Нейродинамическая структура функциональных состояний психической деятельности в норме и при эндогенных астенических расстройствах (электроэнцефалографическое исследование)

Лазарев, Владимир Владимирович

Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
Нейродинамическая структура функциональных состояний психической деятельности в норме и при эндогенных астенических расстройствах (электроэнцефалографическое исследование)
ВАК РФ 03.00.13, Физиология

Автореферат диссертации по теме "Нейродинамическая структура функциональных состояний психической деятельности в норме и при эндогенных астенических расстройствах (электроэнцефалографическое исследование)"

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА, ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М. В. ЛОМОНОСОВА

Биологический факультет

На правах рукописи УДК 612.822.3-612.821-612.833.81-616.895.4

ЛАЗАРЕВ Владимир Владимирович

НЕЙРОДИНАМИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СОСТОЯНИЙ ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В НОРМЕ И ПРИ ЭНДОГЕННЫХ АСТЕНИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВАХ

(электроэнцефалографическое исследование)

Специальность 03.00.13 — физиология человека и животных

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора биологических наук

Москва —1991

.-> /"! у

С * ' , I 'Г'" "Г

Работа выполнена в ла(Я>ратории нейрофизиологии (рук. лаборатории - доктор биологических каук А.Ф.Изаак) НИИ клинической психиатрии Всесоюзного научного цонтра психического здоровья АНН СССР

Официальные оппон^ты;

доктор биологических наук Н.В.Дубровинская

доктор иедицинских Наук В.Б.Стролэц доктор биологических наук, *

профессор В.В.Шулъговский

Ведущее учреждение - Институт высшей нервной деятельности и нейрофизиологии АН СССР

Защита состоится "9 »де.каб'рА 1991 г. часов на

заседании специализированаого Ученого Совета Д.053.05.35 пэ защите докторских диссертаций при Биологической факультете ИГУ им. II.В.Ломоносова по адресу: Ыосква, 119899» Ленинские горы, ЦГУ. Биологический факультет.

С диссертацией иохно ознакомиться в библиотеке Биологического факультета ИГУ иы. 11.В.Лсыоносова.

Автореферат разослан НОЯб'рЯ 1991 г.

Ученый секретарь специализированного Совета Д.053.05.35,

кандидат биологических наук В.А.Уиарова

riVrfril

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. В исследованиях нейрофизиологических нов высшей нервной (психической) деятельности человека регистра-1Я с поверхности головы "суммарной" или "фоновой" здектрознцефа-»граммы (ЭЭГ) является одним из основных ивторпв. Он остается ¡заменимым при изучении специфически человеческих вербально ¡гсросигналько) опосредованных форм деятельности, имеющих разверстую во времени операциональную структуру, которая далеко не ;егда поддается четкому, фиксированному расчленению во времени. >и исследовании мышления, сложной операторской деятельности и п., когда, как правило, можно однозначно констатировать лишь 1чало выполнения задания и его результат, суммарная ЭЭГ позео-)ет получать различные электрофизиологические характеристики *жима работа мозга, усредненные за достаточно длительные проме-/тки времени. При этом, однако, информативность результатов :раничивается известной "неспецифичнсстъю" основных типов реак-яй, улавливаемых с помощью большинства традиционных ЭЭГ-методов. акое ограничение определяется с одной стороны недостаточной /вствительностыо ЭЭГ-показателей к особенностям функционального зстояния регистрируемых пунктов ксры> а с другой - недостаточной Еизиологичн остью" различий между используемыми психологическими зстами, их неадекватностью возможностям ЭЭГ-мегода.

Разреюшоиая способность ЭЭГ в индикации тонких изменений /нкциональното состояния мозга может быть существенно повышена 1 счет использования ЭЭГ-показателей, характеризующих системную, рехде всего пространственную, организацию биоэлектрической ктивности (Клайнс, Кон, 1971; Ливанов, 1972; Монахов и др., 1983 др.). Основанное на этом использование нейрспсихслогических роб позволяет получать (при условии достаточной чувствительности ЭГ-показателей) довольно дифференцированные ЗЗГ-паттерны опографического распредоленил акгивационных процессов по коре. В астности, на основе использования показателя пространственной инхронизации биопотенциалов больного количества (48) отведений аы ранее удалось физиологически значимо дифференцировать близкие иды интеллектуальной и двигательной деятельности, не различавщие-я большинством традиционных ЭЭГ-методов (Лазарев и др., 1977). В оследнее время топографический подход к анализу ЭЭГ-данных полу-ил самое широкое распространение в различных методах компыотери-эванного картирования (Duffy et aL., 1986; Gevins et al. 1988;

Gruzelier et a1., 1988; Pfurtscheller et al., 1988; John et al. 1989; Nuwer, 1990; Yamainoto, Watsuoka, 1990 и др.). Однак эффективность и дифференцирующие возможности картирования е многом определяются чувствительностью первичных ЭЭГ-показателсй особенностям функционального состояния мозга на локальном уровне в каждом отдельном ЭЭГ-отведении. И здесь информативность болыиин ства используемых ЭЭГ-показателей, включая характеристики спект ральной мощности ЭЭГ в широких стандартных частотных диапазонах оказывается недостаточной и чаще ограничиваете довольно однотипными реакциями, которые обычно трактуют ся в терминах традаций какого-либо одного физиологического пара метра типа "активации", "возбуждения" и т.п.. В то же время слож ность ритмического состава биоэлектрической активности мозга, на личие разнонаправленных реакций в разных частотных диапазонах ста вяг вопрос о функциональной качественной неоднородности поняти "локальная активация" и необходимости специального исследования е структуры. При этом упомянутое выше представление о более высоко информативности характеристик системной организации биоэлектриче ских процессов остается актуальным и для их исследований на ло калыюм уровне. Такими системно организованными показателями мо гут, очевидно, служить ЭЭГ-факторы, выделяемые на основе известно скорролированности множества различных параметров биоэлектрическо активности, регистрируемой в отдельном отведении. Возможность ко личесгвенной оценки индивидуальных значений подобных факторов поз воляет характеризовать действие нескольких независимых интеграль ных нейрофизиологических механизмов при различных экспериментальн моделируемых функциональных состояниях, в разных отведениях и разных групп людей сообразно их индивидуально-психологическим осо беннсстям, включая группы больных с различными формами психопаго логии. Это существенно расширяет возможности ЭЭГ-метода в решени: весьма актуальной задачи дифференцированной оценки многомерно; нейродинамической структуры функциональных состояний иозга tip; конкретных типах психической деятельности (прежде всего когнитив ной) и ее нарушениях у психически больных, с выделением независи мых и функционально значимых компонентов такой структуры. При это) важное методическое значение имеет достаточно подробное и разно стороннее описание биоэлектрического процесса множеством первичны ЭЭГ-признаков, с тем чтобы иметь информативный исходный материа для последующей функционально значимой "интеграции" с помощью фак

>Horo анализа. Упомянутая выие недостаточная чувствительность сазателей спектральной мощности ЭЭГ в широких частотных диапазоне ставит под вопрос, кромо прочего, функциональную адекватность "интогральности". В то же время имеющиеся в ряде с*"'чаев свиде-чьства более высокой разрешающей способности различных визуаль-х и амплитудно-интервальных (пери оломе три чески/'1 методов обра-гки ЭЭГ-данных (Vogel et al., 1968; Legewie et. al., 1969; Жир-искаЯ и др., 1977; Itil, 1978; Монахов и др., 1983; Изнак, Чая-з, 1989 и др.) говорят о целесообразности отделения амплитудных эактеристик биоэлектрических колебаний от других параметров: ин-<са (временной представленности волн определенного частотного апазона), средней частоты, регулярности ритмов и др. с их оцен-i независимо от мощности отдельных колебаний. Такой первичный териал при его последующей "интеграции" с помощь» факторного ализа позволяет рассмотреть весьма важную методическую пробле-: насколько физиологически адекватно показатели спектральной цности стандартных частотных диапазонов объединяют в себе такие тее дробные первичные признаки ЭЭГ как индекс, амплитуда и др..

Цель и задачи исследования. Цель .исследования заключалась в явлении основных факторов, влияющих на дисперсии различных эаметров биоэлектрической активности мозга (определяя их эррелированность), и, очевидно, отражающих действие тех зависимых нейрофизиологических механизмов и процессов, которые зеделяют специфику многомерной нейродинамической структуры (кционального состояния различных областей мозга при разных тах психической деятельности в- норме и при ее нарушениях у 1хически больных. Исходя из этого, перед настоящим следованием были поставлены следующие задачи.

1. Систематизировать литературные данные по часто тно-ампли туд-м показателям ЭЭГ и выделить инфорыатиный набор характеристик, ; та точно подробно описывающий различные стороны биоэлектриче-зго процесса и их корреляции с психологическими феноменами.

2. Исследовать с помощью факторного анализа характер взаимосвя-1Н0сти выбранных показателей ЭЭГ в фоне (при спокойной бодрство-1ии) и при различных состояниях психической деятельности.

3. Рассматривая "сжатую" в ЭЭГ-факторы информацию как сбобщен-з отражение независимых нейрофизиологических процессов, оценить дивидуальные и среднегрупповые значения этих факторов при раз-

личных видах деятельности как качественно разнородные и более интегральные (т.е. предположительно более адекватные сложным формам психической деятельности) характеристики многомерной нейродинами-мической структуры соответствующих функциональных состояний мозга.

4. Опираясь в осне/тои на поведенческие критерии и психологические корреляты попытаться дать физиологическую интерпретацию и описать некоторые ' функциональные свойства определенных ЭЭГ-факторов на основе иэвостных свойств входящих в их структуру первичных ЗЭГ-признаков и характера изменений значений этих факторов при различных когнитивных и двигательных тестах. Выделить те из первичных признаков, которые наиболее теснс связаны с основными факторами.

5. На основе оценки значений ЭЭГ-факторов исследовать нейроди-намическую организацию различных типов когнитивной и двигательной деятельности и, учитывая топографические особенности пространственного и меэшолушарного распределения этих интегральных показателей, попытаться выявить более- или менее "специфические" различия между разными видами деятельности на локальном уровне, опираясь на структуру локального биоэлектрического процесса.

6. Исследовать половые и возрастные особенности нейродинамиче-сксй организации состояний спокойного бодрствования, а также ее возможные корреляции с типологическими особенностями (свойствами) нервной системы.

