Влияние индивидуальных особенностей поведения на эффективность терапии алкогольной зависимости

Ефимова, Евгения Викторовна

Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
Влияние индивидуальных особенностей поведения на эффективность терапии алкогольной зависимости
ВАК РФ 03.03.01, Физиология

Автореферат диссертации по теме "Влияние индивидуальных особенностей поведения на эффективность терапии алкогольной зависимости"

005056271

На правах рукописи

Ефимова Евгения Викторовна

ВЛИЯНИЕ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ПОВЕДЕНИЯ НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ ТЕРАПИИ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ

03.03.01 - физиология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата биологических наук

6 ДЕК 2012

Москва-2012

005056271

Работа выполнена на кафедре физиологии человека и животных биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова (заведующий - доктор биологических наук, профессор A.A. Каменский).

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ:

Максим Львович кандидат биологических наук, старший преподаватель

Ловать кафедры физиологии человека и животных

биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

Инга Игоревна доктор биологических наук, профессор, ведущий

Полетаева научный сотрудник кафедры высшей нервной

деятельности биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

Егор Юрьевич доктор биологических наук, ведущий научный

Плотников сотрудник НИИ физико-химической биологии имени

А.Н.Белозерского МГУ имени М.В. Ломоносова

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: Институт Высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН

Защита диссертации состоится 10 декабря 2012 года в 15 час. 30 мин. на заседании диссертационного совета Д 501.001.93 при биологическом факультете Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова по адресу: 119991, Москва, Ленинские горы, д.1, строение 12, аудитория М-1.

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке МГУ имени М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан 9 ноября 2012 г.

Учёный секретарь диссертационного совета, . г доктор биологических наук МБ.А.Умарова

/С I

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность работы

Алкоголизм - тяжелое хроническое заболевание, возникающее при систематическом потреблении спиртосодержащих продуктов. Алкоголизм, как заболевание, характеризуется не только психологическим состоянием тяги к алкоголю, но и комплексом физиологических нарушений, таких как измерение работы медиаторных систем мозга, повреждение нейронов от окислительного стресса.

Общепринятый унифицированный подход при терапии, также как и симптоматическое назначение препаратов, восстанавливают физиологические параметры пациентов, однако вероятность алкогольных рецидивов остается высокой. Поэтому поиск новых средств терапии и способов повышения эффективности применения существующих препаратов является очень актуальным.

Одной из возможных причин недостаточно успешной терапии алкоголизма может являться неоднородность данного заболевания. Большая гетерогенность предикторов, проявлений симптоматики и динамики протекания была известна давно. В 80-е годы Клонингером было предложено разделение алкоголизма на два типа: «депрессивный» и «агрессивный» (ВоЬшап е1 а1., 1981; СТопй^ег е1 а1., 1981). Сходное разделение по типам алкоголизма было показано и для животных (Салимов, 2003). Алкогольная зависимость разных типов характеризуется как различным происхождением (наличие или отсутствие генетической предрасположенности), скоростью развития, выраженностью девиантности поведения, механизмами формирования заболевания. Следовательно, разработка различных подходов и методов лечения с учетом индивидуальных особенностей заболевания может являться одним из способов повышения эффективности терапии.

Поскольку одним из патологических эффектов алкоголя является его

нейротоксическое действие, в схемы терапии алкоголизма в последнее время

включают нейропротекторы, такие как пирацетам (Ма1ук, БасЫе, 2010). В

группу нейропротекторов объединены разные по структуре препараты, которые

часто имеют разные механизмы действия. Нами для работы было выбрано три вещества, для каждого из которых были показаны нейропротекторные свойства: семакс, Pro-Gly-Pro и SkQl.

Семакс представляет собой фрагмент адренокортикотропного гормона, не обладающий гормональной активностью. Он вызывает повышение уровня нейротрофических факторов в мозге, также для него показано модулирующее действие на дофаминовую и серотониновую системы (Dolotov et al., 2006). Его N-концевой фрагмент, трипептид Pro-Gly-Pro (PGP), также обладает спектром физиологического действия. PGP, также как и семакс, вызывает повышение уровня нейротрофических факторов, оказывает нейропротекторное действие (Дмитриева и др., 2008). Хотя точный механизм действия семакса и PGP до конца не ясен, показано, что они модулируют работу клеток головного мозга (Вьюнова и др., 2007).

Поскольку значимым повреждающим фактором при хроническом потреблении этанола является окислительный стресс, в схему терапии алкогольной зависимости включают антиоксиданты (Кондратьева, 2007). Однако их максимальная эффективность достигается при использовании больших доз, при которых некоторые препараты могут иметь прооксидантное действие. Антиоксидант SkQl обладает способностью проникать через мембраны и накапливаться в митохондриях. Кроме того, обратимое окисление SkQl позволяет поддерживать его высокое содержание в мембране митохондрий при использовании низких доз. Для SkQl, в отличие от семакса и PGP не было показано специфических сайтов действия, и оказывается генерализованное действие на организм.

Исследования влияния семакса, PGP и SkQl на влечение к алкоголю и изменения поведения, происходящие при отмене алкоголя, ранее не проводились.

Цель работы: Оценить связь параметров поведения хронически алкоголизированных крыс, а также пациентов, больных алкоголизмом, с выраженностью антиалкогольного эффекта нейропротекторных препаратов семакс, PGP и SkQl.

В связи с целью работы были поставлены следующие задачи:

1. Оценить действие нейропротектора семакс в разных дозах на показатели поведения хронически алкоголизированных самцов крыс стока Wistar на фоне алкогольной депривации и на уровень потребления этанола. Охарактеризовать связь исходного уровня потребления этанола, а также индивидуальных особенностей поведения, с выраженностью антиалкогольного действия семакса.

2. Оценить влияние исходных психофизиологических параметров больных алкоголизмом на длительность алкогольной ремиссии после выписки и выраженность терапевтического действия семакса.

3. Оценить действие разных доз трипептида PGP на показатели поведения хронически алкоголизированных крыс Wistar на фоне алкогольной депривации, а также на уровень потребления этанола. Охарактеризовать связь индивидуальных особенностей поведения крыс с выраженностью действия PGP.

4. Оценить действие антиоксиданта SKQ1 на показатели поведения хронически алкоголизированных крыс Wistar на фоне алкогольной депривации, а также на уровень потребления этанола. Охарактеризовать связь индивидуальных особенностей поведения крыс с выраженностью действия SkQl.

Научная новизна полученных результатов: В работе было показано, что

введение препарата семакс в дозе 50 мкг/кг, интраназалыш, в течение 5 дней

оказывает положительное действие на параметры поведения хронически

алкоголизированных животных на фоне отмены этанола. Применение данного

препарата в дозе 200 мкг/кг, 10 дней, вызывает повышение двигательной

активности и увеличение потребления этанола у хронически

алкоголизированных крыс. Помимо этого был продемонстрирован собственный

эффект фрагмента препарата семакс PGP: В высоких дозах PGP (50 мкг/кг, в

течение 5 дней) увеличивал потребление этанола предварительно

алкоголизированными животными в первые дни после алкогольной депривации.

В более низких дозах (15 мкг/кг, в течение 5 дней) стимулирующее действие

пептида на потребление этанола было отставленным. В работе была впервые

показана гетерогенность действия семакса и PGP в зависимости от исходных

параметров поведения: антиалкогольный эффект был наиболее выражен у животных, обладавших более высокой двигательной активностью до введения препаратов. Для семакса сходная гетерогенность действия была показана в клиническом исследовании. Применение антиоксиданта SkQl достоверно снижало потребление этанола, однако связи исходных индивидуальных особенностей поведения животных до введения препаратов с эффективностью действия препарата не выявлено не было.

Научно-практическая значимость работы: В работе показано, что семакс, PGP, а также SkQl оказывают влияние на потребление этанола животными, что может быть важно для поиска мишеней при терапии патологической зависимости от алкоголя и понимания механизмов алкогольной зависимости в целом. Показанная неоднородность действия семакса и PGP в зависимости от индивидуальных параметров поведения, дает основания рекомендовать учитывать возможные различия в механизмах их действия при тестировании препаратов, предназначенных для лечения алкоголизма. Кроме того, на основании данных, полученных в настоящей работе, предлагается проводить индивидуальное типирование пациентов с алкогольной зависимостью с целью адекватного назначения нейропротекторных препаратов, что может позволить увеличить эффективность терапии алкогольной зависимости. Применение в клинике препарата семакс можно рекомендовать в низких дозах для пациентов с характеристиками первого типа алкоголизма по Клонингеру («депрессивный»).

Апробация диссертации: Основные результаты работы представлены на международных научных конференциях «Ломоносов 2008» и «Ломоносов 2009» (Москва, 2008, 2009); IV Российском симпозиуме «Белки и пептиды» (Казань,

2009); XXI съезде физиологического общества имени И.П. Павлова (Калуга,

2010); Aquitaine Conferences on Neurosciences (Аркашон, Франция, 2010); The

new Frontier in Addiction Treatment: Evidence-Bacsed Policy and Practice

(Вашингтон, США , 2010); всероссийская молодежная школа «Нейротехнологии

2010. Биоэкономика, основанная на знаниях: политика инновационного пути

развития биотехнологии» (Бекасово, Московская обл., 2010); 10th ECNP regional meeting (Санкт-Петербург, 2011); V Российском симпозиуме «Белки и пептиды» (Петрозаводск, 2011). Диссертационная работа апробирована на заседании кафедры физиологии человека и животных биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова (2012).

Публикации: По теме диссертации опубликовано 12 работ, из которых 2 в журналах, рекомендованных ВАК.

Структура и объем диссертации: Диссертационная работа изложена на 125 страницах, состоит из введения, обзора литературы, описания материалов и методов, результатов исследования, их обсуждения, выводов и списка литературы. Список литературы включает 147 источников, из них 26 отечественных. Диссертация содержит 31 рисунок и 4 таблицы.

ОБЪЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ, МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Исследования на животных. Работа была выполнена на самцах крыс

Wistar возрастом 5-7 недель на момент поступления. Всего в работе было

использовано 321 животное в 5 сериях экспериментов (см. табл.1). Все серии

экспериментов проводились по одной схеме. В каждой серии экспериментов

использовалось две контрольные группы: группа интактного контроля и группа

алкоголизированного контроля. Предварительная алкоголизация крыс

проводилась в течение 5 месяцев по методике свободного выбора между водой и

15% раствором этанола (Буров, Ведерникова, 1985). Интактные животные на

весь период алкоголизации имели доступ только к поилке с водой, при этом все

прочие условия содержания были идентичными. После предварительной

алкоголизации всех животных помещали в индивидуальные камеры размером

25x20x20 см для оценки потребления этанола при свободном выборе. Интактных

животных также помещали в индивидуальные камеры, однако спирт этим

животным не предоставлялся. Предварительная оценка потребления 15%

этанола проводилась в течение 1,5 месяцев. После этого для всех животных

проводилась предварительная оценка поведения без отмены доступа к алкоголю,

а также взвешивание. Алкоголизированных животных делили на группы,

которые были сформированы таким образом, что между ними не было достоверных различий по параметрам поведения, весу и среднему уровню потребления этанола.

После формирования групп животных лишали доступа к этанолу, после чего, начиная со второго дня депривации, осуществляли введение препаратов. Для выявления возможных признаков отмены алкоголя на поведение проводили блок тестов. Депривация длилась 11-21 дней, в зависимости от схемы введения препаратов.

После окончания введения препаратов всем животным, в том числе крысам из группы интактного контроля, предоставлялся 15% этанол в условиях свободного выбора. Далее в течение 1,5 месяца проводилось измерение его потребления. По окончании этого срока проводили эвтаназию с применением углекислого газа. Во второй и пятой сериях после эвтаназии методом декапитации у животных извлекали ткани стриатума, в которых определялся уровень биогенных аминов. Статистическая обработка данных.

Для оценки связи индивидуальных особенностей поведения с уровнем потребления 15% этанола после введения исследованных веществ были посчитаны коэффициенты корреляции Спирмена. В нашем исследовании для подсчетов корреляций мы с начала вычисляли разницу в потреблении этанола до и после введения веществ для каждого животного:

Изменение в потреблении = среднее потребление ДО — среднее потребление ПОСЛЕ

Затем рассчитывали коэффициент корреляции Спирмена между изменением в потреблении алкоголя и параметрами предварительного поведения животных. Коэффициенты корреляции считали отдельно для контрольной и опытной групп.

Таблица 1

Серия Группа Введение веществ Деприв ация Поведение до депривации Поведение на фоне депривации (сутки)

Серия I: Введение препарата се макс в разных режимах Интактный КОНТрОЛЬ, п=10 Физ. Раствор, интраназально, ежедневно, 10 дней 12 дней "открытое поле" "открытое поле", ПКЛ, "подвешивание за хвост" (3-4 сутки)

Алк. контроль, п=10 Физ. Раствор, шгграназалыю, ежедневно, 10 дней

"семакс-50 мкг/кг 5 дней", п=10 семакс в дозе 50 мкг/кг, ежедневно, интраназально, 5 дней

"семакс-50 мкг/кг 10 дней", п=10 семакс в дозе 50 мкг/кг ежедневно, интраназально, 10 дней

"семакс-200 мкг/кг 10 дней", п=10 семакс в дозе 200 мкг/кг, ежедневно, интраназально, 10 дней

Серия 2: Введения препарата семакс в дозе 50 мкг/кг, 5 дней Интактный контроль, п-10 Физ. Раствор, интраназалыго, ежедневно, 5 дней 12 дней "открытое поле", ПКЛ, неизбегаемое плавание "открытое поле", СТК, неизбегаемое плавание (3-4 сутки)

Алк. контроль, п=33 Физ. Раствор, интраназально, ежедневно, 5 дней

"семакс-50 мкг/кг 5 дней", п=34 семакс в дозе 50 мкг/кг, ежедневно, интраназально, 5 дней

Измерение конце1гграции био. аминов в ткани стриатума

Серия 3: Введение PGP в дозе 15мкг/кг Интактный контроль, п=10 Физ. Раствор, интраназально, ежедневно, 5 дней 14 дней СТК, ЗКЛ, неизбегаемое плавание ПКЛ (4 сутки), "открытое поле" "открытое поле с внесением нового предмета" (9-10 сутки) неизбегаемое плавание (13 сутки),

Алк. контроль, п=10 Физ. Раствор, интраназалыго, ежедневно, 5 дней

"PGP 15мкг/кг", 11=10 РСР в дозе 15 мкг/кг, ежедневно, интраназально, 5 дней

Серия 4: Введение PGP в дозе50 мкг/кг Интактный контроль, п=9 Физ. Раствор, интраназально, ежедневно, 5 дней 12 дней ЗКЛ "открытое поле", ПКЛ, неизбегаемое плавание (5-7 сутки)

Алк. контроль, п=24 Физ. Раствор, интраназально, ежедневно, 5 дней

"PGP 50 мкг/кг", п=25 РОР в дозе 50 мкг/кг, ежедневно, шгграназалыю, 5 дней

Серия 5: Введение SkQl Итактный контроль, п=10 Физ. Раствор, п/о, через день, 20 дней 21 дней "открытое поле" "открытое поле", ПКЛ, неизбегаемое плавание (3-4 сутки)

Алк. контроль, п=16 Физ. Раствор, п/о, через день, 20 дней

SkQl, 250, п=17 нМоль/кг 8к(21 в дозе 250 нмоль/кг, через день, п/о, 20 дней

Измерение концентрации био. аминов в ткани стриатума

Тесты для оценки поведения животных.

Тест неизбегаемого плавания по Порсольту (Porsolt et al., 1977) проводили для выявления склонности животных к развитию депрессивно-подобного состояния. Каждое животное помещали на 10 минут в прозрачный сосуд диаметром 18 см, высотой 50 см заполненный водой (t воды 21-23оС) до отметки на высоте 30 см. Регистрировалась продолжительность активного (энергичные движения всеми лапами) и пассивного (слабые гребки задними лапами) плавания, а также иммобилизации (полная неподвижность всех конечностей и хвоста). Другим тестом, который использовали для определения депрессивно-подобного поведения, был тест «подвешивание за хвост» (Chermat et al, 1986). При помощи лейкопластыря и проволоки крыс подвешивали за середину хвоста на высоте 50 см над горизонтальной поверхностью. В течение 5 минут фиксировали суммарное время иммобилизации (полная неподвижность крыс), а также число дефекаций.

Тест «приподнятый крестообразный лабиринт» (ПКЛ) (Pellow, File, 1986) использовался для выявления компонентов тревожности и исследовательской активности в поведении животных. Установка состоит из 2 закрытых и двух открытых лучей, расположенных напротив друг друга (длина луча 45 см), высота бортиков закрытых лучей равна 20 см. Вся установка приподнята на 70 см над уровнем пола. Крысу помещали в центр лабиринта, головой к открытому лучу. В течение 5 минут программой видеотрекинга автоматически регистрировались следующие параметры: общая длина пройденного пути (в см), время движения (при скорости более 30 см/сек), время неподвижности (при скорости менее 2 см/сек), средняя и максимальная скорости (см/сек), количество эпизодов движения и неподвижности. Такой же набор параметров, а также латентный период захода и длительность пребывания регистрировалась для центрального сектора, открытого и закрытого рукавов по отдельности. Визуально фиксировали число стоек в закрытых лучах, суммарное время груминга, число дефекаций, число актов поведения риска, число выглядываний из закрытых лучей в открытые.

Другим тестом, который использовали для выявления компонентов тревожности в поведении животных, был тест «светло-темная камера» (СТК). (Bourin, Hascoet, 2003). Прибор состоит из двух отсеков, соединенных между собой отверстием размером 10x10 см, расположенном на уровне пола камеры. Светлый отсек размером 20x50 см и темный размером 24x20 см. Животное помещали в светлый отсек головой от входа в темный отсек. Общее время регистрации было 3 минуты. Регистрировался латентный период захода в темный отсек, общее время в темном отсеке, общее время в светлом отсеке,

число выглядываний из темного отсека в светлый, число стоек, суммарное время груминга в светлом отсеке, а также число дефекаций.

Тест «открытое поле» (File, Wardill, 1975) использовали для измерения двигательной и ориентировочно-исследовательской активности. Поскольку в некоторых экспериментах было необходимо провести тест «открытое поле» дважды, с интервалом несколько дней, тестирование проводили в двух сходных, но разных установках, чтобы, таким образом, при каждом тестировании животное попадало в новую для него обстановку. Один прибор представлял собой затемненную камеру 90x90 см с 16 отверстиями в днище диаметром 3.5 см. Другой прибор имел круглую форму диаметром 90 см, с 13 отверстиями в днище. Крысу помещали в центр арены и осуществляли регистрацию поведения в течение 5 мин. Программой видеотрекинга регистрировали следующие параметры: общая длина пройденного пути (в см), время движения (при скорости более 30 см/сек), время неподвижности (при скорости менее 2 см/сек), средняя и максимальная скорость, количество эпизодов движения и-неподвижности. Такой же набор параметров, а также латентный период захода и время нахождения регистрировали для пребывания в центральной зоне. Пересечение центром массы животного внутреннего сектора размером 35 см интерпретировалось программой как посещение центральной зоны. Визуально регистрировалось суммарное время груминга, число стоек и число дефекаций.

Кроме того, в экспериментах использовали тест «открытое поле с внесением новый предметов». В этом варианте теста на следующий день после проведения первого теста «открытое поле» животным проводили повторное тестирование, при этом в арене было установлено два новых предмета. После каждого животного сама арена, а также оба предмета обрабатывались дезинфицирующим средством для удаления запаховый меток. Помимо стандартных параметров, регистрируемый в тесте «открытое поле», регистрировалось число подходов к новым объектам, а также время и число заходов в квадранты. Возрастание числа подходов к новым объектам и нахождение около объектов (в квадрантах с предметами) указывает на возрастание исследовательской активности.

Тест «закрытый крестообразный лабиринт» (ЗЮТ). (Салимов, 2003) применялся как альтернатива теста норковая камера для анализа двигательной и исследовательской активности. Экспериментальная установка представляет собой 5 квадратных камер с непрозрачными стенками размером 25x25x25 см, расположенных крестообразно (лучи). Лучи соединены с центральной камерой входами размером 10x10 см. В течение 5 минут регистрировалась последовательность захода в лучи, время первого полного обхода, число

левых и правых поворотов, число полных обходов, эпизодов стереотипии (челночные переходы), возвратов, стоек, дефекаций, суммарное время груминга. Программой видеотрекинга регистрировали следующие параметры: общая длина пройденного пути (в см), время движения (при скорости более 30 см/сек), время неподвижности (при скорости менее 2 см/сек), средняя и максимальная скорость, количество эпизодов движения и неподвижности для всего лабиринта, а также отдельно для центрального отсека. 7. Биохимический анализ тканей.

