Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему

Активность матриксных металлопротеиназ при различных патогенетических вариантах воспаления

ВАК РФ 03.01.04, Биохимия

Автореферат диссертации по теме "Активность матриксных металлопротеиназ при различных патогенетических вариантах воспаления"

004618632 На правах рукописи

Турна Алия Абдурахмановна

АКТИВНОСТЬ МАТРИКСНЫХ МЕТАЛЛОПРОТЕИНАЗ ПРИ РАЗЛИЧНЫХ ПАТОГЕНЕТИЧЕСКИХ ВАРИАНТАХ ВОСПАЛЕНИЯ

03.01.04. - биохимия

14.03.10. - клиническая лабораторная диагностика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук

1 ^ ''ТО

Москва-2010

004618602

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российский государственный медицинский университет Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию»

Научный консультант:

доктор медицинских наук, профессор Тогузов Р.Т.

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, профессор Сапрыгин Д.Б.

доктор медицинских наук, профессор Хватов В.Б.

Академик РАМН, доктор медицинских наук,

профессор Панченко Л.Ф.

Ведущая организация:

ГУ НИИ питания РАМН

Защита состоится « 24 » декабря 2010г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.203.13 при Российском Университете Дружбы народов по адресу: 117 198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 8, Медицинский факультет

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского Университета Дружбы народов по адресу: 117198, г. Москва, ул., Миклухо-Маклая д.6

Автореферат разослан « 19 » ноября 2010г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор биологических наук, профессор Лукашева Е.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследования

Новейшие исследования последних лет доказывают, что система протеолиза рассматривается, как особая форма биологического контроля, занимающая центральное место в реализации многочисленных биохимических реакций [Ahrens D.,1997; Borgono С.А.,2004; Nishikaku A.S.,2009; Scherer S.,2010]. Протеиназы, являющиеся основными участниками системы протеолиза, выполняют огромное количество разнообразных функций и контролируют практически все стороны биологических процессов, протекающих на молекулярном, клеточном, тканевом и органном уровнях [Chow A.K,2007]. Реакциям протеолиза принадлежит ключевая роль в регуляции внутриклеточного обмена белков, процессах транслокации внутри и вне клетки, образовании ферментов, гормонов и других биологически активных веществ [Соловьева Н.И.,1998]. Протеиназы присутствуют во всех без исключения клетках, внеклеточном матриксе и различных биологических жидкостях организма. В клетках они локализованы в эндоплазматическом ретикулуме, плазматических мембранах, митохондриях, цитоплазме, экстрацеллюлярном матриксе и т.д. [Яровая Г.А.,2001]. Нарушение протеолитических механизмов сопровождается нерегулируемым расщеплением функционально важных белков, повреждением основных систем защиты организма, «гиперпротеолизом» и формированием патологических состояний [Яровая Г.А.,2000; Butler G.S.,2009; Frontecilla-Camps J.C.,2009],

Согласно общепринятой классификации протеиназы, по механизму катализируемой реакции, делятся на четыре семейства: сериновые, цистеиновые (тиоловые, сульфгидрильные), аспартатные (карбоксильные), матриксные металлопротеиназы (ММП) [Rawlings N.D.,1997; Barrett A.J.,1997]. К настоящему времени известно 28 представителей семейства ММП, для условного обозначения которых даются числовые названия, начиная от ММП-1 и до ММП-28 [Creemers E.J.,2001 ¡Laurie S.,2003]. На основании данных структурной организации и субстратной специфичности в семействе ММП выделены 4 подсемейства: коллагеназы, желатиназы, стромелизины и неклассифицированные ММП (включая мембранного типа) [Woessner J.F.,1991],

Семейство ММП рассматривается в качестве одних из основных действующих ферментов системы протеолиза, участвующих в различных патогенетических вариантах воспаления, сердечнососудистых заболеваниях, инфекционных, аутоиммунных и

аллергических реакций, злокачественной трансформации клеток [Nagase H.,1997; Adamson I.Y.,2003; Jin Won Huh M.D.,2008; McKeown S.,2009; Nanni S.,2007; Tchetverikovl.,2003; Mohammed F.F., 2003].

ММП, благодаря специфике доменных структур и особенностям функциональных возможностей, воздействуют непосредственно на экстрацеллюлярный матрикс (ЕСМ) и его составляющие [Яровая Г.А.,2002; Butler G.S.,2009]. Наши знания относительно роли ММП в развитии воспаления при остром коронарном синдроме (ОКС), внебольничной пневмонии (ВБП) и ревматоидном артрите (РА) быстро расширяются, однако механизм действия и степень их участия в процессах деструкции и ремоделирования соединительной ткани в значительной степени остаются малоизученными [Kim Н.Е.,2000; Webb C.S.,2006; Ohtsuka T.,2007; Baraldo S. P., 2007; Sugiyama E., 2007; Radisky D.C.,2008],

Воспаление, лежащее в основе большинства патологических процессов, представляет собой сложную реакцию организма, развивающуюся в ответ на повреждающее действие патогенных факторов. С одной стороны, в ходе воспаления происходит максимально быстрая мобилизация биохимических и иммунологических реакций. С другой - при высокой вирулентности возбудителя, а также наличии факторов риска (генетических, иммунологических, экологических), воспалительный процесс становится одной из основных причин патологических изменений в органах и тканях [Белова Л.А.,1997; Насонов ЕЛ., 1999; Литвицкий П.Ф., 2002].

Выбранные нозологические формы заболеваний наиболее часто встречаются в клинической практике, они давно переросли медицинские рамки и стали общегосударственной задачей, что подтверждается высокими показателями заболеваемости, большими трудовыми потерями в результате временной нетрудоспособности, ранней инвалидизации и смертности населения. Согласно статистическим материалам Департамента развития медицинской помощи и курортного дела ФГУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Росздрава отмечается рост заболеваемости, так в 2008 году на 100 000 населения России она составила: пневмониями -444.4 (в 2007 - 439,5), острым инфарктом миокарда и стенокардией ~ 169,8 (в 2007-166,1), ревматоидным артритом - 25,6 (в 2007 - 28,4).

Несмотря на успешное внедрение в клиническую практику широкого спектра белков острой фазы воспаления, соответствующих

тем или иным звеньям патогенеза, важной и нерешенной проблемой остается поиск лабораторных маркеров, сопровождающих воспалительно-деструктивные изменения в тканях. Современный уровень развития лабораторной диагностики дает основание для формирования нового научного и перспективного диагностического направления - оценке активности системы протеолиза при воспалительных процессах различного генеза.

Хотя протеиназы являются известной группой ферментов, их биологические функции, механизм действия и клинико-диагностическое значение практически неизучены. До настоящего времени не исследована роль семейства ММП и их ингибиторов при различных патогенетических вариантах воспаления, не определена их связь с белками острой фазы, не установлены особенности макро- и микроэлементного состава при острых и хронических заболеваниях в кардиологии, пульмонологии и ревматологии. Изучение новых звеньев патогенеза позволит установить особенности течения протеолитических процессов при различных патогенетических вариантах воспаления, и послужит важным этапом диагностики, как с научной, так и практической точки зрения. Цель исследования

Изучить диагностическое и прогностическое значение активности матриксных металлопротеиназ, их основного ингибитора альфа 2-макроглобулина, состояние минерального обмена при различных патогенетических вариантах воспаления. Установить их взаимосвязь с иммуно-биохимическими показателями (СРБ, серомукоидами, компонентами комплемента, липидным обменом) в сыворотке крови пациентов с острым коронарным синдромом (ОКС), внебольничной пневмонией (ВБП) и ревматоидным артритом (РА). Задачи исследования

1. Исследовать активность ММП-3, ММП-7, ММП-9 в сыворотке крови пациентов с острым коронарным синдромом.

2. Определить активность ММП-3, ММП-7, ММП-9 в сыворотке крови пациентов с внебольничной пневмонией.

3. Провести оценку активности ММП-3, ММП-7, ММП-9 в сыворотке крови пациентов с ревматоидным артритом.

4. Выявить степень участия универсального ингибитора протеиназ альфа 2-макроглобулина, в сыворотке крови пациентов с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным артритом.

5. Изучить состояние минерального обмена в сыворотке крови пациентов с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным артритом.

6. Сопоставить характер изменения активности матриксных металлопротеиназ с результатами минерального обмена у пациентов с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным артритом.

7. Установить взаимосвязь между степенью активности матриксных металлопротеиназ и иммуно-биохимическими показателями (СРБ, серомукоидами, компонентами комплемента, липидным обменом) в сыворотке крови пациентов с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным артритом.

Научная новизна

Впервые по результатам проведенной комплексной оценки показателей активности системы протеолиза, в частности, ММП-3, ММП-7, ММП-9 в сыворотке крови пациентов с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным артритом, выявлен факт увеличения активности протеиназ, определены их особенности при различных патогенетических вариантах воспаления.

Впервые показана степень снижения уровня ингибитора альфа 2-макроглобулина, в зависимости от активности ММП-3, ММП-7, ММП-9. Установлена взаимосвязь активности матриксных металлопротеиназ с универсальным ингибитором альфа 2-макроглобулином.

Впервые одномоментно исследован спектр макро- и микроэлементов в сыворотке крови пациентов с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным артритом. Показана зависимость концентрации макро-микроэлементов от активности матриксных металлопротеиназ ММП-3, ММП-7, ММП-9 в исследуемых группах больных.

Впервые установлена диагностическая значимость активности матриксных металлопротеиназ ММП-3, ММП-7, ММП-9 при различных патогенетических вариантах воспаления, и определена их взаимосвязь с иммуно-биохимическими показателями сыворотки крови.

Таким образом, в работе впервые комплексно охарактеризована роль и установлено клинико-диагностическое значение представителей семейства матриксных металлопротеиназ ММП-3, ММП-7, ММП-9, универсального ингибитора протеиназ альфа 2-макроглобулина, спектра макро- микроэлементов в сыворотке крови пациентов с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным

артритом. На основании полученных результатов выявлены и разработаны диагностические критерии, позволяющие установить степень активности системы протеолиза при различных патогенетических вариантах воспаления. Практическая значимость

Результаты проведенных исследований позволили установить факт увеличения активности ММП-3, ММП-7 и ММП-9 в сыворотке крови больных с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным артритом. Охарактеризованы специфичные изменения ММП, связанные с различными патогенетическими вариантами воспаления: увеличение активности ММП-3 при ревматоидном артрите, активности ММП-7 при внебольничной пневмонии и активности ММП-9 при остром коронарном синдроме. Установлено, что активность ММП-9 может быть использована в качестве дифференциально-диагностического маркера при остром коронарном синдроме. Выявлены особенности содержания в сыворотке крови (снижение уровня) универсального ингибитора протеиназ альфа2-макроглобулина, установлена взаимосвязь между степенью снижения концентрации ингибитора и патогенетическим вариантом воспаления (максимальное снижение при ревматоидном артрите, минимальное -при остром коронарном синдроме). Установлено изменение спектра макро-микроэлементов и их взаимосвязь с активностью протеиназ при различных патогенетических вариантах воспаления: увеличение содержания кобальта, железа, меди, снижение концентрации магния и цинка, и относительная стабильность ионизированного кальция.

Таким образом, результаты, полученные при исследовании матриксных металлопротеиназ, их ингибитора альфа 2-макроглобулина, спектра макро-микроэлементов и ряда иммуно-биохимических показателей могут быть использованы в качестве критериев оценки активности системы протеолиза, воспалительного процесса и прогноза заболевания в кардиологии, пульмонологии и ревматологии. Положения, выносимые на защиту

1. Система протеолиза, включающая в себя семейство матриксных металлопротеиназ, характеризуется увеличением активности ММП-3 в сыворотке крови пациентов с ревматоидным артритом, ММП-7 - внебольничной пневмонией, ММП-9 - острым коронарным синдромом.

2. Выявлена взаимосвязь между увеличением активности матриксных металлопротеиназ и снижением уровня

универсального ингибитора альфа 2-макроглобулина при различных патогенетических вариантах воспаления.

3. При определении макро- микроэлементного состава в сыворотке крови пациентов с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным артритом отмечаются общие закономерности: снижение уровня цинка, магния, увеличение кобальта, железа, меди, и относительная стабильность ионизированного кальция.

4. Установлены особенности в содержании ряда иммуно-биохимических маркёров воспаления (увеличение белков острой фазы, наличие дислипопротеидемии) и активности матриксных металлопротеиназ при различных вариантах воспаления.

5. Показатели системы протеолиза, его основного ингибитора, макро-микроэлементного состава, иммуно-биохимических маркёров воспаления имеют существенное клинико-диагностическое значение при различных патогенетических вариантах воспаления в кардиологии, пульмонологии и ревматологии.

Апробация работы, внедрение, публикации

Материалы и отдельные положения диссертации доложены на Н-ом международном конгрессе «Эндоэкологическая медицина» (2002г., гг. Москва-Халкидики), П-ой всероссийской научной конференции «Актуальные вопросы функциональной межполушарной асимметрии» (2003г., г. Москва), на Всероссийских конференциях «Школа по клинической лабораторной диагностике» ФМБА России (2006г.,2008г., г. Москва), научно-практическом симпозиуме «Ключевые проблемы совершенствования лабораторного обеспечения медицинской помощи» (2007г., г. Москва), Х-ом Всероссийском конгрессе «Лабораторные технологии при организации медицинской помощи» (2010г., г. Москва). Результаты диссертационной работы используются в качестве лекционного материала для курсантов и ординаторов кафедры клинической лабораторной диагностики ФУВ ГОУ ВПО РГМУ, ФГОУ ИПК ФМБА России (2006-2010гг).

Определение активности матриксных металлопротеиназ ММП-3, ММП-7, ММП-9 системы протеолиза и универсального ингибитора альфа 2-макроглобулина внедрены в работу клинико-диагностических лабораторий ФГУЗ КБ №83 и ФГУЗ КБ №85 ФМБА России.

По теме диссертации опубликовано 34 научных работ, из них: 9 в журналах, рекомендованных для публикации ВАК РФ, монография

«Химические элементы в медицине» (2009год), 1 методические рекомендации.

Объем и структура диссертации

Диссертация изложена на 261 странице компьютерного текста и состоит из введения, обзора литературы, глав с изложением материалов и методов исследования, собственных результатов, обсуждения, выводов, практических рекомендаций, списка литературы. Диссертация иллюстрирована 36 таблицами и 55 рисунками. Библиографический указатель содержит 519 источников, в том числе 65 отечественных и 454 иностранных.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российский государственный медицинский университет Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию» и Федеральном государственном учреждении здравоохранения клинической больнице № 83 Федерального медико-биологического агентства РФ (главный врач - доктор медицинских наук, профессор Кузовлев О.П.). Клиническая характеристика больных.

В исследование включены 509 пациентов, находившихся на стационарном лечении в кардиологическом, пульмонологическом и ревматологическом отделениях клинической больницы №83 ФМБА России.

В соответствии с поставленными целями и задачами были сформированы 3-й группы пациентов: первая представлена кардиологическими больными с ОКС, вторая - пульмонологическими больными с диагнозом: ВБП и третья группа - ревматологическими больными с диагнозом: РА. Группа кардиологических больных

Кардиологические больные представлены 188 пациентами с диагнозом -ОКС, из них: с ОИМ 59 (31,4%) и НС 129 (68,6%) пациентов. Средний возраст группы с ОКС составляет 51,7±14,6 лет. ОКС установлен в соответствии с рекомендациями Рабочей группы Европейского Кардиологического Общества, руководства Американской коллегии кардиологов и Ассоциации сердца [Eur. Heart. J. 2000; JACC. 2000]. Неоднородность клинических проявлений у пациентов с ОКС положена в основу формирования 2-х групп пациентов:

• Группа пациентов с ОИМ включает 59 человек, средний возраст

которых составляет 50,3± 13,4 лет. Крупноочаговый инфаркт

миокарда выявлен у 30 (51,0%) человек, мелкоочаговый - у 29 (49,0%). Сердечная недостаточность установлена у 36 (61,0%) пациентов, осложненный вариант ОИМ, в основном протекающий с тахикардией в состоянии покоя выявлен у 12 (20,3%) человек.

• Группа с НС представлена 129 пациентами средний возраст, которых составляет 53,0±15,8 лет. Степень тяжести по Braunwald Е. (1989) составляла 1IA-I11A.

Согласно критериям включения/исключения, в кардиологическую группу не вошли пациенты с постинфарктным кардиосклерозом, повторными инфарктами миокарда, хронической сердечной недостаточностью, стабильной стенокардией, нарушениями ритма и тяжёлыми сопутствующими заболеваниями. Группа пульмонологических больных

Группа представлена 186 пациентами с диагнозом - ВБП, средний возраст которых составляет 46,4±12,5 лет. Диагноз ВБП установлен на основании клинических данных и комплексного обследования (рентгенологического в 2-х проекциях, компьютерной томографии, лабораторного - общего и биохимического анализа крови, а также клинического и бактериологического исследования мокроты).

При проведении культурального исследования мокроты у 93 (50,0%) выделены следующие этиологически значимые возбудители: у 29 (31,3%) человек Streptococcus pneumoniae, 18 (19,4%) Moraxella (Branchamella catarrhalis), 13 (13,9%) Haemophilus influenzae, 10 (10,8%) Staphylococcus aureus, 8 (8,6%) Streptococcus pyogenes, 6 (6,5%) Enterobacter spp., 4 (4,3%) Pseudomonas aeruginosa, 3 (3,2%) E. coli, 1 (1,0%) Klebsiella pneumoniae, 1 (1,0%) Candida albicans с концентрацией более 107 КОЕ/мл.

Одним из критериев назначения антибактериальной терапии при внебольничной пневмонии, является тяжесть течения заболевания, которая усиливается на фоне ранее предшествовавших бронхолегочных заболеваний, что положено в основу формирования 2-х групп пульмонологических больных:

* Группа пульмонологических больных с диагнозом -внебольничная пневмония без ранее предшествовавших бронхолегочных заболеваний (ВБП ББЛЗ), представлена 119 (64,0%) пациентами, средний возраст которых составляет 47,4±12,9 лет. При культуральном исследовании мокроты у 43 (36,1%) пациентов выделены следующие этиологически значимые бактериальные агенты: у 10 (23,4%) человек Streptococcus pneumoniae, 7 (16,4%) Staphylococcus aureus, 6 (13,9%) Moraxella

(Branchamella catarrhalis), 6 (13,9%) Haemophilus influenzae, 5 (11,6%) Enterobacter spp., 4 (9,3%) Streptococcus pyogenes, 3 (6,9%) Pseudomonas aeruginosa, 2 (4,6%) E. Coli.

Группа пульмонологических больных с диагнозом внебольничная пневмония на фоне ранее предшествовавших бронхолегочных заболеваний (ВБП ФБЛЗ) (острый бронхит, хронический бронхит, пневмония) представлена 67 (36,0%) пациентами, средний возраст которых составляет 45,3±12,1 лет. При культуральном исследовании мокроты у 50 (74,6%) пациентов выделены следующие этиологически значимые микроорганизмы: у 19 (38,0%) больных Streptococcus pneumoniae, 11 (22,0%) Moraxella (Branchamella catarrhalis), 6 (12,0%) Haemophilus influenzae, 4 (8,0%) Staphylococcus aureus, 4 (8,0%) Streptococcus pyogenes, 2 (4,0%) Pseudomonas aeruginosa, 1 (2,0%) Klebsiella pneumoniae, 1 (2,0%) Enterobacter spp., 1 (2,0%) E. Coli, 1 (2,0%) Candida albicans концентрация более 107 КОЕ/мл. Обращает на себя внимание обилие выявленной Candida albicans у И пациентов, однако её концентрация составляла менее 104 КОЕ/мл.

Согласно критериям включения/исключения в

пульмонологическую группу не вошли пациенты с пневмониями вирусной этиологии и пневмониями вызванные специфическими возбудителями, а также с тяжёлыми сопутствующими заболеваниями. Группа ревматологических больных

Ревматологическая группа представлена 135 пациентами с диагнозом - РА с внесуставными проявлениями, II-IV-ой стадией заболевания, с низкой DAS28<3,2 (10,8%), умеренной 3,2>DAS28<5,1 (69,6%) и высокой степенью активности DAS28>5,1 (19,6%). Диагноз РА установлен в соответствии с классификационными критериями, предложенными Американской Ревматологической Ассоциацией [Arnett F.C.,1988], клиническое обследование пациентов проводили по стандартам, рекомендованным Ассоциацией ревматологов России [Насонова В.А.,2005, 2007]. Степень активности рассчитывалась согласно критериям Европейской противоревматической лиги (DAS28) [Smolen J.S., 2003].

В исследование включены пациенты с диагнозом РА, средний возраст которых составляет 49,0± 13,0 лет, с длительностью заболевания от 2,5 до 16 лет. Ревматоидный фактор (РФ) выявлен у 67 (49,7%) больных. Клиническая картина сопровождалась наличием ревматоидных узелков у 40 (29,7%) пациентов, периферической лимфоаденопатией у 33 (24,4%), поражением мышц (атрофия,

амиотрофия, периферическая нейромиопатия) у 27 (20,0%), ревматоидного васкулита у 13 (9,6%), поражением почек (интерстициальный нефрит, мембранозный гломерулонефрит) у 9 (6,6%), наличием анемии у 6 (4,4%), поражением глаз (склерит, эписклерит) у 3 (2,2%), сердца (выпотной перикардит, миокардит) у 3 (2,2%), легких (сухой плеврит) у 1 (0,9%) пациента.

Наличие РФ характеризующего тяжесть и прогноз РА, а также значительная частота возникновения у лиц женского пола, положены в основу формирования 4-х групп ревматологических больных:

' Группа больных РА РФ (+) представлена 67 пациентами, средний возраст которых составляет 47,7±12,5 лет. По степени активности пациенты распределились следующим образом - с низкой БА828<3,2 (5,2%), умеренной 3,2>ОА828<5,1 (64,0%) и высокой активностью ОА828>5,1 (30,8%). Клиническая картина сопровождалась наличием ревматоидных узелков у 25 (37,4%) пациентов, поражением мышц (атрофия, амиотрофия, периферическая нейромиопатия) у 11 (16,4%), наличием периферической лимфоаденопатии у 8 (11,9%), поражением почек (интерстициальный нефрит, мембранозный гломерулонефрит) у 8 (11,9%), ревматоидным васкулитом у 8 (11,9%), поражением сердца (выпотной перикардит, миокардит) у 3 (4,5%), анемии у 2 (3,0%), легких (сухой плеврит) у 2 (3,0%) пациента.

* Группа больных РА РФ (-) представлена 68 пациентами, средний возраст которых составляет 48,9±12,4 лет. По степени активности пациенты распределились следующим образом - с низкой БА828<3,2 (11,8%), умеренной 3,2>ОА828<5,1 (79,4%) и высокой активностью БА828>5,1 (8,8%). Клиническая картина сопровождалась наличием периферической лимфоаденопатии у 25 (36,7%) пациентов, поражением мышц (атрофия, амиотрофия, периферическая нейромиопатия) у 17 (25,1%) пациентов, наличием ревматоидных узелков у 15 (22,0%), ревматоидного васкулита у 4 (5,9%), анемии у 4 (5,9%), поражением глаз (склерит) у 3 (4,4%) пациентов.

