Влияние полидана на условнорефлекторную память и структурно-метаболические характеристики гиппокампа крыс

Курская, Оксана Васильевна

Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
Влияние полидана на условнорефлекторную память и структурно-метаболические характеристики гиппокампа крыс
ВАК РФ 03.00.13, Физиология

Автореферат диссертации по теме "Влияние полидана на условнорефлекторную память и структурно-метаболические характеристики гиппокампа крыс"

На правах рукописи

КУРСКАЯ Оксана Васильевна

ВЛИЯНИЕ ПОЛИДАНА НА УСЛОВНОРЕФЛЕКТОРНУЮ ПАМЯТЬ И СТРУКТУРНО-МЕТАБОЛИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ГИППОКАМПА КРЫС

03.00.13 - «Физиология» 03.00.25 - «Цитология, гистология, клеточная биология»

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата биологических наук

Москва 2007

003054416

Работа выполнена на кафедре высшей нервной деятельности Биологического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (заведующий кафедрой - доктор биологических наук, профессор В.В. Шульговский) и в Институте высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН (директор института - доктор биологических наук, профессор П.М. Балабан).

Научные руководители доктор биологических наук, профессор

Н.А. Тушмалова

доктор биологических наук Е.В. Лосева

Официальные оппоненты доктор биологических наук, профессор

С.А. Чепурнов

доктор медицинских наук, профессор Т.А. Воронина

Ведущая организация ГОУ ВПО Российский Государственный

Медицинский Университет Росздрава

Защита состоится 26 февраля 2007 г. в 15 часов 30 минут на заседании Диссертационного совета Д 501.001.93 при Биологическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова по адресу: 119992, г. Москва, Ленинские Горы, дом 1, строение 12, Биологический факультет, аудитория М-1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан 25 января 2007 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, доктор биологических наук

Б.А. Умарова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. Известно, что многочисленные клинические синдромы, а также процессы старения, часто сопровождаются нарушениями памяти. Поэтому коррекция памяти является актуальной задачей при лечении этих патологий. Традиционным и эффективным подходом к управлению механизмами памяти и обучения является использование различных психофармакологических соединений и биологически активных веществ (Бородкин, Зайцев, 1982; Izquierdo, 1984; Вальдман, 1989; Воронина, 1989; Buccafuso, Тепу, 2000; Воронина, Серединин, 2001; Воронина, 2001 и др.).

В течение ряда лет на Кафедре высшей нервной деятельности в лаборатории эволюции механизмов памяти МГУ им. М.В. Ломоносова проводятся исследования по изучению влияния различных биологически активных соединений на условнорефлекторную память у крыс (Прагина и др., 1990; Тушмалова и др., 1999; Прагина и др., 2003).

В основе этих исследований лежит синтез двух общебиологических подходов: эволюционно-физиологического и молекулярно-биологического (Тушмалова, 1965-1994; Тушмалова и др., 1965-1994; Тушмалова, Маракуева, 1986; Ванюшин и др., 1973, 1998; Ашапкин и др., 1981). В результате этих комплексных исследований у животных, независимо от уровня структурной организации их нервной системы, было показано, что формирование памятного следа сопровождается однонаправленными внутриклеточными изменениями ультраструктур, свидетельствующими об активации белково-нуклеинового синтеза. К таким изменениям были отнесены агрегация рибосом в полисомы, повышение степени шероховатости эндоплазматического ретикулума, изменения в ядрышке, отражающие интенсификацию синтеза рибосомальной РНК и т.п. (Гуськова и др., 1977; Тушмалова, Маракуева, 1986). Кроме того, биохимически было обнаружено, что на фоне обучения животных условным рефлексам в различных структурах мозга, в частности, неокортексе и гиппокампе, повышается степень метилирования ДНК и индукция синтеза ДНК и РНК (Ванюшин и др., 1974; Гуськова и др., 1977; Ашапкин и др., 1981). С этими результатами согласуются многочисленные электронно-микроскопические и биохимические исследования, указывающие на активацию белково-нуклеинового синтеза в мозге млекопитающих при обучении и памяти (Меерсон, 1975; Wenzel et al., 1975; Salganik et al., 1983; Goelet et al, 1986; Levenson et al., 2006).

Индукция синтеза нуклеиновых кислот в мозге крыс обнаружена и без выработка условных рефлексов, но на фоне применения мнемотропных препаратов (пирацетама и лоразепама) (Тушмалова и др., 1991; Tewari et al., 1992). Эти данные позволили сформулировать гипотезу о влиянии различных психотропных препаратов на мозг. Согласно этой гипотезе, любые фармакологические препараты, которые усиливают процессы белково-нуклеинового синтеза в организме, могут оказывать активирующее влияние и на мозг и, таким образом, приводить к улучшению обучения и памяти (Тушмалова, 1994; Tushmalova, 1997; 2001; Tushmalova et al., 1989,2000).

Данный подход позволяет прогнозировать ранее неизвестные мнемотропные свойства у ряда известных аптечных форм биологически активных

соединений природного происхождения, используемых в медицинской практике для различных целей. Так, были спрогнозированы и подтверждены на нескольких условнорефлекторных моделях у крыс мнемотропные свойства таких препаратов, как пантогематоген, пиявит и полидан (Тушмалова, 1994; Прагана и др., 1998; Тушмалова и др., 1999; Тушмалова, Прагина, 2002). Основанием для прогноза мнемотропного действия полидана послужило то, что этот препарат является метаболитом молок осетровых рыб, который используется в онкологической практике, как стимулятор кроветворения. Полидан состоит из стандартизованной смеси натриевых солей полихлоралгидратов дериватов ДНК и РНК и проходит гематоэнцефалический барьер (Бычков и др., 1997).

Настоящая работа посвящена сопоставлению влияния полидана и такого классического ноотропного препарата, как пирацетам, на память у крыс. Для этого была выбрана модель условного рефлекса пассивного избегания (УРПИ), которая широко используется для доклинического изучения влияния различных веществ на процессы обучения и памяти у грызунов (Ковалев, 1990; Буреш и др., 1991; Воронина, Островская, 2000).

Известно, что гиппокамп является структурой мозга, играющей ключевую роль в механизмах обучения и памяти (Douglas, 1973; Виноградова, 1975; Пигарева, 1978; Архипов, 2004; Mizuno, Giese, 2005; и др.). Как влияет полидан на структурно-функциональное состояние нейронов в разных полях гиппокампа у животных без обучения и после выработки УРПИ - не известно. Не до конца ясен этот вопрос и в отношении пирацетама. Тем не менее, поиск структурных коррелятов действия мнемотропных препаратов на мозг, и на гиппокамп в частности, является актуальной задачей как для современной нейробиологии при исследовании механизмов памяти, так и для практической медицины при лечении ее нарушений.

Цель и задачи исследования. Цель настоящей работы состояла в сравнительном исследовании структурно-функциональных показателей оптимизации памяти в гиппокампе крыс под влиянием препаратов с мнемотропными свойствами полидана и пирацетама. При этом ставились следующие задачи:

1. Провести исследование влияния полидана и пирацетама на формирование у крыс условного рефлекса пассивного избегания (УРПИ) и поведение этих животных в открытом поле;

2. Провести ультраструктурный анализ митохондрий и рибосомального аппарата нейронов поля САЗ гиппокампа необученных животных на фоне введения полидана и пирацетама;

3.Изучить распределение выделенных нами типов клеток с различной степенью функциональной активности среди пирамидных нейронов полей CAI, САЗ и клеток-зерен зубчатой фасции гиппокампа под влиянием полидана и пирацетама у обученных и необученных УРПИ крыс и в соответствующих контролях,

4.Исследовать количество ядрышек в тех же типах нейронов полей CAI, САЗ гиппокампа и клеток-зерен зубчатой фасции в тех же группах контрольных и экспериментальных животных.

Научная новизна и практическая значимость. Впервые показано, что полидан, который используется в онкологической практике в качестве стимулятора кроветворения у больных после химеотерапии, оказывает активирующее воздействие на ткань головного мозга, в частности гиппокампа, и демонстрирует мнемотропный эффект, сопоставимый с действием классического ноотропного препарата пирацетама. Эти данные могут послужить основой для расширения спектра терапевтического действия полидана в качестве активатора метаболизма мозга и мнемотропного препарата.

Впервые показано, что полидан активизирует синтетические процессы в цитоплазме нейронов поля САЗ гиппокампа, о чем свидетельствуют соответствующие изменения в рибосомальном аппарате и митохондриях. Однако, если при однократном введении полидана эти изменения функциональны и сопоставимы с изменениями на фоне пятикратного введения пирацетама, то пятикратное введение полидана вызывает чрезмерную активацию ультраструктур нейронов гиппокампа и, таким образом, может оказывать негативный эффект на мозг.

Разработан метод светооптического количественного анализа метаболического состояния однородных популяций нейронов в различных участках мозга. Этот метод заключается в исследовании количественного соотношения нейронов с разной интенсивностью окрашивания ядра и цитоплазмы по методу Ниссля, свидетельствующей о различной степени метаболической активности, и подсчете числа ядрышек, позволяющем оценить степень синтеза рибосомальной РНК в ядрах этих нейронов. Метод может быть использован для выявления структурных коррелятов функциональных состояний разных участков головного мозга при различных экспериментальных воздействиях.

При использовании разработанного метода впервые было показано, что, как при выработке УРПИ, так и под действием однократного введения полидана и пятикратного введения пирацетама у крыс без обучения и после выработки УРПИ в однородных популяциях пирамидных нейронов полей CAI и САЗ гиппокампа, а также клеток-зерен зубчатой фасции, происходит усиление метаболических процессов. Степень этих изменений свидетельствует о том, что улучшение сохранности памятного следа после выработки УРПИ на фоне полидана и пирацетама связано с большим усилением метаболической активности в поле САЗ, чем после выработки УРПИ без препаратов. В то же время, в поле CAI и зубчатой фасции гиппокампа на фоне полидана и пирацетама наблюдается неспецифическое усиление синтетических процессов, не связанное с улучшением сохранности памятного следа.

Результаты работы могут быть использованы при чтении курса лекций в ВУЗах медицинского и биологического профиля по высшей нервной деятельности в разделах, посвященных механизмам обучения и памяти и участию в этих процессах гиппокампа.

Положения, выносимые на защиту;

1. Однократное введение полидана и пятикратное введение пирацетама оказывают сходное оптимизирующее влияние на сохранность памятного следа у крыс через сутки после выработки УРПИ.

2. Однократное введение полидана оказывает на рибосомальный аппарат и митохондрии нейронов поля САЗ дорзального гиппокампа активирующее влияние, сопоставимое с влиянием пятикратного введения пирацетама, а пятикратное введение полидана вызывает чрезмерную активацию рибосомального аппарата и митохондрий.

3. Изменение количественного соотношения типов нейронов, отличающихся по интенсивности окрашивания ядра и цитоплазмы, и увеличение числа ядрышек в них отражают разную степень активации однородных популяций пирамидных нейронов в полях CAI, САЗ и клеток-зерен в зубчатой фасции гиппокампа на фоне обучения, мнемотропных препаратов и обучения на фоне мнемотропных препаратов.

4. На фоне полидана и пирацетама усиливаются синтетические процессы в нейронах гиппокампа необученных крыс, и степень этого усиления увеличивается при выработке УРПИ. Эти изменения являются тем структурно-функциональным фоном, на котором происходит улучшение сохранения памятного следа после выработки УРПИ.

Апробация работы. Материалы диссертационной работы были доложены на Научной конференции молодых ученых в ИВНД и НФ РАН (Москва, Россия, 2004, 2005); 1-ом международном междисциплинарном конгрессе «Достижения нейронауки для современной медицины и психологии» (Судак, Украина, 2005); I съезде физиологов СНГ (Сочи, Россия, 2005); XIII научной международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов - 2006» (Москва, Россия, 2006); V международной конференции по функциональной нейроморфологии «Колосовские чтения - 2006» (Санкт-Петербург, Россия, 2006); IV Международной конференции «Биологические основы индивидуальной чувствительности к психотропным средствам» (Москва, Россия, 2006); П-ом Международном междисциплинарном конгрессе «Нейронаука для медицины и психологии» (Судак, Украина, 2006); Международном Симпозиуме «Гиппокамп и память» (Пущино, Россия, 2006).

Диссертация апробирована на заседании Кафедры высшей нервной деятельности Биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова 20 декабря 2006 г.

Публикации. По теме диссертации было опубликовано 19 печатных работ, из них 4 статьи в рецензируемых журналах.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, обзора литературы, описания материалов и методов исследования, трех глав собственных результатов, обсуждения результатов, выводов и списка цитируемой литературы. Работа изложена на /¿^ страницах машинописного текста и содержит рисунков и /¿'таблиц. Список цитируемой литературы включает,/?/литературные ссылки, из них -/.¿у на английском языке.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ Объект исследования. Работа выполнена на 66 крысах-самцах линии "Вистар" массой 180-200 г (питомник «Столбовая»), Крыс содержали в виварии в стандартных условиях. Все эксперименты проводили согласно «Правилам работы

с использованием экспериментальных животных» (приказ Минвуза от 13.11.84 г. №724).

Схема эксперимента.

Серия I. Исследование влияния полидана и пирацетама на структурно-функциональное состояние нейронов гиппокампа необученных крыс. В этой серии эксперимента использовали следующие пять групп крыс:

1. «К 1» - внутрибрюшинное (ьр.) введение 1 мл физиологического раствора (0,9% ЫаС1) один раз в сутки (п=6);

2. «Пол 1» - ьр. введение 1 мл полидана в дозе 75 мг/кг один раз в сутки (п=7);

3. «К 5» - ьр. введение 1 мл 0,9% КаС1 один раз в сутки в течение пяти дней (п=7);

4. «Пол 5» - ¡.р. введение 1 мл полидана в дозе 75 мг/кг один раз в сутки в течение пяти дней(п=6);

5. «Пир 5» - ¡.р. введение 1 мл пирацетама в дозе 300 мг/кг один раз в сутки в течение пяти дней (п=7).

Через 2 часа после последнего введения препаратов у животных этих групп извлекали головной мозг для последующей гистологической обработки и дальнейшего светооптического и электронномикроскопического исследования нейронов полей и зубчатой фасции дорзального гиппокампа.

Серия II. Исследование влияния полидана и пирацетама на обучение крыс условному рефлексу пассивного избегания (УРПИ) и структурно-функциональное состояние нейронов гиппокампа в этих условиях. Были использованы следующие пять групп животных, у которых вырабатывали УРПИ

СУР):

1. «Н+УР» - интактные животные (п=7);

2. «К1+УР» - 1.р. введение 1 мл 0,9% ЫаС1 один раз в сутки (п=7);

3. «Пол1+УР» - ¡.р. введение 1 мл полидана в дозе 75 мг/кг один раз в сутки (п=6);

4. «К5+УР» - ¡.р. введение 1 мл 0,9% №С1 один раз в сутки в течение пяти дней (п=6);

5. «Пир5+УР» - ¡.р. введение 1 мл пирацетама в дозе 300 мг/кг один раз в сутки в течение пяти дней (п=7).

Всех животных из этих групп за неделю до начала введения препаратов тестировали в «Открытом поле». Повторное тестирование проводили через неделю после первого тестирования в группах «К1+УР» и «Пол1+УР», «К5+УР» и «Пир5+УР» - через час после последней инъекции. В группе «Н+УР» повторное тестирование проводили одновременно с группами, которым вводили препараты.

Через два часа после последнего введения препаратов у животных этих групп вырабатывали УРПИ. Через сутки после обучения проводили тестирование. После тестирования УРПИ у животных извлекали головной мозг для последующего морфометрического исследования.

В эксперименте использованы следующие аптечные формы препаратов: полидан (ООО "Научно-производственное фармацевтическое предприятие «Полидан», регистрационный номер 95/292/8); пирацетам (ООО «Хант-Холдинг», регистрационный номер 79/463/7); физиологический раствор (ОАО «Биохимик», регистрационный номер 002134/01-2003).

Тест «Открытое поле». Тест проводили в квадратной камере (100X100 см) со стенками высотой 40 см с полом из черного пластика, разделенном на 25 равных квадратов (20x20 см). В центре каждого квадрата имелось отверстие (диаметр 3 см). Освещение производилось лампой 60 Вт, расположенной на высоте 150 см над центром поля. За поведением животного наблюдали в течение 5 минут. Фиксировали количество пересеченных квадратов, количество и общее время вертикальных стоек, количество и время норковых реакций, количество и время замираний животного, количество и время груминга. Тесты проводили в одно и тоже время суток.

Статистический анализ данных проводили по непараметрческим критериям Манна-Уитни (сравнение разных групп) и Уилкоксона для разностей пар (внутригрупповые сравнения) с использованием компьютерной программы STATISTICA.