После декапитации у животных извлекали мозг, который помещался на лед. Из мозга извлекались ткани переднего стриатума, которые помещались в жидкий азот. Время между эвтаназией животного и помещением стриатума в жидкий азот было не более 1 минуты. Пробы хранились при -70°С. Анализ содержания биоаминов проводили в лаборатории нейрохимической фармакологии НИИ Фармакологии им. В.В. Закусова РАМН методом ВЭЖХ.

Определялась концентрация веществ: дофамина (ДА), серотонина (5НТ), норадреналина, 3.4-диоксифенилуксусной кислоты (ДОФУК), гомованилиновой кислоты (ГВК), 5-оксииндолоуксусная кислота (5-ОИУК).

Клиническое исследование препарата семакс.

Исследование проводилось в отделении клинической фармакологии клиники Национальный научный центр наркологии МЗСР РФ, сотрудниками д.б.н. Винниковой М.А. и к.б.н. Козыревой A.B. Длительность лечения в клинике составила 30 дней. Исследование проводилось двойным слепым методом. В исследование включались пациенты, проходившие лечение в клинике, мужчины в возрасте 25-50 лет с алкогольной зависимостью.

Семакс назначался ежедневно с первого дня развития алкогольного абстинентного синдрома по 1 капле в каждый носовой ход 3 раза в день с интервалом 4-5 часов (1 капля содержит 500 мкг вещества), третье назначение осуществлялось не позднее 17-—. Длительность приема в общей сложности составляла 14 дней.

Оценка психопатологических, соматовегетативных, неврологических

проявлении, а также побочных эффектов производилась в 0, 3, 7, 10, 21 и 30

дни исследования. Оцениваемые параметры: осознаваемая потребность в

алкоголе, моторное возбуждение, напряженность, тревожность, дисфория

(форма болезненно-пониженного настроения, характеризующееся злобностью,

раздражительностью), подавленность, эмоциональная лабильность, заторможенность, расстройство сна, чувство вины, истощаемость, раздражительность, неустойчивость внимания, пониженный эмоциональный фон, разбитость, повышение артериального давления, покраснение лица, склер, потливость, жажда, тахикардия, обложенность языка, желтушность кожи, склер, головная боль, нистагм, атаксия, нарушение координации, тремор. Оценка производилась по 4х бальной системе: 0 - отсутствие симптома, 1 - симптом слабо выражен, 2 - средне выражен. 3 - выражен значительно.

По прошествии 14 месяцев после лечеиия производили оценку катамнеза алкогольных рецидивов, путем опроса пациентов или родственников для выяснения длительности ремиссии.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Введение препарата семакс в течение 10 дней в дозах 50 и 200 мкг/кг.

Поведение на фоне алкогольной депривацин. В тесте «открытое поле» у животных, которым интаназально вводили семакс в течение 10 дней в дозе 200 мкг/кг, длина пройденного пути и время движения были статистически значимо выше по сравнению с алкоголизированным контролем (на 39% и 34% соответственно, р<0.05), а время замирания достоверно ниже (на 43%, р<0.05) (Рис. 1). Двигательная активность при введении семакса в данной дозе в течение 10 дней была выше не только по сравнению с алкоголизированным, но и с интактным контролем. При этом в тесте «подвешивание за хвост» у этих животных было ниже время иммобилизации (на 22%) и число дефекаций (на 46%, р<0.05) по сравнению с группой алкоголизировапного контроля, что говорит о снижении депрессивно-подобного поведения (Рис. 1 Б). В тесте ПКЛ у опытной группы было выше время неподвижности (60%, р<0.05) и меньше число посещений центральной зоны (58.5%, р<0.05) по сравнению с алкоголизированным контролем, приближая параметры поведения к их значениям у интактного контроля.

^адкого;шзироваш(ш1

контроль, п«10 3 сема КС 50 мкг/кг 10

дней, п-10 2 семакс 200 мкг/кг 10 дней, П--10

средняя количество

220

1-200 I

>. 180

§ 160 п

" 140

с?

120 100

С алкоголм'дированный

контроль, п-Ш всемакс 50 мкг/кг !0

дней, г>-"Ю О семакс 200 мкг/кг 10 лисп, 10

прощенного ЛВ1Т£СШШ «|Мнраш|Я скоро«!.

время иммооилизашш, с

дефекации

Рис.1. Влияние десятидневного введения препарата семакс в дозе 50 и 200 мкг/кг на параметры поведения в тесте «открытое поле» (А) и «подвешивание за хвост» (Б) хронически алкоголизированиых крыс на фоне алкогольной депривации в процентах к интактному контролю (* - р<0.05 к алкоголизированному контролю, # - р<0.05 к интактному контролю).

У животных, которым вводили семакс в дозе 50 мкг/кг в течение 5 и 10 дней на фоне депривации, значения как параметров двигательной активности, так и показателей «время иммобилизации» в тесте неизбегаемого плавания, приближалось к уровню группы интактного контроля и не имело значимых от него отличий. Однако, различия с группой алкоголизированного контроля также не достигали уровня статистической значимости.

Таким образом, введение семакса в дозе 200 мкг/кг вызывало увеличение двигательной и исследовательской активности. При введении семакса в меньших дозах наблюдалась тенденция к увеличению двигательной активности и нормализации параметров поведения алкоголизированиых животных на фоне алкогольной депривации.

Потребление этанола. У животных, которым на фоне отмены алкоголя ежедневно в течение 5 дней интраназально вводили семакс в дозе 50 мкг/кг, потребление этанола было несколько ниже (на 21%) по сравнению с группой алкоголизированного контроля (Рис. 2). Введение той же дозы пептида в течение 10 дней не оказывало подавляющего влияния на потребление этанола, более того, наблюдалась определенная тенденция к увеличению потребления алкоголя животными. У крыс, которым вводили

ДО 1 -7 день 8-! 4 день 15-2! день

Рис. 2. Потребление 15% этанола после введения препарата семакс в разных режимах хронически алкоголизованными крысами, (* - р<0.05 к алкоголизированному контролю)

наиболее выраженное

стимулирующее действие на поведение было выявлено при десятидневном введении

„16 а

ЬМ

и |12

¡10 г? 6

^интактныП контроль, п:-10 ^апкоголширомшшй контроль, ^-семакс 50мкг'кг 5 дней, п~ 10 ^ семакс 50 .\шУхг 10 дней, 11 10 ■ссмвкс 200 «кг/кг 10 дней, п-Ш

семакс в дозе 200 мкг/кг в течение 10 дней, потребление этанола статистически

значимо повышалось

относительно как интактного, так и алкоголизированного контроля.

Таким образом,

семакса в дозе 200 мкг/кг, при этом у животных достоверно повышалось потребление этанола. В данной серии экспериментов при введении семакса в дозе 50 мкг/кг, в течение 5 дней, наблюдалась тенденция как к снижению уровня потребления алкоголя, так и к нормализации параметров поведения.

Введения препарата семакс в течение 5 дней в дозе 50 мкг/кг

На основании результатов серии 1 для более подробного изучения действия препарата на хронически алкоголизированных крыс мы провели дополнительное исследование пятидневного введения семакса в дозе 50 мкг/кг. Для начала мы оценили влияние уровня потребления 15% этанола до введения веществ на поведение во время алкогольной депривации крыс контрольной группы и группы «семакс». Для этого группа алкоголизированного контроля и группа «семакс» были условно разделены по потреблению 15% этанола натри подгруппы каждая:

1. подгруппа: животные с низким уровнем потреблением этанола -среднесуточное потребление этанола меньше 9 мл 15% этанола на крысу

2. подгруппа: животные со средним уровнем потребления этанола -среднесуточное потребление от 9 до 11 мл 15% этанола на крысу

3. подгруппа: животные с высоким уровнем потребления этанола среднесуточное потребление больше 11 мл 15% этанола на крысу

Далее было проведено сравнение между контрольными и опытными подгруппами с соответствующим уровнем потребления алкоголя.

Поведение на фоне алкогольной депривации. У животных с низким потреблением этанола в группе, получавшей семакс, была статистически значимо выше двигательная и исследовательская активность по сравнению с группой интактного контроля (длина пройденного пути в 1,5 раза выше, , р<0.05) в тесте «открытое поле». В других тестах для этих подгрупп отличий не наблюдалось.

У опытной подгруппы крыс со средним уровнем потребления была ниже двигательная активность в тесте «открытое поле» по сравнению с контрольными алкоголизированными животными. Данные параметры были близки к значениям интактного контроля (длина пройденного пути и время движения составили 81 и 73% от алкоголизированного контроля соответственно). Тревожность (количество выходов в центральную зону теста «открытое поле» и время замирания) при этом, напротив, практически не отличалась от подгруппы алкоголизированного контроля.

У подгруппы с высоким уровнем потребления этанола под действием семакса достоверных изменений двигательной активности и показателей депрессивности выявлено не было.

Потребление этанола.

У подгруппы животных с низким уровнем потребления этанола, введение семакса не меняло потребления этанола. В группе животных с исходно средним уровнем потребления этанола под действием препарата семакс потребление этанола было статистически значимо ниже, (на 21% в среднем за период 30 дней, р<0,05) по сравнению с соответствующей подгруппой алкоголизированного контроля. Для группы с исходно высоким уровнем потребления статистически значимых отличий между контрольной и опытной группой выявлено не было, но в первые 10 дней после окончания

Е контроль, ничкии IV 10 Иссмакс, ни'Жйй нн!!(0

алкогольной депривации в

опытной группе имелась

тенденция к снижению потребления (Рис. 3).

Таким

образом,

пятидневное введение семакса в дозе 50 мкг/кг оказало наиболее выраженный эффект на подгруппу со средним

до

ПОСЛЕ

Рис. 3. Потребление 15% этанола после введения препарата семакс в дозе 50 мкг/кг 5 дней хронически алкоголизованными крысами с разным уровнем потребления, (* - р<0.05 к алкоголизированному контролю)

потреблением

этанола,

уменьшая потреоление этанола

и приводя к нормализации поведенческих показателей.

Введение препарата семакс в течение 5 дней в дозе 50 мкг/кг на содержание биогенных аминов в тканях стриатума крыс.