7. Проверить информативность и чувствительность предлагаемых методов аиализа ЭЭГ к особенностям функционального состояния мозга при трудно дифференцируемых асгеноподобных нарушениях когнитивных процессов, широко распространенных среди больных с пограничным уровнем проявления вялотекущей шизофрении и циклотимии с разной длительностью течения заболевания.

8. Исследовать конкретные локальные и топографические характеристики факторной структуры ЭЭГ в фоне и при интеллектуальной деятельности (как адекватном аналоге функциональных проб) у больных с указанными психопатологическими проявлениями с целью изучения нейрофизиологических основ соответствующих нарушений мозговых функций и поиска биологически обоснованных критериев дифференциальной диагностики.

Научная новизна работы. Впервые проведено систематизированное сследование взаимосвязаннссти основных амплитудно-интервальных иериодометрических) параметров локальных биоэлектрических процес-эз, регистрируемых в разных областях мозга при шир—'.ом спектре ункпионалышх состояний спокойного бодрствования и психической зятелыюсти. В результате применения факторного анализа удалось эказать, что у здоровых людей и больных с эндогенными астениче-кими расстройствами пограничного уровня основной объем дисперсии зрвичных ЭЭГ-признаков описывается тремя генерализованными и од-им регионарным ЭЭГ-факторами, структура которых очень устойчива и а которыми, очевидно, стоят независимые нейрофизиологические провесы (интерпретированные как "общая активация", "корковое возбуж-зние" и "активное избирательное тормохоние"), действие которых ^повременно представлено в каждом отдельном отведении. Индивиду-льные значения этих факторов могут служить интегральными количе-гвенными ЭЭГ-показателями выраженности указанных независимых провесов, баланс между которыми определяет специфику нейролинамиче-кой организации конкретных типов психической деятельности и стра-ается в соотношении значений соответствующих ЭЭГ-фактсров. Оценка эдобных соотношений позволила впервые выявить и физиологически здержательно интерпретировать тонкие нейродинамические различия ежду близкими по характеру вилами интеллектуальной, перцептивной двигательной деятельности, проявляющиеся как на локальней уров-в, так и на уровне топографического распределения значений кахдо-э из независимых ЭЭГ-факторов. Удалось показать, что наиболее ецныо процессы "общей активации" (десинхронизации ЭЗГ) диффорен-ируют близкие виды деятельности -на локальном уровне в основном яиь сообразно их новизне и субъективной трудности, выявляя более тецифические особенности только в топографических паттернах в иде сравнительно большей активации левого полушария и передних гделов мозга при относительно более вербализованных процессах включая вербально опосредованное активное произвольное внимание), теменно-затылочных отделов и правого полуиария - при активной эли пространственных и квазипространственных видов синтеза. В то е время более тонкие особенности нейродинамической организации :ихической деятельности, в большей степени проявляющиеся при ее тгимизации на стадии "врабатавания" при повторных выполнениях шаний, обнаруживаются в балансе между независимыми процессами коркового возбуждения" (отражающимися в росте индекса, частота и

- б -

регулярности бета-активноста) и "активного избирательною тормоз ния" (связанными с увеличением количества низкоамплитудн тета-волн и замедлением альфа-активности). Характерная динами значений соответствующих ЭЭГ-фактсров при разных типах деятели сш позволяет связг-чать "корковое возбуждение" с преобладали сукцессивно (последовательно) организованных ассоциативных тип умственных действий и, возможно, поиска информации в памяти, в время как "активное избирательное торможение", базирующеес по-видимому, на сложно организованных формах внутренне торможения, более характерно для селективного выторыаживан побочных иррелевантных связей и ассоциаций, связанных произвольным вниманием, а также с осуществлением симультан организованных и автоматизированных процессов перерайон информации. Эти факторы, в отличие от "обвей активации характеризуют низкоамплитудный и, вероятно, более дифференцирова; ный режим работы корковых элементов, связанный с состояния» активной деятельности, и не включают в свою структуру мощности! параметры биоэлектрически:; колебаний. Это имеет важн методическое значение и, возможно, объясняет многие противореч! в литературе по ЗЗГ-коррелятам психических процессов.

Диапазон изменений значений выделенных факторов при различи! состояниях бодрствования имеет у каждого индивида определенм траницы, что открывает возможности для построения физиологичеы значимой типологизации 1ШС испытуемых на основе индивидуально: баланса между процессами "общей активации", "коркового возбужд* ния" и "активного избирательного торможения". В частносп удалось показать, что более высокая выраженность последш характерна для лиц с более высокой слуховой чувствительностью более "слабым" типом нервной системы.

Впервые с помощью ЭЭГ-метода удалось идентифицировать ииро! распространенные и наиболее трудно диагносцируеыые астеноподобнь расстройства когнитивных процессов пограничного уровня у больнь вялотекущей шизофренией. Уде лось показать, что данные расс1ройсп характеризуются избыточностью "коркового возбуждения" и дефиците "активного избирательного торможения", усугубляющихся в боле тяжелых случаях недостаточным уровнем "общей активации" мозге Подобный дисбаланс не наблюдается у больных циклотимией с сходными астеническими расстройствами. Это хорошо согласуется функционально-психофизиологическими свойствами ЭЗГ-фактороЕ

выявленными в исследованиях на здоровых испытуемых, и позволяет физиологически интерпретировать характерные нарушения внимания и хЗщей селективности когнитивных процессов, свойственные указанным 5ольным шизофренией, как определенные Оазисные расстрг^ства.

Научно-практическое значение. Полученные в работе результаты тредставляют теоретическое и методическое значение для ЭЭГ-иссле-зоваяий высшбй нервной деятельности человека, в определенной мера :истематизируя накопленный в литературе материал по «сто тн о-амплитудным ЭЭГ-коррелятам психических процессов и в данном аспекте развивая теорию системной динамической локализации психических функций (Выготский, 1956; Лурия, 1962),

Разработанные методы могут использоваться в практических целях цля тонкой диагностики функциональных состояний мозга человека, то весьма актуально для физиологии труда, инженерной психологии, Ризиологии спорта и т.д.. Результата работы имеют значение для физиологии индивидуальных различий и дифференциальной психофизиологии и могут найти применение в разработке методов профотбора и профориентации.

Клиническое приложение метода позволяет находить ЭЭГ-корреляты весьма тонких нарушений психической деятельности, что дает основание для выработки объективных нейрофизиологических критериев классификации разных типов эндогенных психических заболеваний, включая пограничный уровень их проявления - широко распространенный и наиболее трудный для дифференциальной диагностики. Это позволило широко использовать результата работы в клинике НИИ клинической психиатрии ВИЦ психического здоровья АМН СССР для диагностики и контроля состояния больных. Далънёйиие специальные разработки позволят применять предложенные методы для раннего выявления эндогенных психических заболеваний, определения групп риска и в целях прогноза развития болезни.

Результата работа могут использоваться также в паю- и нейропсихологических исследованиях и для диагностики локальных поражений мозга. Они неоднократно использовались в лекционных и практических занятиях на IV курсе кафедры нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ им. 11.В.Ломоносова.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 35 научны; работ, в том числе статьи в коллективных монографиях "Нейрофизиологические основы психической деятельности" (Итоги науки и техники, серия "Физиология человека и животных", т. 24, М.: ВИНИТИ А1 СССР, 197Э) и "Функции лобных долей мозга" (М.: Наука, 1982).

Материалы диссертации представлялись на совместной конфоренци! Института психиатрии АМН СССР, кафедры психиатрии ЦОЛИУВ и больницы им. П.П.Кащенко.(1981); заседании секций Московского физиологического общества и Общества невропатологов и психиатров (1986)! региональной научно-технической конференции "Медицинские информационные системы" (Таганрог, 1987); Всесоюзной конференции "Сравнительная физиология высшей нервной деятельности человека и животных" памяти Л.Г.Воронина (Москва, 1988); VII съезде Общества психологов СССР (Москва, 19891; Всесоюзной научно-технической конференции "Человеко-машинные системы и комплексы принятия решений' (Таганрог, 1989); IX Всесоюзной конференции по нейрокибернетик: (Ростов-на-Дону, 1989); XXVIII Совещании по проблемам высшей нервной деятельности (Ленинград, 1989); Луриевских чтениях по нейропсихологии (Москва, 1989); II Международном симпозиуме по компьютеризованному топографическому картированию биоэлектрической активности головного мозта (Москва, 1989); семинаре научно-исследовательского центра ИША (Падуя, Италия, 1989); I и II Международны) конгрессах по электромагнитной топографии мозга (Осака, Япония, 1990; Торонто, Канада, 1991); а также на научных конференциях ВН1 психического здоровья АМН СССР (1985-1987) и НИИ общей и судебно{ психиатрии им. Сербского (1985) и неоднократно обсуждались нг заседаниях лабораторий нейрофизиологии, патопсихологии и математического анализа ВНЦ психического здоровья АМН СССР (1984-1990).

Официальная апробация работа была проведена на ыежлабораторно! научной конференции ВНЦ психического здоровья АМН СССР 14 ма^ 1991 г. и на заседании кафедры физиологии высшей нервной деятельности Биологического факультета ИГУ им. М.В.Ломоносова 17 ма^ 1991 г..

Объем и структура диссертации. Диссертационная работа состой'; из введения, 10 глав, выводов и списка цитированной литературы. I глава посвящена аналитическому литературному обзору, II - описанию методик и Ш-Х главы экспериментальным результатах! и ю обсуждению. Все главы имеют заключения с кратким изложением и>

ïCHOBfioro содержания. Материал диссертации излоген на 346 странных машинописного текста и иллюстрирован 55 рисунками и 6 табли-(ами. Список литературы содержит 442 названия (244 на русском и 98 на иностранных языках).

МЕТОДИКА

В экспериментальных исследованиях ЭЭГ при выполнении различных ¡идов деятельности участвовали 157 здоровых испытуемых обоего юла в возрасте 18-40 лет. Клинические ЭЭГ-исследования были гроведены на 85 больных вялотекудей шизофренией и циклотимией.

Первичный анализ ЭЭГ. Для первичного описания ЭЭГ был выбран шриант амплитудно- интервального анализа ЭЭГ, разработанный LH.Никифоровым и В.К.Бочкаревым (1974). Он позволял вычислять зля каждого отведения средние за эпоху анализа значения индексов, териодов, амплитуд и регулярности биоэлектрических колебаний, шэющих амплитуду выше 5 мкВ, в 4-х частотных диапазонах: дельта (1,0-3,5 Гц), тета (3,5-7,5Гц), альфа (7,5-12,5 Гц) и бета (12,530 Гц). Величина индексов вычислялась как суммарная доля времени [в X от длительности эпохи анализа), в течении которой в ЭЭГ при-;утствовали волны данного частотного диапазона, независимо от здносременной представленности волн других диапазонов. Под регулярностью понималось среднее число колебаний данного диапазона, следующих подряд друг за другом.

