Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему

Генерализованные судорожные синдромы - влияние на пространственную ориентацию и память

ВАК РФ 03.00.13, Физиология

Автореферат диссертации по теме "Генерализованные судорожные синдромы - влияние на пространственную ориентацию и память"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им.М.В.Ломоносова

Биологический факультет

На правах рукописи УДК: 612.853 + 615.357 + 616.853-053.2/7

CATO МАСАКО

(Япония)

ГЕНЕРАЛИЗОВАННЫЕ СУДОРОЖНЫЕ СИНДРОМЫ -ВЛИЯНИЕ НА ПРОСТРАНСТВЕННУЮ ОРИЕНТАЦИЮ И ПАМЯТЬ (экспериментальные исследования и клинические наблюдения)

03.00.13. - физиология человека и животных

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата биологических наук

Москва - 1997

Работа выполнена на кафедре физиологии человека и животных Московского Государственного университета им.М.В.Ломоносова Заведующий кафедрой Академик РАМН Игорь Петрович Ашмарин

Часть наблюдений была проведена в Институте Педиатрии и Детской Хирургии МЗ РФ. Директор Академик РАМН Ю.Е.Вельтищев. Научный консультант: доктор медицинских наук, профессор П.А.Темин

Научные руководители:

- доктор биологических наук проф. С.АЧепурнов

- кандидат биологических наук доц. Н.Е.Чепурнова

Официальные оппоненты:

- доктор биологических наук профессор Н.С.Попова

- кандидат биологических наук ст.н.сотр. А.Н.Иноземцев

Ведущее учреждение: Институт Высшей Нервной Деятельности и Нейрофизиологии Российской Академии Наук

Защита состоится: 16 июня 1997 года в 14.00 на заседании Специализированного Совета Д.0553.05.35. в Московском Государственном университете им.М.В.Ломоносова по адресу: 119899 Москва Воробьевы Горы МГУ Биологический факультет, в аудитории ББА.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Биологического факультета МГУ.

0

Автореферат разослан: "1997 г.

Ученый секретарь Совету, кандидат биологических наук Б.А.Умарова

Нейропсихологические особенности детей и взрослых, страдающих эпилепсией, исследуются широко с применением междисциплинарных научных методов (Mayanagi, Walker, 1974; Сараджишвили, Тиганов и др., 1986; Mostofsky, Balaschak, 1987; Reynolds, Trimble, 1987; Besag, 1988; Болдырев, 1990; Карлов, 1990; Seino, 1990; Aldenkamp et al., 1992; Ravnik, 1993; Гусев, Бурд, 1994; Reid, Beck-Mannegeta, 1996; Темин, Никанорова, 1997). Фундаментальное значение таких работ важно для понимания особенностей механизмов нарушения высших психических функций: внимания, памяти, мышления, интеллектуальной деятельности, эмоционально-личностной сферы при эпилепсии (Шапиро, 1968; Рогулов, Яцук, Лассан, 1985; Нага, 1986; Вассерман, Дорофеева и др., 1987; Ichiba, 1990; Dodrill et al., 1992; Bennie, Martson, 1992). А.РЛурия и его школой убедительно показана взаимосвязь этих нарушений с клиническими проявлениями различных патологий мозга (Лурия, 1962-1976; Хомская и др., 1972, 1997).

Ведущими изменениями являются растройства краткосрочной памяти различной модальности и нарушения топографической памяти, проявляющиеся в субтестах на ориентировку в пространстве (Вассерман, 1995). Эти особенности последствий эпилептогенеза и развития судорожных процессов в головном мозге определили основное направление данного исследования в экспериментах на животных (хемоконвульсантная модель вызванных судорог) и при клиническом обследовании детей с задержанным психическим развитием и симптоматической парциальной эпилепсией (Wolf, 1994). В основе развития отечественной экспериментальной эпилептологии лежат также фундаментальные работы Л.В.Крушинского, предложившего экстраполяционные тесты оценки рассудочной деятельности и невербальных форм мышления. Была доказана плодотворность этих тестов для изучения развития невербального мышления человека в онтогенезе (Крушинский, Попова, 1978) и для изучения межвидовых сопоставлений рассудочной деятельности (Зорина, Салимов, 1989). Представлялось актуальным разработать модификации этих тестов (в игровом варианте) для специального применения в клинике детской эпилепсии с целью ранней диагностики нарушений нейропсихических функций и возможной оценки межполушарной асимметрии и моторной латерализации.

Цель и задачи исследования.

1. Исследовать влияние генерализованной судорожной активности в эксперименте на животных при введении хемоконвульсанта (пентилентетразола (ПТЗ)) на обучение, память и пространственную ориентацию.

2. Определить возможность коррекции нарушений, вызываемых судорожными процессами, с помощью нейропептида ноотропного действия (семакс) при его интраназальном способе введения.

3. В исследованиях детей, страдающих эпилепсией и невропатиями, и с задержкой психического развития и контрольной группы здоровых детей того же возраста, изучить поведение детей при решении пространственных задач лабиринтного типа и при выполнении модифицированного теста Ревеша-Крушинского-Поповой для оценки невербального мышления.

В эксперименте и клинических обследованиях решались следующие задачи:

- используя хемоконвульсантную модель ПТЗ-вызванных судорог, изучали влияние семакса при его интраназальном способе введения и противосудорож-ных средств - ламиктала и фенитоина - на обучение и поведение крыс в 12-луче-вом радиальном лабиринте после генерализованных судорожных припадков;

- с помощью оригинальной программы компьютерного анализа стратегии поведения животного в радиальном лабиринте (оценка левосторонних и правосторонних отклонений) изучали роль моторной асимметрии мозга при решении крысами задачи на пространственную ориентацию;

- исследовали поведение здоровых детей, краткосрочную и долгосрочную память, роль латерализации в решении задачи на пространственную ориентацию;

- сравнивали поведенческие стратегии у детей здоровых и страдающих симптоматической парциальной эпилепсией, выясняли роль судорожных припадков на способность детей к решению задачи на пространственную ориентацию;

- опираясь на методологию анализа поведения, мышления, рассудочной деятельности на основе экстраполяционных процессов, разработанную Л.В.Кру-шинским, изучили возможность нового применения теста Ревеша-Крушинского-Поповой для исследования способностей детей к выявлению закономерностей перемещения раздражителя в пространстве (пути направления и шага перемещения) при нарушениях психической деятельности вследствие эпилептогенеза и развитии судорожных процессов;

- разработали модиификацию теста, включающего оценку решения пространственной задачи у детей с особенностями асимметрии мозга и моторной латерализации при реальном движении испытуемого.

Научная новизна исследования. Впервые выполнено исследование с применением теста Ревеша-Крушинского-Поповой в клинике детской эпилепсии и предложена его модификация. Даны обоснования возможности включения этого теста в систему психоневрологических обследований с целью ранней диагностики нарушений, вызванных генерализованными судорожными припадками.

Тест применим для экспертно-диагностической оценки задержки развития, в том числе при заболевании симптоматической парциальной эпилепсией и для ранней оценки нарушений внимания, памяти и интеллектуальной деятельности. Дискриминационный анализ показал значимость предложенных факторов для выявления различий в пределах группы детей с неврологическими заболеваниями судорожной и несудорожной этиологии.

