Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
Ихтиоцены западной части Берингова моря: состав, промысловая значимость и состояние запасов
ВАК РФ 03.00.32, Биологические ресурсы
Автореферат диссертации по теме "Ихтиоцены западной части Берингова моря: состав, промысловая значимость и состояние запасов"
На правах рукописи УДК 639.2.053.8:639.2.053.3: 639.2.053.7 (265.518)
□ОЗОВ7257
Балыкнн Павел Александрович
Ихтиоцены западной части Берингова моря: состав, промысловая значимость и состояние запасов
Специальность 03.00.32 - биологические ресурсы
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени доктора биологических наук
Москва - 2006
003067257
Работа выполнена в лаборатории морских промысловых рыб Камчатского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (КамчатНИРО)
Официальные оппоненты: доктор биологических наук, профессор
Новиков Николай Петрович, Керченский государственный морской технологический университет (КГМТУ), г. Керчь, Украина
доктор биологических наук, Глубокое Александр Иванович, Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО), г. Москва
доктор биологических наук, Котляр Александр Николаевич, Институт океанологии им. П.П. Ширшова Российской академии наук (ИО РАН), г. Москва
Ведущая организация: Полярный научно-исследовательский
институт морского рыбного хозяйства и океанографии им Н.М.Книповича (ПИНРО), г. Мурманск
Защита состоится 20 апреля 2007 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 307.004.01 при Всероссийском научно-исследовательском институте рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО) по адресу: 107140, Москва, ул. Верхняя Красносельская, д. 17. Факс (095) 264-91-87, электронный адрес веёоуаф.уш'го.ги
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ВНИРО.
Автореферат разослан «_»_2007 г.
Ученый секретарь диссертационного совета, ,
кандидат биологических наук Ы.к. Седова
Общая характеристика работы
Актуальность проблемы. Биологические ресурсы гидросферы и, прежде всего, объекты морского рыболовства, являются важнейшим источником пищевых и технических продуктов. К концу XX века мировой вылов превысил 126 млн.т (Котенев, 2001). В числе наиболее значимых районов отечественного рыбного промысла в течение более полувека находится Берингово море. Здесь добывалось до 4.7 млн. т морепродуктов или 6.8% мирового улова. После введения в конце 1970-х гг. 200-мильных экономических зон, западная часть Берингова моря стала вторым по значимости (после Охотского моря) промысловым районом для дальневосточного рыболовного флота. Испытываемый рыбной промышленностью России упадок является, в том числе, и результатом сокращения добычи в западной части Берингова моря, которая по сравнению с 1980-ми гг., снизились в 2-2.5 раза (Балыкин, 2006). Поэтому перед рыбным хозяйством Российской Федерации остро стоит вопрос о наведении порядка в использовании федеральной собственности, каковой являются водные биоресурсы, на основе современных и репрезентативных научных данных.
В настоящее время существует несоответствие между официально принятыми принципами управления рыболовством и реальным промыслом. Система управления ориентирована на отдельные виды рыб, составляющие основу промышленных уловов - сельдь, минтая, треску, навагу, камбал и немногих других, которые как бы существуют и эксплуатируются независимо. На деле же, за редкими исключениями, промысел является многовидовым (Балыкин, Терентьев, 2004; Василец, Терентьев, 2005) и воздействует на сообщества рыб в целом. Каждое из них включает множество таксонов, отношения с которыми в значительной мере определяют состояние популяций массовых видов, а, следовательно, и рыболовства. Приведение норм управления в соответствие с реально существующим промыслом является на сегодня наиболее актуальной задачей.
Берингово море разграничено на 200-мильные зоны России и США, а также включает в себя нейтральную акваторию, попадающую под международную юрисдикцию (рис. 1). Учитывая присоединение Российской Федерации в 1997 г. к «Соглашению об осуществлении положений Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 года, которые касаются сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб и управления ими», следует принимать во внимание возможные последствия рыболовства не только для отечественной экономической зоны, но и для моря в целом. Таким образом, актуальность проблемы диктуется как необходимостью выработки комплекса мер по рациональному использованию биоресурсов западной части Берингова моря, так и международно-правовыми вопросами эксплуатации запасов этой акватории в целом.
Согласно Концепции развития рыбного хозяйства России на период до 2020 г., «совершенствование управления водными биоресурсами и регулирование промысловой деятельности» указано как одно из основных направлений её реализации.
Следовательно, изучение состояния ихтиоценов и рыболовства западной части Берингова моря представляется весьма актуальным, как с позиций необходимости сохранения и рационального использования биологических ресурсов, так и в плане реализации Концепции развития рыбного хозяйства.
Цель и задачи исследования. Основная цель исследований - разработать научные подходы к управлению биологическими ресурсами западной части Берингова моря.
Для её достижения были сформулированы следующие задачи:
- охарактеризовать природные условия обитания рыб в связи с их влиянием на видовой состав сообществ, биологию и динамику численности;
- дать качественную характеристику ихтиоценов шельфа и материкового склона и сравнить видовой состав сообществ разных участков;
- рассмотреть основные черты биологии промысловых рыб, актуальные для понимания особенностей эксплуатации их запасов;
- изучить особенности раннего онтогенеза массовых видов в связи с проблемой формирования численности поколений;
- провести ревизию современных рыбных промыслов: дать описание орудий лова, сезонности и селективности по отношению к основным объектам рыболовства;
- исследовать существующее рыболовство в плане эффективности использования биологических ресурсов;
- проанализировать изменчивость качественного и количественного состава уловов в многолетнем аспекте;
- по материалам донных траловых съёмок в период с 1958 по 2005 г. охарактеризовать изменения в ихтиоценах;
- разработать практические рекомендации по оптимизации управления рыболовством в западной части Берингова моря.
Основные положения, выносимые на защиту:
- новый методологический подход к эксплуатации биологических ресурсов западной части Берингова моря с учётом климато-океанологического режима района, видового состава ихтиоценов, популяционного состава и особенностей биологии гидробионтов;
- переход от контроля за запасами отдельных видов к управлению биоресурсами западной части Берингова моря в целом на основе нового методологического подхода, что позволит комплексно и рационально использовать водные биологические ресурсы с учётом их состояния.
Научная новизна. Показано, что исходя из состава ихтиоценов, сведений о популяционном составе мойвы, сельди, минтая, трески, распределении этих и других рыб, а также командорского кальмара и креветки, западная часть Берингова моря может быть поделена на четыре части: 1 - Карагинский и Олюторский заливы; 2 - акватория от широты мыса Олюторский до меридиана 176° в.д.; 3 - район к востоку от 176° в.д. на север до Анадырского залива, на восток до границы ИЭЗ РФ; 4 - Анадырский залив.
Выделены три района повышенной рыбопродуктивности: северовосточная часть Карагинского залива, центральная часть Корякского шельфа и склона и акватория у мыса Наварин, которые являются динамически активными зонами.
Исходя из особенностей биологии, промысловые гидробионты разделены на три группы: 1 - короткоцикловые виды с резкими флуктуациями численности: мойва, сайка, кальмар, креветки; 2 - высокочисленные рыбы со средней продолжительностью жизни и относительно плавной амплитудой динамики запасов: сельдь, минтай, треска, навага, камбалы; 3 - долгоживущие рыбы, не достигающие высокой численности: палтусы, морские окуни, угольная рыба.
Предложена гипотеза, описывающая влияние климато-океанологического режима на урожайность поколений рыб и объясняющая причины противоположности этого воздействия в западной и восточной половинах Берингова моря.
Впервые приводятся сведения, характеризующие сезонные изменения интенсивности и эффективности тралового, снюрреводного и ярусного лова. Обобщены оригинальные материалы, характеризующие селективность разных орудий лова по отношению к сельди, минтаю, треске, морским окуням, белокорому, чёрному и стрелозубым палтусам, командорскому кальмару.
Установлено, что современное рыболовство не соответствует принципам рациональной эксплуатации биологических ресурсов. Дана количественная оценка потерь улова для некоторых видов промысла.
Впервые проведен анализ величин отечественных уловов в западной части Берингова моря для основных объектов морского рыболовства с 1971 по 2004 г.: сельди, минтая, трески, навага, камбал, палтусов, бычков, командорского кальмара и креветок. Определены этапы развития рыболовства и периоды разной значимости тех или иных гидробионтов в уловах.
Выделены периоды пониженной и повышенной численности основных промысловых рыб. Холодные декады (1970-е, 1990-е гг.) характеризовались
снижением численности минтая, трески, камбал, бычков и увеличением -сельди и наваги, а тёплые (1960-е, 1980-е) неблагоприятны для двух последних видов и положительным образом сказываются на запасах остальных.
Динамика уловов основных видов адекватно отражает изменения, происходящие в ихтиоценах Берингова моря. Следовательно, в настоящее время продуктивность экосистемы определяется не уровнем эксплуатации ресурсов, а причинами природного характера.
Практическая значимость.
Впервые обоснована необходимость специализированного снюрреводного промысла минтая, поскольку тралами и снюрреводами эксплуатируются разные части промыслового запаса.
Установлено, что на изучаемой акватории следует выделить четыре промысловых подзоны. Из них Карагинская и Анадырская, в соответствии с экономической развитостью прилегающей территории, должны стать районами преимущественно прибрежного, а Корякская и Наваринская — экспедиционного рыболовства.
Предложено оптимизировать использование биологических ресурсов путём подготовки рекомендаций для разных видов промысла с учётом их многовидового характера для каждой из выделяемых подзон..
Разработана новая схема промыслового прогнозирования, в соответствии с которой расчет ОДУ производится только для запасов основных промысловых видов - сельди, минтая, трески, наваги, камбал. Короткоцикловых гидробионтов (мойву, сайку, кальмара, креветку) рекомендовано добывать без ограничений в виде установления общего допустимого улова, а долгоживущих рыб - палтусов, морских окуней, угольную рыбу - лишь в качестве прилова.
Для предотвращения превышения ОДУ предложено ограничивать сроки снюрреводного промысла, при котором величина прилова в несколько раз превосходит улов «основного» вида. Для промыслов, где прилов относительно невелик (разноглубинный траловый, донный ярусный) предложено выделять
сблокированные квоты с обязательным определением величины улова взвешиванием или объёмным методом.
Материалы настоящей работы использованы при подготовке следующих рекомендаций по мерам регулирования рыболовства и промысловой отчетности в Беринговом море: раздельный учёт вылова минтая к западу и востоку от меридиана 176° в.д.; закрытие в Карагинской подзоне шельфа для тралового промысла; запрещение тралового лова западноберинговоморского минтая с 2002 г. Введение таких мер регулирования обусловило: 1 - сохранение на высоком уровне ресурсов минтая в Беринговом море; 2 - возобновление промысла корфо-карагинской сельди в 1996 г., который до этого был запрещён на протяжении четверти века; 3 - возможность возобновления с 2007 г. специализированного лова западноберинговоморского минтая.
Апробация работы. Основные положения диссертации ежегодно с 1979 по 2005 гг. докладывались на коллоквиумах лабораторий КамчатНИРО (КоТИНРО), отчётных сессиях КамчатНИРО (2004, 2005), отчётных сессиях ТИНРО-центра (1991, 2001-2004), заседаниях Дальневосточного минтаевого совета (2000-2006), региональных конференциях (Петропавловск-Камчатский 1987, 1989, 1999, 2000, 2004), всероссийских (всесоюзных) конференциях (Москва, 2001, 2004; Астрахань, 1991, 1994, 1997; Калининград, 1999; Мурманск, 1983, 2001, 2004), международных симпозиумах (Анкоридж, 1988, 1996; Виктория, 2001; Владивосток, 2003; Керчь, 2004; Москва, 2001; Сеул, 2003; Тайпей, 2005; Хабаровск, 1989; Циндао, 2002).
Публикации. По теме диссертации опубликовано 53 работы, в т.ч. монография.
Объём и структура работы. Диссертация состоит из введения, 9 глав, выводов, практических рекомендаций, списка литературы, включающего 375 наименований, в том числе - 94 на иностранных языках. Иллюстрирована 139 рисунками и содержит 51 таблицу. Общий объём работы - 378 страниц. Структура автореферата в основном соответствует таковой диссертации.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Глава 1. Материалы и методы исследований В работе использованы материалы 43 донных траловых съёмок в Карагинском и Олюторском заливах, выполненных в 1958-1995; 1997; 2000; 2002-2003, 2005 гг. Кроме того, проанализированы данные 20 траловых съёмок в северо-западной части моря (включая Анадырский залив), выполненных в 1978,1979, 1983,1985, 1988, 1996-2002,2005 гг. (табл.1).
Таблица 1 .Характеристика использованных материалов.
Вид полевых, камеральных исследований Период наблюдений Количество съёмок, рейсов Количество станций, проб, экз. Личное участие автора
Юго-западная часть Берингова моря
Донные траловые съёмки 1958-2005 (с перерывами) 43 -2000 6 экспедиций
Ихтиопланкгонные съёмки 1971 -2002 (с перерывами) 29 1267 5 экспедиций
Наблюдения на промысловых судах 1979-2005 (с перерывами) 33 7 рейсов
Северо-западная часть Берингова моря
Донные траловые съёмки 1978-2005 (с перерывами) 17 754 4 экспедиции
Пелагические траловые съёмки 1996 3 118 1 экспедиция
Ихтиопланкгонные съёмки 1971 -1986 (с перерывами) 19 651 4 экспедиции
Наблюдения на промысловых судах 1979-2005 28 4 рейса
Большинство съёмок выполнено осенью - в начале зимы (октябрь-декабрь) донным тралом 27.1 м, раскрытием 12-13 м по горизонтали и 3-3.5 м - по вертикали, а если работы осуществлялись другим орудием, уловы стандартизировали. В соответствии с ранее опубликованными данными (Борец,
1997; Датский, 2005; Глубокой, 2005) исследуемая акватория была разделена на 4 части, согласно которым были рассортированы первичные данные (рис. 1).
«й- .....—Я&ТПГ..... . *а>.........ш:** ЮГ*»....
• 1 . ч ■ > . 1 | 1 . . . | 1 . . ^ ^^^^^ "" НаваРин ^^ ^ Тайпнп / \ _ V м О-пюторомй ' 4Г Ж ' С1'01 I У V экоконзона США "¿1 61.02.1 || ^^ пА р ^ немтрапьныг» \ •'Полуостро» _ — ¿Г ^^ КАМЧАТКА д/4^ 02~~ 1 гш г ^ Берт а ^^ ¿61.02.2 / гм/*' с Ш&!рзгяшпж*-Кяшяк\шЛу *^ АЛЕУТСКИЕ ОС"СРОвА * * / 'V" ъгъл-за . , . л-----/ * * .............
Рис. 1. Карта-схема Берингова моря и сопредельных вод.
61.01 - зона Западноберинговоморская; 61.02.1 - подзона Карагинская;.
I - юго-западная часть, карагинско-олюторский район; II - корякский район; III - наваринский район; IV - анадырский район.
Наиболее полной была съёмка 2002 г., поэтому её материалы явились базовыми для характеристики современного видового состава шельфовых ихтиоценов. Привлечены также менее обширные данные за 1988, 1990, 19962001,2003-2005 гг.
Кроме того, материалы траловых съёмок использованы при подготовке раздела о биологии рыб в раннем возрасте. Всего выловлено 96 тыс. сеголеток сельди, 45 тыс. - минтая, 33.6 тыс. - наваги и 4.3 тыс. - трески, причём большинство их было измерено, а примерно десятая часть подвергнута биологическому анализу.
Использованы также данные учёта развивающейся икры и личинок рыб (табл.1). Исследования ихтиопланктона проводятся с 1971 г. в апреле-июне.
Для сбора проб применяли сеть ИКС-80. Обловы производили от 200 м (при меньшей глубине - от дна) до поверхности. Стадии развития икры определяли по шкале Расса (Расс, Казанова, 1966).
В работу также вошли данные, собранные на промысловых судах и береговых рыбокомбинатах. Систематические наблюдения на промысле минтая, организованные автором с 1979 г., позднее распространены на другие объекты лова. Ежегодно подвергаются биоанализу 8-10 тыс. рыб и измеряется 45-50 тыс. особей разных видов.
Промысловая статистика проанализирована раздельно для каждого из двух районов: подзоны 61.02.1 - Карагинская и зоны 61.01. Западноберинговоморская (рис. 1). Результаты рыболовства приводятся по «Обзорам промысловой обстановки на Дальневосточном бассейне», выпускаемым в 1971-1992 г. Тихоокеанским управлением промысловой разведки и с 1997 г. по настоящее время - Тихоокеанским научно-исследовательским рыбохозяйственным центром, а также данным информационной системы «Рыболовство». В диссертации указываются сведения об улове сельди, минтая, трески, наваги, камбал, палтусов и бычков. Воздействие на сообщество рыб оказывает и промысел таких беспозвоночных, как командорский кальмар и креветки, при котором вылавливается большое количество рыбы. По сути дела, это единый промысел по орудиям лова, стратегии, тактике, используемым типам судов. Поэтому при обсуждении вопросов рыболовства целесообразно, в ряде случаев, промысел рыб и этих беспозвоночных рассматривать как единый. Тем более, что часто между рыбами и беспозвоночными существуют отношения «хшцник-жертва». Поэтому в работе рассматриваются также некоторые аспекты промыслового использования командорского кальмара и креветок в западной части Берингова моря.
При обработке материалов использовали стандартные ихтиологические, статистические и иные методики.
Глава 2. Океанографическое описание западной части Берингова моря
Глава содержит краткое океанографическое описание исследуемого района и обзор публикаций по многолетней изменчивости климато-океанологического режима.
Отличительной чертой геоморфологии Берингова моря является деление на восточную мелководную, преимущественно эпиконтинентальную, и западную, более глубоководную части. Площадь с глубинами менее 200 м составляет в западной части моря около 30%, тогда как в среднем для водоёма-45% (Удинцев и др., 1959). Также отличны климато-океанологические условия. Так, воды тёплого Аляскинского течения обуславливают более мягкий климат в восточной части моря.
Циркуляция вод в Беринговом море носит циклоническую направленность. Посередине моря существует мощное Центрально-Беринговоморское течение, которое примерно на долготе 176° в.д. у Корякского побережья разделяется на движущиеся на север и на юг потоки. В результате юго-западная часть Берингова моря оказывается под воздействием Камчатского течения, а северная - Наваринского.
Колебания температурного, ледового режима, циркуляции вод обуславливаются взаимным положением Сибирского максимума и Алеутского минимума атмосферного давления. В соответствии с их перемещением меняется циркуляция воздушных масс над северной Пацификой (Давыдов, 1983; Баууёоу, 1989), что приводит к ослаблению или усилению водообмена Берингова моря с Тихим океаном и обуславливает понижение или повышение теплосодержания водных масс. В.П. Шунтов (2001) приводит такую классификацию: 1950-е, 1970-е, 1990-е годы характеризовались, по большей части, пониженным теплосодержанием вод; 1960-е, 1980-е годы и первое десятилетие XXI века, напротив, повышенным.
Все перечисленные особенности находят своё отражение в формировании структуры ихтиоценов и экологии гидробионтов.
Глава 3. Видовой состав ихтиоценов и его изменчивость
До настоящего времени фундаментальной основой районирования рыболовства является концепция промыслово-географических комплексов (ПГК). Согласно границам ПГК, предложенным Т.С Рассом. (1979), западная часть Берингова моря входит в пределы северного бореального комплекса. Доминирующими видами этого ПГК являются минтай, треска, сельдь, камбалы и бычки.
В целом в Беринговом море обитает 318 видов рыб (Ларин, 2004), из которых 268 видов - в западной его части. Обычными представителями ихтиофауны являются 168 видов (52%). Наибольшим числом видов выделяются отряды скорпенообразных - 77 (46%), окунеобразных - 31 (18%) и камбалообразных - 13 (8%). Среди семейств лидируют рогатковые, на последующих позициях - бельдюговые, камбаловые и липаровые.
По типу ареала рыбы западной части Берингова моря отнесены к 14 зоогеографическим комплексам (таблица 2).
Таблица 2. Доля различных зоогеографических комплексов _в ихтиофауне западной части Берингова моря
Тип ареала по Шейко и Федорову (2000) Число видов %
Широкобореальный тихоокеанский (ШТО) 78 29,10
Широкобореальный приазиатский (ШАЗ) 57 21,27
Широкобореальный приамериканский (ШАМ) 8 2,99
Высокобореальный тихоокеанский (ВТО) 35 13,06
Высокобореальный приазиатский (ВАЗ) 13 4,85
Высокобореальный приамериканский 8 2,99
Низкобореальный тихоокеанский (НТО) 6 2,24
Низкобореальный приазиатский (НАЗ) 1 0,37
Панарктический (ПА) 1 0,37
Арктический (А) 13 4,85
Арктическо-бореальный (АБ) 28 10,45
Тихоокеанский (ТО) 1 0,37
Атланто-тихоокеанский (ATO) 2 0,75
Космополитический (К) 17 6,34
Итого 268 100
Наиболее широко представлены широкобореальный тихоокеанский и приазиатский, составившие в сумме почти половину видов. На третьем и четвёртом местах - высокобореальный тихоокеанский и аркгическо-бореальный комплексы. Остальные в сумме содержат примерно четверть видов.
Другим способом классификации является принадлежность к ихтиоцену в соответствии со связью рыб либо с дном, либо с пелагиалью и их батиметрическим распределением (Парин, 1988). К литоральному комплексу относится 11 видов, к сублиторальному - 38, элиторальному - 82, неритическому — 7, мезобентальному - 68, мезопелагическому - 22, батибентальному - 17, батипелагическому - 13, эпипелагическому - 5, абиссобатиальному - 5. Таким образом, наибольшее видовое разнообразие свойственно элиторальному и мезобентальному ихтиоценам. Имеющиеся материалы позволяют характеризовать рыбное население этих батиметрических диапазонов для выделяемых районов (см. рис. 1), а также, в меньшей степени, сублиторали. По нашим данным, совокупность морских рыб, встречающихся в пределах элиторали, включает 86 видов. Из них к собственно элиторальному ихтиоцену относятся 51% (рис.2). Здесь встречается 20 видов, причисляемых к мезобентальному ихтиоцену, 14 - к сублиторальному, а также представители литорального и неритического комплексов.
6,30%
51,30%
я Элиторальньй ш Сублиторальный ■ Литоральный а М езоОентапьный ш Неритический
Рис.2. Вклад разных комплексов в рыбное население элиторали
Если характеризовать видовой состав внутри элиторали, то можно сообщить, что батиметрические диапазоны менее 100 м и 100-200 м содержат около 64% общих видов. Изменение роли основных систематических групп в разных вертикальных зонах (в том числе - сублиторальной) наглядно демонстрирует рис. 3.