ЭЭГ отводилась при закрытых глазах монополярно от лобных, ;ентральных, теменных и затылочных областей обоих полушарий (при тсилатеральном расположении индифферентных электродов на мочках ргшей) с помощью электрознцефалсграфа МЕ-175Е фирмы "Nihon Kohden" (Япония). Запись ЭЭГ производилась в цифровой форме на магнитную тенту отрезками длительностью 20-26 с при шаге опроса 5 мс с тараллельной чернильной регистрацией на бумаге. Для анализа ЭЭГ ганных использовались ЭВМ ЕС1010 и ЕС1011.

Процедура экспериментов. Было проведено три основных серии экспериментов. В первой исследовались восприятие и анализ испытуе~ иыии внешних звуковых стимулов, во второй - два вида интеллектуальной деятельности, в третьей - произвольные ритмические движения разными руками.

В начале каждого эксперимента после адаптации к условиям камеры регистрировали по 5-7 отрезков ЭЭГ при спокойном бодрствовании (состояние 1 - начальный фон). Затем через динамик испытуемому подавался непрерывный ряд чередующихся в случайном порядке коротких звуков разной высоты среднего уровня громкости. ЭЭГ записывали через 2-2,5с после включения звуков (состояние 2 - ориентировочная реакция) и через 1 мин. (состояние 3 -частично угашенная реакция). Затем испытуемому давалась инструкция'подсчитывать общее количество звуков определенной высота. При этом запись ЭЭГ производилась через 20-30 с после начала выполнения заданий (состояние 4 -анализ звуков по высоте). Через 3 мин. после выполнения задания регистрировалась промежуточная фоновая ЭЭГ (состояние 5).

Во второй серии экспериментов вербальные задания заключались в подборе как можно большего количества рифмующихся слов к заданному слову-стимулу, арифметические - в перемножении в уме двузначных чисел. Два вида заданий чередовались группами по 2-4 теста одного вида. Запись ЭЗГ производилась через 3-5 с после предъявления задания. В данной серии выделялись следующие состояния: выполнение первого арифметического (состояние 6) и первого вербального (состояние 7) заданий; выполнение последующих арифметических (состояние 8) и вербальных (состояние 9) заданий с регистрации для тех и других 3-7 отрезков ЭЭГ. Кроме того, по окончании выполнения каждой группы из 2-4 заданий одного вида для выявлония "эффекта последействия"производились фоновые записи ЭЭГ непосредственно после арифметической (состояние 10) и после вербальной (состояние 11) деятельности , а также через 2-3 мин. (состояния промежуточного фона 12 и 13).

В третьей серии экспериментов давалась инструкция непрерывно сжимать и разжимать в произвольном темпе кисть одной руки. Запись ЭЭГ производилась через 20 с. после начала движений. Затем давалось аналогичное задание для другой руки, после чего процодура для обеих рук повторялась (состояния 14 и 15).

В конце исследования (через 3 мин. после выполнения последнего задания) производились последние записи ЭЭГ в состоянии спокойного бодрствования (состояние 16 - конечный фон).

Каждый испытуемый в течение одного исследования участвовал в двух сериях экспериментов, реже - в одной. Для последующего анализа отбирались лишь ЗЭГ-записи, сопровождавшиеся правильным выполнением заданий.

Вторичная обработка ЭЭГ-данных. Вначале для каждого отдельного испытуемого производилось усреднение первичных ЭЭГ-признаксв по всем отрезкам ЗЭГ. представляющим одно и го хе состояние. После этого применялся факторный анализ с варимакс-роташ'ей (Харман, 1972). ЭЭГ-факторы выделялись на основе корреляций между перечисленными выше 14 первичными ЭЭ Г-при знакам и (без слабо изменявшихся и близких к 1,0 показателей регулярности тета- и дельта-активнсс-ти) при их межиндивидуальном варьировании, к которому одновременно могло добавляться варьирование по нескольким состояниям и нескольким отведениям. При этом рассматривались только факторы, охватывавшие более 5% общей дисперсии первичных признаков, и, как правило, больше объема дисперсии одного признака.

Затем производилась оценка индивидуальных значений выделенных ЭЭГ-факторсв (Харман, 1972) для отдельных состояний и отдельных отведений и вычислялись их среднегрупповье значения, после чего производилась оценка статистической достоверности различий между состояниями и отведениями по t-критерию Сгьюдента. Для начального фона вычислялись также средние значения ЭЭГ-факторов отдельно для мужчин и женщин, для лиц моложе и старше 25 лет и для разных групп здоровых испытуемых и больных с последующей оценкой достоверности межгрупповых различий, значимые величины которых по t-критерию Стыодонта рассматривались лишь при условии сопоставимости выборок по Г-критерию Фишера.

При необходимости аналогичная статистическая оценка производилась и для первичных ЭЭГ-признаков.

Оценка спектральной мощности ЭЭГ. В дополнительной серии экспериментов с интеллектуальной ■ деятельностью спектральный анализ ЭЭГ-данных производился с помощью системы топографического картирования "Brain Atlas" (Bio-logic Corp., США). ЭЭГ регистрировалась моношлярно от 16 отведений с помощью электроэнцефалографа Era 14-21 фирмы "О.Т.Е. Biomedica" (Италия). В данной серии принимали участие 19 здоровых испытуемых обоего пола.

Спектральная мощность вычислялась методом быстрого преобразования Фурье для эпох длительностью 2 с с последующим усреднением ре' эультатов по всем подобным эпохам, шедшим подряд в суммарной ЭЭГ-записи длительностью 40-300 с, которая состояла из нескольких 40-60-секундных записей при одном из трех состояний: фон, вербальная деятельность и арифметический счет. Затем производилось усред-

пение данных по всей группе испытуемых для каждого из состояний, Полученные результата могли представляться в виде цветных топокар-с многоуровневым цветным кодированием спектральной мощности.

Числовое выражение величин спектральной мощности для тех же частотных диапазону», что и в основных сериях экспериментов, г также для медленных и быстрых поддиапазонов тета- (4,0-5,5 i 6,0-7,0 Гц), альфа- (7,5-9,0 и 9,5-12,5 Гц) и бета- (13,0-20,0 i 20,5-25,0 Гц) частот обеспечивалось специальной программой, разработанной Н.В.Чаяновым и реализованной in персональном компьютере IBM PC AT.

По каждому из частотных диапазонов производилась оценка достоверности средне групповых различий между фоном, вербальной деятельностью и арифметическим счетом по t-критерию Стыодента, которш проводилась для каждого из 16 отведений. Оценивалась также достоверность мехполушарных и некоторых межзональных различий.

Определение свойства "силы нервной системы" через слуховую чувствительность производилось но методике В.Д.Небылицына (1966) у 5' здеревкх испытуемых из числа участвовавших в основных сериях экспериментов (31 мужчина и 26 женщин) с помощью специального приборе "нейрохронометра" (исследование проводилось под нааим руководство*. И .С.Лебедевой).и осуществлялось перед записью фоновой ЭЭГ. Испытуемым через наушники подавались пусковые звуковые стимулы 4-х градаций интенсивности, чередующиеся в случайном порядке. Требовалос! прекратить действие звука максимально быстрым нажатиен кнопки. Каждому пусковому стимулу приблизительно за 2 с до еге подачи- предшествовал предупредительный световой сигнал. Врем; реакции регистрировалось на нейрохронометре. Затем для каждогс испытуемого на ЭВМ ЕС 1011 методом наименьших квадратов рассчитывался характер индивидуальной зависимости времени реакции от интенсивности звукового стимула. В уравнении линейной регресип вида Y = А + Вх, где Y - время реакции, х - интенсивность стимула, он определялся "коэффициентом В" (кВ) - тангенсом угла наклон? получаемой прямой. Более отрицательным индивидуальным значения* кВ соответствовала более низкая слуховая чувствительность и, согласно методике, данный испытуемый относился к более сильном} типу нервной системы, и наоборот.

Рассчитанные для каждого испытуемого числовые значения кВ подвергались затем факторному анализу с варимакс-ротацией совместнс

14 амплитудно-интервальными параметрами фоновой ЭЭГ отдельно (ля каждого из 8 отведений.

СТРУКТУРА СВЯЗЕЙ АМПЛИТУДНО-ИНТЕРВАЛЬНЫХ ПАРАМЕТРОВ ЛОКАЛЬНОГО

БИОЭЛЕКТРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА (ФАКТОРНАЯ СТРУКТУРА ФОНОВОЙ ЭЭГ)

Факторный анализ выявил наличие 3 генерализованных и 1 регио-|арного ЭЭГ-факторов, определяющих основной объем общей дисперсии юрвичных ЭЭГ-признаков и взаимную согласованность их изменений. !труктура факторов оказалась очень стабильной, хорошо согласовываюсь с большим количеством приведенных в литературном обзоре (звестных данных о взаимных соотношениях между связанными с актерами первичными ЭЭГ-признаками (как при их межиндивиду-1льных, так и реактивных изменениях) и не зависела от выборки юпытуемых и зоны регистрации ЭЭГ. Это, очевидно, свидетель-¡твует об отражении в выделенных факторах достаточно универсальных шзависимых нейрофизиологических механизмов и процессов.

Исходя из известных физиологических свойств первичных ЭЭГ-при-таков ("референтные" признаки) и их соотношений в структуре ЗЭГ-)акторов, удалось дать этим факторам наиболее вероятную физиологи-¡ескую трактовку, в определенной мерз объясняющую характер топо-•рафического распределения их значений по коре и хорошо согласую-1уюся с известными психофизиологическими корреляциями.

