Влияние длительной гипокинезии на физиологические механизмы стресс-реализующих и стресс-лимитирующих систем

Камскова, Юлиана Германовна

Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему
Влияние длительной гипокинезии на физиологические механизмы стресс-реализующих и стресс-лимитирующих систем
ВАК РФ 03.00.13, Физиология

Автореферат диссертации по теме "Влияние длительной гипокинезии на физиологические механизмы стресс-реализующих и стресс-лимитирующих систем"

Направахрукописи ^-

КАМСКОВА ЮЛИАНА ГЕРМАНОВНА

ВЛИЯНИЕ ДОЛГОВРЕМЕННОЙ ГИПОКИНЕЗИИ НА ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ

СТРЕСС-РЕАЛИЗУЮЩИХ И СТРЕСС-ЛИМИТИРУЮЩИХ СИСТЕМ 03.00.13 — физиология 03.00.04 — биохимия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук

Тюмень, 2004

Работа выполнена в лаборатории генетических механизмов адаптации НИИ общей патологии и патофизиологии РАМН, г. Москвы и лаборатории «Экспериментальная и клиническая физиология системы крови, иммунитета и цитогенетики» Южно-Уральского центра РАМН.

Научный консультант: доктор биологических наук, профессор

Архипенко Юрий Владимирович

Официальные оппоненты: доктор медицинских наук, профессор

Юшков Борис Германович доктор медицинских наук, профессор Щуров Владимир Алексеевич доктор медицинских наук, профессор Львовская Елена Ивановна

Ведущая организация: Медицинский факультет Российского

университета Дружбы народов.

Защита состоится «22» октября 2004 года в 900 часов на заседании диссертационного совета при Тюменском государственном университете (ГОУВПО ТГУ) по адресу: 625043, г. Тюмень, ул. Пирогова, 3.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки университета по адресу: 625043, г. Тюмень, ул. Пирогова, 3.

Автореферат разослан «21» сентября 2004 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор биологических наук, профессор

Чирятьев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность данного исследования определяется тем, что оно предусматривает сопоставление как повреждающих, так и позитивных эффектов острого и хронического стресса при гипокинезии (ГК) и посвящено изучению механизмов, за счет которых организм предупреждает стрессорные повреждения, и изучению вопросов активной профилактики повреждающего действия ГК на организм человека и животных.

При изучении действия на организм длительных стрессорных факторов, одним из которых является гипокинетический синдром, уже до начала этого исследования было отмечено, что ограничение двигательной активности сопровождается не только морфофункциональными сдвигами в основных жизнеобеспечивающих системах (Федоров И. В. и др., 1977; Архипенко Ю. В., Диденко В. В., Сазонтова Т. Г., 1989; Коваленко Е. А., Гуровский Н. Н., 1980; Газенко О. Г. и др., 1998; Манукян А. А., Акопян А. А., 1999; Kawata T. et al., 1988), но и затрагивает клеточный генетический аппарат (Малышев И. Ю., Манухина Е. Б., 1998). Развитие гипокинетического синдрома сопровождается защитой основных жизнеобеспечивающих систем ценой деструкции тех органов, которые более приспособлены к процессам регенерации в нормальных условиях существования организма и при патологических процессах (Акопян В. П., Балян Л. С., и др., 1997). Далее, при общей тенденции к остановке роста наблюдаются разнонаправленные изменения массы органов: наибольшей устойчивостью к ГК отличается головной мозг, рост сердца и селезенки останавливается на уровне их исходной массы. Прекращается рост скелетных мышц и тимуса на фоне падения массы, но наблюдается ускорение темпов роста печени. (Меерсон Ф. З., Фомин Н. А. Павлова В. И. и др., 1988).

Таким же противоречивым фактом является, с одной стороны, нарушение микроциркуляции в органах, приводящее к развитию гипоксии, с другой стороны, констатируется факт увеличения потребления кислорода мышечной, сердечной, печеночной тканью. (Зенков Н. К., Ланкин В. З. и др., 2000).

Ограничение стресс системы на уровне органов и тканей происходит за счет активации локальных стресс-лимитирующих систем: про-стагландинов, аденозина, опиоидных пептидов (Меерсон Ф. З., 19811993; Pshenikova et al., 1996); антиоксидантных систем, включающих в себя антиоксидантные ферменты (каталазу, СОД, глутатионпероксида-зу), а также антиоксидантов — а-токоферола, витамина А, аскорбиновой кислоты и др.; системы генерации окиси азота (Архипенко Ю. В., Кизи-ченко Н. В., 1998; Малышев И. Ю., Манухина Е. Б., 1998; Пшенникова М. Г., Белкина Л. М., 2001; Addicks. К., Bloch W., Feelish M., 1994; Tores М. Ceballos W., Rubio R., 1994); белков теплового шока семейства HSP70 или стресс-белков (Ванин А. Ф., 2000; Малышев И. Ю., Малышева Е. В., 1998; Проскуряков С. Я., Бикетов С. И. и др., 2000).

В настоящее время известно, что стресс-реакция закономерно сопряжена с активизацией стресс-лимитирующих систем центрального действия, наиболее полно из которых изучены: ГАМК-ергическая, ГОМК-ергическая, дофаминергическая, серотонинергическая, опиоидергическая (Меерсон Ф. З., Пшенникова М. Г., 1988; 1989; Павлова В. И., 1990; Меерсон Ф. З., 1993; Юматов Е. А., 1997; Малышев И. Ю., Манухина Е. В., 1998; Камскова Ю. Г., Павлова В. И. и др., 2003), но до сих пор отсутствуют данные по активации центральных и периферических стресс-лимитирующих систем при действии хронического стресса, которым является ГК.

Фундаментальные исследования ГК направлены, прежде всего, на изучение влияния ее на основные звенья гомеостаза (Коваленко Е. А., 2000; Юшков Б. Г., 2000). ГК влияет на пластический обмен в разных тканях (Меерсон Ф. З., Фомин Н. А., Павлова В. И., Шибкова Д. З., 1988), атрофические изменения в мышцах, нарушения углеводного обмена (Гри-цук А. И., 1995), нарушения жирового обмена (Тигранян Р. А., 1988); нарушения микроциркуляции в тканях (Акопян В. П., Allance P. et al., 1992), угнетение иммунитета (Константинова и др., 1983; Акмаев И. Г., 1996; Stein M. et al., 1991; Sanolars S. К. et al., 1990).

Возникают многообразные изменения при действии ГК, и наступает «атрофия от неупотребления», снижается резистентность к обычным условиям внешней среды, резко снижается трудоспособность организма, могут даже возникнуть состояния «предболезни» или «болезни гипокинезии» (Коваленко Е. А., 2000).

Однако конкретная роль катехоламинов, МАО, глюкокортикоидов, продуктов ПОЛ, АОС — постоянных спутников стресс-системы в целом и при гипокинезии в частности к началу данной работы оставались неизученными. Первые же наши эксперименты показали, что при гипокинезии стресс-реализующая система активируется на протяжении месяца действия. После этого оставался открытым вопрос интерпретации факта значительной активации симпато-адреналовой и гипофизарно-адреналовой систем при незначительном увеличении ПОЛ в плазме крови и в тканях. Также оставался открытым вопрос механизма и возможности ограничения стресс-реакции при гипокинезии стресс-лимитирующими системами центрального действия (ГОМК-метаболит ГАМК) и периферического (церу-лоплазмин — антиоксидант белковой природы).

Данная работа предусматривала решение этих открытых вопросов антистрессорной защиты при 30-суточной ГК и месячного восстановительного периода.

дофаминергической, а также цитокинов плазмы крови. Предполагалось выяснить участие антиоксидантной системы крови и органов (мозга, сердца, печени), роли белков теплового шока Ы8Р70, системы оксида азота, обоснование использования гамма-оксимасляной кислоты и церу-лоплазмина для ограничения стресс-реакции при 30-ти суточной ГК.

В рамках этой общей цели решались следующие конкретные задачи:

1. Исследовать параметры стресс-реализующей системы, а именно: динамику содержания кортикостерона, катехоламинов, МАО, на протяжении действия 30-ти суточной ГК и в восстановительном периоде в ткани мозга, сердца, печени, плазме крови.

2. Изучить состояние процессов ПОЛ в динамике 30-ти суточной ГК и месячном восстановительном периоде в ткани мозга, сердца, печени, плазме крови, а также состояние АОА и динамику устойчивости к гипоксии на различных сроках ГК.

3. Оценить действие стресс-лимитирующих систем центрального действия: дофаминергической, серотонинергической в динамике 30-ти суточной ГК.

4. Исследовать роль центральной ГАМК-ергической системы в динамике 30-ти суточной гипокинезии в ткани больших полушариев и в сердце.

5. Выявить особенности активности локальных стресс-лимитирующих систем: церулоплазмина в тканях мозга и крови, антиоксидантных ферментов (каталазы, СОД, глутатионредуктазы).

6. Изучить влияние профилактического, предварительного введения ГОМК в дозе, не вызывающей снотворного эффекта, на параметры стресс-реализующей системы (ПОЛ, МДА, МАО) в ткани мозга, сердца, печени, плазме крови, а также на антиоксидантные ферменты (каталазу, СОД, глутатионредуктазу) в динамике 30-ти суточной гипокинезии.

7. Исследовать влияние церулоплазмина на параметры стресс-реализующей системы (ПОЛ, МДА, МАО) и на антиоксидантные ферменты в ткани мозга, сердца, печени, плазме крови в динамике 30-ти суточной гипокинезии.

8. Изучить роль провосполительных (ИЛ-1, ИЛ-6, (ФНО)а) и противовоспалительных (ИЛ-4, ИЛ-10, ИЛ-12) цитокинов в плазме крови при 30-ти суточной гипокинезии и в восстановительном периоде.

9. Оценить действие оксида азота в плазме крови и активацию белков теплового шока Ы8Р70 (стресс-белков) в тканях мозга, сердца, печени в динамике 30-ти суточной гипокинезии.

10. Проанализировать действие длительной ГК и стресс-лимитирующих систем на поведенческую активность животных.

Научная новизна

Показано, что при действии 30-ти суточной ГК на организм крыс активируются две противоположные системы: стресс-реализующая и стресс-лимитирующая. При этом впервые показано:

1. При ГК, наряду с мобилизацией симпато-адреналовой и гипоталамо-гипофизарно-адреналовой системами в больших полушариях головного мозга активируется метаболизм центрального действия: ГАМК-ергической, серотонинергической, дофаминергической систем, причем ГАМК-ергическая система активируется в первую (катаболиче-скую) фазу, а дофаминергическая и серотонинергическая — во вторую (анаболическую) фазу;

2. Катехоламины, продукты ПОЛ и свободные радикалы, образующиеся при ГК, воздействуют на стресс-лимитирующую систему антиоксидант-ных ферментов (СОД, каталазу, глутатионредуктазу), гуморального ан-тиоксиданта белковой природы — церулоплазмина, которые снижаются в катаболическую фазу в плазме крови, тканях мозга и печени;

3. На органном уровне активируются локальные стресс-лимитирующие системы: система генерации оксида азота, которая, в свою очередь, активирует антиоксидантные ферменты и синтез цитопротекторных белков теплового шока семейства HSP70;

4. Увеличивается синтез и секреция провоспалительных (Ил-1, Ил-6 и (ФНО)а) и противоспалительных (Ил-4, Ил-10, Ил-12) цитокинов в первую — катаболическую стадию, которые выводят организм на адаптивную фазу; далее, во вторую стадию ГК, происходит нормализация всех исследованных цитокинов за исключением ИЛ-12, снижение которого, связано с угнетением иммунитета. Обнаружены корреляционные связи между моноцитами крови и цитокинами Ил-1 и Ил-6, а также положительная корреляция между нейтрофилами крови и Ил-1 и Ил-6. Провос-палительные цитокины (Ил-1, Ил-6, (ФНО)а) способствуют синтезу «острофазовых белков» гепатоцитами печени — церулоплазмина, который увеличивается в плазме крови при действии ГК и обеспечивает ан-тиоксидантную защиту организмов.

5. Показано, что при ГК активируется интенсивность процессов липид-ной пероксидации, которая имеет двухфазный характер. В первой фазе гипокинезии происходит снижение уровня первичных и вторичных молекулярных продуктов ПОЛ, которые имеют органоспецифичность. Вторая фаза ГК характеризуется повышением первичных и вторичных продуктов ПОЛ. Конечный продукт ПОЛ-МДА повышается на всех сроках гипокинезии во всех исследованных органах.

6. На фоне повышенного уровня циркулирующих липопероксидов обнаружено увеличение латентности развития гипоксической комы. Установлен однонаправленный характер изменения динамики прироста АОА и динамики развития устойчивости к гипоксии на различных сроках ГК.

ловном мозге, сердце, печени и крови антиоксидантных ферментов, укорачивает катаболическую стадию и удлиняет анаболическую.

Установлено, что ежедневное введение метаболита другой, а именно, антиоксидантной стресс-лимитирующей системы (церуло-плазмина) перед и в период действия катаболической фазы надежно защищает организм животного от повреждения.

Полученные результаты позволяют обосновать целесообразность назначения ГОМК и церулоплазмина в период хронического стресса, каковым является 30-ти суточная гипокинезия.

Теоретическое значение работы определяется тем, что в ней впервые установлена активация системы генерации оксида азота в плазме крови при 30-ти суточной гипокинезии, играющую роль в активации антиокси-дантных ферментов. Доказана при 30-ти суточной ГК также активация синтеза цитопротекторных белков теплового шока семейства HSP70 (стресс белков). Показана роль активации стресс-лимитирующих систем в головном мозге животных: ГАМК-ергической, серотонинергической, дофамин-ергической. Тема исследований является составной частью научной проблемы «Физиологические и биохимические проблемы механизмов адаптации к гипокинезии» и включена в отраслевую научно-техническую программу в области медицины (утверждена приказом Министерства здравоохранения СССР за №1137 от 26 августа 1985 года).

Практическое значение работы определяется тем, что она является экспериментальным обоснованием разработки эффективной профилактики повреждающего действия гипокинезии на организм человека. Результаты исследований нашли отражения в учебном пособии «Физиологические основы механики мышечного сокращения», включены в лекционный материал по дисциплинам «Физиология спорта», «Общая физиология», «Основы здорового образа жизни» в Челябинском государственном педагогическом университете, Южно-Уральском государственном университете, Уральском государственном университете (Екатеринбург), а также включены в содержание электронного учебника по физиологии.

Положения, выносимые на защиту.

1. При 30-ти суточной ГК активируется стресс-реализующая система, а именно: активация катехоламинов и глюкокортикоидов, ПОЛ, фермента ингибирующего катехоламины — МАО в плазме крови, больших полушариях головного мозга, сердце, печени.

2. 30-ти суточная гипокинезия сопровождается активацией стресс-лимитирующих систем в больших полушариях головного мозга у крыс: ГАМК-ергической, дофаминергической. серотонинергической; антиоксидантных систем: ферментов (каталазы, СОД, глутатионредуктазы); антиок-сидантов белковой природы — церулоплазмина и локальной стресс-лимитирующей системы белков теплового шока семейства HSP70 в ткани мозга, сердца, печени, плазме крови.

3. 30-ти суточная ГК сопровождается разной степенью активации стресс-лимитирующих систем в периферических органах: плазме крови, в больших полушариях головного мозга, сердце, печени.

4. Угнетение поведенческой активности при длительной ГК сочетается с активацией дофаминергической, серотонинергической и ГАМК-ергической систем.

5. Устойчивость к гипоксии у животных сочетается с увеличением содержания церулоплазмина, системы оксида азота, белков теплового шока, играющих ключевую роль в развитии адаптивных реакций.

6. Предварительное введение ГОМК и ЦП ограничивает повреждения, возникшие во время катаболической стадии ГК в органах и тканях животных.

Апробация диссертации.

Материалы диссертации были представлены на: XVII — съезде физиологов России (Ростов-на-Дону, 1998); И — Российском конгрессе по патофизиологии (Москва, 2000); XVIII съезде физиол. Общества им И. П. Павлова (Казань, 2001); 6 — международной конференции «Биоан-тиоксидант» (Москва, 2002); конференция ISP (Будапешт, 2002); Всероссийской научно практической конференции (Оренбург, 2004); XIX — съезд физиологов России (г. Екатеринбург); итоговых научных конференциях ЧГПУ (2000,2001,2002,2003, 2004)

Публикации по материалам диссертации.

По материалам диссертации опубликовано 18 работ, 8 научных статей, напечатанных в лицензируемых ВАКом журналах.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, обзора литературы, описания методов исследования, трех глав собственных исследований, выводов, списка литературы. Во введении обоснованна актуальность работы, сформулирована ее цель и основные задачи, отражена научная цель, теоретическая и практическая значимость полученных результатов. В первой главе дан анализ современных представлений о стресс-реализующих стресс-лимитирующих системах организма и проблеме профилактики стрессорных повреждений организма при гипокинезии.

Во второй главе описаны методы исследования. В последующих трех главах представлены собственные результаты, проведено их обсуждение и сопоставление с данными литературы, позволяющие сформулировать основные выводы диссертации. Диссертация изложена на 250 страницах машинописного текста, иллюстрирована 26 рисунками, 27 таблицами, библиография состоит из 105 отечественных и 103 иностранных источников литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

1. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Использованы методические приемы, позволяющие оценить влияние гипокинезии на организм и установить факт защиты в результате активации стресс-лимитирующих систем. В соответствии с этим в работе были использованы морфометрические, гематологические, физиологические, биохимические методы исследования.

Исследования предусматривало три основных этапа. На первом этапе изучали механизм стресс-реализующих систем при ГК, а именно — динамику содержания, синтеза и распада катехоламинов, липопероксидацию и перекисное окисление липидов. На втором этапе исследовали изменения активности ГАМК-ергической, серо-тонинергической, КО-системы и белков теплового шока. И, наконец, на третьем этапе оценивали защитные антистрессорные эффекты тормозного метаболита ГОМК-гамма-оксибутирата натрия, антиоксиданта церулоплазмина.

Эксперименты были выполнены на 1140 белых крысах Вистар массой 150-200 гр. Все животные содержались в одном помещении при температуре воздуха 23-24° С. Животные опытной и контрольной групп получали стандартный брикетированный корм с добавлением растительного масла, рыбьего жира, свежих овощей и воды в неограниченном количестве. В опыт отбирались здоровые животные, прошедшие двухнедельный карантин в виварии. Гипокинезию создавали путем помещения животного в клетку-пенал из органического стекла, размеры которого соответствовали размерам и массе животного (Коваленко Е. А., Гуровский Н. Н., 1980; Тигранян Р. А., 1985). Сроки гипокинезии составили 1,3,7,10,15 и 30 суток. Срок гипокинезии — 30 суток выбирали с учетом общей продолжительности жизни крыс, которые живут 2-2,5 года. В восстановительный период группа животных после 30-суточной гипокинезии содержалась в обычных клетках по 5 особей в течение 30-ти суток. В процессе эксперимента велось постоянное наблюдение за поведением животных, питанием, физиологическими отправлениями. Кровь для исследования обычно забирали из надреза кончика хвоста животного. После завершения эксперимента животных забивали под легким эфирным наркозом.

Физиологические методы: использовали тест «открытое поле» для разделения животных на стресс-чувствительных и стресс-устойчивых. В дальнейшем стресс-чувствительных живот-

ных исключали из эксперимента. Изучение поведенческих реакций животных в «открытом поле» осуществляли по методу (Weischer M. G., 1976) и использовали тест приподнятого крестообразного лабиринта (Blanchard R. Y., et. al, 1992).

Биохимические методы. Моноамины определяли методом ВЭЖХ (высокоэффективной жидкостной хроматографии) с электрохимической детекцией (детектор HP 1049 фирмы «Hewlett Packard»), колонка 125х4мм и предколонка 4x4 с обратимой фазой «Lichospher-RP-C18». В качестве стандартов моноаминов использовали реактивы фирмы «Sigma».

Интенсивность перекисного окисления липидов в тканях оценивалась спектрофотометрически по содержанию первичных молекулярных продуктов (Е232/Е220) и вторичных молекулярных продуктов (Е278/Е220) липопероксидации в гептановой (где содержатся преимущественно нейтральные липиды) и в изопропа-нолььной фазе (где преимущественно содержатся фосфолипиды) (Костюк В. А., 1984; Волчегорский И. А. и др. 1989).

Антиокислительную активность (АОА) сыворотки крови определяли по способности угнетать ПОЛ гомогената головного мозга крыс in vitro (Волчегорский И. А., 1991).

Моноаминооксидазу (МАО) (К.Ф. 1.4.3.4.) определяли аль-дегидометрически с введением семикарбозида в среду для остановки ферментативной реакции и фиксации альдегидного продукта дезаминирования (Popov N., 1971).

В качестве субстрата использовали бензиламингидрохлорид с последующим спектрофотометрическим измерением продукта окислительного дезаминирования субстрата-бензальдегида при Х=278 нм (Волчегорский И. А. и др., 1991-2000).

Антиоксидантные ферменты. Активность супероксиддисмутазы (СОД) (К.Ф. 1.15.1.1.) определяли на основании измерения скорости реакции восстановления нитротетразолия синего (НТС) в присутствии НАДН и феназинметасульфата при неферментативном образовании супероксидного радикала (Чевари С., Чаба И., Секей И., 1985)

Определение активности каталазы (К.Ф. 1.11.1.6.) оценивали по реакции разложения перекиси водорода каталазой и определении светопоглощения комплекса перекиси водорода с молибдатом аммония при =410 нм по методу Мамонтовой Н. С. и др. (1994).

Определение глутатионредуктазы (К.Ф. 1.6.4.2.) основано на реакции окисленного глутатиона с НАДФН в присутствии глута-тионредуктазы гомогената по методу Путилина Ф. Е. (1982).

Уровень содержания цитокинов в плазме крови определяли на анализаторе «Multiscane Biotech» (США) с помощью наборов реактивов фирмы «QuantiKine» (США).

NO-систему оценивали по суммарному содержанию в плазме крови стабильных метаболитов NO-нитратов и нитритов, отражающему уровень продукции NO в организме (Benjamin N., Vallance P. 1994).

Содержание HSP70 в органах определяли в цитозольной фракции с помощью Вестерн-блот-анализа.

Статистическую обработку полученных данных проводили с вычислением t-критерия Стьюдента при помощи компьютерной программы «Statistica», а также непараметрического U-критерия Манна-Уитни и точного критерия Фишера.

2. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Ограничение двигательной активности, несмотря на сегодняшний прогресс, присутствует повсеместно и рассматривается одним из наиболее грозных стрессоров, выводящих неинфекционные болезни по смертности на первое место. Гиподинамия способствует срыву адаптационных механизмов защиты организма.

