Региональные тренды в освоении территории и ландшафтов

Гуня, Алексей Николаевич

Бесплатный автореферат и диссертация по наукам о земле на тему
Региональные тренды в освоении территории и ландшафтов
ВАК РФ 25.00.36, Геоэкология

Автореферат диссертации по теме "Региональные тренды в освоении территории и ландшафтов"

На правах рукописи

ГУНЯ Алексей Николаевич

Региональные тренды в освоении территории и ландшафтов

Специальность 25.00.36 - Геоэкология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора географических наук

Москва 2005

Работа выполнена в отделе физической географии и природопользования Института географии РАН.

Научный консультант: Доктор географических наук

член-корр. РАН, Глазовский Н.Ф.

Официальные оппоненты: Доктор географических наук

профессор, А.И. Алексеев

Доктор географических наук в.н.с, Н.Н. Клюев

Доктор географических наук профессор В.М. Чупахин

Ведущая организация: Совет по изучению производительных сил (СОПС) (г. Москва)

Защита состоится 27 мая 2005 г., в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 003.19.01 по присуждению ученой степени доктора географических наук при Институте географии РАН (Москва, 119017, Старомонетный пер., 29).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института географии РАН.

Отзывы на автореферат в двух экземплярах просьба направлять в адрес Совета.

Автореферат разослан 27 апреля 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного специализированного совета кандидат географических наук

Л. С. Мокрушина

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Одной из важнейших особенностей процессов глобализации, с которыми человечество столкнулось в начале третьего тысячелетия, являются региональные различия в их проявлении. Региональные отклонения в глобальных климатических, демографических, экономических и др. трендах весьма существенны и в ряде случаев отражают прямо противоположные направления изменений. Какую роль при этом играет территория и ландшафт, где проходят и чем определяются границы и переходные зоны между территориями с разными изменениями? На эти и другие вопросы нельзя ответить без детального географического анализа природы, населения и хозяйства в их комплексном территориальном рассмотрении. В этом отношении изучение региональных трендовых изменений, или региональных трендов, является неотъемлемой частью одного из приоритетных направлений в географии - исследования пространственно-временных изменений географических систем.

Вычленение и анализ трендовой составляющей в многообразных процессах, отражающих современные трансформации регионов России, является одним из важнейших шагов к пониманию сути современного развития в нашей стране и прямо связано с научным обоснованием «Стратегии социально-экономического развития регионов России», подготовка которой ведется в настоящее время в Правительстве Российской Федерации. Особенно актуальна необходимость оценить трендовые изменения, которые выражаются в различных масштабах и уровнях освоения территории. В основе усиления контрастов и асимметрии в освоенности центральных и южных, столичных и периферийных, западных и восточных регионов лежат различные географические, политические, социально-культурные и другие процессы. В этом «букете» постсоветских трансформаций необходимо выявить наиболее важные тенденции и сдвиги и установить, какие причины лежат в их основе - современный социально-политический и экономический кризис или же глубинные процессы развития страны и ее регионов, носят ли эти тенденции временный характер или же они отражают устойчивые и долговременные тренды, насколько они управляемы.

территориальных единствах природы, населения и хозяйства, очерченных природными или административными границами, были заложены в работах, находящихся на стыке экономических, социальных и природных направлений исследований. Методологическую базу для изучения региональных трендов формируют исследования пространственно-временных отношений в комплексных природно-хозяйственных геосистемах в различных аспектах: ресурсном (А.А.Минц, И.В.Комар, В.С.Преображенский, Н.Ф.Глазовский и др.), геотехническом (К.Н.Дьяконов, А.Ю.Ретеюм), геоэкологическом (В.М.Котляков, Б.И.Кочуров, Л.М.Трофимов), эколого-географическом (Н.Н.Клюев), рас-селенческом (А.И.Алексеев, С.А.Ковалев, Г.М.Лаппо) и др.

Ведущую роль в оценке территориальных различий в трендовых изменениях сыграли как работы в области физической географии и ланд-шафтоведения, так и социально-экономической географии. В области ландшафтоведения большое значение имели представления о самоорганизации и саморегулировании геосистем (А.Д.Арманд), иерархии структур и процессов в ландшафтах (К.Н.Дьяконов, Э.Г.Коломыц, Ю.Г.Пузаченко), полиструктурности геосистем (В.А Боков), временной организованности геосистем (В.Б.Сочава, Н.Л.Беручашвили, А.М.Грин и др.). В "области социально-экономической географии большое влияние при формировании концепции региональных трендов оказали современные исследования связей в системе «центр-периферия» (Г.В.Иоффе, А.И.Трейвиш, Т.Г.Нефедова), цикличности и стадийности развития (Г.А.Гольц), ресурсопользования (Г.А.Приваловская, Т.Г.Рунова).

Объектом исследования являются региональные тренды - устойчивые территориальные изменения в комплексах «природа-население-хозяйство».

В качестве территории исследования взяты регионы России, рассмотренные на нескольких уровнях: 1) в общеевропейском контексте (на фоне более чем 40 стран Европы); 2) на уровне 89 регионов России; 3) на уровне отдельных, наиболее контрастных по свои трендам регионам России; 4) на трех локальных участках с разными трендами в освоении.

Цель работы - разработка методологических основ выявления, типизации и комплексного географического анализа региональных трендов в освоении территории и ландшафтов России на макро-, мезо- и локальном уровнях.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи: 1. Разработать методику выявления и анализа региональных трендов на основе создания комплексных моделей и отбора синтетических показателей, отражающих тренды в освоении территории;

2. Установить типы и особенности региональных трендов в освоении территории России на макро-, мезо- и микроуровнях;

3. Определить ведущие факторы, лежащие в основе асимметрии трендо-вых изменений на региональном и локальном уровнях, в частности, дать сравнительную оценку вклада природных и социально-экономических процессов;

4. Обосновать возможности и приоритеты в управлении региональными трендами на разных уровнях и в различных трендовых ареалах.

Методы. В основу исследования положен комплексный географический подход, объединяющий физико-географические и социально-, и экономико-географические методы анализа пространственно-временных данных о динамике и развитии географических систем. Обработка данных базировалась на сочетании статистического и картографического методов, в том числе обзорного и специального картографирования в среднем и крупном масштабах, ландшафтного картографирования и визуализации данных с помощью доступных программных средств, в частности в геоинформационной среде на основе программ Arclnfo и ArcView GIS.

Основные результаты исследования, выносимые на защиту:

1. Процесс освоения и развития реализуется в форме региональных трендов - качественных сдвигов в природно-хозяйственных взаимосвязях, которые захватывают несколько регионов и выражаются в оструктуренно-сти и глубине вовлеченности в освоение природных, хозяйственных и этнокультурных компонентов территории;

2. В настоящее время на территории России существуют семь трендовых ареалов освоения, представленных четырьмя основными типами региональных трендов: 1) восточно-европейского тренда падения освоения, 2) юго-восточного (северокавказского) — экстенсивного (аграрно-индустриального) роста, 3) евроазиатского - трансформации, 4) столичный анклав западно-европейского интенсивного (постиндустриального и индустриального) освоения;

3. Региональные тренды различаются по характеру самоорганизации при-родно-хозяйственных геосистем, что находит свое выражение во внутренней структурированности трендовых ареалов, в частности в поляризации центральных и периферийных территорий, а также в дифференциации ландшафтов с разным уровнем использования и степени вовлеченности в трендовые изменения;

4. В основе эффективного управления региональными трендами должен лежать учет различной глубины укорененности трендовых изменений в ландшафтной структуре и имеющихся типах и механизмах природопользования, в особенности традиционного.

Научная новизна и теоретическое значение работы: Основными новыми научными результатами являются:

• Разработана модель регионального тренда в ее графическом и картографическом вариантах, описывающая механизм формирования регионального тренда в зависимости от ресурсно-экологической емкости и институциональных и технологических особенностей («вязкости») геосистем;

• Разработана методика определения региональных трендов, позволяющая по доступным статистическим и другим данным устанавливать тип и характер трендовых изменений в конкретном регионе и включающая восемь основных этапов, начиная от сбора и обработки данных и заканчивая выработкой рекомендаций к управлению региональными трендами;

• Проведена классификация российских регионов по типам трендовых изменений в освоении и выделены интегральные трендовые ареалы;

• Впервые на основе геоинформационного анализа дана сравнительная оценка освоенности административно-территориальных и физико-географических регионов России;

• Выявлена ландшафтная избирательность к тем или иным трендовым изменениям и предложены комплексные ландшафтные индикаторы оценки трендовых изменений на локальном уровне.

Практическое значение работы. Полученные результаты работы имеют важное значение для разработки планов социально-экономического развития как на общероссийском, так и на региональном уровнях. В частности, результаты работы использованы для выработки рекомендаций по устойчивому развитию Кабардино-Балкарии, Суражского района Брянской области, Национального парка «Приэльбрусье», долины р. Ягноб.

Публикации: по теме диссертации опубликовано более 60 работ, включая 3 монографии.

Апробация работы. Отдельные положения и результаты работы изложены в виде докладов на ряде конференций и семинаров:

На заседаниях физико-географическот о отделения Московского филиала географического общества СССР (1989) и РГО (1995, 2005), региональной конференции «Природно-ресурсный потенциал горных районов Кавказа» (Сочи, 1989), на Всесоюзной конференции «Временная организованность геосистем» (Звенигород, 1990), конференции «Горные территории Земли» (Эрланген, Германия, 1996), на 25 международном конгрессе по ландшафтной экологии (Амстердам, 1997), на конференции по вы-

сокогорной экологии (Бонн, 1996), гляциологическом симпозиуме (Дубна, 1998), на семинаре «Культурный ландшафт» (геофак МГУ, 1999), на международном горном симпозиуме (Интерлакен, Швейцария, 2001), 4-ой международной конференции «Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов» (Владикавказ, 2001), международной конференции «Моделирование региональных экономических и медико-экологических процессов» (Нальчик, 2002), на международном совещании представителей природоохранных министерств, научных и неправительственных организаций Кавказских стран (Тбилиси, 2002), на международной конференции «Альпийский процесс - пример для других горных регионов?» (Берхтесгаден, Германия, 2002), на международной конференции "Человек и природа. Проблемы социоестественной истории" (Феодосия, 2002), на международной конференции «Конфликт, насилие и процедура. Эмпирические достижения в теории конфликтов и институализация конфликта» (Дельменхорст, Германия, 2003), на семинарах отдела физической географии и природопользования Института географии РАН (2001 -2004)..

Структура диссертации. Работа состоит из пяти глав общим объемом •2- $Рстраниц и включает/^? рисунков (карт, графиков, схем) и ^таблиц. Список литературы насчитывает ^/^-наименований.

Содержание работы

1. Региональные тренды: концептуальные основы исследования

Региональный тренд — изменение в природно-хозяйстеенных связях, которое затрагивает конкретную территорию (региона) и тесно связано с ее природными, социально-культурными или хозяйственными особенностями. Опыт изучения трендовых изменений в природных геосистемах опирается на исследования эволюции, динамики и функционирования природных комплексов и систем различных типов и иерархических уровней, представленные в трудах А.А.Григорьева, В.Б Сочавы,

A.Г.Исаченко, Н.Л.Беручашвили, А. А Величко, К.Н.Дьяконова,

B.А.Николаева, Ю.Г. Пузаченко и др. В отличие от периодических и циклически повторяющихся (обратимых) процессов тренды отражают однонаправленные (необратимые) изменения, которые с позиций теории о состоянии геосистем, характеризуются появлением принципиально новых состояний.

. Разделение на трендообразующие и не отражающие трендовых изменений процессы отмечается и в работах экономистов. В первую очередь следует упомянуть работы Н.Д.Кондратьева (1928), который различал показатели, не обнаруживающие тенденций роста или падения, а характеризующиеся некоторыми колебательными процессами, и показатели, которые наряду с колебательными процессами обнаруживают также тенденцию определенного направления.

население, тыс. -<ел

Рис. 1. Динамика численности населения в Псковской области и Кабардино-Балкарии.

В отличие от трендовых изменений, которые наблюдаются в отдельных не территориальных системах и отраслях региональный тренд тесно связан с конкретной территорией и ландшафтом и затрагивает природно-хозяйственные структуры. В связи с этим процедура сбора и анализа данных ориентирована именно на региональный срез. Выявление регионального тренда начинается с пространственной локализации временных рядов данных и анализа той территории, с которой связаны устойчивые трендовые изменения. Так, при известном понижении численности населения всей России выделяются регионы с противоположно направленными трендами (рис. 1). При анализе этой ситуации закономерно встают вопросы, входящие в компетенцию географов: где проходит и чем обусловлена граница между этими трендами, каков характер этой границы (четкий, размытый), какую роль играют не административные (ландшафтные, этнокультурные и др.) рубежи, что является движущими силами (факторами), определяющими возникновение и распространение (или сужение) данных трендовых ареалов и др.

Региональность тренда и его пространственная локализация имеют, таким образом, географическую привязку к комплексу природы, хозяйства и населения конкретной территории. Поэтому, говоря о региональных трендах, подразумевается трендовые изменения в комплексных природ-но-хозяйственных системах.

Уклон в изучение природно или социально обусловленных, длительных или быстротекущих изменений определяет различия в пространственно-временных масштабах исследования. Как видно из таблицы 1, в данной работе приоритет отдается комплексным природно-

хозяйственным изменениям, которые охватывают временные рамки от нескольких десятилетий до нескольких столетий.

В поле анализа не попадают изменения, которые являются слишком малыми по длительности, как правило, меньше 10 лет. Они могут быть звеньями циклических или колебательных процессов высокой частоты или частями стохастических траекторий, не имеющих регулярной составляющей. На столь коротком отрезке времени существование самого тренда ставится под сомнение, поскольку изменение показателей может лежать в пределах погрешности измерений._

Временной масштаб

Тысячелетия

Столе гия | Десятилетия

ГОДЫ

Природные геосистемы

Тренды в развитии физико-географических зон, областей, провинций

Тренды в развитии ландшафтов и соподчиненных структурных единиц (урочищ, фаций)

№ К к к

Социально-экономические системы

Тренды развития человечества и мировых цивилизаций

Социально-экономические тренды в развитии отдельных стран,отраслей_

Комплексные природно-хозяйственные геосистемы

Трендовые, изменения отдельных территории, регионов (региональные тренды)

Дополнительный масштаб исследования

Основной масштаб исследования

Таблица 1. Выбор пространственно-временного масштаба исследований

Анализ работ, посвященных изменениям в природно-хозяйственных геосистемах, а также опыт, полученный в результате обработки рядов данных по регионам России и Европы, позволили выделить два основных методологических подхода к анализу трендовых изменений. Первый подход опирается на количественный анализ рядов данных, при этом чаще всего используются шкалы, которые заданы методами статистической обработки. Второй подход ориентируется на качественный анализ изменений в природных и хозяйственных территориальных структурах, при котором используются шкалы, заложенные в самих геосистемных структурах. В качестве последних могут выступать как природные структуры (например, природная зональность, морфологическая структура ландшафта), так и природно-хозяйственные, сложившиеся в системах «центр - периферия», «инновационные центры - окраины» и др.

Учитывая большую долю применяемой статистической информации в первом подходе, его условно можно назвать геостатистическим. Второй подход гесно связан с анализом структуры географических систем,

что дает основание причислить его к геосистемному подходу. Если для геостатистического подхода наиболее подходит двухмерная система координат, то для геосистемного подхода требуется использование нескольких координат, что определяет многомерность в исследовании трен-довых изменений. При анализе региональных трендов геостатистический и геосистемный подходы взаимно дополняют друг друга, составляя различные этапы исследования и применения моделей.

В центре геостатистического подхода стоит изучение трендовых изменений, которые описываются одним уравнением, т.е. там, где зависимость конкретного физиономичного параметра от времени очевидна. Основной способ анализа трендовых изменений в рамках этого подхода -графический. Анализ многочисленных кривых на основе данных по регионам России позволил выделить следующие виды двухмерных трендов, свойственных определенным типам регионов (территориям), которые находятся в той или иной стадии освоенности:

1.Прямолинейный тренд указывает на то, что регион находится в одной и той же качественной фазе развития. Равномерный рост (или падение) какого-то показателя отражает относительно сбалансированное использование того или иного ресурса. Как правило, наличие прямолинейных трендов в территориальных геосистемах - редкость или определенное допущение для генерализации закономерностей изменений.

2. Параболический тренд наблюдается там, где имеет место ускорение увеличения или уменьшения какого-то показателя во времени. Изучение трендовых кривых по статистическим материалам по регионам России показало, что параболические тренды наблюдаются при ускоренном использовании какого-то одного ключевого ресурса, изменении одного компонента геосистемы. Как правило, параболические тренды приурочены к небольшой территории и обычно сильно привязаны к какой-то одной отрасли. Для больших по площади регионов параболический тренд мало характерен. Этот факт объясняется, по-видимому, способностью территории «глушить» ускорение. Там, где имеет место параболический тренд, эта способность территориальной системы снижена. Существование параболического тренда допускает высокую вероятность возникновения кризисных явлений в регионе.

3. Гиперболический тренд связан с неким пределом, к которому стремится кривая изменений. Выделение и анализ показателей, характеризующих этот предел, представляет важный шаг в методике выявления региональных трендов. Как показали исследования в горных районах, пределы использования природных ресурсов и условий определяются на-

ряду с доступностью ресурсов и благоприятными экологическими условиями также и наличием эффективных технологий (Gunya, 2002).

4. Обработка и анализ кривых динамики различных территориальных показателей позволили установить, что последовательное сочетание параболического, прямолинейного и гиперболического трендов является закономерным и может рассматриваться как единое целое. Детерминированные переходы и сочетания частных трендовых кривых обусловлены географическими, историческими, культурными и др. свойствами региона (территории). Поэтому параболические, прямолинейные и гиперболические тренды должны изучаться как элементы единого регионального тренда (реально зафиксированного или потенциального), выявление которого составляет необходимое условие комплексного анализа региональных трендов. В математике такое сочетание частных трендов называется логистическим трендом. В формировании логистического тренда в географических системах определяющее значение играет территория, регион, что позволяет считать тренды логистического типа, фиксируемые в геосистемах, региональными трендами.

Модель регионального тренда опирается на изучение более 3 тыс. графических кривых, составленных по статистическим данным на регионы Европы и России, а также на экспериментальные исследования в ключевых регионах, в частности на изолированных горных территориях, и • содержит следующие свойства и характеристики (рис. 2):

1. Ширина регионального тренда - диапазон величин исследуемого параметра, в пределах которого происходят колебания, соотносимые с трендовой линией. Изучение трендовых изменений на ключевых участках показало, что верхние и нижние пределы колебаний соответствуют пределам освоения и ресурсопользования. При экстенсивном освоении достижение верхнего предела связано с процессом вовлечение в использование все большей и большей территории. По мере исчерпания ресурсной емкости геосистемы снижаются скорость и ускорение трендовых изменений. В некоей точке, соединяющей гиперболическую и параболическую кривые трендов, ускорение становится равным нулю. Из рисунка 2 видно, что именно гиперболические тренды предваряют выход на новый уровень развития. Верхняя точка, где скорость дальнейшего освоения равна нулю, характеризует верхний предел емкости геосистемы, при котором наблюдается исчерпание ее возможностей в рамках того или иного способа и технологий ресурсопользования. Дальнейшее освоение требует изменения технологий ресурсопользования.

