Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
Роль орбито-фронтальной коры и гиппокампа в адаптивно-компенсаторных процессах при поражении ствола мозга крыс
ВАК РФ 03.00.13, Физиология
Автореферат диссертации по теме "Роль орбито-фронтальной коры и гиппокампа в адаптивно-компенсаторных процессах при поражении ствола мозга крыс"
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И НЕЙРОФИЗИОЛОГИИ
На правах рукописи УДК 612.821.6; 612.825
НОВИКОВА Маргарита Робертовна
РОЛЬ ОРБИТО-ФРОНТАЛЬНОЙ КОРЫ И ГИППОКАМПА В АДАПТИВНО-КОМПЕНСАТОРНЫХ ПРОЦЕССАХ ПРИ ПОРАЖЕНИИ СТВОЛА МОЗГА КРЫС
Специальность 03.00.13 - Физиология
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата биологических наук
Москва 2005
Работа выполнена в группе экспериментальной патологии и терапии ВНД (зав.группой - доктор медицинских наук, профессор Айрапетянц М.Г.) Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии (директор - доктор биологических наук, профессор П.М.Бапабан)
Научные руководители:
Доктор медицинских наук, профессор
В.П.Подачин
Доктор биологических наук Е.В.Шарова
Официальные оппоненты:
Доктор биологических наук, профессор Т.Д-Липенецкая Доктор биологических наук М.Л.Пигарева
Ведущая организация - ГУ НИИ общей патологии и патофизиологии РАМН
Защита состоится « 28 » декабря 2005 в 14_часов на заседании
Диссертационного совета Д.002.044.01 по защите кандидатских диссертаций при Институте высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН (117485, Москва, ул. Бутлерова, д.5а)
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН
Автореферат разослан «_»_2005
Ученый секретарь Диссертационного совета //;
доктор биологических наук и* 0-х-КоштоянЧ
'¿>£</¿г
114¿643
Общая характеристика работы
Актуальность темы
Исследование адаптивно-компенсаторных реакций поврежденного мозга относится к числу фундаментальных научных проблем, актуальность которых с течением времени постоянно возрастает. Классические работы данного направления были посвящены, в основном, анализу общих принципов адаптивно-компенсаторной деятельности мозга (Павлов, 1951; Асратян, 1959; Анохин, 1954, 1958; Карамян, 1956). Позднее исследовались разные варианты развития последующих фаз восстановления нарушенных функций (Подачин, Сидоров, 1983; Бехтерева, 1988; Брагина с соавт., 1988), а также роль лимбических структур в формировании приспособительного поведения (Гращенков, 1964; Латаш, 1968; Ониани, 1980).
В последние годы на первый план выступает изучение "частных" нейрофизиологических механизмов компенсации, обусловленных особенностями топографии поражения мозга. Успех работ данного направления связан с разработкой адекватных клинике экспериментальных моделей, максимально полно воспроизводящих особенности той или иной патологии человека (Айрапетянц, Вейн, 1982; Айрапетянц, 1985; Айрапетянц с соавт., 1986; Jenkins et а!.. 1989; Kolb, 1990; Hiroshi et al.,1991; Matsumoto et al., 1991; Дупин с соавт., 1994; Плотников с соавт., 1994; Романова с соавт., 1994; Саркисова, 1996; Саркисова, Куликов, 2000; Хаспеков с соавт., 2000; Gulyaeva et al., 2003; Uys et al., 2003). Экспериментальные исследования на животных позволяют выяснить общие принципы компенсации, определить материальную основу восстановительных процессов, а также проверить предположения, возникающие в ходе клинического наблюдения.
Особый интерес и большую медико-социальную значимость в этом плане представляет изучение нейрофизиологических механизмов восстановления при остром поражении стволовых структур головного мозга. Это связано с увеличением числа больных с сосудистым и травматическим стволовым поражением, а также с большим распространением оперативного лечения ранее неоперабельных опухолей стволовой локализации (Смирнова, 1986; Баркалая, 1991; Непомнящий с соавт., 1998).
К числу наиболее сложных вопросов в изучении процессов компенсации при остром стволовом повре мер,
специфика нейродинамических перестроек при разной степени поражения, последовательность включения в процесс восстановления других мозговых систем и образований и т.д.
Хорошо известна высокая значимость лимбической системы в формировании приспособительных реакций организма на изменения внешней и внутренней среды (Брагина 1966; Латаш, 1968; Ониани, 1980; Чепурнов, Чепурнова, 1981; Болдырева с соавт., 1995; Соллертинская, 2005). Однако роль и специфика участия отдельных ее образований в экстремальных для организма ситуациях изучена недостаточно. Кроме того, чрезвычайно важным представляется анализ взаимодействия симметричных отделов лимбических структур, латерализация их функций (Левшина с соавт., 1977; Glick et al., 1980; Квирквелия, 1987; Бианки с соавт., 1988; Ванециан, 1990; Чилингарян, Богданов, 1998; Болдырева, 2000; Павлова, 2001).
Результаты нейрофизиологических исследований больных с опухолевым поражением мозга в послеоперационном периоде указывают на а) неоднозначность механизмов послеоперационного восстановления при разной степени поражения ствола, б) последовательное включение в эти процессы гиппокампа и лобных отделов коры (Шарова, 1999; Шарова с соавт., 1991, 1993, 1995). Адекватные экспериментальные исследования на животных могут способствовать дальнейшему решению этих и других вопросов компенсации при остром повреждении ствола головного мозга, имеющих как теоретическое, так и практическое значение (связь с тактикой лечения).
Цели и задачи исследования
Целью настоящей работы было экспериментальное изучение нейрофизиологических механизмов процессов компенсации по данным поведенческих и электрофизиологических исследований в случае острого повреждения стволовых структур головного мозга крысы, с уточнением особенностей участия в послеоперационном восстановлении гиппокампа и орбитофронтальной коры как составляющих лимбической системы.
В рамках основной проблематики специальный интерес для нас представлял также анализ эмоциональных реакций оперированных животных Это обусловлено тем, что, по представлениям П.В.Симонова (2001), при эмоциональном напряжении происходит естественная мобилизация энергетических ресурсов, что может сказаться, как на
скорости компенсаторных процессов, так и на их течении. Изучение особенностей протекания эмоциональных реакций при повреждении стволовых и лимбических образований представляется важным для уточнения степени их участия в компенсаторных процессах.
Для достижения поставленной цели решались следующие конкретные задачи:
1) Создать экспериментальную модель органического поражения ствола мозга крысы, достаточно приближенную к клинике послеоперационной стволовой патологии человека.
2) Проследить по широкому спектру неврологических (позные и двигательные нарушения), соматических (вес и состояние шерсти) и поведенческих показателей динамику функционального состояния при разных исходах острого локального стволового повреждения мозга крыс.
3) Проанализировать изменения пространственно-временной организации электрической активности мозга крыс, сопровождающие процессы церебральной компенсации (или декомпенсации) при остром локальном повреждении ствола.
4) Сопоставить особенности развития острой локальной стволовой патологии мозга крыс с вариантами сочетанного стволово-гиппокампального и стволово-орбитофронтального церебрального повреждения, включая и разную латерализацию деструкции лимбических структур.
5) Провести сравнительный анализ эмоциональных реакций животных, сопровождающих локальное стволовое, а также варианты сочетанного стволово-гиппокампального и стволово-орбитофронтального повреждения мозга крыс.
Основные положения, выносимые на защиту
1. Разработанные экспериментальные модели а) локального электролитического разрушения ствола на уровне латерального вестибулярного ядра Дейтерса, б) сочетанного стволово-гиппокампального и стволово-орбитофронального повреждения мозга крыс могут быть использованы для изучения нейрофизиологических механизмов восстановления при острой локальной (опухоль) и множественной (черепно-мозговая травма) патологии мозга человека.
2. Системные компенсаторно-приспособительные реакции мозга крыс при одностороннем локальном стволовом повреждении находят наиболее
яркое отражение в изменениях пространственно-временной организации тета-активности орбитофронтальной коры (ОФК), гиппокампа и интактного ствола- а) ранняя стволово-гиппокампальная синхронизация биопотенциалов на частоте 6-7 Гц с последующим вовлечением в этот процесс передних отделов коры характерна для выживших животных;
б) формирование автономной гиппокампально-кортикальной системы возбуждения на частоте 4-5 Гц предшествует летальному исходу.
3. На основе морфо-функциональных сопоставлений у животных с идентичным по объему электролитическим стволовым, стволово-гиппокампальным и стволово-орбитофронтальным разрушением установлено, что гиппокамп и ОФК играют важную и специфическую роль в адаптивно-компенсаторных процессах ЦНС при повреждении ствола мозга: а) функциональное состояние гиппокампа влияет на скорость обратного развития стволового патологического очага, подкрепляя его в случае деструкции поля СА1; б) ОФК участвует в послеоперационной гомеостатической регуляции, в частности, регуляции мозгового кровообращения, обеспечивая выживаемость животных в первые две недели после стволового повреждения.
4. Выявлена "прямая" и "обратная" связь между эмоциональностью животных и исследуемыми вариантами повреждения головного мозга, а) исход локального стволового повреждения зависит от уровня эмоциональности животных в дооперационном периоде: крысы с исходно повышенной эмоциональностью наиболее склонны к осложненному течению послеоперационного периода и летальному исходу;
б) при общей неспецифической тенденции к послеоперационному усилению эмоциональности животных, максимальные сдвиги имеют место при повреждениях "ствол - левая ОФК" и "ствол - правый гиппокамп".
Научная новизна. Создана устойчивая модель локальной стволовой патологии с воспроизводимыми нарушениями состояния, адекватными клинике стволового поражения человека. Показана специфика участия гиппокампа и ОФК, а также их асимметричность в восстановительных реакциях мозга при остром стволовом повреждении. Выявлены особенности пространственно-временной организации биоэлектрической активности мозга крыс (интактных и со стволовой патологией) на основе внедрения приемов и показателей анализа ЭЭГ, используемых в исследованиях на человеке.
Научно- практическое значение
Разработанные модели для изучения острой стволовой, а также стволово-гиппокампальной и стволово-орбитофронтальной патологии могут быть использована для решения теоретических и практических (лечение) проблем неврологической и нейрохирургической клиники.
Установлено, что исходный уровень эмоциональности, а также ее изменения -при патологии есть важное звено восстановления при остром стволовом повреждении.
Выявленные в работе качественные и количественные показатели пространственно-временной организации ЭА мозга интактных крыс могут использоваться в качестве опорных в апекгрофизиологичских исследованиях разного направления: экспериментальная патология ЦНС, фарм- ЭЭГ и др.
Апробация работы. Материалы работы были представлены на конференциях в Институте ВНД и НФ РАН в 1996 и 1999, на I Российском конгрессе по патофизиологии, Москва, 1996; на 1-м Международном симпозиуме " Electrical Activity of the Brain: Mathematical Models & Analitical Methods", Пущино, 1997; на XVII съезде физиологов России, Ростов/Дон, 1998; на XXX Всерос.Совещ. по проблемам ВНД. СПб, 2000; Третьей Международной конференции «Электромагнитные поля и здоровье человека. Фундаментальные и прикладные исследования» Москва, 2002; на 1-ом Съезде физиологов СНГ, Сочи, 2005.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, обзора литературы, главы с описанием методов исследования, шести глав с изложением результатов собственных исследований и их обсуждения, заключения и выводов. Список литературы включает 274 отечественных источников и 107 иностранных. Работа изложена на 167 страницах, иллюстрирована 32 рисунками и 12 таблицами.
Объект и методы исследования
Объектом исследования были крысы-самцы весом 200-300гр: 117 беспородных белых и 10 крыс линии Wistar. Работа проводилась в нескольких направлениях: 1) Создание адекватных экспериментальных физиологических моделей острого повреждения ствола мозга крысы. 2) Динамический анализ неврологических нарушений и поведенческих реакций при изолированном и сочетанном стволовом повреждении. 3)
Электрофизиологический анализ системных нейродинамических перестроек ЦНС в ответ на локальное повреждение ствола мозга.
Моделирование острого локального и сочетанного стволового повреждения включало следующие этапы:
1) Для создания экспериментальной модели изолированного повреждения ствола мозга 24 крысам, находящимся под нембуталовым наркозом (50 мг/кг внутрибрюшинно), в ствол мозга на уровне латерального вестибулярного ядра Дейтерса (ВЯД) слева вводили стальной электрод диаметром 0,2 мм по координатам Р = -10.5; L = 3; Н = 7 (Pavlovits, Bronstein, 1988) и в течение 20 секунд пропускали постоянный ток силой 1,5 мА. Сила тока подбиралась таким образом, что повреждение ствола не влекло за собой немедленной гибели животного.
2) Для выяснения роли орбито-фронтальной коры (ОФК) и гиппокампа (Гип) в компенсации функций при повреждении ствола были разработаны модели сочетанного повреждения ствола и исследуемых структур: одностороннее электролитическое повреждение ствола на уровне ВЯД сочеталось с билатеральным повреждением медиального участка поля СА1 (15 крыс) или ОФК (16 крыс). Используемая сила тока в обоих случаях - 0.5 мА, длительность - 20 с. У 7 животных билатеральное разрушение ОФК или СА1 следовало через 6 часов или через сутки после одностороннего повреждения ствола мозга. У 21 крысы коагуляция исследуемых лимбических структур на 7 дней предшествовала стволовой.
3) Особенности участия право- и левосторонних отделов ОФК и поля СА1 гиппокампа в восстановительных процессах при повреждении ствола исследовались у 19 крыс, которым за 7 суток до повреждения ствола проводилась односторонняя (справа или слева) коагуляция ОФК током 0,5 мА, длительностью 20 с по координатам, указанным выше. У 20 других крыс в те же сроки и теми же параметрами тока производилась одностороннее повреждение поля СА1.
У всех оперированных крыс динамику функционального состояния сопоставляли с дооперационным статусом.
Перед операцией животных взвешивали, их эмоциональное состояние оценивали по 6-бальной шкале, учитывая ответы на касание пинцетом спины и носа, взятие в руки (в частности, величину мышечного сопротивления), уровень вокализации (King, 1968) Кроме того, по числу болюсов и наличию уринации во время тестирования животного определяли величину его эмоционального возбуждения (Левшина, Шуйкин,
1996; Sullivan, Gratton, 1999). Для исследования функциональной межполушарной асимметрии определяли предпочитаемую конечность (Микляева, 1989), а также направление движения в открытом поле -отношение суммы пересеченных квадратов к количеству квадратов, пересеченных при движении в одном направлении (Айрапетянц с соавт., 1980; Буреш с соавт., 1991). Активность животных определяли в тесте открытого поля в течение трех минут, оценивая количество выходов в центр поля, принюхиваний, пересеченных квадратов и вертикальных стоек (последние два показателя - соответственно горизонтальная и вертикальная активность), а также длительность и частоту груминговых реакций. Проводили ранжирование горизонтальной и вертикальной активности (высокий уровень, средний и низкий).
При определении предпочитаемой конечности животных, содержавшихся на ограниченном пищевом рационе в течение 24 часов, помещали в плексигласовую камеру с трубкой для подачи корма, взять который можно было только лапой. Эксперимент проводили в течение двух дней (по три предъявления пищи в каждый) Амбидекстрами считали крыс, у которых хотя бы в одной из шести проб менялось предпочтение используемой конечности. Остальные были либо левшами, либо правшами (Микляева, 1989).
После операции ежедневно наблюдали за общим состоянием животных, отмечая изменения в весе, характере двигательной активности и эмоциональной сфере, состоянии кожного покрова и шерсти. Анализировали также изменения неврологического статуса: появление позных, мышечных и двигательных нарушений, а также степень и скорость восстановления нарушенных функций. Из-за тяжести состояния после коагуляции ствола мозга повторное тестирование в открытом поле было возможно не у всех особей.
Сопоставление состояния и поведения животных до и после повреждения головного мозга со статистическим анализом использованных признаков проводили совместно с к.б.н. МАКуликовым Использовали методы статистической обработки из пакета программ STATISTICA. В основном - методы рангового (порядкового) анализа - для сравнения двух независимых групп критерии Манна-Уитни или Вилкоксона, для сравнения долей - критерий хи-квадрат для сравнения нескольких групп -непараметрический дисперсионный анализ Крускалла-Уэллиса, для оценки связи двух показателей - критерий ранговой корреляции Спирмана.
Параллельно с этим для наглядности и контроля результатов использовались и аналогичные параметрические критерии - Стьюдента, Пирсона, однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA) с последующей проверкой различия средних по критерию Стьюдента-Ньюмена-Келлса. В подавляющем большинстве случаев статистические выводы при применении этих двух групп методов совпадали.
Электрофизиологический анализ адаптивно-компенсаторных реакций ЦНС при локальном стволовом повреждении был проведен у 8 животных в 27 опытах. Исследования выполнялись в динамике (до и после стволовой коагуляции) и включали одновременную запись электрической активности (ЭА) коры, гиппокампа, а также интактного ствола на уровне ВЯД - с ее последующим спектрапьно-когерентым анализом (совместно с д.б.н. Е.В.Шаровой).
Регистрирующие платиновые электроды диаметром 0,2 мм, изолированные тремя слоями винифлексового лака, вживляли в симметричные лобные (А=3; L=0,5), соматосенсорные (А=2; L=3,5) области коры, симметричные области поля СА1 гиппокампа (Р=3; L=1; Н=3) и интакгное латеральное вестибулярное ядро Дейтерса (Р=10,5; L=3; Н=7).
Запись ЭА производили в экранированной камере с заземленным металлическим полом, после предварительной адаптации животного к обстановке, на энцефалографе фирмы "Медикор" (Венгрия), с полосой пропускания 0,5 - 30Гц, монополярно. Индифферентный электрод вживляли в носовую кость. Регистрацию осуществляли при состоянии спокойного бодрствования животного с открытыми глазами до и после повреждения ствола на уровне ВЯД. Спектрально-когерентный анализ ЭА проводили на базе программно-аппаратного комплекса «Нейрокартограф» фирмы МБН (Россия).
При анализе спектров мощности, вычисленных на основе быстрого преобразования Фурье, определяли энергию каждой частотной составляющей ЭА с разбивкой их по диапазонам физиологических ритмов (дельта, тета, альфа и бета).
Для количественной оценки согласованности биопотенциалов исследуемых зон мозга проводили когерентный анализ ЭА с вычислением значений когерентности отдельных частотных диапазонов, а также среднего уровня когерентности диапазона 0,5 - 20гц (Русинов с соавт, 1975; Шарова с соавт. 1992). Временные соотношения отдельных ритмов ЭА между областями выявляли посредством анализа фазовых спектров.
Достоверность изменения спектрально-когерентных характеристик ЭА до и после операции оценивали статистически, в частности, с использованием пакета программ Воронова-Гриндель, на основе непараметрических критериев Манна-Уитни (Воронов, 2000).
Для определения локализации и размера разрушений, а также точности попадания регистрирующих электродов у выживших и погибших животных проводили морфоконтроль на основе анализа серийных срезов мозга толщиной 30 мкм, окрашенных по Нисслю (работа выполнялась совместно с Т С.Михеевой и В.Н Мац). В случае гибели животного для выявления причин смерти и возможных расстройств кровообращения, помимо морфологического, проводилось патологоанатомическое исследование с анализом состояния внутренних органов, а также с макроскопической и микроскопической оценкой состояния оболочек мозга и самого нервного субстрата (выполнено ст.н.сотр. НИИ нейрохирургии им. акад. Н.Н.Бурденко Л.В. Шишкиной).
Результаты морфологического анализа сопоставляли с данными поведенческих и электрофизиологических исследований
Результаты экспериментальных исследований и их обсуждение Раздел I. Эффекты изолированного стволового повреждения мозга крыс
Клинико-поведенческие последствия локального стволового
повреждения
Изолированная электролитическая коагуляция ствола с целью моделирования стволовой патологии проведена у 28 животных. Последствия экспериментального стволового повреждения сопоставлялись с описанной в литературе (Сепп с соавт., 1950; Благовещенская, 1990; Брагина с соавт., 1997) клинической картиной больных с острой и хронической стволовой патологией.
По характеру послеоперационного течения и исходам все крысы были разделены на три группы. Первую группу составляли 12 крыс (43% от группы), у которых изменений в позе и характере двигательной активности, либо вообще не выявлялось (7 животных), либо наблюдался легкий, регрессирующий на вторые-третьи сутки наклон головы в оперированную сторону (не более 30 градусов) без других выраженных внешних нарушений (5 животных) Такой вариант послеоперационной динамики состояния мы назвали нвосложненным.
К группе II (с осложненным течением) были отнесены 9 крыс (32%), у которых локальное электролитическое повреждение ствола сопровождалось более стойкими или более грубыми изменениями позы и двигательной активности по сравнению с группой I. У этих животных наблюдались наклон головы от 30 до 90 градусов в оперированную сторону или характерные винтообразные нарушения движения. (Последний симптом описан Г.Н.Крыжановским (1980) при создании генератора патологического возбуждения в системе вестибулярных ядер). Выявленные нарушения регрессировали более длительно (до 13 суток) или не исчезали полностью до усыпления животного. Мы расценили это как осложненную послеоперационную динамику.