Активация симпато-адреналовой и гипофизарно-адреналовой систем с выходом высоких концентраций катехола-минов и глюкокортикоидов играют главную роль в развитии стресс-реакции (Меерсон Ф. З., Пшенникова М. Г., 1983). В наших опытах, начиная с первых суток гипокинезии (ГК) в ткани мозга происходит накопление предшественника норадреналина (НА), содержания дофамина (ДА) почти в 1,5 раза (р<0,01) и остается повышенным на 10 и 30 сутки ГК. Так через 3, 7, 10 суток ГК содержание ДА увеличивается соответственно в 1,3; 1,8; 2,3 раза. Даже через 30 суток остается повышенным в 1,8 раза. Содержание НА в ткани мозга через одни сутки ГК снижено, но уже на 3-сутки в мозге оно увеличивается в 2 раза, и такое увеличение остается через 7 и 30 суток ГК (р<0,01) (рис. 1.). В сердце после значительного понижения на первые сутки ГК (31%) начинается достоверное повышение через ГК3 на 29%, через ГК7— на 41%.

Такое повышенное содержание ДА, НА потенцирует развитие хронического стресса (Анохина И. П., Юматов Е. А. и др., 1985). Этому способствует и окислительное дезаминирование биогенных аминов, продуктом которого является Н2О2, которая сама может индуцировать стресс-реакции (Горкин В. З., 1981).

Рис. 1. Влияние 30-суточной гипокинезии на динамику моноаминов в сердце и мозге (нг/мг)

Примечание: достоверность различий с контролем по ^критерию Стью-дента*— р<0,05;** -р<0,01;*** -р<0,001.

К 10 суткам ГК происходит снижение содержания НА до нормальных величин и к месяцу снова повышается на 30% (р<0,01). Повышенное содержание ДА, НА способствует развитию хронического стресса, при котором происходит повышенный синтез, ресин-тез и распад катехоламинов (Анохина И. П., Юматов Е. А. и др., 1997). Так, содержание ДОФУК в ткани мозга повышается через 1-сутки на 18,5% и это повышение продолжается, достигая максимума при ГК7 в 1,7 раза (р<0,001) (рис. 1.).

Существенно, что норадреналин и его продукты метаболизма, обладая суммарным прооксидантным свойством, могут играть роль фактора в активации симпатоадреналовой системы.

Следует отметить, что при гипокинезии активируется не только симпато-адреналовая, но и гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая система. Полученные данные показали, что глюкокортикоидная активность через сутки была достоверно увеличена в плазме крови на 57%, через 3 суток на 71%.

Максимальная активность была зафиксирована через 7 суток действия ГК на 73%, на ГК10 — на 55,5%, через ГК15 — на 50% и

только к ГК30 суткам содержание кортизола почти соответствовало норме (р<0, 01). Аналогичная активация гипофизарно-адренало-вой системы при действии ЭБС была отмечена увеличением кортико-стерона в коре надпочечников, плазме крови и сердечной мышце в 3-4 раза и эти изменения сохранялись в течение нескольких дней (Меерсон Ф. З., Малышев В. В. и др., 1979).

В мозге и сердце катехоламины подвергаются инактивации с участием неспецифических ферментов (МАО) — моноаминоок-сидазой.

Обращает на себя внимание тот факт, что на всех сроках ГК отмечается, снижение активности этого фермента, исключение только составляет ГК30 и 30 суток восстановительного периода.

Через 30 суток ГК активность фермента увеличилась на 47,3% и продолжала расти в восстановительном периоде. Через 30 суток восстановительного периода активность МАО увеличилась на 71% (р<0,01). Это означает что в первую — катаболическую стадию, происходит резкое снижение в ткани мозга фермента МАО и во вторую анаболическую стадию — резкое увеличение.

В ткани сердца зафиксировано снижение активности фермента МАО через 3 суток ГК на 46%, а через 7, 10, 30 суток повышение на 25; 66; 30,9% соответственно (р<0,001) по сравнению с контролем. В ткани печени наблюдается аналогичная закономерность. Активность МАО через ГК3 снижена на 31,5%, а на 7, 10, 30 сутки повышается на 35,6; 54,6; 21,5% соответственно (р<0,001, р<0,01) по отношению к контролю.

Известно, что фермент МАО в тканях инактивирует катехоламины, выполняя защитную роль при стрессе. Тем не менее, его активность фиксируется только в первые сутки, а через 3, 7, 10 суток в ткани мозга активность фермента была противоположной динамике содержания НА.

В плазме крови активность фермента МАО падает на 1 сутки ГК на 13%, а через ГКз повышается на 83%, к 7 суткам снижается и составляет 117,4%, а к 10 суткам падает на 13%. При таком снижении можно предположить, что стероидные гормоны надпочечников осуществляют ингибиторный контроль МАО (Рап^ Н., Parvez 8., 1993). Кроме того, при дезаминировании биогенных аминов, образуется перекись водорода, которая может индуцировать стресс-реакции (Бурлакова Е. Б., Губарева А. Е. и др., 1985). В развитии стрессорной реакции пусковым механизмом часто является активация свободно-радикального окисления в мембранах клеток (Горкин В. З., 1981).

Таблица 1.

Влияние 30 суточной гипокинезии на стресс-реализующую систему ПОЛ (изопропанол) в тканях сердца, печени и мозга крыс (М±т)

Сроки Гипокинезии Изопропанол — Сердце Изопропанол — Печень Изопропанол — Мозг

232/220 278/220 232/220 278/220 232/220 278/220

ГК1 сутки 0,547±0,003 0,550±0,06 0,246±0,002 0,245±0,007 0,658±0,044 0,676±0,06 0,387±0,048 0,423±0,02 0,540±0,001 0,459±0,002* 0,175±0,002 0,156±0,002*

ГК+ЦП 0,544±0,001 0,245±0,001 0,651±0,06 0,389±0,051 0,544±0,001 0,169±0,004*

ГК+ГОМК 0,548±0,02 0,250±0,02 0,66±0,054 0,391±0,062 0,544±0,002 0,168±0,001

ГК3 суток 0,557±0,06 0,265±0,04 754,6±3,9 551,36±5*** 0,355±0,014 0,293±0,026 0,557±0,002 0,192±0,001*

ГК+ЦП 0,544±0,02 0,246±0,01 754,6±3,9 643,7±15** 0,337±0,02 0,548±0,001* 0,162±0,001

ГК+ГОМК 0,574±0,01 0,244±0,001 754,6±3,9 648,95±3,5 0,323±0,04 0,546±0,001* 0,187±0,001**

ГК7 суток 0,586±0,005* 0,276±0,01** 0,529±0,023 0,346±0,062** 0,301 ±0,04 0,261 ±0,04** 0,606+0,002* 0,210+0,001**

ГК+ЦП 0,563±0,01 0,260±0,03 0,487±0,08 0,298±0,06 0,578±0,002 0.192±0,002**

ГК+ГОМК 0,566±0,05 0,256±0,04 0,471±0,075* 0,283±0,06 0,590±0,001* 0,201 ±0,004*

ГК10 суток 0,598±0,03* 0,288±0,004** 0,559±0,021 0,523±0,023** 0,373±0,019 0,425±0,03 0,480±0,001* 0,212+0,002***

ГК 30 суток 0,605±0,01** 0,300±0,03*** 0,691±0,024 0,661+0,17 0,364±0,18 О,480±0,15" 0,451 ±0,03 0,504+0,03 0,178+0,06 0,176±0,05

Восстановление 0,555+0,05 0,250±0,07 0,65±0,044 0,680±0,05 0,380±0,06 0,490±0,09** 0,451±0,03 0,524±0,04 0,178±0,06 0,176±0,06

Примечание: данные во всех сроках ГК представлены по своему контролю. Достоверность отличий от соответствующего контроля: * — р<0,05; ** — р<0,01; *** — р<0,001.

Известно, что циркулирующие продукты ПОЛ могут вызывать генерализацию процесса липопероксидации в органах и тканях. Так, до 7 суток в крови наблюдается угнетение ПОЛ, а к 30 суткам ГК содержание первичных изопропанол-растворимых продуктов ПОЛ увеличилось на 20% по сравнению с контролем (р<0,01), а вторичных продуктов на 34%. В гептановой фазе вторичные продукты ПОЛ увеличиваются на 22% через ГК7, через ГК10 —на 29% и через ГК30 — на 22%.

Таблица 2.

Влияние 30 суточной гипокинезии на стресс-реализующую систему ПОЛ (гептан) в тканях сердца, печени и мозга крыс (М±т)

Сроки Гипокинезии Гептан — Сердце Гептан — Печень Гептан—Мозг

232/220 278/220 232/220 278/220 232/220 278/220

ГК1 сутки 0,430±0,01 0,423±0,03 0,408±0,02 0,407±0,05 1,11+0,11 1,052+0,089 0,857±0,09 0,829+0,09 0,328±0,002 0,333±0,002 0,104±0,001 0,105±0,001**

ГК+ЦП 0,434+0,001 0,416±0,001 1,132±0,32 0,855+0,088 0,328±0,001 0,104±0,001

ГК+ГОМК 0,432+0,02 0,412+0,01 1,096+0,45 0,840+0,06 0,339±0,003 0,109±0,001

ГК3 суток 0,434+0,06 0,421±0,04 1,134+0,397 0,896+0,475** 1,190±0,161 0,808+0,333** 0,282±0,002** 0,111±0,001**

ГК+ЦП 0,414±0,01 0,408±0,01 1,146±0,45 1,2+0,12 0,354±0,002* 0,107±0,001**

ГК+ГОМК 0,419±0,01 0,410+0,02 1,144±0,62 1,170+0,15 0,353±0,001 * 0,108±0,001**

ГК 7 суток 0,436+0,05 0,424±0,03 0,563±0,064 0,560+0,075 0,326±0,07 0,375+0,063* 0,334±0,004 0,130±0,002*

ГК+ЦП 0,414±0,01 0,432±0,04 0,574+0,007 0,339+0,09 0,344±0,002 0,118±0,001**

ГК+ГОМК 0,436+0,05 0,416±0,03 0,569±0,063 0,345±0,1 0,342±0,003 0,116±0,004*

ГК 10 суток 0,470+0,02* 0,458+0,002** 0,849±0,03 0,788±0,01* 0,324+0,021 0,287+0,041 0,369±0,001** 0,131±0,001***

ГК30 суток 0,467+0,02 0,461+0,01** 0,7740,042 0,856+0,06** 0,5140,25 0,567+0,19** 0,264±0,05 0,275±0,04 0,221±0,05 0,234±0,06

Восстановление 0,443±0,04 0,418±0,06 0,6500,021 0,705+0,03 0,4200,03 0,510+0,17** 0,262±0,05 0,264±0,03 0,221±0,05 0,238±0,06

Примечание: данные во всех сроках ГК представлены по своему контро-

лю. Достоверность отличий от соответствующего контроля: * — р<0,05; ** — р<0,01; *** — р<0,001.

В ткани головного мозга на ранних этапах гипокинезии также не произошло интенсификации ПОЛ (табл. 1,2). Более того, при ГК1 в ткани мозга наблюдалось снижение уровня первичных и вторичных молекулярных продуктов ПОЛ в гептановой фазе, представленной преимущественно нейтральными липидами и изопро-панольной, представленной преимущественно фосфолипидами. При ГК3, сохранилось пониженным содержание первичных гептан-растворимых продуктов ПОЛ в головном мозге на 14%. При этом, отмечался достоверный прирост содержания первичных и вторичных молекулярных продуктов ПОЛ изопропанольной фазы через ГК7. Для ГК10 характерно уменьшение уровня первичных изопро-

панол-растворимых продуктов ПОЛ на 11 % по сравнению с контролем. Через 30 суток от начала воздействия отмечается прирост первичных изопропанол-растворимых продуктов ПОЛ на 10% (р<0,05). В гептановой фракции на 10 и 30 сутки первичные и вторичные продукты ПОЛ увеличились на 12,5% и 26% соответственно, В изопропаноловой фракции на 7, 10 сутки вторичные продукты ПОЛ увеличились на 12,2 и 20% соответсвенно (табл. 1,2).

В ткани сердца также не наблюдалось увеличения продуктов ПОЛ.

Из анализа результатов (табл.2) следует, что первичные и вторичные гептанрастворимые продукты ПОЛ в сердце через ГК1, ГК3, ГК7 угнетены и Находятся на уровне контрольных величин. Активация первичных и вторичных продуктов ПОЛ зафиксирована на 10 и 30 сутки ГК. Так, содержание первичных нейтральных липидов увеличилось на 9,4%, вторичных при ГКю — на 12,2% (р<0,01). Через ГК30 суток первичные гептанрастворимые продукты увеличились на 9%, вторичные — на 13% (р<0,01), а в восстановительном периоде достигли исходных величин. Введение ЦП и ГОМК оказали положительную роль в первую фазу ГК, нормализуя первичные и вторичные гептанрастворимые продукты ПОЛ.

Изопропанолрастворимые продукты ПОЛ в ткани сердца увеличились через ГК3: первичные — на 7,2%, вторичные — на 12% (р<0,01). Через ГК10 первичные и вторичные продукты ПОЛ увеличились на 9 и 17% соответственно (р<0,05). Через ГК^ первичные продукты в ткани сердца были увеличены на 11%, вторичные - на 22%. В восстановительном периоде продукты ПОЛ были на уровне исходных величин. Введение ЦП и ГОМК снизили первичные и вторичные изопропанолрастворимые продукты ПОЛ (табл.1).

Таким образом, антиоксидант ЦП и метаболит ГАМК — ГОМК медиатор ГОМК в первой фазе ГК защитили сердце от повреждения и снизили обсалютное содержание фосфолипидов.

Из анализа результатов (табл.2) видно, что гептанрастворимые продукты ПОЛ в первой фазе ГК в печени угнетены. Для ГК3, ГК7 характерно ингибирование ПОЛ в печени, проявляющееся в снижении продуктов ПОЛ в гептановой фазе. Так, через ГК3 первичные продукты снижены на 2 1 % (р<0,01), вторичные — на 32,1% (р<0,01). Введение ЦП и ГОМК увеличило содержание этих продуктов до контрольных величин. Через ГК7 ЦП и ГОМК также нормализовали содержание первичных к вторичных продуктов ПОЛ. В изопропанольной фазе, через ГК3 в печени содержание первичных продуктов было снижено на 27%, (р<0,01), вторичных — на 17,5%. Введение ЦП увеличило

содержание первичных продуктов на 12,3%, ГОМК увеличил — на 13%. Через ГК7 содержание первичных изопропанольных продуктов было уменьшено на 34,6%, вторичных — на 13,3%. Введение ЦП увеличило содержание первичных изопропанолрастворимых продуктов на 26,6%, а вторичных — на 12,3%. ГОМК увеличил содержание первичных на 23,6%, вторичных—на 6% (табл.1).

Достоверное повышение малонового диальдегида (МДА) начинается на 3 сутки ГК. На 7 сутки гипокинезии содержание МДА увеличилось в плазме крови у крыс на 25%. Через 10 суток ГК содержание МДА увеличилось на 40% (р<0,01); через 30 суток это увеличение оставалось повышенным (на 35%, р<0,01).

Содержание МДА при ГК (30) значительно увеличилось в ткани мозга, печени, сердца. Так, уже через одни сутки ГК прирост МДА в ткани мозга составил 2%, а через 3 суток ГК —на 8%, и через 7 суток— на 12%. Самый высокий прирост содержания МДА был зарегистрирован через 10 суток и 30 суток (на 20% и 30% соответственно). Через 30 суток после месячной ГК содержание МДА оставалось повышенным (15%).

В ткани сердца через сутки гипокинезии МДА увеличилось на 10%, через ГК3 суток — на 8%, через ГК7 суток — на 26,8%, через ГК10 — на 46%; через ГК30 — на 20%.

В ткани печени через ГК1 сутки содержание МДА увеличилось на 10%, ГК3 — на 12,36%, ГК7 — на 30%, ГК10 — на 40,34%, 30 суток — на 35,5%. В восстановительном периоде через 30 суток после гипокинезии содержание МДА оставалось увеличенным на 23%.

Таким образом, повышенный уровень катехоламинов, способствующий активизации свободнорадикальных процессов в тканях при стрессе, истощает недепонируемые антиоксидантные системы (СОД, каталаза), деятельность которых направлена на ограничение ПОЛ. Для стрессорного воздействия характерно также нарушение баланса между про и антиоксидантными системами (Ме-ерсон Ф. З., 1993; Пшенникова М. Г., 2000; Камскова Ю. Г. 2001).

Активация стресс-лимитирующих систем при 30 суточной гипокинезии и месячном восстановительном периоде

Обращает на себя внимание тот факт, что чрезмерной активации стресс-системы и реализации повреждающих эффектов стресс-гормонов препятствуют стресс-лимитирующие системы (Меерсон Ф. З., 1984-1993), было сформулировано пять основных признаков стресс-лимитирующих систем:

1. способность под действием стресса активироваться (стресс-индуцибельность);

2. способность ограничивать выброс или продукцию стресс-гормонов;

3. способность ограничивать стрессорные повреждения;

4. способность экзогенных метаболитов стресс-лимитирующих систем увеличивать, а ингибиторов этих систем снижать как устойчивость организма к стрессу, так и его адаптивные возможности;

5. способность к увеличению собственной активности или реактивности в процессе адаптации к повторным действиям факторов среды.

К центральным стресс-лимитирующим системам относятся ГАМК-ергическая, опиоидергическая, дофаминергическая, серото-нинергическая системы и некоторые модуляторные пептиды-субстанция Р, энкефалины, Р — эндорфин и др. К локальным системам защиты относятся простагландиновая, антиоксидантная, адено-зинергическая системы система генерации окиси азота и система стресс-белков HSP70 (Меерсон Ф. З., Малышев И. Ю., 1993).

Влияние гипокинезии на активность ГАМК в коре больших полушарий мозга

Данные по применению ГАМК и ее производных для защиты при гипоксии были применены (Зубовская А. М., Островская П. У., 1974, Wood J. D., 1975), предупреждения нарушений ритма сердца при ЭБС (Меерсон Ф. З. и др., 1977), для предупреждения стрессор-ных повреждений, ограничивающих активность стресс-системы (Меерсон Ф. З. и др., 1988-1991; Павлова В. И., 1990, Calogero A. E., 1995; Werling L.L., 1987).

На основе этих фактов мы предположили, что активация ГАМК-ергической системы головного мозга и синтеза ГАМК из глютаминовой кислоты является естественным механизмом, ограничивающим чрезмерное возбуждение при стрессе и предотвращающим повреждение мозга и внутренних органов, которые являются мишенью избыточного симпато-адреналового и глюкор-тикоидного эффектов. На основе этого предположения мы изучили активность метаболизма ГАМК при гипокинезии в головном мозге и сердце. Аминокислоты выделяли из мозга методом хроматографии на бумаге (Шатуновой Н. Ф. и Сытинского И. А., 1966).

Из ранее полученных нами результатов, следует, что через трое суток гипокинезии содержание ГАМК увеличилось на 86,02%, через 10 суток действия ГК на организм животных ГАМК была увеличена на 46,4% в ткани мозга и через месяц действия ГК, содержание ГАМК нормализовалось. Содержание глютамата через ГК3 в мозге ткани было увеличено на 24,4%, через 10 суток действие ГК содержание ГК снизилось до контрольных величин, и

через месяц содержание глютамата резко снизилось (на 24,9%) при р<0,01. Активность ключевого фермента синтеза ГАМК — глютаматдекарбоксилазы, а также фермента утилизации этой аминокислоты — ГАМК-трансаминазы значительно возросла, что свидетельствует об усилении процессов синтеза и распада ГАМК.

Таким образом, начиная с первых суток гипокинезии, происходит активация ГАМК-ергической системы, которая заключается в том, что активность ГДК и ГАМК-Т увеличены. Соответственно содержание глютамата, превращающегося в ГАМК падает до контрольных величин и свидетельствуют об активации ГАМК-ергической системы в полушариях головного мозга при длительной гипокинезии.

Влияние длительной гипокинезии на активность дофаминергичской системы

При действии гипокинезии на организм развивается гипоксия, гипокинетический синдром, в патогенезе которого присутствует нарушение регуляции мозгового кровообращения и изменения со стороны реактивности мозговых сосудов. В регуляции локального мозгового нарушения активную роль играют дофамин и серотонин (Акопян В. П., 1998; Степанян З. В., 2002).

Как показали исследования Doda M., Wyorgy Ь, (1985) по сравнению с контролем у больных ИБС снижено выделение дофамина и в покое и при стрессе. Также показано, что дофамин ограничивает активность адренергической системы на центральном уровне. Поэтому активность адренергической системы выше у больных ИБС, что можно объяснить уменьшением дофамина, которое и происходит у этих больных.

В наших исследованиях в динамике 30 суточной гипокинезии происходит увеличение дофамина в ткани целого мозга. Из анализа результатов, представленных на рисунке 2 следует, что уже через сутки действия ГК содержание ДА увеличивается на 48,4% при (р<0,01); через трое суток действия ГК — на 34%; через ГК7 — на 118% при (р<0,01); через ГК10 — на 134% при (р<0,01) и через 30 суток действия гипокинезии на организм — на 87% (р<0,05).

Таким образом, при действии 30 суточной гипокинезии происходит активация дофаминергической системы.

Влияние длительной гипокинезии на активность серотонинергической системы

На рис. 2 представлены результаты содержания серотонина в динамике действия 30 суточной гипокинезии.

Из данных диаграммы следует, что через одни сутки действия гипокинезии на организм животных содержание серотонина (5-ОТ) — увеличилось на 49% по сравнению с контрольными величинами (р<0,01); через 3 суток ГК — на 63% (р<0,05); через 7 суток — на 47% (р<0,05); через 10 суток ГК — на 84% (р<0,01) и через ГК,0 — на 66,5% (р<0,01).

Рис. 2. Влияние 30-суточной ГК на динамику дофамина и индолалкиламинов (серотонина (5-ОТ) и 5-оксииндолуксусной кислоты) в ткани мозга

Примечание: достоверность различий с контролем по ^критерию Стью-дента * — р<0,05, ** — р<0,01; *** — р<0,001. По критерию Манна Уитни # р<0,05

Таким образом, в динамике 30-ти суточной гипокинезии наблюдалось увеличение содержания серотонина на всех сроках: 1,3,7, 10, 30 суток. Это позволяет сделать заключение, что при длительной (30-ти суточной) гипокинезии происходит активация серотонинерги-ческой системы. Подтверждение этому является факт повышенного содержания и метаболитов серотонина — (5-ОИУК) в ткани мозга. Уже через сутки наблюдается повышенное содержание ОИУК на 26% (р<0,02); через ГК3 — на 39% (р<0,05), через ГК7 — 23,5% (р<0,05); ГК10 — 41% (р<0,01) и через ГК30 — на 19,3% (рис. 2).

Таким образом, индолалкиламины были повышены на всех исследуемых сутках действия гипокинезии, что говорит в пользу активации стресс-лимитирующей — серотонинергической системы.

Особенностью месячной ГК является не только повышение ка-техоламинов, но и индолалкиламинов содержание серотонина (5-ОТ) и 5-ОИУК в ткани мозга, которые компенсируют повышение катехо-ламинов. Индолалкиламины оставались повышенными и на 30 сутки.