Рис. 2. Принципиальная схема логистического тренда. Типы трендов: 1 - прямолинейный, 2 -параболический, 3 — гиперболический (а - по возрастающей, б—по убывающей). Точки бифуркации: I- верхние и нижние пределы использования емкости геосистемы при разных уровнях развития производительных сил и «сопротивления» сре-

2.Длительность регионального тренда так же, как и в случае с его шириной, связана с внутренними особенностями геосистемы, которые, однако, обусловлены в большей степени уже не природно-ресурсными факторами, а социально-экономическими и институциональными, определяющими тип природопользования, степень восприимчивости к инновациям и др. Роль этих факторов проявляется в первую очередь в скоро -сти достижения верхних и нижних пределов емкости данной геосистемы. Набор социально-экономических и институциональных условий, определяющих скорость прохождения тренда, характеризует «вязкость» геосистемы. Наибольшие отличия в «вязкостях» представлены геосистемами, имеющими разные хозяйственные уклады (присваивающее хозяйство, аграрный, аграрно-индустриальный, индустриальный и др. уклады). С точки зрения институционального подхода «вязкость» отражает развитость институциональных механизмов природопользования.

3.Характерное время регионального тренда - это период времени, в течение которого наиболее полно проявляются реакция территории и основные характеристики тренда. Оно охватывает время прохождения параболического, прямолинейного и гиперболического трендов как трех последовательных этапов, когда достигаются емкостные пределы геосистемы при том или ином уровне развития производительных сил.

4. Сочетание нескольких региональных трендов рассматривается как процесс развития. Наступление нового этапа развития дает начало появ-

(I,II"), II - уравновешивание импульсов развития

лению новых тенденций в виде параболических или гиперболических трендов, которые знаменуют рождение следующего регионального тренда. Соединение нового и старого регионального тренда возможно по стадиальному или по циклическому типам.

Геосистемный подход. Графические представления трендов достаточно просты и помогают выяснить лимитирующие факторы трендовых изменений. Однако в реальности трендовые изменения имеют более сложную картину, которую образно можно представить в виде разлива жидкости на неровной поверхности: скорости и охват поверхности является весьма неравномерными. Переложение двухмерных зависимостей на пространство, территорию предполагает детальное изучение «шероховатости» пространственных структур - ландшафтной, системы расселения, использования земель и др. Современные исследования геосистем опирается на два основных подхода к изучению пространственных закономерностей трендовых изменений:

ландшафтный анализ территории на основе глубокого изучения ландшафтной структуры и степени ее вовлеченности в освоение; геопространственный подход, опирающийся на использование моделей «центр-периферия», доступности, однородности-неоднородности географического пространства и др.

Ландшафтный анализ в освоении территории представлен в трудах А.Г.Исаченко (2004), осуществившего перерасчет статистических данных в ландшафтных контурах, что позволило получить более детальную информацию о процессе освоения природной среды. Наиболее последовательное применение ландшафтного подхода включает анализ освоения в рамках представлений о трех основных структурах ландшафта: вертикальной (компонентной), морфологической и хроноструктуры. Нынешняя оценка степени освоенности ландшафтов России включает в большей степени анализ компонентной структуры. Анализ морфологической структуры нашел свое применение в агроландшафтных исследованиях (Николаев, 1992; Волкова и др., 1989 и др.). Изучение хроноструктур и освоения ландшафтов заложено в работах географов Института географии СО РАН (Динамика освоения..., 1976), Н.Л.Беручашвили (1986) и др.

Соответственно трем типам ландшафтных структур формируются три группы вопросов по выявлению трендовых изменений в ландшафтах:

1. Какие компоненты ландшафта наиболее вовлечены (вовлекаются) при том или ином трендах?

2. В каких элементах морфологической структуры ландшафта и насколько сильны те или иные трендовые изменения, какие при этом границы

ландшафтов выступают одновременно и границами разных трендов (ранг и тип границы)?

3. Состояния какого типа и ранга наиболее вовлечены в трендовые изменения, границы между какими состояниями ландшафта наиболее устойчивы и не подвергаются изменениям, а какие - исчезают?

Ландшафтная структура, таким образом, рассматривается как своеобразная система координат, относительно которой можно оценить трен-довые изменения на территории.

В анализе территориальных и отраслевых различий в изменениях при геопространственном подходе упор делается на то, где именно произошли рост или уменьшение. Это обусловлено тем, что небольшие изменения, но в пределах ключевых в функциональном отношении местах часто являются для региона более существенными, чем количественные изменения в целом по всему региону. Наиболее популярна модель «центр-периферия». Так, в современных работах по изучению сельского хозяйства Центральной России отмечается интенсификация производства вблизи центров и периферизация по мере удаления от них (Нефедова, 2002).

В рамках геосистемного подхода графическая модель регионального тренда имеет свое пространственное выражение. При этом выделяются трендовые ареалы, имеющие ядра, а также периферийные и переходные зоны. Особенно это важно при визуализации тренда на конкретный момент времени. Так, на уровне европейской части России трендовые ареалы между уже упоминавшимися Кабардино-Балкарией и Псковской областью разделены переходными зонами, в которых наблюдается стагнация, падение, либо рост сельского или городского населения в отличие от

Рис. 3. Региональные тренды численности сельского населения в Европейской части России Цифрами обозначены тренды: 1 — постоянного роста; 2 —рост, перешедший в стагнацию; 3 — рост, перешедший в падение; 4 — постоянное падение; 5 - падение, которое замедлилось, переишо в стагнацию или даже в рост. 6 — границы переходных зон между ядрами трендов роста (I) и падения (II). I-A и II-А -

«ядер» трендового ареала (рис. 3).

периферии трендов. В - переходная зона между трендами.

Как видно из рисунка, в ядрах трендовых ареалов преобладают однотипные тренды, в то время как на периферии встречаются переходные типы трендов. Так периферию тренда роста численности сельского населения на Северном Кавказе образуют Адыгея и Калмыкия, в которых рост замедлился. Переходную зону между северокавказским и центрально-российским трендами составляют Ростовская, Волгоградская и др. регионы, которые представляют собой уже другой трендовый ареал, где наблюдается стагнация в динамике численности сельского населения.

По аналогии с характерным временем можно говорить и о характерном пространстве, подразумевая при этом территориальный ареал, отличающийся разнообразием природно-хозяйственных элементов, которые наиболее полно отражают основные характеристики тренда. Пространство, на котором проявляются однотипные изменения, должно быть достаточно большим, чтобы можно было говорить о тренде как о факторе развития более обширного региона, территории. Однако понятие характерного пространства не ограничивается размером территории. Несомненно, важен качественный аспект: для одних территорий, имеющих свою географическую «начинку» (географическое положение, историю и уровень развития, освоенность и др.), достаточным может быть относительно небольшой по площади ареал, на котором устойчивые изменения становятся трендами. Для мало заселенных и неосвоенных территорий нужен, по-видимому, больший по площади ареал для того, чтобы устойчивые тенденции превратились в необратимый тренд. Примером динамики трендового ареала могут служить тренды распаханности в Кабардино-Балкарии (рис. 4).

1950 1965 1980 1995

Рис. 4. Динамика ареала, где тренды роста распаханности достигли своих максимумов и перешли в стагнацию или спад (на примере Кабардино-Балкарии).

За более чем 50-летний период наблюдается постепенное расширение трендового ареала, в котором в целом ряде хозяйств начало происходить падение распаханности. Обращает внимание неравномерный, изоморфный рост ареалов, определяемый неоднородностью природных и хозяйственных условий. Импульсы тренда исходят от центра к периферии.

Трендовый ареал, как правило, не является полностью однородным. В данном конкретном примере не все сельскохозяйственные предприятия, образующие трендовый ареал, характеризуются спадом распаханности. Их число, например, между 1945 и 1955 годами чуть превышало 65% от всех хозяйств ареала спада. Характерное пространство, таким образом, связано не только с размерами территории, которую захватили те или иные тренды, но и к тому же с «насыщенностью» этого пространства, выраженную в плотности или частоте встречаемости нового явления. В этом отношении трендовые ареалы имеют аналогию с синоптическими картами, которые характеризуют синоптические поля по значениям более высокого или низкого давления (относительно фоновых или окружающих территорий и ареалов). Чем больше значение отличается от фоновых, тем быстрее распространяется ареал на другие территории. При этом территория может противодействовать изменениям, снижая скорость и трансформируя пути прохождения трендов.

Простран-

Административно-территориальные единицы анализа Физико-географические единицы анализа Подходы

Страны и регионы Физико-географические страны, зоны, области геостатистический

Округа, экономические районы, админ. регионы (89 регионов РФ) Физико-географические страны, зоны, области и провинции (260 в пределах РФ)

Административные районы конкретного (ключевого) региона Типы, подтипы, группы ландшафтов в пределах физико-географической провинции Геостатистический и геосистемный

Сельские администрации, коллективные сельскохозяйственные предприятия, выделы использования земель Ландшафты и его морфологические единицы (местности, урочища, фации) Геосистемный и его ландшафтный вариант

Локальный (му-ниципаль-ный)

Таблица 2. Приоритеты в использовании геостатистического и геосистемного подходов в зависимости от пространственного уровня анализа и применения административно-территориальной и физико-географической «сеток»

С тем, чтобы анализ региональных трендов был наиболее полным и обеспеченным, необходимо сочетать различные подходы (геостатистиче-

ский и геосистемный) на разных уровнях анализа. Наиболее подходят три уровня и два типа территориальных систем, различающихся по степени дробности анализа: уровень всей страны и уровень отдельного ключевого региона (таб. 2).

На уровне всей страны объектами анализа региональных трендов стали все 89 регионов России (субъектов РФ) и около 260 физико-географических провинций. На уровне ключевых регионов анализ должен быть продвинут до уровня административных районов и ландшафтов (ранга типов, подтипов и групп). Для иллюстрации отдельных процессов был также изучен локальный уровень - в пределах границ местных (сельских) администраций и реальных видов использования земель и ландшафтов.

2. Региональные тренды на макроуровне: трендовые изменения в освоении территории и ландшафтов России

Базу данных для анализа региональных трендов в освоении территории и ландшафтов России составили статистические ряды по регионам России и Европы, обработка которых осуществлялась на основе комплекса статистических, сравнительно-географических, картографических и геоинформационных методов. При этом широко использовались программные продукты Exel и Arc View GIS. Выбор показателей ограничен наличием статистики в региональном разрезе, полнотой и территориальной сопоставимостью данных. Всего было проанализировано несколько тысяч графиков на разные регионы России и Европы по 30 различным показателям. Из них для выполнения поставленных в работе задач были выбраны лишь те показатели и зависимости, которые, во-первых, отражают достаточно длительный ряд данных (не менее 50 лет), во-вторых, формируют кривые, которые имеют выраженный трендовый характер, и, в-третьих, отражают региональные различия в трендах, что видно по асинхронности анализируемых процессов (показатели, которые во всех регионах составляли пучки одинаковых трендовых кривых, не рассматривались).

В конечном итоге основу для анализа освоенности территории и ландшафтов России составили следующие показатели: 1) численность городского населения; 2) численность сельского населения (для демонстрации некоторых аспектов региональных трендов также плотность сельского населения); 3) доля сельскохозяйственных земель; 4) распаханность; 5) количество крупного рогатого скота; 6) лесистость; 7) плотность автодорог с твердым покрытием. Таким образом, были представлены все три блока природно-хозяйственных систем: население, хозяйство, природа.

Определение этапов и степени территориальной сопоставимости данных привели к необходимости выделения двух основных уровней деталь-

ности исследования региональных трендов. Первый уровень предусматривает анализ долговременных региональных трендов, как контекста освоения. Для этих целей использованы данные за длительный промежуток времени (включая дореволюционные, вплоть до 17-го в.) по тридцати одному региону России. Частота этих данных относительно не высокая, позволяющая увидеть лишь самые главные направления изменения в освоении российских регионов: начального роста, стагнации и падения и выявления лишь наиболее грубых региональных диспропорций в трендовых изменениях (например, север, центр, юг).

На втором уровне понадобилась более высокая частота сбора данных с привлечением статистики по всем регионам России. Для этих целей за основу взята вторая половина 20-го века. Детальность данных позволила увидеть более «тонкие» региональные различия в трендовых изменениях. Контекстом для изучения региональных трендов России явились общеевропейские тренды освоения. В основу выявления региональных трендов легли статистические данные по городскому и сельскому населению, лесистости, общей площади сельскохозяйственных земель, распаханности по 43 европейским странам. Комплексный анализ частных трендов и кластеризация стран позволили выделить четыре типа региональных трендов в освоении территории и ландшафтов Европы:

Юго-восточный тренд аграрного и аграрно-индустриального роста освоения. Большинство из выбранных показателей растет, за исключением лесистости, которая после падения стабилизировалась. К этим странам относятся Азербайджан, Турция. По некоторым показателям к ним близка Албания, а также часть государств бывшей Югославии.

Западно- и центрально-европейский тренд индустриального и постиндустриального освоения, которое сконцентрировано на урбанизированных ареалах, в то время как на остальной территории показатели освоения стабильны или медленно падают. Одним из факторов, сдерживающих падение освоения в сельской местности, являются мероприятия, направленные на поддержание культурного ландшафта (Германия, Франция, Бельгия и др. государства Западной Европы).

Западно- и северо-европейский постиндустриальный тренд. Освоение, которое приходит на место индустриальному и связанное с развитием третичного сектора и сопутствующих ему отраслей хозяйства, например, уход за культурным ландшафтом. Здесь наблюдается вторичный рост сельского населения за счет жителей, не занятых в сельском хозяйстве. Рост городского населения замедляется. К этому кластеру относятся Швейцария, Австрия, Швеция, Финляндия.

Восточно-европейский тренд, характеризующийся падением освоенности. Наблюдается в большинстве стран Восточной Европы и России и связан с

застоем в экономике и кризисом в демографической области. Здесь наблюдаются тренды уменьшения численности населения и сельскохозяйственной освоенности, а также роста лесистости.

Россия по трендам освоения относится к последней группе европейских регионов, в которых наблюдается снижение степени освоенности. Однако часть российских регионов демонстрируют схожесть с первыми двумя кластерами, а региональное разнообразие российских регионов вбирает в себя (в различных пропорциях) стадии освоения, характерные почти для всей Европы. Исключение составляет постиндустриальный тренд, который характеризует современный этап развития. По форме этот тренд схож с юго-восточным трендом, но по содержанию характеризует совершенно новый, доселе неизвестный этап освоения территории и ландшафтов (рост сельского населения, при сохранении уровня лесистости и доли распаханности).

В основу изучения региональных трендов в численности населения положены демографические данные по регионам России, начиная с 18-го века, когда появилась региональная статистика. Тренды 18-го и 19-го веков характеризуются общим ростом населения, осложненным в некоторых регионах спадами в 1860-е годы (Тульская, Ярославская, Калужская, Симбирская и Саратовская губернии). В конце 19-го - начале 20-го века наблюдается резкий параболический рост населения во многих регионах Центральной России. Исключение составляют Вологодская и Астраханская области, где отмечается замедление и даже падение численности населения в этот период. Несколько замедленный рост к началу века наблюдается также в Вятской, Тамбовской, Воронежской и Владимирской областях. В этих регионах параболические тренды постепенно перешли в гиперболические. Особенно заметен переход от параболического характера кривых к гиперболическому по анализу трендов сельского населения (в ряде губерний наблюдается спад сельского населения уже с конца 19-го века). Таким образом, рубеж 19-го и 20-го веков стал важным для развития многих регионов. Был достигнут некий предел роста населения внутри одного региона, чго обусловило миграцию населения внутри страны. Аналогом этому были мощные миграции населения государств Западной Европы в другие страны, отмечавшиеся на протяжении всего 19 века.

Анализ данных по населению на все 87 регионов России (Москва и Санкт-Петербург рассматриваются в составе их областей) в 20-м веке (с 1926 г.) дал возможность выделить шесть групп регионов, различающиеся особенностями региональных трендов. Еще до 1989 г. более чем две трети регионов характеризовались ростом населения. В настоящее же время на большей части территории России наблюдаются тренды уменьшения численности населения. Наибольший разброс трендов уменьшения, стагнации или роста наблюдается в Центральной России. Относительно целостными

трендовыми ареалами, в пределах которых разброс трендов незначителен, являются Дальний Восток, север Центральной России (рост перешел в падение) и Северный Кавказ (рост соблюдается, но при его замедлении с запада на восток).

Выделяются три основных кластера трендов численности городского населения за последние полвека: рост, рост, сменяющийся стагнацией и затем падением, рост, переходящий в падение без фазы стагнации. Следует отметить группу регионов, в которых стагнация или падение начали происходить относительно давно (в 1960-1970 гг.). К этим регионам относятся старейшие индустриальные регионы России - Тульская, Ивановская, Костромская, Брянская, Тамбовская области.

Региональный тренд численности сельского населения характеризуется относительной-равновесностью: 29 регионов России прошли стадию падения численности сельского населения и в целом создали относительно устойчивый его базис с тенденциями стабилизации или роста (рис. 5).

я Рис. 5. Генерализированный региональный

5 тренд, построенный с расчетом «весов»

Анализ трендов доли сельскохозяйственных земель в общей площади регионов основывается на ряд данных, имеющих для 31 региона Центральной России около 300 лет. Выделяются три основных кластера:

1. Увеличение доли сельхозугодий до конца 19-го начала 20-го века с последующей сменой тренда к уменьшению. К этому типу относятся большинство регионов Центральной России (22).

2. Незначительное уменьшение, сменившееся затем увеличением (Среднее и Нижнее Поволжье). Незначительное уменьшение на начальных этапах связано с ростом абсолютной площади региона при отставании его аграрного освоения. Дальнейшее увеличение произошло в результате интенсивного аграрного освоения, продолжавшегося вплоть до 1990-х годов.

3. Постоянное увеличение площади сельскохозяйственных угодий типично для Оренбургской области, Татарии и Башкирии.

Анализ трендов площадей всех сельскохозяйственных земель во второй половине 20-го века показывает, что в большинстве регионов наблюдаются тренды падения. Наиболее целрстный ареал падения образуют центральные регионы России. Далее на юго-восток падение замедляется, начи-

трендов изменения численности населения регионов России за последние полвека (длина кривой пропорциональна количеству населения, число на кривой обозначает количество регионов, находящихся на данном этапе)

пая уже с лесостепной полосы. Более медленные темпы падения наблюдаются также на юге Западной Сибири. В Дагестане и Адыгее наблюдается рост, а в Калмыкии и Кабардино-Балкарии - рост с замедлением. Второй ареал замедленного роста наблюдается на Южном Урале (Оренбургская область и Башкирия). Особо отличаются регионы, в которых рост быстро перешел в спад. Это окраинные регионы типа Мурманской области, Тувы, Бурятии, а также Тюменская область.

