поддержания головы над водой) и время иммобилизации (полная неподвижность). Для более объективной оценки состояния крыс (Щетинин, 1989) вычисляли ритмологический индекс депрессивности (ИД) как отношение числа коротких (до 6 сек.) циклов иммобилизации к общему количеству периодов активного плавания.

Иммунологический анализ. Для оценки титров антител к АДГ пробы крови выдерживали 2 часа при комнатной температуре, затем центрифугировали 30 мин. со скоростью 3000 об/мин. Титры антител определяла Обухова М.Ф. (институт Нормальной физиологии) методом твердофазного иммуноферментного анализа (ELISA), используя фосфатный посадочный буфер pH 7,5.

Биохимические исследования.

Оценку активности АДГ проводила Шмальгаузен Е.В. (НИИ ФХБ им. Белозерского биологического факультета МГУ). Экстракция ферментов из тканей печени и надпочечников проводилась буфером, содержащим 0,01 М ТРИС, 0,5 мМ дититотреитол, pH 8,5 (4 мл буфера на 1 г ткани). Активность

АДГ определяли спектрофотометрически по нарастанию оптической плотности при 340 нм в 1-см кювете при 25оС. Среда для определения активности содержала 100 мМ глицин (рН 9,0), 1 мМ НАД, 0,1 мМ этанол и 50 мкл экстракта. Белок определялся по методу Брэдфорд.

Определение активности эндогенных изоферментов МАО в печени крыс осуществлялось Москвитиной Т.А. (институт биомедицинской химии РАМН). Выделение митохондриальной фракции проводилось по общепринятой методике дифференциального центрифугирования из 10% гомогената. Осадок после центрифугирования при 12000 g несколько раз промывали 0,05 M K-Na фосфатным буфером, рН 7,4. Белок определяли по методу Лоури, активность МАО по модифицированному радиометрическому методу определения активности аминооксидаз, используя в качестве субстратов для МАО А и МАО В, соответственно, серотонин (100 uM, С14, 4 Кю/моль) и фенилэтиламин (50 иМ, С14,5 Кю/моль).

Исследование содержания биогенных аминов проводилось в стриатуме и надпочечниках крыс Попковой Е.В. (институт Патофизиологии РАН). Определение содержания биогенных аминов и их метаболитов (дофамина (ДА), диоксифенилуксусной кислоты (ДОФУК), 3,4 - гомованилиновой кислоты (ГВК), серотонина (5-ОТ) и 5-оксииндолуксусной кислоты (5-ОИУК)) в органах крыс проводилось методом высокоэффективной жидкостной хроматографии с электрохимической детекцией (Грехова с соавт., 1995).

Для статистической обработки данных применяли непараметрические критерии Вилкоксона-Манна-Уитни и Фишера, а также использовали стандартный пакет статистических программ Microsoft Excel 2000 и Statistica 6.0.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

1. Выявление аутоантител к АДГ в плазме крови длительно алкоголизированных крыс

Исследования по выявлению аутоантител к АДГ в плазме крови крыс проводились на животных, в течение 5-6 месяцев употреблявших алкоголь в

условиях свободного выбора между водой и 15% этанолом; контролем служили неалкоголизированные (нативные) крысы.

Иммунологический анализ свидетельствовал о статистически значимом (по критерию Вилкоксона - Манна - Уитни) увеличении (в 2-8 раз) титра антител к АДГ в плазме крови длительно алкоголизированных крыс при различной длительности алкоголизации (Табл. 1).

Таблица 1.

Влияние длительной алкоголизации на титр антител к АДГ.

№ серии Длительность алкоголизации (недели) Титр антител к АДГ Кратность увеличения титра по отношению к нативным крысам

Нативные крысы Алкоголизи-рованные крысы

1 (п=17) 19 1/640 1/1280 р<0,01 2

2 (п=12) 20 1/40 1/320 р<0,001 8

3 (п=19) 22 1/640 1/2560 р<0,005 4

4 (п=8) 25 1/320 1/640 р<0,01 2

Оценка всей совокупности данных выявила достоверное влияние фактора "алкоголизация" (наличие контакта с алкоголем) на прирост титра антител к АДГ (F (1, 33) = 9,5632, р<0,005 по Kruskal-Wallis ANOVA). При этом анализ изменения титров антител к АДГ при увеличении длительности алкоголизации с 20™ до 25ш недель свидетельствовал об уменьшении их прироста (кратность увеличения титров снижалась с 8 до 2, соответственно). Применение корреляционного анализа выявило наличие отрицательной корреляции между длительностью алкоголизации и величиной титра антител к АДГ (г=-0,529, р=0,001 по Spearman). Уменьшение прироста титра антител на поздних сроках алкоголизации может свидетельствовать о некотором спаде иммунного ответа, что согласуется с данными литературы. Так, известно, что концентрация

антител к альбумин-АцАА в сыворотках крови больных хроническим алкоголизмом находится в обратной зависимости от сроков алкоголизации (Шимановская, 2000).

Факт индукции аутоантител к АДГ является подтверждением возможности модификации данного фермента обмена этанола у крыс, подвергшихся длительной алкоголизации. Выявление аутоантител к АДГ могло бы служить дополнительным инструментом в комплексной доклинической диагностике хронической алкогольной интоксикации. Кроме того, формирование аутоантител к АДГ может служить точкой приложения для коррекции алкогольной мотивации посредством применения в определенный период болезни иммуномодуляторов, повышающих иммунный статус организма.

2. Исследование влияния препаратов, обладающих иммуиомодулируюшим действием, на уровень потребления 15% этанола, а также на изменения в поведении, вызванные алкогольной депривапией

2.1. Комплекс ПНЖК т-3 эйконол.

Исследование влияния эйконола на алкогольную мотивацию предварительно алкоголизированных крыс показало, что препарат оказывает подавляющее влияние на потребление алкоголя, но степень подавления зависит от исходного уровня алкогольной мотивации животных. Так, при использовании крыс с исходным уровнем потребления алкоголя 4-7 мл 15%-ного этанола в сутки эйконол вызывал снижение потребления алкоголя в среднем на 40% от контрольного уровня, антиалкогольный эффект наблюдался в течение, по крайней мере, 5 недель (рис. 1). В то же время, при введении эйконола в выбранной дозе крысам с более высоким исходным уровнем потребления 15% этанола (9-11 мл в сутки) влияния эйконола на уровень потребления алкоголя выявлено не было. Возможно, следствием высокой алкогольной мотивации у крыс из данной экспериментальной серии явились значительные биохимические изменения в организме, коррекция которых, необходимая для подавления влечения к алкоголю, требует более сильного воздействия (увеличения дозы и^или более продолжительного введения эйконала).

Рис. 1. Потребление 15% этанола предварительно алкоголизированными крысами (в % к алкоголизированному контролю) после курсового введения эйконола. Различия между контролем и опытом достоверны за весь период наблюдения - р<0,005.

Возможно также, что отсутствие влияния эйконола на потребление алкоголя данными крысами связано с типом их алкогольной мотивации. Поведенческие исследования позволили предположить развитие алкогольной мотивации у этих животных по второму типу по Скишщег (1987). В то же время оценка поведения крыс, на которых эйконол оказывал антиалкогольное действие, указывала на наличие компонентов первого типа влечения к алкоголю.

Оценка поведения алкоголизированных крыс свидетельствовала о действии эйконола, противоположном влиянию алкогольной депривации. Так, на контрольных алкоголизированных животных, у которых во время депривации наблюдались изменения анксиогенного характера (статистически значимое снижение числа стоек и поведения риска в крестообразном лабиринте при достоверном увеличении времени замирания, р<0,05), введение эйконола оказывало анксиолитическое действие, приближая данные показатели к уровню нативных животных (достоверно по числу стоек и времени замирания, р<0,05) (Рис.2). Напротив, в поведении контрольных алкоголизированных крыс из другой экспериментальной серии во время алкогольной депривации наблюдались изменения анксиолитического характера. При повторном тестировании в крестообразном лабиринте у них было выявлено достоверное увеличение времени, проведенного на открытых лучах лабиринта, числа заходов

в закрытые лучи, общего количества переходов, поведения риска, числа стоек, а также снижение времени замирания (р<0,05) (Рис. 3).

I I^•натиеные крысы, п=10 Ш?*- алкоеолизированные крысы, п=10 'апкогопизированныв + эОконол, п=10

Дельта(повторное тестирование- первое тестирование)

Повод. риска

Переходы

Открытые лучи

Выглядывания

Время замирания, дельта

Рис. 2. Влияние эйконола на поведение апкоголизированных крыс во время алкогольной депривации в крестообразном лабиринте. Серия 1 Различия между нативными и алкоголизированными крысами: # - р<0,05; меоду алкоголизированным контролем и алкоголизированными+эйконол: * - р<0,05

Дельта (разность между вторым и

первым тестированием) Сгайм

Время на открытых лучах

(—[ -т-нашивные крысы, п=10

Е28 9 апкогопизированныв крысы, п=10

■ —апкогопизированные+эйконоп, п=10

еда нив риса

Закрытые лучи

Переходы

Время замирания, дельта

Рис.3 Влияние эйконола на поведение алкоголизированных крыс во время алкогольной депривации в крестообразном лабиринте. Серия 2.

Различия меэду нативными и алкоголизированными крысами- # - р<0,05; различия между алкоголизированными крысами и алкоголизированные + эйконол- * - р<0,05; ** - р<0,01.

Введение эйконола оказывало на этих животных некоторое седативное действие, нивелируя описанные изменения (статистически значимо по времени на открытых лучах, поведению риска, числу стоек, времени замирания (р<0,05) и общему количеству переходов (р<0,01)).

Иммунологический анализ свидетельствовал об усилении собственного образования антител к АДГ у алкоголизированных крыс после введения эйконола (титры антител составили: 1/3200 против 1/640 у контрольных алкоголизированных крыс (р<0,001) и 1/160 у нативных крыс (р<0,001)).

Биохимический анализ выявил статистически значимое снижение активности АДГ в печени крыс, которым вводили эйконол (до 87% от уровня контрольных алкоголизированных крыс, р<0,005).

Опенка активности МАО в печени крыс свидетельствовала о снижении активности дитозольных МАО А и МАО В (49%, р<0,005 и 52%, р<0,005 от уровня контрольных алкоголизированных крыс, соответственно). Учитывая, что у длительно алкоголизированных животных происходит значительное увеличение содержания цитозольных форм МАО (Medvedev et al., 1995; Породенко и др., 1999), введение эйконола могло нивелировать данные изменения. Кроме того, было показано снижение активности митохондриальной формы МАО А (59%, р<0,005), что могло служить частью механизма антиалкогольного эффекта данного препарата. Так, в литературе описана возможность снижения алкогольной мотивации при подавлении активности МАО A (Mega et al., 2002). Наконец, у опытных крыс было обнаружено увеличение активности митохондриальной МАО В (127%, р<0,01). Поскольку у цитозольной МАО В сродство к субстрату 2-фенилэтиламину значительно выше, чем у митохондриальной формы этого фермента (Москвитина, 2000), данные изменения (при снижении активности цитозольной формы) могли свидетельствовать о снижении скорости деградации биогенных аминов и являться отражением нормализующего действия эйконола на активность системы биогенных аминов у длительно алкоголизированных крыс.

2.2. Арбидол.

Введение арбидола оказывало антиалкогольное действие как на крыс с исходным уровнем потребления 15% этанола 2,5-4 мл/сут., так и с более высокой алкогольной мотивацией (8-14 мл/сут.). Снижение потребления 15% этанола происходило на третьи сутки оценки потребления алкоголя после некоторого статистически незначимого его увеличения и длилось до 5 недель (Рис. 4).

Оценка поведения негативных побочных эффектов арбидола не выявила.

Иммунологический анализ свидетельствовал об усилении антителогенеза у крыс, которым вводили арбидол (титр антител к АДГ у опытных крыс составил 1/1280 против 1/320 в группе контрольных алкоголизированных крыс (р<0,005) и 1/40 в группе нативных животных (р<0,001)).

Рис. 4. Потребление 15% этанола предварительно алкоголиэированными крысами (в % к контролю) после курсового введения арбидола. Различия между контролем и опытом достоверны за период 3-36 сутки алкоголизации - р<0,05.

Оценка активности АДГ выявила достоверное снижение активности данного фермента в печени опытных животных (до 69% от контрольного уровня, р<0,05) и статистически незначимое подавление активности АДГ в надпочечниках (до 73%).

2.3. Альфа-интерферон (а-ИФН).

В ходе оценки влияния а-ИФН на алкогольную мотивацию было показано, что данный иммуномодулятор подавляет влечение к алкоголю у крыс, характеризовавшихся относительно высоким уровнем исходной алкогольной мотивации (7-13 мл 15% этанола в сутки), а также наличием положительного алкоголь-депривационного эффекта (рис. 5). Вместе с тем у животных с более низким исходным уровнем алкогольной мотивации (менее 7 мл/сут.), не демонстрировавших алкоголь-депривационного эффекта, а-ИФН, напротив, статистически значимо увеличивал алкогольную мотивацию (р<0,005). Возможно, а-ИФН оказывает антиалкогольный эффект только на крыс со вторым типом алкогольной мотивации, для которых характерны достаточно высокий уровень потребления алкоголя, а также наличие положительного алкоголь - депривационного эффекта. Последнее предположение подтверждается данными литературы (Салимов, 1998).

-24 -21 -19 -17 -14 11 14 16 18 21 23 25 28 30 Рис. 5. Потребление 15% этанола крысами (с исходным уровнем алкогольной мотивации более 7 мл/сут.) после курсового введения а-ИФН. Различия между уровнем потребления в контрольной и опытной группах: р<0,05; в опытной группе между потреблением до и после введения а- ИФН: р<0,05. Положительный алкоголь-депривационный эффект (достоверное увеличение потребления алкоголя в первые сутки после окончания алкогольной депривации): * - р<0,05

Негативного влияния на поведение алкоголизированных крыс, находящихся в состоянии алкогольной депривации, а-ИФН не оказывал.

Иммунологический анализ выявил увеличение титров антител к АДГ у опытных крыс, снизивших после введения а-ИФН уровень алкогольной мотивации (1/640 против 1/1280).

Таким образом, у крыс с определенным паттерном поведения а-ИФН подавлял влечение к алкоголю. Возможно, поиск иных доз, режима введения препарата с учетом особенностей алкогольной мотивации животных привел бы к выявлению более выраженного антиалкогольного эффекта препарата.

2.4. Полиоксидоний (ПО).

Применение высокоэффективного иммуномодулятора нового поколения полиоксидония (ПО) приводило к длительному снижению алкогольной мотивации предварительно алкоголизированных крыс. Антиалкогольный эффект данного препарата выявлялся в первые же сутки оценки алкогольной мотивации и длился до 7 недель; уровень алкогольной мотивации в опыте ни разу не превышал своей исходной величины (рис.6).

недели после окончания введения препарата

Рис. 6. Потребление 15% этанола длительно алкоголизированными крысами после введения ПО. Различия мееду контрольной и опытной группами: * - р<0,05; ** -р<0,01 различия между показаниями в опытной группе до и после введения ПО: # - р<0,05; ##-р<0,005; ###-р<0,001.

При этом ПО оказывал антиалкогольное действие как на крыс, в поведении которых имелись черты первого типа влечения к алкоголю (повышенная тревожность), так и на тех, формирование алкогольной мотивации которых

могло идти по второму типу (низкий уровень тревожности и меньшая выраженность депрессивноподобных компонентов в поведении).