По завершении эксперимента было проведено измерение уровня биоаминов в тканях стриатума. Измерялся уровень следующих аминов: дофамина (ДА), серотонина (5НТ), норадреналина, 3.4-диоксифенилуксусной кислоты (ДОФУК), гомованилиновой кислоты (ГВК), 5-оксииндолоуксусной кислоты (ОИУК).

У крыс с исходно низким потреблением этанола отличий в концентрации биоаминов в ткани стриатума между интактным контролем и алкоголизированными крысами, как в контрольной, так и в опытной группах найдено не было. В опытной группе было достоверно большее соотношение ДОФУК/ДА (121%, р<0.05) по сравнению с алкоголизированным контролем что может свидетельствовать об интенсификации обмена дофамина в опытной группе, возможно, обусловленной действием семакса.

Наиболее выраженные изменения в уровне биогенных аминов и их метаболитов наблюдались у животных со средним уровнем потребления этанола. Так, у контрольных алкоголизированных животных этой подгруппы

Алкоголизированный контроль, п=10 Семакс, п=11

Рис. 4 Влияние пятикратного введения препарата семакс в дозе 50 мкг/кг на концентрацию моноаминов в стриатуме у животных со средним потреблением этанола (в процентах от интактного контроля). * - р<0,05 к интактному контролю, # - р<0,05 к алкоголизированному контролю

по сравнению с животными группы «интактный контроль» наблюдался более

низкий уровень ДА (72%, р<0.05) и статистически недостоверное увеличение

ДОФУК/ДА (138%) и ГВК/ДА (148%), что может указывать на ускорение

катаболизма ДА. В группе животных, получавших семакс, уровень ДА и

соотношение ГВК/ДА были статистически значимо выше (141% и 176%

соответственно, р<0.05), чем у контрольных алкоголизированных животных

этой подгруппы. При этом уровень ДОФУК и его отношение к ДА не

отличались от значений интактного контроля.

Таким образом, у алкоголизированных крыс со средним уровнем потребления после введения семакса показатели обмена ДА в стриатуме приближались к значениям группы интактного контроля.

В подгруппах с высоким потреблением алкоголя все изменения уровня биоаминов были статистически незначимы и имели одинаковую направленность у опытной и контрольной групп. Вероятно, это связано с тем, что длительное потребление алкоголя у животных с выраженным влечением к алкоголю сопровождается большими нейрохимическими изменениями и курсовое введение семакса по используемой схеме (5 дней, в дозе 50 мкг/кг) не может их компенсировать.

Таким образом, наиболее выраженные изменения в метаболизме биоаминов наблюдались в группе животных со средним уровнем потребления этанола, для которой была показана максимальное антиалкогольное действие семакса в дозе 50 мкг/кг. При этом влияние семакса на уровень биогенных аминов и их метаболитов у животных со средним уровнем потребления этанола можно оценить как носящее нормализующий характер.

Введение пептида PGP в дозах 15 мкг/кг и 50 мк/кг, 5 дней.

Поведение на фоне алкогольной депривации. Введение PGP в дозе 15 мкг/кг не привело к существенным изменения в тесте «открытое поле» у животных на 5 сутки депривации. В тесте «открытое поле» с внесением новых предметов в группе «PGP 15 мкг/кг» крысы демонстрировали достоверно меньше количество подходов к новым предметам (2,1±0,98 для PGP, 6,5±2,1 для алкоголизировапного контроля). Это может быть связано с повышением уровня тревожности животных. Введение PGP в дозе 50 мкг/кг не оказало влияния на поведение на фоне депривации: параметры не отличаются от таковых у алкоголизировапного контроля.

Потребление этанола. Введение PGP в дозе 15 мкг/кг, не оказывало выраженного влияния на потребление этанола в первые десять дней после предоставления этанола. На 11-20 день после депривации потребление алкоголя животными, которым вводили PGP в дозе 15мкг/кг, было статистически значимо выше, чем у животных контрольных групп (на 35% , р<0.05) (Рис. 5 А). Введение PGP в дозе 50 мкг/кг вызывало статистически значимое повышение потребления этанола у хронически алкоголизированных животных в первые пять дней после предоставления этанола (на 49,5%, , р<0.05). После этого периода значения потребления не отличались от контрольных групп (Рис. 5 Б).

Поскольку в больших дозах и семакс и PGP повышают потребление

этанола, можно предположить, что, данный аспект поведения крыс

модулируется пептидом PGP. Так как для семакса проалкогольное действие

наблюдается при использовании его в большой дозе, показанный эффект

д« НО день 11-20 день

Рис. 5. Потребление 15% этанола после введения PGP в дозе 15 мкг/кг (А) и 50 мкг/кг(Б) 5 дней хронически алкоголизованными крысами (* - р<0.05 к апкоголизированному контролю)

может быть связан с накоплением в организме фракции PGP, поскольку PGP обладает устойчивостью к протеолитическим ферментам.

При этом PGP в большой дозе не оказывал никакого влияния на поведение, Семакс же, напротив, в обоих дозах имел схожую направленность эффекта, вызывая повышение активности у крыс.

Можно предположить, что пептид PGP модулирует потребление алкоголя, воздействуя через эндогенные нейропротекторые соединения (такие как нейротрофические факторы); влияние же семакса на поведение животных во время алкогольной депривации может определяться его АКТГ фрагментом. Точный механизм действия пептида PGP, в том числе на алкогольную мотивацию животных, требует дальнейших исследований.

Введение антиоксиданта SkQl

Поведение крыс на фоне алкогольной депривации. Введение SkQl в дозе 250 нмоль/кг, перорально в течение 20 дней, через день, не влияло на двигательную активность алкоголизированных животных в тестах «открытое поле» и ПКЛ. При этом в тесте «открытое поле» показатели числа заходов в центральную зону (на 153%, р<0,05), время в движении (на 200%, р<0,05) и количество актов движения (на 73%) в центральной зоне были выше по сравнению с алкоголизированным контролем. Также имелась тенденция к большему числу стоек (на 41%) и меньшему времени груминга (на 26%) по

{•-24 день

Опитактный контроль, и »9

а А ГКОГ 0:иШф1>ВШШЫЙ контроль. 1Г---24

1-5 день

сравнению с алкоголизированным контролем. В целом представленные данные могут указывать об анксиолитическом действии ЭкСН на поведение животных во время алкогольной депривации. В тесте неизбегаемого плавания после введения Экр! время иммобилизации было ниже, чем у алкоголизированного и интактного контроля (57% от интактного контроля, р<0,05), что указывает на снижение депрессивно-подобного поведения у животных.

о ШПЧШкТИЫЙ контроль П"10 ВЯвлшголызпрэаанньш контроль |>-!6 И8к()1п»17

1ШШ

уУ/А

г т

Потребление этанола.

Введение препарата БКСМ снижало уровень потребления 15% этанола у хронически алкоголизированных животных, причем антиалкогольный эффект был выражен в течение месяца после окончания введения препарата (уровень потребления этанола за месяц был на 40% ниже по сравнению

Рис. 6. Потребление 15% этанола после с алкоголизированным контролем,

введения ЗкСП в дозе 250 нмоль/кг хронически р<д цд-) (рис 7) алкоголизованными крысами (* - р<0.05 к

алкоголизированному контролю) Уровень биогенных аминов в

ткани стриатума у животных группы «8к<3!» не отличался от алкоголизированного контроля.

Таким образом, введение БкС)1 вызывало у животных снижение компонентов тревожности и депрессивно-подобного поведения, уменьшая поведенческие признаки алкогольной депривации. Это может косвенно объясняться его протекторным антиоксидантным действием на организм. Однако, механизм реализации столь выраженного и длительного антиалкогольного эффекта ЭкСН, продемонстрированного в настоящей работе, требует дальнейшего изучения.

Корреляционный анализ связи изменения потребления этанола после введения препаратов с исходными параметрами поведения алкоголизированных животных.

Проведен статистический анализ индивидуальных данных животных во всех сериях экспериментов: посчитаны коэффициенты корреляции Спирмена с целью оценки влияния исходных индивидуальных особенностей поведения на изменение потребления 15% этанола после введения веществ. Положительная корреляция означала, что данный параметр был выше у таких животных, у которых потребление этанола после введения препаратов снижалось.

Табл. 2 Значения коэффициентов корреляции по Спирмену между изменением потребления этанола после введения семакса в дозе 50 мкг/кг пятикратно и исходными параметрами поведения. * - р<0.05.

тест открытое поле Коэффициент корреляции по Спирмену(К)

длина пройденного пути 0,21

количество эпизодов замирания -0,54*

время движения в центе 0,35*

тест ПКЛ

количество выходов на открытые лучи 0,45*

количество поведений риска 0,41*

время в движении 0,21

длина пути в закрытых лучах 0,37*

время движения на открытых лучах 0,37

длина пути на открытых лучах 0,33

средняя скорость на открытых лучах 0,36*

количество эпизодов движения на открытых лучах 0,36*

При введении семакса в дозе 50 мкг/кг в течение 5 дней в серии 2 корреляции

между исходным уровнем потребления и изменением потребления после

введения семакса выявлено не было. Совокупность параметров

представленных в Табл. 2, говорит о том, что семакс оказывал

антиалкогольное действие на животных с большей локомоторной активностью

(меньше эпизодов замирания, больше время движения в центре) при

алкоголизации. Также имеются положительные корреляции с количеством

эпизодов поведения риска (R=0,41, р<0.05 ) и количества выходов на

открытые лучи (R=0,45, р<0.01), однако это может быть связано с

увеличением общей двигательной активности животных, а не со сниженной

тревожностью. Для теста неизбегаемого плавания по Порсольту статистически

значимых корреляций не было выявлено. Таким образом, исходно

повышенный уровень двигательной активности алкоголизировапных

животных коррелировал с антиалкогольным эффектом препарата. Такие же

корреляции были получены и в серии 1Для животных, которым вводили PGP в

серии 3, были также посчитаны коэффициенты корреляции между поведением

алкоголизированных животных до введения PGP и изменением в потреблении

15% этанола после введения препаратов. В тесте 3KJ1 были выявлены

корреляции между изменением потребления этанола и временем замирания

животных (R= -0,65, р<0.05) и временем движения (R= 0,73, р<0.05).

