Бесплатный автореферат и диссертация по наукам о земле на тему

Методика комплексной культурно-географической характеристики территории

ВАК РФ 25.00.24, Экономическая, социальная и политическая география

Автореферат диссертации по теме "Методика комплексной культурно-географической характеристики территории"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им MB ЛОМОНОСОВА ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

На правах рукописи УДК 911 3 008

МИТИН Иван Игоревич

МЕТОДИКА

КОМПЛЕКСНОЙ КУЛЬТУРНО-ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТЕРРИ ТОРИИ

Специальность 25 00 24 — Экономическая, социальная и политическая

география

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата географических наук

0030Т02ВЭ

Москва - 2007

П

003070289

Работа выполнена на кафедре экономической и социальной географии России географического факультета МГУ им М В Ломоносова

Научный руководитель:

доктор географических наук, профессор

А И Алексеев

Официальные оппоненты:

доктор географических наук, профессор кандидат географических наук, доцент

Ю Н Гладкии В Н Стрелецкий

Ведущая организация:

Институт географии им В Б Сочавы СО РАН (г Иркутск)

Защита диссертации состоится 24 мая 2007 г в 15 00 на заседании диссертационного совета но защитам диссертаций на соискание ученой степени доктора географических наук Д 501 001 36 в Московском государственном университете им МВ Ломоносова по адресу 119991, г Москва, ГСП-1, Ленинские горы, МГУ, географический факультет, ауд

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Географического факультета МГУ на 21 этаже

Автореферат разослан 23 апреля 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат географических наук,

18-06

старший научный сотрудник

С П Москальков

Общая характеристика работы Актуальность темы

Разработка методики комплексных культурно-географических характеристик территорий различного ранга актуальна в силу изменений в современном обществе На информационном, постиндустриальном этапе его развития все большую роль начинают играть виртуальные представления о реальном пространстве, сложившиеся стереотипы, географические образы, туристские имиджи мест Сегодня зачастую именно подобные нематериальные «активы» территорий определяют их хозяйственное и социокультурное развитие Представления о территориях становятся информационной базой принятия управленческих решений Это подтверждается, в частности, активизацией разработок в области стратегического планирования местного социокультурного развития Внедрение культурно-географического подхода к характеристикам актуально в этой связи, поскольку комплексные культурно-географические характеристики территорий могут играть роль научно обоснованных пространственных представлений, лежащих в основе научного географического подхода к социокультурному проектированию

С точки зрения развития географической науки тема диссертационной работы актуальна в силу трех обстоятельств Во-первых, закономерный процесс гуманизаг/ии географии вместе с «культурным поворотом» (cultural turn) зарубежной географии вовлекает в свой оборот все больше направлений географической науки Настоящая работа представляет собой попытку дополнить и расширить теорию географических характеристик за счет сферы культурной географии

Во-вторых, форсированное развитие культурной географии и родственных ей областей географии в нашей стране в последние 20 лет позволяет говорить о формировании полноценного концептуального аппарата современной культурной и гуманитарной географии в России, наступил этап, когда актуализируются задачи организации конкретных эмпирических

исследований, что требует, прежде всего, разработки соответствующих методик, учитывающих в полной мере теоретическое развитие культурной географии

В-третьих, опыт развития гуманистической географии на Западе показывает, что развитие гуманитарных направлений географии может привести к переносу фокуса исследовательского интереса от конкретной территории с ее географическим положением, ресурсами, спецификой - к конкретным социальным группам и индивидам с их знаниями, привязанностями, опытом В связи с этим для сохранения географичности и предотвращения методологического размывания культурной географии требуется методика, направленная - традиционно для географии - на конкретное место, ландшафт, город

Объектом исследования выступает комплексная культурно-географическая характеристика территории Комплексной мы считаем такую характеристику территории, которая описывает ее всесторонне, учитывает разнообразные ее черты и показывает всю многогранность территории как единое целое, во взаимосвязи элементов, признаков, отраслей Предметом исследования служит совокупность методических приемов и подходов к комптексным культурно-географическим характеристикам территорий.

Цель и задачи исследования

Цель настоящей диссертационной работы - разработка теоретически обоснованной методики и программы создания комплексной культурно-географической характеристики малого города и апробация ее на практике

Достижение поставленной цели предполагает последовательное решение следующего ряда задач

1. Сравнительный анализ двух парадигм создания комплексных характеристик территорий 1) предполагающей классификацию всей доступной информации об объекте, ее структурирование при полном охвате («описание») и 2) опирающейся на отбор только важнейших черт территории

и достижение целостности текста, пусть и в ущерб полноте («характеристика»)

2 Критический анализ теоретических основ современной культурной географии и выявление места и значения задачи создания комплексной характеристики территории для культурной географии

3 Анализ подходов гуманистической и гуманитарной географии к характеристике территории Под гуманистической географией подразумевается направление в западной географии 1970-2000-х годов, изучающее понимание человеком окружающего его пространства, влияние опыта, знаний и эмоционального состояния человека на поведение в пространстве и его осмысление Гуманитарная география понимается в узком смысле - как направление российской географии 1990-2000-х годов, изучающее представления о пространстве, посредством которых общество, социальная группа или отдельный человек осмысляют окружающее пространство и организуют свою активность в нем

4 Обобщение подходов теории географических характеристик, культурной, гуманистической и гуманитарной географии и разработка на их основе авторского культурно-географического подхода к комплексным характеристикам территорий, служащего теоретической основой разрабатываемой методики

5. Формулировка и описание алгоритма работы с информацией и разработка конкретной программы (последовательности процедур и сочетания методов) полевого культурно-географического исследования малого города

6 Разработка и описание основных формализованных и неформализованных методов полевого культурно-географического исследования малого города

7 Разработка и описание графических (разновидности ментальных карт) и текстовых (собственно характеристики) способов представления

результатов полевого культурно-географического исследования малого города

8 Проведение и представление результатов полевого культурно-географического исследования г Олонец (Республика Карелия) в виде комплексной культурно-географической характеристики города Методологическая и информационная база исследования Теоретико-методологическими основаниями настоящей работы послужили труды в области теории комплексных географических характеристик (НН Баранский, А Геттнер, ЯГ Машбиц, НС Мироненко, X Дарби, Дж Патерсон и др) и теории культурной географии (М В Рагулина, В Н Стрелецкий, Р Ф Туровский, М Майкселл, Л Роунтри и др), методологические подходы гуманистической (А Баттимер, И-Фу Т>ан, Н Энтрикин и др ) и гуманитарной (Ю А Веденин, Д Н и Н Ю Замятины, В Н Калуцков и др) географии Привлекались также близкие концепции гуманитарных наук, связанные, в частности, с изучением современных мифологий (Р Барт), необходимые для объяснения механизма формирования и трансформации пространственных представлений

В диссертационном исследовании для анализа теоретических основ методики комплексных культурно-географических характеристик территорий используются общенаучные и общегеографические методы

Для культурно-географических исследований малых городов предложены и применены статистический метод «регионального синдрома» (позволяет получить ранжированный набор признаков, максимально отличающих данную территорию от других), метод контент-анализа прессы, метод глубинных интервью, метод выявления «знаковых мест» (позволяет находить визуальные элементы территории, значимые для ее характеристики), методы ментального (мысленного) картографирования, вторичный анализ документов (анализ литературы)

Эмпирическая база представлена материалами полевых исследований г Олонец, включающими статистические данные о районах Карелии (1988-2006

гг ), выборку тематических текстов центральных («Ведомости», «Известия», «Коммерсант», «Комсомольская правда», «Независимая газета», «Российская газета», «Эксперт»), региональных («Карельская губернш», «Курьер Карелии») и районных («Сосед») газет за 1990-2000-е гг в рамках контент-анализа, 15 глубинных полуструктурированных интервью с экспертами Петрозаводского государственного университета, Министерства культуры Карелии, Олонецкого национального музея карелов-ливвиков, администраций Олонецкого района и Олонецкого городского поселения и др , массив научной и краеведческой литературы, отчетов и проектных материалов

Научная новизна

Основные результаты, полученные в диссертационной работе, исследования обладают научной новизной, заключающейся в том, что

1) сформулировано определение комплексной культурно-географической характеристики как описания территории, во-первых, сосредоточенного на проявлениях культуры (культурно-географических элементах территории), но не ограниченного ими, во-вторых, представляющего территорию комплексно, т е как набор взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, формирующих единое целое

2) предложено корректирующее (переносящее акцент к изучению конкретных мест) определение культурной географии как одной из географических наук, изучающей закономерности формирования и развития, а также правила конструирования и трансформации территориальных культурных систем Термином «территориальная культурная система» предложено обозначать системы, состоящие из элементов (артефактов и ментифактов) культуры, отношение между которыми опосредовано территорией Каждая территориальная культурная система может быть представлена как палимпсест (от греч palm - «снова», psaio - «скоблю, стираю») - совокупность множества автономных пластов (наборов элементов)

3) разработан авторский мифогеографический подход к комплексной культурно-географической характеристике, представляющий ее как один из пластов палимпсеста территориальной культурной системы (наряду с другими характеристиками, художественными образами и др), который конструируется намеренно посредством мифологического (отсюда название подхода) механизма семиозиса (от греч эётёюп - «знак») - наделения признаков новыми значениями

4) разработана авторская методика создания комплексных культурно-географических характеристик малых городов, предполагающая комбинирование формализованных (статистический, контент-анализ) и неформализованных (интервью, анализ литературы, выявление «знаковых мест») методов исследований, графических (ментальные карты) и текстовых (собственно характеристики) способов представления результатов на полевом и двух камеральных этапах работы

5) впервые проведено полевое культурно-географическое исследование г Олонец согласно разработанной методике, в результате которого получена комплексная культурно-географическая характеристика города, выявляющая такие его доминантные черты как «карельский город», «провинциальный город», «сельскохозяйственный город», «город культурных инноваций», «город мостов» (мосты - визуальный символ города и метафора межрегиональных и международных связей в сфере культуры)

Практическая значимость работы

Разработанная в диссертационной работе методика полевых исследований с целью создания комплексных культурно-географических характеристик территорий может быть использована специалистами-географами, администрациями местного самоуправления и консалтинговыми организациями при решении прикладных задач по моделированию имиджа города или района, для разработки стратегии местного развития, концепции развития туризма

Результаты исследования могут быть использованы при чтении курсов по культурной географии, методике страноведения и ряда районных и страноведческих курсов

Апробация работы и публикации

Основные положения диссертации доложены и обсуждены на 29 научных конференциях (в тч 13 международных) «Ломоносов» (Москва, 2002, 2003 гг), «Олонец от воевод до наших дней» (Олонец, 2002 г), «Культурное пространство путешествий» (Санкт-Петербург, 2003 г), «Города и городские агломерации в региональном развитии» (Пущино, 2003 г), V Конгрессе этнографов и антропологов России (Омск, 2003 г), «Векторы развития современной России» (Москва, 2004 г), «Пространство и время физическое, психологическое, мифологическое» (Москва, 2004 г), «Волжские земли в истории и культуре России» (Саранск, 2004 г), «Технология развития и развитие технологий» (Ярославль, 2004 г), XV Уральских Бирюковских чтениях (Челябинск, 2004 г), VI Конференции по региональной культуре (Нижний Новгород, 2004 г), «Бренное и вечное образы мифа в пространствах современного мира» (Великий Новгород, 2004 г), I Российской конференции по когнитивной науке (Казань, 2004 г), «Закономерности и перспективы трансформации общества» (Санкт-Петербург, 2004 г), «Социальное и культурное пространство города» (Санкт-Петербург, 2004 г), «Пограничье исторический и культурно-антропологический аспекты» (Харьков, 2004 г), «Социальные трансформации в Пограничье» (Минск, 2004 г), «Информация для всех культура и технологии информационного общества» (Москва, 2004 г), «Науки о культуре - Шаг в XXI век» (Москва, 2004, 2005 гг), «Полевая этнография» (Санкт-Петербург, 2004 г), «Антропологические конфигурации современной философии» (Москва, 2004 г), «Воображая пограничье модели, идентичности, репрезентация» (Минск, 2005 г), VIII Чтениях памяти С А Ковалева (Москва, 2005 г), «Граница и пограничье в истории и культуре» (Муром, 2005 г), «Философия и география Проблемы постнеклассических

методологий в географических науках» (Киев, 2006 г), «Региональная северная идентичность» (Петрозаводск, 2006 г), «Аспекты взаимодействия традиционной городской и деревенской культуры» (Нижний Новгород, 2006 г)

Кроме того, ряд выводов и положений диссертационного исследования был представ чен на семинаре проекта «Символический капитал региональных российских пространств» (Нижний Новгород, 2003 г), на заседаниях методологического семинара по культурной географии и геокультурологии (Российский НИИ культурного и природного наследия им Д С Лихачева, 2002, 2004, 2005 гг), семинара «Культурный ландшафт» совместно с комиссией по культурной географии МЦ РГО (Географический факультет МГУ, 2003, 2006 гг), Московского семинара по когнитивной науке (Психологический факультет МГУ, 2005 г), на научной школе «Теория и практика сельских исследований» (Польша, 2005 г)

Методика, отраженная в диссертации, разрабатывалась в ходе полевых исследований по авторскому проекту в рамках Макро-проекта ТАОБ и Министерства культуры Карелии «Развитие международного туризма в российской части Баренц-региона» (2002), кафедры экономической и социальной географии России МГУ по проекту Русского банка развития «Развитие неаграрных функций сельской местности и малых городов» (Карелия, Чувашия, Архангельская, Вологодская, Ленинградская, Пермская обл, 2003), Российского НИИ культурного и природного наследия им Д С Лихачева по теме «Моделирование гуманитарно-географического образа малых городов» (Калужская, Липецкая, Рязанская обл, 2004-2005 гг), по проекту РФФИ «Социально-экономическое развитие и территориальная подвижность населения взаимосвязь в современной России» (Новгородская обл , 2005 г)

Разработанная методика была апробирована при полевом исследовании г Олонец в 2006 г, поддержанном Российским НИИ культурного и природного наследия им Д С Лихачева

По теме диссертации опубликованы 1 монография и 13 статей (в том числе 1 статья в издании из списка рекомендованных ВАК РФ), а также 17 тезисов

Структура работы

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы общим объемом 188 страниц Работа содержит 6 таблиц и 11 рисунков Библиографический список включает 284 наименования, в т ч 90 на иностранных языках В диссертации имеется приложение, содержащее рабочие материалы полевых исследований

Основные положения и выводы диссертации 1. Географическая характеристика становится комплексной, если она создаётся со стремлением к целостности представления территории, достигаемой путём отбора признаков и вниманием к связям между элементами характеристики. Оппозицию этой парадигме составляет другая, основанная на стремлении классифицировать все качества места максимально полно в ущерб целостности, - её результат следует называть описанием.

Историко-географический и методологический анализ ключевых работ в области теории описания территорий позволяют выявить две парадигмы достижения комплексности — характеристику и описание (табл 1 )

В отечественном страноведении, при всей дифференциации подходов, основной тенденцией был переход от комплексных характеристик территорий к аналитическим описаниям их ключевых проблем, те замене стремления к комплексности прикладными задачами В западной географии осознали логическую невозможность полного охвата всех сведений о территории в тексте и необходимость отчленения региональной географии от частных отраслевых географических дисциплин, что позволило утвердить приоритет характеристики над описанием

Тем не менее, всюду возрастает роль «компромиссных» подходов, комбинирующих задачу комплексного отображения территории с ее более

глубоким, но узким отраслевым описанием В этих условиях актуализируется разработка культурно-географического подхода, использующего интеграционный потенциал культуры, проникающей во все сферы жизни общества, для достижения комплексности

Таблица 1

Два пути к комплексности

Описание Характеристика

Основная цель Довести всю информацию в научном виде Создать понятный, четкий целостный образ

Действие с массивом информации Полный охват и структурирование Отбор наиболее важных черт

Порядок следования Универсально определенный (схема) Индивидуальный, отличающий данную страну от других

Идеальное качество Полнота Целостность

Каркас текста Сущность Связи

Ход мысли Повествование Рассуждение

Способ усвоения материала Запоминание Соображение

Связь между элементами текста Необязательна Есть непременно

2. Задача создания характеристик территорий актуализируется в культурной географии лишь отчасти, в свете географии символов, феноменологического и постмодернистского подходов в преломлении локалистской, региональной и культурно-ландшафтной традиций.

