Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему

Нейрохимические механизмы реализации доминирующей пищевой мотивации и пищевое поведение кроликов

ВАК РФ 03.00.13, Физиология

Автореферат диссертации по теме "Нейрохимические механизмы реализации доминирующей пищевой мотивации и пищевое поведение кроликов"

ИНСТИТУТ ШСЛЕИ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И НЕЙРОШЗИОЛОПМ АН СССР'

На прпвпх рукописи УДК 612.021.2. - 019 - ои СУДАКОВ СергеИ Констшчтиаович

неИгошичнскиб механизмы реализации доминируй1, пи^каоЯ МОТИВАЦИИ В ШСТВОЕ ПОИКДЕНИЕ КРОЛИКОВ

03.00.13 - Физиология человека и животных

лиссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук

Москва - 1989

Работа выполнена в лаборатории молекулярной нейрофизиологии Научно-исследовательского института нормальной физиологии им. П.К. Анохина АМН СССР (Заведуюсий лабораторией - профессор В.В. Яерстнев).

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ! академик АМН СССР, профессор О.С.Адриалов доктор биологических наук, старший научный сотрудник H.A. Тушмалова доктор медицинских наук,доктор философских наук,профессор Р.И.Кругликов

Веяуцее учреждение - Институт общей патологии и патофизиологии АНН СССР

Зацита состоится "_" •_ 1969 г. в_часов на

заседании Специализированного совета (ДЭ05.10.01) tío защите докторских диссертаций npi Институте висоей нервной деятельности и нейрофизиологиии АН СССР {1174Ö5, Москва B-4Ö5, ул. Бутлерова, д. 5а).

С Д'.'.зсертацией мохно ознакомиться в библиотеке Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии АН СССР.

Автореферат разослан "_п _ 1988 г.

Учений секретарь Специализированного Совета,

.доктор биологических наук В.Н. СЕМАГИН

Актуальность исследования. Исследование молекулярных механизмов оргялизац; и целенаправленного поведения является одним из вахнейких ^.ТОнапрЩЙ» й современной физиологии, а такхе сметах дисциплин - биохимии и нейробиологии. В настоящее время, благодаря успехам молекулярной биологии и генетики и развитию тончайвих биохимических методой, стало возможным изучение участия генетического аппарата нервных клеток в процессах формирования и организации определенных форм поведения животных л человека.

Вплоть до настоящего времени существует мнение, что генетически!! аппарат нервных клеток участвует в формировании генетически детерминированных видов поведения только посредством образования в раннем онтогенезе устойчивых ансамблей нейронов и мехиейрональных озаимоотно-е-ниий. В последующем же процесс организации поведенческого акта происходит • за счет активации слохиввдхся мехнейроналытх связей без распространения нервного возбуждения к гено.^ нейронов (Пмяльгауэен, 1968; Спорри, 1974).

Принципиально иную точку зрения высказал П.К. Анохин (19^6, 1974, 1975), предположив, что интегративнал функция нейрона в организации целенаправленного поведения осуществляется внутри клетки с обязательным участием ее генетического аппарата. Это по суяестлу означает переход изучения центральных механизмов формирования поведенческих актов на новый молекулярный уровень исследования.

В соответствии с теорией функциональных систем, поведенчески!! акт рассматривается как динамическая смена стадия афферентного синтеза, принятия решения, акцептора результатов действия и эфферентного синтеза при постоянной оценке достигнутого результата с помочью обратной аЭДерентчнн (Анохин 1966). В соответстт::! с этики представлениями, на стадии афферентного синтеза доминирующее мотивационноо возбухдение, взаимодействуя с обстановочной афферентацией, извлекает из памяти генетический и индивидуально приобретенный опыт. Другими словаки, любому поведенческому акту предшествует избирательная активация процессов памяти и получение индивидуумом определенной информации" о характере и параметрах будуэдх результатов, удовлетворяющих доминирующую потребность, а так хе о путях их достижения. Нсхно думать, что именно отот процесс связан с ргализацией генетической информации нервных клеток. Доминируизде мотивационное возбуждение может, по-видимому, вызывать такие изменения в нейронах, которые приводят к актив:щии определенных участков ДНК, ответственных за синтез специфических по.чл-пептидов.

В последние годы, благодаря использованию техники рекомбннантных ДНК, появились первые работы по изучению участия генсма нейронов в организации генетически детермшшрокцшого поведения у морского мол-лхска аплизии. Показана, что экспрессия трех родственных генов в определенных нейронах нервной системы аплиэии приводит к синтезу нескольких нейропептидов, выделение каждого из которых вызывает соответствующую часть сложного стереотипического поведения откладки яиц (Еел-лер с соавт., 1993; Иеллер, Кирк, 1986). Таким образом, проблема молекулярных механизмов организации целенаправленного поведения оказалась тесно свяэаяой с широко развиваемым в настоящее время направлением изучения действия эндогенных нейропептидов. Это открывает широкие перспективы для определения генетических механизмов оргашзации поведенческих актов и последующего направленного воздействия на дянныэ механизмы, как о целю коррекции поведенческих нарушений вызванных заболеваниями, так и для изменения некоторых ввдоз поведения сзльско-

хозяйственных животных. Особую актуальность приобретает перспектива изучения молекулярно-генетических механизмов пищевого поведения. В клиниках ЭТ!Докринологии и психиатрии вызывает серьезные трудности лечение таких распространенных в настоящее время заболеваний как охорексил и алиментарное ожижение (Уипкем с соавт., 1971; Кирби с соавт., 1978; Блундел с соавт., 1982; Мозес с соавт., 1984). А усиление лицевого поведения сельско-хозяйственных животных с увеличением их веса является проблемой над которой работают многие лаборатории мира (Вейнгартен с соавт., 19Ь5; Скотт с соавт., 1936; Луйтен с соавт., 19«?).

Проведение выполненных в настоящей работе исследований предусмотрено несколькими целевыми мехдисциплипарными научными программами ("Ней— ропептид", "Физиологически активные пептиды", программы ГКНТ СССР по физико-химической биологии и биотехнологии).

Цель и зплачи исследования. Основной целью работы явилось исследование нейрохимических процессов реал1!зации доминирующего мотивационного возбуждения в генетически детерминированное пищевое поведение, а так хе механизмов взаимодействия оборонитЛ^ной и пищевой мотиваций при их доминировании.

Основные задачи исследования: '

1. Изучить с ломоцьв ингибиторного анализа " поведения и нейрональной активности, тестов возмохность распространения доминирующего пищевого мотивационного возбухдения до генетического аппарата нервных клеток.

2. Поведенческими, олектрофзоиологическими и биохимическими методам;; определить природу пептидного Доктора, образующегося при активации генетического аппарата нервных клеток доминирующим пищевым мотивационным возбуждением.

3. Изучить участие эндогенного гастриноподобного фактора, образующегося на стадии афферентного синтеза в центральных механизмах организации функциональной системы пищевого поведения на отдельных пирамидных нейронах сенсомоторной коры мозга кроликов.

4. Изучить особенности организации лицевого поведения пр! изменении уровня гастриноподобного фактора в мозге введением аятигастриновых км^/ноглобулинов и синтетических фрагментов гастрина.

5. Исследовать участие процесса активации генетического аппарата нервных клеток и образования гастриноподобного фактора при взаимодействии лицевой и оборонительной мотиваций.

6. Оценить возмохность влияния на нейрохимические механизмы смены доминирования лицевой мотивации' на оборонительную гилоталамических нейрогоргонов вазопрессина и окситоцика.

Основные результаты д их новизна В работе впервые установлено, что:

- дсминирукцее пищевое мотивационное возбуждение распространяется до генетического аппарата нервных клеток головного мозга.

- с результате активации генетического аппарата нервных клеток дсминируюакм лицевым мотивационнкм возбуждением происходит образование и выделение и перинейрональное пространство различных отделов головного мозга пептидного фактора, иммунологически схожего с гастрином. Наличие данного фактора способствует организации нервных элементов в функциональную систем пищевого поведения.

- Доминирование у голодного животного оборонительной мотивации вызывает в большинстве нейронов торможение образования

гастриноподобкого фактора, что н привалит к лодавлешго лицевого поведения.

- гипоталамическне нейрогормокы иазопрзсскн и окс;(то:;ип оказиваят влияние на процесс взаимоотношения доминирования пжевэй и оборонительной мотивации. Изменение уровня пазопресс.ша в мозге тогмозит, а окситоцина - облегчает процесс угнетения обрпзоьиния гостриноподобного (¡актора и смену доминирования пищевой мотивации на оборонителыгум.

- выделение в перинейрональное простртлстпо мозга голодного кролики гастриноподобного фактора при достижении отаг.ного результата пищевого поведения - нахождении пиан, активирует оборонительные реакции.

Значение работа. Результаты проведенной работа вносят определенный вклад в noic.M'umo мехшшзмов нейрохимической организации ниг,оного поведения. Полученные данные могут служить основой для дальlieibnx исследований молекулярних механизмов поведения н намечает ряд конкретных путей изучения роли нейропептидов.

Результаты работы могут быть использованы для нзучрния этнологии и патогенеза а так же разработки методов лечения р.-ua нервно-психических заболевания в основе которых лежат нарушения пгаевого поведения (нервная анорексия, синдром Продер-Вилди, некоторые фор<ы ожирения и т.д.).

Продемонстрированная в работе возможность направленного воздействия на механизмы реализации .тденой мотивации может нпйти широкое применение а животноводстве и птицеводстве с целы» увеличения массы тела сельско-хозяйственных животни.