У животных, которым вводили SkQl, статистически значимых корреляций

между снижением потребления этанола и параметрами поведения в тесте

«открытое поле» до введения веществ не было. Таким образом, связи между

антиалкогольным эффектом SkQl и индивидуальными особенностями

параметрами исходного поведения животных выявлено не было.

Клиническое исследование препарата семакс

Группа пациентов больных алкоголизмом, которым давали семакс, по

времени ремиссии разбилась на две подгруппы (Рис. 8). В подгруппе с ранним

временем срыва (меньше 1 месяца) наблюдалась повышенная

раздражительность (р<0.05), дисфория, эмоциональная лабильность (р<0.05) ,

что может указывать на второй тип алкоголизма по классификации

а срыв раньше 1 месяца О срыв после 6 месяцев

Клонингера,

характеризуется

агрессивного

который наличием и

'ItJe

Лд артериальное

Рис. 7. Различия в исходных психо-вегетативных показателях между пациентами, которым давали семакс срыв у которых произошел раньше 1 месяца, и пациентами, длительность ремиссии у которых больше 6 месяцев. * - р<0,05 между группами.

асоциального поведения. У пациентов с длительной ремиссией (больше 6 месяцев) данные параметры были ниже, кроме того, наблюдалось повышенное давление

(р<0.05). Поскольку

стрессирующие факторы являются одними из основных причин

гипертензии (Манук и др., 1986), это может быть косвенным подтверждением того, что данные пациенты могут быть отнесены к первому типу по Клонингеру, алкогольная зависимость у которого формируется под действием окружающей среды и различных стрессогенных факторов, к которым пациенты обнаруживают меньшую устойчивость. Таким образом, можно видеть, что применение препарата семакс, вероятно, имеет разную эффективность при терапии пациентов с разными типами алкоголизма; антиалкогольный эффект наблюдался у пациентов с предположительно первым типом заболевания.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Исследованные нами вещества оказывали влияние на потребление этанола хронически алкоголизированными животными. При этом эффект семакса и PGP был наиболее выражен у животных с исходно более высокой двигательной активностью на фоне алкоголизации. С другой стороны, параметры поведения животных не оказывали влияния на антиалкогольный эффект антиоксиданта SkQl.

Можно предположить, что для тех веществ (семакс, PGP), которые оказывают

модулирующее действие на медиаторные системы мозга, вероятно, важную

роль играют индивидуальные особенности параметров поведения на фоне алкоголизации. В то же время, для вещества (8кр1) с неспецифическим периферическим механизмом действия такого эффекта выявлено не было. ВЫВОДЫ

1. Пятидневное ежедневное интраназальное введение семакса на фоне алкогольной депривации в дозе 50 мкг/кг уменьшало выраженность изменений в поведении на фоне алкогольной депривации, а также снижало уровень потребления этанола хронически алкоголизированными крысами. При увеличении дозы семакса до 200 мкг/кг в течение 10 дней, наблюдалась моторная гиперактивность, потребление 15% этанола увеличивалось.

2. Пятидневное ежедневное интраназальное введение трипептида Рго-С1у-Рго увеличивало потребление этанола у хронически алкоголизированных крыс: в дозе 15 мкг/кг эффект был отставленным (рост потребления начинался с 10-х суток предоставления этанола); в дозе 50 мкг/кг пептид повышал потребление этанола только в течение первых 5-ти суток.

3. Анализ индивидуальных параметров поведения показал, что антиалкогольный эффект семакса и РОР наблюдался у животных, характеризующихся более высокой двигательной активностью.

4. Применение семакса в составе комплексной терапии алкоголизма в клинике оказалось эффективным у пациентов, с низким уровнем раздражительности, эмоциональной лабильности и повышенным артериальным давлением.

5. Введение антиоксиданта 8кС?1 в дозе 250 нмоль/кг п/о, на фоне отмены этанола, в течение 20 дней через день, ослабляло поведенческие признаки отмены этанола и снижало потребление 15% этанола при свободном выборе. Связи между антиалкогольным эффектом 8к(21 и исходными индивидуальными особенностями поведения крыс не выявлено.

6. На модели хронической алкоголизации крыс, а также на основании анализа клинических данных было показано, что эффективность антиалкогольного действия препаратов может быть связана с индивидуальными особенностями поведения.

СПИСОК РАБОТ. ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Грозная А.А., Ефимова Е.В. Влияние комплексного введения препаратов Семакс и Полиоксидоний на поведенческие параметры и потребление этанола у крыс со сформированной алкогольной мотивацией // Тез. докл. международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов 2008». Москва. 2008.

2. Lovat M.L., Vinnikova М.А., Kozyreva A.V., Efimova E.V., Groznaya A.A. The influence of the individual features of the patients on the efficacy of some nootropic agents in clinic of chronic alcoholism. 21st ECNP Congress 30 August - 3 September 2008 Barcelona, Spain. Citation: The Journal of the European College of Neuropsychopharmacology, V. 18(4), P. 583.

3. Грозная A.A., Ефимова E.B., Буник В.И., Ловать М.Л. Влияние оксоглутаратдегидрогеназы на поведете и на активность фермента в мозге крыс в норме и при острой алкоголизации // Тез. докл. XVI международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов 2009». Москва. 2009.

4. Ефимова Е.В., Грозная А.А. Гетерогенность терапевтического действия препарата «Семакс» в экспериментах на предварительно алкоголизированных белых беспородных крысах // Тез. докл. XVI международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов 2009». Москва. 2009.

5. Ефимова Е.В., Ловать М.Л., Грозная А.А., Калабушев С.Н. Влияние исходного уровня потребления этанола на эффективность антиалкогольного действия пептидного ноотропа семакс у хронически алкоголизированных крыс // Тез. докл. IV Российского симпозиума «Белки и пептиды». Казань. 2009.

6. Ефимова Е.В., Калабушев С.Н., Грозная А.А., Ловать М.Л. Влияние препарата семакс на систему биоаминов у хронически алкоголизированных крыс // Тез. докл. XXI Съезда физиологического общества имени И.П. Павлова. Калуга. 2010

7. Efimova E.V., Kushnir Е.А., Kalabushev S.N., Lovat M.L. Individual approach to administration of drugs in alcoholism treatment: a comparison of mitochondrial antioxidant SKQ1 and peptide noothrope Semax. Aquitaine Conferences on Neurosciences. Arcachon. France. 2010

8. E.V. Efimova*, A.A. Groznaja, E.A. Kushnir, M.L. Lovat The influence of peptide Semax on albino rats with different types of alcoholism. The new Frontier in Addiction Treatment: Evidence-Bacsed Policy and Practice. Washington. USA. 2010

9. Trofimova L, Lovat M, Groznaya A, Efimova E, Dunaeva T, Maslova M, Graf A, Bunik V. Behavioral impact of the regulation of the brain 2-oxoglutarate dehydrogenase complex by synthetic phosphonate analog of 2-oxoglutarate: implications into the role of the complex in neurodegenerative diseases. International Journal of Alzheimer's Disease. 2010; 2010: 749061

10. Efimova E.V., Kushnir E.A., Kalabushev S.N., Lovat M.L. Effect of mitochondrial antioxidant SKQ-1 on the behavior of albino rats after acute ethanol intoxication. The Journal of the European College of Neuropsychopharmacology, V. 21(2), P. 167-168.

11. Ефимова E. В., Ловать М.Л. Сравнение действия препарата Семакс (АКТГ 4-7 - Pro-Gly-Рго) и пептида Pro-Gly-Pro на потребление этанола и поведение самцов белых крыс со сформированной алкогольной зависимостью. Тез. докл. V Российского симпозиума «Белки и пептиды». Петрозаводск. 2011.

12.Ефимова Е.В., Грозная А.А., Ловать М.Л. Влияние совместного введения ноотропа семакс и иммуномодулятора полиоксидоний на потребление этанола и параметры поведения предваритально алкоголизированных самцов крыс. Технологии живых систем. 2012. (в печати)

Подписано в печать:

08.11.2012

Заказ № 7818 Тираж - 100 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Содержание диссертации, кандидата биологических наук, Ефимова, Евгения Викторовна

ВВЕДЕНИЕ.

1. Обзор литературы.

1.1 Алкоголизм как заболевание.

1.2 Клеточные механизмы действия этанола.

1.3 Действие этанола на центральную нервную систему.

1.4 Типологии алкоголизма у людей.

1.5 Моделирование алкоголизма.

1.6. Типы экспериментального алкоголизма у животных.

1.7. Проблемы терапии алкоголизма. Существующие основные методы, их недостатки.

1.7.1 Пептидные нейропротекторы.

1.7.2 Антиоксиданты в лечении алкоголизма.

3. МЕТОДИКА.

3.1 Эксперименты на животных.

3.1.1 Серия 1: Введение препарата семакс в разных режимах.

3.1.2 Серия 2: Введения препарата семакс в течение 5 дней в дозе 50 мкг/кг.

3.1.3 Серия 3: Введение пептида PGP в дозе 15 мкг/кг.

3.1.4 Серия 4: Введение пептида PGP в дозе 50 мкг/кг.

3.1.5 Серия 5: Исследование однократного влияния введения СФ в разных дозах на фоне острой алкогольной интоксикации.

3.1.6 Серия 6: Исследование влияния разных доз и режимов введения SkQl на фоне острой алкогольной интоксикации.

3.1.7 Серия 7: Введение антиоксиданта SkQl хронически алкоголизированным крысам.

3.1.7 Тесты для оценки поведения животных.

3.2 Клиническое исследование препарата семакс.

4. Результаты.

4.1. Введение препарата семакс в разных режимах.

4.2 Введения препарата семакс в течение 5 дней в дозе 50 мкг/кг.

4.3 Влияние введения препарата семакс в дозе 50 мкг/кг на содержание биогенных аминов в тканях стриатума крыс.

4.4 Корреляции между параметрами предварительного поведения и изменением в потреблении этанола после введения семакса.

4.5 Введение пептида PGP в дозах 15 мкг/кг и 50 мк/кг, 5 дней.

4.6 Значения коэффициентов корреляции между параметрами поведения до введения PGP и изменением в потреблении этанола после введения PGP и депривации.

4.7 Введение СФ на фоне острой алкогольной интоксикации.

4.8 Введение SkQl на фоне острой алкогольной интоксикации.

4.9 Введение антиоксиданта SkQl хронически алкоголизированным крысам.

4.10 Влияние введения препарата семакс пациентам с алкогольной зависимостью в клинике.

