Флювиальное рельефообразование на равнинах умеренного пояса Евразии в позднем плейсоцене - голоцене

Панин, Андрей Валерьевич

Бесплатный автореферат и диссертация по наукам о земле на тему
Флювиальное рельефообразование на равнинах умеренного пояса Евразии в позднем плейсоцене - голоцене
ВАК РФ 25.00.25, Геоморфология и эволюционная география

Автореферат диссертации по теме "Флювиальное рельефообразование на равнинах умеренного пояса Евразии в позднем плейсоцене - голоцене"

На правах рукописи

Панин Андрей Валерьевич

ФЛЮВИАЛЬНОЕ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЕ НА РАВНИНАХ УМЕРЕННОГО ПОЯСА ЕВРАЗИИ В ПОЗДНЕМ ПЛЕЙСТОЦЕНЕ - ГОЛОЦЕНЕ

Специальность 25.00.25 "Геоморфология и эволюционная география"

АВТОРЕФЕРАТ ^ 8 ОКТ 2015

диссертации на соискание учёной степени доктора географических наук

Москва-2015

005563873

Работа выполнена

на кафедре геоморфологии и палеогеографии географического факультета ФГБОУ ВПО "Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова"

Официальные оппоненты: ВЕЛИЧКО Андрей Алексеевич

доктор географических наук, профессор, заведующий лабораторией эволюционной географии ФГБУН Института географии РАН (г.Москва)

ЛАВРУШИН Юрий Александрович

доктор геолого-минералогических наук, главный научный сотрудник ФГБУН Геологического института РАН (г. Москва)

СУБЕТТО Дмитрий Александрович

доктор географических наук, профессор, директор ФГБУН Института водных проблем Севера КарНЦ РАН (г.Петрозаводск)

Ведущая организация: ФГАОУ ВО Казанский (Приволжский)

Федеральный университет (г. Казань)

Защита состоится « ^ » декабря 2015 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета по геоморфологии и эволюционной гео1рафии, гляциологии и криолитологии Земли, картографии (Д-501.001.61) при Московском государственном университете (МГУ) имени М.В.Ломоносова по адресу: 119991, Москва, ГСП-1, Ленинские горы, д. 1, МГУ, Географический факультет, 21 этаж, ауд. 2109.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГУ им. М.В. Ломоносова по адресу: Ломоносовский проспект, д. 27, А8. Полный текст диссертации размещен на вебсайте МГ"У: https://istina.msu.ni/dissertation councils/councils/435779/

Автореферат разослан « ЛЬ » октября 2015 г.

Отзывы на автореферат (в двух экземплярах, заверенные печатью учреждения) просим направлять по адресу: 119991, Москва, ГСП-1, Ленинские горы, д. 1, МГУ, географический факультет, ученому секретарю диссертационного совета Д 501.001.61. E-mail: malvn2006@vandex.ru. Факс: (495) 932-88-32.

Ученый секретарь

диссертационного совета Д 501.001.61, кандидат географических наук

А.Л. Шныпарков

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Постановка проблемы и ее актуальность Решение теоретических и прикладных задач в геоморфологии и ряде смежных областей - четвертичной геологии, палеогеографии, геоархеологии, — требует знания истории развития флюви-ального рельефа в вековом и тысячелетнем масштабах времени. В практике исследовательских и прикладных работ требуется ответ на вопросы, когда происходило углубление овражно-балочной сети и ее выполнение осадками, каков возраст речных террас, речных пойм и их отдельных участков, какова история миграций речного русла по дну долины. Однако существующие представления о развитии флю-виального рельефа, на которые приходится опираться при ответе на эти вопросы, разработаны для других масштабов времени. В результате исторические модели флювиального рельефообразования в значительной мере основываются не на эмпирической основе, как это принято в науках о Земле (Вернадский, 1926), а на дедуктивных схемах — теоретических представлениях о потенциальной реакции рек или эрозионной сети на изменения климата, движения земной коры и другие определяющие факторы. При этом история изменений главного агента флювиального рельефообразования - стока воды, - известна лишь в самых общих чертах и не всегда надежно. Между тем, поверхностный сток оставил многочисленные следы в рельефе — архив палеогидрологических событий прошлого. Потенциал такого рода геоморфологических архивов для получения палеогеографической информации используется пока слабо. Обобщение геоморфологических данных по истории развития форм флювиального рельефа и создание эмпирически обоснованной концепции истории флювиального рельефообразования в последние десятки тысяч лет позволило бы существенно улучшить понимание палеогеографической основы современных геоморфологических ландшафтов Северной Евразии, а также механизмов развития флювиального рельефа.

Состояние проблемы Эмпирическое обоснование существующих схем истории флювиального морфолитогенеза различается в зависимости от масштаба времени. Наиболее надежны представления на уровне крупных интервалов времени — тектонических и межледниково-ледниковых (МЛ) циклов, которым сопоставляются циклы врезания-выполнения речных долин. Однако основные концепции развития речных долин под управлением климата противоречат друг другу как в части хронологии (соотнесения эпох врезания и аккумуляции с отдельными частями климатического цикла), так и в отношении механизма процессов. Детали внут-

рицикловой динамики, в частности, позднеплейстоцен-голоценового фшовиально-го морфогенеза, известны плохо. В значительной степени это связано со слабым применением в отечественной исследовательской практике методов количественного датирования. Это ведет к широкому использованию климатостратиграфиче-ского подхода, когда те или иные геоморфологические события a priori сопоставляются с фазами климатических циклов. Помимо недостаточной обоснованности таких сопоставлений, в них уже заранее заложены представления о том, каков должен быть отклик флювиальной геоморфологической системы (ФГС) на те или иные климатические изменения. Между тем, реализация климатического сигнала в динамике любого компонента географической оболочки — результат сложной цепи причинно-следственных отношений, которая сама по себе должна представлять предмет изучения. На фоне значительного прогресса в области четвертичной палеогеографии, достигнутого в последние десятилетия благодаря изучению папео-климатического сигнала в ледовых и седиментационных архивах, флювиальная геоморфология заметно отстала от смежных (палео) географических дисциплин в накоплении и обобщении фактических данных по истории развития своего объекта и ее увязке с изменениями климата и другими определяющими факторами.

Объект и предмет исследования. Объект исследования - флювиальные геоморфологические системы Северной Евразии. Предмет исследования — история развития разных звеньев ФГС, включающая этапы углубления и выполнения долин, динамику балочного и пойменного осадконакопления, изменения морфологии речных русел. Предмет исследования включает также континентальную палеогид-ролоппо умеренных широт - изучение истории поверхностного стока воды, который является главным движущим фактором процессов флювиального морфогенеза. Совместную историю стока воды и производимой им геоморфологической работы, т.е. флювиального рельефообразования, будем называть флювиальной историей. Пространственные рамки исследования: равнинно-платформенные регионы умеренного гумидного пояса Евразии (в рамках лесной и степной зон) за пределами области последнего оледенения. Временные рамки исследования: интервал времени с конца среднего неонлейстоцена по настоящее время, включающий один полный МЛ-цикл (морские изотопные стадии МИС 5 - МИС 2), окончание предшествовавшего (конец МИС 6) и начало текущего (голоцен).

Цель и задачи исследования Лель исследования: выявление пространственно-временных закономерностей флювиального рельефообразования и его определяющих факторов в равнинно-платформенных регионах умеренной гумидной зоны Евразии в масштабах времени п лет и объяснение на этой основе строения современного флювиального рельефа.

Цель достигается через решение четырех основных задач:

1. Сбор натурного материала по геоморфологическому строению, возрасту и генезису выполняющих отложений для разных звеньев флювиальных систем -речных долин, балок, овражной сети. Реконструкция истории флювиального рельефообразования в региональном масштабе.

2. Выявление движущих факторов развития флювиального рельефа, их динамики в изучаемых масштабах времени.

3. Установление механизмов флювиального рельефообразования - отклика флювиальных систем на действие определяющих факторов в изучаемых масштабах времени.

4. Проведение межрегиональных корреляций и выявление событий трансконтинентального масштаба.

Структура исследования, личный вклад автора и достоверность результатов Выполнено эмпирическое обобщение по климатической истории флювиального рельефообразования Северной Евразии, в основу которого положены результаты полевых изысканий автора на Восточно-Европейской равнине (19942014), в Восточной (1986-1991) и Южной Сибири (2007-2008, 2013-2014). Исследование строилось по принципу от частного к общему: опорные участки - опорный регион (Восточно-Европейская равнина) - межрегиональная корреляция. На всех этапах ведущими методами были геоморфологические — от диагностики положения разрезов в палеорельефе при полевых исследованиях до пространственных корреляций по морфологическим индикаторам. Обобщение для одного из крупных регионов - Восточно-Европейской равнины (ВЕР) - выполнено практически целиком на собственном натурном материале автора. Для выполнения пространственных корреляций в континентальном масштабе привлечены литературные данные по другим регионам — Западной и Центральной Европе, Западной и Восточной Сибири. Достоверность выводов подкрепляется большим объемом натурных геолого-геоморфологических материалов, данных количественного датирования и лабораторных анализов отложений. Эти данные получены самим автором либо при его не-

посредственном участии как на стадии полевых и камеральных работ, так и при интерпретации и апробации их результатов, в ходе выполнения ~20 научных проектов, в пяти из которых автор выступал в качестве руководителя.

Защищаемые положения

1. Эрозионно-аккумулятивные процессы во всех звеньях флювиальных систем (от овражно-балочной сети до крупных речных долин) характеризуются ритмичностью, подчиненной 100-тысячелетним межледниково-ледниковым (МЛ) климатическим циклам. При этом эрозионно-аккумулятивные (флювиальные) макроритмы сдвинуты относительно МЛ-циклов. На Восточно-Европейской равнине (ВЕР) выделяется два главных флювиальных макроритма: предпоследний - с конца МИС 6 по середину МИС 3, текущий (незаконченный) - с конца МИС 3 по настоящее время. Каждый макроритм состоит из фаз врезания (вторая половина холодной фазы МЛ-цикла), стабилизации (теплая фаза) и аккумуляции (первая половина холодной фазы). Фаза врезания текущего флювиального макроритма разделяется на два мезоритма: конец МИС 3 -последний ледниковый максимум (ЬвМ) и конец пленигляциала - начало голоцена.

2. В умеренных широтах Евразии ледниковые и межледниковые фазы 100-тысячелетнего МЛ- цикла различались по своим гидроклиматическим режимам. Амплитуды изменений поверхностного стока в ледниковые эпохи (крио-хроны) были многократно выше, по сравнению с межледниковьями (термохронами). По геоморфологическим признакам выявлены фазы кратного (по огношению к современному) роста стока - эпохи мощного стока (ЭМС), проявлявшиеся в холодные фазы МЛ-циклов: московское позднеледниковье (ЭМС 3), вторая половина МИС 3 (ЭМС 2: -40-28 т.л.н.), конец вачдайского пленигляциала и позднеледниковье (ЭМС 1: 18-13 т.л.н.). Общим для крио- и термохронов является нарастание флювиальной активности и амплитуды ее колебаний в последней трети, по сравнению с началом и особенно серединой, но фазовые соотношения гидроклиматических и температурных изменений были противоположными. На ВЕР в валдайскую эпоху рост стока происходил в интервалы относительных потеплений (конец МИС 3, позднеледниковье), уменьшение стока - в интервалы похолоданий (Последний ледниковый максимум). В голоцене рост стока соответствовал похолоданиям (начало суббореала, начало субатлантика, Малый ледниковый период), падение стока - потеплениям климата (середина субатлантика, Средневековый климатический оптимум).

3. Главным фактором эрозионно-аккумулятивных ритмов были климатически обусловленные изменения стока воды. Рост густоты долинно-балочной

сети, разработка долин, их углубление и обособление цикловых террасовых уровней происходили во время относительно коротких эпох мощного стока (ЭМС). Перстративная и констративная фазы флювиальных макро- и мезоритмов соответствовали относительно маловодным палеогидрологическим фазам. В маловодные фазы направленность процессов зависела от интенсивности бассейновой денудации и объемов поступления наносов с территории водосбора в долинную сеть. В периг-ляциальной обстановке сочетание маловодности с интенсивной бассейновой денудацией имело результатом выполнение долинно-балочной сети (например, МИС 4-5с1, ЬОМ). В межледниковой обстановке (МИС 5е, МИС 1) сочетание относительной маловодности с ослабленной бассейновой денудацией приводило к квазистабилизации балок и рек с высокой устойчивостью русел (галечно-валунные русла) либо к переходу в перстративный режим рек с легкодеформируемыми песчаными руслами. Влияние движений земной коры на эрозионно-аккумулятивную ритмику в условиях платформенных равнин в рассматриваемых масштабах времени было малозначимо, за исключением гляциоизостатических эффектов в прогляциальных районах. Влияние изменений уровней конечных бассейнов стока (Черное, Каспийское, Белое, Балтийское моря) ограничивалось самыми низовьями речных систем и их ныне затопленными продолжениями на шельфе.