У 7 крыс (25%) с летальным исходом локального электролитического повреждение ствола (группа III) тип нарушений был сходен с таковым в группе II. Послеоперационное течение у этих животных - без видимого улучшения состояния либо с проградиентным нарастанием тяжести к моменту гибели
Морфоконтроль показал определенное соответствие между локализацией разрушения мозга и характером послеоперационных нарушений. В неосложненной группе не выявлено точного попадания коагулирующего электрода в левое вестибулярное ядро Дейтерса. Вероятно, появление у них быстро регрессирующего наклона головы, обусловлено затеканием постоянного тока в структуры ядра Дейтерса, а также тоническим влиянием от разрушенных ядер моста, имеющих афферентные связи с ядром Дейтерса, и вторичными реакциями на механическую и электрическую травму моста Вместе с тем, выявляемое в фуппах II и III разрушение латерального вестибулярного ядра Дейтерса, являющегося наряду с красным ядром, частью системы регуляции позы и двигательных рефлексов (Шмидт, 1985; Лиманский, 1987; Baskai et al., 2002; Krutki et al., 2003), приводило к повышению тонуса мышц-сгибателей на ипсилатеральной стороне на уровне шейного и грудного отделов. Появление у животных винтообразных движений может быть обусловлено снятием тонического контроля вестибулоспинального тракта, а невозможность удержаться на гладкой поверхности - появлением системного головокружения. В клинике опухолей задней черепной ямки, равно как и при других формах поражения ствола мозга человека с вовлечением в патологический процесс вестибулярных образований (Сепп с соавт., 1950; Чернышев, 1983; Благовещенская, 1990), указанные
неврологические нарушения также проявляются в качестве ведущих, хотя и в менее "чистом виде" по сравнению с животными. К числу характерных и аналогичных экспериментальным симптомов можно отнести частые и мучительные головокружения у больных с вынужденной неестественной позой головы и туловища, шейные тонические реакции с поворотом головы, гиперкинезы стволового происхождения, разновидностью которых является спастическая кривошея, а также нарушение статики и походки (вестибулярная атаксия)
Таким образом, повторяющийся и воспроизводимый характер симптоматики оперированных животных, распределение их по трем группам в зависимости от особенностей динамики их состояния и исходов имеют определенные аналогии с вариантами послеоперационного течения у нейрохирургических больных после удаления стволовой опухоли (Шарова, 1991, 1993; Брагина с соавт., 1997). Это позволяет использовать предложенную модель локального электролитического повреждения ствола мозга для изучения адаптивно-компенсаторных перестроек ЦНС при острых стволовых повреждениях - по существу, с прижизненной верификацией области поражения по особенностям симптоматики.
Анализ зависимости послеоперационного течения от дооперационных особенностей по ведения животных Показано, что устойчивость человека и животных к различного рода неблагоприятным воздействиям зависит от типа высшей нервной деятельности (Айрапетянц с соавт, 1980), эмоциональности и подвижности (Зухарь, 1985; Саркисова, 1992), а также доминантности полушарий (Брагина, Доброхотова, 1988) Известна активная роль лимбической системы в приспособительной деятельности мозга (Вейн, Соловьева, 1973; Ониани, 1980), а электрографические признаки активации отдельных ее составляющих выявлены на определенных этапах восстановления при остром стволовом повреждении мозга человека (Шарова с соавт., 1991; 1993; 1995).
Указанные обстоятельства побудили нас к исследованию влияния дооперационных эмоционально-поведенческих особенностей животных на динамику их функционального состояния и исход локального повреждении ствола головного мозга.
Сопоставлялись, в частности, уровень вертикальной, горизонтальной и общей двигательной активности животных до операции и ее исход Выявлено наличие положительной корреляции между этими показателями.
При ранжировании исходов (0, 1- неосложненный, 2 - осложненный с выживанием, 3 - летальный) ранг исхода увеличивается по мере роста их дооперационной суммарной двигательной активности. Указанные закономерности наиболее характерны для горизонтальной двигательной активности животных: имеется тенденция (р = 0.07) к ухудшению исхода по мере возрастания фонового уровня этой активности. Причем, в группе с летальным исходом самый большой, по сравнению с другими группами, процент животных с очень высокой горизонтальной активностью. Выявленные соотношения можно, по-видимому, рассматривать как отражение связи между исходным уровнем беспокойства животного и возможностью компенсации: чем беспокойнее животное, тем менее благоприятен исход патологического процесса.
Сопоставление эмоционального фона животных до повреждения ствола с исходом этой операции указывало на наличие связи между ними: число крыс с исходно повышенной эмоциональностью нарастало и достигло максимума в группе с летальным исходом.
Послеоперационное наблюдение за состоянием животных в динамике выявило наличие специфических эмоциональных реакций в группах с разным послеоперационным исходом. Так, при неосложненном послеоперационном течении только у одной крысы наблюдалась отчетливая эмоциональная реакция на тактильное раздражение -вокализация. В группе с осложненным послеоперационным течением у всех 9 животных отмечались сильный писк, выраженная оборонительная реакция. У крыс с летальным исходом накануне гибели отмечены изменение в эмоциональной сфере, отличные от реакций крыс группы II: агрессивность, вокализация, а также повышение мышечного тонуса при взятии в руки. У 4 крыс отмечена тенденция к совпадению по времени появления эмоциональных реакций и положительных изменений неврологического статуса.
Выявленные факты подтверждают значимость лимбической системы в реакциях поврежденного мозга и процессах компенсации и обосновывают целесообразность более детального изучения роли отдельных ее образований в этих процессах. Можно полагать, что при разных вариантах динамики локальной стволовой патологии происходит мобилизация ресурсов ЦНС путем активации лимбической системы в критические моменты компенсаторного процесса.
Электрофизиологические исследования у животных с локальным стволовым повреждением.
Исследование электрической активности головного мозга (ЭА), дополненное современными методами ее математического анализа (Павлыгина, Соколов 1983; Русинов с соавт., 1987; Русинова, 1989), способствует более полному изучению церебральных процессов компенсации (либо декомпенсации), развивающихся при остром стволовом повреждении.
Динамический анализ пространственно-временной организации ЭА проведен у 8 крыс. Регистрирующие электроды вживлялись в симметричные лобные и соматосенсорные зоны коры, поля СА1 гиппокампа и интактную область ствола на уровне ВЯД. ЭА регистрировали до повреждения ствола (2-3 раза в течение недели, при стабильности паттерна ЭА и отсутствии у животного поведенческих и неврологических нарушений), а также после коагуляции ствола (на 1-3, 5-7, 9-12-е сутки и далее с увеличивающимися интервалами). Длительность наблюдения (от первых суток до месяца) и число индивидуальных исследований (от 2 до 5) определялись как особенностями функционального состояния животного, так и плотностью примыкания колодки к кости черепа, уменьшавшейся при подрастании соединительной и мышечной ткани.
ЭА оценивали визуально, а также по данным спектрально-когерентного анализа трехминутных фоновых реализаций. Спектры когерентности и фазовые спектры рассчитывались для всех возможных сочетаний пар отведений. Методическая особенность работы состояла в раздельном анализе и оценке процента времени присутствия десинхронных и синхронизированных фрагментов записи, отражающих, по данным Я.Буреша (1991), разные функциональные состояния (бодрствование или дремоту).
В ходе исследований были описаны особенности ЭА интактных животных. К ним относятся:
1) чередование эпизодов синхронизации и десинхронизации рисунка ЭА с характерным для большинства крыс (5 из 8) превалированием времени присутствия десинхронной части в 1,3 - 3,3 раза.
2) полиритмия с преобладанием по мощности составляющих тета-диапазона 6-7 Гц, наиболее ритмичной в гиппокампе;
3) регионарные различия амплитуды сигнала: более низкая - в
орбитофронтальных областях коры и интактном стволе при ее максимальных величинах и экзальтации в гиппокампе; 4) определенные пространственные соотношения синхронизации биопотенциалов с максимальными значениями когерентности ЭА (порядка 0.6 - 0.8) между симметричными отделами орбитофронтальной коры и минимальными (порядка 0.1-0.2) между ЭА интактного ствола и остальными зонами мозга. Для особей с преобладанием по времени синхронных участков над десинхронными (т.е. при более низком, по-видимому, уровне бодрствования) специфичным было снижение сочетанности биопотенциалов симметричных отделов ОФК по сравнению с другими областями мозга.
Различия между синхронной и десинхронной частями записи выражены нерезко: тенденция к превышению мощности и когерентности ЭА в широком частотном диапазоне (с акцентом в тета-полосе) на синхронных участках.
Сопоставление особенностей ЭА крыс с моторной доминантностью полушарий (Микляева, 1989) выявило тенденцию к существованию связи между "рукостью" животного и мощностью биопотенциалов (р = 0.08; коэффициент сопряженности 0.40 по точному критерию Фишера) в виде превалирования мощности ЭА в корковых (прежде всего сенсомоторной) областях в "доминантном" (контралатеральном предпочитаемой передней лапе) полушарии. Значения же внутриполушарных когерентностей, особенно между орбитофронтальной и сенсомоторной корой, в отличие от человека (Жаворонкова с соавт., 1988), преобладали на десинхронных участках записи в "субдоминантном" полушарии (р = 0,035; коэффициент сопряженности 0,38).
После стволовой электролитической коагуляции животные разделились по трем вариантам послеоперационной динамики состояния, описанным нами ранее: 6 крыс с неосложненным или осложненным послеоперационным течением, а также две крысы с летальным исходом.
Для всех крыс после операции было характерно изменение соотношения длительностей десинхронной и синхронной составляющих ЭА в пользу увеличения последней. Это свидетельствовало о разной степени угнетения активности ретикулярной формации ствола. Возврат к фоновому соотношению наблюдался впоследствии только у некоторых выживших особей.
Динамика ЭА у выживших и погибших животных различалась.
У выживших крыс в условиях значимого снижения большинства межцентральных связей, но сохраняющегося стволово-гиппокампального взаимодействия, в 1 - 6-е сутки выявлено избирательное усиление стволово-гиппокампальной синхронизация на частоте 6-7 Гц на фоне экзальтации или эпилептизации гиппокампальной активности, что указывает на активное включение в адаптивные процессы гиппокампа. Анализ фазовых спектров свидетельствует о ведущей роли ствола в этом процессе. Затем (на 4-10-е сутки) происходит генерализация этого феномена с усилением связи на частоте 6-7 Гц между интактным стволом и гиппокампом, стволом и корковыми зонами, а также между большинством исследуемых корковых областей. Через 16-30 суток наблюдается тенденция к "нормализации" показателей ЭА.
Описанные послеоперационные нейродинамические перестройки более отчетливо выражены на десинхронной составляющей электрической активности. На синхронных участках ЭА в ряде случаев отмечено избирательное повышение межгиппокампальной, корково-гиппокампальной, а также внутриполушарной лобно-сенсомоторной синхронизации на частоте 4-5 Гц. Важно, что это происходит в рамках одной и той же функциональной системы, соответствует эпизодам угнетения стволовой активности и имеет обратимый характер.
Полученные электрофизиологические данные свидетельствуют о том, что при неосложненном послеоперационном течении разрушение на уровне ствола в условиях морфологической сохранности ВЯД вызывает, тем не менее, снижение тонизирующих стволовых влияний на корковые отделы. При этом в укороченных (по сравнению с фоном) эпизодах бодрствования функциональная связь ствола с гиппокампом модифицируется, что приводит к генерализованному усилению межгиппокампальной, корково-гиппокампальной и корково-корковой моночастотной (6-7 Гц) синхронизации, отражающей формирование единой системы повышенной функциональной активности при ведущей роли ствола. Осложненное течение отличалось от неосложненного, главным образом, более отставленным началом выявленных стадий и затяжным характером нейродинамики. Кроме того у "осложненных" животных, в условиях существенного начального ослабления активирующих стволовых влияний, длительному усилению внутри- и межгиппокампальной синхронизации биопотенциалов на частоте 6-7 Гц (с последующей генерализацией) могло предшествовать повышение не только стволово-гиппокампапьных, но и
симметричных орбитофронтальных либо полушарно-гилпокампальных когерентностей. Таким образом, "лидерство" ствола в запуске описываемой адаптивной послеоперационной реакции было выражено менее отчетливо.
У животных с летальным исходом коагуляция ствола приводила к угнетению прежде всего стволовой ЭА и резкому ослаблению взаимодействия ствола с другими отделами мозга - как на синхронных, так и на десинхронных участках. В 1-3-и сутки после операции связь между стволом и другими зонами мозга сохранялась, главным образом, на частотах 4-5, 14 и 22 Гц. Мало изменялись по сравнению с фоном гиппокампально-корковые и корково-корковые связи, что указывало на их определенную "прочность". Несходство структуры этих связей со стволовыми и межполушарными когерентностями указывает на "автономный" характер внутриполушарной синхронизации. Однако накануне летального исхода наблюдалось резкое ослабление большинства стволовых и внутрикортикапьных связей при относительном повышении межгиппокампальных и гиппокампально-орбитофронтальных
когерентностей на частоте 4-5 Гц. Таким образом, в условиях отчетливого стволового угнетения и резкого снижения тонуса коры выявляются электрографические признаки активации гиппокампальной синхронизирующей системы, обеспечивающей, возможно, кратковременную стабилизацию гомеостаза,
Межполушарные лобные когерентные связи сохраняли свои относительно высокие значения на протяжении всего времени наблюдения и падали лишь накануне летального исхода. Этот факт свидетельствует о важной роли орбитофронтальной коры в гомеостатической регуляции.
Результаты анализа ЭА в экспериментах с локальным стволовым повреждением свидетельствуют о значительном сходстве динамики ЭА крыс с изменениями ЭЭГ у больных с опухолевым стволовым повреждении в раннем послеоперационном периоде. Сравнимы фазное течение с последовательным повышением сочетанности определенных зон мозга (коры); различная частота доминирующей синхронизации биопотенциалов тета-диапазона (6-7 или 4-5 Гц) при разном характере послеоперационного течения (Гриндель с соавт., 1983; Шарова с соавт., 1991, 1993). Эти результаты служат еще одним подтверждением адекватности разработанной экспериментальной модели для изучения проблем острой стволовой патологии.
Раздел II. Исследование роли гиппокампа в адаптивных реакциях ЦНС при остром стволовом повреждении мозга крыс
Данные, полученные в разделе I, подтверждают участие лимбической системы в компенсаторных реакциях при остром стволовом повреждении. Для уточнении роли гиппокампа в этих процессах были разработаны модели сочетанного повреждения ствола и двустороннего (25крыс) или одностороннего (15 крыс) повреждения гиппокампа. У оперированных животных по широкому спектру поведенческих и клинико-неврологических показателей прослеживалась динамика функционального состояния и исходы таких повреждений.
Эффекты сочетанного стволового и билатерального гиппокампального повреждения
В ходе эксперимента последовательность повреждения структур менялась. У 15 крыс сначала повреждали ствол мозга, а через 1-1,5 суток проводили билатеральную электролитическую коагуляцию СА1 гиппокампа. У 10 крыс ствол мозга повреждался через 7 дней после билатерального повреждения поля СА1. Из 25 прооперированных крыс 8 погибли в связи с наличием сепсиса, связанного, вероятно, с общим снижением иммунитета. Две крысы погибли во время второй операции по повреждению гиппокампа. Таким образом, детальному анализу со стандартным набором манипуляций подверглись 15 выживших после операции особей. Все они были забиты в период от 14 до 78 суток после повреждения ствола.
Как и в предыдущих сериях, все крысы разделились по исходу операции на три группы (неосложненный, осложненный и летальный). Все животные, у которых вначале повреждали ствол, выжили. У двух особей исход был неосложненным (отсутствие неврологических или поведенческих нарушений). Семь животных после повреждения ствола имели признаки осложненного течения (неврологическую симптоматику разной степени: от наклона головы в оперированную сторону, < 30 градусов до грубых винтообразных движений). Последующее повреждения гиппокампа усугубляли эти нарушения. В двух случаях винтообразные движения появились лишь после гиппокампального повреждения.
Длительность сроков регресса неврологических нарушений у 7 крыс колебалась от 11 до 78 суток, а у 4-х крыс они сохранялись до момента усыпления. Средние сроки редукции винтообразных движений при этом превосходят аналогичный показатель в группе с изолированной
коагуляцией ствола.
Таблица 1.Временные показатели состояния животных при сочетанием стволово-гиппокампальном и изолированном стволовом повреждении
Характерно тики Сроки редукции после стволового этапа операции
Группы Суммарная стволовая симптоматика в случае неосложненного течения Винтообразные движения при осложненном течении
Количество животных Сроки в сутках Количество животных Сроки в сутках
Ствол + гиппокамп 3 Симптомов не было 6 1; 7; 7" 9; 30; 36
Ствол 4 2; 2; * 2; 3; 5 3; 3; 5" 7; 8
*Различие средних (по критерию Стьюдента) статистически достоверно Р<0.002; ** Р<0.17
Следует отметить, что после второго этапа операции у крыс эпизодически наблюдались оборонительные (в том числе и агрессивно-оборонительные) эмоциональные реакций, акцентированные при наиболее тяжелом состоянии.
У 6 крыс с двусторонним повреждением гиппокампа, опережающим стволовую коагуляцию, после повреждения гиппокампа появлялись только эмоциональные (оборонительные) реакции, исчезнувшие к четвертым суткам. После второго (стволового) этапа операции у 5 из б крыс выявились стволовые неврологические нарушения, которые сохранялись до гибели, либо усыпления животных, лишь незначительно, регрессировав к 5-12 суткам. При этом у трех особей послеоперационное течение было осложненным, две погибли, и лишь у одной осложнений не было.
Общим для животных с данным типом повреждений было незначительное (менее 20 граммов) падение массы тела, восстанавливающегося на 5-6 сутки после операции.
Патоморфологическое исследование погибших крыс выявило выраженное полнокровие сосудов мягкой мозговой оболочки с немногочисленными диапедезными кровоизлияниями, что отражает генерализованную неспецифическую реакцию сосудистого характера на повреждение мозга. Однако эти расстройства кровообращения не могли быть непосредственной причиной смерти животных. Смерть наступила предположительно вследствие начавшегося сепсиса.
В целом, особенность стволово-двусторонне-гиппокампального повреждения заключается 1) в усилении выраженности у животных стволовой неврологической симптоматики, а также в удлинении сроков компенсации нарушенных функций - при уменьшении доли погибших животных по сравнению с изолированным стволовым повреждением Факт нарастания стволовой симптоматики, особенно после разрушения в гиппокампе, коррелирует с данными Русиновой (1996) об усилении и пролонгировании (т.е. подкреплении) доминантных очагов, сформированных в других отделах ЦНС - в частности, в стволе мозга при электрическом раздражении гиппокампа.
2) Можно отметить также высокий процент животных со скрытыми или явными диффузными воспалениями, возможно, связанного с ослаблением их иммунитета Это утверждение согласуется с данными других авторов (Плицитыя, Магаева, 1970; Devi et al ,1990,1993; Pan et al., 1993; Wetmore et a!.,1994; Магаева, Морозов, 2005), указывающих на связь между состоянием гиппокампа и иммунной системы.
Сочетанное повреждение ствола и симметричных отделов гиппокампа приводит также к недостоверному увеличению в выборке доли эмоционально реактивных животных по сравнению с изолированным стволовым повреждением.
Особенности латерализованного повреждения гиппокампа на фоне острого стволового патологического очага В многочисленных исследованиях показано, что гиппокамп - парная структура, соединенная между собой комиссурами (Гамбарян, Коваль, 1973; Ониани, 1980; Хамильтон, 1984; Van Groen, Wyss, 1988; Отмахов, 1993). Установлена неоднозначная (возможно, биохимически обусловленная) роль правого и левого гиппокампа в процессах обучения, поддержания эмоционального напряжения и регуляции вегетативных функций. (Брейже, 1967; Брагина, 1966, 1967; Gray, 1972; Левшина с соавт., 1977; Мадорский, 1985; Chida, Toyosawa, 1991; Beauregard, 1998; Молодцова, 1999; Magire et al., 1997; Артюхина, Саркисова, 2000; Pedraza, 2004) Асимметрия гиппокампа подтверждена элекгрофизиологическими исследованиями (Квирквелия, 1987; Chida, Toyosawa, 1991; Болдырева, 2000а,б).
В связи с этим для уточнения роли правого и левого гиппокампа в адаптивно-компенсаторных перестройках мозга при остром стволовом поражении проведена серия исследований (19 животных) с повреждением ствола в сочетании с односторонней деструкцией исследуемой структуры У
8 крыс за 7 дней до стволовой коагуляции повреждали поле СА1 слева, у 7 -справа.