5. Обсуждение результатов.

ВЫВОДЫ.

Введение Диссертация по биологии, на тему "Влияние индивидуальных особенностей поведения на эффективность терапии алкогольной зависимости"

Алкоголизм - тяжелое хроническое заболевание, возникающее при систематическом потреблении спиртосодержащих продуктов. Алкоголизм характеризуется не только психологическим состоянием тяги к алкоголю, но и комплексом физиологических нарушений, поэтому его лечение требует коррекции как психологического, так и физиологического статуса.

В то же время, данное заболевание характеризуется большой гетерогенностью предикторов, проявлений симптоматики и динамики протекания. В 80-е годы Клонингером было предложено разделение алкоголизма на два типа: «депрессивный» и «агрессивный» (ВоЬтап е1 а1., 1981; С1ошп§ег е1 а1., 1981). Алкоголизм разных типов характеризуется различным происхождением, причинами вызывающими его, скоростью протекания, выраженностью агрессивности, механизмами формирования. На этом основании была высказана необходимость разработки различных подходов и методов лечения для алкоголизма различного типа.

Существующие в настоящее время методы лечения не учитывают типологию алкоголизма. Унифицированный подход при терапии, также как и бессистемное назначение препаратов на основании индивидуальных симптомо.в, часто малоэффективны и велика вероятность возвращения пациентов к потреблению алкоголя после курса лечения, а также могут сопровождаться побочными эффектами, связанными с неоправданно высокими дозами препаратов. Исследование поведенческих предикторов предрасположенности к развитию разных типов алкоголизма позволит разработать новые схемы терапии, в которых применение препаратов будет основано на особенностях алкоголизма, что в перспективе может позволить увеличить эффективность лечения, а также внести вклад в раскрытие механизмов формирования алкогольной предрасположенности.

Поскольку при алкоголизме происходят процессы нейродегенерации, нейропротекторы показаны к применению при терепии алкогольной зависимости. Однако, нейропротекторы как обширная группа препаратов, могут обладать разными механизмами действия, и в связи с этим, может 5 наблюдаться неоднородноеib их дейсизия. Нам представляется важным оценить различия в действии нейропротекторных препаратов разных классов, а также влияние индивидуальных поведенческих факторов на эффективность их действия

Цель рабо!ьг Оценить влияние поведенческого профиля хронически алкоголизированных крыс, а также пациентов, больных алкоголизмом, на выраженноеiь ап шалкогольного эффект нейропро1Скгорных препаратов. г

В связи с целью рабош были поствлепы следующие задачи

1. Оценить действие неропротектора семакс в разных дозах на признаки алкогольной абстиненции и уровень пофебления этанола у хронически алкоголизированных крыс Оценить влияние исходного уровня потребления, а 1акже исходных индивидуальных особенностей поведения на выраженное ib ан шалкогольного действия семакса 2 Оцени ib влияние психофизиологических параметров больных алкоголизмом в день поиупления в клинику па выраженность 1ерапевтического дейс!вия семакса и дли1ельнос1ь алкогольной ремиссии после выписки

3. Оценить действие трипептида PGP в разных дозах на признаки алкогольной абешпенции и уровень пофебления этнола у хронически алкоголизированных крыс Оцепить влияние индивидуальных особенное! ей поведения па выраженное ib действия PGP.

4. Оценить действие митохондриального антиоксиданта SKQ1 на признаки алкогольной абстиненции и уровень потребления этанола у хронически алкоголизированных самцов крыс стока Wistar Оценить влияние индивидуальных особенностей поведения крыс на выраженнос1ь эффекюв SkQl

1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

Заключение Диссертация по теме "Физиология", Ефимова, Евгения Викторовна

выводы

3. Анализ индивидуальных параметров поведения показал, что антиалкогольный эффект семакса и РвР наблюдался у животных, характеризующихся более высокой двигательной активностью.

5. Введение антиоксиданта 8к(31 в дозе 250 нмоль/кг п/о, на фоне отмены этанола, в течение 20 дней через день, ослабляло поведенческие признаки отмены этанола и снижало потребление 15%) этанола при свободном выборе. Связи между антиалкогольным эффектом 8кСН и исходными индивидуальными особенностями поведения крыс не выявлено.

Библиография Диссертация по биологии, кандидата биологических наук, Ефимова, Евгения Викторовна, Москва

1. Арефьева. Изучение действия аналога АКТГ и тафтсина на клетки нервной системы млекопитающих // автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата биологических наук. 1992. М. С. 1-25.

2. Ашмарин И.П. Алкогольдегодногеназа млекопитающих объект молекулярной медицины // Успехи биологической химии. 2003. Т. 43. С. 3-18.

3. Ашмарин И.П., Багликова К.Е., Эдеева С.Е., Золотарев Ю.А., Козик В.С и др. Сравнительный анализ распределения глипролинов при разных способах введения // Биоорг. Хим. 2008. Т. 34. № 4. С. 464-470.

4. Бокий И.В., Лапин И.Г1. Алкогольный абстинентный синдром. Л.: Медицина, 1976. 119 с.

5. Буник В.И. Павлова О.Г. Инактивация а-кетоглутаратдегидрогеназы в ходе ферментативной реакции // Биохимия. 1997. Т. 62. №9. С. 1137-1147.

6. Буров 10.В. Ведерникова H.H. Нейрохимия и фармакология алкоголизма. М.: Медицина. 1985. 240 с.

7. Виноградов В.М., Медведев В.И., Гречко А.Т., Бахарев В.Д., Пономарева-Степная М.А. Влияние на поведенческую активность крыс нейропептидов фрагментов АКТГ и вазопрессина // Физиол. Журн. СССР. 1980. Т. 66. С. 419-425.

8. Гривенников И.А., Долотов О.В., Гольдина 10.И. Факторы пептидной природы в процессах пролиферации, дифференцировки и поддержания жизнедеятельности клеток нервной системы млекопитающих // Молекулярная биология. 1999. Т. 23. № 1.С. 120-126.

9. П.Иванова Д.М., Левицкая Н.Г., Андреева Л.А., Каменский A.A., Мясоедов Н.Ф. Сравнительное исследование анальгетической активности фрагмента АКТГ 4-10 и его аналога семакса // БЭБМ. 2007. Т. 143(1). С. 5-8.

10. Кабышева М. С. Влияние специфических ингибиторов 2-оксоглу гаратдегидрогеназы на глутамат-зависимую сигнализацию и гиперстимуляцию нейронов, ред. В. И. Буник. М. : Формула права, 2007. - 78 с.

11. Комиссаров И. В. Ноотропы: обоснование и результаты клинического использования // Ж. Международный медицинский. 1998. №1. С. 59-63.

12. Кузьминов В. Н. Некоторые аспекты патогенеза, клиники и лечения алкогольного делирия // Международный медицинский журнал. 2002. Т. 8. № 1. С. 75-78.

13. Манук С., Моррисон Р., Беллак А. Психологические факторы гипертензии // Кардиология. 1986. Т. 26. № 1. С. 92-100.

14. Мешавкин В.К., Батищева Е.Ю., Кост Н.В., Соколов О.Ю., Труфанова A.B., Самонина Г.Е. Влияние трипептида Pro-Gly-Pro на дофаминовую систему // БЭБиМ. 2011. Т. 151. №4. С. 429-431.

15. Пономарева-Степная М.А., Незавибатько В.Н., Антонова Л.В., Андреева Л.А., Алфеева Л.10. Потаман В.Н., Каменский A.A., Ашмарин И.П. Аналог АКТГ 4-10 -стимулятор обучения пролонгированного действия // Хим.-фарм. Ж. 1984. Т. 7. С. 790-795.

16. Пономарева-Степная М.А., Порункевич Е.А., Скуиныш A.A., Незавибатько В.Н., Ашмарин И.П. Гормональная активность аналога АКТГ 4-10 стимулятора пролонгированного действия // БЭБиМ. 1985. Т. 3. С. 267-268.

17. Салимов P.M. Выявление типологической неоднородности экспериментальных моделей алкогольной мотивации с помощью факторного анализа // Наркология. 2003. Т. 2.№З.С. 43-48.

18. Сафарова Э.Р., Шрам С.И., Золотарев Ю.А. Влияние противоинсультного пептида семакс на выживание культивируемых клеток феохромацитомы крысы при окислительном стессе//БЭБиМ. 2003. Т. 135. № 3. С. 309-313.

19. Умарова Б. А., Копылова Г. Н., Лелекова Т. В., Бакаева 3. В., Гончарова Е. Л., Самой и па Г. Е. Пептидная коррекция нарушений микроциркуляции брыжейки крыс при воспалении.// Бюлл.экспер.биол.и медиц. 2007. Т. 144(1). С. 29-32.

20. Умарова Б. А., Самонина Г. Е., Копылова Г. Н., Абушинова Н.Н., Бадмаева С.Е. Влияние глипролинов на стрессогенные нарушения поведения крыс. // Российский физиологический журнал. 2005. Т. 5. С.543-550

21. Шабанов П.Д., Калишевич С.Ю. Биология алкоголизма. СПб.: Лань, 2003. 272 с.

22. Яковенко Э.П., Григорьев П.Я. Хронические заболевания печени: диагностика и лечение // Рус. мед. жур. 2003. Т. 11. № 5. С. 291-296.

23. Adán R.A. Oosterom J.,Ludvigsdottir G.,Brakkee J.H., Burbach J.P., Gispen W.H. Identificaiion of antagonists for melanocortin МСЗ, MC4 and MC5 receptors // Eur. J. Pharmacol. 1994. V. 269(3). P. 331-337.

24. Adán R.A. Gispen W.H. Melanocortins and the brain: from effects via receptors to drug targets. // Eur. J. Pharmacol. 2000. V. 405(1-3). P. 13-24.

25. Agabio R. Cortis G., Fadda F., Gessa G.L., Lobina С., Reali R., Colombo G. Circadian drinking pattern of Sardinian alcohol-preferring rats // Alcohol Alcohol. 1996. V. 31(4). P. 385-388.

26. АШапо E. Free radical mechanisms in immune reactions associated with alcoholic liver disease. // Free Radie Biol Med. 2002. V. 32(2). P. 110-114.

27. Ashmarin I.P., Nezabivatko V.N., Levitskaya N.G., Koshelev V.B., Kamensky A.A. Desing and investigation of ACTH(4-10) analog deprived of d-aminoacids and hydrophobic radicals//Neurosci. Res. Commun. 1995. V. 16. P. 105-112.