4. В рамках последнего флювиального макроритма целый ряд ключевых событий флювиальной морфодинамики охватывал большую часть территории Северной Евразии. Удается проследить трансконтинентальное (от Западной Европы до Восточной Сибири) распространение геоморфологических и се-диментологических следов трех эпох обильного поверхностного стока: конец МИС 3, позднеледниковье, Малый ледниковый период (конец субатлантического периода голоцена), и двух эпох низкого стока: ЬйМ, Средневековый климатический оптимум (середина субатлантического периода голоцена).

5. Флювиальные морфосистемы в геоморфологических ландшафтах Северной Евразии представляют сочетание современных и реликтовых элементов, унаследованных от климатических условий прошлого. Наиболее широко распространены следующие временные пласты реликтовых форм и морфологических характеристик: (1) позднемосковско-микулинский: остатки древней эрозионной сети в виде ложбинного звена современных систем стока; (2) средне- поздне-валдайский: конфигурация и густота верховий долинно-балочных систем, значительная ширина дна балок и речных долин, сниженные уклоны тальвегов балок и дна речных долин, позднеледниковые большие палеорусла в виде реликтов на

поймах и в очертаниях (макроформах) современных русел рек; (3) среднеголоцено-вый: малые палеорусла на поймах и в формах современных русел.

Научная новизна результатов

1. Внесены существенные уточнения в хронологию эпох врезания и аккумуляции в позднем плейстоцене и скорректированы представления о возрасте позд-неплейстоцен-голоценовых террас в долинах рек Восточно-Европейской равнины.

2. Проведено районирование Восточно-Европейской равнины по типам развития долинно-балочной сети в последних ледниково-межледниковых циклах, созданы региональные схемы истории и строения флювиального рельефа, привязанные к шкале астрономического времени.

3. Разработана система геоморфологических индикаторов основных этапов развития речных долин в позднеледниковье и голоцене, показан трансконтинентальный охват ведущих событий флювиалыюй истории в пределах Северной Евразии.

4. Установлена значительная вариабельность поверхностного стока в холодные фазы двух последних ледниково-межледниковых циклов, существование эпох мощного стока (ЭМС) с кратным ростом стока относительно его современных значений.

Теоретическая и практическая значимость результатов.Разработана схема динамики флювиальных процессов рельефообразования в связи с климатическими изменениями разного ранга внутри межледниково-ледниковых циклов, которая может служить основой для трактовки морфологии и генезиса геоморфологических ландшафтов на равнинах умеренных широт. Представление о значительных изменениях величины водного стока в прошлом позволяет выявить в современном флювиалыюм рельефе реликтовые элементы и характеристики, не находящие объяснения исходя из существующих гидроклиматических представлений. Полученные реконструкции изменений величины речного стока, в частности, данные о кратном росте стока в позднеледниковье и в конце МИС 3, позволяют уточнить картину поступления пресных вод в окраинные морские бассейны и могут быть использованы для уточнения истории изменений их водного баланса и трансгрессивно-регрессивных событий. Выявлены геоморфологические индикаторы разновозрастных элементов флювиальных ландшафтов. На основе данных абсолютной геохронологии уточнен возраст аллювия разновозрастных генераций поймы и речных террас, предложены геоморфологические критерии для его оценки, что может найти применение в практике геолого-съемочных работ в речных долинах. Реконструкции гид-

рологического режима рек в прошлом и этапов формирования речных пойм в голоцене имеют прикладное значение в области геоархеологии и могут использоваться для разведки и исследования памятников материальной культуры в долинах рек. Результаты используются при чтении ряда учебных курсов и проведении полевых учебных практик на Географическом факультете МГУ.

Апробация результатов.Полученные результаты были представлены автором лично в форме гласных докладов на следующих научных мероприятиях:

Международные конференции: HydroGIS'96 (Вена, Австрия, апрель 1996), Flood-plains'98 (Норидж, Великобритания, июнь 1998), Reconstructing Holocene Landfonn Change through Soil Erosion in Europe (Бонн, Германия, октябрь 1999), Hydrological consequence of global climate changes: geologic and historic analogs of future conditions (INQUA-GLOCOPH conference, Москва-Курск, август 2000), Long-term effects of land-use on soil erosion in a historical perspective: European comparisons" (Оксфорд, Великобритания, сентябрь 2000), IAHS Symposium "Sediment transfer through the fluvial system" (Москва, август 2004), XXXth International Geographical Congress (Глазго, Великобритания, август 2004), Past Ecosystem Processes & Human-Environment Interactions (Бьюлтон, США, февраль 2005), The fluvial system - past and present dynamics and controls (Бонн, Германия, май 2005), International Conferences on Geomorphology by I AG (Сарагоса, Испания, сентябрь 2005; Мельбурн, Австралия, июль 2009; Париж, Франция, август 2013), New trends in geomorphology: System-based understanding of long term man-landscape interactions (Франкфурт-Мюнцепберг, Германия, май 2006), 10th International Symposium on River Sedimentation (Москва, август 2007), IGCP 521-481 Joint Meeting (Геленджик, Россия, сентябрь 2007), 2007 GSA Annual Meeting (Денвер, США, октябрь 2007), Landscape Evolution and Geoar-chaeology (Порто-Хели, Греция, июнь 2008), The Caspian region: environmental consequences of the climate change (Москва, октябрь 2010), Geomorphic Processes and Geoarchae-ology (Смоленск, Россия, август 2012), Hydrological Extreme Events in Changing Climate (Утрехт, Нидерланды, ноябрь 2012; Бонн, Германия, июнь 2014), 11th International Conference "Methods of Absolute Chronology" (Подлесице, Польша, май 2013), EGU General As-sembly-2014 (Вена, Австрия, апрель 2014), International Field Symposium of the Peribaitic Regional Working Group "Late Quaternary terrestrial processes, sediments and history: from glacial to postglacial environments" (Рига, Латвия, август 2014).

Российские научные мероприятия: Пленумы Геоморфологической комиссии РАН( XIX - Казань, сентябрь 1988; XXV - Белгород, сентябрь 2000; XXIX - Ижевск, сентябрь 2006; XXX - СПб, сентябрь 2008); Научная конференция по проблеме водных ресурсов Дальневосточного экономического района и Забайкалья (Владивосток, сентябрь 1989); Всесоюзное совещание "Изменения водного режима в прошлом как основа для оценки его развития в будущем (Москва, ИВП АН СССР, май 1990); Щукинские чтения (Москва, МГУ: III - май 1995, IV - май 2000, V - май 2005, VI-май 2010, VII - май 2015); Межвузовские координационные и пленарные совещания по проблеме эрозионных, русловых и устьевых процессов (XII - Пермь, сентябрь 1997; XIII - Псков, октябрь 1998г; XV - Волгоград, октябрь 2000; XVI - СПб, октябрь 2001; XV1I1 - Курск, октябрь 2003; XX - Ульяновск, октябрь 2005); Гидрология и геоморфология речных систем (Иркутск, сентябрь 1997); Годичные собрания Секции русловедения и восстановления рек Академии водохозяйственных наук (СПб декабрь 1999; СПб, декабрь 2002; СПб, декабрь 2005); Фундаментальные исследования взаимодействия суши, океана и атмосферы (Москва, ноябрь 2002); заседания Комиссии по изучению четвертичного периода РАН (январь 2004, февраль 2009, март 2010, апрель 2011, октябрь 2014); Маккавеевские чтения (Москва, МГУ:

декабрь 2004, декабрь 2012); Иркутский геоморфологический семинар (Иркутск, сентябрь 2004); Всероссийская конференция "Горизонты географии", посвященная 100-летию со дня рождения К.К.Маркова (Москва, сентябрь 2005); Ломоносовские чтения (Москва, МГУ: апрель 2006, апрель 200В, апрель 2010); V Всероссийское совещание по изучению четвертичного периода (Москва, ноябрь 2007); Проблемы современной сейсмогеологии и геодинамики Центральной и Восточной Азии (Иркутск, сентябрь 2007); XIV Съезд РГО (СПБ, декабрь 2010); совместное заседание Ученого Совета ИГ РАН и геоморфологической комиссии РГО (Москва, март 2010); 9-й научный семинар "Археология Подмосковья" (ИА РАН, Москва, февраль 2012); Процессы самоорганизации в эрозионно-русловых системах и динамике речных долин (Томск, ИМКЭС СО РАН, июль 2012); Межведомственный научный семинар "Глобальные изменения природной среды" (Москва, февраль 2013); научный семинар "Радиоуглеродные исследования в геологии, археологии и палеогеографии" (ГИН РАН, Москва, март 2014); IV(XX) Всероссийский археологический съезд (Казань, октябрь 2014).

Результаты исследований изложены в >150 научных публикациях формата статей, в т.ч. >70 - в рецензируемых журналах, а также 4 монографиях (из них три - в соавторстве). Публикации представлены в библиографических базах данных: Web of Science (38 публикаций), SCOPUS (60), РИНЦ (72). Списки, рефераты и полные тексты публикаций можно найти на персональных страницах автора в системах научной информации ИСТИНА (IRID 424978), Academia, ResearcherID (К-2895-2012), ResearchGate, ORCID (000-0001-9587-1260), SCOPUS (7102442068).

Состав и объем работы Работа выполнена на кафедре геоморфологии и палеогеографии географического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Она состоит из введения, 5 глав, заключения, списка лигературы и списка сокращений. Общий объем работы составляет 457 страниц, в том числе 315 страниц текста, 137 рисунков, 14 таблиц, 47 страниц списка литературы, содержащего 947 наименований, в т.ч. 345 — на иностранных языках.

Благодарности Становлением в профессии автор обязан коллективам двух подразделений географического факультета Московского университета - кафедры геоморфологии и палеогеографии и Научно-исследовательской лаборатории эрозии почв и русловых процессов имени Н.И.Маккавеева. За приобщение к "маккавеев-ской школе" и многолетнюю поддержку автор благодарен профессору Р.С.Чалову (МГУ). Значительная часть научных результатов получена в ходе совместных исследований с д.г.н. А.Ю.Сидорчуком (МГУ) и д.г.н. В.Н.Голосовым (МГУ), а также с д.г.н. С.И.Болысовым (МГУ), д.г.н. О.К.Борисовой (ИГ РАН), к.б.н. МА.Брошшковой (ИГ РАН), к.г.-м.н. Н.Е.Зарецкой (ГИН РАН), д.г.н. А.В.Черновым (МГУ). Большой объем новых данных по флювиальной истории получен в ходе геоархеологических исследований, за организационную поддержку которых автор благодарен целому ряду руководителей археологических экспедиций: к.и.н. И.А.Аржанцевой (ИЭА РАН), к.и.н. А.А.Бессуднову (Липецкий ГУ),

к.и.н. А.В.Волокитину (ИИЯЛИ КОМИ НЦ УРО РАН), к.и.н. И.Н.Ершову (НА РАН), к.и.н. В.Н.Карманову (ИИЯЛИ КОМИ НЦ УРО РАН), к.и.н. Н.А.Кренке (ИА РАН), к.и.н. В.В.Мурашевой (ГИМ), к.и.н. Т.А.Пушкиной (МГУ), к.и.н. А.А.Синицыну (ИИМК РАН), к.и.н. А.С.Сыроватко (МБУ «Коломенский археологический центр»). Проведение исследований было бы невозможно без финансовой поддержки со стороны ряда научных фондов и прежде всего Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ).

СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Глава 1. Флювиалъная история Северной Евразии в позднем плейстоцене и голоцене: состояние изученности

В главе сделан обзор исследований истории речных долин и верхних звеньев флювиальных систем. В разделе 1.1 рассмотрено развитие балочно-долинной сети Европы. В изучение истории речных долин Западной (подраздел 1.1.1) и Центральной Европы (подраздел 1.1.2) большой вклад внесли работы I960 - начала 2000-х гг целого ряда исследователей: G. Benito, Н. Bereadsen, A. Brown, J. Dury, К. Gregory, К. Heine, Т. Kalicki, J. Lewin, M. Macklin, J. Rose, К. Rotnicki, L. Starkel, J. Vanden-berghe, а также S. Bohncke, P. Gebica, W. Hoek, A. Howard, M. Igl, P. Collins, M. Hui-sink, C. Kasse, P.Kiden, J. Mol, J. Rutkowski, и др. Из работ последнего десятилетия выделяются исследования J. Argant, F. Busschers, L. Deschodt, D. Dzieduszynska, G. Erkens, P. Kittel, K. Kohen, R. van Balen, J. Wallinga.