Данные варианты повреждения головного мозга сопровождались неосложненным, или чаще осложненным течением при отсутствии смертельных исходов. Сторона повреждения гиппокампа в большей степени влияла на особенности послеоперационной динамики у крыс осложненной группы.
Так, в случаях сочетанного повреждения ствола и левого гиппокампа у 2-х крыс неврологические нарушения отсутствовали; а б из 8, (75% наблюдений) - имели осложнения (длительный, до 33 дней, наклон головы >30° или винтообразные движения с разной скоростью регресса: 5-9, в одном случае - 36 дней). В эмоциональной сфере сочетанное повреждение ствола и поля СА1 слева приводило к увеличению количества «эмоциональных» животных с 22% до 78% (т.е. на 56%), что является статистически значимым по критерию хи-квадрат ( х2=4; р > 3.84). Причем, эмоциональные реакции даже небольшой интенсивности сохранялись длительное время (свыше 30 суток). Следует отметить отсутствие агрессивных реакций у крыс этой группы Интенсивность эмоциональных реакций оперированных животных не коррелировала с тяжестью исхода.
После сочетанного повреждения ствола мозга и правого гиппокампа в подавляющем большинстве наблюдений (6 из 7, т.е. почти в 83% случаев) послеоперационное течение было осложненным, с нарушениями позы и винтообразными движениями. По сравнению со стволово-лево-гиппокампапьным повреждением процесс восстановления был более длительном: «винт» сохранялся 20 - 75 дней по сравнению 5-36 днями в предыдущей группе. При данном типе разрушения мозга выявлено самое большое (на 60%) и статистически достоверное по критерию хи -квадрат (х1 = 5; р > 3.84) увеличение количества "эмоциональных" животных после операции среди всех рассматриваемых вариантах стволово-гиппокампапьного повреждения. Реакции крыс при этом не были агрессивными.
Таким образом, сочетанное поражение ствола с полем СА1 правого гиппокампа характеризуется выраженным эффектом застойного стволового раздражения в сочетании с более вероятным вовлечением эмоциогенных структур мозга. Эмоциональность животных при латерализованном повреждении гиппокампа больше, чем при билатеральном повреждении, сочетающемся с плвреждением ствола
Раздел III. Исследование роли орбитофронтальной коры в адаптивных реакциях ЦНС при остром стволовом повреждении мозга
крыс
По данным клинико-ЭЭГ исследований (Шарова с соавт. 1993, 1995), которым соответствуют результаты наших исследований ЭА мозга крыс (Раздел I), лобные отделы полушарий (и ОФК в частности), наряду с гиппокампом, также участвуют в церебральных послеоперационных адаптивно-компенсаторных реакциях. Задачей настоящего фрагмента работы был анализ динамики функционального состояния и послеоперационных исходов у животных с локальным стволовым повреждением мозга в сочетании с двусторонним, либо односторонним (справа или слева) нарушением целостности орбитофронтальной коры (ОФК).
Эффекты сочетанного стволового и билатерального орбитофронтального повреждения
Исследованную группу составили 16 животных. У 12 из них разрушение ствола на 1-2 суток опережало коагуляцию ОФК; у остальных стволовая деструкция следовала через 7 дней после ОФК.
Б-------—1 В1- -----
Рис.1. Диаграмма распределения животных с изолированным стволовым (А) и сочетанным стволово-гиппокампальным (Б) и стволово-орбитофронтальным (В) повреждением мозга по исходам. 1- осложненное течение послеоперационного периода; 2 - летальный исход; 3 - неосложненное течение послеоперационного периода.
Оказалось, что данный тип повреждения мозга приводит к более тяжелым последствиям по сравнению с двумя предыдущими вариантами
(изолированное стволовое и стволово-гиппокампапьное) - независимо от последовательности воздействия. Из 16 крыс погибли 10 (62,5%), что значимо (х2= 7.89; р= 0.005) превышает летальность в предыдущих случаях (рис.1). Важно отметить, что летальный исход наступал в период от первых до восемнадцатых суток после повреждения ствола.
При летальном исходе, после стволового этапа операции наблюдались умеренные либо грубые неврологические нарушения от изменения тонуса передних и задних конечностей до винтообразных движений. Причем, если разрушение ОФК опережало коагуляцию ствола, явных изменений поведения и неврологического статуса в период между этапами операции не выявлено. Если же оно следовало за стволовой коагуляцией, то вносило в клиническую картину ряд особенностей по сравнению с изолированным стволовым повреждением: усугубление неврологического дефекта на фоне проградиентного нарастания тяжести состояния в виде значительной потери веса (от 18 до 50%), иногда стремительной, трофических нарушений в форме сукровичных подтеков вокруг глаз и некротических пятен около рта, загрязнения шерсти; в некоторых наблюдениях - нарушения питьевого поведения (повышенная жажда либо, напротив, отказ от воды); в отдельных случаях выявлены отчетливые изменения глубины и ритма дыхания.
По данным гистологических исследований, наиболее драматичным был исход повреждения в тех случаях, когда значительное разрушение ствола на уровне ВЯД сочеталось с двухсторонним, негрубым правосторонним либо обширным левосторонним повреждением ОФК
Патоморфологическое исследование погибших животных показало, что причиной летального исхода во всех случаях явилось острое расстройство кровообращения диффузного характера по геморрагическому типу с отеком мозга, массивными внутримозговыми геморрагиями с прорывом в желудочки вплоть до гемотампонады всей желудочковой системы. Описанные расстройства кровообращения (несколько меньшей интенсивности при опережающем повреждении орбитофронтальной коры) носили острый характер и распространялись на все отделы мозга: большие полушария, стволовые отделы, мозжечок.
У шести выживших крыс стволовая неврологическая симптоматика как при осложненном, так и неосложненнм вариантах послеоперационного течения характеризовалась большей длительностью регресса (табл.2). Осложненное течение сопровождалось также нарастающей тяжестью
общего состояния, выраженными трофическими нарушениями и потерей веса. Из 5 животных, отнесенных к неосложненной группе, в трех случаях стволовые неврологические нарушения отсутствовали, а в двух они имели негрубый (наклон головы менее 30 градусов), но достоверно более стойкий характер
Таблица 2. Временные показатели состояния животных при сочетанном стволово-орбитофронтапьном и изолированном стволовом повреждении.
Характеристики Группы Сроки редукции (после стволового этапа)
Суммарных стволовых симптомов при неосложненном течении Винтообразных движений при осложненном течении
Количеств о животных Сроки в сутках Количеств о животных Сроки в сутках
Ствол + ОФК 2 * 14; 21 1 35"
Ствол 4 * 2; 2; 2; 3 5 ** 3; 3; 5; 7; 8
* Различие средних (по критерию Стьюдента) статистически достоверно р < 0.002; **р <0.17
Анализ эмоциональности при данном типе повреждения мозга выявил недостоверное (х2=2.25; р < 3.84) увеличение числа эмоциональных животных с пассивно-оборонительными реакциями, существенно не отличавшимися от группы с изолированным стволовым повреждением. При неосложненном и осложненном течении послеоперационного периода эмоциональные реакции появились у всех крыс, тогда как до операции у большинства они отсутствовали. В группе с летальным исходом, как и при изолированном стволовом повреждении, преобладали животные с исходно повышенной эмоциональностью. После операции эмоциональные реакции в большинстве случаев сохранились на дооперационном уровне, но у двух крыс в послеоперационный период эмоциональные реакции исчезли и отсутствовали до момента гибели.
Особенности латерализованного повреждения орбитофронтальной коры на фоне острого стволового патологического очага Для исследования роли левой и правой ОФК в восстановительных реакциях при стволовом поражении проведена серия исследований с сочетанными разрушениями этих образований по стандартной схеме. У 21 крысы за 7 дней до электрокоагуляции ствола на уровне ВЯД
производилось одностороннее электролитическое повреждение ОФК справа (11 животных) или слева (10 животных).
При левостороннем повреждении ОФК в сочетании со стволом у 10 животных послеоперационное течение было неосложненным, а у 6 -осложненным В последнем случае окончательная редукция характерных неврологических отклонений не произошла вплоть до усыпления крыс (четыре месяца). У трех особей повреждение мозга закончилось летальным исходом в 1-, 40- и 130-е сутки после стволового этапа операции. По данным патологоанатомического исследования, гибель крыс в поздние сроки после повреждения ствола мозга не была связана с нарушением системного кровообращения и не была непосредственно обусловлена оперативным вмешательством. Не наблюдались трофические нарушения и потеря веса как в случае двустороннего повреждения ОФК. Гибель животного, погибшего в первые сутки, наступила, скорее всего, вследствие нарушения оттока крови от правого полушария из-за закупорки вен справа.
При правостороннем повреждении ОФК в сочетании со стволовым лишь в одном случае послеоперационных нарушений выявлено не было. У 5 из 11 животных послеоперационный период был осложнен неврологическими нарушениями разной степени тяжести при отсутствии винтообразных движений Наличие «винта» было прогностически неблагоприятным признаком. Пять животных погибли в период от первых до 7-8-х суток после стволового этапа операции. По данным патологоанатомического исследования, смерть животных наступила вследствие гемотампонады желудочков.
Сопоставление эмоциональности животныхпосле повреждения ствола в сочетании с ОФК правого или левого полушария выявило их определенные различия. В случаях левостороннего повреждения доля эмоциональных животных после операции возросла на 63%, что статистически значимо (хг=5; р> 3.84). При правосторонней деструкции ОФК количества эмоциональных животных возросло на 16% и было недостоверным
Характер эмоциональных реакций, как правило, пассивно-оборонительных, в послеоперационный период не зависел от стороны повреждения ОФК.
Таким образом, стволово-орбитофронтальное повреждение приводит к значительному нарастанию тяжести состояния животных и высокой вероятности летального исхода в первые две недели после
операции. По данным патоморфологического обследования, гибель животных обусловлена нарушением мозгового кровообращения по геморрагическому типу и, вероятно, вторичной дисфункцией гипоталамуса. Она наступала чаще при двухсторонней или правосторонней деструкции ОФК. В большинстве случаев у погибших крыс выявлялось правополушарное доминирование по направлению движения в открытом поле.
Показано также, что повреждение лобных отделов полушарий у крыс сопровождается выраженными эмоциональными нарушениями, которые значимо больше проявляются при левосторонней деструкции ОФК.
Заключение
В ходе настоящего исследования разработана модель острой локальной стволовой патологии посредством локального электролитического повреждения ствола на уровне латерального ВЯД. Сходство сопровождающих это повреждение клинико-поведенческих нарушений с симптомами описанной в литературе клиники хронического (Сепп с соавт., 1950; Чернышев, 1983; Благовещенская, 1990) и острого (Брагана с соавт., 1997; Баркалая, 1991; Шарова с соавт., 1991, 1993) стволового поражения человека свидетельствует о правомочности использования предложенной модели для экспериментального изучения адаптивно-компенсаторных церебральных реакций. Это сходство обусловлено определенной универсальностью организации прежде всего висцеральных, двигательных и вестибулярных функций у млекопитающих на уровне ствола.
Важным представляется тот факт, что течение послеоперационного периода по неврологическим показателям зависело не только от объема стволового разрушения. Последствия этого повреждения определялись также реакциями тканей и сосудов мозга на электротравму, целостными церебральными реакциями на повреждение, а также дооперационными функциональными особенностями животного. Анализируя последнее утверждение, нам удалось показать, в частности, зависимость исхода стволового повреждения от дооперационного эмоционального фона1 летальность оказалась максимальной у животных с повышенной эмоциональностью. Это согласуется с данными других исследователей при менее пагубных для организма воздействиях (Зухарь, 1985; Саркисова, 1992).
Исследование электрической активности у животных с локальным стволовым повреждением выявило значительное сходство нейродинамических послеоперационных изменений экспериментальных животных с таковыми у больных с опухолевым стволовым повреждении в раннем послеоперационном периоде (фазность изменений, различия частоты доминирующей синхронизации биопотенциалов тета-диапазона 6-7 или 4-5 Гц) при разном характере послеоперационного течения (Гриндель с соавт., 1983; Шарова с соавт., 1991, 1993). Эти факты - еще одно подтверждение физиологической общности (универсальности) церебральных механизмов компенсации мозга млекопитающих
Кроме того, экспериментальное электрофизиологическое исследование стволово-подкорковых и корково-подкорковых отношений, проведение которого невозможно у человека, позволяет уточнить ответы на ряд вопросов, возникающих при трактовке послеоперационных ЭЭГ-изменений у человека.
1. Тождество изменений тета-составляющих ЭЭГ мозга крыс и человека при остром стволовом повреждении служит объективным доказательством генетического единства этого вида активности и подтверждает важную роль гиппокампа в его происхождение (Arnolds et al., 1979; Bain Bland, 1986; Haas, 1987).
2. При отсутствии единого представления о механизмах генерации разночастотной тета-активности, прогностически значимой для острых патологических состояний человека (частота тета-ритма может отражать как разное функциональное состояние одной и той же функциональной системы, так и разную организацию этой системы при разных типах стволового патологического очага) полученные данные подтверждают, скорее, предположение о разном состоянии одной и той же функциональной системы. Наши исследования показали, что частота синхронизации тета-активности (4-5 или 6-7 Гц) определяются, прежде всего, состоянием стволово-гиппокампального входа, снижаясь по мере угнетения функциональной активности ствола, что совпадает с данными других авторов (Бражник, Виноградова, 1983). Кроме того, возможно перераспределение активности в пределах стволовой медиаторной системы (Меликов, 1987, Vertes et al., 1993) Когерентный анализ ЭА позволил как бы «визуализировать» особенности динамики стволово-гиппокампального и гиппокампально-кортикального взаимодействия при различных состояниях ретикуло-септального входа. В условиях
относительной морфологической сохранности ствола именно этот вход является «запускающим звеном» синхронизации на частоте 6-7Гц. В условиях резкого изменения (угнетения) активирующей стволовой системы вследствие значительного объема стволового повреждения на уровне ВЯД (осложненное течение), лидирующую роль в запуске данной реакции могут на некоторое время брать передние отделы коры и гиппокамп. При летальном исходе показана возможность формирования автономной синхронизированной гиппокампально-корковой системы на частоте 4-5 Гц, которая, вероятно, сопряжена с относительной стабилизацией состояния низкоуровневого висцерального обеспечения.
3. Электрофизиологические исследования подтвердили участие ОФК в формировании системной приспособительной реакции при остром стволовом повреждении. Ранняя послеоперационная стволово-гиппокампапьная синхронизация ЭА на частоте 6-7 Гц с последующим вовлечением передних отделов коры характерна для выживших крыс. У погибших животных падение межполушарных связей ОФК предшествовало летальному исходу. Следует отметить, однако, что у человека роль передних отделов полушарий в послеоперационных адаптивных перестройках более существенна (Шарова с соавт., 1993), что связано, по-видимому, с прогрессивным морфо-функциональным развитием лобных отделов мозга в филогенезе.
При сравнении животных с разной топографией сочетанного повреждения мозга обнаружились существенные различия в исходах между фуппами со стволово-гиппокампальными и стволово-орбитофронтальными повреждениями. Стволово-гиппокампальная коагуляция усугубляет по большей части стволовую неврологическую симптоматику и пролонгирует время ее обратного развития, т.е. вызывает подкрепление очага стойкой патологической активности, что соответствует данным литературы о подкреплении доминантных очагов, сформированных в других отделах ЦНС, путем раздражения гиппокампа (Русинова, 1989) Стволово-орбитофронтальное повреждение приводит к значительному нарастанию тяжести состояния животных и высоковероятному летальному исходу в первые две недели после операции. Наблюдалось появление сукровичных подтеков вокруг глаз и резкое падение веса в первые дни после операции, достоверно отличающееся от падения веса в других группах животных. Эти особенности были особенно выражены у животных с летальным исходом. Потеря веса при стволово-гиппокампальном повреждении, менее
значительная чем в предыдущем случае, была более выражена при коагуляции СА1 гиппокампа слева.
Данные патоморфологического обследования погибших животных указывают на разные причины летального исхода при равнозначности общего объема коагуляции. Гибель крыс при стволово-гиппокампальном разрушении, как правило, была вызвана общим снижением уровня иммунной защиты организма, так как экспериментальные воздействия на структуры дорсального и вентрального гиппокампа приводит к изменению иммунного ответа организма (Магаева, Морозов, 2005). При стволово-орбитофронтальном она была обусловлена нарушением мозгового кровообращения по геморрагическому типу и, вероятно, вторичной дисфункцией гипоталамуса.
Клинические наблюдения выявили неодинаковые функциональные возможности правого и левого полушарий (Мосидзе с соавт., 1977; Жирмунская, 1986; Брагина, Доброхотова, 1988; Хомская с соавт., 1997). При возникновении латерализованного патологического процесса парные образования мозга вносят свой специфический вклад в развитие компенсаторного процесса (Советов, 1988; Кураев, Сороколетова, 1996). Наши эксперименты показали, что значимость правого и левого полушарий в компенсаторных процессах четко видна именно в случае ОФК, но не гиппокампа. При стволово-орбитофронтальном варианте летальный исход был наиболее вероятен при двустороннем или правостороннем повреждении ОФК. При стволово-гиппокампальном повреждении связь исхода с латерализацией разрушения гиппокампа была неочевидной.
Следует подчеркнуть, что моделирование сочетанного стволово-гиппокампального и стволово-орбитофронтального повреждения у животных может иметь самостоятельное значение в качестве модели травматического повреждения мозга. Это связано с тем, что: 1) при черепно-мозговой травме повреяодения мозга всегда множественны; 2) состояние ствола играет определяющую роль в ее исходе (Поляков, 1999); 3) наиболее вероятны глубокие разрушения (в том числе и латерализованные) лобной и височной локализации (Смирнова, 1986; Баркапая, 1991; Брагина с соавт., 1997)
Наконец, анализируя стволово-лимбические взаимоотношения, нельзя не коснуться вопроса о связи их с эмоциональными проявлениями. В нашей работе мы рассматривали его в двух аспектах' 1) влияет ли дооперационная эмоциональность животных на исход локального стволового поражения; 2) можно ли говорить о специфическом эффекте повреждения гиппокампа и
орбитофронтальной коры на эмоциональные реакции. Причем, второй аспект наблюдения вполне правомерен, т.к вопрос о степени участия отдельных лимбических структур в формировании эмоциональных реакций разной интенсивности и знака до сих пор окончательно не выяснен.
Исследования показали, что в группах с летальным исходом при изолированном и сочетанном стволово-орбитофронтальном повреждении число крыс с исходно повышенной эмоциональностью преобладало, а в последнем случае достигло максимума. При стволово-гиппокампальном повреждении гибель животных была обусловлена преимущественно нарушением иммунитета. И в этом случае количество спокойных и эмоциональных животных было одинаковым.
Изменения в эмоциональной сфере после разных типов оперативного вмешательства имели, как общие черты (увеличение доли эмоциональных животных по всем группам, но значимое при сочетанном стволово-право- и лево-гиппокампальном, а также стволово-лево-орбитофронтапьном повреждении), так и свои особенности. 1). При изолированном стволовом повреждении отмечалось появление реакций пассивно-оборонительного типа перед улучшением неврологических показателей в случае благоприятного исхода у животных с осложненным течением послеоперационного периода, а также агрессивных реакций перед гибелью животных. 2). Углубленный статистический (в том числе и по методу LSD (least significant difference) анализ соотношения "спокойных" и "эмоциональных" животных до и после операции во всех группах оперированных животных показал, что можно выделить два варианта " эмоциональных последствий" повреждения головного мозга. При первом варианте (изолированное повреждение ствола, сочетанное повреждение ствола с билатеральным повреждением гиппокампа, орбитофронтальной коры или повреждением орбитофронтальной коры справа) наблюдается незначимое увеличение доли "эмоциональных" животных после операции по сравнению с дооперационным уровнем. При втором варианте (повреждение ствола в сочетании с правым или левым гиппокампом, или орбитофронтальной коры слева) наблюдается значимое увеличение доли "эмоциональных" животных после операции, наиболее резкое для случаев сочетанного поражения ствола с левой ОФК, либо с правым гиппокампом. Таким образом, можно думать, что в рамках общей неспецифической тенденции к послеоперационному усилению эмоциональности животных, максимальные сдвиги в эмоциональной сфере связаны с системами "ствол
- левая ОФК" и "ствол - правый гиппокамп". Более четко трактовать выявленные тенденции сложно: это могут быть как эффекты раздражения повреждаемых лимбических структур, так и снятие тормозных влияний вследствие их выключения.
Нам кажется важным обратить внимание на исход при латерапизованном повреждении ОФК и максимальных сдвигах в эмоциональной сфере при повреждении слева. Возможно функция мобилизации энергетических ресурсов (Нуцубидзе, 1969; Хананашвили, 1972; Симонов, 1993, 2001), которая, как полагают, свойственна эмоциям играет немаловажную роль в компенсаторно-восстановительных процессах.