Анализ долговременных трендов, характеризующих распаханность в 31 регионе Центральной России, позволяет выделить три типа регионов, различающихся по трендовым показателям (тенденциям и их сменам):

1. Регионы с дореволюционными значениями максимумов площади пашни (три подтипа: южный, центральный и северный) (всего 24 региона);

2. Регионы с двумя максимальными пиками площади пашни: дореволюционным и второй половины 20 века (5 регионов);

3. Регионы, где площадь пашни незначительно повышается и по сей день (2 региона).

Анализ распределения средне максимальных значений площади пашни •го регионам показал их высокую корреляцию с природными условиями. Достижение максимумов и последовавшее затем уменьшение распаханно-сти свидетельствует о невозможности при неизменных технологиях поддерживать (или увеличивать уровень распашки). Лимитирующими выступают природно-экологические факторы, а также количество рабочих рук.

Площади посевов (в 20-м в.). Для большинства аграрных регионов падение площадей под посевами, начавшееся во второй половине 20-го века, прекратилось на рубеже веков, т.е. около 2000 года. Для некоторых регионов падение шло плавно (Саратовская, Оренбургская и др. области). Для Хабаровского края и некоторых других регионов, наоборот, характерен резкий спад, который в 1990-е годы замедлился. Довоенные максимумы приходятся на северные районы России (Карелия, Архангельская, Псковская и др. области). В этих районах шло сокращение площадей под посевы разных культур. После небольшого послевоенного роста площадей посевов наблюдается стагнация роста, переходящая в падение (22 региона, которые представляют южную группу - Северный Кавказ, Черноземье Центральной России и Западной Сибири). Такой поворот от самых северных к самым южным областям объясняется, по-видимому, быстрым достижением пределов емкости геосистем. В первом случае за счет относительно неблагоприятных условий шло ограничение дальнейшего роста площадей под посевами. Во втором случае эти пределы были быстро достигнуты за счет относительно примитивных технологий природопользования (в том числе, слабого территориального разделения труда). Больше всех «продержались» столичные регионы России, а также регионы Крайнего Севера и уральские индустриаль-

ные регионы. В них лишь реформы 1990-х годов вызвали снижение площадей под посевами.

Динамика численности крупного рогатого скота имеет довольно четко выраженные волны с длиной периода 60-80 лет. Период асинхронно-сти относигельно небольшой и достигает между некоторыми регионами от 10 до 20 лет. В целом данный показатель плохо кластеризуется (кривые параллельны друг другу). Частично это объясняется тем, что это один из наиболее «управляемых», командных показателей. В трех регионах (Ставрополье, Новгородской области и Карелии) дореволюционные максимумы так и не были превзойдены в 20-м веке. Следует также отметить уже начавшийся рост поголовья скота в середине и конце 1990-х годов (Дагестан, Саха и

др.)

Динамика доли лесов. Вплоть до второй половины 19-го века в подавляющем большинстве регионов России шло падение лесистости, что, в основном, связано с аграрным освоением земель. Начиная с конца 19-го века, в некоторых губерниях (Вятская, Пермская, Вологодская и др.) падение лесистости резко увеличилось, что связано уже с промышленным освоением лесов. В то же время в ряде регионов падение замедлилось и началось увеличение лесистости, ознаменовавшее завершение (в основных чертах и в широком масштабе) аграрного освоения (Санкт-Петербургская, Рязанская и др. губернии). К началу 20 века увеличение лесистости наблюдалось уже в большинстве регионов, что коррелируется с данными по падению плотности сельского населения и доли пашни. Лишь в 8, в основном южных, регионах падение лесистости продолжалось, что во многом связано с ростом их аграрной освоенности.

Наиболее детальные данные представляют динамику лесистости с конца 1950-х гг. Однако лесистость за исключением некоторых регионов имеет небольшие колебания. Она в целом повышается практически во всех регионах, во многом благодаря вторичным лесам.

Плотность дорог с твердым покрытием. Данный показатель во второй половине 20-го века характеризуется практически во всех регионах ростом. Различны лишь скорости и уровни. Поэтому, как и в случае с лесистостью, данный показатель относительно слабо индицирует региональные различия в трендовых изменениях в 20-м веке. Реформы 1990-х гг. стимулировали рост плотности дорог в столичных и прилегающих к ним регионах. Спад плотности дорог отмечается лишь на Сахалине.

В основу кластеризации регионов России и выявления интегральных закономерностей положены данные о частных трендах и их различных взаимосвязях, в том числе пространственной сочетаемости. Одним из основных методических приемов выявления интегральных трендовых закономерностей заключался в установлении регионов-ядер, в которых «инте-

гральность» достаточно явная и обеспечивается либо за счет того или иного ярко выраженного частного тренда, увлекающего за собой другие, либо за счет сочетания разных трендов. Лишь, исходя из уже установленных ядер, как отдельных, «чистых» кластеров, был возможен поиск менее выраженных интегральных закономерностей. Следующим этапом после идентификации ядер стало выделение ведущих и дополнительных признаков образования кластеров. Ведущим признаком кластеризации стала степень отклонения от общероссийских стадий того или иного комплексного регионального тренда. При этом внимание обращалось на однонаправленность или разнонаправленность трендов (например, рост населения и рост сельского населения), одновременность или разновременность вхождения в определенные фазы (например, падение численности населения может произойти раньше или позже замедления трендов сельскохозяйственной освоенности).

Рис. 6. Интегральные трендовые ареалы: 1 — юго-восточный (северокавказский и 1а - южно-сибирский ареалы); 2 - столичный, 3.1 - центрально-русский, 3.2. северо-западный, 3.3 — далъневосточно-сибирский, 4.1 — поволжско-черноморский (4.1Ъ - южно-уральский ареал), 4.2 — западносибирский.

Всего выделены 7 основных трендовых ареалов, характеризующих пространственную дифференциацию в трендах освоения территории России (рис. 6). В основе каждого из интегральных ареалов лежат различные процессы освоения и развития. Спектр российских интегральных трендов привязан к четырем ядрам, имеющим тесную связь с европейскими трендами освоения. При этом на разных полюсах находятся тренд роста аграрно-индустриального освоения (аналог юго-восточного европейского тренда) и восточно-европейский тренд падения освоенности, который наиболее ха-

рактерен для России. Вместе с центрально-европейским индустриальным трендом, характеризующим Московский регион, эти три тренда обладают наиболее выраженными свойствами. Несколько меньшим потенциалом обладает евроазиатский тренд и его поволжско-черноморский и западносибирский варианты.

Все остальные регионы образуют периферию четырех основных трендов, которая образована регионами с трендовыми характеристиками, не вполне соответствующими характеристикам трендового ядра и обозначающая часто переходные зоны, как своеобразные границы между трендовыми ядрами, в которых меняется «знак» тренда.

Некоторые регионы не вписываются в обозначенную схему, обладая нетипичным набором трендовых показателей (Оренбургская, Читинская области, Еврейская автономная область и др.). Причисление этих регионов к тому или другому трендовому ареалу носит условный характер. Дальнейшая обработка, анализ и корреляция частных трендов производилась на картографической основе, которая позволила уточнить ядра и периферии трен-довых ареалов.

Как видно из таблицы 3, для разных трендовых ареалов характерны свои ведущие механизмы.

1. Юго-восточный трендовый ареал (северокавказский вариант) характеризуется трендами преимущественно аграрного, реже аграрно-индустриального освоения территории, которым присуще увеличение численности населения, рост площади вовлекаемых в сельскохозяйственное производство земель, в ряде случаев замедление роста лесистости или даже спад. К нему относятся 12 регионов России, 3 из которых составляют ядро. Вес ядра относительно мал по территории (10%), но составляет половину всего населения ареала. Этот тренд - генератор трудовых ресурсов и миграции населения. Упадок индустрии и перетекание активности в аграрную сферу сталкивается с исчерпанием институциональных возможностей развития. Регионы, составляющие периферию северокавказского тренда, составляют контактную зону с поволжско-черноморским трендом. Постепенно окраинные регионы вовлекаются в поволжско-черноморский тренд. Большой потенциал демографических ресурсов не задействован (наоборот, для его обслуживания затрачиваются субсидии из центра).

2. Столичный трендовый ареал образован Москвой и Московской областью. По своим характеристикам (рост городского и падение численности сельского населения, падение сельскохозяйственной освоенности и рост лесистости и т.д.) он схож с центрально-европейским трендом. Это инновационный ареал, в котором наблюдается помимо индустриального активное развитие непроизводственного сектора. Как и в центрально-европейском тренде велика поляризация урбанизированных и сельских территорий.

3. Восточно-европейский трендовый ареал. Обращает внимание большая по сравнению с другими трендовыми ареалами доля восточноевропейского тренда и поглощение этим трендом других территорий и регионов.

Номер и Числен- Пло- Доля

название ность щадь чис- Доля

интеграль- населе- всего ленно- пло-

ного трен- ния все- ареала сти на- щади

дового го ареалг (млн. селе- ядра

ареала (млн. км. ния яд- (%)

(рис. 6) чел) кв.) ра (%)

1 Северо-

кавказский 8,4 0,8 50 10

вариант

2 Столичный 17 0,05 100 100

3.1 Цен-

трально-россий- 25,8 1,5 60 85

скии

3.2

Северо- 2,0 0,8 60 80

западный

3.3 Даль-

невосточно- 12,2 9,6 45 55

сибирский

4.1 Повол-

жско-черномор- 43 1,2 30 50

скнй

4.2-

Западно- 22,5 4,0 20 70

сибирский

Характер современного освоения

Ведущие механизмы

Рост освоенности

Центр-периферия: цена на природные и демографические ресурсы поддерживается искусственно

Возрастание роли третичного сектора

Влияние общемировых трендов и технологий, суперцентрализация финансовых и трудовых ресурсов

Депопуляция и снижение освоенности

Центр-периферия (переоценка или объективное обесценивание имеющегося демографического и природно-ресурсного потенциала)

Снижение цены на демографические ресурсы и повышение себестоимости природных ресурсов'

Приостановление освоенности «вглубь»и продолжение освоенности «вширь»

Инерция индустриального развития при благоприятных условиях для аграрного развития

Природная рента (использование и продажа природных ресурсов)

Таблица 3. Характеристика интегральных трендов (указаны данные для регионов, представляющих ядра и периферии)

3.1. Центрально-российский трендовый ареал состоит из 21 региона.

Это наиболее активный тренд, имеющий мощную периферию. Ядро составляет всего 60% от всего населения. Остальные регионы имеют большое раз-

нообразие частных трендов освоения, что объясняется сравнительно недавним активным индустриальным и аграрным освоением этих регионов, вовлеченных на разных этапах в трендовый ареал с падением освоения. Падение освоенности на всей территории ареала компенсируется качественно новыми элементами развития, генерируемыми столичным трендовым ареалом, который так или иначе влияет на центрально-российский тренд, в частности тем, что еще больше усиливает депопуляцию за счет оттягивания части трудовых ресурсов.

3.2. Северо-западный трендовый ареал состоит из 4 регионов. Темпы освоенности держалась на механизмах государственной поддержки и начали падать в годы перестройки и кризиса 1990-х годов. Следует отметить, что этот ареал по своим характеристикам близок к дальневосточно-сибирскому, хотя падение освоенности здесь не такое резкое.

3.3. Дальневосточно-сибирский трендовый ареал характеризуется максимальной площадью образующих его регионов (14 регионов, 9,6 млн. км кв.). Здесь наблюдается падение освоенности, выраженное в масштабном уменьшении численности населения и сельскохозяйственной освоенности, роста лесистости.

4.1. Поволжско-черноморский трендовый ареал образован в своем ядре лишь пятью регионами, которые, однако, составляют более половины всего населения трендового ареала. Ядро ареала составляют разобщенные в пространстве регионы (Волгоградская область, Татарстан, Краснодарский край и др.), что говорит о сравнительной молодости всего тренда. Так, Краснодарский край как новое ядро поволжско-черноморского тренда начал формироваться относительно недавно. Здесь отмечается рост населения и относительно медленные темпы убывания сельского населения, сменившиеся в 1990-е гг. на рост. Относительно высокая освоенность сопровождается также и относительно высокими темпами индустриального развития. По формальным характеристикам к этому трендовому ареалу следует отнести также Белгородскую и Калининградскую области. Большой потенциал демографических ресурсов реализуется в разнообразных формах природопользования (от мелкотоварного аграрного до индустриального). По сравнению с соседними трендовыми ареалами, поволжско-черноморский тренд более активный, так как вовлекает северную периферию северо-кавказского (Адыгея) и южную центрально-российского (например, Воронежскую область) трендов.

4.2; Западно-сибирский трендовый ареал состоит из 11 регионов, три из которых составляют ядро тренда. Этот трендовый ареал имеет искусственные стимулы для развития (приток капитала в обмен на нефть и газ), большой потенциал природных ресурсов, на разработку которых привлекается население из других регионов. В этом ареале особо выделяется группа юж-

но-сибирских регионов, характеризуются определенной целостностью показателей освоения. В недавнем прошлом (особенно в 1970-е гг.) эти регионы образовывали самостоятельный трендовый ареал, характеризовавшийся активным индустриальным и аграрным освоением, который затем попал в «тень» западно-сибирского тренда.

4. Региональные тренды на мезоуровне

На основе детальных крупно- и среднемасштабных полевых исследований с привлечением рядов статистики, а также картографирования системы расселения, использования земель и ландшафтов исследованы внутрирегиональные и локальные особенности трендовых изменений на примере резко различающихся трендовых ареалов: центрально-российского (западное Нечерноземье - Брянская, Смоленская и Псковская области) и южнороссийского (Кабардино-Балкария).

В Кабардино-Балкарской республике (КБР) наблюдается увеличение разброса трендовых показателей на внутрирегиональном уровне (дивергенция по Трейвишу, 2003). Факторами усиления дифференциации освоения по территории выступают ресурсно-экологические и этнокультурные особенности территории. В ресурсно-экологическом отношении следует отметить дифференциацию территории на несколько частей: 1) слабо обжитые, но перспективные в рекреационном отношении высокогорья; 2) аграрные среднегорья, где важную роль играют межгорные котловины как центры хозяйствования и расселения; 3) лесные низкогорья - потенциал для локусно-го развития курортной деятельности; 4) плотно заселенные аграрно-промышленные предгорья; 5) аграрные предгорно-равнинные территории.

На долговременные тренды накладываются современные тенденции, которые обусловлены геополитическим положением республики, в первую очередь, близостью к конфликтным очагам, высокой дотационностью республики, наличием гибридных институциональных форм, состоящих как из традиционных элементов, так и остатков прошлой советской системы, а также отдельных элементов современных рыночных и демократических правил и норм.

Схожими с общероссийскими являются тренды и тенденции в промышленности и области социального обеспечения. Все, что происходило в этих сферах во всей России, тут же находило свой отклик в КБР. По многим тенденциям КБР схожа с центральными и некоторыми южно-сибирскими регионами России. В демографическом блоке трендовые изменения в КБР являются самобытными, что связано с ее отличными от остальной России этнокультурными и историческими особенностями развития. Отличается от общероссийского и характер освоения территории (например, тренды аграрного освоения).

В основу изучения внутрирегиональных особенностей трендов освоения были положены показатели динамики численности сельского населения и землепользования за более чем полувековой период на трех уровнях: районном, уровне коллективных хозяйств и на отдельных ключевых участках в крупном масштабе. Наиболее детальные данные составили трендовые изменения, рассчитанные по выборке, состоящей из 104 основных хозяйственных центров КБР, обеспеченных статистикой с 1945 года и «покрывающих» практически всю территорию и ландшафты КБР. Были рассчитаны тренды изменения общей площади хозяйств, пашни, сенокосов и пастбищ за период 1945-2003 гг., которые в сопоставлении с трендами численности населения составили основу выделения интегральных трендовых ареалов. На итоговой карте заметно выражены три интегральных трендовых ареала. Первый ареал характеризуется усилением интенсивности использования территории, что выражается в снижении землеобеспеченности на душу населения, увеличения плотности сельского населения, в то время как второй - трендами повышения показателей землеобеспеченности, оттоку населения (рис. 7).

Рис. 7. Трендовые ареалы в КБР (по показателям землеобеспеченности). Стрелками показаны направления уменьшения типичности трендовых показателей (от центра к периферии трендового ареала).

Ведущим и отвечающим за региональный тренд развития всей республики в целом служит трендовый ареал, который можно условно назвать центральным, поскольку он приурочен к центру республики - г. Нальчику. Еще в недавнем прошлом этот трендовый ареал занимал практически всю предгорно-равнинную часть территории республики. Временем образования этого трендового ареала можно считать 1950-1960-е гг. Однако в связи с реформами он распался на собственно центральный трендовый ареал (1а) и западный (16), тесно связанный со Ставропольским краем. Стимулирующее начало разделения связано, по-видимому, с внешними, лежащими за пределами республики источниками. В первую очередь, это более развитая и конкурентоспособная система производства и реализации сельскохозяйственной продукции Ставропольского края, которая повлияла на приграничные территории КБР.

Второй ареал характеризуется падением освоенности и также распадается на два подареала. Горная зона (2а) представлена всего лишь двумя десятками хозяйств, которые имеют, однако, большие площади для освоения

(около половины всей территории республики). В этом отношении горная зона противопоставляется центральному трендовому ареалу, поскольку показатели площади и населения в них диаметрально противоположны. Следует, однако, отметить, что горные хозяйства имеют весьма ограниченные возможности для дальнейшего освоения, требующие совершенствования технологий природопользования. Сама горная зона образована весьма разнообразным сочетанием входящих в нее ареалов и хозяйств. Особо выделяются среднегорно-котловинные хозяйства (Былым, Безенги, Верхняя Балка-рия). Падение освоенности здесь во многом связано с упадком деятельности коллективных хозяйств.

Восточный трендовый подареал (2б) захватывает предгорные территории и отличается большим демографическим потенциалом, при не развитой промышленности и относительной удаленностью от рынков сбыта продукции. Кроме того, здесь наблюдается дефицит высокогорных пастбищ. Падение освоенности связано с оттоком населения, хотя земельных ресурсов относительно много (в отличие от горного подареала).

Своеобразным анклавом является Приэльбрусье (3). Это особый ареал на территории Кабардино-Балкарии, ставший инновационным рекреацион-но-туристским островом на фоне традиционного аграрного природопользования. После кризиса 1990-х гг. освоение продолжается за счет «уплотнения» уже освоенных ареалов.

В случае с центрально-российским трендом, рассмотренным на примере западного Нечерноземья (Псковская, Смоленская, Брянская области), наблюдается относительная однородность в динамике различных показателей на внутрирегиональном уровне, т.е. отклонение относительно среднего для региона тренда незначительные (конвергенция трендовых показателей). Здесь, начиная с общероссийского уровня к областному и далее к районному и уровню сельских администраций и отдельных деревень, прослеживается наследование основных тенденций. При этом универсальными являются следующие долговременные тренды: трансформация освоенности сельского пространства от сплошного к ячеистому освоению; депопуляция сельской местности и исчезновение малочисленных населенных пунктов; переход от экстенсивного освоения территории к выборочному интенсивному в определенных узлах и центрах; общее уменьшение ареалов использования ландшафтов.