Подтверждено протективное действие нейропептида семакс на выраженность моторных припадков и когнитивные процессы у животных, показано его защитное действие при инграназальном введении в постиктальный период.

Теоретическое и практическое значение. Полученные фундаментальные данные расширяют представления об участии нейропептидов в механизмах эпилепсии и о возможности купирования судорожных приступов с помощью регуляторных нейропептидов (семакс). Поскольку ряд традиционных тестов исследования памяти у больных с эпилепсией не адекватны, обосновано и внедрено в клинику применение новой модификации теста Ревеша-Крушинского-Поповой для исследования способности к обучению и выявления нарушений психических функций при эпилепсии детства, в случаях, обусловленных судорожными припадками.

Апробация работы. Материалы диссертации докладывались на: Всероссийской междисциплинарной конференции "Поведение животных", Борок, 1994; X Конференции Польской Противоэпилептической Лиги, Варшава, 1994; 7-ом (Марбург, 1997) Годичном Симпозиуме Европейского Нейропептидного Клуба; Международном Симпозиуме "Физиологические и биохимические основы деятельности мозга", посвященном Н.П.Бехтеревой, Санкт-Петербург, 1994; II Европейском Конгрессе по Эпилепсии в Нидерландах (Гаага, 1996); на XXI (Sydney, 1995), XXII (Dublin, 1997) Международных Конгрессах по

Эпилепсии Международной Противоэпилептической Лиги (ПАЕ). По теме диссертации опубликовано 5 работ.

Объем и структура диссертации Работа состоит из: Введения, Обзора литературы, Результатов исследования, изложеных в 3-х частях, к которым написаны самостоятельные методические разделы, Обсуждения и Выводов. Общий объем составляет .... стр., включая .... рис., .... таблиц. Список литературы состоит из .... источников,.... на русском языке.

ПОЛУЧЕННЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ Часть 1

ВЛИЯНИЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО-ВЫЗВАННЫХ СУДОРОГ НА ПАМЯТЬ И ОБУЧЕНИЕ КРЫС В РАДИАЛЬНОМ ЛАБИРИНТЕ

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЙ НА ЖИВОТНЫХ

Работа выполнена на беспородных белых крысах самцах в раннем возрасте постнатального развития (7, 9, 13 дней) и на протяжении последующих 5 месяцев (п=37). Были использованы методы: 1) экспериментальная модель феб-рильных судорог у новорожденных крысят, разработанная на кафедре (СЬеригпоу а а1., 1995); 2) хемоконвульсантная модель при дробном введении ПТЗ; 3) обучение в Т-образном и 12-лучевом радиальном лабиринтах Д.Олтона - О.Бурешовой (Чепурнов, Чепурнова, 1985).

Хемоконвульсантная модель судорожной активности основана на дробном трехкратном введении ПТЗ в подпороговой дозе (25 мг/кг), что позволяет более дифференцированно оценить чувствительность к эпилептогену экспериментальных животных. Модель имеет ряд преимуществ перед одноразовым введением эпилептоГена. Дробное введение ПТЗ позволяет замедлить процесс развития судорожной активности и управлять им (Аббасова, 1997).

Обучение крыс в радиальном 12-лучевом РЛ после фебрильных судорог, перенесенных в раннем постнатальном онтогенезе. В раннем онтогенезе в возрасте 7, 9, 13 дней все исследованные крысы подвергались гипертермии, в результате чего у них возникали фебрильные конвульсии. На протяжении последующих двух недель крысята получали фенобарбитал в дозе 17мг/кг. В возрасте 4 месяцев исследовали способность к обучению этих крыс в Т-образном лабиринте. Крысы опытной группы, решавшие задачу на фоне предварительного введения фенобарбитала, делали достоверно больше ошибок, а число попыток - достоверно меньше. При анализе полученных результатов мы пришли к выводу, что полученные - различия связаны не с гипертермией, перенесенной крысами в раннем онтогенезе, поскольку все обучавшиеся животные подвергались этому воздействию, а с введением фенобарбитала. С интервалом 10 дней исследовали восстановление навыка решения задачи у этих же крыс в Т-образном лабиринте (13 дней). Затем практически без перерыва была начата новая серия опытов

из 4-х этапов: I - 1-е, 2-е обучение (19 дней), II - медикация противо-судорожными средствами (6 дней), III - 3-х недельный перерыв и восстановление навыка решения задачи в PJI за 6 дней, IV - эпилептизация ПТЗ и исследование протективного действия нового ноотропного препарата - семакс (10 дней) (рис.1). Получены следующие результаты.

Количество каналов, посещаемых крысами за один тест. На рис.1, представлены результаты обучения: по числу каналов, посещаемых за тест (Б) и по времени, затрачиваемому в среднем (А) на обход 12-ти каналов PJL За период обучения число каналов становится максимальным, а время обхода PJI снижается в два раза. На этом фоне было проведено изучение влияния противо-судорожных препаратов на воспроизведение навыка в PJL

Влияние медикации ламикталом и фенитоином на навык обхода PJI. Анализ результатов (рис 1, Медикация) показывает, что с самого начала перорального введения ламиктала (за 1 ч 45 мин) и фенитоина (за 35 мин, в/б) крысы посещали меньшее число каналов за большее время, но практически без изменения общего числа ошибок. Наблюдалось недостоверное снижение числа как ранних, так и поздних ошибок, несмотря на достаточно большую выборку (п=540 и п=666). Следовательно, можно сделать вывод, что применение противосудорож-ных препаратов (по прописям, рекомендованным в клинике), вызывает ослабление навыка решения задачи в РЛ и увеличение времени обхода всех 12 каналов.

Восстановление навыка обхода 12-лучевого РЛ. Поскольку известно следовое действие противосудорожных препаратов, был сделан перерыв в 18 дней. На восстановление навыка обхода РЛ понадобилось только 2 дня. Первые два дня крысы совершали обход за столь длительное время (не 5 мин, как в конце обучения, а до 20 мин), что данные этих двух дней пришлось исключить из графика времени (рис.1, К-1). Время решения задачи за 6 дней тестирования так и не вернулось к исходному, что связано, по-видимому, со следовым действием ранее примененных противосудорожных препаратов. Это согласуется с наблюдениями в клинике эпилепсии и связано со сложным влиянием антиконвульсантов на когнитивные процессы (Trimble, Remolds, 1989). Несмотря на увеличение времени решения задачи, крысы обходили все 12 каналов и делали меньше ошибок. Поэтому было возможно перейти к следующему этапу исследования.

Сек. 400

350' 300250 200' 15010050.

••1\

г

-ы-11

тг| — 11

'•Т

>М>

1-ое обучение

м I м м м II м

2-ое обучение

I м м

Медикация

4-4-Ь

К-1

К-2

а 12-

о

X

й 10"

т М

I**

Т и. •

_;

1111111

Обучение

11111

11111

Медикаиия

11111

Востановле-нив навыка (К-1)

Г*

+ Б Р

К-2

8

Рис 1 Изменение времени (А) и числа пройденных каналов (Б) при решении задачи в радиальном лабиринте крысами, перенесшими в раннем онтогенезе фебрильные судороги. 1-ое обучение - не ограничено число каналов; 2-ое обучение - посещение не более 12 каналов; "Медикация" - ламиетал и фенитоин, К-1 - восстановление навыка после 3-недельного перерыва; 5 + Р и V + ь -введение семакса до/после введения ПТЗ; К-2 и К-3 - интервалы между тестами; Р - введение только ПТЗ; И - введение фенамина.