Группа женщин больных РА, представлена 93 пациентками, средний возраст которых составляет 47,5±13,5 лет. По степени активности пациенты распределились следующим образом - с низкой ОА828<3,2 (16,3%), умеренной 3,2>БА828<5,1 (74,0%) и высокой активностью ОАБ28>5,1 (9,7%). Клиническая картина сопровождалась, наличием ревматоидных узелков у 31 (33,3%) пациента, периферической лимфоаденопатии у 26 (27,9%),

поражением мышц (атрофия, амиотрофия, периферическая нейромиопатия) у 18 (19,4%), наличием ревматоидного васкулита у 5 (5,4%), анемии у 6 (6,5%), поражением почек (интерстициальный нефрит, мембранозный гломерулонефрит) у 4 (4,3), глаз (склерит, эписклерит)у 3 (3,2%).

Группа мужчин больных РА, в неё включены 42 пациента, средний возраст которых составляет 53,5±15,5. По степени активности пациенты распределились следующим образом - с низкой ОА828<3,2 (9,9%), умеренной 3,2>ЭА828<5,1 (61,0%) и высокой активностью ОА828>5,1 (29,1%). Клиническая картина сопровождалась поражением мышц (атрофия, амиотрофия, периферическая нейромиопатия) у 9 (21,4%) пациентов, наличием ревматоидных узелков у 9 (21,4%), ревматоидного васкулита у 8 (19,0%), периферической лимфоаденопатии у 7 (16,7%), поражением почек (интерстициальный нефрит, мембранозный гломерулонефрит) у 5 (11,9%), сердца (выпотной перикардит, миокардит) у 3 (7,2%), легких (сухой плеврит) у 1 (2,4%) пациента. Согласно критериям включения/исключения в исследование не включены больные с суставным синдромом, а также особыми клиническими формами РА (синдром Фелти, болезнь Стилла) и тяжёлыми сопутствующими заболеваниями. Группа здоровых лиц.

В неё вошли 95 человек практически здоровые, средний возраст составил 47,9±7,0 лет, из них: 51 (53,7%) женщина и 44 (46,3%) мужчины. Основные и контрольная группы сопоставимы по полу и возрасту.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

С целью изучения диагностического и прогностического значения семейства ММП в исследовании выполнено комплексное определение активности ММП-3, ММП-7, ММП-9 в сыворотке крови пациентов с различными патогенетическими вариантами воспаления, где модель метаболического воспаления рассматривалась на примере ОКС, бактериального - ВБП и аутоиммунного - РА.

Можно видеть (рис.1), что в сыворотке крови больных с ОКС активность ММП-3 на 31,6% выше (р<0,05), больных с ВБП на 21,1% выше (р<0,05) и больных РА в 2,2 раза выше (р<0,05), чем в сыворотке крови здоровых лиц.

Максимальная активность ММП-3 выявлена в сыворотке крови больных РА, при аутоиммунном варианте воспаления. Анализируя активность ММП-3, в сыворотке крови больных РА, женщин больных

РА, мужчин больных РА, больных РА РФ(+), больных РА РФ(-), значительное увеличение её активности в 2,3 раза (р<0,05) установлено в группе мужчин больных РА и больных РА РФ (+), по сравнению с группой контроля.

ММП-З ММП-7 ММП-9

О 20 40 60 0 2 4 6 8 О 500 1000 1500

Рис.1. Активность ММП-З, ММП -7, ММП -9 в сыворотке крови здоровых и больных с ОКС, ВБП, PA, ng/ml.

Особенностью подсемейства стромелизинов, к которому относится ММП-З, является их способность разрушать широкий спектр компонентов ЕСМ, включая протеогликаны, ламинин, фибронектин и некоторые типы коллагена [Nagase Н.,1997]. Высокая активность ММП-3, в сыворотке крови данных групп, предполагает максимально выраженную деструкцию ЕСМ, существенное напряжение процессов катаболизма и последующую реорганизацию структуры соединительной ткани. Предполагается, что семейство ММП проявляет более выраженный деструктивный эффект в присутствии оксида азота, выработку которого усиливает индуцибельная NO-синтетаза. Экспериментальные исследования активности ММП в условиях гипоксии демонстрируют повышенную экспрессию ММП-З, и свидетельствует о более активном влиянии на механизмы воспаления и разрушения соединительной ткани [Ahn J.K.,2008].

Следует отметить, что работ, отражающих характер корреляционной связи активности ММП-З и РФ у больных РА очень мало, и они носят противоречивый характер. В проведенном исследовании нами отмечается наличие прямой корреляционной связи активности ММП-З и РФ, и совпадает с результатами ранее проведенного исследования [Klimiuk Р.А.,2002]. Однако отличается от другого исследования, в котором не обнаружено наличие корреляционной связи РФ с активностью ММП-З, ММП-8, ММП-9 у больных PA [Tchetverikovl.,2003],

Известно, что некоторые гены больше влияют на тяжесть заболевания, чем на возникновение РА. Исследования японских ученых подтверждают эту теорию и не считают функциональный полиморфизм

ММП-3 предиктором РА, а только отмечают корреляцию с активностью заболевания [Tsukahara S., 2008]. Однако последние исследования промоуторной области гена ММП-3 позволили выявить частоту встречаемости внесуставных проявлений РА у лиц гомозиготных по 5 аллели, и подтверждают связь полиморфизма гена ММП-3 с особенностями клинического течения РА [Scherer S., 2010].

Радиологические методы исследования суставного хряща, проведенные параллельно с определением активности про-ММП-3 в сыворотке крови больных РА, выявили наличие корреляционной связи активности про-ММП-3 и степенью деструкции суставного хряща, что позволило авторам рекомендовать определение активности ММП-3 в качестве лабораторного маркёра деструкции соединительной ткани при РА [Yamanaka Н.,2000; Sugiyama Е.,2007].

Возрастающие промышленные загрязнения, влияющие на экологическую обстановку, представляют собой серьёзную проблему клинической и профилактической медицины. В целом ответ дыхательных путей на инфекцию представляет собой каскад событий, включающий активацию синтеза провоспалительных цитокинов, усиленную миграцию полиморфноядерных нейтрофилов и активную выработку протеиназ. У практически здоровых лиц, проживающих в промышленных зонах, где воздушное загрязнение окружающей среды характеризуется высоким содержанием реактивных форм кислорода (ROS) и аэрозолей тяжелых металлов, отмечается увеличение плазменной активности ММП-2, ММП-7, ММП-9 [Su W.Y.,2000], Следует отметить, что незначительное увеличение активности ММП-7 выявлено и в здоровых эпителиальных клетках легочной ткани и, вероятно, является следствием влияния на дыхательную систему промышленных, геохимических и микробных загрязнений окружающей среды. Функция, выполняемая ММП-7 в здоровой легочной ткани, пока не изучена, предполагается, что она участвует в сохранении клеточного гомеостаза здорового эпителия и деградации продуктов апоптоза [Dunsmore S.E.,1998; Zuo F.,2002].

В проведенном исследовании активность ММП-7 (рис.1) в сыворотке крови больных ОКС на 9,1 % выше (р>0,05), ВБП в 1,9 раза выше (р<0,05), больных РА на 13,6% выше (р<0,05), чем в группе здоровых лиц. При внебольничной пневмонии тяжесть заболевания усиливается на фоне ранее предшествовавших бронхолегочных заболеваний, что было положено в основу формирования 2-х групп пульмонологических больных - больные с ВБП ББЛЗ и больные с ВБП ФБЛЗ.

Активность ММП-7 (рис.2) в сыворотке крови больных с ВБП ББЛЗ в 1,8 раза выше (р<0,05), а ВБП ФБЛЗ в 2,1 раза выше (р<0,05), по сравнению с группой контроля.

Рис. 2. Активность ММП-7 в сыворотке крови здоровых и больных ВБП ФБЛЗ и ВБП ББЛЗ, 1^/т1.

Дыхательная система является основным местом контакта организма с инфекционными агентами, при этом доказанной считается

чрезвычайная чувствительность эпителиальных клеток к бактериям. Высокая активность ММП-7 в сыворотке крови пульмонологических больных может быть объяснена рядом причин: во-первых, у больных ВБП ФБЛЗ отмечается более разнообразная этиологически значимая флора (Streptococcus pneumoniae, Haemophilus influenzae, Moraxella (Branchamella catarrhalis), Staphylococcus aureus, Klebsiella pneumoniae). Во-вторых, культуральное исследование мокроты в группе больных с ВБП ББЛЗ позволило выявить этиологически значимые бактериальные агенты в 36,1% случаев, в то время как в группе больных с ВБП ФБЛЗ в 74,6%. Следует отметить и специфические особенности микрофлоры, которые связаны с наличием определенных факторов вирулентности или особым характером реагирования защитных систем организма на тот или иной вид возбудителя. В-третьих, необходимо подчеркнуть, что активация ММП-7 в эпителиальных клетках в ответ на бактериальное воздействие представляет собой регулируемый процесс, физиологически направленный на удаление патологического агента, и сопровождается ускоренным образованием высоких уровней ММП-7 [Parks W.C.,2001]. Так, при влиянии Staphylococcus aureus на поверхность эпителиальных клеток, в первые часы от начала заболевания, отмечается значительное увеличение нейтрофилов, потеря альвеолярной структуры и увеличение коагуляционных белков [Ventura C.L., 2008]. Бактериальные факторы не только регулируют активность ММП-7, но и оказывают своё влияние на направление распространения очага воспаления и формирование «дорожки воспаления» [Wilson C.L.,1999],

EI Здоровые ■ Больные ФБЛЗ

□ Больные ББЛЗ

В то же время увеличение активности ММП-7 рассматривается и как один из защитных механизмов против бактериальной инфекции. Эпителиальные клетки в ответ на повышение активности ММП-7 увеличивают производство «молекул защиты» с антимикробными свойствами, которые являются первой линией защиты против бактериальных агентов. Следует отметить, что «молекулы защиты» могут воздействовать как на грамположительные, так и грамотрицательные бактерии. Вероятно, данные процессы особенно активно протекают в группе больных с ВБП ФБЛЗ, где спектр этиологически значимой микрофлоры представлен более широко. Поскольку не доказано прямого воздействия ММП-7 на бактериальную флору, то высказывается предположение об её участии в процессе регуляции деятельности «молекул защиты», а также перемещении клеток, участвующих в деструкции ЕСМ соединительной ткани. Однако следует подчеркнуть, что дефицит ММП-7 усиливает деятельность бактерий [Lopez-Boado Y.S.,2000].

Особенно активно ответная реакция дыхательных путей формируется при нарушении в системе протеазы/антипротеазы, что приводит к повышению активности протеиназ, разрушению нормальной архитектоники легочной ткани, и в отдельных случаях ведет к развитию фиброза. Изначально высокую активность ММП-7 связывали с развитием легочного фиброза, т.к. впервые она была обнаружена при идиопатическом легочном фиброзе (IPF). Однако исследования последних лет выявили увеличение активности ММП-7 при различных формах пневмонии, хронической обструктивной болезни лёгких и других заболеваниях бронхолегочной системы, а не только при IPF, как предполагалось ранее. Поэтому высокая активность ММП-7 не может рассматриваться в качестве маркера, свидетельствующего о наличии фиброза, а может расцениваться только как показатель, предшествующий развитию фиброза [Vuorinen К.,2007] или, как предлагают другие исследователи, в качестве «регулятора» активности развития легочного фиброза [Jin Won Huh M.D.,2008]. Вместе с тем, экспериментальные генетические исследования указывают на то, что высокая активность ММП-7 связана с полиморфизмом генов [Studer S.M.,2007], Согласно которым активность ММП-7 рассматривается в качестве посредника развития легочного фиброза, а сами исследования могут быть положены в основу идентификации наличия фиброза при легочных заболеваниях [Zuo F.,2007]. Вместе с тем высказывается предположение о

предрасположенности к развитию IPF, из-за неустойчивости между хемокиновыми рецепторами [Pignatti Р.,2006].

Исследования последнего десятилетия демонстрируют широкий интерес к изучению активности ММП-9 в сыворотке и плазме крови при сердечно-сосудистой патологии [Kalela А.,2002; Thrailkill К.,2006; Fukuda D,2006; Garvin P.,2008]. Однако значительное количество работ, посвященных изучению роли ММП в патогенезе атеросклероза и ИБС, в основном носят экспериментальный характер. Клинических исследований, связанных с определением активности ММП в системном кровотоке у пациентов с ИБС и ОКС, в частности, немного.

В результате (рис.1) проведенного исследования выявлено достоверное увеличение активности ММП-9 у пациентов с различными патогенетическими вариантами воспалительного процесса - ОКС, ВБП и РА на 69,6%, на 23,1% и на 35,5% соответственно, по сравнению с контрольной группой. Известно, что ММП-9 вырабатывается активизированными макрофагами и гранулоцитами [Nagase H.,1992], а также базофилами, нейтрофилами, гладкомышечными и эндотелиальными клетками, которые под действием провоспалительных цитокинов TNF-a и IL-1 начинают активно её секретировать. Сегодня становится очевидным, что факт регулирования активности ММП-9 осуществляется не только под воздействием цитокинов, но и под влиянием неустойчивости антиоксидантной системы, действием гормонов, принадлежностью к полу, хотя ряд этих предположений требует дальнейших исследований и доказательств [Aijada А., 2001; Potier M.,2003; Siwik D.A.,2001].

Максимальное (рис.3) увеличение активности ММП-9 выявлено в сыворотке крови кардиологических больных и характеризуется различной степенью активности в зависимости от клинических вариантов ОКС. Так, в сыворотке крови больных ОКС, активность ММП-9 на 69,6% выше (р<0,05), ОИМ на 95,8% выше (р<0,05), а НС на 48,2% выше (р<0,05), чем результаты её активности в контрольной группе.

■ ОКС

■оим □не

Рис. 3. Активность ММП-9 в сыворотке крови больных с ОКС, ОИМ и НС, ng/ml.

Синтез ММП-9 находится не только под влиянием провоспалительных цитокинов, но и механизмов транскрипционного регулирования [Borden Р., 1997]. Следует отметить, что ген ММП-9 обладает функциональным транскрипционным эффектом, который напрямую связывают с развитием атеросклероза у пациентов с ССЗ. В результате изучения аминокислотной последовательности гена ММП-9 определены 10 переменных участков, отдельные из которых способны оказывать функциональное влияние на степень энзиматической выраженности протеиназы [Zhang В., 1999]. Различия, выявленные на уровне транскрипции протеиназ, вносят свои изменения в процессы заживления, ремоделирования, разрыва атеросклеротической бляшки (АБ) и остановки сердечной деятельности [Ye S.,2000], Согласно современным представлениям, ММП-9 оказывает существенное влияние на процессы деструкции внеклеточного матрикса, повреждение эндотелия, «дестабилизацию» АБ и активацию тромбоцитарного звена. Концепция «легкоранимая атеросклеротическая бляшка» возникла в результате анализа патоморфологических и гистологических изменений, возникающих в АБ. Её развитие происходит при непосредственном участии макрофагов, которые концентрируются преимущественно в фиброзной покрышке, в ложе липидного ядра, и активно высвобождают ММП. Исследования на культуре макрофагов из атерэктомического материала подтверждают высокую активность ММП-1, -2, -9 в области плеча и ядра АБ у больных ИБС [Davies М.J. ,2000]. Механизм разрушения АБ характеризуется локальным воспалением с высокой активностью ММП, воздействующих на коллагеновые волокна «покрышки», тем самым, способствуя её ослаблению, дестабилизации и как следствие разрыву [Galis Z.S.,1997; Loftus 1.М.,2000]. По мнению ряда авторов, именно ММП-9 играет ключевую роль в дестабилизации бляшки и в развитии ОКС [Kai Н.,1998; Ardans J.,2002]. Вероятно, данные процессы с максимальной выраженностью протекают у больных с ОИМ, в то время как при НС они носят обратимый характер, что подтверждается менее выраженной активностью ММП-9.

Следовательно, определение активности ММП-9 в сыворотке крови больных ОКС имеет не только диагностическое, но дифференциально-диагностическое значение, при этом не исключается её информативность для выявления АБ склонных к разрывам.

Следует отметить, и повышение активности ММП-3 при ОКС на 31,6 % выше (р<0,05), ОИМ на 45,9% выше (р<0,05), НС на 21,1% выше (р<0,05), по сравнению с сывороткой крови группы здоровых лиц.

Особенностью развития атеросклеротических изменений в артериальной стенке является сосудистое ремоделирование, гены, вовлеченные в эти процессы, включая гены, кодирующие ММП-3, также являются кандидатами на маркёры, определяющие риск развития ОКС. Экспериментальные исследования доказали, что промотор гена ММП-3 располагается на 5 и 6 аллели, при этом гомозиготный генотип по 5А/5А аллели связан с ОИМ [Yamada Y., 2002].

Достаточно интересным является факт полиморфизма генов ММП-3 и ММП-9, связанных с восприимчивостью к ОКС, атеросклерозу артерий, аневризме аорты, развитию стеноза внутренней сонной артерии, РА, однако к настоящему времени этот раздел практически не изучен.

•ООО 900 800

МО 400 900

Рис.4. Корреляционные связи активности ММП-3 и ММП-9 в сыворотке крови здоровых лиц, гщ/т1.

Рис.6. Корреляционные связи активности ММП-3 и ММП-9 в сыворотке крови больных ВБП, il g/ml.

Рис.5. Корреляционные связи активности ММП-3 и ММП-9 в сыворотке крови больных с ОКС, ng/ml.

Рис.7. Корреляционные связи активности ММП-3 и ММП-9 в сыворотке крови больных РА,

В проведенном исследовании помимо достоверного увеличения активности ММП-3 и ММП-9 в сыворотке крови пациентов с ОКС и РА, выявлено наличие корреляционной связи их активности. Можно видеть (рис.4) отсутствие корреляционных связей в сыворотке крови здоровых лиц. При этом наибольшая плотность корреляционных связей (рис.5,рис.7) активности ММП-3 и ММП-9 наблюдается в сыворотке крови больных ОКС (г=0,60) и больных РА (1=0,62). В тоже время (рис.6) в сыворотке крови больных ВБП (г=0,56), корреляционные связи менее прочны, по сравнению с больными ОКС и РА.

При нарушении биологического равновесия в системе протеазы/антипротеазы наступает значительное увеличение содержания протеолитических ферментов, высвобождающихся из макрофагов, активированных лейкоцитов, поврежденных клеток, при этом в подавление их активности включается антипротеазная система. Она представляет собой комплекс природных ингибиторов и является одной из основных систем защиты организма от «избыточного» протеолиза. При физиологических условиях активность ММП регулируется универсальным ингибитором А2-МГ и специфическими тканевыми ингибиторами металлопротеиназ (ТИМП).

А2-МГ обладает уникальной способностью ингибировать все 4 класса протеиназ: (цистеиновые, аспартатные, сериновые и металлопротеиназы) и поэтому рассматривается в качестве основного и универсального ингибитора.

Рис.8. Концентрация А-2МГ в сыворотке крови здоровых и больных с ОКС, ВБП и РА, г/л.

Концентрация А2-МГ (рис.8), в сыворотке крови больных ОКС на 23,1%, ВБП на 36,3% и больных РА на 43,4% ниже (р<0,05), чем в сыворотке крови здоровых лиц. Максимальное снижение концентрации А2-МГ выявлено в сыворотке крови больных РА. При этом в сыворотке крови больных РА, женщин больных РА, мужчин больных РА, больных РА РФ (+) и больных РА РФ (-) содержание А2-МГ на 43,4%, 34,0%, 54,2%, 47,1%, 38,5% соответственно ниже (р<0,05), по

сравнению с группой контроля. Следует отметить, что данные литературы по изучению содержания А2-МГ в сыворотке крови и синовиальной жидкости у ревматологических больных достаточно противоречивы. Результаты проведенного исследования согласуются с данными одних исследователей, но отличаются от результатов других, которые отмечают факт статистически значимого повышения уровня А2-МГ в сыворотке крови больных РА [Коларов 3.,2000]. Вероятно, выявленные различия в содержании этого белка при РА могут быть связаны с длительностью и степенью активности ревматического процесса. Низкая и умеренная активность воспаления в ранние сроки заболевания сопровождается повышением концентрации А2-МГ. Впоследствии его уровень и протективное действие снижаются, в связи с образованием стабильного комплекса ММП/А2-МГ и ММП-3/А2-МГ, в частности, у ревматологических больных.

Снижение содержания А2-МГ объясняется активным его поглощением гепатоцитами, макрофагами и последующей элиминацией из сосудистого русла. В результате наступает истощение, так называемого, «антипротеолитического потенциала» из-за повышенного потребления ингибитора и подавления его функциональной активности. По отношению к протеиназам А2-МГ функционирует как "молекулярная западня", взаимодействуя с энзимами, он лишает их протеиназной активности. Процесс инактивации А2-МГ - достаточно сложный и многокомпонентный, в котором установлено сочетанное действие протеиназ, активных форм кислорода, процессов окисления и гидролиза А2-МГ в неактивную форму ¡2М [АЬЫпк 1.]., 1992]. Взаимодействие А2-МГ с протеиназами сопровождается конформационными изменениями молекулы ингибитора с появлением дополнительного гидрофобного сайта связывания, что позволяет ему участвовать в различных, и даже функционально противоположных иммунных реакциях [Зорин Н.А.,2004]. Вероятно, что в процессе воспаления конформационные изменения молекулы ингибитора усиливаются, А2-МГ начинает активно участвовать в значительном количестве биохимических реакций, протекающих в организме, и как следствие, его содержание снижается в крови больных ОКС, ВБП и РА.

Процентное выражение (таб.1) активности ММП-3, ММП-7, ММП-9 и основного ингибитора А2-МГ позволяет наглядно отразить нарушения в системе протеазы/антипротеазы в сыворотке крови больных ОКС, ВБП и РА.

Можно видеть, что максимальное повышение активности ММП-3 отмечается в сыворотке крови больных РА, ММП-7 больных ВБП, ММП-9 больных ОКС. При этом наибольшее снижение уровня А2-МГ выявлено в сыворотке крови больных РА. Полученные результаты активности ММП и уровня ингибитора позволяют отметить, что нарушения в системе протеазы/антипротеазы выявлены при различных патогенетических вариантах, и с максимальной выраженностью протекают у больных РА, т.е. при аутоиммунном варианте воспаления.

Таблица 1.

Процент увеличения активности ММП-3, ММП-7, ММП-9 и снижения А2-МГ в сыворотке крови больных ОКС, ВБП и РА. _

Кол-во ММП-3 ММП-7 ММП-9 А2-МГ

ОКС п=188 31,6 9Д 69,6 -23,1

ВБП п=186 21,1 97,2 23,1 -36,3

РА п=135 123,3 13,6 35,5 -43,4

Примечание: процент рассчитывался по сравнению с группой здоровых лиц

В клинической практике для оценки степени выраженности воспалительного процесса, среди многих иммуно-биохимических маркеров, особое значение придают СРБ, одному из представителей семейства белков острой фазы, для которого характерна неспецифичность и высокая корреляция с тяжестью и стадией заболевания [Gabay С.,1999; Das Т.,2003; Khreiss Т.,2004].

Согласно полученным результатам, в сыворотке крови больных ОКС, ВБП и РА содержание СРБ (рис.9) в 4,5 раза, 8,0 раз, 6,7 раза соответственно выше (р<0,05), по сравнению с контрольной группой.