Анализ различных классификаций структуры культурной географии позволил выявить следующие подходы, в наибольшей степени соответствующие задаче создания характеристик территорий

1) география символов (по Р Ф Туровскому), занятая изучением представлений культурных групп о пространстве и месте и наделением территориальных единиц ценностно-символическим содержанием;

2) феноменологический и постмодернистский подходы (по М В Рагулиной, В Н Стрелецкому), сосредоточенные на смыслах пространства и места, представлениях о территориях, семиотической «деконструкции» места и текстуальных концепциях ландшафта,

4) локалистская, региональная и культурно-ландшафтная традиции (по М В Рагулиной, Р Ф Туровскому), в центре внимания которых лежат территориальные системы уникальные единицы территории, их сочетания, целостные комплексы взаимосвязанных компонентов

3. К применимым для культурно-географического подхода к характеристикам территорий разработкам гуманистической географин следует отнести гуманистические описания, нарративно-описательный подход, метафору палимпсеста. Отечественная гуманитарная география к проблеме характеристики конкретных территорий обращается пока лишь отчасти. Родственные гуманитарно-научные разработки в области теории современных мифологий обогащают представления культурной географии о механизме создания множественных характеристик одной и той же территории.

Толчок к развитию собственно культурно-географического подхода к характеристикам территории на западе дала гуманистическая география в результате общей тенденции смены парадигм в географии от пространственного анализа и бихевиористской географии к гуманистическим подходам, инновационных тенденций внутри культурной географии, возникновения «новой культурной географии», обращением географии к феноменологии, герменевтике, постмодернизму Особо отметим следующие разработки

1) Концепция «гуманистического описания» (Д Джине), апеллирующего к принципам художественной литературы и отличного и от традиционного «технического описания», и от «визуального описания», ориентирующегося исключительно на передачу визуального образа места В

центре внимания «гуманистического описания» - отображение «атмосферы» места, переживание места человеком и наделение его значениями

2) Нарративно-описательный (narrative-descriptive) подход (И-Фу Туан), объединяющий лингвистические и социолинвистические подходы к месту (место как текст) Географические характеристики получают новое значение, поскольку возводятся до уровня создания («производства») самих мест, понимаемых уже не столько как реальных объектов, сколько как продуктов мышления

3) Метафора палимпсеста (Дж Вервло, М Крэнг, Р. Шейн и др) отражает видение ландшафта как многослойной структуры, хранящей следы различных эпох Место представляется уже не просто как текст, а как «интертекст» - сочетание текстуальных наслоений, различающихся по времени создания и сохранности

Что касается формирующейся в России в 1990-2000-е гг гуманитарной географии, то эффективность ее концепций для целей комплексной культурно-географической характеристики территории ограничена Концепции географических образов, культурного ландшафта, регионального самосознания к тексту как характеристике обращаются лишь отчасти, при этом, в основном, следуя основным постулатам создания характеристики (методика описания культурных ландшафтов Ю А Веденина, рекомендации по созданию географических образов Н Ю Замятиной)

Среди родственных гуманитарно-научных концепций значение для создания методики комплексных культурно-географических характеристик территории приобретают теории современных мифологий Мифом современные гуманитарные науки называют устойчивое представление, имеющее социальное значение Р. Бартом описан механизм семиозиса пространственных мифов Его суть в том, что всякий признак территории однажды наделяется новым значением, переосмысливающим старое Таким исходным признаком могут быть материальные свойства ландшафта, ранее созданные характеристики территории или укорененные пространственные

стереотипы Это позволяет понять процесс создания множественных характеристик одного и того же места

4. Авторский мифогеографический подход к характеристикам территорий основывается на представлении о палимпсесте как модели территориальных культурных систем (интегрального объекта культурной географии), предполагающей множественность контекстов (наборов) материальных и нематериальных признаков одного и того же места.

Авторский подход к культурно-географическим характеристикам территорий предложено называть мифогеографическим, поскольку он объединяет продуктивные для достижения комплексности элементы теории географических описаний и теории современных мифологий, используя интеграционный потенциал концепций культурной и гуманистической географии, связанных с представлениями о пространстве и месте

Теоретической рамкой мифогеографического подхода служит представление о территориальных культурных системах как обобщающем (интегральном) объекте культурной географии, соединяющем реальные объекты и представления о них в культуре Акцент именно на конкретных территориях объясняет значимость создания комплексных культурно-географических характеристик как одной из основных прикладных задач культурной географии

Модель места как палимпсеста предполагает, что каждая территориальная культурная система (текст) многослойна и включает в себя множество обособленных пластов (контекстов) Каждый такой пласт - это набор материальных или нематериальных признаков месга, обладающий целостностью и представляющий данную территориальную культурную систему определенным образом (например, в свете какой-либо научной дисциплины, для конкретной социальной группы или в рамках какой-либо прикладной задачи)

5. В рамках авторского мифогеографического подхода комплексная культурно-географическая характеристика территории представляется как один из пластов территориальной культурной системы (палимпсеста), который намеренно создается исследователем по правилам, комбинирующим основные постулаты создания характеристик, полезные разработки культурной географии и правила конструирования пространственных мифов.

Комплексная культурно-географическая характеристика территории рассматривается как один из пластов территориальной культурной системы (палимпсеста) Создание новой характеристики (семиозис) - это обогащение палимпсеста новым пластом Такой подход обеспечивает целостность характеристики и правомерность отбора признаков, входящих в нее Характеристику представ тает собой набор (контекст) признаков территориальной культурной системы, объединенных вокруг главного -доминанты

К основным принципам создания комплексных культурно-географических характеристик относятся 1) представление места как совокупности признаков (элементов), 2) отбор важнейших признаков места (доминантный подход), 3) акцент на целостность характеристики, 4) связанность доминанты с другими отобранными признаками и построение иерархии признаков места от доминантных к второстепенным, 5) индивидуальность характеристики, обусловленная уникальностью места и поставленной задачи, 6) структурируемость систем признаков и связей между ними и обеспеченная ею трансформируемость характеристики, 7) опора на реальность - как материальную, так и нематериальную (созданные людьми пространственные стереотипы), 8) возможная деформация реальности при сохранении ее подлинности, обусловленная стремлением представить доминантные признаки места

6. Методика полевого культурно-географического исследования малого города предполагает выявление контекстов признаков города, объединенных доминантами и взаимосвязанных менаду собой.

В рамках авторского мифогеографического подхода целью полевого культурно-географического исследования малого города является создание его комплексной культурно-географической характеристики Основная задача — создание системы взаимосвязанных контекстов признаков места, каждый из которых ориентируется на свою доминанту Доминанты — это главные признаки места, определяющие его специфику и непременно связанные с другими признаками, которые объясняют, дополняют и иллюстрируют главные и объединяются ими.

Критерии выделения доминанты - это 1) значимость для понимания культурно-географической специфики территории и 2) связанность с другими признаками, обеспечивающая целостность характеристики Только удовлетворяющий обоим критериям признак может быть признан важным для характеристики в целом, то есть доминантой

Общий алгоритм методики сводится к неоднократному повторению сбора признаков, выявления среди них доминанты, а потом и целого контекста признаков вокруг доминанты, поиска связей между контекстами и графического «закрепления» сконструированной системы контекстов Исследование закономерно проводится в три этапа - предварительный камеральный, полевой и завершающий камеральный

7. Для отбора доминантных и второстепенных признаков малого города производится обобщение результатов применения формализованных (статистический метод «регионального синдрома», контент-анализ прессы) и неформализованных (экспертные интервью, выявление «знаковых мест», анализ литературы) методов. Интерпретация результатов и создание системы взаимосвязанных контекстов признаков места производится по принципам мифогеографического подхода.

Для осуществления предполагаемых методикой процедур комбинируется ряд методов

Статистический метод «регионального синдрома», предложенный В Л Каганским и А В Новиковым для поиска оснований региональных классификаций, в контексте данной методики представляется продуктивным для выявления статистических показателей, по значениям которых исследуемая территория максимально отличается от ряда других Метод позволяет получить ранжированный набор показателей, служащий одним из оснований для отбора признаков и выделения доминант

Контент-анализ — это социологический метод анализа текстов, состоящий в выделении ряда категорий, конкретизирующих исследуемую проблему, и классификации содержания по данным категориям Сначала анализируются тексты центральных и региональных газет методом контекстного контент-анализа Он предполагает отбор статей и предложений, содержащих кодовое слово (название города), и последующее объединение слов в смысловые категории, ранжированные по частоте встречаемости Позднее полные тексты городской (районной) газеты анализируются по предопределенным в ходе полевого исследования категориям, каждой из которых в соответствие ставится несколько слов Ранжированные в результате смысловые категории служат основанием для выделения доминант

Экспертное глубинное полуструктурированное исследовательское интервью - беседа на заданную тему по заранее подготовленному кругу тем (уникальность города, локальная идентичность, потенциальные доминанты, «знаковые места» и др) Интервью служит для сбора признаков города, выявления доминант, поиска связей между признаками, проверки значимости выдвигаемых гипотез Экспертами выступают представители органов власти, учреждений культуры, лидеры местных сообществ

Выявление «знаковых мест» - метод, предложенный Д Н Замятиным для поиска конкретных реально наблюдаемых элементов городского

ландшафта, включаемых в комплексную культурно-географическую характеристику города Суть работы - включенное наблюдение в городской среде и поиск «знаковых мест» как содержательного наполнения контекстов, как ярких самостоятельных доминант или их визуальных репрезентаций

Помимо указанных неформализованных методов, к таковым можно дополнительно отнести непременно производимый анализ литературы

Результаты применения всех методов сопоставляются, сочетания отобранных признаков интерпретируются с позиций значимости и связности, составляется система доминант, их контекстов (иерархизированных наборов признаков) и связей между ними В этом заключается специфика разработанной методики по сравнению с другими случаями применения описанных конкретных методов

8. Совокупность выявленных контекстов признаков отображается графически с применением метода ментального (мысленного) картографирования. Полученные схемы становятся основой комплексной культурно-географической характеристики малого города.

Для графического представления результатов исследований целесообразно применять методы ментального (мысленного) картографирования

Наиболее эффективная разновидность ментальной карты - образно-географическая схема Это графический способ презентации результатов полевого культурно-географического исследования, наглядно представляющий главные и второстепенные доминанты, за которыми в свернутом виде стоят контексты признаков, и связи между ними

Вспомогательную роль может играть специфическая ментальная карта, применяемая для «привязки» ведущих выявленных доминант (мифов) к элементам городского ландшафта - мифогеографическая схема Она отображает только главные доминанты места (и стоящие за ними пространственные мифы) и их локализацию на условной топографической основе (в виде «знаковых мест»)

Только после составления ментальных карт создается собственно комплексная кулыпурно-географнческая характеристика территории За основу структуры текста берется образно-географическая схема Каждой из важнейших доминант соответствует глава характеристики Внутри главы могут выделяться разделы, если это предусмотрено структурой связей контекста данной доминанты Все повествование должно изобиловать не только внутренними (в рамках данного контекста), но и внешними текстуальными связями - отсылками к ранее описанным доминантам и контекстам Начинает и завершает характеристику краткое описание структуры доминант малого города в целом

9. Проведенное по разработанной методике культурно-географическое исследование г. Олонец позволило построить образно-географическую схему города и создать его комплексную культурно-географическую характеристику, представляющую Олонец как провинциальный городок с карельским населением и сельскохозяйственной специализацией, сумевший перекинуть «мост» от традиционного уклада жизни к современным культурным инновациям.

В результате применения предложенных методов на основе эмпирической базы, описанной выше, в сентябре 2006 г было проведено исследование г Олонец (Карелия), позволившее выделить его доминанты и их контексты, отраженные на образно-географической схеме (рис 1)

На основе данной образно-географической схемы была создана комплексная культурно-географическая характеристика г Олонец Город охарактеризован как уникальное место, сохранившее не только карельское национальное население, но и особый провинциальный уклад жизни и национальные традиции Среди причин этого можно выделить географическое положение города на Олонецкой низине, благоприятной для развития сельского хозяйства, и расположение в стороне о г магистральной железной дороги Особенностью современной жизни города является развитие культурных инноваций - проведение Игр Дедов Морозов, гусиного

фестиваля и др Получающийся метафорический «мост» от традиции к инновации перекликается с самым ярким визуальным образом Олонца -деревянными мостами

Рис 1 Образно-географическая схема г Олонец

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1.Митпн И.И. Город Олонец опыт комплексной географической характеристики//Вестник Евразии 2002 №3(18) С 7-27

2 Митин И.И. Опыт создания комплексных географических характеристик городов и регионов России и внедрение доминантного мышления // Города и городские агломерации в региональном развитии М ИГ РАН, 2003 С. 112-117.

3 Митин И.И. Комплексная географическая характеристика историко-географический и методологический анализ // Вестн Моек ун-та Сер 5 Геогр 2003 №4 С 15-21

4 Митин И.И. Комплексные географические характеристики Множественные реальности мест и семиозис пространственных мифов Смоленск Ойкумена, 2004 - 162 с

5 Митин И.И. Череповец вчера, сегодня завтра Материалы к образу города // Гуманитарная география Вып 1 М Институт Наследия, 2004 С 183-202

6 Митин И.И. Мифогеография множественных реальностей российских регионов // Уральские Бирюковские чтения Вып 2 Челябинск Совет Уральских Бирюковских чтений, 2004 С 13-19

7 Митин И.И. Стратегии трансформации идентичности опыт московских и петербургских пригородов и Хибин // Возвращенные имена идентичность и культурный капитал переименованных городов России Нижний Новгород ЖЕХ и «Профессионалы за сотрудничество», 2004 С 107-113

8 Митин И.И. Методология и идеология комплексных географических характеристик//Региональные исследования 2004 №1(3) С 13-23

9 Митин И.И. На пути к мифогеографии России- «игры с пространством»//Вестник Евразии 2004 №3 С 140-161

10 Митин И.И. Пространство и мифогеография // Пространство и время физическое, психологическое, мифологическое М Новый Акрополь, 2005 С. 119-128

11 Митин И.И. Методика полевых гуманитарно-географических исследований в контексте мифогеографии // Гуманитарная география Вып 2 М . Институт Наследия, 2005 С 235-275

12 Митин И.И. Мифогеография как подход к изучению множественных реальностей места // Гуманитарная география Вып 3 М Институт Наследия, 2006 С 64-82

13 Митин И.И. Туристские мифы и комплексные характеристики территории в гуманитарной географии // Туризм и культурное наследие Вып 3 Саратов Изд-во Сарат ун-та, 2006 С 103-110

14 Ммтин И.И. Мифогеография Европейского Севера семиотико-мифологическая модель культурного ландшафта // Сакральная география и традиционные этнокультурные ландшафты народов Европейского Севера России Архангельск Поморский ун-т, 2006 С 46-53

Содержание диссертации

Введение

Глава 1. Проблема комплексности в географических характеристиках территории

1 1 Комплексность в географических характеристиках определение проблемы и рамки анализа

12 Геттнер о формах и способах изложения географической информации

13 Два подхода к достижению комплексности описание и характеристика

14 Комплексность в отечественной послевоенной географии проблемные описания вместо характеристик17

1 5 Развитие подходов к географическим характеристикам в англоамериканской географии XX века предпосылки культурно-географических подходов

Глава 2. Культурно-географический подход к характеристике территории

2 1 Культурная география определение и место характеристики

2 2 Гуманистическая география и ее подход к характеристике территории

2 3 Гуманитарная география в России и ее подход к характеристике территории

2 4 Основные составляющие культурно-географического подхода к характеристикам территории

2 5 Основные принципы авторского подхода к культурно-географическим характеристикам территории

Глава 3. Методика комплексной культурно-географической характеристики малого города

3.1. Цель, алгоритм и программа полевого культурно-географического исследования малого города

3 2 Основные процедуры и методы создания культурно-географических характеристик малых городов

3 3 Формализованные методы культурно-географического

исследования малых городов (региональный синдром, контент-анализ)

3 4 Неформализованные методы культурно-географического исследования малых городов (интервью, выявление знаковых мест)

3 5 Представление результатов исследования ментальные карты и текстовые характеристики малых городов

Глава 4. Опыт создания комплексной культурно-географической характеристики г. Олонец

41 Основные результаты применения формализованных методов культурно-географического исследования г Олонец

4 2 Основные результаты применения неформализованных методов культурно-географического исследования г Олонец

4 3 Графические способы представления результатов культурно-географического исследования г Олонец

4 4. Комплексная культурно-географическая характеристика г Олонец

Заключение

Литература

Приложения

Подписано в печать 20 04 2007 г Исполнено 20 04 2007 г Печать трафаретная

Заказ №411 Тираж 120экз

Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш , 36 (495) 975-78-56 \vwvv агйогеГега! ш

Содержание диссертации, кандидата географических наук, Митин, Иван Игоревич

Введение

Глава 1. Проблема комплексности в географических характеристиках территории

1.1. Комплексность в географических характеристиках: определение проблемы и рамки анализа

1.2. Геттнер о формах и способах изложения географической информации

1.3. Два подхода к достижению комплексности: описание и характеристика

1.4. Комплексность в отечественной послевоенной географии: проблемные описания вместо характеристик?

1.5. Развитие подходов к географическим характеристикам в англо-американской географии XX века: предпосылки культурно-географических подходов

Глава 2. Культурно-географический подход к характеристике территории

2.1. Культурная география: определение и место характеристики.