Условный рефлекс пассивного избегания (УРПШ. В эксперименте использовали челночную камеру (60x30x35 см), разделённую перегородкой с отверстием на два симметричных отсека. Один из отсеков был тёмный с электрифицированным решётчатым полом, а другой - прозрачный с дополнительным освещением. Процедуру выработки УРПИ проводили по стандартной методике (Любимов, 1965). При обучении крысу помещали в светлый отсек спиной к отверстию тёмного отсека (стартовое положение). Регистрировали время (латентный период, сек) пребывания в светлом отсеке. Как только крыса переходила в темный отсек камеры, она получала электрокожное раздражение на лапы (ток 0,8 мА), заставлявший крысу перебегать в светлый отсек. После этого крысу сразу удаляли из экспериментальной камеры.

Контрольное тестирование без подачи тока проводили через 24 часа после обучения. Животное помещали в светлый отсек установки в стартовое положение и регистрировали латентный период (сек) его пребывания в этом отсеке. Как только животное переходило в темный отсек, крысу сразу удаляли из экспериментальной камеры. Длительность латентного периода отражает степень сохранения памятного следа. Если крыса не покидала светлый отсек в течение максимально допустимого времени (180 сек), считали, что у нее наилучшее сохранение УРПИ.

Межгрупповое статистическое сравнение латентного периода проводили по непараметрческому критерию Манна-Уитни с использованием компьютерной программы STATISTICA.

После тестирования животных декапитировали под глубоким эфирным наркозом и извлекали мозг для морфологических исследований. Левое полушарие использовали для светооптического исследования. Блоки дорзального гиппокампа из правого полушария обрабатывали по стандартной методике для электронной микроскопии (Саркисов, Боголепов, 1967).

Светооптическое исследование нейронов полей CAI. САЗ и зубчатой фасции гиппокампа. Светооптическое исследование было выполнено для всех экспериментальных и контрольных групп крыс.

Левое полушарие мозга фиксировали в 4% растворе формальдегида на фосфатном буфере (рН=7,2-7,4) и замораживали в парах жидкого азота. Серийные

фронтальные срезы мозга толщиной 16 мкм изготавливали при температуре -20' С при помощи криостата фирмы Zeiss (Германия). Каждый шестой срез на уровне дорзального гиппокампа монтировали на предметные стекла, покрытые 0,1% раствором желатина. Срезы окрашивали тионином и крезил-виолетом по методу Ниссля, обезвоживали в спиртах возрастающей концентрации, осветляли в ксилоле и заключали в канадский бальзам под покровное стекло. Срезы исследовали в световом микроскопе AXIOPLAN 2 (ZEISS, Германия). Для ввода изображений в компьютер использовали программу KS-300.

Среди однородных популяций пирамидных нейронов полей CAI, САЗ и гранулярных нейронов зубчатой фасции дорзального гиппокампа было выделено пять типов нормальных (патологически не измененных) нейронов, различающихся по интенсивности окрашивания ядра и цитоплазмы: 1- с темно-синими ядром и цитоплазмой, 2- с синими ядром и цитоплазмой, 3-е синей цитоплазмой и светлым ядром, 4- со светлыми ядром и цитоплазмой, 5- со светлой цитоплазмой и синим ядром. Исследовали только те нейроны, срез которых проходил на уровне ядрышка.

В полях CAI, САЗ и зубчатой фасции дорзального гиппокампа с использованием метода визуально-ранговой классификации изображений (Лосева, Стефанов, 1983) при увеличении 1000 измеряли следующие параметры:

I. количество нормальных нейронов каждого из пяти выделенных типов, число патологически измененных (сморщенных и отечных) нейронов и общее количество нейронов в 20 случайных полях зрения с пяти срезов на одну крысу;

II. в ядрах нейронов 2, 3, 4, и 5 типов считали количество ядрышек. В нейронах 1 типа подсчет числа ядрышек не производили в связи с высокой интенсивностью окрашивания их ядер. Ядрышки считали в 50 нейронах каждого типа на одну крысу, которые набирали с пяти срезов.

Статистическое сравнение групп крыс проводили по t-критерию для независимых признаков, используя компьютерную программу STATISTICA.

Электронно-микроскопическое исследование. Из правого полушария мозга крыс иссекали фронтальный блок дорзального гиппокампа, фиксировали в течение 15 минут в 2,5% растворе глютарового альдегида на фосфатном буфере (рН=7,2-7,4) и разрезали на 4-5 тонких пластин во фронтальной плоскости. Пластины дофиксировали в глютаровом альдегиде (15 мин) и в 1% растворе четырёхокиси осмия на фосфатном буфере по Палладу (3 часа) (Pallade, 1954), обезвоживали в спиртах возрастающей концентрации и 100% ацетоне (по 15 мин) и заливали в аралдит (Fluka) по общепринятой методике (Саркисов, Боголепов, 1967). На участок, содержащий поле САЗ, затачивали пирамидку. Ультратонкие срезы толщиной 500 Á изготавливали с помощью ультратома (Reichert, Австрия), контрастировали в растворе уранил-ацетата и цитрата свинца и исследовали в электронном микроскопе JEM-100B (Япония).

Проводили количественный анализ поля САЗ гиппокампа крыс из групп «К1», «Пол1», «К5», «Пол5» и «Пир5» при увеличении микроскопа 100 000.

Были исследованы следующие параметры:

I. Количество свободных рибосом, полисом, рибосом в полисомах и число рибосом, связанных с эндоплазматическим ретикулумом в случайных полях зрения с участков цитоплазмы нейронов. Измерения проводили в 40 полях зрения на одну крысу;

II. Количество митохондрий с различной степенью целостности крист (целые, частично разрушенные и разрушенные кристы) и оптической плотности матрикса (электронноплотный, частично просветленный и просветленный матрикс) в цитоплазме нейронов. Измерения проводили в 100 случайно встреченных митохондриях на одну крысу.

Статистическое сравнение групп крыс проводили по ^критерию для независимых признаков, используя компьютерную программу БТАИБИСА.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ Тест «Открытое поле». Тестированию подвергали крыс из групп «Н+УР», «КНУР», «Пол1+УР», «К5+УР» и «Пир5+УР» за неделю до начала введения препаратов, а повторное тестирование проводили в группах «К1+УР» и «Пол1+УР» - через час после единственной инъекции, а в группах «К5+УР» и «Пир5+УР» - через час после пятой инъекции. Интервал между первым и вторым тестированием крыс из группы «Н+УР» составлял 8 дней.

Во втором тестировании по сравнению с первым были отмечены следующие различия. Количество пересеченных квадратов уменьшалось во всех группах (р<0,05). Количество и время норковых реакций уменьшались в группах «КНУР» (р<0,05), «К5+УР» (р<0,1 - тенденция, р<0,05 соответственно) и «Пол1+УР» (р<0,1). Количество вертикальных стоек уменьшалось во всех группах (р<0,05), за исключением «КНУР». Время вертикальных стоек уменьшалось в группах «ПолНУР» (р<0,05), «Н+УР» (р<0,05) и «Пир5+УР» (р<0,1). Количество актов замирания увеличивалось в группах «ПолНУР» и «Пир5+УР» (р<0,05). Время замирания увеличивалось во всех группах (р<0,05, в группе «КНУР» - р<0,1). Количеству актов и времени груминга не изменялось во всех группах крыс.

При сравнении экспериментальных групп «ПолНУР», «Пир5+УР» с соответствующими контрольными («КНУР», «К5+УР») статистически значимых отличий в поведении по всем исследованным параметрам не обнаружено ни в первом, ни во втором тестировании.

Таким образом, во время второго тестирования по сравнению с первым снижались показатели двигательной и исследовательской активности у всех групп животных, что свидетельствовало о привыкании крыс к обстановке в открытом поле. Введение полидана и пирацетама не оказывало влияния на изменение поведения крыс из экспериментальных групп по сравнению с соответствующими контроля ми.

Условный рефлекс пассивного избегания (УРШГ). УРПИ вырабатывали через два часа после последней инъекции препаратов у крыс из групп «Н+УР», «КНУР», «К5+УР», «ПолНУР» и «Пир5+УР». Проверку сохранности памятного следа проводили через 24 часа после выработки рефлекса, опенивая латентный период пребывания крыс в светлом отсеке камеры.

А. УР1Ш, Обучение _ Б. УРПИ. Тестирование через 24 часа

'П^ь'чьс вдггыкрьс;

□ НИР В Ю+'УР Н ГЬп1+М= Е'&^Р ! | ОНйР И1Ф№ 1ГЬг1+УР И К5ЙР |

Рис. I. Обучение УРПИ (А) и тестирование через 24 часа после обучения (Б).

* - р <0,05 по сравнению с соответствующим контролем;

# - р < 0,05 по сравнению с группой «Н+УР».

Обозначения групп крыс даны в разделе «Материалы и методы».

При сравнении контрольных групп крыс («Н+УР», «К1+УР». «К5+УР») между собой статистически значимых отличий по этому показателю не обнаружено. В группах крыс «Пол1+УР», «Пир5+УР» по сравнению с соответствующими контролями («К1+УР», «К5+УР») латентный период увеличивался (р<0,05), что свидетельствовало об улучшении сохранения памятного следа под влиянием полидапа и пирацетама (рис. 1). При сравнении групп «Г1ол]+УР» и «Пир5+УР» между собой статистически значимых различий не обнаружено.

Таким образом, стимулятор гемопоэза пол И дан при однократном его введении оказывает мнемотропный эффект, сопоставимый с мнемотропным эффектом классического ноотропного препарата пирацетама при пятикратном его введении (общепринятая схема).

Электронно-микроскопическое исследование. Был проведен анализ состояния рибосом аль но го аппарата и митохондрий в экспериментальных («Пол1», «Пол5», «Пир5») и контрольных группах («К1», «К5») необученных крыс в нейронах поля САЗ дорзального гиппокамгта.

Количество свободных рибосом уменьшалось в группах «Пол!» и «Пир5» по сравнению с соответствующими конгролями, но увеличивалось в группе «Пол5» ио сравнению с группой «К5» (рис. 2, А), Число рибосом, связанных с канальцами эндоплазм этического ретикулума (ЭПР), увеличивалось в группах «Пол1», «Пол5» и «Пнр5» но сравнению с соответствующими контрольными группами (рис. 2, Б). Число полисом также увеличивалось в группах «Пол1», «Пол5» и «Пир5» по сравнению с соответствующими контрольными группами. Причем в группах «Пол!» и «Пол5» это увеличение было меньшим, чем в 1руппе «Пир5» (рис. 2, В). Количество рибосом в одной полисоме в группах «Пол!», «Пол5» и «Пир5» увеличивалось по сравнению с соответствующими конгролями (рис. 2, Г). Таким образом, на фоне однократного введения полидана и пятикратного введения пирацетама по сравнению с соответствующими контролями наблюдались сходные изменения в состоянии рибосомального

аппарата, свидетельствующие об усилении процессов белкового синтеза в нейронах. Пятикратное же введение поли дана вызывало новообразование свободных рибосом, что свидетельствовало о гиперактивации синтетических процессов в цитоплазме нейронов.

А. Свободные рибосомы Б. Рибосомы, связанные с ЭПР

В. Полисомы

Пир5

группы крыс

_ 1 I

Пол5 Пир5 группы крыс

Г. Рибосомы в одной полисоме

с *

§ I

у 1

** ЕЙй

■Шв Ей

К1 Пол1

К5 Пол5

Пир5 группы КрЫС

КЗ Пол 5 Г1ир5 I группы крыс

Рис. 2. Анализ состояния рибосомального аппарата в нейронах поля САЗ дорзалыюго гиппокампа крыс на фоне разных схем введения полидана, пнрацетама в физиологического раствора.

** - р < 0,0001 по сравнению с соответствующим контролем; л - р <0,05,- р < 0,0001 по сравнению с группой «Пол 1»; # - р <0,05,0 - р < 0,0001 по сравнению с группой «Пол 5». Обозначения групп крыс даны в разделе «Материалы и методы».

Число митохондрий с целыми кристами уменьшалось во всех экспериментальных группах («Пол1», «Пол5», «Пир5») по сравнению с соответствующими контрольными («К1», «К5»). При этом в группах «Пол5» и «Пир5» увеличивалось количество митохондрий с разрушенными кристами (рис. 3, А). Во всех экспериментальных труппах по сравнению с соответствующими контролями уменьшалось количество митохондрий с электрон но плотным матриксом и увеличивалось число митохондрий с просветленным матриксом (рис. 3, Б). При этом, в группе «Полб» уменьшалось число митохондрий с частично просветленным матриксом (рис. 3, Б).

В группе «Псл5» по сравнению с группой «Пол 1» было обнаружено больше свободных рибосом и рибосом в одной полисоме, меньше митохондрий с целыми кристами и больше - с разрушенными кристами, а также - больше митохондрий с электронно-плотным матриксом и меньше - с частично просветленным матриксом (рис. 2, А, Г; рис, 3, А, Б).

А. Митохондрии. Кристы

% ш

Кристы:

• целие

□ частчио разрушение

Пнр5 группы крыс

□ разрушенные

Б. Митохондрии, Матрикс

50 80 70 60 ' 60 ! 40 -ТО ■20, Ю!

0 [

Рис 3. Анализ состояния крист (А) и матрнкса (Б) митохондрий в нейронах поля САЗ дорсального ГНПОКЗМПа крыс на фоне разных схем введения полидаиа, пирацетама и физиологического раствора.

* - р <0,05, ** - р < 0,0001 по сравнению с соответствующим контролем;

А - р < 0, 05, лл - р < 0,0001 по сравнению с группой «Пол I»;

# - р <0,05 по сравнению с группой «Пол 5».

Обозначения групп крыс даны в разделе «Материалы и методы?).

Пол1

Полб Пир5

трупы крыс

Матрикс:

р элетронноппэтиый частично просветленный □ просветленный

В группе «Пир5» по сравнению с группой «Пол1» бьшо больше свободных рибосом, рибосом, связанных с ЭПР, полисом и рибосом в одной полисоме, а по сравнению с «Пол5» - меньше свободных рибосом и больше полисом (рис. 2, А, Б, В, Г). При этом, в группе «Пир5» по сравнению с группой «Пол!» не было отличий по состоянию крист митохондрий, но было больше митохондрий с электронно-плотным матриксом. В то же время, в группе «Пир5», по сравнению с группой «Пол5)>, было больше митохондрии с целыми кристами и меньше - с частично и полностью разрушенными кристами. При этом было больше митохондрий с частично просветленным матриксом и меньше - с полностью просветленным матриксом (рис, 3, А, Б).

Таким образом, на фоне всех схем введения полидана и пирацетама наблюдалась активация рибосомального аппарата и митохондрий. Причем, при однократном введении полидана активация рибосомального аппарата была выражена в меньшей степени, а митохондрий - в большей степени, чем при пятикратном введении пирацетама. В то же время, наибольшее число свободных рибосом и наиболее высокая степень разрушения крист и просветленности матрикса митохондрий на фоне пятикратного введения полидана по сравнению, как с контрольными, гак и с остальными экспериментальными группами, свидетельствовали о гиперактивации рибосомального и энергетического аппарата нейронов.

Светооптическое исследование.

1. Влияние полидана и пирацетама на количественное соотношение (распределение) нейронов различных типов в гиппокампе крыс. Был

проведен анализ количества нормальных нейронов выделенных типов и патологически измененных (сморщенных и отечных) нейронов в полях CAI, САЗ и зубчатой фасции гиппокампа необученных и обученных УРПИ крыс из всех групп, за исключением группы «Пол5», поскольку на ультраструктурном уровне было показано, что пятикратное введение полидана оказывает негативное воздействие на мозг. Описание групп крыс и выделенных типов нейронов дано в разделе «Материалы и методы».

Согласно литературным данным, типы нейронов, различающиеся по интенсивности окрашивания, представляют собой структурно-функциональные состояния клеток с разной степенью интенсивности синтетических процессов в них (Аврущенко и др., 1990; Клещинов, 1990; Калимуллина, 2002). Сопоставляя нашу классификацию с литературными данными, можно заключить, что нейроны 1 типа (гиперхромные) являются наименее, а нейроны 3 (с гипохромным ядром и нормохромной цитоплазмой) и 4 типа (гипохромные) - наиболее функционально активными клетками. При физиологических нагрузках нейроны 4 типа могут переходить в функционально покоящиеся нейроны 1 типа. Промежуточной формой при этом переходе являются нейроны 5 типа (с гиперхромным ядром и гипохромной цитоплазмой). Нейроны 2 типа (нормохромные) находятся в состоянии относительного покоя.

Поле CAI. При сравнении группы «К1+УР» с группой «Н+УР» ни по распределению различных типов нормальных нейронов, ни по числу нормальных и патологически измененных нейронов, а также по суммарному количеству нейронов статистически значимых различий обнаружено не было.