ВЫВОДЫ
1. Анализ последствий изолированного электролитического разрушения ствола мозга крыс на уровне латерального вестибулярного ядра Дейтерса, вызывающего воспроизводимый и стойкий характер двигательных и вестибулярных неврологических нарушений, свидетельствует о правомерности использования предложенной экспериментальной модели для изучения компенсаторных механизмов при стволовой патологии человека.
2. Исследование электрической активности мозга крыс (с использованием спектрально-когерентного анализа) до и после изолированного стволового повреждения позволило "визуализировать" послеоперационную динамику стволово-гиппокампального и гиппокампально-полушарного взаимодействия и выявить зависимость этой динамики от состояния ретикуло-септального входа.
3. Нейрофизиологические особенности протекания системных приспособительных реакций мозга крыс, развивающихся при одностороннем локальном стволовом повреждении, наиболее ярко отражаются в изменениях пространственно-временной организации тета-активности орбитофронтальной коры, гиппокампа и интакгного ствола: а) ранняя стволово-гиппокампальная синхронизация биопотенциалов на частоте 6-7Гц с последующим вовлечением в этот процесс передних отделов коры характерна для выживших животных; б) формирование автономной гиппокампально-полушарной системы возбуждения на частоте 4-5 Гц предшествует летальному исходу.
4. Установлена статистически значимая зависимость исхода локального повреждения ствола головного мозга от уровня эмоциональности животных
в дооперационном периоде: крысы с исходно повышенной эмоциональностью более склонны к осложненному развитию патологического процесса и летальному исходу.
5. Морфо-функциональные сопоставления животных с идентичным по объему электролитическим стволовым, стволово-гиппокампальным и стволово-орбитофронтапьным разрушением позволили выявить важную и специфическую роль гиппокампа и ОФК (составляющих лимбической системы) в адаптивно-компенсаторных процессах ЦНС при повреждении ствола мозга:
а) двусторонняя или односторонняя деструкция гиппокампа наряду со стволовым повреждением усугубляет по большей части стволовую неврологическую симптоматику и пролонгирует время ее обратного развития, т.е. вызывает подкрепление очага стойкой патологической активности стволовой локализации;
б) двухсторонняя или преимущественно правосторонняя деструкция ОФК наряду со стволовым повреждением приводит к нарастанию тяжести состояния животных и более вероятному летальному исходу в первые две недели после операции, что обусловлено расстройством мозгового кровообращения по геморрагическому типу и, по-видимому, вторичной дисфункцией гипоталамуса.
6 При общей неспецифической тенденции к послеоперационному усилению эмоциональности животных наибольшие сдвиги в эмоциональной сфере отмечаются при комбинациях повреждения "ствол - левая ОФК' и "ствол - правый гиппокамп".
1. Шарова Е.В., Новикова М.Р., Михеева Т.С., Шишкина Л.В., Лущекина Е.А. Локальное разрушение латерального вестибулярного ядра Дейтерса (экспериментальная модель очагового поражения ствола мозга) // Журн.высш.нерв.деят., 1996,46, №3. - С.583-591.
2. Шарова Е.В., Новикова М.Р., Михеева ТС., Шишкина Л.В. Экспериментальные модели для изучения адаптивно-компенсаторных реакций мозга при очаговом поражении ствола // I Рос. Конгр. По патофизиологии, октябрь, М. 1996. - С.234.
3. Novikova M.R., Sharova EV, Mikheeva T.S., Shishkina L.V., Kulikov M.A. Consequences of Associated Orbitofrontal and Hippocampal Brainstem Leasions in Rats. // The 1-st International Sympos the
Список публикаций по теме диссертации
Brain: Mathematical Modela & Analitical Methods". Pushchino, May 25-28. 1997. - P.83-84.
4. About Value of Orbitofrontal Cortecs and Hippocampus in Adaptiv Processes at the Brainstem Lesions in Rats // XXXIII International Congress of Physiological Sciences. St.Peterburg. June-July, 1997. - P.073.06
5. Значение орбитофронтальной коры и гиппокампа в восстановительных процессах при локальном повреждении ствола мозга крыс IIXVII съезд физиологов России. Ростов/Дон. 1998. - С.500-501.
6. М.Р.Новикова, Е.В.Шарова, Т.С.Михеева, Л.В.Шишкина, МАКуликов Эффекты сочетанного электролитического стволово-орбитофронтального и стволово-гиппокампального повреждения мозга крыс // Патол.физиол. и эксперим.терап. 2000, №3. - С.261-272.
7. М.Р.Новикова, Е.В.Шарова, МАКуликов Электрографические корреляты реакции мозга крыс на острое стволовое повреждение II XXX Всерос.Совещ. по проблемам ВНД. СПб., май 2000. - С549-550.
8. А.В. Мельников, Е.В.Шарова, М Р.Новикова, МАКуликов Эффекты транскраниальной магнитной стимуляции у интактных животных и крыс с локальной стволовой патологией // Электромагн.поля и здор.человека. Фундамент, и прикладн.исслед. Материалы третьей международной конференции. Сент., 2002. - С 178-179.
9. Е.В.Шарова, М.Р.Новикова, МАКуликов, Л.В.Шишкина, Б.М.Сидоров, А.В.Мельноков Реакции мозга крыс на острое стволовое повреждение в динамике показателей церебральной электрической активности //Журн.высш.нерв.деят., 2003, 53, №2. - С.232-243.
11. М.Р.Новикова, Е.В.Шарова, М.А.Куликов, Л.В.Шишкина «Клинические эффекты латерализованного стволово-гиппокампального и стволово-орбитофронтального повреждения мозга крыс // «Актуальн.вопр.функц.межполушарн. асимметр.» 2-ая Всерос.научн.конф. М., 2003. - С.205-209 .
12. A.V.Melnikov, M.A.Kulikov, M.R.Novikova, E.V.Sharova Possible Influence of the Pre-operational Test Stress on the Rat Recovery after the Sharp Damage of the Brain Trunk II Psychopharm.&Biological Narcology. 2004. V.4 №2-3. - P.
ft i
Подпись соискателя: ,/
/< '
Принято к исполнению 14/11/2005 Исполнено 15/11/2005
Заказ №1227 Тираж: 120 экз.
ООО «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 Москва, Варшавское ш., 36 (095) 975-78-56 (095) 747-64-70 www.autorefeiat.ru
)
ОБ-г^п
РЫБ Русский фонд
2006-4 26462
Содержание диссертации, кандидата биологических наук, Новикова, Маргарита Робертовна
ОГЛАВЛЕНИЕ.
ВВЕДЕНИЕ.
ГЛАВА 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ
1. Общие принципы компенсаторных процессов в ЦНС
2. Значимость симметричной организации структур мозга в компенсации функций
3. Структурно-функциональная организация ствола мозга.
4. Лимбико-ретикулярный комплекс - часть регуляторной системы мозга.
5. Последствия острого стволового повреждения и механизмы его компенсации.
6. Значение структур лимбической системы в формировании особенностей поведения.
ГЛАВА 2. ОБЪЕКТ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.
1. Моделирование острого локального и сочетанного стволового повреждения.
2. Анализ функционального состояния животных до и после изолированного и сочетанного стволового повреждения.
3. Нейрофизиологический анализ адаптивно-компенсаторных реакций
ЦНС при локальном стволовом повреждении.
4. Морфологические и патоморфологические исследования мозга крыс.
РЕЗУЛЬТАТЫ СОБСТВЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ И ИХ
ОБСУЖДЕНИЕ
РАЗДЕЛ I. ЭФФЕКТЫ ИЗОЛИРОВАННОГО СТВОЛОВОГО ПОВРЕЖДЕНИЯ МОЗГА КРЫС.
ГЛАВА 3. КЛИНИКО-ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЛОКАЛЬНОГО СТВОЛОВОГО ПОВРЕЖДЕНИЯ
1. Локальное электролитическое повреждение ствола мозга крыс как модель экспериментальной стволовой патологии.
2. Результаты морфологического контроля.
3. Анализ зависимости послеоперационного течения от дооперационных особенностей поведения животных.
ГЛАВА 4. ЭЛЕКТРОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ У ЖИВОТНЫХ С ЛОКАЛЬНЫМ СТВОЛОВЫМ
ПОВРЕЖДЕНИЕМ.
РАЗДЕЛ II. ИССЛЕДОВАНИЕ РОЛИ ГИППОКАМПА В АДАПТИВНЫХ РЕАКЦИЯХ ЦНС ПРИ ОСТРОМ СТВОЛОВОМ
ПОВРЕЖДЕНИИ МОЗГА КРЫС.
ГЛАВА 5. ЭФФЕКТЫ СОЧЕТАННОГО СТВОЛОВОГО И БИЛАТЕРАЛЬНОГО ГИППОКАМПА ЛЬНОГО
ПОВРЕЖДЕНИЯ.
ГЛАВА 6. ОСОБЕННОСТИ ЛАТЕРАЛИЗОВАННОГО ПОВРЕЖДЕНИЯ ГИППОКАМПА НА ФОНЕ ОСТРОГО СТВОЛОВГО
ПАТОЛОГИЧЕСКОГО ОЧАГА.
РАЗДЕЛ III. ИССЛЕДОВАНИЕ РОЛИ ОРБИТОФРОНТАЛЬНОЙ КОРЫ В АДАПТИВНЫХ РЕАКЦИЯХ ЦНС ПРИ ОСТРОМ СТВОЛОВОМ
ПОВРЕЖДЕНИИ МОЗГА КРЫС.
ГЛАВА 7. ЭФФЕКТЫ СОЧЕТАННОГО СТВОЛОВОГО И БИЛАТЕРАЛЬНОГО ОРБИТОФРОНТАЛЬНОГО
ПОВРЕЖДЕНИЯ.
ГЛАВА 8. ОСОБЕННОСТИ ЛАТЕРАЛИЗОВАННОГО ПОВРЕЖДЕНИЯ ОРБИТОФРОНТАЛЬНОЙ КОРЫ НА ФОНЕ ОСТРОГО
СТВОЛОВОГО ПОВРЕЖДЕНИЯ.
Введение Диссертация по биологии, на тему "Роль орбито-фронтальной коры и гиппокампа в адаптивно-компенсаторных процессах при поражении ствола мозга крыс"
Исследование адаптивно-компенсаторных реакций поврежденного мозга относится к числу фундаментальных научных проблем, актуальность которых с течением времени постоянно возрастает. Классические работы данного направления были посвящены, в основном, анализу общих принципов адаптивно-компенсаторной деятельности мозга (Павлов, 1951; Асратян, 1959; Анохин, 1954, 1958; Карамян, 1956). Эти представления были существенно дополнены данными о неспецифической (стрессорной) составляющей адаптивного процесса, обеспечивающейся активацией лимбико-ретикулярного комплекса (Вальдман, Цирлин, 1981; Фурдуй, 1986). В ряде работ исследовалась роль лимбических образований в формировании приспособительного поведения (Гращенков, 1964; Латаш, 1968; Ониани, 1980); обсуждались разные варианты развития последующих фаз восстановления нарушенных функций (Бехтерева, 1988; Подачин, Сидоров, 1983; Братина с соавт.,1988).
В последние годы на первый план выступает изучение "частных" нейрофизиологических механизмов компенсации, обусловленных особенностями топографии церебрального поражения. Эта направленность исследований определяется потребностями клиники. Причем, успех работ данного направления все чаще связывается с разработкой адекватных клинике экспериментальных моделей, максимально полно воспроизводящих особенности той или иной патологии человека (Айрапетянц, Вейн, 1982; Айрапетянц, 1985; Айрапетянц с соавт., 1986; ТепМш е1 а1., 1989; Ко1Ь, 1990; Нт^Ы е1 а1.,1991; Ма1зито1;о et а1., 1991; Дупин с соавт., 1994; Плотников с соавт., 1994; Романова с соавт., 1994; Опитц; Саркисова, 1996; Айрапетянц, 1997; Саркисова, Куликов, 2000; Хаспеков с соавт., 2000; Ои1уаеуа et а1., 2003; иуэ а1., 2003). Экспериментальные исследования на животных позволяют выяснить общие принципы компенсации, определить материальную основу восстановительных процессов, а также проверить предположения, возникающие в ходе клинического наблюдения.
Особый интерес и большую медико-социальную значимость в этом плане представляет изучение нейрофизиологических механизмов восстановления при остром поражении стволовых структур мозга. Это связано с увеличением числа больных с сосудистым и травматическим стволовым поражением; кроме того, большее распространение получает оперативное лечение ранее неоперабельных опухолей стволовой локализации (Смирнова, 1986; Баркалая, 1991; Брагина с соавт., 1997).
К числу наиболее сложных вопросов в изучении процессов компенсации при остром стволовом повреждении относятся, например, специфика нейродинамических перестроек при разной степени стволового поражения, последовательность включения в процесс восстановления других мозговых систем и образований и т.д.
Многочисленные факты свидетельствуют о высокой значимости лимбической системы в формировании приспособительных реакций организма на изменения внешней и внутренней среды (Брагина 1966; Латаш, 1968; Ониани, 1980; Чепурнов, Чепурнова, 1981; Болдырева с соавт., 1995; Соллертинская с соавт., 2005). Однако, роль и специфика участия отдельных образований лимбической системы в экстремальных для организма ситуациях, изучена недостаточно. В свете данной проблемы чрезвычайно важны вопросы межполушарной асимметрии различных лимбических структур (Левшина с соавт., 1977; Glick et al., 1980; Квирквелия, 1987; Бианки с соавт., 1988; Ванециан, 1990; Чилингарян, Богданов, 1998; Sullivan, Gratton, 1999; Болдырева, 200Об; Павлова, 2001).
Результаты нейрофизиологических исследований у больных с опухолевым поражением мозга в послеоперационном периоде указывают на а) неоднозначность механизмов послеоперационного восстановления при разной степени поражения ствола, б) последовательное включение в эти процессы гиппокампа и лобных отделов полушарий (Шарова, 1999; Шарова с соавт., 1991, 1993, 1995). Дальнейшему развитию этих и других вопросов компенсации при остром повреждении ствола головного мозга, имеющих как теоретическое, так и практическое значение (связь с тактикой лечения) могут способствовать адекватные экспериментальные исследования на животных.
Целью настоящей работы было экспериментальное изучение нейрофизиологических механизмов процессов компенсации в случае острого повреждения стволовых структур головного мозга, с уточнением особенностей участия в послеоперационном восстановлении гиппокампа и орбитофронтальной коры как составляющих лимбической системы.
В рамках основной проблематики специальный интерес для нас представлял также анализ эмоциональных реакций оперированных'животных. Это обусловлено тем, что по представлениям П.В.Симонова (2001) эмоциональном напряжении происходит естественная мобилизация энергетических ресурсов, что может сказывается, как на скорости компенсаторных процессов, так и на их течении. Хотя известно, что лимбическая система является основным регулятором мотивационно-эмоционального поведения млекопитающих (Нуцубидзе, 1969; Козловская, Вальдман, 1972; Хананашвили, 1972; Гасанов, 1974; Симонов, 1993, 2001), вопрос о степени участия отдельных ее структур в появлении эмоциональных реакций разной интенсивности и их знака до сих пор окончательно не выяснен. Поиск особенностей протекания эмоциональных реакций при повреждении стволовых структур и структур лимбической системы представляется важным для определения степени участия разных частей лимбической системы в компенсаторных процессах.
Для достижения поставленной цели решались следующие конкретные задачи:
1) Создать экспериментальную модель органического поражения ствола мозга крысы, максимально приближенную к клинике послеоперационной стволовой патологии человека.
2) Проследить (по широкому спектру неврологических, соматических и поведенческих показателей) динамику функционального состояния при разных исходах острого локального стволового повреждения мозга крыс.
3) Проанализировать изменения пространственно-временной организации электрической активности мозга крыс, сопровождающие процессы церебральной компенсации (или декомпенсации) при остром локальном повреждении ствола.
4) Сопоставить особенности развития острой локальной стволовой патологии мозга крыс с вариантами сочетанного стволово-гиппокампального и стволово-орбитофронтального церебрального повреждения, включая и разную латерализацию деструкции лимбических структур.
5) Провести сравнительный анализ эмоциональных реакций животных, сопровождающих локальное стволовое, а также варианты сочетанного стволово-гиппокампального и стволово-орбитофронтального повреждения мозга крыс.
Основные положения, выносимые на защиту
1. Разработанные экспериментальные модели а) локального электролитического разрушения ствола на уровне латерального вестибулярного ядра Дейтерса, б) сочетанного стволово-гиппокампального и стволово-орбитофронального повреждения мозга крыс могут быть использованы для изучения нейрофизиологических механизмов восстановления при острой локальной (опухоль) и множественной (черепно-мозговая травма) патологии мозга человека.
2. Системные компенсаторно-приспособительные реакции мозга крыс при одностороннем локальном стволовом повреждении находят наиболее яркое отражение в изменениях пространственно-временной организации тета-активности орбитофронтальной коры (ОФК), гиппокампа и интактного ствола: а) ранняя стволово-гиппокампальная синхронизация биопотенциалов на частоте 6-7 Гц с последующим вовлечением в этот процесс передних отделов коры характерна для выживших животных; б) Формирование автономной гиппокампально-кортикальной системы возбуждения на частоте 4-5 Гц предшествует летальному исходу.
3. На основе морфо-функциональных сопоставлений у животных с идентичным по объему электролитическим стволовым, стволово-гиппокампальным и стволово-орбитофронтальным разрушением установлено, что гиппокамп и ОФК играют важную и специфическую роль в адаптивно-компенсаторных процессах ЦНС при повреждении ствола мозга: а) функциональное состояние гиппокампа влияет на скорость обратного развития стволового патологического очага подкрепляя его в случае деструкции поля CAI; б) ОФК участвует в послеоперационной гомеостатической регуляции, в частности, регуляции мозгового кровообращения, обеспечивая выживаемость животных в первые две недели после стволового повреждения.
4. Выявлена "прямая" и "обратная" связь между эмоциональностью животных и исследуемыми вариантами повреждения головного мозга. а) Установлена зависимость исхода локального стволового повреждения от уровня эмоциональности животных в дооперационном периоде: крысы с исходно повышенной эмоциональностью наиболее склонны к осложненному течению послеоперационного периода и летальному исходу; б) При общей неспецифической тенденции к послеоперационному усилению эмоциональности животных, максимальные сдвиги имеют место при повреждениях "ствол - левая ОФК" и "ствол - правый гиппокамп".
Научная новизна. Создана устойчивая модель локальной стволовой патологии с воспроизводимыми, адекватными клинике стволового поражения человека, нарушениями состояния. Показана специфика участия гиппокампа и ОФК, а также их асимметричность в восстановительных реакциях мозга при остром стволовом повреждении. Выявлены особенности пространственно-временной организации биоэлектрической активности мозга крыс (интактных и со стволовой патологией) на основе внедрения приемов и показателей анализа ЭЭГ, используемых в исследованиях на человеке.
Научно- практическое значение
Разработанные модели для изучения острой стволовой, а также стволово-гиппокампальной и стволово-орбитофронтальной патологии могут быть использованы для решения теоретических и практических (лечение) проблем неврологической и нейрохирургической клиники.
Установлено, что исходный уровень эмоциональности, а также ее изменения при патологии есть важное звено восстановления при остром стволовом повреждении.
Выявленные в работе качественные и количественные показатели пространственно-временной организации ЭА мозга интактных крыс могут использоваться в качестве опорных в электрофизиологичских исследованиях разного направления: экспериментальная патология ЦНС, фарм- ЭЭГ и др.
Заключение Диссертация по теме "Физиология", Новикова, Маргарита Робертовна
ВЫВОДЫ
1. Анализ последствий изолированного электролитического разрушения ствола мозга крыс на уровне латерального вестибулярного ядра Дейтерса мозга крыс вызывающего воспроизводимый и стойкий характер двигательных и вестибулярных неврологических нарушений, свидетельствует о правомерности использования предложенной экспериментальной модели для изучения компенсаторных механизмов при стволовой патологии человека.
2. Исследование электрической активности мозга крыс (с использованием спектрально-когерентного анализа) до и после изолированного стволового повреждения позволило "визуализировать" послеоперационную динамику стволово-гиппокампального и гиппокампально-полушарного взаимодействия и выявить зависимость этой динамики от состояния ретикуло-септального входа.
3. Нейрофизиологические особенности протекания системных приспособительных реакций мозга крыс, развивающихся при одностороннем локальном стволовом повреждении, наиболее ярко отражаются в изменениях пространственно-временной организации тета-активности орбитофронтальной коры, гиппокампа и интактного ствола: а) ранняя стволово-гиппокампальная синхронизация биопотенциалов на частоте б-7Гц с последующим вовлечением в этот процесс передних отделов коры характерна для выживших животных; б) формирование автономной гиппокампально-полушарной системы возбуждения на частоте 4-5 Гц предшествует летальному исходу.
