Бесплатный автореферат и диссертация по географии на тему

Палеогеографические закономерности развития лессово-почвенной формации Северной Евразии

ВАК РФ 11.00.04, Геоморфология и эволюционная география

Автореферат диссертации по теме "Палеогеографические закономерности развития лессово-почвенной формации Северной Евразии"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М.В.ЛОМОНОСОВА ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

... ^ На правах рукописи

2 г АПР №96

БОЛИХОВСКАЯ Наталия Степановна

ПАЛЕОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ РАЗВИТИЯ ЛЁССОВО-ПОЧВЕННОЙ ФОРМАЦИИ СЕВЕРНОЙ ЕВРАЗИИ

(по палинологическим данным)

11.00.04 - геоморфология и эволюционная география

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора географических наук

МОСКВА - 1996

Работа выполнена в Лаборатории новейших отложений и палеогеографии плейстоцена Географического факультета Московского государственного университета, имени М.В.Ломоносова

Официальные оппоненты:

доктор геолого-минералогических наук В.А.Зубаков, доктор географических наук, профессор Г.И.Рычагов, доктор географических наук В.И.Хомутова.

Ведущая организация - Производственный и научно-исследовательский институт по инженерным изысканиям в строительстве (ПНИИИС) Минстроя РФ.

Защита состоится 1996 г. в 15 часов на заседа-

нии диссертационного совета по геоморфологии, эволюционной географии, мерзлотоведению и картографии (Д-053.05.06) при Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова по адресу: 119899, Москва, ГСП-3, Воробьевы Горы, МГУ, географический факультет, ауд. 2109. Факс географического факультета: (095) 932-88-36.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке географического факультета МГУ, 21 этаж.

Автореферат разослан "10 "¿¿МАиЛ* 1996 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор географических наук Ю.Ф.Книжников

ВВЕДЕНИЕ

Работа посвящена установлению закономерностей палеогеографического развития лёссово-почвенной формации - важнейшего компонента современных и плейстоценовых ландшафтов Северной Евразии.

Актуальность проблемы. Рассматривая итоги более чем 160-летнего изучения лёссовых пород, и заключенных в них ископаемых почв; приходиться констатировать что,, вопросы их генезиса, расчленения, корреляции и ландшафтно-климатических условий формирования до ныне остаются дискуссионными. Основные разногласия касаются трактовки генезиса1 лёссов и их специфического свойства просадоч-ности, возраста и корреляции почвенных и лёссовых горизонтов, па-леоландшафтных реконструкций эпох лёссонакопления. Главный источник существования "лёссовой проблемы" состоит в том, что ни один из перечисленных вопросов не может быть решен однозначно, если игнорируется вывод А.П.Павлова (1903) о необходимости изучать лёсс не только как породу, но как геологическое (палеогеографическое - Н.Б.) целое, как лёссовую (лёссово-почвенную - Н.Б.) формацию (ЛПФ). Комплексный палеогеографический подход к решению лёссовой проблемы в своих трудах реализуют И.П.Герасимов, К.К.Марков, Н.И.Кригер, А.А.Величко, М.Ф.Веклич, И.К.Иванова, И.А.Волков, В;А.Зубаков, Р.В.Красненков, В.П.Ударцев, А.Е.Додонов, А.А.Лазаренко, А.В.Минервин, С.М.Шик, J.Fink, M.Pecsi, H.Maruszczak, G.J.Kukla, J.Kostalik, J.-P.Lautridou, P.Lebret, J.Buraczynski, J.Somme и мн. др.

Палинологический анализ - основной метод проведенных исследований - представляет собой совокупность приемов и сведений из разных областей географии, ботаники, геологии и других естественных наук, используемых для определения возраста и реконструкции палео-ландшафтных. условий образования новейших отложений, внутрирегиональных и межрегиональных корреляций геологических тел и палеогеографических событий. Своему приоритетному положению в составе палеоботанических методов спорово-пыльцевой анализ обязан прежде всего тем, что объекты его изучения - пыльца и споры высших растений являются единственной группой не только палеоботаники, но л палеонтологии в целом, которая присутствует в осадках всех литоло-~о-генетических типов, поэтому он позволяет охарактеризовать палео-тандшафтные условия всех этапов как лёссо-, так и почвообразования i реконструировать непрерывную последовательность изменений фло-эы, растительности и климата внутри каждого этапа.

Палинологические исследования лёссов и ископаемых почв Северной Евразии впервые предприняты в 30-х годах В.Н.Сукачёвым, З.К.Долгой (193?) и В.П.Гричуком (1940). После значительного перерыва палинологическое изучение ЛПФ было продолжено в 50-х годах Е.Т.Ломаевой, а с 60-х годов работы по ее спорово-пыльцевому анализу не прерывались (В.П.Гричук, Б.Френцель, С.И.Паришкура-Турло, А.Т.Артюшенко, Г.А.Пашкевич, М.П.Гричук, Н.С.Болиховская, З.П.Губонина, Т.А.Серебрянная, Г.М.Шумова, Р.Е.Гитерман, М.М.Пахомов, Е.Е.Гуртовая, Р.Я.Арап, Л.Г.Безусько, Б.Урбан, Е.А.Спиридонова, Н.П.Герасименко, Е.М.Малаева, Е.С.Малясова и др.) Первые результаты подробного послойного палинологического анализа лёссово-почвенных серий разного возраста (Болиховская, 1975, 1981, 1982 и др.; Пашкевич, 1977; Пахомов, 1983) и проведенный автором анализ опубликованных палинологических данных по ЛПФ выявили неправомерность доминирующих ныне представлений, что лёссы и лёссовидные отложения формировались только в условиях ледникового климата, а ископаемые почвы - только в межледниковых и межстадиальных ландшафтах. Это заключение определило необходимость детального палеботанического анализа самых представительных комплексно изученных разрезов лёссовых областей.

Цель и задачи исследований. Основной целью проведенных исследований являлись реконструкции палеогеографических этапов развития ландшафтов лёссовых областей Северной Евразии в плейстоцене на основе обобщения материалов палинологического анализа опорных разрезов лёссово-почвенной формации и результатов комплексного палеогеографического изучения плейстоценовых отложений лёссовых провинций Северной Евразии и Северо-Азиатской провинции едомных отложений. Поставленной целью было продиктовано выполнение следующих основных задач: 1) Проанализировать современное состояние проблем палеогеографии и палинологии лёссово-почвенной формации. 2) Дать методическое обоснование выполняемых по результатам палинологического анализа палеогеографических реконструкций эпох лёссо- и почвообразования и критериев хроностратиграфического расчленения и корреляции ЛПФ. 3) Выявить региональные аспекты палеогеографии и палиноиндикации лёссово-почвенной формации и охарактеризовать ландшафтно-климатические условия эпох лёссо- и почвообразования Восточно-Европейской, Западно-Европейской, Средне-Азиатской лёссовых провинций и едомных/ отложений СевероАзиатской провинции. 4) Провести дробное хроностратиграфическое расчленение и корреляцию опорных разрезов лёссово-почвенной фор-

мации Русской равнины, . уточнить количество и климато-фитоценотические особенности межледниковых и ледниковых ритмов в пределах зоны положительной полярности Брюнес. 5) Выполнить детальные флористические, фитоценотические и климатические реконструкций основных этапов, образования ЛПФ для существенно отличающихся друг от друга историей палеогеографического развития восточно-европейских лёссовых областей. 6) На основании палинотафо-номических исследований, эколого-ценотического анализа палинофлор и детальных климато-фитоценотических реконструкций уточнить фа-циально-генетические особенности изученных лёссовых, палеопочвен-ных и лёссоподобных образований. 7) Определить возраст и реконструировать фитоценотические и климатические условия образования просадочных лёссов Восточного Предкавказья. 8) Установить основные палеогеографические закономерности ' эволюции лёссово-почвенной формации Северной Евразии.

Фактический материал. Диссертация - итог многолетнего (1967-1996 гг.) полевого и лабораторного изучения опорных разрезов плейстоценовых отложений центральных и южных районов Русской равнины, Предкавказья, Средней Азии, Среднедунайской и Нижнедунайской низменностей, Краковской и Люблинской возвышенностей, п-ова Ямал, долины Индигирки и других регионов (Болиховская, публикации 1972-1996 гг.), выполнявшегося автором в Лаборатории новейших отложений и палеогеографии плейстоцена Географического факультета МГУ по основной тематике работ лаборатории - комплексному палеогеографическому анализу опорных разрезов плейстоцена Северной Евразии.

Несмотря на многолетние методические разработки палинологов, лёссово-почвенная формация до сих пор остается самым неблагоприятным и трудоемким объектом палеоботанических исследований. В процессе проведенных исследований автором выполнен спорово-пыльцевой анализ свыше пяти тысяч образцов отложений разного генезиса и возраста.

Основные защищаемые положения.

1. Литогенез лёссов и лёссовидных отложений Северной Евразии осуществлялся в пустынных, полупустынных, степных, лесостепных, лесных, лесотундровых и тундровых ландшафтах перигляциального и экстрагляциального типов, а также в полупустынных, степных, лесостепных и лесных ландшафтах межледникового типа. Ископаемые почвы, как и лёссы, формировались в тундровых, лесотундровых, лесных, лесостепных, степных и полупустынных ландшафтах перигляциального Л-югд

и экстрагляциального типов, а также в лесных, лесостепных, степных и полупустынных ландшафтах межледникового типа. То есть образование лёссово-почвенной формации Северной Евразии в плейстоцене не происходило в тундровых, лесотундровых и, возможно, пустынных ландшафтах межледникового типа.

2. Формирование лёссовых горизонтов Восточно-Европейской лёссовой провинции происходило как на протяжении ледниковых эпох, так и во время термоксеротических стадий и эндотермальных похолоданий межледниковых эпох. Формирование ископаемых почв ЛПФ осуществлялось здесь в межледниковые и межстадиальные интервалы, а также в криогигротические стадии ледниковых эпох.

3. Образование лёссово-почвенной формации Русской равнины охватывает девять (четыре раннеплейстоценовых, три среднеплейсто-ценовых и два позднеплейстоценовых) межледниковых климатических ритмов и восемь разделяющих их ледниковых климатических ритмов. Формирование ильинских лёссовых и почвенных горизонтов осуществлялось в течение двух межледниковых эпох и разделяющего их похолодания ледникового ранга. Валдайский ледниковый этап развития ЛПФ составляют 10 стадиальных и 9 межстадиальных интервалов. Эпоха положительной полярности Брюнес охватывает 8 межледниковых и 7 разделяющих их ледниковых климатических ритмов. Инверсия Матуяма-Брюнес приурочена к основанию гремячьевских (раннеильинских) отложений.

4. Холодные (ледникового ранга) покровский, девицкий, калужский и жиздринский этапы образования ЛПФ, для которых в ледниковых районах Русской равнины коррелятные им моренные горизонты не обнаружены, по масштабам климатических изменений и перестроек экосистем были близки донскому, днепровскому и валдайскому ледниковым этапам.

5. Нараставший в позднем кайнозое в целом направленный процесс обеднения межледниковых флор экзотическими элементами и сокращения количества участвовавших в них таксонов в отдельные межледниковые этапы нарушался появлением флор, имевших' большее разнообразие таксонов и более богатый набор неогеновых реликтов, чем флоры предшествующего межледниковья. В современных степны? и лесостепных лёссовых областях флоры мучкапского межледниковы богаче ильинских - гремячьевской и семилукской - флор, а в современ ных лесных лёссовых областях - лихвинские э^г. флоры богаче муч капских (беловежских) флор. В ряду межледниковых этапов развитш ЛПФ самым гумидным термохроном являлось мучкапское межледни

ковье, а самым континентальным климатом (исключая голоцен) характеризовалось микулинское межледниковье.

Научная новизна. Работа является первым в отечественной и зарубежной науке обобщением результатов палинологического анализа лёссово-почвенных образований Северной Евразии. Впервые в практике палинологического изучения лёссово-почвенной формации:

- обобщены и дополнены палеоботанические критерии палеогеографических реконструкций и хроностратиграфического расчленения лёссово-почвенной формации;

- рассмотрены региональные аспекты палиноиндикации ЛПФ и по единой системе реконструированы ландшафтно-климатические условия эпох лёссо- и почвообразования основных лёссовых провинций Северной Евразии, а также . литолого-генетические и. климато-фитоценотические условия накопления едомных толщ СевероАзиатской провинции;

- подробно реконструированы лито-фациальные, фитоценотиче-ские, флористические и климатические сукцессии основных этапов развития ЛПФ наиболее характерных лёссовых областей Русской равнины;

- выполнено дробное климатострат'играфическое расчленение ЛПФ Русской равнины и уточнен климатостратиграфический. объем ряда стратиграфически значимых лёссовых и палеопочвенных горизонтов в их парастратотипах;

- уточнены и детализированы региональные стратиграфические схемы ряда восточно-европейских лёссовых областей, уточнена меж-ледниково-ледниковая климаторитмика в пределах зоны положительной полярности Брюнес, скорректировано положение границы Матуя-ма-Брюнес в климатостратиграфической шкале плейстоцена;

- определены генезис, хронологические интервалы, климатические и палеорастительные условия формирования и консервации про-садочности лёссовых пород восточного Ставрополья;

- установлены пространственно-временные закономерности образования лёссово-почвенной формации Северной Евразии.