Теоретический материал и методические приема, представленные в диссертации, тили применении в учебном процессе m к&;<?дре ног«лльно,1 физиологии t Московского медицинского института им. И.Н. Сеченова ¡43 СССР и на ка{едро (¡«экологии и биохимии сельско-хозяйствешшх животных Сельско-хозлйстпенной академии им. К.Л.Тимирязева. Материалы выполненной работа оксаонировались на ЦДНХ СССР. Научные данные, преаставлиц-нце в работе удостоены премии Ленинского комсомола за г. Апробация работы. Материалы работы докладывались на 6 Всесоьгнсм семн-Haj»; "Развитие теории (¡ункционалышх систем" Системные механизмы моти-ваций■ г. Суздаль, 19(32 г.; на 6 Всесоюзном симпозиуме "Химия белков и пептидов", г. Рига, 19&.5 г.; на советско-американском симпозиуме "Эмоции и поведение", г.Москва, 1934 г.; на симпозиуме "¡(оироцы б поведении". г.Москва, 1УВ-: г.; на Всесоюзном симпозиуме "Система мозговых и внемозговых пептидов" г.Ленинград, 1985 г.; на Всесоюзной кон ¡¿ггонцнн "Совремоиные проблемы физиологии нервной и галечной систем", г.Тбилиси, "965 г..; на заседании Московского физиологического общества, г.Москва, 1985, 19SB гг.; на Всесоюзной конференции "Современные проблемы нейробиологии". г.Тбилиси, 1966 г.; на 7 Бсвссйзном семинаре "Развитие теории функциональных систем" "Системные механизмы подкреп-лення". г.Дагомыс, 1586 г; на итоговой сессии Института нор'лльноК физиологии им.П.К. Анохина АМН СССР, г.Москва, 1937 г.; на международном симпозиуме, посвященном 90-летию П.К. Анохина "Интегративная деятельность нейрона. Молекулярные основы" г. Ялта, 19Й8 r.j на расширенном заседании отдела функциональной нейрохимии и биотехнологии НИИ нормальной физиологии им. П.К. Анохина АМН СССР, Москва, 1988 г.; нр расспиреннои заседании лаборатории экспериментальной патологии .1 терапии ВИД, Института высшей нервной деятельности и не11рофизиодогии АН СССР, Москва, 1968 г.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, обзора литературы, методики исследований, четырех глав, обсуждения, виводоа и

списка литература. Работа излохена на 201 странице, включая 7 таблиц и 41 рисунок. Список литературы содерхит 370 библиографических источника.

КИШКА ИССЛЕДОВАНИЙ

Эксперименты выполнены на 323 крол;жах породы шинпилла, самцах, весом 2,5-3 кг.

В исследовании на системном уровне применены поведенческие методики, методы вживления кашель в боковые хелудочки мозга для введения ьезсств, вшвлекия электродов в мозг, электроетт-^ляции структур мозга и регистрации электрической активности отдельных нейронов, микроионо-форетического подведения к нейрона'-! различных областей мозга физиологически активных веществ в условиях свободного поведения хивотных, биохимические методики.

Поведенческие методы исследования

Эксперименты выполнены на 278 крол'^ах-самцах, массой 2,5-3 кг; Хивотных исследовали в свободном поведении. Всем кроликам в левый бокорей хелудочек мозга вхивляли канюлю, а такхе биполярные нихромовые электроды в левый латеральный гипоталамус. Кроме этого 173 хивотным вхирляли биполярные электроды в правый вентромедиальйкй гипоталамус. Электрическое раздражение латерального гипоталамуса вызывало у накопленных животных акг.твное -потребление находящейся перед ними пици. Стимуляция вентромедиалыюго гипоталамуса приводила к пассивно-оборо-нительноку поведению хивотных.

Е первой серии экспериментов, после тестирования на поведенческие. peiixi;;r,t в боковые хелудочки мозга кроликам вводили циклогексимид, пурокнщш, ft-г.загуанин или Китомищш С. Б качестве контроля хивотным вводили 50 мкл изотонического раствора хлористого натрия или 50 мкл 0,1 К трнс-фосфпткого буфера (рН 8,4). Во всех опытах в течение 50-200

4 определяли величины латентных периодов пищевой и оборонительной реаку.и на электрическую стимуляцию гипоталамуса, а так хе естествен-|;ую пищевую мотивацию по количеству пиши, съеденной хивотными в интервалах кехду стимуляциями.

В следукце.Ч части работы, хивотным, на фоне блокады синтеза белка при внутр!:хелудочкопом введении пуромицина, циклогексимида или 8-Азшуаника вводили в боковые хелудочки мозга один из нейропептидов -окталептид халецистоккнина в дозе 0.3 нмоль пентагастрин в дозах 3, 6, 12 и 30 нмоль, фрагмент гастрнна 14-17 в дозе 5 нмоль, гастрин 17 в дозе 2 нмоль, лей-энкефалин в дозе 0.6 нмоль, кет-энкефалин в дозе 0.6 нмоль, бета-эндорфин в дозе 5 нмоль, гахма-эндорфин в дозе 5 нколь, бета-неоэндорг[«н в дозе 0.3 нмоль, пептид, вызывающий дельта-сон в дозе 45 нмоль, вазопрессин в дозе 0.05-0.1 нмоль или фрагмент АКТГ 410 в дозе 60 нмоль.

Для изучения лицевого поведения кроликов при изменении уровня гас-тркколодобкого фактора в ЦНС , после тестирования на поведенческие реакции на стимуляцию латерального и вентромедиальнсго гипоталамуса крол1кам вводили в боковые хелудочки мозга 5 нмоль гастрина 14-17 или

5 кколь пентагастрина. Другой груше кроликов в боковые хелудочки ■ мозга вводили 500 мкг суммарной фракции иммуноглобулинов к пентагаст-

рину. В течение 3-26 часов после внутрихелудочковых инъекций препаратов определяли величины латентных периодов лицевых и оборонительных реакций, вызванных электрической стимуляцией гипоталамических структур.

Часть исследования была направлена на изучение нейрохимических меха-

ниэмов торможения пищевого поведения при дотировании оборонительной мотивации.

Кроликам вживляли биполярные нихромочые электроды в латеральный гипоталамус. После этого животным в боковые желудочки мозга вводил:: 30 мкл изотонического раствора, 0.1 нмоль окситоциня или 0.1 нмоль npni-нил-вазопрессина. Затем животных помещали в экспериментальную камей' 11 после трех тестирующих стимуляций .тате; длыюго гипоталамуса с интервалом в 3 мин, при попытках потребления потребления ir,'.г,:!, в результате следухдих стимуляций, наносили электрокожные ¡лздтлхения задней .гпщ. Сочетания стшуляциЯ латерального пшотал,а:-о'са с олоктрокожн.'гк! радд-рахениями производили через каждую 1 кнн до тех пор, пока н стм>т на стимуляцию латерального гипоталамуса полотки потребления nirai не исчезали полностью. После этого, кроликам и боковой желудочек могга вводили 10'нмоль пентагастрина. Изучали латентные периоды возникновения шяцевцх реакций на стимуляцию латерального гнлотнллхус.я и кол:г<естйО сочетаний стимуляций латерального гипоталамуса и электрокожных раздражений, необходимых для подавления пищевых реакций у каждого зкепери-ментального хивотного.

Заключительная серия поведенческих экспериментов была наловлена на • выяснение нейрохимических механизмов модуляции оборонительного поведения при изменении функциональной системы питэдхч.

Эксперименты выполнены на 25 кроликах-самцах, кассой 2,5 кг, имевших до эксперимента свободный доступ к пище и ¿5 кроликах, лишенных корма за 48 часов до эксперимента. Всем хивотиым вживляли биполярные шиеромовые электроды в правы!! оентромедиалышЯ гиноталагус и канилп в левый боковой желудочек мозга. . Стимуляция вептрсмедиального гипоталамуса приводила к пассивно-оборонительному поведении животных. После тестироиаяия на оборонительные реакции, 5 голодным и 5 сыты.". кроликом в боковые желудочки мозга вводили 30 мкл раствора Рингера. 5 голодным и 5 сытым кроликам - 1 нмоль пентагастрина, 5 голодным и 5 сытым кроликам - 0,3 нмоль октапептяяа холецистокинина, 5 голодным и 5 сытим кроликам - 1 нмоль бета-эндор^ина, а так же 5 голодным и Ь сытым кроликам внутривенно вводили 1 мкхоль налоксона. Затем с интервалом в 1-10 мин осуществляли серии стимуляций вентрсмедичлъного гипоталамуса. Определяли латентный период оборонительных реакций на стимулящю каждой из использованных частот (20, 30, 50, 60, S0 и ICO Гц). Спустя 20 юи после инъекции вещества кроликам предоставляли комбинированный корм. Индивидуально у каждого кролика определяли латеотний период начала еды и латентные периоды оборонительных реакций на стгоуляц'.ао зентрокедиального гипоталамуса различной частотой в течение 90 мин после предоставления животным корна.