Фактор I, определяющий наибольший обьем общей дисперсии первич-1ых признаков • (30-45 %), оказался связанным высокими (0,55-0,95) юложительными факторными весами с индексом, регулярностью и амп-штудой альфа-активности, а также- с амплитудами колебаний других шетотных диапазонов, а отрицательными весами -' с индексами и :редними периодами дельта- и тета-волн. Он, по-видимому, отражает : обратным знаком процессы "обшей активации" мозга, поскольку уменьшение значений данного фактора (согласно его структуре) со-тровождает депрессию альфа-ритма и десинхронизацив биозлектриче-жих колебаний в других частотных диапазонах при одновременном увеличении количества низкоамплитудных медленных волн и их некотором замедлении. Фактор II (15-23 % дисперсии), положительно соррелирующий с индексом и регулярностью бета-активности, а отри-«тельно - со средним периодом бета-колебаний, связан, вероятно, : процессами коркового возбуждения, усиление которого сопровождался ростом количества быстрых волн и их частота. Фактор III

(10-20 % дисперсии), в структуру которого с высокими положительными весами вошли показатели среднего периода альфа-волн и те та индекса, имел максимальные значения в передних отделах мозга особенно слова, при их градуальном снижении в затылочном направлении. Это означает что для лобных областей характерен определен ный "тормозный эффект" в средней части диапазона ЭЭГ-частот в вид замедления альфа-волн и увеличения общего количества низкоампли тудных тета-колебаний. С учетом того,"что лобные доли и особонн их левая часть являются, как известно, в состоянии бодрствсвани, функционально наиболее "активными", било сделано предположение о активном характере стоящих за фактором III тормозных процессов Аналогично, в соответствии с трактовкой факторов I и II предполо жите льне стоящие за ними процессы общей активации и коркового воз Суждения оказались, согласно топографическому распределению значе ний этих факторов, градиентно усиливающимися во фронтальном на правлении. Кроме того, в центральных областях по фактору I оказа лась хорошо выраженной преобладающая активация левого полушария Друтсй "тормозный эффект", характерный для лобных областей, вира зился в избирательном выделении только в них регионарного фактор 1а (15-20 % дисперсии), максимально тесно связанного с амплитудам дельта- и тета-волн. Подобная локализация также дает некеторы основания связывать этот эффект с нейрофизиологическими процессам активного характера. Однако, более обоснованную физиологическу интерпретацию полученных факторов удалось дать лишь на основани их тестирования посредством целенаправленных психологических на грузок, результаты которого изложены в следующих разделах.

Анализ структуры факторов позволил сделать важные методически выводы о необходимости разделения амплитудных и прочих параметре биоэлектрических процессов с оценкой последних независимо от мош постных характеристик биоэлектрических колебаний. Это позволяв получить дополнительные "измерения" более дифференцированных рожи мов работы мозга, которые при активном бодрствовании реализуете на фоне десинхронизированной ритмики и обычно затеняются наиболе мощной реакцией снижения амплитуд биоэлектрических колебаний.

Выявленная факторная структура основных параметров ЭЭ свидетельствует о том, что только для альфа-ритма показа те; мощности колебаний является достаточно адекватным, в то время ка для дельта- и тета-волн показатели амплитуды и индекса, влиякда на их суммарную мощность, оказываются между собой в реципрокнь

отношениях, а для бета-активности попадают в независимые факторы.

ПОЛОВЫЕ, ВОЗРАСТНЫЕ И ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ ЭЭГ

Факторный анализ показал, что основная дисперсия первичных амплитудно-интервальных параметров ЭЭГ мужчин и женщин определяется действием одних и тех же генерализованных ЭЭГ-факторов, которые были описаны выше.

Оценка индивидуальных и среднегрупповых значений этих факторов обнаруживает, однако, наличие определенных достоверных количественных различий в их выраженности, отражающих, очевидно, конституциональные особенности в балансе между стоящими за факторами нейрофизиологическими процессами. Эти данные хорошо согласуются с литературными сведениями о половых различиях по отдельным первичным ЭЭГ-признакам (Mundy-Castle, 1951; Vogel, Cotze, 1962; Matsu-ura et al., 1985; Petsche et al., 1988 и др.). и объединяют эти различия в физиологически значимые интегральные характеристики. Показано, что при примерно равном уровне общей активации, отражаемом в значениях фактора I, фоновую ЗЭГ женщин отличает от ЭЭГ мужчин заметно более высокая выраженность процессов коркового возбуждения, проявляющаяся в повышенных значениях как фактора П(р<0,05-0,001), так и связанных с ним первичных ЭЭГ-признаков - индекса, регулярности и частоты бета-активности. Кроме того, обнаружена тенденция к снижению у женщин значений фактора III (р<0,02 в затылочных отделах), что соответствует сниженным величинам тета-индек-са и среднего периода альфа-волн и отражает, по-нашему мнению, несколько более низкий уровень выраженности тормозных процессов активного характера, свойственных бодрствованию. Половые различия в балансе между корковым возбуждением и активными тормозными процессами в большей степени акцентируются на задние отделы мозга.

Возрастные особенности факторной структуры ЭЭГ обнаружены только в группе мужчин и заключаются в тенденции к более высоким значениям фактора III в теыенно-затылочных отделах у более молодых испытуемых по сравнению с лицами зрелого возраста (р<0,1).

У мужчин выявлена достоверная связь фактора III с "коэффициентом В", вошедшим в структуру фактора с достаточно высоким положительным факторным весои (0,5-0,6). В то же время между лицами с высокими и низкими величинами кВ обнаружены достоверные различил в значениях фактора III (р<0,05-0,02). Согласно этим

результатам, более "чувствительному" и "слабому" типу нервно! системы соответствуют более высокие значения фактора III и, следовательно, повышенные величины тета-индекса и некоторое замедление альфа-активности. Это служит дополнительным аргумонток в пользу предложение!! интерпретации фактора III как интегральное ЭЭГ-показателя тормозных процессов активного характера (Павлов,

1951; НеОылмцын, 1966; Голубева и др., 1974 и др.).

ФАКТОРНАЯ СТРУКТУРА АМПЛИТУДНО-ИНТЕРВАЛЬНЫХ ПАРАМЕТРОВ ЭЭГ ПРИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Факторный анализ ЭЭГ во время интеллектуальной деятельное« выявил общую факторную структуру, аналогичную описанной выше дл5 состояний спокойного бодрствования. Некоторые особенное^ обнаруживались лишь в гмано пространственной генерализации амплитудного фактора 1а, который во время деятельности выделялся не только в лобных, но и в центральных отделах,мозга.

Однако, переходы от фона к деятельности сопровождались достоверными разнонаправленными изменениями значений разных факторов, i чом, вероятно, отражалась свойственная каждому виду доятельност» многомерная "нейродинамическая структура" соответствующего функционального состояния мозга, характеризующая определенный нейродина-мический баланс между стоящими за ЭЭГ-факторами независимыми i качественно различными нейрофизиологическими процессами.

Сопоставление полученных "нейродинаыических структур" с некоторыми психологическими особенностями соответствующих видов деятельности позволило приписать каждому из ЭЭГ-факторсв ряд характерны) функциональных свойств, в целой подтверждающих приведенную выше физиологическую трактовку.

Наиболее общим критерием для оценки функционального смысла выделенных факторов стал характер изменения их значений при переходе от состояния спокойного бодрствования к деятельности.Согласно ому, значения фактора' I связаны с соответствующим повышением функционального состояния отрицательным образом, чем подтверждаете* предположение о снижении значений данного фактора как индикатор« усиления процессов "общей активации" мозга. В то и время рост значений факторов II, III и 1а свидетельствует о том, что приписываемые им разные типы возбудительных и тормозных процессов носят "активный" характер, усиливаясь во время деятельности. Это хорошс

огласустся с большим количеством литературных данных об усилении «строй и медленноволновой активности при выполнении различных юихологических нагрузок (Vogel et al., 1968; Ishihara, Yoshii, 972; Свидерская, 1977; Cille et al., 1979 и др.).

При сопоставлении двух видов интеллектуальной деятельности меж-iy собой выяснилось, что в целом болео легкие вербальные задания ¡ызывают менее выраженное снижение значений фактора I, чем более рудные арифметические. Это, очевидно, подтверждает предположение )б определенной "неспецифнчносги " процессов сбцей активации мозга, ¡ыраженность которых коррелирует с субъективным напряжением в свя->и со степенью трудности заданий. Тем не менее, некоторые более 'специфические" особенности деятельности проявились на уровне то-юграфического распре деления значений фактора I по коре. Они за-слючались в существенно более высокой активации теменно-затылочных >тделов при арифметическом счете (р<0,02-0,001) при сравнительной 5лизости двух видов деятельности по данному параметру в централь-1о-лобных областях. Креме того, по фактору I при обоих видах деятельности наблюдалось достоверное усиление левоиолупарной асимметрии активационных процессов, заметно более выраженное при вер-Зальной деятельности (р<0,1-0,01). Полученные топографические пат-герны хорошо соответствуют известным нейропсихологическим представлениям о повышенной "заинтересованности" передних отделов мозга и левого полушария в реализации вербальных и вербально опосредованных функций, связанных с активным произвольным вниманием, а задних ассоциативных теменно-затылочных областей - в реализации 1роцессов, связанных с пространственными и квазипространственными зидами аналитико-синтетиЧеской -деятельности, необходимыми для осуществления арифметических операций (Дурил, 1973 и др.).

Еще более "специфические" особенности нейродинамической организации двух видов деятельности, проявляющиеся на уровне отдельных этведений, обнаружились в балансе процессов коркового возбуждения и активного избирательного торможения. Первые, согласно росту значений фактора II (р<0,02-0,001), оказались достоверно более выраженными при ассоциативной вербальной деятельности (р<0,1-0,001), а вторые, согласно увеличению значений фактора III (р<0,1-0,02), - при арифметическом счете Ср<0,1-0,001).

Сравнительные психологические особенности двух видов деятельности и характер топографического распределения реакций по факторам Г1 (значения которого исходно тонически повышены в центрально-лоб-

ных отделах,а мзжполушарная асимметрия этих значений сдвигается во время деятельности в сторону преобладания левого полушария) и III (значения которого при счете превышают таковые в фоне и при вербальной деятельности преимущественно в правом полушарии) позволяют предположительно пр*«йсать процессам "коркового возбуждения" (фактор И) связь с сукцессивным (последовательным) типом организации ассоциативных умственных действий и, возможно, функцию локального "внутреннего сканирования" (Giannitrap'ani, 1971; Petsche et al., 1988). Креме того, с корковым возбуждением, вероятно, коррелируют такие стороны деятельности как ее непривычность и творческая продуктивность. В то же время селективная функция "активного избирательного торможения" (фактор III), по-видимому, необходима для вытормаживания побочных ассоциаций при выполнении сравнительно жестко алгоритмирсванных упроченных умственных действий, опирающихся на достаточно заученные автоматизированные операции (Vogel et al., 1968; Schacter, 1977 и др.). Она, вероятно, играет важную роль при симультанном (одновременном) типе организации процессов переработки информации.