Оценка поведения длительно алкоголизированных крыс свидетельствовала об анксиолитическом и антидепрессивном действии ПО. Так, в крестообразном лабиринте у опытных крыс наблюдалось достоверное увеличение числа заходов в закрытые лучи и общего числа переходов (р<0,05), а в тесте Порсольта -статистически значимое снижение индекса депрессивности (р<0,05). Влияние ПО на поведение крыс в крестообразном лабиринте имело направленность, противоположную действию алкогольной депривации, поскольку у контрольных алкоголизированных крыс наблюдалось снижение активности в данном тесте. При этом на алкоголизированных крыс, активность которых в крестообразном лабиринте во время депривации возрастала, ПО оказывал, напротив, транквилизирующее действие, приближая их показатели к уровню нативных крыс. Таким образом, данный иммуномодулятор нивелировал изменения в поведении животных, вызванные алкогольной депривацией, вне зависимости от их исходной направленности.

Иммунологический анализ выявил увеличение титра антител к АДГ после введения ПО нативным крысам и периода алкоголизации (1/640 против 1/320, р<0,05).

Оценка активности АДГ в органах, проведенная спустя 3,5 недели после начала введения ПО нативным крысам, выявила достоверное снижение активности данного фермента в надпочечниках крыс (62% от уровня нативных крыс, р<0,05) при статистически значимом увеличении активности АДГ в печени (138%, р<0,05). Снижение активности АДГ в надпочечниках после иммуномодуляции может указывать на связь механизма антиалкогольного эффекта ПО с изменением уровней катехоламинов в данных органах.

Оценка уровня биогенных аминов и их метаболитов в стриатуме контрольных алкоголизированных крыс выявила достоверное снижение уровня одного из метаболитов ДА - ГВК (р<0,05), снижение отношения уровня ДОФУК к ДА (р<0,05) и отношения уровня ГВК к ДА, отражающего скорость общего обмена ДА (р<0,05). Кроме того, статистически значимо снижалось

содержание основного метаболита 5-ОТ - 5-ГИУК (р<0,05) и статистически незначимо уменьшалось отношение 5-ГИУК к 5-ОТ, отражающее величину оборота 5-ОТ (рис. 7, светлые столбики).

Рис. 7. Изменение уровней биогенных аминов и их метаболитов (в % к нативным крысам)

в стриатуме апкоголизированных крыс после введения ПО

А. Обмен дофамина. Б.Обмен серотонина. Различия достоверны

между нативными и алкоголизмрованными крысами: # - р<0,05; ## -р<0,005;

мееду контрольными и опытными алкоголизированными крысами- * - р<0,05;** -р<0,01

Данные результаты могут указывать на изменение активностей ферментов,

участвующих в соответствующих превращениях, вызванное длительным

контактом с алкоголем. Подобные факты описаны и в литературе: в частности,

результатом алкоголизации при некоторых условиях является уменьшение

активности ацетальдегиддегидрогеназы (Кершенгольц и др., 1985) и катехол-о-

метилтрансферазы (ТнИопеп е1 а1., 1999) при увеличении активности АДГ

(НазеЬа е1 а1., 2003) и МАО (Породенко, 1999). Снижение общего обмена

дофамина и серотонина может являться компенсаторной реакцией организма на

длительное употребление алкоголя, сопровождающееся прогрессивным

уменьшением содержания данных моноаминов в мозге (Анохина, 2002; Буров и

др., 1985).

Введение ПО длительно алкоголизированным животным, напротив, приводило к некоторому увеличению отношения ГВК к ДА, отношения ГВК к ДОФУК, а также статистически значимое увеличение отношения 5-ГИУК к 5-ОТ, являющегося показателем оборота серотонина (р<0,05) (рис. 7, темные

столбики). Описанные результаты могут свидетельствовать о восстановлении активностей соответствующих ферментов, в том числе снижении активности АДГ у опытных крыс. Последнее предположение подтверждается данными литературы, согласно которым подавление активностей АДГ и АцДГ при введении препарата дайдзеин грызунам сопровождается накоплением 5-ГИУК и 3,4-ДОФАЛ (соответственно, падением уровня ДОФУК) в мозге и снижением влечения к алкоголю у этих животных (Кеш^ &а\.,1998).

В надпочечниках опытных крыс было выявлено небольшое, но статистически значимое снижение содержания ДА (до 80% от уровня контрольных алкоголизированных крыс, р<0,05). ч

Таким образом, оценка содержания биогенных аминов в мозге и надпочечниках крыс позволяет говорить о возможном влиянии ПО на алкогольную мотивацию крыс посредством изменения активности катехоламиновой и серотониновой систем, расположенных как центрально, так и на периферии. Полученные в ходе биохимических исследований данные могут служить подтверждением участия АДГ в регуляции влечения к алкоголю через модуляцию активности системы биогенных аминов.

2. Исследование эффективности ПО в качестве адъюванта при иммунизации крыс гетерологичной АДГ

Иммунизация нативных крыс АДГ с ПО сопровождалась длительным (до 8 недель) подавлением формирования алкогольной мотивации (рис. 8). При этом введение ПО без АДГ само по себе вызывало снижение алкогольной мотивации, но выраженное в меньшей степени.

Иммунологический анализ свидетельствовал о формировании аутоантител к АДГ у крыс, иммунизированных АДГ с ПО, уже спустя 3 недели после начала иммунизации (титр антител в опыте составил 1/6400 против 1/160 у контрольных нативных крыс, р<0,001). Столь же высокий титр антител к АДГ выявлялся и спустя 3 месяца после начала иммунизации по окончании алкоголизации (1/6400 против 1/640, р<0,001).

Влияния иммунизации АДГ с ПО на поведение крыс выявлено не было.

А.

Б.

р<0,05

сутки алкоголизации

О 10 20 30 40 50 60

Контроль ПО Иммуиимция АДГ+ПО

Рис. 8. Потребление 15% этанола крысами после введения ПО и иммунизации АДГ с ПО. А. Динамика потребления алкоголя. Б. Среднесуточное потребление алкоголя за 10-56 сутки алкоголизации Различия статистически значимы- р<0,005 между группами контроль и иммунизация АДГ с ПО за 10-56 сутки; р<0,05 - меяаду группами ПО и иммунизация АДГ с ПО за 12-56 сутки; р<0,05 - между группами контроль и ПО за 19-50 сутки алкоголизации.

Биохимический анализ свидетельствовал о статистически незначимом снижении активности АДГ в надпочечниках на ранних сроках до алкоголизации (до 62% от уровня у нативных крыс) и статистически значимом уменьшении активности АДГ в печени на более поздних сроках после периода алкоголизации (78%, р<0,01).

Оценка уровней биогенных аминов выявила у опытных крыс снижение ДА, 5-ОТ и их метаболитов в стриатуме. Описанные изменения были аналогичны наблюдавшимся ранее после иммунизации АДГ с ПАФ.

Таким образом, нами было впервые продемонстрировано появление аутоантител к АДГ в плазме крови крыс при длительном употреблении алкоголя. Данный факт может стать основой нового метода в комплексной диагностике хронической алкогольной интоксикации. Кроме того, он обосновывает перспективу снижения алкогольной мотивации при использовании в определенный период болезни иммуномодуляторов,

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

повышающих иммунный статус организма, с целью усиления собственного образования антител к АДГ. Эффективность данного подхода была продемонстрирована нами в исследованиях на крысах.

Результаты экспериментов свидетельствовали о том, что курсовое введение иммуномодуляторов при определенных условиях может подавлять влечение к алкоголю у крыс, а также компенсировать изменения, вызванные в их поведении алкогольной депривацией. Один из механизмов антиалкогольного эффекта исследованных веществ может быть связан с усилением собственного синтеза аутоантител к АДГ у длительно алкоголизированных крыс, изменением активности данного фермента в печени и надпочечниках животных, а также с модуляцией активности системы биогенных аминов как на периферии (в печени и надпочечниках), так и в мозге, в стриатуме. Полученные результаты указывают на сходство механизмов подавления влечения к алкоголю при курсовом введении иммуномодуляторов и активной иммунизации АДГ. Особенности эффектов различных иммуномодуляторов могут быть связаны с различиями в их нейроиммунологическом действии и, кроме того, с различными типами алкогольной мотивации у экспериментальных животных. Анализ полученных результатов позволяет предположить, что эйконол оказывает антиалкогольное действие на крыс с первым типом алкогольной мотивации, а-ИФН - со вторым, ПО - как на животных с чертами первого, так и второго типа влечения к алкоголю; однако данное предположение требует дальнейшей экспериментальной проверки. Поскольку все выбранные нами вещества допущены к применению на людях, то полученные результаты позволяют говорить о целесообразности включения данных веществ (с учетом их индивидуальных особенностей) в комплексную терапию алкоголизма в клинике для снижения алкогольной мотивации и негативной симптоматики абстинентного синдрома.

Позитивные результаты, полученные в экспериментах по иммунизации к АДГ с полиоксидонием, также могут служить основанием для использования данного подхода в клинике у людей, страдающих хроническим алкоголизмом, на поздних стадиях данного заболевания, неизлечимых с помощью существующих методов.

ВЫВОДЫ

1. Длительная алкоголизация белых крыс приводит к появлению в плазме крови аутоантител к алкогольдегидрогеназе (АДГ) (титры антител составляют 1/320-1/2560 против 1/40-1/640 в контроле).

2. Курсовое введение иммуномодулирующих препаратов - эйконола, арбидола, альфа-интерферона и полиоксидония при определенных режимах вызывает длительное (до 7 недель) снижение уровня потребления 15% этанола у предварительно алкоголизированных крыс, а также нивелирует изменения в поведении, вызванные алкогольной депривацией.

3. Курсовое введение иммуномодулирующих препаратов приводит к усилению собственного образования антител к АДГ в плазме крови, снижению активности АДГ в печени и надпочечниках и модуляции активности МАО в печени и содержания биогенных аминов и их метаболитов в стриатуме и надпочечниках опытных животных.

4. Иммунизация крыс гетерологичной АДГ с использованием полиоксидония в качестве адьюванта оказывает подавляющее действие на формирование алкогольной мотивации в течение длительного периода времени (до 8 недель) и сопровождается увеличением титра антител к АДГ, подавлением активности этого фермента в надпочечниках, а также снижением уровней биогенных аминов и их метаболитов в стриатуме.

6. Полученные результаты являются основанием для соответствующих исследований в клинических условиях (при комплексной диагностике хронической алкогольной интоксикации, а также в качестве дополнительного средства подавления влечения к алкоголю).

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Исаев В.А., Данилова P.A., Кушнир Е.А., Ловать M.JL, Ашмарин И.П.. Влияние эйконола, - препарата, обогащенного комплексом омега-3 полиненасыщенных жирных кислот, - на поведение и алкогольную мотивацию крыс // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. 2001. Т. 131. №5. - С.543-547.

2. Ловать М.Л., Кушнир Е.А., Исаев В.А., Данилова P.A. Алкогольная мотивация и поведение белых крыс после введения эйконола - комплекса полиненасыщенных жирных кислот: Тез. докл. 18-й съезд физиологов России - Казань; М.; ГЭОТАР-МЕД, 2001. - С.140.

3. Kushnir Е.А., Lovât' M.L., Korotkova Т.М., Danilova R.A., Ashmarin I.P. Course administration of the immunomodulator arbidol decreases the alcohol motivation in previously alcoholised albino rats: Abstract book. 13th European Students Conference at the Chante Berlin - Berlin, 2002. - P. 220.

4. B.A Исаев, P.A. Данилова, М.Л. Ловать, E.A. Кушнир, Москвитина Т.А., Обухова М.Ф., Шмальгаузен Е.В., Ашмарин И.П.. Введение препарата омега-3 полиненасыщенных жирных кислот (эйферола) снижает алкогольную мотивацию у белых крыс, повышая уровень антител к алкогольдегидрогеназе // Патологическая физиология и экспериментальная терапия. - 2003. №1. -С.21-23.

5. Кушнир Е.А., Ловать М.Л., Данилова P.A., Исаев В.А., Ашмарин И.П. Влияние эйферола, пищевой добавки, обогащенной Омега-3 ПНЖК, на поведение и алкогольную мотивацию крыс: Тез. докл. Международный Семинар "Новые Технологии в Медицине и Экологии - Интегративная Медицина" - Высокие Татры, Словакия, 2003. - С. 65-67.

6. Кушнир Е.А., Ловать М.Л., Обухова М.Ф., Шмальгаузен Е.В., Данилова P.A., Ашмарин И.П.. Использование полиоксидония для иммунологической коррекции алкогольной мотивации // Иммунология. - 2004. № 2. - С. 87-90.

7. Кушнир Е.А., Данилова P.A., Обухова М.Ф., Ловать М.Л., Ашмарин И.П.. Образование аутоантител к алкогольдегидрогеназе при длительной алкоголизации // Иммунология. - 2004. №4. - С. 216-218.

8. Кушнир Е.А., Рудько О.И., Ловать М.Л., Обухова М.Ф, Данилова P.A., Ашмарин И.П. Полиоксидоний как адьювант при активной иммунизации к алкогольдегидрогеназе и холецистокинину-4 с целью коррекции патологии поведения: Тез. докл. XI российский национальный конгресс «Человек и лекарство» - Москва, 2004.- С. 218.

9. Ловать МЛ., Ключникова М.А., Кушнир Е.А., Ашмарин И.П. Влияние комплексного введения 4-метилпиразола, флуоксетина и тетурама на потребление этанола белыми крысами // Вопросы наркологии. - 2005. № 3. -С.21-27.

Настоящая работа выполнялась при постоянном участии акад. РАМН, проф. И.П. Ашмарина, оказывавшего консультативную и организационную помощь в наших исследованиях.

^219 55

РНБ Русский фонд

2006-4 20799

Заказ №638. Объем 1 пл. Тираж 100 экз.

Отпечатано в ООО «Петроруш». г. Москва, ул. Пялиха-2а, тел. 250-92-06 www.postator.ra

Содержание диссертации, кандидата биологических наук, Кушнир, Екатерина Александровна

ВВЕДЕНИЕ

I. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

1.Взаимоотношения нейроэндокринной и иммунной систем в здоровом организмеб

2.Нейроиммуноэндокринная система при психических, неврологических заболеваниях и алкогольной зависимости

3.Аутоиммунные процессы в организме в норме и при патологии

4.Иммунологическая коррекция патологических состояний в нервной системе

6. Применение препаратов иммуномодулирующего действия для коррекции психоэмоционального статуса и патологического влечения к алкоголю

7. Классификация иммуномодулирующих препаратов 44 Комплекс полиненасыщенных жирных кислот семейств омега-3 эйконол 47 Арбидол 50 Альфа—Интерферон 52 По л ио кс идо ний 55 И. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

III. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ

1. Изменение иммунологических показателей, а также параметров поведения у длительно алкоголизированных крыс

1.1.Титры аутоантител к АДГ в плазме крови длительно алкоголизированных крыс

1.2. Изменения в поведении крыс, подвергнутых длительной алкоголизации

2. Изучение возможности применения некоторых иммуномодуляторов для снижения уровня потребления 15% этанола и коррекции изменений в поведении, вызванных алкогольной депривацией

2.1. Комплекс ПНЖК со-3 эйконол

2.2. Арбидол

2.3. Альфа-интерферон

2.4. Полиоксидоний

3. Исследование возможности применения ПО в качестве адъюванта при иммунизации АДГ

Введение Диссертация по биологии, на тему "О возможности применения иммуномодуляторов для коррекции алкогольной мотивации"

Существующие на сегодняшний день методы лекарственной терапии алкогольной зависимости отличаются недостаточной длительностью воздействия, требуют многократного введения препаратов и зачастую вызывают тяжелые побочные эффекты. Применение метода инверсной иммунорегуляции - активной иммунизации к эндогенным регуляторам, - при небольшом числе воздействий приводит к долговременным и специфичным изменениям физиологического статуса организма (Ашмарин, 1989, 1994). В экспериментах на крысах показано, что активная иммунизация к одному из основных ферментов метаболизма этанола, алкогольдегидрогеназе (АДГ), - вызывает длительное подавление процесса формирования экспериментального алкоголизма у крыс (Ashmarin et al. 1992, 2000; Ашмарин и др. 1997, 2003;). Подобная иммунизация не оказывает негативного влияния на физиологические функции экспериментальных животных и сопровождается образованием аутоантител к АДГ. В связи с этим использование иммунологического подхода при разработке средств длительной коррекции алкогольной мотивации представляется наиболее перспективным.