У крыс из группы «К1+УР» по сравнению с группой «К1» было меньше нейронов 1 типа и больше - 4 типа (рис. 4, А). То есть, выработка УРПИ вызывает в поле CAI переход большинства нейронов в функционально более активное состояние.

В группе «Пол1» по сравнению с группой «К1» было меньше количество нейронов 1 и 2 типов, но больше - нейронов 4 и 5 типов (рис. 4, А). То есть, однократное введение полидана, также, как и выработка УРПИ без препарата, вызывало активацию большинства нейронов поля CAL

В группе «ПолНУР» по сравнению с группами «КНУР» и «Пол1» было больше нейронов 1 и 4 типа и меньше - нейронов 3 типа (рис. 4, А). То есть, выработка УРПИ на фоне полидана вызывала еще большую активацию нейронов в поле CAI, чем выработка рефлекса без полидана или фоновое введение этого препарата. Группы «ПолНУР», «Пол1», «Kl+YP» и «К1» по общему количеству нейронов статистически значимо не различались.

В группе «К5» по сравнению с группой «К1» было меньше нормальных нейронов 2, 3, 4 и 5 типов (р<0,05) и общее количество всех нейронов (р<0,05). По-видимому, пятикратные инъекции физ. раствора являются негативным воздействием, приводящим к гибели части нейронов.

В группе «К5+УР» по сравнению с группой «К5» было меньше нейронов 1 типа, больше нейронов 3, 4 и 5 типов (рис. 4, Б), были большими общее

количество нормальных нейронов и сумма всех нейронов (р<0,05). То есть, выработка УРПИ на фоне пятикратного введения физ. раствора приводила не только к активации большинства пирамидных нейронов поля CAI, но и оказывала нейропротективное воздействие на популяцию этих нейронов в целом.

В группе «Пир5» по сравнению с «К5» было меньше нейронов 1 типа, больше нейронов 3 и 4 типов (рис. 4, Б) и общее число нормальных нейронов (р<0,05). В группе «Пир5» по сравнению с группой «Пол1» было больше нейронов 2 и 3 типов (р<0,05), и меньше нейронов 1 и 5типов (р<0,05). То есть, фоновое пятикратное введение пирацетама оказывает нейропротективное воздействие на нейроны поля CAI и вызывает их активацию, причем степень этой активации меньше, чем при фоновом однократном введении полидана.

В группе «Пир5+УР» по сравнению с группой «Пир5» было меньше нейронов 3 типа и больше нейронов 4 и 5 типа (рис. 4, Б). При этом в группе «Пир5+УР» по сравнению с группой «К5+УР» практически не отличалась от соответствующей контрольной (рис. 4, Б). То есть, выработка УРПИ на фоне введения пирацетама вызывала еще большую активацию нейронов поля CAI по сравнению с фоновым введением пирацетама, однако пирацетам при этом не оказывал дополнительного активирующего воздействия по сравнению с выработкой рефлекса на фоне физ. раствора.

Поле САЗ. По общему числу нормальных, сморщенных, отечных нейронов и общему количеству нейронов между группами «КНУР» и «Н+УР» статистически значимых различий обнаружено не было.

В группе «К1+УР» по сравнению с группой «К1» было больше активных нейронов 4 типа и менее активных - 5 типа. В группе «Пол1» по сравнению с группой «К1» было меньше нейронов 1 типа и значительно больше нейронов 3 типа (рис. 4, В). То есть, УРПИ на фоне однократного введения физ. раствора вызывает активацию пирамидных нейронов поля САЗ, но степень этой активации меньше, чем при однократном введении полидана без выработки УРПИ.

В группе «Пол1+УР» по сравнению с группой «Пол1» было меньше нейронов 3 типа и больше нейронов 1, 4 и 5 типов, а по сравнению с группой «КНУР» было меньше число нейронов 2 типа и больше нейронов 3 и 4 типов (рис. 4, В). То есть, при выработке УРПИ на фоне полидана происходит наибольшая активация нейронов поля САЗ, которая, по-видимому, обуславливает мнемотропный эффект этого препарата.

В группе «К5» по сравнению с группой «К1» было меньше нормальных и больше сморщенных нейронов (р<0,05). То есть, пятикратные инъекции физ. раствора оказывают на пирамидные нейроны поля САЗ, как и поля CAI, негативное воздействие. В то же время, в группах «К5+УР», «Пир5» и «Пир5+УР» число нормальных нейронов было большим, чем в группе «К5, что свидетельствовало о нейропротективном эффекте выработки УРПИ и применения пирацетама.

В группах «К5+УР» и «Пир5» по сравнению с группой «К5» было меньше нейронов 1 типа и больше нейронов 3, 4 и 5 типов (рис. 4, Г). То есть, как выработка на фоне пятикратного введения физ. раствора, так и фоновое введение пирацетама, вызывали сходную степень активации пирамидных нейронов поля САЗ.

A. CAI.

3.5 |

Si з !

!* 2.5

Ондократное введение

Б. CAL Пятикратное введение

о о 2,6 е. в.

я г, -

Sg г

g £ 1.5

í. 1

0,5 О

K1+VP

Лоп1+УР группы

■ тип 1 ■ тип 2 СТИП 3 стио 4 L] тип S

К5+УР

Г1ир5 Г1ир5+УР

группы крыс

1тип1 «типа СтипЗ Стип4 0тип5

САЗ. Однократное введение

Г, САЗ. Пятикратное введение

Поп) *-УР ; группы крыс ■ тип 2 Ü тип 3 С тип 4 Э тип 5

Зубчатая фасция. Однократное введение

Е. Зубчатая фасция. Пятикратное введение

К) К1+УР Поп1 ПолНУР 1 группы крыс 1тип1 втип2 ИтипЗ Птип4 Втипб

Пир5+УР

К5+УР Пир5

группы крыс' тип 2 и тип 3 □ тип 4 В тип 5

Рис. 4. Распределение типов нейронов (среднее количество нейронов каждого типа в одном поле зрения) в поле CAI (А, Б), САЗ (В, Г) и зубчатой фасции (Д, Е) птпокампа крыс. Типы нейронов: 1 - с темно-синими ядром и цитоплазмой, 2 - с синими ядром и цитоплазмой, 3 - СО светлым ядром и синей цитоплазмой, 4 - со светлыми ядром и цитоплазмой, 5 - с синим ядром и светлой цитоплазмой. Обозначения групп крыс см. «Материалы и методы». * - р<0,05, ** - р<0,0001 по сравнению с фоновой контрольной группой (Kl, К5); л - р<0,05, лл - р<0,0001 по сравнению с контрольной группой после обучения УРГ1И (К1+УР, К5+УР); # - р<0,05, М - р<0,0001 по сравнению с фоновой группой, которой вводили препарат (Пол1, Пир5).

В группе «Пир5» по сравнению с группой «Пол1» было больше нейронов 2,

4 и 5 типов и меньше нейронов 1 и 3 типа. То есть, пятикратное введение пирацетама вызывало усиление синтетических процессов в поле САЗ в большей степени, чем однократное введение полидана.

В группе «Пир5+УР» по сравнению с группой «Пир5» было меньше нейронов 3 типа (рис. 4, Г), а по сравнению с группой «К5+УР» - статистически значимых различий не обнаружено. То есть, выработка УРПИ на фоне введения пирацетама вызывала незначительную активацию нейронов поля САЗ по сравнению с фоновым введением пирацетама, при этом пирацетам не оказывал дополнительного активирующего воздействия по сравнению с выработкой рефлекса на фоне физ. раствора.

Зубчатая фасция. В группе «К1+УР» по сравнению с группой «Н+УР» было меньше нормальных нейронов (р<0,05). По общему количеству всех нейронов статистически значимых различий между этими группами не обнаружено.

В группе «К1+УР» по сравнению с группой «К1» было меньше наиболее активных нейронов 3 типа и больше менее активных нейронов 5 типа. В группе «Пол1» по сравнению с группой «К1» было меньше нейронов 4 типа и больше нейронов 5 типа. В группе «Пол1+УР» по сравнению с группой «Пол1» было больше нейронов 1, 4 и 5 типов и меньше нейронов 2 и 3 типов, а по сравнению с группой «К1+УР» было больше нейронов 1 и 5 типов и меньше нейронов 2 типа (рис. 4, Д). То есть, через сутки после выработки УРПИ на фоне введения физ. раствора и при введении полидана без обучения усиливался переход нейронов зубчатой фасции, находившихся на пике функциональной активности, в менее активные состояния. Через сутки после выработки УРПИ на фоне введения полидана переход нейронов в менее активные метаболические состояния из более активных усиливался еще больше. Кроме того, этот процесс дополнялся переходом нейронов из менее активных состояний в более активные.

В группе «К5» по сравнению с группой «К1» было меньше нормальных нейронов (р<0,05) и общее количество нейронов (р<0,05), что, по-видимому, связано с негативным влиянием пятикратных инъекций физ. раствора.

В группах «К5+УР» и «Пир5» по сравнению с группой «К5» было меньше нейронов 1 типа, больше нейронов 3, 4 и 5 типов (рис. 4, Е) и большее общее количество нейронов (р<0,05). То есть, в зубчатой фасции, также наблюдались активирующий и нейропротективный эффекты обучения без введения мнемотропного препарата и введения пирацетама без обучения на гранулярные нейроны.

В группе «Пир5» по сравнению с группой «Пол1» было больше число более активных нейронов 3 и 4 типов (р<0,05) и меньше менее активных нейронов

5 типа (р<0,05). То есть, при пятикратном введении пирацетама гранулярные нейроны находились еще на пике активности, а при однократном введении полидана уже происходил переход активных форм в менее активные. Это, по-видимому, свидетельствует о том, что полидан оказывает большее стимулирующее воздействие на нейроны зубчатой фасции, чем пирацетам.

А. СА1. Однократное введение Б. CAJ. Пятикратное введение

В. САЗ■ Однократное введение Г. САЗ. Пятикратное введение

Д. Зубчатая фасция. Однократное Е. Зубчатая фасция. Пятикратное введение введение

Рис. 5. Количество ядрышек в различных типах пирамидных нейронов полей CAT (А, Б), САЗ (В, Г) и клеток-зерен зубчатой фасции (Д, Е) гиппокамна крыс. Типы нейронов: 2 - с синими ядром и цитоплазмой, 3 - со светлым ядром и синей цитоплазмой, 4 - со светлыми ядром и цитоплазмой, 5 - с синим ядром и светлой цитоплазмой.

Обозначения групп крыс даны в разделе «Материалы и методы».

* - р<0,05, ** - р0,0001 по сравнению с фоновой контрольной группой (К1,К5); Л - р<0,05, лл - р<0,0001 по сравнению с контрольной группой после обучения УРПИ{К!+УР, К5+УР);

# - р<0,05, Ш - р<0,0001 по сравнению с фоновой группой, которой вводили препарат (Пол1, Пир5),

В группе «Пир5+УР» по сравнению с группой «Пир5» было больше нейронов 5 типа, а по сравнению с группой «К5+УР» было больше нейронов 2 и 5 типов (рис. 4, Е). То есть, при выработке УРПИ на фоне предварительного введения пирацетама усиливается цикл переходов нейронов из более активных метаболических состояний в менее активные и наоборот.

2. Изменение числа ядрышек в различных типах нейронов гиппокампа крыс. Известно, что увеличение числа ядрышек в клетках свидетельствует об усилении синтеза рибосомальной РНК (рРНК), что приводит к усилению внутриклеточных процессов белкового синтеза (Ченцов, Поляков, 1974). Был проведен анализ количества ядрышек в нейронах 2, 3, 4 и 5 типов в полях CAI, САЗ и зубчатой фасции гиппокампа необученных и обученных УРПИ крыс из всех групп, за исключением группы «Пол5».

Во всех изученных областях гиппокампа в группах «К1+УР», «Пол1», «Пол1+УР» по сравнению с группой «К1», а в группах «К5+УР», «Пир5», «Пир5+УР» по сравнению с группой «К5» количество ядрышек в нейронах было большим (рис. 5, А, Б, В, Г, Д, Е). Однако степень этого увеличения отличалась в разных группах крыс и была неодинакова в разных типах нейронов.

В группе «К1+УР» по сравнению с группой «К1», а в группе «К5+УР» по сравнению с группой «К5», в поле САЗ степень увеличения числа ядрышек была меньшей, чем в поле CAI и зубчатой фасции (р<0,0001). Причем, если в поле САЗ увеличение числа ядрышек было сходным в нейронах всех типов (рис. 5, В, Г), то в поле CAI и зубчатой фасции этот показатель в нейронах 2 и 5 типов был наименьшим, а в нейронах 3 и 4 типов - наибольшим (рис. 5, А, Б, Д, Е).

В группе «Пол1» по сравнению с группой «К1» во всех изученных областях гиппокампа, а в группе «Пир5» по сравнению с группой «К5», в полях CAI, САЗ увеличение числа ядрышек в нейронах 2 и 5 типов было наименьшим, а в нейронах 3 и 4 типов - наибольшим (рис. 5, А, Б, В, Г, Д, Е). В то же время, в зубчатой фасции в группе «Пир5» по сравнению с группой «К5» увеличение числа ядрышек в нейронах 2 типа было сходным с таковым в нейронах 3 типа (рис. 5, Е).

В группе «Пир5» по сравнению с группой «Пол1» в полях CAI и САЗ число ядрышек было меньшим в нейронах 2, 3 и 4 типов (р<0,05). Кроме того, в поле CAI этот показатель был большим в нейронах 5 типов (р<0,05), а в зубчатой фасции -в нейронах 2 типа (р<0,05). То есть фоновое введение полидана в большей степени активировало ядрышковый аппарат нейронов гиппокампа, чем фоновое введение пирацетама.

В группе «Пол1+УР» по сравнению с группой «Пол1» в полях CAI, САЗ и зубчатой фасции было больше ядрышек в нейронах 2 и 5 типов (рис. 5, А, В, Д). При этом, в поле CAI было меньше ядрышек в нейронах 3 типа (рис. 5, А), а в поле САЗ - в нейронах 4 типа (рис. 5, В).

В группе «Пир5+УР» по сравнению с группой «Пир5» в поле CAI число ядрышек было больше в нейронах всех типов, в поле САЗ — в нейронах всех типов за исключением 3 типа, а в зубчатой фасции - в нейронах всех типов за исключением 2 типа (рис. 5, Б, Г, Е).

В группе «Пол1+УР» по сравнению с группой «Kl+YP» во всех изученных областях гиппокампа число ядрышек увеличивалось во всех типах нейронов, причем в нейронах 2 и 5 типов это увеличение было наименьшим, а в нейронах 3 и 4 типов - наибольшим (рис. 5, А, В, Д).

В группе «Пир5+УР» по сравнению с группой «К5+УР» в полях CAI, САЗ и зубчатой фасции число ядрышек увеличивалось в нейронах всех типов (рис. 5, Б, Г, Е). Исключение составляли нейроны 3 типа в поле САЗ, количество ядрышек в которых уменьшалось (рис. 5, Г).

Таким образом, в полях CAI, САЗ и зубчатой фасции выработка УРПИ на фоне обеих схем введения физ. раствора вызывала усиление синтеза рРНК в нейронах, причем в поле САЗ эта активация была наименьшей. Фоновое введение полидана и пирацетама без обучения также вызывало активацию ядрышкового аппарата в нейронах этих областей, причем в поле САЗ степень этой активации была большей, чем после выработки УРПИ без препаратов. После выработки УРПИ на фоне полидана и пирацетама в пирамидных нейронах поля CAI и клеток-зерен зубчатой фасции наблюдалась наибольшая степень усиления синтеза рРНК, чем после выработки рефлекса без препаратов или фонового их введения. В то же время, в поле САЗ активация ядрышкового аппарата пирамидных нейронов была большей только по сравнению с выработкой УРПИ без препарата. По-видимому, улучшение сохранности памятного следа после выработки УРПИ под действием полидана и пирацетама обусловлено активирующим действием этих мнемотропных препаратов на ядрышковый аппарат пирамидных нейронов поля САЗ. В то же время, усиление синтеза рРНК в популяциях пирамидных нейронов поля CAI и клеток-зерен зубчатой фасции в этих условиях является неспецифическим и не связано с улучшением сохранности памятного следа.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Обучение и воспроизведение УРПИ считается наиболее удобной и широко используемой моделью для доклинического изучения влияния различных веществ на процессы обучения и памяти в эксперименте на животных. Благодаря этому методу можно оценить избирательность действия веществ на стадиях фиксации, консолидации, хранения и извлечения памятного следа, вводя исследуемое вещество в разные сроки эксперимента: до или после обучения, либо перед проверкой выработанного навыка (Ковалев, 1990; Буреш и др., 1991; Воронина, Островская, 2000). Наши результаты свидетельствуют о том, что однократное внутрибрюшинное введения полидана, используемого в клинической практике в качестве стимулятора гемопоэза (Бычков и др., 1997), перед выработкой УРПИ улучшает сохранность памятного следа у крыс. Причем этот эффект полидана сопоставим с мнемотропным эффектом такого классического ноотропного препарата, как пирацетам. Таким образом, результаты настоящего исследования подтверждают данные о мнемотропном эффекте полидана, ранее полученные на различных моделях оборонительных условных рефлексов у крыс (Прагина и др., 1990; Тушмалова и др., 1999; Прагина и др., 2003).