Аналогичная направленность в увеличении биогенных моноаминов при стрессе отмечается и другими авторами (Анохина И. П., Юматов Е. А., Иванова Т. М., 1985). Заслуживают внимания факты антиоксидантного действия серотонина, который ингибирует ПОЛ in vivo при прямом взаимодействии с перекисными радикалами в мембранах клеток (Бурлакова Е. Б., Губарева А. Е. и др., 1992).

К 1 сутки 3 суток 7 суток 10 30 Восст.

суток суток

Рис. 3. Влияние 30-ти суточной гипокинезии на динамику содержания церулоплазмина в крови и ткани головного мозга Примечание: достоверность различий с контролем по ^критерию Стью-дента * — р<0,05; ** — р<0,01; *** — р<0,001.

Влияние 30-ти суточной гипокинезии на гуморальный антиоксидант

Церулоплазмин (железо (II): кислород оксидоредуктаза — КФ 1.16.3.1) представляет собой медьсодержащий гликопротеид а2 — глобулиновой фракции плазмы крови млекопитающих и человека, синтезируемый гепатоцитами печени (Neifakh S.

Мопакот N. К. й а1, 1969). К настоящему времени накоплена значительная информация, свидетельствующая о многофункциональных свойствах церулоплазмина (ЦП).

Данные же при хроническом стрессе (длительная гипокинезия) в литературе недостаточно и совсем отсутствуют исследования по содержанию ЦП в динамике длительной гипокинезии. Содержание ЦП определяли в гомогенате целого мозга у крыс за исключением мозжечка и в крови через 1, 3, 7, 10, 30 суток и через 30 суток восстановительного периода. Результаты представлены на рисунке 3, из анализа которых, следует, что в ткани мозга содержание ЦП не менялось столь заметно, как в крови. Так, через сутки в сыворотке крови и в ткани мозга содержание ЦП незначительно увеличилось, но уже через ГК3 в сыворотке крови содержание ЦП увеличилось на 28%, в ткани мозга только на 6%. Самый высокий подъем содержания ЦП в сыворотке крови зафиксировано через ГК7 — на 50%, в ткани мозга — содержание снизилось до контрольных величин. Существенно отметить, что, начиная с 10-х суток действия гипокинезии, происходит достоверное снижение содержания ЦП как в сыворотке крови, так и в ткани мозга. Причем это снижение было значительным: в сыворотке крови через ГК10 — на 20%, в ткани мозга — на 9,5; через ГК30 в крови — на 35,3%, в ткани мозга — на 12,2%. Необходимо обратить внимание на тот факт, что после действия 30-ти суточной гипокинезии и в восстановительном периоде (через месяц) содержание ЦП остается сниженным: в крови — на 12, в ткани мозга — на 7% (рис. 3).

Таким образом, повышение содержания гуморального анти-оксиданта — церулоплазмина в крови начинается на 3 сутки и достигает максимума через 7 суток (на 50%) в первую фазу гипокинетического воздействия. Во второй фазе (10—30 сут.) ГК происходит уменьшение содержание ЦП на 20 и 35% соответственно. В ткани мозга содержание ЦП в первую фазу гипокинезии незначительно увеличилось. Однако во второй фазе (10 и 30 сутки) ГК было отмечено его достоверное снижение.

Предупреждение стрессорных повреждений организма с помощью тормозного метаболита гамма-аминомасляной кислоты — ГОМК и антиоксидантом церулоплазмином

Все вышеизложенное показывает, что характер стресс-реакции с последующим вовлечением в его реализацию физиологических и биологических механизмов на разных уровнях опреде-

ляют возможности защиты также на разных уровнях: высших нервных центров, органов мишеней и на клеточном уровне.

В соответствии с этим далее мы изучали возможность применения естественных и синтетических метаболитов ГАМК-ергической и антиоксидантной стресс-лимитирующих систем для защиты стрессор-ного повреждения организма при экспериментальной 30-ти суточной гипокинезии, которая сама является хроническим стрессом.

Повышение эффективности стресс-лимитирующих систем, которое достигается различными путями, увеличивает устойчивость к стрессорным повреждениям. (Меерсон Ф. З., 1981; Павлова В. И., 1990). Поэтому, с целью повышения стресс-лимитирующих систем и для профилактики повреждающего эффекта ГК на организм, мы применили церулоплазмин и ГОМК.

В наших экспериментах мы использовали натриевую соль гамма-аминомасляной кислоты-оксибутират натрия, который проникает в центральную нервную систему и оказывает седативное и мио-релаксирующее действие, а в больших дозах вызывает сон и наркоз (Lodorola M. J., ШЬ К., 1981). Препарат значительно повышает устойчивость мозга к гипоксии (Машковский М. Д., 1984).

Оксибутират вводили перорально, в дозе 75 мк/кг ежедневно; церулоплазмин — 30 мг/кг (в/бр. МПО «Имунопрепарат», г. Уфа).

Достоверное повышение малонового диальдегида (МДА в крови) начинается на 3 сутки ГК (табл. 3). Предварительное введение как церулоплазмина (ЦП), так и ГОМК снижало содержание МДА до контрольных величин. На 7сутки гипокинезии содержание МДА увеличилось в плазме крови у крыс на 25%, предварительное введение ЦП понизило содержание МДА на 19%, а ГОМК — на 16%. Через 10 суток ГК содержание МДА увеличилось на 40% (р<0,01); через 30 суток это увеличение оставалось повышенным (на 35%, р<0,01).

Далее мы исследовали влияние длительной ГК на липоперок-сидацию в крови; через 3 суток действия ГК на организм происходит снижение первичных и вторичных продуктов, растворимых в гепта-новой фазе на 13,7% и 10,7% соответственно. Через 7 суток ГК зафиксировано увеличение вторичных продуктов в гептановой фазе на 22%, введение ЦП снизило содержание вторичных продуктов ПОЛ на 16%, ГОМК же снизил только на 6%. Через 10 суток ГК содержание вторичных продуктов увеличилось на 29%, а через 30 суток на 22% при р<0,001. Необходимо отметить, что и после месячного вос-

становительного периода вторичные продукты ПОЛ оставались повышенными на 13% (р<0,05). В отличие от гептановой фракции ли-попероксидации в изопропанольной фазе происходит снижение продуктов ПОЛ на 3 сутки не так значительно (на 7% — вторичные продукты и почти не изменились первичные). Также необходимо подчеркнуть, что антиоксидант ЦП и метаболит стресс-лимитирующей системы — ГОМК еще больше снизили содержание вторичных продуктов (на 9 и 9,5% соответственно). Через 7 суток ГК первичные и вторичные продукты ПОЛ в крови были увеличены на 26 и 10,5% соответственно. Введение ЦП и ГОМК снизили вторичные продукты до базовых величин и не подействовали на первичные. Через 10 ГК суток на 30% увеличились первичные продукты и на 13% — вторичные, а через 30 суток ГК первичные были увеличены на 20%, вторичные — на 34%.

Таблица 3

Влияние гипокинезии на динамику малонового диальдегида и содержание антиоксидантного фермента каталазы в, плазме крови животных (М±т)

Сроки гипокинезии МДА (мкмоль/мл) Каталаза (нмоль/мг-мин)

Контроль, п=6 0,53±0,13 682,66±5,00

ГК 1 сутки, п=6 0,54±0,02 684,72±5,4

ГК+ЦП, п=6 0,48±0,01* 682,13±6,25

ГК+ГОМК, п=6 0,53±0,14 683,01 ±5,2

ГК 3 суток, п=6 0,58±0,001* 626,86±3,02

ГК+ЦП, п=6 0,48±0,02* 641,03±1,15

ГК+ГОМК, п=6 0,52±0,02 627,26±5,88

ГК 7 суток, п=6 0,66±0,01** 530,47±5,00**

ГК+ЦП, п=6 0,56±0,02 565,64±2,81*

ГК+ГОМК, п=6 0,58±0,04 56б,70±3,01*

ГК 10 суток, п=6 0,77±0,02** 533,50±1,35**

Примечание: достоверность различий с контролем по критерию I Стьюдента. * р<0,005; ** р<0,01; *** р<0,001.

Через месяц в восстановительном периоде первичные и вторичные продукты нормализовались.

Стресс-реализующей системе ПОЛ при гипокинезии противостоит антиоксидантная система, к которой относится фермент каталаза, супероксиддисмутаза, церулоплазмин.

Фермент каталаза в крови при гипокинезии снижается через 3 суток на 7,2% (табл. 3). Предварительное введение ЦП повышает содержание фермента на 2%; ГОМК же не оказал никакого изменения. Через 7 суток ГК отмечается резкое снижение фермента на 22,3% (р<0,01). Предварительное введение ЦП увеличило содержание фермента на 5,15%, а введение ГОМК увеличило содержание фермента на 6%, что еще раз доказывает стрессовый фон ГК. Через 10 суток ГК содержание каталазы оставалось сниженным на 22%.

Таким образом, ферментная система каталазы и супероксид-дисмутазы ингибирует образование гидроксильных радикалов.

Влияние ГОМК и ЦП на тканевые ферменты при действии 30-ти суточной ГК

При формировании адаптационных защитных эффектов значительная роль принадлежит системе антиоксидантов.

В настоящее время к антиоксидантным ферментам относят каталазу, супероксиддисмутазу, глутатионпероксидазу. Эта перефе-рическая стресс-лимитирующая система ограничивает чрезмерную активацию свободно-радикальных реакций на уровне ткани и увеличение её мощности может повысить резистентность последней к окислительному стрессу (Сазонтова Т. Г., Голанцова Н. Е., Архи-пенко Ю. В., 1997).

Наиболее распространенными ферментами антиоксидантной защиты являются супероксиддисмутаза (СОД) и каталаза, падение их активности может привести к повреждению органов и организма в целом (Кизиченко Н. В., Архипенко Ю. В., 1998).

В таблице 4 представлены результаты динамики СОД при действии длительной гипокинезии в ткани мозга, сердца и печени. Из анализа результатов следует, что в ткани мозга активность СОД падает на всех сроках гипокинезии во всех органах. Так, уже на 3-й сутки снижение составляло 14%, через 7 суток ГК — на 13%, через ГК8 и ГК30 суток снижение соответственно составляло 14,7 и 14,6%. Даже через месяц восстановительного периода активность СОД не достигла контрольных величин. Введение животным ГОМК непосредственно перед ГК и последующее его повторение в процессе гипокинезии повышает активность СОД в мозге, сердце и печени, причем ЦП в мозге и сердце через 1, 3 суток увеличивает активность значительнее, чем ГОМК. Другой ан-тиоксидантный фермент каталаза также как и СОД на протяжении всей 30 суточной гипокинезии была угнетена. Активность фермента каталазы в ткани мозга падает: через сутки ГК на 18,4%,

через 3-е суток ГК — 20,3%; через 7 суток ГК — на 20,4%; через 10 суток ГК — на 22%; и даже через 30 суток ГК — на 10%. В сердце при действии ГК активность каталазы угнетена больше, чем в ткани мозга. Так, через сутки ГК активность фермента снижена на 18,7%, через 3 суток ГК — на 24%, через 7 суток ГК — на 22%, через 10 суток ГК — происходит нарастание активности фермента и через 30 суток остается выше нормы на 11,13% соответственно. В печени зафиксирована самая низкая активность фермента каталазы при действии ГК. Она угнетена на всех сроках гипокинезии: через сутки ГК — на 12%, через 3 суток ГК — на 22,3%, через 7 суток ГК — на 29%, через 10 суток ГК — на 29,8% и через 30 суток ГК — на 8,5%. Предварительное введение ГОМК и ЦП поднимает активность фермента каталазы в мозге, сердце и печени приблизительно на 10% (табл. 4).

Другим ферментом, разрушающим перекиси является глута-тионредуктаза. В ткани головного мозга активность её падает только через 7 суток ГК на 25,4% (р<0,001), через 10 суток ГК на 58% (р<0,001), через 30 суток ГК на 47% (р<0,01) и даже через месяц восстановительного периода активность фермента меньше контроля на 18%. Введение ГОМК поднимает активность ГК7 — на 17% а ЦП — на 6%.

В ткани сердца активность глутатионредуктазы при действии гипокинезии увеличена, так, через 3 суток ГК — на 53% (р<0,01), через 7 суток ГК — на 67% (р<0,01), через 10 суток ГК — на 59,5% (р<0,01) и через 30 суток ГК — на 59,5% (р<0,01). В ткани печени активность глутатионредуктазы резко угнетена, так, через 3 суток ГК — на 56%, через 7 суток ГК — на 57,3% (р<0,001), через 10 суток ГК — на 58,6% (р<0,01) и через 30 суток ГК — на 37% (р<0,01) (табл. 4). ЦП увеличивает активность фермента через ГК3 суток — на 36%, через ГК7 суток — на 27%, ГОМК повышает активность фермента через ГК3 — на 31%, а через ГК7 — на 30,3%. Таким образом, ГОМК и ЦП повышает активность антиоксидантных ферментов в мозге, сердце и печени, а также ограничивают образование конечного продукта ПОЛ-МДА в этих же органах.

Таблица 4

Влияние ГОМК и церулоплазмина на активность тканевых ферментов в динамике 30-ти суточной гипокинезии и восстановительного периода

Срони Гипот-незш СОДус.ед Кагалаза, нмоль НД/мг белка в мт Глутатионредукгаза нмоль/мгмин

мозг севдце печень мгаг сердце печень моог сеянце печень

Контроль 729,6+2,7 100% 1577.1±3,34 622,04±322 100% 352+0,07 100% 10,54±0,43 30,39+1,47 100% 1,0010,01 100% 0,85+0,04 100% 0.91±0,004 100%

ГК1 сутки 595,6+2,4" 81,6% 128221±4,1" 81 547,3913,01* 88% 36,43±4,3 103,5% 11,5910,67* 110% 31,90145 105% 0,9540,02* 95% 0,73130,02* 85,5% 1,07±0,03" 118%

ГК1+ЦГ 723,35+21* 99,14% 1374,18+6,3* 87,1% 603,38+4,1 97% 38.02+3,1 1ое% 11.80+0,81 112% 32,82±5.1 10в% 1,04±0,01 104% 0,82±0,03* 97% 1,0710,05" 118%

ГК1+ГОМК 678.5±3,9 93% 1427,27+8.4* 90,5% 591.0+04,4 95% 35,90+2.4 102% 10.53t1.01 99,5% 31,6013,4 104% 1,0010,02 100% 0,81±0,01* 95% 1,03±0,04* 113%

ГКЗсуток 581,4±1,3" 79,7% 194,96±7ДГ 76% 183,1015,02" 77,7% 32,5 ±0,08* 92,4% 16.19t0.46~ 153,4% 13,51±0,1*" 44% 0,8810,01" 88,0% 0.4&0.02" 54,1% 0,915+0,08 100,5%

ГКЗ+ЦП 656,6±2,2~ 90% !36523±135* 86,6% 547,4±6,1" 88% 38,72+4,8 110% 16,4512,3" 156% 2451±3 2" 80% 0,98±0,01 98% 0,72+0,08" 85% 1,03±0,06* 113%

ГЮ+ГОМК 655,18+3,5* 89,8% 1435,16±3,7" 94% 534,92+62* 86% 35.55+3,9 101% 15.62±1,9 1482% 22,79+42* 75% 0,9540,01* 95% 0.6840,08** 80% 1,ООН),065* 110%

ГК7суток >80,92±45*" 79,62% 1230,13±62" 78% (41,87±2,19** 71,03% 2626+0.13"* 74,6% 17,62±0,41 161% 12,98±0,06*~ 42,7% 0,87±0,01" 87,0% 0,77±0,006" 90,8% 0,87±0,01* 95,6%

ГК7+ЦП 65913,5" 90,4% 129322±5,1" 82% 510,07±4,1* 82% 2826+2,11" 80,3% 16,92+3,4 160,5% 2127+3,2* 70% 0,97±0,01 97% 0,83+0,03 98% 0,9210,06 101%

ГК7+ГОМ< 680,7±5,1 93,3% 1356,3124,5* 86% 497,6314,3* 80% 32.24+3,00 91,6% 17,0042,4 161,3% 24,74±2,8* 73% 0,9810,04 98% 87,8510,04 103,4% 0,89+0,08 98,3%

КЮсутск 569,5±3,9*~ 78.05% 985.90t8.95 1097,75±5,85 111,3% 438,8611,00 70,23% 14.7at0.83— 42% 16,8310,07 159,5% 1257+0,02 41,4 0,87±0,01* 87% 0,76810,006* 90,4% 0.91Ю.004 0,77±0,006" 84,8%

"К 30 суток 656,1±42 90% 9760+14.9 668.5Qt4.46 18,6512,66" 53% 10.3411.3 28.92±1.43 0,894+0,08* 89,4% 0,7410,01" 87% 1.0310.04

1106,0±17.7-113% 611,7013,4" 915% 14,4811,7 140% 18,24+1,06" 83,07% 0,876Ю,015* 85,4%

Восстановление 692.5+5,1 95% 987.0016.73 667.66+0.16 28,86+2,84* 82% 10,3411.3 1424+0,34 0,93±0,01 93% 0.8М.01 1.<ХШ).02

1087.3111,5" 110% 687.4+56.3* 102,9% 11.37+1,7 110% 14,55+0,32 102,8% одао.ш* 0,95+0,01* 952%

Особенности поведенческого статуса крыс в динамике 30 суточной гипокинезии

Дезадаптивные последствия гипокинезии (ГК) проявляются в нарушении различных звеньев гомеостаза, что потенцирует развитие заболеваний сердечно-сосудистой, дыхательной и выделительных систем, угнетению иммунной реактивности организма. Кроме того,

для ГК характерно формирование неврологических расстройств различной степени тяжести (астено-невротический синдром, синдром проводниковых неврологических расстройств). Известно, что хронический стресс, особенно психоэмоциональный, оказывает на людей и животных патогенное влияние и приводит к развитию аффективных расстройств у людей (депрессии, фобии, паническое расстройства, тревожность) и патологических состояний у животных (Августинова Ф. Ф., 2003, Blanchard R. Y., Hebert M., 1998). При моделировании ГК у экспериментальных животных также зарегистрированы устойчивое снижение поведенческой активности. К сожалению, до сих пор не известны механизмы развития ГК-зависимого угнетения поведенческого статуса организма, хотя имеется точка зрения о стрессорной природе этого явления. Известно, что поведенческая депрессия при хроническом стрессе обусловлена дефицитом в ЦНС норадреналина и других биогенных аминов в результате усиления деятельности (МАО). Помимо этого к снижению этологических реакций при ГК может быть причастна активация ГАМК-эргической системы, являющейся центральной стресс-лимитирующей системой ЦНС. Поэтому целью настоящего исследования являлось сопоставление поведенческой активности животных с состоянием дофаминергической, серотонинергиче-ской и ГАМК-ергической системы, а так же с МАО активностью мозга в динамике 30 суточной ГК. Поведенческая активность животных определялась в тесте «открытого поля» с применением актографа, конструкция которого предусматривает изучение спонтанной исследовательской деятельности животных. Обнаружено, что уже на первые сутки от начала ГК наблюдаются некоторые признаки угнетения поведенческих реакций (рис. 6). При этом, в центре «открытого поля» зафиксировано снижение количества «вертикальных стоек» на 43,4% (р<0,05), а также количество выглядываний через отверстие на 16,7% (р<0,01). Выраженность грумминга уменьшилась на 39,2% (р<0,01). У животных данной группы также отмечено уменьшение количества стереотипных актов умываний на 4,6% (р<0,01) на периферии «открытого поля». При 3-х суточной гипокинезии также зарегистрировано угнетение поведенческой активности, проявляющейся в снижении количества вертикальных стоек на 21,2% (р<0,05) и уменьшении количества умываний на 9,1% (р<0,01) на периферии «открытого поля». В центре «открытого поля» при 3-х суточной гипокинезии количество выглядываний в отверстия снизилось на 58,4% (р<0,05). Снижение активного поведения наблюдалось не только на начальных сроках ГК. У животных, перенесших месячную гипокинезию, уменьшена верти-

кальная ориентировочная активность на 58% (р<0,05), горизонтальная активность — на 47,5% (р<0,05). Кроме того, количество дефекаций было .повышено в 3,8 раза по сравнению с контролем (р<0,05), что отражает усиление эмоциональной реакции страха (Меерсон Ф. З., 1993; Backer G., Wong J. Т. F., et al, 1991).

Рис. 6. Влияние длительной ГК на поведенческую активность крыс в тесте «открытое поле»

При обсуждении полученных результатов следует учитывать развитие поведенческой депрессии на ранних этапах ГК, когда еще не снижается выраженность эмоционального стресса. В подобных случаях угнетение поведенческой активности может быть связано с повышенным образованием тормозных медиаторов ЦНС (Меерсон Ф. З., 1993, Павлова В. И., 1990).

Влияние длительной ГК и восстановительного периода на цитокины

В настоящее время имеется большой фактический материал о цитокинах, которые регулируют иммунный ответ, являются посредниками межклеточных взаимодействий, регулируют кроветворение, клеточный цикл в различных тканях, участвуют во многих физиологических и патологических процессах

В литературе имеются сведения, что некоторые цитокины обладают «дистантными» свойствами гормонов, то есть они выходят в кровь и

длительное время циркулируют в организме (Громова Е. Г., Тугуз А. Р. и др., 2002; Шурмалина А. В., Верясов В. Н., Сухих Г. Т., 2001).

Поэтому появляется и определение по действию цитокинов как гормонов — «гормон-цитокиновая сеть» (Bagby G. С, 1989).

Кроме того, по механизму действия цитокины делятся на про-воспалительные (ИЛ-1, ИЛ-6, ФНО-а) и противовоспалительные (ИЛ-4, ИЛ-10, ИЛ-12) (Johnson R. W., Arkins S., et al, 1997). Поскольку данные по изучению системного цитокинового ответа при действии длительной 30-суточной гипокинезии на организм отсутствуют, то это обстоятельство послужило целью данной работы.

В таблице 5 представлены результаты исследования цитокинов при ГК. Из анализа таблицы следует, что уже через 1 сутки гипокинезии на 10,8% по сравнению с контролем увеличивается содержание интерлейкина ИЛ-1. а через трое суток ГК оно увеличивается на 22,4% (р<0,02). Максимум содержания ИЛ-1 наблюдается через 7, 10 суток ГК, что выражается в увеличении по сравнении с контролем на 59,5% и 31,6% соответственно при (р<0,001). Через 30 суток ГК содержание, ИЛ-1 снижается до нормы, то же самое наблюдается и в восстановительный период (30 суток после ГК). Аналогичное увеличение содержания, лимфокина ИЛ-6 наблюдается через сутки, 3, 7 суток действия гипокинезии и составляет соответственно на 16, 7 и 20% (р<0,02) по сравнению с контролем. При действии 30-суточной ГК количество лимфокина ИЛ-6 начинает снижаться до нормы, а в восстановительном периоде падает на 15,7% (р<0,05) по сравнению с контролем. Существенно отметить, что и содержание провоспалительного монокина ФНО, через 1, 3, 7, 10 суток действия ГК увеличилось соответственно на 17% (р<0,001), 16% (р<0,01), 27% (р<0,001), 14,2% (р<0,01) по сравнению с контролем. Только к 30 суткам действия гипокинезии содержание цитокина приблизилось к норме. При 30-суточном восстановительном периоде количество ФНОа даже снизилось на 11,5 (р0,05).