Известно, что хроническая алкогольная интоксикация сопровождается развитием комплекса компенсаторных процессов, в частности, усиленной продукцией аутоантител к антигенам головного мозга, печени, сердца и других органов (Крыжановский и др. 1986; Эдмондс и др. 1985). Причиной приобретения иммуногенных свойств собственными белками организма может быть их модификация ацетальдегидом, образующимся в ходе метаболизма этанола, с образованием так называемых ацетальдегидных адцуктов (Lin et al. 1985; Worall et al. 1986). Наиболее уязвимой мишенью такого связывания может быть сама АДГ, в непосредственной близости от которой находится образующийся ацетальдегид; модифицированная АДГ могла бы индуцировать синтез аутоантител к самой себе.

С другой стороны, иммунореактивность пациентов, страдающих хроническим алкоголизмом, снижена (Эдмондс и др. 1985). Возможно, повышение иммунного статуса этих больных посредством введения иммуномодулирующих препаратов на стадии хронической алкогольной интоксикации, когда можно ожидать появления иммуномодифицированной АДГ, стимулировало бы образование антител к данному ферменту и привело бы к подавлению влечения к алкоголю у этих лиц аналогично результатам, полученным ранее в экспериментах на крысах при иммунизации гетерологичной АДГ.

К настоящему моменту показана эффективность некоторых иммуномодулирующих препаратов в клинике в терапии алкогольной зависимости. Введение этих веществ, наряду с повышением иммунореактивности больных алкоголизмом, приводило к нормализации высших психических функций, а также, в некоторых случаях, к снижению у пациентов влечения к алкоголю в ранней постинтоксикационной фазе (Земсков и др., 1983; Гамалея и др., 2000). При этом изучения возможности длительного подавления влечения к алкоголю (на протяжении многих недель после иммуномодуляции), ни у животных, ни в клинике у людей, ранее не проводилось.

Наши исследования, основанные на идее, развиваемой акад. И.П. Ашмариным, направлены на разработку принципиально нового подхода к длительному снижению алкогольной мотивации путем иммунокоррекции -повышения иммунного статуса организма экспериментальных животных различными иммуномодуляторами.

Мишенями применявшихся в нашей работе иммуно модулятор о в (полиоксидоний, альфа-интерферон и арбидол) являлись различные компоненты иммунной системы (НасМеп е1 а1. 1993; Хаитов и др. 2000). Кроме того, мы использовали препарат, принадлежащий к группе адаптогенов, - комплекс полиненасыщенных жирных кислот семейства омега-3 эйконол, - также характеризующийся иммуно модулирующими свойствами. Каждое из перечисленных веществ способно стимулировать антителогенез, но особенности их нейроиммунологического воздействия различны. Все выбранные нами препараты допущены к применению в клинике, что при положительных эффектах на животных может позволить без предварительной проверки на безвредность перейти к испытаниям описанного подхода к снижению влечения к алкоголю на людях.

В работе были поставлены следующие задачи:

1. Оценка титров аутоантител к АДГ в плазме крови длительно алкоголизированных крыс.

2. Исследование влияния препаратов, обладающих иммуномодулирующим действием (эйконола, арбидола, а-интерферона и полиоксидония) на уровень потребления 15% этанола, а также изменения в поведении, вызванные алкогольной депривацией.

I. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

1. Взаимоотношения иейроэндокринной и иммунной систем в здоровом организме.

В настоящее время накопилось бесчисленное количество свидетельств того, что регуляцию важнейших гомеостатических функций организма содружественно осуществляют нервная, эндокринная и иммунная системы. Совокупность этих данных легла в основу новой интегральной медико-биологической дисциплины — нейроилшуноэндокринологии. В рамках этого направления, в частности, было показано, что и нейроны, и клетки иммунной системы способны одновременно выполнять задачи эндокринных клеток, сохраняя специфические организацию и функции. В составе общей нейроиммуноэндокринной системы они взаимодействуют по принципу взаимной регуляции, осуществляемой факторами нейрогенного и иммунного происхождения, а также факторами, которые синтезируются в обеих системах и по отношению к которым каждая из них имеет соответствующий рецепторный аппарат (нейромедиаторами, нейропептидами, трофическими факторами, гормонами, лимфокинами, а также аутоантителами) (Евсеев и др. 2002, Крыжановский и др. 1997).

В ходе регуляции функций иммунной системы со стороны иейроэндокринной системы наблюдаются как стратегические регуляторные влияния, направленные на клетки-предшественники иммуноцитов, так и тактические, оперативно модулирующие активность иммунокомпетентных клеток в конкретной ситуации (Корнеева и др. 1989). Физиологическим субстратом данных влияний являются нейротрансмиттерные и нейропептидные волокна, иннервирующие иммунокомпетентные органы, с которыми лимфоциты и макрофаги вступают в непосредственный контакт. При этом выделяются нейрогуморальные факторы и действуют по антагонистическому принципу, стимулируя или ослабляя активность макрофагов, Т- и В-лимфоцитов. Для обеспечения адекватного иммунного ответа необходимо нормальное функционирование центрального нейроиммунорегуляторного аппарата. В состав последнего, по современным представлениям, входят следующие отделы мозга: гипоталамус, гиппокамп, амигдала, холинергические нейроны базалъного ядра Мейнерта и септума, норадренергические нейроны голубого пятна, дофаминсинтезирующие нейроны мезолимбической и нигростриатной систем, ГАМК-ергические нейроны хвостатого ядра, серотонинергические нейроны ядер шва (Крыжановский и др. 1997). При этом ключевым звеном аппарата нервной регуляции иммунной системы является гипоталамус. Он имеет эфферентные выходы на иммунную систему через релейные связи со структурами симпатической и парасимпатической систем, иннервирующими иммунокомпетентные органы (костный мозг, тимус, селезенку, лимфоузлы), а также через системы гипофиз - тимус, гипофиз - щитовидная железа, гипофиз -кора надпочечников, гипофиз - гонады. Нейропептиды и нейрогормоны гипоталамуса обладают выраженной способностью к иммуномодуляции. В связи с наличием опиатных рецепторов на нейронах и иммунокомпетентных клетках, эндорфины и энкефалины рассматриваются как естественные медиаторы нейроиммунных взаимодействий (Зозуля и др. 1990). Среди регуляторов, реагирующих с опиатными рецепторами, участие в осуществлении нейроиммунных взаимодействий наиболее обосновано для р-эндорфина, эндорфиновых фрагментов миело пептида, интерлейкинов, интерферонов, отдельных фрагментов тимозина. Воздействуя на лимфоцит, Р-эндорфин в зависимости от дозы вызывает изменение силы иммунного ответа, стимулирует хемотаксис лейкоцитов и макрофагов, активирует ЕКК, повышает синтез ИЛ-2 и модулирует экспрессию ИЛ-2 на Т-лимфоцитах (Киэпесоу е1 а1. 1986). Кроме того, Р-эндорфин и мет-энкефалин повышают секрецию интерлейкинов (ИЛ-1, ИЛ-2, ИЛ-6) и интерферонов а-ИФН и у-ИФН (Крыжановский и др. 1997).

Взаимосвязь отделов нейроиммунорегуляторного аппарата на уровне центральной нервной системы (ЦНС) обеспечивается холин-, дофамин-, норадреналин-, серотонин- и ГАМК-ергическими нейротрансмиттерными системами. Эти системы дублируют активирующие и тормозящие нейрорегуляторные влияния на функции иммунологической защиты, что повышает надежность иммунорегуляторного аппарата и обеспечивает возможность компенсации нарушений отдельных его звеньев.

Холипергическая система может участвовать в передаче гипоталамических влияний на иммунокомпетентные органы (Клименко и др. 1985). Ацетилхолин, связываясь с рецепторами лимфоцитов, усиливает иммунный ответ и стимулирует синтез интерферона спленоцитами, активирует цитотоксические функции естественных киллеров (Гонтова и др. 1989). Нарушение нормального функционирования холинергической системы приводит к торможению митогенной реакции Т-лимфоцитов и угнетению иммунного ответа (ЬаЬеиг е1 а1. 1990).

Активация серотонинергической системы оказывает иммуносупрессивное влияние, выражающееся в снижении относительного числа Т-хелперов и повышении числа Т-супрессоров. Так, в ответ на системное введение серотонина или блокаторов его обратного захвата пресинаптическими терминалями снижалась способность к иммунному ответу. Это может быть связано с ростом активности неспецифических Т-супрессоров, а также миграцией Т-супрессоров в костный мозг. Селективные блокаторы постсинаптических серотониновых рецепторов 5-НТ2 подтипа и разрушение ядер шва, напротив, оказывали иммуностимулирующее влияние (Девойно и др. 1993). В механизмах передачи регуляторных серотонинергических влияний участвует система гипоталамус - гипофиз -надпочечники: при пересечении ножки гипофиза не проявляется иммуномодулирующее влияние серотонинергической системы.

Иммуностимулирующий эффект центральных дофаминергических регуляторных влияний проявляется в значительном накоплении Т-хелперов и увеличении их активности (Идова и др. 1994; Алиев, 1988). Микроинфузия антагониста дофаминовых рецепторов в структуры мезолимбической дофаминергической системы мозга (вентральный гиппокамп), напротив, приводит к снижению пролиферативной активности лимфоцитов (Мбйсо е1 а1. 1994). В реализации гипоталамических влияний, индуцированных активацией дофаминергических систем, участвует гипофиз и тимус (Девойно, Ильюченок 1993).

Об участии порадрепергической системы в регуляции функций иммунологической защиты свидетельствует вовлечение нейронов голубого пятна в реакцию на изменение антигенного гомеостаза. Выявлена возможность модуляции функций иммунокомпетентных органов в ответ на изменение активности центральных норадренергических структур (Крыжановский и др., 1997).

В ответ на иммунизацию повышается уровень ГАМК в различных отделах мозга, причем содержание нейротрансмиттера в заднегипоталамической области коррелирует с величиной иммунного ответа (Devoino et al. 1992). В зависимости от типа стимулируемых рецепторов ГАМК-ергическамя система может оказывать иммуностимулирующее или иммуносупрессивное влияние (Крыжановский и др., 1997). Видимо, иммуномодулирующие ГАМК-ергические влияния реализуются через активацию дофаминергической и угнетение серотонинергической систем, нейроны которых получают соответствующие проекции. ГАМК-ергические иммуномодуляторные влияния реализуются через систему гипоталамус - гипофиз - тимус.

В свою очередь, иммунекомпетентные органы (костный мозг, тимус, селезенка, лимфоузлы) иннервируются нейротрансмиттерными холин-, норадреналин-, серотонин- и ГАМК-ергическими путями и пептидергическими волокнами, содержащими субстанцию П, мет-энкефалин и другие нейропептиды (Гордон и др. 1982; Feiten et al. 1988; Крыжановский и др., 1997).

Клетки-предшественники иммуноцитов обладают рецепторными сайтами к ацетилхолину и либо совсем не имеют сайтов, связывающих катехоламины, либо несут сравнительно небольшое число связывающих мест (Byron et al. 1975; Melmon etat. 1981; Гольдштейни др. 1981).

Лимфоциты и макрофаги вступают в непосредственные контакты с нервными волокнами и, обладая соответствующим рецепторным аппаратом, могут воспринимать нейрорегуляторные влияния (Гордон, 1982; Novotny et al. 1990). При этом на иммунокомпетенотных клетках активируются рецепторы ко многим сигнальным молекулам, опосредующим воздействия нейроэндокринной системы (в ряду последних заслуживают упоминания нейропептиды, тахикинины, инсулиновые гормоны, проопиомеланокортин, дериватом которого является АКТГ, гормон роста и пролактин) (Акмаев и др. 2002, Kelly et al. 1993). В частности, на Т-лимфо1}итах обнаружены а- и ß-адренорецепторы, рецепторы к окситоцину, ß-эндорфину, лей-энкефалину, субстанции П, пролактину (Qiu et al. 2003; Lang et al. 2003; Robert et al. 1992). Ha B-клетках обнаружены а- и ß-адренорецепторы, М-холинорецепторы, рецепторы к ß-эндорфину, пролактину. Макрофаги обладают рецепторным аппаратом к нор адреналину, адреналину, ß-эндорфину, субстанции П. На естественных киллерных клетках (ЕКК) имеются а- и ß-адренорецепторы и рецепторы к ß-эндорфину (Адо и др. 1986). Во время иммунного ответа содержание нейромедиаторов в непосредственном микроокружении клеток иммунокомпетентных органов изменяется. При этом наряду с выбросом нейромедиаторов из иннервирующих лимфоидные органы волокон проникновение регуляторных факторов в иммунокомпетентные органы может происходить гематогенным путем (Корнева, 1988).

В свою очередь, иммунная система оказывает активное воздействие на нейроэндокринную систему. Результатом подобного влияния является изменение электрической активности мозга, модуляция активности нейротрансмиттерных и нейропептидных систем, и, в итоге, изменение поведенческих реакций. В ходе реализации иммунных влияний на нейроэндокринную систему в лимфоцитах и макрофагах происходят изменения синтеза факторов со структурой и физиологическим эффектом нейрогормонов и нейропептидов {костномозговые пептиды, лимфо- и монокипы, антитела).

Иммунорегуляторные факторы иптерлейкипы 1, 2 и 6 (ИЛ-1, ИЛ-2, ИЛ-б) и интерферон (ИФН) играют определяющую роль среди механизмов, осуществляющих взаимодействие между нейроэндокринной и иммунной системами. Они способны изменять состояние таламуса, гипоталамуса, гиппокампа, а таюке новой коры (Besedovsky et al. 1986; Dafny et al. 2005). Эти цитокины экспрессируются и связываются с рецепторами как на иммунокомпетентных клетках, так и на клетках различных структур головного мозга, включая нейроны. В частности, рецепторы к ИЛ-1 и сам ИЛ-1 синтезируются гипоталамическими нейросекреторными клетками, что было показано как у крыс, так и у человека (Ban et al. 1992). Кроме того, ИЛ-1 способен проникать в мозг с периферии сквозь гематоэнцефалический барьер в участках циркумвентрикулярных органов, где существуют специфические механизмы транспорта для цитокинов (Banks et al. 1995), и запускать секрецию различных гормонов гипоталамуса, в частности, кортиколиберина (Kakuscka et al. 1993), модулируя, таким образом, активность ЦНС. ИЛ-2 способны синтезировать астроциты. При этом интерлейкины могут влиять на активность нейротрансмиттерных и нейр о пептидных систем мозга, а также регуляторной системы гипоталамус — гипофиз - кора надпочечников, следствием чего, вероятно, является изменение исследовательского и пищевого поведения, нарушение ритмов сна и бодрствования, индукция (в случае ИЛ-2) медленноволнового сна (Крыжановский и др. 1997). Кроме того, существуют данные о способности клеток астроцитарной глии секретировать интерферон (ИФН), выделение которого повышает экспрессию гена ИЛ-2 в нервных структурах мозга (Tedeshi et al. 1986).