На Восточно-Европейской равнине (ВЕР; подраздел 1.1.3) большой вклад в изучение строения и истории речных долин внесли А.А.Асеев, В.А.Брылев, Г.П.Бутаков, Е.В.Былинский, МА.Вальчик, Л.Н.Вознячук, Г.И.Горецкий, М.Н.Гри-щенко, А.П.Дедков, С.В.Лютцау, А.И.Москвитин, Н.И.Кригер, Г.В.Обедиентова, Г.И.Рычагов, Г.В.Холмовой. В последние десятилетия исследования строения аллювиальных отложений и истории речных долин в разных регионах ВЕР проводили А.Л.Александровский, С.И.Антонов, В.И.Астахов, М.В.Власов, Н.Е.Зарецкая, С.Г.Курбанова, Ю.А.Лаврушин, А.Н.Маккавеев, Д.Б.Малаховский, В.В.Мозжерин, H.H. Назаров, О.А.Никольская, А.В.Панин, А.А.Перевощиков, Г.И. Рычагов, А.Ю.Сидорчук, Д.А.Субетго, С.А.Сычева, А.Л.Чепалыга, А.В.Чернов, M.Huisink, E.Larsen, A.Lysá и др. Разными методами выполнены количественные реконструкции речного стока (О.К.Борисова, А.А.Величко, А.Г.Георгиади, А.В.Кислов, Р.К.Клиге, А.Ю.Сидорчук, П.А.Торопов). Стратиграфия балочных осадков широко

исследовалась в контексте изучения археологических памятников — работы М.И.Аниковича, А.Н.Бессуднова, А.А.Величко, Ю.А.Лаврушина, Г.И.Лазукова, Н.Б.Леоновой, С.А.Несмеянова, А.А.Синицына и др. Направленные исследования истории развития современных и погребенных балок выполнялись Ю.Р.Беляевым, Е.А.Еременко, А.В.Паниным, С.А.Сычевой, А.В.Сергеевым, С.В.Хруцким.

История речных долин Северной Азии (раздел 1.21 исследовалась Г.С Ананьевым, И.В. Антощенко-Оленевым, С.А. Архиповым, Д.Б. Базаровым, И.А. Волковым, С.С. Воскресенским, A.C. Ендрихинским, И.П. Карташовым, Н.В.Кинд, В.В. Колпа-ковым, С.С. Коржуевым, A.M. Коротким, Ю.А. Лаврушиным, С.А. Лаухиным, М.Е. Левинтовым, Ю.А. Мочановым, Г.А. Постоленко, Э.И. Равским, А.Ю. Сидорчуком,

A.M. Сизиковым, Ю.Г. Симоновым, Н.В. Хмелевой, С.М. Цейтлиным, P.C. Чаловым, а в последние десятилетия - В.Б. Базаровой, О.В.Виноградовой, И.Д. Зольниковым,

B.С.Зыкиным, С.К. Кривоноговым, С.А. Макаровым, Б.В. Матвеевым,

A.Н.Махиновым, А.В.Паниным, А.Г.Трофимовым, A.B. Черновым, В.П.Чехой, А.Ф. Ямских. На развитие равнинных речных долин могли влиять палеогидрологические катастрофы в южном горном обрамлении. В разделе 1.4 характеризуются исследования позднеплейстоценовых катастрофических паводков на Алтае (Г.Я. Барышников,

B.В. Бутвиловский, А.Н.Рудой, V. Baker и позднее - А.Р. Агатова, П.С.Бородавко, И.Д.Зольников, C.B. Парначев, A.B. Поздняков, Г.Г. Русанов), на Саяно-Тувинском нагорье (С.Г. Аржанников, М.Г. Гросьальд, М.С. Мацера, А.Н.Рудой, G. Komatsu), в Забайкалье (Д.Б. Базаров, С.С. Осадчий, M. Margo'id).

История овражной и склоновой эрозии (раздел 1.3) изучалась преимущественно в историческом масштабе времени (работы О.И. Баженовой, В.Б. Выркина,

B.Н. Голосова, Е.Ф. Зориной, Н.Н.Ивановой, С.Н. Ковалева, Л.Ф. Литвина, Б.П. Любимова, H.H. Назарова, О.П.Ермолаева, И.И. Рысина, J. Poesen, С. Valentin, G. Verstraeten и мн. др.). В последние десятилетия проведены исследования погребенных эрозионных форм, хронологии осадконакопления на конусах выноса и делювиальных шлейфах, дающих представление о голоценовой истории эрозионных процессов в Западной и Центральной Европе (H.-R.Bork, M. Dotterweich, Е. Zyg-munt, E. Smolska, K. Klimek, R. Chiverrell, A. Harvey, A. Lang, A. Schmitt, T. Vanwalleghem, P. Houben, P. Nogueras, T. Rommens и др.), на ВЕР (В.Р.Беляев,

C.И. Болысов, Е.А. Еременко, A.B. Панин, С.А.Сычева), на юге Восточной Сибири (С.А. Макаров, Ю.В. Рыжов).

В разделе 1.4 характеризуются обобщающие концепции соотношений эрози-онно-аккумулятивных процессов в долинах и климатических и тектонических фак-

торов [Dury, 1954, 1964, 1965; Асеев, 1963, 1978, 1981; Васильев, 1969, 1974; Гри-чук, 1970, 1978; Дедков, 1970; Равский, 1972; Горецкий, 1974, 1982; Дедков и др., 1977; Schümm, 1977; Беспалый, 1978; Цейтлин, 1979; Гричук, Постоленко, 1982; Спиридонов, 1983; Бутаков, 1986; Постоленко, 1990, 2007; Vandenberghe, 1993, 1995,2003, 2008; Vandenberghe et al, 2010].

Глава 2. Подходы и методы

В разделе 2.1 описаны основные концепции и понятия, на которых базируется исследование: принцип историзма — изучение истории развития явлений (в применении к геоморфологическим ландшафтам) как необходимое условие понимания их современного состояния и механизмов трансформации; принцип актуализма -подход к изучению истории под углом зрения уже имеющихся знаний о сущности явления (в нашем случае - о механизмах флювиального рельефсобразования); концепция морфолитогенеза — триединства "форма рельефа — рельефообразующий процесс - рыхлые отложения"; принцип иерархичности — представление о пространственно-временной соподчиненности явлений, которую необходимо учитывать при зонировании и периодизации явлений; принцип методологического редукционизма, состоящий в минимизации причинно-следственных цепочек, используемых для объяснения явлений; логика эмпирических обобщений [Вернадский, 1926, 1936, 1941-42] - представление о специфике логических операций и системы доказательств в естественных (экспериментальных) науках.

В разделе 2.2 описаны сквозные методы, применявшиеся для изучения всех типов флювиальных форм: анализ геоизображений — топографических карт, данных дистанционного зондирования, цифровых моделей рельефа; полевые методы -топографо-геодезические, геофизические (георадиолокационное зондирование), использование данных археологии; лабораторные методы анализа вещества — методы количественного датирования (радиоуглеродный - 14С, оптико-шоминесцептный - ОСЛ), анализ механического состава и химических свойств отложений, палеобиологические (спорово-пыльцевой, комплексный групповой биоанализ) методы.

В разделе 2.3 описываются принципы и методика палеоруслового анализа-. запись истории русловых деформаций в рельефе речных пойм; определение возраста поймы и ее элементов; определение величины врезания и аккумуляции рек; выделение этапов развития русла и составление палеорусловых карт; запись истории затопления пойм в разрезах аллювия; оценка речного стока в геологическом прошлом; палеорусловой анализ при отсутствии геоморфологической информации.

В разделе 2.4 характеризуется палеоэрозгюнный анализ, по сути представляющий одномерную версию палеоруслового анализа.

В разделе 2.5 описана организация исследования и полученный фактический материал. Общая схема исследования включает три этапа: (1) детальное изучение ключевых объектов на опорных участках в пределах ВЕР; (2) корреляция между опорными участками и сведение результатов в единую схему флювиальной истории ВЕР с региональными вариантами; (3) корреляция выделенных этапов в пределах Северной Евразии с опорой на опубликованные результаты региональных исследований. На каждом ключевом объекте проводились комплексные геолого-геоморфологические изыскания, которые вместе с данными количественного датирования и лабораторных анализов вещества позволяли выявить этапы развития объекта и их охарактеризовать. Изучение каждого объекта выполнено по следующей схеме: (1) распознавание, диагностика палеофлювиальных событий, реконструкция их общей последовательности, выделение этапов развития; (2) построение количественной хронологии событий и этапов; (3) увязка истории изучаемого явления с историей других компонентов природной среды, поиск взаимосвязей и выявление механизмов динамики явления. В общей сложности такая работа была выполнена для нескольких десятков ключевых объектов, которые объединяются в 12 опорных участков, характеризующих разные геоморфологические и ландшафтно-климатические условия от средней тайги до сухих степей (рис.1).

На опорных участках изучено >500 геологических разрезов (естественных обнажений, горных выработок, скважин ручного и механического бурения). Выполнены лабораторные анализы отложений: гранулометрия - >1000, валовая химия ->300, содержание органического вещества - >500 образцов, спорово-пыльцевой анализ - 17 разрезов. Выполнено порядка 600 определений абсолютного возраста -530 14С (в т.ч. 66 АМБ) и 60 ОСЛ датировок. Датирование выполнялось: 14С - в лабораториях ИГ РАН (Москва), ГИН РАН (Москва), СПбГУ (Санкт-Петербург), Центра радиогеохимии окружающей среды НАН Украины (Киев), университета Лунда (Швеция), ОСЛ - в Скандинавском центре люминесцентных исследований (Орхус, Дания) и Силезском технологичесхом университете (Гливице, Польша). С учетом литературных источников, для хронологических построений по ВЕР используется ~1200 количественных определений возраста [Рашп, МаНаИюуа, 2015]. При межрегиональных корреляциях дополнительно используется >160 14С датировок (в т. ч. 48 - АМБ), полученных автором на юго-востоке Саяно-Тувинского нагорья [Панин, Фузеина, 2009а, б; Вгопткоуа е1 а1., 2010. 2014; Панин и др., 2012а, б].

■ Рис.1. Расположение опорных участков полевых исследований

I и районирование Восточно-Европейской равнины

по истории развития и строению речных долин и малых эрозионных форм.

( 1 - р.Ижма; 2 - р.Вычегда (2а - верхняя Вычегда в районе с.Лебяжск-Усть-Нем ; 26 -

средняя Вычегда в районе пос.Пезмог; 2в - нижняя Вычегда у Сольвычегодска); 3 - верхний Днепр (За - в районе устья р.Вопи, 36 - в районе пос.Гнездово, Зв - в районе с.Катынь-Покровское; долины малых рек Зг - р.Вопь, Зд - р.Хмость, Зе - р.Катынка); 4 -бассейн средней Протвы (долина р.Протвы: 4а - у г. Боровска, 46 - в районе с. Сатино; ; малые долины и овраги у с. Сатино: 4в - Сенокосная ложбина, 4г - балка Язвицы. 4д -

Чолоховская балка; 4е - овраги Сатинского полигона МГУ); 5 - р.Москва (5а - в районе Звенигорода и Биостанции МГУ, 56 - в районе с.Успенское, 5в - в районе г.Видное: 5г -долина р.Истры); 6- р.Ока в районе г.Коломны: 7 - балка Лапки в бассейне р.Плавы (Тульская область); 8 - р.Сейм (долина Сейма: 8а - между гг.Курск и Курчатов; 86 - в : районе г.Льгова; 8в -р.Свапа; балки: 8г -Александровский карьер. 8д - окрестности ЦЧЗ,

8е - балка Крамской Лог в приустьевой части долины р.Свапы); 9 - верхний Дон (9а -балка Покровский Лог в с.Костенки, 96 - овраг Лошадь в с.Дивногорье); 10 - р.Хопер в районе г.Поворино; 11 - Берестовая балка в районе г.Миллерово (Ростовская область); 12 - балочный водосбор в районе с.Казгулак (Ставропольский край). 1а ... 1116-области и районы (см. раздел 5.3). Границы: 1 - областей. 2-районов.

В тексте работы используется шкапа времени b2k [Rasmussen et al., 2006; Walker et al., 2009] - календарная шкала в формате "(тысяч) лет назад" (т.л.н.) с началом отсчета в 2000 г н.э. Используются также следующие аббревиатуры для отдельных эпох: МИС - морская изотопная стадия, LGM — последний ледниковый максимум (20-23 т.л.н.), СКО - Средневековый климатический оптимум (VI1I-X1I вв н.э.), МЛП - Малый ледниковый период (XHI-cep.XIX вв н.э.).

Глава 3. Восточно-Европейская равнина: развитие верхних звеньев эрозионной сети

В главе характеризуется фактический материал, полученный при изучении балочно-ложбинного звена флювиальных систем.

В разделе 3.1 излагаются данные по строению элементов реликтовой (погребенной) эрозионной сети в центре и на юге ВЕР (рис. 2А): в краевой зоне московского оледенения, на Среднерусской возвышенности, на Ставропольской возвышенности, описываются разновидности планового строения и пространственные закономерности древнего эрозионного расчленения, выполняется районирование территории ВЕР. Изучение геологического строения погребенных эрозионных форм показывает, что они были сформированы в предмикулинское время, в мику-линскую эпоху (МИС 5е) были стабильны, а в раннем валдае (МИС 4-5d) были выполнены преимущественно делювиальными отложениями. Превращение небольшой балки в ложбину занимало 10-15 тыс. лет.