Нарушает относительно однородную картину спада освоенности ареалы вблизи крупных центров. Так, изменение численности сельского населения, как основной индикатор спада освоенности, меняется с падения на рост по мере продвижения к областным центрам (рис. 8). Импульсы трендов спада освоенности идут, в отличие от северокавказского тренда, от периферии к центру.

Рис. 8. Тренды изменения численности сельского населения в западном Нечерноземье с 1989 по 2002 гг.

По мере удаления от областных центров падение численности сельского населения увеличивается и достигает максимальных значений падения на стыке регионов. Самые удаленные районы демонстрируют падение численности населения почти на треть (с 1989 по 2002 гг.). Наложение слоя физико-географического районирования практически никак не выявляет связи трендов изменения численности сельского населения и природной дифференциации, так как ведущими факторами являются социально-экономические изменения. Природные факторы не успели проявиться на таком коротком промежутке времени. Однако, прослеживая изменения в численности сельского населения за период с 1959 г., видно, что изменения имеют связь с зональной дифференциацией природных условий. Это проявляется, например, в масштабах падения: в северных районах падение численности населения в целом больше, чем в южных.

Для Брянской области два важнейших фактора последних лет играют большую роль в трендах освоения: пограничность и влияние чернобыльской аварии. Если в первом случае пограничность способствует развитию транзитных потоков и стимулированию активности, то во втором, наоборот, углублению периферийности и спаду экономической активности.

По большинству показателей область имеет схожие с общероссийскими тренды и тенденции. В освоенности территории происходят глубокие изменения. По абсолютным показателям, таким как численность всего населения, численность сельского населения, рост лесистости и др., степень освоенности территории продолжает падать. Однако наряду с этим продолжается рост плотности дорог с твердым покрытием. Пригородные и приселенные участки продолжают активно осваиваться, в то время как удаленные и слабо доступные территории забрасываются.

Если соединить тренды численности сельского населения и распахан-ности в показателях землеобеспеченности за последние 30 лет, то заметны закономерности в системе «центр-периферия». Прохождение стадий логистической кривой за 30 лет тесно связано с удаленностью от областного

центра. Самые удаленные западные регионы находятся в стадии роста (рис. 9), в то время как восточные - в стадии падения.

Внутрирегиональные различия представлены разными уровнями развития 27 административных районов и делением на 7 основных групп ландшафтов. В природном отношении Брянская область лежит на стыке подзон хвойно-широколиственных и широколиственных лесов. Однако зональные особенности выражены слабо по сравнению с различиями в кагене «ополье-полесье», определяющую дифференциацию природных условий и ресурсов. От ополий к полесьям резко падает сельскохозяйственная освоенность (в конце 1980-х гг. от 85 до 61%), распаханность (от 68 до 39%), повышается луговость (от 16 до 27%), лесистость (от 6 до 26%) (Волкова и др.,

1990).

Рис. 9. Тренды в землеобеспеченности пашней на душу населения (19742003): 1 - рост, 1+2 - рост, переходящий в стагнацию, 2 -стагнация, 1+2+3 — рост, стагнация и падение (за последние 30 лет), 3 — падение, 3+4 - падение, переходящее в стагнацию прост

Изучение статистических данных по аграрной освоенности Брянской области показало, что масштабы различия между наиболее контрастными ландшафтами ополий и полесий сопос1авимы с масштабами падения освоения во времени за период 30 лет. Спад освоенности несколько уменьшил ландшафтные различия, при чем в основном за счет более быстрого падения освоенности в наиболее плодородных опольских ландшафтах, где распахан-ность достигала в некоторых случаях более 80% (Стародубский район). Так в Гордеевском районе, где преобладают предполесские ландшафты распа-ханность уменьшилась с 40 до 37%, в то время как в Стародубском районе с 83 до 51% (данные за 1974-2003 гг.).

Реформы 1990-х гг. вызвали значительную трансформацию в освоении периферийных и центральных районов, опольских и полесских ландшафтов. Однако часто бытуемое мнение о преобладающей роли реформ 1990-х гг. в снижении распаханности неверно, так как основное падение распаханное ги пришлось на более ранний период, в частности на 1970-е гг. Реформы 1990-х гг. вызвали во многих случаях, наоборот, приостановление падения распа-ханности. Лишь в 4 из 27 районов падение шло по параболе, в остальных же

- имело гиперболический характер (замедление падения и стагнация с элементами роста).

Ликвидация централизованного планового механизма, стимулировавшего освоение, привело к тому, что природные различия на областном уровне несколько снизились. Однако резко возросли различия в освоенности районов, близких к г. Брянску, и удаленных. Это не значит, что со спадом освоения снизилась роль природных различий. Природная дифференциация стала играть более важную роль на локальном уровне, определяя формы, масштабы и специализацию отдельных хозяйств.

Сравнение трендовых изменений на внутрирегиональном уровне показывает существенные различия в характере формирования региональных трендов в разных случаях - роста освоенности и падения. В случае центрально-российского тренда падения освоенности наблюдается относительная однородность в динамике различных показателей на внутрирегиональном уровне (отклонение относительно среднего для региона тренда незначительные). В северно-кавказском (Кабардино-Балкария) наблюдается увеличение разброса трендовых показателей на внутрирегиональном уровне, что связано с ландшафтной и этнокультурной гетерогенностью территории.

Падение освоенности на западе России усиливает центростремительные тенденции, нивелируя имеющиеся неоднородности на периферии и обнажая их в центре. При этом появляется иерархия центров и периферий. Рост же освоенности в Кабардино-Балкарии приводит к обнажению и усилению уже имевшихся природных, хозяйственных и этнокультурных различий. Здесь импульсы освоения исходят из центра и распространяются к окраинам (центробежный тренд). В центрально-российском тренде спада освоения, наоборот, импульсы исходят от окраин к центрам (центростремительный тренд).

5. Ландшафтный анализ трендовых изменений

Ландшафтный анализ трендовых изменений был проведен на трех уровнях: всей России, региональном и локальном. Оценка вклада физико-географических факторов в трендовые изменения на уровне всей России опирается на анализ связи двух структур, которые представлены административными границами 87 регионов России и границами 260 физико-географических провинций. Наложение этих слоев в геоинформационной среде позволило проанализировать тесноту природных и социально-экономических связей на примере показателей освоенности. Выраженность этой связи зависит от: 1) вида тренда, отражающего те или иные параметры освоения; 2) используемых характеристик - индикаторов регионального гренда (стадий прохождения логистического тренда, дат наступления мак-

симумов и минимумов); 3) детальности измерения тренда (количества ступеней или дробности применяемой шкалы).

Анализ региональных диспропорций в освоении, представленный на карте с 'природными границами, показал, что одни и те же ландшафтные зоны или физико-географические провинции могут иметь разные тренды, разные темпы и масштабы освоенности. В ряде случаев перерасчет статистических данных в границах физико-географических границ нарушает континуальную картину распределения трендовых характеристик, рассчитанную в административно-территориальных границах. При этом могут возникать резкие скачки, характеризующие роль физико-географических границ как определенных барьеров.

Анализ на уровне физико-географических провинций отражает усиление контрастности в освоении территории. Наилучшие зональные закономерности просматриваются при анализе трендов распаханности и численности сельского населения. Менее зависят от природных границ тренды общей численности населения. До 1989 г. падение населения наблюдалось только в 6 провинциях Русской равнины, в ее лесной и лесостепной зонах. В 13 провинциях, в основном лесной зоне, наблюдалась стагнация роста населения. Через полтора десятка лет падение захватило более 80 территории России. На Русской равнине падение захватило почти все провинции лесной зоны, а также «перескочив» через степную зону, затронула полупустынную зону. Степная зона и большинство провинций лесостепи (включая лесостепные провинции Западной Сибири) продолжали оставаться стабильными. В них происходит по-прежнему рост численности населения. Наблюдавшееся до 1989 г. падение численности население в ряде провинций западной лесостепи прекратилось.

По трендам изменения площади сельскохозяйственных земель выделяются физико-географические провинции, в которых наблюдается: постоянный рост; рост, перешедший в стагнацию; стагнация, перешедшая в падение; постоянное падение (за последние 50 лет); рост, резко перешедший в падение (в 1990-х гг.). Имеются три ареала с ростом и ростом, перешедшим в стагнацию, которые тяготеют в основном к степной и лесостепной зонам: северокавказский, южно-уральский, а также ареал, образованный из части лесостепных провинций и некоторых провинций южной части таежной зоны в Западной Сибири. Стагнация, перешедшая в падение, наблюдается в остальных степных и лесостепных провинциях Русской Равнины, а также Западной и Средней Сибири. Падение площадей сельскохозяйственных земель четко приурочено к лесной зоне Русской Равнины и Западной Сибири, а также к некоторым провинциям на Дальнем Востоке.

Практически не подчиняются природным закономерностям тренды городского населения. В этом отношении можно лишь говорить о различии

горно-таежных и лесных ландшафтов Восточной и Средней Сибири (падение, часто катастрофическое) и степных ландшафтов (рост продолжается).

По степени тесноты связи с физико-географическими условиями различаются три группы трендов: слабо связанные с физико-географическими условиями и ландшафтной структурой; тренды, распространение ареалов которых в значительной степени зависит от физико-географической дифференциации (тренды численности сельского населения); тренды, распространение которых связано с взаимодействием технологических, азональных по своей сути факторов и физико-географических. Так тренды распаханности обязаны как природно-ресурсным (емкость ландшафта), так и технологическим возможностям. По реакции ландшафтов на трендовые изменения выделяются две основные группы: 1) ландшафты, не связанные с трендовыми изменениями и практически в них не участвующие, что проявляется в однотипных ареалах и однотипных реакциях в этих ландшафтах на те или иные изменения; 2) ландшафты, наиболее тесно связанные с трендовыми изменениями и участвующие в формировании этих трендовых изменений. К ним, прежде всего, относятся степные и лесостепные ландшафты. Именно в них освоение продолжается. Для объяснения выявленных закономерностей было введено новое понятие - укорененность трендовых изменений, как способность ландшафта и его структуры вовлекаться и запечатлевать трен-довые изменения того или иного типа. Укорененность связана как с особенностями ландшафтной структуры, так и типом трендовых изменений.

Рис. 10. Степень укорененности освоения в структуре физико-географическихстран, областей и провинций:

Слабая укорененность"

Средняя укорененность Сильная укорененность

Свойство ландшафтной укорененности трендов проявляется наиболее ярко в реакции трендов численности населения и сельскохозяйственной освоенности на реформы 1990-х годов. В 163 физико-географических провинциях произошла смена тенденции (в основном роста на падение), что характеризует слабую укорененность. В 55 произошла более мягкая смена тенденции, например, с роста на стагнацию, или со стагнации на падение (средняя укорененность). В 42 провинциях тренд сохранился (сильная укорененность). При чем в 37 провинциях, в основном степной и лесостепной зонах сохранился рост, в то время как лишь в 5 - падение показателей численности населения и площади сельскохозяйственных земель.

Пространственное сочетание физико-географических провинций с разными показателями укорененности (рис. 10) показывает, что физико-географические регионы разбиваются на несколько ядер с сильной степенью укорененности: северо-кавказский, западный центрально-российский, волжско-уральский, средне-сибирский и горно-алтайский. Средней степенью укорененности обладает также дальневосточный ареал. Обнаруженные ареалы составляют особые ландшафтные условия для возникновения трен-довых изменений и хорошо коррелируют с картами интегральных трендо-вых ареалов, выявленных на основе статистического анализа в рамках административно-территориальных единиц (рис. 6).

Рис. 11. Тренды изменения плотности сельского населения Кабардино-Балкарии, рассчитанные в административных, ландшафтных и этнических ареалах. 1 — рост численности населения на уровне всей республики, 2 - дифференциация роста (а), падения (Ь) и относительно стабильной (с) плотности сельского населения по административным районам, 3 -дифференциация роста и падения по ареалам расселения: 3.1. - кабардинцев; 3.2. - балкарцев; 3.3. -русских

4 - дифференциация тренда по основным классам и типам ландшафтов:

высокогорные: 4.1 — нивалъно-гляциалъные и луговые, 4.2 — высокогорно-лесные; среднегорные: 4.3 - луговые и степные (межгорно-котловинпые), 4.4—луговые остепненные (па плато); низкогорные: 4.5 — низкогорно-лесные, 4.6—лугово-степные, 4.7 — низкогорно-сухостепные; предгорно-равнинные: 4.8 - лесостепные, 4.9 - степные, 4.10 - сухо-степные

На региональном уровне ландшафтная структура выступает одним из основных факторов в дифференциации освоения. Так, наибольшие вариации и детали в динамике сельского населения КБР проявляются на уровне ландшафтов (рис. 11). Разнообразие трендов в рамках административной сетки, а также этнокультурных ареалов выступает в качестве вторичных слоев, дополняющих характеристику дифференциации трендовых изменений в зависимости от ландшафтных условий.

Для исследования локальных механизмов трендовых изменений были взяты три примера, различающиеся по степени выраженности трендовых изменений: тренд роста освоения в Приэльбрусье, падения в Брянской области и относительно стабильного состояния освоенности в долине р. Ягноб (Таджикистан).

Различные компоненты природно-хозяйственной системы Приэльбру-сья испытывают разные по масштабам и глубине изменения. Несмотря на огромный спад рекреационной активности в Приэльбрусье идет пространственно-временная локализация нагрузок на ландшафты (в пиковые сезоны и в наиболее посещаемые ареалах). Использование ландшафтов испытывает трендовые изменения, характеризующиеся усилением контрастности между ландшафтами с разным уровнем использования, главным образом за счет большей нагрузки на близкорасположенные к поселениям ландшафты, в то время как удаленные ландшафты могут не использоваться вообще. При снижении общей нагрузки резко усиливается нагрузка на отдельные ландшафтные комплексы за счет повышения длительности их эксплуатации (например, круглогодичное использование горных степей для выпаса). В целом происходит пространственно-временная трансформация, при которой экстенсивный в пространстве характер использования постепенно интенсифицируется за счет локализации и повышения длительности использования одних и тех же ландшафтов.

Если зона максимальных нарушений в целом в течение многих лет приходилась на одни и те же ландшафты, то в распределении слабых и средних нарушений отмечаются существенные сдвиги, что связано с изменениями в использовании пастбищ. В условиях высокой естественной гетерогенности территории и различных трендах освоения (дивергенции) про-

исходит усиление рисков природопользования. К тому же импульсы развития входят в конфликт с довольно жесткими существующими формами природно-хозяйственных взаимоотношений. При сохранении традиционных элементов хозяйствования и жизнедеятельности появляются очаги инновации; новые элементы продвигаются к ареалам, потенциально опасным для постоянного проживания, а также захватываются ценные в экологическом отношении ландшафты.

На локальном уровне в центрально-российском трендовом ареале (колхоз Путь Ильича Брянской области) наблюдается общее падение интенсивности использования земель, которое имеет в отличие от Приэльбрусья в целом прогрессивный характер (прогрессивная конвергенция). В использовании окружающих ландшафтов произошел переход от относительно равномерного сельскохозяйственного освоения ландшафтов к неравномерному и выборочному. Наиболее удаленные земли используются в расчете на их естественное плодородие, а близко расположенные - на интенсивное использование и окультуривание. Возделываемые поля все больше «прижимаются» к селитьбам, в то время как межселенные пространства зарастают лесом и используются в основном для выпаса. Депопуляция сельской местности сопровождается отмиранием небольших населенных пунктов как маленьких «организмов», из которых состоит сельская местность.

На локальном уровне роль ландшафтной структуры наиболее многообразна и выражена в трех основных ее свойствах. Роль морфологической структуры ландшафта проявляется в том, что различные морфологические элементы ландшафта по-разному реагируют на освоенность: усиливают эффект освоения, ослабляют или остаются относительно нейтральными к происходящим процессам (не меняют вид и степень интенсивности использования и не вовлекаются в новые виды использования). В зависимости от размера и конфигурации границ природных комплексов находятся размеры и форма хозяйственных контуров, которые также по-разному вовлекаются в освоение на разных его этапах. Хроноструктура как одна из свойств ландшафтной структуры проявляется в более интенсивном использовании одних временных (например, сезонных) состояний, в то время как природопользования в другие состояния отсутствует. Наконец, в компонентной структуре ландшафта одни компоненты испытывают глубокое освоение, в то время как другие - практически выпадают из освоения.

Так, в резко снизившейся сельскохозяйственной освоенности ландшафтов Центральной России отмечаются следующие тенденции, которые характеризуют нынешнее освоение:

1. Вертикальная структура - утрата внимания к почвенно-гидрологическим компонентам и эксплуатация лишь верхних горизонтов и компонентов (растительности).

2. Морфологическая структура - от крупноконтурного земледелия, часто не учитывающего мелких ландшафтных рубежей к мелкоконтурному с учетом мелких ландшафтных различий и границ, от использования только доминантных природных комплексов к сочетанию использования природных комплексов с различными ландшафтно-экологическими функциями, например, ниш.

3. Хроноструктура - от учета только наиболее общих (например, средне-многолетних) хроноструктур в севообороте, к учету более тонких закономерностей временной организованности ландшафтов (прохождение или наступление сезонов в течение года, погодные изменения и др.).

В Ягнобе наблюдается сохранение или незначительное изменение в показателях освоения ландшафта, так как здесь пределы четко обозначены природными рубежами. Жесткая природная детерминация жизни и природопользования почти не оставляет места для целенаправленного изменения природной среды (в пределах сложившегося типа природно-хозяйственных отношений). Степень адаптации основного вида природопользования в долине - земледелия - очень высокая. Ягнобцы умело распределяют участки богарных земель на склонах разных экспозиций, чтобы избежать как сырых, так и засушливых годов. Характерно оболочечное строение среды проживания, которое соответствует также различным степеням динамичности происходящих изменений. Оптимум жизнедеятельности и небольшие колебания в изменениях различных параметров характерен для зоны, где доля удобной пашни составляет не менее одной пятой всей территории. С уменьшением обеспеченности пашней и, соответственно, освоенности увеличивается вероятность случайных факторов, которые могут усиливать колебания относительно основной линии тренда.

По аналогии с региональным уровнем на локальном уровне выделяются ландшафты с различной степенью укорененности в трендовых изменениях. При этом понятие укорененности на локальном уровне соответствует степени тесноты природно-хозяйственных связей. На брянском участке происходит усиление укорененности. Естественные природно-ландшафтные различия становятся более заметными и существенными для ведения хозяйства. Они «замечаются» и вовлекаются в хозяйственное освоение, что отчасти можно расценить положительно (прогрессивная конвергенция).