Сравнение результатов первого и последующих предъявлений вербальных и арифиотичоских заданий показывает, что описанные выше нейродинамические и топографические особенности организации соотБетствуюцих видов деятельности проявляются лишь при условии "врабатыпания" по мере их повторного выполнения (что прежде всего относится к фактору Ш и связанным с ним "активным избирательным тормозным процессам"), когда, по-видимому, устанавливается оптимальный режим реализации соответствующих корковых процессов, в то время как при первом предъявлении два вида заданий различаются по всем факторам в гораздо меньшей степени.

Менее ясным и требующим дальнейиих специальных исследований остается физиологический смысл фактора 1а, виде чающегося лишь в передних отделах мозга. Его значения увеличивались при обоих видах деятельности, но сильнее при подборе рифм (р<0,02-0,001) и существенно в большей степени в лобных отделах по сравнению с центральными. При этом вербальная деятельность сопровождалась достоверной левосторонней асимметрией реакции по данному фактору. На основании литературных данных в качестве гипотезы можно предположить, что фактор 1а может быть в определенной степени сродни феноменам фронтальною тета-ритма (Ishihara, Yosnii, 1972; Yamamoto, Mabuoka, 1990 и др.) и иметь отношение к иной, по сравнению с

фактором II, активной тормозной стороне нейродинамического обеспечения сукцессивной организации умственных действий.

ДИНАМИКА ПОКАЗАТЕЛЕЙ СПЕКТРАЛЬНОЙ МОЩНОСТИ ЭЭГ ПРИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Наиболее универсальной для интеллектуальной деятельности оказалась реакция снижения спектральной мощности,максимально выраженная з альфа-диапазоне, но свойственная и остальным диапазонам, включая самый быстрый поддиапазон бета2. В то же время в лобных и височных областях мозга (в последних больше в-их передних отделах и правом толушарии) наблюдался и другой тип реакции в виде роста мощности пельта-волн и колебаний замедленней части тета-диапазона, а также 5ета-активности (в основном за счет бета2). Поскольку, как известно, спектральная мощность зависит в основном от энергетических, амплитудных параметров волновой активности и, в меньшей степени, эт индекса (общего количества) волн данного частотного диапазона (включая и низкоамплитудные колебания), полученные данные хорошо согласуются со структурой ЭЭГ-факторов I и 1а, выделенных в результате дифференцированной первичной сценки индексов и амплитуд в тех ке частотных диапазонах и описанных выше. Причем, указанное согласование касается как динамики значений этих факторов (включающих в . себя амплитудные характеристики всех частотных диапазонов) при переходе от одних функциональных состояний к другим, так и особенностей их топографического распределения по коре. Сопоставление с собственными результатами использования тех же интеллектуальных заданий при оценке дистантней синхронизации биопотенциалов (ДСБ) эт большого количества (48) отведений (Лазарев и др., 1977) показывает, что в целом три разных типа биоэлектрических показателей (спектральная мощность ЭЗГ в 4-х широких диапазонах, значения фактора I и ДСБ) во время интеллектуальной деятельности в основном отражают наиболее мощные процессы десинхронизации и общей активации коры. Они связаны в основном с энергетическими, амплитудными характеристиками биоэлектрических колебаний и могут достаточно "неспецифическим" образом дифференцировать функциональные состояния мозга в зависимости от степени субъективного напряжения (опре-веляемого трудностью заданий).В то же время более характерные особенности корковой организации соответствующих психических процессов могут при этем проявляться на топографическом уровне. Они за-

¡сличаются в усилении относительной активации левого полукарл я при более вербализованном характере деятельности либо большей степени напряжения вербально опосредованного произвольного внимания (максимальная асимметрия по уровню левополушарной активации наблюдалась при вербальной деятельности, относительно меньшая - при счете и минимальная - в фоне). С другой стороны, связь арифметического счета с пространственными видами синтетической деятельности обусловливает, вероятно, сравнительно более выраженную активацию теменно-затылочных отделов мозга, проявляющуюся по всем трем типам перечисленных выев показателей.

Однако, в показателях спектральной мощности 4-х широких частотных диапазонов не отражаются, либо отражаются косвенным образом дополнительные и очень важные амплитудо-независимые параметры биоэлектрической активности (индекс, частота, регулярность), формирующие два других независимых "измерения* функционального состояния мозга' в виде описанных в предыдущих главах ЭЗГ-факторов II и III, характеризующих более тонкие особенности организации биоэлектрических процессов на локальном уровне. Поэтому я целом, при совпадении границ частотных диапазонов, амплитудно-интервальный анализ, позволяющий абстрагироваться от наиболее мощных десинхронизационных процессов и отдавать приоритет самому факту наличия колебания определенной частоты независимо от его амплитуды, оказывается существенно более информативным.

Тем не менее, результаты оценки перераспределения спектральной мощности между быстрыми и медленными поддиапазонами тега-, альфа-и бета-активности при двух видах деятельности полностью согласуются со структурой факторов 1,11 и III. Они показцвают, что при арифметическом счете в больней степени, чем при подборе рифм, происходит (как и по фактору III) относительное замедление альфа-активности, и подобное различие выражено преимущественно в правом полушарии. В то же время два вида деятельности в тета-диапазоне дифференцируются между собой лишь за счет ого быстрой части, что вместе с указанным замедлением альфа-частоты дополнительно свидетельствует в пользу физиологичности объединения тета-индекса и альфа-периода в единый фактор III.

Наиболее выраженные частотные перестройки бета-активности были характерны для височных областей мозга, не исследовавшихся в основных сериях экспериментов. Здесь "специфичной" для вербальной деятельности оказалась десинхронизация колебаний в замедленном

поддиапазоне бета1 слева при их рецилрокной синхронизации в симметричных зонах правого полушария. Прл параллельном симметричном увеличении модности быстрого поддиапазона бета2 это означает, что наиболее активному состоянию височной коры левого полушария (очевидному при вербальной деятельности) соответствует относительное увеличение в ней средней частоты бета-активности. А это, в свою очередь, согласно структуре фактора II, позволяет предполагать и усиление процессов коркового возбуждения в височных областях слева при реципрокном ослаблении справа.

ФАКТОРНАЯ СТРУКТУРА ЭЭГ ПРИ ПЕРЦЕПТИВНОМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

При различных условиях восприятия зрукошх стимулов факторная структура ЭЭГ оказалась очень сходной с описанной вито для ■состояний спокойного бодрствования и ингеллектуальной деятельности. Это, очевидно, еще раз свидетельствует об универсальности стоящих за ЭЭГ-факторами нейрофизиологических процессов, которые действуют при самых разных типах деятельности, как "внешней", связанной с оперированием поступающей извне сенсорной информацией, так и "внутренней", преимущественно опирающейся на следи в памяти.

Изменения значений фактора I в сторону их снижения rip:: перцептивной деятельности, так же как и при интеллектуальной, продсмонс--трировали неспецифичность связанных с ними процессов общей активации. Они проявляли максимальную реактивность на новизну стимулов (р<0,001) с угяшением реакции то мере продолжения стимуляции, а степень снижения значений фактора I, как и при интеллектуальных нагрузках, также зависела от степени субъективного напряжения в связи с трудностью перцептивных заданий. При непосредственном сравнении перцептивной и интеллектуальной деятельности (на одних и тех хе группах испытуемых) это обусловливало примерно равные изменения значений фактора I при сходных по трудности, но психологически принципиально различных заданиях на арифметический счет и анализ внешних стимулов, в то время как близкие по характеру виды интеллектуальной деятельности существенно различались по уровню общей активации вследствие их разной субъективной трудности (р<0,02-0,001).

Более тонкие различия "внешних" и "внутренних" форм деятельности обнаружились в балансе между процессами коркового возбуждения и активного избирательного торможения по факторам II и ИТ. В то

время как и интеллектуальная, и перцептивная деятельность вызывали однонаправленное усиление активных тормозных процессов (фактор III), максимально© при арифметическом счете (р<0,05-0,01) и сравнительно менее выраженное при анализе внешних стимулов (р<0,1-0,05), корковое возбуждение (фактор II) при "внутренней" (интеллектуальной) деятельности усиливалось (р<0,1-0,001), а при "внешней" (перцептивной) - ослаблялось (р<0,05), несмотря на примерно равный с арифметическим счетом уровень общей активации (фактор I). Возможно, в этом отразилась известная функциональная реципрокность активного избирательного торможения и коркового возбуждения по отношению к "концентрации нейродинамики". Такая реципрокность реализуется, по-видимому, в условиях целенаправленной внесшей деятельности, требующей активного произвольного внимания. В то же время при деятельности "внутренней", требующей, вероятно, активного участия процессов коркового возбуждения (возможно, вследствие его отношения к функции "локального сканирования" следов в памяти -Giannitrapani, 1971; Petsche et al,, 1988), необходимая "нейродинамическая концентрация" обеспечивается дополнительным усилением процессов активного избирательного торможения. Примечательно, что указанная реципрокность с преимущественным ослаблением коркового возбуждения при перцептивной деятельности наблюдалась в основной в сенсорных зонах коры, в то время как в передне-центральных областях левого полушария, связанных с более сложной функцией произвольного контроля и регуляции деятельности, баланс между факторами II и III реализовался в большей степени по типу "внутренней" деятельности, т.е. за счет усиления активного избирательного торможения при ареактивности тонически исходно усиленного коркового возбуждения,

ДИНАМИКА ФОНОВЫХ ЗНАЧЕНИИ ЗЭГ-ФАКТ0Р0В НА РАЗНЫХ СТАДИЯХ ЭКСПЕРИМЕНТА

Анализ изменений фоновых значений основных ЗЭГ-факторов в процессе эксперимента показал различный характер их "динамичности". Процессы общей активации и активного избирательного торможения, предположительно стоящие за факторами I и III и усиливающиеся во время психической деятельности, носят в большей степени фазический характер, и их уровень достаточно быстро возвращается к фоновому вскоре после прекращения деятельности, причем указанные тормозные процессы имеют даже сеййство обнаруживать своеобразный "эффект от-

аачи", снижаясь непосредственно после выполнения заданий ниже исходного фонового уровня. В то же время процессы коркового возбуждения, связанные с фактором И, напротив, обладают высокой зтепенью инертности. Они тонически высоко выражены в центральных отделах и в процессе звуковой стимуляции усиливаются постепенно. Их свойство "инертности" проявляется также в виде остаточного сохранения повышенного уровня, достигнутого во время деятельности, и в течение некоторого времени после ее прекращения, причем степень подобного эффекта положительно зависит от степени повышения значений фактора II при выполнении заданий.