Практическое и научно-теоретическое значение исследований. Большую практическую и научную значимость всестороннего палеогеографического и детального палинологического изучения лёссово-почвенной формации предопределяют широкое развитие лёссовых пород в центральных и южных частях Восточно-Европейской равнины, их распространение на юге Западной и Восточной Сибири, в межгорных котловинах Средней Азии, других районах активной^народнохо-

зяйствениой деятельности и присущие им свойства - просадочность, слабая сопротивляемость эрозии и др. Без хроностратиграфического и палеогеографического изучения лёссово-почвенных разрезов невозможно решение вопросов генезиса лёссовых пород, генезиса и возраста их просадочности, закономерностей изменения и консервации последней в лёссовых массивах (Трофимов, Величко, Шаевич, 1989). Поэтому автор в составе межотраслевого коллектива участвовала в исследованиях по проблеме "Рациональное народнохозяйственное освоение территорий распространения лёссовых просадочных образований" и являлась соавтором работы "Опорные инженерно-геологические разрезы территорий распространения лёссовых просадочных грунтов СССР (методические указания)" (1987). При выполнении программы рационального использования природных ресурсов и охраны окружающей среды актуальной остается задача палинологического обоснования детальных стратиграфических схем плейстоцена, используемых в геолого-съемочных и поисковых работах. Для ее реализации наиболее перспективны исследования толщ, формировавшихся на протяжении длительных периодов. Именно это обстоятельство подчеркивает роль результатов проведенного анализа мощных лёссово-почвенных покровов в решении вопросов стратиграфии и корреляции новейших отложений. Значение полученных материалов дробного стратиграфического расчленения и детальных ландшафтно-климатических реконструкций эпох лёссо- и почвообразования будет возрастать в связи с необходимостью построения прогностических моделей развития ландшафтов и климата Северной Евразии в ближайшее столетие.

Апробация работы. Результаты исследований и основные положения диссертации были доложены автором на более чем 50 научных совещаниях, в том числе: заседаниях Четвертичного семинара Лаборатории новейших отложений и палеогеографии плейстоцена (Москва, 1972, 1974, 1976, 1980, 1990 и др.), Палинологической комиссии Академии наук СССР и России (Москва, 1979, 1985, 1995), IV-VI Всесоюзной и I Всероссийской палинологических конференций (Тюмень, 1981; Саратов, 1985; Минск, 1989; Саратов, 1993), Комиссии по изучению четвертичного периода АН СССР и РАН (Москва, 1979, 1985, 1991), У-УН Всесоюзных совещаний по изучению четвертичного периода (Уфа, 1981; Кишинев, 1986; Таллинн, 1990), XI Международного конгресса ДО<ЗиА (Москва, 1982), II, III и IV Научно-практических конференций "Использование принципов цикличности для расчленения лёссовых отложений в практических . целях"

(Полтава, 1983; Ровно, 1985; Пятигорск, 1987), Всесоюзной конференции'"Климаты и оледенения в антропогене" (Москва, 1983), IV Всесоюзного совещания по палеоклиматологии "Климатические изменения в позднеледниковье и голоцене" (Москва, 1984), Всесоюзных конференций "Геохронология четвертичного периода" (Москва, 1985, 1989), VII Всесоюзного совещания по изучению краевых образований материковых оледенений (Воронеж, 1985), III Международного симпозиума "Четвертичная стратиграфия и события Евразии и Тихоокеанского региона" (Якутск, 1990), Международного семинара по вопросам стратиграфии и палеогеографии лёссово-почвенной формации Европы (Будапешт, 1990), Всесоюзного рабочего совещания "Глобальные изменения природной среды и климата в аридных областях" (Алма-Ата, 1991), Всесоюзного симпозиума "Климаты прошлого и климатический прогноз" (Москва, 1992), Секции четвертичных отложений РМСК (Москва, 1993), I Всероссийского совещания по изучению четвертичного периода (Москва, 1994), Международного симпозиума "Эволюция экосистем" (Москва, 1995).

Публикации. По теме диссертации опубликовано около 100 работ, в том числе - 9 работ в иностранных изданиях и 11 монографий (2 из них индивидуальные).

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, 7 глав, включающих 8 таблиц и 80 рисунков, и списка литературы из 450 наименований (в их числе 64 иностранные работы). Основной текст диссертации изложен на O'Uí страницах.

Автор глубоко признательна своим наставникам в овладении научной специальностью палеогеографа К.К.Маркову, А.А.Величко, М.П.Гричук и Г.И.Лазукову.

Сердечную благодарность автор выражает коллегам в России и за рубежом за сотрудничество в изучении опорных разрезов, научные консультации, предоставленные полевые, аналитические и литературные материалы. Искренне благодарна А.А.Свиточу, Н.Г.Судаковой и С.Д.Николаеву, взявшим на себя труд ознакомиться с рукописью диссертации, высказать замечания и советы. ........

Особую признательность автор приносит П.А.Каплину за всестороннюю поддержку проведенных исследований и создание благоприятной творческой обстановки в руководимой им Лаборатории новейших отложений и палеогеографии плейстоцена.

3-to fe

Часть I

ПРОБЛЕМЫ ПАЛЕОГЕОГРАФИИ ЛЁССОВО-ПОЧВЕННОЙ

ФОРМАЦИИ

Глава 1. ЛЁССОВО-ПОЧВЕННАЯ ФОРМАЦИЯ -ПАЛЕОГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН ПЛЕЙСТОЦЕНА В главе освещаются вопросы терминологии, характеризуется объект исследования, особенности состава и свойств, распространения и пространственной изменчивости мощностей отложений лёссово-почвенной формации Северной Евразии. Дан обзор представлений о ее генезисе и возрасте. Анализ обширной литературы по генезису лёссовых пород показал, что важнейшим в теории лёссообразования является признание большинством исследователей происхождения лёссовых пород в результате преобразования гипергенными процессами в суба-эральной обстановке исходного (алевритового=лёссового) мелкозема, накапливавшегося различными способами (эоловым, делювиальным, пролювиальным, половодно-ледниковым и т.д.). Самой сложной и первостепенной, при этом, видится задача восстановления ландшафтно-климатических условий, при которых происходят гипергенные процессы преобразования мелкозема в лёссовую породу, и определения геологического возраста лёссово-почвенной формации. Для ее решения нами предприняты палинологические исследования как главных фаций ЛПФ - лёссовых пород и ископаемых почв, - так и парагенетически связанных с ней ледниковых, аллювиальных, озерных и других аккумуляций позднего кайнозоя, представленных в ее опорных разрезах .

Глава 2. ГЛАВНАЯ ПРОБЛЕМА СТРАТИГРАФИИ И ПАЛЕОГЕОГРАФИИ ЛЁССОВО-ПОЧВЕННОЙ ФОРМАЦИИ

В истории изучения лёссово-почвенной формации нашла отражение разноречивость выводов о ландшафтно-климатических условиях формирования лёссовых и палеопочвенных горизонтов. Самые многочисленные материалы посвящены результатам изучения ЛПФ Русской равнины, являющейся опорным регионом исследования хронострати-графии и палеогеографии лёссово-почвенной формации в России и сопредельных странах. А.И.Набоких (1915) допускал возможность образования лёссов как в холодном и сухом или холодном и средневлаж-ном ледниковом климате, так и в сухие интервалы межледниковий. Близкие взгляды высказывал И.П.Герасимов (1939). К межледниково-

му времени относили лёсс В.Д.Ласкарев (1919) и Г.Ф.Мирчинк (1928). Вывод Д.Н.Соболева (1924), что во время максимума ледниковой эпохи- в перигляциальной зоне отлагался синхронный морене лёсс, получил развитие в работах большинства исследователей ЛПФ -В.И.Крокоса, А.И.Москвитина и их последователей, связывающих лёс-сы с ледниковыми, а почвы с теплыми эпохами. Сенсорный характер многих лёссовых свойств и признаков привел К.И.Лукашева (1961), Н.И.Кригера (1965), К.К.Маркова и др. (1965) к заключению, что лёсс и почва - антагонисты, поскольку формирование почвы приводит к деградации свойств и признаков подстилающего лёсса. Этот справедливый с литологической и геохимической точек зрения вывод также стал основанием для противопоставления горизонтов лёссов и палеопочв при решении генетического, палеогеографического и хроностратигра-фического аспектов лёссовой проблемы. Напротив, В.Г.Бондарчук (1958, 1969) утверждал, что погребенные почвы не являются свидетелями перерыва осадкообразования лёссовых пород, а представляют собой фациальный показатель условий их седиментации. Он подчеркивал, что стратиграфическое значение ископаемых почв необходимо оценивать для каждого лёссового комплекса в отдельности, не распространяя их горизонты механически на целую страну. Проведенный в работе подробный анализ доминирующих ныне схем периодизации и корреляции лёссов и ископаемых почв (Величко, Маркова, Морозова, Ударцев, 1984; Веклич, Сиренко, Матвиишина, Паришкура и др., 1984), их региональных вариантов (Богуцкий, 1975; Гожик и др., 1984; Красненков и др., 1984; Заррина, Краснов, 1985; Шелкопляс и др., 1986), а также положенных в их основу палеогеографических материалов показал, что самыми существенными разногласиями являются два: количество выделяемых стратиграфически значимых лёссовых и палеопочвенных горизонтов и реконструкции типов средне- и поздне-плейстоценового педогенеза. Что же касается решения главного вопроса лёссовой проблемы - установления соотношении горизонтов ЛПФ с климатическими ритмами разного ранга - то, при всей разнице взглядов на стратиграфию и палеогеографию лёссово-почвенной формации, в нем авторы указанных схем единодушны и считают лёссовые горизонты образованиями ледникового климата, а ископаемые почвы -формированиями межледниковых эпох и межстадиальных потеплений. Для выявления причин неоднозначного трактования особенностей и количества палеогеографических этапов развития лёссово-почвенной формации в работе проанализированы возможности разных методов в реконструкции ландшафтао-климатических условий эпох лёссо- и по-

чвообразования и решении ими главного вопроса лёссовой проблемы. Обзор литературы привел к заключению, что на современном этапе исследований кардинально способствовать решению этого вопроса может лишь палинологический метод, позволяющий одинаково детально охарактеризовать палеогеографические обстановки периодов формирования не только палеопочвенных, но и лёссовых фаций ЛПФ. Полемика о возрасте, расчленении и палеогеографии лёссово-почвенных образований большей частью вызвана практической трудностью обеспечения репрезентативными аналитическими данными даже опорных разрезов лёссово-почвенной формации и вынужденной абсолютизацией одного или нескольких применяемых методов. .

Часть II

СПЕЦИФИКА ПАЛИНОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ ЛЁССОВО-ПОЧВЕННОЙ ФОРМАЦИИ

Глава 3. МЕТОДИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ФИТОЦЕНОТИЧЕСКИХ РЕКОНСТРУКЦИЙ ЭПОХ ЛЁССО- И ПОЧВООБРАЗОВАНИЯ Материалы аналитических исследований автора, а также литературные данные, посвященные спорово-пыльцевому анализу поверхностных почвенных проб (Арап, 1972, 1974, 1976; Бердовская, Хому-това, 1985; Болиховская, 1976, 1981, 1995а; Болиховская и др., 1979; Болиховская, Болиховский, 1994; Васьковский, 1957; Голубева, 1960; Гричук, 1942, 1950; М.П.Гричук, 1959, 1970; Давидович, 1979; За-клинская, 1946, 1951, 1953; Зубец, 1971; Каревская, 1979; Куприянова, 1951; Левковская, 1967; Мальгина, 1952, 1959; Паришкура, 1966; Пермяков, 1964, 1966, 1968; Попова, 1961; Прохорова, 1965; Пьявчен-ко, 1968; Сенкевич, Спиридонова, 1965; Федорова, 1952, 1954; Хому-това, 1989; Чупина, 1965, 1971; и мн. др.) и палинологическому изучению почвенных профилей (Dimbleby, 1961; Godwin, 1958; Havinga, 1963, 1964а, 19646, 1967; Нащокин, Савина, 1970, 1971; Савина, 1968, 1973, 1976; Исаева-Петрова, 1979; Александровский, Овсянникова, 1981; и др.), показали, что палиноспектры субаэральных образований в подавляющем большинстве достоверно отражают зональный тип и доминирующие формации соответствующего им растительного покрова. Обобщение этих данных и сведений о составе и свойствах лёссово-почвенных образований позволило установить факторы, формирования лёссово-почвенных палиноспектров, рассмотреть типы разрушений и источники деструкции пыльцы и спор в субаэральных осадках, выявить

причины низкой концентрации пыльцы и спор в лёссовых и палеопоч-венных горизонтах, применить более продуктивную методику подготовки проб к анализу, сформулировать ряд принципиальных для фито-ценотической интерпретации лёссово-почвенных палиноспектров положений. В комплексе палинологических исследований ЛПФ большую сложность представляет фитоценотическая интерпретация перигляци-альных палиноспектров. Отвечая ледниковым этапам развития ЛПФ, эти палиноспектры не имеют аналогов ни среди субфоссильных спектров, отражающих ассоциации современной, межледниковой растительности, ни среди спектров климатических оптимумов голоценового и более древних плейстоценовых- межледниковий. Исходя из доли участия в перигляциальных спектрах аркто-альпинских, гипоарктиче-ских, бореально-лесных, степных, пустынно-степных и т.д. элементов, выделены стеноперигляциальные типы растительности: тундро-степи и тундро-лесостепи, перигляциальные тундры, лесотундры, редколесья, лесостепи, степи и перигляциальные полупустыни и пустыни, формировавшиеся в суровом ледниковом климате; экстрагляциальные типы -экстрагляциальные леса, лесостепи, степи, полупустыни и пустыни, также развивавшиеся в ледниковые эпохи, но или в защищенных орографическими преградами, или в самых удаленных от края ледниковых покровов лёссовых областях, испытывавших более слабое влияние ледникового климата^ а нг юге, возможно/и"отепляющее воздействие морских бассейнов.