Максимальное увеличение уровня СРБ установлено в сыворотке крови пульмонологических больных и, особенно у пациентов с ВБП ФБЛЗ, где его содержание в 8,8 раза превышает значения группы здоровых лиц. В пульмонологии, по данным литературы, уровень СРБ рассматривается в качестве маркера системного воспаления, где его концентрация коррелирует с нарушением функции легочной ткани и отражает степень выраженности обструктивного процесса [Копу S.,2004], Поэтому можно предположить, что у больных ВБП ФБЛЗ процессы деструкции ЕСМ легочной ткани будут более выражены и обусловлены системным воспалением, развившимся на фоне ранее предшествовавших бронхолёгочных заболеваний. Не исключено, что

из-за высокой активности воспалительно-деструктивного процесса именно пациенты с ВБП ФБЛЗ будут предрасположены к развитию фиброза.

Рис.9. Содержание СРБ в сыворотке крови здоровых и больных с ОКС, ВБП и РА, мг/л.

СРБ функционально связываясь с остатками фосфолипидов (при участии кальция), полисахаридами пневмококков, токсинами, частицами поврежденных тканей, делает их менее токсичными и менее иммуногенными, а также препятствует их распространению [Ridker P.M.,2004]. Поэтому, высокие уровни СРБ у пульмонологических больных можно рассматривать не только в качестве показателя активности воспалительного процесса, но и как уровень белка, активно препятствующего распространению воспаления за счёт снижения порогового уровня бактериальной нагрузки и продуктов их распада.

В данном исследовании у пациентов с ВБП установлена прямая корреляционная связь уровня СРБ и активности ММП-7 (г=0,72) и курением (г=0,58). Среди 186 пациентов пульмонологической группы, число курящих лиц составило 74,7% (139 человек). Наличие данной корреляционной связи предполагает ранние изменения в легочной ткани, в частности, на доклиническом этапе и может быть обусловлено наличием постоянного воспалительного процесса, протекающего в легочной ткани, особенно в группе больных ВБП ФБЛЗ. Вместе с тем, у больных ВБП ФБЛЗ выявлена обратная корреляционная связь уровня СРБ и концентрации HDL (ХС ЛПВП) (г=0,60), где установлено максимальное увеличение уровня СРБ и наибольшее снижение концентрации HDL. Низкий уровень HDL в сыворотке крови больных ВБП ФБЛЗ свидетельствует о нарушении липидного обмена со снижением количества антиатерогенных липопротеидов, и рассматривается как один из факторов, усугубляющих течение основного заболевания.

СРБ в отличие от других белков острой фазы воспаления не подвержен влиянию эндогенных и экзогенных факторов, и поэтому его

чаще других белков острой фазы используют для определения активности и мониторинга воспалительного процесса в ревматологической практике [Насонов Е.Л.,1997; Poole C.D.,2009]. Согласно полученным результатам, уровень СРБ в сыворотке крови женщин больных РА, мужчин больных РА, больных РА РФ (+), больных РА РФ (-) в 6,5 раза, в 6,9 раза, 6,9 раза и 6,3 раза соответственно выше (р<0,05), чем в группе контроля. Максимально высокий уровень СРБ у ревматологических больных выявлен в группе больных РА РФ (+) и мужчин больных РА, что свидетельствует о высокой активности воспалительного процесса у данных пациентов и является показателем системного катаболического процесса индуцированного хроническим аутоиммунным воспалением.

Клиническая картина больных РА РФ (+) в основном сопровождалась наличием ревматоидных узелков (в34,4% случаев), что является типичным внесуставным проявлением РА связанным с РФ, а также они включены в критерии диагностики РА. В группе мужчин больных РА увеличение уровня СРБ, клинически сопровождалось равнозначным поражением мышц и наличием ревматоидных узелков в 21,4% случаев соответственно. Известно, что активный ревматоидный процесс усиливает атрофию мышц, которая носит диффузный характер, с потерей мышечной массы и снижением тонуса, а также сопровождается миозитом с очагами некроза мышечных волокон, развитием соединительнотканных образований, ацидоза, что, в свою очередь, способствует образованию высокого уровня СРБ. Следует отметить, что в работе установлено наличие прямой корреляционной связи уровня СРБ и принадлежности к мужскому полу (г=0,62), РФ (г=0,68) и уровню ММП-3 (г=0,64).

Результаты исследования демонстрируют достоверное увеличение концентрации СРБ в сыворотке крови больных ОКС в 4,5 раза, ОИМ в 6,1 раза и НС в 3,4 раза, по сравнению с контрольной группой. Согласно данным литературы, у больных стенокардией напряжения повышенный уровень СРБ встречается в 20 % случаев, нестабильной стенокардией в 70 %, а инфарктом миокарда в 98 % [Королёва 0.с.,2007]. В проведенном исследовании повышенный уровень СРБ при ОИМ установлен в 100% случаев, а НС в 63%, что в целом совпадает с данными литературы. Воспаление, лежащее в формировании АБ, играет основную роль в развитии ОКС. Со временем, из-за нарушения целостности фиброзного покрова АБ теряет свою стабильность с обнажением детрита липидной сердцевины, присоединением тромбоза, при этом весь период от формирования до

разрыва АБ сопровождается различной степенью увеличения уровня СРБ [Verma S.,2004; Memon L.,2006].

Увеличение концентрации СРБ является независимым фактором риска развития левожелудочковой недостаточности и летального исхода в течение 1-го года после перенесенного инфаркта миокарда [Animan Е.М.,2000]. В работе выявлена прямая корреляция уровня СРБ с активностью ММП-9 (г=0,65) и содержанием тропонина Т (г=0,70) в сыворотке крови больных с ОИМ, что согласуется с данными других исследователей, доказавших прямую корреляционную связь активности ММП-9 в плазме крови и активностью воспалительного процесса, основанной на концентрации СРБ [Blankenberg S.,2003].

Следовательно, высокий уровень СРБ в сыворотке крови больных ОИМ является показателем, отражающим нарушение структуры АБ, и свидетельствует о неблагоприятном прогнозе ОКС.

Таким образом, сравнительная характеристика уровня СРБ при различных вариантах воспаления выявила максимальную его концентрацию в сыворотке крови пульмонологических больных при ВБП ФБЛЗ по сравнению с больными ОКС и РА, и указывает на более выраженную активность бактериального варианта воспаления.

Исследования последних лет доказывают, что именно нарушения обменных процессов в соединительной ткани играют основную роль в патогенезе развития бронхолегочных заболеваний [Вахрушев Я.М.,2006], атеросклероза сосудов [Liu M.L.,2007], структурных изменений костной ткани [Qu C.J.,2007] и PA [Ronday Н.К.,2001]. Соединительная ткань представляет собой классический пример функциональной системы, при которой все её функции одномоментно выполняются клеточными и внеклеточными элементами, а нарушение одного из звеньев приводит к изменениям всей функциональной системы. В ответ на воспаление или аутоиммунную агрессию нарушения метаболизма протеогликанов и гликопротеидов значительно сказываются на структуре и функции соединительной ткани. Гликопротеины представляют собой сложные белки, содержащие помимо простого пептида, группу олигосахаридной природы, где углеводный компонент ковалентной связью соединен с неуглеводной частью. Являясь составной частью клеточной мембраны, гликопротеины участвуют в иммунологических реакциях, ионном обмене. Их химический состав установлен не полностью, но в отличие от протеогликанов они не содержат серной и уроновых кислот, что обеспечивает им выполнение таких специфических функций, как межклеточная адгезия, молекулярное и клеточное «узнавание»,

защитное, гормональное и антивирусное действие [Карпищенко А.И.,1999; 1огг о Я. V.,2000]. Серомукоиды, являются особой разновидностью гликопротеинов, в значительном количестве содержащиеся в ЕСМ соединительной ткани и отражающие активность воспалительно-деструктивных процессов. Уровень серомукоидов

(рис.Ю) в сыворотке крови больных ОКС на 28,4% выше (р<0,05), ВБП на 56,1% выше (р<0,05) и больных РА на 69,2% выше (р<0,05), по сравнению с группой контроля. Можно видеть, что максимальное увеличение уровня серомукоидов выявлено у больных РА. При этом их содержание в сыворотке крови женщин больных РА, мужчин больных РА, больных РА РФ (+) и больных РА РФ (-) на 63,85%, 77,7%, 80,8% и 57,7% соответственно выше (р<0,05), чем в сыворотке крови контрольной группы.

Рис.10. Концентрация серомукоидов в сыворотке крови здоровых и больных с ОКС, ВБП и РА, ммоль/л.

Среди исследуемых групп ревматологических больных значительное увеличение концентрацию! серомукоидов выявлено в сыворотке крови мужчин больных РА и больных РА РФ (+), вероятно, процессы деструкции ЕСМ соединительной ткани наиболее богатой гликопротеидами, активно протекают у данных категорий больных. Известно, что метаболизм гликопротеидов на ранних стадиях разрушения ЕСМ соединительной ткани характеризуется их увеличением, а в развернутой стадии снижением из-за уменьшения объема здоровой ткани [ЬЫдиго N.,1999]. Следовательно, высокие уровни серомукоидов в сыворотке крови больных РА характеризуют начальные стадии деструкции ЕСМ соединительной ткани, хотя продолжительность заболевания в нашем исследовании составляла от 2,5 до 16 лет.

Содержание серомукоидов в сыворотке крови пульмонологических больных свидетельствует о достоверном повышении их концентрации в сыворотке крови больных ВБП на 56,2%, ВБП ФБЛЗ на 61,5%, ВБП ББЛЗ на 43,8%, по сравнению с контрольной группой. Исследование уровня протеогликанов при пневмонии и идиопатическом легочном

фиброзе характеризуется увеличением содержания гликозоамино-гликанов, гиалуроновой кислоты, снижением уровня коллагена I и III типа, и ослаблением коллагеновых фибрилл, обеспечивающих механическую поддержку структуры соединительной ткани. Результаты исследования показали, что эти изменения сопровождаются утолщением интерстициальной ткани и усилением процессов фиброзирования легочной ткани [Bensadoun E.S.,1996].

Следовательно, высокая концентрация серомукоидов в сыворотке крови пульмонологических больных и особенно пациентов с ВБП ФБЛЗ отражает выраженность процессов деструкции ЕСМ и высокую вероятность развития фиброза легочной ткани.

В то же время, концентрация серомукоидов в сыворотке крови больных ОКС на 28,4% выше (р<0,05), ОИМ на 50,8% выше (р<0,05), НС на 16,9% выше (р>0,05), чем в сыворотке крови контрольной группы. Высокий уровень серомукоидов при ОИМ указывает на более значительное повреждение ЕСМ соединительной ткани, чем при НС. Экспериментальными исследованиями показано, что повреждение ЕСМ перикардиальной зоны сопровождается задержкой созревания коллагена и эластина, при частичном высвобождении глюкозоаминогликанов [Courtman D.W.,2004]. При этом нарушение естественной структуры ЕСМ, как правило, характеризуется потерей уникальной способности соединительной ткани к «самосборке» внеклеточных компонентов в фибриллы и волокна. Происходит ослабление основных волокон ЕСМ соединительной ткани -коллагеновых, эластиновых и ретикулиновых, нарушается их прочность и способность к растяжению, которая во многом зависит от формирования межмолекулярных перекрёстных связей между отдельными белковыми субъединицами [Looker А.С.,2000]. Под действием ММП (протеиназы обладают некоторым тропизмом к определенному типу коллагена) наступает процесс расщепления коллагена, при этом гидроксильные группы остатков лизина и оксилизина окисляются, что позволяет им устанавливать новые связи между соседними молекулами тропоколлагена формируя, таким образом, жесткое нерастяжимое волокно. Поэтому уровень серомукоидов в сыворотке крови больных ОИМ и НС в период ремоделирования соединительной ткани, будет иметь как диагностическое, так и прогностическое значение.

Следует отметить, что в сыворотке крови больных ОИМ выявлена прямая корреляция уровня серомукоидов и содержания тропонина Т (г=0,70), активности МВ-КФК (г=0,66) и ЛДГ-1 (г=0,59). Вместе с тем,

увеличение уровня серомукоидов при ОКС, ОИМ, НС не столь значительно на фоне их повышения в сыворотке крови больных РА и ВБП. Следовательно, можно предположить, что воспалительные процессы, сопровождающиеся деструкцией ЕСМ соединительной ткани при метаболическом варианте воспаления (ОКС) будут менее выражены, чем при бактериальном (ВБП) и аутоиммунном (РА) вариантах воспаления.

Таким образом, при определении белков острой фазы воспаления в сыворотке крови больных ОКС, ВБП и РА установлено достоверное увеличение уровня СРБ и концентрации серомукоидов. При этом наиболее высокий уровень СРБ выявлен в сыворотке крови больных с ВБП ФБЛЗ, в то время как максимально высокая концентрация серомукоидов установлена в сыворотке крови больных РА, что указывает на высокую активность воспалительно-деструктивного процесса при бактериальном и аутоиммунном вариантах воспаления.

Известно, что высокие уровни СРБ образуют значительное количество продуктов метаболизма, способных активировать компоненты комплемента по классическому пути, стимулировать процессы фагоцитоза и вызывать воспалительные, литические и опсониновые эффекты комплемента [Rus Н.,1999]. В проведенном исследовании система компонентов комплемента при различных патогенетических вариантах воспаления, характеризуется достоверным увеличением уровня СЗ (рис.11) в сыворотке крови больных РА на 71,4%, ВБП на 66,2% и ОКС на 62,3% по сравнению с контрольной группой.

Здоровые ОКС ВБП РА

Рис. 11. Уровень СЗ, С4 компонентов комплемента в сыворотке крови здоровых и больных с ОКС, ВБП и РА, г/л, М±ш Можно видеть, что максимальное содержание СЗ отмечается в сыворотке крови больных РА. Так, содержание СЗ в сыворотке крови больных РА, женщин больных РА, мужчин больных РА, больных РА

РФ (+), больных РА РФ (-) на 71,4%, 64,9%, 68,8%, 85,7% и 67,5% соответственно выше (р<0,05), чем в сыворотке крови здоровых лиц. СЗ является ключевым компонентом активации системы комплемента по классическому и альтернативному пути, дающий начало общему терминальному пути с образованием мембрано-атакующего комплекса, вызывающего лизис и повреждение клеток-мишений [Насонов Е.Л.,2002]. В целом увеличение уровня СЗ компонента комплемента в сыворотке крови ревматологических больных предполагает интенсивный его синтез в печени, без повышенного потребления и усиления процессов катаболизма.

Известно, что в здоровых клетках для предотвращения активации комплемента имеются специальные рецепторы и фактор «ускоряющий» распад продуктов расщепления, в совокупности они обладают способностью тормозить активацию СЗ конвертазы [Lutz H.U.,2008], Однако при бактериальном воспалении испытывается их недостаток, и они становятся восприимчивыми к атаке комплемента. В целом, грамотрицательные бактерии могут быть лизированы непосредственно антителами в присутствии комплемента, в то время как грамположительные остаются резистентными [Абелев Г.И.,1996]. При проведении культурального исследования мокроты 186 пациентам с ВБП, у 93 (50,0%) человек выделены этиологически значимые патогенные агенты, из них 59,7% являются грамположительными и 40,3% грамотрицательными. Поэтому можно с уверенностью сказать, что лизированными окажутся только 40,3% грамотрицательных бактерий, в то время как 59,7% грамположительных останутся резистентными к активации системы комплементов. При определении уровня СЗ его содержание в сыворотке крови больных ВБП на 66,2% выше (р<0,05), ВБП ФБЛЗ на 75,3% выше (р<0,05), ВБП ББЛЗ на 49,3% выше (р<0,05), чем в группе здоровых лиц. Столь высокое увеличение уровня СЗ предусматривает активацию процессов фагоцитоза и стимуляцию литических и опсониновых эффектов комплемента, со значительной выраженностью в группе больных ВБП ФБЛЗ. Активация комплемента сосредоточена на поверхности клетки или микроорганизма, который формирует защищенный участок, куда доступ ингибиторов ограничен. При этом происходит выброс в кровоток активных продуктов, которые приводят не только к лизису клеток и микроорганизмов, но и образованию кининов, активации свертывающей и коллекреин-кининовой систем [Абелев Г.И.,1996].

Компоненты комплемента при ОКС характеризуются увеличением концентрации СЗ в сыворотке крови больных ОКС на 62,3% выше

(р<0,05), ОИМ на 77,9% выше (р<0,05), НС на 16,8% выше (р>0,05), по сравнению с содержанием в сыворотке крови здоровых лиц. Анализируя уровень СЗ в группе кардиологических больных можно видеть, что у больных ОИМ активация системы комплемента более выражена, чем в группе больных НС. Следует отметить, что в дополнение к лизису микроорганизмов система комплемента проявляет и другие антиинфекционные функции, например, активация СЗ способна вызвать вазодилятацию, увеличить капиллярную проницаемость и экспрессию лейкоцитами молекул прилипания, что значительно усугубляет течение ССЗ [Дати Ф.,2007]. Достоверное увеличение содержания С4 компонентов комплемента отмечается в сыворотке крови больных ВБП ФБЛЗ, женщин больных РА и больных РА РФ (-), однако его концентрация не превышает значения нормы.

Следует отметить несколько причин, затрудняющих интерпретацию результатов исследования системы комплемента: во-первых, диапазон нормальных значений варьирует в широких пределах, во-вторых, является интегральным показателем динамического процесса их синтеза. В-третьих, они выступают в роли белков «острой фазы», что предусматривает усиленный синтез и увеличение концентрации в сыворотке крови при воспалении, несмотря на процессы активного потребления. Полученные результаты активности системы компонентов комплемента свидетельствуют о классическом пути развития, при различных патогенетических вариантах воспаления, исключение составляют больные с ВБП ФБЛЗ, где отмечены признаки альтернативного пути.

Многочисленные исследования, проведенные в течение последних 50 лет, не оставляют сомнений влияния нарушений липидного обмена на развитие атеросклероза, заболеваемость ИБС и смертность. Анализируя липидный обмен в сыворотке крови больных ОКС, ВБП, РА (рис.12) можно отметить однонаправленный характер изменения его показателей, с различной степенью выраженности.

Так, в сыворотке крови больных ОКС, ОИМ и НС отмечается достоверное увеличение содержания общего холестерина, LDL (ХС ЛПНП), ТГ, КА и снижение уровня HDL (ХС ЛПВП). Сравнительная характеристика нарушения липидного обмена наибольшие нарушения выявила в сыворотке крови больных ОИМ. Дислипопротеинемия рассматривается в качестве одного их ведущих этиопатогенетических факторов участвующих в формировании атеросклеротических изменений. При гиперхолестеринемии в клетках периферических тканей за счёт неспецифического эндоцитоза возрастает включение

LDL. Функциональные фагоциты элиминируют эфиры холестерина из кровотока и из разрушенных тканей денатурированных белковых макромолекул.

Рис.12. Показатели липидного обмена в сыворотке крови здоровых и больных с ОКС, ВБП и РА, ммоль/л.

Основные липиды LDL, накапливаясь в лизосомах, постепенно формируют «пенистые» клетки. При деструкции лизосом и последующего аутолиза наступает их гибель, и в сосудистой стенке возникает очаг асептического воспаления. Местное нарушение ассоциативного взаимодействия клеток рыхлой соединительной ткани приводит к изменению фенотипа и гиперплазии гладкомышечных клеток, которые под влиянием хемотаксических факторов мигрируют из медии в интиму, пролиферируют и дифференцируются в клетки вырабатываемые коллаген, эластин. При этом эластин имеет «склонность» к взаимодействию с ионами Ca, а гликозоаминогликаны связываются с липопротеидами. Компоненты соединительной ткани, сформированные гладкомышечными клетками, начинают усиленно секретировать аномальные компоненты ЕСМ, которые нарушают естественную структуру соединительной ткани, делая её плотной и нерастяжимой с измененными функциональными свойствами [Bailey А. J., 1998; Hulmes D.J., 2002]. Хотя повышенный уровень ХС является документированным фактором риска развития атеросклероза, однако согласно критериям третьего доклада экспертов NCEP (National Cholesterol Education program, 2001), его уровень у взрослых был подвергнут коррекции. В соответствии с этими критериями были изменены показатели и для LDL, в то время как уровень «нормы» для ТГ и HDL оставлены без изменения [Творогова М.Г.,2002]. Однако следует отметить, что один и тот же уровень LDL может быть нормальным для популяции людей, у которых отсутствуют другие

факторы риска, и считаться существенно повышенным для пациентов с ИБС или другими проявлениями атеросклероза.

Корреляционный анализ параметров липидного обмена и факторов риска в сыворотке крови больных с ОКС показал, что значительное повышение уровня общего холестерина наблюдается у лиц мужского пола (г=0,б2), причем независимо от возраста (в нашем исследовании от 37 до 67 лет). КА коррелировал с курящими (г=0,60) и лицами с малоподвижным образом жизни (г=0,65). Липидный спектр у курящих лиц характеризовался более низкими значениями HDL (р<0,05), что не исключает токсического воздействия табачного дыма на процессы метаболизма у кардиологических больных. Причины и механизмы развития нарушения липидного обмена при ревматических заболеваниях весьма разнообразны и в основном носят характер вторичных изменений. В тоже время дислипопротеинемия является характерным осложнением РА, при котором наблюдается повышение ХС ЛПНП (LDL) и снижение ХС ЛПВП (HDL) [Situnayake R.D.,1997]. Степень нарушения липидного обмена у больных ВБП и РА не столь значительна и может расцениваться, как одно из осложнений, развившееся на фоне воспаления и отягощающее течение основного заболевания.

Таким образом, нарушение липидного обмена отмечается во всех группах обследуемых больных, и сопровождается накоплением холестерина, клеточной пролиферацией эндотелия сосудов, фиброзированием стенок сосудов, что является морфологической основой прогрессировать атеросклероза, с максимальной выраженностью у кардиологических больных при ОИМ. В тоже время нарушения липидного обмена у больных РА и ВБП менее выражены и расцениваются в качестве осложнения, вызванного основными заболеваниями.

Для оценки состояния минерального обмена (рис.13) в сыворотке крови больных с различными патогенетическими вариантами воспаления изучен спектр из 6 макро-микроэлементов. Полученные результаты характеризуются

увеличением содержания ионизированного Са (Са2+), Fe, Со и Си, снижением уровня Zn и Mg. Данные литературы по изучению макро-микроэлементного состава при воспалении, в большинстве своём, носят противоречивый характер.

В проведенном исследовании уровень Са2+ характеризуется незначительным и недостоверным увеличением в сыворотке крови больных ОКС на 3,5%, ВБП на 5,3% и РА на 9,6%, по сравнению с

контрольной группой. Исключение составляет группа женщин больных РА, где отмечается достоверное увеличение содержания Са2+ на 14,0%.

ш ш ш

|g§ä

:äut irtlJ m

4> О CT Л, IJ CZ с О 1 ^^ 1—^ L-^ o^^

sS о m S о ш Ssslsat

g §• g о ш

Ю ' СП §

со

Рис.13. Минеральный состав в сыворотке крови здоровых и больных с ОКС, ВБП и РА, ммоль/л, мкг/л, мг/л, М±ш.

