Бесплатный автореферат и диссертация по биологии на тему

Морфологическая вариабельность гипоталамуса в обеспечении конституциональной стресс-реактивности (экспериментальное исследование)

ВАК РФ 03.00.25, Гистология, цитология, клеточная биология

Автореферат диссертации по теме "Морфологическая вариабельность гипоталамуса в обеспечении конституциональной стресс-реактивности (экспериментальное исследование)"

На правах рукописи

Потанин Михаил Борисович

МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ ВАРИАБЕЛЬНОСТЬ ГИПОТАЛАМУСА В ОБЕСПЕЧЕНИИ КОНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ СТРЕСС-РЕАКТИВНОСТИ

(экспериментальное исследование) 03.00 25 - гистология, цитология, клеточная биология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук

Волгоград - 2008

003446642

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Волгоградский государственный медицинский университет Росздрава»

Научный консультант: доктор медицинских наук, профессор Капитонова Марина Юрьевна

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, профессор Хлопонин Петр Андреевич доктор медицинских наук, профессор Швалев Вадим Николаевич доктор медицинских наук, профессор Ямщиков Николай Васильевич

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Московская медицинская академия

им И М Сеченова Росздрава»

Защита состоится «_»_ 2008 года в_часов на

заседании диссертационного Совета Д 208 008 01 при Волгоградском государственном медицинском университете по адресу 400131, г Волгоград, пл Павших борцов, 1

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Волгоградского государственного медицинского университета

Автореферат разослан «_»_____ 2008 года

Ученый секретарь диссертационного Совета, доктор медицинских наук

HB Григорьева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность.

Стремительно нарастающий темп урбанической жизни, информационная перегрузка, скученность населения, возрастающая роль фактора общения в обеспечении социального статуса, нарастание доли ксенобиотиков в питании и окружающей бытовой среде современного человека - вот далеко не полный перечень факторов, определяющих возрастание роли стресса в патологии [Селье Г , 1960, 1982, Судаков KB , 1997, 2002, Крыжановский ГН, 1999, 2004, Пшешшкова МГ, 2001, Вашадзе Ш В , 2006, Глазачев О С , 2006, Oliver G, Wardle J, 1999, Bell ME et al,2002, SivukhmaE V et al, 2006, GibsonL E ,2006].

С момента публикации Г Селье в 1936 году статьи «Синдром, вызываемый разными повреждающими агентами», теория стресса прочно вошла в арсенал медицины На настоящий момент в теории стресса раскрыто немало клеточных и молекулярных механизмов, определяющих его основную динамику и органопатологию, как в остром, так и хроническом варианте развития стрессорной реакции Определен спектр стресс-активирующих и лимитирующих медиаторов, а также ульцирогенные, кардиотропные, иммупомодулирующие, эндокринные и поведенческие эффекты развития стрессорных реакций [Малышев И Ю, Манухина Е Б , 1998, Котов А В , 1999, Судаков К В , 2003, Devries А С , et al, 1997, Berridge М J, et al, 1998, Hamano H, et al, 2002, Dube L, et al, 2005, Wu Y H et al, 2006, Stone EA, et al, 2006, McCormick CM, et al, 2007]

В то же время, даже при ярко выраженных социальных и природных катастрофах тяжесть стрессорной реакции становится фатальной и определяет течение и прогноз болезней лишь примерно у трети лиц, в то время как примерно 20-25% людей при воздействиях тех же факторов практически не реализуют стресс-индуцированную патологию [Анохина ИП, 1997, 2002, Бадыштов Б А, 1998, Соколова ЕБ, с соавт, 2000, Судаков KB, Юматов Е А, 2001, Bremner JD , et al, 1996, Kelley AE, Berridge К С, 2002, Pecoraro N, et al, 2004, Dallman M F, et al, 2005] Изучение этой проблемы можно проводить с различных позиций Сейчас уже известно немало генетических особенностей, определяющих уровень реактивности при стрессе и чувствительности к действию стрессорных факторов, причем два этих свойства не могут рассматриваться как полностью генетически сопряженные [Середенин С Б , с соавт , 2000, Анохин К В , Судаков К В , 2003, Маркина Н В , с соавт, 2003, Bartolomucci А, et al, 2003, Simpkiss J L, Devme D P , 2003, McGill, et al, 2006, Centeno M L et al, 2007, Goto S , et al, 2007, Ulnch-Lai Y M et al, 2007]

Помимо генетической детерминированности, одну из составляющих стресс-реактивности следует искать в морфофункциональных особенностях основных структур, отвечающих за регуляцию отношений организма с