Злектрофлзиохогические методы научения механизмов вовлечения нейронов мозга з организации пиленого поведения

У 8 накормленных кроликов регистрировали реакции отдельных нейронов сенсомоторной кора и поля САЗ гиппокампа в ответ на электрическую стимудщгао латерального гипоталамуса различной интенсивности а так же вентромедиального гипоталамуса. Для регистрации импульсной активности отдельных нервных клеток указанных структур мозга и микроионофоре-тическсго подведения к ник физиологически активных веществ использовали четырехканалыше стеклянные микроэл~ктроды. Регистрирующий канал заполняли 3 М раствором хлорида натрия, канал для компенсации токового эффекта - 0,5 Й раствором хлорида натрия, третий канал содержал 15 м.М раствор блокатора белкового синтеза циклогекекмида и трис-фосфатного буфера рН 9,4, четвертый канал - 86 мкМ раствор пентагастрина и трнс-фосфатного буфера. Импульсную активность 17 нейроноз сенсомоторной

кори н 19 нейронов поля САЗ гшшокампа регистрировали у мягко иммоби-лиэиропанных хииотных при помоги четырехканального усилителя "Биофаз". Для микроэлектродных исследований стимуляцию латерального гипоталамуса осуществляли прямоугольными импульсами тока пороговой величины, вызывающих у животных потребление пики, и через 1,5 мин - подпороговой, вызывание!) ориентировочно-исследовательскую реакцию. Затем в ряде случаев наносили раздражение вентромедиального гипотала>(уса, приводящее к пассивно-оборонительно^ поведению животных. Стимуляции повторяли на фойе михроиснороретического подведения к нейронам циклогексимида через 1 н 10 мин после начала микроионо{юреза, а затем на фоне совместного подведения циклогексимила и пентагастрина. Обработку нейрограмм проводили при поноси построения частотных гистограмм с регулируемым периодом сброса 0,5 е.

У 10 кроликов, в условиях свободного пицевого поведения изучали импульсную активность 43 нейронов сенсомоторной коры. В'этих экспериментах осуществляли кдентиф1!кацию пирамидных нейронов от непирамидных посредством стимуляций пирамидного тракта, через вживленные в эту область электроды, с послед/хщим анализов ответов нейронов на анализаторе "Ллопс 101". Дальнейшее/ исследованию подвергались только те ней)>ош;, у которых на стимуляцию пирамид наблюдался антидромный ответ .со стабильным латентным периодом не более 2,5 мс. После идентификации, в течение 2 мни регистрировали фоновую активность нейронов. Затем кроликам трижды с интервалом в 2-3 мин осуществляли электрическую стимуляцию латерального гипоталамуса, вызывающую у хивогных пищевое поведение. После кахдой серии стимуляций латерального гипоталамуса с помоаью анализатора в течение 20-100 мс определяли наличие или отсутствие ортолромной или антидромной активности нейронов. Одновременно с этим регистрировали изменения частоты импульсной активности нейронов при пищевом поведении, вызванном стимуляцией латерального гипоталамуса, по характеру частотных гистограмм с регулируемым периодом сброса 1 с. Стимуляции латерального гипоталамуса повторяли на фоне микроионофо-ретического подведения к пирамидным нейронам циклогексимила, а затем, сонме! /ной. аппликации циклогексимила и пентагастрина.

Методы определения уровня гастрпноподобного фпкторп в' ЦНС (Исследование выполнено совместно с А.И1 Гржовым и Н.В.Громовой на базе Всесоюзного Онкологического Центра АКН СССР)

Эксперименты проведены на 4 групп;« кроликов по 3 животных в кахдой.

1 группа - кролики, имевшие свободный доступ к пице.

2 группа - кролики, имевпие свободный доступ к пице, перед взятием мозга которым в течение 40 мин наносили электрические стимуляции латерального гипоталамуса.

3 группа - кролики, имеваие свободный доступ к пице, перед взятием мозга которым в течение 40 мин наносили электрические стимуляции вентромедиального гипоталамуса.

4 группа - предварительно накормленные кролики, которым в боковые желудочки мозга вводили 85 мкг/кг циклогексимила и наносили электрические стимуляции латерального гипоталамуса до тех пор, пока не наблюдалось полное подавление лицевых реакций хивотного.

У всех указанных кроликов извлекали мозг и выделяли по 0,1-0,2 г ткани сенсомоторной коры и гипоталамуса. Затем к ткани мозга добавляли кединаловый буфер (рН 8,4) из расчета 1 мл на 100 иг ткани и гомогенизировали до мелкой суспензии. Гомогенат помещали на водяную баню на 10 мин, после чего производили центрифугирование при 4500 об/мин в тече-

ние 5 мин. Дальнейшее иследование производили п сериях разведения надосадочно.1 жидкости 1:10, 1:100 и 1:1000 методом конкурентного рп-диоимиунного анализа.

Кроме этого, определяли уровень гастрикоподсбно.1 геи^гнороактитгости в перфузирусмой через боковые желудочки мозга жидкости. Кроликам вживляли биполярные нихромовые электроды в левый латеральный гипоталамус и двуствольную стальную канхмю (диаметр кончиков 0,ь мм) в пртпкй боковой желудочек мозга. По одно:^ из каналов каньллч в желудочки мозга предварительно накормленного кролика при помо::р| микронасоса подашин раствор Рингера со скоростью 30 мкл/кин. По второму кана-v капели содержимое желудочков с такой же скоростью отсасывала. Через 1 ч-»и после начала перфузии производили 10 минутную стимуляции лнтершьного гипоталамуса, что приводило к постоянно^ потреблен:® в это иромя находящейся пйред кроликами моркови. Из отводлсего стлали ыутрнжелу-дочковой каняли собирали пер^узат в течение' 10 м::н до нач:о!ч стимуляции латерального пгпотпламуса (1 проба) и во п£>:-кя стл^-ллцни (2 проба). Далее определяли содержание в пробах гастрипоподобного материала по методу описаному выпе..

Статистическая обработка экспериментального нате; нала Полученные результаты обрабатывали используя анализ вариант (т-тест для непарных случаев) ,:ри помосз! пакетов л [«грамм "Иикростат" (Кикро-софт корпорейпен, CUA) и "Суперкалк-З" (Соршгум корпорсйгш, OA) на персональном комтдаоре УЭприкот" (Квест OroM'jiteen, Англия).

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИИ

Анализ распространена доминируюсего гш~-т;ого нотир-ационного

возбуждения до генетического аппарата перяных клеток Задачей настоящего раздела исследования являлось выяснение испроси, в какой степени блокада синтеза белка в ПНС влияет на процесс извлечь— пил генетической импортации доминируйте.1! мотивацией. Другими слоки-.н, распространяется ли доминиру-счее мотивациснное возбуждение до молекулярных внутриклеточных механизмов генетической памяти? lliKcme и оборонительные реакции кроликов, вызванные стиц/липией гшк»-_ таламических структур мозга на фоне Слоняли синтеза о.?лка ji Проведенные эксперименты показали, что введение коликам циклогексими-да, пуромицила, Ь-азагуанина или китокицина С в • боковые желудочки мозга приводило к значительным изменениям пиг.еинх 1>.акци>1, пинанных электрической стимуляцией латерального гипоталамуса, п так те естественного пищевого поведения. Выраженность изменении пищевого поведения зависела от дозы вводимого вевдства. Спустя 10 Mini - Й'ч после ыл:де— нил блокаторов белкового синтеза в ответ на электрическое раздр'<хение латерального гипоталамуса отмечалось увеличение латентных периодов лицевых реакций на а через 15-50 мин в otict на те же величи-

ны электрического раздражения латерального' гипоталги-щса животные демонстрировали вместо лицевого ориентировочно-исследовательское поведение либо никакой поведенческой активности не наблюдалось. Одновременно с этим кролики переставали потреблять пищу в интервалах между спекуляциями. Спустя 1-200 ч происходило полное восстановление исходных лицевых реакций на раздражения латерал! юго гипоталамуса, а также естественного пищевого поведения кроликов (Таблица).

Применение блокаторов различных стадий синтеза белка в приведенных вида диапазонах доз не оказало заметного влияния на оборонительном реакции кроликов при электрическом раздражения пентромедиальных отделов гипоталамуса.

ТАБЛИЦА

Временные характеристики изменений лицевых реакций кроликов на раздражение латерального гипоталамуса при введении блокаторов синтеза белка

Доза :Ьремя до начала изме-:Бремя исчезновения:Вреня восстановления мкг/кг:нсния латентных пери-: пиаевых реакций : пищевых реакций :одов лицевых реакций : :

ЦИКЛОГККСИМЦД

: 5 : Отсутствие изменений :

! 30 ! Отсутствие изменений !

: 35 : 7 ч : 7,5 ч 9,5 ч :

г 50 : 5 ч : 5,5 ч : 30 ч ;

: 65 : 4,5 ч : 5ч : 50 ч !

: 85 : 1,5 ч : '2ч : 70 ч :

:100 : 1ч 1,5 ч : 30 ч !

ПУКЖИЦИН Г

: 50 I Отсутствие изменений :

¡100 ! Отсутствие изменений ' :

:200 : 9 ч : 9,5 ч : ' 30 ч :

:300 : 8 ч : 8,5 ч : 40 ч !

:400 : 6,5 ч 7 ч : 60 ч :

:500 : 4 ч ! 4,5 ч : 65 ч !

8-АЗАГУА11ИН

7 : Отсутствие изменений :

10 : 5,5 ч : 6 ч : 20 ч :

11 : 4,5 ч : 5ч : . 48 ч : 15 : 20 мин : -30 мин : 90 ч : 30 : 15 мин ! 20 мин ! 150 ч : 4С : 10 мин : 15 мин : 200 ч :

иитокиции с

: 5 : Отсутствие изменений

: 10 : 1ч : 1,5 ч : 2ч

: 25 : 30 мин : 1ч : 3 ч

: 33 : 15 мин : 30 мин : 5 ч

Введение в боковые желудочки мозга контрольных животных 50 мкл изотонического раствора хлорида натрия или трис-фоофвтного буфера не изменяло латентннх периодов пищевых и оборонительных реакций, возникающих при раздражении гипоталамических структур.