4. Установлена статистически значимая зависимость исхода локального повреждения ствола головного мозга от уровня эмоциональности животных в дооперационном периоде: крысы с исходно повышенной эмоциональностью более склонны к осложненному развитию патологического процесса и летальному исходу.
5. Морфо-функциональные сопоставления животных с идентичным по объему электролитическим стволовым, стволово-гиппокампальным и стволово-орбитофронтальным разрушением позволили выявить важную и специфическую роль гиппокампа и ОФК (составляющих лимбической системы) в адаптивно-компенсаторных процессах ЦНС при повреждении ствола мозга: а) двусторонняя или односторонняя деструкция гиппокампа наряду со стволовым повреждением усугубляет по большей части стволовую неврологическую симптоматику и пролонгирует время ее обратного развития, т.е. вызывает подкрепление очага стойкой патологической активности стволовой локализации; б) двухсторонняя или преимущественно правосторонняя деструкция ОФК наряду со стволовым повреждением приводит к нарастанию тяжести состояния животных и более вероятному летальному исходу в первые две недели после операции, что обусловлено расстройством мозгового кровообращения по геморрагическому типу и, по-видимому, вторичной дисфункцией гипоталамуса.
6. При общей неспецифической тенденции к послеоперационному усилению эмоциональности животных наибольшие сдвиги в эмоциональной сфере отмечаются при комбинациях повреждения "ствол -левая ОФК" и "ствол - правый гиппокамп".
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В настоящей работе нам удалось в эксперименте получить долго живущую "модель" острого поражения ствола посредством его электролитической коагуляции на уровне латерального вестибулярного ядра Дейтерса. Сопоставление клинико-поведенческих последствий такого повреждения в наших экспериментах с данными литературы (Сепп соавт., 1950; Чернышев, 1983; Благовещенская, 1990) свидетельствует об определенном сходстве полученных двигательных и вестибулярных расстройств у крыс с проявлениями стволовой патологии у человека, что обусловлено определенной универсальностью организации этих функций у млекопитающих на уровне ствола. Наблюдение за состоянием животных после электролитической стволовой коагуляции и распределение их по трем группам в зависимости от особенностей динамики состояния и исходов также указывает на определенные аналогии с вариантами послеоперационного течения у нейрохирургических больных после удаления стволовой опухоли (Баркалая, 1991; Шарова, 1991, 1993; Брагина с соавт. 1997).
Все эти обстоятельства свидетельствуют о правомочности использования предложенной модели для изучения адаптивно-компенсаторных перестроек ЦНС при острой стволовой патологии.
Важным представляется тот факт, что послеоперационное течение и исход стволового повреждения у животных не зависели только от объема стволового разрушения, а определялось многими факторами^ к числу которых относятся реакции ткани и сосудов мозга на электротравму, целостные церебральные реакции на повреждение и др. Выявлена, в частности, значимость исходной эмоциональности животных, а также предпочитаемого направления движения в открытом поле (раздел I).
Данные динамического анализа ЭА у животных с локальным стволовым повреждением также демонстрируют значительное сходство с изменениями ЭЭГ у больных с опухолевым стволовым повреждением в раннем послеоперационном периоде. И у животных, и в клинических наблюдениях послеоперационная нейродинамика но,сит фазный характер с последовательным повышением сочетанности определенных зон мозга; частота доминирующей синхронизации биопотенциалов тета-диапазона (6-7 или 4-5 Гц) различается при благоприятном и неблагоприятном вариантах послеоперационного течения (Гриндель с соавт., 1983; Шарова с соавт., 1991, 1993). Совпадение временных и частотных параметров биоэлектрических процессов, наблюдаемых в условиях локального стволового повреждения у животных и человека, служит еще одним подтверждением физиологической общности (универсальности) церебральных механизмов гомеостатической (висцеральной) компенсации мозга млекопитающих. Тем важнее представляются результаты экспериментального исследования полушарно-гиппокампальных и стволово-гиппокампальных отношений у животных, проведение которого невозможно у человека.
Полученные экспериментальные данные позволяют ответить на ряд вопросов, возникающих при трактовке послеоперационных ЭЭГ-изменений у человека.
1. Тождество поведения тета-составляюгцих ЭА мозга крыс и ЭЭГ человека при остром стволовом повреждении служит объективным доказательством генетического единства этого вида активности и подтверждает важную роль гиппокампа в его происхождение (Arnolds et al., 1979; Bland, 1986; Haas, 1987].
2.При отсутствии единого представления о механизмах генерации тета-ритма можно высказать нескольких предположений о нейрофизиологических механизмах формирования разночастотной тета-активности, которая прогностически значима для острых патологических состояний человека: частота тета-ритма может отражать как разное функциональное состояние одной и той же функциональной системы, так и разную организацию этой системы при разных типах стволового патологического очага (стойкий или углубляющийся). Наши экспериментальные электрофизиологические исследования показали, что частотные параметры синхронизации тета-активности (4-5 или 6-7 Гц) определяются, прежде всего, состоянием стволово-гиппокампального входа. Частота снижалась по мере угнетения функциональной активности ствола (Бражник, Виноградова, 1983). Кроме того, возможно перераспределение активности в пределах стволовой медиаторной системы (Меликов, 1987, Vertes et al., 1993). Полученные данные подтверждают скорее предположение о разном состоянии одной и той же функциональной системы.
Когерентный анализ ЭА позволил как бы «визуализировать» особенности динамики стволово-гиппокампального и гиппокампально-кортикального взаимодействия при различных состояниях ретикуло-септального входа. Показано, например, что в условиях относительной морфологической сохранности ствола именно этот вход является «запускающим звеном» синхронизации на частоте 6-7 герц. Если же состояние активирующей стволовой системы резко изменено (угнетено) вследствие значительного объема стволового повреждения на уровне ВЯД (осложненное течение), лидирующую роль в запуске этой реакции могут на некоторое время брать передние отделы коры и гиппокамп. При летальном исходе показана возможность формирования автономной синхронизированной гиппокампально-корковой системы на частоте 4-5 Гц, которая, вероятно, сопряжена с относительной стабилизацией состояния низкоуровневого висцерального обеспечения.
Данные наших электрофизиологических исследований подтверждают участие ОФК в формировании системной приспособительной реакции при остром стволовом повреждении. Ранняя послеоперационная стволово-гиппокампальная синхронизация биопотенциалов на частоте 6-7 Гц с последующим вовлечением передних отделов коры характерна для выживших крыс. У погибших животных падение межполушарных связей ОФК предшествовало летальному исходу. Следует отметить, однако, что у человека роль передних отделов полушарий в послеоперационных адаптивных перестройках более существенна (Шарова с соавт., 1993), что связано, по-видимому, с прогрессивным морфо-функциональным развитием лобных отделов мозга в филогенезе.
При сравнении последствий сочетанного поражения мозга в наблюдениях с разной его топографией обращает на себя внимание существенные различия в исходах между группами со стволово-гиппокампальными и стволово-орбитофронтальными повреждениями.
Стволово-гиппокампальная коагуляция усугубляет по большей части стволовую неврологическую симптоматику и пролонгирует время ее обратного развития, т.е. вызывает подкрепление очага стойкой патологической активности. Этот факт соответствует данным литературы (Русинова, 1989) о подкреплении доминантных очагов, сформированных в других отделах ЦНС, путем раздражения гиппокампа. Стволово-орбитофронтальное повреждение приводит к значительному нарастанию степени тяжести состояния животных и высоковероятному летальному исходу в первые две недели после операции.
К числу послеоперационных различий можно отнести также ряд специфических особенностей состояния животных. При стволово-ОФК повреждениях наблюдалось появление сукровичных подтеков вокруг глаз и резкое падение веса в первые дни после операции, которое было особенно выражено у животных с летальным исходом. Снижение веса в группе с летальным исходом достоверно отличалось от падения веса в других группах животных (см.график на стр. 137). Потеря веса при стволово-гиппокампалъном повреждении менее значительна.
Данные патоморфологического обследования погибших животных указывают на разные причины летального исхода в случае разных вариантов сочетанного повреждения мозга при равнозначности общего объема коагуляции. Гибель крыс при стволово-гиппокампальном разрушении, как правило, была вызвана общим снижением уровня иммунной защиты организма, так как экспериментальное воздействие на структуры дорсального и вентрального гиппокампа приводит к изменению иммунного ответа организма (Магаева, Морозов, 2005). Стволово-орбитофронтальное повреждение вызвало гибель животных при значительном разрушении латерального вестибулярного ядра Дейтерса, либо кохлеарного ядра с затеканием тока на ядро Дейтерса в сочетании чаще с двусторонним, а также негрубым правосторонним либо обширным левосторонним повреждением орбитофронтальной коры. И в данном случае гибель была обусловлена нарушением мозгового кровообращения по геморрагическому типу и, вероятно, вторичной дисфункцией гипоталамуса. При этом повреждения в стволе наряду с двусторонним или с односторонним разрушением ОФК, но без вовлечения ядра Дейтерса не приводила к столь гибельным для животных последствиям. Тяжесть последствий можно объяснить участием именно этого отдела коры в висцеральной регуляции. Сочетанное повреждение ствола и ОФК вызывает столь мощные нарушения гемодинамики мозга, что это, в конечном счете, увеличивает вероятность гибели животных.
Гибель животных с изолированным стволовым повреждением не была обусловлена нарушениями мозгового кровообращения, не сопровождалась потерей веса, не отмечалось также дисфункций иммунной системы, как в случае сочетанных повреждений.
Клинические наблюдения показали неодинаковые функциональные возможности правого и левого полушарий (Мосидзе с соавт., 1977; Жирмунская, 1986; Брагина, Доброхотова, 1988; ^^йШгщ \У., 1990; Хомская с соавт., 1997). В настоящее время взаимодействие полушарий головного мозга рассматривается как взаимодополняющее, взаимокомпенсирующее в реализации различных функций центральной нервной системы. Такая морфофункциональная организация мозга оказывается целесообразной для развития компенсаторного процесса при возникновении латерализованного патологического процесса (Советов, 1988; Кураев, Сороколетова, 1996). Выяснение вклада ОФК правого и левого полушария и правого и левого гиппокампа показали, что значение правого и левого полушарий в компенсаторных процессах четко видно именно на уровне ОФК, но не гиппокампа.
При стволово-орбитофронтальном варианте летальный исход наиболее вероятен при двустороннем или правостороннем повреждении ОФК. С одной стороны эти данные подтверждают выявленные в клинике факты о большей причастности правого полушария к процессам висцеральной регуляции
Доброхотова, Братина, 1977; Жаворонкова, 1990; Болдырева с соавт., 1993; Жаворонкова, Добронравова, 1993; Шарова с соавт, 1993). Наряду с этим, можно предположить большую значимость правого полушария как контралатерального поражению ствола на уровне ВЯД слева (Советов, 1988). При стволово-гиппокампальном повреждении связь исхода с латерализацией разрушения гиппокампа оказалась не очевидной.
Следует подчеркнуть, что моделирование сочетанного стволово-гиппокампального и стволово-орбитофронтального повреждения у животных может иметь самостоятельное значение в качестве модели травматического повреждения мозга, т.к. 1) при черепно-мозговой травме повреждения мозга всегда множественны; 2) состояние ствола играет определяющую роль в ее исходе; 3) наиболее вероятны глубокие разрушения лобной и височной локализации (в том числе и латерализованные).
Наконец, анализируя стволово-лимбические взаимоотношения, нельзя не коснуться, вопроса о связи их с эмоциональными проявлениями. В нашей работе мы затрагивали его в двух аспектах: 1) влияет ли дооперационная эмоциональность животных на исход локального стволового поражения; 2) имеется ли специфический эффект повреждения исследуемых лимбических образований (гиппокампа и орбитофронтальной коры) в эмоциональной сфере
Причем, второй аспект наблюдения вполне правомерен, т.к. вопрос о степени участия отдельных лимбических структур в формировании эмоциональных реакций разной интенсивности и знака до сих пор окончательно не выяснен.
Учитывая тяжесть повреждения головного мозга, мы могли рассматривать каждый из указанных аспектов лишь в ограниченной степени. Тем не менее, были получены вполне определенные результаты.
1.Выявлена статистически значимая зависимость исхода стволового повреждения от дооперационной эмоциональности животных: число крыс с исходно повышенной эмоциональностью проградиентно нарастает от неосложненного к осложненному течению и летальному исходу - при наличии достоверной, хотя и нелинейной, связи между этими показателями (р = 0.08). Отмечается появление эмоциональных реакций пассивно оборонительного типа перед улучшением неврологических показателей в случае благоприятного исхода у животных с осложненным течением послеоперационного периода, а также агрессивных реакций перед гибелью животных. до операции И после операции
Рис. 9.1 Увеличение количества эмоциональных животных в группах с разными типами повреждений. По оси абсцисс номера групп: 1-изолированный ствол; 2 - ствол и билатеральное повреждение гиппокампа; 3 -ствол и билатеральное повреждение ОФК; 4 - ствол и ОФК справа; 5, 6 - ствол и гиппокамп слева и справа соответственно; 7 - ствол и ОФК слева. По оси ординат - проценты. * р > 3.84
2.Показано наличие специфических эффектов в эмоциональной сфере при повреждении орбитофронтальной коры или гиппокампа в сочетании с повреждением ствола мозга. В рамках настоящего исследования были проанализированы "эмоциональные эффекты" семи вариантов органического поражения головного мозга: изолированное стволовое (на уровне левого вестибулярного ядра Дейтерса), сочетанное повреждение ствола и двухстороннего гиппокампа, ствола с право- и левосторонним повреждением гиппокампа, ствола с двухсторонним повреждением ОФК, а также ствола с право- и левосторонним повреждением ОФК. Углубленный статистический (в том числе и по методу LSD (least significant difference) анализ соотношения "спокойных" и "эмоциональных" животных до и после операции в этих 7 группах показал, что можно выделить два варианта " эмоциональных последствий" повреждения головного мозга (рис. 9.1). При первом варианте (изолированное повреждение ствола, сочетанное повреждение ствола с билатеральным повреждением гиппокампа, орбитофронтальной коры или повреждением орбитофронтальной коры справа) наблюдается незначимое увеличение доли "эмоциональных" животных после операции по сравнению с дооперационным уровнем. При втором варианте (повреждение ствола в сочетании с правым или левым гиппокампом, или орбитофронтальной коры слева) наблюдается значимое увеличение доли "эмоциональных" животных после операции, наиболее резкое для случаев сочетанного поражения ствола с левой ОФК, либо с правым гиппокампом. Таким образом, можно думать, что в рамках общей неспецифической тенденции к послеоперационному усилению эмоциональности животных, максимальные сдвиги в эмоциональной сфере связаны с системами "ствол - левая ОФК" и "ствол - правый гиппокамп". Более четко трактовать выявленные тенденции сложно: это могут быть как эффекты раздражения повреждаемых лимбических структур, так и снятие тормозных влияний вследствие их выключения.
Нам кажется важным обратить внимание на исход при латерализованном повреждении ОФК и максимальных сдвигах в эмоциональной сфере при повреждении слева. Возможно функции мобилизации энергетических ресурсов (Нуцубидзе, 1969; Хананашвили, 1972, 1983; Симонов, 1993, 2001), которая, как полагают, свойственна эмоциям, играет немаловажную роль в компенсаторно-восстановительных процессах.
Библиография Диссертация по биологии, кандидата биологических наук, Новикова, Маргарита Робертовна, Москва
1. Авалиани Т.В., Огурцов Р.П., Пузырева В.П., Серякова О.Р. Латерализация травмы мозга у крыс-самок (Вистар) определяет иммунный и неврологический статус потомства // Росс.физиол.журн. 2000. Т.86.№12. - С.1565 - 1572.
2. Адрианов О.С. Проблема структурной организации правого и левого полушарий мозга. В сб.: Нейропсихол.анализ межполушарн.асим.мозга. Под ред.Е.Д.Хомской. М.:Наука, 1986. С. 9-13.
3. Адрианов О.С. О структурной организации интегративных функций мозга // Вестн.АМН, 1987, №8. С.28-35.
4. Адрианов О.С. Принципы организации церебральных функций и узловые механизмы поведения. В кн.: О принципах структурно-функциональной организации мозга. Избранные научные труды. М. 1999. -С. 143-239.
5. Айрапетянц М.Г.Экспериментальные неврозы // Успехи физиол.наук. 1985. Т.16. №2. С. 8-32.
6. Айрапетянц М.Г. Участие церебральной гипоксии в патогенезе неврозов (новая концепция) // Журн.высш.нерв.деят. 1997. Т.47. №2.-С.412-419.
7. Айрапетянц М.Г., Вейн A.M. Неврозы в эксперименте и клинике. М.: Наука, 1982.-271с.
8. Айрапетянц М.Г., Мехедова А.Я., Козловская М.М., Незнамов Г.Г. Моделирование невроза у собак и изучение действия антидепрессантов // Журн.высш.нерв.деят. 1986. Т.36. №6. С. 11311138.
9. Айрапетянц М.Г., Хоничева Н.М., Мехедова А.Я., Х.Ильяна Вильяр. Реакции на умеренные функциональные нагрузки у крыс с индивидуальными особенностями поведения//Журн.высш.нерв.деят. 1980. Т.ЗО. №5. С.994-1002.
10. П.Анохин П.К. Проблема компенсации нарушенных функций и ее значение для клинической медицины // Хирургия. 1954, №10. С.З-11.
11. Анохин П.К. Общие принципы компенсации нарушенных функций и их физиологическое обоснование. В кн.: Труды научной сессии по дефектологии. М.: Медицина. 1958. С.54-55.
12. З.Анохин ПК. Проблема центра и периферии в современной физиологии нервной деятельности. В кн.: Очерки по физиологии функциональных систем. П.К.Анохин. М.: Медицина, 1975, 448 с. (стр.63-107).
13. Артюхина Н.И., Саркисова К.Ю. Асимметрия структурных изменений в гиппокампе у крыс при двусторонней окклюзии общих сонных артерий. Тез.конф. «Современное состояние асимметрии мозга», 2000. С.20-21.
14. Артюхина Н.И., Саркисова К.Ю. Межполушарная асимметрия повреждений гиппокампа после двусторонней перевязки общих сонных артерий // Росс.физиол.журн. 2004. Т.90.№2. С. 146 - 156.
15. Аруин Л.И. Органы пищеварения. В сб.: Структурные основы адаптации и компенсации нарушенных функций. Ред. Д.С.Саркисов. М.:Медицина, 1987. 448с.
16. Асратян Э.А. Лекции по некоторым вопросам нейрофизиологии. М.,изд.АН СССР, 1959.
17. Бабаева А.Г. Кроветворные и лимфоидные органы. В сб.: Структурные основы адаптации и компенсации нарушенных функций. Ред. Д.С.Саркисов. М.Медицина, 1987. 448с
18. Бабияк В.И., Ланцов A.A., Базаров В.Г. Клиническая вестибулология: Руководство для врачей.- СПб.: Гиппократ, 1996.- 336 е., ил.
19. Багаев В.А., Пантелеев С.С. Эффекты стимуляции лимбической коры на ответы нейронов ядер ваго-солитарного комплекса, вызванные раздражением блуждающего нерва // Докл. РАН, 1995. Т.340, № 4. -С.555-558
20. Баклаваджян О.Г., Нерсесян Л.Б., Аветисян Э.А., Аветисян И.Н., Аршакян A.B., Багдасарян К.Г., Еганова B.C., Погосян Н.Л. Нейронная организация лимбико-(цингуло-) висцеральной рефлекторной дуги. Успехи физиол.наук. Т.31, №4, 2000.- С.11-23.
21. Баркалая Д.Б. Клиника раннего послеоперационного периода убольных с опухолями задней черепной ямки. Дисс.канд.мед.наук.1. М., 1991.
22. Батуев A.C. Нейрофизиология коры головного мозга. Модульный принцип организации: Курс лекций. Л.: ЛГУ, 1984.-184с.
23. Беленков Н.Ю. Принцип целостности в деятельности мозга. М.: Медицина, 1980, 309 с.
24. Беллер H.H. Висцеральное поле лимбической коры. Л.: Наука, 1977. -158 с.
25. Березовский B.K. Стволовые пути инициации локомоции. Нейрофизиология. 1991, Т.23, №4. С.488-505.
26. Бехтерева Н.П. Здоровый и больной мозг человека. JL: Наука, 1988. -262 с.
27. Бианки B.JI. Индивидуальная и видовая межполушарная асимметрия у животных // Журн.высш.нерв.деят. 1979. Т.29. №2. С.295-303.
28. Бианки B.JI. Обзор: Латеральная специализация мозга животных // Физиол.журн. СССР, 1980. Т.66. №11.- С.1593-1607.
29. Бианки В.Л. Асимметрия мозга животных. Л.: Наука, 1985, 295 с.