2.2. Гуманистическая география и её подход к характеристике территории.

2.3. Гуманитарная география в России и её подход к характеристике территории.

2.4. Основные составляющие культурно-географического подхода к характеристикам территории.

2.5. Основные принципы авторского подхода к культурно-географическим характеристикам территории

Глава 3. Методика комплексной культурно-географической характеристики малого города

3.1. Цель, алгоритм и программа полевого культурно-географического исследования малого города

3.2. Основные процедуры и методы создания культурно-географических характеристик малых городов

3.3. Формализованные методы культурно-географического исследования малых городов (региональный синдром, контент-анализ)

3.4. Неформализованные методы культурно-географического исследования малых городов (интервью, выявление знаковых мест)

3.5. Представление результатов исследования: ментальные карты и текстовые характеристики малых городов

Глава 4. Опыт создания комплексной культурно-географической характеристики г. Олонец

4.1. Основные результаты применения формализованных методов культурно-географического исследования г. Олонец

4.2. Основные результаты применения неформализованных методов культурно-географического исследования г. Олонец

4.3. Графические способы представления результатов культурно-географического исследования г. Олонец

4.4. Комплексная культурно-географическая характеристика г. Олонец

Введение Диссертация по наукам о земле, на тему "Методика комплексной культурно-географической характеристики территории"

Актуальность темы

Разработка методики комплексных культурно-географических характеристик территорий различного ранга актуальна в силу изменений в современном обществе. На информационном, постиндустриальном этапе его развития всё большую роль начинают играть виртуальные представления о реальном пространстве, сложившиеся стереотипы, географические образы, туристские имиджи мест. Сегодня зачастую именно подобные нематериальные «активы» территорий определяют их хозяйственное и социокультурное развитие. Представления о территориях становятся информационной базой принятия управленческих решений. Это подтверждается, в частности, активизацией разработок в области стратегического планирования местного социокультурного развития. Внедрение культурно-географического подхода к характеристикам актуально в этой связи, поскольку комплексные культурно-географические характеристики территорий могут играть роль научно обоснованных пространственных представлений, лежащих в основе научного географического подхода к социокультурному проектированию.

С точки зрения развития географической науки тема диссер тационной работы актуальна в силу трёх обстоятельств. Во-первых, закономерный процесс гуманизации географии вместе с «культурным поворотом» (cultural turn) зарубежггой географии вовлекает в свой оборот всё больше направлений географической науки. Настоящая работа представляет собой попытку дополнить и расширить теорию географических характеристик за счет сферы культурной географии.

Во-вторых, форсированное развитие культурной географии и родственных ей областей географии в пашей стране в последние 20 лет позволяет говорить о формироваггии полноценного концептуального аппарата современной культурной и гуманитарной географии в России; ггаступил этап, когда актуализируются задачи организации конкретных эмпирических исследований, что требует, прежде всего, разработки соответствующих методик, учитывающих в полной мерс теоретическое развитие культурной географии.

В-третьих, опыт развития гуманистической географии на Западе показывает, что развитие гуманитарных направлений географии может привести к переносу фокуса исследовательского интереса от конкретной территории с её географическим положением, ресурсами, спецификой - к конкретным социальным группам и индивидам е их знаниями, привязанностями, опытом. В связи с этим для сохранения географичпости и предотвращения методологического размывания культурной географии требуется методика, направленная - традиционно для географии - па конкретное место, ландшафт, город.

Объектом исследования выступает комплексная культурно-географическая характеристика территории. Комплексной мы считаем такую характеристику территории, которая описывает сё всесторонне, учитывает разнообразные её черты и показывает всю многогранность территории как единое целое, во взаимосвязи элементов, признаков, отраслей.

Предметом исследования служит совокупность методических приёмов и подходов к комплексным культурно-географическим характеристикам территорий.

Цель и задачи исследования

Цель настоящей диссертационной работы - разработка теоретически обоснованной методики и программы создания комплексной культурно-географической характеристики малого города и апробация её па практике.

Достижение поставленной цели предполагает последовательное решение следующего ряда задач.

1. Сравнительный анализ двух парадигм создания комплексных характеристик территорий: 1) предполагающей классификацию всей доступной информации об объекте, сё структурирование при полном охвате описание») и 2) опирающейся на отбор только важнейших черт территории и достижение целостности текста, пусть и в ущерб полноте («характеристика»).

2. Критический анализ теоретических основ современной культурист географии и выявление места и значения задачи создания комплексной характеристики территории для культурной географии.

3. Анализ подходов гуманистической и гуманитарной географии к характеристике территории. Под гуманистической географией подразумевается направление в западной географии 1970-2000-х годов, изучающее попимаиие человеком окружающего его пространства, влияние опыта, знаний и эмоционального состояния человека па поведение в пространстве и его осмысление. Гуманитарная гео1рафия понимается в узком смысле - как направление российской географии 1990-2000-х годов, изучающее представления о пространстве, посредством которых общество, социальная группа или отдельный человек осмысляют окружающее пространство и организуют свою активность в нём.

4. Обобщение подходов теории географических характерис тик, культурной, гуманистической и гуманитарной географии и разработка па их основе авторского культурно-географического подхода к комплексным характеристикам территорий, служащего теоретической основой разрабатываемой методики.

5. Формулировка и описание алгоритма работы с информацией и разработка конкретной программы (последовательности процедур и сочетания методов) полевого культурпо-гео1рафического исследования малого города.

6. Разработка и описание основных формализованных и неформализованных методов полевого культурно-географического исследования малого города.

7. Разработка и описание графических (разновидности ментальных карт) и текстовых (собственно характеристики) способов представления результатов полевого культурно-географического исследования малого города.

8. Проведение и представление результатов полевого культурно-географического исследования г. Олонец (Республика Карелия) в виде комплексной культурно-географической характеристики города.

Методологическая и информационная база исследования

Теоретико-методологическими основаниями настоящей работы послужили труды в области теории комплексных географических характеристик (Н.Н. Баранский, А. Геттпер, Я.Г. Машбиц, Н.С. Миропепко, X. Дарби, Дж. Патерсон и др.) и теории культурной географии (М.В. Рагулина, В.1-1. Стрелецкий, Р.Ф. Туровский, М. Майксслл, JL Роуптри и др.); методологические подходы гуманистической (А. Баттимер, И-Фу Туап, Н. Энтрикин и др.) и гуманитарной (Ю.А. Ведении, Д.Н. и ШО. Замятины, В.Н. Калуцков и др.) географии. Привлекались также близкие концепции гуманитарных наук, связанные, в частности, с изучением современных мифологий (Р. Барт), необходимые для объяснения механизма формирования и трансформации пространственных представлений.

В диссертационном исследовании для анализа теоретических основ методики комплексных культурно-географических характеристик территорий используются общенаучные и общегеографическис методы.

Для культурно-географических исследований малых городов предложены и применены: статистический метод «регионального синдрома» (позволяет получить ранжированный набор признаков, максимально отличающих данную территорию от других), метод коптепт-апализа прессы, метод глубинных интервью, метод выявления «знаковых мест» (позволяет находить визуальные элементы 'территории, значимые для её характеристики), методы ментального (мысленного) карнмрафировапия, вторичный анализ документов (анализ литературы).

Эмпирическая база представлена материалами полевых исследований г. Олонец, включающими статистические данные о районах Карелии (19887

2006 гг.); выборку тематических текстов центральных («Ведомости», «Известия», «Коммерсант», «Комсомольская правда», «Независимая газета», «Российская газета», «Эксперт»), региональных («Карельская губершя», «Курьер Карелии») и районных («Сосед») газет за 1990-2000-е гг. в рамках контепт-апализа; 15 глубинных полусгруктурироваппых интервью с экспертами Петрозаводского государственного университета, Министерства культуры Карелии, Олонецкого национального музея карелов-ливвиков, администраций Олонецкого района и Олонецкого городского поселения и др.; массив научной и краеведческой литературы, отчетов и проектных материалов.

Научная новизна

Основные результаты, полученные в диссертационной работе, исследования обладают научной новизной, заключающейся в -том, что:

1) сформулировано определение комплексной культурно-географической характеристики как описаиия территории, во-первых, сосредоточенного па проявлениях культуры (культурно-географических элементах территории), но пе ограниченного ими; во-вторых, представляющего территорию комплексно, т.е. как набор взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, формирующих единое целое.

2) предложено корректирующее (переносящее акцепт к изучению конкретных мест) определение культурной географии как одной из географических наук, изучающей закономерности формирования и развития, а также правила конструирования и трансформации территориальных культурных систем. Термином «территориальная культурная система» предложено обозначать системы, состоящие из элементов (артефактов и ментифактов) культуры, отношение между которыми опосредовано территорией. Каждая территориальная культурная система может быть представлена как палимпсест (от греч. palin - «снова», psaio - «скоблю, стираю») - совокупность множества автономных пластов (наборов элементов).

3) разработан авторский мифогеографический подход к комплексной культурно-географической характеристике, представляющий сё как один из пластов палимпсеста территориальной культурной системы (наряду с другими характеристиками, художественными образами и др.), который конструируется намеренно посредством мифологического (отсюда название подхода) механизма семиозиса (от греч. semeion - «знак») - наделения признаков новыми значениями.

4) разработана авторская методика создания комплексных культурно-географических характеристик малых городов, предполагающая комбинирование формализованных (статистический, коптепт-апализ) и неформализованных (интервью, анализ литературы, выявление «знаковых мест») методов исследований, графических (ментальные карты) и текстовых (собственно характеристики) способов представления результатов па полевом и двух камеральных этапах работы.

5) впервые проведено полевое культурно-географическое исследование г. Олонец согласно разработанной методике, в результате которого получена комплексная культурно-географическая характеристика города, выявляющая такие его доминантные черты как: «карельский город», «провинциальный город», «сельскохозяйственный город», «город культурных инноваций», «город мостов» (мосты - визуальный символ города и метафора межрегиональных и международных связей в сфере культуры).

Практическая значимость работы

Разработанная в диссертационной работе методика нолевых исследований с целыо создания комплексных культурно-географических характеристик территорий может быть использована специалистами-географами, администрациями местного самоуправления и консалтинговыми организациями при решении прикладных задач по моделированию имиджа города или района, для разработки стратегии местного развития, концепции развития туризма.

Результаты исследования могут быть использованы при чтении курсов по культурной географии, методике страноведения и ряда районных и страноведческих курсов.

Апробация работы и публикации

Основные положения диссертации доложены и обсуждены на 29 научных конференциях (в т.ч. 13 международных): «Ломоносов» (Москва, 2002, 2003 гг.), «Олоиец: от воевод до наших дней» (Олопсц, 2002 г.), «Культурное пространство путешествий» (Санкт-Петербург, 2003 г.), «Города и городские агломерации в региональном развитии» (Пущино, 2003 г.), V Конгрессе этнографов и антропологов России (Омск, 2003 г.), «Векторы развития современной России» (Москва, 2004 г.), «Пространство и время: физическое, психологическое, мифологическое» (Москва, 2004 г.), «Волжские земли в истории и культуре России» (Саранск, 2004 г.), «Технология развития и развитие технологий» (Ярославль, 2004 г.), XV Уральских Бирюковских чтениях (Челябинск, 2004 г.), VI Конференции по региональной культуре (Нижний Новгород, 2004 г.), «Бренное и вечное: образы мифа в пространствах современного мира» (Великий Новгород, 2004 г.), I Российской конференции по когнитивной науке (Казань, 2004 г.), «Закономерности и перспективы трансформации общества» (Санкт-Петербург, 2004 г.), «Социальное и культурное пространство города» (Санкт-Петербург, 2004 г.), «Пограничье: исторический и культурно-антропологический аспекты» (Харьков, 2004 г.), «Социальные трансформации в Пограничье» (Минск, 2004 г.), «Информация для всех: культура и технологии информационного общества» (Москва, 2004 г.), «Науки о культуре - Шаг в XXI век» (Москва, 2004, 2005 it.), «Полевая этнография» (Санкт-Петербург, 2004 г.), «Антропологические конфигурации современной философии» (Москва, 2004 г.), «Воображая нограиичьс: модели, идентичности, репрезентация» (Минск, 2005 г.), VIII Чтениях памяти С.А. Ковалева (Москва, 2005 г.), «Граница и пограничье в истории и культуре» (Муром, 2005 г.), «Философия и география: Проблемы постпсклассичсских методологий в географических науках» (Киев, 2006 г.), «Региональная северная идентичность» (Петрозаводск, 2006 г.), «Аспекты взаимодействия традиционной городской и деревенской культуры» (Нижний Новгород, 2006 г.).

Кроме того, ряд выводов и положений диссертационного исследования был представлен па семинаре проекта «Символический капитал региональных российских пространств» (Нижний Новгород, 2003 г.), па заседаниях методологического семинара по культурной географии и геокультурологии (Российский НИИ культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева, 2002, 2004, 2005 гг.), семинара «Культурный ландшафт» совместно с комиссией по культурной географии МЦ РГО (Географический факультет МГУ, 2003, 2006 гг.), Московского семинара по когнитивной науке (Психологический факультет МГУ, 2005 г.), па научной школе «Теория и практика сельских исследований» (Польша, 2005 г.).

Методика, отраженная в диссертации, разрабатывалась в ходе полевых исследований по авторскому проекту в рамках Макро-проекта TAGS и Министерства культуры Карелии «Развитие международного туризма в российской части Барепц-региопа» (2002); кафедры экономической и социальной географии России МГУ по проекту Русского банка развития «Развитие нсаграрпых функций сельской местности и малых городов» (Карелия, Чувашия, Архангельская, Вологодская, Ленинградская, Пермская обл., 2003); Российского НИИ культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева по теме «Моделирование гуманитарно-географического образа малых городов» (Калужская, Липецкая, Рязанская обл., 2004-2005 гг.); по проекту РФФИ «Социально-экономическое развитие и территориальная подвижность населения: взаимосвязь в современной России» (Новгородская обл., 2005 г.).

Разработанная методика была апробирована при полевом исследовании г. Олонец в 2006 г., поддержанном Российским НИИ культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева.

По теме диссертации опубликованы 1 монография и 13 статей (в том числе 1 статья в издании из списка рекомендованных ВАК РФ), а также 17 тезисов.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения и списка литературы общим объемом 188 страниц. Работа содержит 6 таблиц и 11 рисунков. Библиографический список включает 284 наименования, в т.ч. 90 на иностранных языках. В диссертации имеется приложение, содержащее рабочие материалы полевых исследований.

Заключение Диссертация по теме "Экономическая, социальная и политическая география", Митин, Иван Игоревич

4.2. Основные результаты применении неформализованных методов культурно-географического исследовании г. Олонец

Основным неформализованным методом культурно-географического исследования Олонца было интервью. В сентябре 2006 г. было взято 15 экспертных глубинных полуструктурированных интервью. Особенностью исследования было то, что часть интервью была проведена в Петрозаводске с представителями Петрозаводского государственного университета и Министерства культуры Республики Карелия, занимающимися с профессиональной точки зрения Олонцом и Олонецким районом (в том числе с олонецкими уроженцами). Это позволило получить более качественную информацию, которая может быть недоступной в других городах и, хотя и по разработанной методике интервью в центре субъекта федерации являются факультативными, они показали себя весьма эффективным исследовательским инструментом.

В самом Олоице интервью были взяты у представителей Олонецкого национального музея карелов-ливвиков им. Т.Н. Прилукипа, Администрации местного самоуправления Олонецкого района, Администрации местного самоуправления Олонецкого городского поселения, редакции олонецкой общественной газеты «Сосед» (в том числе у лидеров местных сообществ).

На основе предложенной выше общей схемы была предварительно разработана схема глубинного интервью, используемого для создания комплексной культурно-географической характеристики г. Олонец, приводимая в Приложении. В отличие от общей схемы, был максимально расширен пятый пункт схемы, в который были включены блоки вопросов: а) о географическом положении Олонца на Олонецкой иизипе (и следствиях в виде хозяйственной специализации и особенностей менталитета), б) о культурных инновациях (и отдельных праздниках), в) об особенностях национального состава населения города и отражении его в жизни Олопца (см. подробнее в Приложении).