Глава 4. ПАЛИНОЛОГИЧЕСКИЕ КРИТЕРИИ СТРАТИГРАФИЧЕСКОГО РАСЧЛЕНЕНИЯ ЛЁССОВО-ПОЧВЕННОЙ ФОРМАЦИИ Специфику проводимых по разрезам лёссово-почвенной формации хроностратиграфических построений до недавнего времени определяли относительная фрагментарность спорово-пыльцевых данных и почти полное отсутствие макроостатков растений (плодов, семян и др.), поэтому в качестве основных предпосылок палиностратиграфии ЛПФ выступали данные о положении флор в разрезе, участии в их составе неогеновых реликтов, характере фитоценотических сукцессии и соотношении географических групп родов в межледниковых дендро-флорах (В.П.Гричук, 1972; Болиховская, 1975; Губонина, 1975; Сирен-ко, Турло, 1986; и др.). Учитывая дискуссионность определений возраста и корреляции ряда межледниковых и ледниковых горизонтов межрегиональной шкалы (Решение..., 1986; Четвертичный период. Стратиграфия, 1989;-Стратиграфия и палеогеография..., 1992; и др.), Ч-ММ

автором для решения вопросов периодизации и корреляции палеогео ¡.графических событий четвертичного периода и выявления реально? последовательности, и особенностей состава плейстоценовых межлед никовых и ледниковых флор в лёссовых областях Русской равнинь 6i?wo предпринято детальное изучение наиболее мощных и полныэ разрезов ЛПФ зоны распространения морен днепровского и донскогс ледниковых языков и экстрагляциальной зоны, содержащих горизонть всех звеньев плейстоцена (Болиховская, публикации 1981-1996 гг) Материалы. подробного изучения Лихвинского, Стрелицкого, Отказ ненского, Араповичиского, Молодовского и других опорных разрезо! лёссовых областей .ледниково-перигляциальной и экстрагляциально? зон.Русской равнины, позволили подтвердить реализуемость одних i пределы применения других разработанных В.П.Гричуком * (работь 1960-1989 гг) палеоботанических критериев стратификации плейсто ценовых толщ для расчленения ЛПФ, а также дополнить показател! определения стратиграфического положения и корреляции лёссово почвенных флор такими как: 1) состав и степень участия аркто бореальных и аркто-альпийских элементов флоры в образованиях хо лодных этапов; 2) состав и степень участия термофильных элементов i образованиях теплых этапов; 3) состав характерных таксонов в меж ледниковых и ледниковых флорах; 4) особенности флористических i фитоценотических сукцессий термо- и криохронов; 5) количество меж ледниковых и ледниковых климатических ритмов в пределах эпохи пс ложительной полярности -Брюнес и их флористические и климате фитоценотические особенности. Результаты изучения почти непрерыв ных сукцессионных рядов плейстоценовых межледниковых и перигля циальных флор поставили перед необходимостью уточнить выво, В.П.Гричука (1989), ставший палеофлористической основрй схем пе риодизации восточноевропейских межледниковых флор, о невозмож ности на всей территории внетропической Евразии палеогеографь ческой ситуации, когда межледниковая эпоха с флорой более бедно экзотическими. элементами предшествует межледниковью с более бс гатой флорой. Детальными данными, полученными по разрезам ЛПФ установлено, что на крайнем юго-востоке Восточно-Европейской лёсс< вой провинции (Средняя Кума) раннеильинская флора (Cedrus sp Picea s. Omorica, Betula s. Costatae, Fagus orientalis, Quercus.robur, С petraea, Q. castaneifolia, Q. ilex, Carpinus caucasica, C. betulus, С orientalis, Ostrya cf. carpinifolia, Corylus colurna, Tilia platyphyllos; 1 tomentosa, Т. cordata, Morus sp. и др. - менее 50 таксонов) и боле бедная позднеильинская флора содержат меньшее количество неогене

вых реликтов и таксонов в целом, чем последующая мучкапская флора (Tsuga canadensis, Cedrus, Pinus s. Cembra, Pterocarya pterocarpa, Carya, Juglans cinerea, J. regia, Liqúidambár, Castanea, Celtis, Ilex aquifolium, Fagus orientalis, F. sylvatica, Carpinus caucasica, C. befiiius, C. orientalis. Hederá, Kalonymus, Staphylea, Daphne, Rhododendron, Osmunda regalis, O. claytoniana, O. cinnamomea и мн. др. - 90 таксонов). Тогда как в современной лесной зоне (Верхняя Ока) более молодая лихвинская флора по всем показателям' намного богаче мучкапской (беловежской) флоры. Анализ количественных и качественных изменений в составах палинофлор Восточно-Европейской лёссовой провинции указывает на необходимость при проведении палиностратиграфи-ческих исследований учитывать, что процесс обеднения межледниковых плейстоценовых флор неогеновыми реликтами и сокращения количества участвовавших в них таксонов в лёссовых областях современной лесной зоны не прерываясь происходил начиная с" лихвйнскбго s.str. (лубенского, александрийского) межледниковья, а в современных степных и лесостепных лёссовых областях Русской равнины - начиная с мучкапского (мартоношского, беловежского) межледниковья.

Часть III

ПАЛЕОГЕОГРАФИЯ ЛЁССОВО-ПОЧВЕННОЙ ФОРМАЦИИ СЕВЕРНОЙ ЕВРАЗИИ ПО ПАЛИНОЛОГИЧЕСКИМ ДАННЫМ

Глава 5. РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ПАЛИНОИНДИКАЦИИ ЛЁССОВО-ПОЧВЕННОЙ ФОРМАЦИИ Палинологическая изученность ЛПФ отдельных регионов Северной Евразии неодинакова, поэтому с разной долей определенности на основании обобщения палинологических данных и материалов различных палеогеографических методов в главе представлены ландшафтно-климатические особенности образования лёссово-почвенной формации Восточно-Европейской, Западно-Европейской и Средне-Азиатской лёссовых провинций и Северо-Азиатской провинции едомных отложений.

Восточно-Европейская лёссовая провинция, где ЛПФ развивалась в тесной связи с динамикой покровных оледенений, объединяет лёссовые области ледниково-перигляциальной зоны, плейстоценовые разрезы которой характеризуются господством образований ледниковой и лёссово-почвенной формаций и присутствием интразоиаль-ных (аллювиальных, озерных) фаций, и лёссовые области экстрагляци-альной (внеледниковой) зоны, которую отличает преобладание в разрезах фаций "лёссово-почвенной формации и присутствие парагенети-

чески связанных с ней аллювиальных, озерных и морских осадков. Подавляющая часть изученных спорово-пыльцевым методом разрезов ЛПФ не только Северной Евразии, но и мира' находится в юго-западном секторе рассматриваемой провинции. Большинство из них охарактеризовано фрагментарными и неоднозначными палиноспектра-ми, поэтому в дискуссии о палеогеографии, стратиграфии и корреляции лёссово-почвенных образований эти материалы почти не фигурируют. Их подробный анализ и привлечение новых данных позволили в работе обсудить и по-новому решить основные проблемы палиноинди-кации ЛПФ. Отсутствие пыльцы и спор аркто-альпийских и аркто-бореальных растений в датируемых ледниковым временем приазовском, тилигульском, тясминском и коррелятных им горизонтах Украины и Молдавии и, наоборот, высокое содержание в некоторых из них пыльцы широколиственных пород, а также малое число местонахождений, где остатки микротермов входят в состав сульской и днепровской лёссовых палинофлор, и частое совмещение в них близких по сохранности термофильных и криофильных элементов привели А.Т.Артюшенко, С.И.Паришкура-Турло, С.И.Медяник и др. к выводу о существовании здесь в ледниковые эпохи: перигляциальных лесосте-пей и степей с участием интразональных широколиственных лесов; степей, близких современным степным сообществам юга Русской равнины; степей и лесостепей, в которых встречались пойменные и бай-рачные сосново-березовые леса с примесью широколиственных пород и участием в кустарниковом ярусе таких криофитов как Betula nana, Betula fruticosa, Alnaster fruticosus. Детальный анализ подобных материалов и палинологические свидетельства формирования некоторых полноразвитых палеопочв в ледниковые стадии (Г.А.Пашкевич, Н.С.Болихойская и др.) указывают на межледниковую принадлежность ряда лёссовых горизонтов Украины и Молдавии и необходимость выделять в составе обширной плейстоценовой перигляциальной зоны ледниковых этапов эволюции ЛПФ Русской равнины стеноперигляци-альные и экстрагляциальные типы растительности. При сопоставлении реконструкций растительности, климата, палеопедогенеза, палеомаг-, нитных и других материалов, а также при анализе географических групп родов в межледниковых дендрофлорах нами установлено, что широкинский этап развития ЛПФ Украины, во время которого в Причерноморье, Приазовье и на Придонецкой равнине доминировали лесостепи, отвечает времени образования лёссово-почвенной серии сложного ильинского s. lato, интервала центральных районов ВосточноЕвропейской платформы. Мартоношский теплый этап по большинству

признаков - распространению почти на всей территории Украины смешанных лесов с преобладанием тепло- и влаголюбивых пород, доминированию среди неогеновых реликтов дендрофлоры Taxodium, Podocarpus, Juglans, Pterocarya, Сагуа, Liquidambar и др. (А.Т.Артюшенко, С.И.Турло и др.), повышенному гидроморфизму преобладавших бурых, лессивированных и др. лесных мартоношских почв (М.Ф.Веклич, Н.А.Сиренко, Ж.Н.Матвиишина) - сопоставляется с мучкапским межледниковьем центральных и южных районов европейской России. Начиная с этого интервала четко обозначилось нарастание континентальности климата, достигшей своего максимума в позд-невалдайский период лёссообразования. Лубенский этап эволюции ЛПФ Украины синхронизируется с лихвинским s.str. межледниковым этапом. Раннезавадовские стадии педогенеза менее уверенно коррёли-руются нами с чекалинским (каменским) межледниковьем, а почвы позднезавадовских стадий - с черепетьским (ромёнским) межледниковьем. Для периода формирования прилукской и кайдакской почв, между которыми какие-либо образования ледникового климата отсутствуют, рекойструируется единый межледниковый ритм с сукцессионными сменами и флорой микулинского термохрона.

ЛПФ Западно-Европейской лёссовой провинции отражает развитие ландшафтов, происходившее под воздействием и покровных, и горных оледенений. Хроностратиграфия и восстановление условий образования лёссовых пород и палеопочв этого региона опираются на литологические, палеопедологические, палеофаунистические, палео-магнитные, радиоуглеродные и термолюминесцентные данные (Финк, 1969; Хаазе и др., 1969, Смоликова, 1969; Марущак, 1970; Somme, 1977; Морозова, 1981; Lautridou et al., 1982; Vaskovska, 1985; Maruszczak, 1986; Minkov et al., 1986; Lebret, Lautridou, 1991; Sajgalik, 1991; Pecsi, 1993; и др.), a результаты их палеоботанического анализа пока малочисленны. Методические основы палинологических исследований западно-европейских лёссово-почвенных разрезов были заложены Б.Френцелем (Frenzel, 1964), разработавшим приемы выделения пыльцы и спор из лёссовых пород и получившим 8 полноценных пали-носпектров для разрезов Оберфеллабрун и Штильфрид в Венском бассейне. Они свидетельствуют о развитии эемских межледниковых лесо-степей как во время формирования ПК Fellabrunne, так и подстилающего его лёсса. Экспансия перигляциальных степей и лесостепей характеризовала ранневюрмский этап эмбрионального педогенеза. В экстрагляциальных, близких к межледниковым, лесостепях шло формирование изученной части ПК Stillfried В и осадков из основания ne-

if-/^

рекрывающего его лёсса. Основная доля палинологических материалов по разрезам ЛПФ Западной Европы (Ашенем, Дольни Вестонице, Пакш, Менде, Лопатки и др.) также освещает позднеплейстоценовый цикл ее развития (Arl.Leroi-Gourhan, 1977; Pashkevích, 1979; Heim et al., 1982; Urban, 1984, Болиховская, 1995в; и др.) и указывает на сходство закономерностей эволюции ЛПФ ряда областей западной и восточной лёссовых провинций Европы в течение эемско-го=микулинского и вюрмского=вейхсельского=валдайского периодов. В послеэемских толщах и ледниковые стадии, и межстадиалы фиксируются палиноспектрами как в палеопочвах, так и в лёссовых горизонтах. Убедительной иллюстрацией образования лёссов ЗападноЕвропейской провинции не только в ледниковом, но и в межледниковом, климате являются также выполненные нами реконструкции некоторых раннеплейстоценовых этапов развития ЛПФ Нижнедунайской низменности (разрез Ветово в северной Болгарии). Установлено, что накопление лёсса 5, т.е. верхнего лёсса в пачке ильинских субаэраль-ных отложений, формировавшихся в лесостепных ландшафтах, происходило в оптимальные фазы семилукского (Cromer III) межледниковья. В это время на плакорах и приводораздельных склонах правобережья долины Дуная доминировали степные разнотравно-злаковые ценозы, эродированные экотопы, а в составе ограниченно распространенных лесов преобладали широколиственные из Tilia , tomentosa, Т. platyphyllos, Quercus robur, Q. petraea и др., ольховые из Alnus glutinosa и елово-сосново-березовые древостой. Литогенезу нижней половины лёсса 4 соответствует умеренно теплый и гумидный климат мучкапского (Cromer IV) межледниковья, когда исследуемую территорию занимали буково-грабово-орехово-дубовые леса богатого видового состава. Среди характерных таксонов мучкапской палинофлоры северной Болгарии отмечаются Tsuga canadensis, Т. sp., Pterocarya sp., Juglans cinerea, J. regia, J. sp., Fagus sylvatica, F. orientalis, Carpinus betulus, C. orientalis, Quercus petraea, Q. robur, Tilia platyphyllos, Corylus colurna и др. (Болиховская, 1995).

Палинологические исследования опорных разрезов СреднеАзиатской лёссовой провинции, где ЛПФ формировалась в ледни-ково-перигляциальном и экстрагляциальном поясах горных оледенений, пока также немногочисленны. Однако они служат весомыми аргументами в отличающейся разнообразием мнений дискуссии о ландшафтно-климатических условиях образования лёссов и ископаемых почв этого региона (Герасимов, Марков, 1939; Берг, 1947; Герасимов, 1962; Додо-ноа. Пеньков', 1977; Лазаренко и др., 1977, 1980; Кригер и др., 1980;

Болиховская, 1980, 1983; Пахомов, 1982, 1983; Додонов, 1986; и др.). Материалы, полученные Р.Е.Гитерман, М.М.Пахомовым, автором, Е.М.Малаевой и др., показали, что лёссы здесь образовались в сухих и теплых (межледниковые степи с участками аридного редколесья и др.), сухих и холодных (перигляциальные степи, экстрагляциальные пустыни и т.д.), холодных и более влажных, чем современные (экстрагляциальные лесостепи и др.) климатических условиях, т.е. во время термокссротических стадий межледниковий, криоксеротических и криогигротических стадий оледенений. Формирование ископаемых почв происходило в теплом и влажном (хвойно-широколиственные леса), теплом и сухом (сухие степи), прохладном и относительно влажном (сосновые и березовые леса с примесью широколиственных пород) климате межледниковий и криогигротических стадий ледниковых эпох. Палиноспектры межледниковых пустынь в них не зарегистрированы.