Увеличение уровня Са2+ в сыворотке крови, в первую очередь, связывают с процессом его элиминации из костной ткани, который регулируется паратиреоидным гормоном, активными метаболитами витамина D (особенно кальцитриолом) и кальцитонином [Black A.J.,2000]. Вероятно, в данном случае подтверждается одна из теорий мультифакторной природы развития РА, в которой активное участие принимают генетические, внешнесредовые, иммунологические, гормональные и другие факторы [Насонова В.А.,2001].

Содержание Fe в сыворотке крови больных ОКС на 20,0% выше (р<0,05), ВБП на 14,3% выше и РА на 26,6% выше (р<0,05), по сравнению с группой здоровых лиц. Можно видеть, что независимо от варианта воспаления отмечается общая тенденция к увеличению концентрации Fe, с максимальной выраженностью у больных РА. Данные литературы, связанные с содержанием Fe в сыворотке крови ревматологических больных, противоречивы. По данным одних авторов отмечается умеренное снижение содержания Fe с развитием нормохромной нормоцитарной анемии [Насонова В.А.,1997; Луговская С.А.,2002], по другим данным, уровень Fe в сыворотке крови больных РА довольно высок и связан с перераспределением Fe и его фракций [Peres D.,2002], По мнению третьих, железодефицитная анемия у больных РА явление достаточно частое [Мазуров В.И.,2001]. В проведенном исследовании на долю больных анемией, с низким содержанием гемоглобина (менее 120г/л), приходится только 2,6% (13 пациентов), из них: 4 - кардиологических, 3 - пульмонологических и 6 - ревматологических больных. Максимальное достоверное увеличение

содержания Fe отмечается в сыворотке крови больных РА. Вероятно, увеличение уровня Fe объясняется нарушением его метаболизма и перераспределением общего пула, сначала резервного, а затем и тканевого, за счет активного функционирования железозависимых систем (иммунная система, система коллагенообразования, детоксикации ксенобиотиков, инактивации биологически активных веществ и обмена нейромедиаторов). Повышение уровня Fe у больных РА, на фоне других исследуемых групп, можно объяснить более высокой активностью железозависимых систем, которые приводят к подавлению иммунитета и хронизации процесса воспаления.

Всё большую актуальность приобретают состояния, связанные с избытком Fe при ССЗ, так в ходе мультицентровых исследований обнаружена прямая корреляция повышенного содержания Fe с ранним развитием атеросклероза и ИБС [Templeton D.M.,1998]. Выявленное нами достоверное увеличение содержания Fe на 17,1% у больных ОИМ, подтверждает это исследование.

Возрастающие промышленные загрязнения и геохимические изменения внешней среды являются серьёзной проблемой клинической медицины. В нашем исследований установлено, что концентрация Со в сыворотке крови больных ОКС на 85,7% выше (р<0,05), ВБП в 2,3 раза выше (р<0,05) и РА в 2,0 раза выше (р<0,05), чем в контрольной группе. Сравнительная характеристика содержания Со позволяет отметить максимальное его увеличение в сыворотке крови больных ВБП и РА. У лиц, проживающих в промышленных зонах, воздушное загрязнение окружающей среды сопровождается высоким содержанием активных форм кислорода (ROS), аэрозолей тяжелых металлов, усилением свободнорадикального окисления с повреждением эпителия бронхолегочной системы, высвобождением эластаз и матриксных металлопротеиназ [Finkel Т.,2000]. Длительный контакт с Со вызывает рецидивирующее воспаление в стенке бронха с последующим его утолщением, гиперплазией слизистого аппарата, неоваскуляризацией и ремоделированием структуры бронха [Кудрин А.В.,2007]. Максимально высокий уровень Со в сыворотке крови пульмонологических больных инициирует выработку провоспалительных цитокинов, постоянно поддерживая процессы воспаления, и способствует хронизации воспалительного процесса в бронхиальном дереве и интерстициальном аппарате легочной паренхимы.

Вместе с тем, у больных ОКС высокие концентрации Со так же вносят свой вклад в развитие воспаления и атеросклероза. Количественные изменения уровня Со в сыворотке крови больных

атеросклерозом во многом зависят от стадии и клинических проявлений основного заболевания, при котором установлена причинно-следственная связь между уровнем Со и нарушением липидного обмена [Ноздрюхина Л.Р.,1985]. Ионы Со в зависимости от времени воздействия и концентрации, способны вызывать гибель макрофагов, снижение естественного и специфического иммунитета, а также усиление процессов апоптоза [Са1е1ав 1..2005]. Экспериментальные исследования подтверждают зависимость ионов Со от концентрации, которая может, как подавлять, так и активировать выход гистамина из тучных клеток [Бе В1ок С.Е.,1999]. Вероятно, столь высокие уровни Со, особенно в сыворотке крови больных ВБП и РА, активируют выброс гистамина, что в свою очередь вызывает увеличение сосудистой проницаемости, стимуляцию чувствительных нейронов, проводящих болевые импульсы и взаимодействие с Н1 и Н2 рецепторами на поверхности клеток, поддерживая активность воспаления. По данным ТЬеосЬапБ е( а1., 1991г. Со способен стимулировать продукцию ФНО-а - одного из значительных провоспалительных цитокинов, и подобно ионам железа, инициировать перекисное окисление липидов. ФНО-а инициирует важнейшие механизмы запуска воспаления, активируя эндотелий сосудов, лейкоциты, а также индуцирует продукцию других провоспалительных цитокинов. Профиль синтеза цитокинов может существенно меняться в различные фазы заболевания, так при РА в дебюте заболевания отмечается увеличение ИЛ-2 и ИФ-у, и только затем ИЛ-6, ИЛ-10, и ФНО-а [Насонов Е.Л.,1999]. Вместе с тем, следует отметить наличие прямой корреляционной связи уровня Со и активности ММП-3 (г=0,62) у больных РА, уровня Со и активности ММП-7 (г=0,67) у больных ВБП, уровня Со и активности ММП-9 (г=0,56) у больных ОКС.

Таким образом, высокие концентрации Со выявленные в сыворотке крови больных ОКС, ВБП и РА способствуют активному усилению процессов воспаления, за счёт перекисного окисления липидов, выброса гистамина, инициирования синтеза провоспалительных цитокинов, которые сопровождаются нарушением тканевого дыхания, структуры ЕСМ соединительной ткани, а также снижением иммунитета.

Содержание Си характеризуется достоверным увеличением его концентрации на 81,4% при ОКС, на 80,4% при ВБП и на 64,7% при РА, по сравнению с контрольной группой. Физиологическая роль Си обусловлена её вхождением в состав многих ферментов, гормонов, витаминов и считается одним из основных незаменимых микроэлементов. Важнейшим его представителем является

церулоплазмин - мультифункциональный белок, обладающий активностью ферроксидазы, аминооксидазы и частично супероксидцисмутазы, играющий роль реактанта острой фазы в воспалительных процессах и способный защищать липидные мембраны от перекисного окисления [Arnaud J.,1993]. Избыточное её содержание вызывает снижение активности и биосинтез некоторых ферментов, а также обладает выраженным противовоспалительным свойством, что способствует смягчению клинических проявлений аутоиммунных заболеваний, в том числе и РА, благодаря подавлению активности ФНО-а и ИЛ-1 [Brewerg J.,2003]. Высокое содержание Си в сыворотке крови больных РА способствует замедлению процесса образования растворимого коллагена (тропоколлагена) за счёт окисления лизина и оксилизина лизолилоксидазой, снижая продукцию абнормальной соединительной ткани. Поэтому высокое содержание Си в сыворотке крови больных РА можно расценивать, как проявление защитной реакции и один из факторов, способствующих подавлению перекисного окисления и снижению активности ряда ферментов.

Повышение уровня Си в сыворотке крови кардиологических больных связывают с недостаточностью липопротеинлипазы, дефицит которой способствует возникновению гиперхолестеринемии и повышению уровня триглицеридов, за счёт оксидативной модификации LDL. Выявленное в работе значительное достоверное увеличение концентрации Си в сыворотке крови больных ОКС и ВВП, сопровождается достоверным увеличением уровня общего ХС. Не исключается, что высокое содержание Си у кардиологических пациентов следует рассматривать в качестве одного из пусковых факторов атерогенеза. Однако влияние избыточных количеств Си при ССЗ изучено недостаточно, имеются данные о том, что клинические проявления носят дозозависимый характер, и её избыток может иметь опасные последствия для генома [Кудрин A.B., Громова O.A.,2007].

Уровень Mg в сыворотке крови больных ОКС на 24,3% ниже (р<0,05), ВВП на 17,7% ниже (р<0,05), РА на 21,9% ниже (р<0,05), чем в сыворотке крови здоровых лиц. Можно видеть, что нарушения липидного обмена максимально выражены в группе больных с ОКС. Известно, что Mg контролирует функционирование миокардиоцитов на всех уровнях субклеточных структур, сарколемме, митохондриях, миофиламентах (сократительных элементах) и оказывает влияние на регуляцию сократительной функции миокарда [Андреев H.A., 1995; Quamme G.A.,1990]. Вместе с тем, гипомагниемия повышает агрегацию тромбоцитов, ведёт к активному тромбообразованию и развитию

дислипопротеидемии [Peacock J.M.,1999; Reis M.A.,2000]. Детальное изучение уровня Mg в группах больных РА позволило выявить максимальное достоверное его снижение на 24,3% в группе женщин больных РА, а также наличие прямой корреляционной связи уровня Mg с женским полом (г=0,63).

Известно, что дефицит Mg повышает чувствительность организма к инфекции и может сопровождаться выраженным бактериально-токсическим шоком, при этом микроорганизмы активнее продуцируют ß-лактамазу, определяющую устойчивость к воздействию антибиотиков пенициллинового ряда [Кудрин A.B., 2006]. Поэтому снижение уровня Mg в сыворотке крови больных с ВБП расценивается как одна из причин, предрасполагающих к распространению бактериальной инфекции. Гипомагниемия представляет собой серьёзное состояние, инициирующее процессы воспаления, клинически сопровождаемая спазмами гладкой мускулатуры, размягчением костной ткани, развитием ишемической болезни сердца, артериальной гипертензией, и повышением уровня холестерина [De-Valk H.W.,1999; Crossgrove J.,2004].

Содержание Zn в сыворотке крови больных ОКС, ВБП и РА характеризуется достоверным снижением его концентрации на 26,0%, 33,6% и 42,3% соответственно, по сравнению с контрольной группой. Известно, что различные иммунодефицитные и бактериальные инфекции протекают на фоне дефицита Zn [Скальный A.B., 2004], что подтверждается и результатами нашего исследования, где максимальное снижение уровня Zn отмечается в сыворотке крови больных РА и ВБП. Нередко снижение его концентрации в организме является следствием избыточного содержания Си и рассматривается, как проявление антагонистических свойств. Предполагается, что антагонизм Zn и Си, начинается на уровне синтеза белка металлотионеина, функция которого окончательно не установлена, но значительная часть исследователей склонна считать, то эти белки обладают «обезвреживающим» действием, защищающим организм от чрезмерной интоксикации металлами [Beerli R.R.,2000].

Zn принадлежит особая роль в синтезировании нуклеиновых кислот, стабилизации структуры ДНК, РНК, поэтому его дефицит сопровождается нарушением синтеза и обратимостью процессов денатурации белков, которые особенно выражены в регенерирующей ткани. Вместе с тем, Zn оказывает стабилизирующее действие на цитоплазматические мембраны, препятствуя высвобождению гидролитических ферментов, таких как катепсин и коллагеназа,

контролирующих скорость распада поврежденных тканей. Поэтому дефицит Хп способствует задержке процессов регенерации ткани, вызванных, в том числе и деструктивными действиями ММП. Можно предположить, что восстановление поврежденных мембран клеточных структур различных тканей и органов, наиболее длительно будут протекать у больных с аутоиммунным (РА) и бактериальным (ВБП) воспалениями, в сыворотке крови которых отмечается наибольший дефицит Хп. Снижение уровня Хп, вероятно, объясняется его вхождением в состав активного центра ММП, а также ТИМП потребность в которых резко возрастает при различных вариантах воспаления.

Таким образом, заканчивая анализ собственных результатов активности матриксных металлопротеиназ при различных патогенетических вариантах воспаления, можно видеть, что увеличение активности ММП-3 установлено при РА с максимальной выраженностью у больных РА РФ(+), мужчин больных РА и связано с клиническими особенностями и тяжестью течения заболевания. У пациентов с легочной патологией (ВБП) отмечается увеличение активности ММП-7 и особенно в группе больных с более тяжелым течением заболевания, развившимся на фоне ранее предшествовавших бронхолёгочных заболеваний. Высокая активность ММП-9 подсемейства желатиназ выявлена у пациентов с ОКС и связана с активностью и тяжестью коронарного синдрома. Степень её выраженности у больных с ОИМ и НС имеет существенные различия, и может быть положена в основу дифференциальной диагностики коронарных событий. При этом уровень универсального ингибитора А2-МГ, отражающего состояние антипротеазной системы, снижен при ОКС, ВБП и РА, с максимальной выраженностью при аутоиммунном варианте воспаления. Состояние белков острой фазы воспаления характеризуется значительным увеличением уровня СРБ при бактериальном варианте воспаления (ВБП), серомукоидов - при аутоимунном (РА). Патология минерального обмена сопровождается достоверным увеличением уровня Бе, Со, Си, снижением содержания Ъг\, М§ и относительной стабильностью концентрации Са2+, независимо от варианта воспаления. ВЫВОДЫ:

1. Установлено клинико-диагностическое и прогностическое значение: активности матриксных металлопротеиназ, основного ингибитора, отражающих выраженность деструктивных процессов, изменения минерального обмена, ряда иммуно-биохимических

показателей характеризующих остроту воспалительного процесса при различных патогенетических вариантах воспаления на примере острого коронарного синдрома, внебольничной пневмонии и ревматоидного артрита.

2. Выявлено увеличение активности ММП-3 подсемейства стромелизинов в сыворотке крови больных с ревматоидным артритом. Установлена взаимосвязь между увеличением активности ММП-3 и клиническими особенностями течения ревматоидного артрита (с тяжестью течения: максимальным увеличением при РА РФ (+) и принадлежностью к мужскому полу).

3. Обнаружено увеличение активности ММП-7 подсемейства неклассифицированных матриксных металлопротеиназ, в сыворотке крови пациентов с лёгочной патологией (внебольничная пневмония). Наибольшее увеличение активности ММП-7 установлено у пациентов с более тяжелым течением лёгочной патологии - с внебольничной пневмонией, развившейся на фоне ранее предшествовавших бронхолёгочных заболеваний.

4. Доказано увеличение активности ММП-9 подсемейства желатиназ у пациентов с кардиопатологией - острым коронарным синдромом. Значительное увеличение активности ММП-9 отмечается при остром инфаркте миокарда по сравнению с нестабильной стенокардией и связано с активностью и тяжестью коронарного синдрома.

5. Выявлено, что увеличение активности матриксных металлопротеиназ обратно пропорционально концентрации классического ингибитора альфа 2-макроглобулина, отражающего состояние антипротеазной системы. Значительное снижение альфа 2-макроглобулина выявлено в сыворотке крови больных с наиболее выраженными деструктивными процессами, характеризующими максимальное увеличение ММП (ММП-3 при ревматоидном артрите, ММП-7 при внебольничной пневмонии).

6. Выявлены особенности содержания в сыворотке крови макромикроэлементов, участвующих в структуре матриксных металлопротеиназ (кальций и цинк) и поддержании воспалительного процесса (медь, кобальт, железо, магний). Показано, что при всех 3-х патогенетических вариантах воспаления уровни цинка, магния снижены, меди, железа, кобальта -повышены и кальция не изменен.

7. Установлена прямая корреляционная связь между активностью матриксных металлопротеиназ и уровнем кобальта, одного из

активаторов провоспалительных цитокинов. При внебольничной пневмонии активность ММП-7 увеличена в 1,9 раза и кобальта в 2,3 раза, при ревматоидном артрите активность ММП-3 увеличена в 2,2 раза и кобальта в 2,0 раза и остром коронарном синдроме активность ММП-9 увеличена на 69,6% и кобальта на 85,7%.

8. Обнаружено наличие прямой корреляционной связи между активностью ММП, характеризующих степень выраженности деструктивных процессов и активностью белков острой фазы (СРБ, серомукоидов и компонентов комплемента) элементов врожденного иммунитета отражающих остроту воспаления. Максимальная корреляционная связь установлена между СРБ и уровнем ММП-3, ММП-7, ММП-9. Уровень СРБ значительно увеличен в сыворотке крови пульмонологических больных - в 8,0 раз, ревматологических - в 6,7 раза и кардиологических - в 4,5 раза. Увеличение концентрации серомукоидов выражено в значительно меньшей степени: при ревмопатологии - на 69,2%, при пульмопатологии - на 56,1% при кардиопатологии - на 28,4%. Содержание компонентов комплемента в исследуемых группах пациентов изменилось незначительно и сопровождается в основном развитием классического пути воспаления. Комплексное исследование активности ММП с белками острой фазы позволяет одномоментно оценить активность воспаления и выраженность процессов деструкции.

9. Выявлены нарушения биохимических показателей липидного обмена с максимальной степенью выраженности у пациентов с кардиопатологией и отражают основные звенья патогенеза. Нарушения липидного обмена в сыворотке крови больных с ревматоидным артритом (увеличение LDL, КА и снижение HDL) и внебольничной пневмонией (увеличение ТГ, КА) рассматриваются как вариант осложненного течения основного заболевания.

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ:

1. С целью оценки системы протеолиза и определения диагностического маркера деструкции ЕСМ соединительной ткани при различных патогенетических вариантах воспаления рекомендуется проводить: • определение активности ММП-3, представителя подсемейства стромелизинов, в сыворотке крови больных ревматоидным артритом с внесуставными проявлениями, независимо от РФ и принадлежности к полу

• определение активности ММП-7, представителя подсемейства неклассифицированных ММП, в сыворотке крови больных ВБП, независимо от наличия ранее предшествовавших бронхолегочных заболеваний

• определение активности ММП-9, представителя подсемейства желатиназ, в сыворотке крови больных при остром коронарном синдроме, остром инфаркте миокарда и нестабильной стенокардии

2. Учитывая, что систему защиты организма от «гиперпротеолиза» составляет спектр природных ингибиторов, пациентам с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным артритом рекомендуется определение уровня универсального ингибитора протеиназ альфа 2 - макроглобулина.

3. Активное участие макро-микроэлементов, как частной системы элементного гомеостаза, в воспалительных процессах различного генеза, может служить основанием к исследованию уровня кобальта, железа, меди, магния и цинка.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ:

1. Протасова О.В., Максимова И.А., Клименко Л.Л., Турна А.А., Конрадов А.А. Отдаленные последствия действия облучения при ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы на концентрацию макро- и микроэлементов в сыворотке крови человека. ИЗВЕСТИЯ АН Серия биологическая, 1997; 5: 392-395

2. Protasova O.V., Maksimova I.A., Klimenko L.L., Touma A.A., Konradov А.А. Remote Consequences of Irradiation upon Elimination of the Chernobyl Accident Effects on Concentration of Macro- and Microelements in Human Blood Serum. BIOLOGY BULLETIN 1997; 24 (5): 488-490

3. Клименко Л.Л., Турна A.A., Протасова O.B., Кудряшова Л.П., Матвеев Г.Н. Физические критерии патологических процессов. Модулирующая роль функциональной межполушарной асимметрии в формировании иммунного ответа при ревматических заболеваниях. БИОФИЗИКА 1998; 43 (6)1066-1070

4. Klimenko L.L., Kudrijaschova L.P., Protasova O.V., Maksimova I.A., Touma А.А. Neurophysiological characteristics of interhemipheric asymmetry as predictors of immune respone on rheumatic diseases. Forum of European Neuroscience. Berlin. June 27- July 1,1998; 49

5. Клименко Л.Л., Турна A.A., Фокин B.B., Матвеев Г.Н. Структура корреляционной связи постоянного потенциала головного мозга с биохимическими и иммунологическими характеристиками (с белками сывороточного комплемента). ФУ «Медбиоэкстрем» Сборник научных трудов, посвященный 50-летию Клинической больницы №6, г. Москва, 1998 г., с. 248-249

6. Протасова О.В., Конрадов А.А., Турна А.А. Отдаленные последствия действия облучения на концентрацию макро- и микроэлементов в сыворотке крови у ликвидаторов последствий Чернобыльской катастрофы. ФУ «Медбиоэкстрем» Сборник научных трудов, посвященный 50-летию Клинической больницы №84, г.Москва, ЦНИАТОМИНФОРМ,1999,с.112-114

7. Клименко Л.Л., Протасова О.В., Турна А.А., Максимова И.А., Кудряшова Л.П. Структура корреляционной связи уровня постоянного потенциала головного мозга с белками сывороточного

компонента комплемента у ревматологических больных. БИОФИЗИКА, 1999; 44(1):128-131

8. Клименко Л.Л., Турна A.A., Протасова О.В., Конрадов A.A., Максимова И.А. Активность аутоиммунного процесса при системных ревматических заболеваниях и распределение постоянного потенциала головного мозга. БИОФИЗИКА, 1999; 44 (2): 368-371

9. Клименко Л.Л., Турна A.A., Максимова И.А., Протасова О.В. Постоянные потенциалы головного мозга как нейрофизиологические маркёры аутоиммунного процесса. БИОФИЗИКА, 1999; 44 (2):372-377

10. Клименко Л.Л., Турна A.A., Максимова И.А., Протасова О.В. Структура корреляционной связи уровня постоянного потенциала головного мозга с белками сывороточного комплемента при ревматических заболеваниях. ФУ «Медбиоэкстрем» Научные аспекты практического здравоохранения. Сборник трудов к 15-летию Клинической больницы № 83, г. Москва, 2000, с. 94-95

11. Клименко Л.Л., Максимова И.А., Турна A.A., Кудряшова Л.П. Модулирующая роль функциональной межполушарной асимметрии в формировании иммунного ответа при ревматических заболеваниях. ФУ «Медбиоэкстрем» Научные аспекты практического здравоохранения. Сборник трудов к 15-летию Клинической больницы № 83, г. Москва, 2000, с. 96-97

12. Клименко Л.Л., Максимова И.А., Матвеев Г.Н., Турна A.A.. Изменения функциональной межполушарной асимметрии на разных стадиях ревматических заболеваний. ФУ «Медбиоэкстрем» Научные аспекты практического здравоохранения. Сборник трудов к 15-летию Клинической больницы № 83, г. Москва, 2000, с. 98-99

13. Клименко Л.П., Турна A.A., Кудряшова Л.П., Карабаева A.C. Межполушарная асимметрия головного мозга как предиктор иммунного ответа при ревматических заболеваниях. Клиническая лабораторная диагностика.2000;10:32

14. Сененко А.Ш., Сайковский P.C., Елисеев М.С. Эффективность модифицированной системы эндоэкологической реабилитации по Левину (ЭРЛ) в комплексной терапии остеоартроза у лиц пожилого и старческого возраста. Материалы научно-практической конференции