Анализ интервью подтвердил значимость ранее выявленных доминант. Однако, соотношения значимости отличались от представленных выше по результатам формализованных методик. Так, на первый план, несомненно, вышел образ Олонца как провинциалыюго города с укорененным карельским населением, неторопливым ритмом жизни, объединяющий темы карельскости и провинциальности. Именно этот доминантный признак оказывается максимально связанным с другими - и с сельскими традициями и деревенской культурой, обусловленными сельскохозяйственной специализацией, и с отражением ландшафтных особенностей Олонецкой низины (тема простора, открытости) и даже с культурными инновациями (Паккайпе - карельский образ Деда Мороза):

Олонец - всё-таки это. это деревня, большая деревня, хоть и с инфраструктурой городской, но мне кажется, культура там деревенская (Министерство культуры РК)

Вот это, мне кажется, чисто олонецкое, я не могу переносить застроенности, когда всё тесно. даже вот в квартире, когда слишком сильно заставлено. Мне нужна открытость, простор. Когда приезжаешь, то вот эти далекие-далекие поля, чистый горизонт, вот это. ощущение простора, света, воздуха <.> Олонецкое - это всё видно, всё как на ладони. Может, это всё и в отношении с людьми: всё должно быть видно, как в деревне, как на равнине, ощущение свободы. (Олонецкий нац. музей)

Только в Олонце настоящие карелы <.> Люди очень открытые. Кто приезжает, все отмечают, в Олонце очень приветливые, очень открытые люди. Олонецкие карелы - это avoi su, т.е. «раззяв открытый рот» (Олонецкий нац. музей)

Тема сельскохозяйственной специализации города проявляется в менталитете олончан не только через чувства открытости и простора, как бы отражающих специфику визуального образа Олонецкой пизипы {полей), по и через чувство укорененности, близости к земле:

Не знаю для чего, но тянет к земле. вот эти вот наши поля. (Олонецкий нац. музей)

Если ты имеешь землю, то ты чувствуешь себя уверенно: у меня есть кусочек земли, т.е. ни с чем я не останусь (Олонецкий нац. музей)

Тема культурных инноваций оказывается для олончан значимой скорее как внешний доминантный образ города, формирующий представление о нём в глазах приезжих. Тем пе менее, постепенное укоренение традиции Игр Дедов Морозов связывается именно с особенностью придуманного героя, его карельской национальной спецификой, которая и делает его именно олонецким культурным героем:

Он не может быть вторым Дедом Морозом, проживающим в Карелии. Мы его национализировали. Он карельский (Министерство культуры РК)

Другими словами, контекст доминанты, связанной с культурными инновациями, оказывается тесно связанным с контекстов карельского национального города.

Тема Олонца как транспортного узла автомобильных дорог пе актуализируется в интервью; напротив, отсутствие в Олонце магистральной железной дороги интерпретируется как общая пониженная транспортная доступность. Образ мостов через Олонку и Мегреги отмечается всеми информантами как важная визуальная доминанта города, однако, метафорического смысла соединения (культур, дорог) она пе получает, оставаясь ключевым элементом повседневной бытовой жизни:

Мост. потому что река. ну знаете. мы на мостах вечерами сидели, ну вот. молодежь, это место посиделок было <.> Есть потребность через мост перебежать для какого-то дела - в магазин сбегать, в гости сходить. где встречаемся? -у моста (Министерство культуры РК)

Таким образом, результаты интервью подтвердили выделение основных доминант культурно-географической характеристики Олопца, незначительно скорректировав их значимость. Особое значение материалы интервью имели для выявления и обоснования связей мелсду элементами контекстов доминант и между различными контекстами.

Результаты интервью послужили также и важной составляющей выявления знаковых мест Олонца, наряду с визуальным наблюдением и анализом литературы.

Особенностью Олонца оказалась размытость основных его доминантных признаков, отсутствие чёткой локальной привязки на территории города. Так, например, информанты в интервью порой указывали на то, что значимые для ощущения «духа места» объекты для Олонца находятся за его пределами или на его границах:

В первую очередь нужно увидеть поля, Олонецкую равнину, что вот она была, и вот она и есть. Олонецкая равнина - это в деревнях <.> Это река Олонка, классическая такая олонецкая деревушка, это островки каменистые и - висячие мосточки, соединяющие берега. Ну а потом уже, зная историю, место слияния Олонки и Мегреги (Олонецкий нац. музей)

По городу: парк и даже больше остров, у слияния рек; это мосты; это купеческие дома; это окраины города, которые выходят к деревням - это поля, вот заканчиваются пятиэтажки и начинаются поля <.> У меня внутренняя ассоциация: Олонец - Поля, далее не равнина, а поля. Река, мост, поля (Министерство культуры РК)

Среди городских объектов упоминалась обязательно территория бывшей Олонецкой крепости - улица 30-летия Победы, городской парк, остров при впадении Мегреги в Олонку. Эти объекты упоминались во всех интервью (с большей или меньшей степенью детализации) и были выявлены нами при собственном исследовании города (см. выше). Важный визуальный символ города - деревянные мосты - оказались не локализованными чётко, поскольку оии ассоциировались с городом в едином комплексе, а не как каждый в отдельности; ни один из восьми мостов пе был выделен отдельно.

Стараясь локализовать па площадной выделенной территории бывшей крепости точечные знаковые места, мы остановились па двух:

1. Остров Мариам (при впадении Мегреги в Олонку). Здесь находится Олонецкий собор, один из символов духовного возрождения города (традиционный, провинциальный город). Ранее в его здании размещался Олонецкий национальный музей (культурные инновации). Это одно из важных исторических мест города (исторический город). Остров соединен с правым берегом Олопки и левым берегом Мегреги деревянными мостами, служащими визуальными символами города. На запад от острова город вскоре заканчивается, уступая место небольшим деревушкам и просторы полей Олонецкой пизины (сельскохозяйственный город).

2. Площадка у входа в городской парк, на улице 30-летия Победы. На территории парка и окрестных кварталов находилась Олонецкая крепость (исторический город). Сегодня в парке проводятся все городские торжества, в том числе и Игры Дедов Морозов (культурные инновации). Здесь же расположены некоторые традиционные исторические здания - дом купца Куттуева и Екатерининская гимназия, используемые Детской художественной школой и, в перспективе, Олонецким национальным музеем пе только как объект показа, но и как место возрождения карельских национальных традиций (карельский город, культурные инновации, исторический город, провинциальный город). На улицу Свободы от площадки ведет деревянный мост\ ещё один мост до недавнего времени вёл отсюда на Пролетарскую улицу (сгорел в 2005 г.).

Таким образом, оба знаковых места не могут служить самостоятельными доминантами и лишь отчасти связаны с визуальными символами города - мостами - которые, впрочем, лишь условно могут считаться репрезентациями ключевых городских доминант, как мы показали выше. Оба знаковых места относятся к первому типу (см. выше), составляя содержательное наполнение сразу нескольких контекстов признаков Олонца, благодаря чему и могут быть обозначены как таковые.

Неформализованный анализ литературных источников, связанных с Олонцом, показывает, что Олонец в них характеризуется, прежде всего, как а) исторический город и б) центр сельскохозяйственного района.

Важными признаками Олонца как исторического города являются его купеческое прошлое, связываемое с известными династиями олонецких купцов [Кораблев, 1999; Озерецковский, 1989, с. 92], например, Куттуевых, дом которых сохранился в районе городского парка [Трофимова, 1998]; старинные архитектурные сооружения, прежде всего, церковные, ныне по большей части утраченные [Куспак, 1994]. Упоминается и карельский национальный состав Олонца и района, особенно в связи с его положением на границе расселения людиков и ливвиков [Муллопеп, 2002; Егоров, 1959; Пашков, 1999].

Особое значение приобретает Олопец как древнейший русский город на территории Карелии в связи с тем, что его название дало имя всей Олонецкой губернии [Жуков, 2003; Васильев, 1984, с. 3]. Показательно, что по поводу происхождения названия существует целый ряд версий, однако, большинство из них восходят к фиипо-угорским корням со значением «низина» (см. также ниже) [Волокославская, 1999, с. 4-5]. Этот этимологический сюжет напрямую связывает доминанту «Олопец как исторический город» с другой - «Олонец как сельскохозяйственный город».

Одной из ключевых особенностей Олонца, регистрируемой даже в самом его названии, является его положение па уникальной Олонецкой низине. По своему значению для сельского хозяйства она занимает ведущее место в Карелии [Карельская., 1956, с. 223, 266-267; Карельская., 1986, С. 191, 260; Даншова, 1999; Игнатьев, 1999]; приближается но своим свойствам (в результате проведенных мелиоративных работ по осушению Обжапских болот) к знаменитым лугам Присухопы, пе уступает луговым угодьям бассейна Юга (Вологодская область) и Каргогголья (Архангельская обл.) [Саушкин, 1947, с. 13, 67-110]. Важно, что географическое положение в центре сельскохозяйственного района нашло отражение и в становлении облика самого города - строительстве перерабатывающих производств (хлебозавод, молочный комбинат), профтехучилища соответствующего профиля, передвижной механизированной колонны (ПМК-2), занимавшейся мелиорацией Олонецкой низины [Васильев, 1984].

Указание гга значимость сельской культуры (в противовес городской) для образа Олопца можно найти ещё в его описаниях конца XIX века [Пашков, 1998]. Интересно, что мотив провинциальности повторяется и в одной из двух советских книг, посвященных Олонцу. А.И. Васильев, обобщённо указывая па доминантные признаки города, помимо его исторического прошлого, значимости как форпоста России па севере в Северную и Великую Отечественную Войну, сельскохозяйственной специализации [Васильев, 1984, с. 3-4], даёт такую характеристику: «это обычный районный городок, где многоэтажные дома соседствуют с деревянными, а асфальт с дощатыми тротуарами, где живут замечательные, трудолюбивые люди» [Васильев, 1984, с. 4].

Среди важнейших объектов города упоминаются ключевые с исторической точки зрения церковные памятники, самый главный из которых, впрочем, находится в Мегреге, за пределами Олопца - церковь Флора и Лавра [Брюсова, 1972, с. 97-130]. Особо отметим, что внимание проезжавшего через город путешественника академика Н.Я. Озерецковского привлекли деревянные мосты па Олонке [Озерецковский, 1989, с.95].

Таким образом, качественный анализ литературных источников в наибольшей мере подтвердил значимость таких доминант Олонца как «сельскохозяйственный город на Олонецкой иизипе», «исторический город»; в чуть меньшей - «провинциальный город», «карельский город». Не нашли отражения в изученной литературе новейшие современные культурные инновации Олонца (хотя, впрочем, его традиционный культурный потенциал нашёл отражение в связи со старейшим в Карелии районным музеем и пребыванием здесь Финского драматического театра, в 1950-е гг. переехавшего в Петрозаводск [Васильев, 1984; Карельская., 1986, с. 260]), что, очевидно, объясняется, недолгим сроком их бытования. Важное значение анализ литературы имел для проработки некоторых связей между доминантными контекстами (например, через этимологию названия города).

Завершить раздел о сборе признаков Олонца воедино посредством обращения к неформализованным методам анализа стоит выдержкой из описания Олонца карельского просветителя, этнографа и публициста Н.Ф. Лескова: «Город [Олонец - И.М.] настолько имеет в себе мало «городского», что сначала невольно принимаешь его за одно из сёл. Здесь те же крестьянские серые избы с двускатными тесовыми крышами, тс же крестьяне в серых кафтанах и белых сапогах, та же карельская речь. В Олопце даже и власти говорят по-карельски. <.> Ровные, плоские окрестности Олонца представляют весьма удобные места для землепашества. Здесь даже и мещане - городские жители, исключительно почти заняты земледелием, сеют рожь, овёс, ячмень и получают большие доходы от продажи сеиа. Оттого, кажется, и самое название Олопца, по-карельски «Апус», финны переделали в Aunus, что значит хлебный стог, житница карельского края» [Пашков, 1998, с. 10].

4.3. Графические способы представления результатов культурио-географического исследования г. Олонец

Для создания комплексной культурно-географической характеристики Олонца нам необходимо собрать воедино результаты применения разнообразных методик. Как мы и указывали выше, для этого больше всего подходят ментальные карты, в частности, образно-географическая схема.

Если выше, отбирая доминанты и признаки, мы руководствовались, прежде всего, критерием важности их для города (особенно это касается формализованных методик), то для создания итоговой «картины» необходимо учесть и критерий связности. Это, как правило, налагает определенный отпечаток на собранные данные: так, для лучшей связи однозначно выявленных всеми методами доминант полезно добавить ещё несколько, отбор которых будет обусловлен, в первую очередь, именно их интегрирующей «силой».

Для Олонца выше мы выявили такие основные доминанты: 1) Сельскохозяйственный город и 2) Город культурных инноваций. Кроме того, ясно, что характеристика города была бы несовершенной без двух других доминант, которые оставались «на вторых ролях» - 3) Карельский (национальный) город и 4) Провиш\иальный город (город с особым характером; особым путем развития, в том числе историческим; город, так и не ставшей столицей, несмотря на соответствующий исторический потенциал).

Известные трудности «преподнес» Олопец в связи с задачей интеграции элементов «ландшафтного текста» в эту систему контекстов. На наш взгляд, критерий связности обязывает нас включить как дополнительную доминанту визуальную - 5) Город мостов - имея в виду, что она пе только служит ярким визуальным образом города, по и оригинально, на уровне метафоры, связывает тему культурных инноваций с темой «домашнести» и провинциальности.

В результате систему доминант и основных связующих их признаков (связей между контекстами и второстепенных элементов самих контекстов) можно представить в виде образно-географической схемы (см.рис. 10).

Опираясь на эту образио-географическую схему, мы построили (см. ниже) комплексную культурно-гео1рафическую характеристику Олопца, взяв за основу структуры глав ведущие доминанты (па схеме выделены более жирным шрифтом и рамкой). Каждая из этих доминант была раскрыта в полноте своего контекста; на образно-географической схеме же контексты ведущих доминант представлены сокращенно, с акцентом па те их элементы признаки), которые служат для связи с другими контекстами и домииаитами.

Рис. 10. Образно-географическая схема г. Олонец

Для лучшего отображения элементов «ландшафтного текста» в системе полученных результатов мы предлагали использовать мифогеографические схемы. Опыт исследования Олопца показал, что для пего они пе могут иметь большого значения в силу малого числа ярких визуальных доминант и некоторой «размазанности» выделенных «знаковых мест». Более того, большая часть выявленных доминант не имеет четко (точечно) локализованных соответствий на местности. Тем не менее, построение мифогеографической схемы поможет - в данном случае - отразить, по крайней мере, то, что может быть локализовано и, таким образом, дополнить картину, созданную образно-географической схемой и помочь «раскрыть» в характеристике некоторые из контекстов (см. рис. 11).

Карелии, там, где они накладываются друг на друга. Здесь моренный рельеф, свойственный большей части Карелии, уступает место обширной и весьма плодородной, особенно благодаря проведенным мелиоративным работам, Олонецкой низине.

Именно на пей и лежит сегодня Олопец, окружённый полями, а пе лесами, как большинство карельских городов. Олонец можно легко пе заметить, но если остановиться, то почувствуешь особую ауру провинциальных городов, то «домашнее» олонецкое гостеприимство, которым он и славится. Он таит в себе и место сохранения традиционной карельской национальной культуры, и современные культурные инновации.

Именно здесь проводятся Олонецкие Игры Дедов Морозов, возникшие, благодаря образу карельского «Морозца» - Паккайпе, который пе только создал своего - не финского и не русского - Деда Мороза, но и сделал его ближе и понятней. Именно в окрестностях Олонца проводится и Гусиный фестиваль. Так олоичане сумели обратить запустение сельскохозяйственных земель, которыми когда-то славился па всю республику, «в свою пользу». Облюбовавшие олонецкие поля гуси вновь сделали город знаменитым. В этом, наверное, особая черта всё той же провинциальности, наводящей мосты между прошлым и настоящим, между традициями и инновациями, между народами - как между берегами Олонки и Мегреги, протекающими через Олопец.

Провинциальный город Олонец - город столичный. Однако, столицей Олонецкой губернии, занимавшей добрую половину Русского Севера, оп никогда пе был. Имя Олонецкой губернии, названной по нему, более известно, нежели сам город. В этом смысле Олопец - неявный и неизвестный сам по себе центр более-менее известной губернии. Это придаёт ему в рамках России особенный смысл. Олонец как будто бы неизвестно где расположен; он становится полумифическим градом-Китежем. Неизвестно его местоположение - оп просто выразитель имени довольно большой по территории губернии, известной, что важно, своей самобытностью. При этом значение для страны Олонецкой губернии может сильно варьироваться, можно намеренно создавать различные интерпретации (в основном, оценочные) места - но Олонец, благодаря только имени своему, будет их выразителем. По статусу (уже - только по имени), не по естественно присущим ему качествам.

После получения городского статуса в 1647 г. Олонец, ранее бывший пограничным Рождественским погостом, получил (в 1649 г.) укреплённую крепость; с этого времени и принято отсчитывать историю Олонца, хотя первое о нём упоминание относится к 1137 г. В 1708 году Олонец стал уездным городом Ингерманландской губернии, в 1712 г. поступил со веем своим уездом в ведение Адмиралтейства, в 1727 г. приписан к Новгородской губернии. В 1773 году назначен провинциальным городом Олонецкой провинции в составе Новгородского наместничества. С 1776 г. Олонец был столицей одноименной области, которая при этом административно была подчинена сначала Новгородскому наместничеству, а с 1781 г. -Петербургской губернии. Через год из Олонца областное управление было переведено в Петрозаводск, а Олонец оставлен уездным городом Олонецкой области, через два года повышенной до статуса наместничества, что было связано с расширением её за счёт освоения земель вокруг Выгозера и присоединения части территорий Вологодского наместничества вдоль Белого моря, относившихся к Архангельской губернии. В 1796 г. олонецкие земли отошли к Новгородской губернии, но с 1801 г., при восстановлении Олонецкой губернии, столицей сразу стал Петрозаводск, поистине столица: и тогда, и теперь. Олонец же - провинция. Но не просто провинция - пе типично карельская, северная, маргинально-советская, торговая и железнодорожная, лесозаготовительная и деревообрабатывающая. Здесь осталась лишь контора Леспромхоза, хлебозавод да молочный комбинат. Олонец стал призраком города, который и выжить-то не должен был. Но выжил. Стал - провинциальной столицей.