В целом факторы II и III в условиях фонового спокойного бодрствования демонстрируют тенденцию к некоторой функциональной реципрокности.

В промежутке между выполнением перцептивных и интеллектуальных заданий , а также в самом конце эксперимента обнаруже-

но выраженное достоверное снижение значений фактора III (р<0,05-0,001). Эта изменения, по-видимому, не имеют отношения к утомлению и, вероятно, свидетельствуют об определенном релаксирую-щем влиянии эффекта отмены заданий. Такой эффект проявляется в ослаблении активного избирательного торможения (возможно "энергетически", т.е. с точки зрения "концентрации нейродинаыики", наиболее емкого) относительно начального фонового состояния, в котором ожидание заданий порождает ситуацию неопределенности с поддержанием повышенного уровня внимания. Это еще раз демонстрирует относительность фоновых состояний, их сложную нейродинамическую структуру и наличие тонических влияний со стороны про/шествующей и прогнозируемой деятельности,- что ставлг вопрос о разработке специальных приемов стандартизации референтных состояний и показывает эффективность метода "контрастного тестирования", основанного на сравнении разных видов деятельности между собой.

ФАКТОРНАЯ СТРУКТУРА ЭЭГ ЛРИ ПРОИЗВОЛЬНОЙ ДВИГАТЕЛЬНОМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Выделение при двигательной деятельности ЭЭГ-факторов, сходных по структуре с описанными для когнитивных нагрузок, позволяет распространить действие этих факторов на еио более широкий спектр Функциональных состояний бодрствования. Полученная динамика значений трех основных ЭЭГ-факторов подтверждает, уточняет и расширяет изложенные выше представления об их функционально-

психофизиологических свойствах. При этом существенную роль играют простота и четкая локальная адресация тестов к центральным отделам контралатерального работающей руке полушария, подтвердившие ценность метода "контрастного тестирования".

В целом значения фактора I при ритмическом сжимании кисти руки снижались относительно начального фона незначительно. Это свидетельствует, по-видимому, о субъективной легкости заданий, не требующих высокого уровня общей активации мозга. В то же время такая реакция оказалась наиболее выраженной при сжимании левой руки и в левом полушарии, где она была достоверной лишь в центральной области (р<0,02). Такая "парадоксальная" картина, противоречащая, на первый взгляд, представлениям о контралатераль-нсм характере корковой организации движений, обусловлена, вероятно, слабым влиянием простых ритмических движений (на стадии адаптации к ним) на процессы общей активации, которые в большей мере зависят от самого факта деятельности и ее произвольной регуляции. С этим, очевидно, и связана наиболее высокая активация левой центральной области при работе левой рукой, более непривычной для правшей и, следовательно, требующей сравнительно более выраженных произвольных усилий, для реализации которых, как известно, необходимо участие речевых зон левого полушария.

С другой стороны, в значительной мере автоматизированный характер ритмической двигательной деятельности в режиме "срабатывания" позволил в полной мере проявиться преимуществам амплитудно-интервального анализа ЭЭГ, поскольку в динамике значений амплитудо-независимых факторов II и III выявился четкий локальный контрала-теральный эффект их реципрокных отношений. Этот эффект состоял в увеличении значений фактора III (р<0,1-0,02) и снижении значений фактора II (р<0,1-0,01) в центральных отделах полушария, контралатерального работающей руке (сходные роципрокные отношения генерализованного характера были описаны выше для перцептивной деятельности). По-видимому, подобная реакция отражает высокую степень "концентрации нейродинамики" в зонах сенсоыоторной проекции работающей руки в виде усиления активного избирательного торможения к ослабления коркового возбуждения, что, вероятно, обеспечивает разные стороны селективности нервных процессов. Это весьма убедительно свидетельствует в пользу предложенной физиологической и функциональной трактовки факторов II и III на наглядно-схематичном примере простой автоматизированной ритмической двигательной деятель-

-юста. требующей, очевидно, высокой избирательности в режиме работы обеспечивающих ее корковых структур и элементов.

НАРУШЕНИЯ НЕЙРОДИНАМИЧЕСКОГО БАЛАНСА ПРИ ЭНДОГЕННЫХ АСТЕНИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВАХ

Высокая разреиающая способность и физиологическая содержательность предложенных интегральных ЭЭГ-показателей, характеризующих нейродинамическу» организацию когнитивной деятельности, позволила применить их в клинических исследованиях ЭЭГ при эндогенных психических заболеваниях, чаще всего связанных, креме прочего, с характерными нарушениями именно в когнитивной сфере. Эти заболевания, имеющие, очевидно, в своей основе счстемно-функционалышо нарушения работы мозга, с'трудом поддаются идентификации традиционными ЭЭГ-методами. В то же время их широкая распространенность настоятельно требует поиска объективных параклинических методов дифференциальной диагностики, из которых ЭЭГ-метод представляется одним из наиболее адекватных и способных выявлять базисные нейрофизиологические механизмы мозговых нарушений. Это особенно актуально для психических расстройств наиболее легкого, пограничного уровня, не сопровождающихся острыми психотическими проявлениями. Их клинико-психопагологическая квалификация нередко бывает , затруднена, и они предъявляют дополнительные весьма высокие требования к чувствительности используемых ЭЭГ-показателей.

В настоящей работе проводилось исследование факторной структуры ЭЭГ у больных вялотекущей шизофренией и циклотимией с различными формами и степенью проявления астенических расстройств - наиболее легких а регистре психопатологических нарутопий (Снежневский, 1983). У большинства больных, наряду со стертой аффективной и неврозоподобной симптоматикой, на первый план обычно выступали нерезко выраженные астеноподобные расстройства когнитивных функций, прежде всего мыслительной деятельности, с трудностями в концентрации произвольного внимания.

Было проведено 3 независимых ЭЭГ-исследования на трех группах больных, представлявших разные стадии эндогенного заболевания. В каждом исследовании использовались разные контрольные группы здоровых испытуемых. Больные обследовались до начала лечения психотропными препаратами либо но ранее чем через неделю после его отмены.

Начальные астеноадинамические субдепрессивные проявления заболевания были представлены группой, которая состояла из 8 больных вялотекущей шизофренией и 7 больных циклотимией мужского пола в возрасте 16-25 лет, впервые обратившихся к психиатру и не получавших ранее какого-либо психотропного лечения. Их клиническая квалификация осуществлялась к. и.н. А. А .Северным.

Во вторую группу болоных того же возраста и пола входили 32 больных вялотекущей шизофренией и 11 больных циклотимией с затяжными атипичными депрессивными состояниями длительностью от 2 до 8 лет. При этом у 16 больных шизофренией и 7 больных циклотимией наблюдались выраженные астенические расстройства, е то время как у остальных больных они не были отчетливо выражены. Клиническая квалификация больных данной группы осуществлялась д.м.н., проф. Ы.Я.Дуцульковской и ее сотрудниками.

В целом больные первой и второй групп объединялись наличием нозологически неспецифических субдепрессивных или депрессивны? расстройств пубертатного периода, известных под названием "юношеской астенической несостоятельности" (С1агге1, НиЬег, 1968; Цуцульковская и др., 1982, 1987; Северный, 1985).

Поздние стадии заболевания вялотекущей шизофренией были представлены третьей группой больных зрелого возраста (25-50 лот) сс стертыми астеническими расстройствами уже негативного уровня, доминировавшими в картине заболевания в течение 10-20 лет и принявшими черты "астенического дефекта" (01п>1гг1<Зеу1сЬ, 1953; Еу, 1957; Горчакова, 1988). В данную группу входили представители дву> типов подобного дефекта: 14 женщин с так называемой "псевдоневрастенией" ("распространенной астенией") и сравнительно медленны», развитием шизофренического процесса (Вегге, 1914) и 13 мужчин < "аутохгонной" ("ограниченной") астенией (СШге1, 1972), характеризующейся сравнительно более грубыми расстройствами мышления \ психопатоподобныыи изменениями типа "фершробен" при боле« выраженной прогредиентности заболевания. Клиническая квалификации больных третьей группы осуществлялась к.м.н. Л.Н.Горчаковой.

В исследовавшихся группах больных вялотекущей шизофренией I циклотимией была выявлена примерно та же факторная структура ЭЗГ, что и в норме. Это позволяет предполагать у таких больных действи* тех же универсальных нейрофизиологических механизмов и процессов которые были описаны еыше для здоровых испытуемых, а также дае

снование распространять представления о функционально-психофизио-югических свойствах ЭЭГ-факторов (полученные в результате их экс-1ериментального тестирования) и на больных с эндогенными расстрой-ттами пограничного уровня. В итоге удалось показать, что в основе сойственных таким больным когнитивных нарушений может лежать нсй-юдинамический дисбаланс, количественно характеризуемый выходом шдивидуальных значений одного или нескольких ЭЭГ-факторов за ■раницы диапазона их нормальных межиндивидуальных вариаций.

Обнаружено, что все группы больных вялотекущей шизофренией с сраженными астеническими расстройствами отличаются от нормы, от (олышх циклотимией (включая имеющих сходную астеническую симпто-(атику), а также от больных вялотекущей шизофренией без отчетливых ютенических проявлений генерализованной избыточное« ю коркового ¡озбуждения (согласно значениям фактора II - р<0,1-0,001) и дефи-¡итарноегью активных избирательных тормозных процессов (по фактору II - р<0,1-0,01). Причем, у больных с депрессивными расстройства-ш последняя может в определенной степени затеняться положительно соррелирующей с фактором III замедленностью альфа-активности, свя-¡анной, очевидно, с общей депрессивной заторможенностью, которая у ¡ольных является,вероятно,дополнительной, более "инертной" сторо-юй тормозных процессов, свойственных их состояниям бодрствования.

В целом у больных вялотекущей шизофренией с астеническими рас-:тройствами степень нейродинамического дисбаланса по факторам II и .'II, по-видимому, относительно уменьшается при большей продолжительности заболевания(возможно,в связи с определенной адаптацией), $ при ее учете зависит от тяжести когнитивных расстройств, которые } наиболее выраженных случаях (при "астеническом дефекте" в рамках 1утохтонной астении) могут усугубляться дисбалансом и по фактору I з виде недостаточного уровня общей активации мозга (р<0,05-0,01). Убыточность коркового • возбуждения и дефицитарность активных 1збирателышх тормозных процессов, согласно экспериментальным занным, описанным выяе, могут, по-видимому, лежать в основе сарактсрных для астеноподобных нарушений мышления трудностей в концентрации произвольного внимания. Они, вероятно, могут также 5ыть одной из причин общих нарушений селективности когнитивных троцессов, свойственных больным шизофренией, и, возможно, затруднений в адаптации и автоматизации умственных действий, а также эбусловливать преобладание ассоциативною и сукцессивного типа их организации в ущерб узко целенаправленному и симультанному (СаеЬе!

ot al., 1986; Popov, Keranova, 1987). Видимое отсутствие указанного типа нейродинамического дисбаланса у больных вялотекущей шизофренией без выраженной астенической симптоматики, но с преобладанием депрессивных расстройств, возможно, свидетельствует об определенной физиологической базисности астеноподобных проявлений для когнитивных нарушений шизофренического круга.