Суммируя материалы' палинотафономических исследований и эколого-ценотического анализа едомных палинофлор, а также детальные фитоценотические и климатические реконструкции, выполненные для едомных отложений Северо-Азяатской провинции (Втюрин, Болиховская и др., 1978, 1984; Болиховская, Болиховский, 1979, 1982; и др.), можно констатировать, что последние не являются лёссовыми образованиями. Изученные автором едомные отложения долины Индигирки и п-ова Ямал представляют собой синкриогенный аналог поздне-плейстоценовой лёссово-почвенной формации, образовавшийся в условиях отрицательных температур воздуха и грунтов на подошве слоя нулевых колебаний. В отличие от лёссовых пород указанных выше лёссовых провинций, они продолжают существовать и ныне как реликты в обстановках, близких по своим климатическим и фитоценотиче-ским характеристикам к условиям их накопления в позднем плейстоцене.

Глава 6. ДЕТАЛЬНЫЕ РЕКОНСТРУКЦИИ ФИТОЦЕНОТИЧЕСКИХ И КЛИМАТИЧЕСКИХ УСЛОВИЙ ЭПОХ ЛЁССО- И ПОЧВООБРАЗОВАНИЯ РУССКОЙ РАВНИНЫ Синтез результатов подробного палинологического изучения лёс-сово-почвенных разрезов, расположенных в разных регионах Северной Евразии - на верхней Оке, в долине верхнего Дона, в долине среднего Днепра, на среднем Днестре, в долине нижнего Прута, в северовосточном Приазовье, на средней Куме, в Таджикской депрессии и Приташкенгском районе, на среднем и нижнем Дунае и др. (Болиховская, публикации 1972-1996 гг.), а также литературных мате-

риалов по палинологии ЛПФ, привел к заключению, что внутри лёссовых горизонтов, не несущих признаков эпигенетического почвообразования, палиноспектрами фиксируются потепления климата не только межстадиального и межфазиального ранга, но и межледникового, а ископаемым почвам или отдельным генетическим горизонтам ископаемых почв в ряде случаев отвечают периоды значительного или максимального похолодания климата. На основе обширного фактического материала, объединяющего результаты подробных палинологических исследований и данные сопряженного анализа опорных разрезов, в работе представлены дробное хроностратиграфическое расчленение лёссово-почвенной формации и детальные фитоценотические, флористические, климатические и литофациальные реконструкции для шести отличающихся строением новейших отложений и историей палеогеографического развития восточно-европейских лёссовых областей.

Днестровско-Прутская экстрагляциальная лёссовая область представляет районы распространения лёссовых пород на крайнем юго-западе внеледниковой зоны Русской равнины, в долинах нижнего и среднего Днестра, Прута и прилегающих водоразделах. Дробное расчленения ЛПФ и детальные ландшафтно-климатические реконструкции лёссо- и почвообразования были выполнены для Среднего Приднестровья, где самые мощные и полно, построенные лёссово-почвенные толщи вскрываются в разрезах II надпойменной террасы Днестра, сложенной аллювиальными осадками мощностью до 10 м и более 25 м покровом лёссовидных эолово-делювиальных образований с 8 ископаемыми почвами. С отложениями II террасы связаны известные палеолитические стоянки. По материалам исследований разрезов Мо-лодова, Кормань, Кетросы, Кишлянский Яр и др., проведенных И.К.Ивановой, А.П.Чернышом, А.К.Агаджаняном, НХАнисюткиным, С.В.Губиным, Н.В.Ренгартен и др., и их детального палинологического изучения (Пашкевич, 1977; Болиховская, 1981, 1982, 1987; Левков-ская, 1981) охарактеризованы микулинский межледниковый и 19 валдайских (девять межстадиальных и десять стадиальных) этапов (рис. 1,Б) развития ЛПФ, растительности, климата (его параметры подсчитаны по методам В.П.Гричука и В.А.Климанова) и других компонентов палеоландшафтов среднеднестровского страторайона. Установлено, что в позднем плейстоцене лёссовые горизонты здесь накапливались во время стадиалов (в ландшафтах тундро-лесостепей, перигляциальных степей и лесостепей) и межстадиалов (в экстрагляциальных степях и лесостепях с участками березово-сосноаых лесов с примесью граба, вяза и др.) валдайского оледенения, а также во время микулинского

Рис. 1. Детальная климатострагиграфия верхяеплейстоаековой лёссово-аочвенной формации. Сукцессии растительности и климата на территории Дескенско-Двещювской леввиково-иершлхциальной (А) и Днестровско-Прутсхой эгстрапшшальной (Б) лйссовнх областей в подаем плейстоцене

Лесостепи: 1 - в составе лесных участков сосновые леса с примесью дуба, грабе, вяза и литы; (акстрмянфд •11 составе лесных участков слово-сосноеыс леса с пркиссыа дуба, граба, вша и липы;

3 - в составе лесных участков хвойно-широколиственные леса с преобладанием дуба;

4 * в составе лесных участков широколиственные леса с дубон в качестве эдификатора;

эндотермального похолодания. Формирование лежащих в основании разреза двух бурых, лесных почв, разделенных слоем лёсса, происходило во время термоксеротической (в оптимум в зонально развитых ле-состепях доминировали дубовые с грабом, вязом и кленом леса) и тер-могигротической (в самую теплую фазу - грабовые леса с примесью ореха, дуба и др.) стадий микулинского межледниковья, а валдайских палеопочв - в межстадиальные интервалы в экстрагляциальных лесо-степях и степях и в криогигротическую стадию (корманьская мерзлотная почва) поздневалдайского оледенения, отличавшуюся развитием тундро-лесостепей с широким расселением аркто-альпийских видов (Arctous alpina, Arctostaphyllos uva-ursi, Rübus chamaemorus, Diphazium alpinum и др.), господством степных ценозов, кустарниковых формаций из Juniperus, Betula fruticosa, В. папа и AInaster fruticosus, ассоциаций эродированных и болотных экотопов и участков березово-сосновых редколесий.

Волыно-Подольская перигляциально-ледниковая лёссовая область объединяет лёссово-моренные и лёссовые районы Волынской возвышенности, северо-запада Подольской возвышенности и расположенной между ними денудационно-аккумулятивной равнины Малого Полесья. Самые представительные лёссово-почвенные толщи приурочены к водораздельным плато и приводораздельным склонам. Их стратиграфическое расчленение проводится согласно схемам, разработанным А.Б.Богуцким (1975), М.Ф.Векличем с соавторами (1984), А.А.Величко и др. (1992). Палинологическим методом изучен ряд разрезов на Волынской возвышенности, территории Малого Полесья и на севере Подольской возвышенности (Безусько, 1977. 1981 и др.; Гуртовая, 1981, 1985; Артюшенко и др., 1982; и др.). Репрезентативные данные пока малочисленны. Тем не менее, они позволяют охарактеризовать особенности позднеплейстоценовых межледниковых и межстадиальных флор и фитоценозов этой области и климатические параметры большинства реконструированных этапов развития ЛПФ, а также уточнить возраст кайдакского, днепровского, прилукского горизонтов и дубновской почвы (Болиховская, 1995в). Установлено, что прилукская и кайдакская почвы вместе с подстилающими их лёссовидными суглинками (днепровскими, по Р.Я.Арап) характеризуется лесными па-линоспектрами межледникового типа (с участием Juglans, Carpinus, Quercus, Tilia, Acer, Morus, Ulmus, Corylus, Cornus, Rhamnus, Berberís и др.) и формировались на протяжении одного - микулинского - межледникового ритма. Витачевской почве отвечает развитие экстрагляциальных лесостепей, а ранневалдайскому лёссу - перигляциальных сте-

пей с кустарниковыми формациями микротермов (Betula íruticosa, Alnaster fruticosus и др.). Палинологические материалы, полученные Е.Е.Гуртовой и Л.Г.Безусько по дубновской почве, на наш взгляд, свидетельствуют, что образование этого генетически наиболее ярко выраженного в толще валдайских лёссов Волыно-Подолии почвенного горизонта происходило в различных ее районах не синхронно. На Волыни (разрез Бояничи) этот горизонт сформировался в одно из средне-валдайских похолоданий, в ряде районов Малого Полесья (Подберезцы и др.) - на протяжении наиболее теплого средневалдайского межста-диала, а также предшествующего и последующего похолоданий. Дуб-новская почва разреза Изяслав на севере Подольской возвышенности датируется нами концом самого теплого средневалдайского межстадиа-ла и следующим стадиальным похолоданием. Накопление поздневал-дайских лёссов ' Волыно-Подолий" происходило в перигляциальных ландшафтах криоксеротической стадии последнего оледенения.

Деснинско-Днепровская ледниково-перигляциальная лёссовая область расположена на северо-востоке Приднепровской низменности в пределах развития днепровского оледенения и объединяет Верхнеднепровский и Деснинский районы распространения ЛПФ. Наиболее сложное строение и сравнительно большую мощность лёссо-во-почвенный покров имеет на правобережье р.Десны. Детальный анализ выполнен автором для одного из самых представительных разрезов рассматриваемой области - разреза Араповичи, расположенного на водораздельном плато правобережья Десны юго-западнее Нозгорода-Северского. Благодаря всесторонним исследованиям, проведенным А.А.Величко, В.П.Гричуком, А.К.Марковой, Т.Д.Морозовой, О.А.Чичаговой и др. (публикации 1957-1985 гг.), он вошел в число опорных разрезов составленной ими схемы периодизации ЛПФ.

Характер и последовательность выделенных для разреза палино-зон, закономерности фитоценотических сукцессий, состав палинофло-ры в целом и ее показательных видов (Болиховская, 1993), свидетельствуют, что с микулинским межледниковьем связаны не только салынская почва, но и вся пачка образований, лежащих на морене, а также нижняя треть дерново-черноземной, по Т.Д.Морозовой (1981), крутицкой почвы (рис. 2). Характерными таксонами микулинской палинофлоры Деснинского лёссового района являются Picea s. Omorica, P. s. Strobus, P. s. Cembra, Carpinus betulus, Fagus sylvatica, Quercus robur, Q. petraea, Q. pubescens, Tilia platyphyllos, T. tomentosa, Т. cordata, Ulmus glabra, U. laevis, Celtis sp., Corylus colurna, Corylus avellana, Humulus lupulus, Lonicera и др. Внутри крутицкой почвы отмечен один

ВОЗРАСТ ГОРИЗОНТЫ Г» н

(до А-А-Велтоо. Т-Д-Морозокой. 19вЗ,)982) п

Томщиоьый

Современная почва

Ари»с1 « Amfiú,

ШВСмииг APUACI

TKUWVi УГНГФЛ!

АатыновошД горизонт

(AÍCCÜ)

%

Аеснинский горизоиг

(ALCC Ц)

брянский UHTCDM

CpCAHUÜ ВАШИ

Рмниц Штииыц

Hummcm

МЕЖЛШиЮШ

Московский (!) Аиспромкос

ОЛШНЕНиС

Климатостратиграфия

110 КС.БаДЧИвсмй)

якнгш. mnu.it

Брянскля ночи

Хогылысжш lAiaTJ

g мсем мшляяи! 5$ | Ся/ШНСШ 11

$ I "

суюсь jUccoSí в-vuSnuDa

Морем

.ар <«,«)

Ш .

НА

-126

ю

1.ТЕРМОФШ1Ы

Рис. 2 . Детальное хроностратиграфическое расчленение лсссово-почвенной толщи разреза Араповичи по палинологическим данным

ранневалдайский межстадиал. Следующее потепление этого же ранга выявлено в нижней части хотылевского лёсса. Брянская почва, судя по палинологическим данным, является сложным палеогеографическим образованием: времени формирования ее материнского субстрата и генетических горизонтов отвечают три средневалдайских межстадиала, разделяющие их похолодания и начальная фаза первой (осташковской) поздневалдайской ледниковой стадии, а не один межстадиал, как считалось ранее. В толще деснинского и алтыновского лёссов фиксируются межстадиал, датируемый в европейских разрезах около 16,5-15 тысяч лет назад, и три предшествующих потепления, имеющих здесь межфазиальный характер. Образование лёссовых горизонтов рассматриваемой области происходило в ледниковые стадии в ландшафтах пе-ригляциальных тундр и лесотундр, в перигляциальных степях и лесотундрах межфазиалов и межстадиалов валдайской эпохи, а лёссовидных супесей, подстилающих салынскую почву, - в термоксеротический максимум (фазу грабово-дубовых лесов) микулинского межледниковья. Ископаемые почвы формировались в лесных ландшафтах обеих стадий микулинского межледникового, ритма, в межстадиальных сосново-березовых лесах (с примесью дуба[, липы и вяза) и перигляциальных лесостепях; в перигляциальных лесотундрах с участками хвойно-березовых редколесий межфазиалов, а также в. криогигротическую стадию валдайского оледенения, характеризовавшуюся • господством перигляциальных кустарниковых тундр (см. рис.1,А и 2).