Таким образом, в динамике 30-ти суточной ГК значительное повышение наблюдается уже с первых суток и продолжается до 10-15 дней, затем идет снижение до нормы к 30 суткам ГК.

Аналогичная закономерность прослеживается на всех сроках ГК и для лимфокина ИЛ-4 (табл. 5). Противоположная направленность прослеживается для монокина ИЛ-12. Уже на 1 сутки содержание по сравнению с контролем уменьшается на 23% (р<0,01). Через 3 суток содержание цитокина уменьшается на 24,3% (р<0,01), на 10 сутки ГК — на 34,3% (р<0,001) и на 30 сутки — на 39%. Особенно снижение ИЛ-12 происходит на 7 сутки и составляет 49%.

Таблица 5

Влияние 30-суточной гипокинезии на динамику цитокинов в плазме крови (пг/мл)

Время от начала Г К (ФНО)а ИЛ-2 ИЛ-4 ИЛ-6 ИЛ-12

Контроль п=8 27,4±0,52 20,75±0,79 0,9±0,24 1,3±0,17 16,75±,96 7,0±0,52

1 сутки п=7 32,0±0,42** 117,0% 23,01 ±1,5 110,8% 1,3±0,72 144% 1.57±0,18 120,7% 19,4±1,15 116,0% 5,4±0,64 77%

3суток п=10 31,8±1,23** 116% 25,4±1,46** 122,4% 1,6±0,34*** 177% 1,8±0,11** 138,5% 17,9±1,07 106,8% 5,3±0,39*** 75,7%

7 суток п=10 34,9±0,74** 127,4% 33,1±0,86*** 159,5% 1,9±0,30*** 211,0% 2,2±0,15*** 169% 20,2±0,61** 120,64% 3,6±0,32*** 51,4%

10 сутокп=10 31,3±0,60** 114,2% 27,3±1,20** 131,6% 1,75±0,56 305,5% 1,80±0,17* 138% 17,4±0,26 103,8% 4,6±0,45*** 65,7%

30 суток Контроль п=8 26,15±0,64 23,3±0,97 1,3±0,50 2,0±0,04 16,30±0,68 7,4±0,64

30 суток Опыт п=8 28,1 ±0,53* 106,8% 23,0±0,47 98,7% 1,75±0,28 134,6% 1,55±0,21* 129% 19,2 ±0,94** 117,8% 4,50±,66** 60,8%

Восстановительный период

Контроль N=4 19,50±0,84 15,75±0,84 1,00±0,28 0,50±0,28 12,75± 1,40 5,50±,84

Опыт n=4 17,25±1,12 88,5% 15,50±0,28 98,4% 2,50±0,56* 125% 0,51±0,28 102% 10,75±0,56 84,3% 5,25±0,56 95,4%

Примечание. Достоверность отличий от соответствующего контроля:

* — р<0,05, ** — р<0,02, *** — р<0,01.

Таким образом, при 30-суточной гипокинезии наблюдалось 2 стадии: в первую — катаболическую происходит увеличение содержания всех цитокинов, кроме ИЛ-12, и во вторую — анаболическую — нормализация всех исследованных цитокинов. В восстановительный период наблюдалось увеличение содержания только цитокина ИЛ-2 на 25% (р<0,05).

Существенно, что провоспалительные цитокины способствуют синтезу «острофазовых белков» гепатоцитами печени, таких, как церуллоплазмин, который был повышен до 7 суток гипокинезии в 1,3-1,5 раза. Далее, каскадный характер синтеза и секреции провоспалительных цитокинов заставляет предположить, что на клетку-мишень чаще всего действуют не отдельные цитокины, а совокупность провоспалительных и противовоспалительных цито-кинов, которые выводят организм на адаптивную стадию (Johnson R. W., Arkins S., at al, 1997). Тем не менее, цена такой адаптации — снижение иммунитета, за который отвечает цитокин ИЛ-12.

Роль NO антиоксидантной системы при действии длительной гипокинезии на организм животных

Одним из важных свойств NO является его способность в клетках и тканях инициировать синтез белков теплового шока. Синтез белков теплового шока может инициироваться как эндогенным NO, так и введением в организм животных различных доноров N0 (Ванин А. Ф., 2000).

Формирование защитных эффектов адаптации обеспечивается активацией генетического аппарата и изменением клеточного метаболизма с изменением функции нервной, эндокринной, сердечнососудистой, дыхательной, мышечной систем (Меерсон Ф. З., 1984). Согласно современным представлениям, в механизме адаптации наиболее важную роль играют универсальные факторы регуляции физиологических систем и экспрессии генов. Таким универсальным регулятором является оксид азота NO (Малышев И. Ю., Манухина Е. Б., 1998).

NO синтезируется в организме из его метаболического предшественника аминокислоты L-аргинина в ответ на физиологическую потребность ферментом NO-синтазой (NOS) в присутствии кислорода (Реутов В. П., Сорокина Е. Г., Охотин В. Е., Косицын Н. С, 1998). Способность NO давать биологический эффект зависит от малой величины его молекулы, ее высокой реактивности и способности к свободной диффузии в тканях (Раевский К. С, Башкатова В. Г., Ванин А. Ф., 2000). Путем простой диффузии NO легко переходит в соседние, более далеко расположенные клетки, осуществляя, таким образом, межклеточную коммуникацию и регуляцию в различных тканях (Каштанов С. И., Звягинцев М. А. и др., 2000). В нормальных физиологических условиях NO синтезируется только тогда, когда он необходим, и в таком количестве, какое необходимо в каждый данный момент (Реутов В. П., 2000).

При ГК уже на 3 сутки уровень продукции NO увеличивается на 59%, на 7 сутки — на 95%, а на 10 сутки ГК в 2 раза (рис. 7), через 30 суток ГК уровень нитратов/нитритов увеличивается в 5 раз. Таким образом, уровень метаболитов NO нитратов/нитритов в крови, отражающий общую продукцию NO в организме, повышается при ГК. Следствием активации NO системы является увеличенная продукция NO, которая повышает резистентность организма при гипокинезии.

Рис. 7. Влияние ГК на содержание нитритов/нитратов в плазме крови крыс

Примечание: достоверность различий с контролем по критерию t-Стьюдента * р<0,005

Увеличение синтеза NO при ГК может происходить за счет активации уже имеющегося фермента NО — синтазы (Oilman С. Г., Parker J. Т., et al, 1995; Hiral Т., Visnuski M. D.; Keams K. J., at al, 1994), а также за счет увеличения синтеза фермента (Shen W. Q., Zhang X. P. et al, 1995).

При гипокинезии наблюдается активация свободнорадика-лыюго окисления, повышение концентрации свободных жирных кислот, что является, по мнению ряда авторов, активацией фермента NO — синтазы (Mttal С. К., 1995; Ignarro Г., 1989). В настоящее время имеются сведения, что цитокины TNF(a), интер-лейкины, свободные радикалы могут регулировать стресс-индукцию генов, которые кодируют NO-синтазу. (Busse R., Fleming I., 1995; Kroncke К. D., Fehsel К., at al., 1995).

Таким образом, при гипокинезии, начиная с 3-е суток, активируется продукция азота, которая не только ограничивает стресс-реакию (Schwarz P., Diem R., Dun N. J., Fostermann V., 1995), а также участвует в активации синтеза HSP70 (Samuels M. А., 1987; Малышев И. Ю., Малышева Е. В., 1998).

Состояние белков теплового шока в динамике длительной гипокинезии

Из анализа рисунка 8 следует, что в ткани мозга накопление HSP70 происходит только через месяц действия ГК. В ткани печени HSP70 обнаруживались в коШ'ЩДО ^^ГК' при

'iKMUOTCXA I

этом их содержание постепенно увеличивалось, достигая максимума к 30 суткам. В ткани сердца у контрольных крыс обнаружено незначительное накопление HSP70. В ответ на действие ГК в миокарде опытных крыс происходило куполообразное изменение содержания белков теплового шока с максимумом накопления их на 3 и 10 сутки (рис. 8).

Необходимо отметить, что адаптация к ГК сопровождается выраженной активацией стресс-белков. Принимая во внимание хорошо известные цитопротекторные, антиоксидантные, антиги-поксические свойства HSP70 не исключено, что этот механизм вовлечен в защитные эффекты адаптации к 30 суточной ГК.

Сразу после стресса общий биосинтез снижается, а синтез HSP70 резко увеличивается. Существенно отметить, что большая часть HSP70 находится в ядре среди поврежденных в результате стресса прерибосом. При этом в ядре содержание HSP70 уменьшается, а в цитоплазме увеличивается, и поврежденная структура прерибосом восстанавливается, а общий биосинтез белка достигает контрольного уровня (Weich W. J., Suhan J. P., 1986). Синтез HSP70 регулирует ген HSP70, который связан с двумя важными элементами: HSE (специальный элемент промотора hsp гена) и HSF — фактор транскрипции. HSE активирует hsp гены, связываясь с HSF и вызывая активацию РНК-полимеразы и транскрипцию гена (Малышев И. Ю., Малышева Е. В., 1998). В нормальных условиях HSF находится в неактивном состоянии и активируется при стрессе. У крыс Вистар при адаптации к периодическим стрессам в миокарде накапливается 5 изоформ HSP70 в большом количестве и, поэтому, повышается устойчивость сердца к повреждающим факторам (Малышева Е. В., Замотринский А. В., Малышев И. Ю. 1994).

Таким образом, при гипокинезии на 3, 10 сутки в сердце значительно накапливаются HSP70 белки стресса, которые защищают сердце от повреждения. В печени HSP70 обнаруживались в контрольных условиях и на всех сроках ГК, постепенно увеличиваясь, достигая максимума к 30-ти суткам. Это можно объяснить более высокой температурой этого органа. В мозге, в базальных условиях, HSP70 не проявляются, они накапливаются к 10-ти суткам, достигая максимума к 30-ти суткам. Возможно, до 10-ти суток защита мозга обеспечивается другими системами.

МОЗГ:

Контроль 3 сутки ГК 10 суток ГК 30 суток ГК

т*ш> , ■ „Ыщтятт. ■■ищи цяиг ■ «Ш^ЩЯШт-

ПЕЧЕНЬ:-------

Контроль 3 сутки ГК 10 суток ГК 30 суток ГК

СЕРДЦЕ:

Контроль 3 сутки ГК 10 суток ГК 30 суток ГК Рис. 8. Влияние длительной ГК на содержание HSP70 в ткани мозга, печени, миокарда Примечание: К — контроль; ГК3, ГК10, ГК30 — кол-во суток после воздействия гипокинезии; 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12 — белки теплового стресса; МОЗГ-К — 1; ГК3— 2; ГК10 — 3;

ГК30 — 4; Печень-К — 5; ГК3 — 6; ГК10 — 7; ГК30 — 8;

Сердце-К — 9; ГК3— 10; ГК10— 11; ГК30— 12.

Обсуждение

При действии длительной гипокинезии на организм активируется стресс-реализующая система, которая сопровождается морфофункциональными и биохимическими нарушениями.

Как фактор, вызывающий серьезные морфофункциональные и биохимические сдвиги в организме, длительная гипокинезия является наилучшей моделью, при которой реализуются резервные механизмы адаптации (Воротникова Е.В., 1984; Газенко О.Г. и др., 1986; Меерсон Ф.З. и др., 1988; Тигранян Р.А., 1990; Кам-скова Ю.Г., 2004).

Попав в экстремальные условия, организм мобилизует разные программы адаптационного поведения, конечной целью которых служит полноценное приспособление за счет резистентности к стрессорам (Кузник Б.И. и др., 1989; Маянский Д.Н., 1991; Павлова В.И., 1990).

В тоже время актуальной потребностью физиологии и гигиены труда, космической биологии и медицины является разрешение острых проблем пребывание человека в неадекватных условиях существования (Меерсон Ф.З. и др., 1988-1990; Грицук А.Г., 1995).

В настоящее время известно, что длительное ограничение движений, как людей, так и животных, сопровождается адаптивными и дезадаптивными изменениями в системе крови и внутренних органов, которые нуждаются в специальной медикаментозной коррекции.

Так как, эффективность взаимодействия гидроксильных радикалов с полиеновыми липидами высока и имеет лишь диффузные ограничения, эти ферментные системы играют центральную роль в регуляции ПОЛ на стадии инициирования. Несмотря на мощность этих систем в физиологических условиях, надежность антиоксидантной защиты в целом предусматривает наличие ингибиторов, специализированных для ограничения последующих стадий ПОЛ. Таковыми являются «ловушки гидроксильных радикалов» — природные антиоксиданты, витамин С, а — токоферол, алифатические спирты.

Кроме того, при длительной ГК активируется интенсивность ПОЛ и его конечный продукт — МДА, который увеличен во всех органах. В тоже время тканевые антиоксидантные ферменты угнетены в катаболическую фазу гипокинетического воздействия во всех органах. Поэтому для увеличения мощности антиоксидант-ных ферментов было проведено предварительное введение ЦП.

Известно, что фермент СОД, катализирует реакции, продуктом которой является Н2О2. Каталаза и глутатионредуктаза, восстанавливают активные кислородные радикалы (АКР), разрушая перекись водорода (Биленко М. В., 1989). Каталаза препятствует накоплению Н2О2, предупреждая тем самым повреждающее действие на клетки (Мецлер Д. Э., 1980).

Угнетение фермента при ГК можно объяснить тем, что при окислительном дезаминировании моноаминов, образовавшиеся жирно-ароматические альдегиды подавляют активность СОД (Коваленко Е. А., Туровский Н. Н., 1980).

В то же время, ЦП может регулировать перекисное окисление липидов (ПОЛ), выступая в качестве перехватчика супероксидного анион - радикала и гипохлорида (Закирова А. Н., Минга-зетдинова Л. Н. и др., 1994).

При недостатке синтеза этого белка развивается наследственное заболевание человека - гепатолентикулярная дегенерация (болезнь Вильсона-Коновалова (Фролова Л. Ю., Шварцман А. Л. и др., 1979)). Далее, как показали V. Schreiber, T. Pribel, (1980) ЦП принимает участие в нейроэндокринной регуляции путем изменения уровня биогенных аминов.

Рис. 9. Влияние ГОМК и ЦП на резистентность животных по увеличению латентности развития гипоксической комы Примечание: данные во всех сроках ГК представлены по своему контролю. Достоверность отличий от соответствующего контроля: *—р<0,05.

Увеличенные изопропанольные продукты ПОЛ (переокисленные фосфолипиды), циркулирующие в крови, могут вызвать развитие различных форм вегетососудистых расстройств, снижать устойчивость к гипоксии (Баленко М. В., 1989, Aguirre F., Martin J., Grinson D., 1998).

Однако при ГК продолжительностью 30 суток на фоне повышенного уровня циркулирующих липопероксидов отмечалось увеличение латентности развития гипоксической комы (рис.9). Этот феномен, можно объяснить только с позиции активации стресс-лимитирующих систем, как центрального действия, так и локального, к которым относятся антиоксидантные ферменты и синтез цитопротекторных белков теплового шока семейства HSP70. При предварительном введении ГОМК и ЦП и дополнительном их подкреплении через сутки, 3-е, 10, 30 латентность развития гипоксической комы увеличивалась.

Поэтому особый интерес представляют данные о снижении летальности, подвергнутых длительному гипокинетическому воздействию, при применении антиоксидантной терапии (Л. В. Криво-хижина, Г. П. Ганченкова, 1997).

Существенно отметить, что динамика прироста АОА и динамика развития устойчивости к гипоксии имеет однонаправленный ха-

рактер. Можно предположить, что ЦП, который является компонентом АОА, а также повышенное содержание N0 в плазме крови и увеличение содержания белков теплового шока повышают резистентность к гипоксии. Введение ГОМК и ЦП существенно увеличивают устойчивость к гипоксии, т. е. увеличивают адаптационные возможности организма.

Таким образом, очевидно, что устойчивость к стрессорным повреждениям при гипокинезии определяется соотношением активности стресс-системы и стресс-лимитирующих систем, которые формируются как на основе генетических особенностей организма (Пшенникова М.Г., 2000), так и в процессе жизнедеятельности под влиянием различных факторов, одним из которых является гипокинезия.

Рис. 10. Соотношение стресс-системы и лимитирующих систем при 30-ти суточной ГК, повышение резистентности животных при ГК при введении антиоксиданта ЦП и ГОМК.

выводы

1. Активация симпатико-адреналовой и гипоталамо-адреналовой системы, составляя основное звено стресс-реализующей системы при действии экспериментальной гипокинезии (ГК) на организм, выражается в значительном увеличении содержания катехоламинов (дофамина, норадреналина и его продукта распада 3-4-диоксифенилуксусной кислоты), а также кортикостерона. При этом содержание кортикостерона увеличено в первой фазе гипокинезии (15 суток) на 50-70% и к 30-ти суткам ГК почти соответствует норме. Содержание НА снижалось на первых сутках ГК: небольшое в центральном, регуляторном органе (мозге) и значительное (на31%) — в органе мишени (сердце). Через 3 суток ГК в мозге происходит увеличение содержания НА в 2 раза и такое повышение оставалось на протяжении 30 суток. В сердце содержание НА было невысоким по сравнению с мозгом (только на 29%) и таким же оставалось и через 30 суток ГК. Активность фермента МАО, снижена в первую (катабо-лическую) фазу и повышена во вторую фазу (анаболическую). Повышенное содержание кортикостерона и катехоламинов потенцииру-ет развитие хронического стресса, при котором происходит и повышенный распад, характеризующийся увеличением содержания 3-4-ДОФУК в ткани мозга животных.

2. При действии 30-ти суточной гипокинезии на организм повышается интенсивность процессов липидной пероксидации, которая имеет фазный характер. В первой фазе гипокинезии происходит снижение уровня первичных и вторичных молекулярных продуктов ПОЛ: (в плазме крови происходит снижение через 1,3 суток; в мозге — через сутки в изопропанольной фракции на 15—11% и в гептановой через 3, 7 суток — на 14-17% соответственно; в сердце — только на 1-ые сутки; в печени — до 3 суток снижение в гептановой фазе на 32% и в изопропанольной — через 7 суток — на 34,6%. В икроножной мышце, в отличие от сердечной, на всех сроках ГК повышается достоверно ПОЛ от ГК3 и до ГК30. Максимум повышения зафиксирован через ГК7-ГК10 в гептановой фракции вторичных продуктов ПОЛ на 30%. Конечные продукты ПОЛ-МДА достоверно повышаются через ГК3 во всех исследованных тканях, достигая максимальных величин через ГК7-ГК10 соответственно: в плазме крови на 25, 40, 30%; в сердце — 26,46,20%; в мозге на 12,20,30%; в печени 30,40,35.%.

концентрации дофамина в 1,5 раза через трое суток в ткани мозга и остается на этом уровне, на протяжении ГК. В динамике 30-ти суточной ГК содержание серотонина (5-ОТ) увеличено на всех сроках (1, 3, 7, 10, 30 суток), причем более значительно — во вторую фазу ГК. На всех исследованных сроках ГК индолалкиламины повышены: серотонина (5-ОТ) — более чем на 50%, причем во второй фазе повышение составляло 84% — (ГК10 суток) и 66,5% — (ГКз0 суток). Содержание метаболита серотонина (5-оксииндолуксусной кислоты) через ГК1 увеличено на 26%, а ГК10 — на 41 %.

4. Катаболический эффект 30-ти суточной ГК наряду с известным увеличением цитоплазматических и лизосомальных ферментов в плазме крови выражается угнетением в мозге, сердце, печени тканевых антиоксидантных ферментов (СОД, каталазы) и активацией антиоксиданта церулоплазмина (ЦП) в первую стадию гипокинетического воздействия в ткани мозга и плазме крови. Значительное угнетение активности каталазы в печени зафиксировано через 3, 7, 10 суток ГК — на 22, 29 и 30%, соответственно. Достоверное увеличение (на 28%) содержания ЦП в плазме крови отмечается на 3-и сутки ГК и достигает максимума через 7 суток (на 50%). Во второй фазе (10-30 суток) ГК происходит уменьшение содержания ЦП на 19,6 и 35% соответственно. В ткани мозга содержание ЦП столь значительно не меняется.

5. В первую стадию ГК происходит увеличение синтеза и секреции цитокинов: провоспалительных (Ил-1, Ил-6 и (ФНО)а) и противо-спалительных, которые выводят организм на адаптивную фазу, с последующей нормализацией — во вторую стадию уровня всех исследованных цитокинов. Исключение составляет уровень Ил-12, снижение которого определяет угнетение ТХ-1 зависимого иммунного ответа. Обнаружены корреляционные связи между количеством моноцитов и нейтрофилов крови с содержанием цитокинов Ил-1 и Ил-6. Провоспалительные цитокины (Ил-1, Ил-6, (ФНО)а) способствуют синтезу «острофазовых белков» гепатоцитами печени — церулоплазмина, который обеспечивает антиоксидантную защиту организма.

6. Универсальный регулятор физиологических систем и экспрессии генов — оксид азота достоверно увеличен после 3-х суточной гипокинезии на 59%, через 7 суток ГК — на 95%, через 10 суток ГК — на 112% и через 30 суток ГК — в 5 раз. Следствием активации N0-системы является увеличенная продукция N0, которая ограничивает стресс-реакцию, повышает резистентность организма при гипокинезии.

7. Белки теплового шока ЖР70, которые, обладая цитопротекторными, антиоксидантными, антигипоксическими свойствами, защищают органы от стрессорного повреждения. Действие их при ПС носит орга-носпецифический характер: в ткани мозга они накапливаются к 10-ти суткам действия ГК и достигают максимума во второй фазе — к 30-ти суткам ПС; в сердце при действии гипокинезии максимум накопления белков теплового шока проявляется в первой фазе (на 3, 10 сутки); в печени И8Р70 обнаруживались на всех сроках ПС, достигая максимума к 30-ти суткам (во второй фазе).

8. При действии гипокинезии на организм возникает активация ГАМК-ергической системы в коре больших полушарий головного мозга. Активация ГАМК-ергической системы выражается увеличением глюта-матдекарбоксилазы через ГК, на 29% (р<0,01), обеспечивающей превращение глютамата в ГАМК, и увеличением через ГК, на 24% ГАМК-трансаминазы, осуществляющей разрушение ГАМК при реализации ее тормозного действия. Содержание ГАМК увеличилось через 3 суток ГК на 86%, а через 10 суток ГК — на 46%.