И самое главное, что Олонец сохранил в себе тот особенный дух, ту особенную «домашнюю атмосферу», за которую многие тобят провинциальные города. За неторопливый ритм жизни, за постоянные встречи со знакомыми, друзьями и родственниками на улице, за особенный запах, исходящий из труб частных домов и с их приусадебных участков. Олонец, исторический город, пе сохранил, чего греха таить, большинства архитектурных памятников, которые могли бы сделать его туристской Меккой. Так, тем не менее, он стал потаенной туристской жемчужиной, в котором надо ещё уметь почувствовать тот особый вкус в жизни, который созидает в нём его провинциальность! Ведь она замешана пе только на историческом наследии, не только на неразвитости современной промышленности (за исключением агропромышленного комплекса) и железнодорожной инфраструктуры - но и па этнокультурном карельском менталитете и каком-то особенном олонецком чувстве Земли. Это, наверное, из-за полей Олонецкой пизины, которые опоясывают город, «укачивают» его в «колыбели», оберегают его, пропуская внутрь только самые органичные ему инновации.

Город мостов

С разных сторон можно приехать в Олопец. Он словно транспортный центр: па север и па юг уходят дороги на трассу Петербург-Мурманск (М-18). Третья дорога ведёт па запад, в Питкяраигу и Сортавалу - и далее в дружественную Финляндию. Обыкновенно по этой дороге приезжают финны в Олонец, обычно даже сами того и пе ведая, что затаился на их пути такой городок; но продолжается их незнание недолго, поскольку они обнаруживают вдруг вокруг себя очаровывающий их с первого взгляда русский город Олонец.

С какой бы стороны Вы ни въехали в Олопец - непременно обратите внимание, как незаметно город «возникает»: отдельные слободы тянутся вдоль дороги, то тут, то там проглядывает гладь реки, к которой скатываются Селъскохозяй

I ственный город Провинциаль

II ный+Карельскийгород культурных v инноваций

О "Знаковые места" (пересечения контекстов)

Рис. 11. Мифогеографическая схема г. Олонец

Перейдём от графических к текстовым способам презентации результатов культурно-географического исследования, представив (см. ниже) комплексную культурно-географическую характеристику Олонца. Заметим, что это базовая характеристика, поле для потенциальных трансформаций которых уже подготовлено представленными образно-географической и мифогеографической схемами, не говоря уже о потенциале их модификации.

4.4. Комплексная культурно-географическая характеристика г. Олонец

Олонец - небольшой городок на самом юге Карелии, «открывающий» её путешественнику из Центральной России и «готовящий» карельские земли в путешествию на юг. Он располагается на границе Русского Севера и тропинки и на которую смотрят окнами северные избы и новые дачного вида домики, обезглавленный Смоленский собор и новая лютеранская церковь. И всё ждёшь, когда же эти слободы кончатся, когда ж город войдёт в «городское русло», но русло остаётся только у речек, а город продолжает тянуться всё такими же домишками, лишь изредка перемежаясь с новыми каменными строениями. Но и последние сначала словно повторяют стиль деревянных, органично вписываясь в Олонец. А именно в этот момент и понимаешь, что это и есть город Олонец.

Так он и возник исторически - как одна из слобод, выигравшая за счёт ключевого географического положения (при впадении Мегреги в Олопку) -так и сейчас он служит центром этого большого куста деревень. С северо-востока, по старой дороге па Петрозаводск - Верховье; па юг, по старой дороге на Петербург - Юргелица, Онькулица, а потом и село Мегрега. По другому берегу реки Мегреги - деревня Судалица. На запад, по старому сердобольскому тракту - Путилица и Рыпушкалицы. На другом берегу Олонки - Татчалицы и Тахтасово. И дальше, дальше па запад, вплоть до посёлка Ильинский, почти до самого Ладожского озера, среди почти среднерусских пейзажей Олонецкой пизины, то тут то там возникают обширные деревни, вытянутые вдоль Олопки. А в самой средине этих слобод - Олопец, который будто и считается городом лишь по своему положению меж ними.

Но где же, где же изюминка его, где ж разрывается эта цепь однообразий, пусть и столь милых сердцу, но отторгаемых разумом? И вот среди домиков открывается речка во всей уже теперь своей красе, с оврагами и овражками. и обязательно через неё есть мост. Переезжаешь через него -и вновь тянется город. Да он и не кончался, просто мосты и есть главная черта олонецкая. Без мостов не представишь этого города. Здесь речек-то всего две, Олонка и её приток Мегрега; но они так причудливо изогнулись, сливаясь друг с другом как нарочно элегантно, размеренно и неторопливо, словно специально приглашая случайного зрителя любоваться собой.

Вот так, словно залюбовавшись однажды, и приказал кто-то выстроить острог на самом «мысу», у впадения Мегреги в Олопку. С этой деревянной крепости, которой и пет уже давно в наличии (остался парк), и начинался наш город мостов. Проезжаешь по городу, с одного конца па другой и ждёшь, что там или тут, но где-нибудь обязательно надо будет пересечь хоть одну из речек. Всё кружится и извивается: и речки, и улицы этого города - и только мосты прямо пересекают водную или покрытую льдом гладь, прикрепляя прочным и крепким каркасом одну витиеватую сеть к другой. Мосты ваяют разноликие грани Олонца в единое целое, служа доминантами, пусть и «чужими» непрямому городу, но однозначно нужными и единственно правильными.

Всего мостов - но рассказам - восемь. Но нарочно их считать пет нужды и охоты; они преследуют человека в Олопце повсюду. кажется, они везде, и им принадлежит этот город. Город у слияния рек, «вздумавший» соединить разделённые природой берега и разделённые людьми страны и культуры.

Мосты соединяют городские части, отдельные улочки и дворы с другими такими же. Соединяют и не с такими же, например, с новым центром города с гостиницей, спрятавшимся незаметным Лениным перед Администрацией, улицей пятиэтажек и сквериком перед почтой. Но чуть поодаль от этих «новшеств» улочки снова уводят к деревянным домикам и непременно выводят па мост, за которым уже и речи о чём-то другом быть ис может. Так что единство Олонца, внутреннее и внешнее, как города - связано с его мостами.

Город культурных инноваций

Мосты пе просто красивый символ Олопца; они суть визуальное выражение главнейшей его доминанты - расцвета всякого рода связей, в основном, экономических и культурных. Важное трапенортпо-географическое положение Олонца кажется ещё более выгодным, когда раскрываются во всех подробностях черты сходящихся здесь дорог. Дорога в

Петрозаводск пересекает залесённые ссльги, среди которых спрятался Важозерский монастырь (с. Иптерпосёлок Когкозёрского волостного управления), наладивший недавно поставки леса па Валаам. Дальше к северу шоссе вступает в Пряжинский район, в котором чуть ли пе каждое село имеет побратима в коммуне Випделп (губерния Вестерботтеп, Швеция). Дорога па юг окаймляется вплотную «приставленными» друг к другу деревушками, которые во многом повторяют слободской характер застройки Олонца; ещё дальше дорога, проходя несколько стороной Александро-Свирский Спасский монастырь, приводит путешественника в город Лодсйнос Поле, остающийся, несмотря на положение на федеральной автомагистрали, «медвежьим углом» Ленинградской области. Дорога на запад пе столь богата всякого рода достопримечательностями, зато наиболее интересна с точки зрения развития международных связей.

Олонцу же не чужды и межрегиональные внутрироссийские связи. С 1999 г. в Олопце начинают появляться проекты развития культурного туризма, конечной целыо которых можно считать превращение Олонца в «зимнюю столицу» Карелии. В 2000 г. прошли первые Олонецкие Игры Дедов Морозов, в 2001 г. - уже вторые. В основе этой идеи - легенда о Паккайпе, карельском «Морозце», маленьком мальчике, который родился в Олопце во время сильного мороза. Мальчик рос «в педелю как остальные дети за три года», вскоре стал удачливым купцом, озорным и весёлым. В наши дни в Олонец 1 декабря съезжаются около 20 Дедов Морозов со всей России; они состязаются в «морозном мастерстве»: играх с детьми и взрослыми, участвуют в специальном семинаре и проч. Олонецкие игры воспитали уже совершенно новый образ Деда Мороза.

Субкультура новогоднего праздника сложилась давно, но Деду Морозу отводилась немного парадоксальная роль. Главный «зачинщик» и «затейник» торжества был достаточно пассивен. Олонецкие Деды Морозы, сами того зачастую не замечая, привили олонецким детям понимание того, что Дед Мороз - живог7! Что Дед Мороз был, есть и будет; Всегда и Везде. Дед

Мороз перестал быть просто выдумкой. Органично, изнутри, сами мифологи

- Деды Морозы - стали приезжать в Олопец; приезжать к олончаналг, приезжать такими, какие они есть. Такими, какие они есть, Дедов Морозов ещё никто не видел. Только олончапе; и им как провинциалам надо поделиться этим со всеми вокруг. И это опять-таки за них уже делают сами мифологи, если хотите, сами сказочники, Деды Морозы. Просто потому, что они очень-очень «едины» с олопчапами. Именно там, где старая традиция сильна - оказалось легче воздвигать новую; просто открытость больше. Так Олонец стал настоящей столицей Дедов Морозов будущего; а дети Олонца стали первыми детьми будущего. Вера в то, что они видят вокруг себя -превратилась в веру в настоящего ненастоящего Деда Мороза - и изменила его изнутри. И живые Деды Морозы по всей стране станут появляться то тут, то там в любое время года - и радовать малышей и взрослых, делая их чуточку добрее, меняя их и себя.

Олонецкий Дед Мороз при этом не перестаёт быть немножко карельским Паккайне: уже не старым, а молодым; уже пе неспешным, а озорным - и именно потому «открывается» и привлекает.

К играм Дедов Морозов «примыкают» несколько других мероприятий: конкурс «Олонецкая Снегурочка»; организованная в местном национальном музее выставка старой новогодней игрушки, которую организаторы пе без основания считают единственной в России. Коллекция сё постоянно пополняется, в том числе и за счёт подарков от Дедов Морозов со всей России и их собратьев из самых разных стран мира (последнее поступление -из Кении).

Праздничная атмосфера пе покидает Олопец и в тёплое время года. В мае в окрестностях города проходит фестиваль «Олопец - Гусиная столица» с гусиными бегами и детскими играми. Считается, что около Олонца находится крупнейший «аэродром подскока перелётных птиц» в Европе. Это

- по большей части - заброшенные ныне богатые сельскохозяйственные угодья Олонецкой низины, окружающей весь город бескрайней чередой полей, тянущихся, как кажется «за горизонт».

Все эти праздники показывают - Олопец есть столица инновагрш, город нестандартных начинаний, можно сказать, инверсий. И эта нестандартность как ещё одна доминантная черта Олопца охватывает различные сферы функционирования города; вторгается она и в повседневную жизнь. В Олонце получила развитие современная культура досуга, столь нехарактерная небольшим российским райцентрам. Это выражается и большим количеством ресторанов и кафе, ориентированных па все социальные страты; и успешно развивающейся детской художественной школой, да и выставками самого Олонецкого национального музей карелов-ливвиков.

Сельскохозяйственный город Нестандартность Олонца, обнаруженная нами па примере повседневной жизни города, его вовлечения в современную культуру развлечений - имеет, возможно, глубинные историко-географические корни. Хотя, с другой стороны, этих корней пе вполне хватает для объяснения современной нестандартности Олопца; доминанты остаются, как мы видим, зачастую просто присущими городу, по не объяснёнными его развитием и обликом.

Олонец выделяется среди многих городов Карелии, Мурманщипы, востока Ленинградской области и северо-запада Вологодской. «Обыкновенные» города ближнего Севера - это небольшие «железнодорожные городки», возникшие (или возродившиеся) при строительстве железной дороги и выделившиеся среди других станций за счёт, главным образом, чуть лучшего трапспортпо-географического положения, которое определило возникновение в них промышленности лесного комплекса.

Многие старинные города, сформировавшиеся как таковые к екатерининской реформе 1780-х гг., получили новый импульс развития в

Советское время благодаря улучшившемуся транспортпо-географическому положению (Вытегра) или возникновению новых крупных промышленных предприятий (Череповец). Некоторые города вовсе совершенно изменили свой облик, так что теперь выглядят совершенно обыкновенными советскими городами: таков преображённый Беломорканалом пгг. Повенец, совершенно изменённый в Советское время выходами к Беломорканалу, Белому морю и двум железнодорожным веткам Беломорск. Но даже эти города сильно отличаются от чисто Советских, изначально маргинальных по своему происхождению городов, возникших па железной дороге и разросшихся с развитием промышленности (Копдопога, Медвежьегорск, Сегежа, Кандалакша). Некоторые старинные города, однако, сегодня мало от них отличаются - те, новый импульс развития в которых был пе так силён - это Лодейпое Поле и Кемь. Другие старинные поселения пережили серьёзную инверсию и парадоксально напоминают сегодня скорее небольшие «ресурсные» городки Азиатского Севера. Таков Пудож, лежащий вдали от железной дороги.

Вообще именно удаление от железнодорожной магистрали, развитие которой, в основном, обусловливало колонизацию пространства Карелии в Советское время - наиболее часто вело к формированию уникальных пространственных городских форм. Помимо Пудожа, так возникла современная Сортавала, такой как будто финский город с российским неповторимым колоритом. Подобным образом выделяется среди прочих и Олонец - железная дорога Петербург - Мурманск обошла его. Только в 1974 г. железнодорожная ветка Лодейное Поле - Яписъярви соединила эту основную дорогу с железной дорогой, ведущей из Петербурга через Приозёрск и Соргавалу на Костомукшу и Юшкозеро. При этом Олопец пе стал городом лесопереработки; леспромхоз (ОАО «Олопецлес») здесь достаточно «сильный», имеет лесо-сырьевую базу и в соседнем Пряжипском районе, но обработка древесины была вынесена из города в шт. Ильинский, во многом автономно существующий, даже отделённый административно от

Олонецкого леспромхоза. Не вышли за рамки обыкновенного набора и пищевые предприятия. Внутренней силой, влёкшей в Олонец молодёжь района - стала Г1МК-2, передвижная механизированная колонна. В расчёте на её ресурсы происходило в 70-е «закрытие» деревень района; она строила новые пятиэтажки. Большое значение для города имели и ещё две мехколоппы - ПМК-369 и ДСГ1МК, занимающаяся дорожным строительством. Многочисленные проекты в Советское время осуществляли мелиораторы. Судьба Олонецкого района была предопределена необычными для Карелии возможностями развития сельского хозяйства: в отличие от большинства других районов Карелии, здесь развивалось не только звероводство, но и картофелеводство, овощеводство, зерновое хозяйство.

Секрет в географическом положении города - посреди уникальной Олонецкой низины. Сравнительно благоприятные климатические условия дополняются здесь на редкость удачно расположенной низиной, образовавшейся среди залесённых сельг, при впадении Мегреги в Олопку. Этот район своего рода аналог знаменитого кольца лугов Присухоны, где издавна развивающееся молочное животноводство взрастило ныне широко известный бренд Вологодского масла. И как неожиданно среди густых лесов Вологодчины вдруг встречаешь, все в лугах, верховья Сухоны - так и тут, среди карельских сельг, сосняков и маленьких ламбушек пространство вдруг словно расширяется. Оно становится более свободным, растянутым; возникают обширные луга и поля, леса поднимаются выше по склонам отрогов Олонецкой возвышенности с её плавными холмами, озёра встречаются реже, а реки становятся полноводными. 'Гак и жители здесь словно понемногу «открываются», карельская замкнутость начинает улетучиваться; появляются большие деревни с гигантскими бревенчатыми двухэтажными домами, стиль которых неизменен и в современных постройках. Здесь, среди среднерусских почти пейзажей, среди полей, перемежающихся лесополосами, среди низин и неторопливых часто меаидрирующих речек - попадаются то тут то там редкие деревни; часто большие, занимающие пе просто уголок у реки, на террасе - а целое «огромное пространство», вдоль реки, в стороне у леса, над большим и продолговатым озером. Среди пего и сформировалась - неизбежно, по сути дела - столица этого уникального края, Олопец.