Северо-Среднерусская ледниково-перигляциальная лёссовая область занимает север Среднерусской возвышенности в пределах распространения максимального среднеплейстоценового (днепровского) оледенения. Состав и строение четвертичных отложений и большинство палеогеографических событий плейстоцена отражены здесь в Лихвинском разрезе, расположенном у г.Чекалина. В обнажении, протянувшемся вдоль Оки на 2 км, и в дополняющих его шурфах и скважинах выше карбоновых известняков вскрывается 50-метровая толща лёссовых, палеопочвенных, гляциальных (моренных и озерно-ледниковых), аллювиальных, озерных и болотных образований. Библиография результатов изучения отложений разреза весьма обширна (Боголюбов, 1904; Москвитин, 1931; Ушко, 1959; Горецкий, 1966; Разрезы..., 1977; и мн. др.). Наиболее многочисленны публикации с материалами палеоботанического (В.Н.Сукачев, В.С.Доктуровский, П.А.Никитин, П.И.Дорофеев, М.П.Гричук, В.П.Гричук, А.П.Жузе, В.С.Шешукова-Порецкая, Е.Н.Ананова, В.В.Культина, Н.СБолиховская, Л.П.Логинова, Ф.Ю.Величкевич,

Т.В.Якубовская и др.) и палеофаунистического (В.Д.Лебедев, А.К.Агаджанян, Л.П.Александрова) анализов озерно-старичных отложений ( на глубине 25-34 м), единодушно признанных стратотипом лихвинского межледниковья Русской равнины, а также исследований палеопочвенных и лёссовых горизонтов (А.И.Москвитин, О.П.Добродеев, Н.И.Глушанкова, В.Ф.Болиховский, В.М.Алифанов Л.А.Гугалинская, Л.И.Базилевская и др.).

Детальная послойная характеристика всей толщи новейших отложений позволила выполнить их дробное стратиграфическое расчленение и воссоздать широкое разнообразие ландшафтно-климатических сукцессии, происходивших на Верхней Оке с донского оледенения до голоцена (рис. 3), то есть шести ледниковых эпох (донской, окской, калужской, жиздринской, днепровской и валдайской) и шести межледниковых (беловежской=мучкапской, лихвинской, чекалинской, чере-петьской, микулинской и голоценовой) эпох, представленных в виде полных климатических ритмов ледникового и межледникового рангов или в виде большой части составляющих их климато-фитоценотических фаз (Болиховская, 19956,в). Суровые условия при-ледниковых тундр с господством криофитов (Betula папа, В. íruticosa, Alnaster fruticosus, Dryas octapelala, Selaginella selaginoides и др.), помимо периодов распространявшихся в долину верхней Оки днепровского и Ькского ледниковых покровов, были свойственны и времени накопления донских озерно-ледниковых осадков. Мучкапское межлед-никовье, в климатический оптимум которого на исследуемой территории преобладали еловые и вязово-дубово-грабовые леса, представлено палиноспектрами озерных отложений, отражающими разнообразие характерных таксонов мучкапской флоры (Tsuga canadensis, Picea s. Omorica, P. s. Eupicea, Abies sp., Pinus s. Cembra, P. s. Strobus, Larix sp„ cf. Rhus sp., Carpinus betulus, C. orientalis, Fagus sylvatica, Quercus robur, Q. pubescens, Tilia platyphyllos, T. cordata, Ilex aquifolium, Ulmus laevis, U. glabra, U. campestris, Osmunda cinnamomea, O. claytoniana и др.), а также показательные виды этого межледниковья для Центра Русской равнины (Cedrus sp., Tilia amurensis, Osmunda regalis, Woodsia manchuriensis, W. fragilis). В климатический оптимум лихвинского s.str. межледниковья. сначала доминировали дубово-грабовые, затем елово-пихтовые и грабово-буково-дубовые леса. Характерные лихвин-ские таксоны составляют представители европейской, средиземноморской, восточно-азиатской и северо-аме'риканской флор: Larix sp., Abies alba, Picea s. Omorica, P. excelsa, Pinus s. Cembra, P. s. Strobus, P. sylvestris, Betula s. Costatae, B. pendula, B. pubescens, Juglans regia.

»ПИЗ юПЕИЗмЕНЗ пШЕЗ пЕЖИ мЕЗ иПЮ

л 5

Рис. 3. С1рагиграфичсч-кос расчленение Лпхвинского опорного разреза и климатофитонепотические сукцессии на территории Верхней Оки в плейстоцене (по палинологическим данным)

Литология; 1 - современная почва; 2 • всхопаемме почвы 1 педосепямситы эоплеЯстоцена; 3 - кскопаемые вочш плейстоцена: а) сортоиты А; 6) горизонты В: 4 - лсссы и лёссовидные отложения; $ - глина: б -листоватый мергель; 7 • сушинок; 8 • сулссь; 9 • песок; 10 - песок с пшпнетыми прослоями; 11 • лесок с гравием я галькой: 12 • флювиогляииальвые осадки; 13 • морена; а) пи и истая; б) песчаная; 14 • нэвестпяки; 15 • включения карбонатных конгреинй; 16 - раковины моллюсков.

Сукцессии растительности к климата: 1 - ледниковый покров, 2 - »еринициальная тундра; 3 - нернпяниальнал лесотундра; 4 • веряпяцмальнля степ к; 5 - пери пин нальни лесостепь; 6 • сосиово-береэовые редколесья; 7 - лиственн ично-сосново-бсреювые редколесья; 8 - еловые леса: 9 • бере юные лее л с нримс< ыо широколиста иных норка. I 1 • берс юиочччтжыс леса с примесью широколиственных пород: 12 - соснопо-еловыс леса с примесью широколист пенны* пород: 13 • береюио-широколиствснные леса; 14 - сосиово-кедрово-тироколист венные леса; 15 • сосново-ооно-широколистненнме леса; 16 - елоио-шыроьолыствсииыс леса; ¡7 • .елыо-иихтово-широк.олиств*:ццш леса; ^ • широколист кииш <<2иегсе(ит тшшп) леса; 19 -широколиствени ыс теневые с господством Сагр'шив Ьс1и1щ леса: 20 • ело во-широколистм: иные леса с субтропическими элементами; 71 • широколиственные леев с субтропическим* элементами

Carpinus betulus, Fagus sylvatica, Quercus petraea, Q. robur, Q, pubescens, Zelkova sp., Celtis sp., Ulmus propinqua, U. laevis, U. campestris, Fraxinus sp., Tilla platyphyllos, T. tomentosa, T. cordata, Acer sp., Corylus colurna, C. avellana, Alnus glutinosa, A. incana, Ligustrina amurensis, Rhododendron, sp., Vilis spM Myrica sp., Osmunda cinnamomea, Salvinia natans и др., в том числе относимые к показательным видам Tsuga canadensis, Taxus baccata, Pterocarya fraxinifolia, Juglans cinerea, Castanea sativa, Ilex aquifolium, Fagus orientalist Quercus castaneifolia, Buxus sp., Osmunda claytoniana и др. В перигля-циальных лесотундрах калужского похолодания формировались озерные и аллювиальные осадки, венчающая их почва ПП7 и имеющая посткриогенную текстуру материнская порода почвы ПП6. Чекалин-ское межледниковье, в оптимум тепло- и влагообеспеченности которого господствовали елово-широколиственные леса, отражено в образовании ПК, состоящего из парабурозема ПП5 и подзолистой почвы ПП6. К характерным флористическим элементам этого термохрона относятся Picea s. Omorica, P. excelsa, Pinus s.g. Cembra, P. sibirica, P. sylvestris, Betula pendula, B. pubescens, Carpinus betulus, Quercus robur, Tilia cordata, T. platyphyllos, T. tomentosa, Acer sp., Ulmus laevis, U. glabra, U. campestris и др. Флора перигляциальной лесотундры жиздринского похолодания, зафиксированного в озерно-болотной толще, отличалась от калужской флоры, представленной Larix sp., Pinus sylvestris, Betula pubescens, B. pendula, B. fruticosa, B. nana, Alnaster fruticosus, Dryas octapetala, Selaginella sibirica, Lycopodium appressum, L. pungens, Artemisia s.g. Seriphidium, Thalictrum sp. и др., меньшим разнообразием криофитов. В черепетьское межледниковье формировалась болотно-глеевая почва ПП4, самым оптимальным фазам которой отвечают грабово-дубовые и кедрово-Широколиственные леса (среди характерных таксонов выделяются Pinus s. Cembra, Pinus sylvestris, Betula pendula, B. pubescens, Carpinus betulus, C. cf. orientalis, Ostrya sp., Quercus robur, Q. cf. pubescens, Tilia cordata, T. tomentosa, Ulmus laevis, U. campestris и др.). К днепровскому s. lato этапу относится накопление: раннеднепровских водно-ледниковых алевритов, характеризующихся лемминговой фауной - Dicrostonyx cf. simplicior, Lemmus sibiricus и др. (Агаджанян, 1973) и большей частью тундро-степными палиноспектрами (Болиховская, 1975); трехслойной морены, отвечающей днепровской и московской стадиям оледенения и днепровско-московскому межстадиалу, в ландшафтах которого преобладали сосновые редколесья, ольховниковые и ерниковые заросли; позднемосков-ских лёссовидных супесей. В раннеднепровский межстадиал, выявлен-

ный в верхней части подморенных алевритов, господствовали перигля-циальные сосновые редколесья. Позднемосковское интерстадиальное потепление представлено в надморенных ожелезненных песках фазой перигляциальных березовых редколесий с Betula fruticosa в кустарниковом ярусе и травяно-кустарничковым покровом, в котором участвовали Arctous alpina, Cannabis sp., Artemisia s.g. Seriphidium, Thalictrum cf. alpinum и др. Микулинское межледниковье, во время которого образовалась почва лессиве комплекса ПП2, было временем господства лесов: сосново'-березовых в начале и конце термохрона; вязово-грабово-дубовых и березовых в термоксеротический максимум; дубово-вязово-липово-грабовых и елово-сосново-березовых в термогигротиче-ский максимум. В первое ранневалдайское похолодание, зафиксированное в кровле горизонта А2 лесной почвы, доминировали березовые леса, в кустарниковом ярусе которых участвовали Betula fruticosa и В. папа. 1-й ранневалдайский межстадиал отмечен в дерновом горизонте комплекса ПП2 палинозоной, свидетельствующей о развитии перигляциальных лесостепей со степными разнотравно-злаковым и марево-полынными группировками, луговыми ценозами, сосново-елово-березовыми с примесью дуба и липы лесами. Начало последовавшего затем лёссонакопления сопровождалось резким1 усилением континен-тальности климата и распространением тундро-лесостепей, перигляци-альную флору которых характеризуют пыльца и споры Pinus sylvestris, Betula pendula, В. pubescens, В. fruticosa, Б. nana, Alnaster fruticosus, Cannabis sp., Ephedra strobilacea, Selaginella sibirica и др., а его завершение проходило во время господства кедрово-елово-сосновых лесов 11-го ранневалдайского межстадиала. Формирование вышележащей ископаемой почвы ПП1, сопоставляемой всеми палеопочвоведами с брянской почвой, и самого верхнего в разрезе лёссового горизонта осуществлялось в перигляциальных ландшафтах, где доминирующую роль играли березовые редколесья, а в кустарниковом ярусе участвовали Juniperus sp., Betula fruticosa, Alnaster fruticosus.

Как видим, ископаемые почвы Северо-Среднерусской лёссовой области формировались в межледниковом (ПП6, ПП5, ПП4, ППЗ и лесная почва ПП2) и межстадиальном (дерновая почва комплекса ПП2) климате, а также в стеноперигляциальных условиях (ПП7, ПП1), отвечающих ледниковым стадиям холодных эпох. Образование лёссовых горизонтов происходило здесь только в ледниковом климате.

Окско-Донская ледниково-перигляциальная лёссовая область занимает одноименную равнину и восточные окраины Среднерусской возвышенности в пределах распространения донского ледни-

нового языка. Детальные ландшафтно-климатические реконструкции основных этапов формирования ЛПФ рассматриваемой области были получены автором при изучении Стрелицкого опорного разреза, расположенного в 20 км от Воронежа на правобережье Дона. Здесь карьерами вскрывается приводораздельный склон долины р. Девица. В толще слагающих его новейших отложений лёссово-почвенная формация выражена почти в полном объеме. В процессе многолетних работ палинологическими данными подробно охарактеризованы все субаэраль-ные, аллювиальные, озерные и флювиогляциальные образования, подстилающие и перекрывающие здесь морену донского оледенения (Болиховская, 1975, 1976, 1994, 19956, в). При сопоставлении флористических, фитоценотических и климатических сукцессий, реконструированных для всех этапов развития ЛПФ рассматриваемой области, с результатами литологического, палеопочвенного, палеофауни-стического, палеомагнитного и других анализов представленных в разрезе отложений (Красненков, Александрова и др., 1970; Агаджанян, 1971; Добродеев, 1974; Болиховская, 1994 и др.; Ударцев, 1980; Величко, Грибченко, Морозова и др., 1985; Заррина, Краснов, 1985) установлено, что границы ледниковых и межледниковых климатических ритмов большей частью не совпадают с границами между лёссами и ископаемыми почвами (рис. 4). Залегающая на красноцветах эоплей-стоцена подморенная лёссово-почвенная серия формировалась на протяжении сложного ильинского времени, объединявшего два межледниковых ритма и разделяющее их похолодание. В раннеильинских (гремячьевских) межледниковых степях и лесостепях образовалась нижняя почва этой серии, во время девицкого похолодания (в пери-гляциальных тундрах и лесотундрах) - разделяющий почвы лёссовый горизонт, материнский субстрат горизонта В и низы горизонта А верхней почвы. Формирование большей части мощного гумусового горизонта верхней почвы, кровля которой срезана, отвечает семилукскому (раннеильинскому) межледниковью. По палинологическим данным, полученным для последонских лёссово-почвенных генераций, установлено, что подгоризонты А11 вороненого ПК, инжавинской, каменской и крутицкой почв отвечают криогигротическим стадиям или субстадиям холодных эпох. Во втором доднепровском ПК разреза выражена только воронская почва, образование которой проходило на протяжении муч-капского межледниковья (в его самую оптимальную фазу доминировали хвойно-широколиственные леса) и в первую половину окского лед -никового времени. В окских перигляциальных ландшафтах шло накопление коростылевского лёсса, образование горизонта АГ воронской

А и м ы £ гг п X < з: 3 ю э» г 4 3 о 5 § ■с X 5 § ег 0 ы 1 35 X | СУКЦЕССИИ РАСТИТЕЛЬНОСТИ И КЛИМАТА

АЕАНМИШ • ими МЕЖЛЕДНИКОВЫЕ

<м( «У 2 5 1-Ъ Л- 6 п я ге- » 32 тхх&к ППВг

и !..(«' ММ ГШ 3

г г

Ы 0тк Й ППМг т«» (ЛЬ. 1Юл ПЛМ- И15л Мбг «1

Ь В ¿л ¿П ГГ £

!*< ¡ГА « «гу 0) 5

и П шж V ¡1! с | —'"—---

м|Л<* •к |

щш ишмн X Ву} -„

з.Л^« ™ - . • г! * * »■ /; ''.'.'.'Г % X ¿т» г 1 ( Vя 1

»т ЦР-11С* г у

1 ,1

1 - -

01? зг ч> м А I

г -^-

л Б А с

Рис. 4 . Стратиграфическое расчленение плейстоценовых отложений Стрелицкого

опорного разреза и климато-фитоценотические сукцессии на территории Верхнего Дона в плейстоцене (по палинологическим данным). Условные обозначения к литологической колонке см. на рис. 3 .