Влияние ПТЗ-вызванных судорог на пространственную ориентацию, память и протективное действие семакса - нового нейропептидного препарата с ноотропным действием.

Исследования проводили по следующей схеме. В первый день вводили только ПТЗ (i.p.) в дозе 25 мг/кг каждые 15 мин, но не более трех раз. При достижении максимальной судорожной моторной активности дальнейшие введения ПТЗ прекращали. На следующий экспериментальный день животные опытной группы получали противосудорожный препарат (до введения ПТЗ). В случае применения семакса, его апплицировали в нос - один раз за 30 мин до первого введения ПТЗ в объеме 10 мкл в каждую ноздрю. Животные контрольной группы всегда получали физ. р-р в том же объеме. В третий контрольный день вводили только ПТЗ. Судорожную активность оценивали по специальной шкале (Maresh,Pohle,Kubova, 1983; Чепурнов и др., 1997; Аббасова, 1997; Могими, 1997).

Показателями эффективности противосудорожного действия препарата, введенного одновременно с/или перед введением ПТЗ служили: 1) индивидуальный профиль изменчивости моторного судорожного приступа животного во времени; 2) изменение латентных периодов реакций в среднем по группе опытных крыс; 3) число крыс с максимальной тяжестью припадков (4 - тоническая, 5 - клонико-тоническая), выражаемое в процентах, в группе контрольных и опытных крыс, до и на фоне действия антиэпилептогена; 4) число животных, у которых на фоне исследуемого вещества полностью или частично блокировалась судорожная активность.

Опыты проводили по следующему протоколу: в первый день вводили ПТЗ до достижения тонической или клонико-тонической стадий моторных судорог с потерей позы и только после их развития вводили интраназально семакс. Это, во-первых, давало возможность оценить исходный судорожный порог, во-вторых, выяснить, влияет ли семакс на когнитивные процессы, если он применен на фоне или сразу после судорожной реакции. Через 30 мин после введения семакса крыс тестировали в радиальном лабиринте. Введение семакса перед приступом достоверно (р<0.01) увеличивало латентность наступления клонико-тонических судорог.

Процессы решения задачи в PJI у обученных крыс угнетались в результате развития тонической или клонико-тонической стадий моторного судорожного припадка, что сохранялось до б ч после приступа по таким показателям, как число пройденных каналов и число ошибок рабочей памяти. Показано, что

введение нейропептида с ноотропным действием (семакс) интраназально (20 мкл) непосредственно до введения эпилептогена приводит к протективному действию, сохраняющемуся до 5-ти суток после введения, но семакс не вызывает достоверного улучшения решения задачи в лабиринте при его введении сразу после развития судорог (рис.2).

Рис.2. Уменьшение числа ошибок рабочей памяти под влиянием интрана-зального введения семакса перед ПТЗ-вызванными судорогами. К-1, К-2, К-3 -контрольные дни без введения ПТЗ.

Проблема латерализации выбора очередного канала при решении крысами задачи в 12-лучевом РЛ.

На основании компьютерного анализа стратегии поведения животного при решении задачи в РЛ (оценка левосторонних и правосторонних отклонений в выборе очередного канала от предпочитаемой стратегии выбора по А.С.Батуеву и Е.А.Рябинской (1985)) подтверждено положение о роли моторной асимметрии мозга и латерализации при решении крысами задачи на пространственную ориентацию в РЛ - выборе очередного канала с подкреплением (рис.3). При тестировании животного в РЛ после судорожных приступов, вызванных ПТЗ, латерализация выбора в день приступа либо уменьшалась, либо извращалась, причем эти нарушения не снимались введением фенамина. Проявление свойства "амбидекстра" по показателю выбора очередного канала в РЛ коррелировало с меньшей способностью к обучению: такие крысы требовали больше времени для обучения до безошибочного обхода всех 12 каналов. Выполненное исследование согласуется с ранее проведенными (Лебедев и др., 1993; Чепурнова, Ефимова и др.,1993; Пасхали,1993; Чепурнова,Харченко.Чепурнов,1996), в которых показана

%

з

ш <л

Ранние ошибки < 6

Поздние ошибки > 6

возможность модификации латерализации выбора в лабиринте нейропептидами (тиролиберин, субстанция П) одновременно с влиянием на процессы обучения.

№9

26 28 Обу

№ 18

Рис. 3. Пример латерализации при выборе очередного канала с подкреплением в РЛ при ф решении крысами (N9, N18) задачи на пространственную ориентацию.

Черные квадраты - правосторонние, светлые - левосторонние выборы.

По оси X: Обу - обучение до, Мед - во время медикации (ламиктал, фенитоин); Вое -восстановление навыка; Эп -двухкратные ПТЗ-вызванные судорога; Ф - введение фенамина.

По оси У: число поворотов налево или направо.

22 24

РЕШЕНИЯ ПРОСТРАНСТВЕННЫХ ЗАДАЧ БОЛЬНЫМИ ДЕТЬМИ С СИМПТОМАТИЧЕСКОЙ ПАРЦИАЛЬНОЙ ЭПИЛЕПСИЕЙ

МЕТОДИКА И ИСПЫТУЕМЫЕ. Обследование детей проводилось:

1) группа детей с задержкой психического развития в Детском доме №11 г. Москвы (Директор Слюсарева Л.Е.). В исследованиях участвовала лечащий врач Родионова В.И.

2) две группы детей, страдающих эпилепсией, и контрольная группа детей с невропатологическими заболеваниями несудорожной этиологии, находящихся на лечении в Отделении неврологии и эпилептологии НИИ Педиатрии и Детской Хирургии МЗ РФ (Зав. отделением канд. мед. наук Перминов B.C. Старшая медсестра Грушина A.M.). В исследовании участвовала лечащий врач Е.Д.Белоусова.

3) группа здоровых детей в детском саду при МГУ (г. Москва).

4) группа здоровых детей в детском саду (г. Токио).

Таблица 1. Общий список участников обследования.

группы детей здоровые возраст (лет) девочки мальчики

Здоровые (Япония) 1А 5.3 5/15 10/ 15

Здоровые (Россия) 1А 5.3 5/11 6/11

задержка развития ИВ, ША 5.4 6/8 2/8

эпилепсия ША 10.0 8/19 11 /19

невропатии ША 11.7 4/12 8/12

В исследовании использовали две модифицированных методики. Первая, связанная с оценкой пространственной ориентации и памяти по типу поведения в радиальных лабиринтах, с поиском подкреплений, расположенных одновременно в 8-ми закрытых цилиндрах, с оценкой межполушарной асимметрии и моторной латерализации. Вторая - модифицированный тест Ревеша-Крушин-ского-Поповой - связанная с решением логической задачи, в которой испытуемые должны были определить закономерности перемещения раздражителя в пространстве и оценить шаг перемещения (Крушинский, Попова, 1978).