Проведенные опыты показывают, что нарушение способности клеток ЦНС к реализации генетической информации на любой из стадия (нарушение матричной функции ДНК митомицином С, искажение информации нРНК 8-аэагуанином или изменения трансляции различными по механизму действия препаратами: циклогексимидом и пуромицином) приводит к одинаковому эффекту - невозможности реализации мотивационного возбуждения, вызванного раздражением "центре голода" латерального гипоталамуса или естественным путем, в целенаправленный поведенческий акт. Оборонительные мотивации при введении указанных блокаторов синтеза белка не изменялись. Полученные данные позволили нам предположить, что в ответ на электрическую стимуляцию мотивациогенных структур латерального гипота-

ламуса в структурах головного мозга происходит синтез одного или нескольких короткохивущих пептидов, участвующих в вовлечении нейронов мозга в пищевое поведение.

В связи с полученными данными, возник вопрос о том, где же происходит 'предполагаекыЯ синтез пептидных молекул, участвующих в организации падевого поведения. Мохно было предположить две возможности. ■ С одной стороны, можно было думать, что образование данных Дикторов происходит непосредственно в нервных клетках самого "пейсмейкера" пигсепоП мотивации - латеральной области гипоталамуса. С другой стороны можно било предположить, что образование пептидов, участвующих в организации пищевого поведения, происходит так же и в нейронах других иысших, интегративных областей ЦНС при приходе к ним пищевого мотипациошюго возбуждения из латерального гипоталамуса. Что бы ответить на этот вопрос мы провели специальное исследование, в котором изучали действие блокаторов синтеза белка на реакции отдельных нейронов некоторых областей коэга на раздражение "центра голода" латерального гкиотилямуса. Реакции нейронов поля САЗ гицпокпнпа н сенсомоторной коры при электрической стш^'ллции мотивациогениых гитюталамлческих структур на Зоне микроир(кх|>оретического подведения циклогоксим^а . Проведено изучение реакций 19 отдельных нейронов полл~Сп} пшпокампа и нейронов сенсомоторной коры на раздражение латерального гипоталамуса различной интенсивности. Обнаружено, что микрононофоретическое подведение к исследованным нейронам блокатсра белкового синтеза циклогексимида не вызывало изменения фоновой активности исследованных нейронов, в то же время, приводило к значительным изменениям их реакций как на пороговую, так и на подпороговую стимуляции. У lbf> нейронов поля C.VJ гиппо-кампа на фоне подведения циклогексимида отмечалось ослабление или полное угнетение реакций на пороговую стимуляцию. У не,1ронов,

подведение циклогексимида приводило к ослаблению или полному угнетению реакций на подпороговую стимуляцию латерального гипоталамуса. Кикроио-нофоретическое подведение циклогексимида к нейронам сенсомоторной кори привело к изменению реакций 74# клеток только на пороговую стимуляцию латерального гипоталамуса и 16,<! нейронов только на подпороговую стгс^у-ляцию. Огмеченые модификации реикций нейронов происходили через 30-40 с после начала подведения циклогексимида.

Проведеш1ые нами эксперименты позволяют сделать предполохение, что возбуждение мотивациогенних гипоталпкических структур вызывает в нейронах поля САЗ гиппокампа и сенсомоторной коры синтез определенных весеств пептидной природы, достаточно специфичных для мотивациснного состояния различного биологического качества.

Гастриноподобный пептид - как фактор, участвующий jb фожировании теневого поведения кроликов

Писевое поведение кроликов при введении нейропептидов на фоне блокады синтеза белка в ЦН(л В соответствии с данными литература, задачей налего исследования было выяснение вопроса, не являются ли олигопепти-ды теми образующимися при активации домтшрукщей мотивацией генетического аппарата нервных клеток веоестваки, без которых невозможно формирование и реализация целенаправленного пидевого поведения?

Для ответа на поставленный вопрос кроликам, у которых отмечалось полное угнетение пищевого поведения на фоне блокады синтеза " белка, вводили в боковые желудочки мозга различные нейропептида,' оказывякщие по данным литературы влияние на пищевое поведение. Кроме' того исследовали пептидные нейрогорионы, обладающие антиамнестическим действием, т.е. имеющие способность восстанавливать нарушенную блокадой елнтеза

белка или другими воздействиями возможность воспроизведения сформированного ранее навыка.

В результате проведенных экспериментов было обнаружено, что введение мет-энксфалина, лей-энкефалина, бета-эндорфина, бето-неоэндо-рфина, гамма- зморфина, пептида, вызывающего дельта сон, а так же АКГГ (4-10) и арппшл-вазопрессина не оказывает заметного действия на измененные бдокатороми синтеза Селка пищевые реакции при стимуляции латерального гипоталамуса. Введение октапептида холецистокинина приводило к возникновению у кроликов на фоне блокады синтеза белка в ответ на электрическое раздражение латерального гипоталамуса оборонительных реакций.

Инъекции животным, падевые реакции которых были угнетены блокадой синтеза белка, пентагастрина, гастрина (14-17) или гастрина-17 восстанавливал!! как исходные пищевые реакции, на стимуляцию латерального гипоталамуса, так и естественное пищевое поведение. Указанный эффект наблюдали в течение 16-30 мин, а затем, на фоне продолжающейся блокады синтеза белка лицевое поведение исчезало.

Проведенные опыты показали, что имеДпО гастрин и его фрагмены могут являться теки веществами, которые в конечном итоге образуются в нервных клетках при распрстронении к ним доминирушаего пищевого мотива-ционного возбуждения. Можно думать, что искажение реализации генетической информации в ЦНС приводит к нарушению нормального образования гастриноподобного фактора и, возможно обмена глюкозы н тем самым нарупает формирование гащедобывательного поведения животных.

Кикромонофоретическое подведение пентагастрина к отдельным нейронам сенсомоторнои коры и^гиппокампа на фоне блокады в них синтеза белка. • Специальной задачей насего исследования явилось выяснение вопроса, происходит ли образование гастринолодобнсго фактора вследствии активации генетического аппарата нейронов различного уровня ЦНС или же гастриноподобный фактор выделяется при возбуждении гипоталамической области, а затем распространяется по мозгу?

Для решения данного вопроса были исследованы реакции нейронов поля САЗ .шпокакпа и нейронов сеисокоторной кор» на электрическую стимуляцию латерального гипоталамуса различной интенсивности, в условиях микроиоиофоретического подведения к исследуемым нейронам блокатора синтеза Селка цикдогексимида и последукцего подведения пентагастрина.

Как указывалось выше, микроионофоретическое подведение к нейронам блокатора белкового синтеза циклогексимида вызывало изменения их реакций как на пороговую, так и на подпороговую электрическую стиц/ляцию латерального гипоталамуса. Подведение пентагастрина способствовало полное восстановлению исходных реакций на пороговое раздражение латерального гипоталамуса у 67£ нейронов поля САЗ гиппокампа и у 92?5 нейронов сенеомоторной коры. Причем в случае пирамидных нейронов сенеомоторной кори, восстановление исходных реакций наблвдалось в 100$ случаев. Таким образом, можно сделать вывод о том, что раздражение "центра голода" латерального гипоталамуса я естественное пищевое моти-вациовдое возбуждение активирует в нейронах р&зличных структур мозга и в частности, поля САЗ гиппокампа и сенсомоторной коры, аппарат генетической памяти, в результате чего в клетках мозга происходит образование пептидного фактора, шюжщего, по-видимому, структуру близкую к гастрину. В условиях нашего эксперимента данный механизм оказался универсальным для всех исследованных нервных клеток мозга и специфичным для пищевого поведения, т.к. не был выявлен при формировании оборонительного и ориентировочно-исследовательского поведения.

Изменения ■ пищевого поведения кроликов при внутрижелудочковом введении антигастриновых иммуноглобулинов и синтетических фрагментов гастрина. Логично предположить, что если доминирухщее пищевое возбуждение вызывает образование в клетках мозга гастриноподобного фактора, необходимого для организации целостного поведенческого акта, то направленное влияние на уровень данного нейропептида в ЦНС должно приводить к изменению формирования пищевого поведения,

В связи с этим, задача данного раздела работы заключалась в исследовании реализации пищевой и в качестве контроля - оборонительной мотивации в целенаправленное поведение при изменении. содержания в мозге гастриноподобного фактора путем введения в боковые желудочки мозга кроликов антигастриновых нммуноглобулшюп или С-концевых фрагментов гастрина - пент&гастрина и фрагмента 14-17 в условиях электрической стимуляции мотивациогенннх центров гипоталамуса.

В результате проведенных экспериментов обнаружено, что введение кроликам в боковые желудочки мозга всех использованных нами препаратов не вызывало изменений оборонительных реакций при электрической -стимуляции вентромедиального гипоталамуса. Однако, спустя 0,5-1 ч поело введения антигастриновых антител отмечалось постепенное удлинение латентных периодов пищевых реакций при стимуляции латерального гипоталамуса. Спустя еще 5-Ю мин пищевые реакции полностью исчезали. Вместе с исчезновением пищевых реакций на стимуляцию латерального гипоталамуса у кроликов наблюдалось полное отсутствие естественного потребления пищи. Нарушения пищевого поведения продолхались в течение 20-24 ч, затем кролики начинали самостоятельно есть находящийся перед ними корм. Вместе с эти появлялись пищевые реакции и на электрическую стимуляцию латерального гипоталамуса.

. Введение кроликам в боковые желудочки мозга антигастриновых иммуноглобулинов, истощенных пентагастрином, не приводило к изменениям пищевого и оборонительного поведения при электрической стимуляции соответственно латерального и вентромедиального гипоталамуса.