Суквессвв растят ел ьвоств щ кляшта: 1 - ледникош! покров; 2 - первглвнвальваа тушдра; 3 - аервпвшаими лесотундр»; А - оервпшияальиая степь; 5 - перятаивальви лесостепь; б - сосвово-берсэовые реяколесм: 7 - экстра пвдкальяые степи; 8 - сосново-березоаые леса; 9 - березовые леса с орамссъю шяроколвственвкх пород; 10 - сосвоао-березовые леса с прнмесмо широколиствен а их пород; 11 - береэово-сосяовые леса с првмесыо илрокошсткньп пород; 12 • елово-сося'ово-береэовые леса с примесью шнроюлвстаевяых порол; 13 • сосяово-береэово-шяроколяствеявые леса: 14 • елоао-сосяово-березсво-шяроколиствеввые леса; 15 • швроколвствеввые Леса; 16 - лесостепи; 17 - степ в; 18 • хвойвие леса с едвввчльмв субтроаячесыма апементаыв; 19 - смеша в вые хвойво-шврохоластвеввые леса с еавввчвьыя субтроп вческвмв элементами; 20 • ишроколистаеввые леса с субтропвческвмв алемеятамя

почвы и пронизывающих ее клиньев. Верхний доднепровский ПК разреза, состоящий из инжавинской, каменской и ромёнской почв, формировался в течение трех межледниковых и двух ледниковых климатических ритмов. В преимущественно лесных ландшафтах (сосново-березовые леса-»березовые леса с примесью граба и грабинни-ка->березово-кедрово-елово-сосновые с дубом и вязом леса—косново-пихтово-кедрово-еловые леса с примесью тсуги, ореха, граба, бу-ка-упихтово-еловые и буково-грабово-вязово-дубовые леса-клесостепи с участками широколиственных лесов-мсвойно-широколиственные и березовые леса) лихвинского s.str. межледниковья формировалась большая часть инжавинской почвы. Лихвинская флора Стрелицы, в составе которой - Tsuga canadensis, Abies sp., Picea s. Omorica, P. s. Eupicea, Pinus s., Cembra, P. s. Strobus, P. sylvestris, Larix sp., Betula s. Costatae, B. pendula, В. pubescens, Juglans regia, Carpinus betulus, C. orientalis, Quercus robur, Q. petraea, Q. pubescens, Ulmus laevis, U. carpinifolia, Humulus lupulus, Euonymus sp. и др., по разнообразию таксонов и участию неогеновых реликтов не уступает флоре предшествующего мучкапского термохрона (Abies sp., Picea s. Omorica, P. s. Eupicea, Pinus s. Cembra, P. s. Strobus, P. sylvestris, Betula s. Costatae, B. pendula, B. pubescens, Zelkova sp., Carpinus caucasica, C. betulus, C. orientalis, Ostrya sp., Corylus colunia, Acer sp., Quercus petraea, Q. robur, Q. pubescens, Tilia platyphyllos, T. tomentosa, Т. cordata, Lonicera sp., Rhamnus sp., Osmunda cinnamomea и др.). Калужское (борисоглебское) похолодание характеризовалось господством пери-гляциальных лесотундр и тундр. Сукцессионный ряд каменского межледникового почвообразования составляют: лесостепи с участками ли-пово-грабово-дубовых и березово-сосновых лесов->разнотравно-злаковые степи-Косново-березовые, дубово-грабовые и ольховые ле-са-»сосново-березовые леса эндотермала->лесостепи. В жиздринское (орчикское) похолодание перигляциальные степи первой фазы сменились перигляциальной тундрой. Для самой оптимальной стадии ромён-ского педогенеза характерны грабово-дубовые леса с участием Carpinus orientalis и Ostrya sp, ольшаники и хвойно-березовые древостой. Днепровский лёсс формировался в криоаридных ландшафтах перигляци-альных тундр. С микулинскими межледниковыми лесостепями, значительно сокращавшими свой ареал на территории Верхнего Дона в фазу господства грабово-дубовых и березово-сосновых лесов, связано образование большей части мезинского ПК. Первому ранневалдайскому похолоданию и последующему межстадиалу отвечает верхний подгори-зонт АГ крутицкой почвы. В ранне-средневалдайских генерациях при-

водораздельных профилей ЛПФ выражены 5 межстадиальных интервалов и 6 чередующихся с ними похолоданий стадиального ранга. Поздневалдайские горизонты развиты в покрове II и I террас Дона. Полученными материалами межледниковые лёссовые образования в исследуемой области, как и на севере Среднерусской возвышенности, не выявлены. Лёссовые горизонты Окско-Донской равнины - генерации ледникового климата.

Восточно-Предкавказская экстрагляцнальная лёссовая область - одна из самых удаленных от зоны покровного оледенения лёссовых областей Русской равнины. Здесь находятся наиболее" мощные (70-100 м) лёссово-почвенные профили Европейского субконтинента. Предпринимавшиеся ранее- попытки стратиграфического расчленения - и корреляции лёссово-почвенной. формации . Восточного Предкавказья с горизонтами ледниковой и пер'игляциальной зон Русской равнины основывались на литолого-геохимических анализах, па-леомагнитных и термолюминесцентных данных (Балаев, Царев, 1964; Шелкопляс и др., 1987; Файнер, Лизогубова, 1987; и др.). Автором изучение самых представительных разрезов ЛПФ экстрагляциальной зоны проведено в составе межотраслевого коллектива (А.А.Величко, Т.Д.Морозова, В.П.Ударцев, А.К.Маркова, А.В.Минервин, С.Г.Миронюк, С.С.Фаустов и др.), выполнившего всестороннее исследование 180-метровой эоплейстоцен-плейсгоценовой толщи, вскрытой скважинами и обнажениями на водоразделе, приводораздельном склоне и террасах долины р.Кумы близ с.Отказное (Морозов, 1989; Удар-цев и др., 1989; Вирина и др, 1990; Болиховская, 1995а,б,в; и др.). Исходя из материалов палеомагнитного, палеопочвенного, микротериологического, детального палинологического и других анализов, автором реконструированы ландшафтно-климатические условия всех 15 клима-тохронов эпохи положительной полярности Брюнес (рис. 5).

На протяжении большей части свыше 700-тысячелетнего отрезка плейстоцена - от гремячьевского межледниковья до современности -западную территорию Терско-Кумской низменности занимали лесостепные межледниковые или лесостепные перигляциалЬные и экстра-гляциальные ландшафты. Господство степей впервые в плейстоценовой истории проявилось здесь в одну из фаз термоксеротической стадии лихвинского межледниковья. Сухостепные и полупустынные типы растительности, развитые на Средней Куме в отдельные теплые интервалы эоплейстоцена, впервые на протяжении охарактеризованного периода приобрели доминирующее значение в криоксеротическую субстадию днепровского ледникового времени, а затем в такую"же стадию

Рис. 5. Сукцессии растительности и климата бассейна средней Кумы в плейстоцене

Сухдессвв рвствтеяьвосп в ьшют. I - кервтшмвльвые полупустыми и сухие créai; 2 • вервпишилмые стевм; 3 * верапишилмые лесостевв; 4 • осрапшввямые береэошс в хкЬо^рсммк редколесья; 5 • жстрдливадльвме лесостевв; б -мсстрдпицаыьвые березовые редояеем: 1 • жстрыявивмквые еловые « кедром-еловые лес«; в • беремвые редколесья с шрштсио (шросимсгаемыж яорол; 9 - березовые лес« с вршмесыо шыроиояшепеылш ворог, )0 • авоёно-березовые а береэово-двоквые леса с прямееыо ишроимветвеввъа вород; И - лссостсим; 12 • cccur. II • вредгорвые лесостевв: 14 -фабиниикв; IS • ввэово-дубовые, лубовые, грабо во-лубовые лес*; 16 • грабовые леса; 17 • олигодомииантмые а волмломвадвтиы* шмроколиствеваые леев; 18 ♦ оолвдомввввтвые швро&оявствеввые лив с субтропическим* »цементами.

Крива* колсбввв! влдгообесвечеввоста: 1 • вервпицм&вмые полупустыми и сухие степи (годовые осади <250 мм); 2 • междедичковые пустыни в полупустыни (250 мы в менее); 3 » вервпшиввпьиые степи (2&0-Î0Q км); 4 • вервгпвввшькые лесостевв 000-450 мы); S - междедвиковые стела (300-450 мм); б - сер инициальные редколесья (400-500 мм); 7 • межледниковые лесостепи 1*00-650 мм); ft • межлеаввювые редколесья (600-700 мм); 9 • межледниковые дубовые леев <550-700 мм); 10 • ыс*лшшкл$ш грлбошс лес« (700400 мм); И - мхтрлпяшняыше еловые а дедрово-еловые лесе (до 800 мм): 12 -межледниковые одиго- в воаадомввввтвые вшроволиствеввыв вес* умеренного климата (ао 1500 мм); 13 • мекледвиковые •олмломвавктвые широколиственные леев субтрови*скол> климат* (евввие 1500 мм)

валдайского оледенения, но имели в эти эпохи все черты перигляци-альных фитоценозов. Доминирующая роль здесь лесных ландшафтов с полной определенностью установлена для пяти, интервалов. Во время мучкапского межледниковья господствовали широколиственные полидоминантные и олигодоминантные леса с высокой долей субтропиче- ; ских пород. Отличавшиеся друг от друга степенью мезо- и ксёрофит-ности, широколиственные леса занимали бассейн Средней Кумы также в чекалинскую, черепетьскую и микулинс'кую межледниковые эпохи. В отдельные фазы криогигротической стадии калужского оледенения на исследуемой территории преобладали еловые и кедрово-еловые леса. Именно эти пять лесных периодов отвечали, на наш взгляд, наибольшим подъемам уровня Каспийского, моря в плейстоцене.

Автоморфные ископаемые почвы Восточного Предкавказья формировались во время ме'жледниковий, межстадиалов и криогигротиче-ских стадий оледенений, а лёссовые горизонты - на протяжении ледниковых эпох, термоксеротических стадий и эндотёрмальных похолоданий межледниковых эпох. Тафономические и эколого-ценотические характеристики изученных палинофлор подтвердили выводы Л.Г.Балаева, П.В.Царева (1964), В.П.Ананьева^ В.И.Коробкйна (1980), Н.И.Кригера (1986), Б.Ф.Галая (1992) и др. о преимущественно эоловом, способе, накопления терригенного материала лёссовых пород Тер-ско-Кумской низменности, однако седиментация лёссового* материала-осуществлялась здесь и под воздействием делювиально-эоловЫх, про-лювиально-эоловых, аллювиально-эоловых и других процессов. Эоловый привнос постоянно участвовал в лёссонакоплении, но ведущую роль он играл в заключительные стадии донского и калужского оледенений, в окское, жиздринское и днепровское оледенения, а также в термоксеротическуЮ стадию микулинского межледниковья.

Запад Терско-Кумской низменности является районом развития самых значительных на Русской равнине профилей просадочных лёс-сов. Согласно инженерно-геологическим работам, их мощность в водораздельном разрезе Отказненского ключевого участка составляет более 40 м. Максимумы просадочности фиксируются на четырех уровнях в горизонтах лёсс 1, л|сс 2 и лёсс 3 (Трофимов и др., 1989; Галай, 1992; Минервин', 1993). Выполненные нами для этого же разреза палеогеографические реконструкции позволили уточнить возраст, условия образования и консервации просадочности и ее максимумов. Формирование просадочности протекало 'здесь' сингенетичнс на протяжении длительного периода от конца калужского (борисоглебского) ледникового этапа до конца термоксеротической стадии микулинского

межледниковья. Образование горизонтов типичных лёссов с самыми высокими показателями просадочных свойств (6-9,5% при Рпр) происходило: а) в ледниковом перигляциальном климате, а также в теплом, относительно сухом (термоксеротическом и эндотермальном) межледниковом климате; б) в открытых степных и полупустынных перигляци-альных ландшафтах, в лесных перигляциальных ландшафтах с господством редкостойных березовых и сосново-березовых лесов, а также в межледниковых ландшафтах с парковыми дубовыми лесами и грабинниками. Самый значительный из максимумов просадочности (9,5% при Рпр) формировался в первую, максимальную стадию днепровского оледенения, развития многолетнемерзлых пород и господства сначала перигляциальных березовых редколесий (при обилии криофильных кустарников и трав), а впоследствии - перигляциальных полупустынь. Консервации всех четырех максимумов в лёссах способствовало господство злаковых сообществ в травяном покрову растительных сообществ тех сукцессионных фаз, которые следовали за фазами формирования максимумов просадочности.