Статистическую обработку результатов исследований осуществляли с помощью общепринятых непараметрических методов (точный метод Фишера и критерия Вилкоксона-Манна-Уитни), факторного и дискретного анализа.

Часть 2

МОДИФИЦИРОВАННЫЙ МЕТОД ОЦЕНКИ МЕЖПОЛУШАРНОЙ АСИММЕТРИИ В ПРОЦЕССЕ РЕШЕНИЯ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ЗАДАЧИ

ЗДОРОВЫМИ ДЕТЬМИ И С ЗАДЕРЖКОЙ ПСИХИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

При психофизиологических оценках межполушарной асимметрии (Хомская и др., 1973) моторные процессы наименее исследованы, хотя имеется много вариантов оценки моторной асимметрии: по движениям тела, рук, ног, "вращательному тесту" (Брагина, Доброхотова, 1988). ПсЫЬа (1982) обследовал более 1000 детей и сравнил их способность к обучению, и другие показатели. Он обнаружил, что наихудшие показатели к обучению наблюдаются у амбидекстров, кроме того, анализ латерализации исключительно полезен по нескольким показателям (зрительный анализатор, рука, нога и др.) для оценки последствий поражения мозга. Все это позволило нам сформулировать задачу - анализ латерализации моторной функции при непроизвольных движениях, когда необходимость

поворота не диктуется вербально, а диктуется задачей, поставленной перед ребенком в поиске 8 частей игрушки,спрятанных под восемью цилиндрами (рис.4).

О

ó

Рис.4. Схема пространственного расположения закрытых цилиндров с элементами конструктора по отношению к испытуемому (в центре) и исследователям (снаружи круга).

Целью исследований, проведенных во 2 части, было: 1) наблюдение за краткосрочной памятью и реакциями "вращения" при решении ребенком задачи лабиринтного типа; 2) выявление роли функциональной латерализации по предпочтительности левосторонних или правосторонних полных поворотов (с целью поиска игрушки).

ПРОТОКОЛ НАБЛЮДЕНИЙ

Наблюдения проводили в знакомой учебной или игровой комнате детского сада. На 8 детских стульчиках, поставленных в круг с диаметром около 2 метров, размешались непрозрачные цилиндры. Под каждый из них помещали части конструктора "LEGO". Собранные вместе, они позволяли ребенку построить игрушку: самолет, пароход, ракету, машину и т.д.

Инструкция:

Ребенок получал устную инструкцию как играть - собирать части игрушки вместе в коробку, находящуюся у него в руках. Обязательным условием "игры" было то, что каждый следующий выбор он должен был сделать из цилиндров, расположенных у него за спиной, что требовало непроизвольного поворота всем

телом влево или вправо. Число поворотов фиксировалось экспериментаторами в протоколе.

Два экспериментатора стояли у 1-го и 5-го цилиндров, напротив друг друга и напоминали ребенку условия игры: поворот за новым элементом конструктора. Экспериментаторы напоминали, что после нахождения игрушки цилиндр надо поставить на место в прежнее положение. Повторное открытие цилиндра указывало на ошибку рабочей памяти.

Если экспериментатор не напоминал об условиях поворота, дети, как правило, переходили к стереотипии выбора игрушки, перебирая цилиндры подряд.

Наблюдения проводили 4 дня. Для поддержания интереса к игре каждый опытный день под цилиндры "прятали" разные элементы конструктора. Регистрировали левые и правые повороты, общее количество поворотов и ошибок, ошибки рабочей памяти, общее время решения задачи - сбор всех 8-ми частей игрушки.

Всего обследовано 33 ребенка в возрасте до 7 лет - из них 12 здоровых в Японии и 21 - в России, из них 10 - здоровых, 8-е задержкой развития, 3-е эпилепсией. Все дети, кроме трех, были правшами. В популяции здоровых японских детей 6 из 12 использовали левостороннюю стратегию, а 4 -правостороннюю. Два ребенка одинаковое число раз поворачивались и влево и вправо. Дети амбидекстры делали не больше ошибок по сравнению с отчетливо латера-лизованными. Только 4 ребенка из 12 меняли стратегию поворотов. Наблюдения в последний контрольный день эксперимента показали, что 7 детей из 12 полностью обучились за этот период. Для количественной оценки поведения вычисляли различия между левыми и правыми поворотами и разницу в ошибках, которые ребенок совершал при левых и правых поворотах. Полученные результаты указывают на то, что японские дети имеют большую вероятность совершить ошибку при поиске игрушки во время правосторонних поворотов и меньшую вероятность во время левосторонних поворотов. В группе русских детей того же возраста к концу теста обучилось 7 детей из 10, причем только 3 из них достигли высокой степени обученности, изменив стратегию поворотов.

Различия, вычисленные как отношение левосторонних ошибок к левосторонним поворотам и правосторонних ошибок к правосторонним поворотам, позволили получить противоположные данные для российских детей. У них вероятность появления ошибок проявляется больше при левосторонней стратегии.

Анализ статистических различий для групп японских и российских детей представлен на рис.5. Применив Т-критерий, удалось показать различия, которые согласуются с представлениями современной нейрофизиологии о неодинаковом доминирования левого и правого полушарий у японских и русских детей.

Рис. 5. Статистические различия в числе ошибок при поворотах во время поиска элементов конструктора при тестировании групп японских (1) и российских (2) детей.

tStd.Dsv. О ±S!d. Err. а Meen

Данный тест был применен и при работе с детьми с задержкой психического развития и больных эпилепсией. За исключением двух, все дети из этой группы обучились за то же время. По данному тесту больные дети ничем не отличались от здоровых, и стратегия поведения достоверно не отличалась у больных и здоровых детей.

Итак, в данном поведенческом тесте, включающем в себя тест вращения, отчетливо проявляется межполушарная асимметрия. Но ни сохранение, ни изменение стратегии не меняет количество ошибок. Тест достаточно прост, и практически со второго дня дети хорошо начинают решать задачу, поэтому нет оснований предполагать, что лево- или правосторонние стратегии определяют когнитивные процессы при решении задачи в данном тесте. Тем не менее, тест оказался чувствительным для выявления особенностей моторной асимметрии для японских и российских детей.

Часть 3

ОБОСНОВАНИЕ МОДИФИКАЦИИ ТЕСТА Г.РЕВЕША - Л.В.КРУШИНСКОГО - Н.П.ПОПОВОЙ

Тест Г.Ревеша (G.G.Revecz, 1925) был модифицирован Л.В.Крушинским и Н.П.Поповой (1978) для оценки невербального мышления. В отличие от классического теста, разработанного Л.В.Крушинским, когда раздражитель прямолинейно передвигается за ширмой, а испытуемое животное оценивает направление движения, в новом тесте перемещение подкрепления осуществляется, во-первых, по кругу или вокруг испытуемого, а, во-вторых, перемещение не связано с реальным движением, а связано с изменением положения предмета (подкрепления) в пространстве. Данное исследование выполнено нами со значительной

0.25 0.15 0 05 -0.05 -0.15 -0.25 -0.35

о

модификацией теста Крушинского-Поповой (1978), а также модификации теста Зориной-Салимова (1989). Она заключалась в изменении пространственной задачи с целью включить возможность анализа и оценки асимметрии мозга и латерализации. Кроме того, тест усложнен вербальными задачами и разделен на четыре этапа. Время, затрачиваемое ребенком на правильное решение задания каждого этапа, является хорошим показателем памяти и уровня когнитивных процессов у испытуемых.