Развитие нейроиммуноэндокринологии за последние три десятилетия в значительной мере трансформировало представление об иммунных процессах в мозге. Ранее считалось, что клетки головного мозга иммунологически инертны и полностью изолированы от остального организма, а исполнение иммунологических функций является прерогативой периферической иммунной системы, имеющей специфическое строение, отличное от структуры ЦНС. Однако более детальный анализ структурной организации и свойств нервной и иммунной систем позволил исследователям найти много общего между ними, что и позволяет им выполнять одну общую функцию - поддержание динамического гомеостаза. Так, обе эти системы состоят из большого числа клеток, фенотипически различающихся, но синтезирующих идентичные физиологически активные вещества, регулирующие функции той и другой систем и имеющие соответствующие рецепторы к ним. Клетки нервной и иммунной систем имеют ряд идентичных антигенов Thy-1-антиген, специфичный для Т-лимфоцитов, экспрессируется на нейронах, миелине периферических нервов, астроцитах и олигодендроцитах (Watanabe et al. 1986); иммуноцитарный la - антиген экспрессируется на нейроглии (Frei et al. 1986); мозгоспецифический белок S-100 экспрессируется на поверхности Т-хелперов и Т-супрессоров и в тканях лимфоидных органов (Taki et al. 2002;, Крыжановский и др., 1997). Клетки обеих систем организованы в сложные сети, в пределах которых они взаимосвязаны и функционируют по принципу обратной связи. Как нервная, так и иммунная система обладают высокой реактивностью и пластичностью, способностью к запоминанию и длительному хранению памятного следа, рецепторными механизмами распознавания и восприятия специфических раздражителей (Акмаев, 2002). Кроме того, существуют данные о наличии единой трофической сети, обеспечивающей функционирование нервной и иммунной систем в составе общей системы. Такими нейроиммунотрофогенами являются фактор роста нервов, кислый фактор роста фибробластов, интерлейкины ИЛ-1, ИЛ-2, ИЛ-6 и неидентифицированные факторы активированных Т- и В-лимфоцитов (Крыжановский и др. др., 1997). Эти наблюдения, а также многочисленные свидетельства того, что клетки головного мозга выполняют целый ряд иммунных функций, привели к формированию представления о ЦНС как иммунокомпетентном органе, а также понятия об иммунной нелимфоидной системе мозга (1аштс еЬ а1. 1992).

Распределение иммунорегулирующих функций между различными клетками головного мозга в общем виде может быть представлено следующим образом. Нейроны головного мозга в основном тормозят активность и снижают пролиферацию иммунокомпетентных клеток, оказывают цитотоксическое и апоптическое влияние на клетки иммунной системы и другие (в т.ч. опухолевые) клетки организма. Клетки глии и, в частности, микроглии, в основном осуществляют презентацию антигена, а также усиливают иммунные реакции, фагоцитоз и синтез цитотоксических цитокинов и молекул. Синтез же иммунонейрорегуляторных цитокинов и нейропептидов, создание цитокиновой сети мозга могут выполнять как клетки микроглии, так и нейроны. При этом свои иммунные функции клетки головного мозга осуществляют как в тесном кооперативном взаимодействии с иммунными клетками, так и самостоятельно. Считается, что иммунная функция клеток головного мозга является вторичной по отношению к основным функциям глии и нейронов. Согласно одной из гипотез, иммунная система мозга является филогенетически ранней, долимфоидной формой защиты, которая характерна для холоднокровных организмов. Эта форма, вероятно, сохранилась в силу существования гематоэнцефалического барьера (ГЭБ) и адаптирована на взаимодействие с иммунокомпетентными клетками организма (Лисяный и др. 2002).

Причины глубокого взаимопроникновения функций нервной, эндокринной и иммунной систем кроются в истоках развития сложноорганизованных регуляторных систем. В упрощенном виде функции этих систем воспроизводились одноклеточными организмами, которые в процессе адаптации к факторам внешней среды выработали множество средств защиты, в частности - механизм сократительной активности для осуществления реакции избегания, фагоцитоз и цитотоксичность, способность секретировать биологически активные вещества (прототипы гормонов), способствующие поддержанию гомеостаза. При этом сложилась некая кооперация перечисленных функций, которая запечатлелась на последующих этапах эволюции, когда одноклеточные организмы становились многоклеточными, а эти функции, сохраняя принцип ко оперативности, воспроизводились в высокоспециализированных функциональных системах. Отсюда становится понятным, что в реализацию ответа со стороны каждой из регулирующих (нервной, эндокринной и иммунной) систем содружественно вовлекаются две другие, что облегчается сходством в их организации (Акмаев, 2002).

Многоуровневый принцип организации регуляторного аппарата нейроиммуноэндокринной системы и наличие регуляторов-дублеров в целом обеспечивает высокую степень надежности нейроиммунорегуляции. Тем не менее, высокий уровень реактивности нервной и иммунной систем и сложность организации аппарата нейроиммунорегуляции являются факторами риска развития иммунологических и неврологических расстройств.

Заключение Диссертация по теме "Физиология", Кушнир, Екатерина Александровна

V. выводы

1.Длительная алкоголизация белых крыс приводит к появлению в плазме крови аутоантител к алкогольдегидрогеназе (АДГ) (титры антител составляют 1/3201/2560 против 1/40-1/640 в контроле).

2.Курсовое введение иммуномодулирующих препаратов - эйконола, арбидола, альфа-интерферона и полиоксидония при определенных режимах вызывает длительное (до 7 недель) снижение уровня потребления 15% этанола у предварительно алкоголизированных крыс, а также нивелирует изменения в поведении, вызванные алкогольной депривацией.

3.Курсовое введение иммуномодулирующих препаратов приводит к усилению собственного образования антител к АДГ в плазме крови, снижению активности АДГ в печени и надпочечниках и модуляции активности МАО в печени и содержания биогенных аминов и их метаболитов в стриатуме и надпочечниках опытных животных.

4.Иммунизация крыс гетерологичной АДГ с использованием полиоксидония в качестве адьюванта оказывает подавляющее действие на формирование алкогольной мотивации в течение длительного периода времени (до 8 недель) и сопровождается увеличением титра антител к АДГ, подавлением активности этого фермента в надпочечниках, а также снижением уровней биогенных аминов и их метаболитов в стриатуме.

5.Сходная направленность иммунологических и биохимических сдвигов при активной иммунизации к АДГ и курсовом введении иммуномодуляторов предполагает наличие общих механизмов развития антиалкогольного эффекта при данных подходах к иммунологической коррекции алкогольной мотивации. б.Полученные результаты являются основанием для соответствующих исследований в клинических условиях (в комплексной диагностике хронической алкогольной интоксикации, а также в качестве дополнительного средства подавления влечения к алкоголю

IV. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Известно, что хроническая алкогольная интоксикация вызывает развитие ряда компенсаторных изменений, в частности, комплекса аутоиммунных процессов, связанных с образованием антител к ацетальдегидным аддуктам - белкам организма, модифицированным реактогенными соединениями, возникающими в ходе метаболизма этанола (Крыжановский Г.Н. с соавт., 1986, \Vorrall Б. е! а1., 1996). Учитывая непосредственную близость одного из основных ферментов метаболизма этанола, АДГ, к образующемуся при расщеплении алкоголя ацетальдегиду, логично предположить, что данный фермент является одной из наиболее уязвимых для ацетальдегида мишеней. Действительно, проведенные нами исследования позволили установить факт появления невысокого, но достоверного уровня аутоантител к АДГ у хронически алкоголизированных животных. Появление аутоантител к АДГ в плазме крови при длительном употреблении алкоголя может являться одним из симптомов развития алкогольной зависимости, а также служить маркером хронической алкогольной интоксикации. Данный факт может стать основой нового метода в комплексной диагностике хронической алкогольной интоксикации. Более того, формирование аутоантител к АДГ может служить точкой приложения для коррекции физиологических изменений, сопровождающих злоупотребление алкоголем, и, в первую очередь, для снижения алкогольной мотивации. Это обосновывает перспективу снижения алкогольной мотивации при использовании в определенный период болезни иммуномодуляторов, повышающих иммунный статус организма, с целью усиления собственного образования антител к АДГ. Эффективность данного подхода была продемонстрирована нами в экспериментах на крысах.

Так, курсовое введение предварительно алкоголизированным крысам любого из используемых нами иммуномодулирующих препаратов (комплекса ПНЖК со-3 эйконола, арбидола, а-ИФН или полиоксидоний) сопровождалось дальнейшим увеличением титров антител к АДГ и было способно при определенных условиях снижать алкогольную мотивацию. Различная степень выраженности антиалкогольных эффектов, выявленная нами при использовании разных иммуномодуляторов, могла быть связана с отличиями в нейроиммунологических механизмах действия этих препаратов, а также с типом алкогольного предпочтения у экспериментальных животных. Считается, что крысы со вторым типом алкогольной мотивации по классификации Клонингера (в отличие от животных с первым типом) характеризуются большей устойчивостью алкогольной мотивации, они демонстрируют положительный алкоголь-депривационный эффект и обладают низким уровнем тревожности в новой обстановке, а также меньшим временем иммобилизации в тесте неизбегаемого плавания (Салимов, 1998). В исследованиях с применением эйконола было показано антиалкогольное действие данного препарата на животных, поведение которых характеризовалось наличием компонентов тревожности и страха, что могло указывать на признаки первого типа алкогольной мотивации. Введение адаптогена эйконола способствовало снижению тревожности этих крыс. Одним из механизмов, лежащих в основе описанных эффектов эйконола могло быть неспецифическое адаптогенное действие препарата на показатели нейроэндокринной системы. Антиалкогольный эффект, наблюдавшийся после введения препаратов арбидола и а-ИФН был более выражен у крыс, показатели поведения которых позволяют предположить наличие у них второго типа влечения к алкоголю. Возможно, влияние арбидола на потребление этанола крысами со вторым типом алкогольной мотивации также опосредуется действием а-ИФН на нейроэндокринную систему (известно, что арбидол обладает интерферон-индуцирующей активностью (Глушков и др., 1999). Данный факт может объяснить сходство некоторых особенностей развития антиалкогольного эффекта при использовании арбидола и а-ИФН. В частности, показано (Петриченко и др., 1995), что а-ИФН нормализует аффинность ц-опиатных рецепторов при алкогольной абстиненции, с чем связывают его способность купировать синдром, вызванный отменой алкоголя. С другой стороны, считается, что в регуляции влечения к алкоголю у индивидуумов, предрасположенных к развитию алкоголизма по второму типу, особую роль играет ц-опиатная система головного мозга (Кнаптаа, 1994). Выявленная нами эффективность арбидола и а-ИФН для снижения влечения к алкоголю у крыс со вторым типом алкогольной мотивации представляется важным результатом, поскольку в настоящее время в клинике наблюдается недостаток средств купирования алкогольной мотивации данного типа. Особенностью полиоксидония является его антиалкогольное действие как на крыс, анализ поведения которых указывал на наличие компонентов первого типа алкогольной мотивации. Возможно, наибольшая длительность антиалкогольного эффекта, показанная после применения полиоксидония (до 2,5 месяцев от начала введения препарата), а также его способность влиять на алкогольную мотивацию обоих типов, связаны с широким спектром нейроиммунорегуляторных свойств данного препарата. В частности, наряду с индукцией интерферона, полиоксидоний усиливает кооперативное взаимодействие Т- и В-лимфоцитов в ходе синтеза антител, а также с обладает чрезвычайно высоким антитоксическим потенциалом (Борисова и др., 1998). Дальнейшее исследование комбинированного введения таких иммуномодулирующих препаратов, как арбидол, эйконол и полиоксидоний может позволить получить антиалкогольный эффект в тех случаях, когда их индивидуальное применение оказывается неэффективно.

Тестирование поведения длительно алкоголизированных крыс после введения иммуномодулирующих препаратов было предпринято с целью изучения его влияния на психоэмоциональный статус крыс во время алкогольной депривации. Негативных изменений после введения иммуномодуляторов в наиболее эффективных с точки зрения антиалкогольного эффекта дозах и режимах выявлено не было. Более того, была показана способность эйконола и полиоксидония нивелировать изменения, вызванные в поведении алкоголизированных крыс алкогольной депривацией (вне зависимости от их исходной направленности), что указывает на возможность облегчения протекания абстинентного синдрома после введения данных препаратов.

Таким образом, курсовое введение иммуномодулирующих препаратов, -эйконола, арбидола, а-ИФН и полиоксидония, - при определенных условиях может снижать алкогольную мотивацию у длительно алкоголизированных крыс, а также нивелировать изменения, вызванные в поведении этих животных алкогольной депривацией.

Одним из факторов, опосредующих антиалкогольный эффект иммуномодуляторов, может быть показанное нами дальнейшее увеличение титров антител к АДГ у алкоголизированных животных, которым вводили данные препараты. Отличия в степени и направленности изменений титра антител к АДГ, выявляемые при использовании различных иммуномодуляторов, могут быть связаны с особенностями их нейроиммуноэндокринного действия.

Увеличение титров антител к АДГ после курсового введения иммуномодуляторов могло оказать влияние на активность данного фермента в органах экспериментальных животных, в связи с чем мы провели биохимический анализ печени (основного органа, перерабатывающего этанол и характеризующегося наиболее высоким уровнем АДГ) и надпочечников крыс (в них АДГ осуществляет, в частности, метаболизм биогенных аминов, уровень которых оказывает непосредственное влияние на алкогольную мотивацию) (табл. 9). Видно, что в надпочечниках у крыс, не имевших контакта с алкоголем, введение иммуномодуляторов вызывало существенное снижение активности АДГ. У крыс, употреблявших алкоголь, но находившихся на момент исследования под подавляющим влечение к алкоголю действием иммуномодулятора, активность АДГ в данном органе также имела тенденцию к снижению. При этом в надпочечниках крыс, антиалкогольное действие препарата на которых к моменту исследования закончилось, активность АДГ имела тенденцию к росту. Вероятно, обратная направленность изменений активности АДГ в надпочечниках экспериментальных животных связана с наличием контакта крыс с алкоголем после введения иммуномодуляторов. При этом снижение уровня алкогольной мотивации у крыс наблюдалось на фоне подавления активности АДГ в данном органе, что может являться одним из механизмов антиалкогольного действия иммуномодулирующих препаратов. Поскольку надпочечники синтезируют стероидные гормоны и катехоламины, полученные данные могут свидетельствовать о возможности реализации антиалкогольного эффекта курсового введения иммуномодуляторов через изменение содержания данных соединений в организме.

Табл. 9. Влияние контакта с этанолом на активность АДГ в органах крыс после введения им различных иммуномодуляторов (в % к алкоголизированному контролю).

Наличие контакта с алкоголем Вещество Условия введения Надпочечники Печень исследование до алкоголизации полиоксидоний введение нативным крысам 62* 139* исследование на фоне алкоголизации, до окончания антиалкогольного эффекта арбидол введение алкоголизированным крысам 73 69* эйконол введение алкоголизированным крысам 90 37*** исследование на фоне алкоголизации, после окончания антиалкогольного эффекта полиоксидоний введение нативным крысам 118 79 полиоксидоний введение алкоголизированным крысам 122 98 эйконол введение алкоголизированным крысам 137 64** - р<0,05, ** - р<0,01, *** - р<0,005 - различия между контрольными и опытными животными.

Что касается изменений активности АДГ в печени, то после введения иммуномодулятора крысам, не имевшим контакта с алкоголем, активность АДГ в этом органе возрастала, а у животных, употреблявших алкоголь (вне зависимости от того, действует еще иммуномодулятор, или антиалкогольный эффект уже завершился) - снижалась. Вероятно, введение иммуномодуляторов вызывает увеличение активности АДГ в печени опытных крыс, а алкоголизация, вторично, ее снижает.

Поскольку система биогенных аминов играет ключевую роль в формировании алкогольной мотивации и развитии алкоголизма в целом, представляло интерес оценить влияние курсового введения иммуномодуляторов на активность данной системы. Оценка активностей изоферментов МАО в печени крыс после введения эйконола выявила изменения, позволяющие предположить возможность нормализации активности системы биогенных аминов у длительно алкоголизированных животных под влиянием данного препарата. Исследование уровней биогенных аминов в мозге и надпочечниках крыс, которым вводили полиоксидоний, позволяет говорить о его влиянии на алкогольную мотивацию посредством изменения активности катехоламиновой и серотониновой систем, расположенных как центрально, так и на периферии. Данные, полученные при оценке уровней биогенных аминов в стриатуме алкоголизированных крыс, которым вводили полиоксидоний, косвенно подтверждают возможность подавления активности АДГ1 после курсового введения данного иммуномодулятора.