28. Bianchi G.P. Fiorella P.L., Bargossi A.M., Grossi G., Marchesini G. Reduced ubiquinone plasma levels in patients with liver cirrhosis and in chronic alcoholics. // Liver. 1994. V. 14(3). P. 138-140.

29. Bohman M. Sigrardson S., Cloninger C.R. Maternal inheritance of alcohol abuse. Cross-fostering analysis of adopted women //Arch. Gen. Psychiatry. 1981. V. 38(9). P. 965-969.

30. Bolton .1.1. Trush M.A., Penning T.M., Dryhurst G., Monks T.J. Role of quinones in toxicology. // Chem. Res. Toxicol. 2000. V. 13(3). P. 135-160.

31. Burns R.J. Smith R.A.J., Murphy M.P. Synthesis and characterization of thiobuiyltriphenylphosphonium bromide, a novel thiol reagent targeted to the mitochondrial matrix. // Arch. Biochem. Biophys. 1995. V. 322. P. 60-68.

32. Chermat R. Thierry B., Mico J.A., Steru L., Simon P. Adaptation of the tail suspension test to the rat // J. Pharmacol. 1986. V. 17(3). P. 348-350.

33. Cloninger C.R., Bohman M., Sigrardson S. Inheritance of alcohol abuse. Cross-fostering analysis of adopted men //Arch. Gen. Psychiatry. 1981. V. 38(8). P. 861-868.

34. Cloninger C.R. The psychobiological regulation of social cooperation //Nat. Med. 1995. V. 1(7). P. 623-625.

35. Colombo G. Agabio R., Diaz G., Fa M., Lobina C., Reali R., Gessa G.L. Sardinian alcohol-preferring rats prefer chocolate and sucrose over ethanol // Alcohol. 1997. V. 14. P. 611-615.

36. Cornelius J.R., Bukstein O.G., Birmaher B., Salloum I.M., Lynch K., Pollock N.K., Gershon S. Clark D. Fluoxetine in adolescents with major depression and an alcohol use disorder: an open-label trial // Addict. Behav. 2001. V. 26(5). P. 735-739.

37. Cunningham C.C., Bailey S.M. Ethanol consumption and liver mitochondria function // Biol Signals Recept. 2001. V.10(3-4). P. 271-282.

38. Doughan A.K., Dikalov S.I. Mitochondrial redox cycling of mitoquinone leads to superoxide production and cellular apoptosis. // Antioxid. Redox Signal. 2007. V. 9(11). P.1825-1836.

39. Duman R.S.Malberg J., Nakagawa S., D'Sa C. Neuronal plasticity and survival in mood disorders // Biol. Psychiatry. 2000. V. 48(8). P. 732-739.

40. Duncan J. Johnson S., Ou X.M. Monoamine oxidases in major depressive disorder and alcoholism // Drug Discov Ther. 2012. V. 6(3). P. 112-122.

41. Enoch M.-A., Goldman D. Molecular and cellular genetics of alcohol addiction // Neuropsychopharmacology: The Fifth Generation of Progress. 2000. V. 99. P. 14131425.

42. Enoch M.-A., Hodgkinson C.A., Yuan Q., Albaugh B., Virkkunen M., Goldman D. GABRG1 and GABRA2 as independent predictors for alcoholism in two populations // Neuropsychopharmacology. 2009 V. 34(5). P. 1245-1254.

43. Ericson M. Molander A., Lof E., Engel J.A., Soderpalm B. Ethanol elevates accumbal dopamine levels via indirect activation of ventral tegmental nicotinic acetylcholine receptors // Eur. J. Pharmacol. 2003. V. 467(1-3). P. 85-93.

44. Ericson M. Lof E., Stomberg R., Chau P., Soderpalm B. Nicotinic acetylcholine receptors in the anterior, but not posterior, VTA mediate ethanol induced elevation of accumbal dopamine levels // J. Pharmacol. Exp. Ther. 2008. V. 326(1). P. 76-82.

45. Eriksson K. Ethyl alcohol consumption: valid measurement in albino rats // Science. 1968. V. 161(3836). P. 76-77.

46. File S.E. Wardill A.G. The reliability of the hole-board apparatus // Psychopharmacologia. 1975. V. 44(1). P. 47-51.

47. Frajria R. Angeli A. Lancet. 1977. V. 1(8020). P. 1050-1051

48. Fromenty B. Pessayre D. Inhibition of mitochondrial beta-oxidation as a mechanism of hepatoioxicity. // Pharmacol Ther. 1995. V. 67(1). P. 101-154.

49. Gatto G.J. McBride W.J., Murphy J.M., Lumeng L.,Li T.K. Ethanol self-infusion into the ventral tegmental area by alcohol preferring P rats // Alcohol. 1994. V. 11(6). P. 557564.

50. Gianoulakis C. Implication of endogenous opioids and dopamin in alcoholism: human and basic science studies // Alcohol. Alcohol. Suppl. 1996. V. LP. 33-42.

51. Goldberg L. Rudberg U. Inhibition of ethanol metabolism in vivo by administration of pyrazole // Biochem. Pharmacol. 1969. V. 18. P. 1749-1762.

52. Hall J., lhomas K.L., Everitt B.J. Rapid and selective induction of BDNF expression in the hippocampus during contextual learning // Nat. Neurosci. 2000. V. 3(6). P. 533-535.

53. Halliwell B. Gutteridge J.M. Role of free radicals and catalytic metal ions in human disease: an overview. // Methods Enzymol. 1990. V. 186. P. 1-85.

54. Heidbreder C\, De Witte P. Ethanol differentially affects extracellular monoamine and GABA in the nucleus accumbens // Pharmacol. Biochem. Behav. 1993. V. 46(2). P. 477481.

55. Hoffman P.L. Rabe C.S., Grant K.A., Valverius P., Hudsprith M., Tabakoff B. Ethanol and the NMDA-receptor//Alcohol. 1990. V. 7(3). P.229-231.

56. Hyytia P. Involvement of mu-opioid receptors in alcohol drinking by alcohol-preferring AA rats // Pharmacol. Biochem. Behav. 1993. V. 45(3). P. 697-701.

57. Jellynek E.M. Alcoholism, a genus and some of its species // Can. Med. Assoc. J. 1960. V. 83. P. 1341-1345.

58. Jentzsch A.M., Bachmann H., Furst P., Biesalski H.K. Improved analysis of malondialdehyde in human body fluids. // Free Rad. Biol. Med. 1996. V. 20(2). P. 251256.

59. Kaufmann T. Strasser A., Jost P.J. Fas death receptor signalling: roles of Bid and X1AP. //Cell Death Differ. 2012. V. 19. P. 42-50.

60. Kiessling K.H., Tobe U. Degeneration of liver mitochondria in rats after prolonged alcohol consumption. // Exp Cell Res. 1964. V. 33. P. 350-354.

61. Kiefer P. Barocka A. Secondary depression in weaned alcoholics: implications of Lesch's typology of chronic alcoholism // Alcohol. Alcohol. 1999. V. 34(6). P. 916-917.

62. Kranzler H.R., McKay J.R. Personalized treatment of alcohol dependence. // Curr Psychiatry Rep. 2012. V. 14(5). P. 486-493.

63. Krishnan S. Nash J.F., Maickel R.P. Free-choice ethanol consumption by rats: effects of ACTH4-10 // Alcohol. 1991. V. 8(5). P. 401 -404.

64. Kuptsov P.A., Pleskacheva M.G., Anokhin K.V. Spatial memory in bank voles (Clethrionomys glareolus Schreb) assessed in the cue-controlled open field with the place of refuge // Zh. Vyssh. Nerv. Deiat. Im. I. P. Pavlova. 2006. V. 56(3). P. 349-354.

65. Lankford M.F.,Roscoe A.K., Pennington S.N., Myers R.D. Drinking of high concentrations of ethanol versus palatable fluids in alcohol-preferring (P) rats: valid animal model of alcoholism //Alcohol. 1991. V. 8(4). P. 293-299.

66. Lankford M.F.,Myers R.D. Genetics of alcoholism: simultaneous presentation of a chocolatc drink diminishes alcohol preference in high drinking HAD rats // Pharmacol. Biochem. Behav. 1994. V. 49(2). P. 417-425.

67. Lesh O.M. Kefe J., Lenther S., Mader R., Marx B., Musalek M., Nimmerrichter A., Preinsberger H., Puchinger H., Rustembegovic A. Diagnosis of chronic alcoholism -classificatorv problems // Psychopathology. 1990. V. 23(2). P. 88-96.

68. Li T.K. Lumeng L., Doolittle D.P. Selective breeding for alcohol preference and associated responses // Behav Genet. 1993. V. 23(2). P. 163-170.

69. Lieber C.S. Metabolism of Alcohol//Clin. Live. Dis. 2005. V. 9. P. 1 -35.

70. Lieber C.S. DeCarli L.M. Hepatic microsomal ethanol oxidizing system: in vitro characteristics and adaptive properties in vivo // J. Biol. Chem. 1970. V. 245. P. 2505— 2512.

71. Liberman. E. A., Topali, V. P., Tsofina, L. M., Jasaitis, A.A., Skulachev, V. P. Mechanism of coupling of oxidative phosphorylation and the membrane potential of mitochondria.//Nature. 1969. V. 222. P. 1076-1078.

72. Levitsky D.O., Skulachev V.P. Carnitine: the carrier transporting fatty acyls into mitochondria by means of an electrochemical gradient of H +. // Biochim. Biophys. Acta. 1972. V. 275. P. 33-50.

73. Lof E. Ericson M., Stomberg R., Soderpalm B. Characterization of ethanol-induced dopamine elevation in the rat nucleus accumbens // Eur. J. Pharmacol. 2007. V. 555(2-3). P. 148-155.

74. Lovinger D.M., Zhou Q. Alcohol effects on the 5-HT3 ligand-gated on channel // Toxicol. Lett. 1998. V. 100-101. P.239-246.

75. Lovinger D.M. The role of serotonin in alcohol's effect on the brain // Curr. Separations. 1999. V. 18. P. 23-28.

76. Mizuno M. Yamada K., Olariu A., Nawa H., Nabeshima T. Involvement of brain-derived neurotrophic factor in spatial memory formation and maintenance in a radial arm maze test in rats //J. Neurosci. 2000. V. 20(18). P. 7116-7121.