Первый этап. Испытуемый ребенок должен находить один предмет под одним из 8-ми цилиндров в трех предъявлениях, при этом подкрепление перемешали на две ступени (цилиндры 1-2-3). Безошибочный третий выбор указывал на то, что ребенок понял закономерность перемещения предмета в заданной системе координат. Тест Ревеша-Крушинского оказался усложненным, так как вместо 12 попыток (по числу цилиндров) в течение одного экспериментального дня в нашем варианте исследований ребенок должен был решать четыре этапа задачи, причем переход к следующему этапу разрешался только тогда, когда ребенок безошибочно определял все три местоположения предмета, экстраполируя направление его смещения и шаг смещения. Если в первый день ребенок ошибался, то тест полностью повторяли на следующий день, причем перемещение подкрепления не изменяли. Между тремя предъявлениями соблюдали интервал до 5 мин (больные дети в эти интервалы рисовали и отвечали на вопросы экспериментатора о своем самочувствии). В тест включали оценку рабочей памяти и долгосрочной пространственной памяти при вербальной проверке (ребенка спрашивали, где он находил часть конструктора и вчера и сегодня при 1, 2 и 3 предъявлениях).

Второй этап - изменение направления перемещения (всегда налево -цилиндры 8-7-6). Предполагается, что на основании опыта вчерашнего дня ребенок должен был понять закономерность перемещения игрушки под цилиндрами. И в данном случае первый поиск являлся случайным, а последующие должны были осуществляться ребенком на основании опыта предыдущего дня, с той лишь разницей, что теперь он должен был оценить изменение направления перемещения.

Третий этап повторял первый, но подкрепление перемешалось всегда вправо через один цилиндр. Предполагалось, что ребенок должен решать усложненную задачу: понять, что направление снова изменилось и увеличился шаг смещения.

Четвертый этап был повторением второго, но с увеличением шага перемещения влево.

В протоколе опыта регистрировали данные, на основании которых строилась матрица для дискриминационного анализа: 1) путь поиска, который наносили на схему расположения цилиндров; 2) число ошибок рабочей памяти (с первого дня) и ошибки долгосрочной памяти (со второго дня); 3) количество дней, необходимых для безошибочного поиска предмета в трех позициях.

Экспериментатор никогда не вербализовал содержание задачи и ни в какой форме не подсказывал направление движения, но с начала нового этапа ребенка предупреждали, что "сегодня начинаем новую игру".

Для каждого ребенка составляли карту перемещения предмета и путь поиска, причем первый цилиндр находился в разных местах по отношению к положению экспериментатора, обстановке в комнате (т.е. к экстралабиринтным маркерам). При выполнении теста отмечались все ранее описанные Л.В.Крушин-ским типы поведения: стереотипный, случайный и программный поиск. Стереотипный поиск, по-существу, не требует логического мышления, ребенок последовательно перебирает все цилиндры. Экспериментатор никогда не выражал открыто своего мнения и оценки по отношению к выбранной ребенком стратегии поиска.

ВЫПОЛНЕНИЕ МОДИФИЦИРОВАННОГО ТЕСТА ЗДОРОВЫМИ ДЕТЬМИ

Здоровые дети (9 детей) были контрольной группой. При первом предъявлении теста из 9 детей 8 решали его с помощью стереотипной стратегии, и только один ребенок выполнял задание, используя собственную программу поиска. Из 8 детей, применявших стереотипный способ решения, при изменении направления или шага перемещения только один не возвращался к такому способу решения задачи, а остальные 7 снова прибегали к стереотипии. Из трех предъявлений дети осуществляли эту стратегию один или два раза, после чего безошибочно решали задачу. Стратегия стереотипии наблюдалась и при случайной ошибке, что позволяет предположить, что дети данного возраста применяют стратегию стереотипии при появлении неопределенности в задании и эмоциональном напряжении. В группе здоровых 5 детей полностью выполняли тест уже на следующий день, что позволяло переходить к следующему этапу, если дети вербально подтверждали правильность выбора, т.е. точно указывали положение предмета во вчерашнем эксперименте. 4 ребенка правильно решали задачу каждого этапа только через 2-3 дня тестирования.

При начале каждого последующего этапа было важно знать, влияет ли память о местонахождении и перемещении предметов, предъявляемых в предыдущем тестировании, на первый выбор цилиндра в новом задании. Ответ на это получен при сравнении первого выбора нового экспериментального дня с последним (верным) выбором предыдущего дня, между которыми изменялось направление перемещения. В 13 случаях из 20 (65%) дети не повторяли выбор и искали предмет в другом направлении и месте, в 7 случаях (35%) "первый ход" поиска точно повторял последний ход предыдущего дня опыта. Работа со здоровыми детьми в возрасте 5-6 лет позволила определить особенности стратегий при решении теста Ревеша-Крушинского-Поповой в нашей модификации и наименьшее время, необходимое здоровому ребенку этого возраста для его выполнения, что позволило в дальнейшем применить нашу модификацию как тест для диагностического исследования возможных нарушений в психической деятельности у детей, больных эпилепсией.

Основной вывод состоит в том, что здоровый ребенок данного возраста уже на следующий день безошибочно решает задачи в каждом из трех предъявлений, правильно оценивая первое положение и экстраполируя два следующих перемещения.

ВЫПОЛНЕНИЕ МОДИФИЦИРОВАННОГО ТЕСТА ДЕТЬМИ С ЗАДЕРЖКОЙ ПСИХИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

В группе с задержкой развития было 10 детей, им требовалось намного больше времени для запоминания и понимания логической задачи теста, и поэтому их обследование проведено только по первым двум этапам. Все дети применяли стереотипную стратегию. По сравнению со здоровыми, которые применяли ее только в одном-двух случаях, дети этой группы настойчиво повторяли стереотипию от предъявления к предъявлению, день за днем. Даже четырехдневное тестирование (12 предъявлений) не приводило к правильному выполнению теста. Для прерывания стереотипного поведения с целью помочь ребенку понять задание был предложен следующий вариант. Один из экспериментаторов становился в центр рядом с испытуемым и после каждого выбора возвращал ребенка в центр. Дополнительно экспериментатор выяснял, в каком направлении ребенок намеревался искать игрушку, спрашивая, какой цилиндр он хотел бы открыть. Разрешалось при каждой попытке открывать только один цилиндр. Мы предполагали, что концентрация внимания на задании и его уточнение на каждом шаге выполнения теста приведут к более успешному обучению. Это

предположение полностью подтвердилось. Из 10 детей 4 ребенка уже на следующий день после изменения условий обучения точно выполняли тест, и теперь на его решение требовалось до трех дней.