При росте освоения наблюдается снижение укорененности в ландшафтные структуры. Природно-ландшафтные различия воспринимаются больше как отрицательные условия для освоения, которое отличается однообразием (по сравнению с более разнообразными природными условиями). В ареалах, где происходит рост освоенности, наблюдается непропорциональное природной дифференциации усиление природных различий, что проявляется в пространственно-временной локализации нагрузок на отдель-

ные компоненты, морфологические элементы и состояния ландшафтов, а также в усилении контрастности между ландшафтами с разным уровнем использования, главным образом за счет большей нагрузки на близкорасположенные ландшафты, в то время как удаленные ландшафты могут не использоваться вообще. В связи с несоответствием уровней использования экологическому потенциалу небольшие по масштабу и силе процессы вызывают глубокую реакцию ландшафтных систем.

При невыраженности трендовых изменений (ягнобский участок) степень укорененности распространяется по оболочечному принципу. Наибольшая степень укорененности наблюдается в ближайшей к селениям зоне с землеобеспеченностью более 20%. Здесь колебания численности населения минимальны. Средняя степень укорененности соответствует порогам землеобеспеченности 5-20%. Наименьшая укорененность наблюдается в периферийных селениях, в которых обеспеченность землей лучшего качества менее 5%, а селения возникают и с течением времени исчезают (жители покидают их в связи с неустойчивыми условиями для ведения земледелия) ^пу^ 2002).

Ландшафтный анализ трендовых изменений на трех ключевых участках показывает, что существуют ландшафтные границы, которые всегда (во все изучаемые периоды освоения) акцептировались во внутрихозяйственном землеустройстве. Прежде всего, это граница между типами и подтипами горных ландшафтов, а на равнинном участке - между двумя ландшафтами: предопольским и предполесским. Эти границы всегда разделяли интенсивные и экстенсивные типы землепользования, сильно и слабо освоенные территории. Во всех трех случаях можно выделить ландшафты, которые по отношению к трендам последних лет выступают как инертные, не отражающие или слабо отражающие трендовые изменения. Для горных участков это слабодоступные для освоения высокогорные нивально-гляциальные, а также крутосклонные и скалистые ландшафты. Для равнинного участка — это урочища в предопольских ландшафтах, которые представляют собой полого бугристые с обширными болотными понижениями природные комплексы с дерново-слабо- и средне-подзолистыми супесчаными почвами. Во время мелиорации в 1960-е гг. их попытались распахать, а кустарники выкорчевать, что привело к обнажению флювиогляциальных песков, ветровой эрозии и резкому снижению естественной продуктивности пастбищ.

5. Использование знаний о региональных трендах в

управлении

Обобщение материалов и выводов по изучению региональных трендов доказывают, что возможности использования знаний о региональных трендах различаются в зависимости от пространственно-временного уровня, на

котором проявляются региональные тренды (на макро-, мезо- или локальном уровнях), а также от степени укорененности региональных трендов в природно-хозяйственные структуры.

Пространственно-временные масштабы проявления региональных трендов существенно сказываются как на объеме и характере анализируемой информации, так и на способах и инструментах управления, которые могут иметь различные соотношения стратегических и тактических решений. На макроуровне в центре внимания стоят регионально-глобальные тренды освоения, которые захватывают несколько стран или регионов внутри страны и имеют существенные социально-экономические различия в освоении. Для идентификации трендов необходимы данные за более чем 50 лет. Анализ региональных трендов на этом уровне нужен, прежде всего, для разработки долговременных стратегий природопользования и освоения.

На мезоуровне привлекаются данные о более мелких территориальных природно-хозяйственных системах внутри стран, а период времени, за который требуются данные, охватывает не менее 30 лет. Данные о региональных трендах должны лежать в основе принятия конкретных планов по территориальному планированию регионов.

На локальном уровне в анализ включаются природно-хозяйственные системы, отличающиеся наибольшей целостностью. В поле зрения попадают динамичные изменения, охватывающие период времени около 10-15 лет. Принятие же решений должно охватывать комплекс конкретных стратегических и тактических мероприятий по оптимизации освоения на краткосрочный, реже среднесрочный период.

Изменения последних 15 лет позволили оттенить роль различных трендовых изменений в разных регионах России, определить связь современных тенденций с трендовыми изменениями в масштабах всей России и тем самым установить степень укорененности трендов. Анализ многочисленных графиков, которые основаны на относительно длинных рядах данных и которые позволяют проследить «вклад» кризисных 1990-х гг., привел к выделению трех типов «реакции» трендовых кривых на изменения в России за последние годы: 1) резкий надлом, который едва преодолен и по сей день (большинство индустриальных показателей); 2) надлом, который затем (через 5-7 лет) выровнялся, и общее направление тренда сохранилось (многие показатели в сельском хозяйстве); 3) последствия реформ существенно не сказались на тренде (сохранение направления при незначительном увеличении или снижении темпов, например, в показателях аграрной освоенности в некоторых регионах).

Обобщение полученных закономерностей, полученных при анализе на макро уровне, позволило выделить три типа территорий, которые отражают различную степень укорененности и принципиально разные ме-

ханизмы природно-хозяйственных взаимоотношений и к которым должны быть применены различные стратегии управления:

1. Территории, в которых реформы 1990-х гг. в целом не поменяли характера трендовых изменений На макроуровне к ним относятся большинство регионов центрально-российского и северо-кавказского трендовых ареалов. В основе природно-хозяйственных взаимосвязей, определяющих трендовые изменения, лежат глубинные процессы самоорганизации и эволюции, внешнее влияние на которые резко ограничено. Основной стратегией в управлении должна быть адаптация и регулирование лишь в определенных, довольно ограниченных масштабах, но ни в коем случае не попытка поменять тренд. Имеющийся опыт поменять общее направление тренда неудачен. Примером может быть программа по мелиорации Нечерноземья, которая помимо больших расходов, привела к глубоким нарушениям как в ландшафтах, так и в природно-хозяйственных системах в целом. Как примеры централизованных управленческих решений, направленных на сглаживание трендов роста освоения в северо-кавказском ареале, могут служить мероприятия по массовому переселению в пределах национальных республик, которые вызвали ряд конфликтов природопользования (Мудуев, 2002).

На локальном уровне преимущество стратегии адаптации перед попытками переломить тренд наиболее ощутимо и выражено в многочисленных примерах с неудачными мероприятиями по укрупнению деревень, мелиорацией и др. Ландшафтно-дифференцированный подход явился основным инструментом, доказавшим свою эффективность при регулировании процессов аграрного освоения в период спада освоенности в Германии (Haber, 1971), что несомненно должно быть учтено в России.

В ареалах с ростом освоения необходимо, прежде всего, распределение импульсов освоения в зависимости от ландшафтно-экологических и ресурсных свойств территории. В этом отношении наиболее действенным инструментом может стать ландшафтное планирование и функциональное зонирование на ландшафтной основе. На территорию Приэльбрусья разработана схема функционального зонирования, учитывающая различные трендовые ареалы и ландшафты с разной степенью укорененности к трендовым изменениям. Всего выделено два типа зон и пять подзон с различными мероприятиями по оптимизации природопользования, которые учитывают различные типы природно-хозяйственных взаимосвязей в динамике (Гуня, 1998,1999,2000).

2. Территории и ландшафты, в которых реформы 1990-х гг. вызвали резкие смены трендов. К ним относятся большая часть восточно-сибирских и дальневосточных регионов, ландшафты которых характеризуются слабой укорененностью, а природно-хозяйственные связи во многом поддерживались искусственно за счет государственных субсидий. Эти природно-

хозяйственные связи не выдержали проверку на прочность. Для эффективного управления в этих регионах необходимы более гибкие подходы, опирающиеся на более «естественные» взаимосвязи природы, населения и хозяйства. Такими стратегиями могут быть точечное освоение Сибири и Дальнего Востока, а также поддержка традиционных форм природопользования. Так, несмотря на пессимистические прогнозы, народы Севера, опирающиеся на традиционные формы природопользования, сохранили или даже увеличили свою численность (за некоторым исключением) (Тишков, 2003).

3. Промежуточную позицию занимают регионы, в которых реформы вызвали трансформацию трендов. Если к первой и второй группе относятся регионы, которые на реформы 1990-х гг. имеют практически всегда реакцию «как большинство», то регионы этой группы имеют реакцию «как исключение». В основном эти регионы находятся на перифериях интегральных трендовых ареалов (Башкирия, Оренбургская, Калининградская, Белгородская и др. области), что говорит о потенциальной возможности этих регионов примкнуть к интегральным трендовым ареалам или стать ядрами новых трендовых ареалов. Именно к таким регионам должны быть особые управленческие отношения.

Таким образом, управление охватывает различные аспекты от адаптации к процессам самоорганизации до активного управления и поддержки тех или иных процессов. Особое значение играет при этом самоуправление на локальном уровне, которое наиболее эффективно позволяет учесть локальные особенности трендовых изменений и задействовать культурно-хозяйственный потенциал. Управление надо рассматривать как один из элементов общей «матрешки» управления, который хоть и формально охватывает, но не вмешивается во многие внутренние процессы, связанные с самоорганизацией и самоуправлением. Так, для КБР разработаны три основных стратегии управления, свойственные различным трендовым ареалам: адаптация, развитие и поддержка автономных систем самоуправления, направленное управление (Гуня, 2004).

Эффективным инструментарием для управления региональными трендами выступает информационно-аналитическое обеспечение, которое включает три блока.

1. Временные ряды данных, которые структурированы относительно трендов разных масштабов и стадий логистической кривой. При этом важнейшая особенность временных рядов отражается в установлении характерных времен тех или иных частных трендов. В таблице 4 приведены характерные времена для некоторых частных региональных трендов, вычисленные на основе анализа статистических данных по регионам России.

Показатель Тип сочетания региональных Характерное время

трендов 19 век 20 век

Численность насе- Циклический асимметричный 120-100 60-40

ления

Численность сель- Циклический асимметричный и 80-50 40-25

ского населения циклическо-стадиальный

Распаханность Циклический асимметричный 120-100 50-35

Количество к.р.с. Циклический асимметричный 60 40-20

Лесистость Стадиальный и стадиально-циклический 120-50 80

Плотность автодо- Стадиальный Нет дан- 20

рог ных

Таблица 4. Характерное время некоторых региональных трендов в российских регионах (первая цифра обозначает характерное время на этапе роста показателя, а вторая цифра - на этапе падения)

Анализ таблицы 4 показывает, что характерные времена одних и тех же процессов различаются в разных по степени освоенности регионах и в разные исторические периоды. Продолжительность характерных времен короче в регионах, которые лучше освоены. Укорачивание стадий трендов в зависимости от роста освоенности регионов следует рассматривать как снижение роли территории и увеличение роли технологий. В циклическом асимметричном тренде характерное время на спаде показателей в 1,5-2 раза меньше, чем время на росте. Особенно хорошо это заметно по показателям численности скота и доли пашни. Чтобы освоить имеющиеся емкостные возможности региона, необходимо в два раза больше времени и ресурсов, чем на то, чтобы произвести «сброс» количества скота и уменьшить долю пашни.

2. Пространственная «развертка» различных трендов в административно -территориальных, физико-географических и этнокультурных границах. Для этого помимо карты административных регионов и привязанных к ней таблиц, необходимо иметь ландшафтную карту и карты, отражающие основные этнокультурные территориальные различия. При этом в качестве действенного инструмента выступают геоинформационные технологии, позволяющие соединять различные слои и осуществлять анализ в интерактивном режиме. Для территории Кабардино-Балкарии была создана геоинформационная система, соединяющая информацию о трендовых изменениях в населении, хозяйстве и этнокультурных комплексах (Гуня, 2004).

3. Информация о степени укорененности трендов в те или иные структуры. Выявление степени укорененности требует детальных экспериментальных исследований на ключевых участках. Своего рода глобальным

«экспериментом» стали кризисные 1990-е годы, которые позволили выявить реальную тесноту природно-хозяйственных взаимосвязей в различных регионах России. Важную часть составляет критическое переосмысливание знаний и опыта тех регионов и стран, которые уже прошли или испытали тот или иной тренд. Так для России в целом ценным опытом управления мог бы быть комплекс положительных и отрицательных последствий, которые возникли в Западной Европе в связи с падением там аграрной освоенности в 1960-е гг.

Рис. 12. Этапы в изучении региональных трендов при геостатистическом и геосистемном подходах

В качестве методических шагов по выявлению и анализу региональных трендов предложены 8 основных этапов, различающихся при геосистемном и геостатистическом подходах (рис. 12).

Выводы

1. Территориальное развитие осуществляется не но всей территории сразу, а через региональные тренды - качественные сдвиги в природно-хозяйственных взаимосвязях, которые захватывают определенную территорию (регион) и выражаются в ее оструктуренности и глубине вовлеченности в освоение природно-хозяйственных компонентов. Региональные трендовые изменения имеют нелинейный характер, что находит свое выражение: а) в последовательном прохождении стадий роста, стагнации и падения освоения, б) пространственной дифференциации освоения, в частности, существовании ядер и периферий трендовых ареалов, в) в различной степени вовлеченности тех или иных территорий и ландшафтов в трендовые изменения на локальном, региональном и субглобальном уровнях.

2. Современное состояние развития и освоенности территории России запечатлено в семи основных трендовых ареалах, представляющих четыре типа региональных трендов: восточно-европейского падения освоения, северо-кавказского - роста, евроазиатского - трансформации и столичного индустриального и постиндустриального освоения. Три тренда характерны для всей Европы, в то время как евроазиатский типичен лишь для России.

3. Падение освоения начинается от периферии к центру (центростремительные тенденции) и сопровождается размежеванием территории на центры и периферии разного иерархического уровня, в то время как рост освоения происходит от центра к перифериям и сопровождается многообразной трансформацией территории.

4. Реакция различных геосистем на внешние импульсы изменения и степень вовлеченности и укорененности в тренды тесно связаны с типом территории и свойствами ее природной и хозяйственной структур, в частности в свойствах ландшафтной структуры избирательно реагировать и вовлекаться в трендовые изменения. Предложена классификация ландшафтов по степени их укорененности и приведены конкретные примеры на ключевых участках.

5. Управление региональными трендами имеет разные возможности и ограничения на макро-, мезо- и локальном уровнях. Эффективным инструментарием для управления региональными трендами выступает информационно-аналитическое обеспечение, которое включает структури-

рованные в пространстве и времени ряды данных, а также информацию о масштабах и глубине укорененности трендов в природно-хозяйственных геосистемах.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографии:

1. Трендовые изменения и развитие горного региона: методология, географический анализ и возможности управления. Нальчик, КБНЦ РАН. 2004. 224 с.

2. Yagnob Valley - nature, history, and chances of a mountain community development in Tajikistan. Moscow, KMK Scientific Press Ltd. 2002. 108 с

3. Возможности трансграничного сотрудничества в области охраны природы и устойчивого развития в кавказском регионе. Берлин, 2002. 62 с. (отдельные издания на русском, английском и немецком языках). Соавтор Т. Бауш.

Статьи:

4. Использование земель в Приэльбрусье. Вестник МГУ, серия 5, №6, 1989. С. 53-57. Соавторы И.А Лабутина и СВ. Ширнина.

5. Изучение возможностей выявления динамики состояний ландшафтов по наземным и аэрокосмическим снимкам. Вестник МГУ, серия 5, №1, 1990. С. 53-57.

6. Ландшафтно-фенологические наблюдения на лавинном конусе со снежником в высокогорье Центрального Кавказа. География и природные ресурсы. №3, 1990. С. 147-148.

7. Внутригодовая динамика высокогорных ландшафтов (на примере При-эльбрусья). Вестник МГУ, серия 5, №1, 1992. С. 52-59.

8. Сезонная динамика ландшафтов Приэльбрусья/ Природопользование Приэльбрусья,. М. МГУ, 1992. С. 152-164.

9. Горные геосистемы и сельскохозяйственное природопользование/ Сельскохозяйственное природопользование. М. МГУ, 1993. С. 118-124.

10. Traditionelle Wirtschaftsweise und Strukturwandel in einem peripheren Gebirgsraum am Beispiel Jagnob/Tadschikistan. 1994. In: Mitteilungen der Fraenkischen Geographischen Gesellschaft. Bd. 41. S.465-487. Соавторы Ю.П. Баденков, П. Линднер.

11. Vergleichende Periglazialmorphologie im zentralen Teil des noerdlichen Tienschan.1996. In: Mitteilungen der Fraenkischen Geographischen Gesellschaft. Bd. 43. S.275-300. Соавторы X. Шредер, Т. Фиккерт.

12. Ressourcen, Risiken und Moeglichkeiten der nachhaltigen Nutzung im Jagnobtal/Tadschikistan.1996. Petermanns Geographische Mitteilungen. №2, S. 67-94.

13. Ландшафтно-географическая детерминация системы расселения горных таджиков в 1940-1980 гг. (на примере Каратегина). Известия РАН, серия географическая. №2, 1997. С. 109-115. Соавтор Классен В.П.

14. At Critical Juncture. In: Surviving Together. Vol. 15, issue 1, spring 1997. P. 25-27. Соавтор А. Бузуруков.

15. Межгорные котловины как субцентры горного развития//Полюса и центры роста. М., ИГРАН, 1998,. С. 112-118. Соавторы Ю.Г.Липец и Е.А.Чугуева.

16. Ландшафтно-географические основы природно-хозяйственного районирования и функционального зонирования высокогорья (на примере национального парка "Приэльбрусье"). Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН, 1998. №1. С 108-113.

17. Картографо-аэрокосмический мониторинг высокогорных территорий (методологические аспекты исследования на примере Приэльбрусья). Материалы гляциологических исследований. Т. 86. 1999. С. 106-111. Соавтор Е.А.Чугуева.

18. Современные проблемы природопользования в верховьях Баксана. Известия РАН, сер. географ. №3,1999. С. 59-68. Соавтор Е.АЧугуева.

19. Aufgaben und Ansaetze einer raumplanerischen Entwicklungssteuerung im oberen Baksantal/Nordkaukasus. In: Mitteilungen der Fraenkischen Geographischen Gesellschaft 1999. Bd. 46. S. 267-303.

20. Геоинформационные технологии в региональном развитии. В сб.: Новые факторы регионального развития. М: ИГРАН, 1999. С. 70-75. Соавторы: Варшанина Т.П., Классен В.П., Липец Ю.Г.

21. Экзистенциальное пространство Приэльбрусья. Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН, 2000. №1 (4). С. 65-76.

22. Azerbaijan, Kabardino-Balkaria, Ingushetia, Tchechen Republic Itchkeria, Stavropolsky kray, Dagestan. In: Cooperation in the European Mountain. 2: The Caucasus. IUCN. Environmental Research Series 13. Страницы. 21-33, 85-94, 107-113,114-121,122-127,128-137. Шесть отдельных глав в книге.

23. Этнокультурный реликт натурального хозяйства и ландшафтопользо-вания (на материалах Ягнобской долины). Известия РАН, сер. Географ. 2000. №5. С.71-80.

24. Развитие сельской местности периферийного региона (на примере деревни Дубровка Брянской области)//Российские регионы и центр: взаимодействие в экономическом пространстве. М. ИГРАН, 2000. С. 222-230.

25. Локальные механизмы региональных трендов в природопользовании. В сборнике: Регионализм и централизм в территориальной организации' общества и региональном развитии. М. ИГРАН, 2001. С. 210-213.