Описанные ЭЗГ-признаки нейродинамического дисбаланса не были связаны, по-видимому, с непосредственным влиянием приема больными психотропных препаратов, поскольку наличие либо отсутствие предшествующего лечения, так же как и длительность отмены лекарственной терапии влияли лишь на значения фактора I. Последние у больных шизофренией при отсутствии лечения были ниже, чем после прохождения соответствующего курса терапии (в основном нейролептиками и аитидепрессангами), который, по-видимому, оказывал нормализующее влияние на исходно повышенный у большинства таких больных уровень общей активации мозга.

Особенности нарушений межцентральных соотношений в значениях ЭЭГ-факторов могут служить дополнительным дифференцирующий признаком, причем, связанным, по-видимому, с более тонкими изменениями нсйродинамики. Общим для большинства групп больных с теми или иными проявлениями астенических расстройств оказалось относительное снижение фонового уровня "активности" левого полушария и передних отделов мозга по одному, двум или всем тром факторам.

Использование интеллектуальных заданий в качестве аналога функциональных проб, адресующегося к нарушенным когнитивным функциям, приводило к акцентированию различий в значениях ЭЭГ-факторов между разными группами больных и между больными и нормой. Это происходило за счет того, что в одних случаях деятельность сопровождалась усилением нейродинамического дисбаланса, прежде всего вследствие роста значений фактора II, а в других, напротив, ареактивностью и даже ослаблением процессов коркового возбуждения. Первый тип реакции наблюдался у больных с астеноадинамическими субдепрессиями (р<0,02-0,001) (представлявшими начальные стадии заболевания) на фоне неадекватного отсутствия во время деятельности какого-либо роста уровня общей активации мозга по фактору I (относительно фона) . В то же время у больных вялотекущей шизофренией на более поздних стадиях заболевания некотсрсэе выравнивание дисбаланса по фактору II во время деятельности наблюдалось на фоне адекватного усиления общей активации мозга по фактору I (р<0,1-0,001). Такое

выравнивание при псевдсневрастении происходило за счет снижения значений фактора II (р<0,05-0,001), носившего, возможно, компенсаторный характер. Больные с аутохтонной астенией отличались почти полной ареактивностью по факторам II и III,

Топографическая неоднородность реактивных изменений в значениях ЭЭГ-факторов во время деятельности являлась еще одним информативным признаком для достаточно тонкой дифференциации разных групп больных с близкой клинической симптоматикой. При атипичных депрессиях юношеского и молодого возраста больные циклотимией отличались от больных шизофренией белье низкой реактивностью центральных областей по всем трем факторам, а также отсутствием усиления или даже ослаблением (относительно фона) активных избирательных тормозных процессов (по фактору III), в то время как у больных шизофренией последние во время деятельности усиливались.

В целом метод оценки нейродинамической структуры функционального состояния мозга показал высокую информативность для целей физиологически содержательней дифференциальной диагностики эндогенных психических расстройств пограничного уровня, соотносимой в общих чертах с психологическими представлениями о. характере и структуре наблюдаемых при этом нарушений когнитивной деятельности.

ВЫВОДЫ

1. Скоррелированность основных амплитудно-интервальных параметров электроэнцефалограммы (ЭЭГ) человека обусловливает выделение трех генерализованных и одного регионарного ЭЭГ-факторов, охватывающих основной обьем общей дисперсии первичных признаков.Фактор I объединяет в своей структуре с положительными факторными весами показатели индекса, амплитуды и регулярности альфа-активности, а также амплитуды волн других частотных диапазонов; с отрицательными - индекс и средний период дельта- и тета-волн. Фактор II положительно связан с параметрами бета-активности (исключая амплитуду): индексом, частотой и регулярностью. Фактор III объединяет средний период альфа-волн и тета-индекс. Фактор 1а, выделяющийся только в передних отделах ыозга, максимально связан с амплитудами тета- и дельта-волн.

2. Структура ЭЭГ-факторов имеет высокую стабильность, слабо зависит от зоны регистрации ЭЭГ и группы испытуемых и свойственна широкому диапазону функциональных состояний бодрствования и дея-

тельности, что предполагает действие достаточно универсальных нейрофизиологических механизмов и процессов.

• 3. Известные функциональные свойства первичных ЭЭГ-признаков, соотношения между ними в структуре ЭЭГ-факторов и динамика значений этих факторов в серии интеллектуальных, перцептивных и двигательных тестов позволяют предположительно интерпретировать фактор I как отражение процессов десинхронизации ЭЭГ и "общей активации" мозга (с обратным знаком), фактор II - "коркового возбуждения", а фактор III - "активных избирательных тормозных процессов", которые, по-видимому, сродни сложно организованным формам внутрекнего торможения. Фактор 1а связан, по-видимому, с особым типом тормозных процессов активного характера, свойственным лобным и, вероятао, передневисочным отделам мозга.

4. Значения фактора I во время деятельности, как правило, снижаются пропорционально таким ее "неспецифическим" параметрам как новизна и субъективная трудность, обусловливающая степень умственного напряжения. Более "специфические" стороны психологической структуры деятельности отражаются в топографическом распределении значений фактора I по коре с относительно более высокой активацией левого полушария и передних областей при большей вербализованное™ деятельности и нагрузке на произвольное внимание, а правого полушария и теменно-затылочных отделов - при активной роли пространственных видов синтеза и т.п..

5. Значения фактора 1а (в передних областях мозга) во время деятельности увеличиваются, максимальная выраженность такой реакции наблюдается при ассоциативной вербальной деятельности и имеет акцент на левое полушарие.

6. Более тонкие характеристики нейродинамической организации деятельности обнаруживаются в соотношениях между значениями амплитудо-независиыых факторов II и III. Они существенно четче выявляются при повторных предъявлениях заданий, когда в режиме "врабагывания" происходит, очевидно, оптимизация нейродинамики.

А, Значения фактора II при интеллектуальной деятельное™ увеличиваются (сильнее при ассоциативной вербальной), а при выполнении перцептивных заданий, связанных с активным произвольным вниманием, и при ритмических движениях руками уменьшаются.

Б. Значения фактора III возрастают при всех трех типах деятельности (максимально при арифметической и в основном в правом полушарии и Левой центральной области; при ритмических

движениях - локально в зоне сенсомоторной проекции работающей руки).

В. Сравнение психологических особенностей разных видов деятельности с характером реакций па них по факторам II и III позволяет предполагать, что: (1) "корковое возбуждение" более свойственно сукцоссивно (последовательно) организованным ассоциативным процессам, а также непривычным и творчески продуктивным видам деятельности; (2) "активное избирательное торможение" характерно для режимов селективного вытормаживания иррелевантных связей и ассоциаций и усиливается при произвольном внимании, упрочении и автоматизации умственных действий, а также при симультанной (одновременной) их организации; (3) при "внутренней" интеллектуальной деятельности, связанной с поиском информации в памяти, усиливаются и "активное избирательное торможение" и "корковое возбуждение", в то время как при "внешних" перцептивных действиях, связанных с активным произвольным вниманием, и при достаточно автоматизированных ритмических движениях руками "селективность" корковых процессов может обеспечиваться не только усилением "активного избирательного торможения" (менее выраженным), но и реципрокным ослаблением "коркового возбуждения".

7. Показатели спектральной мощности ЭЭГ при интеллектуальной деятельности выявляют в основном лишь реакции, описываемые изменениями значений ЭЭГ-Листоров I и 1а, связанных с амплитудами биоэлектрических колебаний. Поэтому, амплитудно-интервальный анализ ЭЭГ (при совпадение частотных диапазонов) оказывается информативнее спектрального, так как- абстрагируется от наиболее мощных процессов десинхронизации и опирается прежде всего на сам факт представленности волны определенной частоты, независимо от ее мощ-ностных характеристик. Для десинхронизированной ЭЭГ во время деятельности это нередко оказывается функционально более адекватным, поскольку лучше характеризует более дифференцированный режим работы корковых элементов.

8. Фоновые значения ЭЭГ-факторов и соотношения между ними могут служить интегральными характеристиками индивидуального нейродина- ■ мического баланса. У мужчин более высокая выраженность "активного избирательного торможения" (по фактору III) свойственна лицам с более высокой сенсорной чувствительностью и "слабым" типом нервней системы. У женщин наблюдается повышенная по сравнению с мужчинами

выраженность процессов "коркового возбуждения" (по фактору II).

9. У больных с эндогенными психическими расстройствами пограничного уровня выявлена факторная структура ЭЭГ, сходная с нормой. При этом, однако, для астенических расстройств в рамках вялотекущей шизофрении, сопровождающихся прежде всего нарушениями когнитивных функций с трудностью концентрации внимания, характерен ней-родинамический дисбаланс в виде избыточности "коркового возбуждения" (по фактору II) и дефицита "активных избирательных тормозных процессов" (по фактору III). У больных циклотимией со сходной астенической симптоматикой и больных вялотекущей шизофренией без выраженных астенических проявлений подобный дисбаланс не наблюдается. Эндогенным астеническим расстройствам: свойственно также некоторое снижение "активности" левого полушария и передчих отделов мозга, выявляемое по одному, двум или трем ЭЭГ-факторам.

10. Интеллектуальная деятельность акцентирует у больных отражение нейродинаыического дисбаланса в значениях ЭЭГ-факторов, дает дополнительные дифференцирующие признаки в виде характера и топографии реакций по каждому из факторов и может служить адекватным аналогом функциональных проб, адресующимся к нарушенным когнитивным функциям.

И. Специфика функционального состояния мозга здоровых людей и психически больных может описываться количественным соотношением между значениями основных ЭЭГ-факторов, которые являются интегральными характеристиками режимов работы мозга, адекватными и чувствительными к особенностям реализации высших психических функций. Подобное соотношение отражает, очевидно, определенный баланс между вышеуказанными независимыми нейрофизиологическими процессами, составляющими "нейродинамическую структуру" функционального состояния мозга. Топографическая неоднородность такой структуры существенно расширяет информативность ее интегральных ЭЭГ-парамег-ров, позволяя физиологически содержательно различать психологически близкие виды деятельности, а также дифференцировать легкие, пограничные проявления эндогенных психических заболеваний, трудно различаемые традиционными ЭЭГ-методами.