Исследование поведения детей при использовании вербальных тестов, характеризующих краткосрочную и долгосрочную память, показало, что если у 9 здоровых детей из 35 вербальных тестов не было ни одной ошибки, то у 10 детей с задержкой развития из 45 вербальных тестов (память на положение предмета по опросу) было дано 134 ошибочных ответа и только 14 - безошибочных.

РЕШЕНИЕ МОДИФИЦИРОВАННОГО ТЕСТА ДЕТЬМИ, СТРАДАЮЩИМИ ЭПИЛЕПСИЕЙ

Группа из 15 детей больных эпилепсией была разделена по возрастному признаку: 6-7 лет - 2 ребенка; 10 лет - 7 детей и 11-15 лет - 6 детей. У детей каждой группы стратегия поиска зависела от индивидуальных особенностей ребенка - формы и тяжести заболевания, нарушений, отмеченных в истории болезни врачом-психологом.

В возрастной группе 6-7 лет наблюдали двух детей, резко отличавшихся по характеру заболеваний, поэтому для этих случаев мы полностью приводим протоколы исследований и их результаты.

Валерий К., 7 лет, решал задачу по собственной программе поиска. Правильно находил все три предмета уже на следующий день, но краткосрочная память - слабая. Окончательно правильный выбор он сделал только на третий день тестирования. Оносительно положительные успехи тестирования согласуются с диагнозом. У Валерия К. определена доброкачественная детская эпилепсия с центро-височными пиками, роландическая эпилепсия.

Маша А., 6 лет. Особенности выполнения теста Машей А. аналогичны наблюдаемым и вышеописанным для детей с задержкой психического развития. Маше А. понадобилось 7 дней для правильного выбора только на первом этапе теста. Она всегда использовала стереотипный поиск. Экспериментатору не удалось прервать стереотипию. Было также замечено, что при экстраполяции направления движения в одну сторону (а именно - влево) краткосрочная память была хуже, по сравнению с тестированием и экстраполяцией при ипользовании направления вправо. Это также соответствовало диагнозу. У ребенка не было судорог в течение времени наблюдений, но последние приступы наблюдались за два месяца до тестирования. Это согласуется с диагнозом: парциальная симптоматическая эпилепсия, гипертензионно - гидроцефальный синдром. В данном случае

латерализация рабочей памяти (на пространственную ориентацию) и экстраполяция перемещения определялась, вероятнее всего, наличием патологического процесса в одном из полушарий мозга (по-видимому, в левом).

Известно, что дети подростковой группы имеют свои особенности возникновения и развития эпилепсии. В клинике различают характер нарушений, возникающих при детской и ювенильной формах эпилепсии. Поэтому мы должны были рассматривать результаты тестирования старших детей отдельно.

В старшей группе 11-15 лет было 6 детей. Для них нехарактерно использование стереотипии. Ребенок, как правило, за два дня решал тест и понимал задачу, поставленную экспериментатором. Наблюдаемые судорожные припадки оказывали существенное влияние на выполнение теста. У Ирины Т. (диагноз: эпилепсия, сложные фокальные приступы) после двух приступов резко нарушалась память и стратегия выбора. Возможо, что это связано с изменением терапии -назначением противосудорожного препарата ламиктала в малых дозах (25 мг в сутки); в дальнейшем доза была увеличена до 100 мг/сутки. У Алены К. (диагноз: симптоматическая парциальная эпилепсия) после припадков резко нарушалась память, но не изменялась стратегия поиска. Шесть дней после приступов она не могла ответить правильно, где находила предметы, хотя решала тест верно. Можно сделать вывод о влиянии отмеченных форм эпилепсии на краткосрочную память. Приступ резко изменял стратегию выбора при решении теста.

В двух случаях дети имели эпилепсию абсантного типа. У Оли Ч., 11-ти лет за период обследования наблюдался только один абсантный приступ, который никак не повлиял на выполнение теста. Она научилась решать задания всех 4-х этапов за 10 дней. (Согласно проведеному дискриминационному статистическому анализу Оля Ч. с равной степенью вероятности могла быть отнесена к группе здоровых детей). У Тани #., 13-ти лет, приступы вообще не наблюдались, и она выполняла тест как здоровый ребенок. Только когда увеличивался шаг перемещения предмета, у нее возникали трудности с выполнением решения задания, которое требовало использования краткосрочной памяти. Итак, дети, страдающие эпилепсией абсантного типа, решали задание так же, как и здоровые дети.

Поведение ребенка (Армана Б.) с диагнозом эпилепсия миоклоническая с астенической формой задержки психического развития не соответствовало его возрасту. Для полного обучения на первом этапе понадобилось 8 дней. Он использовал стереотипии, причем из трех проб он, после двух решений путем

стеротипии, безошибочно указывал третью позицию. Начало приема ламиктала на следующий день снизило краткосрочную память ребенка при ее вербальном анализе.

Основная обследованная подгруппа детей была в возрасте 10-11 лет. У всех основным клиническим диагнозом была симптоматическая парциальная эпилепсия. При анализе группу разделили в зависимости от локальных поражений в левом или правом полушариях.

ПОСЛЕДСТВИЯ ФЕБРИЛЬНЫХ СУДОРОГ

Один мальчик этой группы Вова М., 10 лет, имел в анамнезе фебрильные конвульсии в возрасте 4-х лет. В период тестирования количество приступов под влиянием лечения депакином сократилось до одного в два месяца. Для ЭЭГ характерна эпиактивность групп острых колебаний и пик-волн высокой амплитуды. Вова М. решал тест по собственной программе и на каждый этап требовалось три дня. Несмотря на то, что он находил местоположение игрушки, на следующий день он мог вспомнить только в том случае, если предмет перемещался на один шаг и не мог вспомнить правильное местоположение, если перемещение было на два шага. Он не проявлял левостороннего или правостороннего выбора при решении задачи. Согласно литературным данным, у ребенка можно предполагать развитие мезиапьного склероза гиппокампа, который ответственен за пространственную память и за анализ положения испытуемого в пространстве. Ребенок никогда не использовал стереотипный метод решения задачи.

ПОСЛЕДСТВИЯ ПРАВОПОЛУШАРНЫХ НАРУШЕНИЙ МОЗГА

Обследовано 4 ребенка: Антон Ч., Саша Д., Стае Л. и Юля Б. в возрасте 10-ти лет, у всех в разной степени выражены нарушения в правом полушарии мозга. Им было труднее решать задачу, экстраполировать перемещение предмета, когда оно происходило в левую сторону. В периоды, когда у детей возникали припадки, у них наблюдали нарушения долговременной памяти и пространственной ориентации.

У Юли Б., по данным томографии, выявлены изменения в правом полушарии мозга, обусловленные последствием перенесенного лейкоэнцефалита и расширением правого бокового желудочка. При решении задачи она предпочитала левые отклонения, в дни приступов - правые. Она быстрее решала тест при экстраполяции вправо и в 4 раза дольше - при экстраполяции влево. Эта больная девочка часто использовала стереотипный способ решения, а в дни

приступов применяла только этот способ решения, причем исключительно с правосторонним выбором.