а сельдь ш мойва а "тресковые
■ рогатховые
■ липаровые
О Вельдюговые б камбаловые
х
га £
30% 40% 00*
до то» п о 6 ио маоо»
Рис.3. Изменение доли в уловах основных видов и систематических групп с увеличением глубины. А - по численности, Б - по биомассе
Из почти сотни видов лишь несколько составляют основу сублиторального и элиторального ихтиоценов. На глубине 20-50 м по биомассе лидируют минтай (16%) и навага (13%); мойва и звёздчатая камбала делят 3-ю позицию (12%). Ещё более велик вклад минтая в уловы на глубинах 50-100 м -43%. На втором месте стоит навага (8%). На заметные роли выдвигаются
камбалы: сахалинская (7%), желтопёрая (4%) и палтусовидные (3.7%), а также керчаки из семейства рогатковых (7.5%). Вклад последней группы ещё более возрастает на глубине 100-200 м - до 9.3% биомассы. Минтай доминирует и в этом диапазоне - 63% в весовом выражении. Следом располагаются палтусовидные и сахалинская камбалы - 4.9 и 3.9%. Таким образом, ядро как сублиторального, так и элиторального ихтиоценов составляют всего несколько видов (от 3 до 10), доля которых превышает 70% суммарной биомассы. Наиболее изменчивым элементом сообщества является мойва - за 1-2 года её доля в уловах может изменяться на два порядка. Столь же заметные колебания демонстрируют уловы песчанки. Весьма динамичны и такие пелагические рыбы, как сельдь и минтай. Доля первой наиболее велика в годы, когда минимален вклад минтая, что подтверждается результатами' корреляционного анализа (рис.4).
Рис. 4. Взаимоотношения между семействами рыб в юго-западной части Берингова моря.
1 - отрицательные корреляции, достоверные на 2-м уровне;
2 - отрицательные корреляции, достоверные на 1-м уровне;
3 - положительные корреляции, достоверные на 2-м уровне;
4 - положительные корреляции, достоверные на 1-м уровне.
Очевидно, значение не только сельди, но и камбаловых, рогатковых, корюшковых рыб и дальневосточной песчанки увеличивается только при уменьшении биомассы тресковых.
В целом соотношение семейств рыб элиторали и мезобентали выделенных районов характеризуют табл. 3,4.
Таблица 3. Состав ихтиофауны элиторали (%)
Район Карагинско-Олюторский корякский наваринский Анадырский
Семейство 1 2 1 2 1 2 1 2
вдиаЫае + 0.22
11апс1ае 0.04 0.31 0.02 0.19 1.78 3.74 0.41 4.28
С1ире1ёае 5.69 2.38 7.04 6.52 1 0.89 1.73 0.52
Озтепёае 16.5 2.02 0.01 0.03 + + 0.03 +
Масгоипёае - - 0.01 0.02 0.09 0.79 - -
ОасЫае 68.66 82.58 83.11 78.46 87.55 78.88 92.51 88.23
БеЬаБЙске 0.08 0.32 + 0.01 0.02 0.01 - -
Неха£шшшс1. 0.14 0.21 - - + + - -
Со«1(1ае 1.92 4.04 2.38 5.99 3.03 5.49 1.89 2.64
НетМр1еп(1. 0.11 0.21 0.02 0.04 0.04 0.21 0.01 0.09
РзусЬгоМёае 0.02 0.04 0.24 0.03 0.58 0.15 + +
Agoшdae 0.19 0.04 0.14 0.02 0.09 0.02 0.01 +
Сус1ор1епс1ае 0.02 0.07 - - + 0.01 + +
Црапёае 0.04 0.15 0.01 0.11 0.13 0.14 0.14 0.36
Bathymasteгid. 0.01 + - - + + + +
2к>апж1ае 0.09 0.12 0.07 0.16 0.16 0.15 0.08 0.17
8^сЬае1ёае - - - - - - + +
2аргопс!ае 0.01 + - - 0.02 0.01 - -
ТпсЬоёопйбае + + - - - - - -
Ammodytidae 1.28 0.62 0.02 + + + - -
Pleuronectidae 5.2 6.67 6.93 8.42 5.51 9.51 3.19 3.71
Примечание: +- менее 0 01%; 1 -по численности; 2-по биомассе.
В пределах первой встречены представители 21 семейства. Основу во всех районах составляют тресковые - не менее 69% численности и 78.5% биомассы. На втором месте - камбаловые, а на третьем - рогатковые. Последних в карагинском и корякском районах теснят сельдевые; в карагинском обильны также корюшковые.
Мезобентальные сообщества формируют виды, относящиеся к 20 семействам. По сравнению с элиторалью, сюда добавляются малоротковые и аноплопомовые, но отсутствуют корюшковые, волосозубовые и песчанковые. Тресковые доминируют, но их вклад не превышает 62% численности и 57% биомассы, а в корякском районе - 32% и 12%, соответственно. По численности после тресковых стоят долгохвостовые и психролютовые; макрурусы доминируют в корякском районе по биомассе.
Таблица 4. Состав ихтиофауны мезобентали (%)
Район Карагинско-Олюторский корякский наваринский
Семейство 1 2 1 2 1 2
Squ.alid.ae 0.02 1.55 0.26 11.52 0.22 15.2
Яа^ае 2.1 3.63 1.37 8.36 2.64 10.78
С1ире1с1ае + + 0.07 0.01 0.02 +
МгсгозЬтаЫае - - + + - -
Масгоипс!ае 21.2 17.47 27.02 38.1 0.02 0.12
ОасЦс1ае 53.02 57.22 32.14 12.23 61.67 45.3
БеЬа^ае 1.54 3.78 1.14 2.63 0.31 0.46
А1юр1оротайс1ае 0.01 0.02 0.13 0.86 0.06 0.14
НехаягатпнсЬе - - 0.01 0.01 - -
Сой1(1ае 1.5 0.26 0.73 0.45 5.72 3.61
Hemitripteridae + + 0.01 0.04 0.36 0.58
Р8усЬго1ий(1ае 10.69 2.38 28.89 9.52 12.69 1.44
Agonidae 0.81 0.06 1.31 0.41 0.45 0.71
Сус1ор1епёае 0.01 0.02 0.03 0.02 0.02 +
Орапёае 2.76 1.88 3.33 2.14 0.7 0.36
Bathymasteridae - - - - 0.7 0.08
Zoaгcidae 0.94 1 0.62 0.47 0.72 0.49
Stichaeidae 0.05 0.01 0.01 + 0.3 0.02
Zaproridae - - - - 0.04 0.01
Pleuronectidae 5.32 10.72 2.93 13.23 13.36 20.7
Примечание. + - менее 0.01%, 1 - по численности; 2 - по биомассе.
Количественное соотношение между рыбами, относящимися к различным экологическим стратегиям (г- и К-стратеги), позволило допустить большую изменчивость сообществ элиторали по сравнению с мезобенталью и их способность выдерживать большее воздействие промысла.
Как следует из таблиц 3 и 4, налицо разница в видовом составе отдельных участков. Повышение роли тресковых проявляется в направлении с юга на север. Сельдь, напротив, большую значимость имеет в заливах северовосточной Камчатки и в корякском районе, Рогатковые доминируют в наваринском секторе. Максимум доли камбаловых приходится на корякский район (рис. 5).
к
и к к
ТЕ
к
* * - ,1
ко
Рис.5. Доля основных семейств рыб в элиторали разных районов западной части Берингова моря в % от численности.
Сравнение видового состава элиторали выделенных секторов (ом. рис.1) по коэффициенту Соренсена показало: наибольшее сходство отмечается между корякским районом и заливами северо-восточной Камчатки (76%), наименьшее - между этими районами и Анадырским заливом (66% и 69% соответственно). Также выполнен кластерный анализ, который показал, что Анадырский залив и навари некий район образуют обособленную группу. Сходный результат получен и при анализе данных по видовому составу мезобеитали. Следовательно, акватория западной части Берингова моря к запад)' и востоку от 176° в.д. различается по видовому составу рыбного сообщества. Наши выводы подтверждают ранее выполненные исследования. Так, своеобразие
Анадырского залива в силу его северного положения и относительной мелководности отмечается в нескольких публикациях (Ларин, Несис, 1986; Борец, 1997; Датский, 2005). Кроме Анадырского залива, JI.A. Борец (1997) в западной части Берингова моря выделяет ещё три участка - карагинско-олюторский (Озерной, Карагинский и Олюторский заливы), корякский (акваторию между мысами Олюторский и Наварин) и командорский. А.И. Глубокое (2005), кроме перечисленных, отдельно отмечает также наваринский район. Выделяет наваринский и корякский (называя его олюторско-наваринским) районы и O.A. Булатов (2004).
Таким образом, по нашему мнению, имеются достаточные основания для пересмотра принятого рыбопромыслового районирования западной части Берингова моря.
Глава 4. Биологическая характеристика объектов морского рыболовства
Для морского рыболовства Берингова моря наиболее важны сельдь, три вида тресковых, макрурусы, морские окуни, камбалы и палтусы. При промысле этих рыб в прилове в значительном количестве встречаются креветки и командорский кальмар. Многочисленны и представители Cottidae; в иные годы высокой численности достигают мойва и сайка. В главе 4 характеризуется биология перечисленных гидробионтов, что позволило дифференцировать их на три группы:
1 - мойва, сайка, кальмар, креветки. Им свойственны небольшие размеры и продолжительность жизни, раннее созревание, высокая смертность, вследствие чего их запасы испытывают резкие флуктуации;
2 - большинство традиционных для рыболовства видов: сельдь, минтай, треска, навага, камбалы. Характеризуются средней продолжительностью жизни, высоким репродуктивным потенциалом; промысловый запас представлен несколькими поколениями, вследствие чего изменяется относительно плавно;
3 - виды, хотя и важные для рыболовства, но относительно не многочисленные. Группа долгоживущих рыб с низким темпом роста и достижения половой зрелости: палтусы, морские окуни, макрурусы, угольная рыба.
Очевидно, что принципы эксплуатации по отношению к этим группам гидробионтов должны отличаться.
Популяционный состав мойвы, сельди, минтая, трески характеризуется сходством: одна группировка воспроизводится в заливах Карагинский и Олюторский, вторая населяет северную часть моря. В качестве границы между ними указывается зона 175-176° в.д. (Фадеев, 2005). Учитывая, что границы популяций должны совпадать с какими-либо изоляционными преградами (Тимофеев-Ресовский и др., 1973), следует признать наличие такого барьера -зоны дивергенции Центрально-Беринговоморского течения.
Районы образования промысловых скоплений для многих гидробионтов совпадают. Можно выделить три таких участка: 1 - северо-восточная часть Карагинского залива, 2 - центральная часть района между мысами Олюторский и Наварин и 3 - акватория шельфа и материкового склона у мыса Наварин. Первый участок испытывает влияние Камчатского течения, второй располагается в зоне деления Центрально-Беринговоморского потока, а третий подвержен воздействию Наваринского течения. Очевидно, в этих динамически активных зонах обеспечиваются благоприятные условия обитания.
Таким образом, как популяционный состав, так и распределение гидробионтов подтверждают деление Олюторско-Наваринского района на два сектора.
Глава 5. Воспроизводство некоторых промысловых рыб западной части Берингова моря
До рассмотрения проблем эксплуатации запасов рыб представляется важным остановиться на ранних этапах их жизненного цикла, когда формируется численность того или иного вида - эмбриональном, личиночном, мальковом. Основу ихтиопланктона в Карагинском и Олюторском заливах
составляют икра и личинки минтая (63.3-94.3%). Среди других видов доминируют желтобрюхая (36-82%) и палтусовидные камбалы (5-53%); обычна икра звездчатой и желтоперой камбал, личинки наваги, черного палтуса, дальневосточной песчанки, легггоклина, рогатковых, морских слизней, морских лисичек, батилаговых, долгохвостовых. В ихтиопланктоне корякского района на первом месте находится желтобрюхая камбала, икра которой составляет более 75%. Второе место занимает минтай - 12.5%, третье - личинки рогатковых - более 10%. В Анадырском заливе численность икры и личинок минтая незначительна.
В ихтиопланктоне Командорских островов отсутствуют камбаловые (кроме желтобрюхой), липаровые, морские лисички, а доминирует минтай (почти 99%) и встречаются рогатковые (0.3%). Обычны личинки батилаговых и стихеевых. Количество икры минтая сравнимо с таковым в заливах Карагинский и Олюторский и на порядок выше, чем в корякском районе.
При донных траловых съёмках регулярно встречаются сеголетки сельди, минтая, трески и наваги; другие ввды (палтусы, камбалы) крайне редки. Однако, лишь минтай встречается на всей изучаемой акватории. Уловы мальков трески, наваги и сельди стабильны в заливах северо-восточной Камчатки, а в других районах их можно считать случайными. Основным местом дислокации сеголеток минтая является Карагинский залив (41-61%); на втором месте чаще Анадырский залив (15-41%), но иногда Олюторский (11-19%).
Учёт ранних стадий используется для оценки численности поколений сельди (Науменко, 2001) и минтая (Балыкин, 2001). Для первой по количеству сеголеток можно выделить только исключительно урожайные когорты. У минтая величина годового класса закладывается в первые месяцы жизни, о чём свидетельствует тесная связь с индексами численности икры, личинок и сеголеток. Множественный коэффициент корреляции составляет 0.915. К сожалению, в настоящее время регулярно выполняется лишь учёт икры и сеголеток минтая. Использование только этих двух показателей снижает
тесноту связи (R = 0.788). Можно предположить, что учёт ранних стадий перспективен и для прогнозирования численности трески и наваги.
Представления о формировании численности рыб до сих пор находятся на первой степени понимания (Шунтов, 2004). Для корфо-карагинской сельди выявлена связь между численностью поколений и температурой воды. В «холодные» периоды численность сельди увеличивается, а в «тёплые» -уменьшается (Науменко, 1998).
Чередование режимов обуславливается ослаблением или усилением водообмена с Тихим океаном, которое вызывает понижение или повышение теплосодержания водных масс. Первая ситуация благоприятна как для сельди, так и восточноберинговоморского минтая (Кровнин, Котенев, 1999), вторая -для минтая западноберинговоморской популяции. Пополнение минтая, трески и американского стрелозубого палтуса в восточной части Берингова моря в холодные годы лимитируется обилием корма, а в тёплые - численностью хищников (Hunt et al., 2002). В.Веспестад с соавторами (Wespestad et al., 2000) также считают, что численность минтая определяется выеданием молоди. Сильные годовые классы появляются, когда мальки минтая течениями переносятся к берегу, где хищников немного. Такая ситуация характерна для тёплых лет, их и следует считать благоприятными. К аналогичному выводу пришли американские учёные, изучавшие пополнение камбал и стрелозубого палтуса (Wilderbuer et al., 2002; Bailey at al., 2003). Имеет место и воздействие хищников на пополнение камбаловых (Bailey, 1994). Для западноберинговоморского минтая выявлена обратная связь численности поколений с ледовигостью Берингова моря (Балыкин, 1990).
Будут ли реализованы предпосылки, создаваемые внешними условиями -зависит от множества факторов. Так, для минтая показано существование связи численности годовых классов и запаса. При низком уровне последнего прослеживается тесная положительная корреляция «родители - потомство», при высоком - отрицательная (Балыкин, 1992).
В.Г. Вершинин (1983, 1987) обнаружил обратную связь численности поколений трески с ледовитостью Берингова моря во время массового размножения, которая, впрочем, не нашла приемлемого толкования. Навага воспроизводится в прибрежных водах, которые отличаются наибольшей амплитудой колебаний условий внешней среды. Урожайные генерации обычно формируются, когда температура воды не ниже среднемноголетней при повышенной солёности (Толстяк, 1990).
Резюмируя, можно предложить следующую схему формирования численности поколений рыб Берингова моря. Под действием факторов глобального масштаба над северной частью Тихого океана реализуется одна из двух ситуаций. В первом случае имеет место усиление двух центров атмосферного давления, приводящее к большим его градиентам, активизации циклонической деятельности и меридионального переноса воздушных масс, интенсификации поступления тихоокеанских вод и течений. Во втором -происходит почта полное разрушение климато-образующих центров, наступает преобладание западно-восточного переноса в атмосфере, ослабление циклонической деятельности, водообмена и циркуляции вод.
Первая ситуация обуславливает положительные аномалии температуры деятельного слоя вод в восточной части Берингова моря («тёплые» годы), а во втором случае возникают отрицательные отклонения («холодные» годы). Учитывая общий циклонический характер циркуляции вод в Беринговом море, повышение поступления тихоокеанских вод приводит к усилению как тёплого Аляскинского течения, так и холодного Восточно-Камчатского. При обратной ситуации оба потока ослабевают. Соответственно, изменение знака температурных аномалий происходит не одновременно в разных частях Берингова моря, что объясняет несовпадение появления сильных и слабых годовых классов рыб одного вида в его восточной и западной половинах, поскольку Аляскинское течение вызывает потепление в первой, а Восточно-Камчатское - похолодание во второй на начальной фазе смены режимов.
Обратный эффект также возможен на этапе перехода от тёплых лет к холодным
Глава 6. Современные рыбные промыслы и их воздействие на структуру запасов В западной части Берингова моря существуют следующие виды промысла морских рыб: траловые (разноглубинный и донный), с нюрре водный, донный ярусный, донный сетной, кошельковый неводной, вентерный. Понятно, что они обладают разной селективностью по отношению к объектам лова.
Сельдь. В 1939-1953 гг. сельдь ловили ставными неводами в период подхода на нерест. С 1954 г. стали применять дрифтерные сети, с 1958 г. -кошельковые невода, с 1959 г. -тралы. Сети использовали в нагульный период, два других орудия- в зимовальный. Это обстоятельство определило различия в составе улова (рис. 6).
1 978-79 гг.
70 -| 60 -50 -40 -30 ■ 20 -10 -0 -
Д_Д_
.ЛИ
ли
ЕЗтралы ва ст. ке в о д а □ дриф.сетч
Г! Д Я. П п
1+ 2 + 3+ 4+ 5+- 6+ 7+ 3+ 9+ 10+ 11+ 12+ 13+ 14+ 15 + 1985 г.
50 1 40 -30 -20 -10 О ■
Ж
к В-
Ж
О ст.нев ода □ кош.невода
—п Л Л
1+ 2^
4+ 5+ 6+ 7+ В+ 9+ 10+ 11+ 12+ 13+ 14+ 15 + Возраст лет
Рис. 6. Возрастной состав сельди в уловах разными орудиями (Науменко,2001)
Основу уловов ставными неводами составляли особи в возрасте 6+ и старше; средний возраст равнялся 7.6-6.9 лет. Ячея дрифтерных сетей подбиралась, чтобы исключить прилов молоди, поэтому биопоказатели близки к наблюдаемым в уловах ставными неводами. В кошельковых и траловых уловах прилов неполовозрелых рыб больше. В некоторых уловах молодь может составлять 100%. Однако кошельковый невод позволяет выпустить рыбу, и хотя бы часть её останется живой. На траулерах выбросы велики (Золотов, 2003), и сельдь возвращается в среду обитания нежизнеспособной. Так, в путину 2001 г. отбраковывалось до 48% уловов в весовом выражении. Этот фактор привёл к падению запасов сельди (Балыкин и др., 2004).
Минтай. Специализированно минтай добывается разноглубинными тралами и составляет большую часть прилова при промысле другими орудиями. Трал улавливает наиболее мелких и молодых рыб. При размерах от 10 до 60-65 см, мода обычно приходится на 35-41 см. Снюрревод, донные сети и ярус отбирают более крупного минтая. В первом из них основу уловов составляют 55-65 см особи (рис. 7). Доминируют когорты от 7 лет и старше, тогда как в трале - 3-5 лет. В донные сети с ячеей 110 мм попадается минтай в возрасте 4-6 лет, преимущественно длиной 40-50 см. Ярусами обычно ловится минтай длиной 50-60 см, т.е., в уловах этим орудием доля крупных рыб больше.
Длина см
Рис. 7. Размерный состав минтая из уловов разноглубинным тралом (1) и снюрреводом (2) в подзоне Карагинская. Сентябрь 2003 г.
Треска. В уловах донным ярусом модальной является группа трески размерами 55-70 см и в возрасте 5-7 лет (рис. 8). В уловах донным тралом и снюрреводом основу составляют особи длиной 35-50 см, т.е. 3-5-летние рыбы. Очевидно, что при тр алово-снюрреводн о м промысле добывается мелкая треска, которая могла бы обеспечить большие уловы при изъятии ее в более позднем возрасте. Однако, чрезмерное развитие ярусного промысла представляет опасность для воспроизводства запасов (Винников, Токранов, 1991). В связи с этим, соотношение «снюрреводный - ярусный лов» нужно регулировать исходя из состояния запасов трески.
20 30 40 50 60 70 80 90 100 Длина ом
50
1 в
40 -|
30 Ч 2 20 10 0
UL
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Возраст лет
Рис. 8, Размерный (А) и возрастной (Б) состав западноберинговоморской трески в уловах в 2003 г.: 1 - сшорревод, 2-донный трал, 3 - донный ярус.
Морские окуня. Северный морской окунь. Основу ярусных уловов составляют рыбы длиной 45-80 см (87%), а донными сетями облавливаются преимущественно особи размером 50-80 см (86%),
Алеутский морской окунь. Основу траловых уловов составляют рыбы длиной 40-60 см (до 92%), ярусных - размерами 40-65 см (89%), а уловов донными сетями - 40-55 см (87%).
Морским окуням свойственен половой диморфизм, в связи с чем крупные особи являются исключительно самками, которые и доминируют в уловах донными ярусами и сетями. Учитывая крайне низкую степень пополнения морских окуней вследствие низкого темпа роста и позднего полового созревания, это обстоятельство может неблагоприятным образом сказаться на запасах.
Командорский кальмар. Лов кальмаров осуществляется тралами, причём разноглубинный трал облавливает более крупных особей (рис. 9) и преимущественно самок (соотношение полов составляет в среднем 3.1:1 в их пользу), тогда как для донного трала оно варьирует от 4.1 до 6.4 самцов на одну самку.
Длина мактии см
Рис, 9. Размерный состав командорского кальмара в уловах пелагическим (1) и донным (2) тралами
Таким образом, разные орудия лова используют разные части промыслового запаса рыб. Соответственно, данные, собранные на одном виде промысла, не дают полного представления о параметрах популяции, что
требует объединить все доступные материалы. Возможный пример такого анализа приводится для минтая - сравниваются уловы разноглубинным тралом и снюрреводом для объёма 1 миллион кубометров, что даёт возможность рассчитать средневзвешенный возрастной состав (рис. 10).