Введение в боковые желудочки мозга как пентагастрина, так и тетра-пептида 14-17, не влияя на продолжительность латентных периодов оборонительных реакций, тая хе приводило к отчетливым изменениям пищевого поведения кроликов, . вызванного стимуляцией латерального гипоталамуса. В первые 10-30 мин. после инъекции тетралептида наблщалось выраженное уменьшение продолжительности латентных периодов пищевых реакций в среднем в 2,5 раза, а затем их увеличение на 30-50^ по-сравнению с фоновыми. Восстановление исходных пищевых реакций наблщдалось через 11,5 ч после введения пептида. Введение пентагастрина вызывало у 8 из 10 животных увеличение латентных периодов пищевых реакций на стимуляцию латерального гипоталамуса в первые 5-20 мин эксперимента, затем пицевке реакции полностью .исчезали. В этих опытах пищевое поведение восстанавливалось через 2-3 часа после введения пептида. У 2 кроликов после введения пентагастрина значительных изменений продолжительности латентных периодов пищевых реакций не наблщалось.

Таким образом, полученные экспериментальные данные свидетельствуют о том, что изменение в центральной нервной системе уровня пептидов сеизйства гастрина оказывает влияние на пищевое поведение кроликов. Содержание гастриноподобного пептида в центральной нервной системе кроликов £ условиях доминирования пищевой мотивации. Приведенные нами экспериментальные данные позволяют думать о том, что уровень гастриноподобного фактора в ЦЦС мохет изменяться в зависимости от пищевого состояния животных.

Для подтверждения гипотезы, сформулированной на основании результа-

тов физиологических экспериментов, нами, совместно с А.И. Громовым и Н.В. Громовой на базе Всесоюзного Онкологического Центра АМН СССР было проведено биохимическое определение гастриноподобной иммунореактивнос-ти в сенсомоторной коре мозга и гипоталамусе кроликов после электрической стимуляции латерального и вентромедиального гипоталамуса, а также после внутрижелудочкового введения блокатора синтеза белка -циклогексимида. Гастринеподобную иммунореактивность определяли так хе в жидкости перфузируемой через боковые желудочки мозга кроликов до и во время пищевого поведения, вызванного стимуляцией латерального гипо-талац/са.

Было обнарухено, что в сенсомоторной коре мозга интактного кролика содержится 100+5.5 пг/г гастриноподобного материала. В ткани гипоталамуса интактных кроликов содержалось 45+3.2 пг/г гастриноподобного фактора. Стимуляции латерального гипоталамуса, сопровождающиеся пищевыми реакциями, приводили у кроликов к снижению уровня гастриноподобного фактора как в коре, так и в гипоталамусе соответственно на 24 и 39$ (р<0.05). Стимуляции вентромедиального гипоталамуса, вызывающие пассивно-оборонительные реакции, так же снижали уровень гастриноподобной иммунореактивности, однако эти изменения не были достоверными. Значительное снижение уровня гастриноподобного материала было обнаружено у животных, у которых в результате введения 85 мкг/кг циклогексимида происходило полное подавление пищевых реакций на стимуляцию латерального гипоталамуса ( в 3.3 риза в коре и в 2.8 в гипотала^се).

В перфузируемой через боковые желудочки мозга сытых кроликов растворе Рингера нами не было обнаружено гастриноподобной иммунореактивности. Тем не менее, в пе]фузате, собранном во время потребления животными нищи, вызванного стимуляциями латерального гипоталамуса, было выявлено 53,5+22.1 пг/мл гастриноподобного фактора, что соответствует выделению в боковые желудочки мозга гастриноподобного фактора со скоростью 1,8 пг/мин.

Нейрохимические механизмы торможения пищевого поведения при доминировании оборонительной мотивации

Известно, что оборонительная доминанта как правило вытормаживает пищевую мотивацию. По-видимому, в основе механизмов смены доминирования мотиваций лежат те же нейрохимические процессы, которые участвуют в инициации и формировании определенных форм мотивациошюго поведения. Если полагать, что домшшруюцее пищевое мотивационное возбуждение активирует геном нервных клеток и вызывает экспрессию определенных генов, то возникновение оборонительной доминанты должно прекратить экспрессию данных генов и наработку гастриноподобного фактора. Для проверки данного предположения, а также для выявления возможности влияния на этот молекулярный механизм некоторых пептидных гормонов были проведены следуючие эксперименты.

Изменения взаимоотношения пищевого и^ оборонительного поведения при внутрижелудочковом введении пентагастрина. В экспериментах,проведеных на 17 кроликах изучали механизмы подавления пищевых реакций, вызванных стимуляцией "центра^голода" латерального гипоталамуса, при нанесении кроликам при попытках потребления пищи электрокожного раздражения. Опыты показали, что в среднем после 17 сочетаний стимуляции латераль-, ного гипоталамуса о электрокожным раздражением у кроликов наблвдллось« полное угнетение пищевых реакций на стимуляцию "центра голода". В., зависимости от скорое.и обучения всех животных условно разделили две группы: "быстро обучающиеся", у которых угнетение пищевых реакций

происходило после 7-16 сочетаний (12 кроликов) и "медленно обучахшке-ся", подавление пищевых реакций у которых наблюдалось лишь после 20-55 сочетаний (5 кроликов). После подавления пищевых реакций на стимуляцию латерального гипоталамуса кроликам в боковые желудочки мозга вводили 5 нмоль пентагастрина. У 8 из 12 "быстро обучающихся" кроликов введение пентагастрина вызывало появление пищевых реакций на стимуляцию латерального гипоталамуса. Пищевые реакции возникали через 15-30 мин. после инъекции и «обличались 5-30 мин, а затем снова исчезали. У четырех хивотных этой группы пищевые реакции после введения пептида не восстанавливались.

В группе "медленно обучающихся" хивотных введение в боковые желудочки мозга пентагастрина вызвало восстановление пищевых реакций только у одного кролика. У остальных четырех "медленно обучяющихся" кроликов введение пентагастрина не приводило к появлению пищевых реакций в ответ на стимуляцию латерального гипоталамуса.

Окситоцин и вазопрессин £ механизмах доминирования пишевой и оборонительной мотиваций . В связи с возможным влиянием вазопрессина и окси-тоцина на процессы активации генома и синтеза белка в нервных клетках, задача данных экспериментов заключалась в изучении эффектов вазопрес-^ сина и окситоцина на молекулярные процессы доминирования пищевого и оборонительного мотивационного возбуждения.

В экспершентах настоящей серии,проведенной на 23 кроликах, так же производили подавление пищевых реакций у Кроликов, вызванных электрической сткмуляцей латерального гипоталамуса цутем нанесения животным электрокохного раздражения при попытке потребления пищи. Непосредственно перед началом эксперимента кроликам в боковые желудочки мозга вводили окситоцин или вазопрессин.

В результате проведенных опытов было обнаружено, что введение животным в боковые желудочки мозга окситоцина или вазопрессина само по себе не приводит к видимым изменениям пищевых реакций на стимуляцию "центра голода" латерального гипоталамуса. Однако, если перед экспериментом кроликам вводили окситоцин, то для подавления у этих животных пищевых реакций на стимуляцию латерального гипоталамуса достаточно было нанести всего 5-7 сочетаний стимуляций латерального гипоталамуса с электрокохным раздраже]шем. Последующее введение пентагастрина вызывало у всех животных появление пищевых реакций на стимуляцию латерального гипоталамуса спустя 5-15 мин после введения на 5-Ю мин.

В случае, если непосредственно перед экспериментом кроликам вводили в боковые желудочки мозга вазопрессин, то для подавления пищевых реакций на стимуляцию латерального гипоталамуса у этих животных необходимо было нанести в среднем 30 сочетания стимуляций латерального гипоталамуса с электрокохным раздражением. В этих экспериментах не выявлено ни одного "быстро обучающегося" животного. Характерно, что последухпее введение этим животным в боковые желудочки мозга пентагастрина, ни у одного кролика не вызывало восстановления пищевых реакций на стимуляцию латерального гипоталамуса.

Нейрохимические механизмы модуляции оборонительного поведения при изменении уровня пишевой мотиващш

Как указывалось выше, оборонительная доминанта, как правило вытор-маживает пищевую мотивацию. Несмотря на это, наличие метаболической потребности оказывает нодулиругацее влияние на характер оборонительного поведения хивотных.

Изменения оборонительных реакций, вызванных стимуляцией вентроме-диального гипотала^са, в процессе пищевого насыщения. В данной серии

экспериментов у пяти кроликов изучали оборонительные реакции, вызванные стимуляцией вентромедиалыюго гипоталамуса, на различных последовательных этапах пищевого поведения - начинал с первого контакта голодных кроликов с пищей до полного их насыщения. Исследовали латентные периоды оборонительных реакций, вызванных стимуляцией вентроме-диального гипоталамуса с частотой следования импульсов в интервале от 20 до 100 Гц.

В результате проведенных опытов было обнарухено, что. латентные периоды оборонительных реакций достоверно укорачивались в первую минуту потребления голодными кроликами пищи. Дальнейшее потребление пищи приводило к постепенно^ удлинению латентных периодов оборонительных реакций. К моменту насыщения (полного отказа кроликов от пищи) латентные периоды были дахе несколько продолжительнее, чем у голодных животных. Наблвдаемые изменения латентных периодов были однонаправленны и достоверны при всех исследованных частотах стимуляции вентромедиально-го гипоталамуса.