9. Введение животным ГОМК непосредственно перед ГК и последующее ежедневное его повторение до 7 суток в процессе гипокинезии приводит к снижению повреждающего эффекта гипокинезии, существенно ограничивает стресс-реакцию, т. е. снижает фер-ментемию, интенсификацию ПОЛ, образование конечного продукта ПОЛ — МДА, повышает активность антиоксидантных ферментов в сыворотке крови, мозге, сердце, печени.

Предварительное введение гуморального антиоксиданта ЦП и дополнительное подкрепление его семидневным последующим введением предупреждает угнетение тканевых антиоксидантных ферментов (СОД, каталазы, глутатионредуктазы) в изученных органах, повышает антиокислительную активность в головном мозге, сердце и печени; существенно повышает резистентность животных по увеличению латентности развития гипоксической комы в первую фазу гипокинетического воздействия.

10.При длительной гипокинезии возникает активация ГАМК-ергической, серотонин-ергической, дофамин-ергической систем в больших полушариях головного мозга на фоне угнетения поведенческой активности животных. Так ориентировочная поведенческая активность снижена не только у животных на ранних этапах ГК, но и у животных перенесших 30-ти суточную гипокинезию ориентировочная поведенческая активность снижена на 58%.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

• АОА — антиокислительная активность

• АОС — антиокислительная система

• ГАМК — гамма-аминомасляная кислота

• ГАМК-Т-ГАМК — трансаминаза

• ГГАС — гипоталамо-гипофизарно-адреналовая система

• ГДК — глютаматдекарбоксилаза

• ГК — гипокинезия

• ГОМК — гамма-оксимасляная кислота

• ДА — дофамин

• ДОФУК — 3,4-дигидроксифенилуксусная кислота

• ИЛ — цитокины

• КТ — каталаза

• МАО — моноаминооксидаза

• МДА — малоновый диальдегид

• НА — норадреналин

• HSP70 — белки теплового шока (стресс-белки)

• NO — оксид азота

• NOS — NO-синтаза

• ПОЛ — перекисное окисление липидов

• САС — симпато-адреналовая система

• СОД — супероксиддисмутаза

• ЦП - церулоплазмин

• ФНО —фактор некроза опухоли

• 5-ОИУК — 5-оксииндолуксусная кислота

• ГТР - глутатионредуктаза

Список работ опубликованных по теме диссертации

1. Павлова В. И. Изучение динамики костномозгового кроветворения в результате действия длительного эмоционального стресса /Павлова

B. И., Камскова Ю. Г., Мамылина Н. В. //Тезисы ХУЛ съезда физиологов России. — Ростов-на-Дону. — 1998. — С. 168

2. Камскова Ю. Г. Адаптация человека к экстремальным факторам внешней среды.//Вестник ЧГПУ 1999,—серия 9. — №1. — С. 28-31.

3. Камскова Ю. Г. «Влияние длительной гипокинезии на уровень ПОЛ в плазме крови. /Камскова Ю. Г., Белоусова Н. А. //Сборник научных трудов РИПОДО—Челябинск. —1999. — С. 82-87.

4. Павлова В. И. Гетерохронность в динамике изменений некоторых гематологических и биохимических маркерах стресса в условиях гипокинезии. /Павлова В. И., Камскова Ю. Г., Исаев А. П., Цапов Е. Г. //Тезисы 2-ого Российского конгресса по патофизиологии.—М.—2000.—С. 222.

5. Камскова Ю. Г. Влияние длительной гипокинезии на уровень перекис-ного окисления липидов и антиокислительной активности крови. /Камскова Ю. Г., Цейликман В. Э., Белоусова Н. А. //Тезисы 2-ого Российского конгресса по патофизиологии.—М.—2000.—С. 214.

6. Камскова Ю. Г. Изменения в системе крови при длительной гипокинезии. /Камскова Ю. Г., Рассохин А. Г., Цейликман В. Э., Павлова В. И., Цапов Е. Г. //Вестник ЧГПУ. — 2000. — Серия 9. — №1. — С. 9093

7. Камскова Ю. Г. Изменения антиоксидантного статуса и уровня ПОЛ в крови и печени в динамике 30-суточной гипокинезии. //Бюлл. экспе-римен. биологии и медицины. — 2001.—№10. — С. 387-389.

8. Камскова Ю. Г. К вопросу о механизмах, обуславливающих развитие повышенной антигипоксической устойчивости при кратковременной гипокинезии. //Тезисы XVIII съезда физиол. общества им. И. П. Павлова. — Казань. — 2001. — С. 525.

9. Камскова Ю. Г. Особенности реакции системы крови при гипокинетическом стрессе и современные представления об иммуно-нейро-эндокринных взаимодействиях и «цикле окиси азота». //Теория и практика физической культуры. 2002. — №10. —

C. 20-23.

10. Камскова Ю. Г. Состояние гуморальной антиоксидантной системы и содержание циркулирующих цитокинов при длительной гипокинезии. /Камскова Ю. Г., Латюшина Л. С. //Тезисы 6-ой международной конференции «Биоантиоксидант», — М. — 2002. — С. 231.

11. Камскова Ю. Г. Влияние длительной гипокинезии на состояние моноаминов, ПОЛ, антиоксидантов и ферментов в головном моз-

ге. /Камскова Ю. Г., Павлова В. И., Попкова Л. В., Локтионова И. В., Архипенко Ю. В. //Бюлл. эксперим. биологии и медицины.

— 2003. — Т. 135. — №6. — С. 566-568.

12. Камскова Ю. Г. Состояние перекисного окисления липидов и ан-тиоксидантных ферментов при 30-суточной гипокинезии. /Камскова Ю. Г., Павлова В. И., Устинова Е. А., Цапов Е. Г. //Вестник ЮУрГУ. — 2003. — №5 (б). — С. 149-151.

13. Камскова Ю. Г. Роль цитокинов в динамике 30-суточной гипоки-незии.//ВестникЮУрГУ 2003.—№5 (21). — С . 129-131.

14. Камскова Ю. Г. Особенности поведенческого статуса; ГАМК-ергической системы и церебральной моноаминооксидазной активности у крыс в динамике 30-суточной гипокинезии. /Камскова Ю. Г., Локтионова И. В. //Пат. физиол. — 2003. — №3. — С. 1718.

15. Камскова Ю. Г. Влияние длительной гипокинезии на стресс-лимитирующие системы крови и повышение их церулоплаз-мином и ГОМК. //Вестник ЮУрГУ. — 2004. — №6 (б). — С. 249-254.

16. Камскова Ю. Г. Состояние стресс-лимитирующих и стресс-реализующих систем мозга в динамике 30-суточной гипокинезии. //Вестник ЮУрГУ. — 2004. — №6 (б). — С. 271-276.

17. Камскова Ю. Г. Физиологические основы механики мышечного сокращения. /Камскова Ю. Г., Исаев А. П., Мишаров Н. З. Учебное пособие. — Челябинск. — 2000. — 261с.

18. Мамылина Н. В. Поведение животных в динамике длительного эмоционального стресса и длительной гипокинезии / Мамылина Н. В., Камскова Ю. Г., Павлова В. И. //Вестник ЮУрГУ. — 2004.

— №6(б). — С. 277-284.

Подписано в печать 18 09 2004 г Формат бумаги 60x84 1/16 Печать оперативная Усл печ л 2,55 Заказ 159/5 Тираж 100 экз

Отпечатано в типографии ЧГПУ 454080, Челябинск, пр Ленина, 69

424 3 9}

340

Содержание диссертации, доктора медицинских наук, Камскова, Юлиана Германовна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ЛИТЕРАТУРНЫЙ ОБЗОР.

1.1. Адаптационно-компенсаторные реакции организма при длительном ограничение двигательной активности.

1.2. Особенности проявлений стрессорной реакции в условиях гипокинезии.

1.3. Роль цитокинов в регуляции гомеостаза.

1.4. Роль окиси NO в адаптационных реакциях.

1.5. Участие белвов теплового шока в адаптационных процессах.

1.6. Влияние гипокинезии на энергетические процессы.

1.7. Развитие ПОЛ при длительной гипокинезии

1.8. Роль стресс-лимитирующих систем в защите организма от повреждающнго действия.

ГЛАВА 2. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.

2.1. Физиологические методы.

2.2. Биохимические методы.

2.2.1. Методика определения перекисного окисления липидов в органах.

2.2.2. Определение активности моноаминооксидазы (МАО) (К.Ф. 1.4.3.4.)

2.2.3. Определение активности супероксиддисмутазы (СОД) (К. Ф. 1.15.1.1.) в органах.

2.2.4. Определение активности глутатионредуктазы

К. Ф. 1.6.4.2.).

2.2.5. Определение активности каталазы (К. Ф. 1.11.1.6.) в плазме крови и органа.

2.2.6. Определение НАДН: цитохром С оксидоредук-тазы.

2.2.7. Определение церулоплазмина в сыворотке крови и в тканях (ЦП).

2.2.8. Определение содержания нитритов и нитратов в периферической крови.

2.2.9. Определение стресс-белков HSP70.

2.2.10. Определение антиокислительной активности сыворотки крови.

2.3. Статистическая обработка полученных данных.

ГЛАВА 3. ПОВРЕЖДЕНИЕ ОРГАНИЗМА ПРИ 30-ТИ СУТОЧНОЙ ГИПОКИНЕЗИИ И ВОССТАНОВИТЕЛЬНОГО ПЕРИОДА.

3.1. Влияние гипокинезии на катехоламины, гормоны и МАО

3.2. Влияние 30-ти суточной ГК на перекисное окисление липидов

3.3. Влияние 30-ти суточной гипокинезии на динамику поведенческого статуса у крыс

ГЛАВА 4. АКТИВАЦИЯ СТРЕСС-ЛИМИТИРУЮЩИХ СИСТЕМ ПРИ 30-ТИ СУТОЧНОЙ ГИПОКИНЕЗИИ И МЕСЯЧНОМ ВОССТАНОВИТЕЛЬНОМ ПЕРИОДЕ

4.1. Влияние длительной гипокинезии на активность дофаминергической системы.

4.2. Влияние длительной гипокинезии на активность серотонинергической системы.

4.3. Влияние гипокинезии на активность ГАМК-ергической системы в коре больших полушарий мозга.

4.4. Состояние локальных антиоксидантных систем при действии 30 суточной гипокинезии и месячного восстановительного периода.

4.4.1. Влияние 30-ти суточной гипокинезии на гуморальный, белковый антиоксидант - церулоплаз-мин

4.4.2. Влияние длительной гипокинезии на тканевые антиоксидантные ферменты.

4.5. Влияние длительной ГК и восстановительного периода на цитокины.

4.6. Роль N0 антиоксидантной системы при действии длительной гипокинезии на организм животных.

4.7. Состояние белков теплового шока в динамике длительной гипокинезии.

ГЛАВА 5. ВЛИЯНИЕ ДЛИТЕЛЬНОЙ ГИПОКИНЕЗИИ НА ОРГАНИЗМ И ПОВЫШЕНИЕ СТРЕСС-ЛИМИТИРУЮЩИХ СИСТЕМ КРОВИ И ОРГАНОВ ЦЕРУЛОПЛАЗМИНОМ И ГОМК.

ОБСУЖДЕНИЕ

ВЫВОДЫ

Введение Диссертация по биологии, на тему "Влияние длительной гипокинезии на физиологические механизмы стресс-реализующих и стресс-лимитирующих систем"

Актуальность данного исследования определяется тем, что оно предусматривает сопоставление как повреждающих, так и позитивных эффектов острого и хронического стресса при гипокинезии (ГК) и посвящено изучению механизмов, за счет которых организм предупреждает стрессор-ные повреждения, и изучению вопросов активной профилактики повреждающего действия ГК на организм человека и животных.

При изучении действия на организм длительных стрессорных факторов, одним из которых является гипокинетический синдром, уже до начала этого исследования было отмечено, что ограничение двигательной активности сопровождается не только морфофункциональными сдвигами в основных жизнеобеспечивающих системах (Федоров И. В. и др., 1977; Архипенко Ю. В., Диденко В. В., Сазонтова Т. Г., 1989; Коваленко Е. А., Гуровский Н. Н., 1980; Газенко О. Г. и др., 1998; Манукян А. А., Акопян А. А., 1999; Ка-wata Т. et al., 1988), но и затрагивает клеточный генетический аппарат (Малышев И. Ю., Манухина Е. Б., 1998). Развитие гипокинетического синдрома сопровождается защитой основных жизнеобеспечивающих систем ценой деструкции тех органов, которые более приспособлены к процессам регенерации в нормальных условиях существования организма и при патологических процессах (Акопян В. П., Балян JI. С., и др., 1997). Далее, при общей тенденции к остановке роста наблюдаются разнонаправленные изменения массы органов: наибольшей устойчивостью к ГК отличается головной мозг, рост сердца и селезенки останавливается на уровне их исходной массы. Прекращается рост скелетных мышц и тимуса на фоне падения массы, но наблюдается ускорение темпов роста печени. (Меерсон Ф. 3., Фомин Н. А. Павлова В. И. и др., 1988).

Ограничение стресс системы на уровне органов и тканей происходит за счет активации локальных стресс-лимитирующих систем: простагланди-нов, аденозина, опиоидных пептидов (Меерсон Ф. 3., 1981-1993; Pshenikova et al., 1996); антиоксидантных систем, включающих в себя антиоксидантные ферменты (каталазу, СОД, глутатионпероксидазу), а также антиокисидантов — а-токоферола, витамина А, аскорбиновой кислоты и др.; системы генерации окиси азота (Архипенко Ю. В., Кизиченко Н. В., 1998; Малышев И. Ю., Манухина Е. Б., 1998; Пшенникова М. Г., Белкина Л. М., 2001; Addicks К., Bloch W., Feelish М., 1994; Tores М., Ceballos W., Rubio R., 1994); белков теплового шока семейства HSP70 или стресс-белков (Ванин А. Ф., 2000; Малышев И. Ю., Малышева Е. В., 1998; Проскуряков С. Я., Бикетов С. И. и др., 2000).

В настоящее время известно, что стресс-реакция закономерно сопряжена с активизацией стресс-лимитирующих систем центрального действия, наиболее полно из которых изучены: ГАМК-ергическая, ГОМК-ергическая, дофаминергическая, серотонинергическая, опиоидергическая (Меерсон Ф. 3., Пшенникова М. Г., 1988; 1989; Павлова В. И., 1990; Меерсон Ф. 3., 1993; Юматов Е. А., 1997; Малышев И. Ю., Манухина Е. В., 1998; Камскова Ю. Г., Павлова В. И. и др., 2003), но до сих пор отсутствуют данные по активации центральных и периферических стресс-лимитирующих систем при действии хронического стресса, которым является ГК.

А. И., 1995), нарушения жирового обмена (Тигранян Р. А., 1988); нарушения микроциркуляции в тканях (Акопян В. П., Allance P. et al., 1992), угнетение иммунитета (Константинова и др., 1983; Акмаев И. Г., 1996; Stein М. et al., 1991; Sanolars S. К. et al., 1990).

Однако конкретная роль катехоламинов, МАО, глюкокортикоидов, продуктов ПОЛ, АОС — постоянных спутников стресс-системы в целом и при гипокинезии в частности к началу данной работы оставалась неизученной. Первые же наши эксперименты показали, что при гипокинезии стресс-реализующая система активизируется на протяжении месяца действия. После этого оставался открытым вопрос интерпретации факта значительной активации симпатоадреналовой и гипофизарно-адреналовой систем при незначительном увеличении ПОЛ в плазме крови и в тканях. Также оставался открытым вопрос механизма и возможности ограничения стресс-реакции при гипокинезии стресс-лимитирующими системами центрального действия (ГОМК-метаболит ГАМК) и периферического (церулоплазмин — антиоксидант белковой природы).

Цель исследования состояла в изучении влияния длительной ГК на физиологические механизмы стресс-реализующей и стресс-лимитирующей систем, в установлении механизмов повреждения организма при 30-суточной ГК, определении роли стресс-реализующей системы (катехоламинов, глюкокортикоидов, МАО, ПОЛ) и участия центрального действия систем: ГАМК-ергической, серотонинергической, дофаминергической, а также цитокинов плазмы крови. Предполагалось выяснить участие антиоксидантной системы крови и органов (мозга, сердца, печени), роль белков теплового шока HSP70, системы оксида азота, обоснование использования гамма-оксимасляной кислоты и церуло-плазмина для ограничения стресс-реакции при 30-ти суточной ГК.

В рамках этой общей цели решались следующие конкретные задачи:

5. Выявить особенности активности локальных стресс-лимитирующих систем: церулоплазмина в тканях мозга и крови, антиок-сидантных ферментов (каталазы, СОД, глутатионредуктазы).

8. Изучить роль провосполительных (ИЛ-1, ИЛ-6, ФНО-а) и противовоспалительных (ИЛ-4, ИЛ-10, ИЛ-12) цитокинов в плазме крови при 30-ти суточной гипокинезии и в восстановительном периоде.

9. Оценить действие оксида азота на активацию белков теплового шока HSP70 (стресс-белков) в тканях мозга, сердца, печени в динамике 30-ти суточной гипокинезии.

Научная новизна

1. При ГК, наряду с мобилизацией симпато-адреналовой и гипота-ламо-гипофизарно-адреналовой системами в больших полушариях головного мозга активируется метаболизм центрального действия: ГАМК-ергической, серотонинергической, дофаминергической систем, причем ГАМК-ергическая система активируется в первую (катаболическую) фазу, а дофаминергическая и серотонинергическая — во вторую (анаболическую) фазу;

2. Катехоламины, продукты ПОЛ и свободные радикалы, образующиеся при ГК, воздействуют на стресс-лимитирующую систему антиок-сидантных ферментов (СОД, каталазу, глутатионредуктазу), гуморального антиоксиданта белковой природы — церулоплазмина, которые снижаются в катаболическую фазу в плазме крови, тканях мозга и печени;

3. На органном уровне активируются локальные стресс-лимитирующие системы: система генерации оксида азота, которая, в свою очередь, активирует антиоксидантные ферменты и синтез цитопро-текторных белков теплового шока семейства HSP70;

4. Увеличиваются синтез и секреция провоспалительных (Ил-1, Ил-6 и (ФНО-а)) и противоспалительных (Ил-4, Ил-10, Ил-12) цитокинов в первую — катаболическую стадию, которые выводят организм на адаптивную фазу; далее, во вторую стадию ГК, происходит нормализация всех исследованных цитокинов за исключением ИЛ-12, снижение которого, связано с угнетением иммунитета. Обнаружены корреляционные связи между моноцитами крови и цитокинами Ил-1 и Ил-6, а также положительная корреляция между нейтрофилами крови и Ил-1 и Ил-6. Провос-палительные цитокины (Ил-1, Ил-6, (ФНО-а)) способствуют синтезу «острофазовых белков» гепатоцитами печени — церулоплазмина, который увеличивается в плазме крови при действии ГК и обеспечивает анти-оксидантную защиту организмов.

5. Показано, что при ГК активируется интенсивность процессов ли-пидной пероксидации, которая имеет двухфазный характер. В первой фазе гипокинезии происходит снижение уровня первичных и вторичных молекулярных продуктов ПОЛ, которые имеют органоспецифичность. Вторая фаза ГК характеризуется повышением первичных и вторичных продуктов ПОЛ. Конечный продукт ПОЛ-МДА повышается на всех сроках гипокинезии во всех исследованных органах.

АОА и динамики развития устойчивости к гипоксии на различных сроках ГК.

7. Ежедневное введение животным конечного продукта тормозного медиатора ГОМК в дозе, не вызывающей снотворного эффекта, непосредственно перед ГК и в период катаболической фазы ГК (1, 3, 7 суток) существенно ограничивает стресс-реакцию, т. е. предотвращает падение в головном мозге, сердце, печени и крови антиоксидантных ферментов, укорачивает катаболическую стадию и удлиняет анаболическую.

Установлено, что ежедневное введение метаболита другой, а именно, антиоксидантной стресс-лимитирующей системы (церулоплазмина) перед и в период действия катаболической фазы надежно защищает организм животного от повреждения.

Теоретическое значение работы определяется тем, что в ней впервые установлена активация системы генерации оксида азота в плазме крови при 30-ти суточной гипокинезии, играющую роль в активации антиоксидантных ферментов. Доказана при 30-ти суточной ГК также активация синтеза цитопротекторных белков теплового шока семейства HSP70 (стресс белков). Показана роль активации стресс-лимитирующих систем в головном мозге животных: ГАМК-ергической, серотонинергиче-ской, дофамин-ергической. Тема исследований является составной частью научной проблемы «Физиологические и биохимические проблемы механизмов адаптации к гипокинезии» и включена в отраслевую научно-техническую программу в области медицины (утверждена приказом Министерства здравоохранения СССР за №1137 от 26 августа 1985 года).

Положения, выносимые на защиту

2. 30-ти суточная гипокинезия сопровождается активацией стресс-лимитирующих систем в больших полушариях головного мозга у крыс: ГАМК-ергической, дофаминергической, серотонинергической; ан-тиоксидантных систем: ферментов (каталазы, СОД, глутатионредуктазы); антиоксидантов белковой природы — церулоплазмина и локальной стресс-лимитирующей системы белков теплового шока семейства HSP70 в ткани мозга, сердца, печени, плазме крови.

4. Угнетение поведенческой активности при длительной ГК сочетается с активацией дофаминергической, серотонин-ергической и ГАМК-ергической систем.

Апробация диссертации.

Материалы диссертации были представлены на: XVII — съезде физиологов России (Ростов-на-Дону, 1998); II — Российском конгрессе по патофизиологии (Москва, 2000); XVIII съезде физиол. Общества им И. П. Павлова (Казань, 2001); 6 — международной конференции «Биоантиок-сидант» (Москва, 2002); конференция ISP (Будапешт, 2002); Всероссийской научно практической конференции (Оренбург, 2004); XIX — съезд физиологов России (г. Екатеринбург); итоговых научных конференциях ЧГПУ (2000, 2001, 2002, 2003, 2004)

Публикации по материалам диссертации.

По материалам диссертации опубликовано 20 работ, из них 2 монографии, 7 научных статей напечатанных в лицензируемых ВАКом журналах.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, обзора литературы, описания методов исследования, трех глав собственных исследований, выводов, списка литературы. Во введении обоснованна актуальность работы, сформулирована ее цель и основные задачи, отражена научная цель, теоретическая и практическая значимость полученных результатов. В первой главе дан анализ современных представлений о стресс-лимитирующих системах организма и проблеме профилактики стрессорных повреждений организма при гипокинезии.