По-особеппому трансформировался Олопец в 1990-е годы: он пе испытал таких потрясений как прочие карельские города. Может быть, сыграло свою роль то, что здесь не было «железнодорожной» мобильности населения. Поэтому, когда многие жители городов вдоль Октябрьской железной дороги занялись «челночной» торговлей - Олопец не вошёл в ряд такого рода городов.

Карельский город

Нестандартность Олонца и развитие в городе всевозможных связей как две доминантные черты города сильно переплетаются. Особенно это проявляется в этнокультурных особенностях города, которые можно считать третьей его доминантой. Город Олонец па 60% карельский. Понятно, что большинство олонецких карелов пе говорит на родном языке, однако же путешественника непременно поражает в Олонце, с какой частотой встречающиеся здесь люди оказываются карелами.

Как и во многих национальных республиках, в Карелии в 90-х начался всплеск национального движения. Но размаха оно пе получило - доля карелов в населении мала; многие из них не знают ни родного языка, ни традиций предков; возможно, дело здесь и в пресловутой снокойности северных народов. Однако в Карелии есть своя особенная черта, которая предопределила интерес к карельскому языку и культуре среди современной молодёжи. В Олопце есть детский сад и школа, где дети говорят на двух языках и изучают карельскую национальную культуру. В Центральной библиотечной системе Олонца мне показывали многочисленные книжки местных поэтов и писателей, пишущих па карельском языке; детские учебники языка. И с гордостью говорили о возрождающемся интересе детей к национальному языку. «Вернее, скорее - к финскому.» - вот было объяснение такого необыкновенного для немногочисленных народов России феномена. Близость Финляндии и интенсивность экономических контактов с ней вызвали интерес к финскому языку; а родственность полузабытой национальной культуры финской - спровоцировали интерес к карельскому языку и культуре среди современной карельской молодёжи, родители которой практически не говорят по-карельски (в отличие от бабушек). И особенно актуально это явление стало в транзитном по своему положению на «Голубой дороге» Олопце.

Многие из упоминавшихся нами культурных инноваций, возникающих в городе, связаны так или иначе с сотрудничеством с соседней Финляндией. Финских туристов становится всё больше и больше. Лютеранские храмы, ориентировавшиеся изначально именно на приезжих, привлекают всё больше местных. При этом в Олопце единственный из переданных Русской Православной Церкви храм - Смоленский собор на острове Мариам при впадении Мегреги в Олопку - обезглавлен и пе реставрируется. В нём с 1959 г. размещался Олонецкий национальный музей; в 1990-х гг. он был выселен, но здание так и пе было приведено в надлежащий вид из-за отсутствия средств. Музей же теперь, пе имея собственного помещения, располагается в здании музыкальной школы и на первом этаже жилой пятиэтажки. Одна из деревянных православных церквей занята гостиницей и рестораном «Ладога». Зато набирает популярность в городе заново отстроенная лютеранская финская церковь. Так в Олопце переплетаются нестандартным образом три культуры - русская, карельская и финская, связанные здесь между собой общностью пространства.

Таков Олонец. Это «город понемногу», со своим особенным менталитетом. Это город аграрного развития среди северных еловых лесов. Город мостов, соединивших две извивающиеся живониспые речки. Сюда практически не пришла столь развитая в Карелии деревообработка. Зато пришли Деды Морозы, новые фестивали и праздники - да и повседневная развлекательная культура.

Олонец «не испугался» своей провинциальности - и сумел воспользоваться ею, обратить её во благо для себя. И этим - удивить окружающих, туристов, пока случайно проезжающих через город. Такой вот маленький, как будто сказочный городок, где каждый почувствует себя так, как и хотелось. Вся провинциальность Олонца пе помешала ему стать в чём-то капельку столичным. Г1о такому городку хочется ходить и выискивать всё новые и новые символы столичиости\ и они совсем пе нарушают его умиротворённости и тихой красоты, которые в свою очередь - символ провинциалыюсти. Олонец - «домашняя» и уютная столица вдали от раскрученных туристских объектов.

Олопец не боится стать известным, его историческое наследие, пусть и не видное в самом городе, и так всегда оставит его «па слуху», благодаря самому имени. Олопец не испугался и трансформации роли Олонецкой низипы как главной «кормилицы» города: теперь это не только база для развития (и возрождения) агропромышленной специализации города, по и для одного из эколого-культурных фестивалей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги проведенному в рамках диссертационной работы исследованию, необходимо констатировать, что оно позволило разработать и апробировать методику и программу комплексной культурно-географической характеристики малых городов, что и составляло основную цель работы. Для достижения поставленной цели по ходу исследования были выполнены все поставленные задачи, что позволило получить нижеуказанные результаты и сделать существенные выводы:

1. Географическая характеристика становится комплексной, сели она создастся со стремлением к целостности представления территории, достигаемой путём отбора признаков и вниманием к связям между элементами характеристики. Оппозицию этой парадигме составляет другая, основанная на стремлении классифицировать все качества места максимально полно в ущерб целостности, - сё результат следует называть описанием.

Историко-географичсский и методологический анализ ключевых работ в области теории описания территорий позволяют выявить две парадигмы достижения комплексности - характеристику и описаиие (табл. 6).

В отечественном страноведении, при всей дифференциации подходов, основной тенденцией был переход от комплексных характеристик территорий к аналитическим описаниям их ключевых проблем, т.е. замене стремления к комплексности прикладными задачами. В западной географии осознали логическую невозможность полного охвата всех сведений о территории в тексте и необходимость отчленения региональной географии от частных отраслевых географических дисциплин, что позволило утвердить приоритет характеристики над описанием.

Тем не менее, всюду возрастает роль «компромиссных» подходов, комбинирующих задачу комплексного отображения территории с сё более глубоким, но узким отраслевым описанием. В этих условиях актуализируется разработка культурно-географического подхода, использующего интеграционный потенциал культуры, проникающей «о все сферы жизни общества, для достижения комплексности.

Библиография Диссертация по наукам о земле, кандидата географических наук, Митин, Иван Игоревич, Москва

1. Абрамов Л.С. Страноведение и информационные территориальные системы // Вопросы географии. Сб. 100. Перспективы географии. М.: Мысль, 1976. С. 85-92.

2. Абрамов Л.С., Мурзаев Э.М. Вклад Н.Н. Баранского в развитие страноведения СССР // Вопросы географии. Сб. 116. Страноведение: состояние и задачи. М.: Мысль, 1981. С. 14-28.

3. Агафонов Н.Т. О сущности и основных задачах советской социальной географии // Известия ВГО. 1984. Т. 116. №3. С. 205-211.

4. Алаев Э.Б. Социально-экономическая география: Попятийпо-термииологический словарь. М.: Мысль, 1983.

5. Андрианов Б.В., Чебоксаров Н.Н. Историко-этиографическис области (Проблемы историко-этнофафического районирования) // Советская этнография. 1975. №3. С. 15-25.

6. Андрианов Б.В., Чебоксаров Н.Н. Хозяйственно-культурные типы и проблемы их картографирования // Советская этнография. 1972. №3. С. 3-16.

7. Апненков В.В. География и культурология // Известия РАН. Сер. геогр. 1998. №4. С. 134-136.

8. Ю.Анучип В.А. География, страноведение и системный подход // Вопросы геофафии. Сб. 116. Страноведение: состояние и задачи. М.: Мысль, 1981. С. 39-49.

9. Багласвський A. MicTO. Пшимпссст / Псрскл. Г. Чо1пк // I. 1998. №13. С. 109-131.

10. Баженов Ю.Н. Сущность концепции проблемных географических исследований // Теоретические проблемы географии (система географических концепций). Л.: ГО СССР, 1983. С. 29-31.

11. Барабанов А.А. Чтение города // Семиотика пространства: Сб. науч. тр. Междупар. ассоц. семиотики пространства / Под ред. А.А. Барабапова. Екатеринбург: Архитсктоп, 1999. С. 325-354.

12. Баранский Н.Н. Больше заботы об искусстве географического описания // Вопросы географии. Сб. 18. Высшее географическое образование. М.-ОГИЗ, 1950. С. 90-101.

13. Баранский Н.Н. Консультация // География в школе. 1938. №2. С.90.

14. Баранский Н.Н. Краткий обзор новейшей иностранной литературы по страноведению // Баранский Н.Н. Экономическая география. Экономическая картография. Изд. 2-е. М.: Географгиз, 1960а. С. 273-287.

15. Баранский Н.Н. О методике лекций по районному курсу экономической географии СССР // Баранский Н.Н. Экономическая география в средней школе. Экономическая география в высшей школе. М.: Географгиз, 1957. С. 166-178.

16. Баранский Н.Н. О связи явлений в экономической географии // Баранский Н.Н. Избранные труды: Становление советской экономической географии / Рсдкол.: В.А. Апучип и др. М.: Мысль, 1980а С. 160-172.

17. Баранский ГШ. О создании серии экономико-географических монографий по республикам и областям // Баранский Н.Н. Экономическая география. Экономическая картография. Изд. 2-е. М.: Географгиз, 19606. С. 81-89.

18. Баранский Н.Н. Об экономико-географическом изучении городов // Баранский Н.Н. Избранные труды: Становление советской экономической географии / Редкол.: В.А. Апучип и др. М.: Мысль, 19806. С. 204-254.

19. Баранский Н.Н. План экономико-гсографической характеристики госплановской области // Баранский Н.Н. Экономическая география. Экономическая картография. Изд. 2-е. М.: Географгиз, 1960в. С. 89-107.

20. Баранский Н.Н. Страноведение и география физическая и экономическая // Известия ВГО. 1946. Т. 78. №1. С. 9-24.

21. Барт Р. Мифологии / Пер. с франц., вступ.ст. и коммспт. С.Н. Зепкина. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2000.

22. Белаповский С.А. Глубокое интервью. М.: Пикколо М, 2001.

23. Белановский С.А. Свободное интервью как метод социологического исследования // Социология: 4М. 1991. №2. С. 5-19.

24. Берг J1.C. Предмет и задачи географии // Известия ИРГО. 1915. Т. 51. №9. С. 463-475.

25. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995.

26. Боришполец К.П. Методы политических исследований. М.: Аспект Пресс, 2005.

27. Брюсова В.Г. По Олонецкой земле. М.: Искусство, 1972.

28. Бурдье П. Социология социального пространства / Отв. ред. перевода Н.А. Шматко. М.: Ип-т экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2005.

29. Васильев А.И. Олонец. Изд. 2-е, испр. и доп. Петрозаводск: Карелия, 1984.

30. Ведении Ю.А. Информационная парадигма культурного ландшафта // Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю.А. Веденина, М.Е.

31. Кулешовой. М.: Институт Наследия; СПб.: Дмитрий Булапип, 2004а. С. 6881.

32. Ведении Ю.А. Информационные основы изучения и формирования культурного ландшафта как объекта наследия // Известия РАН. Сер. геогр. 2003. №3. С. 7-13.

33. Веденин Ю.А. Опыт кулътурно-лаидтафтпого описания крупных регионов России // Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю.А. Ведепипа, М.Е. Кулешовой. М.: Институт Наследия; СПб.: Дмтрий Буланип, 20046. С. 338-382.

34. Ведепип Ю.А. Очерки по географии искусства. М.: Ин-т Наследия; СПб.: Дмитрий Булапип, 1997.

35. Веденин Ю.А. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучение // Известия АН СССР. Сер. reoip. 1990. №1. С. 5-17.

36. Ведении Ю.А., Кулешова М.Е. Культурные ландшафты как категория наследия // Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю.А. Веденина, М.Е. Кулешовой. М.: Институт Наследия; СПб.: Дмитрий Булапип, 2004. С. 13-36.

37. Веденин Ю.А., Кулешова М.Е. Культурный ландшафт как объект наследия // Культурная география / Науч. ред. Ю.А. Ведении, Р.Ф. Туровский. М.: Институт Наследия, 2001. С. 172-190.

38. Верлен Б. Общество, действие и пространство. Альтернативная социальная география // Социологическое обозрение. 2001. Т.1. №2. С. 25-46.

39. Волокославская Н.С. Древнейший период в истории Олонца // Аланго Олоньсь - Олонец: Сб. пауч. ст. Выи. 1. Олонец: Олонецкий нац. музей, 1999. С. 4-9.

40. Гачев Г. Национальные образы мира. Соседи России. Польша, Литва, Эстония. М.: Прогресс-Традиция, 2003.

41. Гачев Г.Д. Вещают вещи, мыслят образы. М.: Академический проект, 2000.

42. География сегодня / Под ред. И.П. Герасимова, B.C. Преображенского. М.: Знание, 1984.

43. Геттнер А. География. Её история, сущность и методы. JI.-M.: Гос. изд., 1930.

44. Голд Дж. Психология и география: Основы поведенческой географии / Авт. предисл. С.В. Федулов. М.: Прогресс, 1990.

45. Гохмап В.М. Общественная география, се сущность, структура // Вопросы географии. Сб. 122. Теоретические аспекты географии. М.: Мысль, 1984. С. 57-64.

46. Гохмап В.М. Проблемное страноведение и география мирового хозяйства // Вопросы географии. Сб. 116. Страноведение: состояние и задачи. М.: Мысль, 1981. С. 69-77.

47. Гохмап В.М., Машбиц Я.Г. Проблемный подход в экономико-географическом страноведении зарубежного мира // Известия АН СССР. Сер. геогр. 1976. №4. С. 43-52.

48. Григорьева Е. Пространство и время Петербурга с точки зрения микромифологии // Sign System Studies (Труды по знаковым системам). Vol. 26. Tartu: Tartu University Press, 1998. P. 151-185.

49. Даншова O.H. Земство и развитие сельского хозяйства в Олонецком уезде // Алапго Олоньсь - Олопец: Сб. пауч. ст. Вып. 1. Олопец: Олонецкий нац. музей, 1999. С. 21-25.

50. Джемс П. География населения // Американская гео1рафия. Современное состояние и перспективы / Сост. П. Джемс, К. Джонс; Авт. предисл. Н.Н. Баранский. М.: Изд-во иностранной литературы, 1957. С. 113128.

51. Дмитревская Н.Ф., Дмитревский Ю.Д. Проблемы инфраструктуры в новых направлениях экономической и социальной географии // Социально-экономические и экологические аспекты географии. JI.: Изд-во Лепипгр. унта, 1983. С. 81-91.

52. Дмитревский Ю.Д. Некоторые аспекты изучения проблем географии культуры в России //Известия РГО. 2000. Т. 132. №6. С. 62-66.

53. Дружинин Л.Г. География культуры: теоретико-методологический аспект. Ростов-па-Допу: Сев.-Кав. филиал ГО АН СССР, 1989а.

54. Дружинин А.Г. Методологические основы географических исследований культуры // Известия ВГО. 19896. Т. 121. Выи. 1. С. 59-64.

55. Дружинин А.Г. Теоретические основы географии культуры. Ростов-н/Д: Изд-во СКНЦВШ, 1999.

56. Дружинин А.Г., Сущий С.Я. География русской культуры: подходы к исследованию // Известия РГО. 1993. Т. 125. №6. С. 27-36.

57. Егоров Ф.И. Олопец. Историко-краеведческий очерк о городе и районе. Петрозаводск: Карелия, 1959.

58. Ефремов Ю.К. Возможности оптимизации страноведческих характеристик // Вопросы географии. Сб. 100. Перспективы географии. М.: Мысль, 1976. С. 177-192.

59. Ефремов Ю.К. О логике и методике страноведческих характеристик (в свете идей Н.Н. Баранского) // Вопросы географии. Сб. 116. Страноведение: состояние и задачи. М.: Мысль, 1981. С. 28-35.

60. Ефремов Ю.К. Обеспечение комплексности физико-географических характеристик// Известия ВГО. 1960. Т. 92. №6. С. 512-514.

61. Ефремов Ю.К. Сахалин. Гсо1рафический очерк // Вопросы географии. Сб. 10. Экономическая география СССР. М.: ОГИЗ, 1948. С. 177192.

62. Жуков А.Ю. Управление и самоуправление в Карелии в XVII в. Великий Новгород: Новгородский гос. ун-т; Новгородский МИОН, 2003.

63. Замятии Д.Н. Гуманитарная гео1рафия: Пространство и язык географических образов. СПб.: Алетейя, 2003.

64. Замятин Д.Н. Гуманитарная география Материалы к словарю гуманитарной географии. // Гуманитарная география: Научный и культурпопросветительский альманах. Вып. 2 / Отв. ред. и сост. Д.Н. Замятии. М.: Институт Наследия, 2005а. С. 332-334.

65. Замятин Д.Н. Культура и пространство: Моделирование географических образов: Автореф. дисс. . докт. культурологии. М., 20056.

66. Замятин Д.Н. Культура и пространство: Моделирование географических образов. М.: Знак, 2006.

67. Замятин Д.Н. Метагеография. Пространство образов и образы пространства. М.: Аграф, 2004.