Располагая возрастным составом уловов, можно составить представление об убыли минтая (Рикер, 1979). Значения коэффициента мгновенной общей смертности оцениваются по «траловому» возрастному составу в 1.08, а с учётом «снюрреводных» данных - в 0.36, что соответствует убыли в 66 и 30%. Следовательно, т.к. результаты определения смертности, основанные на возрастном составе уловов, существенно зависят от орудия промысла, то следует предпочесть методы, основанные на знании биологии вида, например метод Тюрина.
60 50 ю 30
го ю о
Ук
ГУ.. ГУ.
л..
в 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Возраст
Рис. 10. Возрастной состав минтая в уловах разноглубинным тралом (1), снюрреводом (2) и объединённый (3).
Другим практическим следствием выполненных исследований является вывод о разделении запаса минтая, исходя из преимущественного образа жизни, на пелагическую и придонную части. Первая условно включает минтая в возрасте 7 лет и младше^ вторая - более старших рыб, С применением вышеуказанного подхода выяснено, что придонный минтай, по имеющимся
данным, может составлять от 14 до 39% численности и 39-63% биомассы промыслового запаса. Таким образом, имеется возможность масштабного изъятия минтая снюрреводами, что будет реализовано в 2007 г.
На примере минтая и других видов очевидно, что возможности управления ресурсами увеличиваются при сочетании разных орудий лова. Такая практика уже осуществляется по отношению к треске.
Следует принимать во внимание и сезонный характер многих видов промысла. Так, на промысле минтая в зоне Западноберинговоморская в январе-мае добывается лишь 10% суммарного, в июне-августе - примерно 40%, а половина вылова приходится на сентябрь-декабрь. Наибольшие уловы на усилие наблюдаются именно в первые месяцы года, когда они превышают 40 т на судосутки. В летнее время, когда работает наибольшее количество судов, улов изменяется в пределах 10-30 т. Треска промышляется донными ярусами практически круглогодично, и снюрреводами - с мая по ноябрь, когда добывается более 80% годового улова. Ярусные уловы на усилие максимальны в начале года (10-16 т/судосутки) и существенно ниже в весенне-летнее время (3-5 т). Усилия в количественном выражении изменяются обратным образом - в первые 4 месяца года фиксируется не более 20-25 судосуток лова, летом - в начале осени этот показатель превышает 200, а к концу года снижается до 5080. Падение производительности в летнее время имеет место и на снюрреводном промысле. Улов на судосутки минимален в июле-сентябре (7-8 т), а максимален - в мае и октябре (13-14 т в среднем). Главным объектом снюрреводного лова, наряду с треской, служат камбалы. Поэтому около 85% их годового улова изымается в мае-октябре. Такая же ситуация с палтусами, 75% улова которых берётся в июне-сентябре.
В подзоне Карагинская более значимым, чем палтусы, видом является навага. Её добывают вентерями из подо льда и снюрреводами. В августе-ноябре вылавливается в среднем 85% этой рыбы. В июне-июле главными являются камбалы (30% годового улова) и треска. Приблизительно 60% камбал добывается в течение августа-сентября. Поскольку эти рыбы изымаются только
снюрреводами, то в январе-апреле их добыча полностью прекращается. Средние уловы на судосутки лова снюрреводом уменьшаются от мая к июлю с 13.5 до 8.2 т, а затем увеличиваются. Наибольшие уловы (32 т) отмечаются в декабре, когда интенсивность лова падает. Треска вылавливается круглый год, причём наибольшая производительность имеет место в 1-м квартале, когда ярусолов ежедневно добывает 10-12 т рыбы; тогда как в летние месяцы - лишь 4-6 т.
На всех видах промысла наибольший улов на судосутки наблюдается зимой и весной, а максимальное число усилий приходится на лето и осень. При увеличении интенсивности рыболовства в январе-мае его экономическая эффективность возрастёт.
Задача рыбохозяйственной науки - не просто оценить ОДУ того или иного гидробионта, но и представить рекомендации по изъятию его разными орудиями. Поэтому весьма важно иметь представление о видовом составе уловов. Исследование промыслов показывает, что почти все они являются многовидовыми. Исключением является зимний вентерный лов наваги (Балыкин, Терентьев, 2004). При промысле сельди кошельковыми неводами может наблюдаться прилов минтая до 4 %. Специализированным можно считать промысел минтая разноглубинными тралами (Ермаков, Карякин 2003). На других промыслах прилов приближается к улову основного вида (ярусный) или превышает его (снюрреводный). Первый характеризуется преобладанием трески и палтусов — 57.7 и 24.9%, соответственно. На втором в Западно-Беринговоморской зоне доминирует минтай — 55.2%; значительную долю составляют также рогатковые, камбалы и треска — 15.1, 12.2 и 11%. В Карагинской подзоне преобладают камбалы, треска и минтай — 41.3, 21.1 и 17.8%.
Существующая система управления рыболовством предусматривает представление права на лов по отдельным видам гидробионтов. Для ярусного промысла это треска или палтус, для снюрреводного - треска, камбалы или навага. Виды прилова, в том числе и достаточно ценные, при этом
игнорируются. Так, при лове сельди выбрасывается минтай. В 2001-2003 гг. ежегодно не поступало в обработку от 3 до 15 тыс. т этой рыбы. Таким образом, повидовое распределение не способствует рациональному использованию биологических ресурсов.
Глава 7. Развитие и современное состояние рыболовства
Начало масштабного отечественного рыболовства в Беринговом море пришлось на 1950-е гг. До конца 1970-х гг. вылов в западной части не превышал 192 тыс. т. Затем, вследствие введения 200-мильных экономических зон, к 1980 г. вылов превысил 800 тыс. т. Уловы на уровне 0.75 - 1.1 млн. т поддерживались в течение 1980-х гг., после чего пошли на спад. В 2000-2004 гг. годовая добыча составляла 0.42-0.51 млн. т. Основным промысловым районом является зона Западноберинговоморская - не менее 64.5%. Доля Карагинской подзоны в суммарном годовом улове не превышает 35.5% (в среднем - 14.7%). В целом выделяются три периода: развития промысла (до конца 1970-х гг.), пика уловов (1980-е гг.) и их снижения и относительной стабилизации (после 1990 г.).
Доля минтая достигла максимума во второй половине 1970-х гг. (более 90%), а в последующие 20 лет этот показатель уменьшился до 77%.
Для анализа изменений видового состава улова (кроме минтая), данные были осреднены по пятилетиям (рис. И). В течение большей части исследуемого периода преобладала треска, добьиа которой нарастала до конца 1980-х - начала 1990-х гг., а затем пошла на спад. Динамика уловов трески и минтая обнаруживает сходство, только с запозданием на пятилетие. Сельдь доминировала во второй половине 1970-х гг. и в конце XX - начале XXI веков. В первом случае это была восточноберинговоморская, а во втором - корфо-карагинская сельдь (Науменко, 2001). Доля наваги была наибольшей во второй половине 1970-х и первой половине 1980-х гг. - 14 и 10% соответственно; обычно составляя не более 7%. Вклад камбал достигал 17% во второй половине 1980-х-первойполовине 1990-хгг. (рис. 11).
Пал-гуеы 2%
папины
трки
500)-20С4
треска 294
СЕЛЬДЬ
47*
2%
паотуъы I
3% 1 /
Рис. 11. Видовой состав уловов (без минтая)
Отметим, что ряды уловов креветок и кальмара отличаются против офазностью. Уловы первых были велики в 1970-х гг. и конце XX -начале XXI веков, тогда как максимум добычи кальмара пришелся на 1980-е -начало 1990-х гг. К аналогичному выводу можно придти при сравнении уловов трески и креветки - при высоком уровне добычи первой, уловы второй падают до минимума. Эти факты подтверждают мнение об отношениях «хищник-жертва» между данными гидробионтами
Таким образом, уловы в западной части Берингова моря остаются достаточно высокими в течение более чем 20 лет. За это время качественный состав улова не оставался постоянным, что свидетельствует об изменениях в ихтиоценах исследуемого района. Возникает вопрос о том, в какой степени современные антропогенные нагрузки соотносятся с биопродукционным потенциалом экосистемы?
Первые представления о продуктивности Берингова моря опубликованы в 1970-х гг. (Моисеев, 1970; Богоров, 1974). Количественные оценки появились в 1980-х гг. В.П. Шунтов (1987) определил биомассу рыб в 38.7 млн. т. Позднее получена ещё более высокая величина - 50 млн.т (Шунтов, Дулепова, 1995). Если учесть головоногих моллюсков (4 млн. т.) и креветок (1 млн.т.), то суммарная биомасса гидробионтов в Беринговом море превышала 55 млн.т. В последнем десятилетии XX века ситуация изменилась. Е.П. Дулепова (2002) полагает, что в 1990-е гг. общая биомасса рыб существенно уменьшилась, т.е. «холодные» периоды отличаются пониженной рыбопродуктивностью по сравнению с «тёплыми».
Собственные данные об ихтиомассе основных промысловых видов в Карагинском и Олюторском заливах позволяют сравнить их с литературными сведениями (табл. 5).
Таблица 5. Средние промысловая биомасса и улов основных промысловых
рыб (тыс.т) в юго-западной части Берингова моря
Вид Промзапас Улов
1980-е 1990-е 1980-е 1990-е
гг. гг. гг. гг.
Минтай 1907 555 79.0 46.6
Треска 179 70 13.8 19.5
Навага 43 20 2.6 3.7
Сельдь 180 611 15.0 35.8
Камбала желтопёрая 24 41 4.3 6.5
Итого 2333 1297 114.7 112.1
Таким образом, продуктивность юго-западной части Берингова моря может меняться в широких пределах за короткое время. Мы полагаем, что это происходит под влиянием изменений климата, а не промысла, поскольку средний улов в 1990-х гг. оказался практически равен таковому для 1980-х. Тем не менее, даже в этот период он составил менее 10% промысловой биомассы. Следовательно, продуктивность экосистемы определяется не уровнем эксплуатации ресурсов, а причинами природного характера.
Глава 8. Многолетние изменения в ихгиоценах западной части
Берингова моря и состояние запасов основных промысловых рыб.
Составить мнение об изменениях в ихтиоценах дают возможность материалы стандартных траловых съёмок, выполняющихся ежегодно с 1958 г. в октябре-декабре. В качестве индекса состояния запасов (ИСЗ) приняли улов на один час траления в килограммах, поскольку он более стабилен и менее зависим от вклада отдельных генераций. Значения ИСЗ претерпевали заметные изменения (рис. 12,13).
□ П
I ^ 5
вминтай атр«сп
I 1 I I I II 1
^ 6
й &
| I *
Годы
|&пиешм! □ (шлтусы |
8 3 £ 8 " * - »
* 8
£ Й
8 *
Рис. 12. ИСЗ промысловых рыб в Карагинском и Олюторском заливах, осреднённые по пятилетиям
Этот показатель демонстрирует рост ресурсов минтая к концу 1970-х гг., их высокий уровень в 1980-х гг. и снижение к концу XX века. В последние годы зафиксирован очередной прирост биомассы этого вида.
Несколько иной характер демонстрирует ИСЗ трески: при сходстве динамики с минтаем, изменения её ресурсов отстают на шаг (пять лет) (рис. 12). То же самое мы отмечали ранее в главе о промысле. На наш взгляд, это может быть следствием отношений «хищник - жертва» между этими видами. Запасы трески были невелики в период с конца 1950-х до середины 1980-х гг., но на конец этого десятилетия и начало 1990-х гг. пришёлся их пик. Снижение ресурсов в последние годы XX века сменилось тенденцией к росту в начале XXI столетия.
тресковые еальдь
Рис. 13. ИСЗ промысловых рыб в северо-западной части моря.
ИСЗ наваги показывает низкий уровень запасов с конца 1950-х до середины 1970-х гг., сравнительно высокий - до конца 1990-х, снижение к концу XX века и рост в последние годы.
Камбалы и палтусы демонстрируют сходство рядов улова на усилие. В конце 1950-1960-х гг. ресурсы камбаловых находились в хорошем состоянии,
затем наступил период снижения, который сменился улучшением ситуации во второй половине 1980-х гг., после чего запасы вновь упали. В последние годы отмечается рост ИСЗ камбал и палтусов, а также рогатковых (рис. 12, 13). Очевидно, эта группа рыб находится на подъёме численности.
Таким образом, можно сделать выводы о периодах разных тенденций изменения численности рыб (табл. 6). Выявленные тенденции позволяют предполагать повышение уровня ресурсов тресковых и камбаловых рыб в ближайшие годы, а также - сельди в северной части Берингова моря.
Таблица 6. Периоды разного уровня запасов для промысловых рыб
Вид, группа видов Уровень численности
повышенный пониженный
минтай 1980-е гг., 2001 -? 1960-е, 1970-е,
гг. 1990-е гг.
треска 1980-е- 1-я 1960-е, 1970-е, 2-я
половина 1990-х гг. половина 1990-х гг.
навага 2-я половина 1970- 1960-е-1-я
хгг., 1980-е гг. половина 1970-х гг., 1990-е гг.
сельдь 1* - конец 1950-х- 1-е начала 1970-х
1-я половина 1960-х гг. гг. по 2003 г.;
2* -1980-е гг., 2 - конец 1970-х гг., 2-я
2001-02 гг. половина 1990-х гг.
камбалы и палтусы конец 1950-х гг. - 1970-е-1-я
1960-е гг., 2-я половина половина 1980-х гг.,
1980-х гг., 2001-03 гг. 1990-е гг.
бычки конец 1950-х гг. - 1970-е-1-я
1960-е гг., половина
со 2-я половины 1980-х гг.
1980-х гг. по 2003 г.
Примечание: 1 - Карапшсий и Олюторский заливы, 2 - Олюторско-Наваринский район
Представление о современном потенциале западной части Берингова моря можно получить и из сведений о состоянии запасов рыб (табл. 7). Так, суммарная промысловая биомасса составляла около 4 млн. т., а средний улов за 2001-2004 гг. равнялся 469 тыс. т, в том числе 368 тыс. т. минтая.
Таблица 7. Промысловые запасы и уловы (тыс.т) основных объектов рыболовства в начале XXI века
Вид, группа Промысловый Средний улов Доля
видов. запас, тыс.т. за 2001-04 гг., тыс.т. изъятия, %
Минтай 2500 368 14.7
Макрурусы 400 8 2.0
Тресковые 320 34 10.6
Камбаловые 230 12 5.2
Рогатковые 170 2 1.2
Сельдь 120 45 37.5
Скорпеновые 2 0.1 5.0
Следовательно, коэффициент эксплуатации составил в среднем лишь 12%. Даже если принять во внимание неудовлетворительность промысловой статистики, многие промысловые объекты следует считать слабо эксплуатируемыми.
Глава 9. Предложения по оптимизации использования биологических
ресурсов западной части Берингова моря Анализ промысловой и научной информации показывает, что, несмотря на зачастую нерациональную эксплуатацию биоресурсов, западная часть Берингова моря и в обозримом будущем будет оставаться важнейшим районом рыболовства. Однако проявившиеся в последние годы тенденции свидетельствуют о необходимости пересмотра принципов использования запасов. Так, после снятая запрета, продолжавшегося почти четверть века, ресурсы корфо-карагинской сельди были возвращены в депрессивное состояние всего за 8 лет. Это демонстрация того, что сложившиеся приёмы менеджмента по отношению к биоресурсам несостоятельны. По нашему мнению, меры регулирования рыболовства должны вырабатываться с учётом особенностей каждого района. Западная часть Берингова моря отличается суровыми условиями, сильно ограничивающими возможности ведения рыбного промысла. Основная часть улова берётся с мая по октябрь-ноябрь, тогда как в течение почти полугода возможны только добыча минтая и сельди тралами, а
также ярусный лов. В иные годы прекращаются и они, из-за закрытия акватории льдами. Наиболее подвержены этому явлению заливы - Анадырский, Карагинский и Олюторский, и в меньшей степени - другие районы. Кроме того, азиатское побережье Берингова моря слабо заселено. Населёнными можно считать лишь северо-восточный берег Камчатки и побережье Чукотки в пределах Анадырского залива, где развито прибрежное рыболовство. Всю оставшуюся часть следует считать зоной экспедиционного промысла.
Сравнение видового состава ихтиоценов, изучение популяционной структуры и распределения рыб позволили выделить следующие районы: юго-западная часть Берингова моря (подзона Карагинская, согласно современному делению), корякский (от м. Олюторский до 176° в.д.), наваринский (от 176° в.д. до границы российской 200-мильной зоны и на север до 62° 15' с.ш.) и Анадырский залив (к северу от 62° 15' с.ш.). В основу нового промыслового районирования мы рекомендуем положить эти границы, образовав 4 подзоны. Из них две - Карагинская и Анадырская - будут районами преимущественно прибрежного, а Корякская и Наваринская - экспедиционного рыболовства. Из этого и следует исходить при регулировании промысловой деятельности. Необходимо учесть, что в Карагинской и Корякской подзонах будут эксплуатироваться популяционные группировки минтая, сельди, трески, воспроизводящиеся в Карагинском и Олюторском заливах, а в Наваринской и Анадырской - происходящие с северо- и восточноберинговоморских нерестилищ. То есть, в основу нового районирования положен «популяционный» принцип.
Следующим шагом должен стать отказ от распределения квот на промысел по одновидовому принципу. Предложения по организации многовидового рыболовства активно разрабатываются и сблокированные квоты для разных промыслов могут быть рекомендованы уже в настоящее время (Балыкин, Терентьев, 2004; Терентьев, Василец, 2005; Буслов, 2006). Вместе с тем понятно, что сблокированные квоты решают лишь проблему неучитываемого ранее прилова, но не устраняют сверхлимитную добычу «основного» объекта.
Поэтому появились другие предложения, такие как ограничение сроков промысла. Для соседних с исследуемым нами районом (Петропавловско-Командорская подзона) (рис. 1) подобный вариант предложен A.B. Бусловым, (2006). На этом примере проиллюстрируем ещё один возможный подход к управлению рыболовством.
Так, главный вид промысла в этой подзоне - снюрреводный, причём фактический и декларируемый улов разительно отличаются (табл. 8).
Таблица 8. Обеспечение квотами судна типа MPC и фактическое изъятие
рыбы (тонн) за промысловый сезон 2005 г. (Буслов, 2006)
Минтай Камбалы Терпуг Бычки Треска
Квоты по билету 80 120 80 170 20
Фактический вылов 590 340 120 40 30
Согласно этим данным, в 2005 г. снюрреводным флотом фактически было изъято 66 тыс. т рыбы, из которых минтай составил 57%, тогда как улов по промысловой отчётности - 36 тыс. т, а доля минтая - всего 30%. Таким образом, официальная статистика очень далека от реальности. Если ограничить время пребывания судна на промысле, то в отведенные сроки будут вылавливаться не бычки или камбалы, а минтай. Поэтому предлагается отказаться от прямого распределения квот. Принимая во внимание величину ОДУ основных объектов, показатели среднесуточной добычи и видовой состав уловов, можно рассчитать общее количество судосугок, необходимое для изъятая установленного ОДУ, которое распределяется между рыбопромысловыми организациями. Если сопроводить ограничение сроков промысла строгими мерами наказания за недостоверную информацию об уловах, то научные организации и органы управления промыслом будут иметь достоверную картину состояния сырьевой базы, существенно повышающую ~ качество прогнозов ОДУ и менеджмента отрасли в целом.
Результаты изучения особенностей снюрреводного промысла нашли применение при обосновании ОДУ минтая для подзоны Карагинская.
Состояние запасов не позволяет рекомендовать промысел тралами. Однако, целесообразно облавливать «возрастную» часть популяции снюрреводами. Такой подход позволил обосновать ОДУ минтая в объёме 30 тыс. т., что является примером оптимизации рыболовства с учётом значимости разных промыслов в конкретном промысловом районе.
Перечислим предлагаемые меры:
1 - принять более подробную схему промыслового районирования западной части Берингова моря с выделением в ней 4 подзон вместо двух;
2 - оценивать запасы и ОДУ только главных промысловых рыб с учётом популяционного состава, т.е. для двух «южных» и двух «северных» подзон;
3 - определять квоты для прибрежного и экспедиционного рыболовства в каждой из подзон с учётом развитости первого;
4 - делить квоты между траловым, снюрреводным, ярусным и другими видами промысла исходя из состояния запасов основных объектов.
Порядок расчётов может быть таким. Ресурсы основных промысловых рыб оцениваются посредством всех возможных методов. Из них, в первую очередь, выделяются квоты для снюрреводного промысла минтая в Карагинской подзоне, которые на данный момент оцениваются в 25-30 тыс.т. Исходя из этого, рассчитывается вероятное изъятие других «квотируемых» рыб. Оставшиеся лимиты трески рекомендуются к изъятию ярусным промыслом, а наваги - зимним вентерным. Сельдь согласно действующим «Правилам промысла...» можно добывать тралами и кошельковыми неводами. Однако, траловый лов является крайне нерациональным, поэтому его следует запретить, и ограничиться кошельковым. Исходя из особенностей распределения, квоты сельди делятся на части для Карагинской и Корякской подзон; аналогичным образом поступают с лимитом трески для ярусного лова. ОДУ минтая, за вычетом квот для снюрреводного и ярусного лова, используется экспедиционным промыслом в Корякском подрайоне. Для прибрежного лова на этой акватории рекомендуются камбалы и навага с учётом прилова других рыб.
Здесь же возможен траловый лов макруруса на материковом склоне. При нём, а также ярусном лове трески, будут выловлены палтусы.
В северо-западной части Берингова моря предлагается применить аналогичный порядок расчётов, причём первоначально определить квоты прибрежного рыболовства для Анадырской подзоны. Оставшиеся квоты изымаются в подзоне Наваринская в режиме экспедиционного промысла.
Таким образом, в основе подхода к многовидовому прогнозу ОДУ лежат три блока информации: промысловая статистика, сведения о составе коммерческих уловов и научные наблюдения - учётные ихтиопланктонные, гидроакустические и траловые съёмки. В соответствии с приведённым выше порядком, производится расчёт ОДУ, реализация которого оговаривается необходимыми условиями. Так, для снюрреводного лова предпочтительно ограничение промыслового времени. Для вентерного лова наваги - величина ОДУ в тоннах, поскольку прилов отсутствует, а вылов легко поддаётся учёту. Такой подход оправдан также и на кошельковом промысле сельди, где улов может быть достаточно точно измерен. Для тралового лова возможно выделение сблокированных квот с обязательным взвешиванием всего улова.