«Традиционные методы лечения в геронтологии», г. Москва, 2001, с. 71-72

15. Сененко А.Ш., Турна A.A., Сайковский Р.С, Кудряшова Л.П. Эффективность модифицированной системы эндоэкологической реабилитации по Левину (ЭРЛ) в комплексной терапии ревматоидного артрита у лиц пожилого и старческого возраста. Материалы научно-практической конференции «Традиционные методы лечения в геронтологии», г. Москва, 2001, с. 72-73

16. Левин Ю.М., Турусина Т.А., Никонова Е.В., Топорова С.Г. Эндоэкологическая реабилитация в лечении пожилых больных бронхиальной астмой. Материалы научно-практической конференции «Традиционные методы лечения в геронтологии», г. Москва, 2001, с. 74-75

17. Сененко А.Ш., Турна A.A., Сайковский Р.С, Токарская Н.К., Баранов КС. Применение эндоэкологической реабилитации в лечении остеоартроза у лиц пожилого и старческого возраста. ГЕРОНТОЛОГИЯ и ГЕРИАТРИЯ, Альманах №1, г. Москва, 2001, с. 90-93

18. Сененко А.Ш., Турна A.A., Сайковский Р.С, Токарская Н.К., Баранов И.С. Применение эндоэкологической реабилитации в лечении ревматоидного артрита у лиц пожилого и старческого возраста. ГЕРОНТОЛОГИЯ и ГЕРИАТРИЯ, Альманах №1, г. Москва, 2001, с. 93-96

19. Сайковский Р.С, Турна A.A., Матвеев Г.Н., Кудряшова Л.П. Эндоэкологническая реабилитация по Левину в комплексной терапии ревматизма. Эндоэкологическая медицина «Endoecological medicine», II-ой международный конгресс, Москва-Халкидики, 2002, с. 85-88

20. Турусина Т.А., Турна A.A. Никонова Е.В. ЭРЛ в комплексе терапии бронхиальной астмы у взрослых. Основы общеклинической лимфологии и эндоэкологии, под редакцией Ю.М. Левина, выпуск X, г. Москва, 2003, с. 273-275

21. Клименко Л.Л., Турна A.A., Грызунов Ю.А., Кудряшова Л.П. Активность аутоиммунного процесса при системных ревматических заболеваниях и распределение постоянного потенциала головного мозга. Сборник научных трудов Клинической больницы №83,

Федерального медико-биологического агентства, г. Москва, 2005, с. 198-201

22. Клименко JI.JI., Козлов JI.B., Конрадов A.A., Турна A.A. Физические критерии патологических процессов. Структура корреляционной связи уровня постоянного потенциала головного мозга с белками сывороточного комплемента при ревматических заболеваниях. Сборник научных трудов Клинической больницы №83, Федерального медико-биологического агентства, г. Москва, 2005, с. 202-205

23. Девиченский В.М., Телегин Л.Ю., Турна A.A. Катехины зеленого чая как ингибиторы воспаления и опухолевого роста. Сборник научных трудов. Федеральное медико-биологическое агентство. 20 лет институту повышения квалификации. Москва, 2008, 156-160

24. Турна A.A., Тогузов Р.Т., Сайковский P.C. Активность матриксной металлопротеиназы-3 (стромелизина-1) в сыворотке крови больных ревматоидным артритом. Вестник РГМУ, 2009; 2: 1618

25. Турна A.A., Тогузов Р.Т., Турусина Т.А., Никонова Е.В. Матриксные металлопротеиназы в диагностике пневмонии. Клиническая геронтология, 2009; 6-7 (15): 22-25

26. Турна A.A., Тогузов Р.Т. Матриксные металлопротеиназы и сердечно-сосудистые заболевания. Артериальная гипертензия,2009;5 (15):532-538

27. Турна A.A. Химические элементы в медицине. Москва ООО «Экспресспринт ИК», 2009г, 180с. Монография.

28. Турна A.A., Тогузов Р.Т., Паршукова В.Н. С-реактивный белок и липидный обмен при остром коронарном синдроме. Клиническая геронтология, 2010; 1-2 (16): 59-63

29. Турна A.A., Тогузов Р.Т., Колышкина H.A., Пояркова С.Н. Состояние минерального обмена при различных патогенетических вариантах воспаления. Артериальная гипертензия, 2010; 1(16):82-87

30. Турна A.A., Девиченский В.М. Роль минеральных веществ в иммунном ответе организма, активации ядерного транскрипционного фактора NF-kB и матриксных металлопротеиназ. Вопросы питания, 2010; 2 (79):66-72

31. Турна A.A. Роль матриксных металлопротеиназ в деструкции соединительной ткани при воспалении различного генеза. Материалы X Всероссийского конгресса «Лабораторные технологии при организации медицинской помощи» (2010г., г. Москва). Лаборатория, 2010; 2:28

32. Турна A.A. Матриксные металлопротеиназы в развитии деструктивных процессов при ревматоидном артрите. Научно-практическая ревматология, 2010; 3: 59-64

33. Турна A.A. Роль матриксной металлопротеиназы -7 в развитии фиброза легочной ткани при бронхолегочных заболеваниях. Клиническая геронтология, 2010; 9-10: 118-122

34. Турна A.A. Диагностическое значение активности матриксной металлопротеиназы 9 (желатиназы В) при остром коронарном синдроме. Артериальная гипертензия, 2010; 6: (сдана в печать).

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

HDL (ХС ЛПВП) - липопротеиды высокой плотности

Í2M - ингибированная форма альфа 2 - макроглобулина

IPF - идиопатический легочный фиброз

LDL (ХС ЛПНП) - липопротеиды низкой плотности

ROS - реактивные формы кислорода

Са2+- ионизированный кальций

Со - кобальт

Си - медь

Fe - железо

Mg - магний

Zn - цинк

А2-МГ - альфа 2 - макроглобулин АБ - атеросклеротическая бляшка ВБП - внебольничная пневмония

ВБП ББЛЗ - внебольничная пневмония без предшествовавших бронхолегочных заболеваний

ВБП ФБЛЗ - внебольничная пневмония на фоне предшествовавших

бронхолегочных заболеваний

ЕСМ - экстрацеллюлярный матрикс

ИБС - ишемическая болезнь сердца

КА - коэффициент атерогенности

ЛДГ-1 - гидроксибутиратдегидрогеназа

МВ-КФК - сердечная фракция креатинфосфокиназы

ММП - матриксные металлопротеиназы

НС - нестабильная стенокардия

ОИМ - острый инфаркт миокарда

ОКС - острый коронарный синдром

РА - ревматоидный артрит

РФ - ревматоидный фактор

СЗ - компонент комплемента

С4 - компонент комплемента

СРБ - С-реактивный белок

ССЗ - сердечно-сосудистые заболевания

ТГ - триглицериды

ТИМП - тканевые ингибиторы матриксных металлопротеиназ

Диссертационная работа посвящена комплексному исследованию активности семейства матриксных металлопротеиназ ММП-3, ММП-7, ММП-9, универсального ингибитора протеиназ альфа 2-макроглобулина, спектра макромикроэлементов в сыворотке крови пациентов с острым коронарным синдромом, внебольничной пневмонией и ревматоидным артритом.

Результаты проведенных исследований позволили установить факт увеличения активности ММП-3, ММП-7 и ММП-9. Охарактеризованы специфичные изменения ММП, связанные с различными патогенетическими вариантами воспаления: увеличение активности ММП-3 при ревматоидном артрите, активности ММП-7 при внебольничной пневмонии и активности ММП-9 при остром коронарном синдроме. Установлено, что активность ММП-9 может быть использована в качестве дифференциально-диагностического маркера при остром коронарном синдроме. Выявлены особенности содержания в сыворотке крови (снижение уровня) универсального ингибитора протеиназ альфа2-макроглобулина, установлена взаимосвязь между степенью снижения концентрации ингибитора и патогенетическим вариантом воспаления (максимальное снижение при ревматоидном артрите, минимальное при остром коронарном синдроме). Установлено изменение спектра макро-микроэлементов и их взаимосвязь с активностью протеиназ при различных вариантах воспаления: увеличение кобальта, железа, меди и снижение концентрации магния и цинка. Содержание ионизированного кальция практически не изменено.

Полученные в работе результаты могут быть использованы с диагностической целью в оценке активности системы протеолиза при различных патогенетических вариантах воспаления.

The thesis is devoted to the comprehensive study of the activity of the family of matrix metalloproteinases MMP-3, MMP-7, MMP-9, universal proteinase inhibitor alpha 2-macroglobulin, the spectrum of macro-microelements in the blood serum of patients with acute coronary syndrome and nosocomial pneumonia and rheumatoid arthritis. The studies have established the increase in MMP-3, MMP-7 and MMP-9. We characterize the specific changes in MMPs associated with different pathogenetic variants of inflammation: increased activity of MMP-3 in rheumatoid arthritis, MMP-7 with community-acquired pneumonia and activity of MMP-9 in acute coronary syndrome. Found that the activity of MMP-9 can be used as a differential diagnostic marker for acute coronary syndrome. The features of serum (reduction) of universal proteinase inhibitor alpha2-macroglobulin, the correlation between the degree of reduction of the concentration of inhibitor and pathogenetic variants of inflammation (the maximum reduction in rheumatoid arthritis, the minimum in acute coronary syndrome). The change in the spectrum of macro-micronutrients and their relationship with the activity of proteases in various variants of inflammation: an increase of cobalt, iron, copper and reducing the concentration of magnesium and zinc. The contents of ionized calcium were largely unchanged.

The results obtained can be used for diagnostic purposes in evaluating the activity of proteolysis at various pathogenetic variants of inflammation.

Отпечатано в тип. ООО «Экспресспринт ИК». Зак. №6910 Тир. 100 экз., Тел.: 392-78-00, 392-37-70

Заключение Диссертация по теме "Биохимия", Турна, Алия Абдурахмановна

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ:

1. При ревматоидном артрите с внесуставными клиническими проявлениями, независимо от ревматоидного фактора и принадлежности к полу, наиболее информативным показателем деструкции экстрацеллюлярного матрикса соединительной ткани, является количественная оценка сывороточной активности ММП-3 (стромелизина 1).

2. С целью установления воспалительно-деструктивных процессов с последующим формированием дисплазии соединительной ткани, при внебольничной пневмонии бактериального характера, независимо от тяжести течения, целесообразно определение сывороточной активности ММП-7 (матрилизина).

3. Высокая сьюороточная активность ММП-9 (желатиназы В) является показателем нестабильной атеросклеротической бляшки при остром коронарном синдроме, и способствует выявлению больных с повышенным риском развития нежелательных сердечнососудистых событий. Достоверные различия сывороточной активности ММП-9 у пациентов с различными, клиническими проявлениями« острого коронарного синдрома позволяют рекомендовать её в качестве дифференциально-диагностического теста.

4. При различных патогенетических вариантах воспаления (аутоиммунном, бактериальном, метаболическом) нарушения в системе протеазы/антипротеазы сопровождаются снижением уровня универсального ингибитора альфа 2- макроглобулина и уменьшением общего антипротеолитического потенциала.

5. Патологические изменения макро-микроэлементного состава при ревматоидном артрите, внебольничной пневмонии и остром инфаркте миокарда характеризуются однонаправленностью изменений - снижением уровня цинка и магния, увеличением концентрации меди, железа, кобальта с относительной стабильностью содержания ионизированного кальция.

Библиография Диссертация по биологии, доктора педагогических наук, Турна, Алия Абдурахмановна, Москва

1. АбелевГ.И. Основы иммунитета. Соросовский Образовательный Журнал.1996;5:4-10

2. Авцын А.П., Жаворонков A.A. Микроэлементозы человека: этиология, классификация, органопатология. Москва «Медицина», 1991 год, с.496

3. Алексеенко И.Ф. Железодефицитные состояния. Москва, 1996 год, с. 192

4. Амелина Е.А., Анаев Э.Х., Красовский С.А. и др. Мукоактивная терапия. Под редакцией Чучалина А.Г., Белевского A.C. Издательский дом «АТМОСФЕРА», Москва 2006год, с. 128

5. Андреев H.A., Моисеев B.C. Антагонисты кальция в клинической медицине. Москва «Фарммединфо», 1995год, с. 105

6. Баранов B.C. Введение в молекулярную диагностику и генотерапию наследственных заболеваний. Москва. Специальная литература, 1997год, с.285

7. Белова Л.А. Биохимия процессов воспаления и поражения сосудов. Роль нейтрофилов. Биохимия 1997;62 (6):659-668

8. Блинков И.Л., Стародубцев А.К., Сулейманов С.Ш. и др. Микроэлементы: Краткая клиническая энциклопедия. Хабаровск. 2004год, с. 210

9. Вахрушев Я.М., Ермаков Г.И., Шараев П.Н. Оценка метаболизма основного вещества соединительной ткани при хронической обструктивной болезни легких. Терапевтический архив. 2006; 78(3): 13-16

10. Волкова М.А. Клиническая онкогематология. Москва «МЕДИЦИНА» 2001год, с.571

11. Воробьев П.А. Анемический синдром в клинической практике. Москва «Ньюдиамедик», 2001 год, с. 185

12. Габуда С.П., Гайдаш A.A., Дребущак В.А. и др. Уточнение данных ЯМР о структуре связанной воды в коллагене с помощью сканирующей колориметрии. Журнал структурной химии. 2005; 46 (6):1174-1176.

13. Городецкий В.В., Талибов О.Б. Препараты магния в медицинской практике. Москва «МЕДПРАКТИКА-М», 2003 год, с.43

14. Громова O.A., Никонов A.A. Роль и значение магния в патогенезе заболеваний нервной системы. Журнал неврология и психиатрия- им. С.С.Корсакова, 2002; 12: 45-49

15. Долгов В.В., Ермакова И.П. Лабораторная диагностика нарушений обмена минералов и заболеваний костей. Москва РМАПО, 1998год с.64

16. Долгов В.В., Луговская С.А., Почтарь М.Е. Лабораторная диагностика нарушений обмена железа. Санкт-Петербург Vital Diagnostics, 2002 год, с.51

17. Дорофейков В.В., Фрейдлин Т.С., Щербак И.Г. Альфа-2 макроглобулин как главный цитокин-связывающий белок плазмы крови. Медицинская иммунология. 1999; 5(1): 5-12

18. Ермакова И.И., Сакута Г.А., Черткова Т.А. и др. Выделение и характеристика протеогликанов культуры миобластов крыс. Биохимия 2007; 72(4):560-567

19. Зорин Н.А., Зорина В.Н. Зорина P.M. Роль альфа-2 макроглобулина при онкологических заболеваниях. (Обзор). Вопросы онкологии. 2004; 50 (5): 515-519

20. Зорин Н.А., Зорина В.Н., Зорина P.M. и др. Универсальный регулятор альфа- 2 макроглобулин (Обзор литературы). Клин. лаб. диагностика 2004; 11: 18-22

21. Кадурина Т.Н. Поражение сердечно-сосудистой системы у детей с различными вариантами наследственных болезней соединительной ткани. Вести аритмологии. 2000; 18: 87

22. Карпищенко А.И. Медицинские лабораторные технологии. Том 2. Санкт-Петербург «Интермедика», 1999г, с.653

23. Климов А.Н., Никуличева Н.Г. Обмен липидов и липопротеидов и его нарушения. Руководство для врачей. Санкт-Петербург «ПИТЕР», 1999год, с. 505

24. Клишо Е.В., Кондакова И.В., Чойнзонов E.JI. и др. Прогностическая значимость протеаз у больных плоскоклеточными карциномами головы и шеи. БЮЛЛЕТЕНЬ СО РАМН 2005;2(116): 82-91

25. Ковальчук Л.В. Антинегнные маркеры клеток иммунной системы человека CD (cluster differentiation) система. Учебное пособие РГМУ. Москва 2003 год, с.75

26. Коларов 3., Стойлов Р., Балева М. и др. Альфа-2 макроглобулин в сыворотке и синовиальной жидкости больных ревматоидным артритом и остеоартритом. Терапевтический архив 2000; 72 (5): 17-19

27. Коломиец В.В., Боброва, Е.В. Физиологические механизмы регуляции метаболизма магния. Украин. кардиол. журнал 1998;4:54-58

28. Королёва О.С., Затейщиков Д.А. Биомаркёры в кардиологии: регистрация внутрисосудистого воспаления. Фарматека 2007; 8-9: 30-36

29. Кудрин А.В., Громова О.А. Микроэлементы в иммунологии и онкологии. Москва «ГЭОТАР-Медиа», 2007год, с. 543

30. Кудрин А.В., Громова О.А. Микроэлементы в неврологии. Москва «ГЭОТАР-Медиа», 2006год, с.30331., Литвицкий П.Ф. Патофизиология. Москва «ГЭОТАР-МЕД», 2002 год, с.752

31. Луговская С.А., Морозова« В.Т., Почтарь М.Е. Лабораторная гематология. Москва «ЮНИМЕД-пресс», 2002 год, с. 114

32. Мазур Н.А. Очерки клинической кардиологии. ООО «Медицинское информационное агентство», 1999год, с.255

33. Мазуров В.И. Клиническая ревматология. С-Петер бург «ФОЛИАНТ», 2001год, с.416

34. Мартынов А.И., Степура О.Б., Остроумова О.Д. Маркеры дисплазий соединительной ткани у больных с идиопатическим пролабированием атриовентрикулярных клапанов и, с аномально расположенными хордами. Терапевтический архив 1996; 2:40-3

35. Меньшиков В.В. Руководство по клинической лабораторной' диагностике. Москва «Медицина», 1982 год, с.575

36. Минченко Б.И. Магний: клиническая значимость определения в сыворотке крови. Лабораторная медицина 1999; 2: 73-77

37. Минченко Б.И., Беневоленский Д.С. Нарушения обмена кальция (биохимия метаболизма) и лабораторная диагностика. Журнал Российской ассоциации медицинской лабораторной диагностики. 1998;1: 74-78

38. Москалёв Ю.И. Минеральный обмен. Москва «Медицина», 1985год, с.288

39. Мусил Я. Основы биохимии патологических процессов. Москва «Медицина», 1985год, с.430

40. Насонов Е.Л., Баранов A.A. Васкулиты и васкулопатии. Ярославль «Верхняя Волга», 1999год, с.613

41. Насонов Е.Л., Чичасова Н.В. Клиническое значение С-реактивного белка при ревматоидном артрите. Клиническая медицина 1997; 7: 29-32

42. Насонова В.А., Бунчук Н.В. Избранные лекции по клинической ревматологии. Москва «Медицина», 2001год, с.270

43. Насонова В.А., Бунчук Н.В. Руководство по внутренним болезням. Ревматические болезни. Москва «Медицина», 1997год, с.520

44. Ноздрюхина Л.Р., Нейко Е.М. Микроэлементы и атеросклероз. Москва «Наука», 1985год, с. 221

45. Оганов Р.Г. Факторы риска и профилактика сердечно-сосудистых заболеваний. Журнал Медицина 2003; 2:10-15

46. Полтырев С.С., Курицин И.Т. Физиология пищеварения. Москва «Высшая школа» 1980 год, с.255

47. Преображенский Д.В., Сидоренко Б.А. Ингибиторы АПФ и АТ1-блокаторы в клинической практике «Альянс ПРЕСИД», 2002год, с.224

48. Ревич Б.А. Здоровье населения и химическое загрязнение окружающей среды в России. Москва, Медицина, 199бгод, с. 105

49. Скальный А.В:, Рудаков И. А. Биоэлементы в медицине. Москва «Мир», 2004год, с.215

50. Смолянский Б.Л. Алиментарные заболевания. Ленинград «Медицина», 1979год, с.261

51. Соловьёва Н.И. Матриксные металлопротеиназы и их биологические функции. Ж. Биоорганическая химия 1998;24:217-226

52. Ткачук A.B. Клиническая биохимия. Москва. Издательский дом «ГОЭТАР-МЕД», 2004год, с.506

53. Туманов В.П., Глущенко Е.В., Морозов Є.С. и др. Использование культивированных фибробластов при лечении ожоговых ран. Бюлл. экспер. Биол. и мед. 1990;4:.400-402

54. Уголев A.M. «Теория адекватного питания и трофология» Санкт-Петербург, С.- Петербургское отделение издательства «Наука», издание Академии наук СССР в серии «Наука и технический прогресс», 1991 год, с.198

55. Хаитов P.M., Пинегин Б.В. Иммунная система желудочно-кишечного тракта: особенности строения и функционирования в норме и при патологии. Иммунология. 1997; 5: 4-14

56. Чучалин А.Г., Синопальников А.И., Страчунский JI.C. и др. Внебольничная пневмония у взрослых. Практические рекомендации по диагностике, лечению и профилактике. ООО «Издательский дом «М-Вести» Москва, 2006год, с.76

57. Шиффман Ф.Д. Патофизиология крови. С-Петербург. Невский диалект. 2001год, С.446

58. Яковлев В.М., Глотов А.В., Нечаева Г.И. Клинико-иммунологический анализ клинических вариантов дисплазии соединительной ткани Терапевтический архив 1994; 5: 9-13

59. Яровая Г.А. Биорегулирующие функции и патогенетитческая роль протеолиза. Распространение, классификация и основы механизма действия протеиназ. Лабораторная медицина.2001;4:75-80

60. Яровая Г.А. Биорегулирующие функции и патогенетическая роль протеолиза. Современные представления и перспективы. Лабораторная медицина. 2000; 3:19-22

61. Abramson S.R., Conner G.E., Nagase H. et al. Characterization of rat uterine matrilysin and its cDNA: Relationship to human pump-1 and activation of procollagenases. J. Biol. Chem. 1995; 270 (27):16016-16022

62. Adamson I.Y.R., Vincent R., Bakowska J. Différentialf production of metalloproteinases after instilling various urban air particle samples to rat lung. Exp. Lung; Res. 2003; 29: 375-388

63. Aktas O., Prozorovski T., Smorodchenko A.et al. Green tea epigallocatechin-3-gallate mediates T cellular NF-kappaB ingibition and exerts neuroprotection in autoimmune encephalomyelitis. J. Immunol. 2004;173: 5794-5800

64. Anderson J.G., Cooney P.T., Erikson K.M. Inhibition of DAT function attenuates manganese accumulation in the globus pallidus. Environ. Toxicol. Pharmacol. 2007; 23(2): 179-184

65. Apple F.S., Pearce L.A., Chung A. et al. Multiple biomarker Use for Detection of Adverse Events in Patients Presenting with Symptoms Suggestive of Acute Coronary Syndrome. Clin. Chem. 2007; 53:874-881

66. Ardans J., Economou A., Martinson J. et al. Oxidised low density and high density lipoproteins regulate the production of matrix metalloproteinases 1 and 9 by activated monocytes. J. Leukoc. Biol. 2002; 71:1012-1018

67. Bailey Al. J., Paul R., Knott L. Mechanisms of maturation and ageing of collagen. Mech. Ageing Dev. 1998; 106(1-2): 1-56

68. Bakos S.R., Schwob J.E., Costanzo R.M. et al. Matrix Metalloproteinase-9 and -2 Expression in the Olfactory Bulb Following Methyl Bromide Gas Exposure. Chem. Senses 2010; 35(8): 655-661

69. Balbin; Mi, Fueyo A;, Tester A. M. et al: Loss of collagenase-2 confers increased skin tumor susceptibility to male mice. Nat. Genet: 2003; 35(3): 252-257