Мнемотропный эффект полидана был спрогнозирован на основании предложенной H.A. Тушмаловой гипотезы об улучшении памяти различными фармакологическими препаратами, активирующими процессы синтеза в

организме (Тушмалова, 1994; Тушмалова, Прагина, 2000; Тушмалова, Прагина, 2003). Данные нашей работы подтвердили прогноз не только мнемотропного эффекта полидана, но и активации на фоне этого препарата синтетических процессов в мозге на ультраструктурном уровне на примере поля САЗ дорзального гиппокампа крыс.

Изменения состояния белоксинтезирующего аппарата и митохондрий в нейронах поля САЗ, обнаруженные нами под воздействием полидана и пирацетама, согласуются с описанием в ряде работ состояния ультраструктур нейронов в условиях повышенной синтетической активности мозга (Попова и др., 1976; Манина, 1976). Так, на фоне этих препаратов наблюдалось увеличение количества полисом и рибосом в одной полисоме, а также рибосом, связанных с канальцами эндоплазматического ретикулума. Однако, если при однократном введении полидана и пятикратном введении пирацетама наблюдалось уменьшение количества свободных рибосом, то на фоне пятикратного введения полидана - их увеличение. Согласно литературным данным, подобные изменения в рибосомальном аппарате свидетельствуют об активации белок-синтетических процессов в нейронах (Манина, 1976; Тушмалова, Маракуева, 1989). Увеличение числа свободных рибосом при пятикратном введении полидана может указываеть на синтез новых рибосом, и, следовательно, на более высокую степень интенсивности белок-синтетических процессов в нейронах по сравнению с таковой при однократном введении этого препарата или применении пирацетама.

Анализ состояния митохондрий также свидетельствует об активации синтетических процессов в нейронах гиппокампа на фоне полидана и пирацетама. Однако, если при однократном введении полидана изменения в митохондриях были функциональны, то при пятикратном они свидетельствовали о гиперактивации этих органелл, большинство которых было с разрушенными кристами. То есть, однократное введение полидана вызывает изменения в ультраструктурах нейронов, сопоставимые с изменениями, наблюдаемыми на фоне пятикратного введения пирацетама, а пятикратное введение полидана оказывает негативный эффект на мозг.

Результаты электронно-микроскопического исследования согласуются с данными светооптического анализа об активации ядрышкового аппарата в пирамидных нейронах полей CAI, САЗ и клетках-зернах зубчатой фасции гиппокампа под воздействием полидана и пирацетама. Известно, что увеличение числа ядрышек в клетках свидетельствует об усилении синтеза рибосомальной РНК (рРНК) в нейронах (Ченцов, Поляков, 1974). Применение полидана и пирацетама без последующего обучения вызывало увеличение количества ядрышек в нейронах всех выделенных типов в исследованных областях гиппокампа.

Выработка УРПИ на фоне физиологического раствора так же вызывала увеличение числа ядрышек, т.е. усиление синтеза рРНК, в нейронах всех выделенных типов по сравнению с введением физиологического раствора без обучения. Это подтверждает общепринятое положение о том, что формирование памяти вызывает усиление синтетических процессов в мозге (Гуськова и др., 1977; Ашапкин и др., 1981; Urnov, 2000; Bolognani et al., 2004; Sharma et al., 2005). Следует подчеркнуть, что в наших экспериментах степень увеличения числа

ядрышек после обучения в поле САЗ была меньшей, а в зубчатой фасции -большей, по сравнению с полем CAL

После обучения животных УРПИ на фоне применения и полидана, и пирацетама наблюдалось еще большее увеличение числа ядрышек в нейронах всех изученных областей гиппокампа, чем при фоновом введении этих препаратов или обучении без их введения. То есть, мнемотропный эффект полидана и пирацетама может быть обусловлен повышением синтеза рРНК в нейронах гиппокампа в результате введения этих препаратов перед обучением, что может являться важным условием для улучшения сохранения памятного следа. Анализ наших данных позволяет предположить, что важную роль для улучшения сохранения памятного следа под воздействием мнемотропных препаратов играет высокая степень активации синтеза рРНК пирамидных нейронов поля САЗ. В то же время, активация ядрышкового аппарата пирамидных нейронов поля CAI и клеток-зерен зубчатой фасции при обучении в этих условиях является неспецифической и не отражает мнемотропного эффекта полидана и пирацетама.

Известно, что усиление синтеза рРНК приводит к усилению внутриклеточных процессов белкового синтеза (Ченцов, Поляков, 1974). В наших экспериментах в нейронах выделенных типов с различной интенсивностью окрашивания ядра и цитоплазмы степень увеличения числа ядрышек под воздействием полидана и пирацетама была неодинаковой. Так, во всех областях гиппокампа в большинстве случаев при использованных экспериментальных воздействиях этот показатель был наименьшим в нейронах 5-го типа и наибольшим - в нейронах 3-го типа. Эти результаты являются подтверждением литературных данных, согласно которым различная интенсивность окрашивания ядра и цитоплазмы нейронов отражает разную степень метаболизма в них (Аврущенко и др., 1990; Калимуллина, 2002; Соловьева, Есипова, 1989).

Нейроны с темными ядром и цитоплазмой (1-й тип по нашей классификации) соответствуют классическим характеристикам темных (гиперхромных) нейронов (Клещинов, 1990). Предполагается, что гиперхромные клетки представляют собой популяцию неактивных клеток, в которых накапливаются продукты синтеза и снижен энергетический метаболизм (Соловьева, Есипова, 1989). Ядра темных клеток обладают высокой транскрипционной активностью, в них происходит суперэкспрессия амплификации генов, которая обеспечивает подготовку к белковому синтезу (Калимуллина, 2002). В результате физиологических нагрузок и интенсивной синаптической активации метаболические процессы усиливаются, и гиперхромные нейроны из функционально неактивного состояния могут переходить в функционально более активные клетки через ряд промежуточных состояний (Попова и др., 1974; Клещинов, 1990; Минибаева, Калимуллина, 2002; Гриневич и др., 2004).

Одно из таких состояний отражает синее окрашивание ядра и цитоплазмы нейронов (2 тип по нашей классификации). Эти клетки соответствуют классическим характеристикам нормохромных нейронов. Считается, что нормохромные клетки находятся в состоянии относительного покоя (Попова и др., 1974; Гриневич и др., 2004). В них в нашей работе наблюдалась наименьшая

степень увеличения числа ядрышек под воздействием полидана и пирацетама. Мы полагаем, что эти данные свидетельствуют об умеренной синтетической активности нейронов 2-го типа на ранних стадиях выхода из состояния покоя, что согласуется с мнением ряда авторов (Клещинов, 1990, Гриневич и др., 2004). Кроме того, не исключено, что часть этих клеток может являться клетками-предшественниками, из которых возникают более дифференцированные формы. Так, в зубчатой фасции большинство таких клеток содержится в субгранулярной зоне, а из литературы известно, что именно в этом локусе как раз и находятся недифференцированные клетки-предшественники, вступающие в процесс нейрогенеза (Резников, Назаревская, 1989).

Наиболее функционально активными считаются нейроны 3 и 4 типов по нашей классификации. Согласно литературным данным, нейроны со светлым ядром и синей цитоплазмой (3 тип) имеют такое же ультратонкое строение ядра и митохондрий, как и светлые нейроны (4 тип), но отличаются от них повышенной электронной плотностью матрикса цитоплазмы, большим количеством рибосом и других органелл. Это свидетельствует о более высокой степени синтетических процессов в нейронах 3 типа (Давыдова, 1976; Ахмадеев, Калимуллина, 2005). В пользу этого утверждения говорят и наши данные, свидетельствующие о наибольшем увеличении числа ядрышек в нейронах 3-го типа при различных воздействиях. Светлые, гипохромные, нейроны (4 тип) могут появляться в результате различных физиологических нагрузок и длительной интенсивной синаптической активации (Попова и др., 1974; Гриневич и др., 2004). Считается, что в процессе адаптации или в результате утомления светлые нейроны переходят в гиперхромное состояние (Ярыгин, Ярыгин, 1974). Структурно-функциональному состоянию нейронов на начальных этапах этого перехода соответствуют нейроны с темньм ядром и светлой цитоплазмой (5 тип по нашей классификации) (Клещинов, 1990).

Анализ наших данных показал, что при воздействиях, активирующих белковый синтез в нейронах, т.е. при выработке УРПИ, фоновом введении полидана и пирацетама, а также при выработке УРПИ на фоне мнемотропных препаратов, происходит изменение количественного соотношения (перераспределение) нейронов выделенных типов во всех изученных областях гиппокампа. Причем неодинаковое перераспределение типов нейронов в полях CAI, САЗ и зубчатой фасции гиппокампа свидетельствует о различной степени вовлечения этих областей гиппокампа в активацию синтетических процессов при разных воздействиях. Так, перераспределение типов нейронов через сутки после выработки УРПИ без введения мнемотропных препаратов было сходным в полях CAI и САЗ. Введение полидана и пирацетама без выработки УРПИ вызывало перераспределение нейронов различных типов, свидетельствовавшее о большей активации метаболических процессов в нейронах поля САЗ по сравнению с полем CAL После выработки УРПИ на фоне полидана и пирацетама наблюдалось перераспределение типов нейронов, указывающее на еще большую активацию метаболических процессов в нейронах гиппокампа. Причем степень этой активации в поле САЗ по сравнению с полем CAI после обучения на фоне полидана была больше, а на фоне пирацетама - меньше. В зубчатой фасции этот показатель при всех указанных воздействиях указывал на переход нейронов из

более активных функциональных состояний в менее активные, что могло свидетельствовать о более высокой скорости перехода гранулярных нейронов зубчатой фасции по сравнению с пирамидными нейронами полей гиппокампа.

Таким образом, полидан, оказывающий стимулирующее действие на органы кроветворения, вызывает усиление синтетических процессов и в нейронах головного мозга. По-видимому, активация синтеза в нейронах мозга у необученных животных и еще большая активация этого процесса у обученных крыс под действием полидана и классического ноотропа пирацетама является тем структурно-функциональным фоном, который обуславливает мнемотропный эффект этих препаратов.

ВЫВОДЫ

1. Полидан оказывает мнемотропное действие, сопоставимое с действием классического ноотропного препарата пирацетама, о чем свидетельствует удлинение латентного периода пребывания в светлом отсеке камеры при тестировании через 24 часа после выработки условного рефлекса пассивного избегания (УРПИ) на фоне обоих препаратов.

2. Через сутки после выработки УРПИ у крыс без воздействия мнемотропных препаратов в популяциях пирамидных нейронов полей CAI, САЗ и клеток-зерен зубчатой фасции гиппокампа обнаружены изменения в количественном соотношении клеток различных типов с разной интенсивности окрашивания и увеличение числа ядрышек в них. Эти результаты свидетельствуют об активации синтетических процессов в гиппокампе, причем степень этой активации ниже в поле САЗ по сравнению с полем CAI и зубчатой фасцией.

3. Анализ состояния митохондрий и рибосомального аппарата в нейронах поля САЗ гиппокампа на фоне введения полидана и пирацетама необученным крысам свидетельствует об активации белок-синтетических и энергетических процессов. Однако, если при однократном введении полидана эти изменения функциональны и сопоставимы с изменениями на фоне пятикратного введения пирацетама, то пятикратное введение полидана вызывает чрезмерную активацию ультраструктур нейронов гиппокампа и, таким образом, может оказывать негативный эффект на мозг.

4. В полях CAI, САЗ и зубчатой фасции гиппокампа необученных крыс на фоне введения тех же схем введения полидана и пирацетама происходят изменения количественного соотношения нейронов разных типов и увеличение количества ядрышек в них, что свидетельствует об активации метаболических процессов и синтеза рибосомапьной РНК в нейронах. Степень этой активации неодинакова в различных областях гиппокампа.

5. У крыс на фоне однократного введения полидана и пятикратного введения пирацетама улучшение сохранности памятного следа после выработки УРПИ сопровождается еще большим усилением синтетических процессов в полях CAI, САЗ и зубчатой фасции гиппокампа, чем на фоне препаратов без обучения.

6. Изменения, свидетельствующие об еще большей активации синтетических процессов в гиппокампе на фоне применения полидана и пирацетама у обученных крыс по сравнению с необученными, могут являться структурными коррелятами мнемотропного действия этих препаратов, что подтверждает

гипотезу о механизмах влияния на мозг различных психотропных средств, оптимизирующих память.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ

1. Прагина Л.Л., Тушмалова H.A., Лосева Е.В., Евдокимова (Каптарь) B.C., Курская О.В. Влияние полидана на условный рефлекс пассивного избегания (отдаленное влияние). Материалы IX Российского национального конгресса «Человек и лекарство» Москва. 2002. С. 77.

2. Прагина Л.Л., Лосева Е.В., Тушмалова H.A., Евдокимова (Каптарь) B.C., Курская О.В. Влияние деривата ДНК (полидана) на условнорефлекторную память и структурно-метаболические изменения в нейронах мозга крыс // 1 Международный Симпозиум «Стресс и экстремальные состояния», Кара-Даг. Феодосия, Крым. Украина. Материалы Симпозиума. - М.:МАКС Пресс. 2002. С.111.

3. Курская О.В. Влияние полидана (деривата ДНК) на выработку у крыс условного рефлекса пассивного избегания и структурно-метаболические сдвиги в нейронах поля САЗ дорзального гиппокампа // Научная конференция молодых ученых, Москва, ИВНД и НФ РАН. 2002. С.14.

4. Евдокимова (Каптарь) B.C., Курская О.В., Лосева Е.В., Тушмалова H.A., Прагина Л.Л. Влияние полидана (деривата ДНК) на структурно-функциональное состояние нейронов неокортекса и гиппокампа у крыс // Труды Международного Конгресса «Прогрессивные научные технологии для здоровья человека». Кара-Даг. Феодосия. Крым. Украина. М.:МАКС Пресс. 2003. С.65.

5. Прагина Л.Л., Тушмалова H.A., Лосева Е.В., Курская О.В., Евдокимова (Каптарь) B.C. Полидан - влияние на условнорефлекторную память и структурно-метаболические показатели в нейронах мозга крыс И Журнал клинической и экспериментальной фармакологии. 2003. Т.66. № 6. С. 6-8.

6. Курская О.В. Исследование разных схем введения полидана (деривата ДНК) на условнорефлекторную память // Труды Международного Конгресса «Прогресс в фундаментальных и прикладных науках для здоровья человека». Судак. Крым, Украина. М.: МАКС Пресс. 2004. С.ЗЗ.

7. Курская О.В. Влияние полидана (деривата ДНК) на структурно-метаболическое состояние нейронов гиппокампа крыс // Научная конференция молодых ученых, Москва, ИВНД и НФ РАН. 2004. С. 11.

8. Лосева Е.В., Евдокимова (Каптарь) B.C., Курская О.В., Прагина Л.Л., Тушмалова H.A. Морфофункциональные изменения в нейронах полей гиппокампа и слоев неокортекса крыс на фоне препарата «Полидан» // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. 2004. Т. 137. № 6. С. 690-694.

9. Каптарь B.C., Курская О.В. Ультраструктурные изменения в нейронах мозга крыс под влиянием полидана // Научная конференция молодых ученых. Москва, ИВНД и НФ РАН. 2005. С. 61-62.

Ю.Курская О.В. Влияние полидана (натрия нуклеоспермат) на ультраструктурные изменения в поле САЗ дорзального гиппокампа крыс // Труды Первого Международного Междисциплинарного Конгресса

«Достижения нейронауки для современной медицины и психологии». Судак. Крым, Украина. М.: МАКС Пресс. 2005. С. 107.

П.Курская О.В. Изменения структурно-метаболического состояния нейронов гигагокампа крыс под влиянием полидана // Вестник молодых ученых, приложение к серии «Науки о жизни»: материалы Всероссийской конференции молодых исследователей «Физиология и медицина». СПб.: Изд-во СПбГУТД. 2005. С. 64.

12. Лосева Е.В., Курская О.В., Каптарь B.C., Прагина JI.JI., Тушмалова H.A. Влияние полидана на ультраструктурные изменения в нейронах мозга крыс // Научные труды I съезда физиологов СНГ. М.: Медицина-Здоровье. 2005. Т. 1. С. 55.