Мы полагаем, что внедрение предложенных мер позволит существенно сократить объёмы потерь улова на дальневосточных рыбных промыслах.
Основные выводы 1. Главным компонентом сообществ шельфа и материкового
склона западной части Берингова моря является минтай, доля которого на шельфе не меньше 44%, а на батиали - 25% учтённой ихтиомассы. В целом тресковые составляют, в среднем, 80% совокупной биомассы рыб элиторали, Ихтиоцены мезобентали Карагинского и Олюторского заливов и наваринского района также большей частью формируются представителями этого семейства - более 45% ихтиомассы, а в корякском районе лидируют долгохвостовые -свыше 38% биомассы.
2. Основу шельфовых сообществ рыб юго-западной части Берингова моря слагают не более 10 видов, составляющие свыше 70% суммарной биомассы. В пределах сублиторали это минтай, навага, звёздчатая камбала, треска, сельдь, редко - мойва, а в элиторальном диапазоне - минтай, керчаки, сахалинская, палтусовидные и желтопёрая камбалы.
3. Сообщества рыб шельфа и материкового склона характеризуются значительным сезонным перераспределением общей биомассы. К началу зимы в элиторальном диапазоне увеличивается доля сельди, мойвы, наваги, желтобрюхой камбалы, уменьшается - минтая и трески. Соответственно, зимой большая часть ихтиомассы располагается в районе внешнего шельфа и материкового склона, а летом - в пределах суб- и элиторали.
4. В 2000-2005 гг., по сравнению с концом 1980-х гг., зафиксировано уменьшение вклада тресковых рыб в суммарную ихтиомассу элиторали при одновременном росте значения камбаловых и рогатковых, что соответствует переходу сообществ от монодоминантного типа к полидоминантному.
5. В западной части Берингова моря наиболее продуктивные районы расположены в северо-восточной части Карагинского залива, секторе между 174 и 176° в.д. и у мыса Наварин. Повышенная продуктивность определяется динамикой вод, прежде всего Центрально-Беринговоморским склоновым течением и его двумя ветвями - Камчатской и Наваринской.
6. Анализ особенностей биологии и жизненной стратегии промысловых гидробионтов западной части Берингова моря позволяет подразделить их на три группы: 1 - коротко живущие с резкими флуктуациями численности (мойва, сайка, кальмар, креветки); 2 - высокочисленные виды со средней продолжительностью жизни (сельдь, минтай, треска, навага, камбалы); 3 - долго живущие, поздно созревающие малочисленные рыбы (палтусы, морские окуни, угольная рыба). Учитывая специфику динамики численности, добычу гидробионтов 1-ой группы ограничивать рамками ОДУ не
целесообразно, вылов видов 3-ей группы следует осуществлять в качестве прилова, а промысел видов 2-ой группы - в соответствии с принципами рационального использования запасов.
7. При высокой численности родительского стада величина генераций сельди и минтая определяется преимущественно внутрипопуляционными причинами (плотностными факторами), а при низкой -условиями окружающей среды.
8. Размерно-весовой, возрастной и половой состав уловов сельди, минтая, трески, морских окуней, палтусов и командорского кальмара разными орудиями промысла отличается. Наибольшие длина и возраст сельди отмечены в уловах ставными и кошельковыми неводами, дрифтерными сетями, минтая — в снюрреводных, трески - в ярусных, морских окуней - в сетных, палтусов - в сетных и ярусных уловах, а командорского кальмара - при лове разноглубинным тралом. Выявленные особенности должны учитываться при разработке мер управления промыслом, за счет сочетания разных орудий лова.
9. Современные промыслы, за исключением вентерного наваги и кошелькового сельди, являются многовидовыми. Причём при ярусном лове величина «прилова» приближается к улову «основного» объекта, а при снюрреводном значительно превосходит его. Существующее рыболовство характеризуется большими потерями улова за счет выбросов прилова, а также маломерной, повреждённой и некондиционной рыбы. Особенно они велики при промысле минтая и сельди.
10. Наибольшие уловы морских рыб в западной части Берингова моря наблюдались в 1980-х гг. - от 0.75 до 1.1 млн.т. в год. Современные уловы составляют лишь 0.42-0.51 млн.т. Максимальный вклад вносит минтай, доля которого в среднем 80%. Уловы кальмара и креветки отличаются противофазностью - больше всего креветки вылавливалось в 1970-е гг., а кальмара - в 1980-х и начале 1990-х гг. Обратная связь между уловами характерна также для трески и креветки.
11. В настоящее время наиболее интенсивно используются промыслом сельдь, минтай, треска, навага. Камбалы, палтусы, морские окуни, рогатковые и другие рыбы или недоиспользуются или вылавливаются в качестве прилова. Развитие рыбного промысла возможно за счёт более полного использования биоресурсов с вовлечением слабо используемых гидробионтов, что нельзя реализовать без внедрения многовидового рыболовства.
12. В юго-западной части Берингова моря ихггиомасса может меняться за десятилетие почти в два раза (с 1980-х по 1990-е гг.). Изменения вызваны причинами природного характера. Холодные периоды (1970-е, 1990-е гг.) характеризуются уменьшением обилия минтая, трески, камбал, бычков и повышением - сельди и наваги. Тёплые декады (1960-е, 1980-е) неблагоприятны для двух последних видов и положительным образом сказываются на запасах остальных.
13. Суммарная биомасса промысловых рыб в западной части Берингова моря в настоящее время составляет не менее 4 млн. т. Промыслом используется не более 10% этой величины. Следовательно, имеются достаточные резервы для дальнейшего развития рыболовства, в первую очередь - прибрежного.
Практические рекомендации
1. В силу особенностей биологии гидробионтов, селективности орудий лова, разные виды промысла используют разные части промыслового запаса. Предлагается использовать эти сведения для регулирования состава улова того или иного объекта с учётом состояния его запасов или с целью получения желаемого по составу улова путём применения тех или иных орудий.
2. Особенности геоморфологии и океанологии исследуемой акватории, видового состава ихтиоценов, популяционного состава и распределения рыб дают основания выделить следующие районы: юго-западная часть (нынешняя подзона Карагинская), корякский (от м. Олюторский до 176° в.д.), наваринский (от 176° в.д. до границы российской 200-мильной зоны и на север до 62° 15' с.ш.) и Анадырский залив (к северу от 62° 15' с.ш.). Эти границы рекомендуется
положить в основу нового промыслового районирования западной части Берингова моря. В связи с особенностями экономического состояния прибрежных территорий, разной демографической ситуацией, предлагается в Карагинской и Анадырской подзонах преимущественно развивать прибрежное, а в Корякской и Наваринской - экспедиционное рыболовство.
3. В целях оптимизации использования и полной реализации возможностей изъятия промыслом биоресурсов в западной части Берингова моря, рекомендуется перейти от практики оценки общего допустимого улова отдельных видов к определению потенциала эксплуатируемого района в целом и распределению суммарного ОДУ по существующим промыслам:
- в форме обычных одновидовых квот, если прилов отсутствует (лов кошельковыми неводами, вентерями),
- сблокированных квот, если прилов не превышает добычи «основного» объекта (траловый разноглубинный, ярусный),
- ограничением сроков путины, когда улов отличается большим разнообразием (снюрреводный лов).
Основные публикации по теме диссертации
1. Балыкин П.А. Распределение западно-беринговоморского минтая в период нагула и зимовки // Экология, запасы и промысел минтая - Владивосток. ТИНРО. 1981 -.с.57-62.
2. Качина Т.Ф., Балыкин П. А. Нерест минтая в западной части Берингова моря // Экология, запасы и промысел минтая - Владивосток. ТИНРО. 1981- с. 63-72.
3. Балыкин П.А. Плодовитость минтая Theragra chalcogramma (Pallas)(Gadidae) западной части Берингова моря // Вопросы ихтиологии - том 26 вып.1,1986 - с.164-168.
4. Балыкин П.А., Бонк А.А. Рост западно-беринговоморского минтая на первом году жизни // Поп. структура, динамика численности и экология минтая - Владивосток. ТИНРО, 1987 - с.115-122.
5. Балыкин П.А. О количестве порций икры, вымётываемых минтаем Theragra chalcogramma И Вопросы ихтиологии - том 28. вып. 2, 1988 - с.331-332.
6. Золотое О.Г., Балыкин П.А., Антонов Н.П. О связи «родители -потомство» у популяций минтая прикамчатских вод // Рыбное хозяйство -№8, 1988 - с.43-45.
7. Балыкин ПЛ., Максименко В.П. Биология и состояние запасов минтая западной части Берингова моря // Биол. ресурсы шельфовых и окраинных морей Сов. Союза - «Наука» М, 1990 - с.111-126.
8. Науменко Н.И., Балыкин П.А., Науменко Е.А., Шагинян Э.Р. Многолетние колебания запасов и структуры сообщества пелагических рыб западной части Берингова моря//Изв. ТИНРО - том 111,1990 - с.49-57.
9. Балыкин ПЛ., Бонк A.A., Балыкина Н.В. Распределение и рост молоди сельди и минтая в первые месяцы жизни // Иссл. биологии и динамики числ. промысловых рыб Камчатского шельфа - Петропавловск-Камчатский. Ко ТИНРО. вып.1,1991 - с.133-143.
10. Балыкин ПЛ. Возможность увеличения уловов минтая в Беринговом море // Рыбное хозяйство - №8, 1991 - с.13-14.
11. Балыкин ПЛ. Численность поколений и пополнение у западно-беринговоморского минтая Theragra chalcogramma II Вопросы ихтиологии -том 32. вып.5,1992 - с.185-189.
12. Балыкин ПЛ., Коробкова Д.В. О разнокачественности сеголеток минтая Карагинского и Олюторского заливов // Иссл. биологии и динамики числ. промысловых рыб Камчатского шельфа - Петропавловск-Камчатский. Ко ТИНРО. вып.2,1993 - с.177-183.
13. Балыкин ПЛ. Изменчивость сроков нереста и смертность развивающейся икры у минтая западной части Берингова моря // Иссл. биологии и динамики числ. промысловых рыб Камчатского шельфа -Петропавловск-Камчатский. Ко ТИНРО. вып.2,1993 - с.166-176.
14. Балыкин ПЛ. Некоторые особенности экологии размножения минтая Theragra chalcogramma II Вопросы ихтиологии - том 37. вып.2, 1997 - с.265-269.
15. Абрамова JI.C., Балыкин ПЛ. Изменчивость некоторых биохимических показателей мышечной ткани минтая Theragra chalcogramma в связи с его биологическим состоянием // Вопросы ихтиологии - том 37. вып.З, 1997 -с.407-412.
16. Балыкин ПЛ., Золотое О.Г., Науменко Н.И. Многолетние колебания численности массовых пелагических рыб прикамчатских вод: Матер. 1-го конгресса ихтиологов России - М. ВНИРО, 1997 - с.72.
17. Балыкин ПЛ, Тетин О.Б. Динамика вод и нерест минтая Theragra chalcogramma (Pallas) (Gadidae) у восточной Камчатки // Иссл. биологии и динамики числ. промысловых рыб Камчатского шельфа - Петропавловск-Камчатский. КамчатНИРО. вып.4,1998 - с.7-14.
18. Золотое О.Г., Сергеева Н.П., Балыкин ПЛ. Некоторые проблемы промысла минтая у западной Камчатки // Проблемы охраны и рац. использ. биоресурсов Камчатки - Петропавловск-Камчатский, 1999 - с.25-29.
19. Балыкин ПЛ., Тетин О.Б. Особенности гидрологического режима и воспроизводство минтая у восточной Камчатки: Матер. XI Всеросс. конф. по промысловой океанологии - М. ВНИРО, 1999 - с.62
20. Золотое О.Г., Бабаян В.К, Булгакова Т.И., Балыкин ПЛ., Васильев Д. А., Максименко В.П., Сергеева H.H. Оценка запасов восточноохотоморского
минтая традиционными и альтернативными методами // Проблемы охраны и рац. иепольз. биоресурсов Камчатки - Петропавловск-Камчатский, 2000 - с.20-27.
21. Буслов А.В, .Балыкин П.А. Восточноохотоморский минтай - реликтовая рыба 21 века // Рыболовство России - №4,2000 - с.39-40.
22. Балыкин П.А., Балыкина Н.В. Ихтиопланктон Карагинского и Олюторского заливов в мае // Изв. ТИНРО - Владивосток, том 128, 2001 -с.751-760.
23. Балыкин П.А. О связи промыслового возврата минтая Theragra chalcogramma (Pallas) с количеством икры, личинок и сеголеток // Вопросы рыболовства - Приложение 1, 2001 - с.26-29.
24. Бабаян В.К., Булгакова Т.И., Васильев Д.А., Балыкин H.A., Золотое О.Г. Анализ состояния запасов и перспектив промысла минтая в дальневосточных морях России: Матер, межд. конф. «Рац. иепольз. биол. ресурсов Мирового океана» - М. ВНИРО, 2001 - с. 14-15.
25. Смирнов A.B., Балыкин П.А. Долгосрочные перспективы освоения запасов минтая Охотского моря: Матер, межд. конф. «Рац. иепольз. биол. ресурсов Мирового океана» - М. ВНИРО, 2001 - с.15-16.
26. Золотое О.Г., Варкентин А.И., Сергеева Н.П., Балыкин П.А., Буслов A.B. Межгодовая динамика запасов минтая в восточной части Охотского моря и их современное состояние // Вопросы рыболовства - т.З. №4,2002 - с.667-674.
27. Балыкин П.А. Изменения в состоянии запаса минтая у западной Камчатки // Рыбное хозяйство - №3,2002 - с.28-30.
28. Балыкин H.A., Варкентин А.И. Распределение икры, личинок и сеголеток минтая Theragra chalcogramma (Gadidae) в северо-западной части Берингова моря // Вопросы ихтиологии - том 42. №6,2002 - с.798-805.
29. Буслов A.B., Балыкин П.А. Многолетние изменения линейного роста минтая восточной Камчатки и западной части Берингова моря // Изв.ТИНРО -Владивосток, том 130,2002 - с.1060-1069.
30. Балыкин П.А., Варкентин А.И. Состав уловов минтая Theragra chalcogramma (Pallas) (Gadidae) в северо-западной части Берингова моря по результатам донных траловых съёмок в июле-декабре 1996 г. // Изв. ТИНРО -Владивосток, том 130,2002 - с.1070-1078.
31. Балыкин П.А. Распределение сеголеток тресковых рыб и сельди в западной части Берингова моря // Изв. ТИНРО - Владивосток, том 130, 2002 -с.1188-1198.
32. Балыкин П.А., Сергеева Н.П., Балыкина Н.В. Зимне-весенний ихтиопланктон восточной части Охотского моря // Иссл. биологии и динамики числ. промысловых рыб Камчатского шельфа - Петропавловск-Камчатский. КамчатНИРО. вып.6,2002 - с.27-32.
33. Балыкин П.А. Видовой состав уловов донным тралом у западной Камчатки в марте - апреле // Вопросы рыболовства - т.4. №3,2003 - с.413-422.
34. Балыкин П.А. Обоснование промысловой меры западноберингово-морского минтая // Изв. ТИНРО - Владивосток, том 132,2003 - с.245-248.
35. Балыкин П.А. Рыболовство в западной части Берингова моря // Иссл. водных биоресурсов Камчатки и сев.-зап. части Тихого океана -Петропавловск- Камчатский. КамчатНИРО. вып.7,2004 - с.27-34.
36. Балыкин П.А., Терентъев ДА. Организация многовидового промысла рыб на примере Карагинской подзоны // Вопросы рыболовства - т.5. №3, 2004 -с.489-499.
37. Балыкин П.А., Терентъев Д.А. Предложения по сблокированным квотам для донных промыслов юго-западной части Берингова моря: Матер. IX Всеросс. конф. по пром. прогноз,- Мурманск. ПИНРО, 2004 - с.35-37.
38. Балыкин П.А., Бонк А.А., Буслов А.В., Баркентин А.И., Золотое А.О., Терентъев ДА. Потери уловов на промыслах Дальнего Востока и возможности их уменьшения // Эконом, проблемы развития рыбной промышл. и хоз. России в свете реализации концепции развития рыбного хоз. Российской федерации до 2020 года - М. ВНИИЭРХ, 2004 - с.78-86.
39. Балыкин П.А. Состояние рыболовства в западной части Берингова моря // Рыбное хозяйство Украины - №7, 2004 - с.101-112.
40. Винников А.В., Терентъев Д.А., Балыкин П.А. Промысел морских рыб в восточной части Охотского моря // Рыбное хозяйство - №6,2005 - с.49-52.
41. Балыкин П.А. Состояние и ресурсы рыболовства в западной части Берингова моря // М. ВНИРО, 2006 - 142 с.
42. Балыкин П.А.. Василец П.М., Терентъев Д. А. Сообщества морских рыб в условиях интенсивного промысла (на примере западной части Берингова моря) II Известия ТИНРО - Владивосток, т.145,2006 - с.56-74.
43. Balykin Р.А. Western Bering Sea Walleye Pollock Population: Dynamics and Stock Conditions: Inter. Symp. on the Biology and Management of Walleye Pollock -Anchorage. USA, 1988 - p.537-547.
44. Balykin P.A. Dynamics and Abundance of Western Bering Sea Walleye Pollock // Ecology of the Bering Sea - Fairbanks. USA, 1996 - p.172-182.
45. I Balykin P.A., Zolotov O.G., Naumenko N.I. Interannual Fluctuations in Some Forage Fish Abundance in the Western Bering Sea and Waters off Kamchatka Peninsula: Abstracts of Inter. Symp. on the Role of Forage Fishes in Marine Ecosystems - Anchorage. USA, 1996 - p.56-57.
46. Balykin P.A. Relative Abundance and Length Composition in 0-group Representatives of Codfishes and Pacific Herring in the Western Bering Sea: Abstracts of Inter. Symp. on the Role of Forage Fishes in Marine Ecosystems -Anchorage. USA, 1996 - p.106.
47. Naumenko N.I., Naumenko E.A., Balykin P.A. Long-term Fluctuanions in the pelagic Community of the Western Bering Sea: Abstracts of X Annual Meeting PICES - Victoria. Canada, 2001 - p.125.
48. Buslov A. V., Balykin P.A. Long-term Changes in Size-at-Age of Walleye Pollock in the Western Bering Sea and Pacific Waters off Kamchatka Peninsula: Abstracts of X Annual Meeting PICES - Victoria. Canada, 2001 - p.166.
49. Buslov A. V., Balykin P.A. Long-term variability in length of walleye pollock in the western Bering Sea and east Kamchatka // PICES Scientific Report - No 20, 2002-pp.67-69.
50. Balykin P.A., Zolotov O.G. Walleye pollock eggs and larvae drift in waters off Kamchatka Peninsula: Abstracts of XI Annual Meeting PICES - Qingdao. China, 2002-p.65.
51. Balykin P.A., Terenyev DA. Fisheries in the eastern Sea of Okhotsk // PICES Scientific Report - No 26,2004 - pp.229 - 233.
52. Balykin P.A., BalykinaN. V., Dubinina A. Y. Ichthyoplankton in the east part of Sea of Okhotsk: Abstracts the 7th Indo-Pacific Fish Conf. - Taipei. Taiwan, 2005 -P.181.
53. Balykin P.A. The long-term stock abundance dynamics of codfishes in the western Bering Sea: Abstracts of Symp. "Resiliency of Gadid Stocks to Fishing and Climate Change" - Anchorage. USA, 2006 - p.30.
Автор считает своим приятным долгом выразить благодарность всем, без кого эта работа не состоялась бы; в первую очередь к.б.н. Т.Ф. Качиной и к.б.н. О.Г. Золотову. Благодарю за сотрудничество д.б.н. Н.И. Науменко, к.б.н. Е.А. Науменко и к.б.н. А.М Токранова, за ценные замечания при подготовке диссертации - д.б.н., профессора В.П. Шунтова и к.б.н. Ю.П. Дьякова. Большую. помощь мне оказали A.B. Буслов, Д.А.Терентьев, Н.В.Балыкина, A.A. Бонк, А.О. Золотов. Невозможно перечислить всех сотрудников, участвовавших в сборе и обработке материалов; я им глубоко благодарен.
Балыкин Павел Александрович
ИХТИОЦЕНЫ ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ БЕРИНГОВА МОРЯ: СОСТАВ, ПРОМЫСЛОВАЯ ЗНАЧИМОСТЬ И СОСТОЯНИЕ ЗАПАСОВ
АВТОРЕФЕРАТ
Подписано в печать 19 января 2007 г. Заказ от 23 января 2007 г.
Издательство КамчатНИРО Объём 50 стр.
683000, Петропавловск-Камчатский, Набережная, 18 Тираж 120 экз.
Содержание диссертации, доктора биологических наук, Балыкин, Павел Александрович
ВВЕДЕНИЕ.
ГЛАВА 1. Материалы и методы исследований.
1.1. Траловые съёмки.
1.2. Ихтиопланктонные съёмки.
1.3. Наблюдения на рыболовных судах и промысловая статистика
ГЛАВА 2. Океанографическое описание западной части Берингова моря.
ГЛАВА 3. Видовой состав ихтиоценов и его изменчивость.
3.1. Общая характеристика рыбного населения западной части Берингова моря.
3.2. Видовой состав ихтиоценов юго-западной части Берингова моря.
3.3. Видовой состав ихтиоценов северо-западной части Берингова моря.
3.4. Сравнение видового состава ихтиоценов разных участков западной части Берингова моря.
ГЛАВА 4. Биологическая характеристика объектов морского рыболовства.
ГЛАВА 5. Воспроизводство некоторых промысловых рыб
Берингова моря.
5.1. Ихтиопланктон западной части Берингова моря.
5.2. Распределение и биологическая характеристика сеголеток.
5.3. Использование данных учёта ранних стадий для прогнозирования численности поколений рыб.
ГЛАВА 6. Современные рыбные промыслы и их воздействие на структуру запасов.
6.1. Виды и орудия промысла.
6.2. Биологический состав уловов рыб разными орудиями.
6.3. Сезонность рыболовства в западной части Берингова моря.
6.4. Видовой состав уловов разными орудиями.
ГЛАВА 7. Развитие и современное состояние рыболовства.
7.1. Динамика величины и видового состава уловов.
7.2. Рыбопродуктивность Берингова моря и степень эксплуатации ресурсов.
ГЛАВА 8. Многолетние изменения в ихтиоценах западной части Берингова моря и состояние запасов основных промысловых рыб.
8.1. Характеристика и ревизия исходных данных.
8.2. Изменения в ихтиоценах по данным донных траловых съёмок
8.3. Современное состояние запасов основных промысловых рыб
ГЛАВА 9. Предложения по оптимизации использования биологических ресурсов западной части Берингова моря.