70. Balkwill F., Coussens L.M. An inflammatory, link. Nature 2004; 431(7007): 405-406

71. Balkwill F., Mantovani A. Inflammation and cancer: back to Virchow? Lancet 2001; 357(9255): 539-545

72. Baraldo S. P.D., Bazzan E.P.D:, Zanin M.E.B. et al. Matrix Metalloproteinase-2 Protein in Lung Periphery Is Related to COPD Progression. Chest 2007; 132:1733-1740

73. Barnes P.J. Chronic obstructive pulmonary disease. N. Engl. J. Medi 2000; 343(4): 269-280

74. Barrett A J. Evolution and the structural classification of peptidases. Biomed. Health Res. 1997;13:3-12

75. Barrios R.J., Kheradmand F., Batts L. et al. Asthma: pathology and pathophysiology. Arch. Pathol.Lab. Med. 2006; 130(4): 447-451

76. Baud V., Karin M. Is NF-kappaB a good target for cancer therapy? Hopes and pitfalls. Nat. Rev. Drug Discovery. 2009; 8(l):33-40

77. Beck K., Hunter I., Engel J. Structure and function of laminin: anatomy of a multidomain glycoprotein. FASEB J. 1990; 4(2): 148-60

78. Beerli R.R., Schopfer U., Dreier B. et al. Chemically regulated zinc finger transcription factors. J. Boil. Chem. 2000; 275: 32617-32627

79. Belaaouaj A., Shipley J.M., Kobayashi D.K. et al. Human macrophage metalloelastase: genomic organization, chromosomal location, gene linkage, and tissue-specific expression. J. Biol. Chem. 1995; 270(4): 14568-14575

80. Benevolenskaya LJ. Epidemiologya rheumatoid arthritis. J. Epidemiol. Rheum. Dis. 1990;16:773-783

81. Bensadoun E.S., Burke A.K., Hogg J.C. et al. Proteoglycan deposition in pulmonary fibrosis. Am. J. Respir. Crit Car. Med.1996; 154: 1819-1828

82. Bigg H. F., Shi Y. E., Liu Y. E. et al. Specific, high affinity binding of tissue inhibitor of metalloproteinases-4 (TIMP-4) to the COOH-terminal hemopexin-like domain of human gelatinase Am. J. Biol. Chem. 1997; 272(24): 15496-15500

83. Birkedal-Hansen H., Moore W.G., Bodden M.K. et al. Matrix metalloproteinasis: a review. Crit. Rev. Oral. Biol. Med 1993; 4:197-250

84. Black A.J., Topping J., Durham B. et al. A detailed assessment of alterations in bone turnover, calcium homeostasis, and bone density in normal pregnancy. J. Bone and Miner. Res. 2000; 15 (3): 557-565

85. Blackwell T.S., Christman J.W. The role of nuclear factor-kB in cytokine gene regulation. Am. J. Respir. Cell Mol. Biol. 1997; 17: 3-9

86. Blankenberg S., Rupprecht H;J.,, Poirier O. et al: Plasma concentrations and genetic variation of matrix metalloproteinases 9 and prognosis of patients with cardiovascular disease. Circulation.2003;107(12):1579-1585

87. Bode W., Reinemer P., Huber R. et al: The X-ray crystal structure of the catalytic domain of human neutrophil collagenase inhibited by a substrate analogue reveals the essentials for catalysis and specificity. EMBO J. 1994; 13 (6): 12631269

88. Borgono C.A., Diamandis E.P. The emerging roles of human tissue kallikreins in cancer. Nat. Rev. Cancer 2004; 4(11): 876-90

89. Borkakoti N., Winkler F.K., Williams D.H. et al. Structure of the catalytic domain of human fibroblast collagenase complexed with an inhibitor. Nat. Struct. Biol. 1994; 1(2):106-110

90. Boulay M.E., Prince P., Deschesnes F. et al. Metalloproteinase-9 in induced sputum correlates with the severity of the late allergen-induced asthmatic response. Respiration. 2004; 71(3): 216-224

91. Bremner I. Metallothionein in copper deficiency and toxicity. Trace Elements in Man and Animals- TeMa-8. Eds Anke M. Et al.-Dresden, 1993; 507-513

92. Brew K., Dinakarpandian D., Nagase H. Tissue inhibitors of metalloproteinases: evolution, structure and function. Biochim. Biophys. Acta. 2000; 1477: 267-283

93. Brewerg J. Lowers ink copper therapy with tetrathiomolybdate for a crawfish both illnessilnis fibrosis and ignition. J. Trace Elem. Exp. Med. 2003;16:191-199

94. Brinckerhoff C. E., Ruby P. L., Austin S. D. et al. Molecular cloning of human synovial cell collagenase and selection of a single gene from genomic DNA. J. Clin. Invest 1987; 79(2): 542-546

95. Brinckerhoff C.E. Joint destruction in arthritis: metalloproteinase in the spotlight. Arthritis Rheum. 1991; 34: 1073-1075

96. Brown P. D., Giavazzi R. Matrix metalloproteinase inhibition: a review of anti-tumour activity. Ann. Oncol. 1995; 6: 967-974

97. Bruno V. Antidegenerative effect of Mg2+-valproate in cultured cerebellar neurons. Fun. Neurol. 1995; 10(3):121-130

98. Butler G.S., Overal C.M. Update biological roles for matrix metalloproteinases and new «intracellular» substrates revealed by degramics. Biochemistry. 2009;48(46): 10830-45

99. Caba E., Bahr B.A. Biphasic NF-kB activation in the excitotoxic hippocampus. Acta Neur. 2004; 108:173-182

100. Car N., Car A., Granic M., Skrabalo Z. et al: Zinc and Copper in the Serum of diabetic Patients. Biol. Trace Elem. Res. 1992; 32: 325-329

101. Cermak J., Key N.S., Bach R.R. et aL C-reactive protein induces human peripheral blood monocytes to synthesize tissue factor. Blood 1993;82(2):513-20

102. Chang J.Y., Liu L .Z. Manganese potentiates nitric oxide production by microglia. Mol. Brain Res. 1999;68(l-2):22-28

103. Chen P.C., Wheeler D.S., Malhotra V. et al. A green tea-derived polyphenol, epigallocatechin-3-gallate, inhibits IkB kinase activation and IL-8 gene expression. Inflammation. 2002;26:233-241

104. Chen Z. J., Parent L., Maniatis T. Site-specific phosphorylation of IkappaB alpha by a novel ubiquitination-dependent protein kinase activity. Cell.l996;84(6):853-862

105. Chesters J.K., Boyne R., Petrie L. et al. Zinc-dependent promoters in cell replication and differentiation. J. Trace Elem. Man and Animal 1993;8: 136-140

106. Chow A.K., Cena J., Schulz R. Acute actions and novel targets of matrix metalloproteinases in the heart and vasculature. British Journal of Pharmcology 2007; 152(2): 189-205

107. Chua C.C., Hamdy R.C., Chua B.H. Angiotensin II induces TIMP-1 production in rat heart endothelial cells. Biochim. Biophys. Acta 1996; 1311(3): 175-180

108. Churg A., Wang R.D., Tai H. et al. Macrophage metalloelastase mediates acute cigarette smoke-induced inflammation via tumor necrosis factor-alpha release. Am. J. Respir. Crit. Care Med. 2003; 167(8): 1083-1089

109. Choi Y.A., Kim D.K., Bang O.S. et al. Secretory phospholipase A2 promotes MMP-9-mediated cell death by degrading type I collagen via the ERK pathway at an early stage of chondrogenesis. Biology of the Cell 2010; 102:107-119

110. Close D. R. Matrix metalloproteinase inhibitors in rheumatic diseases. Ann. Rheum. Dis 2001; 60(3): 11162-11167

111. Cobb L.M., Mychaleckyj J.C., Wozniak D.J. et al. Pseudomonas aeruginosa Flagellin and Alginate Elicit Very Distinct Gene Expression Patterns in Airway Epithelial Cells: Implications for Cystic Fibrosis Disease. J. Immunol. 2004; 173: 5659-5670

112. Coldwell J.R. Venoms,, copper and zinc in processing arthritis. J. Rheum. Dieases Clin. Northern 1999; 25 (4): 919-928

113. Corry D.B., Kheradmand F. Biology and therapeutic potential of the interleukin-4/interleukin-13 signaling pathway in asthma. Am. J. Respir. Med. 2002; 1(3): 185-193

114. Corry D.B., Kiss A., Song L.Z. et al. Overlapping and independent contributions of MMP2 and MMP9 to lung allergic inflammatory cell egression through decreased CC chemokines. FASEB J. 2004; 18(9): 995-997

115. Corry D.B., Rishi K., Kanellis J. et al. Decreased allergic lung inflammatory cell egression and increased susceptibility to asphyxiation in MMP2-deficiency. Nat. Immunol. 2002; 3(4): 347-353

116. CourtmanD.W., Pereira C.A., Kashef V. et al. Development of a pericardial acellular matrix biomaterial: Biochemical and mechanical effects of cell extraction. J. Biomed. Mater. Res. 2004; 28 (6): 655-666

117. Courtois G. The NF-kB signaling pathway in human genetic diseases. Cell Mol. Life Sci. 2005; 62:1682-1691

118. Coussens L.M., Werb Z. Inflammation and cancer. Nat. 2002; 420: 860-867

119. Coussens L.M., Werb Z. Matrix metalloproteinases and the development of cancer. Chem. Biol. 1996; 3(11):895-904

120. Creemers E.J.M., Cleutjens J.P.M., Smits J.F.M. et al. Matrix Metalloproteinase Inhibition after Myocardial Infarction. Circulat. Res. 2001;89:201-210

121. Doss M.X., Potta S.P., Hescheler J. et al. Trapping of growth factors by catechins: a possible therapeutical target for prevention of proliferative diseases. J. Nutr. Biochem. 2005;16(5):259-266

122. Doyle L., Flynn A. The effect of magnesium supplementation on biochemical markers of bone metabolism or blood pressure in healthy young adult females. Eur. J. Clin. Nutr. 1999; 53 (4): 255-261

123. Dunsmore S.E., Saarialho-Kere U.K., Roby J.D. et al. Matrilysin function and expression in airway epithelium. J. Clin. Invest. 1998; 102(7):1321-133

124. Elkington P.T.G., Friedland J.S. Matrix metalloproteinases in destructive pulmonary pathology. Thorax 2006; 61(3):259-266

125. Enghild J.J., Salvesen G., Thogersen I.B. et al. Proteinase Binding and Inhibition by the Monomelic &alpha-Macroglobulin Rat É0-Inhibitor-3. J. Biol. Chem., 1989; 264:11428-11435

126. English J.L., Kassiri Z., Koskivirta I. et al. Individual Timp deficiencies differentially impact pro-MMP-2 activation. J. Biol. Chem. 2006; 281 (15): 1033710346

127. Erickson H.P. Stretching fibronectin. J. muscle res. cell motility 2002; 23 (56): 575-80

128. Esmedliaeva D. S., Titarenko O. T., Skvortsova L. A. et al. The activity of alpha2-macroglobulin and its forms in patients with destructive pulmonary tuberculosis. Problemy tuberkuleza i boleznei legkikh 2004;(ll):40-43

129. Etoh T., Joffs C., Deschamps A.M. et al. Myocardial and interstitial matrix metalloproteinase activity after acute myocardial infarction in pigs. Am. J. Physiol. Heart. Circ. Physiol. 2001; 281(3): 987-994

130. Fairweather-Tait S.J. Dependence of the bioavailability on the metal species. Metal Ions in Biology and Medicine. Eds. Ph. Collery et al. Paris: John Libbey Eurotext. 1998;5:211-217

131. Fakova F.A. Reticulin fibres in the tunica albugínea and peritubular tissue of seminiferous tubules of adult male Wistar rats. Acta Hist. Chem. 2002; 104(3):279-83

132. Fatar M., Stroick M., Griebe M. et al. Matrix metalloproteinases in cerebrovascular diseases. Cerebrovasc. Dis. 2005; 20 (3): 141-151

133. Faursehou M., Borregaard N. Neutrophil granules and secretory vesicles in inflammation. Microbes Infection 2003; 5(14): 1317-1327

134. Fausto D.S., Willams P J. Biological chemistry of elements. Cambrige, 2003, 678p.

135. Fields G.B., Netzel-Arnett S.J., Windsor L.J. et al. Proteolytic activities of human fibroblast collagenase: hydrolysis of a broad range of substrates at a single active site. J.Biochem. 1990;29(28):6670-6677

136. Finkel T., Holbrook NJ. Oxidants, oxidative stress and the biology of ageing. Nature 2000; 408:239-247

137. Firestein G.S. Etiology and pathogenesis of rheumatoid arthritis. In: Harris E.D., Ruddy S., Sledge C.B. (eds.): Kelly's Textbook of rheumatology. Philadelphia: W.B. Saunders, 2001: 921-966

138. Fosang A.J., Last K., Knauper V. et al. Degradation of cartilage aggrecan by collagenase-3(MMP-13) FEBS Lett.1996; 380(1-2): 17-20

139. Freije J.M., Diez-Itza I., Balbin M. et al. Molecular cloning and expression of collagenase-3, a novel human matrix metalloproteinase produced by breast carcinomas. J. Biol. Chem. 1994; 269(24):16766-16773

140. Friedman N.E., Lobaugh B., Drezner M.K. Effects of calcitriol and phosphorus therapy on the growth of patients with X-linked hypophosphatemia. J. Clin. Endocrinol. Metab. 1993; 76 (4): 839-44

141. Fujiki H. Green tea: Health benefits as cancer preventive for humans. Chem. Res. 2005; 5(3): 119-132

142. Fukuda D, Shimada K, Tanaka A. et al. Comparison of levels of serum matrix metalloproteinase-9 in patients with acute myocardial infarction versus unstable angina pectoris versus stable angina pectoris. Am J Cardiol. 2006;97(2): 175-80

143. Fulp T. Jr., Douziech N., Jacob M.P. et al. Age-related alterations in the signal transduction pathways of the elastin-laminin receptor. Pathol. Biol. 2001 ;49 (4):339-48

144. Furman C., Copin C., Kandoussi M. et al: Rosuvastatin reduces MMP-7 secretion by human monocyte-derived macrophages: potential relevance to atherosclerotic plaque stability. Atherosclerosis. 2004;174(l):93-8

145. Gabay C., Kushnewr I. Acute-phase proteins and othe systemic responses to inflammation. N. Engl. J. Med. 1999; 340: 448-454

146. Gaire M., Magbanua Z., McDonnell S. et al. Structure and expression of the human gene for the matrix metalloproteinase matrilysin. J. Biol. Chem.1994; 269: 2032-2040

147. Galis Z.S., Sukhova G.K., Lark M.W. et al. Increased expression of matrix metalloproteinase and matrix degrading activity in vulnerable regions of human atherosclerotic plaques. J. Clin. Invest. 1994;94:2493-2503

148. Garvin P., Nilsson L., Carstensen J. et al. Circulating Matrix Metalloproteinase-9 Is Associated with Cardiovascular Risk Factors in a Middle-Aged Normal Population. Oxford J. Med. (QJM) 2008; 101(10):785-791

149. Gaudin P., Razakaboay M., Surla A. et al. A study of metalloproteinases in fifty joint fluid specimens. Rev. Rhum. Engl. Ed. 1997;64(6):375-38

150. Ge Y., Murray P., Hendershot W. H. Trace metal speciation and bioavailability in urban soils. J. Envron. Pollut. 2000; 107:137-144

151. Gerard M., Turino M.D. Proteases in COPD. A Critical Pathway to Injury. Chest 2007; 132:1724-1725

152. Giannelli G., Erriquez R., Iannone F. et al. MMP-2, MMP-9, TIMP-1 and TIMP-2 levels in patients with rheumatoid arthritis and psoriatic arthritis. Clin Exp Rheumat. 2004; 22: 335-338

153. Goffin F., Frankenne F., Beliard A. et al. Human Endometrial Epithelial Cells Modulate the Activation of Gelatinase A by Stromal Cells. Gynecol. Obstet. Invest. 2002; 53(2): 105-111

154. Goldbach-Mansky R., Lee J.M., Hoxworth J.M. et al. Active synovial matrix metalloproteinase-2 is associated with radiographic erosions in patients with early synovitis. Arthritis. Res. 2000; 2:145-153

155. Goldberg G.I., Wilhelm S.M., Kronberger A. et al. Human fibroblast collagenase. Complete primary structure and homology to an oncogene transformation-induced rat protein. J. Biol. Chem. 1986; 261: 6600-6605

156. Gomez D.E., Alonso D.F., Yoshiji H. et al. Tissue inhibitors of metalloproteinases: structure, regulation and biological functions. Eur. J. Cell. Biol. 1997; 74(2):111-122

157. Guo L.J., Luo X.H., Xie H. et al: Tissue inhibitor of matrix metalloproteinase-1 suppresses apoptosis of mouse bone marrow stromal cell line MBA-1. Calcif Tissue Int. 2006;78 (5):285-92

158. Gomisruth F.X., Maskos K., Betz M. et al. Mechanism of inhibition of the human matrix metalloproteinase stromelysin-1 by timp-1. Nature 1997; 389(6646) 77-81

159. Gosling P. Analytical reviews in clinical biochemistry: Calcium measurement. Ann. Clin. Biochem 1988;25:210-219

160. Greenberg S.S., Xie J., Zatarain J.M. et al. Hydroxocobal-amin (vitamin B12) prevents and reverses endotoxin-induced hypotension and mortality in rodents: role of nitric oxide. J. Pharmacol. Exp. Ther. 1995; 273(1): 257-265

161. Greene J., Wang M., Liu Y.E. et al. Molecular cloning and characterization of human tissue inhibitor of metalloproteinase 4. J. Biol. Chem. 1996; 271(48):30375-30380

162. Greensmith L., Mooney E.C., Waters H.J. et al. Magnesium ions reduce motoneuron death following nerve injury or exposure to N-methyl-D-aspartate in the developing rat. Neuroscience 1995; 68 (3): 807-812

163. Gross J., Lapiere C.M. Collagenolytic activity in amphibian tissues: a tissue culture assay. Proc. Natl. Acad. Sci.USA.1962;48:1014-1022

164. Grote K., Flach I., Luchtefeld M. et al. Mechanical stretch enhances mRNA expression and proenzyme release of matrix metalloproteinase-2 (MMP-2) via NAD(P)H oxidase-derived reactive oxygen species. Circ. Res. 2003;92(11): 80-86

165. Gruber B.L., Sorbi D., French D.L. et al. Markedly elevated serum MMP-9 (gelatinase B) levels in rheumatoid arthritis: a potentially useful laboratory marker. Clin. Immunol. Immunopathol. 1996;78(2): 161-71

166. Gschwandtner M., Purwar R., Wittmann M. et al. Histamine Up regulates Keratinocyte MMP-9 Production via the Histamine Hi Receptor. J. Invest. Dermatol. 2008;128(12): 2783-2791

167. Garwicz D., Lennartsson A., Jacobsen S.E. et al. Biosynthetic profiles of neutrophil serine proteases in a human bone marrow-derived cellular myeloid differentiation model. Haematolog. 2005; 90(1): 38-44.

168. Gupta G. P., Nguyen D. X., Chiang A. C. et al. Mediators of vascular remodelling co-opted for sequential steps in lung metastasis. Nature 2007; 446(7137): 765-770

169. Huo N., Ichikawa Y., Kamiyama M. et al. MMP-7 (matrilysin) accelerated growth of human umbilical vein endothelial cells. Cancer Lett. 2002;177 (1):95-100

170. Hartog C.M., Wermelt J.A., Sommerfeld C.O. et al. Pulmonary Matrix Metalloproteinase Excess in Hospital-acquired Pneumonia. American Journal of Respiratory and Critical Care Medicine 2003; 167:593-598

171. Hasleton, P.S., Roberts T.E. Adult respiratory distress syndrome-an update. Histopathology 1999; 34(4): 285-294

172. Hayakawa T., Yamashita K., Ohuchi E. et al. Cell growth-promoting activity of tissue inhibitor of metalloproteinases-2 (TIMP-2). J. Cell. Sei. 1994; 107(9): 2373-2379

173. He C. Molecular mechanism of transcriptional activation of human gelatinase B by proximal promoter. Cancer Lett. 1996;106:185-191

174. Hegedüs K., Fekete I., Molnär L. et al. Beneficial vascular and metabolic effects of cobalt-ATP in spontaneously hypertensive rabbits with diffuse chronic cerebral ischaemia. J. Neurol. 1995; 242(4):243-248

175. Henriet P., Blavier L., Declerck Y.A. et al. Tissue inhibitors of metalloproteinases (TIMP) in invasion and proliferation. APMIS 1999;107(1):111-9

176. Hermann J.A., Hall M. A., Hidalgo M., Eckhardt G.S. Development of Matrix Metalloproteinase Inhibitors in Cancer Therapy. J. Nation. Cancer Inst. 2001; 93 (3): 178-193

177. Hernandez-Barrantes S., Shimura Y., Soloway P.D. et al. Differential'roles of TIMP-4 and TIMP-2 in pro-MMP-2 activation by MT1-MMP. Biochem. Biophys. Res. Commun. 2001; 281(1):126-130

178. Herzog E., Gu A., Kohmoto T. et al. Early activation of metalloproteinases after experimental myocardial infarction occurs in infarct and non-infarct zones. Cardiovasc. Pathol. 1998; 7(6): 307-312

179. Heymans S., Luttun A., Nuyens D. et al. Inhibition of plasminogen activators or matrix metalloproteinases prevent cardiac rupture but impairs therapeutic angiogenesis and causes cardiac failure. Nat. Med. 1999; 5(10): 1135-1142

180. Hidalgo M., Eckhardt G.S. Development of Matrix Metalloproteinase Inhibitors in Cancer Therapy. J. Nation. Cancer Inst. 2001; 93 (3): 178-193

181. Hiller R., Seigel D., Sperduto R.D. et al. Serum zinc and serum lipid profiles in 778 adults. J. Ann. Epidem. 1995; 5(6):490-496

182. Hoekstra R., Eskens F.A.L.M., Verweij J. et al. Matrix Metalloproteinase Inhibitors: Current Developments and Future Perspectives. The Oncologist 2001; 6 (5): 415-427

183. Hoffmann A., Baltimore D. Circuitry of nuclear factor kB signaling. Immunol. Rev. 2006; 210: 171-178

184. Hoffmann A., Natoli G., Ghosh G. et al. Transcriptional regulation via the NF-kB signaling module. Oncogene 2006; 25: 6706-6716

185. Hooper N.M. Families of zinc metalloproteases. FEBS Lett. 1994; 354(1): 1-6

186. Hrabec E., Strek M., Nowak D. et al. Elevated level of circulating matrix metalloproteinase 9 in patients withlung cancer. Respir. Med. 2001;95:1-4

187. Hristova E.N., Cecco S.A., Niemela J. et al. Analyzer dependent differences in results for ionized calcium, ionized magnesium, sodium, and pH. Clin. Chem 1995; 41:1649-1653

188. Hubner R.H., Meffert S., Mundt U. et al. Matrix metalloproteinase-9 in bronchiolitis obliterans syndrome after, lung transplantation. Eur. Respir. J. 2005; 25(3): 494-501

189. Hulmes D.J. Building collagen molecules, fibrils, and suprafibrillar structures. J. Struct. Biol. 2002; 137(1-2): 2-10