В разделе 3.2 рассматриваются полученные данные по строению балок и оврагов в краевой области московского оледенения - в бассейне средней Протвы. Установлено, что большая часть оврагов имеет древнее, доголоценовое заложение. Голоценовые овраги появились естественным путем в период между 4,5-6 т.л.н. Лишь один овраг, появившийся ок.600 л.н., можно связывать с антропогенным воздействием. Общая тенденция развития балок — направленное углубление вследствие невыработанности продольных профилей. Время наиболее интенсивных эрози-онно-акумулятивных процессов, когда балки углублялись и расширяли свои днища, совпадает с интервалом оврагообразования. Пример строения типичной балки, врезанной в московскую морену, приведен на рис. ЗА.

В разделе 3.3 излагаются материалы по балкам древнеледниковых и внелед-никовых районов ВЕР - Среднерусской возвышенности, Окско-Донской равнины, Нижнего Дона, Ставропольского плато. Их общая черта — наличие доголоценовых

Рис. 2. Геоморфологические индикаторы прошлых изменений поверхностного стока.

A. Древовидные ложбинные системы (Ростовская область) - реликты поздпе-мос ковско-м икулинской эрозионной сети [Еременко, Панин, 20101.

Б. Реликтовые большие излучины (макроизлучипы) р.Протвы, унаследованные и покинутые [Панин, Мат-лахова, 2013]. 1 - позднемо-сковский долинный зандр (3035 м) и позднемосковско-раниевалдайские террасы (1525 м); 2 - позднсвалдайская терраса (10-12 м); пойма: 3. 4 -позднеледниковая унаследованная (3 - аккумулятивные поверхности, 4-5 м: 4 - палео-русло макроизлучины. 2-3 м); 5 - голоценовая пойма (2-4 м).

B. Реликтовые малые излучины Нижней Вычегды [Panin et al„ 1999]. 1 - палео-русла. 2 - древние побочни и острова. 3 - делювиально-солифлюкционные покровы, 4 - пойменные гривы. 5 - эоловые дюны, 6 - пойменные озера. 7 - 14С даты

переуглублений (рис. ЗБ). Зафиксировано два этапа углубления балок: первый - не позднее 100 тыс.л.н. (вероятно, домикулинский), второй - в конце валдайскою пленигляциала с началом активной эрозии 17-18 тыс.л.н. (после LGM) и быстрым заполнением врезов перед началом голоцена. В голоцене основная тенденция развития - медленная аккумуляция. Активизация линейной эрозии с формированием донных врезов намечается после 5 т.л.н. В степных районах зафиксированы донные врезы времени МЛН (в интервале 400-500 л.п.), сформированные до начала интенсивного хозяйственного освоения соответствующих районов.

Г,1I ] 1 I [IS [ .'!

1 2 3 4 5

Рис.3. Строение типичных балок в краевой области московского оледенения (А) и во внеледни-ковых областях ВЕР (Б).

А - балка Язвицы, север Калужской области [Панин и др., 1999].

Б - балка Крамской Лог, запад Курской области [Панин. 2012].

Глава 4. Восточно-Европейская равнина: развитие речных долин

Раздел 4.1 посвящен долинам зоны влияния поздневалдайского ледникового щита: средняя Ижма (бассейн Печоры), верхняя, средняя и нижняя Вычегда, верхний Днепр и его малые притоки (рис. 4А). Общее для всех долин - проявление врезания в раннем голоцене (не позднее 8 т.л.н.), относительно слабые русловые деформации в среднем голоцене с образованием генерации малых палеорусел, увеличение средней активности в позднем голоцене начиная с 2-2,5 т.л.н. при одновременном росте контраста в изменениях водного режима рек. На Ижме и Вычегде зафиксированы широкие предголоценовые террасы со следами разветвленных русел значительно больших размеров, чем современные. На верхнем Днепре похожие русла датированы ранним голоценом, и в их формировании помимо роста водного стока принимали участие гляциоизостатические эффекты - перекос поверхности вследствие миграции периферического компенсационного вала.

В разделе 4.2 рассматриваются долины краевой области московского оледенения - р.Москвы и ее притоков, р.Протвы. Их общая черта - наличие врезанных унаследованных и местами покинутых макроизлучин (рис. 2Б). ОСЛ и 14С датирование показывает, что они активно развивались в течение МИС 3 и во второй поло-

870±60 1100460

4260±75 4590±80 4735±200

1615+70

/4685±90

'/б450±90

\ 9060495 9245±80 .

вине МИС 2 после LGM. Последний этап врезания, пришедшийся на позднеледни-ковье, привел к переуглублению долин на первые метры (рис. 4Б). В голоцене произошло затухание русловых деформаций, русло пассивно унаследовало макроизлучины и утратило способность их моделировать. Высокая устойчивость русел на галечных участках приводит к импульсному характеру развития: деформации с образованием новых аллювиальных поверхностей происходят лишь в интервалы роста водного стока. В длительные интервалы снижения паводковой активности положение русел стабилизируется, поймы перестают затапливаться и одеваются почвенным покровом зонального типа.

Раздел 4.3 посвящен долинам древнеледниковых и внеледниковых областей -средней Оки в районе Коломны, среднего Сейма и его притоков, среднего Хопра. Основное углубление долин с обособлением комплекса низких террас произошло во второй половине МИС 3: ОСЛ даты по аллювию 10-15-м террас получены в интервале 50-80 т.л.н., а даты 30-40 т.л.н. относятся уже к аллювиальным поверхностям на уровне современной поймы или на первые метры выше (рис. 4В). Характерная черта долинного комплекса лесостепных и степных рек - высокая степень участия эоловых процессов времени LGM в формировании облика долин: переве-вание (на 2-3 м) поверхности песчаных террас, наращивание террас за счег навева-ния песка с более высоких уровней, формирование мощных (>10 м) эоловых шлейфов, спускающихся на дно долины до уровня современной поймы и ниже, которые ранее принимались за аллювиальные террасы.

В позднеледниковье долины были переуглублены до 7-8 м относительно современных (рис. 5Б). Это можно связывать со значительным (3-4-кратным) климатическим ростом стока, следы которого остались в виде больших палеорусел -макроизлучин (рис. 5А). В результате латеральных миграций больших палеорусел долины малых и средних рек приобрели характерный морфологический облик -широкие (до 100 крат по отношению к ширине современных русел) днища на уровне поймы. Для крупных рек (Ока, Дон) эта черта не характерна, т.к. при кратном росте стока они в силу гидравлических особенностей речных потоков меанд-рировать уже не могли. Аллювиальные равнины позднеледникового (13-18 т.л.н.) возраста вместе с вложенными в них относительно узкими поясами голоценовых русловых деформаций составляют пойменное дно речных долин.

;5870±100

9220±240Г

шш

16800-19500 19900-21600' 22200-23100\

Рис. 4. Строение речных долин в разных геоморфологических областях Восточно-Европейской равнины

А - область влияния поздневалдайского ледника (верхний Днепр в районе Смоленска) [Рашп е1 а1., 2015].

Б - краевая зона московского оледенения (р. Протвау с. Сатино) [Самонова, Панин, 2003].

В - внеледниковая область (р.Сейм в районе Г.Курчатова) [Панин и др., 2011, с дополнениями].

Рис.5. Схема строения участка долины р.Хопра (А) и геологический профиль через палеорусло и 20-м террасу у с.Пески (Б) [Панин и др., 2013, с дополнениями].

Глава 5. Пространственно-временные закономерности флювиального рельефообразования в Северной Евразии

В главе синтезируются материалы по истории флювиального рельефообра-1 зования, изложенные в главах 1, 3, 4.

В разделе 5.1 производится периодизация голоценовой флювиальной активности на основе статистической обработки датировок аллювия. Собрана база данных, содержащая 983 14С и ОСЛ даты по аллювию для периода последних 20 тыс. ! лет. Даты классифицированы по флювиальной активности (повышенной и пони; женной относительно современной). Суммирование атрибутированных датировок средствами ОхСа1 4.2 позволило получить функции плотности вероятности, послужившие основой для гидроклиматической периодизации голоцена ВЕР (рис. 6). Ранний голоцен определен как транзитная фаза с противоречивыми палеогидроло-

[

гичсскими сигналами. В среднем и позднем голоцене выделены фазы тысячелетнего ранга: три - высокой активности (150-900, 1900-3500 и 4600-5500 л.н.) и четыре - низкой (0-150, 900-1900, 3500-4600 и 5500-8500 л.н.). Внутри каждой фазы выделяются события векового ранга (рис. 6). Сопоставление с палеопочвенными данными показало хорошую сходимость. Для второй половины голоцена выявлена четкая обратная связь гидроклиматических и температурных колебаний: рост стока происходит в фазы похолоданий, падение - в фазы потеплений. В последние 4-5 тыс. лет прослеживается тесная связь между изменениями стока и уровнями Каспия - индикатора водного баланса для южной половины ВЕР: рост стока совпадает с высокими уровнями Каспия, падение - с низкими.

Рис. 6. Выделение палеогидрологических фаз и событий по вариациям относительной плотности вероятности (1ШЭ) совокупностей дат, соответствующих высокой (НА) и низкой (ЬА) флювиальной активности [Рашп, МаЙакЬоуа, 2015].

А - разность функций плотности вероятности (ПРО), соответствующих высокой и низкой активности. Палеогидрологические фазы (линии): черные — высокая, серые — низкая активность; палеогидрологические события (кружки): черные — высокая, серее - низкая, открытые - комбинированная активность; наиболее отчетливо выраженные события показаны более крупными кружками.

Б - осреднение ЯРБ высокой и низкой активности скользящим окном (500 лет). Цветом фона показана палеогидрологическая периодизация голоцена - фазы высокой активности (темно-серый) и низкой активности или стабилизации (светлосерый) флювиальных процессов.

В разделе 5.2 выделяются этапы (пх(10М04) лет) и фазы (пх(10М03) флюви-ального рельефообразования на ВЕР. Полученный на ключевых объектах фактический материал по проявлениям направленного врезания и аккумуляции в разных звеньях флювиальной сети обобщен на рис. 7. Эти данные позволяют выделить с конца среднего плейстоцена три этапа формирования флювиального рельефа (табл.1). Итогом каждого этапа было формирование нового террасового комплекса в речных долинах и новых генераций эрозионных форм. Каждый этап начинается с фазы врезания. Дальнейшая последовательность фаз зависит от региональной специфики и положения внутри флювиальной системы (верхние звенья, нижние звенья). Заканчивается этап фазой стабилизации или аккумуляции.

140 120 100 80 60 40 20 18 16 14 12 10 8

Речные долины Балки, овраги

Врезание Стабилизация Аккумуляция

4 2 1.6 1.2 0.8 0.4 0 Время, тысячи лет назад (кал.)

Влияние ледника

Рис. 7. Направленность развития флювиального рельефа на Восточно-Европейской равнине по результатам изучения опорных участков (цифры - ключевые участки, см. рис. 1).

1.6 1.2 0,£ _I_1_I_1-1_

ООО

0.4

Иооооооооооо *** * с

эоооооооооо *** о эоооооооооо *** с

*Ок V V УУ

оо о

оо

•о о

* *

—I-1—

18 16

Т-!-1-1-

14 12 10

2а 26 2в За 36 Зв Зг Зд Зе 4а 46 4в 4г 4Д 4е 5а 56 5в 6 8а

8г 8д Ве 9а 95 10 11 12

4 2 1.6 1.2 0.8 04 Время, тысячи лет назад (кал

А. Индикаторы повышенного стока и экстремальных паводков:

Большие палеорусла ШЯ Палеорусла крупнее современных штт Крупные перестройки русел Эрозия на пойме, в балках и оврагах Активная паводковая седиментация

Эпохи мощного стока (ЭМО

Б. Индикаторы пониженного стока, низких паводков:

V *

Малые палеорусла Почвы, торфяники на поймах и в балках Эоловая переработка аллювиальных террас

оооооо

Рис. 8. Палеогидрологические индикаторы в рельефе и отложениях, согласно данным изучения опорных участков на ВЕР (цифры - номера участков, см. рис. I).

Обобщение палеогидрологических данных (рис. 8) показывает, что начальные фазы углубления эрозионной сети происходили на фоне увеличения по-

Таблица 1.

Циклы углубления — выполнения/стабилизации флювиальной сети ВосточноЕвропейской равнины с конца среднего плейстоцена

№ Фаза* Изотопные стадии (МИС) Интервал абсолютного возраста, т.л.н. Эпохи мощного стока (ЭМС)

1 Кон. МИС 6 - нач. МИС 3 -140 —40

1а Вр Конец МИС 6 -140—130 ЭМСЗ

16 Ст МИС 5е -130 —115

1в,г Ак-Ст МИС 5с1 - нач. МИС 3 -115- -40

2 Середина МИС 3 - 1Х;М -40-18

2а Вр Середина - конец МИС 3 -40 —28 ЭМС 2

26 Ст Начало МИС 2 -28--23

2в,г Ак-Ст Середина МИС 2 -23-18

3 Конец МИС 2 — наст. вр. 18-0

За Вр конец МИС 2 18-12(13) ЭМС 1

36 Ак Кон. МИС 2 - нач.(сер.) МИС 1 12(13)- 10(6)

Зв Ст. Нач. (сер.) МИС 1 - наст.вр. 10(6) -0

*Фазы: Вр - врезание, Ст - стабилизация, Ак - аккумуляция

верхностного стока - в эпохи мощного стока (ЭМС), характерные для холодных частей М-Л циклов. В периоды снижения стока врезание прекращается. Напротив, стабилизация или аккумуляция в эрозионных формах совпадает с эпохами относительного снижения стока.