77. Moreels S. Neyrinck A., Desmet W. Intractable hypotension and myocardial ischaemia induced by co-ingestion of ethanol and disulfiram. // Acta Cardiol. 2012. V. 67(4). P. 491493.

78. Mu J.S.IJ W.P., Yao Z.B., Zhou X.F. Deprivation of endogenous brain-derived neurotrophic factor results in impairment of spatial learning and memory in adult rats // Brain Res. 1999. V. 835(2). P. 259-265.

79. Murphy M.P. Smith R.A. Targeting antioxidants to mitochondria by conjugation to lipophilic cations. // Annu. Rev. Pharmacol. Toxicol. 2007. V. 47. P. 629-656.

80. Myers R.D. Robinson D.E. Tetrahydropapaveroline injected in the ventral tegmental area shifts dopamine efflux differentially in the shell and core of nucleus accumbens in high-ethanol-preferring (HEP) rats.//Alcohol. 1999. V. 18(1). P. 83-90.

81. Mylecharane E.J. Ventral tegmental area 5-HT receptors: mesolimbic dopamine release and behavioural studies // Behav. Brain. Res. 1996.V. 73. P. 1-5.

82. Noble E.P. Kakihana R., Butte J.C. Corticosterone metabolism in alcohol-adapted mice //Biological aspects of alcohol / Ed. Roach M.R. Austin, 1991. P. 389-417.

83. Nordblom G.D., Coon M.J. Hydrogen peroxide formation and stoichiometry of hydroxylation reactions catalyzed by highly purified liver microsomal cytochrome P-450 // Arch Biochem Biophys. 1977. V. 180(2). P. 343-347.

84. Palmer J.W., Tandler B., Hoppel C.L. Biochemical properties of subsarcolemmal and interfibrillar mitochondria isolated from rat cardiac muscle. // J. Biol. Chem. 1977. V. 252(23), P. 8731-8739.

85. Parsian A., Cloninger C.R. Serotonergic pathway genes and subtypes of alcoholism: association studies // Psychiatr. Genet. 2001. V. 11(2). P. 89-94.

86. Parsian A. Cloninger C.R., Sinha R., Zhang Z.H. Functional variation in promotor region of monoamine oxidase A and subtypes of alcoholism: haplotype analysis // Am. J. Med. Genet. Neuropsychiatr. Genet. 2003. V.l 17(1). P.46-50.

87. Pello\v S. File S.E. Anxiolitic and anxiogenic drug effects on exploratory activity in an elevated plus-maze: a novel test of anxiety in the rat // Pharmacol. Biochem. Behav. 1986. V. 24(3). P. 525-529.

88. Perry C.J. McNally G.P. Naloxone prevents the rapid reacquisition but not acquisition of alcohol seeking. // Behav Neurosci. 2012. V. 126(4). P. 599-604.

89. Pombo S. Lesch O.M. The Alcoholic Phenotypes among Multidimensional Typologies: Similarities and Their Classification Procedures // Alcohol. Alcohol. 2009. V. 44(1). P. 4654.

90. Porsolt R.D., Le Pichon M., Jalfre M. Depression: a new animal model sensitive to antidepressant treatments //Nature. 1977. V. 266. P 730-732.

91. Potaman V.N. Alfeeva L.Y., Kamensky A.A., Levitzkaya N.G., Nezavibatko V.N. N-terminal degradation of ACTH(4-10) and its synthetic analog semax by the rat blood enzymes // Biochem. Biophys. Res. Commun. 1991a. V. 176(2). P. 741-746.

92. Potaman V.N.,Alfeeva L.Y., Kamensky A.A., Levitzkaya N.G., Nezavibatko V.N. N-terminal degradation of ACTH(4-10) and its synthetic analog semax by the rat blood enzymes // Biochem. Biophys. Res. Commun. 1991. V. 176(2). P. 741-746.

93. Rawat A.K. Effects of ethanol infusion on the redox state and metabolic levels in rat liver in vivo // Furop. J. Biochem. 1968. V. 6. P. 585-592.

94. Rhodes J.S., Best K., Belknap J.K., Finn D.A., Crabbe J.C. Evaluation of a simple model of ethanol drinking to intoxication in C57BL/6J mice // Physiol Behav. 2005. V. 84(1). P. 53-63.

95. Rossetti Z.L. Hmaidan Y., Gessa G.L. Marked inhibition of mesolimbic dopamine release: A common feature of ethanol, morphine cocaine and amphetamine abstinence in rats // Eur. J. Pharmacol. 1992. V. 221(2-3). P. 227-234.

96. Rouach H. Houze P., Gentil M., Orfanelli M.T., Nordmann R. Changes in some pro- and antioxidants in rat cerebellum after chronic alcohol intake. // Biochem Pharmacol. 1997. V. 53(4). P. 539-545.

97. Sadleir P.H., Gardner A.I., Hennessy B. Adverse events in the removal of naltrexone implants. // Anaesth Intensive Care. 2011. V. 39(5). P.895-898.

98. Samson H.F1. Initiation of ethanol reinforcement using a sucrose-substitution procedure in food- and water-sated rats // Alcohol Clin Exp Res. 1986. V. 10(4). P. 436-442.

99. Saretzki G., Murphy M.P., von Zglinicki T. MitoQ counteracts telomere shortening and elongates lifespan of fibroblasts under mild oxidative stress. // Aging Cell. 2003. V. 2(2). P. 141-143.

100. Smith, R. A., Porteous, C. M., Coulter, C. V., and Murphy, M. P. Selective targeting of an antioxidant to mitochondria. // Eur. J. Biochem. 1999. V. 263(3). P. 709-716.

101. Spanagel R. Weiss F. The dopamine hypothesis of reward: past and current status // Trends Neurosci. 1999. V. 22(11). P. 521-527.

102. Starowicz K., Przewlocka B. The role of melanocortins and their receptors in inflammatory processes, nerve regeneration and nociception // Life Sci. 2003. V. 73(7). P. 823-847.

103. Storvik M., Haukijarvi T., Tupala E., Tiihonen J. Correlation between the SERT binding densities in hypothalamus and amygdala in Cloninger type 1 and 2 alcoholics // Alcohol. Alcohol. 2008a. V. 43(1). P. 25-30.

104. Storvik M.„ Haukijarvi T., Tupala E., Tiihonen J. 5-HT 1A Receptors in the Frontal Cortical Brain Areas in Cloninger Type 1 and 2 Alcoholics Measured by Whole-Hemisphere Autoradiography // Alcohol. Alcohol. 2008b. V. 43(1). P. 1-6.

105. Svensson T.H. Dysfunctional brain dopamine system induced by phychotomimetic NMDA-receptor antagonist and the effects of antipsychotic drugs // Brain. Res. Brain. Res. Rev. 2000. V. 31(2-3). P. 320-329.

106. Sziimlinski K.K., Diab M.E., Friedman R., Henze L.M.,Lominac K.D., Bowers M.S. Accumbens neurochemical adaptations produced by binge-like alcohol consumption // Psycopharmacology (Berl.). 2007. V. 190(4). P. 415-431.

107. Tretter L. Adam-Vizi V. Generation of reactive oxygen species in the reaction catalyzed by alpha-ketoglutarate dehydrogenase // J Neurosci. 2004. V. 24(36). P. 7771-7778.

108. Tupala E. Hall H., Halonen P., Tiihonen J. Cortical dopamine D2 receptors in type 1 and 2 alcoholics measured with human whole hemisphere autoradiography // Synapse. 2006. V. 54(3). P. 129-137.

109. Tupala E. Halonen P., Tiihonen J. Visualization of the cortical dopamine transporter in type 1 and 2 alcoholics with human whole hemisphere autoradiography // Eur/ Neuropsycopharmacol. 2006. V. 16(8). P. 552-560.

110. Volkow N.D., Wang G.-J., Fowler J.S., Logan J., Hitzemann R., Ding Y.-S., Pappas N., Shea C., Piscani K. Decreases in dopamine receptors but not in dopamine transporters in alcoholics // Alcohol. Clin. Exp. Res. 1996. V. 20(9). P. 1594-1598.

111. Volpicelli J.R., Clay K.L., Watson N.T., O'Brien C.P. Naltrexone in the treatment of alcoholism: predicting response to naltrexone // J. Clin. Psychiatry. 1995. V.56. Suppl. 7. P. 39-44.

112. Freund G, Walker D.W. Impairment of avoidance learning by prolonged ethanol consumption in mice. // J Pharmacol Exp Ther. 1971. V. 179(2). P. 284-292.

113. Wang X. Ke Z., Chen G„ Xu M„ Bower K.A., Frank J.A., Zhang Z., Shi X., Luo J. Cdc42-dependent activation of NADPH oxidase is involved in ethanol-induced neuronal oxidative stress. // PLoS One. 2012. V. 7(5). e38075

114. Weiss F. Lorang M.T., Bloom F.E., Koob G.F. Oral alcohol self-administration stimulates dopamine release in the rat nucleus accumbens: genetic and motivational determinants // J. Pharmacol. Exp. Ther. 1993. V. 267(1). P. 250-258.

115. Wright J.M., Peoples R.W., Weight F.F. Single-channel and whole-cell analysis of ethanol inhibition of NMDA-activated current in cultured mouse cortical and hippocampal neurons // Brain. Res. 1996. V. 738(2). P. 249-256.

116. Wu J.B. Chen K., Ou X.M., Shih J.C. Retinoic acid activates monoamine oxidase B promoter in human neuronal cells. // J Biol Chem. 2009. V. 284(25). P. 16723-16735.

117. Zhong Y. Dong G, Luo H., Cao J., Wang C., Wu J., Feng Y.Q., Yue J. Induction of brain CYP2E1 by chronic ethanol treatment and related oxidative stress in hippocampus, cerebellum, and brainstem // Toxicology. 2012. Epub ahead of print.

118. Zweifel L.S., Argilli E., Bonci A., Palmiter R.D. Role of NMDA receptors in dopamine neurons for plasticity and addictive behaviors // Neuron. 2008. V. 59(3). P. 486-496.

Информация о работе

Ефимова, Евгения Викторовна
кандидата биологических наук
Москва, 2012
ВАК 03.03.01

Диссертация

Влияние индивидуальных особенностей поведения на эффективность терапии алкогольной зависимости - тема диссертации по биологии, скачайте бесплатно

Автореферат

Похожие работы