ВЫВОДЫ.
Введение Диссертация по биологии, на тему "Ихтиоцены западной части Берингова моря: состав, промысловая значимость и состояние запасов"
Первые сведения о рыбах Берингова моря встречаются в описаниях жизни коренных народов Камчатки и Чукотки, которые появились в XVIII веке; к этому времени относятся и упоминания о треске, наваге, сельди, добыча которых являлась традиционной «для камчадалов и олюторов» (Стеллер, 1999). Рыбная ловля в прибрежной зоне в XIX - XX веках для нужд местного населения, и, соответственно, в какой-то мере вылавливаемые при этом рыбы, описаны многими исследователями («Отчёт о командировке на Командорские острова.», 1886; Суворов, 1912; Богаевский, 1948; Полутов и др., 1964; Семененко, 1965). Начало промышленного освоения биоресурсов Берингова моря может быть отнесено к первым десятилетиям XX века, когда японские рыбаки освоили промысел минтая (Судзуки, 1967), трески, камбал, палтуса, крабов; однако, объёмы добычи были невелики (Моисеев, 1962). Отечественное рыболовство в этом районе ведёт свое начало с 1927 г., когда была организована экспедиция на трёх арендованных в Японии шхунах с целью промысла трески в районе Командорских островов и Карагинском заливе (Навозов-Лавров, 1928). Целенаправленное изучение этого водоёма советскими учёными-ихтиологами началось в 1930-х гг., и было прервано из-за Второй Мировой войны (Кочиков и др., 1985). Исследования были направлены, в первую очередь, на определение сырьевой базы рыболовства, что дало возможность развернуть широкомасштабный промысел (Гордеев, 1949, 1954; Моисеев, 1964).
Актуальность проблемы. В течение более полувека Берингово море служит одним из главных районов отечественного рыбного промысла. О важности этой акватории для рыболовства свидетельствует тот факт, что при относительной величине в 0.6% от площади Мирового океана и 7.9% - от площади северной части Тихого океана, здесь добывалось до 4.7 млн. т морепродуктов, что составляет 6.8% мирового или 14.5% северотихоокеанского улова. Рыбопродуктивность Берингова моря сравнима с таковой самых обильных в этом отношении участков - апвеллингов Перу и западной Африки. После введения в конце 1970-х гг. правительствами США и СССР 200-мильных экономических зон, западная часть Берингова моря стала вторым по значимости (после Охотского моря) промысловым районом для дальневосточного рыболовного флота.
Испытываемый в последние годы рыбной промышленностью России спад, выражающийся в снижении общего улова и ухудшении ассортимента вылавливаемой рыбы, является, в том числе, и результатом сокращения добычи в западной части Берингова моря, которая по сравнению с 1980-ми гг., снизились в 2-2.5 раза (Балыкин, 2006). Возникает вопрос - является ли это следствием чрезмерной эксплуатации или естественных флуктуации рыбопродуктивности? От ответа на него зависит дальнейшая стратегия использования ресурсов. Основу уловов в западной части Берингова моря составляют несколько видов, достигающих высокой численности - сельдь, минтай, треска, навага, некоторые камбалы и немногие другие. Каждый из них является компонентом ихтиоценов, включающих множество других рыб. Взаимоотношения с этими видами в значительной мере определяют состояние популяций массовых рыб, а, следовательно, и рыболовства. Однако, несмотря на более чем два десятилетия усилий по экосистемному изучению биологических ресурсов, рыбохозяйственная наука всё ещё весьма ограничена в своих возможностях (Шунтов, 2004). Расширить этот потенциал, кроме непосредственного исследования состава ихтиоценов, условий обитания, биологии и динамики численности промысловых видов, представляется важным за счёт изучения результатов рыболовства. Например, известно, что почти все существующие морские рыбные промыслы являются не специализированными, а многовидовыми (Балыкин, Терентьев, 2004; Василец, Терентьев, 2005), то есть воздействуют не на отдельную популяцию или систематические единицу, а на сообщество в целом. Поэтому первичная информация о состоянии разных ихтиоценов (донных шельфовых, батиальных и неритических) может быть получена при анализе сведений о количественном и качественном составе уловов. Сопоставление их с данными научных изысканий - такими, как ихтиопланктонные и траловые съёмки - даёт возможность проследить, каким образом изменения в экосистеме Берингова моря, происходящие под влиянием условий окружающей среды и рыболовства, сказываются на результатах последнего. Таким путём могут быть выработаны подходы к оценке общей ситуации и прогнозированию её развития в промысловом районе в целом.
В настоящее время существует несоответствие между официально принятыми принципами управления рыболовством и реальным промыслом. Система управления ориентирована на отдельные виды рыб, составляющие основу промышленных уловов - сельдь, минтая, треску, навагу, камбал и немногих других, которые как бы существуют и эксплуатируются независимо. На деле же, за редкими исключениями, промысел является многовидовым (Балыкин, Терентьев, 2004; Василец, Терентьев, 2005) и воздействует на сообщества рыб в целом. Каждое из них включает множество таксонов, отношения с которыми в значительной мере определяют состояние популяций массовых видов, а, следовательно, и рыболовства. Приведение норм управления в соответствие с реально существующим промыслом является на сегодня наиболее актуальной задачей.
Берингово море разграничено на 200-мильные экономические зоны России и США, а также включает в себя нейтральную акваторию, попадающую под международную юрисдикцию (рис. 1). Учитывая принятие в 1995 г. Организацией Объединённых Наций «Соглашения по сохранению трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб и управления ими», к которой в 1997 г. присоединилась и Российская федерация, это обстоятельство нельзя игнорировать при управлении рыболовством. Теперь следует принимать во внимание возможные последствия эксплуатации биологических ресурсов не только для отечественной экономической зоны, но и для Берингова моря в целом. То есть, актуальность проблемы диктуется как необходимостью выработки комплекса мер по сохранению и рациональной эксплуатации биологических ресурсов западной части Берингова моря, так и международно-правовыми вопросами использования беринговоморских запасов в целом.
Согласно Концепции развития рыбного хозяйства Российской Федерации на период до 2020 г., создание механизмов долгосрочного управления водными биоресурсами, обеспечивающих устойчивое и экономически эффективное рыболовство является ключевой задачей. «Совершенствование управления водными биоресурсами и регулирование промысловой деятельности» обозначено как одно из основных направлений её реализации.
Таким образом, изучение состояния ихтпоценов и рыболовства такого важного для отечественной рыбной промышленности района, как западная часть Берингова моря, представляется весьма актуальным, как с позиций необходимости сохранения и рационального использования биологических ресурсов, так и в плане реализации Концепции развития рыбного хозяйства Российской Федерации на период до 2020 г.
Цель и задачи исследования. Основная цель исследований - разработать научные подходы к управлению биологическими ресурсами западной части Берингова моря
Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:
- охарактеризовать природные условия обитания рыб в связи с их влиянием на видовой состав сообществ, биологию и динамику численности отдельных видов;
- дать качественную характеристику ихтиоценов шельфа и материкового склона и сравнить видовой состав сообществ разных участков западной части Берингова моря;
- рассмотреть основные черты биологии промысловых рыб, необходимые для понимания особенностей эксплуатации их запасов;
- изучить некоторые особенности раннего онтогенеза массовых видов в связи с проблемой формирования численности поколений;
- провести ревизию современных рыбных промыслов: дать описание орудий лова, сезонности; охарактеризовать селективность по отношению к разным видам;
- исследовать существующее рыболовство в плане эффективности использования биологических ресурсов;
- проанализировать изменчивость качественного и количественного состава уловов в многолетнем аспекте;
- по материалам донных траловых съёмок в период с 1958 по 2005 г. охарактеризовать изменения в ихтиоценах;
- разработать практические рекомендации по оптимизации управления рыболовством в западной части Берингова моря.
Основные положения, выносимые на защиту:
- новый методологический подход к эксплуатации биологических ресурсов западной части Берингова моря с учётом климато-океанологического режима района, видового состава ихтиоценов, популяционного состава и особенностей биологии гидробионтов;
- переход от контроля за запасами отдельных видов к управлению биоресурсами западной части Берингова моря в целом на основе нового методологического подхода, что позволит комплексно и рационально использовать водные биологические ресурсы с учётом их состояния.
Научная новизна. Показано, что исходя из состава ихтиоценов, сведений о популяционном составе мойвы, сельди, минтая, трески, распределении этих и других рыб, западная часть Берингова моря может быть поделена на четыре части: Карагинский, Олюторский заливы; части акватории к западу и востоку от меридиана 176° в.д. (зона дивергенции Центрально-Беринговоморского течения) и Анадырский залив.
Выделены три района повышенной рыбопродуктивности: северовосточная часть Карагинского залива, центральная часть Корякского шельфа и склона и акватория у мыса Наварин, которые являются динамически активными зонами.
Исходя из особенностей биологии, промысловые гидробионты разделены на три группы: 1 - короткоцикловые виды с резкими флуктуациями численности: мойва, сайка, кальмар, креветки; 2 - высокочисленные рыбы со средней продолжительностью жизни и относительно плавной амплитудой динамики запасов: сельдь, минтай, треска, навага, камбалы; 3 - долгоживущие рыбы, не достигающие высокой численности: палтусы, морские окуни, угольная рыба.
Предложена авторская гипотеза, описывающая влияние изменений климато-океанологического режима на урожайность поколений рыб и объясняющая причины разного знака этого воздействия в западной и восточной половинах Берингова моря.
Впервые приводятся сведения, характеризующие сезонные изменения интенсивности и эффективности тралового, снюрреводного и ярусного лова. Обобщены оригинальные материалы, характеризующие селективность разных орудий лова по отношению к сельди, минтаю, треске, морским окуням, белокорому, чёрному и стрелозубым палтусам, командорскому кальмару.
Установлено, что современное рыболовство не соответствует принципам рациональной эксплуатации биологических ресурсов. Дана количественная оценка потерь улова для некоторых видов промысла.
Впервые проведен анализ величин отечественных уловов в западной части Берингова моря для основных объектов морского рыболовства с 1971 по 2004 г.: сельди, минтая, трески, наваги, камбал, палтусов, бычков, командорского кальмара и креветок. Определены этапы развития рыболовства и периоды разной значимости тех или иных гидробионтов в уловах.
Выделены периоды пониженной и повышенной численности основных промысловых рыб. Холодные декады (1970-е, 1990-е гг.) характеризовались снижением численности минтая, трески, камбал, бычков и увеличением сельди и наваги, а тёплые (1960-е, 1980-е) неблагоприятны для двух последних видов и положительным образом сказываются на запасах остальных.
Динамика уловов основных видов адекватно отражает изменения, происходящие в ихтиоценах Берингова моря. Следовательно, в настоящее время продуктивность экосистемы определяется не уровнем эксплуатации ресурсов, а причинами природного характера.
Практическая значимость. На основе промыслово-статистической информации получена ретроспективная оценка состояния водных биологических ресурсов.
Впервые обоснована необходимость специализированного снюрреводного промысла минтая, поскольку тралами и снюрреводами эксплуатируются разные части промыслового запаса.
Определены связи между численностью основных промысловых видов рыб и климато-океанологическими факторами. Установленные закономерности позволяют прогнозировать в ближайшие годы повышение ресурсов тресковых и камбаловых рыб, а также - сельди в северной части Берингова моря.
Доказана применимость результатов донных траловых съёмок для мониторинга состояния запасов сельди, минтая, трески, наваги, камбал.
Установлено, что на изучаемой акватории следует выделить четыре промысловых подзоны. Из них Карагинская и Анадырская, в соответствии с экономической развитостью прилегающей территории, должны стать районами преимущественно прибрежного, а Корякская и Наваринская - экспедиционного рыболовства.
Предложено оптимизировать использование биологических ресурсов путём подготовки рекомендаций для разных видов промысла с учётом их многовидового характера для каждой из выделяемых подзон.
Разработана новая схема промыслового прогнозирования, в соответствии с которой расчет ОДУ производится только для запасов основных промысловых видов - сельди, минтая, трески, наваги, камбал. Короткоцикловых гидробионтов (мойву, сайку, кальмара, креветку) рекомендовано добывать без ограничений в виде установления общего допустимого улова, а долгоживущих рыб - палтусов, морских окуней, угольную рыбу - лишь в качестве прилова.
Для предотвращения превышения ОДУ предложено ограничивать сроки снюрреводного промысла, при котором величина прилова в несколько раз превосходит улов «основного» вида. Для промыслов, где прилов относительно невелик (разноглубинный траловый, донный ярусный) предложено выделять сблокированные квоты с обязательным определением величины улова взвешиванием или объёмным методом.
Материалы настоящей работы использованы при подготовке следующих рекомендаций по мерам регулирования рыболовства и промысловой отчетности в Беринговом море: раздельный учёт вылова минтая к западу и востоку от меридиана 176° в.д.; закрытие в Карагинской подзоне шельфа для тралового промысла; запрещение тралового лова западноберинговоморского минтая с 2002 г. Введение таких мер регулирования обусловило: 1 - сохранение на высоком уровне ресурсов минтая в Беринговом море; 2 - возобновление промысла корфо-карагинской сельди в 1996 г., который до этого был запрещён на протяжении четверти века; 3 - возможность возобновления с 2006 г. специализированного лова западноберинговоморского минтая.
Апробация работы. Основные положения диссертации ежегодно с 1979 по 2005 гг. докладывались на коллоквиумах лабораторий пелагических и морских промысловых рыб КамчатНИРО (КоТИНРО), отчётных сессиях КамчатНИРО (2004, 2005), отчётных сессиях ТИНРО-центра (1991, 2001-2004), заседаниях Специализированного Дальневосточного минтаевого совета (20002005), региональных конференциях (Петропавловск-Камчатский 1987, 1989, 1999, 2000, 2004), всероссийских (всесоюзных) конференциях (Москва, 2001, 2004; Астрахань, 1991, 1994, 1997; Калининград, 1999; Мурманск, 1983, 2001, 2004), международных симпозиумах (Анкоридж, 1988, 1996; Виктория, 2001; Владивосток, 2003; Керчь, 2004; Москва, 2001; Сеул, 2003; Тайпей, 2005; Хабаровск, 1989; Циндао, 2002).
Публикации. По теме диссертации опубликовано 53 работы, в т.ч. монография.
Объём и структура работы. Диссертация состоит из введения, 9 глав, выводов, практических рекомендаций, списка литературы. Иллюстрирована 139 рисунками и содержит 51 таблицу. Список литературы насчитывает 365 наименований, в том числе включает 94 работы на иностранных языках. Общий объём работы 378 страниц.
Заключение Диссертация по теме "Биологические ресурсы", Балыкин, Павел Александрович
Основные выводы.
1. Главным компонентом сообществ шельфа и материкового склона западной части Берингова моря является минтай, доля которого на шельфе не меньше 44%, а на батиали - 25% учтённой ихтиомассы. В целом тресковые составляют, в среднем, 80% совокупной биомассы рыб элиторали, Ихтиоцены мезобентали Карагинского и Олюторского заливов и наваринского района также большей частью формируются представителями этого семейства - более 45% ихтиомассы, а в корякском районе лидируют долгохвостовые - свыше 38% биомассы.
2. Основу шельфовых сообществ рыб юго-западной части Берингова моря слагают не более 10 видов, составляющие свыше 70% суммарной биомассы. В пределах сублиторали это минтай, навага, звёздчатая камбала, треска, сельдь, редко - мойва, а в элиторальном диапазоне - минтай, керчаки, сахалинская, палтусовидные и желтопёрая камбалы.
3. Сообщества рыб шельфа и материкового склона характеризуются значительным сезонным перераспределением общей биомассы. К началу зимы в элиторальном диапазоне увеличивается доля сельди, мойвы, наваги, желтобрюхой камбалы, уменьшается - минтая и трески. Соответственно, зимой большая часть ихтиомассы располагается в районе внешнего шельфа и материкового склона, а летом - в пределах суб- и элиторали.
4. В 2000-2005 гг., по сравнению с концом 1980-х гг., зафиксировано уменьшение вклада тресковых рыб в суммарную ихтиомассу элиторали при одновременном росте значения камбаловых и рогатковых, что соответствует переходу сообществ от монодоминантного типа к полидоминантному.
5. В западной части Берингова моря наиболее продуктивные районы расположены в северо-восточной части Карагинского залива, секторе между 174 и 176° в.д. и у мыса Наварин. Повышенная продуктивность определяется динамикой вод, прежде всего Центрально-Беринговоморским склоновым течением и его двумя ветвями - Камчатской и Наваринской.
6. Анализ особенностей биологии и жизненной стратегии промысловых гидробионтов западной части Берингова моря позволяет подразделить их на три группы: 1 - коротко живущие с резкими флуктуациями численности (мойва, сайка, кальмар, креветки); 2 -высокочисленные виды со средней продолжительностью жизни (сельдь, минтай, треска, навага, камбалы); 3 - долго живущие, поздно созревающие малочисленные рыбы (палтусы, морские окуни, угольная рыба). Учитывая специфику динамики численности, добычу гидробионтов 1-ой группы ограничивать рамками ОДУ не целесообразно, вылов видов 3-ей группы следует осуществлять в качестве прилова, а промысел видов 2-ой группы - в соответствии с принципами рационального использования запасов.
7. При высокой численности родительского стада величина генераций сельди и минтая определяется преимущественно внутрипопуляционными причинами (плотностными факторами), а при низкой - условиями окружающей среды.
8. Размерно-весовой, возрастной и половой состав уловов сельди, минтая, трески, морских окуней, палтусов и командорского кальмара разными орудиями промысла отличается. Наибольшие длина и возраст сельди отмечены в уловах ставными и кошельковыми неводами, дрифтерными сетями, минтая - в снюрреводных, трески - в ярусных, морских окуней - в сетных, палтусов - в сетных и ярусных уловах, а командорского кальмара - при лове разноглубинным тралом. Выявленные особенности должны учитываться при разработке мер управления промыслом, за счет сочетания разных орудий лова.
9. Современные промыслы, за исключением вентерного наваги и кошелькового сельди, являются многовидовыми. Причём при ярусном лове величина «прилова» приближается к улову «основного» объекта, а при снюрреводном значительно превосходит его. Существующее рыболовство характеризуется большими потерями улова за счет выбросов прилова, а также маломерной, повреждённой и некондиционной рыбы. Особенно они велики при промысле минтая и сельди.
10. Наибольшие уловы морских рыб в западной части Берингова моря наблюдались в 1980-х гг. - от 0.75 до 1.1 млн.т. в год. Современные уловы составляют лишь 0.42-0.51 млн.т. Максимальный вклад вносит минтай, доля которого в среднем 80%. Уловы кальмара и креветки отличаются противофазностью - больше всего креветки вылавливалось в 1970-е гг., а кальмара - в 1980-х и начале 1990-х гг. Обратная связь между уловами характерна также для трески и креветки.
11. В настоящее время наиболее интенсивно используются промыслом сельдь, минтай, треска, навага. Камбалы, палтусы, морские окуни, рогатковые и другие рыбы или недоиспользуются или вылавливаются в качестве прилова. Развитие рыбного промысла возможно за счёт более полного использования биоресурсов с вовлечением слабо используемых гидробионтов, что нельзя реализовать без внедрения многовидового рыболовства.
12. В юго-западной части Берингова моря ихтиомасса может меняться за десятилетие почти в два раза (с 1980-х по 1990-е гг.). Изменения вызваны причинами природного характера. Холодные периоды (1970-е, 1990-е гг.) характеризуются уменьшением обилия минтая, трески, камбал, бычков и повышением - сельди и наваги. Тёплые декады (1960-е, 1980-е) неблагоприятны для двух последних видов и положительным образом сказываются на запасах остальных.
13. Суммарная биомасса промысловых рыб в западной части Берингова моря в настоящее время составляет не менее 4 млн. т. Промыслом используется не более 10% этой величины. Следовательно, имеются достаточные резервы для дальнейшего развития рыболовства, в первую очередь - прибрежного.
Практические рекомендации
1. В силу особенностей биологии гидробионтов, селективных свойств орудий лова разными снастями используются разные части промыслового запаса. Предлагается использовать это обстоятельство для регулирования состава улова того или иного объекта с учётом состояния его запасов или с целью получения желаемых его показателей (размерного состава, навески и пр.) путём применения тех или иных способов промысла.
2. Особенности геоморфологии и океанологии, видового состава ихтиоценов, популяционного состава и распределения промысловых рыб дают основания выделить на исследуемой акватории следующие районы: юго-западная часть Берингова моря (нынешняя подзона Карагинская), корякский (от м.Олюторский до 176° в.д.), наваринский (от176° в.д. до границы российской 200-мильной зоны и на север до 62° 15' с.ш.) и Анадырский залив (к северу от 62° 15' с.ш.). Эти границы рекомендуется положить в основу нового промыслового районирования западной части Берингова моря. В связи с особенностями экономического состояния прибрежных территорий, разной демографической ситуацией, предлагается Карагинскую и Анадырскую подзоны обозначить как акватории с преимущественным развитием прибрежного, а Корякскую и Наваринскую - экспедиционного рыболовства.
3. В целях оптимизации использования и полной реализации возможностей изъятия промыслом биоресурсов в западной части Берингова моря, предлагается перейти от практики оценки общего допустимого улова отдельных видов к определению потенциала эксплуатируемого района в целом и распределению суммарного ОДУ по существующим промыслам с учётом реального видового состава уловов:
- в форме обычных одновидовых квот, если прилов отсутствует (лов кошельковыми неводами, вентерями),
- сблокированных квот для тех промыслов, где прилов не превышает добычи «основного» объекта (траловый разноглубинный, ярусный),
- путём ограничения сроков путины, когда улов очень разнообразен в качественном и количественном отношении (снюрреводный лов).
Библиография Диссертация по биологии, доктора биологических наук, Балыкин, Павел Александрович, Петропавловск-Камчатский
1. Андрияшев А. П. 1939. Очерк зоогеографии и происхождения фауны рыб Берингова моря и сопредельных вод. JT. Изд-во ЛГУ. 187 с.
2. Арсенов А.К., Датский А.В. 2004. Распределение, биология, состояние запасов мойвы в Анадырском заливе Берингова моря и причины, обуславливающие изменения её биомассы // Вопросы рыболовства. Т.5. № 3. с. 439-457.
3. Арсенъев B.C. 1967. Течения и водные массы Берингова моря. М. Наука. 135 с.
4. Астафьев С.Э. 2004. Обоснование техники и тактики рационального тралового промысла минтая // Автореферат дисс.канд. биол. наук. Владивосток, ДвГТУ. 24 с.