13. Каптарь B.C., Курская О.В., Тушмалова H.A., Прагина Л.Л., Лосева Е.В. Влияние полидана на ультраструктурные изменения в коре и гиппокампе мозга крыс // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. 2006. Т. 142. №8. С. 221-226.

14. Курская О.В. Активация синтетических процессов в нейронах гиппокампа под влиянием полидана // Материалы XIII научной международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов - 2006». Секция Биология. М: Макс-Пресс. 2006. С. 267-268.

15. Курская О.В. Стимулятор гемопоэза «Полидан» усиливает синтетические процессы в нейронах гиппокампа крыс // Труды Второго Международного Междисциплинарного Конгресса «Нейронаука для медицины и психологии». Судак. Крым, Украина. М.:МАКС Пресс. 2006. С. 114-115.

16. Курская О.В., Каптарь B.C., Тушмалова H.A., Прагина Л.Л., Лосева Е.В. Полидан усиливает синтетические процессы в нейронах неокортекса и гиппокампа крыс // Материалы V международной конференции по функциональной нейроморфологиии «Колосовские чтения - 2006». Морфология. 2006. Т. 129. № 2. С. 51.

17. Тушмалова H.A., Курская О.В., Каптарь B.C., Прагина Л.Л., Лосева Е.В. Влияние полидана (дериват ДНК) на ультраструктурные метаболические показатели в нейронах старой и новой коры мозга крыс // Материалы IV международной конференции «Биологические основы индивидуальной чувствительности к психотропным средствам». М.: 2006. - С. 73.

18. Kurskaya O.V., Kaptar V.S., Tushmalova N.A., Loseva E.V. Stimulating effect of DNA derivative (polydan) on structural changes in neurons of the rat hippocampus // Abstarcts of International Symposium "Hippocampus and memory" Puschino, Russia, 2006. P. 84.

19. Курская O.B., Каптарь B.C., Тушмалова H.A., Прагина Л.Л., Лосева E.B. Структурно-метаболические изменения в нейронах гиппокампа и неокортекса мозга крыс под влиянием препарата «Полидан» // Морфология. 2007. (принята к печати 1 декабря 2006 г.).

Напечатано с готового оригинал-макета

Издательство ООО "МАКС Пресс" Лицензия ИД N 00510 от 01.12.99 г. Подписано к печати 22.01.2007 г. Формат 60x90 1/16. Усл.печ.л 1,5. Тираж 110 экз. Заказ 017. Тел. 939-3890. Тел./факс 939-3891. 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2-й учебный корпус, 627 к.

Содержание диссертации, кандидата биологических наук, Курская, Оксана Васильевна

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ.

1.1. Структурная организация и связи гиппокампа

1.2. Роль гиппокампа в процессах памяти

1.3. Улучшение памяти фармакологическими препаратами с ноотропным типом действия

1.4. Изучение и поиск препаратов с мнемотропным действием на основе природных биологически активных веществ

Глава 2. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ.

2.1. Схема эксперимента

2.2. Поведенческие эксперименты

2.2.1. Тест «Открытое поле»

2.2.2. Условный рефлекс пассивного избегания (УРПИ)

2.3. Методы гистологической обработки ткани мозга и морфометрического анализа

2.3.1. Электронно-микроскопическое исследование

2.3.2. Светооптическое исследование

Глава 3. РЕЗУЛЬТАТЫ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ

ЭКСПЕРИМЕНТОВ.

3.1. Тест «Открытое поле»

3.2. Условный рефлекс пассивного избегания (УРПИ)

Глава 4. РЕЗУЛЬТАТЫ

ЭЛЕКТРОННО-МИКРОСКОПИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.

Глава 5. РЕЗУЛЬТАТЫ СВЕТООПТИЧЕСКОГО

ИССЛЕДОВАНИЯ.

5.1. Анализ количества нейронов разных типов, отличающихся по интенсивности окрашивания ядра и цитоплазмы

5.1.1. Поле СА

5.1.2. Поле САЗ

5.1.3. Зубчатая фасция

5.2. Анализ числа ядрышек в нейронах различных типов

5.2.1. Поле СА

5.2.2. Поле САЗ

5.2.3. Зубчатая фасция

Глава 6. ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ.J

ВЫВОДЫ.

Введение Диссертация по биологии, на тему "Влияние полидана на условнорефлекторную память и структурно-метаболические характеристики гиппокампа крыс"

Известно, что многочисленные клинические синдромы, а также процессы старения, часто сопровождаются нарушениями памяти. Поэтому коррекция памяти является актуальной задачей при лечении этих патологий. Традиционным и эффективным подходом при коррекции нарушений памяти и обучения является использование различных психофармакологических соединений и биологически активных веществ (Бородкин, Зайцев, 1982; Izquierdo, 1984; Вальдман, 1989; Вальдман, Воронина, 1989; Buccafuso, Terry, 2000; Воронина, Серединин, 1998; Воронина, 2001 и др.).

В течение ряда лет в лаборатории эволюции механизмов памяти на Кафедре высшей нервной деятельности Биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова проводятся исследования по изучению влияния различных биологически активных соединений на условнорефлекторную память у крыс (Прагина и др., 1990; Тушмалова и др., 1999; Прагина и др., 2003).

В основе этих исследований лежит синтез двух общебиологических подходов: эволюционно-физиологического и молекулярно-биологического (Тушмалова, Маракуева, 1986; Ашапкин и др., 1981). В результате этих комплексных исследований у животных, независимо от уровня структурной организации их нервной системы, было показано, что формирование памятного следа сопровождается однонаправленными внутриклеточными изменениями ультраструктур, свидетельствующими об активации белково-нуклеинового синтеза. К таким изменениям были отнесены агрегация рибосом в полисомы, повышение степени шероховатости эндоплазматического ретикулума, изменения в ядрышке, отражающие интенсификацию синтеза рибосомальной РНК и т.п. (Гуськова и др., 1977; Тушмалова, Маракуева, 1986). Кроме того, биохимически было обнаружено, что на фоне обучения животных условным рефлексам в различных структурах мозга, в частности, неокортексе и гиппокампе, повышается степень метилирования ДНК и индукция синтеза ДНК и РНК (Ванюшин и др., 1974; Гуськова и др., 1977; Ашапкин и др., 1981). С этими результатами согласуются многочисленные электронно-микроскопические и биохимические исследования, указывающие на активацию белково-нуклеинового синтеза в мозге млекопитающих при обучении и памяти (Меерсон, 1975; Wenzel et al., 1975; Salganik et al., 1983; Levenson et al., 2006).

Данный подход позволяет прогнозировать ранее неизвестные мнемотропные свойства у ряда известных аптечных форм биологически активных соединений природного происхождения, используемых в медицинской практике для различных целей. Так, были спрогнозированы и подтверждены на нескольких условнорефлекторных моделях у крыс мнемотропные свойства таких препаратов, как пантогематоген, пиявит и полидан (Тушмалова, 1994; Прагина и др., 1998; Тушмалова и др., 1999; Тушмалова, Прагина, 2002). Основанием для прогноза мнемотропного действия полидана послужило то, что этот препарат является метаболитом молок осетровых рыб, который используется в онкологической практике, как стимулятор кроветворения. Полидан состоит из стандартизованной смеси натриевых солей полихлоралгидратов дериватов ДНК и РНК и проходит гематоэнцефалический барьер (Бычков и др., 1997).

В настоящей работе было проведено сопоставление влияния полидана и такого классического ноотропного препарата, как пирацетам, на память у крыс. Для этого была выбрана модель условного рефлекса пассивного избегания (УРПИ), которая широко используется для доклинического изучения влияния различных веществ на процессы обучения и памяти у грызунов (Ковалев, 1990; Буреш и др., 1991; Воронина, Островская, 2000).

Известно, что гиппокамп является структурой мозга, играющей ключевую роль в механизмах обучения и памяти (Douglas, 1973; Виноградова, 1975; Пигарева, 1978; Архипов, 2004; Mizuno, Giese, 2005; и др.). Как влияет полидан на структурно-функциональное состояние нейронов в разных полях гиппокампа у животных без обучения и после выработки УРПИ - не известно. Не до конца ясен этот вопрос и в отношении пирацетама. Тем не менее, определение структурных коррелятов действия мнемотропных препаратов на мозг, и на гиппокамп в частности, является актуальной задачей как для современной нейробиологии при исследовании механизмов памяти, так и для практической медицины при лечении нарушений памяти.

1. провести исследование влияния полидана и пирацетама на формирование у крыс условного рефлекса пассивного избегания (УРПИ) и поведение этих животных в открытом поле;

2. провести ультраструктурный анализ митохондрий и рибосомального аппарата нейронов поля САЗ гиппокампа необученных животных на фоне введения полидана и пирацетама;

3. изучить количественное соотношение (распределение) клеток выделенных нами типов с различной степенью метаболической активности среди пирамидных нейронов полей СА1, САЗ и клеток-зерен зубчатой фасции гиппокампа под влиянием полидана и пирацетама у обученных и необученных УРПИ крыс и в соответствующих контрольных группах крыс;

4. исследовать количество ядрышек в тех же типах нейронов полей СА1, САЗ гиппокампа и клеток-зерен зубчатой фасции в тех же группах контрольных и экспериментальных животных.

Положения, выносимые на защиту.

3. Изменение количественного соотношения типов нейронов, отличающихся по интенсивности окрашивания ядра и цитоплазмы, и увеличение числа ядрышек в них отражают разную степень активации однородных популяций пирамидных нейронов в полях СА1, САЗ и клеток-зерен в зубчатой фасции гиппокампа на фоне обучения, мнемотропных препаратов и обучения на фоне мнемотропных препаратов.

5. На фоне полидана и пирацетама усиливаются синтетические процессы в нейронах гиппокампа необученных крыс. Эти изменения являются тем структурно-метаболическим фоном, на котором происходит улучшение сохранения памятного следа после выработки УРПИ при применении этих препаратов.

При использовании разработанного метода впервые было показано, что, как при выработке УРПИ, так и под действием однократного введения полидана и пятикратного введения пирацетама у крыс без обучения и после выработки УРПИ в однородных популяциях пирамидных нейронов полей СА1 и САЗ гиппокампа, а также клеток-зерен зубчатой фасции, происходит усиление метаболических процессов. Степень этих изменений свидетельствует о том, что улучшение сохранности памятного следа после выработки УРПИ на фоне полидана и пирацетама связано с большим усилением метаболической активности в поле САЗ, чем после выработки УРПИ без препаратов. В то же время, в поле СА1 и зубчатой фасции гиппокампа на фоне полидана и пирацетама наблюдается неспецифическое усиление синтетических процессов, не связанное с улучшением сохранности памятного следа.

Заключение Диссертация по теме "Физиология", Курская, Оксана Васильевна

ВЫВОДЫ

2. Через сутки после выработки УРПИ у крыс без воздействия мнемотропных препаратов в популяциях пирамидных нейронов полей СА1, САЗ и клеток-зерен зубчатой фасции гиппокампа обнаружены изменения в количественном соотношении клеток различных типов с разной интенсивности окрашивания и увеличение числа ядрышек в них. Эти результаты свидетельствуют об активации синтетических процессов в гиппокампе, причем степень этой активации ниже в поле САЗ по сравнению с полем СА1 и зубчатой фасцией.

4. В полях СА1, САЗ и зубчатой фасции гиппокампа необученных крыс на фоне введения тех же схем введения полидана и пирацетама происходят изменения количественного соотношения нейронов разных типов и увеличение количества ядрышек в них, что свидетельствует об активации метаболических процессов и синтеза рибосомальной РНК в нейронах. Степень этой активации неодинакова в различных областях гиппокампа.

5. У крыс на фоне однократного введения полидана и пятикратного введения пирацетама улучшение сохранности памятного следа после выработки УРПИ сопровождается еще большим усилением синтетических процессов в полях СА1, САЗ и зубчатой фасции гиппокампа, чем на фоне препаратов без обучения.

Библиография Диссертация по биологии, кандидата биологических наук, Курская, Оксана Васильевна, Москва

1. Абдуллаходжаева М.С., Утепов Я.Ю. Ультраструктура гиппокампа в норме и патологии: Атлас // Ташкент: Медицина, 1981. 171 с.

2. Аврущенко М.Ш., Бульчук О.В., Григорьева А.В., Ярыгин В.Н.

3. Изменение структурно-функционального состояния хроматина нейронов коры больших полушарий крыс в раннем постреанимационном периоде // Архив анатомии, гистологии и эмбриологии, 1990. Т. 98, № 1, С. 42-48.

4. Аничков С.В. Нейрофармакология (Руководство) // JL: Медицина, 1982. 384 е.

5. Анохин К.В. Молекулярные сценарии консолидации долговременной памяти // Журн. высш. нервн. деят., 1997. Т. 47. Вып. 2. С. 261-279.

6. Анохин К.В. Экспрессия ранних генов в механизмах памяти // Вестн. РАМН, 1998. № 12. С. 58-61.

7. Арушанян Э.Б. Стимуляторы психических процессов // Ставрополь, 2003. 304 с.

8. Арушанян Э.Б., Батурин В.А. Векторграфическая оценка влияния различных психостимуляторов на избегательное поведение крыс // Бюлл. экспер. биол. и мед., 1977. Т. 84. №9. С. 303-306.

9. Архипов В.И. Дискуссионные вопросы в современных исследованиях механизмов памяти //Журн. высш. нервн. деят., 2004. Т.54. № I.e. 5-10.

10. Ахмадеев А.В., Калимуллина Л.Б. Нейросекреторные клетки миндалевидного комплекса в динамике эстрального цикла // Бюлл. экспер. биолог, и мед. 2005. Т. 139, № , С. 231-233.

11. Ашапкин В.В., Романов Г.А., Тушмалова Н.А., Ванюшин Б.Ф. Индуцированный обучением избирательный синтез ДНК в мозге крыс // Биохимия. 1983, Т.48, С.355.

12. Ашмарин И.П. Загадки и откровения биохимии памяти. JL; Издательство Ленинградского Университета. 1975, 157с.

13. Ашмарин И.П., Кругликов Р.И. Пептиды, обучение, память: принцип полифункциональности // Нейрохимия, 1983. Т. 2, № 3. С. 327-341.

14. Баскова И.П., Исаханян Г.С. Гирудотерапия. Наука и практика. М: Гуманитарный центр «Монолит». 2004. 507 с.

15. Бейер Э.В., Локтев И.А., Арушанян Э.Б. Гистохимические и морфологические изменения в различных областях гиппокампа крыс при плавательном стрессе // Российск. физиол. журн. им. И.М. Сеченова, 2001. Вып. 87. №3. с. 314-318.

16. Бехтерева Н.П., Генкин А.А., Смирнов В.М. Глубокие структуры мозга человека и психические функции // В кн.: Структура и функция архипалеокортекса. Гагрские беседы. М.: Наука, 1968. Т.5. С.339-358.

17. Боголепов Н.Н. Ультраструктура мозга при гипоксии // М.: Наука, 1979.

18. Бородкин Ю.С., Крауз В.А. Фармакология краткосрочной памяти // М.: Медицина, 1978. 232 с.

19. Буреш Я., Бурешова О., Хьюстен Д.П. Методики и основные эксперименты по изучению мозга и поведения. М.: Высшая школа. 1991. 399 с.

20. Бычков М.Б., Бодягин Д.А., Борисов В.И. и др. "Полидан новый стимулятор лейкопоэза у онкологических больных // Клинический вестник. 1997. № 1,С. 85-86.

21. Вавилова Н.М. Влияние удаления дорсального отдела гиппокампа на выработку и сохранение следовых условных рефлексов у собак // Журн. высш. нервн. деят., 1971. Т. 21, № I.e. 90-97.

22. Вавилова Н.М. Влияние гиппокампэктомии на формирование отсроченных реакций в онтогенезе // Журн. высш. нервн. деят., 1976. Т. 26. №3. С. 522-529.

23. Вальдман А.В. Фармакология ноотропов // М., 1989.

24. Вальдман А.В., Воронина Т.А. Фармакология ноотропов (экспериментальное и клиническое изучение) // Тр. НИИ фармакологии АМН СССР. М., 1989. 139 с.

25. Вартанян Г.А., Гальдинов Г.В., Акимова И.М. Организация и модуляция процессов памяти // J1.: Медицина, 1981. 208 с.

26. Виноградов В.М., Гречко А.Т. Дальнейшее изучение и характеристика потенциальных стимуляторов высшей нервной деятельности // Фармакол. и токсикол., 1982. Т. 45, № 5. С. 108-111.

27. Виноградова О.С. Гиппокамп и память // М.: Наука, 1975.

28. Воронин Л.Г. Сравнительно-физиологические данные о роли гиппокампа в условнорефлекторной деятельности // В кн.: Структура и функции архипалеокортекса. Гагрские беседы. М.: Наука, 1968. с. 181186.