Таким образом, выявленное нами антиалкогольное действие иммуномодулирующих препаратов, а также их нормализующее влияние на поведение длительно алкоголизированных крыс во время алкогольной депривации может быть связано с увеличением титров антител к АДГ, изменением активности данного фермента в надпочечниках и печени, а также модуляцией активности системы биогенных аминов в стриатуме. При этом другие механизмы описанных эффектов иммуномодуляторов также не исключаются.

В настоящей работе также продемонстрирована эффективность применения иммуномодулятора полиоксидония в качестве адъюванта при иммунизации к АДГ вместо использовавшегося ранее ПАФ (АзИтапп & а1., 1992). Иммунизация АДГ с полиоксидонием приводила к длительному подавлению процесса формирования экспериментального алкоголизма у крыс (до 3* месяцев от начала иммунизации) и сопровождалась синтезом антител к АДГ, а также изменением активности данного фермента в органах. Исследование уровней биогенных аминов и их метаболитов в стриатуме после активной иммунизации нативных крыс АДГ с использованием полиоксидония в качестве адъюванта, свидетельствовало о снижении уровней ДА, 5-ОТ и их основных метаболитов ДОФУК, ГВК, 5-ГИУК.

Факт изменения содержания биоаминов при иммуномодуляции в совокупности с данными о повышении титров антител к АДГ и модуляции активности данного фермента в надпочечниках и печени крыс является косвенным подтверждением развиваемого в настоящее время представления о том, что участие АДГ в формировании алкогольной мотивации связано не с расщеплением ею этанола, а, с большей вероятностью, с участием АДГ в метаболизме нейромедиаторов (АзЬшапп е1 а1., 2000, Ашмарин, 2003). При этом конкретный механизм подобного иммунологического воздействия на содержание биогенных аминов в мозге пока неясен. Согласно одной из теорий (Крыжановский и др., 1986), нейроиммуномодуляция посредством индукции аутоантител к возбуждающим нейромедиаторам при заболеваниях, патогенез которых связан с гиперфункцией возбуждающих и гипофункцией тормозных нейротрансмиттерных систем (к каковым, в частности, относится алкоголизм) может подавлять развитие патологического процесса. Возможно, данный эффект мы и наблюдали в наших исследованиях.

Сходство иммунологических и биохимических изменений, наблюдаемых у крыс после курсового введения иммуно модулятор о в и активной иммунизации к АДГ позволяет предположить наличие общих механизмов развития антиалкогольного эффекта.

Важным обстоятельством является тот факт, что использованные в работе иммуномодулирующие препараты разрешены к применению у людей. В связи с этим метод иммунологической коррекции алкогольной мотивации имеет реальную перспективу внедрения в медицинскую практику в качестве компонента комплексной терапии алкогольной зависимости. Показанная в работе эффективность полиоксидония в качестве адьюванта при иммунизации к АДГ открывает возможность применения данного метода в клинике в особо тяжелых случаях алкоголизма. Использование полиоксидония при иммунизация к АДГ более целесообразно, поскольку он (в отличие от ранее применявшегося

ПАФ) разрешен для применения в клинике, а также сам способен оказывать антиалкогольное действие. Принимая во внимание способность полиоксидония выступать в роли пролонгирующего носителя фармакологически активных соединений, дальнейшие исследования в направлении синтеза длительно действующего конъюгата АДГ с полиоксидонием имеют большую практическую перспективу.

144

Библиография Диссертация по биологии, кандидата биологических наук, Кушнир, Екатерина Александровна, Москва

1. Абрамов В.В. Интеграция иммунной и нервной системы. — Новосибирск. -Наука. 160 С.

2. Аверьянова JI.JI., Фомина В.Г. Влияние алкогольной интоксикации на естественную резистентность организма.//Ж. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол. 1977. - № 5. - С. 115-117.

3. Адо А.Д., Гольдштейн М.М., Кравченко С.А. и др. М-холинергические рецепторы B-лимфоцитов мышей в процессе иммунного ответа.//Бюл. экспер. биол. и медицины. 1986. - № 5 . - С. 587-589.

4. Акмаев И.Г. Физиология регуляторных систем и дизрегуляторная патология.// В кн. Дизрегуляционная патология. Под ред. Г.Н.Крыжановского.2002. Москва. «Медицина» С.79-97.

5. Алиев H.A. Влияние нейромедиаторных систем неостриатума на иммунокомпетентные клетки.//Физиол. журн. СССР. -1988. № 12. - С. 1738 - 1742.

6. Алиев H.A., Мустафаев М.А. О возможности применения интерферона при лечении алкоголизма//Журн. Психиатр. И неврологии им. Корсакова. 1994 -т. 92. - № 4. - с. 65-69.

7. Анохина И.П. Дизрегуляторные расстройства дофаминовой нейромедиаторной системы при алкоголизме и наркоманиях и их коррекция антидепрессантами. В кн. «Дизрегуляционная патология» под ред. Акад. РАМН Крыжановского Г.Н.Москва. «Медицина». -2002. С.342-351.

8. Анохина И.П. Нейробиологические аспекты алкоголизма.//Вестн. АМН СССР. 1988.-№3.-С. 21-27.

9. Анохина И.П., Гамалея H.Б., Небаракова Т.П. Антитела к морфину и нейромедиаторам в плазме крови хронических алкоголиков // Бюл. Эксп. Биол. Мед. 1987. - Окт. - Т. 104. - № 10. - С. 460-462.

10. Арцимович Н.Г., Галушина Т.С., Фадеева Т.А., Корнев A.B. Фармакологическая коррекция нейрогенной иммунной дисфункции.//Тезисы всероссийской конференции «Нейроиммунопатология» 12-13 октября 1999г., Москва. С.7.

11. Ашмарин И.П. Алкогольдегидрогеназа млекопитающих объект молекулярной медицины // Успехи биологической химии ОНТИ ПНЦ РАН. -2003.-Т. 43.-С. 3-18.

12. Ашмарин И.П., Гомазков O.A. Длительное изменение физиологического и биохимического статуса организма посредством иммунизации эндогенными регуляторами//Изв. АН СССР: Сер.Биол. 1989. - № 1. - С. 11-18

13. Ашмарин И.П., Данилова P.A., Машковский М.Д., Обухова М.Ф., Сагимбаева Ш.К. Иммунизация белых крыс ковалентным конъюгатом сиднофена с серумальбумином подавляет хроническое потребление этанола.//Бюл. Экспер. Биол. 1989. - Т. 108.- № 12. - С. 695-697

14. Ашмарин И.П., Данилова P.A., Федорова И.М., Обухова М.Ф., Ловать М.Л. Роль алкогольдегидрогеназы в формировании алкогольной мотивации// Нейрохимия. 1997.-Т. 14. - Вып.1. - С. 3-13.

15. Ашмарин И.П., Фрейндлин И.С. Гипотеза об антителах как новейших регуляторах физиологических функций, созданных эволюций // Журн. Эволюц. Биохимии и физиологии. 1989. - Т. 25. - № 2. - С. 176 - 181.

16. Балашов A.M., Петриченко О.Б., Алябьева Т.Н., Панченко Л.Ф. Опиоидная рецепция в мозге крысы: влияние хронического потребления алкоголя и реаферона.//Вопр. Мед.Хим. 1993. - Т. 39. - № 3. - С. 43-45.

17. Борисов C.B., Исаев В.А., Каплан А.Я., Платонова Р.Д., Ашмарин И.П. Влияние препарата эйфитол на спектральные характеристики ЭЭГ человека//Вестник МГУ. Серия 16, Биология. Москва - 2004. - № 3. - С. 1317.

18. Борисова A.M., Лактионова Л.В., Сетдикова Н.Х. Клиническое исследование эффективности полиоксидония при вторичных иммунодефицитах. //Терапевтический архив. 1998. - №10. - С.52-57.

19. Бочкова E.H., Зотова В.В., Рожкова С.Н., Балязин В.А. Иммунологические аспекты реабилитации детей с эпилепсией. Тезисы всероссийской конференции «Нейроиммунопатология» 12-13 октября 1999г., Москва. С. 10.

20. Бредбери М. Концепция гематоэнцефалического барьера. Пер. с англ. М.- Медицина. 1983. - 480 с.

21. Буров Ю.В., Ведерникова H.H. Нейрохимия и фрамакология алкоголизма.- М.: Медицина, 1985, 240 с.

22. Василенко Р.Н., Кондаков К.Э., Семенкова JI.H. и др. Изучение иммунорегуляторных свойств реаферона // Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии,- 1989.- №12.- С. 54-57.

23. Васильева O.A., Семке В.Я. Интеграция нервной и иммунной системы при основных нервнопсихических заболеваниях.//Бюл. СО РАМН. 1994. - № 4. -С. 26-30.

24. Воробьева Т.М., Гордиенко Ж.П., Пайкова JI.H. Нейрофизиологические и патоморфологические особенности формирования алкоголизма (экспериментальные исследования).//Ж. нейропатологии и психиатр. 1990. -№ 2. - С. 77-84.

25. Гамалея Н.Б., Кузьмина Т.И., Шимановская JI.C. Антитела к ацетальдегиду как иммунодиагнсотический показатель при хронической алкогольной интоксикации.//Вопр.наркологии. 1997. -№ 1. - С. 82-93.

26. Гамалея Н.Б., Кузьмина Т.И., Шимановская JI.C., Небаракова Т.П., Мартемьянова Е.В. Диагностика хронической алкогольной интоксикации с помощью иммуноферментного анализа//Вопр. Наркол. 1997. -№4. - С.53-64

27. Гамалея Н.Б., Ульянова Л.И., Даренский И.Д., Хотовицкий A.B., Мартемьянова Е.В. Нарушения в системе клеточного иммунитета у больных алкоголизмом и перспективы их коррекции с помощью иммуномодулятора тактивина// Вопросы наркологии 2000. - № 4. С.54-60.

28. Гамалея Н.Б., Ульянова Л.И., Хотовицкий A.B., А.А.Гамалея, Даренский И.Д. Показатели клеточного и гуморального иммунитета у больных героиновой наркоманией и их коррекция иммуномодулятором тактивином//Вопросы наркологии 2001. - № 4. С.50-59.

29. Ганова Л.А., Спивак Н.Я., Знаменский В.А. Иммуномодулирующие эффекты а-интерферона при инфекции Pseudomonas aeruginosa // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины,- 1996.- №8,- С. 124-127.

30. Глебов B.C., Попова H.H., Савельева В.В. Алкоголизм и экспериментальная алкоголизация в иммунологическом аспекте.//Вопросы клиники, патогенеза и лечения алкоголизма. М. - 1980. - С. 71-84.

31. Глушков Р.Г., Гуськова Т.А., Крылова Л.И., Николаева И.С. Механизмы иммуномодулирующего действия арбидола//Росс.Акад.Мед.Наук. 1999. -№3. - С.36-40.

32. Говорин Н.В., Ступина О.П. Применение пептида тимуса тималина в комплексном лечении резистентной к терапии шизофрении.// Журе.Невропатол.Психиатр.им.С.С.Корсакова. 1990. - Т. 90. - № 3. - С. 100103.

33. Голодец Р.Г., Максутова Э.Л., Авербах Я.К. К вопросу применения иммуномодуляторов в комплексном лечении психических заболеваний//Вопросы психофармакотерпии. Сборник научн.трудов. М. -1984.-С. 128-134.

34. Гольдштейн М.М. Влияние некоторых биогенных аминов на функцию антителообразующих клеток селезенки.//Актуальные вопросы иммунологии. Т. 1.-М. 1981.-С. 21-22.

35. Гонтова И.А. Абрамов В.В., Громыкина Н.Ю. и др. Механизмы влияния ацетилхолина на интенсивность гуморального иммунного ответа.//Иммунология. 1989. - № 4. - С. 52-55.

36. Гордон Д.С., Сергеева В.Е., Зеленова И.Г. Нейромедиаторы лимфоидных органов. Л., Наука, 1982. - 128. С.

37. Горкин В.З., Медведев А.Е. Белки и пептиды. // Изд. Наука. 1995. - Т. 1. Р. 83-88.

38. Грабар П.Н. Аутоантитела и иммунологические теории // Онтогенез. -1975.-Т. 6,-№2.-С. 115-126.

39. Грибова И.Е., Гнеденко Б.Б., Морозов С.Г., Иванова-Смоленская И.А., Полещук В.В.//Аутоантитела к дофамину в сыворотке крови пациентов с болезнью Паркинсона. — Нейрохимия. 2003. - Т.20. - № 3. - С. 236-240.

40. Гроппа С.А., Чехонин В.П. Специфические антигены мозга как показатель проницаемости гематоэнцефалического барьера при болезни Альцгеймера.//Журн. невропатол. и психиатрии 1991. - № 9. - С. - 50-52.

41. Гуревич З.П., Савченко М.Я. в кн.: Алкогольные и экзогенно-органические психозы. Л., 1978, с. 3.

42. Давыдова Т.В. Нарушение иммунологической реактивности при алкогольной интоксикации у животных с различным предпочтением этанола.//Патол. Физиол. и экспер. Терапия. 1985. - № 3. - С. 59-64.

43. Давыдова Т.В. Нейроиммунные механизмы в развитии алкоголизма (экспериментально-клиническое исследование). Автореф. Дисс. Докг. Мед. Наук. -М. 1994.-35 С.

44. Давыдова Т.В., Фомина В.Г. Адоптивная иммунотерапия алкоголизма у мышей С57ВЬ/6 спленоцитами, экстракорпорально стимулированными реафероном// Бюл.Эксп.Биол.Мед. 2001. - Т. 132. - № 3. - С. 864-865.

45. Давыдова Т.В., Фомина В.Г. Антитела к катехоламинам и серотонину при алкогольной интоксикации и у животных с различной предрасположенностьюк развитию экспериментального алкоголизма.// Бюл. экспер. биол. и медицины. 1987. - № 12. - С. 672-673.

46. Данилова P.A., Ашмарин И.П.//Инверсная иммунорегуляция поведения и проблема существования регуляторных аутоантител. Усп. Физиол. Наук. -1994.-Т.25 .-№ 1. - С.3-23.

47. Данилова P.A., Белопольская М.В., Обухова М.Ф. Иммунизация к ингибитору МАО В — депренилу как средство долговременного изменения поведения крыс.//Тез.докл. 18 съезда физиол. общ. им. И.П. Павлова. Казань. -2001.-С.29.

48. Данилова P.A., Рудько О.И., Короткова Т.М., Обухова М.Ф., Ашмарин И.П.Влияние иммунизации к фрагменту холецистокинина (30-33) на поведение белых крыс.// Росс. Физиол.журн.им.И.М.Сеченова. 2000. - Т. 86. - № 9. - С. 1167-1174

49. Девойно Л.В., Ильюченок Р.Ю. Нейромедиаторные системы в психонейроиммуномодуляции: допамин, серотонин, ГАМК, нейропептиды. -Новосибирск, ЦЭРИС, 1993. 240 С.

50. Евсеев В.А., Давыдова Т.В., Миковская О.И. Нейроиммунопатология как следствие нарушения взаиморегуляции функций ЦНС и иммунной системы. В. Кн. Дизрегуляционная патология. Под ред. Академика РАМН Г.Н. Крыжановского. Москва. «Медицина». 2002. - С. 420.