30. Бианки В.Л. Механизмы парного мозга. Л.: Наука, 1989- 264 с.
31. Бианки В. Л., Мурик С.Э., Филиппова Е.Б. Межполушарная асимметрия положительных эмоциональных реакций у крыс // Журн.высш.нерв.деят. 1988. Т.38. №4. С. 693-700.
32. Бианки В.Л., Филиппова Е.Б., Пошивалов В.П. Межполушарная асимметрия двигательной и исследовательской активности у мышей // Журн.высш.нерв.деят., 1982. Т.32, 33. С442.
33. Бианки В.Л., Филиппова Е.Б. Межполушарная асимметрия и двигательная активность у грызунов // Журн.высш.нерв.деят. 1984. Т.34.№6. С.1093-1099.
34. Благовещен екая Н.С. Изменения электрической активности коры при опухолях задней черепной ямки // Проблемы современной нейрохирургии, 1957. Т.1. С.329-339.
35. Благовещенская Н.С. Отоневрологические симптомы и синдромы. М.: Медицина. 1990.-430 с.
36. Болдырева Г.Н. Межцентральные отношения в коре головного мозга человека в норме и при очаговых поражениях диэнцефальных структур. Автореф.дис.доктбиол.наук. М.: ИВНД и НФ АН СССР, 1978,28 с.
37. Болдырева Г.Н. Электрическая активность мозга человека при поражении диэнцефальных и лимбических структур. М.: Наука, МАИК "Наука/Интерпериодика", 2000. - 181 е., ил.
38. Болдырева Г.Н. Роль гиппокампальных структур мозга человека в формировании полушарной специфичности организации ЭЭГ. Тез докл на конф. «Современное состояние асимметрии мозга». М.: РАН. 2000.-С. 12-14.
39. Болдырева Г.Н., Брагина H.H., Доброхотова Т.А. Клинико-электрофизиологическое исследование больных с поражением гиппокампо-миндалевидного комплекса // Журн.невропатол. и психиатр, им.С.С.Корсакова. 1972. Т.72. С.521-530.
40. Болдырева Г.Н., Добронравова И.С. ,. Шарова Е.В., Жаворонкова Л.А Отражение адаптивных перестроек мозга человека при нарушении церебральных функций в параметрах межполушарной асимметриикогерентности ЭЭГ // Журн.высш.нерв.деят. 1993. Т.43.№4. С.721-729.
41. Болдырева Г.Н., Брагина H.H., Маргишвили Г.М., Машерова E.JI. Влияние очага стационарного возбуждения в лимбических структурах на изменения пространственно-временной организации ЭЭГ человека // Физиология человека. Т.21, 1995. С.18-27.
42. Болдырева Г.Н., Шарова Е.В., Добронравова И.С. Роль регуляторных структур мозга в формировании ЭЭГ человека // Физиол.челов., 2000. Т.26. №4. -С.391-401.
43. Болдырева Г.Н., Жаворонкова JI.A., Шарова Е.В., Добронравова И.С. Межцентральные отношения ЭЭГ как отражение системной организации мозга человека в норме и патологии // Журн.высш.нерв.деят. 2003. Т.53.№б. С.1093-1099.
44. Большая медицинская энциклопедия. М.:Советская энциклопедия. Т.13, 1980.-С.762.
45. Борисова Е.В. Электрофизиологический и нейрохимический анализ нейронов орбитальной области коры и ретикулярной формации среднего мозга кролика. Автореф.канд.биол.наук. М., 1983,25 с.
46. Брагина H.H. Клинические поражения гиппокампа и пограничных с ним областей. Автореф.дисс.докт.мед.наук. М. 1966. 32 с.
47. Брагина H.H. Особый вид защитно-рефлекторных реакций при очаговом поражении гиппокамповой формации // Журн.неврол. и психиатр. Т.67 №3,1967 С.327-332.
48. Брагина H.H. Клинические синдромы поражения гиппокампа.- М.: Медицина, 1974.-216с.
49. Брагина H.H., Доброхотова Т.А. Функциональные асимметрии человека. М.: Медицина, 1981. 288с.
50. Брагина H.H., Доброхотова Т.А. Функциональная асимметрия мозга и психические возможности человека // Взаимодействие полушарий мозга. Тб. 1982.-С.119-120.
51. Брагина H.H., Доброхотова Т.А. Функциональные асимметрии человека. М.: Медицина, 1988. 221 с.
52. Брагина H.H., Доброхотова Т.А., Глазман Л.Ю., Ильичева Р.Ф., Потапов A.A. Корсаковский синдром в клинике черепно-мозговой травмы // Журн.неврол. и психиатр. Т.88, №5, 1988. С.18-22.
53. Брагина H.H., Амчеславский В.Г., Баркалая Д.Б., Воронина И.А., Хухлаева Е.А. Ранний послеоперационный период у больных с опухолями задней черепной ямки // Журн.неврол. и психиатр. Т.97, №2, 1997. С.10-14.
54. Бражник Е.С., Виноградова О.С. Активность нейронов гиппокампа, лишенного восходящих стволовых связей // Журн.высш.нерв.деят. Т.ЗЗ. №1, 1983. С.121-128.
55. Брейже М.А.Б. Электрофизиологическое изучение зрительного бугра и гиппокампа у человека // Физиол.журн. Т.53. №9, 1967. С.1026-1033.
56. Бродал А. Ретикулярная формация мозгового ствола. М.: Медгиз, i960,- 99 с.
57. Бродал А., Вальберг Ф., Помпеано О. Вестибулярные ядра. Связи, анатомия, функциональные корреляции. М.: JL: Наука, 1966. 171 с.
58. Буреш Я., Бурешова О., Хьюстон Д.П. Методики и основные эксперименты по изучению мозга и поведения. М.: Высшая школа, 1991.299с.
59. Вальдман A.B. Принципиальные проблемы изучения эмоционального поведения в эксперименте на животных. В кн.: Экспериментальная нейрофизиология эмоций. JL: Наука, 1972а. С. 6-26.
60. Вальдман A.B. Роль гипоталамуса в эмоционально-поведенческих актах. В кн.: Экспериментальная нейрофизиология эмоций. Л: Наука, 19726.-С. 108-123
61. Вальдман A.B. Нейрохимические основы психотропного эффекта // Фармакология нейропептидов. М.: Медицина, 1982.
62. Вальдман A.B., Звартау Э.Э., Козловская М.М. Психофармакология эмоций. М.: Медицина. 1976. 328 с.
63. Вальдман A.B., Цирлин В.А. Вегетативные механизмы ствола мозга. В кн.: Физиология вегетативной нервной системы (Серия: Руководство по физиологии.). Л.:Наука, 1981. С.341-371.
64. Валюх Т.П. Электрофизиологический анализ роли гиппокампальных структур в условнорефлекторной деятельности кроликов. В кн.: III конференция молодых физиологов Закавказья. Ереван, 1981. С.38-44.
65. Ванециан Г.Л. Функциональная асимметрия миндалин кошки при условнорефлекторной деятельности // Мозг и поведение. М.: Наука, 1990.-С. 69-81.
66. Ванециан Г.Л. Двустороннее взаимодействие гипоталамуса, миндалины и неокортекса на разных стадиях выработки условного рефлекса// Журн.высш.нерв.деят. Т.43. №5, 1993. С.889-899.
67. Ванециан Г.Л., Павлова И.В. Функциональная асимметрия фронтальной коры и латерального гипоталамуса кошек при инструментальном пищевом условном рефлексе // Журн.высш.нерв.деят. Т.5 3. №3, 2003. С.313-320.
68. Вартанян Г.А., Клементьев В.И. Химическая симметрия и асимметрия мозга. Л.-Наука, 1991. 150с.
69. Вартанян И. А. Компенсаторно-приспособительные реакции сенсорных систем. В кн.: Основы физиологии человека, т.З (ред. Б.И.Ткаченко), М.:Литера, 1998.- С.91-121.
70. Василевская Н.Е. О структуре и функции висцерохимического анализатора. Л., 1971.
71. Ведяев Ф.П. Модели эмоционально-стрессовых состояний и их висцеральные проявления. Материалы симпозиума «Эмоции и висцеральные функции». Баку.ЭММ, 1974. С.11-17.
72. Вейн A.M., Соловьева А.Д. Лимбико-ретикулярный комплекс и вегетативная регуляция. М., Наука, 1973. 268с.
73. Вейн A.M., Соловьева А.Д. Патологические вегетативные синдромы (клинико-физиологическая характеристика). В кн.: Физиология вегетативной нервной системы. Л.:Наука, 1981. С.668-710.
74. Викторов И.В. Стволовые клетки мозга млекопитающих: биология стволовых клеток in vivo и in vitro II Изв. АН. Серия биолог., 2001. №6. С.646-655.
75. Виноградова О.С. Гиппокамп и память.- М.: Наука, 1975.- 332 с.
76. Виноградова О.С., Бражник Е.С., Кичигина В.Ф., Стафехина B.C. Модуляция холинергическими веществами реакции нейронов гиппокампа на сенсорные раздражители // Журн.высш.нерв.деят. Т.45. №1, 1995.-С.118-130.
77. Выготский Л.С. Психология и учение о локализации психических функций // Собр.соч.: В 6 т. М.: Педагогика, 1982. Т.6.
78. Воронин Л.Г., Соколов E.H. Корковые механизмы ориентировочного рефлекса. В кн.: Электроэнцефалографические исследования ВНД. М.-.АН СССР, 1962.-312 с.
79. Висцеральная патология при поражениях центральной нервной системы. Под ред. В.М.Угрюмова, Л., Медицина, 1975, 304 с.
80. Гамбарян Л.С., Коваль И.Н. Гиппокамп. Ер.: АН Арм. ССР, 1973 -103 с.
81. Гасанов Г.Г. Эмоции, висцеральные функции и лимбическая система. В кн.: Эмоции и висцеральные функции. Материалы симпозиума. Баку: ЭММ, 1974. С. 17-22.
82. Гасанов Г.Г., Меликов Э.М. Нейрохимические механизмы гиппокампа, тета-ритм и поведение. М.: Наука, 1986. 184с.
83. Геодакян В.А. Асинхронная асимметрия // Журн.высш.нерв.деят. Т.43. №3, 1993. С.543-561.
84. Гецова В.М., Йорк Р., Ветцель В. О механизмах участия серотонина в консолидации временных связей // Журн.высш.нерв.деят. Т.ЗО. №5, 1980.-С.988 -993.
85. Гильман И.М., Пилипович A.C., Равикович М.А., Советов А.Н. О компенсаторных возможностях симметричных областей доминантного и субдоминантного полушарий головного мозга. Журн.высш.нерв.деят. т.27, №1, 1977.- С.88-97.
86. Гильман И.М., Советов А.Н. Межполушарная асимметрия поздних компонентов вызванных потенциалов как выражение компенсаторных процессов. Физиол.человека. т.6, №6, 1980,- С.1058-1065.
87. Гистология, цитология, эмбриология: Учебник. / Афанасьев Ю.И. ред. М.'.Медицина. 2004. 766с.
88. Голдберг Э. Управляющий мозг: Лобные доли, лидерство и цивилизация. М.: Смысл, 2003. - 335 с.
89. Гращенков Н.И. Гипоталамус. Его роль в физиологии и патологии. М.: 1964, 364 с.
90. Гриндель О.М. Оптимальный уровень когерентности ЭЭГ и его значение //Журн.высш.нерв.деят. 1980. ТЗО. №1. С.62-70.
91. Гуляева Н.В. Основы адаптологии. М., 1997. 108 с.
92. Гусельников В.И. Электрофизиология головного мозга (курс лекций). М.:Высшая школа, 1975. 423 с.
93. Данилова H.H., Крылова А.Л. Физиология высшей нервной деятельности: Учебн.для вузов. Ростов-на-Дону. 2002. 479 с.
94. Добронравова И.С. Значение межполушарной асимметрии в развитии компенсаторных процессов мозга человека // Журн.высш.нерв.деят. 1989. Т39. №5.-С. 819-827.
95. Доброхотова Т.А. Эмоциональная патология при очаговых поражениях мозга.-М.'.Медицина. 1974. .с.
96. Доброхотова Т.А., Брагина H.H. Функциональная асимметрия и психопатология очаговых поражений мозга. М.: Медицина, 1977. 359 с.
97. Доброхотова Т.А., Брагина H.H. Асимметричный мозг -асимметричное сознание // Журн.высш.нерв.деят. 1993. Т43. №2. С. 256-261.
98. Доброхотова Т.А., Гриндель О.М., Брагина H.H.,.Потапов A.A., Шарова Е.В., Князева H.A. Восстановление сознания после длительной комы у больных с тяжелой черепно-мозговой травмой // Журн.невропатологии ипсихиатрии. 1985. Т.85. №6. С.720-726.
99. Дубикайтис Ю.В., Полякова В.Б. Биоэлектрическая активность головного мозга у больных с черепно-мозговой травмой при ирритации мозговых структур // Вопросы нейрохирургии, 1983, №3. -С.14-18.
100. Дупин A.M., Барсков И.В., Викторов И.В., Ерин А.Н. Уровень перекисного окисления липидов в очаге компрессионной ишемии коры головного мозга крыс // Бюлл.эксперим.биол. и мед. Т.118. №12, 1994.- С.
101. Жаворонкова JI.A. Особенности динамики межполушарных соотношений ЭЭГ в процессе восстановления нервно-психической деятельности человека. Журн.высш.нерв.деят. Т.40, №2, 1990. -С.238-245.
102. Жаворонкова JI.A. Межполушарные соотношения электрических процессов мозга здоровых правшей и левшей и больных с церебральными поражениями. Автореф.дисс. .докт.биол.наук. М., 1999.
103. Жаворонкова Л.А., Добронравова И.С. Специфика восстановительных процессов мозга у больных с диэнцефальным и полушарным поражением (когерентный анализ ЭЭГ). Журн.высш.нерв.деят. Т.43, №4, 1993. С.748-757.
104. Жирмунская Е.А. Функциональная взаимосвязь больших полушарий мозга человека. Л.: Наука, 1989. 130с.
105. Зайченко М.И. Михайлова Н.Г., Райгородский Ю.В. Активность нейронов префронтальной коры мозга крыс с разными типологическими особенностями при эмоциональных воздействиях //. Журн.высш.нерв.деят. Т.50, №3, 2000. С. 492-499.
106. Замбржицкий И.А. Лимбическая область большого мозга. М.: Медицина, 1972.-280 с.
107. Зверева З.Ф., Погожева E.H., Синяков B.C., Советов А.Н. Межполушарная асимметрия при одностороннем повреждении мозга. Патолог.физиол.и тер. №2, 1996. С.6-9.
108. Зверева З.Ф., Советов А.Н., Борзунов А.Н. Состояние межполушарной асимметрии в передних и задних отделах мозга человека в норме и при одностороннем повреждении коры. Патолог.физиол.и тер. №4, 1998. С. 3-6.
109. Зенков Л.Р., Ронкин М.А. Функциональная диагностика нервных болезней.-М.: Медицина, 1991.- 640с.
110. Зилов В.Г. Лимбическая система и ее роль в функциональной системе пищевого и питьевого поведения. В сб.: Физиология человека и животных. Т.20. М., 1977, С.5-57.
111. Зилов В.Г. Химическая интеграция в механизмах пластичности мозга. Вестн.Росс.Акад.мед.наук. 1997, №12. С.50-52.
112. Зилов В.Г., Рогачева С.К. Влияние электрической стимуляции различных областей головного мозга на пищевое поведение кроликов // Журн.высш.нерв.деят. Т.25, №5, 1975. С. 1076-1082.
113. Зимкина A.M. Ретикулярная формация и ее роль в регуляции функций мозга в норме и патологии. Физиол.журн.Т. 44, №4 , 1958.-С. 369.
114. Зимкина A.M. О критериях устойчивости в проявлениях деятельности центральной нервной системы человека. Физиол.журн.Т.58, №7,1972. СЛОИ- 1018.
115. Зимкина A.M. О компенсации нарушенных функций центральной нервной системы. Физиол.журн. Т.68, N 7, 1982, С. 918-925.
116. Зухарь A.B. Типы высшей нервной деятельности, стрессоустойчивость и репродуктивная функция. // Дисс.канд.биол.наук. М.: ИВНД и НФ РАН, 1985. 155 с.
117. Егоров Ю.В., Кузнецова Г.Д. Форма электрических полей при поляризации мозговой ткани // Электрическая активность головного мозга при образовании простых форм временной связи. М.: Наука, 1972. 99 с.
118. Ильюченок Р.И. Нейро-гуморальные механизмы ретикулярной формации ствола мозга. М.: Наука, 1965. - 258 с.
119. Ильюченок Р.Ю., Гилинский М.А. Конструкция и медиаторы ретикуло-корковых связей. Л.: Наука, 1971. - 152 с.
120. Иоффе М.Е. О механизмах двигательного обучения. Журн.высш.нерв.деят. Т.41, №5. 1991. С.907-925.
121. Иоффе М.Е., Плетнева Е.В., Сташкевич И.С. Природа функциональной моторной асимметрии у животных: состояние проблемы. Журн.высш.нерв.деят. Т.52, №1, 2002. С.5-16
122. Карамян а.И. Эволюция функций мозжечка и больших полушарий головного мозга. М.-Л.:Медгиз, 1956.
123. Карамян А.И., Соллертинская Т.Н. Роль структур лимбического мозга в регуляции поведенческой деятельности в филогенезе позвоночных. В кн.: Психофармакология эмоций. М.: Медицина, 1976.-С. 32-58.
124. Карамян А.И., Соллертинская Т.Н. Значение структур лимбического мозга в условнорефлекторной деятельности у кроликов // Физиол.журн. Т.68, N 7,1982, С. 868-884.
125. Карцева А.Г. Морфо-функциональная организация связей мозговых структур, участвующих в регуляции кровообращения. Автореф.дисс.докт.мед.наук. Киев, 1985. 37 с.
126. Квирквелия JI.P. Межгиппокампальные и внутригиппокампальные функциональные взаимодействия // Автореф.дис.докт.биол.наук. М.-.ИВНД и НФ АН СССР, 1987. 38 с.
127. Кичигина В.Ф., Кудина Т.А. Сенсорные реакции нейронов гиппокампа кролика при функциональном выключении структур, управляющих тета-ритмом. Журн.высш.нерв.деят. Т.51, №2, 2001. -С.228-235.
128. Коган А.Б. Вероятностно-статистический принцип нейронной организации функциональных систем мозга. Докл. АН СССР, 1964, т. 154, с.1231-1240.
129. Коваль И.Н., Саркисов Г.Т. Условные двигательные рефлексы после повреждения гиппокампа и свода у кошек. В сб.: Психофизиология эмоций. М.: Медицина, 1976. С.121-130.
130. Коваль И.Н., Саркисов Г.Т., Гамбарян JI.C. Септо-гиппокампальная система и организация поведения.- Ер.: изд.АН Арм.ССР, 1986- 127 с.
131. Козловская М.М., Вальдман A.B. Вегетативные корреляты эмоциональных реакций. В кн.: Экспериментальная физиология эмоций. Л.: Наука, 1972. С. 173-210.
132. Корочкин Л.И. Стволовые клетки один из путей регенерации нервной ткани. Изв. АН. Серия биол., 2001, №6.- С.666-671.
133. Котляр Б.И., Шульговский В.В. Физиология центральной нервной системы. М.: МГУ, 1979. 349 с.
134. Кратин Ю.Г., Сотниченко Т.С. Неспецифические системы мозга. -Л.: Наука, 1987.- 159 с.
135. Кругликов Р.И. Нейрохимические механизмы обучения и памяти. М.:Наука, 1981.-211с.
136. Крылова Н.В., Искренко И.А. Анатомия в схемах и рисунках (спинной, головной мозг и черепные нервы): Учеб.пособие.- М.: Изд-воУДН, 1986.- 168 с.
137. Крыжановский Г.Н. Детерминантные структуры в патологии нервной системы. М.: Медицина, 1980. - 360 с.
138. Кураев Г.А., Сороколетова Л.Г. Компенсация нарушенных функций в нервной системе. Ростов-Дон, 1996. 111 с.
139. Лагутина Н.И., Хасабов Г.А., Урманчеева Т.Г. О взаимосвязи гиппокампа и стриопаллидума в организации сложного поведения. В кн.: Психофармакология эмоций. М.: Медицина, 1976. С. 109-114.
140. Лапина И.А., Яичников И.К., Щабанов П.Д., Бородкин Н.С. Межполушарные взаимоотношения структур мозга при разныхфункциональных состояниях центральной нервной системы // Физиол.ж.СССР, 1984. Т.70, №1. С.3-8.
141. Латаш Л.П. Гипоталамус, приспособительная активность и электроэнцефалограмма. М.: Наука, 1968.- 295 с.
142. Левшина И.П., Гехт К., Нгуен Ван-Хай. К значению одностороннего и двустороннего повреждения гиппокампа в регуляторных процессах центральной нервной системы // Журн.высш.нерв.деят. 1977. Т.27. №3.- С.366-368.