29. Воронина Т.А. Экспериментальная психофармакология ноотропов // В кн.: Фармакология ноотропов. М. 1989. 819с.

30. Воронина Т.А. Антиоксидант мексидол. Основные нейропсихотропные эффекты и механизм действия // Журн. психофармакол. и биол. наркол., 2001. № I.e. 2-13.

31. Воронина Т.А. Новые направления поиска ноотропных препаратов // Вестник РАМН, 1998. № 11. С. 16-21.

32. Воронина Т.А., Неробкова JI.H., Гарибова Т.Л., Дикова М., Николов Р., Николова М., Маркина Н.В. Влияние ницерголина на обучение и память // Методы иссл. экспер. и клин, фармакол., 1988. Т. 10. № 7. С. 431-435.

33. Воронина Т.А., Островская Р.У. Методические указания по изучению ноотропной активности фармакологических веществ // В кн.: Руководство по экспериментальному (доклиническому) изучению новых фармакологических веществ. М., 2000. С. 153-158.

34. Воронина Т.А., Серединин С.Б. Ноотропные препараты, достижение и новые проблемы // Журн. экспер. фармакол. и мед., 1998. Т. 61. № 4. С. 3-9.

35. Гамбарян JI.C. Гехт К., Саркисов Г.Т., Коваль И.Н., Казарян Г.М., Гарибян А.А., Саркисов Ж.С. О роли гиппокампа в условнорефлекторной деятельности // Журн. высш. нервн. деят., 1979. Т. 29. № 1.С. 56-63.

36. Гамбарян JI.C., Коваль И.Н. Гиппокамп // Издат.-во АН Армянской ССР, Ереван, 1973,99 с.

37. Гасанов Г.Г., Меликов Э.М., Мовсумов Г.Д. Роль норадреналина дорсального гиппокампа в механизме самораздражения у крыс // Бюлл. Экспер. Биол. И мед., 1990. Т. 109. № 1. С. 5-6.

38. Гецова В.М., Орлова Н.В., Фоломкина А.А., Незавибатько В.Н. Влияние аналога АКТГ на процессы обучения и памяти у крыс // Журн. высш. нервн. деят., 1988. Т. 38. № 6. С. 1041-1047.

39. Гривенников И.А. Молекулярно-генетнческне подходы к пептидной фармакотерапии нейродегенеративных заболеваний // Автореф. дис. докт. биол. наук, 2006. 42 с.

40. Гриневич В.В., Акмаев И.Г., Волкова О.В. Основы взаимодействия нервной, эндокринной и иммунной систем. СПб., Symposium, 2004.

41. Громова Е.А. О роли биогенных моноаминов в механизмах памяти // Пущино, 1984. С. 3-25.

42. Гудашева Т.А., Сколдинов А.ТТ. Стратегия создания дипептидных нейропсихотропных лекарственных препаратов // Журн. экспер. фармакол. и мед., 2003. Т. 66. № 2. С. 15-19.

43. Гуськова Л.В, Бурцева Н.Н., Тушмалова Н.А, Ванюшин Б.Ф. Уровень метилирования ДНК ядер нейронов и глии коры мозга крыс и его изменение при выработке условных рефлексов // Докл. АН СССР, 1977. Т. 233, №5. С. 993.

44. Давыдова Т.В. Послойный анализ ультраструктуры нейронов в крыше среднего мозга степной черепахи. Цитология. 1976. Т. 18, № 9, С. 10741078.

45. Дмитриева Н.И., Семенова Т.П., Утешев В.К. Размеры гиппокампа, память и обучение в онтогенезе у крыс // Журн. эволюц. биохимии и физиологии, 1976. Т. 12. № 3. С.250.

46. Дубровииская Н.В. Функциональное созревание нейронов различных полей гиппокампа кролика в процессе онтогенеза // Журн. высш. нервн. деят., 1972. Т.22. № 3. С.620-623.

47. Ермакова И.В. Компенсаторно-восстановительные процессы при внутримозговой трансплантации незрелой нервной ткани // Дис. докт. биол. наук, 2001.

48. Ермакова И.В., Лосева Е.В., Hodges Н., Sinden J. Трансплантация культуры астроцитов уменьшает дегенеративные изменения в поврежденном каиновой кислотой мозге крыс // Бюлл. эксп. биол. и мед., 2005. Т. 140, № 12. С. 627-632.

49. Заводская И.С., Мигас Э.А., Новиков В.П. Молекулярные основы действия этимизола // Фармакол. и токсикол., 1982. Т. 45, № 2. С. 5-9.

50. Замбржицкий И.А. О связях лимбической области у кошки // Арх. анат., гистол. и эмбриол., 1966. Т. 50. № 1. С. 17-22.

51. Ибрагимов Р.Ш. Влияние нейрогипофизарных пептидов на формирование условнорефлекторно поведения активного избегания //Физиол. журн. СССР им. И.М. Сеченова, 1989. Т. № 1. С. 8-12.

52. Иванова С.Н. Место зернистых клеток в нейронных сетях мозжечка, кохлеарных ядер, обонятельных луковиц и зубчатой фасции гиппокампа // Арх. Анат., гистол. и эмбриол., 1980. Т. 78. № 5. С. 98-105.

53. Ильюченок Р.Ю., Девойно JI.B., Ильюченок Р.И. Нейромедиаторные системы в психонейроиммуномодуляции: допамин, серотонин, ГАМК, нейропептиды // Новосибирск, 1993.

54. Калимуллина Л.Б. К вопросу о «темных» и «светлых» клетках // Морфология, 2002. Т. 122, № 4, С. 75-79.

55. Квинтицкий-Рыжов Ю.Н., Квинтицкая-Рыжова Т.Ю. Современных представления о «темных» клетках головного мозга животных и человека//Цитология, 1981. Т. 83. №2. С. 116-125.

56. Клещинов В.Н. Структурно-функциональные состояния тел нервных клеток. Сб. научн. трудов: Ультраструктура и пластичность нейронов, Пущино. 1990. С. 164-175.

57. Клещинов В.Н., Востриков В.Н. Электронно-цитохимическая характеристика гиперхромных нейронов при шизофрении // Журн. невропат, и психиатр., 1985. Т. 85. № 7. С. 989-992.

58. Клещинов В.Н., Койдан Е.И., Коломеец Н.С. Электронно-цитохимическое исследование функционального состояния глиальных клеток в очаге локальной деструкции коры // Цитология, 1986. Т.28. № 8. С. 808-812.

59. Ковалев Г.В. Ноотропные средства // Волгоград: Ниж.-Волж. кн. издат.-во, 1990. 368 с.

60. Козлов А.П., Друзин М.Я., Курзина М.П., Малинина Е.П. Роль Д1-зависимых дофаминергических механизмов фронтальной коры в отсроченном реагировании у крыс // Журн. высш. нервн. деят., 2000. Т. 50. № 4. с. 658-666.

61. Коломеец Н.С., Клещинов В.Н. Пластический обмен в нейронах при изменениях по гипохромному типу // Арх. анат. гистол. и эмбриол., 1990. Т. 98. № 6. С. 30-38.

62. Кругликов Р.И. Нейрохимические механизмы обучения и памяти. М.: Наука, 1981.

63. Крыжановский Г.Н., Магаева С.В., Макаров С.В., Сепиашвили Р.И.

64. Нейроиммунопатология. Руководство // М.: Изд-во НИИ общей патологии и патофизиологии, 2003. С. 48-58.

65. Лосева Е.В. Влияние выработки оборонительного условного рефлекса на ультраструктуру синапсов и активность ацетилхолинэстеразы гиппокампа // Канд. дис. Москва, 1982. 148 с.

66. Лосева Е.В. Влияние выработки оборонительного условного рефлекса на ультраструктуру синапсов и активность ацетилхолинестеразы гиппокампа//канд. дисс., 1982. 148 с.

67. Лосева Е.В. Нейротрансплантация фетальных тканей и компенсаторно-восстановительные процессы в центральной нервной системе реципиентов // Успехи физиол. наук. 2001. Т. 32, № 1, С. 19-37.

68. Лурия А.Р. Нейропсихология памяти // М.: Педагогика, 1974. 204 с.

69. Любимов Б.И. Использование элементарных оборонительных условных рефлексов для сравнительной оценки психофармакологических средств // Фармакол. и токсикол., 1965. Т. 28, № 4. с. 399-402.

70. Макаренко Ю.А. Механизмы и принципы целенаправленного поведения // М.: Наука, 1972. С. 212-227.

71. Манина А.А. Ультраструктурные основы деятельности мозга // М.: Медицина. 1976. 180с.

72. Мац В.Н. Нейроно-глиальные соотношения в неокортексе при обучении. М.; Наука. 1994. 94 с.

73. Машковский М.Д. Лекарственные средства. В двух частях // 12-е изд., перераб. И доп. / М.: Медицина, 1993. Ч. I. С. 132.

74. Меринг Т.А., Мухин Е.И. Влияние удаления височной области коры на отсчет интервалов времени // Журн. высш. нервн. деят., 1974. Т. 24, № 1. с. 3-9.

75. Минибаева З.Р., Калимуллина Л.Б. Электронно-микроскопическая характеристика нейронов переднего отдела миндалевидного тела мозга крысы // Морфология. 2002. Т. 122, № 4, С. 27-31.

76. Мокрушин А.А. Павлинова Л.И. Участие эндогенных пептидов в регуляции функциональной пластичности мозга // Успехи физиологических наук, 2001. Т. 32, №2. С. 16-28.

77. Молодцова Г.Ф. Различная роль дофамина и серотонина в процессе воспроизведения улсовной реакции пассивного избегания у крыс // Журн. высш. нервн. деят., 2006. Т. 56. № 2. С. 242-246.

78. Николова М. Пирамем: фармакология и фармакобиохимия // Мед.-биол. инф. (НРБ), 1987. № 3. С.3-9.

79. Никонов Г.И., Романенко Е.Б., Ванюшин Б.Ф., Баскова И.П. Влияние препаратов из медицинских пиявок Hirudo medicinalis на метилирование ДНК печени крыс //Биол. науки. 1990. Т. 316, С. 21-25.

80. Отмахов Н.А. Нейрональная сеть гиппокампа: морфологический анализ // Успехи физиол. наук, 1993. Т. 24. № 4. С. 79-101.

81. Панин Л.Е., Максимов В.Ф., Коростышенекая И.М. Активация биосинтеза ядерной ДНК и рибосом в гепатоцитах под воздействиемглюкокортикоидов и липопротеинов // Цитология, 2000. Т. 42. № 5. С. 461-467.

82. Пахомова А.С., Вейднер К., Реперан Ж., Веселкин Н.П. Участие ядер переднего таламуса в зрительной афферентации гиппокампа у крыс // Нейрофизиология, 1987. Т. 19. № 2. С. 278-280.

83. Пигарева МЛ. Лимбические механизмы переключения (гиппокамп и миндалина) // М.: Наука, 1978. 151 с.

84. Пигарева МЛ. Облегчение условнорефлекторного переключения разнородных условных рефлексов у крыс после повреждения гиппокампа // Журн. высш. нервн. деят., 1970. Т.20. № 5. С. 932-940.

85. Попова Э.Н., Лапин С.К., Кривицкая Г.Н. Морфология приспособительных структур // М.: Медицина, 1976. 264 с.

86. Прагина Л.Л., Тушмалова Н.А., Баскова И.П., Завалова Л.Л. и др. Влияние пиявита на экспериментальные модели памяти у крыс // VI Конференция Ассоциации гирудологов. Тезисы докладов. Пятигорск, 1999. С. 99.

87. Прагина Л.Л., Тушмалова Н.А., Иноземцев А.Н. Влияние полидана на условнорефлекторную память белых крыс // Тезисы докладов Всероссийской конференции «Актуальные проблемы экспериментальной и клинической фармакологии» Санкт-Петербург, 1999. С. 168.

88. Прагина Л.Л., Тушмалова Н.А., Иноземцев А.Н. Новый спектр действия полидана влияние на память // Материалы VI Российского национального конгресса «Человек и лекарство» М., 1998. С. 99.

89. Прагина Л.Л., Тушмалова Н.А., Шебалин Н.П. Влияние пантогематогена на память // Материалы VII Российского национального конгресса «Человек и лекарство». М., 2000. С. 537

90. Прокофьева Л.И. Изменения ультраструктуры нейронов гиппокампальной коры крыс при различных функциональных воздействиях // Автореф. дис. канд. биол. наук. МГУ, 1973.

91. Резников К.Ю., Назаревская Г.Д. Пролиферация и цитогенез в развивающемся гиппокампе // М.: Наука, 1989. 125с.

92. Самойлов М.О., Емельянов Н.А., Никитин В.П. и др. Современное состояние проблемы молекулярно-клеточных механизмов обучения // Физиол. журн., 1993. Т. 79. № 5. С. 89-97.

93. Саркисов С.А., Боголепов Н.Н. Электронная микроскопия мозга // М.: Медицина, 1967. 172 с.

94. Секамова С.М., Бекетова Т.П. О функциональном значении темных и светлых клеток // Арх. анат., гистол. и эмбриол., 1975. Т. 37. № 5. С. 5764.

95. Сепп Е.К. История развития нервной системы позвоночных // М.: Медгиз, 1959.

96. Симонов П.В. О нервных центрах высших эмоций // Журн. высш. нервн. деят., 1993. Т. 43. №3. С. 514-529.

97. Симонов П.В. О роли гиппокампа в в интегративной деятельности мозга //Журн. высш. нервн. деят., 1972. Т. 22. № 6. С. 1119-1124.

98. Скребицкий В.Г., Чепкова А.Н. Синаптическая пластичность в аспекте обучения и памяти // Успехи физиол. наук, 1999. Т. 30. № 4. С. 3-13.

99. Соколов Е.Н. Нейрональные механизмы ориентировочного рефлекса // В кн.: Физиология высшей нервной деятельности. М.: Наука, 1970. ч. 1. С. 238-267.

100. Соловьева Ж.Ф., Есипова З.Я. Электронно-цитохимическое исследование активности ферментов энеггетического обмена в «темных» и «светлых» нейронах коры большого мозга крысы // Бюлл. Экспер. биолог, и мед. 1989. Т. 107, № 4, С. 475-477.

101. Сосунов А.А., Челищев Ю.А., McKhan G., Кругляков П.П., Баликова О.П., Шиканов П.Н. Нейрогенез в головном мозгу зрелых млекопитающих //Журн. Онтогенез, 2002. Т. 33. № 6. С. 407-420.

102. Судаков К.В. Генетическая память как основа реализации доминирующей мотивации в поведении // XV съезд Всесоюз. физиол. об.-ва им. И.П. Павлова: Тез. докл. J1.: Наука, 1987. Т. 1. С. 138-139.

103. Тихомиров С.М., Бахарев В.Д. Психотропные свойства кортикотропина и его аналогов // Пробл. эндокринол., 1986. Т. 32. № 1. С. 46-49.

104. Тушмалова Н.А. Общебиологическая гипотеза механизмов влияния различных психотропных средств, оптимизирующих память // Журн. высш. нервн. деят., 1994. Т. 44, вып. 1. С. 3.

105. Тушмалова Н.А., Безлепкин В.Т., Кокаева Ф.Ф., Газиев А.И. Влияние пирацетама на внеплановый синтез ДНК мозга // Доклады АН СССР, 1991. Т. 320. С. 791.

106. Тушмалова Н.А., Прагина JI.JI. Биологически активные соединения природного происхождения регуляторы процессов памяти. // Тезисы докладов И Съезда Российского научного общества фармакологов, 2003. С. 238.

107. Тушмалова Н.А., Прагина ЛЛ. Эволюционно-молекулярные принципы новых психотропных свойств в известных биологически активных соединениях природного происхождения. // В сборн.: Оптимизация функций сердца и мозга, 2000. С. 24.

108. Тушмалова Н.А., Прагина Л.Л. Эволюционно-молекулярный принцип индикации мнемотропных свойств биологически активных соединений природного происхождения // Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 16 Биология. 2002. №3, С. 3-6.

109. Тушмалова Н.А., Прагина ЛЛ., Баскова И.П., Завалова ЛЛ.

110. Улучшение выработки и воспроизведения условного рефлекса пассивного избегания у крыс под влиянием пиявита // Журн. высш. нервн. деят., 2001. Т. 51, №2. С. 252-253.

111. Тушмалова Н.А., Прагина Л Л., Иноземцев А.Н., Асафов А.В. Улучшение выработки и воспроизведения условного рефлексапассивного избегания под действием деривата ДНК (полидана). Журн. высш. нервн. деят., 1999, Т. 46, №. 5, с. 776-779

112. Филимонов И.Н. Сравнительная анатомия коры большого мозга млекопитающих: палеокортекс, архикортекс и межуточная кора // М.: Изд-во АМН СССР, 1949. 262 с. Цит. по: Гамбарян Л.С., Коваль И.Н. Гиппокамп // Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1973, 99 с.