51. Евсеев В.А., Давыдова Т.В., Фомина В.Г., Ветрилэ Л.А. Влияние антител к серотонину на развитие алкогольного абстинентного синдрома у мышей // Бюл.Экспер.биол. 1993. - Т. 116. - № 12. - С. 582-584.

52. Евсеев В.А. Иммунологические парадоксы алкоголизма перспективы иммунотерапии// Иммунология. - 1990. - № 2. - С. 4-9.

53. Ершов Ф.И. Система интерферона в норме и при патологии.- М., Медицина, 1996.- 240 с.

54. Закс A.C., Быкова A.A. Об иммунном механизме регуляции баланса химических соединений эндогенного происхождения // Физиол.журн. СССР им. Сеченова. 1977. -Т.63. -№ 9. - С. 1319-1325.

55. Зозуля A.A., Пшеничкин С.Ф. Опиоиды и иммунитет.//Итоги науки и техники. Тю 25. Сер. Иммунология: молекулярные и клинические аспекты. -М„ ВИНИТИ, 1990. - С. 48-120.

56. Иванова A.C. и др. Экспериментальное доклиническое изучение безопасности применения полимерного иммуностимулятора полиоксидония. — М,- 1986.

57. Идова Г.В. Клеточные механизмы иммуномодулирующего действия нейромедиаторных систем. Значение костного мозга.//Бюл.СО.РАМН. 1994. - № 4. - С. 52-56.

58. Идова Г.В., Чейдо М.А., Девойно JI.B. Иммунный ответ у мышей в состоянии психоэмоционального стресса в условиях сниженного синтеза серотонина в мозге.//Докл. биол. наук. 2004. - Т. 398. - С. 351-353.

59. Исаев В.А., Каплан А .Я., Кочетова А.Г., Платонова Р.Д., Ашмарин И.П. Комплекс непредельных жирных кислот «Эйконол» оптимизирует когнитивную деятельность человека// Физиол. Чел. — 2000,- Т. 26, № 2. С. 99-104.

60. Йегер JI.A. Клиническая иммунология и аллергология. М., 1990,- Том 3.528 С.

61. Кершенгольц Б.М., Алексеев В.Г., Гаврилова Е.М., Ли Н.Г. Различные причины снижения активности альдегид дегидрогеназы в печени и крови крыс при хронической алкогольной интоксикации.//Вопр.мед.хим. 1985. - Т. 31. -№ 1.-С. 47-51.

62. Кешишян Е.С., Касохов Т.Б. Система интерферона и ее возрастные особенности. Применение препаратов интерферона в неонатальом периоде // Росс. вест, перинатол. и педиатр.- 1993., №2,- С. 15-18.

63. Клименко В.М., Пуговкин А.П. Морфофункциональная перестройка нервного аппарата лимфоидных органов при электростимуляции гипоталамуса.//Бюл. экспер. биол. и медицины. 1985. - № 6. - С. 75-752.

64. Константинова Т.П., Пастушенко Л.А., Зажирей В.Д. В кн.: Проблемы алкоголизма (клиника, патогенез и лечение алкогольных заболеваний). Вып. 3. М., 1973, С. 156.

65. Корнева Е.А. Нервная система и иммунитет.//Вестн. АМН СССР. 1988. -№ 4. - С. 76-85.

66. Корнева Е.А., Шхинек Э.К. Гормоны и иммунная система. JL, Наука, 1989.-251 С.

67. Корнетов H.A. Психогенная депрессия (клиника, патогенез). Томск, Изд. Томск. Ун-та. - 1993. - 239 С.

68. Крыжановский Г.Н. Дизрегуляционная патология. В книге: «Дизрегуляционная патология» под ред. Крыжановского Г.Н. Москва, «Медицина», 2002. - С. 18-79.

69. Крыжановский Г.Н., Атаджанов М.А., Магаева С.В., Башарова Л.А., Ветрилэ Л.А., Евсеев В.А. Изменения ЭЭГ и явления паркинсонизма при интракаудатном введении антител к дофамину .//Бюлл.экспер. биол. и медицины. 1989. - № 1. - С. 13-16.

70. Крыжановский Г.Н., Евсеев В.А. Нейроиммунопатология алкоголизма // Патол. Физиол. Эксп. Тер. 1986. - Июл-Авг. - № 4. - С. 3-8.

71. Крыжановский Г.Н., Евсеев В.А. Нейропатофизиологический и нейроиммунопатологический подходы к пониманию механизмов и разработке принципов патогенетической терапии алкоголизма//Вестн. АМН СССР. -1988. -№3.- С. 10-14.

72. Крыжановский Г.Н., Шандра A.A., Годлевский Л.С., Макулышн Р.Ф. Киндлинг как модель формирования эпилептической активности.// Успехи физиол. Наук. 1988. - Т. 19. - № 4. - С. 12-33.

73. Кузнецова Н.И., Константинова Т.П., Проскурякова Т.В. и др. Исследование Т- и B-лимфоцитов в периферической крови больных хроническим алкоголизмом.//Ж. микробиол. эпидемиол. и иммунобиологии. -1980. -№ 9.-С. 106-107.

74. Кушнир С.Г., Секирина Т.П. Характеристика антитимоцитарных антител и их роль в развитии иммунологических нарушений при шизофрении.//Новое в иммунологии и терапии психических заболеваний. М,- 1988. - С. 58-60.

75. Лисяный Н.И. Иммунная система головного мозга. За и против. Тезисы второй российской конференции «Нейроиммунопатология» 21-23 мая 2002 года. Москва. 2002. С. 42

76. Ловать М.Л. Регуляция влечения к алкоголю при иммунизации к основным ферментам метаболизма этанола у крыс. Дисс. на соиск. учен. степ. канд. биол. наук. Москва. 1998. - 109 С.

77. Ловать М.Л., Ключникова М.А., Кушнир Е.А., Ашмарин И.П. Влияние комплексного введения 4-метилпиразола, флуоксетина и тетурама на потребление этанола белыми крысами/ЛЗопросы наркологии. 2005. - № - С. 21-27.

78. Магаева C.B. Иммунодефицитное состояние при экспериментальной патологии гиппокампа. Автореф. дисс. докт. биол. наук. М. - 1989. С.38.

79. Магаева C.B. Неиммунологические предпосылки нейроиммунопатологии. Тезисы второй российской конференции «Нейроиммунопатология» 21-23 мая 2002 года. Москва. 2002. С. 47.

80. Малашхия Ю.А. Иммунный барьер мозга (иммунология и иммунопатология спинномозговой жидкости). М. - Медицина. - 1986. - 160 С.

81. Мартынюк П.Г., Чабан О.С. Сочетанная психофармакотерапия неврозоподобной формы шизофрении с использованием иммуностимулятора пропермила.//Новое в иммунологии и терапии психических заболеваний. М. 1988.-С.95-97.

82. Миковская О.И., Фомина В.Г., Башарова Л.А., Евсеев В.А. Антител к серотонину как стимуляторы перитонеальных макрофагов у мышей. //Бюл.экспер.биол. 1997. - Т. 124. - № 12. - С. 663-665.

83. Морозов С.Г.//Антитела к белкам нервной ткани при нервных и психических заболеваниях (иммунохимическое и клинико-иммунологическое исследование). Дисс.докт.мед.наук. - НИИ питания РАМН. - Москва. -1997.

84. Москвитина Т.А., Медведев А.Е. Исследование цитозольной моноаминоксидазы печени крысы. Вопросы медицинской химии. 2000. - № 1. С.

85. Невидимова Т.И., Суслов Н.И. Психотропные эффекты тимогена//Бюл. Экспер. Биол. И медицины. 1995. - № 2. - С. 199-201.

86. Николе Дж.Г., Мартин А.Р., Валлас Б.Дж, Фукс П.А. От нейрона к мозгу. Под ред. Балабана П.М. и Гиниатуллина P.A. Москва. Изд. «Едиториал УРСС». 2003.-С.651

87. Носова Т.В. Некоторые показатели неспецифической резистентности у больных хроническим алкоголизмом.//Всесоюзн. Иммунологический съезд (г.Сочи, 15-17 ноября 1989 г.) Тез. Докл. Т.2. М., 1989. - С 250.

88. Панченко Л.Ф, Алябьева Т.Н., Малиновская В.В., Балашов А.М. Взаимодействие альфа-интерверона с опиатными рецепторами в мозге крыс. //Бю л. Экспер .Биол. Мед. 1987. - Т. 104. - № 7. - С. 87-89.

89. Панченко Л.Ф., Морозов С.Г., Гнеденко Б.Б. Аутоантитела к антигенам ткани мозга при патологии нервной системы.//Вопр. нар кол. 1996. - № 1. -С. 60-66.

90. Панченко Л.Ф., Теребилина H.H. и др. Модификация под влиянием альфа-интерферона вызванных этанолом изменений содержания опиоидных пептидов в стриатуме и гипофизе крыс.//Вопр.Мед.химии. — 1990. Т. 36. - № 3,-С. 71-73.

91. Петриченко О.Б., Балашов A.M., Алябьева Т.Н., Панченко Л.Ф. Влияние реаферона на опиоидные систмы хронически алкоголизированных крыс//Эксперим. И клин. Фармакол. 1995. - Т. 58. - № 2. - С. 51-53.

92. Петров Р.В. Я или не я. Иммунологические мобили. М. - 1987.

93. Петров Р.В., Хаитов З.М., Некрасов A.B. и др.//Аллергия, астма и клин. Иммунол. 1999. - № 3. - С. 3-6.

94. Плецитый К.Д., Давыдова Т.В. Влияние алкоголя, наркотиков и тобакокурения на иммунную систему.//Итоги науки и техники. Сер. Иммунология. М,- 1989. - Т. 20. - С. 3-132.

95. Полевая О.Ю., Крупник В.Е., Киселев И.П. Естественные антитела к простагландину F2: обнаружение, характеристика и индукция синтеза // Докл. АН СССР. 1991.-Т. 316.-№4.-С. 1010-1013.

96. Полетаев А.Б. Иммунологический гомункулус (иммункулус) в норме и при патологии. Биохимия. 2002. - Т. 67. - Вып. 5. С. 721-731.

97. Полетаев А.Б.(под ред. Штарка М.Б., Старостиной М.В.)//В кн. Моноклональные антитела в нейробиологии. Новосибирск: АСПЕКТ. — 1995. - с.37-45.

98. Породенко В.А., Травенко E.H. Моноаминоксидаза крови и печени при хронической алкогольной интоксикации. Суд.Мед.Эксп. 1999. - Т. 42. - № 4. - С. 22-24.

99. Проскурякова Т.В., Гуртовенко В.М. Показатели клеточного и гуморального иммунитета в динамике хронической алкогольной интоксикации// Иммунопатология нервных и психических заболеваний. Тез. Докл. Всесоюзн. Конф. Уфа. - 1983. - С.222-224.

100. Рафальский В.В. Клиническое применение препаратов интерферона.//Смоленск, 1997. — 233 с.

101. Громова Е.А., Бобкова Н.В., Плаксинас JI.X. и др. О роли моноаминов мозга в механизмах алкогольного влечения//Нейрохимия. 1983. - № м2. -С.119-129.

102. Салимов P.M. Анализ механизмов алкогольной мотивации и ее фармакологическая коррекция (экспериментальное исследование). Автореф. На соиск. Уч. Ст. докт. Биол. Наук. Москва. 1998.

103. Салимов P.M. Выявление типологической неоднородности экспериментальных моделей алкогольной мотивации с помощью факторного анализа.//Наркология. 2003. - Т. 2. - № 3. - С. 43-48

104. Сегал Б.М., Неробкова JI.H. Влечение к алкоголю при стимуляции ядер гипоталамуса.//Журн. Высш. Нерв. Деят. 1969. - № 4. - С. 688-692.

105. Соллертинская Т.Н. The neuropeptide compensation for impared brain functions in the ascending row of mammals: interaction between the nervous and immune systemsV/Физиол.человека. 2001. - T. 27. - № 1. - C. 55-64.

106. Суринов Б.П., Карпова H.A., Кулиш Ю.С. Иммуномодулирующие свойства арбидола.//Хим-Фарм. Журн. 1995. - №3. - С. 14-15.

107. Тарасова И.С., Белобородова Э.И.Оценка иммунокорригирующих свойств полиоксидония у больных хроническим алкоголизмом с поражении ем почек.//Тер.арх. 2001- № 10. - с. 48-53.

108. Трекова H.A., Хлопушина Т.Г., Башарова Л.А. и др. Влияние антител к серотонину на поведение мышей линии С57В1/6 в открытом поле, а также уровень моноаминов в структурах мозга //Журн. Высш.нервн.деят. 1998. - Т. 48.-№2.-С. 251-259.

109. Усатенко М.С., Петрова М.А., Матвеева И.М. Динамика активности ферментов маркеров систематического употребления алкоголя в крови больных алкоголизмом//Вопр. наркологии. - 1991. - №4. - С. 9-13.

110. Фадеева H.H., Балаболкин М.И., Мамаева Г.Г., Глушков Р.Г., Гуськова Т.А., Князева А.П.Влияние арбидола на перекисное окисление липидов у больных сахарным диабетом// Вестн. РАМН. 1999 - №3. - С.36- 40.

111. Фомина В.Г., Евсеев В.А. Изменения фагоцитарной активности перитонеальных макрофагов белых мышей, вызванные алкогольной интоксикацией.//Ж. Микробиол., Эпидемиол. и Иммунобиол. 1979. - № 10. -С. 100-103.

112. Хаитов P.M., Пинегин Б.В. Современные иммуномодуляторы: основные принципы их применения//Иммунология. 2000. № 5. - С.4-8

113. Цяцькис Б.М. Изменение иммунобиологической реактивности и нейродинамики в процессе лечения хронического алкоголизма: Автореф. на соиск. Учен. Степ. Канд. Мед. Наук. Астрахань: Мед. Ин-т, 1968.

114. Чиппенс Г.И. Исследование афферентных механизмов взаимодействия нервной и иммунной систем.//Иммунофизиология. Под ред. Е.А.Корнева. Л., Наука, 1993.-С. 635-656.

115. Шерстнев В.В., Грудень М.А., Скворцова В.И., Таболин В.А. Нейротрофические факторы и аутоантитела к ним как молекулярные предикторы нарушений функций мозга // Вестн.Росс.Акад.Мед.Наук. 2002. -№ 6. - С. 48-52.

116. Шимановская Л.С. Антитела к модифицированному ацетальдегидом сыворточному альбумину человека при хронической алкогольной интоксикации и их диагностическое значение. Автореф. На соиск. Учен. Степ. Канд. Мед. Наук. Москва. 2000.

117. Щетинин Е.В., Батурин В.А., Арушанян Э.Б., Ованесов К.Б., Попов А.В. Биоритмологический подход к оценке принудительного плавания как экспериментальной модели «депрессивного» состояния. Журн. Высш.нервн.деят. 1989. - Т. 39. - Вып. 5. - С. 958-963.

118. Эдмондс Х.Л., Гуревич З.П., Никитина З.С., Сытинский И. А. Биологические аспекты иммунологии хронической алкогольной интоксикации.//Успехи современной биологии. 1985. - Т.99. - Вып.Ж С.435-449.

119. Adams F., Quesada J.R., Gutterman J.U. Neuropsychiatric manifestations of human leukocyte interferon therapy in patients with cancer. //J.A.M.A. 1984. - V. 252.-P. 938-941.

120. Ashmarin I.P., Danilova R.A., Pshezhetsky A.V., et al. Alcohol dehydrogenase (ADH). Influence of homo- and heterologous ADH administration on albino rats craving for alcohol and on ADH isozyme activity in the liver// FEBS. 1992. V 306. -№ l.-P. 38-40.

121. Ban E., Haour F., Lenstra R.//Brain interleukin 1 gene expression induced by peripheral lipopolysaccharide administration. Cytokine. 1992. - Vol. 4. - P. 4854.