68. Замятин Д.Н. Моделирование географических образов: Пространство гуманитарной географии. Смоленск: Ойкумена, 1999.

69. Замятина НЛО. Взаимосвязи географических образов в страноведении: Автореф. дисс. . канд. геогр. наук. М., 2001.

70. Замятина НЛО. Использование образов мест в преподавании страноведения и градоведения // Гуманитарная география. Вып. 1. М.: Ин-т Наследия, 2004. С. 311-326.

71. Замятина НЛО. Формирование представлений о пространстве // География в школе. 2003. №4. С. 29-35.

72. Зенкин C.II. Ролан Барт теоретик и практик мифологии // Барт Р. Мифологии / Пер. с франц., вступ.ст. и коммепт. С.Н. Зепкина. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2000. С. 5-53.

73. Игнатьев АЛЛ. Использование земель в Олонецком районе // Олопцу 350: Тез. науч.-пракг. копф., Олопец, 29-30 сентября 1999 г. Олонец: б.и., 1999. С. 86-93.

74. Игнатьева И.А. Образный каркас исторического города // Семиотика пространства: Сб. науч. тр. Междупар. ассоц. семиотики пространства / Под ред. А.А. Барабапова. Екатеринбург: Архитектон, 1999. С. 431-440.

75. Иконников А.В. Архитектура города. Эстетические проблемы композиции. М.: Стройиздат, 1972.

76. Иконников А.В., Степанов Г.Г1. Основы архитектурной композиции. М.: Искусство, 1971.

77. Ильин В.Г. Город: образ, концепт, реальность (социокультурный анализ). Ростов-па-Допу: Изд-во Рост, уп-та, 2003.

78. Ильин В.И. Драматургия качественного нолевого исследования. СПб.: Иптерсоцис, 2006.

79. Исаченко А.Г. О двух трактовках понятия «культурный ландшафт» // Известия РГО. 2003. Е. 13 5. № 1. С. 5 -16.

80. Кабо Р. Элементы географического изучения населения в СССР // География в школе. 1941. №3. С. 49-55.

81. Кабо P.M. Природа и человек в их взаимных отношениях как предмет социально-культурной географии // Вопросы географии. Сб. 5. География населения. М.: ОГИЗ, 1947. С. 5-32.

82. Каганский B.JI. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. М.: Новое литературное обозрение, 2001.

83. Каганский B.JI., Новиков А.В. Новый метод выделения существенных признаков для разработки региональных классификаций // Известия АН СССР. Сер. геогр. 1989. №1. С. 112-119.

84. Калуцков В.И. Основы этнокультурного лапдшафтоведспия. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000.

85. Карельская АССР / Отв. ред. А.А. Григорьев, А.В. Иванов. М.: Географгиз, 1956.

86. Карельская АССР. Природа. Хозяйство / Отв. ред. Г.С. Бискэ, И.П. Покровская. Петрозаводск: Карелия, 1986.

87. Квале С. Исследовательское интервью / Под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2003.

88. Клаваль П. Пространство в географии человека // Новые идеи в географии. Вып. 1. Проблемы моделирования и информации / Гл. ред. И.П. Герасимов. М.: Прогресс, 1976. С. 234-250.

89. Ковалев Е.М. Гуманитарная география России. М.: Варяг, 1995.

90. Ковальская И.Я. Методика сбора полевых материалов для курсовых и дипломных работ по экономической географии СССР: Учебно-методическое пособие / Отв. ред. Ю.Г. Саушкип. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1956.

91. Ковальчепко И.Д., Бородкип Л.И. Современные методы изучения исторических источников с использованием ЭВМ. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987.

92. Копева Е.В. Образ города как коммуникативная знаковая структура -текст//Семиотика пространства: Сб. науч. тр. Междупар. ассоц. семиотики пространства / Под ред. А.А. Барабанова. Екатеринбург: Архитектоп, 1999. С. 413-430.

93. Кононова Г.А. Формирование географического образа Санкт-Петербурга // География в школе. 2003. №5. С. 43-45.

94. Кораблсв Н.А. Развитие торговли в г. Олопце во второй половине XIX века // Олонцу 350: Тез. пауч.-практ. копф., Олонец, 29-30 сентября 1999 г. Олонец: б.и., 1999. С. 20-25.

95. Костииский Г.Д. Вопросы поведения человека и восприятия среды в зарубежной географии (обзор) // Известия АН СССР. Сер. геогр. 1976. №5. С. 142-148.

96. Костииский Г.Д. Географическая матрица прострапствеипости // Известия РАН. Сер. геогр. 1997. №5. С. 16-31.

97. Костииский Г.Д. Идея прострапствеипости в географии // Известия РАН. Сер. геогр. 1992. №6. С. 31-40.

98. Костииский Г.Д. Попытка объединения понятий места, территории, района и пространства в рамках единой концепции // Теоретические проблемы географии (система географических концепций). Л.: ГО СССР, 1983. С. 32-33.

99. Костииский Г.Д. Установки сознания и представления о различных традициях в географии // Известия АН СССР. Сер. геогр. 1990. №5. С. 123-129.

100. Крупко А.Э., Пономарева А.В. Современные панравлепия экономико-географического страноведения // Вестник Воронежского гос.ун-та. Сер. География, геоэкология. 2000. №1. С. 57-59.

101. Крылов М.Г1. Пространственная дифференциация региональной идентичности в Европейской России // Города и городские агломерации в региональном развитии / Под ред. Ю.Г. Липеца. М.: ИГ РАН, 2003. С. 103112.

102. Крылов М.П. Региональная идентичность Материалы к словарю гуманитарной географии. // Гуманитарная география: Научный и культурпо-просветительский альманах. Вып. 2 / Отв. ред. и сост. Д.Н. Замятии. М.: Институт Наследия, 2005. С. 356-360.

103. Крылов М.П. Структурный анализ российского пространства: культурные регионы и местное самосознание // Культурная география / Науч. ред. Ю.А. Ведении, Р.Ф. Туровский. М.: Институт Наследия, 2001. С. 143171.

104. Ш.Крылов М.П. Теоретические проблемы региональной идентичности в Европейской России // Гуманитарная география. Вып. 1. М.: Институт Наследия, 2004. С. 154-165.

105. Куклина В.В. Хозяйственно-культурный комплекс в полиэтпичпой среде: факторы консолидации и эволюции (На примере локальных общип Приангарья): Автореф. дисс. . канд. геогр. наук. Иркутск, 2003.

106. Куспак Н.В. Церковные сооружения Олонца // Древиий Олопец / Под ред. С.И. Кочкуркипой. Петрозаводск: ИЯЛИ КНЦ РАН, 1994. С. 66-85.

107. Лавренова О.А. Географическое пространство в русской поэзии XVIII начала XX вв. (геокультурный аспект) / Науч.ред. Ю.А. Ведепип. М.: Ин-т Наследия, 1998.

108. Лавренова О.А. Культурный ландшафт: семантика культурно-географических взаимодействий // Известия РАН. Сер. геогр. 2003. №2. С. 114-120.

109. Лавренова О.А. Новые направления культурной географии: семантика географического пространства, сакральная и эстетическая география // Культурная география / Науч. ред. Ю.А. Ведении, Р.Ф. Туровский. М.: Институт Наследия, 2001. С. 95-126.

110. Лавров С.Б. Становление социальной географии: мнимые противоречия и реальные проблемы // Социальная география Калининградской области. Калининград: Изд-во Калининградского ун-та, 1982. С. 12-18.

111. Лавров С.Б., Нечипоренко О.Л. Французская география: поиск новых путей // Известия ВГО. 1984. Т. 116. №4. С. 362-368.

112. Лавров С.Б., Сдасюк Г.В. Глобальные проблемы и современное страноведение // Вопросы географии. Сб. 116. Страноведение: состояние и задачи. М.: Мысль, 1981. С. 60-69.

113. Лавров С.Б., Сдасюк Г.В. Страноведение: прошлое и будущее // Известия ВГО. 1978. Т. 110. №1. С. 7-16.

114. Лагопулос А.Ф. От палки до региона: пространство как социальный инструмент семиотики // Семиотика пространства: Сб. пауч. тр. Междуиар. ассоц. семиотики пространства / Под ред. А.А. Барабапова. Екатеринбург: Архитектоп, 1999. С. 211-266.

115. Леви-Строс К. Мифологики. В 4-х тт. Том 1. Сырое и приготовленное. М.; СПб.: Университетская книга, 1999.

116. Лефевр А. Производство пространства // Социологическое обозрение. 2002. Т. 2. №3. С. 1-3.

117. Линч К. Образ города / Пер. с англ. В.Л. Глазычева; сост. А.В. Иконников; под ред. А.В. Иконникова. М.: Стройиздат, 1982.

118. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Из раппих произведений. М.: Правда, 1990. С. 393-599.

119. Маергойз И.М. Территориальная структура хозяйства / Отв. ред. М.К. Бандмап. Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1986.

120. Мазурина Т.А. Знак города Оренбурга как совокупность исторических и современных признаков // Вестник Оренбургского гос. ун-та. 2003. №1. С. 126-132.

121. Максаковский В.П. Страноведение в школьной географии // Вопросы географии. Сб. 116. Страноведение: состояние и задачи. М.: Мысль, 1981. С. 192-199.

122. Мапаков А.Г. Геокультурное пространство северо-запада Русской равнины: динамика, структура, иерархия. Псков: Возрождение, 2002.

123. МашбицЯ.Г. Комплексное страноведение. Смоленск: Изд-во СГУ,1998.

124. Машбиц Я.Г. Развивающиеся страны: проблсмпо-типологичсскис страноведческие характеристики // Вопросы географии. Сб. 116. Страноведение: состояние и задачи. М.: Мысль, 1981. С. 172-182.

125. Месарович М., Мако Д., Такахара И. Теория иерархических многоуровневых систем / Пер. с англ. под ред. И.Ф. Шахнова; предисл. Г.С. Поспелова. М.: Мир, 1973.

126. Методика страноведческих исследований / Под ред. Н.С. Миропепко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993.

127. Мильков Ф.Н. Словарь-справочник по физической географии. М.: Географгиз, 1960.

128. Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика / Под ред. В.А. Колосова. М.: Ин-т Фонда «Общественное мнение», 2003.

129. Миропенко Н.С. Концепции синтеза в современном страноведении //Вестник Моск. ун-та. Сер. 5. 1992. №1. С. 3-7.

130. Миропепко Н.С. Страноведение: Теория и методы. М.: Аспект Пресс, 2001.

131. Митип И.И. Комплексные географические характеристики. Множественные реальности мест и семиозис пространственных мифов. Смоленск: Ойкумена, 2004а.

132. Митип И.И. На пути к мифогеографии России: «игры с пространством» // Вестник Евразии. 20046. №3. С. 140-161.

133. Михайлов Н.Н. Образ места // Вопросы географии. Сб. 10. Экономическая география СССР. М.: ОГИЗ, 1948. С. 193-198.

134. Муллопен И.И. Топонимия Присвирья: Проблемы этноязыкового контактирования. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского гос. ун-та, 2002.

135. Найссер У. Познание и реальность. Смысл и принципы когнитивной психологии. М.: Прогресс, 1981.

136. Николаепко Д.В. Джон Райт и Карл Зауэр как основоположники гуманистической географии Запада. Симферополь: Симферопольский гос. ун-т, 1982. Дсп. ВИНИТИ №5991-82.

137. Николаепко Д.В. Новейшие концепции современной западной географической науки // Теоретические проблемы географии (система географических концепций). Л.: ГО СССР, 1983. С. 156-158.

138. Николаепко Д.В. Философско-теоретические проблемы современной западной географии // Основные понятия, модели и методы общегеографических исследований: Материалы Всесоюзной теоретич. конф. М.: ИГ АН СССР, 1984. С. 39-49.

139. Новиков А.В. Культурная география как интерпретация территории // Вопросы экономической и политической географии зарубежных стран. Вып. 13. Проблемы общественной географии. М., 1993. С. 84-95.

140. Ныоман Л. Неопроспые методы исследования // Социологические исследования. 1998. №6. С. 119-129.

141. Оболенская М.А. Эволюция взглядов па культурный ландшафт в российской географической пауке // Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю.А. Ведепииа, М.Н. Кулешовой. М.: Институт Наследия; СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. С. 133-142. •

142. Озерецковский Н.Я. Путешествие но озерам Ладожскому и Онежскому / Вступ. ст., подгот. текста и коммепт. Б.И. Кошечкипа. Петрозаводск: Карелия, 1989.

143. От редакционной коллегии // Гуманитарная гео1рафия. Вып. 1. М.: Ин-т Наследия, 2004. С. 5-10.

144. Папкрухип А.П. Имидж Москвы: динамика и ресурсы развития // Имиджелогия-2004: состояние, направления, проблемы: Материалы II Междупар. симпозиума по имиджелогии / Под ред. Е.А. Петровой. М.: Академия имиджелогии, 2004. С. 108-121.

145. Пашков A.M. Олонецкие карелы глазами царских чиновников середины XIX века // Олопцу 350: Тез. пауч.-практ. конф., Олонец, 29-30 сентября 1999 г. Олонец: б.и., 1999. С. 4-19.

146. Пашков A.M. Старый Олонец и его краеведы // История страны в судьбах наших земляков: Докл. пауч.-практ. копф. учащихся. Олопец: б.и., 1998. С. 2-12.

147. Пелипенко А.А. Городской миф о городе (в эволюции художественного сознания и городского бытия) // Город и искусство: субъекты социокультурного диалога / Сост. 'Г.В. Стспугипа М.: Наука, 1996. С. 39-48.

148. Псллегрино П. Смысл пространства // Семиотика пространства: Сб. науч. тр. Междупар. ассоц. семиотики пространства / Под ред. А.А. Барабапова. Екатеринбург: Архитектоп, 1999. С. 69-92.

149. Пучков М.В. Семиотические взаимосвязи архитектуры и языка // Семиотика пространства: Сб. науч. тр. Междупар. ассоц. семиотики пространства / Под ред. А.А. Барабапова. Екатеринбург: Архитектоп, 1999. С. 115-153.

150. Рагулипа М.В. Культурная география: теория, методы, региональный синтез. Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2004.

151. Реклю Э. Земля и люди. Всеобщая география Элизе Реюио. Девятнадцать томов в десяти книгах. Перевод под редакцией С.П. Зыкова. СПб.: Изд. Товарищества «Общественная польза», 1898.

152. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей. Под редакцией В.П. Семенова и под общим руководством П.Г1. Семенова и В.И. Ламапского. СПб.: Изд. А.Ф. Дсвриепа, 1899-1914.

153. Саушкип Ю.Г. Географические очерки природы и сельскохозяйственной деятельности населения в различных районах Советского Союза. М.: ОГИЗ, 1947.

154. Саушкии Ю.Г. Культурный ландшафт // Вопросы географии. Сб. 1. М.: ОГИЗ, 1946. С. 97-106.

155. Семенова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М.: Добросвет, 1998.

156. Симонов Ю.Г. Культурный ландшафт как объект географического анализа // Культурный ландшафт: Вопросы теории и методологии исследований / Семинар «Культурный ландшафт»: второй тематический выпуск докладов. М.-Смоленск: Изд-во СГУ, 1998. С. 34-44.

157. Словарь общегеографических терминов / Пер. с англ. В.Я. Барласа и др. Т. II. М.: Прогресс, 1976.

158. Смирнягин JI.B. Предисловие // Вопросы экономической и политической географии зарубежных стран. Вып. 13. Проблемы общественной географии. М., 1993. С. 5-9.

159. Советский Союз. Географическое описание в 22 томах. Армения / Отв. ред. А.Б. Багдасаряп. М.: Мысль, 1966.

160. Советский Союз. Географическое описание в 22 томах. Европейский Юго-Восток / Отв. ред. К.В. Долгополов, С.А. Водовозов. М.: Мысль, 1968.

161. Советский Союз. Географическое описание в 22 томах. Украина. Общий обзор / Отв. ред. A.M. Маринич. М.: Мысль, 1969а.

162. Советский Союз. Географическое описание в 22 томах. Урал / Отв. ред. И.В. Комар. М.: Мысль, 19696.

163. Сокулер З.А. Социальное и географическое пространства в концепции Г1. Бурдье (Научно-аналитический обзор) // Социальное пространство: Междисциплинарные исследования / Отв. ред. JT.B. Гирко. М.: ИНИОН РАН, 2003. С. 20-68.

164. Стрелецкий В.И. Географическое пространство и культура: мировоззренческие установки и исследовательские парадигмы в культурной географии // Известия РАИ. Сер. геогр. 2002. №4. С. 18-28.

165. Стрелецкий В.Н. Этническое расселение и география культуры // СССР СИГ - Россия: география населения и социальная география. 19851996. Аналитико-библиографический обзор. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 112-143.

166. Сущий С.Я., Дружинин А.Г. Очерки географии русской культуры. Ростов-н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 1994.