Заключение Диссертация по теме "Физиология", Камскова, Юлиана Германовна

выводы

1. Активация симпатико-адреналовой и гипоталамо-адреналовой системы, составляя основное звено стресс-реализующей системы при действии экспериментальной гипокинезии (ГК) на организм, выражается в значительном увеличении содержания катехоламинов (дофамина, норадреналина и его продукта распада 3—4-диоксифенилуксусной кислоты), а также кортикостерона. При этом содержание кортикостерона увеличено в первой фазе гипокинезии (15 суток) на 50-70% и к 30-ти суткам ГК почти соответствует норме. Содержание НА снижалось на первых сутках ГК: небольшое в центральном, регуляторном органе (мозге) и значительное (на31%) — в органе мишени (сердце). Через 3 суток ГК в мозге происходит увеличение содержания НА в 2 раза и такое повышение оставалось на протяжении 30 суток. В сердце содержание НА было невысоким по сравнению с мозгом (только на 29%) и таким же оставалось и через 30 суток ГК. Активность фермента МАО, снижена в первую (катаболическую) фазу и повышена во вторую фазу (анаболическую). Повышенное содержание кортикостерона и катехоламинов потенциирует развитие хронического стресса, при котором происходит и повышенный распад, характеризующийся увеличением содержания 3—4-ДОФУК в ткани мозга животных.

2. При действии 30-ти суточной гипокинезии на организм повышается интенсивность процессов липидной пероксидации, которая имеет фазный характер. В первой фазе гипокинезии происходит снижение уровня первичных и вторичных молекулярных продуктов ПОЛ: (в плазме крови происходит снижение через 1, 3 суток; в мозге — через сутки в изопропанольной фракции на 15-11% и в гептановой через 3, 7 суток — на 14-17% соответственно; в сердце — только на 1-ые сутки; в печени — до 3 суток снижение в гептановой фазе на 32% и в изопропанольной — через 7 суток — на 34,6%. В икроножной мышце, в отличие от сердечной, на всех сроках ГК повышается достоверно ПОЛ от ГКз и до ГК30. Максимум повышения зафиксирован через ГКт-ГКю в гептановой фракции вторичных продуктов ПОЛ на 30%. Конечные продукты ПОЛ-МДА достоверно повышаются через ГК3 во всех исследованных тканях, достигая максимальных величин через ГК7-ГК10 соответственно: в плазме крови на 25, 40, 30%о; в сердце — 26,46, 20%; в мозге на 12, 20, 30%; в печени 30, 40, 35.%.

3. При действии на организм ГК наряду с мобилизацией адренергиче-ской и гипофизарноадреналовой систем закономерно возникает активация метаболизма дофаминергической и серотонинергической систем в головном мозге. Это явление выражается увеличением концентрации дофамина в 1,5 раза через трое суток в ткани мозга и остается на этом уровне, на протяжении ГК. В динамике 30-ти суточной ГК содержание серотонина (5-ОТ) увеличено на всех сроках (1, 3, 7, 10, 30 суток), причем более значительно — во вторую фазу ГК. На всех исследованных сроках ГК индолалкиламины повышены: серотонина (5-ОТ) — более чем на 50%), причем во второй фазе повышение составляло 84% — (ГКю суток) и 66,5%) — (ГК30 суток). Содержание метаболита серотонина (5-оксииндолуксусной кислоты) через ГК1 увеличено на 26%, а ГКШ — на 41%.

4. Катаболический эффект 30-ти суточной ГК наряду с известным увеличением цитоплазматических и лизосомальных ферментов в плазме крови выражается угнетением в мозге, сердце, печени тканевых антиоксидантных ферментов (СОД, каталазы) и активацией антиоксиданта церулоплазмина (ЦП) в первую стадию гипокинетического воздействия в ткани мозга и плазме крови. Значительное угнетение активности каталазы в печени зафиксировано через 3, 7, 10 суток ГК — на 22, 29 и 30%, соответственно. Достоверное увеличение (на 28%) содержания ЦП в плазме крови отмечается на 3-й сутки ГК и достигает максимума через 7 суток (на 50%). Во второй фазе (10-30 суток) ГК происходит уменьшение содержания ЦП на 19,6 и 35% соответственно. В ткани мозга содержание ЦП столь значительно не меняется.

5. В первую стадию ГК происходит увеличение синтеза и секреции цитокинов: провоспалительных (Ил-1, Ил-6 и (ФНО)а) и противоспали-тельных, которые выводят организм на адаптивную фазу, с последующей нормализацией — во вторую стадию уровня всех исследованных цитокинов. Исключение составляет уровень Ил-12, снижение которого определяет угнетение ТХ-1 зависимого иммунного ответа. Обнаружены корреляционные связи между количеством моноцитов и нейтрофилов крови с содержанием цитокинов Ил-1 и Ил-6. Провоспалительные цитокины (Ил-1, Ил-6, (ФНО)а) способствуют синтезу «острофазовых белков» ге-патоцитами печени — церулоплазмина, который обеспечивает антиокси-дантную защиту организма.

6. Универсальный регулятор физиологических систем и экспрессии генов — оксид азота достоверно увеличен после 3-х суточной гипокинезии на 59%, через 7 суток ГК — на 95%, через 10 суток ГК — на 112% и через 30 суток ГК — в 5 раз. Следствием активации NO-системы является увеличенная продукция NO, которая ограничивает стресс-реакцию, повышает резистентность организма при гипокинезии.

7. Белки теплового шока HSP70, которые, обладая цитопротекторными, антиоксидантными, антигипоксическими свойствами, защищают органы от стрессорного повреждения. Действие их при ГК носит органоспецифиче-ский характер: в ткани мозга они накапливаются к 10-ти суткам действия ГК и достигают максимума во второй фазе — к 30-ти суткам ГК; в сердце при действии гипокинезии максимум накопления белков теплового шока проявляется в первой фазе (на 3, 10 сутки); в печени HSP70 обнаруживались на всех сроках ГК, достигая максимума к 30-ти суткам (во второй фазе).

8. При действии гипокинезии на организм возникает активация ГАМК-ергической системы в коре больших полушарий головного мозга. Активация ГАМК-ергической системы выражается увеличением глютаматдекар-боксилазы через ГКз на 29% (р<0,01), обеспечивающей превращение глютамата в ГАМК, и увеличением через ГКз на 24% ГАМК-трансаминазы, осуществляющей разрушение ГАМК при реализации ее тормозного действия. Содержание ГАМК увеличилось через 3 суток ГК на 86%, а через 10 суток ГК — на 46%.

9. Введение животным ГОМК непосредственно перед ГК и последующее ежедневное его повторение до 7 суток в процессе гипокинезии приводит к снижению повреждающего эффекта гипокинезии, существенно ограничивает стресс-реакцию, т. е. снижает ферментемию, интенсификацию ПОЛ, образование конечного продукта ПОЛ — МДА, повышает активность антиоксидантных ферментов в сыворотке крови, мозге, сердце, печени.

Ю.При длительной гипокинезии возникает активация ГАМК-ергической, серотонин-ергической, дофамин-ергической систем в больших полушариях головного мозга на фоне угнетения поведенческой активности животных. Так ориентировочная поведенческая активность снижена не только у животных на ранних этапах ГК, но и у животных перенесших 30-ти суточную гипокинезию ориентировочная поведенческая активность снижена на 58%).

Библиография Диссертация по биологии, доктора медицинских наук, Камскова, Юлиана Германовна, Тюмень

1. Абрамов В. В. Интеграция иммунной и нервной систем / Абрамов В. В. // Успехи соврем, биол.— 1991.— Т. 1.I, вып. 6. - С. 840-844.

2. Августинова Д. Ф. Тревожность самок, вызванная длительным психоэмоциональным воздействием / Августинова Д. Ф. // Росс, физиол. журнал им. И. М. Сеченова. 2003. - Т. 89.-№7. - С. 858-867.

3. Адо А. Д. А. Д. Сперанский и современная иммунология / Адо А. Д. // Вестн. АМН СССР 11 : С.72— 76. 1988.

4. Акмаев И. Г. Современные представления о взаимодействиях регулирующих систем: нервной, эндокринной и иммунной / Акмаев И. Г. // Успехи физиол. наук.-1996.-№1.-С.3-20.

5. Акопян В. П. Гипокинезия и мозговое кровообращение / Акопян В. П.Москва, «Медицина», 1998.

6. Акопян В. П. Патоморфологические изменения в головном мозге при реадаптации после гипокинезии / Акопян В. П., Балян Л. С., Капаян А. С. // Материалы Всероссийской конференции. М., 1997.- С.4.

7. Акопян В. П. Экспер. и клин. мед. / Акопян В. П., Когарян А. Г. М.-1999.-№ 1 -2.-С.85-89.

8. Акопян В. П. Роль ГАМК-ергической системы в адаптивной перестройке нарушенного мозгового кровообращения в условиях гипокинезии / Акопян В. П., Мелконян К. В., Геворкян Г. А. и др. // Тезисы 1 конгресса по патофизиологии. М.-1996.-С.221.

9. Акопян В. П. Биол. экспер. биол. / Акопян В. П., Симонян А. С., Ману-кян А. А. и др.-М. 2001.-Т. 132, №11.-С.257-529.

10. Анохина И. П. Содержание биогенных аминов в разных структурах мозга у крыс, адаптировавшихся к хроническому эмоциональному стрессу / Анохина И. П., Юматов Е. А., Иванова Т. М. и др. // Жур. высш. нервн. деят., 1985. -Т.35. №2. - С.348-353.

11. М.Балицкий К. П. Стресс и меггастазирование злокачественных опухолей / Ба-лицкий К. П., Шмалько И. Н. Киев: Науюо думка. - 1987. - 244 с.

12. Балян J1. С. Влияние пирацетама на сосудистое русло головного мозга в условиях реадаптации после гипокинезии / Балян JI. С., Акопян J1. С., Канаян А. С. и др. // Тезисы 1 конгреса по патофиз. М.,-1996.-С.227.

13. Барабой В. А. Перекисное окисление и стресс / Барабой В. А.-СПО., 1992.

14. Биленко М. В. Ишемические и реперорузионные повреждения органов / Биленко М. В.-М., 1989.

15. Бурлакова Е. Б. Модуляция перекисного окисления липидов биогенными аминами в модельных системах / Бурлакова Е. Б., Губарева А. Е., Архипова Г. В., Рогинский В. А. // Вопросы мед. химии.- 1992.-№2,-С. 17-20.

16. Бычкова Е. Ю. Биол. экспер. биол. / Бычкова Е. Ю., Мациевский Д. Д., Кротов В. П. М.,-1998.-Т.126, №9.-С.289-293.

17. Ванин А. Ф. Оксид азота в биомедицинских исследованиях / Ванин А. Ф. // Вестник Российской академии мед. наук.-2000.-№4.-С.З-10.

18. Васильев Н. В. Система крови и неспецифическая резистентность в экстремальных климатических условиях / Васильев Н. В., Захаров Ю. М., Коляда Т. И. Новосибирск: ВО Наука,-1992.-257 с.

19. Ватаева J1. А. Возрастные изменения уровня тревоги у самцов и самок крыс при тесте приподнятого крестообразного лабиринта / Ватаева J1. А. // Журнал эволюции биох. и физиол. 2003.- Т. 39. - №4. - С. 378-383.

20. Вил ков Г. А. Коррекция нейроиммунных реакций регуляцией перекис-ного окисления липидов / Вилков Г. А., Смирнова О. Б., Межова JT. И. // Вопр. мед. химии, 1993. №6. - С.364-367.

21. Волчегорский И. А. Модифицированный метод спектрофотомет-рического определения активности моноаминооксидаз с бензилимином в качестве субстрата / Волчегорский И. А., Скобелева Н. А., Лифшиц Р. И. // Вопросы медицинской химии. 1991.-№1.-С.86-89.

22. Волчегорский И. А. Роль иммунной системы в выборе адаптационной стратегии организма / Волчегорский И. А., Долгушин И. И., Колесников О. Л., Цейликман В. Э.-Челябинск, 1998.

23. Волчегорский И. А. Экспериментальное моделирование и лабораторная оценка адаптивных реакций организма / Волчегорский И. А., Долгушин И. И., Колесников О. Л., Цейликман В. Э.-Челябинск,2000.

24. Волчегорский И. А., Налимов Л. Г., Яровинский Б. Г., Лившиц Р. И. // Вопросы мед. химии. 1989.-№ 1 .-С 127-131.

25. Гольдберг Е. Д. Роль вегетативной нервной системы в регуляции гемопоэза / Гольдберг Е. Д., Дыгай А. М., Хлусов И. А.-Томск, изд-во Томского университета, 1997.-С.217

26. Гордон Д. С. Нейромеднаторы лимфоидных органов (функциональная морфология) / Гордон Д. С., Сергеева В. Е. JL: Наука. 1982.

27. Горкин В. 3. Аминоксидазы и их значение в медицине / Горкин В. 3. -М.,1981.

28. Грачева J1. А. Цитокины в онкогематологии / Грачева JT. А. — М , 1996.

29. Грибанов Г. А. Динамика изменений липидов кожи крыс при стрессе: эффекты экзогенного мелатонина / Грибанов Г. А., Костюк Н. В., Абрамов Ю. В. и др. // Бюлл. экспер. биол. и мед., 1999. Т. 127. - №5. -С.519-524.

30. Громова Е.Г. Динамика содержания ТКР-б, ИЛ-1 в, ИЛ-6, ИЛ-4 и ИЛ-2 при гемодиализе у больных с хронической почечной недостаточностью / Громова Е.Г., Тугуз А.Р., Денисов А.Ю. и др. // Иммунология. -2002. -№1.-С.61-62.

31. Громыхина Н. Ю., Крымская Л. Г., Козлов В. А. // Успехи физиол. наук. — 1993. Вып. 24, №1. - С.59-79.

32. Громыхина Н. Ю., Козлов В. А. // Иммунология. -1997. № 3. - С.17 - 21.

33. Давтян Т. К. О взаимоотношении иммунного и адаптивного ответов / Дав-тян Т. К., Аванесян Л. А. // Успехи совр. биол., 2001. Т. 121. - №3. - С.275-286.

34. Дильман В. М. Четыре модели медицины / Дильман В. М. М.,1987.

35. Долгушин И. И., Колесников О. Л. и др. // Иммунология. 1997. - № 3. -С.24-25.

36. Дыгай A.M. Воспаление и гемопоэз / Дыгай A.M., Клименко Н.А. Томск: издательство Томского университета, 1992. - 275 с.

37. Ершов Ф. И. Система интерферона в норме и при патологии / Ершов Ф. И. М.: Медицина. 1996.-С.34-38.

38. Забродин И. Д. Анализ свободного поведения животных на основе его вероятностных характеристик / Забродин И. Д., Петров Е.С., Вартанян Г. А. //ВИД 2002. - Т.ЗЗ. - № 1. - С.71 -78.

39. Игнатов Ю. Д. Энкефалины как модуляторы антиноцицептивных и подкрепляющих систем мозга / Игнатов Ю. Д. // Фармакология нейропепти-дов. М.-1982.-С.57-68.

40. Исачкова Л. М., Плехова Н. Г. // Журн. микробиол.-1997. -№5.-С.67-69.

41. Камилов Ф. X. Биохимия гормонов и механизмы гормональной регуляции обмена веществ / Камилов Ф. X., Давлетов Э. Г. Уфа, 1998.- С. 145155.

42. Камскова Ю. Г. Адаптация человека к экстремальным факторам внешней среды / Камскова Ю. Г. // Вестник ЧГПУ.1999. серия 9,-№1,-С.28-31.

43. Камскова Ю. Г. Влияние длительной гипокинезии на стресс-лимитирующие системы крови и повышение их церулоплазмином и ГОМК / Камскова Ю. Г. // Вест. ЮУрГУ, 2004.-№ -С.90-93.

44. Камскова Ю. Г. Изменение антиоксидантного статуса и уровня ПОЛ в крови и печени в динамике 30-ти суточной гипокинезии / Камскова Ю. Г. // Бюлл. эксперим. биол. и мед.-2001 ,-№10.-С.387-389.

45. Камскова Ю. Г. К вопросу о механизмах, обуславливающих развитие повышенной антигипоксической устойчивости при кратковременной гипокинезии / Камскова Ю. Г. // Тезисы 18 съезда физиол. общества им. И. П. Павлова.- Казань, 2001.-С.525.

46. Камскова Ю. Г. Особенности поведенческого статуса и состояния ГАМК-ергической системы и церебральной моноаминооксидазной активности у крыс в динамике 30-ти суточной гипокинезии. / Камскова Ю. Г., Локтионова И. В. // Пат. физиол.-2003.-№3.-С.17-18.

47. Камскова Ю. Г. Особенности реакции системы крови при гипокинетическом стрессе и современные представления об иммунно-нейро-эндокринных взаимодействиях и «цикле окиси азота» / Камскова Ю. Г. // Теория и практика физической культуры. 2002.-№10.-С.20-23.

48. Камскова Ю. Г. Роль цитокинов в динамике 30-ти суточной гипокинезии / Камскова Ю. Г. // Вестник ЮУрГУ, 2003.-№5(21).-С.129-131.

49. Камскова Ю. Г. Состояние гуморальной антиоксидантной системы и содержание циркулирующих цитокинов при длительной гипокинезии / Камскова Ю. Г. Латюшин В. В. // Тезисы 6 Международной конф. «Био-антиоксидант», Москва.-2002.-С.231.

50. Камскова Ю. Г. Состояние стресс-лимитирующих и стресс-реализующих систем мозга в динамике 30-ти суточной гипокинезии / Камскова Ю. Г. // Вестник ЮУрГУ, 2004.-№ -6(б).-С.271-276.

51. Камскова Ю. Г. Физиологические основы механики мышечного сокращения. / Камскова Ю. Г., Исаев А. П., Мишаров Н. 3. // Учебное пособие. Челябинск.-2000.-261с.

52. Камскова Ю. Г. Состояние перекисного окисления липидов и антиоксидантных ферментов при 30-ти суточной гипокинезии / Камскова Ю. Г., Павлова В. И., Устинова Е. А., Цапов Е. Г. // Вестник ЮУрГУ, 2003.-№5(6).-С.149-151.

53. Камскова Ю. Г. Изменения в системе крови при длительной гипокинезии / Камскова Ю. Г., Рассохин А. Г., Цейликман В. Э., Павлова В. И., Цапов Е. Г. // Вестник ЧГПУ. 2000. Серия 9. - №1.-С.90-93.

54. Кетлинский С. А. Цитокины мононуклеарных фагоцитов в регуляции реакции воспаления и иммунитета / Кетлинский С. А., Калинина Н. М. // Иммунология. 1995.-№ 3.-С.30-44.

55. Кетлинский С. А. Эндогенные иммуномодуляторы / Кетлинский С. А., Симбирцев А. С., Воробьев А. А. — СПб., 1992.

56. Клименко В. М. Действие интерлейкина-1 на локомоторную активность и пространственную ориентацию крыс / Клименко В. М., Зубарева О.

57. Е., Барабанова С. В. // Журн. высш. нерв, деятельности.- 1997.-№4.-С.760-761.

58. Коваленко Е. А. // Материалы 2 Росс. конг. по патофизол. М., 2000. С.335.

59. Коваленко Е. А. Гипокинезия / Коваленко Е. А., Гуровский Н. Н. М., 1980.

60. Колб В. Г., Камышников В. С. //Клиническая биохимия. Минск, 1976.

61. Колесников О. Л., Волчегорский И. А., Цейликман В. Э. и др. // Бюл. экспер. биол. 1994. - М. №3. - С. 257-258.

62. Конусова В. Г., Котов А. Ю., Симбирцев А. С. // Иммунология. 1998. -№ 6. - С. 30.

63. Корнева Е. А. О взаимодействии нервной и иммунной систем / Корнева Е. А. // Иммунофизиология. -СПб, Наука, 1993.-С. 7-9.

64. Кулаков А. В., Коробко А. Г., Пинегин Б. В. // Иммунология -1997. -N8 З.-С. 48-50.

65. Лиманский Ю. П. Фармокологические аспекты обезболивания / Ли-манский Ю. П. Л.-1983.-340 с.43-45

66. Лишманов Ю. Б. Использование энкефалинов для предупреждения стрессорного повреждения сердца в эксперименте / Лишманов Ю. Б. // Бюл. эксперим. биол. 1986. - №9. - С.271-272.

67. Локтионова И. В. Особенности поведенческого статуса и состояние стресс-лимитирующих систем у крыс при длительной гипокинезии / Локтионова И. В. // Автореф. дисс. канд. мед. наук. Челябинск, 2000. 24с.

68. Лукаш А. И. Интенсивность свободнорадикальных процессов и активность антиоксидантных ферментов в слюне и плазме крови людей при эмоциональном напряжении / Лукаш А. И., Заика В. Г., Милютина Н. П. и др. //Вопр. мед. химии, 1999. -№6. -С.507-512.

69. Малышев В. В. Взаимосвязь воспаления и стресса общебиологическая закономерность, определяющая принцип оптимизации биологического процесса / Малышев В. В. // Успехи современной биологии.-1997.-Т. 117,№4.-С.405-420.

70. Малышев И. Ю. Стресс, адаптация и оксид азота / Малышев И. Ю., Ма-нухина Е. Б. // Биохимия,-1998.-Т.-63.-№7.-С.992-1006.

71. Малышев И. Ю. Патология органов и систем. Типовые патологические процессы / Малышев И. Ю., Манухина Е. Б., Микоян В. Д. и др. // Тезисы докладов 1 Российского Конгресса по патофиз. М.: РГМУ, 1996. - С. 213.

72. Мамонтова Н. С., Белобородова Э. И., Тюкалова Л. И. // Клин. лаб. диагностика. 1994. №1 С.27-28.

73. Мамылина Н. В. Поведение животных в динамике длительного эмоционального стресса и длительной гипокинезии / Мамылина Н. В., Камскова Ю. Г., Павлова В. И. // Вестник ЮУрГУ.-2004.-№6(б).-С.277-284.

74. Манукян А. А. Нарушение мозгового кровообращения и антирадикальной сопротивляемости организма при ранней гипокинезии / Манукян А.

75. A., Акопян А. А. // Материалы всерос. конф. М., 1997.-С.45.

76. Манухин Б. Н. Функциональное состояние симпатоадреналовой системы крыс при эмоционально-болевом стрессе / Манухин Б. Н., Павлова

77. B. И., Путинцева Т. Г. и др. // Физиол. Журн. СССР., 1981,- №8.-С.1182-1189.

78. Марков X. М. // Пат. физиол. эксперим. терапия. 1996. - № 4. - С. 10-14.

79. Марков X. М. // Успехи физиол. наук. -1996. т. 27, № 4. - С. 30 - 44.

80. Маркова Е. В. Иммунологические параметры у мышей с различным поведением в тесте «открытого поля» / Маркова Е. В., Громыхина Н. Ю., Абрамов В. В. И др. // Иммун., №3, 2000, С. 15-18.

81. Маянский Д. Н. Хроническое воспаление / Маянский Д. Н. М.: Медицина, 1991.-270 с.

82. Медведев А. Е., Типтон К. Ф. //Вопр. мед. химии. — 1997. № 6. - С. 481— 486.

83. Меерсон Ф. 3. Динамика и физиологическое значение активации ГАМК-ергической системы в головном мозге и сердечной мышце при ЭБС / Меерсон Ф. 3., Лифшиц Р. И., Павлова В. И. // Вопр. мед. химии. 1981. -1.26. -№1.-С.35-40.