внешней средой в целом - прежде всего в организации церебральных структур [Пшенникова М,Г, с соавт, 2000, Yehuda R, et al, 1991, Avishai-Eliner S , et al, 2001, Morm SM, et al, 2001, Krady J К, et al, 2002, Bluthe R M, et al, 2002, Figueiredo H F et al, 2003, Inoue К , et al, 2003, Dallman M F, et al, 2004, Badowska-Szalewska E , et al, 2006, Girotti M, et al, 2006]

Отечественными исследователями были раскрыты фундаментальные закономерности организации различных структур головного мозга при конституциональных фенотипах, связанных с высоким риском таких распространенных заболеваний как ишемическая болезнь сердца и алкоголизм Расширены представления о структурных основах реагирования головного мозга на стресс, определяющих общую неспецифическую реактивность организма и, в итоге, нейроиммуно-эндокринные взаимодействия и органопатологию стрессовой реакции [Писарев В Б с соавт, 1990, 2006, Баннов А Н, 1994, Ерофеев А Ю , 1995; Смирнов АВ, 1998, 2005, Гуров ДЮ, 1999, 2005, Фролов В.И, 2004, Капитонова М Ю. с соавт, 2005, 2007, Морозова 3 Ч, 2006, Загребин В JI, 2007].

За рубежом многими учеными также демонстрировалась важная роль гипоталамуса в акцепции, трансформации и регулировании силы ответной реакции на стрессовые воздействия [Calogero АЕ, 1995; Stratakis С.А, Chrousos GP„ 1998, Thompson R.H, Swanson LW., 2003; Okere CO, Waterhouse В D, 2004, Kwon M S, et al, 2006, Ostrander M M, et al, 2006, Muramatsu T, et al, 2006, Kiss A, 2007, Lowry С A , et al, 2007]

За рамками этих исследований осталась такая теоретически и практически важная проблема, как определение особенностей стресс-ассоциированных изменений в тех или иных структурах гипоталамуса у животных с доказанной высокой или низкой стресс-реактивностью Равно не изучались в сравнительном аспекте изменения этих структур при его воспроизведении у животных с диаметрально противоположными уровнями стресс-реактивности

Получение новых данных в нейроморфологии на современном этапе немыслимо без сопоставления результатов классических методов светооптического исследования, иммуногистохимического выявления специфических молекул-участниц работы головного мозга и данных электронной микроскопии нейронов, нейроглии и других элементов нейронного окружения [Боголепов Н Н, 2002, Николлс Дж Г , с соавт, 2003, Ахмадеев А В., Калимуллина ЛБ, 2007, Bonmi P., et al, 2004, Gingerich S , Krukoff T L, et al, 2006, Muramatsu T, et al, 2006, Block M L, et al, 2007, Ma S, et al, 2007] С теоретических позиций рассмотрение структур мозга как гистотопографически очерченных ядер и проводников, выделение нейронных модулей и изучение межклеточных отношений в мозге следует рассматривать как взаимодополняющие при выполнении подобного исследования

С этих позиции актуальным представляется фундаментальное морфофункциональное исследование гипоталамуса как одной из ключевых структур в обеспечении конституционально различной стресс-реактивности

Цель работы - установить закономерности варьирования отдельных гипоталамических структур у животных с различным уровнем конституциональной стресс-реактивности и уточнить на этой основе участие гипоталамуса в обеспечении силы и выраженности стрессорной реакции

Задачи исследования.

1 Изучить морфофункциональные различия отдельных ядер и полей гипоталамуса у животных с высокой и низкой стресс-реактивностью

2 Изучить на иммуногистохимическом и ультрамикроскопическом уровне особенности строения нейронов ядер гипоталамуса, наиболее различающихся у животных с высокой и низкой стресс-реактивностью

3 Выявить характер и выраженность стресс-индуцированных изменений в ядрах гипоталамуса, наиболее различающихся у животных с высокой и низкой стресс-реактивностью

4 Провести корреляционный анализ связей между показателями стресс-реактивности и морфометрии различных структур гипоталамуса

5 Провести корреляционный анализ связей между показателями стресс-реактивности и стрессорных изменений в гипоталамусе и разработать математическую модель, характеризующую выраженность и характер стрессорных реакций с учетом стресс-реактивности и особенностей строения гипоталамуса на светооптическом и ультрамикроскопическом уровне

Научная новизна.