В разделе 5.3 описывается пространственная дифференциация флювиально-го морфогенеза и проводится районирование ВЕР по истории флювиального рель-ефообразования и результирующему строению флювиального рельефа. Выделенные области и районы показаны на рис. 1. Эрозиограммы, характеризующие эрози-онно-аккумулятивные ритмы в речных долинах и балках разных районов, показаны на рис. 9.

I. Область валдайских ледниковых покровов (районы: 1а - поздневалдайско-го, 16 - ранневалдайского оледенения) с юными флювиальными системами, в которых процессы саморазвития, реакции на гляциоизостатические явления, а также на изменения высоты базиса эрозии, доминируют над климатическим контролем; древняя (довалдайская) эрозионная сеть здесь отсутствует.

130 100 50 20 15 10 5 0

Рис. 9. Принципиальные схемы развития (эрозисяраммы) речных долин (А-В) и

балок (Г-Д) Восточно-Европейской равнины.

Типы развития:

Долины: А - северный-1, Б - северный-2, В — южный.

Балки: Г - северный, Д - южный.

Римские цифры соответствуют районам на схеме районирования ВЕР (рис.1).

Тонкий пунктир обозначает варианты развития внутри каждого типа.

II. Область московского и отчасти днепровского оледенения с относительно молодой долинной сетью, испытывающей влияние литологического фактора; выработанные продольные профили у крупных и невыработанные — у малых долин; реликтовая эрозионная сеть не развита (Па, Пб) или развита слабо (Ив):

На - район, где развитие флювиальной сети испытывало значительное влияние явлений ледникового подпруживания в ранневалдайское время.

Пб — район, где на развитие флювиальной сети оказывал влияние поздневал-дайский ледниковый покров (подпруживание, гляциоизостазия) (рис. 9А).

IIb - район, где в позднем плейстоцене - голоцене флювиальные системы развивались при соизмеримом влияшш процессов саморазвития (выработка продольных профилей, разработка долин) и климатического фактора (рис. 9Б, 9Г).

III. Древнеледниковые и внеледниковые области зрелой эрозионной сети, где флювиальная история определялась преимущественно климатическим фактором; для всех звеньев флювиалышх систем характерны выработанные профили; хорошо развита реликтовая позднемосковская эрозионная сеть (рис. 9А, 9Д).

Illa - район преобладания унаследованных флювиальных форм, где геолого-геоморфологические условия ограничивали ширину пояса горизонтальных деформаций.

Шб - район преобладания голоценовых и широкого развития реликтовых форм русла, образованию которых способствовала большая ширина речных долин.

В разделе 5.4 рассматривается сток воды как фактор флювиальной морфоди-намики. Геоморфологическими признаками роста и снижения стока служат рост (рис. 1Б, 5А) и уменьшение (рис. 1В) размеров палеорусел, изменение морфоди-намического типа русла (например, трансформация крутых излучин в пологие, извилистого русла в прямолинейное осередковое или разветвленное - признаки роста стока, и наоборот). Основной индикатор мощного стока - палеорусла-макроизлу-чины - выявлены, в основном, для позднеледниковья, но есть и примеры датированных крупных меандровых цирков (средний Хопер) и развития врезанных макроизлучин в период 30-40 т.л.н. (рр.Москва, Протва). Это доказывает, что главные фазы врезания рек в позднем плейстоцене, приведшие к обособлению морфологически выраженных террас, происходили в результате кратного роста стока воды.

Второй важный фактор флювиальной морфодинамики - поступление в долины и русла наносов в результате денудации на водосборе. Нашими исследованиями выявлена постоянная активность склоновых процессов на протяжении всей валдайской эпохи (определения возраста склоновых отложений в интервале от 20 до 100-115 т.л.), хотя в каждом отдельно взятом разрезе склоновые толщи накапливались в течение относительно коротких интервалов времени — не более 10-15 тысяч лет. Это отражает высокую изменчивость локальной топографии, определявшей пути транспорта твердого вещества по склонам. Поступление наносов с территории водосбора в долинную сеть играет активную роль в маловодные фазы флювиальной истории. В условиях перигляциалыюго климата повышенное поступление наносов на фоне маловодных постоянных и временных водотоков приводит к

заполнению долин аллювиальными, а балок - склоновыми (преимущественно делювиальными) толщами. При низких темпах бассейновой денудации в условиях межледниковий происходит квазистабилизация: речные долины функционируют в перстративной фазе, в балках темпы эрозионно-аккумулятивных процессов крайне малы при преобладании аккумулятивных тенденций.

В разделе 5.5 аншшзируется роль тектонических движений и изменений базиса эрозии. Прямым свидетельством активности разломов служит смещение молодых отложений и поверхностей рельефа [Трифонов, Кожурин, 2010], а проявлений тектонических движений - деформации изначально горизонтальных или слабонаклонных реперных поверхностей соответствующего возраста. Для масштабов времени, рассматриваемых в настоящей работе (согни - десятки тысяч лет), таковыми могут служить речные, озерные и морские террасы. Однако, за исключением областей гля-циоизостатической компенсации (север и северо-запад ВЕР), такого рода данных, отвечающих современному уровню исследований, для ВЕР пока не опубликовано (исключением, возможно, является район Скифской плиты). По данным [Тпйэпоу, 2004], доказанные разломы с последней активизацией в среднем плейстоцене - голоцене практически отсутствуют на всех платформенных равнинах Северной Евразии, а разломам предполагаемым сопоставляются крайне низкие скорости движений.

Отсутствие на текущем уровне знаний прямых данных о значимых позднеп-лейстоцен-голоценовых проявлениях как дизъюнктивной тектоники, так и эпейрогенеза в равнинно-платформенных регионах Северной Евразии, не позволяет движения земной коры считать для этих регионов равноправным фактором развития флювиальных систем, наряду с климатическим (за исключением областей гляциои-зостазии). К привлечению тектонического фактора для объяснения развития речных долин в равнинно-платформенных регионах следует подходить с осторожностью, особенно на фоне присутствия значительных переуглублений второй половины неоплейстоцена в речных долинах даже орогенных областей - Центрального Тянь-Шаня [Макаров и др. 1979; Панин и др. 1990], Колымского нагорья [Посто-ленко, 1999, 2011; Патык-Кара, Постоленко; 2003], где реки, казалось бы, должны испытывать направленное врезание в условиях восходящего развития рельефа.

Влияние колебаний уровней приемных морей на развитие флювиальных систем (ФС) ограничивалось самыми низовьями крупных речных долин и их ныне затопленными продолжениями на шельфе. Можно заключить, что для равнинно-платформенных регионов главными факторами флювиального рельефообразования

в позднем плейстоцене - голоцене были изменения климата, а также процессы саморазвития (молодые ФС в областях двух последних оледенений) и литологиче-ский фактор, проявляющийся, в частности, в сложившейся морфологии долин.

В разделе 5.6 проводится корреляция этапов флювиального рельефообразова-ния в пределах Северной Евразии. Анализ космических снимков и литературные данные позволили проследить распространение в умеренных и соседних широтах проявлений пяти событий последнего (текущего) эрозионно-аккумулятивного макроритма-фазы углубления долинно-балочной сети в конце МИС 3, фазы аккумуляции и низкого стока в ЬСМ, фазы врезания и больших палеорусел позднеледнико-вья, среднеголоценовой эпохи низкого стока (формирование малых палеорусел в долинах рек, стабилизация речных пойм и днищ балок и формирование на них развитого почвенного покрова) и эпохи повышенной паводковой активности Малого ледникового периода (массовое спрямление речных русел, возобновление осадконакоп-ления и погребение почв на поймах рек и в днищах балок). Эти явления имеют широкое пространственное распространение в умеренных широтах Евразии (рис. 10).

В разделе 5.7 "Историко-генетическая интерпретация флювиалышх ландшафтов" полученные результаты применяются для объяснения строения флювиального рельефа и его использования как источника палеогеографической информации. Флювиальные геоморфологические ландшафты рассматриваются как комбинация разновозрастных элементов (подраздел 5.7.1). В структуре верхних звеньев флювиальной сети ВЕР выделяется три хроногенетических пласта: ложбинная сеть (древние полупогребенные формы эрозии), долинно-балочная сеть и овражная сеть. В облике верховий флювиальных систем молодые (голоценовые и исторического периода) эрозионные формы занимают относительно небольшое место, и их участие сокращается на юго-восток, в сторону более аридных районов.

Характерный морфологический элемент речных долин Северной Евразии -большие палеорусла. Макроизлучины (меандрирующие палеорусла с размерами в 5-10 и более раз больше излучин современного русла) представляют обычные излучины рек, сформированные в условиях более высокого стока. Сводка результатов датирования показывает, что в пределах ВЕР такие условия имели место 13-18 т.л.н., т.е. в конце пленигляциала (после ЬОМ) и в позднеледниковье. Для крупных рек (Вычегда, Ока, Дон) в эту эпоху было характерно не меандрирование, а разветвление на рукава, в связи с чем реликтовые палеорусла в этих долинах выраже-

ны не так ясно. Проведено районирование ВЕР по положению больших палеорусел в долинном комплексе: они отсутствуют на северо-западе (в границах ЬвМ), в бассейне Баренцева моря и краевой зоне московского оледенения занимают положение на низких террасах и на уровне поймы, возможно с небольшими переуглублениями (рис.2Б), в южной половине ВЕР - входят в состав пойменных террас и сопряжены с предголоценовыми переуглублениями долин (рис. 4Б, 4В, 5). Интерпретация макроизлучин как индикаторов высокого стока не противоречит палеоклима-тическим (палеоботаническим) данным, т.к. относительная засушливость климата и речной сток имели ярко выраженный сезонный характер — проявлялись летом (вегетационный период) и весной (половодье). Таким образом, в позднеледниковье биоклимат (условия произрастания растительности) был засушливым, а гидроклимат (параметры водного баланса) — влажным.

С изменениями стока воды тесно связано формирование широкого дна балок и речных долин в южной половине ВЕР (подраздел 5.7.2). У балок это связано с заполнением глубоких У-образных предголоценовых врезов, у речных долин - с расширением долин за счет латерального блуждания мощных потоков, формировавших макроизлучины. Новые данные по истории речных долин позволяют уточнить геоморфологический смысл термина "пойма" (пойменная терраса) как геоморфологической поверхности, объединяющей разновозрастные элементы, которые были образованы в результате констративно-перстративной деятельности реки на последних этапах ее геологического развития (обычно в голоцене, но нередко и в конце позднего плейстоцена) и располагаются на высотных отметках, позволяющих современным паводкам и половодьям полностью или частично их затапливать. В силу изменчивости гидрологического режима в составе поймы могут присутствовать отдельные морфологические элементы, не затапливаемые в современную эпоху. С другой стороны, наиболее низкие цикловые террасы (т.н. промежуточные террасы, обычно времени ЬвМ) могут перекрываться голоценовым пойменным аллювием, что говорит об их периодическом затоплении в голоцене, уже после их становления как геоморфологических уровней.

Результаты настоящего исследования позволяют уточнить критерии, применяемые при возрастной диагностике аллювиальных отложений в балках и долинах рек (подраздел 5.7.3). В речных долинах севера ВЕР отсутствуют предголоценовые переуглубления, (рис. НА). Ранне- и средневалдайский аллювий слагает 12-15-м террасу. Наиболее широко, помимо поймы, в речных долинах развита промежуточная терраса ТО высотой 8-10 м (в бассейне Печоры до 12 м). Последнее

* Мощный сток конца МИС 3 Низкий сток среднего голоцена

*••.......Низкий сток времени ЮМ ~ Паводковая активность МЛП (НА)

Мощный сток конца МИС 2

Рис. 10. Ареалы проявления основных климатически обусловленных палеогид-рологических событий позднего плейстоцена - голоцена в Северной Евразии

Террасы:

Р - пойменная ТО - 'промежуточная Т1 - 'первая' Т2 • вторая' ТЗ - третья"

Возраст террас, аллювия:

Ни - голоцен из - позднеледниковье (поздний залдай) 1_СМ - последний ледниковый

максимум (поздний валдай) 2 6 - глобальные изотопные

Рис. 11. Принципиальные схемы строения речных долин и балок Восточно-Европейской равнины. Типы строения речных долин: А - северный-К Б - северный-2. В - южный. Типы строения балок: Г - северный, Д - южный. Римские цифры соответствуют схеме районирования ВЕР (рис. 1)

значительное врезание на реках севера и северо-запада ВЕР произошло на рубеже позднего плейстоцена - голоцена (верхний Днепр. Вычегда) и могло продолжаться еще в раннем голоцене (Ижма). Поэтому формирование пойменной террасы целиком относится к голоцену. Раннеголоцеиовые аллювиальные поверхности могут уже выйти из-под уровня затопления.