84. Меерсон Ф. 3. Адаптация к стрессорным ситуациям и стресс-лимитирующие системы организма / Меерсон Ф. 3. // Руководство по физиологии адаптационных процессов. М.: Наука. - 1986. - С.521-524.

85. Меерсон Ф. 3. Концепция адаптационной медицины / Меерсон Ф. 3. -М., 1993.

86. Меерсон Ф. 3. Стресс-лимитирующие системы организма и новые принципы профилактической кардиологии / Меерсон Ф. 3., Пшенникова М. Г. // Медицина и здравоохранение. Серия: Проблемы кардиологии, М. -1989.-вып. 3.-71 с.

87. Меерсон Ф. 3. Влияние стресса, инфаркта и адаптации к коротким стрессорным воздействиям на содержание опиоидных пептидов в головном мозге / Меерсон Ф. 3., Дмитриев А. Д., Заяц В. И. и др. // Вопр. мед. химии. 1985.-Т.31.-№5.-С.32-37.

88. Меерсон Ф. 3. Адаптация к стрессорным ситуациям и физическим нагрузкам / Меерсон Ф. 3., Пшенникова М. Г. М., 1988. - С.288

89. Меерсон Ф. 3. Восстановление массы органов и содержание в них нуклеиновых кислот после длительной гипокинезии / Меерсон Ф. 3., Фомин Н. А., Павлова В. И. и др. // Патол. физиол. и эксперим. терапия.-1988. №6 - С.59-63.

90. Мелконян К. В. Фармакологическая регуляция последствий гипокинезии как путь к профилактике заболеваний / Мелконян К. В., Геворкян Г. А. // Материалы Всероссийской Конференции. М.- 9-4 декаб., 1997.-С.79.

91. Мирзоян Н. Р. Обратный захват ГАМК срезами головного мозга крыс в условиях гипокинезии и под влиянием циннаризина и флунари-зина / Мирзоян Н. Р., Акопян В. П., Кочарян А. Ж. и др. // Экспер. и клиническия фармак., 1998.- Т.61.- №5.- с. 15-17.

92. Мишунина Т. М. Содержание ГАМК кислоты в крови «периферический индикатор» состояния центральной нейромедиаторной системы / Мишунина Т. М. // Вопр. Мед. Химии, 1998. - №4. - С.511 -519.

93. Мишунина Т. М. // Дис. докт. биол. наук: Киев, 1994.-316 с.

94. Мишунина Т. М., Кононенко В. Я., Комисаренко И. В. и др. // Пробл. эндокринол., 1991Т.37. N 4. - С.28-31.

95. Навасадрян Г. А. // Материалы II Росс. Конг. по патофизол. М., 9-12 октября. 2000г. С.351.

96. Ноздрачев А. Д. Роль периферической нервной системы в реализации связи иммунной системы с мозгом / Ноздрачев А. Д., Колосова А. Б., Моисеева А. Б. // Журн. физиол., 2000.- №6.- С.728-742.

97. Павлова В. И. Изучение динамики костномозгового кроветворения в результате действия длительного эмоционального стресса / Павлова В. И., Камскова Ю. Г., Мамылина Н. В. // Тезисы XYII съезда физиологов России. Ростов на Дону. - 1998. - С. 168

98. Павлова В. И. Стрессорное повреждение организма и его предупреждение метаболитами стресс-лимитирующих систем / Павлова В. И. // Дис. д-ра биол. наук. Томск, 1990.

99. Павлова В. И. Влияние гипокинезии на гранулоцитопоэз / Павлова В. И., Попкова М. А., Локтионова И. В. // Тезисы конференции «Наука, культура и образование России накануне третьего тысячелетия». Челябинск: ЧГПУ, 1997.-С.69.

100. Панин Л. Е. Биохимические механизмы стресса / Панин Л. Е. Новосибирск: Наука, 1983. -С. 8-33.

101. Панин Л. Е. Энергетические аспекты адаптации / Панин Л. Е. Л.: Медицина. - 1978.-176 с.

102. Перцов С. С. Катехоламины надпочечников крыс Август и Вистар при остром эмоциональном стрессе / Перцов С. С., Коплик Е. В., Крау-зер В. и др. // Бюлл. экспер. биол. и мед., 1997. Т. 123. - №6. - С.645.

103. Пинчук В. Г. Экспериментальное обоснование применения в клинике ферментного препарата крови церулоплазмина / Пинчук В. Г., Берлинских Н. К., Волощенко Ю. В. // Вест. Акад. мед. наук СССР.-1985.-№1.- С.22-23.

104. Плехова Н. Г., Исачкова JI. М. // Журн. микробиол. 1997.- № 5. - С 70-73.

105. Повещенко А. Ф. Экспрессия генов цитокинов в полушариях головного мозга и поведенческие реакции у мышей (CBA*CB57BL)F| / Повещенко А. Ф., Маркова Е. В., Короткова Н. А. // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины, 2001.-Т. 132.-№12.-С.78-80.

106. Потапнев М. П. // Иммунология. 1994. - № 4. - С. 4-8.

107. Потапнев М. П. // Там же. 1995. - № 4. - С. 34-40.

108. Пошивалов В. П. // В кн.: психоформакология эмоционального стресса и зоосоциального взаимодействия. JL, 1975. - С. 55-62.

109. Путилина Ф. Е. Методы биохимических исследований / Путилина Ф. Е. М., 1989.

110. Пшенникова М. Г. Роль опиоидных пептидов в реакции организма на стресс / Пшенникова М. Г. // Патол. физиол. и экспер. терапия. 1987.-№3.-С.85-90.

111. Пшенникова М. Г. Феномен стресса. Эмоциональный стресс и его роль в патологии / Пшенникова М. Г. // Пат. физиол. 2000.-№2-4.-С.21-30.

112. Пшенникова М. Г. Врожденная эффективность стресс-лимитирующих систем как фактор устойчивости к стрессорным повреждениям / Пшенникова М. Г. // Успехи физиол. наук. 2003.-Т. 34.-№3.-С.55-67.

113. Пшенникова М. Г. Различия в стресс-реакции и формирование адаптации к стрессу у крыс Август и Вистар / Пшенникова М. Г., Голубева

114. JT. Ю., Кузнецова Б. А. и др. // Бюлл. экспер. биол. мед. 1996.-Т. 122.-№8.-С. 156-159.

115. Раевский К. С. Роль оксида азота в глутаматергической патологии мозга / Раевский К. С., Башкатова В. Г., Ванин А. Ф. // Вестник Российской академии мед. наук.-2000.-№4.-С.11-15.

116. Реутов В. П. // 2-й Российский Конгресс по патофизиологии. М., 9-12 октября. 2000 г. С. 199.

117. Реутов В. П., Каюшин Л. П., Сорокина Е. Г. // Физиология человека. 1994. -т. 20,№3.-С. 165-174.

118. Реутов В. П., Сорокина Е. Г. //Биохимия.-1998.-Т.63.-С.1029-1040.

119. Реутов В. П. Циклические превращения азота в организме млекопитающих / Реутов В. П., Сорокина Е. Г., Охотин В. Е., Косицын Н. С. -М.,1998.

120. Рыбакина Е. Г. Интерлейкин-1 и его роль как регуляторного лейко-пептида в механизмах развития защитных реакций организма / Рыбакина Е. Г. // В кн.: Иммунофизиология. СПб. Наука, 1993.- С.605-634.

121. Рыбакина Е. Г. Роль нейтральной сфингомиелиназы в трансдукции сигнала интерлейкина-ip в клетках коры головного мозга мышей / Рыбакина Е. Г., Наливаева Н. Н., Пиванович И. Ю. и др. // В журн.: Иммунофизиология. СПб. Наука. 2000.- №3. - С.303-310.

122. Сазонтова Т. Г. Формирование повышенной резистентности Са-насоса саркоплазматического ретикулума миокарда в динамике адаптации к стрессорным воздействиям / Сазонтова Т. Г., Голанцова Н. Е.,

123. Архипенко Ю. В. // Бюлл. экспер. биол. и мед., 1997. Т. 123. - №3. -С.272-277.

124. Сапин М. П. Иммунные структуры пищеварительной системы (функциональная анатомия) / Сапин М. П. М. Медицина. 1987.

125. Сапроненков П. М. Иммунология желудочно-кишечного тракта / Сапроненков П. М. JI. Наука.-1987.

126. Сиротинин Н. Н. Эволюция резистентности и реактивности организма / Си-ротинин Н. Н. М.: Медицина, 1981 .-236 с.

127. Соколов Д. И. Сравнение цитокинов по способности влиять на уровень секреции интерлейкина-8 эндотелиальными клетками / Соколов Д. И., Котов А. Ю., Симбирцев А. С., Фрейдлин И. С. // Иммунология, №1, 2000г. С.32-36.

128. Сотникова Н. Ю., Анциферова Ю. С, Крошкина И. В. и др. // Иммунология, 1998. - № 1. - С. 51 -Я.

129. Стокле Ж.-К. Гиперпродукция оксида азота в патофизиологии кровеносных сосудов / Стокле Ж.-К., Мюле Б., Андрианцитохайна Р. и др. // Биохимия, 1998. -Т.63. №7. - С.976-983.

130. Судаков К. В. Новые акценты классической концепции стресса / Судаков К. В. //Биол. эксп. биол., 1997.-Т.123.-№2.-С.124-131.

131. Суркина И. Д. Действие интерферона-у на центральную нервную систему / Суркина И. Д., Гуревич К. Г. // Успехи физиол. наук, 2002. Т.ЗЗ.- №3.-С.57-64.

132. Сытинский И. А. Гамма-аминомаслянная кислота в деятельности нервной системы / Сытинский И. А. — J1. 1972.

133. Телушкин П. К. Глутамат и пероксидное окисление в патогенезе заболеваний ЦНС / Телушкин П. К. // Вопр. мед. химии, 1998. №6. -С.520-526.

134. Тигранян П. А. Содержание опиоидных пептидов в тканях крыс при длительном ограничении двигательной активности / Тигранян П. А., Вакулина О. П. //Косм. биол. -1984.-Т. 18.-№6.-С. 83-85.

135. Тигранян Р. А. Гормонально-метаболический статус организма при экстремальных воздействиях / Тигранян Р. А. М.: Наука, 1990-288 С.

136. Тигранян Р. А. Состояние процессов метаболизма в условиях ограничения двигательной активности / Тигранян Р. А., Беляков М. Ч., Давыдов Н. А. и др. // В кн.: Авиакосмическая медицина. Москва Калуга, 1975.-Т.2.-С. 187-190.

137. Федоров Б. М. Стресс и система кровообращения / Федоров Б. М. — М., 1991.

138. Филаретов А. А. Принципы и механизмы регуляции гипофизарно-адренокортикальной системы / Филаретов А. А. JL, 1987.

139. Фрейдлин И. С. // Иммунология. 1995. - № 3. — С. 44— 48.

140. Хочачка Г. Биохимическая адаптация / Хочачка Г., Сомеро Д. М.: Мир. -1988.-254C.

141. Цейликман В. Э. Изменение стрессорной реактивности системы крови при переходе к толерантной стратегии адаптации / Цейликман В. Э. // Автореф. дисс. докт. биол. наук. М., 1998.

142. Чевари С., Чаба И., Секей И. //лаб. Дело. 1985.-№11.-С.678-680.

143. Черниговский В. Н. Интероцепция / Черниговский В. Н. //JT.: Наука. 1985.

144. Чипенс Г. И. Исследование афферентных механизмов нервной и иммунной системы / Чипенс Г. И. Корнева Е. А. // В кн.: Иммунофизиология, СПб. Наука.-1993.

145. Шаров А. Н. и др. // Биохимия.-1991 .-Т.56.-№4.-С.648-654.

146. Шахов В. П. Роль гемопоэзиндуцирующего микроокружения в регуляции процессов пролиферации дифференцировки клеток-предшественников миело-поэза при стрессе / Шахов В. П. // Автореф. дисс. докт. мед. наук. Томск, 1990.-27 с.

147. Шишманов Ю. Б. Опиоидные пептиды и нейрогуморальные реакции при стрессе и адаптации / Шишманов Ю. Б., Маслова JI. Н., Цибин А. Н. и др. // Пат. физиологии. 1987. - №6. - С.51-53.

148. Шуршалина А. В. Соотношение уровней цитокинов при гениталь-ном герпесе в различные фазы инфекционного процесса / Шуршалина А. В., Верясов В. Н., Сухих Г. Т. // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины, 2001.-Т.132.-№ 7.-С.59-61.

149. Шхинек Э. К. Интерлейкин-1 в реализации иммуноней-роэндокринных взаимосвязей / Шхинек Э. К., Рыбакина Е. Г., Корнева Е. А. // Усп. соврем, биологии.-1993.-С.95-106.

150. Юлатов Е. А. Изменения содержания субстанции Р в крови и гипоталамусе при экспериментальном эмоциональном стрессе / Юлатов Е. А., Поппай М. И. и др. // Бюл. экспер. биол.-1985.-№4.-С.397-401.

151. Юшков Б. Г. Система крови и экстремальные воздействия на организм / Юшков Б. Г., Климин В. Г., Северин М. В. Екатеринбург, 1999.

152. Ярилин А. А. Система цитокинов и принципы ее функционирования в норме и при патологии / Ярилин А. А. // Иммунология, 1997.-№ 5.-С.7-14.

153. Adam D. Novel cytoplasmic domain of the p55 tumor necrosis factor receptor initiates the neutral sphingomyelinase pathway / Adam D., Wiegmann K., Adam-К1 ages S. et al. //J. Biol. Chem.-1996.-P. 14617—14622.

154. Alkadhl K. A. Pre- and poataynaptic actions of valproic acid at the frog neu-ronluscular function / Alkadhl K. A., Banb F. W. // Brain Res. 1984. - V.306. -P.388-390.

155. Amir S. The role of endorphins in stress: evidence and speculations / Amir S., Brown L. W., Amir Z. // Neurosci. Biobehav. Rev. 1980. - V.4. - P.77-86.

156. Andersen P. Capillary density in muscle of man / Andersen P. // Acta physiol.scand., 1975.-V.95.- P.203-205.

157. Anversa P. Cellular basis of ventricular remodeling after myocardial infarction. / Anversa P., Olivetti G., Capasso J. M. // Aln. J. Cardiol. 1991. V.68. - P.70-16.

158. Arai K., Lee F. Cytokines: coordinators of immune and inflammatory responses / Arai K., Lee F., Miyajim S. et al. // Ann. Rev. Biochem. 1990.-V. 59.-P.783-836.

159. Arend W. P. Biological properties of recombinant human monocyte derived interleukin 1 receptor antagonist / Arend W. P., Welqus H. G., Thompson R. C., Disenberg S. P. Hi. Clin. Invest. 1990. P. 85.

160. Assmussen E. Storad of elastic energy in Skeletal muscles in man / Ass-mussen E., Bonde-Peterson F. // Acta physiol.scand., 1974.-№3.-P.231-236.

161. Baldwin К. M. Adaptation of actomyosin AT Pase in different tupes of muscle to endurance exercise // Baldwin К. M., Wider W. W., Holloszy J. O. // Amr. J. Physiol, 1975. - V.229. - P.224.

162. Ban E. Cytokine / Ban E., Haour E., Lenstra R. 1992.-V.4. - P.48-54.

163. Banks W. A. Passage of cytokines across the blood-brain barrier / Banks W. A., Kastin A. J., Broadwell R. D. // Neuroimmunomodulation. 1995. -P.241—248.

164. Barrett К. E. Cytokines: sources, receptors and signaling / Barrett К. E. // Baillieres Clin. Gastroenterol. 1996. P. 1 -15.

165. Bateman A. The immuno-hypothalamic-pituitary-adrenal axis / Bateman A., Singh A., Krai R., Solomon S. // Endocrine Rev. 1989. P.92-111.

166. Baxter С. F. The possible role of gammaaminobutyris acid in the synthesis of protein / Baxter C. F., Tewari S., Raebun S. // Advances in biochemical psy-chopharmacology. New York, Raven Press. - 1972. - V.4. - P. 195-216.

167. Benveniste E. N. TNF-alpha- and IFNgamma-mediated signal transduction pathways: effects on glial cell gene expression and function / Benveniste E. N., Benos D. J. // FASEB J. 1995. V.9. - № 5. - P. 1577-1584.

168. Benveniste E. N. Induction and regulation of interleukin-6 gene expression in rat astrocytes / Benveniste E. N., Sparacio S. M., Norris J. G. et al. // J. Neuroimmunol. 1990. V.30. - №2-3. - P.201-212.

169. Bernton T. W. Release of multiple hormones by a direct action of interleukin-1 on pituitary cells / Bernton T. W., Beach J. E., Holaday J. W., Smallridge R. C., Fein H. J. // Science.-1987.-Vol.238.-P.519-521.

170. Bissell D. M. Hepatic fibrosis as wound repair: a progress report / Bissell D. M. // J. Gastroenterol. 1998. P.295— 302.

171. Biswas B. The effect of intracerebroventricularly administered GABA on brain monoamine metabolism-naynyn / Biswas В., Carlsson A. // Schmiede-berg's Arch. Pharmacol. 1977. - V.299. - № 1. - P.41.

172. Blalock J. E. A complete regulatory loop between the immune and neuro-endocrinp systems / Blalock J. E., Smith E. M. // Federation Proc. 1985. -V.4.-№ 1.-P.108-111.

173. Blanchard R.Y. Chronic social stress: changes in behavioral and physiological indices of emotion. Aggress / Blanchard R.Y., Hebert M. et al. // Behav. -1998. V.24. - P.307-321.

174. Bloom S. R. Differences in the metabolic and hormonal response to exercise between racing cyclists and untrained individuals / Bloom S. R., Johnson R. H., Park P. M. et al. // J. Phisiol, 1978. V.258. - P. 1 -18.

175. Bluthe R. M. Vagotomy blocks behavioral effects of interleukin-1 injected via the imraperitoneal rout but not via other systemic routes / Bluthe R. M., Michaud В., Kelley K. W., Dantzer R. // Neuroreport. 1996. P.2823— 2827.

176. Bluthe R. M. Interleukin-receptor antagonist blocks effects of IL-lct and IL-lp on social behaviour and body weight in mice / Bluthe R. M., Parnet P., Dantzer R., Kelly K. W. // Neurosci. Res. Commun. 1991. P. 151—158.

177. Bonizzi G. Distinct signal transduction pathways mediate nuclear factor kappa В induction by IL-1 beta in epithelial and lymphoid cells / Bonizzi G., Piette J., Merville M. P., Bours V. // J. Immunology. 1997. P.5264-5272.

178. Borden L. A. Revaluation of GABA transport in neuronal and glial cell cultures: Correlation of pharmacology and mRNA localization / Borden L. A., Smith К. E., Vaysse P. J. J. et al. // Recept. Channel. 1995. V.3. - P.129.

179. Bristulf J. Interleukin-1 receptors and their ligands / Bristulf J. // Stockholm. 1995.

180. Bristulf J. Characterisation of a neuronal interleukin 1 receptor and the corresponding mRNA in the mouse anterior pituitary cell line AtT-20 / Bristulf J., Simoncsits A., Bartfai T. // Neuroscience Letters. 1991. P. 173—176.

181. Bureau M. A. Astroglial cells express large amounts of GABA(A) receptor proteins in mature brain / Bureau M. A., Laschet J., Bureau-Heeren M. et al. // J. Neurochem. 1995. V.65. - P.2006.

182. Campbell I. L. Cerebral expression of multiple cytokine genes in mice with lymphocytic choriomeningitis / Campbell I. L, Hobbs M., Kemper P., Oldstone M. //J. Immunol. 1994. - V.152. - №2. - P.716-723.

183. Chakraborty G. Myelin contains neutral sphingomyelinase activity that in stimulated by tumor necrosis factor-alpha / Chakraborty G., Ziemba S., Drivas A., Ledeen R. W. // J. Neurosci. 1997. P.466—476.

184. Chapman R. W. GABA(B) receptors in the lung / Chapman R. W., Hey J.

185. A., Rizzo C. A., Bolser D. C. // Trends Pharmacol. Sci. 1993. V.14. - P.26.

186. Cheng C. S. CO2 fixation in the nervous tissue / Cheng C. S. // Intern. Rev. Neurobiol. 1971. - V.l4. - P. 125-157.

187. Chrousos G. P. Stress. Basic Mechanisms and Clinical Implications / Chrou-sos G. P., Gold P. W. — New York, 1995. P. 15-18.

188. Clark B. D. An antibody to a 17 amino acid synthetic peptide of the type I interleukin-1 receptor preferentially blocks interleukin-1 beta binding / Clark

189. B. D., Ikejima Т., Mantilla J. et al. // J. Interferon & Cytokine Res. 1996. P. 1079-1088.

190. Clark P. H. Adaptations in Strength and Muscular Endurance Resulting from Exercice, in S.A. Wilmore (ed.) / Clark P. H. // Exercice and sport Sciences Reviews, vol.1. Academic Press Inc. New York, 1973.

191. Clark-Lewis J. Chemokines and Chemokine Receptors: Keystone Symposium / Clark-Lewis J. — Hilton Hed, 1999. P.26.

192. Colotta F. Interleukin 1 type II receptor: a decoy target for IL-1 that is regulated by IL-4 / Colotta F., Re F., Muzio M., Bertini R. et al. // Science. 1993. P.472-475.

193. Coughlan С. M. Expression of multiple functional chemokine receptors and monocyte chemoattractant protein-1 in human neurons / Coughlan С. M.,

194. McManus С. V., Sharron M. et al. // Neuroscience. 2000. V.97. - № 3. -P.591-600.

195. Cowley D. Alcoholism / Cowley D., Roybyrne P., Greenblatt D. et al. // Clin, and Exper. Res., 1996. N 2. - P.343-347.

196. Cunnigham D. J. C. Integrative aspects of the regulation of breathing: A personal viewin / Cunnigham D. J. C. // Respiratory physiology, L., 1974. -P.304-369.

197. Cunnigham D. J. C. Integrative aspects of the regulation of breathing: A personal view / Cunnigham D. J. C. // Respiratory physiology, L., 1974. -P.304-369.

198. Daniel J. Meditation as an Intervention in Stress Reactivity / Daniel J. Gollman and Gary E. Schwartz // Journal of Consulting and Chemical Psychology, 1976. P.456-466

199. Dantzer A. Interieukin-1 in the Brain / Dantzer A., Bluthe R. M., Kent S., Kelley K. W. 1992. - P.135-150.

200. Del Rey A. Interleukin-1 affects glucose homeostasis / Del Rey A., Bese-dovsky H. // Amer. J. Physiol. 1987. P.794—798.

201. Dempsey J. A. Pulmonary adaptation to exercise: Effects of exercise type and duration chronic hypoxia and physical training / Dempsey J. A, Gledhill N., Reddan W., et al. // Ann. N.Y. Acad. Sei., 1977. V.301. - P.243-261.

202. Dennis T. Further evidence for, and nature of, the facilltatory GABA- ergic influence on central noradrenergic tranamission / Dennis Т., Curet O., Nishikawa Т., Scatton B. // Naunyn-Schm. Arch. Pharmacol. 1985. - V.331. - P.225-234.