113. Чепкова А.Н. Влияние вазопрессина на свойства длительной посттетанической потенциации в срезах гиппокампа // Журн. высш. нервн. деят., 1981. Вып.2. с. 427-430.

114. Шабанов П.Д. Руководство по наркологии // СПб., 1998. 352 с.

115. Шабанов П.Д., Бородкин Ю.С. Нарушения памяти и их коррекция //Л.: Наука, 1989. 127 с.

116. Ярыгин Н.Е., Ярыгин В.Н. Патологические и приспособительные изменения нейрона//М.: Медицина, 1973. 191 с.

117. Acsady L., Halasy К., Freund T.F. Calretinin is present in non-pyramidal cells of the rat hippocampus -III. Their inputs from the median raphe and medial septum nuclei // Neuroscience, 1993. V. 52. № 4. P. 829-841.

118. Acsady L., Katona I., Gulyas A.I., Shigemoto R., Freund T.F. Immunostaining for substance P receptors labels GABAergic cells with distinct termination patterns in the hippocampus // J. Сотр. Neurol., 1997. V. 378. №3. P. 320-326.

119. Aggleton J.P., Pearce J.M. Neural systems underlying episodic memory: insights from animal research // Philos. Trans. R. Soc. Lond. B. Biol. Sci., 2001. V. 356. № 1413. P. 1467-1482.

120. Altman J., Bruner R.L., Bayer S.A. The Hippocampus and Behavioral Naturation // Behavioral Biology, 1973. V. 8. № 5. P. 557-596.

121. Amaral D. A Golgi study of cell type in the hilar region of the hippocampus //J. Сотр. Neurol., 1978. V. 182. № 4 (Pt 2). P. 851-914.

122. Amaral D.G., Witter M.P. Commentary the three-dimensional organization of the hippocampal formation: a review of anatomical data // Neuroscience, 1989. V. 31. №3. P. 571-591.

123. Angel I., Hauger R.L., Luu My Do, Giblin В., Skolnik P., Paul S.M. Glucostatic regulation of (+)-3H-amphetamine binding in the hypothalamus: correlation with Na+-K+-ATPase activity // Proc. Nat. Acad. Sci. USA, 1985. Vol. 85. P. 6320-6324.

124. Bartolomucci A., de Biurrun G., Czeh В., van Kampen M., Fuchs E. Selective enhancement of spatial learning under chronic psychosocial stress // Eur J Neurosci., 2002. V. 15. № 11. P. 1863-1866.

125. Bennett G.W., Ballard T.M., Watson C.D., Fone K.C. Effect of neuropeptides on cognitive function // Exp. Gerontol., 1997. V. 32. № 4-5. P. 451-469.

126. Bering В., Muller W.E. Interaction of piracetam with several neurotransmitter receptors in the central nervous system. Relative specificity for 3H-glutamate sites // Arzneimittelforschung, 1985. 35. № 9. P. 1350-1352.

127. Berzhanskaya J., Urban N.N., Barrionuevo G. Electrophysiological and pharmacological characterization of the direct perforant path input to the hippocampal area CA3 // J. Neurophysiol., 1998. V. 79. № 4. P. 2111-2118.

128. Blackstad T.W. Ultrastructural studies of the hippocampus region // Progress in research, 1963. V. 3. p. 122-148.

129. Blum S., Hebert A.E., Dash P.K. A role for the prefrontal cortex in recall of recent and remote memories //Neuroreport., 2006. V. 17. № 3. P. 341-344.

130. Boulton C.Z., Southam E., Garthwaite J. Nitric oxide-dependent long-tern potentiation is blocked by a specific inhibitor of soluble guanilate cyclase // J. Neurosci., 1995. V. 63. № 3. P. 543-652.

131. Breivogel C.S., Childers S.R. The functional neuroanatomy of brain cannabinoid receptors // Neurobiol. Dis., 1998. V. 5. № 6. Pt B. P. 417-431.

132. Bremner J.D., Vermetten E. Neuroanatomical changes associated with pharmacotherapy in posttraumatic stress disorder // Ann. N. Y. Acad. Sci., 2004. V. 1032. P. 154-157.

133. Brody H. Organization of the cerebral cortex // Ibid, 1955. V. 102, №2. P. 517-557.

134. Cajal R.S. Studies on the cerebral cortex // London, 1955. P. 75-79.

135. Chavkin C., Shoemaker W.J., McGinty J.F., Bayon A., Bloom F.E. Characterization of the prodynorphin and proenkephalin neuropeptide systems in rat hippocampus // J. Neurosci., 1985. V. 5. № 3. P. 808-816.

136. Chien W.L., Liang K.C., Teng C.M., Kuo S.C., Lee F.Y., Fu W.M. Enhancement of learning behaviour by a potent nitric oxide-guanylate cyclase activator YC-1 // Eur. J. Neurosci., 2005. V. 21. № 6. P. 1679-1688.

137. Clements J.R., Magnusson K.R., Beitz A.J. Ultrastructural description of glutamate-, aspartate-, taurine-, and glycine-like immunoreactive terminalsfrom five rat brain regions // J. Electron. Microsc. Tech., 1990. V. 15. № 1. P. 49-66.

138. Commons K.G., Milber T.A. localization of delta opioid receptor immunoreactivity in interneurons and pyramidal cells in the rat hippocampus //J. Compar. Neurol., 1997. V. 381. № 3. P. 373-387.

139. Corasaniti M.T., Paoletti A.M., Palma E., Granato Т., Navarra M., Nistico G. Systemic administration of pramiracetam increases nitric oxide synthase activity in the cerebral cortex of the rat // Funct Neurol., 1995. V. 10. №3.P. 151-155.

140. Cowan W.M., Gottlieb D.I., Hendrickson A.E., Price J.L., Woolsey T.A.

141. The autoradiographic demonstration of axonal connections in the central nervous system // Brain. Res., 1972. V. 37. № 1. P. 21 -51.

142. Crespo D., Viadero C.F.,Villegas J., Lafarga M. Nucleoli numbers and neuronal growth in supraoptic nucleus neurons during postnatal development in the rat//Brain Res Dev Brain Res., 1988. V. 44. № 1. P. 151-155.

143. Crook Т.Н., Ferris S.H., Alvarez X.A., Laredo M., Moessler H. Effects of N-PEP-12 on memory among older adults // Int Clin Psychopharmacol., 2005. V. 20. №2. P. 97-100.

144. Crutcher K.A., Madison R., Davis J.N. A study of the rat septohippocampal pathway using anterograde transport of horseradish peroxidase // Neuroscience, 1981. V. 6. № 10. P. 1961-1973.

145. Davies S., Kohler C. The substance P innervation of the rat hippocampal region // Anat. Embryol. (Berl.), 1985. V. 173. № 1. P. 45-52.

146. Deller Т., Leranth C. Synaptic connections of neuropeptid Y (NPY) neurons immunoreactive neurons in the hilar area of the rat hippocampus // J. Сотр. Neurol., 1990. V. 300. № 3. P. 433-447.

147. Deller Т., Martinez A., Nitsch R., Frotscher M. A novel entorhinal projection to the rat dentate gyrus: direct innervation of proximal dendrites and cell bodies of granule cells and GABAergic neurons // J. Neurosci., 1996. V. 16. № 10. P. 3322-3333.

148. Douglas R.J., Barrett T.W., Pribram K.H., Cerny M.C. Limbic lesions and error reduction //J. Сотр. Physiol. Psychol., 1969. V. 68. № 3. P. 437-441.

149. Drago F., Mauceri F., Nardo L., Valerio C., Genazzani A.A., Grassi M. Effects of cytidine-diphosphocholine on acetylcholine-mediated behaviors in the rat // Brain Res. Bull., 1993. V. 31. № 5. P. 485-489.

150. Drake C.T., Terman G.W., Simmons M.L., Milner T.A., Kunkel D.D., Schwartzkroin P.A., Chavkin C. Dynorphin opioids present in dentate granule cells may function as retrograde inhibitory neurotransmitters // J. Neurosci., 1994. V. 14. № 6. P. 3736-3750.

151. Eichenbaum H. The hippocampus and mechanisms of declarative memory // Behav Brain Res, 1999. V. 103. № 2. P. 123-133.

152. Finch J.M., Juraska J.M., Washington L.W. The dendritic morphology of pyramidal neurons in the rat hippocampal CA3 area: I. Cell types // Brain Res., 1989. V.219. P. 285-294.

153. Frankland P.W, Josselyn S.A., Anagnostaras S.G, Kogan J.H, Takahashi E, Silva A.J. Consolidation of CS and US representations in associative fear conditioning // Hippocampus, 2004. V. 14. № 5. P. :557-569.

154. Freund T.F. GABAergic septal and serotoninergic median raphe afferents preferentially innervate inhibitory interneurons in the hippocampus and dentate gyrus // Epilepsy Res. Suppl, 1992. № 7. P. 79-91.

155. Fried P.A. Conflict resolution by septal, dorsal hippocampal or ventral hippocampal lesioned rats with pre- or post-operative approach training // Br. J. Psychol, 1972. V. 63. № з. 411-420.

156. Frotscher M. Specificity of interneuronal connections // Ann. Anat, 1992. V. 174. №5. P. 377-382.

157. Frotscher M., Soriano E., Leranth C. Cholinergic and GABAergic neurotransmission in the fascia dentata: electron microscopic immunocytochemical studies in rodents and primates // Epilepsy Res, 1992. V. 7. P. 65-78.

158. Frotsher M. Mossy fiber synapses on glutamate-decarboxilaseimmunoreactive neurons: evidence for feed-forward inhibition in the CA3 region of the hippocampus // Exp. Brain Res, 1989. V. 75. № 2. P. 441-445.

159. Gaarskjaer F.B. The organization and development of the hippocampal mossy fiber system // Brain Res. Rev, 1986. V. 11. № 4. P. 335-357.

160. Gaykema R.P., Luiten P.G., NyaKas C., Traber J. Cortical projection patterns of the medial septum-diagonal band complex // J. Сотр. Neurol., 1990. V. 293. № I.P. 103-124.

161. Gevaerd M.S., Takahashi R.N,. Silveira R., Da Cunha C. Caffeine reverses the memory disruption induced by intra-nigral MPTP-injection in rats // Brain Res. Bull., 2001. V. 55. № I.P. 101-106.

162. Goldstein L.H., Polkey C.E. Behavioural memory after temporal lobectomy or amygdalo-hippocampectomy // Br. J. Clin. Psychol., 1992. V. 31. Pt 1. P. 75-81.

163. Gottlieb D.I., Cowan W.M. Autoradiographic studies of the commissural and ipsilateral association connection of the hippocampus and dentate gyrus of the rat. I. The commissural connections // J. Сотр. Neurol., 1973. V. 149. № 4. P. 393-422.

164. Gould E., Tanapat P. Stress and hippocampal neurogenesis // Biol. Psychiatry, 1999. V. 46. № 11. P. 1472-1479.

165. Gould E., Tanapat P., Rydel Т., Hastings N.B. Regulation of hippocampal neurogenesis in adulthood // Biol. Psychiatry, 2000. V. 48. № 8. P. 715-720.

166. Gouliaev A.H., Senning A. Piracetam and other structurally related nootropics // Brain Res. Rev., 1994. V. 19. P. 1290-1297.

167. Gozes I., Bachar M., Bardea A., Davidson A., Rubinraut S., Fridkin M. Protection against developmental deficiencies by a lipophilic VIP analogue // Neurochem Res., 1998. V. 23. № 5. P. 689-693.

168. Gschanes A., Windisch M. Early postnatal treatment with peptide preparations influences spatial navigation of young and adult rats // Behav Brain Res., 1999. V. 100. № 1-2. P. 161-166.

169. Handelmann G.E., Nevins M.E., Mueller L.L., Arnolde S.M., Cordi A.A.

170. Milacemide, a glycine prodrug, enhances performance of learning tasks in normal and amnestic rodents // Pharmacol. Biochem. Behav., 1989. V. 34. № 4. P. 823-828.

171. Harder J.A., Baker H.F., Ridley R.M. The role of the central cholinergic projections in cognition: implications of the effects of scopolamine on discrimination learning by monkeys // Brain Res. Bull., 1998. V. 45. № 3. P:319-326.

172. Hernandez-Tristan R., Arevalo C., Canals S., Leret M.L. The effects of acute treatment with delta9-THC on exploratory behaviour and memory in the rat // J. Physiol. Biochem., 2000. V. 56. № 1. P. 17-24.

173. Hirsh R. The hippocampus and contextual retrieval of information from memory: a theory // BeHav. Biol., 1974. Vol. 12, № 4. P. 421 -444.

174. Hjorth-Simonsen A. Laminar distribution and topical organization of intrinsic connections in the hippocampal region // Exp. Brain Res., 1976. № 1. P. 171-174.

175. Hornung J.P., Fritschy J.M., Tork I. Distribution of two morphologically distinct subsets of serotoninergic axons in the cerebral cortex of the marmoset //J. Сотр. Neurol., 1990. V. 297. №2. P. 165-181.

176. Hyden H. Protein changes in neuronal membranes and synapses during learning // Biosci. Commun., 1978. V. 1. P. 185-204.

177. Ingram D.K., Spangler E.L., lijima S., Ikari H., Kuo H., Greig N.H., London E.D. Rodent models of memory dysfunction in Alzheimer's disease and normal aging: moving beyond the cholinergic hypothesis // Life Sci.m 1994, V. 55. (25-26):2037-49.

178. Ino Т., Yasui Y., Itoh K., Nomura S., Akiguchi Т., Kameyama M., Mizuno N. Direct projections from Amnion's horn to the septum in the cat // Exp. Brain Res., 1987. V. 68. № 1. P. 179-188.

179. Ishizuka N., Weber J., Amaral F.G. Organization of intrahippocampal projections originating from CA3 pyramidal cells in the rat // J. Сотр. Neurol, 1990. V. 295. № 4. P. 580-623.

180. Iversen L. Cannabis and the brain // Brain, 2003. V. 126. Pt 6. P. 1252-1270.

181. Izquierdo I. Pharmacological evidence for a role of long-term potentiation in memory // FASEB J, 1994. V. 8. № 14. P. 1139-1145.

182. Jenglis F.M., Furia F., Zuckerman et al. The role of nitric oxide and NMDA-receptors in the development of motor neuron dendrites // J. Neurosci, 1998. V. 18. № 24. P. 10493-10501.

183. Johnston M.V., Alemi L., Harum K.H. Learning, Memory and Transcription Factors // Pediatric Research, 2003. Vol. 53. №3. P. 369-374.

184. Kamei C, Tsujimoto S, Tasaka K. Effects of cholinergic drugs and cerebral metabolic activators on memory impairment in old rats // J. Pharmacobiodyn., 1990. V. 13. № 12. P. 772-777.

185. Karlstedt K., Senkas A, Ahman M, Panula P. Regional expression of the histamine H(2) receptor in adult and developing rat brain // Neuroscience, 2001. V. 102. № l.P. 201-208.

186. Kiss J., Buzsaki G., Morrow J.S., Glantz S.B., Leranth C. Entorhinal cortical innervation of parvalbumin-containing neurons (Basket and Chandelier cells) in the rat Ammon's horn // Hippocampus, 1996. V. 6. № 3. P. 239-246.

187. Kocsis В., Vertes R.P. Characterization of neurons of the supramammillary nucleus and mammillary body that discharge rhythmically with thehippocampal theta rhythm in the rat // J Neurosci., 1994. V. 14. № 11. Pt 2. P. 7040-7045.

188. Kumamoto E. The pharmacology of amino-acid responses in septal neurons // Prog Neurobiol., 1997. V. 52. № 3. P. 197-259.

189. Kwo-On-Yuen P.F., Mandel R., Chen A.D., Thai L.J. Tetrahydroaminoacridine improves the spatial acquisition deficit produced by nucleus basalis lesions in rats //Exp Neurol., 1990. V. 108. № 3. P. 221-228.

190. Lathe R. Hormones and the hippocampus // Journal of endocrinology, 2001. Vol. 169. P. 205-231.

191. Laurberg S. Commissural and intrinsic connections of the rat hippocampus // J. Сотр. Neurol., 1979. V. 184. № 4. P. 685-708.

192. Leranth C., Nitsch R. Morphological evidence that hypothalamic substance P-containing afferents are capable of filtering the signal flow in the monkey hippocampal formation //J. Neurosci., 1994. V. 14. № 7. P. 4079-4094.

193. Levenson J.M., Choi S., Lee S.Y., Cao Y.A., Ahn H.J., Worley K.C., Pizzi M., Liou H.C., Sweatt J.D. A bioinformatics analysis of memory consolidation reveals involvement transcription factor c-rel // J. Neuroscience, 2004. Vol. 24. № 16. P. 3933-3943.