5. Атлас промысловых беспозвоночных и водорослей морей Дальнего Востока России. 2001. Аванте. Владивосток. 192 с.
6. Балыкин П.А. 1981. Распределение западно-беринговоморского минтая в период нагула и зимовки// Экология, запасы и промысел минтая. Владивосток ТИНРО. с.57 62.
7. Балыкин П.А. 1990. Биология и состояние запасов минтая западной части Берингова моря // Автореферат дисс.канд. биол. наук. Петропавловск-Камчатский, Ко ТИНРО. 23 с.
8. Балыкин П.А. 1991. Возможность увеличения уловов минтая в Беринговом море // Рыбное хозяйство. №8. с. 13 14.
9. Балыкин П.А. 1992. Численность поколений и пополнение у западноберинговоморского минтая Theragra chalcogramma II Вопросы ихтиологии, том 32 вып.5. с. 185 -189.
10. Балыкин П.А. 1993. Изменчивость сроков нереста и смертность развивающейся икры у минтая западной части Берингова моря //Иссл. биологии и динамики числ. пром. рыб Камчатского шельфа -Петропавловск-Камчатский, Ко ТИНРО — вып.2 с. 166 -176
11. Балыкин П.А. 2001. О связи промыслового возврата минтая Theragra chalcogramma (Pallas) с количеством икры, личинок и сеголеток // Вопросы рыболовства. Приложение 1. с.26 29
12. Балыкин П.А. 2002. Распределение сеголеток тресковых рыб и сельди в западной части Берингова моря // Известия ТИНРО. т. 130. с. 1188-1189.
13. Балыкин П. А. 2003. Изменения в состоянии запаса минтая у западной Камчатки // Рыбное хозяйство. №3. с.28-30.
14. Балыкин П. А. 2003. Видовой состав уловов донным тралом у западной Камчатки в марте-апреле // Вопросы рыболовства, т.4, №3. с.413-422.
15. Балыкин П.А. 2004. Рыболовство в западной части Берингова моря // Иссл. водных биол. ресурсов Камчатки и сев.-западной части Тихого океана. Петропавловск-Камчатский: КамчатНИРО. Вып.7 с.27-34.
16. Балыкин Л Л. 2006 Состояние и ресурсы рыболовства в западной части Берингова моря // М. ВНИРО. 142 с.
17. Балыкин П.А., Балыкина Н.В., Бонк А.А. 1991. Распределение и рост молоди сельди и минтая в первые месяцы жизни // Иссл. биол. и динамики числ. промысловых рыб камчатского шельфа. Петропавловск-Камчатский. Ко ТИНРО. Вып. 1.часть 1. с.133-143.
18. Балыкин П.А., Балыкина Н.В. 2001. Ихтиопланктон Карагинского и Олюторского заливов в мае // Известия ТИНРО. т. 128. с.751-760.
19. Балыкин П.А., Балыкина Н.В., Сергеева Н.П. 2002. Зимне-весенний ихтиопланктон восточной части Охотского моря // Иссл. биологии и динамики числ. промысловых рыб камчатского шельфа. Петропавловск-Камчатский. КамчатНИРО вып.6. с.27-32.
20. Балыкин П.А., Варкентин А.И. 2002. Распределение икры, личинок и сеголеток минтая Theragra chalcogramma (Gadidae) в северо-западной части Берингова моря //Вопросы ихтиологии, т.42. .№6. с.798-805.
21. Балыкин ПЛ., Коробкова Д.В. 1993.0 разнокачественности сеголеток минтая Карагинского и Олюторского заливов // Иссл. биологии и динамики числ. промысловых рыб камчатского шельфа. Петропавловск-Камчатский. Ко ТИНРО. вып.2 с. 177-183
22. Балыкин П.А.у Максименко В.П. 1990. Биология и состояние запасов минтая западной части Берингова моря // Биологические ресурсы шельфовых и окраинных морей Советского союза. М. «Наука», с. 111-126.
23. Балыкин П.А. Терентьев Д.А. 2004. Организация многовидового промысла рыб на примере Карагинской подзоны // Вопросы рыболовства, т.5, №3 С.489 - 499.
24. Батанов P.JI. 2000. Треска в прибрежных водах Анадырско-Наваринского района // Вопросы рыболовства, т.1. №2-3. с.55-56.
25. Батанов РЖ 2002. Массовые виды бычков (сем. Cottidae) в прибрежных водах северо-западной части Берингова моря // Тезисы докладов Всеросс. конф. молодых учёных. Мурманск, ПИНРО. с.28-30.
26. Беринговоморская минтаевая путана 2000 (прогноз)» // Владивосток. ТИНРО. 2000. 53 с.
27. Бирман И.Б. 1985. К изучению роли тихоокеанских лососей и их взаимоотношений с сельдями в экосистеме зоны шельфа дальневосточных морей // Теория формиров. числ. и рац. использ. стад промысл, рыб. М. Наука. С. 181-196.
28. Богаевский В.Т. 1948. Заметки о треске залива Корфа// Известия ТИНРО.т.28. с. 159.
29. Богданов Г.А. 2004. О распределении и запасах тихоокенской трески // Водные биол.ресурсы, их состояние и использование. М. ВНИЭРХ. №2. 41 с.
30. Богоров В.Г. 1974. Планктон Мирового океана. М. «Наука». 320 с.
31. Бонн Л.А. 2005. Рациональное использование ресурсов корфо-карагинской сельди // Повышение эффективности использования биологических ресурсов Мирового океана. М. ВНИРО. с. 121-122
32. Бонк А.А, Золотое А.О, 2004. К вопросу о рациональном использовании ресурсов сельди западной части Берингова моря (корфо-карагинская популяция) //Рыбное хозяйство. № 5. с32-35.
33. Борец JI.A. 1997. Донные ихтиоцены Российского шельфа дальневосточных морей: состав, структура, элементы функционирования и промысловое значение Владивосток: ТИНРО. 217 с.
34. Борец JIA., Степаненко М.А., Николаев А.В., Грицай Е.В. 2002. Состояние запасов минтая в Наваринском районе Берингова моря и причины, определяющие эффективность его промысла // Известия ТИНРО. т.130. с.1001-1014.
35. Боркин КВ., Пономаренко В.П., Третьяк B.JIШлейник В.Н. 1987. Сайка Boreogadus saida (Lepechin) рыба полярных морей // Биологические ресурсы Арктики и Антарктики. М.Наука. с. 183-207.
36. Боровиков В.П. 2001. Программа STATISTICA для студентов и инженеров//М. «Компьютер-пресс». 301 с.
37. Бочаров JI. Н. 2004. Перспективный подход к обеспечению населения продуктами рыболовства // Известия ТИНРО. т.138. с.3-18.
38. Булатов О.А. 1985. Оценка нерестового запаса минтая корфо-карагинского района // Тезисы докладов Всесоюз. конф. "Исследование и рациональное использование биоресурсов дальневосточных и северных морей СССР". Владивосток, с.23-24.
39. Булатов О.А. 1986. Распределение икры и личинок тресковых в тихоокеанских водах Камчатки и западной части Берингова моря // Тресковые дальневосточных морей. Владивосток. ТИНРО. с.89-101.
40. Булатов О.А. 2004. Минтай (Theragra chalcogramma) Берингова моря: размножение, запасы и стратегия управления промыслом // Автореферат дисс. . доктора биол. наук. М. ВНИРО. 49 с.
41. Булатов О.А., Соболевский ЕЖ 1990. Распределение, состояние запасов и перспективы промысла минтая в открытой части Берингова моря // Биология моря. №5. с.65-72.
42. Буслов А.В. 2003. Рост минтая и размерно-возрастная структура его популяций. Автореферат дисс.канд. биол. наук Владивосток. ТИНРО. 24 с.
43. Буслов А. В. 2006. Рост минтая и размерно-возрастная структура его популяций. Петропавловск-Камчатский. КамчатНИРО. 224 с.
44. Буслов А. В.(в печати). Возможность организации и регулирования многовидового рыболовства в современных условиях на примере Петропавловск-Командорской подзоны (Восточная Камчатка) // Вопросы рыболовства.
45. Буслов А.В., Балыкин П.А. 2002. Многолетние изменения линейного роста минтая восточной Камчатки и западной части Берингова моря //Известия ТИНРО. т.130. с.1016-1025.
46. Буслов А.В., Тепнин О.Б. 2002. Результаты исследований нереста минтая у Командорских островов в 2001 г. // Рыбное хозяйство. №6. с. 32-34.
47. Валин В.А. 1983. Распределение желтопёрой камбалы Корфо-Карагинского района в период нагула и нереста // Биол. ресурсы шельфа, их рац. использ. и охрана. Тезисы докладов 2-ой регион, конф. молодых учёных. Владивосток. ДВНЦ АН СССР. С. 14.
48. Василец ИМ. 2004. О структуре рыбного промысла (по орудиям лова) в прикамчатских водах в 2003 г. // Иссл. водных биол. рес. Камчатки и северо-западной части Тихого океана. Петропавловск-Камчатский. КамчатНИРО. Вып. 7. с. 35-43.
49. Васильев Д.А., Глубоков А.И. 2005. Первый опыт применения математического моделирования к североберинговоморскому запасу минтая // Рыбное хозяйство. №4. с.54-56.
50. Великанов А.Я. 1986. Тихоокеанская мойва // Биологические ресурсы Тихого океана. М. Наука. С. 135-146.
51. Верхунов А.В. 1995. Роль гидролого-гидрохимических процессов на шельфе Берингова моря в формировании биопродуктивности // Комплексные иссл. экосистемы Берингова моря.М. ВНИРО.с. 52-79.
52. Вершинин В.Г. 1983. К вопросу о возможности прогнозирования численности поколений трески северо-западной части Берингова моря по ледовитости // Тезисы докладов научно-практ.конф.по методам промыслового прогнозирования. Мурманск. ПИНРО. с.27.
53. Вершинин В.Г. 1987. О биологии и современном состоянии запасов трески северной части Берингова моря // Биологические ресурсы Арктики и Антарктики. М. «Наука», с.207 224.
54. Винников А. В., Терентьев Д. А. 1997. Влияние абиотических факторов на естественную смертность трески // Тезисы докладов 1-го Конгресса ихтиологов России. М. ВНИРО. С.62.
55. Войниканис-Мирский В.Н. 1983. Техника промышленного рыболовства. М. Лёгкая и пищевая пром-ть. 488 с.
56. Волков А. Ф. 1996. Зоопланктон эпипелагиали дальневосточных морей: состав сообществ, межгодовая динамика, значение в питании нектона // Дисс. доктора биол.наук (в форме научного доклада). Владивосток. ТИНРО. 70 с.
57. Гаврилов Г.М., Глебов НИ. 2002. Состав донного ихтиоцена в западной части Берингова моря в ноябре 2000 г.// Известия ТИНРО. т. 130, ч.З. с.1027-1037.
58. Гершанович Д.Е. 1963. Рельеф основных рыбопромысловых районов (шельф, материковый склон) и некоторые черты геоморфологии Берингова моря // Известия ТИНРО. т.50. с. 13-77.
59. Гидрометеорология и гидрохимия морей. 2001. Т.Х. Берингово море. Вып.2. Гидрохимические и океанологические основы формирования биологической продуктивности// С-П. Гидрометеоиздат. 235 с.
60. Глебов ИМ., Гаврилов Г.М., Старовойтов A.R, Свиридов В.В. 2003. Структура и межгодовая изменчивость состава донных ихтиоценов северозападной часта Берингова моря // Вопросы рыболовства. Т.4. №4, с. 575-589.
61. Глубокое А.И. 2003. Особенности распределения минтая северной части Берингова моря (1997-2001) //Вопросы рыболовства, т.4. .№1. с.74-92.
62. Глубокое А.И. 2004. Минтай центральной части Берингова моря: динамика запасов и перспективы их восстановления // Вопросы рыболовства, т.5. .№1. с.66-77.
63. Глубокое А.И. 2005. Биология и популяционная структура минтая Theragra chalcogramma северной части Берингова моря // Автореферат дисс. . доктора биологических наук. М. ВНИРО. 49 с.
64. Глубокое А.И., Котенев Б.Н. 1999. Минтай Наваринского района// Рыбное хозяйство. №5. с.36-36.
65. Горбатенко KM. 1987. Суточная ритмика питания охотоморского минтая в осенний период // Популяционная структура, динамика численности и экология минтая. Владивосток. ТИНРО. с. 189-202.
66. Гордеев В.Д. 1949. Состояние и перспективы тралового промысла на Дальнем Востоке // Известия ТИНРО. т.29. с.3-33.
67. Гордеев В.Д. 1954. Результаты работы беринговоморской траловой экспедиции 1950-1952 гг.// Известия ТИНРО. т.41. с.253-269.
68. Грицай Е.В., Степаненко М.А. 2003. Межгодовая изменчивость пространственной дифференциации и функционирование восточноберинговоморской популяции минтая // Известия ТИНРО. т. 133. с.80-93.
69. Гриценко О.Ф. 1963. Возраст и темп роста тихоокеанского морского окуня Берингова моря // Известия ТИНРО. т. 50. с.313-316.
70. Давыдов КВ. 1972. К вопросу об океанологических основах формирования урожайности отдельных поколений сельди западной части Берингова моря // Известия ТИНРО. Т.82. с.281-307.
71. Давыдов И.В. 1983. Гидрометеорологические основы долгосрочного прогнозирования численности некоторых популяций рыб дальневосточных морей // Тезисы докладов научно-практ.конф.по методам промыслового прогнозирования. Мурманск. ПИНРО. с.25-26.
72. Давыдов КВ. 1984. О сопряжённости развития океанологических условий в основных рыбопромысловых районах дальневосточных морей // Известия ТИНРО. т.109. с.3-16.
73. Давыдов И.В., Липецкой Ф.Ф. 1970. К гидрологии Карагинского и Олюторско-Наваринского рыбопромысловых районов Берингова моря // Известия ТИНРО. Т.73. с.178-193.
74. Датский А.В. 2000. О популяционной неоднородности минтая Theragra chalcogramma в Анадырско-Наваринском районе // Вопросы рыболовства, т.1. №4. с.74-90.
75. Датский АВ. 2004. Минтай в прибрежных водах северо-западной части Берингова моря // Вопросы рыболовства, т.5. №1. с.28-65.
76. Датский А.В. 2005. Ихтиоцен верхнего шельфа северо-западной части Берингова моря // Автореферат дисс. .канд. биол. наук. Владивосток. ТИНРО. 24 с.
77. Датский А.В., Батанов РЖ. 2000. О возможности многовидового рыболовства на шельфе и в северо-западной части Берингова моря // Вопросы рыболовства, т.1. №2-3. ч.1. с. 111-112.
78. Датский А.В., Батанов РЖ., Пальм С.А. 1999. Минтай Theragra chalcogramma анадырско-наваринского района: промысел и биологическая характеристика по данным различных орудий лова // Известия ТИНРО. т. 126. с. 210-230. •
79. Дементьева Т.Ф. 1976. Биологическое обоснование промысловых прогнозов. М. Пищевая пром-ть. 236 с.
80. Дехник Т.В. 1986. Применение ихтиопланктонных методов для оценки биомассы нерестового стада рыб // Ихтиопланктон и его значение для познания ихтиофауны Мирового океана. М. Наука, с.94-102.
81. Долготе В. Н. 2000. О нересте американского стрелозубого палтуса Atheresthes stomias в северо-западной части Берингова моря // Вопросы ихтиологии. Т.40.№ 3. с.411-412.
82. Дулепова Е.П. 2002. Сравнительная биопродуктивность макроэкосистем дальневосточных морей. Владивосток. ТИНРО. 273 с.
83. Дулепова Е.П. 2005. Динамика структурно-функциональных характеристик планктонных сообществ западной части Берингова моря в 2000-х годах.// Вопросы рыболовства, т.6, №2. с.265-277.
84. Дьяков Ю.П. 1982. Плодовитость чёрного палтуса Reinhardtius hippoglossoides (Walbaum) (Pleuronectidae) Берингова моря // Вопросы ихтиологии, т.22. вып.5. с.789-794.
85. Дьяков Ю.П. 1987. Некоторые особенности воспроизводства тихоокеанского черного палтуса Reinchardthius hippoglossoides // Вопросы ихтиологии. Т.27. вып.5. с.823-830.
86. Ермаков Ю.К, Корякин К А. 2003. Состав прилова при траловом промысле минтая в Охотском и Беринговом морях // Вопросы рыболовства. т.4. №3. с.423 -434.
87. Зверькова JI.M. 2003. Минтай. Биология, состояние запасов. Владивосток. ТИНРО. 248 с.
88. Згуровский КА., Иванов Б.Г. 1982. Закономерности распределения углохвостой креветки (Pandalus goniurus) в западной части Берингова моря // Известия ТИНРО.т.Юб. с.34-40.
89. Золотое А. О. 2004. О возможности дифференциации палтусовидных камбал северо-западной части Берингова моря на основе морфологических различий // Известия ТИНРО. т. 139. с. 180-189.
90. Золотов А.О., Буслов А.В. 2005. Обзор современного промысла камбал (Pleuronectidae) прикамчатских вод и некоторые аспекты их лова снюрреводами // Вопросы рыболовства. Т.6.№3. с.499-517.
91. Золотов О.Г., Балыкин ПЛ., Антонов Н.П. 1988. О связи «родители потомство» у популяций минтая прикамчатских вод // Рыбное хозяйство. № 8. с. 43-45.
92. Золотов О.Г,, Качина Т.Ф., Сергеева Н.П. 1987. Оценка запасов восточноохотоморского минтая // Популяционная структура, динамика численности и экология минтая. Владивосток. ТИНРО. с.65-73.
93. Золотов О.Г., Токранов AM. 1989. Экологические особенности репродуктивного периода терпугов (Hexagrammidae) и получешуйников (Cottidae) в тихоокеанских водах Камчатки // Вопросы ихтиологии. Т.29. вып. 3. с.430-438.
94. Иванов Б.Г. 1969. Биология северного шримса (Pandalus borealis Кг.) в Беринговом море и заливе Аляска // Труды ВНИРО,т.65. с. 392-416.
95. Иванов Б.Г. 1970. Распределение северного шримса (Pandalus borealis Кг.) в Беринговом море и заливе Аляска // Труды ВНИРО, т.70, вып.5, с.131-148.
96. Иванов Б.Г. 1975. Некоторые массовые креветки западной части Берингова моря // Биологические ресурсы морей Дальнего Востока. Тезисы докладов Всесоюз. совещания. Владивосток, с.67-68.
97. Иванов Б.Г. 1979. Советские исследования креветок в северной Пацифике в 1958 1978 гг. // 14 Тихоокеанский научный конгресс. Хабаровск. Тезисы докладов. Симпозиум F - III.I. с. 221-223.
98. Ильин О.И. (в печати). К вопросу об оптимальной эксплуатации сообщества пелагических рыб западной части Берингова моря // Известия ТИНРО.
99. Каредин Е.П. 2001. О рыбопромысловом (биостатистическом) районировании Дальневосточной исключительной экономической зоны России // Рыбное хозяйство. №3. с.23-25
100. Карпенко В.И. 1998. Ранний морской период жизни тихоокеанских лососей // М. ВНИРО. 165 с.
101. Качина Т.Ф. 1979. О динамике численности сельди и минтая в морях Дальнего Востока// Рыбное хозяйство. №3. с.7-9.
102. Качина Т.Ф. 1981. Сельдь западной части Берингова моря (биология, промысел и пути рационального использования). М. Лёгкая и пищевая пром-ть. 121 с.
103. Качина Т.Ф. 198б.Тихоокеанская сельдь. Биологические ресурсы Тихого океана. М. Наука, с. 146-156.
104. Качина Т.Ф., Балыкин П.А. 1981. Нерест минтая в западной части Берингова моря // Экология, запасы и промысел минтая. Владивосток ТИНРО. с. 63-72
105. Качина Т.Ф., Савичева Э.А. 1987. Динамика питания минтая в западной части Берингова моря // Популяц.структурв, динамика числ. и экология минтая. Владивосток. ТИНРО. с. 174-188.
106. Кошкина А.А. 1965. Зимний ихтиопланктон района Командорских островов // Труды ВНИРО. Т.58. с. 179-189.
107. Кошкина А.А. 1970. Летний ихтиопланктон Берингова моря // Труды ВНИРО. Т.70. с.225-245.
108. Кляшторин JI.R, Сидоренков Н.С. 1996. Долгопериодные климатические изменения и флюктуации численности // Известия ТИНРО. т.119. с.33-54.
109. Кодолов Л.С., Савин А.Б. 1998. О возможности промысла нагульного белокорого палтуса в дальневосточных прибрежных водах // Рыбное хозяйство. №1. с 32-33.
110. Коростелёв С.Г., Василец П.М. 2004. Изменения в составе донных ихтиоценов на шельфе Авачинского, Кроноцкого и Камчатского заливов под влиянием промыслового пресса// Известия ТИНРО. Т. 137. с.253-261.
111. Котенев Б.Н. 1995. Динамика вод как важнейший фактор долгопериодной изменчивости биопродуктивности вод и воспроизводства рыбных запасов Берингова моря.// Комплексные исследования экосистемы Берингова моря. М. ВНИРО.с. 7-39.
112. Котенев 27.Н. 1998. Экосистемный подход к управлению морскими ресурсами // Рыбное хозяйство. №4. с.28-29.
113. Кочиков В.Н., Семенов А.И., Студенецкий С.А. 1985. Роль экспедиционных исследований в освоении живых ресурсов Мирового океана // Рыбное хозяйство. №10. с.24-27
114. Кровнин А. С, Ванюшин Г.П., Кружалов М.Ю. и др. 1999. Состояние дальневосточных морей в период явления Эль-Ниньо 1997-1998 гг. // Тезисы докладов 9-ой Всеросс. конф. по пром. Океанографии. М. ВНИРО. с.26.
115. Кровнин А.С., Котенев Б.Н. 1999. Изменения урожайности минтая Берингова моря в связи с колебаниями климатических условий в северной части Тихого океана // Тезисы докладов 9-ой Всеросс. конф. по пром. Океанографии. М. ВНИРО. с.85-86
116. Кровнин А.С., Кловач Н.В., Борисов В.М. и др.2003. Крупномасштабные флуктуации запасов морских промысловых организмов // Рыбное хозяйство. №4. с. 20-23
117. Кузнецов В.В. 2001. Изменения в состоянии запаса минтая у западной Камчатки // Рыбное хозяйство.№5. с.23-25.
118. Кузнецов В.В. 2005. Основные тенденции в мировом и отечественном рыболовстве // Рыбное хозяйство. № 4. С. 6-8.