190. Humphries S.E., Martin S., Cooper J. et al. Interaction between smoking and the stromelysin-1 (MMP3) gene 5A/6A promoter polymorphism and risk of coronary heart disease in healthy men. Ann. Hum. Genet. 2002; 66(5-6): 343-352

191. Inokubo Y., Hanada H., Ishizaka H. et al. Plasma levels of matrix metalloproteinase-9 and tissue inhibitor of metalloproteinase-1 are increased in the coronary circulation in patients with acute coronary syndrome. Am. Heart. J. 2001; 141(2):211-7

192. Iozzo R.V. Proteoglycans: structure, biology and molecular interactions. New-York. Marcel Dekker Inc. 2000; 442c.

193. Iozzo R.V., Murdoch A.D. Proteoglycans of the extracellular environment: clues from the gene and protein side offer novel perspectives in molecular diversity and function. FASEB J. 1996; 10: 598-614

194. Ishiguro N., Ito T., Miyazaki K. et al. Matrix metalloproteinases, tissue inhibitors of metalloproteinases, and glycosaminoglycans in synovial fluid from patients with rheumatoid arthritis. J. Rheumatol. 1999; 26(l):34-40

195. Ishii Y., Ogura T., Tatemichi M. et al. Induction of matrix metalloproteinase gene transcription by nitric oxide and mechanisms of MMP-1 gene induction in human melanoma cell lines. Int. J. Cancer. 2003; 103: 161-168

196. Jin Won Huh M.D., Dong Soon Kim M.D., Yeon-Mok Oh M.D. et al. Is Metalloproteinase-7 Specific for Idiopathic Pulmonary Fibrosis? Chest 2008; 133:1101-1106

197. Johnson J.L., Jackson C.L., Angelini G.D. et al. Activation of Matrix-Degrading Metalloproteinases by Mast Cell Proteases in Atherosclerotic Plaques. Arteriosclerosis, Thrombosis, and Vascular Biology. 1998;18(11): 1707-1715

198. Joos L., He J.Q., Shepherdson M. B. et al. The role of matrix metalloproteinase polymorphisms in the rate of decline in lung function. Hum. Molec. Genet. 2002; 11(5): 569-576

199. Jung K. Serum or plasma: what kind of blood sample should be used to measure circulating matrix metalloproteinases and their inhibitors? J. Neuroimmunol. 2005;162:1-2

200. Kahari V.M., Saarialho-Kere U. Matrix metalloproteinases in skin. Exp. Dermatol. 1997; 6:199-213

201. Kai H., Ikeda H., Yasukawa H. et al. Peripheral blood levels of matrix metalloproteinase 2 and 9 are elevated in patients with acute coronary syndromes. J. Am. Coll. Cardiol. 1998; 32(2): 368-372

202. Kaski J.C., Zouridakis E.G. Inflammation, infection and acute coronary plaque events. Eur. Heart. J. 2001;3(I):10-15

203. Kandalam V., Basu R., Abraham T. et al. TIMP2 Deficiency Accelerates Adverse Post-Myocardial Infarction Remodeling Because of Enhanced MT1-MMP Activity Despite Lack of MMP2 Activation. Circ. Res. 2010; 106(4): 796-808

204. Kelly E.A., Busse W.W., Jaijour N.N. et al. Increased matrix metalloproteinase 9 in the airway after allergen challenge. Am. J. Respir. Crit. Care Med. 2000;162(3):1157-1161

205. Kennedy A.M., Inada M., Krane S. M. et al. MMP13 mutation causes spondyloepimetaphyseal dysplasia, Missouri type (SEMDMO). J. Clin. Invest. 2005; 115(10): 2832-2842

206. Keyszer G., Lambiri I., Keysser M. et al: Matrix metalloproteinases, but not cathepsins B, H and L or their inhibitors in peripheral blood of patients with rheumatoid. J. Rheumatol. 1998;57:392-8

207. Kheradmand F., Rishi K. The Role of Proteinases in Airway Remodeling. New York: Dekker, 2003; 749-765

208. Kheradmand P., Rishi K., Werb Z. et al. Signaling through the EGF receptor controls lung morphogenesis in part by regulating MTl-MMP-mediated activation of gelatinase A/MMP2. J. Cell. Sci. 2002; 115(4): 839-848

209. King T.EJ., Schwarz M.I., Brown K. et al. Idiopathic pulmonary fibrosis. Relationship between histopathologic features and mortality. Am. J. Respir. Crit. Care Med. 2001; 164: 1025-1032

210. Kinoshita T., Fukuzawa. H., Shimada T. et al; Primary structure and expression of a gamete lytic enzyme in Chlamydomonas-Reinhardtii: similarity of functional domains to matrix metalloproteases. Proc. Natl: Acad. Sci; USA. 1992; 89:4693-4697

211. Kleiner D.E., Stetler-Stevenson W.G; Matrix metalloproteinases and metastasis; Cancer Chemother Pharmacol. 1999; 43 :42-51

212. Klimiuk P.A., Sierakowski S., Latosiewicz R. et al. Serum- matrix metalloproteinases and tissue inhibitors of metalloproteinases in different histological variants of rheumatoid synovitis. Rheumatology 2002; 41(1): 78-87

213. Knauper V., Lopez-Otin C., Smith B. et al. Biochemical characterization of human collagenase-3. J. Biol. Chem. 1996;271(3):1544-1550

214. Knauper V., Wilhelm S.M., Seperack P.K. et al. Direct activation of human neutrophil procollagenase by recombinant stromelysin. Biochem. J. 1993;295( 2):581-586

215. Knauper V., Will H., Lopez-Otin C. et al. Cellular Mechanisms for Human Procollagenase-3 (MMP-13) Activation. Am. J. Bioch. Mol. Biol. 1996;271 (29): 17124-17131

216. Knox J.D., Boreham D.R., Walker J.A. et al. Mapping of the metalloproteinase gene matrilysin (MMP7) to human chromosome Ilq21-q22. Cytogenet. Cell. Genet. 1996; 72:179-182

217. Konttinen Y.T., Ceponis A., Takagi M., et al. New collagenolytic enzymes/cascade identified at the pannus-hard tissue junction in rheumatoid arthritis: destruction from above. Matrix. Biol. 1998;17:585-601

218. Kony S., Zureik M., Driss F. et al. Association of bronchial hyperresponsiveness and lung function with C-reactive protein (CRP): a population based study. Thorax. 2004;59(10):892-896

219. Kotajima L., Aotsuka S., Fujimani M. et al. Increased levels of matrix metalloproteinase-3 in sera from patients with active lupus nephritis. Clin. Exp. Rheumatol. 1998; 16(4):409-15

220. Kramer K.K., Liu J., Choudhuri S. et al. Induction of methallothionen mRNA and protein in murine astrocyte cultures. Toxicol. Applied Pharmacol. 1996;136(1):94-100*

221. Kumar A., Boriek A.M. Mechanical stress activates the nuclear factor-kappaB pathway in skeletal muscle fibers: a possible role in Duchenne muscular dystrophy. FASEB J. 2003;17(3):386-396

222. Kumar A., Takada Y., Boriek A.M. et al. Nuclear factor-icB: its role in health anddisease. J. Mol. Med. 2004; 82:434-448

223. Kurose K. Macrophage infiltration in IgA nephropathy and Henoch-Schonlein purpura nephritis. Relationship to clinicopathological findings. Nippon. Jinzo. Gakkai. Shi.1994; 36(ll):982-989

224. Kusano K., Miyaura C., Inada M. et al. Regulation of matrix metalloproteinases (MMP-2, -3, -9, and-13) by interleukin-1 and interleukin-6 in mouse calvaria: association of MMP induction with bone resorption. Endocrinology 1998; 139:1338-1345

225. Kwiatkowska K., Sobota A. Signaling in phagocytosis. Bioessays 1999;21:422-431

226. Labat-Robert J. Age-dependent remodeling of connective tissue: role of fibronectin and laminin. Pathol. Biol. 2003; 51(10): 563-8

227. Lanone S., Zheng T., Zhu Z. et al. Overlapping and enzyme-specific contributions of matrix metalloproteinases-9 and-12 in IL-13-induced inflammation and remodeling. J. Clin. Invest.2002; 110(4): 463-474

228. Lappalainen Z., Lappalainen J., Oksala N. K. J. et al. Diabetes impairs exercise training-associated thioredoxin response and glutathione status in rat brain. J. Appl. Physiol. 2009; 106(2): 461-467

229. Lash A., Saleem A Iron metabolism and its regulation. Ann. Clin. Lab. Sci. 1995; 25 (1): 20-30

230. Laterveer L., Lindley I. J. D., Heemskerk D. P. M. et al. Rapid mobilization of hematopoietic progenitor cells in Rhesus monkeys by a single intravenous injection of interleukin-8. Blood 1996; 87(2): 781-788

231. Laurie S., Davis A. Question of Transformation. The Synovial Fibroblast in Rheumatoid Arthritis. Am. J. Pathol. 2003;162(5): 1399-1402

232. Lee J. G., Dahi S., Mahimkar R. et al. Intronic regulation of matrix metalloproteinase-2 revealed by in vivo transcriptional analysis in ischemia. Proc. Nat. Acad. Sci. 2005; 102: 16345-16350

233. Lefkowith J.B. Leukocyte migration in immune complex glomerulonephritis: Role of adhesion receptors. Kidney Int. 1997; 51(5):1469-1475

234. Leiss M., Beckmann K., Giros A. et al. The role of integrin binding sites in fibronectin matrix assembly in vitro. Curr. Opin. Cell. Biol. 2008; 20 (5):502-7

235. Li D.Y., Brooke B., Davis E.C. et al. Elastin is an essential determinant of arterial morphogenesis. Nature 1998; 393(6682)276-80

236. Li J., Brick P., O'Hare M.C. et al. Structure of full-length porcine synovial collagenase reveals a C-terminal domain containing a calcium-linked, four-bladed beta-propeller. Structure.1995;3(6):541 -549

237. Li J., Schwimmbeck P L., Tschope C. et al. Collagen degradation in a murine myocarditis model: relevance of matrix metalloproteinase in association with inflammatory induction. Cardiovasc. Res. 2002; 56(2): 235-247

238. Li Q., Park P.W., Wilson C.L. et al. Matrilysin shedding of syndecan-1 regulates chemokine mobilization and transepithelial efflux of neutrophils in acute lung injury. Cell. 2002; 111(5): 635-646

239. Li Y.Y., McTiernan C.F., Feldman A.M. et al. Proinflammatory cytokines regulate tissue inhibitors of metalloproteinases and disintegrin metalloproteinase in cardiac cells. Cardiovasc. Res. 1999; 42(1): 162-172

240. Lian X., Qin Y., Hossain S.A. et al. Overexpression of Stat3C in pulmonary epithelium protects against hyperoxic lung injury. J. Immunol. 2005; 174(11): 7250-7256

241. Libby P. Molecular bases of the acute coronary syndromes. Circulation 1995;91:2844-2850

242. Lim S., Roche N., Oliver B.G. et al. Balance of matrix metalloprotease-9 and tissue inhibitor of metalloprotease-1 from alveolar macrophages in cigarette smokers. Regulation by interleukin-10. Am. J. Respir. Crit. Care Med. 2000; 162(4): 1355-1360

243. Lin M, Regional distribution and localization of zinc and metallothionein in the intestine of its fed diets differing in zinc content. Scand. J. Gastroenterol. 1999; 34(7): 689-695

244. Lin M., Jackson P., Tester A. M. et al. Matrix Metalloproteinase-8 Facilitates Neutrophil Migration through the Corneal Stromal Matrix by Collagen Degradation and Production of the Chemotactic Peptide Pro-Gly-Pro. Am; J. Pathol. 2008; 173(1): 144-153

245. Lin M., Suitherland D.R., Horstfall W. et al: Cell surface antigen CD 109 is novel member of alpha 2 macroglobulin, C3,C4,C5 family of thioester containing proteins. Blood. 2002; 99(5):1691-1693

246. Linn R., DuPont B. R., Knight C. B. et al: Reassignment of the 92-kDa type IV collagenase gene (CLG4B) to human chromosome 20. Cytogent. Cell. Genet. 1996; 72(2-3): 159-161

247. Liu P, Olivieri N. iron- overload cardiomyopathies: new insights into an old disease. Cardiovasc. Drugs Ther. 1994;8:101-110

248. Liu Y.E., Wang M., Greene J. et al. Preparation and characterization of recombinant tissue inhibitor of metalloproteinase 4 (TTMP-4). J. Biol. Chem. 1997; 272(33): 20479-20483 : '

249. López-Boado Y.S., Wilson C.L., Hooper L.V. et al. Bacterial Exposure Induces and Activates Matrilysin in Mucosal Epithelial Cells. Cell.Biol. 2000; 148(6): 1305-1315

250. Lovejoy B., Cleasby A., Hassell A.M. et al. Structural analysis of the catalytic domain of human fibroblast collagenase. Ann. NY Acad. Sei. 1994; 732: 375-378

251. Lovejoy B., Cleasby A., Hassell A.M. et al. Structure of the catalytic domain of fibroblast collagenase complexed with an inhibitor. Science. 1994; 263(5145):375-377

252. Mahmoud R.K., El-Ansary A.K., El-Eishi H.H. et al. Matrix metalloproteinases MMP-3 and MMP-1 levels in sera and synovial fluids in patients with rheumatoid arthritis and osteoarthritis. Ital. J. Biochem. 2005;54(3-4):248-57

253. Maidment J.M., Moore D., Murphy G.P. et al. Matrix metalloproteinase homologues from Arabidopsis thaliana: expression and activity. J. Biol. Chem. 1999; 274(49): 34706-34710

254. Malik M., Bakshi C.S., Me Cabe K. et al. Matrix metalloproteinase 9 activity enhances host susceptibility to pulmonary infection with type A and B strains of Francisella tularensis. J. Immunol. 2007;178(2): 1013-20

255. Management of acute coronary syndromes: acute coronary syndromes without persistent ST segment elevation. Recommendations of the Task Force of the European Society of Cardiology. Eur. Heart. J. 2000; 21:1406-1432

256. Mandel S., Youdim M., Weinreb O. et al. Catechin polyphenols: neurodegeneration and neuroprotection in neurodegenerative diseases. Free Radic.Biol.Med. 2004; 37(3): 304-317

257. Maseri A., Cianflone D. Inflammation in acute coronary syndromes. Eur. Heart. J. 2002; 4(B): 8-13322: Massova I., Kotra L.P., Fridman R. et al: Matrix metalloproteinases: structures, evolution, and diversification. FASEB J.1998; 12(12): 1075-1095

258. Masumoto K., de Rooij J.D:, Suita S. et al. Expression of matrix metalloproteinases and tissáy inhibitors- of metalloproteinases during normal human pulmonary development. Histopathology 2005; 47(4): 410-419

259. Matrisian L. Metalloproteinases and their inhibitors in matrix remodelling. Trends Genet. 1990;6(4):121-5

260. Matsumura S., Iwanaga S., Mochizuki S. et al. Targeted deletion or pharmacological inhibition of MMP-2 prevents cardiac rupture after myocardial infarction in mice. J. Clin. Invest.2005; 115(3): 599-609

261. Matsuyama A., Sakai N., Ishigami M. et al. Matrix metalloproteinases as novel disease markers in Takayasu arteritis. Circulation 2003; 108(12): 1469-1473

262. Mattei M.G., Roeckel N., Olsen B.R. et al. Genes of the membrane-type matrix metalloproteinase (MT-MMP) gene family, MMP14, MMP15, and MMP16, localize to human chromosomes 14, 16, and 8, respectively. Genomics 1997; 40(1): 168-169

263. Mauviel A. Cytokine regulation of metalloproteinase gene expression. J. Cell. Biochem. 1993;53:288-295

264. McCarty D.J. Rheumatoid arthritis. Current Practice of Medicine 2000; 11:147-148

265. McGeehan G., Burkhart W., Anderegg R. et al.Sequencing and characterization of the soybean leaf metalloproteinase: structural and functional similarity to the matrix metalloproteinase family. Plant Physiol. 1992; 99(3): 11791183

266. McKeown S., Richter A.G., O'Kane C. et al. MMP expression and abnormal lung permeability are important determinants of outcome in IPF. Eur. Respir. J. 2009; 33(l):77-84

267. McQuibban G. A., Gong J.-H., Tam E. M. et al. Inflammation dampened by gelatinase A cleavage of monocyte chemoattractant protein-3. Science 2000: 289(5482): 1202-1206

268. Mohammed F.F., Smookler D.S., Khokha R. Metalloproteinases, inflammation, and rheumatoid arthritis Ann. Rheum. Dis. 2003; 62(2):1143-1147

269. Molet S., Belleguic C., Lena H. et al. Increase in macrophage elastase (MMP-12) in lungs from patients with, chronic obstructive pulmonary disease. Tnflamm. Res. 2005; 54(1): 31-36

270. Montfort I., Perez-Tamayo R. The distribution of collagenase in normal rat tissues. J. Histochem. Cytochem. 1975; 23(12): 910-920

271. Morgunova E., Tuuttila A., Bergmann U. et al. Structure of human pro-matrix metalloproteinase-2: activation mechanism revealed. Science 1999; 284(5420): 1667-1670

272. Morrow D.A., Rifai N., Antman E.M. et al. C-reactive protein is a potent predictor of mortality independently of and in combination with troponin T in acute coronary syndromes: a TEVH HA substudy. J Am Coll Cardiol 1998;31:1460-5

273. Mukheijee R., Rivers W.T., Ruddy J.M. et al. Long-Term Localized High-Frequency Electric Stimulation Within the Myocardial Infarct: Effects on Matrix Metalloproteinases and Regional Remodeling. Circulation. 2010; 122(1): 20-32

274. Muller D., Quantin B., Gesnel M.C. et al. The collagenase gene family in humans consists of at least four members. Biochem. J. 1988; 253(1): 187-192

275. Mungalov N.P. Mg2+ induces conformational changes in the catalytic subunit of Phosphorylase kinase, whether by itself or as part of the holoenzyme complex. J. Protein. Chem. 1999; 18 (2):157-164

276. Murphy G., Allan J.A., Willenbrock F. et al. The role of the C-terminal domain in collagenase and stromelysin specificity. J. Biol. Chem. 1992;267:9612-9618

277. Murphy G., Cockett M.I., Stephens P.E. et al. Stromelysin is an activator of procollagenase. A study with natural and recombinant enzymes. Biochem. J. 1987;248(l):265-268

278. Murphy G., Willenbrock F. Tissue inhibitors of matrix metalloendopeptidases. Methods Enzymol. 1995; 248:496-510

279. Murphy G., Willenbrock F., Crabbe T. et al. Regulation of matrix metalloproteinase activity. Ann. NY Acad. Sei. 1994; 732: 31-41

280. Nagase H. Activation mechanisms of matrix metalloproteinases. Biol. Chem. 1997; 378(3-4): 151-160

281. Nagase H. Matrix metalloproteinases in Zinc Metalloproteases in Health and Disease (Hooper N. M., ed.), Taylor & Francis, London, UK, 1996; 153-204

282. Nagase H., Barrett A. J., Woessner J. F. et al. Nomenclature and glossary of the matrix metalloproteinases. Matrix Suppl. 1992; 1: 421-424

283. Nagase H., Fields C.G., Fields G.B. et al. Design and characterization of a fluorogenic substrate selectively hydrolyzed by stromelysin 1 (matrix metalloproteinase-3) J. Biol. Chem. 1994; 269(33): 20952-20957.

284. Nagase H., OkadaY. Proteinases and matrix degradation. Inj Kelley W.N;, Harris E.D., Ruddy S., Sledge C.B., eds. Textbook of rheumatology. Philadelphia: W.B. Saunders, 1997:323-41

285. Nagase H., Suzuki K., Cawston T. E. et al. Involvement of a region near valine-69 of tissue inhibitor of metalloproteinases (TIMP)-1 in the interaction with matrix metalloproteinase 3 (stromelysin 1). Biochem. J. 1997; 325:163-167

286. Nanni S., Melandri G., Hanemaaijer R. et al. Matrix metalloproteinases in premature coronary atherosclerosis: influence of inhibitors, inflammation, and genetic polymorphisms. Translational Research. 2007; 149 (3): 137-144

287. Nelson N. Metal ion transporters and homeostasis. EMBO J. 1999-18(16): 4361-4371

288. Ning W., Li C.J:, Kaminski N. Feghali-Bostwick C.A. et al. Comprehensive gene expression profiles reveal pathways related to the pathogenesis of chronic obstructive pulmonary disease. Proc. Natl. Acad. Sei. USA 2004; 101(41): 1489514900

289. Nishijima C., Hayakawa I., Matsushita T. et al. Autoantibody against matrix metalloproteinase-3 in patients with systemic sclerosis. Clin. Exp. Immunol. 2004; 138(2): 357-363

290. Nöda K., Ishida S., Inoue M. et al. Production and activation of matrix metalloproteinase-2 in proliferative diabetic retinopathy. Invest. Ophthal. Vis. Sei. 2003; 44(5): 2163-2170

291. Noel A., Jost M., Maquoi E. et al. Matrix metalloproteinases at cancer tumorhost interface. Semin. Cell. Dev. Biol. 2008; 19(l):52-60

292. Nomenclature Committee of the International Union of Biochemistry and Molecular Biology. Enzyme Nomenclature. Academic Press. 1992, Orlando

293. Noutsias M., Pauschinger M., Kühl U. et al. Immunosuppressive treatment in familial dilated cardiomyopathy with biopsy-proven intramyocardial inflammation? Am. Coll. Cardiol. 2003;41(1);169

294. Novak M.J., Johns L.P., Miller R.C. et al. Adjunctive benefits of subantimicrobial dose doxycycline in the management of severe, generalized, chronic periodontitis. J. Periodontol. 2002;73(7): 762-769

295. Ohtsuka T., Nishimura K., Kurata A. et al: Serum matrix metalloproteinase-3 as a» novel marker for risk stratification of patients with nonischemic dilated cardiomyopathy. J Card Fail. 2007;13(9):752-8

296. Okada A., Bellocq J.P., Rouyer N. et al. Membrane-type matrix metalloproteinase (MT-MMP) gene is expressed in stromal cells of human colon, breast, and head and neck carcinomas. Proc. Natl. Acad. Sei. USA. 1995; 92(7): 2730-2734

297. Opdenakker G., Masure S.„ Grillet B: et al. Cytokine-mediated regulation of human4leukocyte gelatinases andirole m arthritis. Lymphokine Cytokine Res. 1991; 10(4): 317-324

298. Orgel J.P., Irving T.C., Miller A. et al. Microfibrillar structure of type I collagen in situ. Proc. Natl: Acad. Sei. 2006. 103(24): 9001-5372.0siewacz H.D. Cellular copper homeostasis: impact on mitochondrial functions. Gene. 2002; 286(1):65-71.