26. Состояние трансграничного сотрудничества на Кавказе и уроки альпийской конвенции. Кавказский географический журнал. Географическое общество Грузии. 2002. №1. С. 27-30.

27. Современные проблемы трансграничного сотрудничества в области природопользования и охраны природы на Кавказе/ЯТрирода и самоорганизация общества. Социоестественая история. Вып. 22. М., Московский лицей. 2002. С. 181-182. Соавтор Е.А.Гуня.

28. Структура и трансформация экзистенциального пространства горного сообщества (на примере р. Ягноб, Таджикистан)//Природа и самоорганизация общества. Социоестественая история. Вып. 22. М., Московский лицей. 2002. С. 183-184. Соавтор В.П.Классен.

29. Ландшафты и природопользование Кош-Агачского района Республики Алтай. Известия РАН, сер. Географ. 2002. №5. С. 83-90. Соавторы А.В.Дроздов, Г.С.Самойлова.

30. Preserving Ethnic Diversity in Tajikistan's High Mountain Valleys. In: Russian Conservation News. №.30. Summer 2002. PP. 20-22.

31. Региональные тренды развития и возможности трансграничного сотрудничества на Кавказе. В кн. Трансграничные проблемы стран СНГ. 2003. Москва, Опус, с 111-122.

32. Dynamique et stabilite de la communaute montagnarde du Yaghnob (Tadjikistan du nord)//Les Montagnards d'Asie Centrale. Cahiers d'Asie centraleN 11/12. Pp. 161-178. Tachkent- Aix-en-Provence. 2003.

33. Северный Кавказ: распределение ресурсов и власти на локальном и региональном уровнях. Berliner Osteuropa Info. № 21, 2004. С. 83-88.

34. Трендовые изменения и возможности управления в Кабардино-Балкарии. Кавказский географический журнал. Институт Географии РАН. Географическое общество Грузии. 2004. №4. С. 40-45.

35. Современные тенденции в использовании среды существования коренными этносами Кавказа (на примере Кабардино-Балкарии). Кавказский географический журнал. Институт Географии РАН. Географическое общество Грузии. 2004. №4 с. 97-100. Соавторы Гуня Е.А., Классен В.П.

36. Среда обитания человечества. Экономика природопользования. Учебник для вузов. СПб., Питер, 2005. С. 22-46.

37. Эколого-экономические и социальные аспекты природных и техногенных катастроф в природопользовании. Экономика природопользования. Учебник для вузов. СПб., Питер, 2005. С. 472-493.

38. Третичный сектор. Экономика природопользования. Учебник для вузов. СПб., Питер, 2005. С. 559-583.

39. Экономически развитые страны (на примере ФРГ) Экономика природопользования. Учебник для вузов. СПб., Питер, 2005. С. 629-645. Соавтор Стрелецкий В.Н.

40. Анализ трендовых. изменений в населении и сельскохозяйственной освоенности регионов России. Проблемы региональной экологии, №2, 2005. С. 72-86.

41. Региональные тренды и развитие природно-хозяйственных систем. Известия РАН, сер. географ. 2005. №3. С. 13-23.

42. Методы оценки механизма формирования регионального тренда в Кабардино-Балкарии. Кавказский географический журнал. Институт Географии РАН. Географическое общество Грузии. 2005. №5. Соавтор Балкаров Б.Б.

Депонированные работы и материалы по наиболее важным докладам:

43. Структура предполесских и предопольских ландшафтов бассейна р. Ипуть и ее влияние на сельскохозяйственное использование земель/Географические аспекты реализации Продовольственной программы СССР. М., МГУ. ВИНИТИ (№7455). 1986. С. 118-124. В соавторстве.

44. Особенности взаимодействия природы и хозяйства Приэльбрусья за последние тридцать лет. Деп. ВИНИТИ (№624). 9 с. 1988.

45. Системно-методологический подход к выделению объекта географического мониторинга горных территорий. Деп. ВИНИТИ. (№2094). 8 с. 1989.

46. Traditional agricultural landscapes and recreation in the Elbrus region//Landscape Ecology: things to do. Proactive thoughts for the 21st century. Proceedings, Amsterdam, 6-10 October 1997. P. 31.

47. Устойчивое развитие и трансформация: приоритеты в концепциях региональных исследований. В материалах международной конференции „География на рубеже веков: проблемы регионального развития". Курск, 1999. С. 223-224.

48. Некоторые экономико-географические особенности современного развития сельскохозяйственного предприятия. В материалах международной конференции „География на рубеже веков: проблемы регионального развития". Курск, 1999. С. 263-270. В соавторстве.

49. Альпы - Кавказ: возможности трансфера знаний и обмена опытом в области устойчивого развития и трансграничного сотрудничества. В материалах 4-ой международной конференции «Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов» 23-26 сентября 2001. Москва: Арт-Бизнес-Центра, 2001, с. 126-127. В соавторстве.

50. Тематическое картографирование в пространственно-ориентированной ГИС региона/ЛСартография XXI века: теория, методы, практика. Доклады II Всероссийской научной конференции. М. ИГРАН 2001. Т. 1. С. 101106. В соавторстве.

51. Applicability of the Alpine Convention model on the mountain regions of CIS: The example of the Caucasus mountain. International Mountain Symposium, 30 Sept - 4 Oct 2001, at Interlaken, Switzerland. Материалы конференции: http://www.wms2001.ch/cd. В соавторстве.

52. ГИС горного региона: концепция электронного атласа Таджикистана. Сборник трудов международной конференции «Моделирование региональных экономических и медико-экологических процессов». Нальчик, КБНЦ РАН. 2002. С. 54-59. В соавторстве.

53. Кавказская конвенция и вопросы устойчивого развития в регионе. Сборник трудов международной конференции «Моделирование региональных экономических и медико-экологических процессов». Нальчик, КБНЦ РАН. 2002. С. 59-61.

Подписано в печать 25.04.2005 г. Формат 60x84/16. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,79. Уч. - изд. л. 2,59. Тираж - 80 экз. Заказ № 50.

Типография ВНИИПО МЧС России. 143903, Московская обл., Балашихинский р-н, пос. ВНИИПО, д. 12

13 МАЙ 2005'

, - •• S 8

t к-

л * *

V Л >- * /

Содержание диссертации, доктора географических наук, Гуня, Алексей Николаевич

Введение.

Глава 1. Региональные тренды: концептуальные основы исследования.

1.1. Понятие регионального тренда.

1.2. Выявление региональных трендов: геостатистический подход.

1.3. Геосистемный подход в исследовании региональных трендов.

1.4. Модель регионального тренда.

1.5. Методика выявления и анализа региональных трендов.

1.6. Выводы главы 1.

Глава 2. Региональные тренды на макроуровне: трендовые изменения в освоении территории и ландшафтов России.

2.1. Россия в контексте общеевропейских трендов освоения.

2.2. Трендовые изменения в освоении регионов России.

2.2.1. Особенности сбора и анализа временных рядов данных по регионам России

2.2.2. Тренды численности населения.

2.2.3. Трендовые изменения в использовании земель.

2.3. Региональная физико-географическая дифференциация и тренды освоения

2.4. Типизация регионов России по их трендовым характеристикам и интегральные трендовые ареалы.

2.5. Выводы главы 2.

Глава 3. Региональные тренды на мезоуровне (на примере регионов с трендами роста и падения освоения).

3.1. Северо-кавказский трендовый ареал (на примере Кабардино-Балкарии).

3.1.1. Особенности методики исследований.

3.1.2. Трендовые изменения в Кабардино-Балкарии на фоне России.

3.1.3. Внутрирегиональные трендовые изменения в населении.

3.1.4. Тренды в сельскохозяйственном использовании земель.

3.2. Центрально-российский трендовый ареал (на примере западного Нечерноземья)

3.2.1. Тренды освоения в западном Нечерноземье.

3.2.2. Брянская область.

3.2.3. Псковская область.

3.3. Сравнительный анализ внутрирегиональных трендовых характеристик в северо-кавказском и центрально-российском трендовых ареалах.

3.4. Выводы главы 3.

Глава 4. Трендовые изменения и освоение ландшафтов на локальном уровне.

4.1. Особенности трендовых изменений в Приэльбрусье.

4.2. Изменения в освоении ландшафтов в Брянской области (на примере ключевого участка - территории колхоза).

4.3. Особенности освоения изолированной территории (на примере долины р.

Ф Ягноб, Таджикистан).

4.4. Сравнительный ландшафтно-географический анализ трендовых изменений на ключевых участках.

4.4. Выводы главы 4.

Глава 5. Использование знаний о региональных трендах в управлении. 5.1. Информационно-аналитическое обеспечение управления региональными трендами.

5.2. Укорененность трендовых изменений и самоорганизация геосистем.

5.3. Соотношение самоорганизации, самоуправления и управления в механизмах региональных трендов. ф 5.4. Использование знаний о трендовых изменениях на региональном и локальном уровнях (на примере Кабардино-Балкарии).

5.5. Выводы.

Введение Диссертация по наукам о земле, на тему "Региональные тренды в освоении территории и ландшафтов"

Актуальность исследования. В начале третьего тысячелетия человечество столкнулось с множеством динамичных процессов, имеющих глобальный характер: социально-экономическая глобализация, потепление климата, снижение биоразнообразия и др. Современные исследования все чаще приводят к убедительным выводам о том, что одной из важных, если не важнейших, характеристик этих процессов является региональное различие в их проявлении. Региональные отклонения в глобальных трендах являются весьма существенными и в ряде случаев отражают прямо противоположные направления изменений. Какую роль при этом играет территория и ландшафт, где проходят и чем определяются границы и переходные зоны между территориями с разными изменениями? На эти и другие вопросы нельзя ответить без детального географического анализа природы, населения и хозяйства в их комплексном территориальном взаимодействии. В этом отношении изучение региональных трендовых изменений, или региональных трендов, является неотъемлемой частью одного из приоритетных направлений в географии - исследования пространственно-временных изменений географических систем.

Изучение региональных трендов в освоении территории и ландшафтов требует вовлечения в анализ показателей, которые характеризуют тренды не только с количественной точки зрения, но и с точки зрения качественных изменений в системных связях между компонентами природно-хозяйственных геосистем. Поиск интегральных показателей и индикаторов, характеризующих региональные тренды, составляет важное направление научных исследований в комплексных науках и, в частности, геоэкологической ветви географии.

Теоретико-методологические основы исследования. Региональные тренды связаны с исследованием особого типа пространственно-временных связей, которые возникают при взаимодействии природы, населения и хозяйства в пределах конкретных территорий и ландшафтов и выражаются в относительно устойчивых изменениях показателей освоения и развития. Основы учения о природно-хозяйственных системах как территориальных единствах природы, населения и хозяйства, очерченных природными или административными границами, были заложены в работах, находящихся на стыке экономических, социальных и природных направлений исследований. Методологическую базу для изучения региональных трендов формируют исследования пространственно-временных отношений в комплексных природно-хозяйственных геосистемах в различных аспектах: ресурсном (А.А.Минц, И.В.Комар, В.С.Преображенский, Н.Ф.Глазовский и др.), геотехническом (К.Н.Дьяконов, А.Ю.Ретеюм), геоэкологическом (В.М.Котляков, Б.И.Кочуров, А.М.Трофимов), эколого-географическом (Н.Н.Клюев), расселенческом (А.И.Алексеев, С.А.Ковалев, Г.М.Лаппо) и др.

Ведущую роль в оценке территориальных различий в трендовых изменениях сыграли как работы в области физической географии и ландшафтоведения, так и социально-экономической географии. В области ландшафтоведения большое значение имели представления о самоорганизации и саморегулировании геосистем (А.Д.Арманд), иерархии структур и процессов в ландшафтах (К.Н.Дьяконов, Э.Г.Коломыц, Ю.Г.Пузаченко), полиструктурности геосистем (В.А Боков), временной организованности геосистем (В.Б.Сочава, Н.Л.Беручашвили, А.М.Грин и др.). В области социально-экономической географии большое влияние при формировании концепции региональных трендов оказали современные исследования связей в системе «центр-периферия» (Г.В.Иоффе, А.И.Трейвиш, Т.Г.Нефедова), цикличности и стадийности развития (Г.А.Гольц), ресурсопользования (Г.А.Приваловская, Т.Г.Рунова).

Научная проблема включает три основных аспекта:

1. Выявление региональных трендов: методология и объект исследования. Выявление региональных трендов непосредственно опирается на выбор данных и показателей, а также разработку методологических приемов и методов анализа и идентификации разных типов и классов региональных трендов. Анализ современных работ, посвященных исследованию изменений в хозяйстве и населении регионов, показывает, что, во-первых, в подавляющем числе работ, оперирующих комплексными показателями, используются относительно короткие ряды данных (до 10-15 лет). Это позволяет в лучшем случае говорить лишь о тенденциях развития. Во-вторых, в тех редких исследованиях, которые привлекают длительные ряды данных, в центре анализа стоит, как правило, один регионально-территориальный объект (одна страна, один регион). Расширение выборки пространственно-временных данных за счет «дробления» территории и привлечения более длинных рядов 5 данных составляет одно из необходимых условий для успешного анализа региональных трендов.

2. Анализ причин (движущих сил) трендовых изменений. Чтобы ответить на вопросы, почему та или иная территория характеризуется именно данным региональным трендом, каковы главные условия и факторы, лежащие в его основе, необходим анализ эколого-, социо- и экономгеографических факторов и условий в самом регионе, оценка внешних и внутренних факторов. К внешним факторам относятся: влияние общемировых и общестра-новых тенденций развития, близость к центрам активности или же, наоборот, - к перифериям, пограничным территориям или же удаленным от границ и др. К внутренним - предуго-товленность к тем или иным изменениям, а также саморазвитие социально-экономических систем в пределах самого региона, эволюция ландшафтов и др. Для оценки современных процессов вряд ли уже достаточна традиционная административная сетка, по которой проводятся визуализация и анализ статистических данных. Необходимо вовлечение разных систем координат, таких как физико-географической, учитывающей ландшафтную дифференциацию территории.

3. Выявление региональных трендов должно быть тесно связано с оценкой возможностей управления. Основная гипотеза заключается в том, что трендовые изменения имеют сложный механизм, в котором помимо природно-географических, социально-экономических и других факторов определенную роль играет административный фактор. Насколько велики «полномочия» этого фактора? В какой мере можно управлять региональными трендами? Все эти вопросы непосредственно связаны с решением основной научной проблемы - анализа региональных трендов.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

1. Разработать методику выявления и анализа региональных трендов на основе создания комплексных моделей и отбора синтетических показателей, отражающих тренды в освоении территории;

3. Определить ведущие факторы, лежащие в основе асимметрии трендовых изменений на региональном и локальном уровнях, в частности, дать сравнительную оценку вклада природных и социально-экономических процессов;

Методы. В основу исследования положен комплексный географический подход, объединяющий эконом- и физико-географические методы анализа и обработки пространственно-временных данных о динамике и развитии географических систем. Набор используемых методов существенно различается на разных этапах: на этапе первичного анализа и обработки данных и на этапе последующего сравнительного анализа и комплексной оценки полученных выводов и проверки гипотез. На первом этапе использовались два основных метода (группы методов): статистический и картографический. Статистическая группа методов ориентирована на анализ и обработку табличных рядов данных с помощью доступных программных средств (например, Exel). Картографический метод дополняет обработку временных рядов данных с помощью визуализации и анализа пространственных различий в трендовых изменениях на основе программ ArcView GIS и FreeHand. При этом осуществлялось картографирование основных типов региональных трендов, выделение трендовых ареалов, наложение административной и физико-географических сеток. Применение статистического и картографического методов имеет свои особенности на разных уровнях анализа: а) общероссийском, б) уровне конкретных регионов, с) локальном уровне, используемом для более детального изучения основных тенденций развития. На общероссийском уровне основными являются статистические методы обработки данных с использованием средств картографической визуализации, в частности картографирования трендов в мелком, обзорном масштабе. На уровне конкретных регионов используются как статистические, так и картографические методы - картографирование в среднем и крупном масштабе. На локальном уровне применялся комплекс методов идентификации трендовых изменений, включающий полевое крупномасштабное картографирование ландшафтов и использования земель, а также сбор и обработку статистических данных.

На этапе сравнительного анализа и комплексной оценки полученных выводов использовались сквозные междисциплинарные методы анализа природно-хозяйственных комплексов и систем, такие как сравнительно-географический, ландшафтный и др., которые необходимы для классификации выявленных региональных трендов и оценки возможностей управления современными региональными трендами.

Территории исследования

В качестве территории исследования взяты регионы России, рассмотренные на нескольких уровнях: 1) в общеевропейском контексте (на фоне более чем 40 стран Европы); 2) 7 на уровне 89 регионов России; 3) на уровне отдельных, наиболее контрастных по свои трендам регионам России; 4) на трех локальных участках с разными трендами в освоении. В качестве ключевых выбраны представители трех типов регионов:

1. Регионы, находящиеся в центре трансекта «запад-восток» и характеризующиеся относительно однородной территорией, в каждой точке которой вектор освоения относительно одинаков. В качестве примера взяты западные области Центральной России, в частности Псковская и Брянская области. Для них повсюду кроме территорий, примыкающих к областным центрам, характерно уменьшение роли территории (и территориальных показателей в формировании трендовых изменений), снижение степени ее освоенности, что заметно по уменьшению численности населения, депопуляции сельской местности, резкому снижению сельскохозяйственной освоенности. Эти территории дорого обходятся государству, поскольку надо решать проблемы инфраструктуры, социального развития, поддерживать убыточное сельское хозяйство. Центральные регионы России удобны в качестве объектов для изучения долговременных трендов, поскольку они обладают длинными рядами статистики (для некоторых показателей - почти 300 лет).

2. Регионы с относительно разнородной территорией, в которой природные, хозяйственные и этнические факторы обусловливают объективно разные вектора освоения. Для них характерно увеличение роли территориальных показателей в формировании трендовых изменений. В качестве примера взята территория Кабардино-Балкарии. Здесь заметен рост населения, усиливается многофункциональное использование территории за счет, например, рекреационного использования горных территорий.

3. Крайнюю позицию занимает периферийная и изолированная горная территория долины р. Ягноб (Таджикистан), где формирование трендов обязано практически полностью внутренним факторам, в основном росту населения в условиях ограниченности ресурсов.

Исследование в ключевых регионах призвано оттенить роль природных, демографических и административно-хозяйственных факторов в механизме региональных трендов.