В речных долинах центра и юга ВЕР в послемосковское время образовались три цикловых террасы (рис. 11Б, В). При этом основным отличием долин в южной части зоны московского оледенения (бассейн средней Оки) и долин древне- и внелед-никовой зоны (бассейны Дона, средних) Днепра) была величина углубления долин в фазы врезания. В древнеледниковой в послемосковское время реки трижды углублялись ниже их современного положения: в позднемосковское время (т.н. "микулинские врезы" - псрсуглублепия под "вторыми" террасами, заполненные в основании мику-линским аллювием), в конце среднего валдая и в нозднеледниковье. В зоне московского оледенения такое переуглубление происходило лишь в позднеледниковье. Переходное строение имеет долина средней Протвы. которая располагается в краевой зоне московского оледенения, но испытала врезание перед ЬйМ до уровня или даже ниже современного уреза воды. В долине Протвы есть и т.п. "микулинский врез", заполненный аллювием микулинского времени, но он, скорее всег о, образовался в позднемосковское время и имеет гляциоизостатичеекую природу. Выделяется также два типа строения бачок - с предголоценовыми переуглублениями (в древне- и внеледни-ковых областях) и без таковых (в области московского оледенения) (рис. 11Г, Д).

Флювиальный рельеф может служить информативным индикатором гидро-климатнческих условий прошлого (подразтел 5.7.4). Позднемосковское и срсднс-поздпевалдайское эрозионное расчленение ВЕР и углубление речных долин служат показателями периодического роста стока, имеющего климатическую природу. Морфологические следы этого стока в позднем вачдае (большие палеорусла в речных долинах) позволяют выполнить количественные реконструкции расходов воды в реках и слоя стока с их водосборов. Сделанные оценки показывают, чт о в нозднеледниковье речной сток с территории ВЕР превышаз современный в 2,4 раза, в том числе в бассейнах Дона и Днепра - более чем в 3 раза. Эти оценки не противоречат, а скорее дополняют ксерофнльный облик патиноспектров этого времени, позволяя говорить о значительных сезонных контрастах. Высокий сток проходил в период весенних половодий. Талые снеговые воды скатывались по многолетнемерзлому основанию, почти не пополняя запасы почвенно-1рунтовых вод. что усугубляло лепною засушливость.

Оценка по аналогичной методике слоя стока для среднеголоценового этапа развития малых излучин показала, что сток составлял от современного от 0,4-0,5 в разных частях бассейна Волги до 0,6-0,7 в бассейнах Днепра, Дона, на севере ВЕР и в Западной Сибири. Вероятно, природа этого уменьшения стока состоит в уменьшении продолжительности и снежности зим в фазы потепления климата, включая голоценовый термический оптимум. В то же время, для среднего голоцена в центре ВЕР характерны фазы усиления ливневой активности, индикатором которых выступает омоложение и рост густоты овражной сети, врезанной в устойчивые размыву моренно-флювиогляциальные комплексы.

Выполненные реконструкции изменений поверхностного стока показывают, что амплитуды этих изменений в холодные фазы MJI-цикла (ледниковые эпохи, криохроны) значительно превышали таковые в теплые фазы (межледниковья, тер-мохроны). В двух последних криохронах (МИС 6 и МИС 2-5d) на ВЕР выявлены эпохи мощного поверхностного стока (ЭМС), приходящиеся на вторые, самые суровые половины этих эпох (рис. 12А). В термохронах (голоцен, МИС 5е) аналогов этим эпохам нет. С другой стороны, для криохронов были характерны и интервалы аридизации климата — криоаридные обстановки, когда величины поверхностного стока сильно падали, а русловые процессы малых и даже средних рек подавлялись эоловой аккумуляцией. Ни в голоцене, ни в предыдущем термохроне (МИС 5е) столь глубокой аридизации в умеренном гумидном поясе Северной Евразии не проявлялось.

Обращает внимание, что высокие амплитуды гидроклиматических изменений в течение последнего криохрона сочетались с высокими же амплитудами температурных колебаний тысячелетнего ранга (рис. 12Б). С переходом к современному термохрону как гидроклиматические, так и температурные колебания значительно сгладились. При этом соотношения между гидроклиматическими и температурными колебаниями в крио- и термохронах различаются. Эпохи мощного стока ЭМС 1 и 2 соответствовали относительным потеплениям внутри последнего криохрона — позднследниковью и второй половине МИС 3, а разделявший их интервал криоаридизации соответствовал относительному похолоданию (LGM). Такое соотношение можно обозначить аббревиатурой ТВХС: тепло — влажно, холодно - сухо. В голоцене соотношение обратное: относительным похолоданиям соответствует рост стока и флювиальной активности (МЛП), относительным потеплениям - снижение стока и падение флювиальной активности (СКО), т.е. соотношение принимает вид ТСХВ: тепло - сухо, холодно - влажно.

о гд

133000 ИОООО 100000 90000 80СЮ0 70000 60000 50000 40000 ЭООШ 20 ОШ ЮОСО О

Бремя 1Тыс.л.н.)

Рис. 12. Гидроклиматические экстремумы в умеренном поясе Северной Евразии в структуре глобальных межледниково-ледниковых (МЛ) температурных циклов.

А - четыре последних 100-тысячелетних температурных цикла в данных ледяного керна со станции Восток (по: 1лрепкоу е1 а1., 2006). Б - изотопно-кислородная кривая ледяного керна скважины N01^.

ЭМС - эпохи мощного стока. ЮМ - криоаридная эпоха последнего ледникового максимума. Термические состояния внутри терм о- и криохронов: Т - теплее, X- холоднее. Гидроклиматические состояния: В - влажнее. С - суше.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результат проведенного исследования - эмпирическое обобщение по истории флювиального рельефообразования в умеренных широтах Евразии, которое может быть сформулировано в виде следующих выводов.

1. Флювнальная морфодинамика демонстрирует ритмичность, вписанную в глобальные климатические циклы.

Исходя из масштабов геоморфологического эффекта, а также из принципа иерархичности событий, представляется возможным различать на ВЕР с конца МИС 6 два эрозионно-аккумулятивных (флювиальных) макроритма, соизмеримых с 100-тысячелетними межледниково-ледниковыми (МЛ) климатическими циклами. Их геоморфологическими результатами выступают:

- структура верхних (ложбинно-балочных) звеньев флювиальных систем;

- наличие в речных долинах двух цикловых аллювиальных поверхностей: ранне-средневалдайской 10-15-метровой террасы и поздневалдайско-голоценового дна долины, состоящего из двух близких подуровней, не всегда четко различимых в рельефе - промежуточной террасы (ЬвМ) и пойменной террасы (позднеледнико-вье-голоцен).

Каждый ритм состоял из трех фаз: фаза врезания (инстративная, И-фаза) -углубление долинио-балочной сети, продвижение ее верховий к водоразделам, рост густоты долинно-балочного расчленения; фаза стабилизации — (перстративная, П-фаза) консервация долинно-балочной сети, перстративное развитие речных долин; фаза аккумуляции (констративная, К-фаза) - выполнение долинно-балочной сети аллювиальными толщами, погребение ее верховий и отступание их от водоразделов, общее снижение густоты долинно-балочного расчленения.

Позднемосковско- ранне- средневалдайский макроритм: И-фаза - московское позднеледниковье (конец МИС 6, >130 т.л.н.), П-фаза - микулинское межлед-никовье (МИС 5е, 130-115 т.л.н.), К-фаза - ранний и первая половина среднего валдая (МИС 5(1 — середина МИС 3, 115-40 т.л.н.). Геоморфологический результат — образование комплекса "второй" цикловой террасы Т2.

Текущий (незаконченный) макроритм делится на два мезоритма:

(а) Середина среднего валдая - последний ледниковый максимум (ЬвМ). И-фаза — вторая половина среднего валдая (-40-28 т.л.н, конец МИС 3), П-К-фаза -первая половина позднего валдая до ЕвМ включительно (МИС 2, 28-18 т.л.н.),

Геоморфологический результат - образовать серии локальных террас стадии врезания, объединяемых в террасовый комплекс Т1 (40-30 т.л.н.), и "промежуточной" цикловой террасы ТО.

(б) Конец пленигляциала (после ЬОМ) - голоцен (конец МИС 2 - настоящее время, 18-0 т.л.н.). И-фаза — конец пленигляциала (18-13 т.л.н.), промежуточная К-фаза - рубеж позднеледникозья и голоцена, П-фаза - голоцен. Геоморфологический результат - образование комплекса пойменной террасы, включающей доголо-ценовые и голоценовые участки.

Пойменная и промежуточная террасы нередко сливаются в единую поверхность дна долины без взаимных морфологических границ. Напротив, между дном долины и террасой Т2 всегда существует четкий уступ высотой до Юм. Образование этого уступа — результат наиболее сильного углубления долин в позднем плейстоцене, пришедшегося на вторую половину среднего валдая (40-30 т.л.н). Именно это углубление создало двухъярусную морфологическую структуру нижнего этажа речных долин. Террасы средневалдайского комплекса Т1 встречаются локально и единой цикловой поверхности не образуют.

Если сопоставлять отдельные фазы флювиальных макроритмов с фазами климатических циклов, то выявляется фазовый сдвиг шириной примерно в треть цикла. Основной геоморфологический эффект как в части выполнения, тах и в части углубления долин с образованием цикловых поверхностей приходится на холодные фазы (ХФ) климатических циклов: выполнение происходит в первую половину ХФ, углубление - во вторую. Тем самым подтверждается представление о разнофазнссти температурных и эрозионно-аккумулятивных циклов (Гричук, По-столенко, 1982).

2. На ВЕР существует региональная специфика флювиального рельефо-образования, связанная с разной степенью зрелости флювиальных систем в зависимости от ледниковой истории, а также с прямым воздействием последнего ледникового покрова.

За пределами областей прямого влияния валдайских ледниковых щитов выделено три района: южный - древне- и внеледниковые области, центральный -южная часть области московского оледенения, северный — часть области московского оледенения, испытывавшая гляциоизостатические эффекты и влияние ледникового подпруживания. В южном районе во второй половине валдайской эпохи реки дважды врезались глубже современного (в МИС 3 и в позднеледниковье), балки

имеют переуглубления, образованные в позднеледниковье. В центральном районе реки переуглублялись один раз - в позднеледниковье, а балки переуглублений не имеют. В обоих районах большие площади пойменной террасы образованы в дого-лоценовое время (после ЬвМ), уровень аккумуляции (в южном районе) или приостановки врезания (в центральном районе) времени ЬвМ образует "промежуточную" террасу (до 2 м над поймой), а "первая" терраса (4-8 м над поймой) имеет средневалдайский возраст. В северном районе реки не переуглублялись совсем, врезание произошло на рубеже плейстоцена-голоцена, вся пойма создана в голоцене, а "первая терраса" - полихронное образование, формировавшееся со среднего валдая до позднеледниковья.

На основе проведенного районирования могут быть регионально дифференцированы геоморфологические критерии возрастного расчленения низких террас и позднеплейстоцен-голоценовых аллювиальных толщ. В северном и центральном районах по следам деятельности палеорусел разной морфологии и размеров могут диагностироваться аллювиальные комплексы позднеледниковья (большие палео-русла), среднего голоцена (малые палеорусла), позднего голоцена (несогласно секущий предшествующие комплексы, с признаками трансформации типа русла в современный). В южном районе по геоморфологическим признакам диагностируются только доголоценовые комплексы. Возрастной диагностике внутри голоцена препятствует специфика голоценового развития речных русел, связанная с созданной к началу голоцена морфологией долин: огромная ширина пойм замедляла трансформацию продольных профилей рек в первой половине голоцена и в течение всего голоцена нивелировала влияние изменений гидрологического режима на развитие русел.

3. Ледниковые и межледниковые эпохи 100-тысячелстнего климатического цикла различаются по своим гидроклиматическим режимам.

Географические режимы (К.К.Марков) ледниковых и межледниковых эпох отличаются не только в термическом, но и в гидрологическом аспектах. Амплитуда колебаний не только температур, но и водного стока в ледниковые эпохи значительно больше, чем в межледниковья. Фазовые соотношения обоих типов колебаний - противоположны. В ледниковые эпохи рост стока происходит в периоды относительного потепления (межстадиалы), падение - в периоды похолодания. В межледниковье рост стока соответствует похолоданиям, падение - потеплениям. Связанные с похолоданиями климата периоды повышенного стока в голоцене про-

исходят за счет роста стока весеннего половодья. К этим периодам приурочена повышенная активность флювиального морфолитогенеза в речных долинах. В верхних звеньях флювиальных систем подъемы эрозионно-аккумулятивных процессов бывают связаны как с положительными, так и с отрицательными термическими экстремумами, поскольку вызываются экстремальными гидрологическими событиями, которые могут быть как талой, так и ливневой природы.

4. Эрозионно-аккумулятивные ритмы последних межледниково-ледниковых циклов управлялись климатически обусловленными изменениями стока воды.