119. Куприянов С.В. (в печати) Обоснование промысловой меры желтопёрой камбалы Карагинской подзоны // Известия ТИНРО.
120. КуренковИ.И. 1965. Зоогеография пресноводных рыб Камчатки // Вопросы географии Камчатки. Вып.З. с.25-34.
121. Куренное Я.И. 1984. Биологические ресурсы внутренних водоёмов Камчатки // Биол. ресурсы внутренних водоёмов Сибири и Дальнего Востока. М. Наука. С.87-98.
122. Кусакин О.Г. Иванова М.Б. Цурпало А.П. и др. 1997. Список видов животных, растений и грибов литорали дальневосточных морей России. Владивосток. Дальнаука. 168 с.
123. Левасту Т., Ларкинз Г. 1987. Морская промысловая экосистема. Количественная оценка параметров и регулирование рыболовства // М. Агропромиздат. 165 с.
124. Легенькая С. В. 1999. Возможности использования отолигометрии для выяснения популяционной структуры наваги // Известия ТИНРО. Т.126. с.271-275.
125. Максименко В.П., Антонов Н.П. 1999. Модель адаптивного управления промыслом на примере восточно-камчатского минтая Theragra chalcogramma // Вопросы ихтиологии. Т.39.№6. с.748-760.
126. Максименко В.П., Антонов Н.П. 2004. Количественные методы оценки рыбных запасов. М. Бюллетень журнала «Вопросы рыболовства». 256 с.
127. Максименков В.В. 1982. О связи кормового (для личинок сельди) зоопланктона с температурой воды в корфо-карагинском районе Берингова моря // Биология моря. №3 .с. 17-21
128. Максименков В.В. 1983. Факторы, влияющие на урожайность поколений корфо-карагинской сельди // Проблемы раннего онтогенеза рыб. Тезисы докладов 3-го Всесоюз. совещания. Калининград. АтлантНИРО. с.166-167
129. Максименков В.В. 1984. Оценка пополнения корфо-карагинской сельди по количеству её личинок при разных уровнях обеспеченности пищей // Вид и его продуктивность в ареале. Материалы 4-го Всесоюз. Совещания. ч.З. Свердловск, с.34-35
130. Максименков В.В. 1998. Пищевые отношения молоди рыб в эстуариях рек и прибрежье Карагинского залива Берингова моря // Иссл. биологии и динамики числ. промысловых рыб камчатского шельфа. Петропавловск-Камчатский. КамчатНИРО. Вып.4. с.64-69.
131. Максименков В.В. 2002. Питание и пищевые отношения молоди некоторых рыб Камчатки // Автореферат дисс. . доктора биол. наук. Владивосток. ТИНРО. 38 с.
132. Максименков В.В., Шагинян Э.Р. 1991. Продукция массовых видов копепод и её связь с температурой воды у берегов Камчатки // Иссл. биологии и динамики числ. промысловых рыб камчатского шельфа. Петропавловск-Камчатский. Ко ТИНРО. вып.1. ч. 2. с. 170-176.
133. Маркина Н.П. 1986. Биологическая продуктивность Японского, Охотского и Берингова морей // Тезисы докладов 5-го съезда ВГБО. Куйбышев. ч.1. с.22-23.
134. Маркина Н.П., Хен Г.В. 1990. Основные элементы функционирования пелагических сообществ Берингова моря // Известия ТИНРО. т. 111. с.70-93.
135. Мельников И.В., Худя В.Н. 1998. Дальневосточная песчанка (Ammodytes hexapterus Pallas ) в Охотском и западной части Берингова морей // Известия ТИНРО. Т. 124. с.344-359.
136. Миронов АН. 1981. О принципах зонального районирования бентали на фаунистической основе // Зоологический журнал, т.60. вып.8. с. 11251128.
137. Моисеев ЕМ. 1983. Возрастной состав и темп роста восточноберинговоморского минтая // Известия ТИНРО. Т.107. с.94-101.
138. Моисеев П. А 1964. Некоторые итоги исследований Беринговоморской научно-промысловой экспедиции // Труды ВНИРО. т.52. с.7-31.
139. Моисеев ПЛ. 1967. Рыболовство Японии. М. Пищевая пром-ть. 199 с.
140. Моисеев П.А 1970. Некоторые вопросы оценки биологических ресурсов Мирового океана в свете результатов работ Беринговоморской экспедиции // Известия ТИНРО. т.72. с.8-14.
141. Мусиенко JI.H. 1963. Ихтиопланктон Берингова моря (по материалам Беринговоморской экспедиции ТИНРО и ВНИРО 1958-1959 гг.) // Труды ВНИРО. Т.68. с.239-270.
142. Мусиенко Л.Н. 1970. Размножение и развитие рыб Берингова моря // Труды ВНИРО. Т.70. с. 166-224.
143. Навозов-Лавров Н.П. 1928. Результаты опытного лова трески у восточных берегов Камчатки в 1927 г. //Бюлл. рыбного хозяйства. №5. с.4-6.
144. Напазаков В.В., Чучукало В.И., Кузнецова НА., и др. 2001. Питание и некоторые черты экологии тресковых рыб западной части Берингова моря в летнее-осенний период // Известия ТИНРО.т.128. с.907-928.
145. Напазаков В.В. 2004. Трофические связи рыб в донных ихтиоценах западной части Берингова моря // Известия ТИНРО. Т.139. с.19-43.
146. Науменко Е.А. 1990. Биологическая характеристика мойвы северозападной части Берингова моря // Биологические ресурсы шельфовых и окраинных морей Советского Союза. М. «Наука». С. 155 -162.
147. Науменко Е.А. 1996. Многолетние изменения в распределении и численности анадырской мойвы // Известия ТИНРО. т.119. с. 215-223.
148. Науменко Н.И. 1988.Условия питания молоди и величина пополнения промзапаса корфо-карагинской сельди // Тезисы докладов Всесоюз. конф. «Питание морских рыб и использование кормовой базы как элемента пром. прогнозирования». Мурманск. ПИНРО. с.125-126.
149. Науменко Н.И. 1998. Многолетняя динамика запасов сельди дальневосточных морей // Тезисы докладов 7-ой Всеросс. Конференции по проблемам пром. прогнозирования. Мурманск. ПИНРО. с. 142-143
150. Науменко Н.И. 2000. Биология и промысел морских сельдей Дальнего Востока // Автореф. дисс. доктора биол. наук. М. ВНИРО. 45 с.
151. Науменко Н.И. 2001. Биология и промысел морских сельдей Дальнего Востока. Петропавловск-Камчатский. Камчатский печатный двор. 330 с.
152. Науменко Н.И. 2002. Многолетние изменения в ихтиоцене юго-западной части Берингова моря// Труды II Международ, науч. конф. «Рыбохозяйственные исследования Мирового океана». Владивосток, т.1. с.139-141.
153. Науменко Н.И. 2002. (Б) О росте тихоокеанской сельди Clupea pallasii Valenciennes (Clupeidae) // Иссл. водных биол. ресурсов Камчатки и сев.-западной части Тихого океана. Петропавловск-Камчатский. КамчатНИРО. вып.6. с.67-74.
154. Науменко Н.И. (в печати) Особенности промысла рыб с резко изменяющейся численностью поколений (на примере корфо-карагинской сельди) // Вопросы ихтиологии.
155. Науменко Н.И., Антонов Н.П., Куприянов С.В. 2003.Состояние запасов и промысел желтопёрой камбалы северо-востока Камчатки // Вопросы рыболовства. т.4.№2. с.315-326.
156. Науменко Н.И., Балыкин П.А, Науменко Е.А, Шагинян Э.Р. 1990. Многолетние изменения в пелагических ихтиоценах западной части Берингова моря // Известия ТИНРО. т. 111. с.49 58.
157. Нейман А А. 1963. Количественное распределение бентоса на шельфе и верхних горизонтах склона восточной части Берингова моря // Известия ТИНРО. т.50. с. 145-205.
158. Новиков Я.П. 1964. Основные черты биологии тихоокеанского белокорого палтуса (Hippoglossus hippoglossus stenolepis Shmidt) в Беринговом море // Труды ВНИРО. Т.49. с. 167-207.
159. Новиков Н.П. 1974. Промысловые рыбы материкового склона северной части Тихого океана. М. Пищевая пром-ть. 308 с.
160. Новиков Н.П., Губанов Е.П., БибикВ.А., Будниченко В.А 2003. Пути и перспективы развития украинского океанического рыболовства // Рыбное хозяйство Украины. №7.с.4-7.
161. Новикова О.В., Терентьев Д. А 2005. К вопросу о промысловой мере дальневосточной наваги прикамчатских вод // Вопросы рыболовства.т.6. вып. 1. с. 77-85.
162. Новиков Р.Н. 1996. Размерно-возрастная структура белокорого палтуса из уловов различными орудиями лова // Тезисы докладов научно-техн. конф. ПКВМУ. Петропавловск-Камчатский. С.49-50.
163. Новиков Р.Н. 1997. Некоторые результаты исследований белокорого палтуса у восточного побережья Камчатки // Биомониторинг и рац. исппольз. гидробионтов. Тезисы докладов конф. молодых учёных. Владивосток. ТИНРО. С.56-57.
164. Одум Ю. 1975. Основы экологии. М. Мир. 740 с.
165. Орлов А.М. 2003. Ихтиоцены нижнего шельфа и верхней батиали тихоокеанских вод северных Курильских островов и юго-восточного побережья Камчатки // Автореферат . .канд. биол. наук. М. ВНИРО. 47 с.
166. Отчёт по командировке на Командорские острова Генерального штаба Полковника Волопшнова в 1884-1885 г. 1886. Сб. географ, топограф, и статистич. материалов по Азии. вып.ХХУ! с.160-181.
167. Парин Н.В. 1988. Рыбы открытого океана. М. Наука. 272 с.
168. Парин Н.В. 2004. Ихтиофауна морей России: биоразнообразие и промысловый потенциал // Известия ТИНРО. т.137. с.225-221.
169. Парин Н.В. Несис КН. 1986. Зоогеография Тихого океана //Биологические ресурсы Тихого океана. М. Наука с.61-75.
170. Паутов Г.И 1975. Возраст и рост малоглазого (Nematonurus pectoralis), пепельного (Coryphaenoides cinerens) и чёрного (Coryphaenoides acrolepis) макрурусов в северной части Тихого океана // Известия ТИНРО. т.96. с.181-185.
171. Перцева-Остроумова Т. А. 1961. Размножение и развитие дальневосточных камбал // М. Изд-во АН СССР. 486 с.
172. Полутов И.А., Селиванов Б.И., Сайко В.П. 1964. О ярусном лове палтусов и других донных рыб в водах Камчатки // Рыбное хозяйство. №5. с.22-24.
173. Полутов В.И. 1991. О размножении желтопёрой лиманды у северовосточного побережья Камчатки// Иссл. биологии и динамики числ. пром. рыб камчатского шельфа Петропавловск-Камчатский. Ко ТИНРО. вып.1. ч.2. с.9-15.
174. Полутов В.И. 1991. (Б) Темп полового созревания и плодовитость палтусовидной камбалы у восточного побережья Камчатки // Иссл. биологии и динамики числ. пром. рыб камчатского шельфа. Петропавловск-Камчатский. Ко ТИНРО. вып. 1. ч.2 с. 16 22.
175. Полутов В.И., Котенев Б.Н., Кузнецов В.В. 1994. Запасы трески в западной части Берингова моря // Рыбное хозяйство. №5. с. 47-48.
176. Полутов В.И., Токранов А.М. 1978. Темп полового созревания и плодовитость трески (Gadus macrocephalus (Tilesius) восточного побережья Камчатки//Известия ТИНРО. Т.102. с.97-101.
177. Полутов И.А., Трипольская В.Н. 1954. Пелагическая икра и личинки рыб у берегов Камчатки // Известия ТИНРО. Т.41. с.295-308.
178. Правила промысла водных биоресурсов для российских юридических лиц и граждан в исключительной экономической зоне, территориальном море и на континентальном шельфе Российской Федерации в Тихом и Северном Ледовитом океанах. 1989. М. МРХ СССР
179. Промысловые аспекты биологии командорского кальмара и рыб склоновых сообществ в западной части Берингова моря. 1996. подредакцией д.г.р. А.А. Елизарова. Москва. ВНИРО. 164 с.
180. Радченко В.И. 1994. Состав, структура и динамика нектонных сообществ эпипелагиали Берингова моря // Автореферат дисс.канд. биол. наук. Владивосток. Институт биологии моря. 24 с.
181. Раилко П.П. 1999. Промысел и состояние запасов командорского кальмара в северо-западной части Тихого океана // 11 всероссийская конференция по промысловой океанографии. Тезисы докладов. М. ВНИРО. с. 90.
182. Росс Т.С., Казакова И.И. 1966. Методическое руководство по сбору икринок, личинок и мальков рыб. М. Пищевая пром-ть. 44 с.
183. Рикер У.Е. 1979. Методы оценки и интерпретация биологических показателей популяций рыб. М. Пищевая пром-ть. 408 с.
184. Родин В.Е., Слизкин А.Г., Мирошников В.В., Пискунов А.И. 1986. Биологические ресурсы и промысел беспозвоночных животных в Тихом океане // Биологические ресурсы Тихого океана. М. Наука, с.86-93.
185. Рудомилов О.И. 1972. Плодовитость сельди восточной части Берингова моря // Известия ТИНРО. т.82. с.321-332.
186. Рудомилов О.И. 1975. Распределение восточноберинговоморской сельди в связи с гидрологическими условиями // Известия ТИНРО. т.97. с.З-14.
187. Рыбопромысловый флот. 2002. С.-П. Гипрорыбфлот. 120 с.
188. Сафронов С.Н. 1986.Тихоокеанская навага // Биологические ресурсы Тихого океана. М. Наука, с.201-211.
189. Семененко Л.И. 1965. О локальных стадах тихоокеанской наваги и перспективах её промысла в северной части ареала // Известия ТИНРО. т.59. с.136-144.
190. Семененко Л.И. 1970. Питание тихоокеанской наваги в Охотском, Беринговом и Чукотском морях в зимнее-весенний период // Известия ТИНРО. т.71. с. 79-96.
191. Семененко Л.И. 1971. К вопросу о локальных группировках тихоокеанской наваги // Известия ТИНРО. Т.75. с.37-46.
192. Серобаба И. И. 1977. Сведения о популяционной структуре минтая Берингова моря // Вопросы ихтиологии, т.17. вып.2. с.247-260.
193. Снытко В. А. 2001. Морские окуни северной части Тихого океана. Владивосток: ТИНРО. 468 с.
194. Соболевский ЕЖ, Чеблукова Л.В., Радченко В.И. 1991. Пространственное распределение сеголеток минтая в западной части Берингова моря//Вопр. ихтиологии. Т. 31. Вып. 5. С.766-775.
195. Соколов В.И. 2000. .Замечания по биологии северной, гребенчатой и японской креветок (Decapoda. Pandalidae) в дальневосточных морях // Зоологический журнал. Т.79.вып. 7. с.787-799.
196. Сорокин Л.И. 1999. Техника промысла рыбы, ракообразных, моллюсков и водорослей. Петропавловск-Камчатский. 252 с.
197. Старовойтоб АН., Глебов И.И., Свиридов В.В. 2004. Современный статус нектонных сообществ эпипелагиали западной части Берингова моря // Вопросы рыболовства, т.5. №1. с.6-27.
198. Стеллер Г.В. 1999. Описание земли Камчатки. Петропавловск-Камчатский, Камчатский печатный двор. 287 с.
199. Степаненко М.А. 1995. Распределение, поведение и численность тихоокеанской трески Gadus macrocephalus в Беринговом море // Вопросы ихтиологии, т. 35 вып.1. с.53 59.
200. Степаненко М.А 1997. Межгодовая изменчивость пространственной дифференциации минтая Theragra chalcogramma и трески Gadus macrocephalus Берингова моря // Вопросы ихтиологии, т. 37 вып.1. с. 19 26.
201. Суворов Е.К. 1912. Командорские острова и пушной промысел на них. СПБ. Департамент земледелия. 324 с.
202. Судзуки А. 1967. На тихоокеанских широтах. Владивосток. ЦБТИ Дальрыбы. 40 с.
203. Сюсина Т.Н. 1986. Пепельный макрурус.// Биологические ресурсы Тихого океана М.Наука. с.241-247.
204. Темных О.С. 1994. Морфологическая дифференциация минтая Theragra chalcogramma в западной части Берингова моря и тихоокеанских водах Камчатки // Вопросы ихтиологии, т.34. с.204-211.
205. Терентьев ДА, Балыкин ПА., Василец ИМ. 2006. Сообщества морских рыб в условиях интенсивного промысла (на примере западной части Берингова моря) // Известия ТИНРО. Т. 145. с.56-74.
206. Терентьев Д.А., Василец П.М. 2005. Структура уловов на рыбных промыслах в северо-западной части Берингова моря // Известия ТИНРО. Т.140. с. 18-36.
207. Терентьев ДА. Василец П.М. (в печати). Структура уловов на рыбных промыслах и предложения по организации многовидового рыболовства в северо-западной части Берингова моря.// Доклады отчётной сессии КамчатНИРО по итогам 2004 г. Петропавловск-Камчатский.
208. Терентьев Д.А., Винников А.В., Тетин О.Б. 2004. Прогнозирование запаса тихоокеанской трески Gadus macrocephalus Tilesius 1810 (Gadidae)северо-западной части Берингова моря на основе анализа абиотических факторов // Известия ТИНРО. т. 137. с.292-300.
209. Тимофеев-Ресовский Н.В., Яблоков А.В., Глотов КВ. 1973. Очерк учения о популяции. М. Наука. 277 с.
210. Токранов AM. 1981. Темп полового созревания и плодовитость шлемоносного бычка Gymnocanthus detrisus Gilbert et Burke (Cottidae) у восточного побережья Камчатки // Вопросы ихтиологии, т.21. вып.1. с.84-89.
211. Токранов AM. 1985. Бычки перспективный объект прибрежного лова // Рыбное хозяйство. №5. с.28-31.
212. Токранов AM. 1986. Керчаки и получешуйные бычки // Биологические ресурсы Тихого океана. М. Наука, с.319-328.
213. Токранов AM. 1987. О размножении рогапсовых рыб рода Gymnocanthus (Cottidae) в прибрежных водах Камчатки // Вопросы ихтиологии, т.27. вып.6. с. 1026-1030.
214. Токранов А. М. 1990. Итоги исследований и возможности промысла рогатковых рыб (Cottidae) в прибрежных водах Камчатки // Тезисы докладов Всесоюз. совещания «Резерв. Пищевые биол. ресурсы открытого океана и морей СССР». М. ВНИЭРХ. С.63-66.
215. Токранов AM. 2005. Биология морских окуней прикамчатских вод. Архив КамчатНИРО. 172 с.
216. Токранов А.М., Винников АВ. 1991. Особенности воспроизводства трески в прибрежных водах Камчатки// Иссл. биологии и динамики числ. пром. рыб камчатского шельфа. Петропавловск-Камчатский. Ко ТИНРО. вып.1. ч.2. с.36-53.
217. Токранов AM., Давыдов И.И. 1998. Некоторые вопросы биологии северного морского окуня Sebastes borealis (Scorpaenidae) в тихоокеанских водах Камчатки и западной части Берингова моря. 2. Размерно-возрастной состав // Вопросы ихтиологии. Т.38. №1. С.42-46.
218. Токранов AM., Новиков Р.Н. 1997. Распределение и размерно-возрастной состав аляскинского шипощека Sebastolobus alascanus (Scorpaenidae) в тихоокеанских водах Камчатки и западной части Берингова моря // Вопросы ихтиологии. Т.37. №3. С.316-322.
219. Токранов AM., Орлов AM., Шейко 2>Д 2005. Промысловые рыбы материкового склона прикамчатских вод. Петропавловск-Камчатский: Камчатпресс. 52 с.
220. Толстяк АФ. 1983. Влияние некоторых факторов среды на численность поколений камчатской наваги // Тезисы докладов научно-практ.конф.по методам промыслового прогнозирования. Мурманск. ПИНРО. с.64.
221. Толстяк АФ. 1990. Влияние некоторых факторов среды на численность поколений камчатской наваги // Биол. ресурсы шельф, и окраин, морей Сов. Союза. М. Наука, с. 148 -155.
222. Трофимов И.К. 1991. Распределение личинок промысловых рыб в заливах Анапка и Корфа (западная часть Берингова моря) // Тезисы докладов 5 Всесоюзной конференции по раннему онтогенезу рыб. М. с.26-27.
223. Трофимов И.К 2004. Озёрные сельди Камчатки // Автореферат дисс.канд. биол. наук. Петропавловск-Камчатский. КамчатНИРО. 24 с.
224. Тупоногов В.Н 1990. Распределение малоглазого долгохвоста и факторы среды // Экология, миграции и закономерн. распредел. морских промысл, объектов. Тезисы докладов конф. молодых учёных. Владивосток. ТИНРО. С.35-36.
225. Тупоногов В.Н., Куренной А.А. 1986. Малоглазый макрурус.// Биологические ресурсы Тихого океана. М. Наука, с.233-241.
226. Тюрин Ю.Н., Макаров А.А. 1998. Статистический анализ данных на компьютере. М. ИНФРА-М. 528 с.
227. Удинцев Г.Б., Бойченко И.Г., Канаев В.Ф. 1959. Рельеф дна Берингова моря. Труды ИО АН СССР. т.29. с. 17-64.
228. Фадеев Н.С. 1971. Биология и промысел тихоокеанских камбал. Владивосток. 99 с.
229. Фадеев Н.С. 1984. Промысловые рыбы северной части Тихого океана. Владивосток, ДВНЦ АН СССР. 282 с.
230. Фадеев Н.С. 1986. Минтай // Биологические ресурсы Тихого океана. М. Наука, с. 187-201.
231. Фадеев Н.С. 1986. (Б) Палтусы и камбалы// Биологические ресурсы Тихого океана. М. Наука с.341 365.
232. Фадеев Н.С. 1986.(В) Берингово море.// Биологические ресурсы Тихого океана. М. Наука, с.389-406.
233. Фадеев Н.С. 1988. Распределение и миграции минтая в Беринговом море// Рыбное хозяйство. №7. с.46-47.
234. Фадеев Н.С. 1991. Распределение и миграции минтая в Беринговом море. М. ВНИРО, 54 с.
235. Фадеев Н.С. 2005. Справочник по биологии и промыслу рыб северной части Тихого океана. Владивосток. ТИНРО. 366 с.
236. Фадеев Н.С., Веспестад В. 2001. Обзор промысла минтая.// Известия ТИНРО. T.128.C.75-91.