Проведенные опыты указывают на то, что центральные изменения, происходящие при первом контакте животного с пищей и началом акта еда, могут обуславливать активацию оборонительного поведения. Можно думать, что уже при достижении голодным животным первого этапного результата -нахождения пищи- происходит выделение в перинейрональное пространство пептидных факторов, синтезированных в. нервных клетках ЦНС голодного кролика, что, по-видимому, обеспечивает реализацию последующих Этапов пищевого поведения вплоть до достижения конечного приспособительного результата - удовлетворения метаболической потребности. Нейропептцды в механизмах активации оборонительных реакций в процессе потребления пищи. Для проверки того, что активация оборонительных реакций голодных кроликов связана с повышением в центральной нервной системе урювня пептидов, участвухцих в формировании Лицевого поведения, проведены опыты, в которых изучали латентные периоды оборонительных реакций, вызванных стимуляцией вентромедиалыюго гипоталамуса у голодных и накормленных кроликов при внутрижелудочкоцои введении пен-тагастрина, холецистокинина и бета-эндорфина, а так же внутривенного введения налоксона. Было обнаружено, что введение октапептида холецистокинина и налоксона вызывало у кроликов, предварительно подвергшихся 48-часовой пищевой депривации, полное подавление пищевого поведения.

Введение налоксона сразу приводило к укорочению латентных периодов оборонительных реакций, сходное с таковым, и дахе более выраженное, чем при естественном начале еди. Характерно, что укорочение латентных периодов оборонительных реакций наступало сразу после инъекции налоксона как голодному кролику, так и предварительно накормленному. Внут-рижелудочковое введение октапептида холецистокинина не приводило к активации оборонительных реакций. Напротив, спустя'40-60 мин после введения пептида наблюдалось некоторое удлинение латентных периодов оборонительных реакций.

Введение в боковые желудочки мозга кроликов, предварительно подвергавшихся 48-часовой пищевой депривации, бета-эндорфина или пентагас-трина приводило к активации пищевого поведения, что проявлялось в более бистром нахождении животными нищи и началом потребления корма.

Внутрижелудочковое введение бета-эндорфина как голодным, так и накормленным кроликам вызывало удлинение латентных периодов оборонительных реакций на стимуляцию вентромедиального гипоталамуса Прием голодными животными пшци на фоне действия бета-эндорфина не' вызывал укорочения латентных периодов оборонительных реакций, а напротив, приводил спустя 5 мин после начала еды к еще большему угнетению оборонительного

поведения.

Инъекции пентагастрина приводили к укорочению латентных периодов оборонительных реакций голодных кроликов. Потребление пищи на фоне влияния пентагастрина вызывало незначительное дальнейшее укорочение латентных периодов. Введение пентагастрина накормленным кроликам не приводило к изменению оборонительных реакций на стимуляцию латерального гипоталамуса.

*** ОБСУЖДЕНИЕ ***

В результате проведенных нами экспериментов обнаружено, что блокада синтеза белка в ЦНС при внутрихелудочковом введении различных ингибиторов процессов транскрипции и трансляции биосинтеза белка приводит к невозможности реализации мотивационного возбуждения, вызванного раздражением "центра голода" латерального гипоталамуса или естественным путем, в целенаправленный поведенческий акт. Данный факт может указывать, на то, что пищевое мотивационное возбуждение способно активировать геном нервных'клеток, в результате чего, происходит синтез и выделение пептидных молекул, необходимых для формирования и реализации целенаправленного пищевого поведения.

В. научной литературе имеются указания на возможность такого процесса. Так, в работе Н.Л. Квеквескири и др. (1986) показано, что пищевая депривация приводит к заметному увеличению общей и гибридно-связанной РНК в коре головного'мозга крыс, что может свидетельствовать об увеличении активности генома. В то же время, голодание вызывает уменьшение содержания обеих видов РНК в мозжечке.В ряде работ В.А. Коныиева (1975.1981) продемонстрировано, что в начальной фазе голодания животных наблюдается усиление синтеза И1К и ряда белков и увеличение содержания рибосом в клетках различных органов. Наоборот, введение голодным животным глицерола, глюкозы или лизина, вызывающих уменьшение приема пищи, резко снижает содержание общей РНК в отдельных нейронах вентромедиального гипоталамуса (Кучар с соавт. 1986). В.А. Конышев (1985) полагает, что в условиях голодания и белково-калорийной недостаточности организм способен синтезировать повышенное количество ряда гормонов, в том числе гормонов передней доли гипофиза. Высказывается мнение (Конышев 1985) что, повышая секрецию некоторых гормонов передней доли гипофиза, организм как бы стремится преодолеть нарушение роста, вызванное белково-калорийной недостаточностью. Вместе'с тем в условиях полного голодания повышается секреция адреналина и кортикос-тероидов, являющихся активаторами кейлонов - тканевых ингибиторов деления клеток. При длительном недостатке пищевых веществ процессы размножения клеток приостанавливаются или вовсе прекращаются. У одноклеточных организмов, а также в культуре тканей многоклеточных животных наблюдается адаптивное угнетение синтеза белка, ГНК и ДНК. При наступлении благоприятных условий питания происходит активация механизмов синтеза нуклеиновых кислот, белка и клеточного деления. Этот феномен был назван плейотилный ответ (Хершко с соавт. 1971). Таким образом, можно наблюдать пряц/ю корреляцию между наличием пищевой мотивации и уровнем активности генома не только в мозге, но и во многих соматических клетках.

Наши опыты показали, что микроионофоретическое подведение блокатора синтеза белка - циклогексимида угнгетало реакции отдельных нейронов гиппокампа и сенеомоторной коры мозга на стицмяциго латерального гипоталамуса. Это позволяет думать, что в большинстве нервных клеток данных областей мозга вероятно образование пептидного фактора при

распространении к ним пищевого мотивадионного возбуждения. Наиболее ярко данный механизм проявляется на уровне пирамидных исполнительных нейронов сенсомоторной коры.

Характерно, что подведение к нейронам гиппокампа и сенсомоторной коры циклогексимида не приводило к заметным изменениям их фоновой активности и оказывало незначительное влияние на их реакции на подпо-роговые стимуляции латерального гипоталамуса, вызывающие у кроликов ориентировочно-исследовательское поведение. В ряде работ изучали действие блокады синтеза белка на активность нейронов мозга млекопи-таюцих и моллюсков. Обнаружено, что в условиях конфликтной ситуации (иммобилизация, нанесение электрокожного раздражения) микроионофоре-тическое подведение к нейронам сенсомоторной коры мозга кроликов циклогексимида или пуромицина вызывало изменения фоновой частоты нервных клеток, имендих спонтанную активность (Тимофеев 1960). В то же время, чуствительность нейронов коры мозга млекопитающих к антибиотикам была различна: были выявлены группы клеток, характеризупдиеся угнетением, усилением или отсутствием изменений импульсной активности под влиянием пуромицина или циклогексимида (Ыерстнев, 1964; Андрианов, 1983). Устойчивость к действию блокаторов синтеза белка связывают с особенностями метаболизма различных клеток (Шерстнев, 1934). С другой стороны, показано, что почти полное угнетение биосинтеза белка в нейронах виноградной улитки не оказывает никакого влияния на их фоновую активность в течение длительного времени (Соколов, Тер-Маргарян, 1983), не обнаружено изменений биоэлектрической активности идентифицированных нейронов В2, Р16 и 17 аплизии при угнетении антибиотиками синтеза белка в нервных клетках на 96£ (Иварц с соавт. 1971). Таким образом, можно думать, что в нормальных условиях интенсивный белковый синтез, происходящий в многих нервных клетках, не является необходимым для форшрования фоновой электрической активности нейрона) и участия большинства нейронов в организации ориентировочно-исследовательского поведения. I

В научной литературе можно найти подтверждение того, что блокада синтеза белка в ЦНС оказывает влияние на некоторые фЬрмы поведения и не влияет на другие. Так, показано, что подкожное введение крысам циклогексимида вызывает угнетение питьевой мотивации (Шмальтц с соавт., 1983) и подавление эрекции пениса и грумминга гениталий, вызванных введением аломорфина (Серра с соавт., 1982). Еироко известны эксперименты, в которых блокаторы синтеза белка использовали для изучения механизмов памяти и обучения. Было показано, что введение ингибиторов белкового синтеза в течение определенного интервала времени до или после обучения, приводит к резкое снижению способности извлекать из памяти приобретенную жйюрмацию как при совершении пищевого, так и оборонительного поведения (Сегал с соавт., 1971, Рэйнвоу, 1979, Эйзенштейн с соавт.,1983,и многие другие). Учитывая выраженное влияние некоторых нейропептидов на процессы памяти и обучения, ряд авторов пытались восстановить нарушенную блокаторами синтеза белка память введением вазопрессина.(Флекснер с соавт., 1978) или АКТГ (Уолтер с соавт., 1975). Авторы обнаружили, что введение данных пептидов полностью восстанавливало извлечение приобретенной информации из памяти. Позднее, было показано, что такими свойствами могут обладать и другие олиголелтиды, например, вещество /1 (Шлезингер, 1983), нейролепгид У (Флуд с соавт., 1987), холецистокинин (Катсуура, 1986) и пептид, вызывающий дельта-сон (Шабанов с соавт., 1987).