По геоморфологическим признакам выявлены фазы кратного (по отношению к современному) роста стока - эпохи мощного стока, ЭМС. Этим эпохам соответствовали фазы углубления долин (И-фазы). В позднем плейстоцене таких эпох две: 18-13 т.л.н. (ЭМС 1) и -40-28 т.л.н. (ЭМС 2), и еще одна установлена для конца среднего плейстоцена, вероятно, московского позднеледниковья (Конец МИС 6, ЭМС 3). Ведущие признаки для выявления ЭМС - большие размеры палеорусел рек, которые чаще всего относятся к меандрирующему типу (макроизлучины), и рост густоты эрозионного расчленения.

Величины поступления наносов с водосбора (темпы бассейновой эрозии) определяют направленность развития флювиального рельефа в маловодные эпохи. В условиях перигляциального климата повышенное поступление наносов на фоне маловодных постоянных и временных водотоков приводит к заполнению долин аллювиальными, а балок - склоновыми (преимущественно делювиальными) толщами. При низких темпах бассейновой денудации в условиях межледниковий происходит квазистабилизация: речные долины функционируют в перстративной фазе, в балках темпы эрозионно-аккумулятивных процессов крайне малы при преобладании аккумулятивных тенденций.

Роль двух главных факторов флювиальной морфодинамики - стока воды и стока наносов различается в зависимости от масштаба времени. В масштабах времени пх(102^103) лет развитием управляют изменения стока воды, вызывая трансформацию продольных профилей водотоков: рост стока вызывает врезание рек и углубление суходолов, падение стока - стабилизацию или направлению аккумуляцию, а также - соответствующую трансформацию типов русла. Изменения темпов бассейновой денудации на развитие флювиальной сети не влияют вследствие буферных свойств флювиальных систем — многократного переотложения и консер-

вации наносов в промежуточных коллекторах. В масштабе времени п* 104 лет изменения бассейновой денудации становятся важным фактором развития флюви-ального рельефа: выполнение эрозионных форм осадками происходит в периоды высоких темпов денудации и низкого стока воды, при низком стоке воды и низких темпах денудации происходит стабилизация флювиальных форм. Сдвиг фаз аккумуляции в долинах относительно фаз бассейновой денудации может происходить за счет запасов отложений, накопленных внутри флювиальной сети.

Что касается других факторов флювиальной морфодинамики, то влияние движений земной коры на флювиальную ритмику в условиях платформенных равнин в рассматриваемых масштабах времени было малозначимо, за исключением гляциоизостатических эффектов в прогляциальных районах. Влияние изменений уровня конечных бассейнов стока ограничивалось самыми низовьями речных систем и их ныне затопленными продолжениями на шельфе. Таким образом, можно считать, что флювиалыюе рельефообразование на равнинах Северной Евразии в последние >100 тыс. лет, за небольшими исключениями, было климатически обусловленным.

5. В голоцене ВЕР выявлено чередование фаз повышенной и пониженной флювиальной активности.

По совокупности геоморфологических и седиментологических индикаторов в голоцене Восточно-Европейской равнины выделяется чередование фаз повышенной и пониженной флювиальной активности, особенно отчетливых в среднем и позднем голоцене (последние 8,5 т.л.). Фазы повышенной активности: 5500-4600, 3500-1900, 900-150 л.н., фазы пониженной активности: 8500-5500, 4600-3500, 1900900 л.н. и 150 л.н. - настоящее время. Различаются первая и вторая половины голоцена: амплитуды морфодинамических и палеогидрологических изменений значительно нарастают после 5.5 т.л.н., геоморфологические и седиментологические сигналы палеогидрологических событий становятся более четкими. Крупные реки осредняют климатический сигнал. В речных долинах северной половины ВЕР (центральный и северный районы) по морфологии палеорусел четко проявляется два этапа развития: среднеголоценовый этап малых русел и низкого стока 8000-2500(2000) л.н. и позднеголоценовый этап русловой морфодинамики современного типа — последние 2500-2000 лет.

6. Основные события флювиальной морфодннамикн в позднеледнико-вье - голоцене, которые могут быть идентифицированы по геоморфологическим и седиментологическим признакам, имеют широкое пространственное распространение в умеренном поясе Северной Евразии и за ее пределами.

Выделены следующие события трансконтинентального охвата:

- Этап углубления долшшо-балочной сети в конце МИС 3 (ЭМС-2); следы прослежены от Западной Европы до Восточной Сибири.

- Этап снижения флювиальной активности, местами ее подавления эоловыми процессами, аккумуляции в долинно-балочной сети в период LGM — прослеживается повсеместно в умеренных широтах Евразии.

- "Этап макроизлучин" (ЭМС-1); следы выявлены в Западной и Центральной Европе, на Восточно-Европейской равнине, в Западной Сибири (между 50-70 параллелями), на юге Восточной Сибири и фрагментарно — на Северо-Востоке.

- Этап пониженного стока в среднем голоцене - центральные и северные регионы Восточно-Европейской равнины и Западной Сибири.

- Этап повышенного стока в Малый ледниковый период: полоса в пределах 45-60 широты от Западной Европы до Восточной Сибири.

7. Флювиальные системы в современных геоморфологических ландшафтах представляют комбинацию разновозрастных современных и реликтовых, в том числе унаследованных, элементов.

Современная морфология ландшафтов и экзодинамика ВЕР в значительной степени определяются реликтовыми чертами, сформированными во время эпох мощного стока: ложбинные системы междуречий, задающие каркас современной системы склонового стока (ЭМС-3), общая густота долинно-балочного расчленения (ЭМС-2, ЭМС-1), комплексы низких террас в речных долинах (ЭМС-2, ЭМС-1), значительная ширина дна балок и речных долин, влияющая на современные проявления эрозионно-аккумулятивных процессов (ЭМС-1), отдельные формы рельефа - крупные палеорусла и веера их блуждания, крупные меандровые цирки (ЭМС-1), очертания речных русел, которые могут представлять сочетание как наследия больших доголоценовых русел (ЭМС-1), так и малых палеорусел среднего голоцена.

8. Представление о возможности значительного роста водного стока в отдельные эпохи геологического прошлого может быть использовано для решения ряда проблем палеогеографии умеренного пояса.

Величина и роль этих изменений до сих пор недооценивалась: диагностируемые по геоморфологическим признакам обстановки мощного речного стока в холодные фазы MJI-циклов плохо улавливаются другими методами, включая математическое моделирование палеоклиматов: большинству методов свойственно "срезать" экстремумы реконструируемых параметров. Реконструкции изменений величины речного стока позволяют предложить трактовку генезиса и задать возрастные ограничения позднеплейстоцен-голоценовых колебаний уровня Каспийского и Черного морей. Можно предложить палеоклиматическое объяснение целому ряду явлений, считавшихся результатом антропогенного нарушения ландшафтов во второй половине голоцена: проявления линейной эрозии в среднем и позднем голоцене, усиление паводочности рек и погребение пойменных почв в середине прошедшего тысячелетия, исчезновение малых рек в последние два столетия. При привлечении антропогенных причин для объяснения явлений ускоренной седиментации в разные эпохи голоцена необходимо учитывать буферные свойства флювиальных систем - способность их верхних звеньев задерживать большую часть потока наносов, формирующихся на водосборе.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

I. Статьи в российских рецензируемых журналах из списка ВАК

1. Панин A.B. Влияние геолого-геоморфологических факторов на морфологию русел крупных рек Восточной Сибири (на примере р. Яны)// Геоморфология. 1990, №1. С.73-80.

2. Панин A.B., Сидорчук А.Ю., Чалов P.C. Катастрофические скорости формирования флювиалыюго рельефа// Геоморфология. 1990. №2. С.3-11.

3. Матвеев Б.В., Панин A.B., Сидорчук А.Ю. Развитие антецедентной долины р. Яны на участке пересечения Куларского хребта// География и природные ресурсы. 1992. №1. С.102-107.

4. Панин A.B., Сидорчук А.Ю., Чернов A.B. Макроизлучины рек ETC и проблемы палеогидрологических реконструкций// Водные ресурсы. 1992. №4. С.93-96.

5. Бредихин A.B., Панин A.B. Геолого-геоморфологический блок учебной ГИС: опыт разработки и применения// Геоморфология. 1994. №2. С.86-94.

6. Паннн A.B., Бредихин A.B. Учебная геоинформационная система "Сатино": геолого-геоморфологический блок// Вестник МГУ. Серия 5. География. 1995, 4, 52-58.

7. Иванова H.H., Голосов В.Н., Панин A.B. Земледельческое освоение территории и отмирание рек европейской части России// Геоморфология. 1996. №4. С.53-60.

8. Симонов Ю.Г., Панин A.B., Ульянов В.А. Опыт использования локальной гео-¿шформационной системы для автоматизированного изучения унаследованно-сти рельефа//Геоморфология. 1996. №4. С.74-81.

9. Панин A.B., Гельман Р.Н. Опыт применения GPS-технолопш для построения крупномасштабных цифровых моделей рельефа// Геодезия и картография. 1997. №10. С.22-27.

10. Панин A.B., Иванова H.H., Голосов В.Н. Речная сеть и эрозионно-аккумулятивные процессы в бассейне верхнего Дона// Водные ресурсы. 1997. Т.24. №6. С. 663-671.

11. Панин A.B., Малаева Е.М., Голосов В.Н., Иванова H.H., Маркелов М.В. Геолого-геоморфологическое строение и голоценовая история развития Берестовой балки (Ростовская область)// Геоморфология. 1998. №4. С.70-85.

12. Беркович K.M., Голосов В.Н., Панин A.B., Рулева С.Н., Чалов P.C. Антропогенные изменения эрозионно-аккумулятивных процессов на реках России и сопредельных стран// География и природные ресурсы. 1999. № 2. С.26-30.

13. Панин A.B., Каревская И.А., Маркелов М.В. Эволюция долины ручья Язвицы (бассейн Средней Протвы) во второй половине голоцена// Вестник МГУ. Серия

5. География. 1999. №2. 63-72.

14. Сидорчук А.Ю., Борисова O.K., Ковалюх H.H., Панин A.B., Чернов A.B. Па-леогидрология нижней Вычегды в позднеледниковье и голоцене// Вестник МГУ. Серия 5. География. 1999. №5. С.34-41.

15. Панин A.B., Каревская Pi.А. История формирования поймы р.Протвы в пределах Сатинского полигона МГУ// Вестник МГУ. Серия 5. География. 2000. №4. С.55-62.

16. Сидорчук А.Ю., Борисова O.K., Панин A.B. Поздневалдайские палеорусла рек Русской равнины// Известия РАН. Серия географическая. 2000. №6. С.73-78.

17. Панин A.B., Сидорчук А.Ю., Баслеров С.В., Борисова O.K., Ковалюх H.H., Ше-ремецкая Е.Д. Основные этапы истории речных долин центра Русской равнины в позднем валдае и голоцене: результаты исследований в среднем течении р. Сейм//Геоморфология. 2001. №2. С.19-34.

18. Беляев Ю.Р., Панин A.B., Беляев В.Р. История развития балок центра Русской равнины (на примере Чолоховской балки, Сатинский полигон МГУ)// Вестник МГУ. Серия 5. География. 2003. № 5. С.55-63.

19. Самонова O.A., Панин A.B. Почва с «отбеленным» горизонтом на пойме р. Протвы и геоморфологические факторы ее формирования// Вестник МГУ. Серия 5. География. 2003. № 6. С. 66-73.

20. Еременко Е.А., Беляев В.Р., Каревская И.А., Панин A.B. Естественные и антропогенные факторы в развитии оврагов (на примере оврага Узкий, Сатинский полигон МГУ)// Геоморфология. 2005. № 3. С. 52-65.

21. Панин A.B., Сидорчук А.Ю. Макроизлучины ("большие меандры"): проблемы происхождения и интерпретации// Вестник МГУ. Серия 5. География. 2006. N°

6. С.14-22.

22. Сидорчук А. Ю., Панин A.B., Борисова О. К. Климатически обусловленные изменения речного стока на равнинах северной Евразии в позднеледниковье и голоцене// Водные ресурсы. 2008. Т.35. № 4. С. 406-416.

23. Сидорчук А. Ю., Панин А. В., Борисова О. К. Позднеледниковые палеорусла рек Западной Сибири// Известия РАН. Серия географическая. 2008. № 2. С.67-75.

24. Панин A.B. Хроноструктура эрозии в центре Восточно-Европейской равнины за последние 5000 лет// Доклады Академии наук. 2008. Т.423. №2. С.251-256.

25. Мурашева В.В., Папин A.B., Фетисов A.A. Междисциплинарные исследования в археологии (по результатам исследования Гнездовского археологического комплекса)// Средние века. 2009. Т.70. № 3. С.132-147.

26. Панин A.B., Каревская И.А., Фузеина Ю.Н., Шеремецкая Е.Д. Среднеголоце-новая фаза оврагообразования в Юго-Западном Подмосковье// Вестник МГУ. Серия 5. География. Геогр. 2009. №6. С.62-73.

27. Еременко Е.А., Каревская И.А., Панин A.B. Послеледниковая трансформация флювиогляциальных ложбин в краевой зоне московского оледенения// Известия РАН. Серия географическая. 2010. №2. С.56-70.