Глава 7. ПАЛЕОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ РАЗВИТИЯ ЛЁССОВО-ПОЧВЕННОЙ ФОРМАЦИИ (развернутое заключение)

Лёссово-почвенная формация - лито-био-геохимический феномен, обязанный своему появлению, существованию и развитию специфическим ландшафтно-климатическим условиям ледниково-перигляциальных и экстрагляциальных областей умеренного пояса в плейстоцене. Палеогеографическими предпосылками ее образования к началу четвертичного периода явились: а) покровная седиментация глинисто-алевритового материала на равнинах; б) направленная кон-тинентализация климата; в) широкое и прогрессирующее распространение в умеренной зоне с конца неогенового и начала четвертичного периодов травяно-кустарничковых сообществ, в которых в качестве доминантов и содоминантов выступали злаки, разнотравье, полынь и маревые. Именно последнее обстоятельство позволяет отрицать возможность образования лёссов в докайнозойское время.

Прослеживая изменения фитоценотических и климатических условий лёссо- и почвообразования в различных лёссовых областях Северной Евразии на протяжении всех климатических ритмов плейстоцена, можно констатировать, что лёссы и лёссовидные отложения здесь формировались в пустынных, полупустынных, степных, лесостепных, лесных, лесотундровых и тундровых ландшафтах перигляци-

ального и экстрагляциального типов, а также в полупустынных, степных, лесостепных и лесных ландшафтах межледникового типа. Ланд-шафтно-климатические условия образования ископаемых почв были столь же многообразными, ископаемые почвы также формировались в тундровых, лесотундровых, лесных, лесостепных, степных и полупустынных ландшафтах перигляциального и экстрагляциального типов, а кроме того - в лесных, лесостепных, степных и полупустынных ландшафтах межледникового типа. В плейстоцене образование лёссово-почвенной формации Северной Евразии не происходило в тундровых, лесотундровых и, возможно, пустынных ландшафтах межледникового типа.

Периодизация и корреляция лёссово-почвенной формации. Ключевым для решения вопросов периодизации и корреляции ЛПФ страторегноном Северной Евразии является ВосточноЕвропейская равнина. Результаты детальных палиностратиграфических исследований наиболее представительных разрезов лёссовых областей этой территории в большей части подтвердили схему периодизации лёссов и ископаемых почв, разработанную А.А.Величко и др. (1984), и схему расчленения четвертичных отложений Центральных районов, разработанную коллективом под руководством С.М.Шика (Решение..., 1986), которые взяты автором за основу хроностратиграфии лёссово-почвенной формации. - ■ ..............

Установлено, что период образования лёссово-почвенной формации Русской равнины охватывает 17 палеогеографических этапов - 9 межледниковых эпох и 8 разделяющих их ледниковых эпох, - отражавших глобальные плейстоценовые климатические ритмы самого высокого ранга (см. рис. 5). В связи с отсутствием репрезентативной палеоботанической характеристики, подтверждающей границы межледниковых и ледниковых климатических ритмов в стратотипах борисоглебского, каменского, орчикского и ромёнского горизонтов, а также толщ ЛПФ, характеризующих подразделения ильинского s. lato горизонта, названия одновозрастных этапов даны по разрезам, где для этих этапов получена не только комплексная, но и детальная палинологическая характеристика, уточнившая указанные границы.

Сравнительный анализ климатической ритмики, реконструированной по палинологическим данным самых представительных разрезов ледниково-перигляциальной и экстрагляциальной зон, и результатов палеомагнитных исследований этих разрезов, проведенных М.А.Певзнером, С.С.Фаустовым, Е.А.Вириной, А.Н.Третяком и др., показал, что эпоха положительной полярности Брюнес охватывает 8

межледниковых и 7 разделяющих их ледниковых климатических ритмов. Инверсия Матуяма-Брюнес проходит в подошве раннеильинских отложений, то есть между покровским ледниковым и гремячьевским межледниковым горизонтами (см. рис. 4, 5) (Болиховская, 1995в).

Внутри климатических ритмов ледникового и межледникового ранга выделяются более дробные климато-стратиграфические единицы: эндотермальные похолодания, термоксеротические и термогигротиче-ские стадии и субстадии в межледниковых климатических ритмах; стадиалы, межстадиалы, межфазиалы, криогигротические и криоксеро-тические стадии и субстадии в ледниковых климатических ритмах. Эндотермалы зафиксированы в отложениях большинства межледниковых эпох: по одному эндотермалу, разделяющему термоксероти-ческую и термогигротическую стадии межледникового ритма, имели гремячьевское, мучкапское, лихвинское з^г., чекалинское и черепеть-ское межледниковья (см. рис. 3-5), а в лёссово-почвенных образованиях микулинского интергляциала обнаружены два эндотермала - один также между стадиями климатического ритма, другой в первой половине межледниковья (см. рис. 1,А,Б-5). Наиболее сложная климато-ритмика реконструирована для четырех ледниковых этапов развития ЛПФ: валдайский этап характеризуют 10 стадиальных интервалов, 9 межстадиалов и несколько межфазиалов; днепровский ледниковый ритм разделялся длительным (одинцовским?) межстадиалом на две (днепровскую и московскую) стадии, внутри которых установлены раннеднепровский и позднемосковский межстадиалы (см. рис. 3); в образованиях донского и калужского ледниковых этапов выявлено по одному интерстадиалу (см рис. 3-4).

Климатические, флористические и фитоценотические особенности основных этапов развития лёссово-почвенной формации. Синтез ландшафтно-климатических реконструкций ледниковых и межледниковых этапов образования лёссов и ископаемых почв выявил следующие климатические, флористические и фитоценотические закономерности палеогеографического развития лёссово-почвенной формации Северной Евразии.

1. Образование лёссовых горизонтов Восточно-Европейской провинции ЛПФ происходило во время всех стадий ледниковых климатических ритмов,^включая межстадиальные и межфазиальные потепления, а также во время термоксеротических стадий и эндотер-мальных похолоданий межледниковых климатических ритмов. Формирование ископаемых почв на этой территории происходило во время всех стадий межледниковых климатических ритмов, а также межста-

диальных и межфазиальных потеплений и криогигротических стадий ледниковых климатических ритмов. На территории Русской равнины в плейстоцене чрезвычайная локализация собственно почвенного покрова и почти повсеместное развитие лёссовых покровов были характерны только для криоксеротических стадий оледенений. По результатам палинологического изучения Средне-Азиатской лёссовой провинции---------

также установлена межледниково-ледниковая природа главных фаций ЛПФ. Имеющихся для этой провинции материалов пока недостаточно для определения возраста всех установленных межледниковых и ледниковых ритмов и их корреляции с климатостратиграфическими горизонтами восточно-европейского региона. Предварительно, по палинологическим данным Западно-Европейской лёссовой провинции, менее изученной, чем другие провинции Северной Евразии, можно сделать вывод, что образование ЛПФ здесь обусловливалось близкими закономерностями.

2. Судя по характеру перигляциальных и гляциальных палино-флор и реконструированных палеофитоценозов, мощности перигляциальных и гляциальных отложений, наличию длительных межстадиалов и четкой последовательности в чередовании стадий и субстадий климатических ритмов, самыми продолжительными холодными этапами образования ЛПФ, сопровождавшимися распространением ледниковых покровов, несомненно были донская, обе стадии (днепровская и московская) днепровской и валдайская ледниковые эпохи.

Реконструкции, свидетельствующие о широком распространении в центральных районах Русской равнины перигляциальных тундр и лесотундр, а на юге - перигляциальных степей и лесостепей (реже -тундро-лесостепей) и о сложности сукцессионных процессов в развитии палеофитоценозов, указывают на вероятность существования ледниковых покровов на севере и, реже, в прилегающих районах центра Восточно-Европейской равнины во время всех холодных этапов. По масштабам климатических изменений и перестроек экосистем холод- > ные (ледникового ранга) - покровский, девицкий, калужский и жиздринский - этапы развития ЛПФ, для которых на. Русской равнине достоверно1 не обнаружены коррелятные им моренные горизонты, были близки донскому, днепровскому и валдайскому ледниковьям. По степени уменьшения выраженности лито-фациальных, климато-фитоценотических, флористических и других палинологических признаков существования на Русской равнине ледниковых покровов и па-леокриогенеза холодные этапы развития ЛПФ составляют ряд: донской -> днепровский -» валдайский -> калужский (борисоглебский) —>

жиздринский (орчикский) = девицкий -> окский = покровский. Три ледниковых этапа, представленных на Русской равнине моренами, по степени повышения континентальное™ соответствовавших им климатических условий распределяются так: донской днепровский валдайский.

Покровское похолодание охарактеризовано палинологическими данными менее других. По ним можно сделать заключение о распространении в большинстве лёссовых областей перигляциальных степей, но даже на крайнем юге, в Приазовье могли встречаться тундро-лесостепные биотопы. Во время девицкого холодного этапа на Верхнем Дону господствовали перигляциальные тундры, тундро-степи и тундро-лесостепи, а в Восточном Предкавказье - перигляциальные ландшафты с преобладанием березовых редколесий. Большая длительность донского ледникового этапа способствовала формированию па-леозональности и в межстадиальные, и в стадиальные его интервалы. Так, в фазы его климатического пессимума в ледниково-перигляциальной зоне в бассейнах Верхней Оки и Верхнего Дона преобладали перигляциальные тундры и лесотундры, в экстрагляциальных областях Приднепровской низменности - перигляциальные лесостепи и степи, а в Восточном Предкавказье - хвойно-березовые редколесья с холодолюбивыми ерниковыми сообществами. Приледниковые ландшафты окского холодного этапа Верхнего Дона представляли перигляциальные тундры и лесотундры, близкие тундро-степям и тундро-лесостепям. В экстрагляциальных районах Поднепровья в это время распространялись перигляциальные степи, а в Восточном Предкавказье - перигляциальные лесостепи. В самые холодные фазы калужского этапа территорию Верхней Оки и Верхнего Дона занимали перигляциальные тундры и лесотундры, участки тундро-лесостепей и тундро-степей, а в южной части экстрагляциальной зоны преобладали перигляциальные лесостепи и степи. Жиздринское похолодание привело к господству в северных ледниково-перигляциальных областях перигля-циальной лесотундры, а в криоаридных ландшафтах Восточного Предкавказья - березовых редколесий и ерниковых формаций. Приледниковые ландшафты Верхней Оки и Верхнего Днепра в стадиальные интервалы днепровской эпохи представляли собой тундро-степи, протягивавшиеся и восточнее, в долину верхнего Дона, где они перемежались с перигляциальными лесотундрами и, реже, тундро-лесостепями. Южнее, в экстрагляциальных лёссовых областях в это время преобладали перигляциальные степи и лесостепи, а на крайнем юго-востоке лёссо-

вой провинции в отдельные фазы развивались перигляциальные полупустыни.

Выявляются следующие пространственные закономерности зональной дифференциации ландшафтов времени донского и днепровского климатических пессимумов. В криогигротический максимум донского оледенения на территории развития восточно-европейской ЛПФ в субмеридиональном направлении с северо-запада Среднерусской возвышенности на юго-восток до Восточного Предкавказья сменялись зоны перигляциальных тундр перигляциальных лесотундр -» перигля-циальных степей перигляциальных лесостепей -> перигляциальных хвойно-березовых редколесий. То есть, в холодных, но менее сухих, чем современные, условиях донского криогйгротического максимума ныне самая аридная - Восточно-Предкавказская - лёссовая область Русской равнины становилась самым гумидным лёссовым регионом. В криогигротический максимум днепровской ледниковой стадии во внеледниковой зоне Восточно-Европейской лёссовой провинции в этом же направлении сменялись тундро-степи —> тундро-лесостепи -> перигляциальные лесостепи -> перигляциальные степи —> перигляциальные полупустыни. То есть, образование ЛПФ в юго-восточном секторе Русской равнины в днепровское время происходило в более криоаридном климате, чем в донской ледниковый этап. Это было, следствием более высокого уровня континентальности климата, обусловленного как его направленной континентализацией в плейстоцене, так и наличием не на востоке, как в донское время, а на западе лёссовой провинции ледникового покрова, затруднявшего проникновение влажных воздушных масс с запада.

Сукцессии растительности и климата валдайской ледниковой эпохи, реконструированные для Деснинско-Днепровской ледниково-перигляциальной и Днестровеко-Прутской экстрагляциальной лёссовых областей (см. рис. 1), свидетельствуют, что на протяжении большей части криоксеротических валдайских интервалов в лёссовых районах Русской равнины доминировали перигляциальные степи и лесостепи, но в криогигротические стадии и субстадии большую часть этой территории занимали перигляциальные тундры, лесотундры, тундро-степи и тундро-лесостепи. Последние не отмечены только в экстрагляциальной области Предкавказья, которую отличало развитие в криогигроти-ческую стадию валдайского времени перигляциальных лесостепей, а в криоксеротическую стадию - перигляциальных полупустынь. В целом внутри валдайского ледникового климатического ритма реконструиро-

/

ваны три ранневалдайских, три средневалдайских и три поздневалдай-ских межстадиальных этапа развития лёссово-почвенной формации.

3. Сопоставление последовательных рядов палинофлор в наиболее полных, почти непрерывных плейстоценовых толщах ледниково-перигляциальных и экстрагляциальных лёссовых областей позволило установить, что несомненно нараставший в позднем кайнозое в целом процесс обеднения межледниковых флор экзотическими элементами в отдельные этапы раннего или среднего плейстоцена нарушался появлением флор, имевших более разнообразный состав родов и видов и более богатый набор неогеновых реликтов, чем флора предшествующего межледниковья. В современных степных и лесостепных лёссовых областях Русской равнины флоры мучкапского межледниковья, являвшиеся флорами лесного типа, по составу родов и видов древесно-Iкустарниковых растений, количеству и разнообразию неогеновых реликтов были значительно богаче лесостепных флор предшествующих гремячьевского и семилукского межледниковий. В лёссовых областях современной лесной зоны по этим же показателям флоры лихвинского э^г. межледниковья, в термический максимум которого в северозападном секторе Среднерусской возвышенности господствовал^ широколиственные дубово-грабовые леса, были значительно богаче флор предшествующего, мучкапского межледниковья, отличавшегося преобладанием в наиболее теплые фазы елово-широколиственных и вязово-дубовых лесов.