122. Banks W.A., Kastin A. J., Broadweel R.D.Passage of cytokines across the blood-brain barrier.//Neuroimmunomodulation. 1995. - Vol.2 - P.241-248.

123. Belzung C., Leguisquet A.M., Barreau S., Delion-Vancassel S., Chalon S., Durand G. Alpha-linolenic acid deficiency modifies distractibility but not anxiety and locomotion in rats during aging. // J. Nutr. 1998. - Vol. 128, N9. - P. 15371542.

124. Berg P.A., Klein R. Autoantibodies in primary biliary cirrhosis.//Springer-Semin. Immunopathol. 1990. -V. 12. P. 85-99

125. Besedovsky H.O., del Rey A., Sorkin E. Integration of activated immune cell products in immune-endocrine feed-back circuits.//Leucocytes and host defence/ F.R.Riss ed. Ine, 1986. - P. 197-204.

126. Billau A.D., Wouters C.H., Lagae L.G. Epilepsy and the immune system: is there a link?//Eur. J. Paediatr. Neurol. 2005. Vol. 9. № 1. - P . 29-42.

127. Bose R., Ming Y., Nan P. Autoantibodies to serum proteins in women with recurrent spontaneous abortion: subsequent pregnancy outcome. //Immunol. Invest. 1991. - V.20. -№ 5-6. - P.441-449.

128. Byron J.W. Manipulation of the cell cycle of the hemopoietic stem cell.// Exp. Hematol.-1975. Vol.3. - № 1. P. 44-53.

129. Carrie I, Guesnet P, Bourre JM, Frances H Diets containing long-chain n-3 polyunsaturated fatty acids affect behaviour differently during development than ageing in mice. Br J Nutr 2000 Apr;83(4):439-47

130. Carrie I., Clement M., de Javel D., Frances H., Bourre J.M. Phospholipid supplementation reverses behavioral and biochemical alterations induced by n-3 polyunsaturated fatty acid deficiency in mice. // J.Lipid Res. 2000. - Vol. 41, N3 - P. 473-480.

131. Chalon S., Delion-Vancassel S., Belzung C., Guilloteau D., Leguisquet AM, Besnard J.C., Durand G. Dietary fish oil affects monoaminergic neurotransmission and behavior in rats // J. Nutr. 1998. - Vol. 128, N12 - P. 2512-2519.

132. Chao J., Mayfield R.W., Chao L., Circulating autoantibodies to mammalian tissue kallikreins // Proc. Soc. Exp. Biol. Med. 1988. - V. 187. - P. 320-326.

133. Chapman J., Alroy G., Weis Z. et al. Anti-neuronal antibodies similar to those found in Alzheimer disease induce memory disfunction in rats.// Neuroscience. -1991.-Vol. 40.-P. 297-305.

134. Chu N.S. Effect of ethanol on rat cerebellar Purkinje cells//International journal of neuroscience. 2000.- V. 21. - P.265-277.

135. Cirelli R., Heme K., Tyring S. K. Interferons: An Overview of Their Pharmacology// Clin. Immunother.- 1996.- N5.- Suppl. 1.- P. 22-30.

136. Cloninger C.R. A systematic method for clinical description and classification of personality variants. A proposal. //Arch Gen Psychiatry. 1987. - Vol. 44. - № 6. -P. 573-588.

137. Cohen I.R., Young D.B. Autoimmunity, microbial immunity and the immunological homunculus. Immunol Today. 1991. - Vol. 12. - № 4. P. 105110.

138. Commissaris-RL; Verbanac-JS; Markovska-VL; Altman-HJ; Hill-TJ. Anxietylike and depression-like behavior in Maudsley reactive (MR) and non-reactive (NMRA) rats.//Prog. Neuropsychopharmacol. Biol. Psychiatry. 1996. - Vol. 20. -№3. P. 491-501,

139. Consalvi V., Mardh G., Vallee D.L. Human alcohol dehydrogenases and serotonin metabolism. //Biochem.Biophys.Res.Commun. 1986. - Vol. 139. - P. 1009-10016.

140. Critcher E.C., Lin C.I., Patel J., Myers R.D. Attenuation of alcohol drinking in tetrahydroisoquinoline-treated rats by morphine and naltrexone // Pharmacol. Biochem. Behav. 1983. - Vol. 18. - P. 225-229.

141. Dafny N. Interferon modifies EEG and EEG-like activity recorded from sensory, motor and limbic system structures in freely behaving rats.//Neurotoxicology. -1983. Vol. 4. - № 2. - P. 235-240.

142. Dafny N. Interferon: a candidate as the endogenous substance preventing tolerance and dependence to brain opioids. //Progr.Neuro-Psycho-Pharmacol. Biol. Psychiat. 1984. - Vol. 8. - P. 351-357.

143. Dafny N., Lee J.R., Doughert P.M. Immune response products alter CNS activity: interferon modulates central opioid functions. //J.Neurosci.res. 1988. -Vol. 19.-P. 130-139.

144. Dafny N., Reyes-Vazques C. Three different types of alpha-interferons alter naloxone-induced abstinence in morphine-addicted rats. //Immunopharmacology. -1985.-V. 9,-P. 13-17

145. Dafny N., Yang P.B. Interferon and the central nervous system.//Eur. J. Pharmacol. 2005. - Vol. 13. Epublication ahead of print.

146. Danilova R.A., Fedorova I.M. The effect of active immunization against cholecystokinine (30-33) on rats behavior.//FASEB J. 2001. - Vol. 15 № 4. - p. F913.

147. Danilova R.A., Moskvitina T.A., Obuchova M.F., Belopolskaja M.V., Ashmarin I.P. Pargyline conjugate-induced long-term activation of monoamine oxidase as an immunological model of depression. //Neurochemical Res. 1999. - Vol. 24. - № 9.-P. 1149-1153.

148. Debien C, De Chouly De Lenclave MB, Foutrein P, Bailly D. Alpha-interferon and mental disorders.//Encephale. 2001. - Vol. 27. - № 4. - P.308-17.

149. Devoino L., Idova G., Beletskaya I. Participation of a GABA-ergic system in the processes of neuroimmunomodulation.// Int. J. Neurosci. 1992. - Vol. 67. - № 14. P. 215-227.

150. Duffy O., Menez J.F., Leonard B.E. Attenuation of the effects of chronic ethanol administration in the brain lipid content of the developing rat by an oil enriched in gamma linolenic acid. // Drug Alcohol Depend. 1992. - Vol.30, N1 - P. 65-70.

151. Durcan M.J., Lister R.G. Time course of ethanol/s effect on locomotor activity, exploration and anxiety in mice. Psychopharmacology (Berl.). 1988. - Vol. 96. -№ l.-P. 67-72.

152. Dyakonova VA, Dambaeva SV, Pinegin BV, Khaitov RM. Study of interaction between the polyoxidonium immunomodulator and the human immune system cells.// Int. Immunopharmacol. 2004. - Vol. 4. - № 13. - P 1615-1623.

153. Leiber H., Kitze B., Link M., Wagner R. Cellular immune reactions and blood cerebrospinal fluid barrier dysfunction in guinea pigs.//Neurochem. Res. 1988. -Vol. 13.-№5.-P. 463-466.

154. El-Sokkary G.H., Reiter R.J., Tan D.X., Kim S.J., Cabrera J. Inhibitory effect of melatonin on products of lipid peroxidation resulting from chronic ethanol administration.//Alcohol Alcohol. 1999. - Vol. 34. - № 6. - P.842-850.

155. Enslen M, Milon H, Malnoe A Effect of low intake of n-3 fatty acids during development on brain phospholipid fatty acid composition and exploratory behavior in rats. //Lipids.- 1991. -Vol. 26. № 3. - P.203-208.

156. Felten D.L., Felten S.Y. Sympathetic noradrenergic innervation of immune organs.//Brain, Behav., Immunity. 1988. - Vol. 2. - P. 293-300.

157. File S.E., Velucci S.V. Studies on the role of ACTH and of 5-HT in anxiety, using an animal model.// J. Pharm. Pharmacol. 1978. - Vol. 30. - № 2. - P. 105110.

158. Files F.J., Samson H.H., Denning C.E. Comparison of alcohol self-administration in a continuous access situation by rats bred selectively for different alcohol preference. Alcohol. Clin. Exp. Res . 1996. - Vol. 20. - № 2 suppl. - P. 62.

159. Fillenz M., Gagnon C., Stoeckel K., Thoenen H. Selective uptake and retrograde axonal transport of dopamine-beta-hydroxylase antibodies in pOerpheral adrenergic neurons.//Brain Res. 1976. - V.l 14. - P. 293-303.

160. Frei K., Fontana A. Antigen presentation in the CNS// Mol. Psychiatry. 1997. - Vol. 2. -№ 2. P. 96-98.

161. Froehlich J.C., Li T.-K. Opioid involvement in alcohol drinking // Ann. New York Acad. Sci. 1994. - Vol. 739. - P. 156-167.

162. Gerwick W.H., Wise M.L., Soderstrom K., Murray T.F. Biosynthesis and cannabinoid receptor affinity of the novel eicosanoid, conjugated triene anandamide.// Adv. Exp. Med. Biol. 1997. - Vol. 407. - P. 329-334

163. Giullian D., Tapscott M.J. Immunoregulation of cells within the cental nervous system .//Brain, Behavior and Immunity 1988. - V.2. - P.352-358.

164. Gonzalez-Quintela A., Dominguez-Santalla M.J., Perez L.F., Vidal C., Lojo S., Barrio E. Influence of acute alcohol intake and alcohol withdrawal on circulating levels of IL-6, IL-8, 11-10 and IL-12//Cytokine. 2000. - Vol. 12. - № 9. - P. 14371440.

165. Hadden J. W. Immunostimulants.//Immunol. Today. 1993. - Vol. 14. - № 6. -P. 275-280.

166. Halliwell B., Gutteridge J. 1989. - Free Radicals in Biology and Medicine. -Clarendon Press. - Oxford.

167. Hegerl U., Galliant J., Mrowinski D. Sensory cortical processing and the biological basis of personality. //Biol Psychiatry. 1995 Apr l;37(7):467-72.

168. Higley JD, Bennett AJ Central nervous system serotonin and personality as variables contributing to excessive alcohol consumption in non-human primates. Alcohol Alcohol. 1999 May-Jun;34(3):402-18

169. Iken K., Cheng S., Fargin A., Goulet AC, Kouassi E. Serotonin upregulates mitogen-stimulated B lymphocyte proliferation through 5-HT1A receptors. //Cell Immunol. 1995. - Vol. 163. -№ 1. - P. 1-9.

170. Irwin M.R.//Advances in biosciences. Vol.86: Alcohol, Drugs of Abuse and Immunomodulation/ Ed. Watson R.R. - Pergamon Press. - 1993. - P.69-78.

171. Isenberg D.A., Rahman M.A., Ravikarjan C.T., Kalsi J.K.Anti-DNA antibodies: from gene usage to crystal structures.//Immunol. Today. 1997. - V. 18. - P. 149153.

172. Israel Y. Antibodies against ethanol-derived protein adducts: pathogenic implications.// Gastroenterology. 1997. - Jul.- V. 113. - № 1. - P. 353-355.

173. Jancovic B.D. The neuro-immune network. Some recent developments. Recenti Prog Med. 1992. Vol. - 83. - № 2. P. 93-99.

174. Jolles, Pavaf, Chemical and biological basis of adjuvants.// Mol Biol Biochem Biophys. 1973. - Vol. 13. - № 1. P. 153.

175. Julkunen RJ, Tannenbaum L, Baraona E, Lieber CS. //First pass metabolism of ethanol: an important determinant of blood levels after alcohol consumption.//Alcohol. 1985 May-Jun;2(3):437-41.

176. Kakucska I., Qi Y., Clark B.D. et al. Endotoxin-induced corticotropin-releasing hormone gene expression in the hypothalamic paraventricular nucleus is mediated centrally by interleukin-1.// Endocrinology. 1993. - Vol. -133. - P. 815-821.

177. Kamata M., Higuchi H., Yoshimoto M., Yoshida K., Shimizu T. Effect of single intracerebroventricular injection of alpha-interferon on monoamine concentrations in the rat brain. //Eur.Neuropsychopharmacol. 2000. - № 10 (2). - P. 129 -132.

178. Kawakami M, Meyer AA, Johnson MC, deSerres S, Peterson HD. Chronic ethanol exposure before injury produces greater immune dysfunction after thermal injury in rats. //J Trauma. 1990. - V. 30. - № 1. P. 27-31.

179. Kelly P.A., Ali S., Rozakis M., Goujon L., Nagano M., Pellegrini I., Gould D., Djiane J., Edery M., Funidori J. et al. The growth hormone/prolactin receptor family.//

180. Recent Prog. Horm. Res. 1993. - Vol. 48. P. 123-164.

181. Keung W.M., Vallee B. L. Daidzin and daidzein supress free-choice ethanol intake by Syrian Golden hamsters // Proc.Natl.Acad.Sci.USA. 1993. - Vol. 90. -P. 4284-4288.

182. Keung W.M., Vallee B. L. Daidzin and its antidipsotropic analogs inhibit serotonin and dopamine metabolism in isolated mitochondria // Proc.Natl.Acad.Sci.USA. 1998. - Vol. 95. - P. 2198-2203.

183. Keung WM, Vallee BL. Therapeutic lessons from traditional Oriental medicine to contemporary Occidental pharmacology. EXS 1994; 71:371-381.

184. Kiianmaa K. Behavioral and neurochemical mechanisms underlying genetically augmented alcohol grinking. Canad.J.Physiol.Pharmacol. 1994. - Vol. 72 (Suppl. 1). - P. 17.

185. Klein R., Bansch M., Berg P.A. Clinical relevance of antibodies against serotonin and gangliosides in patients with primaiy fibromyalgia syndrome. // Psychoneuroendocrinol. 1992. - Vol. - 17. - № 6. - P. - 593-598.

186. Kliethermes C.L. Anxiety-like behaviors following chronic ethanol exposure.// Neurosci Biobehav. Rev. 2005. Vol. 28. - № 8. - P. 837-850.

187. Kosten T., Owens S.M. Immunotherapy for the treatment of drug abuse. Pharmacol. Ther. 2005. - Vol. 108. - № 1. - P. 76-85.

188. Kril J.J., Halliday G.M., Svoboda M.D., Cartwright H. The cerebral cortex is damaged in chronic alcoholics//Neuroscience. 1997. - V.79. - P. 83-98.

189. Kroppe P., Drossier K., Ambrosius H.Allerg Immunol (Leipz). The influence of 6-mercaptopurine on the humoral immune response in guinea pig. I. The importance of antigen and adjuvans (author's transl)//Allerg Immunol (Leipz). 1977;23(1):3-11.

190. Kucharski J., Jana B. Immuno-endocrine mechanisms connected with the creation of corpora lutea persistent in animal ovaries.// Pol. J. Vet. Sci. 2005. -Vol. 8. - № 3. - P. 255-259.

191. Kusnecov A.W., Husband A.J., King M.G., Pang G., Smith R. In vivo effects of beta-endorphin on lymphocyte proliferation and interleukin 2 production.// Brain. Behav. Immun. 1987. - Vol. 1. - № 1. - P. 88-97.

192. La Rocca C.D., Willey R.G., Monoclonal anti-Thy-1 antibodies is axonally transported in rat nervous system.//Brain Res. 1988. -P. V.449. - P.381-385.

193. Labeur M., Nahmod V., Finkieman S. et al. Modulation of T-lymphocyte activity by the medial septal nucleus.//Ist Interaat. Congr. ISNIM (4th Intrn. workshop on neuroimmunomodulation). Florence, Italy. May 23-25, 1990. Abstr. - 1990. - P. 294.