РАБОТЫ, ОПУБЛИКОВАННЫЕ ПО ТЕЫЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Лазарев В.В. Биоэлектрические коррелята процессов восприятия // НеЙрофизиол. основы г.'.ихич. деятельности. Итоги науки и тех-

яики. ВИНИТИ АН СССР. Сер."Физиол. человекам животных". М.:1979. Г.24. С.53-86.

?.. Лазарев В.В., Свидерская U.E., Хамская Е.Д. Изучение лобных отделов мозга по показателю пространственной синхронизации биопотенциалов //Функции лобных долей мозга. И.: Наука, 1982. С. 199-216.

3. Лазарев В.В. О взаимосвязанности некоторых параметров ЭЭГ чело-зека // Журн. высш. нервн. деят-сти. 1985. Т.35. Bim.4. С,625-63-5.

4. Лазарев В,В. Об ЭЭГ-показателях изменений функционального состояния мезга при умственной деятельности // Журн. выси, нервн. теят-сти. 1985. Т.35. Вып.5. С.964-967.

5. Лазарев В.В. Факторная структура "основных параметров ЭЭГ при штеллектуалыюй деятельности. Сообщение 1. Локальные характеристики неоднородности функциональных состояний // Физиол. челозека.

:986. Т. 12. H 6. С.891-899.

6. Лазарев В,В. Электрозниефалографические характеристики интел-тектуальной деятельности при астеноадинамических субдепрессиях // îypn. невропатол. и психиатрии. 1986. Т.86. Вып.12. С.1807-1813.

7. Лазарев В.В. Факторная структура основных параметров ЭЭГ при штсллоктуалыюй деятельности. Сообщение 2. Топография функцио-¡альмых состояний // Физиол. человека. 1987. Т.13. ÎI 1. С.12-15.

8. Бочкарев В.К., Лазарев В.В., Никифоров Л.П., Паншкина C.B., Неверный А,Л. Клинико-электрсэнцефалографические корреляции при ютенсадинамических субдепрсссиях // Журн. невропатол. и психиат-)ии. 1987. Т.87. Вн'п.4. С.564-570.

9. Лазарев В.В., Лебедева И.С., Горчакова Л.И. Структура и про-:тронственная организация ЭЭГ при вялотекущей шизофрении с преоб-иданием астенических расстройств // Пробл. невропатол., психиатр, i наркологии. Матер. III респ. съезда невропатологов, психиатров

i наркологов Грузии. Тбилиси: Ыецниереба, 1987. С.392-396.

10. Лазарев В.В. Динамика значений ЭЭГ-факторов при восприятии вуковых стимулов у человека // Журн. высш. нервн. деят-сти. 1988. ".38. Вып.З. С.403-410.

11. Лазарев В.В,, Лебедева И.С., Горчакова Л.Н. Психофизиологиче-кие аспекта астенических расстройств при вялотекущей шизофрении

/ Восьмой Всесоюзн. съезд невропатологов., психиатров и нарколо-ов. Т.Н. II., 1988. С.331-333.

12. Лазарев В.В., Лебедева И.С. Структура ЭЭГ при умственной еятельности в норме и при вялотекущей шизофрении // Сравнит, изиол. выси, нервн. деят-сти человека и животных. Ч. 2. Матпр.

Всесоюзн. конф., поев. 80-летию со дня рожд. Л.Г.Воронина. 20-22 сонт. 1988 г. U., Изд-во МГУ, 1988. С.50-51.

13. Iznak Л.F., Lazarev V.V., liikhailova E.S., Chayanov H.V. Spatial and frequency EEG responses to various functional tests in nornvals and psychiatrie patients // IX Intern. Symp. Meurophysiol. Correlates of Psychopathol. Conditions. Capri, Italy, Oct. 14-15,

1988. Abstraots.

14. Лазарев В.В. Интеллектуальная деятельность и структура ЭЭГ в норме и при эндогенных астенических расстройствах // Психол. обеспечение психич. и физич. здоровья человека. Тез, докл. к VII съезду Общ. психологов СССР. Ц.,1989. С.73.

15. Лазарев В.В. Электроэнцефалографическая оценка нейродмнаыиче-ской структура функциональных состояний мозга при разных типах когнитивных процессов (в норме и при эндогенных астенических расстройствах) // Нов. методы нейропсихол. исследования. М.: Ин-т психологии АН СССР, 1989. С.222-236.

16. Лазарев В.В. Нейродинамическая структура функциональных состояний мозга при разных видах когнитивной деятельности // Пробл. нейрекибернетики. Матер. IX Всесоюзн. конф. Рсстов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1989. С.129-130.

17. Лазарев В.В., Лебедева И.С. Структура и межполушарная асимметрия ЭЭГ при эндогенных астенических расстройствах // Пробл. нейрокибернегики. Матер. IX Всесоюзн. конф. Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1989. С.225.

18. Лазарев В.В., Лебедева И.С., Похарицкая Д.А. Электроэнцефало-трафические характеристики атипичных юношеских депрессий // Акту-альн. вопр. психиатрии и наркологии. Тез. докл. III съезда неврологов, нейрохирургов и психиатров Эстонской ССР. Т.Н. Таллинн,

1989. С.104-105.

19. Лазарев В.В., Лебедева U.C., Цуцульковская Ы.Я., Владимирова Т.В. Нарушение регуляции функциональных состояний цозга при юношеских депрессивных расстройствах // Наруш. механизмов регуляции и их коррекция. Тез. докл. IV Всесоюзн, съезда патофизиологов. T.I. M. ,1989. С.31.

20. Лазарев В.В. Использование амплитудно-интервального и факторного анализа ЭЭГ для оценки функциональных состояний деятельности // Человеко-машин, системы и комплексы принятия реиений. Тез. докл. Всесоюзн. научно-техн. конф. Таганрог, 1989. С.117-118.

21. Лазарев В.В. Нейродяншлическая организация функциональных со-

стояний мозга при разных видах мыслительной деятельности // XXVIII совет, по пробл. высш. нервн. деят^-ста, поев. 1-10-летию со дня рожд. И.П.Павлова. Ленинград, окт. 1989. Тезисы. Л.: Наука, 1989. С.239-240

22. Лазарев В.В. Деятельность и нейродинамика функциональных состояний мозга // Пробл. развития научн. иссл. в обл. психич. здоровья. И.: ВНЦПЗ АМН СССР, 1989. С.30-66.

23. Лебедева И.С., Лазарев Б.В. Некоторые психофизиологические характеристики аудиомоторных реакций и структура ЭЭГ в норме и при атипичных юношеских депрессиях // Пробл. развития научн. иссл. в обл. психич. здоровья. И.: ВНЦПЗ АМН'СССР, 1989. С.66-72.

24. Lazarev V.V. Factor structure of EEG and neurod.ynamic balance during various types of cognitive activity // XII Intern. Congr. of Electroencephalogr. and Clin. Heurophysiol. Rio de Janeiro, January 14-19, 1990. Abstracts.

25. Lazarev V.V. fleuroctynamic organization of different types of cognitive and motor activity // The 5th Intern. Congr. of Psycho-physiology. Budapest, Hungary, July 9-13, 1990. P. 178.

26. Soli man U.S., Lebedeva I.S., Lazarev V.V. Computerized EEG mapping during mental activity in normals // The 5th Intern. Congr. of Psychophysiology. Budapest, Hungary, July 9-13, 1990. P.285.

27. Lazarov V.V. On comparative validity of different approaches to EEC mapping of mental activity // Brain Topography. 1990. Vol.3. No.l. P.298.

28. Lazarev V.V. The evaluation of functional states of the brain by means of the amplitude-interval and factor analyses of EEG // Intern. Symp. Mathem. Approaches to Brain Functioning Diagnostics. Sept. 3-7, 1990. Prague. Czechoslovakia. Abstracts.

29. Лазарев B.B., Лебедева И .С., Цуцульковская М.Я..Северный А.А., Похарицкая Д.А. К вопросу о специфичности элэктроэнцефалографиче-ских коррелятов астенических расстройств при атипичных юношеских депрессивных состояниях // Журн. невропатол. и психиатрии. 1990.

Г.90. Вып.10. С.73-77.

30. Лазарев В.В. Использование амплитудно-интервального и факторного анализа ЭЭГ для оценки функциональных состояний деятельности • // Медиц. инфоры. системы. Вып. 2 (IX). Таганрог, 1990. С.71-75.

31. Лазарев В.В. Структурно-пространственная организация ЭЭГ при произвольной двигательной деятельности // Актуальн. пробл. психо-физиол. и нейропсихол. М.: Ин-т психологии АН СССР, 1991. С 45-59.

32. Лазарев В.В., Лебедева И.С., Цуцульковская М.Я., Северный А.А., Пожарицкая Д.А. Структура ЭЭГ при неврозоподобных и аффективных эндогенных расстройствах в юношеском возрасте // Актуальн. пробл, психофизиол. и нэйропсихол. И.: Ин-т психологии АН СССР, 1991. С.1S3-212.

33. lazarev V.V., Lebedeva I.S. Neurodynamic imbalance and disturbances of mental activity in endogenous asthenia-like disorders // Constituent Congr. Intern. Society for Pathophysiology. Moscow, May 28-June 1, 1991. Abstracts. P.43.

34. Lazarev V.V. Psychophysiological correlations and factor structure of FEG //Second Europ. Congr. of Psychology. Budapest, Hungary, July 8-12, 1991. P. 118. ;

35. lazarev V.V. factor structure of EEG in endogenous asthenialike disorders of mental activity // The Second Intern. Congr. on Brain Electromagnetic Topography. July 29 - Aug. 1, 1991, Toronto, Canada (Abstracts). MET05. P.32.

Тираж 115 экз. Заказ P 8820

Централизованная типографа ГА "Союзстройматеряалов"

Информация о работе

Лазарев, Владимир Владимирович
доктора биологических наук
Москва, 1991
ВАК 03.00.13

Автореферат

Нейродинамическая структура функциональных состояний психической деятельности в норме и при эндогенных астенических расстройствах (электроэнцефалографическое исследование) - тема автореферата по биологии, скачайте бесплатно автореферат диссертации

Похожие работы