237. Фадеев Н.С., Грицай Е.В. 1999. Промысел и размерно-возрастной состав минтая в северной части Берингова моря в 1995-98 гг. // Известия ТИНРО. Т. 126. С. 237-247.
238. Федоров В.В. 1978. Глубоководные рыбы Берингова моря и их происхождение. Автореф. дисс.канд. биол. наук. JI. 22 с.
239. Харитонова Е.В. 2002. Об изучении камбалы различных видов в прибрежных водах северо-западной части Берингова моря // Тезисыдокладов Всероссийской конф. молодых учёных. Мурманск. ПИНРО. с.205-207.
240. Харитонова Е.В., Батанов Р.Л., Датский А.В. 1999. Особенности распределения массовых видов камбал в Анадырском заливе в летний период//Известия ТИНРО. Т.126. ч.1. с. 285-295.
241. Харченко А.М. 1983. Типизация термических условий и их изменчивость у западного побережья Северной Америки // Известия ТИНРО. т.107. с.133-138.
242. Хен Г.В. 1988. Сезонная и межгодовая изменчивость вод Берингова моря и её влияние на распределение и численность гидробионтов // Автореферат дисс.канд. геогр. наук. Владивосток. ТИНРО. 24 с.
243. Хен Г.В. 1997. Межгодовая динамика гидрологических областей на шельфе западной части Берингова моря в связи с меандрированием Камчатского течения // Известия ТИНРО. т. 122. с.484-496
244. Хен Г.В. 1997. (Б) Основные закономерности многолетних изменений ледового покрова Охотского и Берингова морей // Комплексные исследования экосистемы Охотского моря. М. ВНИРО. с.64-67
245. Хилборн Р., Уолтере К. 2001. Количественные методы оценки рыбных запасов. Выбор, динамика, неопределённость. С-П. Политехника. 228 с.
246. Храпкова Н.В. 1961. Скопления промысловых рыб и ихтиопланктона в Корфо-Карагинском районе // Труды ИОАН. Т.43. с.285-294.
247. Черкасова Л.Д. 1976. Размерный состав, рост и плодовитость дальневосточной сайки.// Исследования по биологии рыб и промысловой океанографии. Владивосток. ТИНРО. вып.7. с. 137-143.
248. Шевченко А.И. 2004. Пути повышения селективности промысла минтая. Владивосток. ТИНРО. 98 с.
249. Шейко Б.А Федоров В.В. 2000. Рыбообразные и рыбы // Каталог позвоночных Камчатки и сопредельных морских акваторий. Петропавловск-Камчатский, Камчатский печатный двор. С.7-79.
250. Шунтов В.П. 1963.0собенности распределения ихтиофауны в юго-восточной части Берингова моря // Зоологический журнал. Т.42. вып. 5. с 704-715.
251. Шунтов В.П. 1987. О рыбопродуктивности дальневосточных морей // Вопросы ихтиологии, т.27, вып.5. с.747-754.
252. Шунтов В.П. 2001. Биологические ресурсы дальневосточных морей. Т 1. Владивосток. ТИНРО. 580 с.
253. Шунтов В.П. 2004. Управление морскими биологическими ресурсами это пока всё ещё мечта, а не реальность // Известия ТИНРО. т.137. с.232-240.
254. Шунтов В.П., Волков А.Ф., Ефимкин А.Я. 1988. Состав и современное состояние сообществ рыб пелагиали западной части Берингова моря // Биология моря. № 2. С. 56-65.
255. Шунтов В.И, Волков А.Ф., Темных О.С., Дулепова ЕЛ. 1993, Минтай в экосистемах дальневосточных морей. Владивосток. ТИНРО. 426 с.
256. Шунтов В.П., Дулепова Е.П. 1995. Современное состояние, био- и рыбопродуктивность экосистемы Берингова моря // Комплексные исследования экосистемы Берингова моря. М. ВНИРО. с.358-387.
257. Шунтов В.П., Лапко В.В., Надточий В.В., Самко Е.В. 1994. Межгодовые изменения в ихтиоценах верхней эпипелагиали западной части Берингова моря и тихоокеанских вод Камчатки //Вопросы ихтиологии, т.34. №5. с.642-648.
258. Шунтов В.П., Радченко В.И., Дулепова ЕЛ., Темных О. С 1997.
259. Биологические ресурсы дальневосточной российской экономической зоны:структура пелагических и донных сообществ, современный статус, тенденции многолетней динамики // Известия ТИНРО. т.122. с.3-15.
260. Шунтов В.П., Бочаров JI.H., Дулепова Е.П. и др. 2003. Результаты мониторинга и экосистемного изучения биологических ресурсов дальневосточных морей России (1998 2002 гг.) // Известия ТИНРО. т.132. с.3-26.
261. Яржомбек А.А. 1998. Справочные материалы по росту рыб. М. ВНИРО. 44 с.
262. Яржомбек А А, Абрамов А. А. Богданов Г. А, Ровнина О. А. 1997. Рост трески Gadus macrocephalus северо-западной части Берингова моря // Вопросы ихтиологии. Т.37.№ 5 с.719-720.
263. Abakumov АЛ., Bocharov L.N., Karedin Y.P. 2003. Mathematical modeling for analysis of multi-species fishery // Abstracts 12th PICES Annual Meeting. Seoul. Korea. P.59.
264. Albers W.D., Anderson P.J. 1985. Diet of Pacific cod, Gadus macrocephalus, and predation on the nopthern pink shrimp, Pandalus borealis, in Pavlof Bay, Alaska // Fisheries Bulletin'. No 4 p. 601-610.
265. Allen M.J., Smith G.B. 1988. Atlas and Zoogeography of Common Fishes in the Bering sea and Northern Pacific // NOAA Tech. Rep. NMFS 66.151 p.
266. Avdeev V. V., Avdeev G. V. 1989. A study of walleye Pollock population structure and migration routes using parasitological indicators // Proc. Intern. Symp. Biol. Managem. Walleye Pollock . November 1988. Fairbancs. Alaska, p.569-590.
267. Bailey K.M. 1994. Predation on juvenile flatfish and recruitment variability // Netherlands Journal of Sea Research. Vol. 32. № 2. p. 175-189.
268. Bailey K.M., Powers D.M., Quattro J. M. et al 1999. Population Ecology and Structural Dynamics of Walleye Pollock (Theragra chalcogramma) II Dynamics of the Bering Sea. Fairbancs. Alaska. USA. University of Alaska Sea Grant. PICES, p 581-.614.
269. Bakkala G.R. 1993. Structure and Historical Changes in the Groundfish Complex of the Eastern Bering Sea. NOAA Technical Report NMFS 114.91 p.
270. Bakkala R. G. Wakabayashi К Sample T.M. 1985. Results of the demersal trawl surveus // Bull. INPFC. No 44. p.39-191.
271. Balykin P.A. 1996. Dynamics and Abundance of Western Bering Sea Walleye Pollock.//Ecology of the Bering Sea. Fairbanks. Alaska., p. 177-182.
272. Beamish R. J. 2002. Climate and fisheries // Abstracts 11th PICES Annual Meeting. Qingdao. China. P. 183.
273. Bond N. A., Overland J.E. 2002. Is the marine ecosystem of the Bering sea shelf driven by episodic weather events? // Abstracts 11th PICES Annual Meeting. Qingdao. China. P.79.
274. Bulatov O.A. 2003. The fishery and condition of the walleye pollock (Theragra chalcogramma) stock in the Bering sea in 1979 2002 // Abstracts 12th PICES Annual Meeting. Seoul. Korea. P. 130.
275. BulatovO.A., Sobolevsky Ye.1. 1989. Distribution, condition of stocks, and outlook of the walleye pollock fishery in the high Bering Sea // Proc. Int. Symp.
276. Biol. Mgmt. Walleye pollock Nov. 1988.Ancorage. Alaska Sea Grant Report No 89-1. p. 591-604.
277. Burger J., Gochfeld M., Burke S. et aL 2006. Do scientist and fishermen collect the same size fish? Possible implications for exposure assessment // Environmental Research. V. 101. № 1. p.36-41.
278. Buslov AN. 2002. Growth of walleye pollock during the first year of life // Abstracts 11th PICES Annual Meeting. Qingdao. China. P.57-58.
279. Corners M.E., Holloved A.B., Brown E. 2001. Trawl survey catch in the southeast Bering sea: 1960 2000 //Abstracts 10th PICES Annual Meeting. Victoria. Canada. P. 115.
280. Doroshev S.I., Aronovich T.M. 1974. The effects of salinity on embryonic and larval development of Eleginus navaga (Pallas), Boreogadus saida (Lepechin) and Liopsetta glacialis (Pallas) II Aquaculture. vol.4, p.353-362.
281. Fadeyev N.S. 1990. The walleye pollock migrations in the Bering sea // Proc. Int. Sci. Symp. on Bering sea fich. Khabarovsk. USSR. P. 183-189.
282. Francis RC., Aydin K, Merrick R.L., Bollens S. 1999. Modeling and Management of the Bering Sea Ecosystem // Dynamics of the Bering Sea. Fairbancs, Alaska, USA, University of Alaska Sea Grant, PICES, p.409- 433
283. Glubokov AI. 2005. Pollock in ichthyocenoses of the outer shelf and upper slope of the north and west Bering sea //Abstracts 14th PICES Annual Meeting. Vladivostok. P.22.
284. Grigorev S. S. 1994. Characteristics of Flounder Eggs and Larvae Samples near east Kamchatka and in the Western Bering Sea during june-jule 1991 // Int. Symp. on North Pacific Flatfishes. Abstracts. University of Alaska. Fairbancs. P.6.
285. Grigorev S. S. 1994. Characteristics of Flounder Eggs and Larvae Samples near east Kamchatka and in the Western Bering Sea during june-jule 1991 // Proc. Int. Symp. on North Pacific Flatfishes. Alaska Sea Grant College Progr. Rep. No 94-04. p. 101-117.
286. Hamazaki Г., Fair L., Watson L.t Brennan E. 2005. Analyses of Bering sea bottom- trawl surveys in Norton Sound: absence of regime shift effect on epifauna and demersal fish // ICES Journal of Marine Science. V.62. № 8. p. 1597-1602.
287. Hart J.L.1973. Pacific Fishes of Canada. Fisheries Research Board of Canada. Bull. 180. p.741.
288. Hay D.E., Toresen R., Stephenson & et al 2000. Taking Stock: An Inventory and Review of World Herring Stocks in 2000. Herring Expectations for a New Millenium.Proceedings of the Symposium. Anchorage. Alaska. USA. P.381-454.
289. Hunt G.L Stabeno P.J. 2001. Climate change and the control of energy flow in the eastern Bering Sea // Abstracts 10th PICES Annual Meeting. Victoria. Canada. P. 117.
290. Hunt G.L Stabeno Ph. Walters G. et al 2002. Climate change and control of the southeastern Bering Sea pelagic ecosystem // Deep Sea Research Part II: Topical studies in Oceanography, vol. 49. № 26. p. 5821-5853.
291. Eastern Bering sea walleye pollock stock assessment with yield considerations for 1999 // NOAA Tech. Memor. NMFC-AFSC. Ancorage, Alaska. 63 p.
292. Jurado-Molina J., Livingston P. 2002. Multispecies Perspectives on the Bering Sea Groundfish Fisheries Management Regime // North American Journal of Fisheries Management. №22. p. 1164-1175.
293. Jurado-Molina J., Livingston P.A, Gallucci V.F. 2005. Testing the stability of the suitability coefficients from an eastern Bering Sea multispecies virtual population analysis // ICES Journal of Marine Science. V.62. № 5. p. 915924.
294. Khen G. V. 1999. Hydrography of Western Bering Sea Shelf Water // Dynamics of the Bering Sea. Fairbancs. Alaska. USA. University of Alaska Sea Grant. PICES, p. 161-176.
295. Klyashtorin L.B. 2001. Climate change and long-term fluctuations of commercial catches. The possibility of forecasting. FAO Fisheries technical paper. No 410. Rome. FAO. 86 p.
296. Kodolov L. S. 1995. Stock Condition of Pacific Halibut (Hippoglossus stenolepis) in the Northwestern Bering Sea // Proc. Int. Symp. on North Pacific Flatfishes. Alaska Sea Grant College Progr. Rep. No 94-04. p. 481-495.
297. Kodolov L.S. 1995.(Б). Stock Condition of Greenland Halibut (Reinhardthius hippoglossoides matsuurae) in the Northwestern Bering Sea // Proc. Int. Symp. on North Pacific Flatfishes. Alaska Sea Grant College Progr. Rep. No 94-04. p. 451-465.
298. Kotwicki S., Buckley T. W, Honhalehto Т., Walters G. 2005. Variation in the distribution of walleye pollock (Theragra chalcogramma) with temperature and implications for seasonal migration// Fisheries Bulletin. No 103. p.584-587.
299. Macklin S.A. 1999. Bering Sea FOCI // Dynamics of the Bering Sea. Fairbancs. Alaska. USA. University of Alaska Sea Grant. PICES, p.733-751.
300. McFarlan G.A., Beamish Я J. 1990. .An examination of age determination structures of walleye pollock (Theragra chalcogramma) from five stocks in the Northeast Pacific Ocean // INPFC Bull. №50. P. 30.
301. McFarlan G.A., King J.R., Beamish R.J. 2000. Have there been recent changes in climate? Ask the fish. // Progress in Oceanography. V.47. No 2-4. p. 147-169.
302. Miller B.S., Gunderson D.R., Glass D. et al 1986. Fecundity of walleye pollock (Theragra chalcogramma) from the Shelikof strait. Gulf of Alaska // Fishery res. inst. report Seattle. Washington. University of Washington. 40 p.
303. Minobe S. 2000. Spatio-temporal structure of the pentadekadal variability over the North Pacific // Progress in Oceanography. V.47. No 2-4. p.381-408.
304. Minobe S. 2001. Interannual to multidecadal changes of Temperatures in the Bering Sea // Abstracts 10th PICES Annual Meeting. Victoria. Canada. P. 122.
305. Mito K., Nishimura A, Yanagimoto T. 1999. Ecology of Groundfishes in the Eastern Bering Sea, with Emphasis on Food Habits // Dynamics of the Bering Sea. Fairbancs. Alaska. USA. University of Alaska Sea Grant. PICES, p.537-580.
306. Motoda SMinoda T. 1974. Plancton of the Bering sea //Oceanography of the Bering Sea with Emphasis on Renewable Resourses. Inst. Mar. Sci. Univ. Alaska. Fairbanks. P.207-241.
307. Mueter F.J., Megrey B.A 2005. Distribution of population-based indicators across multiple taxa to assess the status of Gulf of Alaska and Bering Sea groundfish communities // ICES Journal of Marine Science. V.62. №3. p.344-352.
308. Mueter F.J., Ladd C, Palmer M.C, Norcross B.L 2006. Bottom-up and top-down controls of walleye pollock (Theragra chalcogramma) on the Eastern Bering Sea shelf // Progress in Oceanography. V.68. № 2-4. p. 152-183.
309. Naumenko ЕЛ 1996. Distribution, biological condition, and abundance of capelin (Mallotus villosus socialis) in the Bering sea // Ecology of the Bering sea. Fairbanks. Alaska. P. 237-256.
310. Naumenko E.A. 1996 (Б). The role of fish predators in pelagic ichthyocenosis of the western Bering Sea // Int. Symp. on the Role of Forage Fishes in Marine Ecosystems.Abstracts. Anchorage. Alaska. USA. p.92-93.
311. Naumenko N.L 1996. Stock Dynamics of Western Bering Sea Herring.// Ecology of the Bering Sea. Fairbanks, Alaska, p. 169-176.
312. Naumenko N.L 1996. (Б) Long-term Fluctuations in the Ichthyofauna of the Western Bering Sea.// Ecology of the Bering Sea. Fairbanks, Alaska, p. 143158.
313. Naumenko N.L, Balykin РЛ, Naumenko ЕЛ. 2001. Long-term Fluctuanions in the pelagic Community of the Western Bering Sea// Abstracts PICES X Annual Meeting. Victoria B.C. Canada. p,125.
314. Niebauer H.J., Bond N.A., Yakunin L.P., Plotnikov V.V. 1999. An Update on the Climatology and Sea Ice of the Bering Sea // Dynamics of the Bering Sea. Fairbancs. Alaska. USA. University of Alaska Sea Grant. PICES. p.29-59.
315. Orlov AM. 2000. The representatives of Oregonian ichthyofauna in the Asian waters // 11th Western Groundfish Conf. Abstracts. Sitka. Alaska. USA. P. 106.
316. Pavlov V.K., Pavlov P. V. 1996. Oceanographic Description of the Bering Sea I I Ecology of the Bering Sea. Fairbanks, Alaska, p. 1-96.
317. Platonova К A., Vasilevskaja L.N., Savelieva N.L 2002. Connection of the cold periods in the east of Russia with the centers of atmospheric action // Abstracts 11th PICES Annual Meeting. Qingdao. China. P.83-84.
318. Popov S.B., Bonk A.A., Glubokov A.L 2003. Hydroacustic and bottom trawl surveys of the Bering sea walleye pollock in October-November 2002 // World Wide WEB publication. 8th Annual Conferences. P.2-18.
319. Radchenko К I. 1998. Scale and causes of growth of the Pacific Herring abundance in the Western Bering Sea in the 1990's // PICES 7th Annual Meeting. Abstracts. Fairbancs. Alaska. USA. P. 102-103.
320. Radchenko К I. 2001. The western Bering Sea: changes in physical environment and pollock stocks // Abstracts PICES X Annual Meeting. Victoria B.C. Canada. P. 126.
321. Radchenko V.I., Khen G.V., Slabinsky A.M. 2001. Cooling in the Western Bering Sea in 1999: quick propagation of La Nina signal or compensatory process effect? // Progress in Oceanography. V.49. p.407-422.
322. Schumacher J.D., Alexander V. 1999. Variability and Role of the Physical Environment in the Bering Sea Ecosystem // Dynamics of the Bering Sea. Fairbancs. Alaska. USA. University of Alaska Sea Grant. PICES, p. 147-160.
323. Smith R.L., Paul A.J., Paul J.M. 1986. Effect of food in take and temperature on growth and conversion efficiency of juvenile walleye pollock (Theragra chalcogramma (Pallas)) a laboratory study // Journal Cons. Int. Explor. Mer. No 3. p.241-253.
324. Sobolevsky Y.I., Sjkolovskaja T.G., Balanov A.A., Senchenko I.A. 1996. Distribution and trophic relationships of abundant mesopelagic fishes of the Bering Sea // Ecology of the Bering Sea. Fairbanks, Alaska, p. 159-167.
325. Stabeno P.J., Schumacher J. D., Ohtani K. 1999. The Physical Oceanography of the Bering Sea // Dynamics of the Bering Sea. Fairbancs. Alaska. USA. University of Alaska Sea Grant. PICES, p. 1-28.
326. Stepanenko M.A. 1989. The state of stocks and distribution of pollock in the Bering Sea // Proc. Intern. Symp. Biol. Managem. Walleye Pollack, Nov. 1988. Fairbanks. Alaska. P. 537-547.
327. Temnykh O.S., Radchenko V.I. 1994. Growth of Walleye Pollock, Theragra chalcogramma, and Structure of Scales during the First Year of Life // NOAA Tech. Rep. NMFS 126. p.105-107.
328. JJstinova E.I., Sorocin Yu. D., Khen G.V. 2004. Ice cover variability and long-term forecasting in the far-eastern Seas // Proceeding of the 19th International Symposium on Okhotsk Sea and Sea Ice. p. 75-80.
329. Vasilevskaya LN., Muktepavel L.S., Tzhuravleva T.M. 2004. About connection of ice processes of the Okhotsk and Bering Seas // PICES scientific report. No 26. p.114-115.
330. Vershinin V.G. 1981. Cod biology and fishing in Anadir-Navarin area of the Bering sea // INPFC Groundfish Symposium. Abstracts. P.3-4.
331. Wespestad V.G. 1991. Pacific herring population dynamics, early life history, and recruitment variation relative to eastern Bering Sea oceanographic factors. A dissertation .for the degree of Doctor of Philosophy. University of Washington. 237 p.
332. Wespestad V.G. 1993. The status of Bering sea pollock and the effect of the "DonutHole" fishery// Fisheries. Vol.18. No 3. p.18-24.
333. Wespestad V.G., Quinn T.J. 1996. Importance of cannibalism in the population dynamics of walleye pollock Theragra chalcogramma II NOAA Tech. Rep. NMFS. V. 126. p. 212-216.
334. Widerbuer Т.К., Hollowed A.B., Ingracham W.I., et oL 2002. Flatfish recruitment response to decadal climatic variability and ocean conditions in the eastern Bering Sea // Progress in Oceanography. Vol.55. № 1-2. p.235-247.
335. Wilimovsky N.I. 1974. Fishes of the Bering Sea: the state of existing knowledge and requirements for future effective effort // Oceanography of the
336. Bering Sea with emphasis on renewable resourses. Univ. Alaska. Fairbanks. Inst. Mar. Sci. Occas Publ. No 2. p. 243-256.
337. Wyllie-Echeverria T„ Ohtani К 1999. Seasonal Sea Ice Variability and the Bering Sea Ecosystem. // Dynamics of the Bering Sea. Fairbancs. Alaska. USA. University of Alaska Sea Grant. PICES, pp.435- 451.
338. Von Szalay P.G., Somerton D.A. 2005. The effect of net spread on the capture efficiency of a demersal survey trawl used in the eastern Bering Sea // Fisheries Research. V. 74. № 1-3. p.86-95.
339. Van Zile D. 2002. Sorting • em out // National Fisherman, vol.23. No 8. p.20-23.
340. Vinnikov A. V 1996. Pacific Cod (Gadus macrocephalus) of the Western Bering Sea. // Ecology of the Bering Sea. Fairbanks. Alaska, pp. 183-202.
341. Zverkova L.M., Oktyabrsky G.A. 1996. Okhotsk Sea Walleye Pollock Stock Status // Proceeding of the Workshop on the Okhotsk Sea and Adjacent Areas. PICES Scientific Report No 6. p.403-407.
-
Балыкин, Павел Александрович
-
доктора биологических наук
-
Петропавловск-Камчатский, 2006
-
ВАК 03.00.32
- Ихтиоцен верхнего шельфа северо-западной части Берингова моря
- Питание и пищевые отношения рыб донных ихтиоценов западной части Берингова моря
- Состав и структура нектонного сообщества мезопелагиали Берингова моря
- Камбалы западной части Берингова моря: динамика численности и особенности биологии
- Состав, структура и динамика нектонных сообществ эпипелагиали Берингова моря