203. Dhingra N. K. Selektive reduction of monoamine oxidase A and В in the frontal cortex of subordinate rats / Dhingra N. K., Raju T. R., Meti B. L. // Brain Res. 1997. - V.30. - N 7. - P.237-240.

204. Dicpiniyaitis P. V. Inhibition of bronchial hyperresponsiveness by the GABA-agonist baclofen / Dicpiniyaitis P. V., Spungen. A. M., Bauman W. A. et al. // Chest. 1994. V.106. - P.758.

205. Dinarello С. A. Interleukin-1 and interleukin-1 antagonism / Dinarello C. A.//Blood. 1991.-P. 1627—1652.

206. Dinarello C. A. Induction of interleukin-1 and interleukin-1 receptor antagonist / Dinarello C. A. // Seminars in Oncology. 1997. P.83-93.

207. Donagh M. J. N. Adaptive respouse of mammalian skeletal muscle to exercise with high loads / Donagh M. J. N., Davies С. Т. M. // Europ. J. Appl. Phisiol., 1984.- V52. P.139-155.

208. Dressier K. A. Tumor necrosis factor-alpha activates sphingo-myelin signal transduction pathway in a cell-free system / Dressier K. A., Mathias S., Kolesnick R. N. // Science. 1992. P. 1715—1718.

209. Ebadi M. Neurotrophins and their receptors in nerve injury and repair / Ebadi M., Bachir R. M., Hamada F. M., Refaey H. E., Homed A., Helal G., Baxi M. D., Cerutis D. R., Lassi N. K. // Neurochem Int. 1997. P.347— 374.

210. Ebihara S. Regional variation of excitatory and inhibitory amino acid-induced responses in rat dissociated CNS neurons / Ebihara S., Takishima Т., Shirasaki Т., Akaike N. // Neurosci. Res. 1992. V.14. - P.61.

211. Elekes I. Concentrations of GABA and glycine in discrete brein nuclei. Stressinoluced changes in the levels of inhibitory amino acids / Elekes I., Pat-thy A., Lang T. et al. // Neuropharmacology. 1986. - V.25. - №7. -P.703-709.

212. Enna S. J. Biochemical pharmacology of GABAergic agonists / Enna S. J., Maggi A. // Life Sci. 1979. V.24. - P. 1727.

213. Falaschi P. Neuroimmunomodulation. The state of the art / Falaschi P., Martoc-chia A., Proietti A., Pastore R. et al. // New York: New York Academy of Sciences, 1994.-P.223-233.

214. Fanta Ch. H. Maximal shortening of aspiratory muscles: Effect of training / Fanta Ch. H., Leith D. E., Brown R. // J. Appl. Phisiol., 1983. V.54. -P.1618-1623

215. Felten D. L. Noradrenergic and peptidergic innervation of lymphoid tissue / Felten D. L., Felten S. Y., Carlson S. L. et al. // J. Immunol. 1985. -P.755—765.

216. Ferreira S. H. Bradykinin initiates cytokine-mediated inflammatory hyperalgesia / Ferreira S. H., Lorenzetti В. В., Poole S. // Brit. J. Pharmacol. 1993.-P. 1227—1231.

217. Fonnum F. Glutamate decarbosylase in Inhibitory neurons. A atudy of the enzyme In Purkinje cell axons and boutons in the cat / Fonnum F., Storm-Matheson J., Walberg F. // Brain Res. 1970. - V.20. - P.259-275.

218. Fraser D. D. GABA(B> benzodiazepine receptors in acutely isolated hippocampal astrocytes / Fraser D. D., Duffy S., Angelides K. J. et al. // J. Neurosci. 1995. -V. 15. P.2720.

219. Fredriksson A. Synergistik interactions between COMT-/MAO-inhibitors and L-Dopa in MPTP-treated mice / Fredriksson A., Archer T. // J. Neural Transm. Gen. Sect. — 1995.- V.102-N 1,-P. 19-34.

220. Frei K. Antigen presentation and tumor cytotoxicity by interferon gamma-treated microglial cells / Frei K., Siepl C., Groscurth P. et al. // Eur. J. Immunol. 1987. V.17. - № 9. - P.1271-1278.

221. Fuder H. Selected aspects of presynaptic modulation of nor-adrenalins release from the heart / Fuder H. // J. Cardiovasc. Pharmacol. -1985. V.7. -Suppl.5. - P.S2-S7.

222. Glimcher L. H. Sequences and factors: a guide to MHC class-П transcription / Glimcher L. H., Kara C. J. // Ann. Rev. Immunol. 1992. V.l 1. - P. 1349.

223. Gordon F. J. Spinal GAGA receptors and central cardiovascular control / Gordon F. J. // Brain Res. 1985. - V.328. - P. 165-169.

224. Gottesfeld Z. Effecte of repeated immobilization stress on glutamate decarboxylase and choline acetyltransferase in disrete brain regions / Gottesfeld Z., Kvetnansky R., Kopin I. J. et al. // Brain Res. 1978. - V.152. - P.374-378.

225. Greenfeder S. A. Molecular cloning and characterisation of a second sub-unit of the Interleukin 1 receptor complex / Greenfeder S. A., Nunes P., Kwee L., Labow M., Chizzonite R. A., Ju G. // J. Biol. Chem. 1995. -P.13757—13785.

226. Gyertyan Y. Animal models of anxiety: a critical review / Gyertyan Y. // Ada Physiol. Hung.-1992.-V.79. P.369-379.

227. Haas R. Highdose therapy with peripheral blood progenitor cell support in patients with non-Hodgkin's lymphoma / Haas R., Murea S., Goldschmidt H. et al. // Stem Cells. 1995. V.l3. - Suppl. 3. - P.8-35.

228. Hall C. S. Emotional behavior in the rat / Hall C. S. // Y. Psychol. 1976. -V.22. P.345-352.

229. Haller Y. Defeat is a major stressor in males while social instability is stressful mainly in females: towards the development of social stress model in female rats / Haller Y., Fuchs E. et al. // Brain Res. Bull. 1998. - V.50 (1). - P.33-39.

230. Halliewll B. The importance of free radicalis anocatalytik metal ions in human disease. Chapter Z. Lipid peroxidation, its measurement and significance / Halliewll В., Jutteringe J. M. C. // Molecular aspects of medicine.-1995.-V.8.-№2.-P.l 19-133.

231. Holaday J. W. Cardiovascular conseguences of endogenous opiate antagonism / Holaday J. W. // Biochem. Pharmacol. 1983. - V.32. - №4. - P.572-585.

232. Holloszy J. O. Biochmical adaptation to endurance exercise in muscle / Holloszy J. O., Booth F. W. // Annu. Rev. Physiol., 1976. V.38. - P.273-291.

233. Holloszy J. O. Physiological conseguences of the biochmical adaptation to endurance exercise / Holloszy J. O., Rennie M. J., Nickson R. C. et al. // Ann. N. Y. Acad Sei, 1977. V.301. - P.440-450.

234. Ihle J. N. Signaling through the hematopoietic cytokine receptors / Ihle J. N., Witthuhn B. A., Quelle F. W. et al. // Ann Rev. Immunol. 1995. V.13. -P.369-398.

235. Iijima K. Immunocytochemical and in situ hybridization evidence for the coexistence of GAB A and tyrosine hydroxylase in the rat locus ceruleus / Iijima K., Sato M., Kojima N., Ohtomo K. // Anat. Rec. 1992. V.234. - P.593.

236. Ishihara Y. Macrophage Biology / Ishihara Y., Matsunaga K., Kagama J. // Keystone Symposium. Hilton Hed, 1999. — P.45.

237. Ixart G. Acute and delayed effects of picrotoxin on the adrenocorticotropic system of rart / Ixart G., Cryssodelou H., Szafarczyk A. // Neurosci. Letters. -1983. V.43. - P235-240.

238. Kataoka Y. GABA receptor function in the parasympathetic ganglia / Kataoka Y., Niwa M., Yamashita K. et al. // Jap. J. Physiol. 1994. V.44. - P. S125.

239. Kim S. S. Sphingomyelinase activity is en-chanced in cerebral cortex of senescence-accelerated mouse-P/10 with advancing age / Kim S. S., Kang M. S., Choi Y. M., Sun Y. H., Kim D. K. // Miochem. Biophys. Res. Comm. 1997.-P.583—587.

240. Kleinork A. y-aminobutyric acid and cholinerdic transmission in the guinea-pig ileum / Kleinork A., Kilbinger H. // Naunynschm. Arch. Pharmacol. -1983. V.322.-P.216-220.

241. Kluth К. С. Inhibiting inflammatory cytokines / Kluth К. C„ Rees A. J. // Simin Nephrol. 1996. P.576— 582.

242. Kolesnick R. Signal transduction through the sphingomyelin pathway / Kolesnick R. // Mol. Chem. Neuro-pathol. 1994. P.287—297.

243. Kondo M. Functional participation of the IL-2 receptor gamma chain in IL-7 receptor complexes / Kondo M., Takeshia Т., Higushi M. et al. // Science. 1994. V.263. - № 5152. - P.1453-1454.

244. Kong J. V. Inducible nitric oxide synthase expression elicited in the mouse brain by inflammatory mediators circulating in the cerebrospinal fluid / Kong J. V., Peng Z. C, Costanzo C. et al. // Brain Res. 2000. V.878. - № 1-2. - P.105-118.

245. Kruse M. Interleukin-1 beta stimulates glucose uptake of human peritoneal mesothelial cells in vitro / Kruse M., Mahiout A., Kliem K, Kurz P., Koch К. M., Brunkhorst R. // Dial Int. 1996. P. S58—S60.

246. Kvetnansky R. Stress. Basic mechanisms and clinical implications / Kvetnansky R., Pacak K., Fukuhara K., Viskupik E. et al. // New York: New York Academy of Sciences, 1995.-P. 131 -158.

247. Liles W. C. Rewiew: nomenclature and biologic significance of cytokines involved in inflammation and the host immune response / Liles W. C., Van Voorhis W. C. //J. Infect. Dis. 1995. V.l 72(6). - P. 1573—1580

248. Liu В. Sphingomyelin in cell regulation / Liu В., Obeid L. M., Hannun Y. A. // Seminars in Cell & Developmental Biology. 1997. V.8. - P.311 -322.

249. Liewellyn-Smith I. J. The one hundred percent hypothesis: Glutamate or GABA in synapses on sympathetic presanelionic neurons / Liewellyn-Smith I. J., Minson J. В., Pilowsky P. M. et al. // Clin. Exp. Hypertension. 1995. V.17. - P.323.

250. Maier S. F. The role of the vagus nerve in cytokine-to-brain communication / Maier S. F., Goehler L. E., Fleshner M., Watkins L. R. // Ann. N. Y. Acad. Sci. 1998. V.840. - P.289—300

251. Male D. Synergy between interferons and monokines in MHC induction in brain / Male D., Pryce G. // Immunol. Let, 1988. V.17. - №3. - P.267-271.

252. Malinowsky D. The type I interleukin-1 receptor mediates fever in the rat as shown by interleukin-1 receptor subtype selective ligands / Malinowsky D., Chai Z., Bristulf J., Simoncsits A., Bartfai T. // Neurosci. Letters. 1995. -V.201. P.33-36.

253. Marion D. W. Subarachnoid hemorrhage and the heart / Marion D. W. // Neu-roaurgery.- 1986. V. 18. - P. 101 -106.

254. Matera M. G. K+-channels and quinea-pig trachea: A possible functional modulation by GABA(1J) receptors / Matera M. G., D'Agostino В., Costantino M. et al. // Pulm. Pharmacol. 1994. V.7. - P.259.

255. Mathias S. Activation of the sphingomyelin signalling pathway in intact EL4 cells and in a cell-free system by IL-1 beta / Mathias S., Younes A., Kan С. C, Orlow I., Joseph C., Kolesnick R. N. // Science. 1993. V.259. -P.519—522.

256. Mathias S. Signal transduction of stress via ceramide / Mathias S., Pena L. A., Kolesnick R. N. // Biochem. J., 1998. V.335. - Р.465--Ш.

257. McKay R. G. Grossm an W.Left ventricular remodeling after myocardial infarction: a corollary to infarct expansion / McKay R. G., Pfeffer M. A., Pastermak

258. R. С., Markis J. E., Come P. C., Nakao S., Alderman J. D., Ferguson J. J., Safiarn R. D. // Circulation. 1986. - V.74. - P.693-702.

259. Montkowski A. Central administration of IL-1 reduces anxiety and induces sickness behaviour in rats / Montkowski A., Landgraf R., Yassouridis A., Holsboer F., Schobitz B. // Pharmacol. Biochem. Behav. 1997. V.58(2). - P.329—336.

260. Mutch B. J. C. Ammonia metabolism in exercise and fatigue: Areview / Mutch B. J. C., Banister E. W. // Med. Sci. Sports Exerc., 1983. V.l5. -P.41-50.

261. Nisijima K. Cerebrospinal fluid levels of monoamine metabolites and gamma-aminobutyric acid in neuroleptic malignant syndrome / Nisijima K., Ishiguro T. // J. Psychiatr. Res. 1995. V.29. - P.233.

262. Obrietan K. GABA neurotransmission in the hypothalamus: Developmental reversal from Ca2+ elevating to depressing / Obrietan K., van den Pol A. N. // J. Neurosci. 1995. V.l5. - P.5065.

263. Okabe M. The different effects of recombinant human interferon-gamma and recombinant human interferon-beta on the activation of natural killer cells / Okabe M., Gomi K., Morimoto M., Nakamizo N. // Jpn. J. Cancer Res. 1985. -V.76. №7. - P.608-617.

264. Okuno Т. Cerebral pial arterial innervation with special reference to GABAergic innervation / Okuno Т., Itakura Т., Lee T. J. F. et al. // J. Auton. Nerv. Syst. 1994.-V.49.-P.S105.

265. Oomori Y. Immunohistochemical and histochemical evidence for the presence of noradrenaline, serotonin and gamma-aminobutyric acid in chief cells of the mouse carotid body / Oomori Y., Nakaya К., Tanaka H. et al. // Cell Tiss. Res. 1994.-V.278.-P.249.

266. Parks С. M. Transmitrat coronary vasodilator reserve and flow distribution during severe exercise in honis.-J / Parks С. M., Monohar M. // Appl. Physiol., 1983. V.54. - №6. - P. 1641 -1652.

267. Peng Z. C. Distribution and temporal regulation of the immune response in the rat brain to intracerebroventricular injection of interferon-gamma / Peng Z. C., Kristensson K., Bentivoglio M. // Exp. Neurol. 1998. V.154. -№2.-P.403-417.

268. Plotkin S. R. Comparison of saturable transpot and extracellular pathways in the passage of interleukin-1 alpha across the blood-brain barrier / Plotkin S. R., Banks W. A., Kastim A. J. //J. Neuroimmunol. 1996. V67(l). - P.41-47.

269. Popko B. The effects of interferon-gamma on the central nervous system / Рорко В., Corbin J. G., Baerwald K. D. et al. // Mol. Neurobiol. 1997. -V.l4. №1-2. - P. 19-35.

270. Porsolt R. D. Behavioral despair in rat: a new model sensitive to antidepressant treatments / Porsolt R. D., Anton C, Blavet N., Jalfre M. // Europ. J. Pharmacol. 1978. V. 47(2). - P.379—391.

271. Pushkareva M. Ceramide: an endogenous regulator of apoptosis and growth suppression / Pushkareva M., Obeid L. M., Hannun Y. A. // Immunology Today, 1995. V.l6. - P.294—297.

272. Reiner S. L. T-helper cell differentiation in immune response / Reiner S. L., Seder K. A. // Curr. Opinion Immunol. 1995. V.7. - №3. - P.360-366.

273. Reizenstein P. Hematologic stress syndrome / Reizenstein P., Erslev A. // The biological response to disease. New York, Praeger, 1983. - 139 p.

274. Riedu M. Effect of endurance training on metabolic control in Keletal muscle / Riedu M., Quintinskie J. S., Moore R. L., Cjllnick Ph. D. // Med. Sci. Sports Exerc., 1983. V. 15. - P.92-93.

275. Ritter S. D. Neuroanatomy and physiology of abdominal vagal afferents / Ritter S., Ritter R. C., Barnes C. D. // CRC. Ann. Arbor. 1992.

276. Robertson B. Interferon-gamma-responsive neuronal sites in the normal rat brain: receptor protein distribution and cell activation revealed by Fos induction / Robertson В., Kong J., Peng Z. et al. Ill Brain Res. Bull. 2000. -V.52. № 1. - P.61-74.

277. Romagnani S. Human TH1 and TH2 subsets: regulation of differentiation and role in protection and immunopathology / Romagnani S. // Int. Arch. Allergy. 1992. V.98.-№4.- P.279-285.

278. Romaqnani S. Human TH1 and TH2 subsets: "eppur si muove" / Ro-maqnani S. // Eur. Cytokine Netw. 1994. V.5.- №1. - P.7-13.

279. Rubio N. Demonstration of the presence of a specific interferon-gamma receptor on murine astro-cyte cell surface / Rubio N., de Filipe C. // J. Neuro-immunol. 1991. V.35. - №1-3. - P.l 11-115.

280. Rybakina E. G. Involvement of the sphingomyelin pathway in interleukin 1 signalling in murine immunocompetent and nerve cells / Rybakina E. G., Nalivaeva N. N., Kozinets I. A., Shanin S. N., Pivanovich I. Yu. // Immunology Letters. 1997. V.56. - P.67.

281. Salmon-Ehr V. Interleukin-4: from B-lymphocyte to fibroblast / Salmon-Ehr V., Gillery P., Kalis B. et al. // Patch, et Biol. 1994. V.42. - №3. -P.202-272.

282. Sample R. H. Eofacalization of cites In periventricular forebrain mediating cardiovascular effects of CABA agonists and antagonists In aneathetized cata / Sample R. H. // J. Pharmacol. Exp. Ther. 1987. - V.240. - P.498-507.

283. Schentlerg L. C. GABA modulation of tile defence reaction induced by brain electrical stimulation / Schentlerg L. C., Agiar J. C. Giaeff F. G. // Phyaiol. Behav. 1983. V.31. - P.429-437.

284. Selye H. Stress / Selye H. // Montreal, Actainc, 1950. P.23-25.

285. Shank R. P. Metadolism of glucose, amino acids and some related metabolites in the brain of toads (Bufo boreas) sdspted to fresh water of hyperosmotic environments / Shank R. P., Baxter C. F. // J. Neurochem. 1973. -V.21. -P.301-313.

286. Shigeo J. Chemokines and Chemokine receptors / Shigeo J., Hidenobu K., Teizo G. // Keystone Symposium — Hilton Hed, 1999. — P.48.

287. Shukla B. Antiarrhythmic, local anesthetic and anticonvulsant activity of two beta- adrenoreceptor blocking agents metoprolol and nadolol / Shukla В., Pendse V. K., KhannaN. K.// Asian Med. J. 1985. - V.28. - P. 128-132.

288. Sims J. E. Interleukin-1 receptors / Sims J. E., Dower S. K. // Eur. Cytokine Netw. 1994. V.5. - P.539—546.

289. Snapper С. M. Interferon-gamma and В cell stimulatory factor-1 reciprocally regulate Ig isotype production / Snapper С. M., Paul W. E. // Science. 1987. V.236. - № 4804. - P.944-947.

290. Snodgrass S. R. Studies on GABA and protein synthesis / Snodgrass S. R. // Brain. Res. 1973. - V.63. - P.339-348.

291. Stegman J. Exercise physiology / Stegman J. // Stuttgart New York, Thieme,- 1981.

292. Stein M. Depression, the immune system, and health and illness / Stein M., Miller A. M., Trestam R. L. // Arch. Psychiat. 1991.- V.48 - P. 171-177.

293. Sternberg E. M. Stress. Basic mechanisms and clinical implications / Sternberg E. M., Licinio J. // New York: New York Academy of Sciens, 1995. V.41. - P.364-371.

294. Stocks J. The inhibition of lipid autooxidation by human serum and its relation to serum proteins and a-tokopherol. / Stocks J., Gutteridge J. M. C.,

295. Sharp R. J., Dormandi T. L. // Clinical and Molecular Medicine. 1974. -V.47. P.223-233.

296. Stratakis C. A. Stress. Basic mechanisms and clinical implications / Stratakis C. A., Chrousos G. P. // New York: New York Academy of Sciens, 1995. P.l-18.

297. Sun D. Reciprocal stimulation between TNF-alpha and nitric oxide may exacerbate CNS inflammation in experimental autoimmune encephalomyelitis / Sun D., Coleclough C., Cao L. et al. // J. Neuroimmunol. 1998. V.89. - №1-2. - P. 122-130.

298. Torres C. Expression of interferon-gamma receptors on murine oligodendrocytes and its regulation by cytokines and mitogens / Torres C., Aranguez I., Rubio N. // Immunology. 1995. V.86. - №2. - P.250-255.

299. Vallance P. The effect of endothelium de rived nitric oxide on ex vivo whole blood platelet aggregation in man. / Vallance P., Benjamin N., Collier J. // Eur.J. Phaemacol. 1992. - V.42 - P.37-41.

300. Varrier R. L. Vagal tone and ventricular vulnerability dusing psychologic stress / Varrier R. L., Lown B. // Cirulation. 1980. - V.62. - №4. - pt.2. -P. 176-177.

301. Veruki M. L. Vasoactive intestinal polypeptide modulates GABA<A) receptor function through activation of cyclic AMP / Veruki M. L., Yeh H. H. // Visual Neurosci. 1994.-V.11.-P.899.

302. Vin К. Role interferon-gamma in inflammation / Vin K., Hock С. E., Lai P. S. et al. // Shock. 1999. V.l2. - №3. - P.215-221.

303. Weiss J. M. Neurobiology of cytokines / Weiss J. M., Sundar S. K. // Ed. B. De Sousa, N. Y„ 1993. Pt. B. R 185-208.

304. Willette R. S. Endogenoua GABAergic mechanisms in the medulla and the regulation of blood pressure / Willette R. S., Barcas P. P., Kriger A. J. et al. // J. Pharmacol. Exp. Ther. 1984. - V.230. - P.34-35.

305. Wong G. H. W. Interferon-gamma induces the expression of H-2 and la antigens on brain cells / Wong G. H. W., Barriet P. F., Clark-Lewis I. et al. // J. Neuroimmunol. 1985. V.7. - №5-6. - P.255-278.

306. Zingg N. N. Action of y-aminodutyric acid on hypothalamo-neurohypophysial axons / Zingg N. N., Baertschi A. J., Dreiluss J. J. // Brain. Res.-1979.-V.171.-P.45.

Информация о работе

Камскова, Юлиана Германовна
доктора медицинских наук
Тюмень, 2004
ВАК 03.00.13

Диссертация

Влияние длительной гипокинезии на физиологические механизмы стресс-реализующих и стресс-лимитирующих систем - тема диссертации по биологии, скачайте бесплатно

Автореферат

Похожие работы