4. Гремячьевский (=раннеильинский, раннеширокинский, Ше^егЬоуеп) и семилукский (=позднеильинский, корчевский, поздне-широкинский, Ио5та1еп) раннеплейстоценовые межледниковые этапы развития ЛПФ характеризовались преобладанием в большинстве лёссовых областей Восточной Европы лесостепных ландшафтов с сухим летом и влажной зимой. В мучкапское межледникавье (беловежское Беларуси, мартоношское Украины, Рег<1упап{^ Польши, Уо1{^51еск Германии и Г^оог<1Ьег[£ит Нидерландов) доминирующими зональными типами растительного покрова были олигодоминантные хвойно-широколиственные леса с участием неогеновых экзотов на большей части Восточно-Европейской лёссовой провинции и полидоминантные широколиственные леса из видов СагршиБ, Ра^иэ, Сагуа, Р1егосагуа, ^шс!атЬаг, .1и51апз, Саз1апеа и других тепловлаголюбивых пород в Предкавказье. В термоксеротический максимум длительного и сложного в климатическом отношении лихвинского «.в^г. (александрийского, лубенского) межледниковья впервые в истории плейстоценовых ландшафтов лёссовых областей Русской равнины зо-

нальное развитие получили типичные (злаковые и разнотравно-злаковые) степные ценозы. Лихвинский термогигротический максимум характеризовался широкой экспансией в лесные формации господствовавшей в это время лесной и локализованной на юго-востоке лесостепной палеозой тегшовлаголюбивых пород - Tsuga, Pterocarya fraxinifolia, Juglans regia, Fagus orientalis, F. sylvatica, Carpinus betulus и др. Во время чекалинского (каменского) межледниковъя восточноевропейские лёссовые области были заняты ландшафтами лесной и лесостепной зон, в дендрофлоре которых, по сравнению с флорами предыдущих межледниковий, резко сократилось участие плиоценовых экзотов. В повсеместно господствующих в лёссовых областях Русской равнины в эпоху черепетьского (ромёнского) межледниковья лесах заметную роль играли ксерофитно-широколиственные формации из Carpinus orientalis, Ostrya carpinifolia, О. sp. и др.. На протяжении ми-кулинского межледниковья лесные формации, представленные в оптимальные фазы широколиственными и хвойно-широколиственными ассоциациями европейских и панголарктических элементов дендро-флорьг, доминировали во всех, за исключением Днестровско-Прутской и Окско-Донской, лёссовых областях, занятых лесостепями..

5. Рассматривая климаторитмику голоценовой межледниковой эпохи в контексте природного процесса всего плейстоцена,' и сопоставляя результаты палинологического изучения голоценовых отложений Русской равнины с детальными реконструкциями климато-фитоценотических сукцессий предыдущих межледниковых эпох, выполненными для почти непрерывных профилей лёссово-почвенной формации, можно предположить, что голоценовый климатический ритм миновал лишь термоксеротическую стадию, а современное состояние природы отражает внутриголоценовое эндотермальное похолодание. Следовательно, в будущем (в третьем тысячелетии?) можно ожидать наступление термогигротической стадии межледниковья, т.е. климата более теплого и влажного, чем тот, который существовал в оптимум атлантического периода голоцена.

Список основных работ автора по теме диссертации

1. Палеогеография плейстоцена Приазовья по данным сопряжения спорово-пыльцевого и палеопочвенного анализов - разреза у с. Весело-Вознесенского / / Новейшая тектоника, новейшие отложения, и человек. М.: Изд-во МГУ, 1972. Вып.З. C.155-16I (в соавторстве с О.П.Добродеевым).

2. Палинологическая характеристика последнепровских отложений 1\ надпойменной террасы р.Хопёр близ г.Новохопёрска / / Новейшая текто ника, новейшие отложения и человек. М.: Изд-во МГУ, 1973. Вып.5. С.305 319.

3. Растительность лихвинского межледниковья по данным палиноло гического анализа окско-днепровских отложений Чекалинского разрезг (Тульская область) / / Вестник МГУ, серия геогр., 1974. N.3. С.95-96.

4. Палинология лёссов и погребенных почв Русской равнины / / Проблемы общей физической географии и палеогеографии". М.: Изд-вс МГУ, 1976. С.257-277.

5. Погребенные почвы Лихвинского (Чекалинского) разреза / / Бюлл. комис. по изуч. четверт. периода. М.: Наука, 1976. N45. С.30-44 (в соавторстве с Н.И.Глушанковой, Н.В.Ренгартен и Н.Г.Судаковой).

6. Разрез новейших отложений Северо-Восточного Приазовья // М.: Изд-во МГУ, 1976. 159 с. (в соавторстве с А.К.Агаджаняном, В.С.Байгушевой, О.П.Добродеевым, Е.И.Вириной и др.).

7. Разрезы ледниковых районов Центра Русской равнины / / М.: Изд-во МГУ, 1977. 189 с. (в соавторстве с Н.Г.Судаковой, А.К.Агаджаняном, Н.И.Глушанковой и др.).

8. Ископаемые почвы в лёссовидных отложениях Северо-Востока Евразии // Докл. АН СССР. 1979. Т.247. N2. С.409-412 (в соавторстве с В.Ф.Болиховским).

9. Палеогеографические циклы и стратиграфия лёсса Средней Азии и Южного Казахстана // Тр. Ин-та геол. и геофиз. СО АН СССР. Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1980. N457. С.99-114 (в соавторстве с Н.И.Кригером, Н.Е.Котельниковой и др.).

10. Растительность и климат Среднего Приднестровья в позднем плейстоцене. Результаты палинологического изучения отложений Кишлян-ского Яра / / Кетросы. Мустьерская стоянка на Среднем Днестре. М.: Наука, 1981. С.103-124.

11. Теологический возраст и природная обстановка мустьерского поселения Кетросы // Там же. С.152-161 (в соавторстве с И.К.Ивановой и Н.В.Ренгартен).

12. An attempt at a detailed stratigraphie subdivision of the loess association oi the Tashkent region // Int. Geol. Rev., 1981. V.23. N11. P. 1335-1346 (в соавторстве с А.А.Лазаренко и В.В.Семеновым).

13. Растительность микулинского межледниковья по данным палинологического анализа полигенетической ископаемой почвы близ стоянки Мо-лодова I / / Молодова I. Уникальное мустьерское поселение на Среднем Днестре. М.: Наука, 1982. С. 145-154.

14. Динамика растительности в окрестностях стоянки Молодова I в позднем плейстоцене (по материалам палинологического исследования) / / Там же. С. 120-145 (в соавторстве с Г.А.Пашкевич).

15. Палеогеографическое изучение лёссовых разрезов Средней Азии для инженерно-сейсмогеологического районирования / / : Инженерно-сейсмогеологическая основа детального сейсмического районирования. Ташкент: Изд-во ФАН, 1983. С.39-41.

16. Палинологическое изучение позднеплейстоценовых. лёссовидных отложений на юге Русской равнины / / Тр. Зап.-Сиб. н.-и. геол.-разв. нефт. ин-та. 1983. N179. С.145-148.

17. Воронцовский разрез едомных отложений в низовьях Индигирки / / Бюлл. комис. по изуч. четверт. периода. М.: Наука, 1984. N53. С.12-21 (в соавторстве с Б.И.Втюриным, В.Ф.Болиховским и Ш.Ш.Гасановым).

18. Paleogeography. of loess accumulation in the light of palynological data / / Lithology and Stratigraphy of Loess-Paleosols. Budapest: Geogr. Res. Inst. HAS, 1984. P.185-194. '

19. Paleogeography and Stratigraphy of Valday (Wurm) Loesses of the South-Western Part of the East-European Plain by Palynological Data / / Problems of the stratigraphy and paleogeography of loesses. Lublin: , 1986. P. 111-124. ......

20. Замечания к палиноиндикации условий формирования и возраста лёссовых пород Русской равнины / / Инженерно-геологические особенности цикличности лёссов. М.: Наука, 1987. С. 16-20.

21. Палеогеография и стратиграфия валдайских лессов юго-запада Русской равнины по палинологическим данным / / Вестник МГУ. Сер. геогр. 1987. N 1. С.53-58.

22. Палинология лёссов СССР: современное состояние и перспективы / / Теоретические и методические проблемы палеогеографии. М.: Изд-во МГУ, 1987. С.89-108.

23. Палеогеографические циклы позднеплейстоценового лёссонаколе-ния (на примере Среднего Приднестровья) / / Цикличность новейших субаэральных отложений. Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1987 С.95-103.

24. Paleogeography and stratigraphy of Late Pleistocene loesses of the Russian Plain by palynological data / / XII Internat. Congress INQUA. Canada. Progr. and abstr.. Ottawa, 1987. P. 132. ^.....

25. Опорные инженерно-геологические разрезы территорий распространения лёссовых .просадочных грунтов СССР, (методические указания). М.: Изд. ПНЙИИС Госстроя СССР, 1987. 159 с. (в соавторстве с Р.С.Зиангировым, В.Т.Трофимовым, А.А.Величко, Т.Д.Морозовой и др.).

26. О роли палинологических данных в стратиграфии лёссовой формации Русской равнины / / Четвертичный период. Палеонтология и археология. Кишинев: Штиинца, 1989. С.83-90.

27. Опорные разрезы, хроностратиграфия и палеогеография лёссовых толщ Предкавказской лёссовой области / / Инженерная геология лёссовых пород. Ростов-на-Дону, 1989. Кн.2. С. 102-103 (в соавторстве с

B.П.Ударцевым и Е.И.Вириной). • ■ '

28. Геология лёсса и лёссовидных пород в СССР. М.: Изд. ГИН АН СССР, 1989. 170с. (в соавторстве с Н.И.Кригером, Г.К.Бондариком, А.Е.Додоновым, Р.С.Зиангировым, Т.Д.Морозовой и др.).

29. Палеоклиматические и фитоценотические особенности ранневал-дайских интерстадиалов на территории Среднего Приднестровья / / Палео-климаты и.оледенения в плейстоцене. М.: Наука, 1989. С.92-98.

30. Стратиграфия и палеогеография лёссово-почвенной формации Северной Евразии (по палинологическим данным) / / Четвертичные события и стратиграфия Евразии и Тихоокеанского региона. Тез. докл. Междунар. симп, Якутск, 1990. 4.1. С.24-26.

31. Палинологическая интерпретация генезиса лёссово-почвенной формации / / Проблемы гидрогеологии и инженерной геологии. Ташкент: Изд. САИГИМС, 1990. С.24-27.

32. Основные проблемы палеогеографии лёссов и ископаемых почв / / Палеоботанические методы в изучении палеогеографии плейстоцена. М.: ВИНИТИ, 1991. (Итоги науки и техники. Сер. Палеогеография. Т.7.).

C.41-69.

33. Paleogeography, Stratigraphy and Genesis of the Loess-Paleosol Formation of Northern Eurasia (palynological data) // GeoJournal. Dordrech/Boston/London: Kluwer Academic Publishers. 1992. Vol.24. N2. P.181-184.

34. Paleogeography and stratigraphy of the loess-paleosol formation of Northern Eurasia (palynological data) / / XIII International Congress INQUA. China. Abstracts. Beijing. 1991. P.30.

35. Радиоуглеродная хронология и палиностратиграфия едомных отложений Западной Сибири / / Геохронология четвертичного периода. М.: Наука, 1992. С. 102-111 (в соавторстве с В.Ф.Болиховским).

36. Стратиграфия и корреляция позднего плейстоцена Русской равнины на основе детального палинологического изучения разреза Араповичи / / Тенденция развития природы в новейшее время (океан-шельф-материк). М.: Изд-во МГУ, 1993. С.102-126.

37. Палинологическая интерпретация генезиса, стратиграфии и палеогеографии лёссово-почвенной формации / / Новейшие отложения и палеогеография плейстоцена. М.: ВИНИТИ, 1993 (N2546-B93). С.39-84.

38. Перигляциальные и межледниковые ландшафты плейстоцена Во-сточно-Предкавказской лёссовой области. М.: ВИНИТИ, 1995. (N 52-В95). 125 с.

39. Периодизация палеогеографических событий ллейстоцена Восточно-Европейских лёссовых областей по палинологическим данным / / Палинология в России. М.: Изд. Нац. ком-та геологов России, 1995. С.93-123.

40. Палиностратиграфия и корреляция лёссово-почвенной формации Восточного Предкавказья / / Корреляция палеогеографических событий: материк-шельф-океан. М.: Изд-во МГУ, 1995. С. 167-176.

41. Biostratigraphical correlation of the Pleistocene nordic and southern stratigraphical schemes / / Terra nostra. XIV Internet. Congress INQUA. Abstracts. Berlin, 1995. P.31.

42. Palynoindication of the Pleistocene global climatic rhythms on the East-European loess-paleosol formation sections / / Global Changes and Geography (The IGU coni., Moscow, Russia. Abstracts). Moscow, 1995, P.44.

43. Методы диагностики и корреляции палеогеографических событий. М.: ВИНИТИ, 1995 (N3405-B95). 257 с. (в соавторстве с А.А.Свиточем, Н.С.Блюм, С.Д.Николаевым и др.).

44. Методические основы реконструкции перигляциальных палео-ландшафтов по палинологическим данным. М.: ВИНИТИ, 1995 (N3403-B95). С. 1-38.

45. Критерии стратиграфического расчленения почвенно-осадочных образований плейстоцена Северной Евразии по палинологическим данным. М.: ВИНИТИ, 1995 (N3404-B95). С.1-31.

46. Эволюция лёссово-почвенной формации Северной Евразии М.: Изд.-во МГУ, 1995 . 270 с.

47. Зонально-географические аспекты лёссообразования в Европе. М.: ВИНИТИ, 1996 (N203-B96). (в соавторстве с В.Ф.Болиховским). 99 е..

Типография ордена «Знак Почета» Издательства МГУ. 119899, Москва, Воробьевы горы Заказ 107д Тираж юо