Основные результаты исследования, выносимые на защиту:

1. Процесс освоения и развития реализуется в форме региональных трендов - качественных сдвигов в природно-хозяйственных взаимосвязях, которые захватывают несколько регионов и выражаются в оструктуренности и глубине вовлеченности в освоение природных, хозяйственных и этнокультурных компонентов территории;

2. В настоящее время на территории России существуют семь трендовых ареалов освоения, представленных четырьмя основными типами региональных трендов: 1) восточноевропейского тренда падения освоения, 2) юго-восточного (северокавказского) - экстенсивного (аграрно-индустриального) роста, 3) евроазиатского - трансформации, 4) столичный анклав западно-европейского интенсивного (постиндустриального и индустриального) освоения;

3. Региональные тренды различаются по характеру самоорганизации природно-хозяйственных геосистем, что находит свое выражение во внутренней структурированности трендовых ареалов, в частности в поляризации центральных и периферийных территорий, а также в дифференциации ландшафтов с разным уровнем использования и степени вовлеченности в трендовые изменения;

Научная новизна и теоретическое значение работы:

Основными новыми научными результатами являются:

Практическое значение работы:

Полученные результаты работы имеют важное значение для разработки планов социально-экономического развития как на общероссийском, так и на региональном уровнях. В частности, результаты работы использованы для выработки рекомендаций по устойчивому развитию Кабардино-Балкарии, Суражского района Брянской области, Национального парка «Приэльбрусье».

Публикации: по теме диссертации опубликовано около 60 работ, включая 3 монографии.

На заседаниях физико-географического отделения Московского филиала географического общества СССР (1989) и РГО (1995, 2005), региональной конференции «Природно-ресурсный потенциал горных районов Кавказа» (Сочи, 1989), на Всесоюзной конференции «Временная организованность геосистем» (Звенигород, 1990), конференции «Горные территории Земли» (Эрланген, Германия, 1996), на 25 международном конгрессе по ландшафтной экологии (Амстердам, 1997), на конференции по высокогорной экологии (Бонн, 1996), гляциологическом симпозиуме (Дубна, 1998), на семинаре «Культурный ландшафт» (геофак МГУ, 1999), на международном горном симпозиуме (Интерлакен, Швейцария, 2001), 4-ой международной конференции «Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов» (Владикавказ, 2001), международной конференции «Моделирование региональных экономических и медико-экологических процессов» (Нальчик, 2002), на международном совещании представителей природоохранных министерств, научных и неправительственных организаций Кавказских стран (Тбилиси, 2002), на международной конференции «Альпийский процесс - пример для других горных регионов?» (Берхтесгаден, Германия, 2002), на международной конференции "Человек и природа. Проблемы социоестественной истории" (Феодосия, 2002), на международной конференции «Конфликт, насилие и процедура. Эмпирические достижения в теории конфликтов и институализация конфликта» (Дельменхорст, Германия, 2003), на семинарах отдела физической географии и природопользования Института географии РАН (2001 -2004).

Структура диссертации. Работа состоит из пяти глав общим объемом 297 страниц и включает 126 рисунков (карт, графиков, схем) и 45 таблиц (в том числе 5 таблиц в приложении). Список литературы насчитывает 212 наименований.

Заключение Диссертация по теме "Геоэкология", Гуня, Алексей Николаевич

5.5. Выводы

1. Эффективным инструментарием для управления региональными трендами на макро- и мезоуровнях выступает информационно-аналитическое обеспечение, которое включает три блока: временные ряды данных, их пространственную «развертку» и информацию о глубине укорененности трендов в природно-хозяйственные структуры. В качестве действенного инструмента управления региональными трендами на региональном уровне выступают геоинформационные технологии, позволяющие соединять информационную и информационно-аналитическую функцию.

2. Возможности использования знаний о региональных трендах различаются в зависимости от пространственно-временного уровня, на котором проявляются региональные тренды (на макро-, мезо- или локальном уровнях), а также от степени укорененности региональных трендов в природно-хозяйственные структуры. Обобщение полученных закономерностей, полученных при анализе на макро уровне, позволило выделить три типа территорий, которые отражают различную степень укорененности и принципиально разные механизмы природно-хозяйственных взаимоотношений и к которым должны быть применены различные стратегии управления: территории, в которых реформы 1990-х гг. в целом не поменяли характера трендовых изменений, территории, в которых реформы 1990-х гг. вызвали резкие смены трендов, территории, в которых реформы вызвали трансформацию трендов. Все региональные физико-географические единицы разбиваются на несколько ядер с сильной степенью укорененности: северо-кавказский, западный центрально-российский, волжско-уральский, средне-сибирский и горно-алтайский.

3. Процесс управления региональными трендами включает учет различий между глубоко укорененными самоорганизующимися и самоуправляющими, а также слабо укорененными компонентами природно-хозяйственных систем по вертикали (между локальными и региональными структурами) и по горизонтали.

4. Учет трендовых изменений в общероссийском контексте, а также на региональном и локальном уровнях позволил выработать основные рекомендации к управлению в Кабардино-Балкарии. Для КБР полученные результаты были использованы при разработки программы развития республики. На примере Приэльбрусья показана вся сложность и теснота связей между природными, экономическими и социальными трендовыми изменениями. Различные компоненты природно-хозяйственной системы Приэльбрусья испытывают разные по масштабам и глубине изменения. Уменьшение абсолютных показателей интенсивности природопользования сопровождается его качественной трансформацией. В частности за счет пространственно-временной локализации природопользования нагрузка на ландшафтные комплексы растет в отдельных очагах и в определенные сезоны.

Заключение

Существенные социально-экономические изменения последних 10-15 лет высветили огромные различия между самыми маленькими и самыми большими, богатыми и бедными, урбанизированными и аграрными российскими регионами. Несмотря на значительность для нынешнего социально-экономического развития России реформ последних лет, нельзя выпускать из поля зрения предыдущие тенденции развития ее регионов, имеющие долговременный и устойчивый характер - тренд. Как показывает детальный анализ статистических данных по регионам России, современные показатели в основных отраслях экономики и социальной сферы так или иначе связаны с предыдущими тенденциями развития. Природно-географические и социально-экономические условия, являющиеся факторами развития, создали объективное разнообразие тенденций и трендов развития российских регионов, которые не были снивелированы даже в советское время (при уравнительной в целом системе перераспределения доходов и вложения инвестиций).

С общеметодологической точки зрения анализ региональных трендов представляет собой региональный уровень рефлексии для выработки стратегических решений в управлении региональным развитием. Необходимо подчеркнуть, что региональный тренд - это свойство территории, региона, являющееся неотъемлемой его характеристикой наряду с другими показателями (освоенностью, уровнем развития производительных сил, отраслевой и территориальной структурой и др.). Поэтому характеристика регионального тренда должна в обязательном порядке сопровождать географическое описание региона.

На основе использования методики изучения региональных трендов получены новые данные для всей РФ, а также ключевых регионов. На уровне всей РФ показано, что семь имеющихся в России интегральных региональных трендов имеют различные механизмы, лежащие в их основе. Два интегральных региональных тренда держатся на взаимосвязях в системе «центр-периферия», в которых цена на природные и демографические ресурсы держится искусственно (северо-кавказский и центрально-русский тренды). Три трендовых ареала связаны с конъюнктурой цен на природные ресурсы (западно-сибирский, северозападный, дальневосточно-сибирский). Инновационные импульсы исходят от столичного тренда, зависящего от общемировых трендов и технологий.

Управление региональными трендами развития должно учитывать, с одной стороны, масштабы и детерминированнность происходящих изменений, а с другой, возможные инструменты воздействия на факторы трендовых изменений и на минимизацию возможных негативных последствий этих изменений. Оценка масштабов и силы трендовых изменений дает возможность эффективно перераспределять средства. В некоторых случаях усилия на борьбу с трендовыми усилиями неэффективны, и более целесообразно направить средства на снижение негативных последствий. Эффективное управление изменениями и развитием должно учитывать и вовлекать в процесс управления элементы самоорганизации и самоуправления. Так, поддержка систем самоорганизации и самоуправления на локальном уровне способна во многом снять остроту социально-экономических проблем в КБР и подвинуть к решению основной задачи - снижения дотационное™ республики. Целесообразно концентрация средств и усилий в тех трендовых ареалах, которые уже имеют импульс для развития. Эффективное обеспечение процесса управления на локальном и региональном уровнях достигается на основе комплексного пространственно-временного анализа трендовых изменений, осуществляемого на базе применения геоинформационных технологий.

Таким образом, в результате проделанной работы получены следующие выводы:

1. Территориальное развитие осуществляется не по всей территории сразу, а через региональные тренды - качественные сдвиги в природно-хозяйственных взаимосвязях, которые захватывают определенную территорию (регион) и выражаются в ее оструктуренности и глубине вовлеченности в освоение природно-хозяйственных компонентов. Региональные трендовые изменения имеют нелинейный характер, что находит свое выражение: а) в последовательном прохождении стадий роста, стагнации и падения освоения, б) пространственной дифференциации освоения, в частности, существовании ядер и периферий трендовых ареалов, в) в различной степени вовлеченности тех или иных территорий и ландшафтов в трендовые изменения на локальном, региональном и субглобальном уровнях.

5. Управление региональными трендами имеет разные возможности и ограничения на макро, мезо- и локальном уровнях. Эффективным инструментарием для управления региональными трендами выступает информационно-аналитическое обеспечение, которое включает

262 структурированные в пространстве и времени ряды данных, а также информацию о масштабах и глубине укорененности трендов в природно-хозяйственных геосистемах.

Библиография Диссертация по наукам о земле, доктора географических наук, Гуня, Алексей Николаевич, Москва

1. Авессаломова И.А., Петрушина М.Н. Специальная ландшафтная практика в Приэльбрусье. М. МГУ, 1992.

2. Агранат Г.А. Использование ресурсов и освоение территории зарубежного Севера. М. Наука, 1984.

3. Агранат Г.А. Возможности и реальности освоения Севера: глобальные уроки. М: ВИНИТИ, 1992.

4. Административно-территориальные преобразования в Кабардино-Балкарии. История и современность. Нальчик, Эль-Фа, 2000.

5. Алексеев А.И. Многоликая деревня: население и территория. М. Мысль, 1990.

6. Аминов Г.А. Военно-топографические заметки о местности, исследованной Искандер-Кульской экспедицией в 1870 году. СПб, 1873.

7. Анализ тенденций развития регионов России. Россия: программа ЕС ТАСИС. Т. 1-2. М. 1996.

8. Андреев М.С. Материалы по этнографии Ягноба. Душанбе, (б.и.). 1970.

9. Арманд А.Д. Самоорганизация и саморегулирование географических систем. М. Наука, 1988.

10. Арманд А.Д., Ведюшкин М.А. Триггерные геосистемы. М. Институт географии АН СССР, 1989.

11. Арманд А.Д., Таргульян В.О. Некоторые принципиальные ограничения эксперимента и моделирования в географии. Известия АН СССР, сер. географ, №4, 1974. С. 129-138.

12. Арманд А.Д., Кайданова О.В. Ландшафтные триггеры. Известия РАН, серия географическая. №3.1999. С. 22-28.

13. Артоболевский С.С., Иоффе Г.В., Трейвиш А.И. Цикличность и стадийность как естественные компоненты в территориальном развитии. География и проблемы регионального развития. М. Институт географии АН СССР. 1989. С.42-54.

14. Атлас биологического разнообразия лесов Европейской России и сопредельных территорий. М. ПАИМС, 1996. 144 с.

15. Атлас Кабардино-Балкарской Республики. Роскартография, Новосибирск, 1997.

16. Афанасьев В.Н., Юзбашев М.М. Анализ временных рядов и прогнозирование. М. Финансы и статистика, 2001.

17. Бабич И.Л. Эволюция правовой культуры адыгов (1860-1990). М. Институт этнологии и антропологии РАН, 1999,238 с.

18. Бакланов П. Я, Динамические пространственные системы промышленности. М. Наука, 1978.

19. Балкаров Б.Б., Марченко П.Е. Задача построения оценок природно-техногенной опасности территории. Нальчик, КБНЦ РАН. 1999.

20. Беручашвили Н.Л. Четыре измерения ландшафта. М. Мысль, 1986.

21. Бородулина Н.А., Тикунов B.C. Социально-экономическая классификация регионов России основа формирования объективных критериев оценки бюджетных потребностей регионов (на примере здравоохранения). Известия РАН, сер. географ, №1, 1998. С. 18-35.

22. Бураев Р.А., Емузова Л.З. География Кабардино-Балкарской Республики. Нальчик, Книга, 1998.

23. Бушков В.И. Население северного Таджикистана: формирование и расселение. М. Институт этнологии и антропологии РАН. 1997.

24. Василевский Л.И. Территориальная дифференциация и географизированнная статистика. Известия РАН, сер. географ, №2,1994. С. 119-127.

25. Величко А.А. Устойчивость ландшафтной оболочки и ее био- и георазнообразие в свете динамики широтной зональности. Известия РАН, серия географ. №5,2002. С. 7-21.

26. Взаимодейсвие общества и природы в процессе общественной эволюции. М. МФГО СССР, 1981.

27. Вирский М.М. Сборник материалов для статистики Самаркандской области за 18871888 год. Самарканд, 1890.

28. Вирский М.М. Список населенных мест Самаркандской области в 1904-1905 гг. Самарканд, 1906.

29. Вишневский А.Г., Андреев Е.М., Трейвиш А.И. Преспективы развития России: роль демографического фактора. М. Институт экономики переходного периода. Научные труды № 53Р. 2003.

30. Водарский Я.Е. Население России за 400 лет. М. Просвещение, 1973.

31. Вознесенский С. В. Экономика России XIX-XX вв. в цифрах. Вып. 1. Крестьянская Россия. Л., Губоно, 1924.

32. Волкова Н.И., Жучкова В.К., Николаев В.А. Рекомендации к ландшафтному обоснованию природоохранных систем земледелия. М. Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук, 1990,

33. Географическая экспертиза хозяйственного освоения территории. Новосибирск, Наука, 1992.

34. География и мониторинг биоразнообразия. М. Изд-во Научного и учебно265методического центра, 2002.

35. Глазовский Н.Ф. Структура ноосферы и задачи географии. Известия РАН, серия географ. №1, 1988. С. 38-48.

36. Глазовский Н.Ф. Глобальные закономерности распределения ресурсоемкости экономики. Известия РАН, серия географ. №3, 1992. С. 12-22.

37. Глазовский Н.Ф. Десять лет после Рио итоги и перспективы перехода к устойчивому развитию. Известия РАН. Сер. географ. №1,2003. С. 5-19.

38. Гольц Г.А. Культура и экономика России за три века, XVIII XX вв. Т. 1. Новосибирск, Сибирский хронограф, 2002. 536 с.

39. Горкин А.П. Влияние циклов капиталистического воспроизводства на территориальную структуру обрабатывающей промышленности США. Известия АН СССР, сер. географ. №6,1978. С. 80-92.

40. Горкин А.П. Обрабатывающая промышленность США: экономико-географические процессы и структуры в эпоху НТР. Изв. ВГО. Вып. 2. Т. 121. 1989. С.157-165.

41. Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. М. ОГИ, 2001.

42. Горшков С.П. Концептуальные основы геоэкологии. Учебное пособие. Смоленск. Изд-во Смоленского гуманитарного университета. 1998.

43. Государственный (национальный) доклад о состоянии и использовании земель Российской Федерации в 2002 году. М. Федеральная служба земельного кадастра, 2003.

44. Грицай О.В., Иоффе Г.В., Трейвиш А.И. Центр и периферия в региональном развитии. М. Наука, 1991.

45. Гуня А.Н. Изучение возможностей выявления динамики состояний ландшафтов по наземным и аэрокосмическим снимкам. Вестник МГУ, серия 5, №1, 1990а. С. 53-57.

46. Гуня А.Н. Мониторинг высокогорных территорий с использованием наземных и аэрокосмических снимков (на примере национального парка «Приэльбрусье»). Дисс. к.г.н. М. МГУ, 19906.279 с.

47. Гуня А.Н. Ландшафтно-географические основы природно-хозяйственного районирования и функционального зонирования высокогорья (на примере национального парка "Приэльбрусье"). Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН, 1998. №1. С 108-113.

48. Гуня А.Н. Локальные механизмы региональных трендов в природопользовании. В сб: Регионализм и централизм в территориальной организации общества и региональном развитии. М. ИГРАН, 2001. С. 210-213.

49. Гуня А.Н. Региональные тренды развития и возможности трансграничного сотрудничества на Кавказе. В кн. Трансграничные проблемы стран СНГ. М. Опус, 2003. С. 111-122.

50. Гуня А.Н. Трендовые изменения и развитие горного региона: методология, географический анализ и возможности управления. Нальчик, КБНЦ РАН. 2004.

51. Гусейн-Заде С.М., Тикунов B.C. Анаморфозы: что это такое?. М. Эдиториал УРСС. 1999.

52. Динамика геосистем и освоение приангарской тайги. Новосибирск. Наука. 1985.

53. Дроздов А.В. Лейтмотивы географии. Известия РАН, сер. географ, №3,2001. С. 7-14.

54. Дьяконов К.Н. Взаимодействие структурного, эволюционного и функционального направлений в ландшафтных исследованиях. Вестник МГУ, Сер. 5, География, 2002, №1. С. 1321.

55. Евсеев А.В., Красовская Т.М., Тикунов B.C. Применение средств геоинформатики для оценки перспектив развития рекреации на арктическом побережье России. Геоинформатика, 1999, №1. С. 52-59.

56. Жученко А.А., Урсул А.Д. Стратегия адаптивной интенсификации сельскохозяйственного производства. В кн. Роль науки в повышении эффективности растениеводства Молдавской ССР. Кишинев, 1983.

57. Звонкова Т.В. Географическое прогнозирование. М. Высшая школа, 1987.

58. Земельный фонд РСФСР на 1 ноября 1968 года. М. ЦСУ РСФСР, 1968.

59. Земельный фонд РСФСР на 1 ноября 1970 года. М. ЦСУ РСФСР, 1971.

60. Земельный фонд РСФСР на 1 ноября 1975 года. М. ЦСУ РСФСР, 1976.

61. Земельный фонд РСФСР на 1 ноября 1980 года. М. ЦСУ РСФСР, 1981.

62. Иванов П.М. Информатизация общества и устойчивое развитие региона. Известия КБНЦ РАН, 1998, № 1.С. 4-10.

63. Изучение и оценка воздействия человека на природу. М. Институт географии АН СССР, 1980.

64. Ильичев Б.А. Географический анализ трансформации горных территорий. В кн: Итоги науки и техники. Горные территории: рациональное природопользование, хозяйственное освоение и расселение. М. ВИНИТИ. 1988. Т. 18. С. 20-56.

65. Исаченко А.Г. Ландшафтоведение и физико-географическое районирование. М. Высшая школа, 1991.

66. Исаченко А.Г. Экологическая география России. Спб. Изд-во Санкт-Петербургского ун-та. 2001.

67. Исаченко А.Г. Макроландшафтные закономерности в сельском хозяйстве России. Часть 1. Изв. РГО, т.136. Вып. 4. 2004. С. 9-18.

68. Исаченко А.Г. Макроландшафтные закономерности в сельском хозяйстве России. Часть 2. Изв. РГО, т.136. Вып. 5. 2004. С. 12-25.

69. Каганский B.J1. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. М.: НЛО, 2001.

70. Кадастр лавинно-селевой опасности Кабардино-Балкарской Республики. Под ред. М.Ч.Залиханова. Спб. Гидрометеоиздат, 2001.

71. Канцебовская И.В., Рунова Т.Г. Вопросы методики измерения и картографирования хозяйственнойосвоенности территории СССР. Известия АН СССР, серия геогр. 1973, №5. С.66-72.