143. Левшина И.П., Л.В.Ноздрачева, Шуйкин H.H. Особенности внешнего дыхания как показатель активности клеточных дыхательных ферментов мозга крыс // Бюлл.эксп.биол. и мед. 1997. Т.124, №8. С.138-140.
144. Леонтович Т.А. К проблеме эмоций // Усп.соврем.биол., 1968, 85, 35
145. Ливанов М.Н. Пространственно-временная организация потенциалов в деятельности головного мозга. Избранные труды. М.: Наука, 1989, 398 с.
146. Ливанов М.Н., Думенко В.Н. Нейрофизиологический аспект исследований системной организации деятельности головного мозга //Усп.физиол.наук. 1987. Т.18. №3. С.6-16.
147. Лиманский Ю.П. Рефлексы ствола головного мозга. Киев: Наук.думка, 1987.-240с.
148. Лосева И.В., Силаков В.Л. Влияние ликвора животных с повреждением моторной коры на компенсацию двигательных нарушений. Физиол.журн. т.73, №12, 1987.- С. 1608-1614.
149. Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. Учеб. Пособие для студ. Высш. Учеб. Заведений. -М.: Издательский центр «Академия», 2002. -384 с.
150. Лурия А.Р, Смерницкая Е.Г. // Нейропсихология. 1977. Т. 15, №1. -С.175-178.
151. Магаева C.B., Морозов С.Г. Нейроиммунофизиология. М., 2005. -158с.
152. Магнус Р. Установка тела. М.Л.: Изд. АН СССР, 1962.- 624 с.
153. Мадорский C.B. Эмоциональные нарушения при поражении структур височной доли мозга. М.:Наука, 1985.- 152с.
154. Майорчик В.Е. Опухоли в области ЗЧЯ. В кн.: Клиническая электроэнцефалография под ред.В.С.Русинова. М.: Медицина, 1973. -С.173-146.
155. Макаров В.А. Лимбическая система и половые функции. В сб.: Физиология человека и животных. Т.20. Физиология лимбической системы. М., 1977.- С.66-107.
156. Макаренко А.Н. Нейрофизиологические и нейрохимические аспекты протекторного влияния неокортекса при воздействии и передозировке общих анестетиков. Автореф.дисс.докт.мед.наук. -М.:ИВНД и НФ РАН, 1993.-51 с.
157. Матинян Л.А.Эволюционные аспекты компенсации функций поврежденного спинного мозга // Журн.высш.нерв.деят, 2003. Т.53, №3.-С.279-289.
158. Меликов Э.М. Роль гиппокампа и его моноаминореактивных систем в механизмах сна кошки // Журн.высш.нерв.деят. Т.37. №2, 1987. С.246-253.
159. Микляева Е.И., Иоффе М.Е., Куликов М.А. Предпочтение одной конечности у крыс результат обучения в эксперименте или индивидуальная особенность? Журн.высш.нерв.деят. Т.38, №5, 1988. - С.881-888.
160. Микляева Е.И. Моторная асимметрия при выработке локальных инструментальных рефлексов у белых крыс. Дисс.на соиск.канд.наук. М., 1989.
161. Михайлова Н.Г. Участие эмоциогенных механизмов гипоталамуса в структурно-функциональной организации поведенческого акта. Дисс. .дмн. М., 1994. 231с.
162. Михайлова Н.Г., Зайченко М.И. Нейроны правой и левой префронталдьной области коры мозга крыс при стимуляции эмоциогенных зон // Журн.высш.нерв. деят. 1998. Т.48. №3.- С.431-437.
163. Молодцова Г.Ф. Половые и межполушарные различия в вовлечении серотонина гиппокампа и миндалевидного комплекса в обработку новой и повторно предъявляемой информации у крыс // Журн.высш.нерв.деят. Т.49, №3, 1999. -С.408-415.
164. Молодцова Г.Ф. Влияние факторов пола и полушарной локализации на вовлечение серотонина фронтальной коры, стриатума и прилежащего ядра в обработку новой и повторно предъявляемой информации у крыс. Журн.высш.нерв.деят. Т.51, №1, 2001. С.56-60.
165. Морфология человека: Учеб. Пособие.-2-y изд., перераб., доп./Под ред. Ншситюка Б.А., Чтецова В.П. М.: Изд-во МГУ, 1990.- 344 с.
166. Мосидзе В.М., Рижинашвили P.C., Самадашвили З.В., Турашвили Р.И. Функциональная асимметрия мозга. Тб.:Мецниереба, 1977. 120 с.
167. Мотлох H.H. Компенсаторный резерв и межуровневые соотношения при регенерации; Научн.центр биол. Исслед. АН СССР. Пущино. 1987. 150 с. ил. Библиогр. №83 назв. Рус.Рукопись деп. В ВИНИТИ 22.07.87. № 5290-В87.
168. Моторина М.В. Исследование гипоталамо-кортикальных связей у кролика // Журн.эволюц.биохим и физиол. Т.4, №2, 1968. С.187-193.
169. Мурик З.С. Межполушарная асимметрия и типологические особенности нервной системы крыс. Журн.высш.нерв.деят. Т.40, № 5, 1990. С.963-967.
170. Мэгун Г. Бодрствующий мозг. М.: издательство Иностранной литературы, 1961. - 126 с.
171. Наливаева H.H., Плеснева С.А., Ковешникова Т.Г., Васильева Ю.В., Варлинская Е.И., Клементьев Б.И. Сравнительно-биохимический анализ неокортекса крыс-правшей, левшей и амбидекстров//Докл. АН, 1993. Т.328. №1. С.116-118.
172. Наута У. Некоторые связи лимбической системы // Механизмы целого мозга. М., 1963. С.182-198.
173. Наута У.Дж., Кейперс Г.Г. Некоторые восходящие пути ретикулярной формации. В сб.: Ретикулярная формация мозга. М.: Гос.изд.мед.лит., 1962. С. 13-37.
174. Незлина Н.И. Нарушение и восстановление двигательных функций у собак после половинной перерезки мозгового ствола. Дисс.канд.биол.наук. М. 1957. 180 с.
175. Нейрохимия. Ред.Проханова М.И. JL: ЛГУ, 1979. - 271 с.
176. Ноздрачев А.Д., Чернышова М.П. Висцеральные рефлексы. Л.: ЛГУ, 1989.- 168с.
177. Ноздрачев А.Д., Поляков Е.Л. Анатомия крысы (Лабораторные животные)/ Под ред. А.Д.Ноздрачева. СПб.: Лань, 2001.- 464 с.
178. Нуцубидзе М.А. Эмоциональная и замыкательная функция лимбической системы. Тб.: Мецниереба, 1969. -186 с.
179. Ониани Т.Н. Интегративная функция лимбической системы. Тб.: Мецниереба, 1980. - 302 с.
180. Основы физиологии человека. Клинико-физиологические аспекты. Учебник под ред. Ткаченко Б.И. М.: Литера, 1998, с.473.
181. Отмахов H.A. Нейрональная сеть гиппокампа: морфологический анализ // Успехи физиол.наук. Т.24. №4, 1993. С.79-101.
182. Павлов И.П. Собрание трудов. М.: Наука, 1951, Т.З.
183. Павлова И.В. Функциональная асимметрия медиального гипоталамуса кролика при реакции избегания // Журн.высш.нерв.деят. 1998. Т.48. №3.- С.396-404.
184. Пейпец Дж.Б. Висцеральный мозг, его строение и связи. В сб.: Ретикулярная формация мозга. М.: Гос.изд.мед.лит., 1962. С. 520532.
185. Пигарева М.Л. Лимбические механизмы переключения. М.: Наука, 1978.- 151 с.
186. Пигарева М.Л. Экспериментальное исследование нейропсихологии эмоций. Дисс.докт.биол.наук. М., 1983. -401 с.
187. Пигарева М.Л. Формирование пищевого условного рефлекса при вероятностном подкреплении у крыс с повреждением фронтальной коры // Журн.высш.нерв.деят. 1984. Т.34. №6.- С.1100-1108.
188. Плицитый Д.Ф., Магаева C.B. О регуляции иммуногенеза структурами гиппокампа // Доклады АН СССР. 1970. Т. 194. №1. -С.232-234.
189. Плотников М.Б, Ваизова O.E., Суслов Н.И. Анализ изменений спектра мощности электроэнцефалограммы на новой модели ишемии мозга у крыс// Бюлл.эксперим.биол.и мед. Т. 118, №12, 1994. С.565-567.
190. Подачин В.П., Мусалов Г.Г., Незлина Н.И. Структурно-функциональные основы компенсации функций при травме спинного мозга. М.: Наука, 1983, 190 с.
191. Подачин В.П., Сидоров Б.М. Компенсаторные процессы при повреждении лимбической системы. М.: Наука, 1988. 160 с.
192. Подачин В.П. Проблема компенсации нарушенных функций в научной деятельности Э.А.Асратяна и современное состояние проблемы. Тез.докл.конф. «Восстановл.функций повр.мозга» М.: ВНД и НФ РАН, 1977. С.2.
193. Полякова В.Б. Роль состояния ствола головного мозга при определении степени компенсации механизмов регуляциивегетативных функций (на примере черепно-мозговой травмы) // Журн.неврол. и психиатр. Т.99, №8, 1999. С.9-11.
194. Пошивалов В.П. Экспериментальная психофармакология агрессивного поведения. Л.:Наука, 1986. 175с.
195. Преображенская Л.А. Функциональная асимметрия электрической активности неокортекса в процессе выработки условного пищевого рефлекса у собак // Журн.высш.нерв.деят. Т.50. №3, 2000. С.434-446.
196. Раева С.Н., Брагина H.H., Фалер Т.О. Особенности электроэнцефалограммы, связанные с поражением разных отделов ствола мозга у человека // Журн.высш.нерв.деят. Т.16, №5, 1966. -С.895-901.
197. Романова Л.К. Дыхательная система. В сб.: Структурные основы адаптации и компенсации нарушенных функций. Ред. Д.С.Саркисов. М.:Медицина, 1987. 448с.
198. Романова Г.А., Барсков П.В., Советов А.Н., Викторов И.В. Нарушение интегративной деятельности мозга крысы при двусторонней фокальной компрессионной ишемии лобной коры // Бюлл.эксперим.биол.и мед. Т.118, №12, 1994.-С.568-571.
199. Романова Г.А., Векшина Н.Л., Советов А.Н. Участие моноаминов в восстановительных реакциях центральной нервной системы при экспериментальном повреждении передних отделов коры головного мозга. Бюлл.экспер.биол. и мед. Т.90, №11, 1980.- С.536-538.
200. Росси Дж.Ф., Цанкетти А. Ретикулярная формация ствола мозга. -М.: издательство Иностранной литературы, 1960. -263 с.
201. Русалова М.Н., Костюнина М.Б. Асимметрия биоэлектрической активности мозга при переживании негативных эмоций // Доклады АН. Т.380, №5, 2001. С.701-703.
202. Русинов B.C., Гриндель О.М., Болдырева Т.Н. Исследование динамики межцентральных отношений в коре больших полушарий головного мозга методом спектрального анализа ЭЭГ // Механизмы деятельности головного мозга. Тбилиси: Мецниереба, 1975. С.365-374.
203. Русинов B.C., Гриндель О.М. Отражение состояния и функций мозга человека в структурах межцентральных отношений по данным спектрально-корреляционного анализа ЭЭГ // Усп.физиол.наук. 1987. Т.18. №3. С.39-51.
204. Русинов B.C., Гриндель О.М., Болдырева Г.Н., Вакар Е.М. Биопотенциалы мозга человека. Математический анализ. М. .-Медицина. 1987. 254 с.
205. Русинова Е.В. Влияние стимуляции поля САЗ дорзального гиппокампа на двигательную поляризационную доминанту у кроликов //Журн.высш.нерв.деят. Т.39, №2, 1989. С.301-308.
206. Русинова Е.В. Корково-подкорковые взаимоотношения при формировании временной связи на модели двигательной поляризационной доминанты. Автореф.докт.биол.наук. М. 1996. 31 с.
207. Рябинская Е.А., Валуйская Т.С., Ашихмина О.В. Пространственно-моторная асимметрия в поведении крыс. Журн.высш.нерв.деят. Т.34, №6, 1984. С.1078-1085.
208. Савельев C.B., Негашева М.А. Практикум по анатомии мозга человека: Учебное пособие для студентов вузов.- М.: ВЕДИ, 2001.192 с.
209. Саркисов С.А. Очерки по структуре и функции мозга. М: Медицина, 1964.-300с.
210. Саркисова К.Ю., Куликов М.А. Новая экспериментальная модель депрессии: WAG/Rij // Докл.АН. 2000. Т. 344. №5. С. 706-710.
211. Сепп Е.К., Цукер М.Б., Шмидт Е.В. Нервные болезни. М.: Медгиз, 1950.-С.172.
212. Селье Г. Стресс без дистресса.- М.: Прогресс, 1982 124с.
213. Симонов П.В. Что такое Эмоция? М.: Наука, 1966.- 94с.
214. Симонов П.В.Теория отражения и психофизиология эмоций. М.: Наука, 1970. 142 с.
215. Симонов П.В. Эмоциональный мозг М.: Наука, 1981.- 215 с.
216. Симонов П.В. Мотивированный мозг М.: Наука, 1987 238с.
217. Симонов П.В. О нервных центрах эмоций // Журн.высш.нерв.деят. 1993. Т.43.№3.-С. 514-529.
218. Симонов П.В. Функциональная асимметрия лимбических структур мозга // Журн.высш.нерв.деят. Т.49, №1, 1999. С. 22-27.
219. Симонов П.В. Лекции о работе головного мозга: Потребностно-информационная теория высшей нервной деятельности. М.: Наука, 2001.-95 с.
220. Симонов П.В., Русалова М.Н., Преображенская Л.А., Ванециан Г.Л. Фактор новизны и асимметрия деятельности мозга // Журн.высш.нерв.деят. Т.45, №1, 1995. С. 13-17.
221. Смирнов JI.И. Патологическая анатомия и патогенез травматических заболеваний нервной системы. М.: Медгиз, 1949. 4.2.
222. Смирнова Н.Я. Висцерально-вегетативные нарушения у больных после удаления опухолей срединно-базальной локализации и методы их патогенетической терапии. Дисс.соиск. .канд.мед. наук. М., 1986.
223. Советов А.Н. Восстановительные и компенсаторные процессы в центральной нервной системе.- М.: Медицина, 1988.- 144 с.
224. Советов А.Н., Гильман И.М. О соотношении электрической активности в симметричных областях коры мозга при его односторонних поражениях // Журн.высш.нерв.деят. Т.25, №2, 1975. -С.388-395.
225. Судаков К.В. Индивидуальная устойчивость к эмоциональному стрессу. М., 1998. 267 с.
226. Сташкевич И.С., Куликов М.А. К вопросу о формировании латерализованного двигательного навыка у крыс // Журн.высш.нерв.деят. Т.50, №3, 2000. С.457-463.
227. Сташкевич И.С., Мац В.Н., Куликов М.А. Индивидуальные и популяционные особенности формирования функциональной моторной асимметрии у крыс. Тез.докл. на конф. Современное состояние асимметрии мозга. М., 2000. С. 9-10.
228. Трауготт H.H. Межполушарные взаимоотношения при локальных поражениях головного мозга. В сб.: Нейропсихологический анализ межполушарной асимметрии мозга. М.:Наука, 1986. - С. 14-22.
229. Трофимова Е.В. Особенности межполушарного взаимодействия у правшей и левшей по данным когерентного анализа ЭЭГ // Журн.высш.нерв.деят. Т.50, №6, 2000. С.943-951
230. Угрюмов В.М., Теп лов С.И., Тиглиев Г. С. Регуляция мозгового кровообращения. Л.: Медицина, 1984. - 136 с.
231. Удалова Г.П., Михеев В.В. Роль функциональной межполушарной асимметрии в формировании предпочтения направления движения у крыс // Журн.высш.нерв.деят. Т.32, №4, 1982. С.633-640.
232. Умрюхин А.Е. Серотонин в паравентрикулярном ядре гипоталамуса и дорсальном гиппокампе при стрессорных нагрузках укрыс с различной двигательной активностью. Авт.дисс. . .канд.мед.наук. М. 2002. 24 с.
233. Урганджян Т.Г. Возрастные особенности компенсаторного восстановления функий. Изд. АН Арм. ССР, Ереван, 1973
234. Урганджян Т.Г. Развитие научного наследия Э.А.Асратяна в области физиологии компенсации функций центральной нервной системы. В сб.: Механизмы динамической локализации и компенсации функций центральной нервной системы Ереван: АН Арм. ССР, 1986.-С.9-16.
235. Урманчеева Т.Г. Значение гиппокампа в корково-подкорковых взаимоотношениях. Авт.дисс. . .докт.мед.наук. М. 1970^49с.
236. Фокин М.С. Интенсивная терапия и реанимация в послеоперационном периоде у больных с опухолями задней черепной ямки. Дисс.канд.мед.наук. М.: ИНХ им.Н.Н. Бурденко, 1985. 183 с.
237. Фур дуй Ф.И. Физиологические механизмы стресса и адаптации при остром действии стресс-факторов. Кишинев, Штиница, 1986. С.-304.
238. Хамильтон Л.У. Основы анатомии лимбической ситемы крысы. М.: МГУ, 1984.-200 с.
239. Хананашвили М.М. Роль лимбической системы мозга в организации и регуляции эмоций. В кн.: Экспериментальная нейрофизиология животных. Л.: Наука, 1972. С. 63-76.
240. Хананашвили М.М. Патология высшей нервной деятельности. М.: Медицина, 1983.-320 с.
241. Хаспеков Л.Г., Онуфриев М.В., Викторов И.В., Гуляева Н.В. Действие ишемии и реоксигинации на накопление нитритов в культурах клеток-зерен мозжечка крыс // Нейрохимия. Т. 17, №4, 2000.- С.267-270.
242. Хомская Е.Д. Мозг и активация. М.: МГУ, 1972. С. 16-21.
243. Хомская Е.Д. Нейропсихология. М.: МГУ, 1987. 288 с.
244. Хомская Е.Д. Нейропсихология. М.: УМК «Психология», 2002. -416 с.
245. Хомская Е.Д., Ефимова И.В., Будыка Е.В., Ениколонова Е.В. Нейропсихология индивидуальных различий. М.: Рос.педагог агенство, 1997. -281 с.
246. Чепурнов С.А., Чепурнова Н.Е. Миндалевидный комплекс. М.: МГУ, 1981,256 с.
247. Чернышев С.Н. Клиника и хирургическое лечение спастической кривошеи. Автореф.канд.мед.наук. Л.:ИНХ им.Поленова, 1983. -11с.
248. Чилингарян Л.И. Индивидуально-типологические особенности высшей нервной деятельности собак и межполушарная асимметрияэлектрической активности гиппокампа и миндалины // Журн.высш.нерв.деят.2002. Т.52. №1. С. 47-56.
249. Чилингарян ЛИ., Богданов H.H. Влияние анксиолитиков и анксиогена на электрическую активность фронтальной коры и лимбических структур собак с разными свойствами нервной системы //Журн.высш.нерв.деят. 1998. Т.48. №6. С. 1014-1026.
250. Шарова Е.В. Адаптивно-компенсаторные перестройки биоэлектрической активности мозга человека при повреждении стволовых образований. Дисс.докт.биол.наук. М. 1999. 328 с.
251. Шарова Е.В., Куликов М.А., Баркалая Д.Б., Амчеславский В.Г. Межцентральные отношения корковой биоэлектрической активности мозга человека после оперативного вмешательства на стволовых образованиях // Журн.высш.нерв.деят. 1991. Т.41. №2. С.246
252. Шарова Е.В., Бородкин О.М., Гогитидзе Н.В., Лукьянов В.И., Муханов Т.К. Функциональное значение показателей пространственно-временной организации ЭЭГ у больных с черепно-мозговой травмой // Физиол.чел. Т. 18, №6. 1992. С.22-30.
253. Шарова Е.В., Болдырева Г.Н., Брагина H.H., Куликов М.А. Адаптивно-компенсаторные перестройки внутриполушарного взаимодействия электрических процессов мозга человека при поражении стволовых структур // Журн.высш.нерв.деят. 1993. Т.43. №6.-С. 1089.
254. Шарова Е.В., Манелис Н.Г., Куликов М.А., Баркалая Д.Б. Влияние стволовых структур на формирование функционального состояния больших полушарий головного мозга человека // Журн.высш.нерв.деят. 1995. Т.45, №5.- С.876-885.
255. Шахнович А.Р. Мозг и регуляция движений глаз. М.:Медицина, 1974.- 160с.
256. Шмидт Р., Тевс Г. (ред). Физиология человека. Т.1 (нервная система). М.: Мир. 1985. 265 с.