194. Lacroix-Desmazes S., Kaveri S.V., Mouthon L., Ayouba A., Malanchere E., Coutinho A., Kazatchkine M.D. Self-reactive antibodies (natural autoantibodies) in healthy individuals.//!. Immunol. Methods. 1998. - V.216. - P. 117-137.

195. Lang K., Drell T.L., Niggermann B., Zanker K.S., Entschladen F. Neurotransmitters regulate the migration and cytotoxicity in natural killer cells.// Immunol. Lett. 2003. Vol. 15. - № 90 (2-3). P. 165-172.

196. Langen B., Fink H. Anxiety as a predictor of alcohol preference in rats?//Prog. Neuropsychopharmacol. Biol. Psychiatry. 2004. - Vol. 28. - №. 6. - P. 961-968

197. Lankford M.F., Myers R.D. Genetics of alcoholism: simultaneous presentation of a chocolate drink diminishes alcohol preference in high drinking HAD rats.//Pharmacol. Biochem. Behav. 1994. - Vol. 49. - P. 417-425.

198. Lankford M.F., Roscoe A.K., Pennington S.N., Myers R.D. Drinking of high concentrations of ethanol versus palatable fluids in alcohol-preferring (P) rats valid animal model of alcoholism.//Alcohol. 1991. - Vol. 8. - P. 293-299.

199. Latvala J., Parkkila S., Melkko J., Niemela O. Acetaldehyde adducts in blood and bone marrow of patients with ethanol-induced erythrocyte abnormalities//Mol Med 2001. - V.7 - № 6. - P. 401-405.

200. Lee E., Baba A., Ohta A., Iwata H. Solubilization of adenylate cyclase of brain membranes by lipid peroxidation. Biochem.Biophys.Acta. 1982. - Vol. 689.- P. 370-374.

201. Lin R.C., Lumeng L. Formation of the 37KD protein-acetaldehyde adduct in liver during alcohol treatment is dependent on alcohol dehydrogenase activity. //Alcohol Clin Exp Res. 1990. Oct. -V. 14. -№ 5. P. 766 - 770.

202. Ma Y, Meregalli M, Hodges S, Davies N, Bogdanos DP, Fargion S, Fiorelli G, Vergani D. Alcohol dehydrogenase: an autoantibody target in patients with alcoholic liver disease. //Int J Immunopathol Pharmacol. 2005. - Vol. - 18. - № 1. -P. 173-182.

203. Martell B.A., Mitchell E., Poling J., Gonsai K., Kosten T.R. Vaccine pharmacotherapy gor the treatment of cocaine dependence. Biol. Psychiatry. -2005. Vol. 15. - № 58 (2). - P. 158-164.

204. Mauch T.J., Donohue T.M., Zetterman R.K., Sorrell M.F., Tuma D.J. Covalent binding of acetaldehyde selectively inhibits the catalytic activity of lysine-dependent enzymes//Hepatology. 1986. - Vol. 6. - № 2. - P. 263-269.

205. McCoy J.G., Strawbridge C., McMurtrey K.D., Kane V.B., Ward C.P. A reevaluation of the role of tetrahydropapaveroline in ethanol consumption in rats.// Brain Res Bull. 2003 Apr 15;60(l-2):59-65

206. Melmon K.L., Rocklin R.F. Rosenkranz R.P. Autocoids as modulators of the inflammatory and immune response.//Amrer.J.Med. 1981. - Vol. 71. - P. 100106.

207. Messiha FS. Voluntary drinking of ethanol by the rat: biogenic amines and possible underlying mechanism. Pharmacol Biochem Behav. 1978 Sep;9(3):379-84

208. Metchnikoff. E. Immunity in Infective Diseases.//Johnsom Reprint. New York. 1968. (Original published 1901).

209. Molenaar G.J., Meloen R., Westing C.J.G. et al. Permeability of the blood brain barrier and changes of the Gn RH system within the porcine hypothalamus after active immunization against Gn RH.//J. Neuroimmunol. 1991. - Suppl. 1. - P. 35.

210. Moller C., Wiklund L., Thorsell A., Hyytia P., Heilig M. Decreased measures of experimental anxiety in rats bred for high alcohol preference//Alcohol. Clin. Exp. Res. 1997. - Vol. 21. - № 4. - P. 656-660.

211. Musshoff F., Duldrup Th. Determination of biological markers for alcohol abuse.//J. Chromatogr. B. 1998. - V. 713. - P. 245-264.

212. Murphy J.M., McBride W.J., Lumeng L., Li T.-K. Regional brain levels of monoamines in alcohol-preferring and -nonpreferring lines of rats. //Pharmacol. Biochem. Behav.- 1982. Vol. 16. - P 145-149

213. Myers R.D. New drugs for the treatment of experimental alcoholism.// Alcohol.- 1994.-Vol. 11.-P. 439-451.

214. Nair MP, Schwartz SA, Polasani R, Hou J, Sweet A, Chadha KC. //Immunoregulatory effects of morphine on human lymphocytes. Clin Diagn Lab Immunol. 1997 Mar;4(2): 127-32.

215. Niemela O. Acetaldehyde adducts of proteins: diagnostic and pathogenic implications in diseases caused by excessive alcohol consumption// Scand. J. Clin. Lab. Invest. Suppl. 1993. -V. 213. - P. 45-54.

216. Niemela O., Juvonen T., Parkkila S. Immunohistochemicaal demonstration of acetaldehyde-modified epitopes in human liver after alcohol consumption// Journal of clinical investigation. 1991. -V. 87. - P. 1367-1374.

217. Niemela O., Klainer F., Orrego H., Vidins E., Blendis L., Israel Y. Antibodies against acetaldehyde-modified protein epitopes in human alcoholics.//Hepatology.- 1987.-V.7.-P. 1210-1214.

218. Nistico G., Caroleo M.C., Arbitrio M., Pulvirenti L. Evidence for an involvement of dopamine D1 receptors in the limbic system in the control immune mechanisms.//Neuroimmunomodulation. 1994. - Vol.1. - P. 174-180.

219. Novotny D.E.K. Direct innervation of lymphatic organ in the rat.// 1st Intern.Congr. of ISNIM (4th Intern. Workshop on Neuroimmunomodulation). Florence, Italy, May 23-26. 1990. - Abstr. - 1990. - P. 293.

220. Ono K., Sata M., Murashima S., Fukuizumi K., Suzuki H., Tanikawa K. Biological responses to administered interferon in alcoholics.//Alcohol. Clin. Exp.Res. 1996. - Vol. 20. - № 9. - P. 1560-1563.

221. Pellow S., Chopin P., File S.E., Briley M. Validation of open:closed arm entries in an elevated plus-maze as a measure of anxiety in the rat.//J. Neurosci. Methods. -1985. Vol. 14.№3. - P. 149-67

222. Penn P.E., McBride W.J., Lumeng L., Gaff T.M., Li T.-K. Neurochemical and operant behavioral studies of a strain of alcohol-preferring rats.//Pharmacol. Biochem. Behav. 1978. - Vol. 8. - P. 475-481.

223. Poduslo J.F., Curran G.L., Berg C.T. Macromolecular permeability across the blood-nerve and blood-brain barriers. Proc.Nat.Acad.Sci.USA. - 1994. - V.91. -p.5705-5709.

224. Porsolt R.D., Anton J., Blavet M., Jafre M. Behavioural despair in rats: a new model sensitive to antidepressant treatments. // European J. Pharm. 1978. -Vol.47. - P.379-384.

225. Preble O., Torrey E. Serum interferon in patients with psychosis.//Amer. J. Psychiat. 1985. - V. 142.-P. 1184-1186.

226. Qiu Y.H., Peng Y.P., Wang J.J. Cellular and molecular mechanisms of regulation of immune functions by catecholamines.// Sheng Li Ke Xue Jin Zhan. -2003. Vol. 34. - № 4. P. 303-308.

227. Reyes-Varquez C., Weisbordt N., Dafny N. Does interferon exert its actions through opiate receptors. //Life Sci. 1984. - Vol. - 35. - № 9. - P. 1015-1021.

228. Rilke O., May T., Oethler G.F., Wolffgramm J. Influences of housing conditions and ethanol intake on binding characteristics of D2, 5-HT1A., and benzodiazepine receptors of rats.//Pharmacol. Biochem. Behav. 1995. - Vol. 52. - P. 23-28

229. Rintala J., Jaatinen P., Parkkila S., Sarviharju M., Kiianmaa K., Hervonen A., Niemela O. Evidence of acetaldehyde-protein formation in rat brain after lifelong consumption of ethanol//Alcohol Alcohol. 2000. - V. 35. - № 5. - P. 458-463.

230. Robert F., Geenen V. Thymic neuropeptides and T-lymphocyte development// Ann. N. Y. Acad. Sci. 1992. - Vol. 15. - № 650. - P. 99-104.

231. Rooke N., Li D.-J., Li J., Keung W.M. The mitochondrial monoamine oxidase-aldehyde dehydrogenase pathway: a potential site of action of daidzin.//J.Med.Chem. 2000. - Vol. 43. - P. 4169-4179.

232. Ryan J.M. Pharmacologic approach to aggression in neuropsychiatric disorders. //Semin.Clin.Neuropsychiatry. 2000. - Vol. 5. - P. 238 - 249.

233. Salimov R.M. Different behavioral patterns related to alcohol use in redents: a factor analysis// Alcohol. 1999. - Vol. 17. - № 2. - P. 157-162.

234. Schiff E.R. A review of the role of anti-opioid peptides in morphine tolerance and dependence.//Hepatology. 1997. - № 276 (5). - P.39-42.

235. Scott K., Schaefer J.E., Richartz E., Batra A., Eusterschulte B., Klein R. Berg P.A., Bartels M., Mann K., Buchkremer G. Autoantibodies to serotonin in serum of patients with psychiatric disorders//Psychiatry Res. 2003. - Vol. 121. № 1. - P. 51-57.

236. Shuto H., Kataoka Y. Horikawa T, Fujihara N, Oishi R. Repeated interferonalpha administration inhibits dopaminergic neural activity in the mouse brain.//Brain Res. 1997. - V.7. - №747 (2). - P. 348 - 351.

237. Sillanaukee P., Seppa K, Koivula T.Effect of acetaldehyde on hemoglobin: HbAlach as a potential marker of heavy drinking.//Alcohol. 1991 Vol. 8. № 5. - P. 377-381.

238. Silvestre J.S., Pallares M., Nadal R., Ferre N. Opposite effects of ethanol and ketamine in the elevated plus-maze test in Wistar rats undergoing a chronic oral voluntary consumption procedure.//J. Psychopharmacol. 2002. Vol. 16. - № 4. -P. 305-312.

239. Sinclair J.D., Li T.-K. Long and short alcohol deprivation: Effects of AA and P alcohol-preferring rats.// Alcohol. 1989. - Vol. 6. - P. 505-509.

240. Sinclair J.D., Walker S., Jordan W. Behavioral and physiological changes associated with various durations of alcohol deprivation. QuartJ.Stud.AlcohoI. -1973. Vpl. 34. - P. 744-757.

241. Stollar B.D. Autoantibodies and autoantigens: a conserved system that may shape a primary immunoglobulin gene pool. Mol Immunol. 1991. - Vol. 28. - № 12. - P. 1399-1412.

242. Sun G.Y., Sun A.Y. Ethanol and membrane lipids. Alcohol Clin Exp Res. -1985. Vol. 9. - № 2. - P. 164-180.

243. Svensson S, Some M, Lundsjo A., Helander A, Cronholm T, Hoog JO. Activities of human alcohol dehydrogenases in the metabolic pathways of ethanol and serotonin.// Eur J Biochem. 1999. - Vol. 262. - № 2. - P. 324-329.

244. Szuster-Ciesielska A, Daniluk J, Bojarska-Junak A. Apoptosis of blood mononuclear cells in alcoholic liver cirrhosis. The influence of in vitro ethanol treatment and zinc supplementation.//Toxicology. 2005 Sep 1;212(2-3): 124-34.

245. Taraschi T.F., Rubin E. Effects of ethanol on the chemical and structural properties of biologic membranes. // Lab. Invest. 1985. - Vol. 52 . - №2. - P. 120131.

246. Tedeshi B., Barret J.N., Keane R.W. Astrocytes produce interferon that enhances the expression of H-2 antigens on a subpopulation of brain cells // J. Cell. Biol. 1986. - Vol. 102. - P. 2244-2253.

247. Tuma D.J., Newman M.R., Donohue T.M., Sorrell M.F. Covalent binding of acetaldehyde to proteins: Participation of lysine residues//Alcoholism: Clinical and experimental research. 1987. - V. 11. - P. 579-584.

248. Tuma D.J., Sorrell M.F. Functional consequences of acetaldehyde binding to proteins.//AIcohol Alcohol. 1987. - Suppl. 1. - P. 61-66.

249. Watanabe M., Noguchi T., Tsukada Y. Regional, cellular, and subcellular distribution of Thy-1 antigen in rat nervous tissues.// Neurochem. Res. 1981. -Vol. 6.-№5.-P. 507-519.

250. Worral S., De Jersey J., Shanley B.C., Wilce P.A. Anti-acetaldehyde adduct antibodies generated by ethanol-fed rats react with reduced and unreduced acetaldehyde-modified proteins// Alcohol. Alcohol. 1994. - Jan. - V. 29. - JSTa 1. — P. 43-50.

251. Worral S., De Jersey J., Wilce P.A. Comparison of the formation of proteins modified by direct and indirect ethanol metabolites in the liver and blood of rats fed the Lieber-DeCarli liquid diet// Alcohol. Alcohol. 2000. - V. 35. - № 2. - P. 164170.

252. Worrall S., de Jersey J., Wilce P.A., Seppa K., Hurme L., Sillanaukee P. Relationship between alcohol intake and immunoglobulin a immunoreactivity with acetaldehyde-modified bovine serum albumin// Alcohol. Clin. Exp. Res. 1996. Vol. 0. №5. P. 836-840.

253. Wu K.D., Chen Y.M., Chu T.S., Chueh S.C., Tsai G.C., Tseng Y.Z., Hsieh B.S. Dopaminergic modulation of aldosterone secretions on changes of sodium intake in aldosterone-producing adenoma.//Am J Hypertens. 2002. - Vol. 15 № 7 (Pt 1). -P. 609-614.

254. Yamashita Y., Hooker S.W., Jiang H., Laurent AB, Resta R, Khare K, Coe A, Kincade PW, Thompson LF. CD73 expression and fyn-dependent signaling on murine lymphocytes.//Eur.J.Immunol. 1998. - Vol.28. - P. 2981-2990.

255. Yehuda S., Rabinovitz S., Mostofsky D.I. Essential fatty acids are mediators of brain biochemistry and cognitive functions. // J. Neurosci. Res. 1999. - Vol. 56, N6- P. 565-570.

256. Yehuda S., Rabinovitz S., Mostofsky D.I. Modulation of learning and neuronal membrane composition in the rat by essential fatty acid preparation: time-course analysis.// Neurochem. Res. 1998. - Vol. 23. - № 5. - P. 627-634.

257. Yoshimoto K., McBride W.J., Lumeng L., Li T.K. Ethanol enhances the release of dopamine and serotonin in the nucleus accumbens of HAD and LAD lines of rats.//Alcohol Clin Exp Res. 1992. - Vol. 16. - № 4. - P. 781-785.

258. Zhuravlev B.V., Murtazina E.P. et al. Systems analysis of the neuroimmunological mechanisms of memory.// Neurosci.Behav.Physiol. 1999. -Vol. 29.-№ i.p. 37-44.

Информация о работе

Кушнир, Екатерина Александровна
кандидата биологических наук
Москва, 2005
ВАК 03.00.13

Диссертация

О возможности применения иммуномодуляторов для коррекции алкогольной мотивации - тема диссертации по биологии, скачайте бесплатно

Автореферат

Похожие работы