72. Канцебовская И.В., Рунова Т.Г. Взаимосвязи уровня хозяйственного освоения и способов использования территории. В кн: Ресурсы, среда, расселение. М. Наука, 1974. С. 118127.

73. Караваева Н.А., Жариков С.Н., Нефедова Т.Г. и др. Антропогенная трансформация почв. В сб. Природная среда Европейской части СССР. М. 1989. С.80-153.

74. Карта физико-географического районирования СССР (масштаб 1:8000000). М. ГУГК, 1986.

75. Клюев Н.Н. Эколого-географическое положение России и ее регионов. М. Институт географии РАН, 1996.

76. Клюев Н. Н. Экологические последствия трансформации сельскохозяйственного производства. Известия РАН, серия географ. №4. 2000. С. 7-18.

77. Клюев Н.Н. Эколого-хозяйственная трансформация постсоветской России и ее регионов. Известия РАН, серия географ. №1 2004. С. 37-45.

78. Ковалев Е.М. Гуманитарная география России. М. ЛА «Варяг», 1995.

79. Ковальченко И.Д. Динамика уровня земледельческого производства России в первой половине XIX в. История СССР. М. 1959, №1. С. 53-86.

80. Козлов С.А. Аграрные традиции и новации в дореформенной России (центрально-нечерноземные губернии). М. Росспэн, 2002.

81. Колбовский Е.Ю., Морозова В.В. Ландшафтное планирование и формирование сетей охраняемых природных территорий. М-Ярославль, изд-во ЯГПУ, 2001.

82. Комар И.В. Рациональное использование природных ресурсов и ресурсные циклы. М. Наука, 1975.

83. Комов Н.В. Российская модель землепользования и землеустройства. М. Институт оценки природных ресурсов. 2001.

84. Кондратьев Н.Д. Избранные сочинения. М. Экономика, 1993.

85. Корытный Л.М. Бассейновая концепция в природопользовании. Иркутск, ИГ СО РАН. 2001.

86. Космачев К.П. Пионерное освоение тайги. Новосибирск, 1974.

87. Котляков В.М., Трофимов A.M., Селиверстов Ю.П., Солодуха И.М. Моделирование экологических ситуаций. Известия РАН, сер. географ, №1,1995, с. 5-20.

88. Кочуров Б.И. География экологических ситуаций (экодиагностика территорий). М. ИГРАН. 1997.

89. Кочуров Б.И. Геоэкология: экодиагностика и эколого-хозяйственный баланс территории. Смоленск, СГУ, 1999.

90. Крауклис А.А. Проблемы экспериментального ландшафтоведения. Новосибирск, Наука, 1979.

91. Култашев Н.Б. Процесс освоения и освоенность территории. Вестник МГУ. Сер. 5. География. 1972, №2. С. 22-29.

92. Култашев Н.Б. Теоретические представления о процессе освоения территории. Вестник МГУ. Сер. 5. География. 1983, №4. С. 22-28.

93. Лабутина И.А., Гуня А.Н., Ширнина С.В. Использование земель в Приэльбрусье. Вестник МГУ, серия 5. География. 1989. №6. С. 53-57.

94. Лесное хозяйство в Росссийской Федерации в 1992 г. Статистический сборник. М. Госкомстат России, 1993.

95. Лесной фонд РСФСР. Статистический сборник. М. Гослесбумиздат, 1962.

96. Липец Ю.Г., Пуляркин В.А. Нелинейные процессы мирового развития. Изв. РАН. Сер.геогр. 2001, №4. С. 31-37.

97. Лихачева Э.А., Тимофеев Д.А. (Отв.ред.). Рельеф среды жизни человека (экологическая геоморфология). М. Медиа-ПРЕСС, 2002.

98. Люри Д.И. Развитие ресурсопользования и экологические кризисы. М. Дельта, 1997. 174 с.

99. Мамай И.И. Динамика ландшафтов: методика изучения. М. МГУ, 1992.

100. Медоуз Д.Х., Медоуз Д.Л., Рандерс Й. За пределами роста. М. Прогресс, 1994.

101. Мильков Ф.М. Общее землеведение. М. Высшая школа, 1990.

102. Минц А.А. Прогнозная гипотеза развития народного хозяйства Европейской части СССР. В кн: Ресурсы, среда, расселение. М. Наука. 1974. С. 20-54.

103. Мировая экономика: тенденции 1990-х годов. М. Наука, 1999.

104. Миронов Б.Н. История в цифрах. Математика в исторических исследованиях. Л. Наука, 1991.

105. Мудуев Ш.С. Трансформация расселения и хозяйства в Дагестане: 1990-е годы. Махачкала: ДНЦ РАН, 2002.

106. Мягков С.М. География природного риска. М. МГУ, 1995.

107. Народное хозяйство РСФСР. Стат. сборник. М. Государственное статистическое изд-во. 1957.

108. Народное хозяйство РСФСР в 1961 году. Стат. сборник. М. Госстатиздат. 1962.

109. Народное хозяйство РСФСР в 1962 году. Стат. сборник. М. Статистика. 1963.

110. Народное хозяйство РСФСР в 1964 году. Стат. сборник. М. Статистика. 1965.

111. Народное хозяйство РСФСРв 1965 году. Стат. сборник. М. Статистика. 1966.

112. Народное хозяйство РСФСР в 1970 году. Стат. сборник. М. Статистика. 1971.

113. Народное хозяйство РСФСР в 1987 г. М. Финансы и статистика, 1988.

114. Народное хозяйство РСФСР в 1990 г.: Статистический ежегодник. М. Госкомстат РСФСР, 1991.

115. Население России в XX веке. Т. 1. М. РОССПЭН, 2000.

116. Население России за 100 лет. М., Стат. сборник. М. Московский издательский дом, 1998.

117. Нефедова Т.Г. Сельская Россия на перепутье: географические очерки. М: Новое издательство, 2003.

118. Нефедова Т.Г. Три уклада современного сельского хозяйства России: специфика и взаимодействие. Вестник Евразии. 2002. №1 (16).

119. Николаев В.А. Агроландшафтные исследования. М. МГУ, 1992.

120. Никульников Ю.С. Дополнительность элементов «абсолютного» и «относительного» в описаниях освоенности территории. Теория хозяйственного освоения территории. Иркутск, ИГ СиДВ, 1979. С. 86-102.

121. Одум Ю. Основы экологии М. Мир, 1975.

122. Освоение новых хозяйственных территорий в восточных районах РСФСР. Новосибирск, Наука, 1987.

123. Пантин В.И. Циклы и волны модернизации как феномен социального развития. М. Московский философский фонд. 1997.

124. Переход к устойчивому развитию: глобальный, региональный и локальный урвни. Зарубежный опыт и проблемы России. М. КМК, 2002.

125. Посевные площади СССР. Стат. сборник. ЦСУ СССР, М. Госстатиздат, 1957.

126. Приваловская Г.А. Освоение естественных ресурсов как фактор промышленного развития районов СССР. В кн: Ресурсы, среда, расселение. М. Наука. 1974. С.107-117.

127. Приваловская Г.А., Волкова И.Н. Динамика ресурсопользования в России и его воздействие на окружающую среду (1985-1997). Известия РАН, серия географическая, 2001. №4. С. 66-72.

128. Приваловская Г.А., Волкова И.Н. Регионализация ресурсопользования и охраны окружающей среды. В кн: Регионализация в развитии России: географические процессы и проблемы. М. Эдиториал УРСС, 2001. С. 102-131.

129. Природное районирование и типы сельскохозяйственных земель Брянской области. Брянск: Приокское кн. изд-во, 1975.

130. Пузаченко Ю.Г. Математические методы в экологических и географических исследованиях. М. Academia, 2004.

131. Путилов В.А., Горохов А.В. Системная динамика регионального развития. Мурманск, НИЦ Пазорн, 2002.

132. Растянников В.Г., Дерюгина И.В. Сельскохозяйственная динамика. XX век. Опыт сравнительно-исторического исследования. М. Институт Востоковедения РАН, 1999.

133. Ратнер Н.М., Нестеренко О.Н, Ятнов В.А., Капустина JI.M. Региональные диспарите-ты: оценка и пути их преодоления. Екатеринбург, Уральский гос. экономический университет, 1996.

134. Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1913). Стат. очерки. М. 1956.

135. Регионализация в развитии России: географические процессы и проблемы. Под ред. А. И. Трейвиша и С.С. Артоболевского. М. Эдиториал УРСС, 2001.

136. Региональные аспекты развития России в условиях глобальных изменений природной среды и климата. М. НЦ ЭНАС, 2001.

137. Регионы России. М. Госкомстат (в двух томах, издания за 1997-2003 годы).

138. Ресурсы, среда, расселение. М. Наука, 1974.

139. Ретеюм А.Ю. Двенадцать лет из жизни страны. М. Хорион, 2004.

140. Ретеюм А.Ю. Мониторинг развития. М. Хорион, 2004.

141. Родоман Б.Б. Поляризованная биосфера. Смоленск, Ойкумена, 2002.

142. Россия. Энциклопедический словарь. J1. Лениздат. 1991.

143. Рязанов В.Т. Экономическое развитие России. СПб. Наука, 1998.

144. Сборник статистических сведений по Союзу С.С.Р. Труды Центрального статистического управления. Т. XVIII. М. 1924.

145. Сельское хозяйство в России. М. Госкомитет РФ по статистике, 2000.

146. Сельское хозяйство Псковской области. Статистический сбрник. Псков. Псковоб-лкомстат. 1999.

147. Сельское хозяйство СССР. Стат сб. М. Финансы и статистика, 1988.

148. Семенов Ю.М. Эволюционно-динамические аспекты учения о геосистемах. В сб.: Научные чтения памяти Виктора Борисовича Сочавы. Иркутск, Институт географии СО РАН, 2002. С. 10-22.

149. Смирнягин JI.В. Объективность района как «проклятый вопрос» районирования. Четвертые сократические чтения по географии. Научные теории и реальность. М. Эслан. С. 104120.

150. Соболев Л.Н. Географические и статистические сведения о Зеравшанском округе с приложением списка населенных мест округа. СПб, 1874.

151. Сочава В.Б. Введение в учение о геосистемах. Новосибирск, Наука, 1978.

152. СССР. Административно-территориальное деление союзных республик. М. Известия Советов депутатов трудящихся СССР. 1951.

153. СССР. Административно-территориальное деление союзных республик. М. Известия Советов депутатов трудящихся СССР. 1958.

154. СССР. Административно-территориальное деление союзных республик. М. Известия Советов депутатов трудящихся СССР. 1965.

155. СССР. Административно-территориальное деление союзных республик. М. Известия Советов депутатов трудящихся СССР. 1980.

156. Статистика пространственного развития. Т.1. Система расселения Северо-Запада Ро-сиии. Под ред. Перелыгина Ю. Спб, Corvus, 2002.

157. Стрелецкий В.Н. Цикличность в эволюции социально-географического пространства. В сб. Вторые сократические чтения по географии. М. УРАО, 2001. С. 59-72.

158. Сулькевич С.И. Административно-политическое строение СССР. Л. ГИЗ, 1926.

159. Тархов С.А. Административно-территориальное и политическое деление России. В кн: Регионализация в развитии России: географические процессы и проблемы. М. Эдиториал УРСС, 2003.С.190-213.

160. Тархов С.А. Стадии развития транспортных сетей. Территориальные аспекты развития транспортной инфраструктуры. Владивосток, ТИГ АН СССР. 1984. С. 36-46.

161. Тархов С.А. Изменения административно-территориального деления России за последние 300 лет. География. 2001. №15. С. 1-32.

162. Тархов С.А. Пространственные закономерности эволюции транспортных сетей. Авто-реф. Дисс. Д.г.н. М. ИГРАН, 2002.

163. Теория хозяйственного освоения территории. Иркутск, ИГ СиДВ, 1979.

164. Территориальная организация сельского хозяйства. М. МГУ, 2002.

165. Тишков А.А. Оптимизация агроландшафта Валдая. Страуктура сельскохозяйственных угодий. Известия РАН, сер. географ, №3, 1994. С. 74-84.

166. Топчиев А.Г. Пространственная организация географических комплексов и систем. Киев Одесса, Выща школа. 1988.

167. Транспорт и связь в СССР. Стат. сборник. М. Статистика, 1972.

168. Трейвиш А.И. Экономические волны и лаги в исторической географии Восточной Европы. Вестник исторической географии, 1999, №1. С. 9-31.

169. Трейвиш А.И. Регионализация и реинтеграция России: кризисный цикл последнего десятилетия. Известия РАН, серия географ. 2001а. №4. С. 73-80.

170. Трейвиш А.И. Региональное развитие и регионализация России: специфика, дилеммы и циклы. В кн: Регионализация в развитии России: географические процессы и проблемы. М. Эдиториал УРСС, 20016. С. 39-66.

171. Трофимов A.M., Игонин Е.И. Концептуальные основы моделирования в географии. Казань, Матбугат йорты, 2001.

172. Тюрюканов А.Н., Быстрицкая T.JI. Ополья Центральной России и их почвы. М. Наука, 1971.

173. Утехин В.Д. Классификация видов мониторинга и место в ней геосистемного мониторинга. В сб. Исследование геосистем в целях мониторинга. М. ИГ АН СССР, 1981. С. 8-14.

174. Федина А.Е. Ландшафтная структура Приэльбрусья. М. МГУ, 1971.

175. Фоменко Г.А. Управление природоохранной деятельностью. Основы социокультурной методологиии. М. Наука, 2004.

176. Форрестор Дж. Мировая динамика. М. Наука. 1978.

177. Харвей Д. Научное объяснение в географии. М. Прогресс, 1974.

178. Хейде тер X. Пространственное планирование в Нидерландах: много актеров на небольшой сцене. В кн: Региональные исследования и территориальное развитие в Нидерландах: ИЭ и ОПП СО РАН, 1995. С. 7-20.

179. Хромов А.П. Экономическое развитие России. М. Наука, 1967.

180. Цветков В.Я. Анализ рынка ГИС в России. ГИС-обозрение, №3, 1998. С. 6-10

181. Цветков М.А. Изменение лесистости Европейской России с конца XVII столетия по 1914 г. М. АН СССР, 1957.

182. Черников А.П. Стратегия развития региона (структурный аспект). Новосибирск, ИЭ ОПП СО РАН. 2000, 166 с.

183. Численность скота в СССР. Стат. сборник. Т.1. ЦСУ СССР, М. Госстатиздат, 1957.

184. Чупахин В.М. Анализ ландшафтно-экологических условий при оптимизации сельскохозяйственного производства. В кн. Ландшафтный анализ природопользования. М. 1987. С. 3-12.

185. Шварц Е.А. Эколого-географические проблемы сохранения природного биоразнообразия России. Автореф. дисс. Д.г.н, М. 2003.

186. Шевяков А.И., Кирута А.Я. Измерение экономического неравенства. М. Лето, 2002.

187. Яковец Ю.В. Циклы. Кризисы. Прогнозы. М. 1999.

188. Яцунский В.К. Изменения в размещении земледелия в Европейской России с конца XVIII в. до первой мировой войны. Вопросы истории сельского хозяйства. М. 1961. С. 113148.

189. Agenda 2000. Auswirkungen auf Deutschland. Bundesamt fur Bauwesen und Raumordnung. Informationen zur Raumentwicklung. 1998. H.9.

190. Baetzing W. Die aktuelle Veraenderungen von Umwelt, Wirtschaft, Gesellschaft und Bevoelkerung in den Alpen. Berlin. 2002.

191. Baum S. und Weingarten P. Typisierung landlicher Raume in Mittel- und Osteuropa. Europa Regional. 2004, N12. S. 149-160.

192. Berg E., Karg G., Weindmeier H. Die Zukunfit der Landnutzung und Ernahrung in Bayern. Unveroffentliches Manuskript der Hochschultagung an der TU Munchen-Weihenstephan, 1993.

193. Bothmann F. Regionales Freiraumsystem Ruhrgebiet. Raumplanung. 1997. Bd.77. S.131136.

194. Elwert Georg, Feuchtwang Stefan, Neubert Dieter (ed.). Dynamics of violence. Berlin: Duncker & Humblot. 1999.

195. Elwert Georg. Markets of Violence. In: Elwert Georg, Feuchtwang Stephan, Neubert Dieter (ed.). Dynamics of Violence: processes of escalation and de-escalation in violent group conflicts. Berlin: Duncker und Humblot. 1999. 85-102.

196. Ganzert Ch., Hebauer Ch, Heifienhuber A., Hofstetter M., Kantelhardt J. Reform der gemeinsamen Agrarpolitik Analysen und Kosequenzen aus Naturschutzsicht. Endbericht zum Forschungsvorhaben UFOPLAN. 2003.

197. Gunja A.N. Ressourcen, Risiken und Moeglichkeiten der nachhaltigen Nutzung im Jagnobtal/Tadschikistan. Petermanns Geographische Mitteilungen. 1996. N2, S. 67-94.

198. Gunya A.N. Yagnob Valley nature, history, and chances of a mountain community development in Tadjikistan. Moscow, KMK Scientific Press Ltd. 2002.

199. Haber W. Grundzuege einer oekologischen Theorie der Landnutzungsplanung. Innere Kolonisation. 1972. S. 294-298.

200. Haber W. Landschafitspflege durch differenzierte Bodennutzung. Bayerisches landwirtschaftliches Jahrbuch, Sonderheft 1. 1971. S. 19-35.

201. Heissenhuber A., Ring H. Landwirtschaft und Umweltschutz. Umweltschutz Grundlagen und Praxis. Hrsg. von K. Buchwald, W. Engelhardt. Bd. 9. Landwirtschaft und Umwelt. 1994. S.38137.

202. Henkel G. Der landliche Raum // Teubner Studienbucher der Geographie. Stuttgart-Leipzig, 1999.

203. Isermeyer F. Die Agragwende was kann die Politik tun? FAL-Arbeitsberichte, N2,2001.

204. Lindner P. The Kolkhoz Archipelago: Localizing Privatization, Disconnecting Locales. Program in Agrarian Studies. Yale, 2004.

205. North D.C. Institutions, Institutional Change and Economic Performance. Cambridge: Cambridge UP, 1990.

206. Schmidt J.R. Stochastic and Deterministic Trends in State Economies. Growth and Change. 1995. Vol. 26. pp. 59-75.

207. Vos W., Meeks H. Trends in European cultural landscape development:perspectives for a sustainable fiiture. Landscape and Urban Planning. Vol. 46/1-3, 1999. PP. 3-14.

208. Wallerstein I. Historical systems as complex systems. Europ. Journ. Of Operation. Res. 1987. Vol. 30. N2.

209. Weinschenck G. Der okonomische oder der okologische Weg? Agrarwirtschafit. H. 35. Frankfurt, 1986. S. 321-327.

Информация о работе

Гуня, Алексей Николаевич
доктора географических наук
Москва, 2005
ВАК 25.00.36

Диссертация

Региональные тренды в освоении территории и ландшафтов - тема диссертации по наукам о земле, скачайте бесплатно