167. Тархов С.А. Новые направления исследований в англоамериканской географии человека // Основные понятия, модели и методы общегеографических исследований: Материалы Всесоюзной теоретич. коггф. М.: ИГ АН СССР, 1984. С. 72-81.

168. Таршис Е.Я. Перспективы развития метода контент-анализа // Социология: 4М. 2002. №15. С. 71-92.

169. Тишип А.И., Свитич Л.Г., Тарасов А.В., Акулов В.Ф. Социологическое зеркало районной печати. Фрунзе: Кыргызстан, 1989.

170. Толмен Э. Когнитивные карты у крыс и у человека // Хрестоматия по истории психологии / Под ред. Г1.Я. Гальперина, А.Н. Ждан. М.: Изд-во Моск. уп-та, 1980. С. 63-69.

171. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэгического: Избранное. М.: ИГ Прогресс-Культура, 1995.

172. Трофимова А. История дома Куттусвых и его обитателей // История страны в судьбах наших земляков: Докл. пауч.-практ. копф. учащихся. Олонец: б.и., 1998. С. 51-56.

173. Трушина Л.Е. Образ города и городской среды // Виртуальное пространство культуры: Материалы науч. копф., СПб., 11-13 апр. 2000 г. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. С. 97-99.

174. Туровский Р.Ф. Культурная география: теоретические основания и пути развития // Культурная география / Науч. ред. Ю.А. Веденин, Р.Ф. Туровский. М.: Институт Наследия, 2001. С. 10-94.

175. Туровский Р.Ф. Культурные ландшафты России. М.: Ип-т Наследия, 1998.

176. Тютюнник Ю.Г. Ландшафт как структура // Известия АН СССР. Сер. геогр. 1990. №2. С. 116-122.

177. Тютюнник Ю.Г. Понимание ландшафта // Известия РАН. Сер. геогр. 1998. №2. С. 30-38.

178. Тютюнник Ю.Г. Тоталлогия ландшафта / Под ред. В.А. Рыжко. К.: Центр гуманитарного образования НАМ Украины, 2002.

179. Уигглси Д. Региональная концепция и региональный метод // Американская география. Современное состояние и перспективы / Сост. П. Джемс, К. Джонс; Авт. предисл. Н.Н. Баранский. М.: Изд-во иностранной литературы, 1957. С. 37-80.

180. Федотова Л.Н. Анализ содержания социологический метод изучения средств массовой коммуникации. М.: Ип-т социологии РАН, 2001.

181. Хренов II.А. Картины мира и образы города (психологические аспекты образования субкультур и их воздействие па художественную культуру города) // Город и искусство: субъекты социокультурного диалога / Сост. Т.В. Степугипа М.: Наука, 1996. С. 26-39.

182. Чихичип В.В. Геокультурпый образ Ставрополя // Евразийское пространство глазами молодых, или Новое поколение о.: Альманах Школы молодого автора / Гл. ред. А.А. Космарский. М.: Наталис, 2004. С. 35-54.

183. Шалак В.И. Современный контент-анализ. Приложения в области: политологии, психологии, социологии, культурологии, экономики, рекламы. М.: Омега-Л, 2004.

184. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: ТОО ТК Петрополис, 1998.

185. Элиаде М. Аспекты мифа / Пер. с франц. 2-е изд., испр. и доп. М.: Академический проект, 2001.

186. Ackerman В.А. Geographic training, wartime research and immediate professional objectives // Annals of the Association of American Geographers. 1945. Vol. 35. No. 4. P. 121-143.

187. Appleyard D., Lynch K., Myer J. The view from the road // Environmental perception and behavior / Ed. by D. Lowenthal. Chicago: Un-ty of Chicago, 1967. P. 75-85.

188. Beck R. Spatial meaning, and the properties of the environment // Environmental perception and behavior / Ed. by D. Lowenthal. Chicago: Un-ty of Chicago, 1967. P. 18-41.

189. Bell D.S.A. Mythscapes: memory, mythology, and national identity // British Journal of Sociology. 2003. Vol. 54. No. 1. P. 63-81.

190. Black I.S. (Re)reading architectural landscapes // Studying Cultural Landscapes / Ed. by I. Robertson, P. Richards. London: Arnold Publishers, 2003. P. 19-46.

191. Blom Т., Nilsson M. Lockelser i det okanda // Aronsson L., Karlsson S.-E. (red.) Turismens och fritidens mangfald. Karlstad University Studies. 2001. No. 18. Turism och Fritid. Karlstad: University of Karlstad, 2001.

192. Brace C. Landscape and identity // Studying Cultural Landscapes / Ed. by I. Robertson, P. Richards. London: Arnold Publishers, 2003. P. 121-140.

193. Brockmeier J. Texts and other symbolic spaces // Mind, culture and activity. 2001. Vol. 8. No. 3. P. 215-230.

194. Brookfield H.C. On the environment as perceived // Progress in geography. 1969. Vol. 1. P. 51-80.

195. Bunting Т.Е., Guelke L. Behavioral and perception geography: A critical appraisal // Annals of the Association of American Geographers. 1979. Vol. 69. No. 3. P. 448-462.

196. Buttimer A. Grasping the dynamism of lifcwoiid // Annals of the Association of American Geographers. 1976. Vol. 66. No. 2. P. 277-292.

197. Cosgrovc D., Jackson P. New directions in cultural geography // Area. 1987. Vol. 19. No. 2. P. 95-101.

198. Crang M. Cultural geographies. L.: Routledge, 1998.

199. Curry M. Postmodernism, language and the strains of modernism // Annals of the Association of American Geographers. 1991. Vol. 81. No. 2. P. 210228.

200. Darby H.C. The problem of geographical description // Transactions of the Institute of British Geographers. 1962. Vol. 30. P. 1-14.

201. Davis W.M. The principles of geographical description // Annals of the Association of American Geographers. 1915. Vol. 5. P. 61-105.

202. Demeritt D. The nature of metaphors in cultural geography and environmental history // Progress in human geography. 1994. Vol. 18. No. 2. P. 163-185.

203. The Dictionary of human geography / Ed. by R.J. Johnston. Oxford: Basil Blackwell Publisher Ltd., 1983.

204. Downs R.M. Geographic space perception: past approaches and future prospects // Progress in geography. 1970. Vol. 2. P. 65-108.

205. Entrikin J.N. Humanism, naturalism and geographical thought // Geographical analysis. 1985. Vol. 17. No. 3. P. 243-247.

206. Entrikin J.N. Place and region // Progress in human geography. 1994. Vol. 18. No. 2. P. 227-233.

207. Entrikin J.N. Place and region 2 // Progress in human geography. 1996. Vol. 20. No. 2. P. 215-221.

208. Enlrikin J.N. Place and region 3 // Progress in human geography. 1997. Vol. 21. No. 2. P. 263-268.

209. Entrikin J.N. The betweenness of place. Towards a geography of modernity. Houndmills L.: MacMillan Education Ltd., 1991.

210. Finch V.C. Written structures for presenting the geography of regions // Annals of the Association of American Geographers. 1934. Vol. 24. No. 2. P. 113122.

211. Gilbert A. The new regional geography in English and French-speaking countries // Progress in human geography. 1988. Vol. 12. No. 2. P. 208-228.

212. Gilbert E.W. The idea of the region // Geography. 1960. Vol. 45. No. 3. P. 157-175.

213. Gould P.R. Methodological developments since the fifties // Progress in geography. 1969. Vol. 1. P. 1-50.

214. Gregory D. Human agency and human geography // Transactions of the Institute of British Geographers. New Series. 1981. Vol. 6. No. 1. P. 1-18.

215. Gregory K.J. Changing the nature of physical geography // Fennia. 2001. Vol. 179. No. 1. P. 9-19.

216. Gritzner C.F. The scope of cultural geography // Journal of geography. 1966. Vol. 65. No. 1. P. 4-11.

217. Hall R. Teaching humanistic geography // Australian geographer. 1978. Vol. 14. No. l.P. 7-14.

218. Hart J.F. The highest form of the geographer's art // Annals of the Association of American Geographers. 1982. Vol. 72. No. 1. P. 1-29.

219. Hartshorne R. The nature of geography. A critical survey of current thought in the light of the past // Annals of the Association of American Geographers. 1939. Vol. 29. No. 3. P. 173-645.

220. Hasson S. Humanistic geography from the perspective of Martin Buber's philosophy // Professional geographer. 1984. Vol. 36. No. l.P. 11-18.

221. Jackson P. Social geography: Social struggles and social strategies // Progress in human geography. 1988. Vol. 12. No. 2. P. 263-269.

222. Jackson R.H., Hudman L.E. Cultural geography: People, places & environment. St.Paul -N.Y. L.A. - San-Francisco: West Publ. Co., 1990.

223. Jeans D.N. Some literary examples of humanistic descriptions of place // Australian geographer. 1979. Vol. 14. No. 4. P. 207-214.

224. Johnston R.J. The world is our oyster // Transactions of The Institute of British Geographers. New Series. 1984. Vol. 9. No. 4. P. 443-459.

225. Kates R. The perception of storm hazard on the shores of megalopolis // Environmental perception and behavior / Ed. by D. Lowenthal. Chicago: Un-ty of Chicago, 1967. P. 60-74.

226. Laity A.L. Perceiving regions as scattered objects // Professional geographer. 1984. Vol. 36. No. 3. P. 282-295.

227. Lewis P. Beyond description // Annals of the Association of American Geographers. 1985. Vol. 75. No. 4. P. 405-477.

228. Lewis P.F. Axioms for reading the landscape. Some guides to the American sccne // The Interpretation of Ordinary Landscapes: Geographical Essays / Ed. by D.W. Mcinig. New York Oxford: Oxford University Press, 1979. P. 11-32.

229. Ley D. Rediscovering man's place // Transactions of the Institute of British Geographers. New Series. 1982. Vol. 7. No. 1. P. 248-253.

230. Lowenthal D. Geography, experience and imagination: Towards a geographical epistemology // Annals of the Association of American Geographers. 1961. Vol. 51. No. 3. P. 241-260.

231. Lowenthal D. Past time, present place: Landscape and memory // The geographical review. 1975. Vol. 65. No. 1. P. 1-36.

232. McManus P. Writing the palimpsest, again; Rozclle Bay and the Sydney 2000 Olympic games // Urban policy and research. 2004. Vol. 22. No. 2. P. 157-167.

233. Meinig D.W. Symbolic landscapes. Models of American community 11 The Interpretation of Ordinary Landscapes: Geographical Essays / Ed. by D.W. Meinig. New York-Oxford: Oxford University Press, 1979. P. 164-192.

234. Merrifield A. Place and space: a Lefebvrian reconciliation // Transactions of The Institute of British Geographers. New Series. 1993. Vol. 18. No. 4. P. 516-531.

235. Mikesell M.W. Tradition and innovation in cultural geography // Annals of the Association of American Geographers. 1978. Vol. 68. No. l.P. 1-16.

236. Minshull R.M. Regional geography: Theory and practice. L.: Hutchinson & Co., 1967.

237. Miigerauer R. Concerning regional geography as a hermeneutical discipline // Geographische Zeitschrift. 1981. Jg. 69. Heft 1. S. 57-67.

238. Nastopka K. Two approaches to the myth of city foundation: Syntagmatie and paradigmatic // Sign System Studies (Труды по знаковым системам). Vol. 30.2. Tartu: Tartu University Press, 2002. P. 503-512.

239. Norton W. Cultural analysis in geography: A course outline // Journal of geography. 1981. Vol. 80. No. l.P. 46-51.

240. Norton W. The meaning of culture in cultural geography: An appraisal //Journal of geography. 1984. Vol. 83. No. 4. P. 145-148.

241. Paterson J.H. Writing regional geography: problems and progress in the Anglo-American realm II Progress in geography. 1974. Vol. 6. P. 1-26.

242. Pile S. Human agency and geography revisited: a critique of 'new models' of the self // Transactions of the Institute of British Geographers. New Series. 1993. Vol. 18. No. 1. P. 122-139.

243. Piatt R.S. Items in the regional geography of Panama: With some comments on Some comments on contemporary geographic method // Annals of the Association of American Geographers. 1938. Vol. 28. No. 1. P. 13-36.

244. Pred A. Place as historically contingent process: Structuration and the time-geography of becoming places // Annals of the Association of American Geographers. 1984. Vol. 74. No. 2. P. 279-297.

245. Price M., Lewis M. The reinvention of cultural geography 11 Annals of the Association of American Geographers. 1993. Vol. 83. No. 1. P. 1-17.

246. Robertson I., Richards P. Introduction // Studying Cultural Landscapes / Ed. by I. Robertson, P. Richards. London: Arnold Publishers, 2003. P. 1-18.

247. Rowntree L.B. Cultural/humanistic geography // Progress in human geography. 1986. Vol. 10. No. 4. P. 580-586.

248. Rowntree L.B. Orthodoxy and new directions: cultural/humanistic geography // Progress in human geography. 1988. Vol. 12. No. 4. P. 575-586.

249. Rowntree L.B., Conkey M.W. Symbolism and cultural landscape // Annals of the Association of American Geographers. 1980. Vol. 70. No. 4. P. 459474.

250. Sanders R.A., Porter P.W. Shape in revealed mental maps // Annals of the Association of American Geographers. 1974. Vol. 64. No. 2. P. 258-267.

251. Sauer C.O. Foreword to historical geography // Annals of the Association of American Geographers. 1941. Vol. 31. No. 1. P. 1-24.

252. Sauer C.O. The fourth dimension of geography // Annals of the Association of American Geographers. 1974. Vol. 64. No. 2. P. 189-192.

253. Sauer C.O. The morphology of landscape // Publications in geography. Berkeley: University of California, 1925. Vol. 2. No. 2. P. 19-53.

254. Schein R.H. The place of landscape: A conceptual framework for interpreting an American scene // Annals of the Association of American Geographers. 1997. Vol. 87. No. 4. P. 660-680.

255. Smith S.J. Practicing humanistic geography // Annals of the Association of American Geographers. 1984. Vol. 74. No. 3. P. 353-374.

256. Sonnenfeld J. Environmental perception and adaptation level in the Arctic // Environmental perception and behavior / Ed. by D. Lowenthal. Chicago: Un-ty of Chicago, 1967. P. 42-59.

257. Taaffe E.J. The spatial view in context // Annals of the Association of American Geographers. 1974. Vol. 64. No. 1. P. 1-16.

258. Tchertov L. Spatial semiosis in culture // Sign System Studies (Труды по знаковым системам). Vol. 30.2. Tartu: Tartu University Press, 2002. P. 441454.

259. Torop P. Locations in intersemiotic space // Koht ja paik / Place and location. Studies in environmental aesthetics and semiotics. 2004. Vol. IV. P. 5968.

260. Tuan Ti-Fu Images and mental maps // Annals of the Association of American Geographers. 1975. Vol. 65. No. 2. P. 205-213.

261. Tuan Ti-Fu Space and place: humanistic perspective // Progress in geography. 1974. Vol. 6. P. 211-252.

262. Tuan Yi-Fu Attitudes toward environment: Themes and approaches // Environmental perception and behavior / Ed. by D. Lowenthal. Chicago: Un-ty of Chicago, 1967. P. 4-17.

263. Tuan Yi-Fu Humanistic geography // Annals of the Association of American Geographers. 1976. Vol. 66. No. 2. P. 266-276.

264. Tuan Yi-Fu Language and the making of place: A narrative-descriptive approach // Annals of the Association of American Geographers. 1991. Vol. 81. No. 4. P. 684-696.

265. Tuan Yi-Fu Perceptual and cultural geography // Annals of the Association of American Geographers. 2003. Vol. 93. No. 4. P. 878-881.

266. Tuan Yi-Fu Space and Place. The Perspective of Experience. 9th ed. Minneapolis L.: University of Minnesota Press, 2002.

267. Tuan Yi-Fu Topophilia: A study of environmental perception, attitudes and values / Morningside ed., with new preface by the author. N.Y.: Columbia Un-ty Press, 1990.

268. Urbane M., Printsmann A., Palang II., Skowronek E., Woloszyn W., Gyuro E.K. Comprehension of rapidly transforming landscapes of Central and Eastern Europe in the 20th century // Acta geographica Slovenica. 2004. Vol. 44. No. 2. P. 101-131.

269. Vcrvloet J.A. Inlciding tot de historischc geografie van dc Nedcrlandsc cultuurlandschappen. Wageningen, 1986.

270. Whittlesey D. Southern Rhodesia An African compage // Annals of the Association of American Geographers. 1956. Vol. 46. No. 1. P. 1-97.

271. Whittlesey D. The horizon of geography // Annals of the Association of American Geographers. 1945. Vol. 35. No. 1. P. 1-36.

272. Wright J.K. Tcrrae incognitae: The place of the imagination in geography // Annals of the Association of American Geographers. 1947. Vol. 37. No. l.P. 1-15.

273. Zelinsky W. The Cultural Geography of the United States. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-I-Iall, Inc., 1973.