У Антона Ч. в правом полушарии был обнаружен локальный очаг в центральной области со вторичным влиянием на глубинные структуры. Процесс зашел настолько далеко, что по данным ЭЭГ регистрируются множественные вторичные очаги. Судорожные приступы длительностью от 30 с до 1 мин с потерей сознания продолжались несмотря на лечение тимонилом и депакином. В ЭЭГ преобладала патологическая медленноволновая активность, распространяющаяся по правому полушарию, указывающая на наличие очага с органическим поражением. У испытуемого наблюдались предпочтительно правые отклонения. Поскольку на первом этапе теста он перенес 4 приступа, его выполнение увеличилось до 9 дней. Несмотря на приступы, краткосрочная память у этого ребенка не нарушалась при смещении на один шаг, но нарушалась при смещении на два шага (через цилиндр вправо). Можно сделать вывод, что органические поражения в правом полушарии влияли на процессы экстраполяции и память на пространственное перемещение в сторону пораженного полушария.

Классификация обследованных детей по клиническим параметрам и результатам анализа пространственной ориентации и памяти в модифицированном тесте Ревеша-Крушннского-Поповой.

Для дискриминационного анализа совокупности данных по всем группам обследованных детей была составлена матрица, содержащая 39 показателей. В нее было включено 9 здоровых и 36 больных детей. Последние составляли три подгруппы: с задержкой психического развития (8), с эпилепсией- (17) и с неврологическими заболеваниям несудорожной этиологии (11). Параметры были подвергнуты факторному анализу. Были исключены показатели, определяющие выполнение теста на 2, 3 и 4-м этапах, поскольку не все дети могли по состоянию здоровья выполнять тест до конца. Матрица была подвергнута дискриминационному анализу. На рис.6 представлено положение каждого из исследованных детей в пространстве параметров. Как видно из Таблицы 2, только один ребенок выделялся в группе здоровых (ребенок Кеша Г., по-видимому, имел скрытую невропатию, все дни обследования его показатели долгосрочной памяти были ниже нормы). Из группы детей с эпилепсией два ребенка попадали в выборку здоровых детей, по клиническим данным это были дети с доброкачественным течением болезни (у Алены К. на период обследования

Таблица 2.

% здоровые эпилепсия с задержкой невропатия

G 1:0 G 2:1 G 3:2 G 4:3

здоровые 88.9 8 0 0 1

эпилепсия 70.6 2 12 0 3

с задержкой 87.7 0 0 7 1

невропатия 100 0 0 0 11

ВСЕГО 84.4 10 12 7 16

здоровые эпилепсия с задержкой невропатия

здоровые 0.138 0.0043 0.145

эпилепсия 0.138 0.0004 0.439

с задержкой 0.0043 0.0004 0.0008

невропатия 0.145 0.439 0.0008

Root 1 vs. Root 2

5 4 3 2 1

1 °

-2 -3 -4 -5

1

■ 1 ^ А X X

В" |М| 4 А v X X

» "■« А ■ ■о X X X

*

0 0 0

0 0 0

-2

2

8

G_1:0 G_2:1 G_3:2 G 4:3

Root 1

Рис. 6. Положение каждого из испытуемых в пространстве теста. G_1:0 -здоровые дети, G_2:l - с эпилепсией, G_3:2 - с задержкой развития, G_4:3 - с невропатиями.

не было обнаружено очаговых изменений, типичных эпилептических феноменов, а у Оли Ч. острые волны появлялись только при гипервентиляции в лобных отведениях). В группе детей с эпилепсией 3 ребенка имели общие признаки нарушений, характерные для детей с невропатиями, но не эпилептической этиологии (например, митохондриальная невропатия, прогрессирующая мио-дистрофия Гревса, синдром Стретта, вегетативная дистрофия с мигренями).

Проведенный дискриминационный анализ позволил, во-первых, прийти к заключению, что выборки обследованных детей достоверно различались по показателям, характеризующим их поведение. Во-вторых, предложенная нами модификация теста Ревеша-Крушинского-Поповой может служить обнадежи-

вающим психофизиологическим тестом для оценки нарушений в клинике детской эпилепсии (были обнаружении достоверные отличия в группах детей, страдающих эпилепсией, и детей с невропатиями несудорожной этиологии).

Выбранные нами показатели могут служить манифестными признаками не только нарушений вследствии болезни, но и процесса восстановления психических функций в результате проводимого лечения детей с симптоматической парциальной эпилепсией. Дополнительные дифференциально-диагностические уточнения можно проводить, используя, с учетом "истории эпилепсии" ребенка, уже известные и апробированные в нейропсихологии тесты (Лассан, 1987; Брагина, Доброхотова, 1988; Вассерман, Ткаченко, Хазанова, 1989; Вассерман, 1995; Семенович, Цыганок, 1995; Хомская, Ефимова, Будыка, Ениколопова, 1997; Переслени, 1992; Рябчикова и др., 1996).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение следует подчеркнуть, что исследована достаточно большая выборка - 59 детей (22 здоровых, 28 больных и 9 с задержкой психического развития), что позволяет нам совместно с клиницистами продолжать разработку модифицированного теста Ревеша-Крушинского-Поповой для дальнейшего внедрения в детскую неврологию. Проведение теста в игровом варианте позволило получить новые данные о влиянии судорожных процессов на состояние психических функций, об адаптации больных детей, но он мог бы быть применен шире - для оценки результатов лечения и наличия побочных влияний антиконвульсантов при лечении эпилепсии и в психиатрии (Modigh, Robak, Vestergaard, 1994). Тест повзоляет показать прямую связь нарушений поведения и памяти с судорожными приступами. Эта проблема является центральной в детской эпилептологии, поскольку до настоящего времени трудно определить, является ли структурная патология, выявляемая в клинике эпилепсии (в том числе мезиальный склероз гиппокампа), результатом факторов, приведших к заболеванию или является следствием неоднократно испытанных судорог (Савченко, 1982; Aicardi, Chevrie, 1994; Holthausen, 1994; Sankar, Westerlain, Moshe, 1996; Mayanagi, Watanabe, Kaneko, 1996) или определяется особенностями эпилептогенеза развивающегося мозга.

ВЫВОДЫ

1. В экспериментах на крысах, перенесших в раннем постнатальном онтогенезе гипертермические судороги, показано ухудшение выполнения теста на пространственную ориентацию в 12-лучевом радиальном лабиринте при медика-ции фенитоином, ламикталом и фенобарбиталом.

2. Показано, что введение нейропептида с ноотропными свойствами (семакса) до введения пентилентетразола приводит к протекгивному действию как по снижению тяжести припадка, так и по восстановлению когнитивных функций и рабочей памяти.

3. С помощью компьютерного анализа выявлена роль моторной асимметрии мозга в решении крысами задачи на пространственную ориентацию в PJI.

4. Для обследования здоровых и неврологически больных детей, страдающих эпилепсией, предложена новая модификация теста Ревеша-Крушинского-Поповой, позволяющая исследовать изменения пространственной ориентации, нарушения памяти, способности к обучению.

5 Дискриминационный анализ подтвердил, что предложенные факторы оценки выполнения теста являются надежными для дифференциально-диагностического уточнения заболевания у детей с симптоматической парциальной эпилепсией и с задержкой психического развития.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

[1] Чепурнов С.А., Чепурнова Н.Е., Парк Джин Кью, Бузинова Е.В., Аббасова К.Р., Масако Сато и др. Когнитивная карта пространства и нейро-химия когнитивной функции: поведенческие критерии при экспериментальном выключении сознания. // Всероссийская междисциплинарная конф.: Поведение животных и принципы самоорганизации. Борок, 19-24 сентября 1994. С. 90-92.