299. Pardo A, Selman M, Kaminski N. Approaching the degradóme in idiopathic pulmonary fibrosis. Int J Biochem Cell Biol. 2008; 40(6-7): 1141-55

300. Parks W.C., Lopez-Boado Y.S., Wilson C.L. et al. Matrilysin in epithelial repair and defense. Chest. 2001; 120(1): 36-41

301. Parks W.C., Shapiro S.D., Wilson C.L. et al. Matrix metalloproteinases in lung biology. Respir. Res. 2001,2(1):10-19

302. Parks W.C., Wilson C.L., Lopez-Boado Y.S. et al. Matrix metalloproteinases as modulators of inflammation and innate immunity. Nat. Rev. Immunol. 2004; 4: 617-629

303. Pasceri V., Wilier.wn J.T., Yeh E.T.H. et al. Direct proinflammatory effect of C-reactive protein on human endothelial cells. Circulation 2000;102(18):2165-8

304. Patterson C., Pourmotabbed T., Mainardi C.L. et al. Structure-function relationship of human neutrophil collagenase: identification of regions responsible for substrate specificity and general proteinase activity PNAS 1993; 90(7):2569-2573

305. Peacock J.M., Folsom A.R. Arnett D.K. et al. Relationship of serum and dietary magnesium to incident hypertension: the Atherosclerosis Risk in Communities (ARIC) Study. Ann. Epidemic. 1999; 9 (3): 159-165

306. Pei D., Weiss S.J: Transmembrane-deletion mutants of the membrane-type matrix metalloproteinase-1 process progelatinase A and express intrinsic matrix-degrading activity. J. Biol. Chem. 1996; 271(15): 9135-9140

307. Pendas A. M., Santamaría I., Alvarez M. V. et al. Fine physical mapping of the human matrix metalloproteinase genes clustered on chromosome llq22.3. Genomics 1996; 37(2): 266-269

308. Pepper M.S. Extracellular, proteolysis and angiogenesis. Thromb. Harmat. 2001;86:346-355

309. Peres D. Microelements and vitamins. Biological, institute of health; Leon. España, 2002rofl, 460 c.

310. Peretz A., Papadopoulos T., Willems D. et al. Zinc supplementation increases bone alkaline phosphatase in healthy men. Trace Elem. Med. Biol. 2001; 15(2-3):175-178

311. Petersen C.M. Alpha 2 macroglobulin and pregnancy zone protein. Serum level, alpha 2macroglobulin receptors, cellular synthesis an aspects of function relation to immunology. Dan. Med. Bull. 1993; 40: 409-446

312. Posthumus MD., Limburg P.C., Westra J. et al. Serum levels of matrix metalloproteinase-3 in relation to the development of radiological damage in patients with early rheumatoid arthritis. Rheumatology (Oxford) 1999;38:1081-7

313. Potier M., Karl M., Elliot S.J. et al. Response to sex hormones differs in atherosclerosis-susceptible and -resistant mice. Am. J. Physiol. Endocrinol. Metab.2003; 285(6): E1237-1245

314. Prasad A. S. Zinc in human health: effect of zinc on immune cells. Mol. Med. 2008;14(5-6):353-7.

315. Prussin C., Metcalfe D.D. IgE mast cells, basophils and eosinophils. J. Allergy Clin. Immunol. 2003;lll(2):486-94

316. Pugin J., Verghese G., Widmer M C. et al.The alveolar space is the site of intense inflammatory and profibrotic reactions in the early phase of acute respiratory distress syndrome. Crit. Care Med; 1999; 27(2): 304-312

317. Pugin J., Widmer M.C., Kossodo S. et al. Human neutrophils secrete gelatinase B in vitro and in vivo in response to endotoxin and proinflammatory mediators. Am. J. Respir. Cell. Mol .Biol; 1999; 20(3): 458-464

318. Qiu Z., Strickland D. K., Hyman B. T. et al. Alpha2-macroglobulin enhances the clearance of endogenous soluble beta-amyloid peptide via low-density lipoprotein receptor-related protein in cortical neurons. J. Neurochem. 1999; 73(4), 1393-1398

319. Qu C.J., Rieppo J:, Hyttinen M.M. et al. Humman articular cartilage proteoglycans are not under sulfated in osteoarthritis. Connect. Tiss. Res. 2007; 48(l):27-33

320. Quamme G.A., Rabkin S.W. Cytosolic free magnesium in cardiac myocytes: identification of a Mg2+ influx pathway. Biochem. Biophys. Res. Comm. 1990; 167(3): 1406-1412

321. Quinones S., Buttice G., Kurkinen M. et al. Promoter elements in the transcriptional activation of the human stromelysin-1 gene by the inflammatory cytokine, interleukin 1. Biochem. J. 1994; 302(2): 471-477

322. Quinones S:, Saus J., Otani Y. et al: Transcriptional regulation of human, stromelysin. J. Biol: Chem. 1989; 264(14): 8339-8344

323. Radisky D C., Przybylo J.A. Matrix MetaUoproteinase-induced Fibrosis and Malignancy in Breast and Lung. Am. Thor. Soc. 2008; 5(3):316-322404; Rawlings N.D., Barrett A.J. Evolutionary families of metallopeptidases. Meth. Enzymol. 1995;248:183-228

324. Ridker P.M., Buring J.E., Cook N.R. et al.C-reactive protein, the metabolic syndrome, and risk of incident cardiovascular events: an 8-year follow-up of 14,719 initially healthy American women. Circulation2003;107(3):391-397.

325. Ridker P.M., Rifai N., Rose L. et al. Comparison of C-reactive protein and low-density lipoprotein cholesterol levels in the prediction of first cardiovascular events. N. Engl. J. Med. 2002;347(20): 1557-1565

326. Ries C., Petrides P. E. Cytokine regulation of matrix metalloproteinase activity and its regulatory dysfunction in disease. Biol. Chem. Hoppe-Seyler 1995; 376: 345-355

327. Robins S.P., Brady J.D. Collagen cross-linking and metabolism. In: Bilezikian J.P., Raisz L.G. & Rodan G.A. (eds) Principles of bone biology, 2 edition. San Die go, Academic Press: 2002; 211-223.

328. Rohde L.E., Ducharme A., Arroyo L.H. et al. Matrix metalloproteinase inhibition attenuates early left ventricular enlargement after experimental myocardial infarction in mice. Circulation. 1999; 99(23): 3063-3070

329. Ronday H.K., Van der Laan W.H., Tak P.P. et al. Human granzyne B mediates cartilage proteoglycan degradation and is expressed at the invasive front of the synovium in rheumatoid arthritis. Rheumatol. 2001; 40 (1):55-61

330. Roos R. Atherosclerosis: A Defense Mechanism Gone Awry., American J. Path. 1993; 143(4): 987-1002

331. Rosas I.O., Richards T.J, Konishi K. et al. MMP1 and MMP7 as Potential Peripheral Blood Biomarkers in Idiopathic Pulmonary Fibrosis. PLoS Med: 2008; 5(4): e93. PMCID: PMC 2346504

332. Roth« J:A., Garrick M.D. Iron interactions and other biological reactions mediating the physiological and toxic actions of manganese. Biochem: Phann.2003; 66(1): 1-13

333. Rothwarf D.M., Zandi E., Natoli G. et al. IKK- gamma is an essential regulatory subunit of the IkappaB kinase complex. Nature 1998;395(6699):297-300

334. Ryu J., Vicencio A.G., Yeager M.E. et al. Differential expression of matrix metalloproteinases and their inhibitors in human and mouse lung development. Thrombosis Haemostasis. 2005; 94(1): 175-183

335. Saffarian S., Collier I. E., Manner B. L. et al. Interstitial collagenase is a Brownian ratchet driven by proteolysis of collagen. Sci. 2004; 306(5693): 108-111

336. Samnegard A., Silveira A., Tornvall P. et al. Lower serum concentration of matrix metalloproteinase-3 in the acute stage of myocardial infarction. J. Intern. Med. 2006; 259(5):530-6

337. Sato H., Takino T., Kinoshita T. et al. Cell surface binding and activation of gelatinase A induced by expression of membrane-type-1-matrix metalloproteinase (MTl-MMP). FEBS Lett. 1996;385(3):238-240

338. Sato H., Takino T., Okada Y. et al. A matrix metalloproteinase expressed on the surface of invasive tumour cells. Nature 1994; 370(6484): 61-65

339. Scherer S., de Souza T.B., de Paoli J. et al., Matrix metalloproteinase gene polymorphisms in patients with rheumatoid arthritis. Rheumatoi Int 2010; 30 (3):369-73

340. Schulz R. Intracellular targets of matrix metalloproteinase-2 in cardiac disease: rationale and therapeutic approaches. Ann. Rev. Pharmacol. Toxicol. 2007; 47:211-242

341. Schulze C.J., Wang W., Suarez-Pinzon W.L. et al. Imbalance between tissue inhibitor of metalloproteinase- 4 and matrix metalloproteinases during acute myocardial ischemia-reperfusion injury. Circulation 2003; 107: 2487-2492

342. Seemayer C.A., Kuchen S., Kuenzler P. et al. Cartilage destruction mediated by synovial fibroblasts does not depend on proliferation in rheumatoid* arthritis. Am. J. Pathol. 2003; 162(5): 1549-1557

343. Segal G., Lee W., Arora P.D. Involvement of actin filaments and integrins in the binding step in collagen phagocytosis by human fibroblasts. J Cell Sci. 2001;114(1):119-129

344. Situnayake R.D., Kitas G. Dyslipidemia and rheumatoid' arthritis. Ann. Rheum. Dis. 1997;56(6):341-342

345. Siwik D.A., Pagano P.J., Colucci W.S. et al. Oxidative stress regulates collagen synthesis and matrix metalloproteinase activity in cardiac fibroblasts. Am. J. Physiol. Cell. Physiol. 2001; 280(1): 53-60

346. Snow E.T. Effect of chromium on DNA replication in vitro. Environ. Health Perspect. 1994;102(3): 41-44

347. Sordat B., Piffaretti J.C., Weiss L. et al. Invasion Metastasis. 1990; 10(3), 178-192

348. Souza-Costa D.C., Zerbini T., Palei A.C. et al. L-Arginine attenuates acute pulmonary embolism-induced increases in lung matrix metalloproteinase-2 and matrix metalloproteinase-9. Chest. 2005;128(5): 3705-3710

349. Spencer H., Norris C, Williams D. Inhibitory effects of zinc on magnesium balance and magnesium absorption in man. J Am Coll Nutr. 1994;13(5):479-484

350. Spinale F.G.Amplified Bioactive Signaling and Proteolytic Enzymes Following Ischemia Reperfusion and Aging: Remodeling Pathways That Are Not Like a Fine Wine. Circulation. 2010; 122(4): 322-324

351. Springer T.A. Traffic signals on endothelium for lymphocyte reaction and leukocyte emigration. Ann. Rev. Physiol. 1995; 57(4): 827-872

352. Stefanidakis M., Koivunen E. Cell-surface association betweenmatrix metalloproteinases and integrins: role of the complexes in leukocyte migration and cancer progression. Blood. 2006; 108(5): 1441-1450

353. Steinberg J., Halter J., Schiller H., et al. Chemically modified tetracycline prevents the development of septic shock and acute respiratory distress syndrome in a clinically applicable porcine model. Shock. 2005;24(4):348-56

354. Sternlicht M.D., Werb Z. How matrix metalloproteinases regulate cell behavior. Ann. Rev. Dev. Biol. 2001; 17: 463-516

355. Stewart W.W., Johnson A., Steward M.W. et al. The effect of antibody isotype on the activation of C3 and C4 by immune complexes formed in the presence of serum: correlation with the prevention of immune precipitation. Mol. Immunol. 1990;27(5):423-8

356. Studer S.M., Kaminski N. Towards Systems Biology of Human Pulmonary Fibrosis. The American Thoracic Society. 2007; 4(1):85-91

357. Su W.Y., Jaskot R.H., Dreher K.L. et al. Particulate matter induction of pulmonary gelatinase A, gelatinase B, and1 tissue inhibitor of metalloproteinase expression. Inhalat. Toxicol. 2000; 12(2): 105-119

358. Su W.Y., Jaskot R.H., Richards J. et al. Induction of pulmonary matrilysin expression by combustion and ambient air particles. Am. J. Physiol. Lung. Cell. Mol .Physiol.2000; 279(1): 152-160

359. Suga M., Iyonaga K., Okamoto T. et al. Characteristic elevation of matrix metalloproteinase activity in idiopathic interstitial pneumonias. Am. J. Respir. Crit. Care. Med. 2000; 162(5):1949-56

360. Sugiyama E. Role of matrix metalloproteinase-3 in joint destruction in rheumatoid arthritis. Clinical calcium. 2007; 17(4):528-34

361. Taghavi S., Krenn K., Jaksch P.1 et al. Broncho-alveolar lavage matrix metalloproteases as a sensitive measure of bronchiolitis obliterans. Am. J. Transplant. 2005; 5(6): 1548-1552

362. Tarlton J.F., Vickery C. J., Leaper D J. et al. Postsurgical wound progression monitored by temporal changes in the expression of matrix metalloproteinase-9. Br. J. Dermatol. 1997;137(4):506-516

363. Taylor D.J., Cheung N.T., Dawes P.T. et al. Increased serum proMMP-3 in inflammatory arthritides: a potential indicator of synovial inflammatory monokine activity. Ann. Rheum. Dis. 1994; 53(10):768-72

364. Tchetverikov I., LardL. R., DeGroot J. et al. Matrix metalloproteinases-3, -8, -9 as markers of disease activity and joint damage progression in early rheumatoid arthritis Ann. Rheum. Dis. 2003;62(11): 1094-1099

365. Tchetverikov I., Ronday H. K., Van El B. et al. MMP profile in paired serum and synovial fluid samples of patients with rheumatoid arthritis. Ann. Rheum. Dis. 2004; 63(7):881-883

366. Templeton D.M., Olivieri N.F., Parkes J.D. et al. Recent trends in iron chelation. Metal Ions in Biology and Medicine. Eds. Ph. Collery et al. Paris.Jons Libbey Eurotext. 1998; 5: 71-76

367. Tetlow L.C., Lees M., Woolley D.E. et al. Comparative studies of collagenase and stromelysin-1 expression by rheumatoid synoviocytes in vitro. Virchows Arch. 1995;425(6):569-76

368. Thompson M., Cockerill G. Matrix metalloproteinase-2: the forgotten enzyme in aneuiysm pathogenesis. Ann. NY Acad. Sci. 2006; 1085:170-174

369. Thorgeirsson U.P., Yoshiji H., Sinha C.C. et al. Breast cancer, tumor neovasculature and the effect of tissue inhibitor of metalloproteinases-1 (TIMP-1) on angiogenesis. In Vivo. 1996; 10(2): 137-144

370. Thrailkill K., Cockrell G., Simpson P. et al. Physiological matrix metalloproteinase (MMP) concentrations: comparison of serum and plasma specimens. Clin. Chem. Lab. Med. 2006; 44(4): 503-504

371. Thrailkill K., Cockrell G., Simpson- P. et al. Physiological matrix metalloproteinase (MMP) concentrations: comparison of serum and- plasma specimens. Clin: Chem. Lab. Med. 2006; 44(4):503-504

372. Tsushima R.G., Wickenden A.D., Bouchard* R.A. et al. Modulation* of Iron Uptake in Heart by L-Type Ca2+ Channel Modifiers. Circulation Res. 1999;84(U):1302-1309

373. Turner H.E., Nagy Z., Esiri M.M. et al. Role of matrix metalloproteinase 9 in pituitary tumor behavior. J. Clin. Endocr. Metab.2000; 85(8): 2931-2935

374. Tyagi S.C., Matsubara L., Weber K.T. et al. Direct extraction and estimation of collagenase(s) activity by zymography in microquantities of rat myocardium and uterus. Clin. Biochem. 1993; 26(3): 191-1981

375. Van Wart H.E., Birkedal-Hansen H. The cysteine switch: a principle of regulation of metalloproteinase activity with potential applicability to the entire matrix metalloproteinase gene family. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1990; 87(14): 5578-5582

376. Vance S.H., Tucci M., Benghuzzi H. et al. Pathophysiological response of rhesus monkey kidney epithelial cells exposed to epigallocatechin-3-gallate. Biomed. Sci. Instrum. 2005; 41: 223-228

377. Vanhoutte D., Schellings M., Pinto Y. et al. Relevance of matrix metalloproteinases and their inhibitors after myocardial infarction: a temporal and spatial window. Cardiovasc. Res. 2006; 69(3): 604-613

378. Ventura C.L., Higdon R., Hohmann L. et al. Staphylococcus aureus Elicits Marked Alterations in the Airway Proteome during Early Pneumonia. Infect. 1mm. 2008;76 (12): 5862-5872

379. Vernooy J.H., Lindeman J.H., Jacobs J.A., et al. Increased activity of matrix metalloproteinase-8 and matrix metalloproteinase-9 in induced sputum from patients with COPD. Chest. 2004; 126(6):1082-1010

380. Voisine P., Bianchi C., Ruel M. Inhibition of tha cardiac angiogenic response to exogeneos vascular endothelial growth factor. Surgery 2004; 136(2):407-415

381. Vu T.H., Werb Z. Matrix metalloproteinases: effectors of development and normal physiology. Genes Dev.2000; 14(17): 2123-2133

382. Vuorinen K., Myllarniemi M., Lammi L. et al. Elevated matrilysin levels in bronchoalveolar lavage fluid do not distinguish idiopathic pulmonary fibrosis from other interstitial lung diseases. APMIS. 2007; 115(8):969-75

383. Walder R.L. Rheumatoid arthritic: epidemiology, pathology, pathogenesis. In: Primer of the Reumatic Diseases, Xed. 1993;86-99

384. Wassenaar A., Verschoor T., Kievits F. et al. CD40 engagement modulates the production of matrix metalloproteinases by gingival fibroblasts. Clin. Exp. Immunol. 1999; 115(1): 161-167

385. Webb C. S., Bonnema D.D., Hinan Ahmed* S. et al. Specific Temporal Profile of Matrix Metalloproteinase Release Occurs in Patients After Myocardial Infarction: Circulation. 2006;114(10): 1020-1027

386. Wee Yong V., Power C., Forsyth P. et al. Metalloproteinases in,biology and. pathology of the nervous system: Nat. Rev. Neurosci. 2001; 2(7): 502 -511

387. Weinreb O., Mandel S., Amit T.et al. Neurological mechanisms of green tea polyphenols in Alzheimer,s and Parkinson,s diseases. J. Nutr. Biochem. 2004;15(9): 506-516

388. Wheeler D.S., Catravas J.D., Odoms K. et al. Epigallocatechin-3-gallate, a Green Tea-Derived Polyphenol, Inhibits IL-lj3- Dependent Proinflammatory Signal Transduction in Cultured Respiratory Epithelial Cells. J. Nutr. 2004;134(5): 1039-1044

389. Williams F.M. in Immunopharmacology of Neutrophils (Hellewell P.G., Williams T.J., eds.) Academic Press London 1994; 245-257

390. Williamson R.A., Bartels H., Murphy G. et al. Folding and stability of the active N-terminal domain of tissue inhibitor of metalloproteinases-1 and -2. Protein Eng. 1994; 7(8): 1035-1040

391. Williamson R.A., Marston F.A., Angal S. et al. Disulphide bond assignment in human tissue inhibitor of metalloproteinases (TIMP). Biochem. J. 1990; 268(2): 267-274

392. Williamson R.A., Martorell G., Carr M.D. et al. Solution structure of the active domain of tissue inhibitor of metalloproteinases-2. A new member of the OB fold protein family. Biochem. 1994;33(39):11745-11759

393. Wilson C.L., Matrisian L.M. Matrilysin. Parks, WC Mecham, RP eds. Matrix metalloproteinases. 1998; 149-184 Academic Press. San Diego,USA

394. Wilson C.L., Ouellette A.J., Satchell D.P. et al. Regulation of intestinal a-defensin activation by the metalloproteinase matrilysin in innate host defense. Sei. 1999;286(5437): 113-117

395. Wilczynski G. M., Konopacki F. A., Wilczek E. et al. Important role of matrix metalloproteinase 9 in epileptogenesis. J. Cell Biol. 2008; 180(5): 1021-1035

396. Woessner J.F. Jr. Matrix metalloproteinases and their inhibitors in connective tissue remodeling. FASEB J. 1991; 5(8) :2145-2154493: Woessner J.F. Jr. Role of matrix proteases in processing enamel proteins. Connect Tissue Res. 1998; 39(1-2): 69-73

397. Woessner J.F. MMPs and TIMPs-an historical perspective. Mol. Biotechnol. 2002; 22(1): 33-49

398. Wright J.L., Churg A. Animal models of cigarette smoke-induced COPD. Chest. 2002; 122(6): 301-306

399. Yamagiwa H:, Tokunaga K., Hayami T. et al. Expression, of metalloproteinase-13 (collagenase-3) is induced during fracture healing in mice. Bone 1999; 25(2):197-203

400. Yasuda T., Poole A.R. A fibronectin fragment induces type ED collagen degradation by collagenase through an interleukin-1-mediated pathway. Arthritis. Rheum. 2002;46(l):138-48

401. Ye S. Polymorphism in matrix metalloproteinase gene promotors: implication in regulation of gene expression and susceptibility of various diseases. Matrix. Biol. 2000; 19(7): 623-629

402. Ye S., Eriksson P., Hamsten A. et al. Progression of coronary atherosclerosis is associated with a common genetic variant of the human stromelysin-1 promoter which results in reduced gene expression. J. Biol. Chem.1996; 271(22): 1305513060

403. Ye S., Watts G. F., Mandalia S. et al. Preliminary report: genetic variation in the human stromelysin promoter is associated with progression of coronary atherosclerosis. Brit. Heart J. 1995; 73(3): 209-215

404. Yoshihara Y., Nakamura H., Obata K. et al. Matrix metalloproteinases and tissue in hibitors of metalloproteinases in synovial fluids from patients with rheumatoid arthritis or osteoarthritis. Ann. Rheum. Dis. 2000; 59 (6):455-61

405. Yoshida W., Uzuki M., Nishida J. et al. Examination of in vivo gelatinolitytic activity in rheumatoid arthritis synovial tissue using newly developed in situ zymography and image analyzer. Clin. Exp. Rheumatol. 2009;27(4):587-93

406. Yu Q., Stamenkovic I. Cell-surface localized matrix metalloproteinase-9 proteolytically activates TGF-beta and promotes tumor invasion and angiogenesis. Genes Dev. 2000; 14(2):163-176

407. Yu W.H., Woessner J.F. Heparan sulfate proteoglycans as extracellular docking molecules for matrilysin (matrix metalloproteinase-7). J. Biol. Chem. 2000; 275(6):4183-419

408. Zapico I., Coto E., Rodriguez A. et al. DNA polymorphism at the alpha2-macroglobulin gene is associated with the severity of rheumatoid arthritis. J. Rheumatol. 2000 ;27(10):2308-11

409. Zheng T., Zhu Z., Wang Z. et al. Inducible targeting of IL-13 to the adult lung causes matrix metalloproteinase- and cathepsin-dependent emphysema. J. Clin. Invest. 2000; 106(9): 1081-1093

410. Zucker S., Lysik R.M., Zarrabi M.H. et al. Elevated plasma stromelysin levels in arthritis. J. Rheumatol. 1994;21(12):2329-33

411. Zuo F., Kaminski N., Eugui E. et al. Gene expression analysis reveals matrilysin as a key regulator of pulmonary fibrosis in mice and humans. Proc. Nat. Acad. Sei. 2002; 99(9): 6292-6297

412. Zvaifler N.J., Firestein G.S. Pannus and pannocytes. Alternative models of joint destruction in rheumatoid arthritis. Arthritis. Rheum 1994;37(6):783-789