28. Панин A.B., Нефедов B.C. Анализ изменений уровенного режима рек и озер в верховьях Волги и Западной Двины по археолого-геоморфологическим данным// Водные ресурсы. 2010. Т.37. №1. С.17-32.

29. Еременко Е.А., Панин A.B. Происхождение ложбинной сети центральных и южных районах Восточно-Европейской равнины// Вестник МГУ. Серия 5. География. 2011, №3, 59-66.

30. Панин A.B. Первые данные о позднеголоценовой сейсмике юго-западного замыкания Байкальской рифтовой зоны//' Доклады Академии Наук, 2011, том 438, № 1, с. 76-81.

31. Панин A.B., Еременко Е.А., Ковда И.В. Цикл эрозионного расчленения и выполнения эрозионной сети на северо-востоке Ставрополья в конце плейстоцена. Часть I. Ложбинная сеть// Геоморфология. 2011. №1. С.77-87.

32. Панин A.B., Еременко Е.А., Ковда И.В. Цикл эрозионного расчленения и выполнения эрозионной сети на северо-востоке Ставрополья в конце плейстоцена. Часть II. Современные балки. Эрозионная история региона// Геоморфология 2011. №2. 102-113.

33. Панин A.B., Сидорчук А.Ю., Чернов A.B. Основные этапы формирования пойм равнинных рек Северной Евразии// Геоморфология. 2011,3,20-31.

34. Сидорчук А. Ю., Панин A.B., Борисова О. К. Снижение стока рек равнин Северной Евразии в оптимум голоцена// Водные ресурсы. Т.39. №1. 2012. С.40-53.

35. Шеремецкая Е.Д., Борисова O.K., Панин A.B. Динамика послеледникового выравнивания рельефа междуречий в краевой зоне московского оледенения// Геоморфология. 2012. №1. С.92-106.

36. Панин A.B., Бронникова М.А., Успенская О.Н., Аржанцева И.А., Константинов Е.А., Кошурников A.B., Селезнева Е.В., Фузеина Ю.Н., Шеремецкая Е.Д. История озера Тере-Холь и голоценовая динамика природной среды на юго-востоке Саяно-Тувинского нагорья// Доклады Академии наук, 2012, т. 446, № 5, с. 568-574.

37. Барышников Г.Я., Панин A.B. Экстремальные природные явления в горах Алтая в прошлом и настоящем. Известия Алтайского государственного университета. Сер. Биол. науки. Науки о земле. Химия. 2013. Т. 2. № 3 (79). С. 142-146.

38. Панин А.В., Сидорчук А.Ю., Власов М.В. Мощный поздневалдайский речной сток в бассейне Дона// Известия РАН. Серия географическая. 2013,1,118-129.

39. Карманов В.Н., Чернов А.В., Зарецкая Н.Е., Панин А.В., Волокитин А.В. Опыт применения данных палеорусловедения в археологии на примере изучения Средней Вычегды (европейский северо-восток России)// Археология, этнография и антропология Евразии. 2013, 2 (54), 109-119.

40. Панин А.В., Матлахова Е.Ю. Периодические проявления мощного речного стока в центре Русской равнины в валдайскую холодную эпоху// Вестник Томского гос. ун-та. 2013, №370,168-174.

41. Волокитин А.В., Панин А.В., Арсланов Х.А. Многослойный археологический памятник Вылыс Том 2 и формирование долины р. Ижмы в голоцене// Евразия в кайнозое. Стратиграфия, палеоэкология, культуры. 2014. № 3. С. 42-46.

42. Зарецкая Н.Е., Панин А.В., Голубева Ю.В., Чернов А.В. Седиментационные обстановки и геохронология перехода от позднего плейстоцена к голоцену в долине р. Вычегда// Доклады Академии наук. 2014, 455(1), 52-57.

43. Кислов А.В., Панин А.В., Торопов П.А. Современные изменения и палеодина-мика уровня Каспийского моря как эталон для верификации данных климатического моделирования// Метеорология и гидрология. 2014, 5, 65-73.

II. Статьи в международных изданиях, индексируемых WoS и/или SCOPUS

44. Matveev В., Pan in A., Sidorchuk A. Rates of formation of forms in a river channel hierarchy: the case of the River Yana in northeast Russia // LAHS Publ., 224, 1994, 181-186.

45. Golosov V. N. , Panin A. V. and Markelov M. V. Chernobyl 137Cs Redistribution in the Small Basin of the Lokna River, Central Russia // Phys. Chem. Earth (A), 24 (10), 1999, 881-885.

46. Golosov V.N., Walling D.E., Panin A.V., Stukin E.D., Kvasnikova E.V. and Ivanova N.N. The spatial variability of Chernobyl-derived 137Cs inventories in a small agricultural drainage basin in Central Russia // Applied Radiation and Isotopes, 51, 1999. 341-352.

47. Kvasnikova E.V, Stukin E.D., Golosov V.N., Ivanova N.N., Panin A.V. Caesium-137 behaviour in small agricultural catchments on the area of the Chernobyl contamination // Czechoslovak Journal of Physics, 49, 1999, 181-187.

48. Panin, A.V., Sidorchuk, A.Ju. & Chernov, A.V. Historical background to floodplain morphology: examples from the East European Plain // Marriott, S., Alexander, J. & Hey, R. (eds). Floodplains: Interdisciplinary Approaches. Geological Society of London, Special Publications, 163, 1999, 217-229.

49. Golosov V.N., Walling D.E., Panin A.V. Post-fallout redistribution of Chernobyl-derived Cs-137 in small catchments within the Lokna river basin // The role of erosion and sediment transport in nutrient and contaminant transfer, Canada, Waterloo, July 10-14, 2000. IAHS Publ., 263, 2000, 49-58.

50. Golosov V.N., Walling D.E., Stukin E.D., Nikolaev A.N., Kvasnikova E.V. and Panin A.V. Application of a field-portable scintillation detector for studying the distribution of Cs-137 inventories in a small basin in Central Russia // Journal of Environmental Radioactivity, 48(4), 2000, 79-94.

51. Sidorchuk, A.Y., Borisova, O.K., Panin, A.V., Elias, S.A. Syvitski, J .P. Channel morphology and river flow in the northern Russian Plain in the Late Glacial and Holocene // Int. J. Earth Sciences, 89, 2000, 541-549.

52. Panin A.V., Walling D.E., Golosov V.N. The role of soil erosion and fluvial processes in the post-fallout redistribution of Chernobyl-derived caesium-137: a case study oftheLapki catchment, Central Russia// Geomorphology, 40, 2001,185-204.

53. Sidorchuk A., Borisova O., Panin A, Fluvial response to the late Valdai/Holocene environmental change on the East European Plain //Global and Planetary Change, 28, 2001,303-318

54. Sidorchuk A., Panin A. and Borisova O. The Lateglacial and Holocene Palaeohy-drology of Northern Eurasia // Palaeohydrology: Understanding Global Change (K. Gregory, G. Benito, eds). J.Wilev & Sons, 2003, 61-75.

55. Belyaev Ju., Panin A., Belyaev V. Climate-induced and iocal-scale erosion and sedimentation features in small catchments: Holocene history of two small valleys in Central Russia// Sediment Transfer through the Fluvial System. IAHS Publ., 288, 2004, 3-12.

56. Panin A.V. Land-ocean sediment transfer in palaeotimes, and implications for present-day natural fluvial fluxes// Sediment Transfer through the Fluvial System. IAHS Publ., 288, 2004, 115-124.

57. Belyaev V. R., Eremenko E. A., Panin A. V. and Belyaev Y. R. Stages of Late Holocene gully development in the Central Russian Plain// International Journal of Sediment Research, 20(3), 2005,224-232.

58. Borisova O., Sidorchuk A., Panin A. Palaeohydrology of the Seim River basin, Mid-Russian Upland, based on palaeochannel morphology and palynological data// Catena, 66, 2006, 53-73.

59. Golosov V., Panin A. Century-scale stream network dynamics in the Russian Plain in response to climate and land use change// Catena, 66, 2006, 74-92.

60. Panin A.V., Fuzeina J.N., Belyaev V.R. Long-term development of Holocene and Pleistocene gullies in the Protva River basin, Central Russia // Geomorphology, 108, 2009,71-91.

61. Sidorchuk, A., Panin, A., Borisova, O. Morphology of river channels and surface runoff in the Volga River basin (East European Plain) during the Late Glacial period // Geomorphology, 113, 2009, 137-157.

62. Bronnikova M.A., Panin A.V., Turova I.V., Uspenskaya O.N., Kuznetsova E.P., Khokhlova O.S. Cryo-geomorphological soil evolution on islands of Terekhol Lake, Tyva, Southern Siberia // Eurasian Soil Science, 43(13), 2010, 1503-1514.

63. Karmanov V.N., Zaretskaya N.E., Panin A.V., Chernov A.V. Reconstruction of Local Environments of Ancient Population in a Changeable River Valley Landscape (The Middle Vychegda River, Northern Russia) // Geochronometria, 38(2), 2011, 128-137.

64. Panin A., Fuzeina Yu., Karevskaya I., Sheremetskaya E. Mid-Holocene gullying indicating extreme hydroclimatic events in the centre of the Russian Plain // Geographia Polonica, 84, Spec. Iss., Part 1, 2011, 95-115.

65. Sidorchuk, A., Panin, A., and Borisova, O. Surface runoff to the Black Sea from the East European Plain during Last Glacial Maximum-Late Glacial time// Geology and

Geoarchaeology of the Black Sea Region: Beyond the Flood Hypothesis: Geological Society of America Special Papers, 473, 2011, 1-25.

66. Syrovatko A.S., Zaretskaya N.E., Troshina A.A., Panin A.V. Radiocarbon chronology- of the Schurovo burial mound cremation complex (Viking Times, Middle Oka River, Russia) // Radiocarbon, 54(3-4), 2012, 771-781.

67. Bronnikova M., Panin A., Uspenskaya O., Fuzeina Y., Turova I. Late Pleistocene-Holôcene environmental changes in ultra-continental subarid permafrost-affected landscapes of the Terekhol' Basin, South Siberia // Catena, 112, 2014, 99-111.

68. Kislov, A.V., Panin, A.V., Toropov, P. Current status and palaeostages of the Caspian Sea as a potential evaluation tool for climate model simulations // Quaternary International, 345, 2014, 48-55.

69. Panin A.V., Adamiec G., Arslanov K.A., Bronnikova M.A., Filippov V.V., Shere-metskaya E.D., Zaretskaya N.E., Zazovskaya E.P. Absolute chronology of fluvial events in the Upper Dnieper river system and its palaeogeographic implications // Geochronometria, 41(3), 2014, 278-293.

70. Panin, A.V., Bronnikova, M.A. Human dimensions of palaeoenvironmental change: geomorphic processes and geoarchaeology. Quaternary International, 324, 2014,1-5.

71. Panin A., Adamiec G., Filippov V. Fluvial response to proglacial effects and climate in the upper Dnieper valley (Western Russia) during the Late Weichselian and the Holocene// Quaternaire, 26(1), 2015, 27-48.

72. Panin A., Matlakhova E. Fluvial chronology in the East European Plain over the last 20 ka and its palaeohydrological implications// Catena, 130, 2015, 46-61.

73. Starkel L., Michczynska D.J., Gçbica P., Kiss T,, Panin A., Perçoiu I. Climatic fluctuations reflected in the evolution of fluvial systems of Central-Eastern Europe (6080 ka cal BP)// Quaternary International, 2015, doi:10.1016/j.quaint.2015.04.017.

74. Baryshnikov, G., Panin, A., Adamiec, G. Geochronology of the late Pleistocene catastrophic Biya debris flow and the Lake Teletskoye formation, Altai Region, Southern Siberia. International Geology Review, 2015, doi: 10.1080/00206814.2015.1062733.

75. Benito G., Macklin M.G., Panin A., Rossato S., Fontana A., Jones A. F., Machado M. J., Matlakhova E., Mozzi P., Zielhofer C. Recurring flood distribution patterns related to short-term Holocene climatic variability. Nature Scientific Reports, 2015 (accepted)

III. Монографии

1. Чалов P.C., Алабян A.M., Иванов В.В., Лодина Р.В., Панин А.В. Морфодина-мика русел равнинных рек. М.: ГЕОС, 1998. 287с.

2. Чалов P.C., Завадский А.С., Панин А.В. Речные излучины. М.: Географический факультет МГУ, 2004. 370 с.

3. Еременко Е.А., Панин А.В. Ложбинный мезорельеф Восточно-Европейской равнины // М.: МИРОС, 2010.192 с.

4. Панин А.В. Методы палеогеографических исследований: четвертичная геохронология. М.: Географический факультет МГУ, 2014. 116 с.

Отпечатано в копи-центре « СТ ПРИНТ » Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 Гуманитарный корпус, e-mail: globus9393338@yandex.ru тел.: 8 (495)939-33-38 Тираж 100 экз. Подписано в печать 11.09.2015 г.

Информация о работе

Панин, Андрей Валерьевич
доктора географических наук
Москва, 2015
ВАК 25.00.25

Автореферат

Похожие работы