В нашей работе ми не обнаружили влияния блокады синтеза белка в ЦНС, введением ингибиторов в использованных дозах на оборонительные

реакции кроликов, вызванные стимуляцией вентромедиального гипоталамуса. Действительно, трудно предположить участие достаточно медленных процессов - синтеза, процессинга и выделения пептидных молекул, в таких жизненно-важных реакциях, как оборонительные, требующих очень быстрого осуществления. Кстати, в наших экспериментах с подведением блокатора синтеза белка - циклогексимида к отдельным нейронам сенсомо-торной коры было обнарухено, что у двух нейронов из 26 отмечалось ослабление или полное угнетение их фоновых реакций на стимуляцию вентромедиального гипоталамуса (Судаков с соавт. 1984). Однако, изменение реакций небольшого количества нейронов не сказывалось на формировании оборхэнительных реакций. Таким образом, если не считать, что нервные клетки принимахщие участие в организации оборонительного поведения имеют вырахе1шу» устойчивость к действию блокаторов белкового синтеза, то мохно высказать предположение, что пептидный синтез, осу-ществлстцийся при организации оборонительных реакций не является столь существенным, 'как в случае формирования пищевого поведения. Несмотря на это, имеются единичные данные о возможности влияния блокады оинтеза белка в ЦНС на некоторые механизмы, принимающие участие в оборонительном поведении. Так показано, что внутрихелудочковое введение крысам 100, 200 или 400 мкг пуромицина вызывает дозозависимый анальгетический эффект, устраняющийся при введении налокеона (Герман с соавт., 1985). Авторы приходят к выводу о том, что блокада синтеза белка увеличивает содержание в ЦНС энкефалинов за счет воздействия на синтез ферментов-аминопептидаз.

Рядом авторюв (Бурчу ладзе, 1987, Салиева, 1987, Самко, 1987) показано, что блокада син.-еза белка в ЦНС нарушает реакцию самораздрохения у кроликов.Исходя из данных о том, что водная и пищевая депривация усиливает, а насыщение снижает частоту самостимуляции (Олдс, 1961; Ролле с соавт., 1990; Ангиан с соавт., 1984), можно было бы думать о подавлении самостимуляции при блокаде синтеза белка за счет угнетения пищевой мотивации. Тем не менее, инъекции на фоне блокада синтеза белка пентагастрина не восстанавливали исходную самостилуляцию, Введение же на этом фоне фрагмента АКТГ полностью восстанавливает измененные реакции. Полагается, что для реализации реакции самораздрахения необходим синтез в ЦНС адренокортокотропного гормона.

Вместе с тем, прямых доказательств того, что блокада синтеза белка в ЦНС избирательно изменяет уровень какого либо пептида, и в связи с этим может влиять на ту или иную форцг поведения в физиологических экспериментах пока еще не получено.

Большую помощь в этом могут оказать широко использугациеся в последнее время в исследованиях на беспозвоночных молекулярно-генетичоские методы, в частности, использование техники рекомбинантных ДНК. Показано, например, что экспрессия одного гена в определенных нейронах нервной системы аллизии вызывает синтез нескольких нейропептидов, выделение какого из которых приводит к инициации соответствующей части сложного стереотепического поведения откладки яиц (Шеллер с соавт., 1983). Этой группой авторов предпринята попытка изучения пептидов, принимающих участие в организации пищевого поведения аплизии (Шеллер, Кирк, 1987). В нейронах, участвующих в формировании пищевого поведения, определены гены, кодирующие ряд пептидов. Оказалось, что некоторые из них (Фен-Мет-Арг-Фен, малый кардиовозбуждающий пептид) оказывают определенные эффекты на все нейроны, участвующие в формировании пищевого,поведения: командные нейроны, интернейроны, мотонейрхэ-ны. Кроме это^о пептиды обладали способностью непосредственного влияния на мышцу1радулы - эффектор пищевого поведения. Таким образом,

мохно думать, что определенные пептиды способны оказывать влияние на отдельные элементы, входящие в функциональную систему питания.

В нашей работе, было показано, что на фоне блокады синтеза белка в мозге лишь фрагменты гастрина восстанавливали измененные реакции нейронов и пищевые реакции кроликов на стимуляцию латерального гипоталамуса. На основании этих опытов мы сделали вывод о том, что для организации целенаправленного пищевого поведения необходимо развитие следующих событий: возникновение доминирующей пищевой мотивации -> активация генома нервных клеток -> синтез мРНК -> образование гастринопо-добного фактора -> объединение элементов в функциональную систем пищевого поведения. Это положение получило подтверждение в опытах, показавши, что антигастриновые антитела, введенные в боковые желудочки мозга, приводя по-видимому, к связыванию эндогенного гастриноподоб-ного фактора, нарушают формирование целенаправленного пищевого поведения кроликов.

Можно было бы думать о том, что дополнительное введение фрагментов гастрина оказывает активирующее действие на пищевое поведение и именно поэтому инъекции гастрина на фоне блокады синтеза белка восстанавливают пищевые реакции. Однако в нашей работе мы показали, что введение пентагастрина и тетрагастрина интактным кроликам не приводит к активации пищевого поведения, напротив, при этом наблодается временное торможение пищевых реакций, вызванных стимуляцией латерального гипоталамуса.

К сожалению, до сих пор нет фактов, говорящих о том, что в нейронах ЦНС млекопитающих содержится достаточное количество гастрина. (Вандер Хааген с сотр., 1980; Рефедл, 1978; Докрей, 1981; Ларсон, 1933). В нашей работе, проведенной совместно с А.И. Громовым и Н.В. Громовой, при использовании стандартных реактивов фирмы "Орис" (Франция), применяемых для определения содержания гастрина в плазме1 крови и тканях больных и здоровых людей, было выявлена гастриноподобная иммунореак-тивность как в коре головного мозга, так и в гипоталамусе кроликов. Оказалось, что содерхание гастриноподобного материала в коре в два раза влпе, чем в гипоталамусе. Обнаружено, что подавление пищевых реакций кроликов, в ответ на стимуляцию латерального гипоталамуса, вследствии блокады синтеза белка в ЦНС прямо коррелирует о резким уменьшением у них уровня гастриноподобного материала в сенсомоторной коре мозга. Данный факт является подтверждением того, что исходный уровень гастриноподобного фактора в ЦНС при приеме пищи быстро снижается. Для продолжения осуществления пищевого поведения требуется пополнение запасов этого пептида, что осуществляется за счет активации генетического аппарата нервных клеток и пептидного синтеза. Однако, специфичность использованных антител не позволяет с уверенностью судить о аминокислотной последовательности гастриноподобного фактора и не исключает перекрестных реакций с другими физиологически активными эндогенными нейропептидами.

Особый интерес представляет участие олигопептидов в механизмах доминирования пищевой и"'оборонительной мотиваций. В специальной серии наших экспериментов, показана модуляция оборонительного поведения голодных животных в^процессе совершения ими пищевого поведения. Было обнаружено, что латентные периоды оборонительных реакций голодных кроликов укорачивались в первые минуты потребления пищи, т.е. при достижении животными лервого этапного результата пищевого поведения -нахождения и схватывания пищи. Оказалось, что только введение пентагастрина голодным кроликам приводило к изменениям оборонительных реакций сходным с изменениями при начало потребления пшци. Исходя из

экспериментальных данных, мохно думать, что изменение оборонительных реакций голодных кроликов происходило за счет выделения в перинейрона-дьное пространство гастриноподобного фактора. Это предположение хорошо коррелирует с нашими наблюдениями по определению гастриноподобной кммунорег-ктивности в ЦНС кроликов , которые показали, что пищевое поведение, вызванное стимуляцией латерального гипоталамуса, приводило к уменьшению уровня гастриноподобного фактора как в сенсомоторной коре, так и в гипоталамусе. С другой стороны, в перфуэате боковых желудочков мозга накормленных кроликов нами не было обнаружено гастриноподобного материала, однако стимуляция латерального гипоталамуса и последуицее пищевое поведение приводили к появлению в ликворв относительно больших количеств гастриноподобного фактора.

На основании полученых нами данных, можно сделать вывод о том, что выделение гастриноподобного фактора, синтезированного в клетках центральной нервной системы под действием пищевого мотивационного возбуждения, происходит на стадии достижения животными первого этапного результата и необходимо для дальнейшего совершения пищевого поведения. Полученные экспериментальные результаты подтверждают предположение, сделанное К.В. Судаковым (1988), о том, что олигопептиды принимают участие в центральных механизмах акцептора результатов действия после наступления подкрепления различного биологического качества.

Обнаруженный нами в опытах на кроликах молекулярный механизм организации целеналраввленного пищевого поведения вероятно является вцяо-неспеци*>ическим т.к. обнаружен нами в экспериментах на цыплятах (Рижи-нашвили с соавт. 1986>) и виноградных улитках (Судаков, Козырев 1986).

В специальной серии экспериментов рассматривалась роль образования гастриноподобного фактора в механизмах смены пищевого поведения на оборонительное. Обнаружено, что доминирование оборонительной мотивации при наличии пищевой потребности может приводить к прекращению образования или выделения гастриноподобного фоктора, в связи с чем и наб-лкуюется торможение пищевого поведения. Дополнительное введение на этом фоне фрагментов гастрина активирует пищевое поведение кроликов, т.е. переводит его в доминирующую форму. Данный механизм прекращения пищевого поведения наблюдается у большинства исследованных животных, однако, часть кроликов, по-видимому, тормозит пищевое поведение при формировании оборонительной доминанты другим способом.