[2] Чепурнов С.А., Чепурнова Н.Е., Бузинова Е.В., Аббасова К.Р., Сато М. и др. Когнитивные функции при экспериментальной эпилепсии и нормализующее действие карбамазепина и нейропептидов). // Симп. с международным участием: "Физиолого-биохимические основы жизнедеятельности мозга". 22-24, июня 1994 г. Санкт-Петербург. 1994 - С.74.

[3] Abbasova ICR., Sato М., Mogimy A, Pantellev N.U., Klueva U.A., Kukso P., Kalimullina L.B., Chepurnova N.E., Chepurnov S.A. Restorative influence of carbamazepine intranasal administration on the "Cognitive Map" and memory in rats during experimental epilepsy./ 21 Intern. Epilepsy Congress. Sydney, Australia, 3-8 September 1995.// Epilepsia 1995 V. 36. Suppl.3. P. S44.

[4] Asanova L.M., Moghimi Ali., Sato M., Chepurnova N.E., Rodionova V.I., Chepurnov S.A. Cognitive functions and space orientaion in experimental epilepsy. // The 2nd European Congress of Epileptology. The Hague. The Netherlands. September, 1-5,1996 // Epilepsia, 1996. Vol.37., Suppl 4. P. 31.

[5] S. Sato, M.Sato, N.E. Chepurnova, V.I. Rodionova, S.A.Chepurnov, I.P.Ashmarin. Spatial orientation and lateralization in cognitive function of children with epilepsy and mental impairment// XXII Epilepsy Congress of ILAE Dublin, Iriand, 28 June - 4 July. 1997. //Epilepsia 1997 Vol. 29 Suppl. 3. P. S.

Глубоко благодарна академику И.П.Ашмарину за мою научную подготовку на кафедре физиологии человека и животных МГУ и моим руководителям работы доц. Н.Е.Чепурнову и проф. С.А.Чепурнова. Выражаю благодарность проф. П.А.Темину за предоставленную возможность познакомиться с детьми его клиники и ценные консультации, а также лечащим врачам - канд. мед. наук Е.Д.Белоусовой и В.И.Родионовой за сотрудничество.

SUMMARY

ICíílí -eoftíffttto® ë. -ffl

ííítüi. ь t©

Revesha D.D.-Kryshinski L.V.-Popova N . P . Й5 ^^ü/iS^gg^T-X h (HTR-K-PfXhiB) L/i.

«mu. ffifffêiieiSÂ. ТА,Й>ЛЛ£.

IÜÄ1 ç> Ъ Ь 5 ~ 1 5 ЙЯ/МЙТ, 4 о (7) if IV- 7"й> Ъ ÍC Ь.

se-tc. ниш 7 у i-\£штхФ

Î/ШЗШ (Phénobarbital. Lamiktal. Phenytoin) «85

ssc;. »g^^f KSEMAxoaiico^tttHLt.

1) ЙМ«Ё6Й7-Д РШКЕй» ntz 8 ® <0 3 -y 7 соф t;sgá fifc 8

6.Щ e <c lí ftlíü в <c и fc и 9 ^ffffltt. ».«IST ТВ ¡¡к? ô'bifc £1185 0 fcféS. ВФЛаа->ТЛ 'ЬЙЮНЯКЬЧЛ-С. ВФЛ'Ьйй, X Ь ft <.

П vTA'MSti.

2) R-K-РтЯ Mi,

4lZ7a у ? Ь ô^ïfiiÈV* 1 В 3 0 fx

о fc. ггс, 7п -X ^ойниш-йгаа trete ю-зощцл-сив. m riSPi-CUÊC 1 S H Й Pi "С ti Sic loJRliUrflë, iQgß

-с ti Ä 1С lo ЯШ L-СЙ^ТИ <. IS Ri tf -5 te ti > ® й« « fâ ® 4 ВЯШий < S r ç>n,

cofxj-ta, ms к & isra % я в -с ¡& 7 о -с и s й> * tas ь с

и fc. st. -у ? «rEWtí

т (л < й»*тй®й>е> и. s е сцэд • зэшашеоит t /s. сйгди;« щъпмётъщтяяш tzmiz ¿o. тшешш&ъ

4 о <7) ? - 7" 1С ft 11 5 С Í: й* Т g fc. fi£ о Г d « f" X Ь Я ffl Ii. T Л, й>

a, ^ * î3 w fs m ra s is, t c ts i -t s ■m na 12 si ta m r u fit » ss ii « pa s 4№ t sfim ufditio.

», ^ M12 is ^ ® ot KI * JS ^« c *>• if s ii m is -e <0 K « № ti « m s #< w ■=>

4) 1 2 I^T. TAi^tf;^'* h o^SiafiÊ&fêfi u fcfêffi

ifcM&ffl HrglUL/c Phénobarbital, Lamiktal, Pheny to i nii,

Ufco »S^^f K S E M A X USA faU

15« » @ a® £ & tt 5 K £ « ft ffi tt 5 B Palifê < Œ L fc.

Masako SATO (Japan)

GENERALIZED EPILEPTIC SEIZURES SYNDROMES -THE INFLUENCES ON THE SPATIAL ORIENTATION AND MEMORY IN EXPERIMENTAL AND CHILDHOOD EPILEPSY Under investigation of the motor asymmetry, lateralization, memory and learning ability in spatial cognition of children with epilepsy, a novel method of thinking power test, which G.G. Revesh, L.V.Krashinskyi. and N.P. Popova conceived (R-K-P test), was devised, and applied in the childhood epilepsy clinics. The children in ages of 5 to 15 years were divided in to 4 subgroups as healthy children, mental growth disorder children, child with symptomatic partial epilepsy, and children with neuropathological syndromes without convulsive paroxysm. The method was applied to each group. From these tests, the subject children were subdivided into 4 groups on the basis of the discriminate analysis. These investigations were also examined for the memory of long-term and short-term. Consequently, the application of R-K-P test is most useful in assistance to diagnose the spatial cognitive function and the mental growth disorder of children with epilepsy.

According to application of 8-arm radial maze, it was clarified that the possibility of mistakes by rotation between Russian and Japanese children became higher when Russian children rotate to left side, while Japanese - to the right.

Further the model approximated to epilepsy child was prepared by the use of laboratory rat, and the effect of learning ability, significantly lateralization, and antispasmodic in space cognition were investigated. Under the influence of pentilen-tetrazol (PTZ) used as an induced agent of epilepsy, the learning function obviously decreased. The effect on the paroxysm by (new nootropic neuropeptide - "SEMAX" (I.P.Ashmarin, A.A.Kamenskiy) dosage in the nostril before the PTZ injection was weakened, a load of the paroxysm, and promoted the space cognitive function and the recovery power memory. The strategy of behavior of rat in 12-arm radial maze was procecced by special software. From these results it became clear the role of brain lateralization and motor asymmetry in spatial orientation and memory in radial maze.