194. Levenson J.M., Roth T.L., Lubin F.D., Miller C.A., Huang I.C., Desai P., Malone L.M., Sweatt J.D. Evidence that DNA (cytosine-5) methyltransferase regulates synaptic plasticity in the hippocampus // J. Biol. Chem., 2006. V. 281. № 23. P. 15763-15773.

195. Lever C., Burton S., O'Keefe J. Rearing on hind legs, environmental novelty, and the hippocampal formation // Rev Neurosci., 2006. V. 17. № 1-2. P. 111-133.

196. Liu H., Mazaratti A.M., Katsumori H., Sankar R., Wasterlain C.G.

197. Substance P is expressed in hippocampal principal neurons during status epilepticus and plays a critical role in the maintenance of status epilepticus // Proc. Nat. Acad. Sci. USA, 1999. V. 96. № 9. p. 5286-5291.

198. Lorente de No. Studies on the structure of the cerebral cortex. II. Continuation of the study of the Ammonic system // J. Physiol. Neurol., 1934. V. 46. P. 113-117.

199. Loy R, Koziell D.A, Lindsey J.D, Moore R.Y. Noradrenergic innervation of the adult rat hippocampal formation // J. Сотр. Neurol, 1980. V. 189. № 4. P. 699-710.

200. MacLean P.D. The limbic system ("visceral Brain") and emotional behaviour // Arch. Neurol, and Psychiat, 1955. Vol. 73. P. 130-145.

201. Marsicano G, Lutz B. Expression of the cannabinoid receptor CB1 in distinct neuronal subpopulations in the adult mouse forebrain // Eur. J. Neurosci, 1999. V. 11. № 12. P. 4213-4225.

202. Martinez-Guijarro F.J., Brinon J.G. Blasco-lbanez J.M., Okazaki K., Hidaka H., Alonso J.R. Neurocalcin-immunoreactive cells in the rat hippocampus are GABAergic interneurons // Hippocampus, 1998. V. 8. № 1. P. 2-23.

203. McDaniel M.A., Maier S.F., Einstein G.O. "Brain-specific" nutrients: a memory cure? //Nutrition, 2003. V. 19. № 11-12. P. 957-975.

204. McGaugh J.L. Involvement of hormonal and neuromodulatory systems in the regulation of memory storage // Annu. Rev. Neurosci, 1989. V. 12. P. 255287.

205. Meiri N., Rosenblum K. Lateral ventricle injection of the protein synthesis inhibitor anisomycin impairs long-term memory in a spatial memory task // Brain Res, 1998. Vol. 789, № 1. P. 48-55.

206. Melander Т., Staines W.A., Rokaeus A. Galanine-like immunoreactivity in hippocampal afferents in the rat, with special reference to cholinergic and noradrenergic inputs//Neuroscience, 1986. V. 19. № 1. P. 223-240.

207. Milner T.A., Loy R. A delayed sprouting response to partial hippocampal deafferentation: time course of sympathetic ingrowth following fimbrial lesions // Brain Res., 1980. V. 197. № 2. P. 391-399.

208. Miyamoto M., Hirai К., Heya Т., Nagaoka A. Effects of a sustained release formulation of thyrotropin-releasing hormone on behavioral abnormalities in senescence-accelerated mice // Eur. J. Pharmacol., 1994. V. 271. № 2-3. P. 357-366.

209. Mizuno K., Giese K.P. Hippocampus-Dependent Memory Formation: do Memory Type-Specific Mechanisms Exist? // J. Fharmacol. Sci., 2005. Vol.98. P. 191-197.

210. Mondadori C., Petschke F., Hausler A. The effects of nootropics on memory: new aspects for basic research // Pharmacopsychiatry, 1989. V. 22. Suppl. 2. P. 102-106.

211. Moore R. Y., Halaris A.E. Hippocampal innervation by serotonin neurons of the midbrain raphe in the rat // J. Сотр. Neurol., 1975. V. 164. № 2. P. 171183.

212. Morris R.G.M., Schenk F., Tweedie F., Jarrard L.E. Ibotenate lesions of hippocampus and/or subiculum: dissociating components af allocentric spatial learning //Eur. J. Neurosci., 1990. V 2. № 12. P. 1016-1028.

213. Nalini K., Karanth K.S., Rao A., Aroor A.R. Effects of piracetam on retention and biogenic amine turnover in albino rats // Pharmacol. Biochem. Behav., 1992. V. 42. № 4. P. 859-864.

214. Nitsch C. Glutamate as a transmitter of the hippocampal commissural system // Adv. Biochem. Psychopharmacol., 1981. V. 29. P. 97-104.

215. Nitsch R., Leranth C. Substance P-containing hypothalamic afferents to the monkey hippocampus: an immunocytochemical, tracing, and coexistence study // Exp. Brain Res., 1994. V. 101. № 2. P. 231 -240.

216. O'Keefe J., Nadel L. The hippocampus as a cognitive map // Oxford University Press, 1978.

217. Okazaki M.M., Nadler J.V. Protective effects of mossy fiber lesions against kainic acid-induced seizures and neuronal degeneration // Neuroscience, 1988. V. 26. №3. P. 763-781.

218. Olton D.S. Discrimination reversal performance after hippocampal lesions: an enduring failure of reinforcement and non-reinforcement to direct behavior // Physiol. Behav. 1972. V. 9. № 3. P. 353-356.

219. Olton D.S., Becker J.T., Handelmann G.E. Hippocampus, space, and memory // Behav. Brain Sci. 1979. 2: P. 313-365.

220. Otmakhova N.A., Lisman J.E. Dopamine selectively inhibits the direct cortical pathway to the CA1 hippocampal region //J. Neurosci., 1999. V. 19. №4. P. 1437-1445.

221. Pallade G.E. A study of fication for electron microscope observation of international and neuromuscular synapses // Anat. Res, 1954. V. 118. P. 335336.

222. Pascual M., Perez-Sust P., Soriano E. The GABAergic septohippocampal pathway in control and reeler mice: target specificity and termination onto Reelin-expressing interneurons // Mol Cell Neurosci., 2004. V. 25. № 4. P. 679-691.

223. Pasquier D.A., Reinoso-Suarez F. The topographic organization of hypothalamic and brain stem projections to the hippocampus // Brain Res. Bull., 1978. V. 3. № 4. P. 373-389.

224. Pavligina R. Reinforcement as discontinuation of a motivitional dominant // Systems research in physiology, 1989. V. 3. P. 51-63.

225. Pavligina R. The dominant and the conditioned reflex // Sov. Sci. Reviews, 1991. V. 5. P. 37-71.

226. Pawluski J.L., Walker S.K., Galea L.A. Reproductive experience differentially affects spatial reference and working memory performance in the mother // Horm. Behav., 2006. V. 49. № 2. P. 143-149.

227. Penfield W., Milner B. Memory deficit produced by bilateral lesions in the hippocampal zone // AMA Arch. Neurol. Psychiatry, 1958. Vol. 79. P. 475487.

228. Puryear C.B., King M., Mizumori S. Specific changes in hippocampal spatial codes predict spatial working memory performance // Behav Brain Res., 2006. V. 169. № 1. P. 168-175.

229. Rao Y., Xiao P., Xu S. Effects of intrahippocampal aniracetam treatment on Y-maze avoidance learning performance and behavioral long-term potentiation in dentate gyrus in rat // Neurosci Lett., 2001. V. 298. № 3. P. 183-186.

230. Rasch B.H., Born J., Gais S. Combined blockade of cholinergic receptors shifts the brain from stimulus encoding to memory consolidation // J. Cogn. Neurosci., 2006. Vol. 18. № 5. P. 793-802.

231. Ribak C.E., Seress L. Five types of basket cell in the hippocampal dentate gyrus: a combined Golgi and electron microscopic study // J. Neurocytol., 1983. V. 12. №4. P. 577-597.

232. Richardson R, Williams C., Riccio D.C. Stimulus generalization of conditioned taste aversion in rats // Behav. Neural. Biol., 1984. V. 41. № 1. P. 41-53.

233. Robertson L.T. Memory and the brain // Journal of Dental Education, 2002. Vol. 66. № 1. P. 30-42.

234. Romo-Parra H, Aceves J, Gutierrez R. Tonic modulation of inhibition by dopamine D4 receptors in the rat hippocampus // Hippocampus, 2005. V. 15. № 2. P. 254-259.

235. Roth E., Funovics J., Schulz F.,Karner J. Biochemical methods for the determination of a clinical protein catabolism // Infusionsther. Klin. Ernahr, 1980. V. 7. №6. P. 306-309.

236. Salganik R.I.,Parvez H., Tomsons V.P, Shumskaya I.A. Probable role of reverse transcription in learning: correlation between hippocampal RNA-dependent DNA synthesis and learning ability in rats // Neurosci Lett, 1983. V. 36. №3. P. 317-322.

237. Saunders R.C., Rosene D.L. A comparison of the efferents of the amigdala and the hippocampal formation in the rhesus monkey: I. Convergence in the entorhinal, prorhinal, and perirhinal corticies // J. Сотр. Neurol, 1988. V. 271. №2. P. 153-184.

238. Saunders R.C., Rosene D.L., Van Hoesen G.W. Comparison of the efferents of the amigdala and the hippocampal formation in the rhesus monkey: II. Reciprocal and non-reciprocal connections // J. Сотр. Neurol, 1988. V. 271. №2. P. 185-207.

239. Schwerdtfeger W.K. Light and electron microscopic data on field CA1 of the hippocampus of the squirrel monkey, Saimiri sciureus // J. Hirnforsch, 1986. V. 27. №5. P. 521-532.

240. Scoville W.B., Milner В. Loss of recent memory after bilateral hippocampal lesions //Journ. of Neurol, Neurossurg. and Psychiatry, 1957. Vol. 21. P. 1121.

241. Segal M., Olds J. Behaviour of units in hippocampal circuit of the rat during learning // J. Neurophisiol, 1972. Vol. 35. № 5. P. 680-690.

242. Seress L., Ribak C.E. GABAergic cells in the dentate gyrus appear to be local circuit and projection neurons // Exp. Brain Res, 1983. V. 50. № 2/3. P. 173-182.

243. Sharma R.P., Grayson D.R., Guidotti A., Costa E. Chromatin, DNA methylation and neuron gene regulation the purpose of the package // J. Psychiatry Neurosci, 2005. V. 30. N 4. P. 257-263.

244. Sherwin B.B. Estrogen effects on cognition in menopausal women // Neurology, 1997. Vol. 44. P. 821-826.

245. Silva A.J., Giese K.P. Plastic genes are in! // Curr. Opin. Neurobiol, 1994. Vol. 4. P. 413-420.

246. Silva A.J., Giese K.P, Fedorov N.B, Frankland P.W, Kogan J.H.

247. Molecular, cellular, and neuroanatomical substrates of place learning // Neurobiol Learn Mem, 1998. V. 70. № 1-2. P. 44-61.

248. Spiers H.J., Maguire E.A., Burgess N. Hippocampal amnesia // Neurocase, 2001. V. 7. №5. P. 357-382.

249. Squire L.R. Memory and hippocampus: a synthesis from findings with rats, monkeys and humans//Psychol Rev., 1992. Vol. 99. № 2. P. 195-231.

250. Sroubek J., Hort J., Komarek V., Langmeier M., Brozek G. Acquisition and retrieval of conditioned taste aversion is impaired by brain damage caused by two hours of pilocarpine-induced status epilepticus // Physiol. Res., 2001. V. 50. №6. P. 609-617.

251. Stanfield B.B., Nahin B.R., O'Leary D.D. A transient postmammillary component of the rat fornix during development: implications for interspecific differences in mature axonal projections // J. Neurosci., 1987. V. 7. № 10. P. 3350-3361.

252. Stengaard-Pedersen K. Comparative mapping of opioid receptors and enkephalin immunoreactive nerve terminals in the rat hippocampus. A radiohistochemical and immunocytochemical study // Histochemistry, 1983. V. 79. №3. P. 311-333.

253. Strange B.A., Dolan R.J. Beta-adrenergic modulation of emotional memory-evoked human amygdala and hippocampal responses // Proc Natl Acad Sci U S A., 2004. V. 101. № 31. P. 11454-11458.

254. Swanson L.W., Wyss J.M., Cowan W.M. An autoradiographic study of the organization intrahippocampal association pathways in the rat // J. Сотр. Neurol., 1978. V. 181. № 4. P. 681-716.

255. Takahashi R.N., Pamplona F.A., Fernandes M.S. The cannabinoid antagonist SR141716A facilitates memory acquisition and consolidation in the mouse elevated T-maze //Neurosci Lett., 2005. V. 380. № 3. P. 270-275.

256. Terman G.W., Drake C.T., Simmons M.L. et al. Opioid modulation of recurrent excitation in the hippocampal dentate gyrus // J. Neurosci., 2000. V. 20. № 12. P. 4379-4388.

257. Tewari S., Diano M., Bera R., Nguyen Q., Parekh H. Alterations in brain polyribosomal RNA translation and lymphocyte proliferation in prenatal ethanol-exposed rats // Alcohol. Clin. Exp. Res., 1992. V. 16. № 3. P. 436442.

258. Thai L., Hong J.S., Wiley R.G., Gallagher M. The regulation of hippocampal dynorphin by neural/neuroendocrine pathways: models for effects of aging on an opioid peptide system // Neuroscience, 1996. V. 70. № 3.P. 661-671.

259. Thierry A.M., Gioanni Y., Degenetais E., Glowinski J. Hippocampo-prefrontal cortex pathway: anatomical and electrophysiological characteristics // Hippocampus, 2000. V. 10. № 4. P. 411-419.

260. Tsai C., Mogenson G., Wu M., Yang C. A comparision of the effects of electrical stimulation on the amigdala and hippocampus on subpallidal output neurons to the pedunculopontine nucleus // Brain Res. 1989. V. 494. №1. P. 22-29.

261. Urnov F.D. Methylation and the genome: the power of a small amendment // J Nutr. 2002. V. 132, N 8. suppl., P. 2450-2456.

262. Vermetten E., Vythilingam M., Southwick S.M., Charney DS., Bremner J.D. Long-term treatment with paroxetine increases verbal declarative memory and hippocampal volume in posttraumatic stress disorder // Biol. Psychiatry, 2003. V. 54. № 7. P. 693-702.

263. Vida I., Halasy K., Szinyei C., Somogyi P., Buhl E.H. Unitary IPSPs evoked by interneurons at the stratum radiatum lacunosum-moleculare border in the CA1 area of the rat hippocampus in vitro // J. Physiol., 1998. V. 506. Pt. 3. P. 755-773.

264. Vinogradova O.S. Hippocampus as comparator: role of the two input and two output systems of the hippocampus in selection and registration of information // Hippocasmpus, 2001. Vol. 11. P. 578-598.

265. Wenzel J., David H., Pohle W., Marx I., Matthies H. Free and membrane-bound ribosomes and polysomes in hippocampal neurons during a learning experiment // Brain Res., 1975. V. 84. № I.P. 99-109.

266. Wied de D. Behavioural actions of neurohypophysial peptides // Proc. R. Soc. Lond. B.Biol. Sci., 1980. V. 210. № 1178. P. 183-195.

267. Windholz E., Gschanes A., Windisch M., Fachbach G. Two peptidergic drugs increase the synaptophysin immunoreactivity in brains of 6-week-old rats // Histochem J., 2000. V. 32. № 2. 79-84.

268. Witter M.P., Van Hoesen G.W., Amaral D.G. Topographical organization of the entorhinal projection to the dentate gyrus of the monkey // J. Neurosci., 1989. V. 9.№ I.P. 216-228.

269. Woodson W., Nitecka L., Ben-Ari Y. Organization of the GABAergic system in the rat hippocampal formation: a quantitative immunocytochemical study // J. Сотр. Neurol., 1989. V. 280. № 2. P. 254-271.

270. Xie Y.L., Lu W., Jiang X.G. Improvement of cationic albumin conjugated pegylated nanoparticles holding NC-1900, a vasopressin fragment analog, in memory deficits induced by scopolamine in mice // Behav. Brain Res., 2006. V. 173. № I.P. 76-84.

271. Yoshida К., Oka H. Topographical distribution of septohippocampal projections demonstrated by PHA-1 immunohistochemical method in rat // Neurosci. Lett., 1990. V. 113. № 3. P. 247-252.

272. Zs-Nagy I. Pharmacological interventions against aging through the cell plasma membrane: a review of the experimental results obtained in animals and humans // Ann. N Y Acad. Sci., 2002. V. 959. P. 308-320.

Информация о работе

Курская, Оксана Васильевна
кандидата биологических наук
Москва, 2007
ВАК 03.00.13

Диссертация

Влияние полидана на условнорефлекторную память и структурно-метаболические характеристики гиппокампа крыс - тема диссертации по биологии, скачайте бесплатно

Автореферат

Похожие работы