Нами изучены некоторые аспекты участия в нейрохимических механизмах доминирования пищевого и оборонительного мотивационного вбзбужде-ния гипоталамических нейрогормонов - вазопрессина и окситоцина. Обнаружено, что предварительное введение вазопрессина замедляет процессы торможения пищевого поведения при формировании оборонительной доминанты. Введение пентагастрина на фоне подавления пищевого поведения у данных животных не приводит к активизации пищевого поведения. В литературе имеются данные о прямом активирующем действии вазопрессина на нейроны вентромедиального гипоталамуса (Kay, Пфафф, 1986). Эти данные могут указывать на участие вазопрессина в механизмах активации оборонительного поведения. Однако, как показали наши опыты, введение в боковые желудочки мозга кроликов вазопрессина или антител к нему не приводит у них к изменениям оборонительных реакций, вызванных стимуляцией вентромедиального гипоталамуса (Судаков, 1988). Напротив, предварительное введение окситоцина ускоряет процессы торможения пищевого поведения. По-видимому, это может быть связано с усилением процесса торможения образования гастриноподобного фактора т.к. последуицее введение гастрина приводит к восстановлению пищевых реакций. В работах (Вербалис с соавт., 1986) обнаружено, что введение веществ, вызывающих

подавление потребления пищи (вкусовую аверсию) приводит к увеличению уровня окситоцина в плазме крови. Отмечено, что увеличение уровня окситоцина наблкщается также и в случае потребления пищи голодными животными. Предполагается, что как аверсия, так и насыщение активирует один и тот же гилоталамический окситоцинергический механизм, контрол-лируиций угнетение потребления пищи. Характерно, что при отсутствии оборонительной доминанты-введение окситоцина в боковые желудочки мозга не вызывает каких-либо изменений пищевых реакций, вызванных стимуляцией латерального гипоталамуса (Судаков, 1987). Таким образом, гипота-ламические нейрогормоны вазолрессин и окситоцин, не влияя в обычных условиях ни на пищевую, ни на оборонительную мотивации могут участвовать в механизмах регуляции их доминирования в ЦНС.

На основании полученного нами экспериментального материала мы сформулировали следупцую гипотезу о молекулярных механизмах доминирования пищевой мотивации: Восходящее активнрупцее возбуждение из латерального гипоталамуса распространяется на нейроны высших отделов мозга, куда поступает так же и обстановочная ш$ферентация. Мотивационное и обстановочные возбуждения распространяется до генома нервных клеток. В зависимости от иЩюрмации, содержащейся в геноме (врожденной или приобретенной в результате обучения) в одних случаях происходит экспрессия гена, кодирующего гастриноподобный фактор. В других случаях, наоборот, наблждается торможение экспрессии гена. Гастриноподобный фактор выделяется в перинейрональное пространство, связывается о рецептором (по-видимому на тех же нейронах, в которых синтезируются) и в результате этого пищевое мотивационное возбуждение реализуется в эфферентные процессы целенаправленного лицевого поведения.

Можно предположить, что подобные механизмы лежат в основе доминирования биологических мотиваций других модальностей, таких, как питьевая, половая и др., а так же могут принимать участие в формировании патологических мотивационных состояний, таких как алкоголизм и наркомания.

Таким образом, изложенная выше гипотеза позволяет объяснить имеющиеся в настоящее время экспериментальные факты намечает новые вопросы изучения молекулярно-генетических основ организации целенаправленных поведенческих актов человека и животных в норме и патологии.

*»* шводц ***

1. Пищевое мотивационное возбуждение распространяется до генетического аппарата нервных клеток: Нарушение реализации генетической информации в ЦНС введением блокаторов различных стадий синтеза белка полностью подавляет пищевое поведение кроликов, а так же реакции отдельных нейронов гиппокампа и сенсомоторной коры на стимуляцию "центра голода" латерального гипоталамуса.

2. При активации генома нервных клеток пищевым мотивационным возбуждением, происходит синтез* пептидного фактора, юмунологически схожего с гастрином: Введение фрагментов гастрина на фоне блокады синтеза белка в ЦНС восстанавливают нарушенные пищевое поведение и реакции отдельных нейронов гиппокампа и сенсомоторной коры на стимуляцию латерального гипоталамуса. Введение в боковые жедудочки мозга кроликов антигастри-новых иммуноглобулинов препятствует реализации пищевой мотивации в поведение. '

3. При достижении животными первого этапного результата пищевого пове-

дения - нахождения пищи, происходит увеличение уровня гастриноподобно-го фактора в межклеточном пространстве головного мозга.

4. Формирование оборонительной доминанты у голодного животного приводит к торможению образования в нейронах мозга гастриноподобного фактора, что сопровождается подавлением пищевого поведения: Введение на этом фоне пентагастрина вызывает возобновление пищевого поведения.

5. Процесс подавления образования гастриноподобного фактора при формировании оборонительной доминанты находится под модифицирующим влиянием гипоталамических нейрогормонов - окситоцина и ваэопрессина: Изменение уровня вазопрессина в мозге тормозит, а окситоцин облегчает процесс угнетения образования гастриноподобного фактора и смену доминирования пищевой мотивации на оборонительную.

6. Выделение в перинейрональное пространство ЦНС голодного кролика гастриноподобного фактора в процессе приема пищи активирует оборонительное поведение животного: Внутрижелудочковое введение пентагастрина голодным кроликам оказывает эффект, наблюдаемый и при начале естес-' твенного потребления пищи - укорочение латентных периодов оборонительных реакций, вызванных стимуляцией вентромедиального гипоталамуса.

ОСНОВИЫВ РАБОТЫ, ОПУБЛИКОВАННЫЕ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Судаков С.К» Пищевые и оборонительные мотивации у кроликов на фоне блокады синтеза белка циклогексимидом// Журнал высшей нервн. деятельности -1983, -х'.ЗЗ, №2, -С.378-380.

2. Судаков С.К., Иветич В. Пентагастрин - как фактор избирательного вовлечения нейронов дорсального гиппокампа в организацию целенаправленного пищевого поведения// Волл. эксперим. биол. и медицины -1984, -Т.98, Г7, -С.5-6.

3. Судаков С.К. Пищевые и оборонительные мотивации у кроликов при внутрихелудочковом введении 8-азагуанина и пентагастрина// Журн. высшей нервн. деятельности -1984, -Т.34, "3, -С.563-565.

4. Судаков С.К., Мещеряков А.Ф., Стерио Дх. Нейрохимические механизмы вовлечения нейронов сенсомоторной коры в пищевое и ориентировочно-исследовательское поведение// Физиологический журнал СССР -1984, -Т.70, К9, -С.13И-1315. 1

5. Судаков С.К, Молекулярные механизмы активации доминирующей мотивацией генетического аппарата памяти в пищевой и оборонительной функциональной системе// Вестник АМН СССР -1985, Н2, -С.40-46.

6. Судаков С.К. Участие пептидов в процессах реализации пищевой мотивации у кроликов// Журнал высшей нервн.деятельности -1935, -Т.35, 163, -С.465-472.

7. Судаков С.К., Мещеряков А.Ф., Стерио Дх. Нейрохимическая специфика нейронов сенсомоторной коры кролика в пищевой мотивациокной и ориентировочно-исследовательской реакциях// В сб. ст. "Нейроны в поведении" под ред. В.Б.Швыркова. М., "Наука", 1986, -С.226-229.

8. Судаков С.К. Вазопрессин и окситоцин в организации пищевой мотивации у кроликов// В сб. ст. "Физиологические механизмы голода и насыщения" под. ред. А.Д.Асатиани, Тбилиси, 1986, -С.246-257.

9. Судаков С.К. Нарушение пищевого поведения кроликов при вц^трихелудочковом введении антител к пентагастрину// Журнал высшей нервн.деятельности -1986, -Т.36, -С.391-393.

10. Судаков С.К., Лажетич Б., Филипович Д., Стерио Дх. Участие

пентагастрина и окситоцина в организации активности нейронов дорсального гиппокампа при результативном и конфликтном пищевом поведении кроликов// Бклл.зксперим.биол.и медицины -1986, -Т.102, KB, -С.131-133.

11. Судаков С.К., Козырев С.А. Восстановление измененного обучением пищевого поведения кроликов введением пентагастрина// Журнал высшей нервн.деятельности -1986, -ТЧ36, Г©, -0.978-960.

12. Sudakov S.K., Sudakov K.V. Gastrin in the mechanisms of genetic determinations of feeding behavior in rabbits// Pavlovion J. of Biol.Sci.-1986,-Vol.21, N'2,-P.39-44.

13. Судаков С.К. Возможная роль окситоцина и вазопрессина в доминировании оборонительной мотивации у кроликов// Хурнал высшей нервн.деятельности -1987, Т.37, (tl, -С.160-162.

14. Судаков С.К. Молекулярные механизмы вовлечения пирамидных нейронов сенссмоторной коры мозга в организацию пищевого поведения кроликов// Нейрофизиология -1987, -Т.19, Ь'б, -С.601-606.

15. Судаков С.К., Шумова Е.А. Влияние центрального введения синтетических фрагментов гастрина на пищевое поведение кроликов// Журнал высшей нервн.деятельности -1987, -Т.37, к£, -С.1168-1170.

16. Стерио Дх., филипович Д., Баич И., Судаков С.К. Неханизми исхрамбене и одбрамбене мотивацие у условима апликацие неуропептида// Матица српска за природне науке -1987, К72, -С.21-29.

17. Иветич В., Судаков С., Баич М., Лажетич Б., Филипович Д. Характеристике активности неурона хиппокампуса и применение циклогексимида и пентагастрина// Матица српска за природне науке -1987, №, -С.31-45.

18. Судаков С.К. Нейропептиды в реализации пищевой реакции гипоталамического происхождения// Проблемы физиологии гипоталамуса -

1987, Вып.21, -С.22-34. 1

19. Sudakov S.K. Feeding and defence motivation mechanisms of genetic memory// System Research in Physiol. -1987, -Vol.1, -P.313-324. ,

20. Sudakov S.K. Motor cortex pyramidal tract neurons in feeding behavior of rabbitsj study of microiontophoretic application of cycloheximide and pentagastrin// Neurosciences -

1988, -Vol.14, N'l, -P.13-18.

21. Судаков C.K. Нейропептиды в центральных механизмах пищевого поведения// Успехи совр.биол. -1988, -Т.105, , -С.100-116.

Подписано в печать 23.09.1988г. T-I896I Заказ 1072 Тиран 120 Типография ВТПО "КИНОЦЕНТР".