257. Шульговский В.В. Физиология центральной нервной системы. Учебник -М.: МГУ, 1997.- 397 с.
258. Юринов A.B. В кн.: Актуальные проблемы патофизиологии. СПб. 2001,- С.203.
259. Ярославцев В.Л. (ред.) Восстановительная неврология: Тез.докл.5-го выездного заседания экспертного совета по молек.биол. и мед.биотехнол. АМН СССР, науч.сов. АН и АМН СССР пофизиологии человека. Иркутск, март, 1990. Иркутск:Гос.мед.ин-т, 1990.-260с.
260. Abatzides G.J., Kitsios A. The role of rehabilitation in the treatment of balance disorders. Review// J. Back Musculoskeletal Rehabil. 1999; 12(2): 101-112.
261. Abe K. Modulation of hippocampal long-term potentiation by the amygdale: a synaptic mechanism linking emotion and memory // Jpn.J.Pharmacol. 2001 May; 86(l):18-22.
262. Adolphs R. Neural systems for recognizing emotion // Current Opinion in Neurobiol., 2002. 12(2).-P.169-177.
263. Adolphs R., Damasio H., Trancl D., Damasio A.R. Cortical systems for the recognition of emotion in facial expressions // J.Nerosci. 1996. V.16, N23. -P.7678-7687.
264. Alanis J., Mascher D.J., Miyamoto J. Relationship between self-susteined activity of the cerebral certex and the efferent discharge of cardic sympathetic and parasympathetic fibers // Jpn.J.Physiol. 1966, 16,- P.316-334.
265. Alice C., Paul A.E., Sansom A.J., Maclennan K., Darlington C.L., Smith P.F The effects of steroids on vestibular compensation and vestibular nucleus neuronal activity in the guinea pig. J.Vestib.Res. v.8, N3, 1998.-P.201-207.
266. Amaral D.G., Siimamon H.M. The locus coeruleus: neurobiology of a central norarenergic nucleus. Progr.in Neurobiol. 1977, V.9.- P.147-196.
267. Arnolds D.E., Aitink J.W., Boeyina P., Lopes da Silva F. EEG hippocampique de home, du chien et du chat // Rev.electroencephalogr.neurophysiol.clin. V.9. №4, 1979. -P.326-334.
268. Azrin N.H., Hutchinson R.K., Hake D.E. Elicitation of aggression by physical blow. J.Exp.Anal. of Behav., 1965. V.8, №1. - P.55-57.
269. Bacskai Т., Szekely G., Matesz C. Ascending and descending projections of the lateral vestibular nucleus in the rat // Acta Biol. Hung. 2002; 53 (1-2): 7-21.
270. Basso D.M., Beattie M.S., Bresnahan J.C. Descending systems contributing to locomotor recovery after mild or moderate spinal cord injury in rats: experimental evidence and a review of literature // Restor Neurol Neurosci. 2002; 20(5): 189-218.
271. Bland B.H. The physiology and pharmacology of hippocampal formation theta-rhythms // Progr.Neurobiol. 1986 (1). P.l-54.
272. Blonder L.X., Bowers D., Heilman K.M. The role of thew right hemisphere in emotional communication // Brain. 1991. V.114, N3. -P.l 115-1127.
273. Beauregard M., Gold D., Evans A.C., Chertkow H. A role for the hippocampal formation in implicit memory: a 3-D PET study // Neuroreport. 1998 Jun 1; 9(8): 1867-1873.
274. Burns S.M., Wiss J.M. The involvement of the anterior cingulated cortex in blood pressure control // Brain Res. 1985. V. 340. N1. P.71-77.
275. Carlson J.N., Glide S.D.Cerebral lateralization as a source of interindividual differences in behavior // Experientia. 1989. V.45. №9. -P.788-798.
276. Cahoon D.D. A behavioristic analysis of aggression. The psychol.Res. 1972. V.22, №3.-P.463-476.
277. Cardinal R.N., Parckinson J.A., Hall J., Everitt B.J. Emotion and motivation: the role of the amygdale, ventral striatum, and prefrontal cortex//Neurosci. Biobehav. Rev. 2002 May; 26(3): 321-352.
278. Chida Y., Toyosawa K. Rhythmic slow activity (RSA) recorded from the bilateral hippocampus in the freely moving rats // J.Physiol. (1992) V.446. Cambridge Meeting 18-20 July 1991.
279. Chon M.L., Chon M. " Barrel rotation" induced by somatostatin in the non-lesioned rats //Br.Res, 1975. V.96. P. 138-141.
280. Concha M.L., Wilson S.W. Asymmetry in the epithalamus of vertebrates //J.Anat. 2001, 199 (Pt 1-2): 63-84/
281. Danenberg V.H. Hemispheric laterality in animals and the effect of early experience. In.: The behavioral and brain sciences. 1981, 4. -P. 1-49.
282. Darlington C.L., Flohr H., Smith P.F. Molecular mechanisms of braistem plasticity. The vestibular compensation model. Mol.Neurobiol. v.5, N 2-4, 1991.-355-368.
283. Darlington C.L., Smith P.F., Gilchrist D.P. Comparison of the effects of ACTH-(4-10) on medial vestibular nucleus neuron in braistem slices from labyrinthine-intact and compensated guinea pigs. Neurosci.Lett. v. 145, N1, 1992. P.97-99.
284. Darlington C.L., Smith P.F. Molecular mechanisms of recovery from vestibular damage in mammals: recent advances // Prog. Neurobiol. 2000 Oct; 62(3): 313-325.
285. Davidson R.J. Anxiety and affective style: role of prefrontal cortex and amygdale //Biol Psychiatry. 2002 Jan l;51(l):68-80.
286. Devi R.S., Namasivayam A. Modulation of specific immunity by ventral hippocampal formation in albino rats // J.Neuroimmunol. 1991 Jul; 33(1); 1-6.
287. Devi R.S., Namasivayam A., Prabhakaran K. Modulation of nonspecific immunity by hippocampal stimulation // J.Neuroimmunol. 1993 Feb.; 42 (2): 193-197.
288. Divac, I. Neostriatum and functions of prefrontal cortex. Acta Neurobiol. Exp. 1972. 33. P. 461-477.
289. Dowling G. A., Diamond M.C., Murphy G.M. et al. A morphological study of male rat cortical asymmetry // Exper. Neurol. 75, 1982. -P51-67.
290. Gainotti G. Laterality of affect: the emotional behavior of right and left-brain-damaged patients. In: M.S. Myslobodsky, Editor, Hemisyndromes: Psychopathology, Neurology, and Psychiatry, Academic Press, New York (1983), pp. 175-192.
291. Glees P., Cole J., Whitty C.W., Cairns H. The effects of lesions in the cingular gyrus and adjacent areas in monkeys // J.Neurol.Neurosurg.Psychiatry. 1950 Aug; 13(3): 178-190.
292. Glick S.D, Cox R. Differential effects of unilateral and bilateral caudate lesion on side preferences and turning behavior in rats. -J.Compar. and Physiol.Psychol., 1976, v.90, №5, p.528.
293. Glick S.D, Jerussi T.P., Zimmerberg B. Behavioral and neuropharmacological correlates of nigrostriatial asymmetry in rats // Lateralization in the nervous system / Ed. S.T.Hernad et al., N.Y.: Acad.press, 1977. p.213-249.
294. Glick S.D., Weaver L.M., Meibach R.C. Lateralization of reward in rats: differences in reinforcing thresholds // Science, 1980. V.207. №4435. P.1093-1094.
295. Gliddon C.M., Darlington C.L., Smith P.F. Activation of the hypothalamic-pituitary-adrenal axis following vestibular deafferentation in pigmented guinea pig // Brain Res. 2003 Feb 28; 964(2):306-10.
296. Gray J.A. The psychophysiological nature of introversion-extraversion: A modification of Eysenck's theory // Biological bases of individual behaviour.N.Y.: Acad.Press, 1972.-P. 182-205
297. Haas H.L. Recording from human hippocampus in vitro // Neurosci. Lett. 1987, Suppl.29. P. 13-20.
298. Harley C.W. A role for norepinephrine in arousal, emotion and learning?: limbic modulation by norepinephrine and the Kety hypothesis // Prog Neuropsychopharmacol Biol Psychiatry. 1987; 11(4):419-58.
299. Harmon-Jones E. Early Career Award. Clarifying the emotive functions of asymmetrical frontal cortical aqctivity // Psycophysiology. 2003. V.40. N6.-P. 838-848.
300. Heynen A.J., Bilkey D.K. Induction of RSA-like oscillations in both the in-vitro and in-vivo hippocampus // Neuroreport. 1991 Jul;2(7):401-404.
301. Hiroshi I., Yoshihiko N., Toru M. Neurophisiology of ischemic facial nerve paralysis in an animal model // Acta oto-laryngol. 1991/ V. 111. №5.-P. 934-942.
302. Jorge R., Robinson R.G. Mood disorders following traumatic brain injury // Int Rev Psychiatry. 2003 Nov; 15(4):317-327.
303. Jorge R.E., Robinson R.G., Moser D., Tateno A., Crespo-Faccoro B., Arndt S. Major depression following traumatic brain injury //Arch Gen Psychiatry. 2004 Jan; 61(l):42-50.
304. Kaada B.R., Pribram K.H., Epstein J.A. Respiratory and vascular responses in monkeys from temporal pole, insula, orbital surface and cingulate gyrus // J. Neurophysiol. 1949 V.12. N5. P.347.
305. Karczmar A.G., Richardson D.L., Kindel G. Neuropharmacological and related aspects of animal aggression. Progr.Neuro-Psychopharmacol. 1978. V2. №5-6.-P.611-631.
306. Kaufman G.D., Anderson J.H., Beitz A.J. Brainstem Fos expression following acute unilateral labyrinthectomy in the rat // Neuroreport. 1992: 3(10): 829-32.
307. Kaufman G.D., Shindler M.E., Perachio A.A. Correlation of Fos expression and circling asymmetry during gerbil vestibular compensation // Br.Res. 817(1999). 246-255.
308. Kim H.J., Cokeror N.J., Henley C.M. Polyamines increase in the brain stem and cerebellum following labyrinthectomy. Am.J.Otol. v. 18, N2, 1997.-P.214-222.
309. King F.A. Effects of septal and amygdaloid lesions on emotional behavior and conditioned avoidance responses in tha rat. J.Nerv. and Mental. Diseases. 1958, 126; 57-63.
310. Kitahara T., Saika T., Takeda N., Kiyama H., Kubo Changes in Fos and Jun expression in the rat brainstem in the process of vestibular compensation. Acta Otolaryngol.Suppl.Stockl. 1995a. 520Pt2: 401-404.
311. Kitahara T., Takeda N., Saika T., Kubo T., Kiyama H. Effect of MK801 on Fos expression in the rat brainstem after unilateral labyrinthectomy. Brain Res. 1995b. Nov 27; 700 (1-2) : 182-190.
312. Kitahara T., Takeda N., Emson PC, Kubo T., Kiyama H. Changes in nitric oxide synthese-like immunoreactivities in unipolar brush cells in the rat cerebellar flocculus after unilateral labyrinthectomy. Brain Res. 1997a Aug 8; 765 (1): 1-6.
313. Kolb B. Animal models for human PFC-related disorders. Review //Prog.BrainRes. 1990; V.85.-P. 501-519
314. Krieg W.J.S. Accurate placement of minute lesions in the brain of the Albino Rat Quart //Bull. Of Northwestern Univ. Med Scool. 1946. V.20. №2/-P. 199-208.
315. Krutki P., Jankowska E., Edgley S.A. Are crossed actions of reticulospinal and vestibulospinal neurons on feline motoneurons mediated by the same or separate commissural neurons? // J. Neurosci. 2003 sep 3; 23(22): 8041-50.
316. Li Y.X., Tokuyama W., Okuno H. et al. Differential induction of brain-derived neurotrophic factor mRNA in rat inferior olive subregions following unilateral labyrinthectomy // Neurosci. 2001. V.106. N 2. P. 385-94.
317. Lofwing B. Cardiovascular adjiument induced from rostral cingulated gyrus//Acta Physiol.Scand. 1961. V.63. Suppl. 184.-P.1-82.
318. McMasters R.E., Weiss A.H., Carpenter M.B. Vestibular projections to the nuclei of the extraocular muscles. Degeneration resulting from discrete partial lesions of the vestibular nuclei in the monkey // Am J Anat. 1966 Jan;l 18(l):163-94.
319. Maguire E.A., Frackwiak R.S., Frith C.D. Recalling routes around London activation of the hippocampus in taxi drivers // J.Neurosci. 1997 Sep 15; 17(18): 7103-7110
320. Maguire F.A., Frith C.D. Lateral asymmetry in the hippocampal response to the remoteness of autobiographical memories // J.Neurosci. 2003, 23 (12): 5302-5307
321. Matsumoto K., Ueda S., Hashimoto T., Kuriyama K. Ischemic neuronal injury in the rat hippocampus following forebrain ischemia: evaluation using in vivo microdialysis // Brain Res. 1991. V.543. N2. P.236-242.
322. Matsuyama K., Drew T. Vestibulospinal and reticulospinal neuronal activity during locomotion in the intact cat.I.Walking on a level surface // J.Neurophysiol. 2000. 84(5) P.2231-2256.
323. Maurice N., deiau J-M., Glowinski J., Thierry A-M. Relationships between the Prefrontal Cortex and the Basal Ganglia in the Rat: Physiology of the Cortico-Nigral Circuits // J.Neuroscience, June 1, 1999, 19(11): 4674-4681.
324. McKenna J.E., Whishaw I.Q. Complete compensation in skilled reaching success with associated impairments in limb synergies, after dorsal column lesion in the rat//J.Neurosci., 1999, 19(5): 1885-1894.
325. Morrison J.H., Molliver M.E., Grzanna R. Noradrenergic innervation of cerebral cortex: widespread effects of cortical Lesions. Science, 1979, 205, N4403.-P.313-316.
326. Moor R.Y., Bloom F.E. Central Catecholamine Neuron System: Anatomy and Physiology of the Norepinephrine and Epintphrine Systems. Ann. Rev. Neurosci. N 2. 1979. C.l 13- 68.
327. Nauta W.J.H. Neural associations of the frontal cortex // Acta Neurobiol.Exp., 1972. V.32, N2. P. 125-140.
328. Ongur D., Price J.L. The organization of networks within the orbital and medial prefrontal cortex of rats, monkeys and humans. Cereb Cortex. 2000 Mar;10(3):206-219.
329. Pan Q., Long J. Lesions of the hippocampus enhance or depress humoral immunity in rats // Neuroreport. V.4, №7, 1993. P.864-866/
330. Pavlovits M., Brownstein MJ. Maps and Guide to Microdissection of the Rat Brain. N.Y., Amsterdam, London: Elsevier, 1988. 83 p.
331. Pedraza O., Bowers D., Gilmore R. Asymmetry of the hippocampus and amygdale in MRI volumetric measurements of normal adalts // J.Int.Neuropsychol.Soc. 2004. 10 (5): 664-678.
332. Rath S.A., Klein H.J. Current applications of the EEG in the copmatose neurosurgical patient // Am.J.EEG Technol. 1991, 31. P.65-81.
333. Roberts W.W., Dember W.N., Brodwick M Alternation and exploration in rats hippocampal lesions // J.Comp.PhysiolPsychol. 1962, V.55, N 5. -P.695-700.
334. Salzer T.A., Coker N.J.,. Henley C.M. Polyamine changes in the vestibular nuclei of guinea pigs following labyrinthectomy. Am.J.Otol. 1994 Nov; 15(6): 728-34.
335. Sarkisian V.N. Input-output relations of Deiters' lateral vestibulospinal neurons with different structures of the brain // Arch.Ital.Biol. 2000. 138(4).- 259-353.
336. Schoenbaum G., Chiba A.A., Gallagher M. Neural Encoding in orbitofrontal Cortex and basolateral amygdale during olfactory discrimination Learning //J.Neurosci., 1999, 19 (5): 1876-1884.
337. Schuerger R.J., Balaban C.D. Organization of the coeruleo-vestibular pathway in rats, rabbits, and monkeys // Brain Res.Brain Res. Rev. 1999. 20(2).-P. 189-217.
338. Schwarting R.C., Huston J.P. Unilateral 6-hydroxydopamine lesions of meso-striatal dopamine neurons and their physiological sequelae // Prog. Neurobiol. 1996a Jun; 49(3): 215-266.
339. Schwarting R.C., Huston J.P. The unilateral 6-hydroxy dopamine lesion model in behavioral brain research. Analysis of functional deficits, recovery and treatments // Prog Neurobiol. 1996b Oct; 50(2-3):275-331.
340. Scott J.P. The function of emotions in behavioral systems: theory analysis. In: Emotion, Theory, Research and Experience. N.-Y: Acad.Press. 1980.-P.35-56.
341. Showers M.J.C. The cingulat gyrusA additional motor area and cortical autonomic regulator // J.Comp.Neurol. 1959. V. 112. N2.- P.232-301.
342. Smith W.K. The functional significance of the rostral cingulated gyrus as revealed by its responses to electrical stimulation // J.Neurophysiol. 1945. V.8. N9.- P.241-255
343. Sperry R.W. In: Biologycal and biochemical bases of behavior. Madison, 1958.-p 401.
344. Stralca H., Kunkel A., Dieringer N. Spinal compensation for postural deficits after hemilabyrinthectomy? Neuroreport. 1993 Sep; 4(9): 10711074.
345. Strauss E., Kosaka B., Wada J. The neurobiological basis of lateralized cerebral function. A review. Hum Neurobiol. 1983;2(3):115-27.
346. Sullivan R.M., Gratton A. Lateralized Effects of Medial Prefrontal Cortex Lesions on Neuroendocrine and Autonomic Stress Responses in Rats // J. Neuroscience, 1999, 19(7): 2834-2840.
347. Sullivan R.M., Gratton A. Behavioral effects of excitotoxic lesions of ventral medial prefrontal cortex in the rat are hemisphere-dependent // Brain Res. 2002 Feb 8;927(l):69-79.
348. Thompson R. Behavioral Atlas of the Rat Brain. New York, 1978.
349. Uno A., Idoux E., Beraneck M., Vidal P.P., Moor L.E., Wilson V.J., Vibert N. Static and dynamic membrane properties of lateral vestibular nucleus neurons in guinea pig brain stem slices // J.Neurophysiol. 2003 Sep; 90 (3): 1689-1703.
350. Uys J.D., Stein D.J., Daniels W.M., Harvey B.H. Animal models of anxiety disorders // Curr.Psychiatry Rep. 2003. 5(4). P274-81.
351. Van Groen T., Wyss M.J. Species differences in hippocampal commissural connections: studies in rat, guinea pig, rabbit and cat // J.Comp. Neurol. 1988. V.267. P.322-334.
352. Verstynen T., Tierney R., Urbanski T., Tang A. Neonatal novelty exposure modulates hippocampal volumetric asymmetry in the rat // Neuroreport. 2001. 12(14): 3019-3022.
353. Vertes R.P., Colom L.V., Fortin W.J., Bland B.H. Brainstem sites for the carbachol elicitation of the hippocampal theta rhythm in the rat // Exp. Brain Res., 1993, 96 (3), p419-429.
354. Walker S.F. Lateralization of functions in the vertebrate brain: A review // Brit.J.Psychol. 1980. V.71, N3. -P.329-367.
355. Ward A.A. The cingular gyrus: area 24 // J.Neurophysiol. 1948. V.ll. N1.-P.13-23.
356. Wetmore L., Green-Johnson J., Gartner J.G., Sanders V., Nance D.M. The effects of kainic acid-induced lesions in the lateral septal area on cellmediated immune function // Brain Behav.Immun. 1994 Dec; 8(4): 341354.
357. Wittling W. Psychophysiological correlates of human brain asymmetry: blood pressure changes during lateralized presentation of an emotionally laden film. //Neuropsychologia. 1990; 28(5):457-470.
358. Wolf I., Sutin J. Fiber degeneration after lateral hypothalamic lesions in the rat // J.Comp.Neurol., 1966. V.127, N 2. P. 137-156.
359. Zilles K., Wree A. Cortex: Areal and laminar structure. In: The rat nervous system. Ed.by G.Paxinos. Sydney. Academic Press. 1985. V.2. -P.375-399.
-
Новикова, Маргарита Робертовна
-
кандидата биологических наук
-
Москва, 2005
-
ВАК 03.00.13
- Протеасомы головного мозга грызунов в раннем развитии и при функциональных нарушениях нервной системы
- Техногенное и биокоррегирующее влияние электромагнитного излучения на лимбические структуры животных
- Влияние транскраниальной электромагнитной стимуляции на функциональную активность крыс
- Структурно-функциональные изменения гиппокампа при стресс-синдроме и их коррекция методом биорезонансной терапии
- Адаптивно-компенсаторные перестройки биоэлектрической активности мозга человека при повреждении стволовых образований