На основании сопоставления результатов светооптического, иммуно-гистохимического, ультрамикроскопического методов исследования и привлечения методов современною математического анализа результатов морфометрии и определения стресс-реактивности получены новые данные о выделении ядер и полей гипоталамуса, наиболее значимых с позиции формирования конституциональной стресс-реактивности К ним, помимо общепризнанных, впервые отнесены дорсомедиальное ядро, латеральное гипота-ламическое поле и два ядра мамиллярного комплекса Показано, что нейроны разных ядер, участвующих в формировании стресс-реактивности, обладают общим ультрамикроскопическим признаком - сравнительно более высоким удельным объемом митохондрий в перикарионах и их более функционально активной организацией Выявлены как стойкие признаки строе-

ния ядер гипоталамуса у животных с высокой стресс-реактивностью более плотная упаковка нейронов при относительно малом количестве граничных сосудов и астроглиоцитов, относительно больший процент катехоламинер-гических и глутаматцептивных нейронов

Показаны различия в краниокаудальных и дорсовентральных градиентах строения ядер и полей гипоталамуса как отражения различной конституциональной стресс-реактивности животных

На основе полученных данных была сформирована теоретическая концепция о фенотипической вариабельности гипоталамуса, которая может рассматриваться как ключевой морфофункциональный субстрат стресс-реактивности Это подтверждено данными математического анализа с построением адекватной модели взаимоотношений стрессорной афферентации, взаимоотношений между ядрами гипоталамуса с учетом их конституциональных особенностей и параметров последующего стрессорного ответа

Научно-практическая значимость.

Полученные данные расширяют имеющиеся представления о структурных основах стрессорной реакции с позиции конституциональной нейроморфологии Выделение компонента вариабельности в участии отдельных структур гипоталамуса за счет особенностей их строения в итоге существенно проясняет общие различия в выраженности стрессорного ответа у различных организмов на идентичные по характеру и силе воздействия

Моделирование стресса у животных с конституционально высокой стресс-реактивностью целесообразно для получения наиболее ранней и полной картины стресс-индуцированной патологии при воздействии стрессоров любой силы, в том числе умеренной

Положения, выносимые на защиту.

1 На ультраструктурном, клеточном и тканевом уровне ядра и поля гипоталамуса (каждое - в разной степени) обладают широкой вариабельностью строения, при этом можно выделить устойчивые наборы признаков, свойственных животным с конституционально высокой и низкой стресс-реактивностью

2 Особенности исходного строения отдельных ядер и полей гипоталамуса у животных с различной стресс-реактивностью частично определяет характер и выраженность последующих стресс-индуцированных изменений в этих структурах

3 Особенности строения гипоталамуса и происходящих в нем при стрессе изменений, в свою очередь, определяют общую выраженность и течение стрессорной реакции

Апробация работы и публикации

Основные результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались в научных сессиях профессорско-преподавательского состава Волгоградского государственного медицинского университета (Волгоград, 1998-2006), на III Российском конгрессе по патофизиологии (Москва, 2004), III Всероссийской научно-практической конференции «Медико-биологические и психолого-педагогические аспекты адаптации человека» (Волгоград, 2004), VII конгрессе Международной ассоциации морфологов (Казань, 2004), V съезде физиологов Сибири (Новосибирск, 2005), Международном конгрессе «Проблемы вегетативной дисрегуляции» (Донецк, 2005), Российской научной конференции с международным участием «Медико-биологические аспекты мультифакториальной патологии» (Курск, 2006), Всероссийской конференции «Новые медицинские технологии» (Волгоград, 2007)

Апробация работы осуществлена на совместном заседании кафедр гистологии, цитологии и эмбриологии, патологической анатомии, анатомии человека, судебной медицины Волгоградского государственного медицинского университета 25 апреля 2008 года

По материалам диссертации опубликованы 26 научных работ, в том числе 9 - в журналах «Морфология», «Морфологические ведомости», «Бюллетень экспериментальной биологии и медицины» и «Вестник Волгоградского государственного медицинского университета», включенных в действующий «Перечень ВАК» (медицинские науки, редакция апрель 2008)

Реализация и внедрение результатов исследования.

Материалы диссертации внедрены в учебный процесс в Волгоградском государственном медицинском университете, Волгоградском государственном университете, Волгоградской государственной академии физической культуры, Саратовском государственном медицинском университете, Ставропольской государственной медицинской академии, Астраханской государственной медицинской академии Разработанные и апробированные диагностические методики используются в Волгоградском областном патолого-анатомическом бюро и Волгоградском научном центре РАМН и администрации Волгоградской области

Структура и объем диссертации.

Диссертация изложена на 269 страницах машинописного текста, содержит 50 таблиц, иллюстрирована 62 рисунками Она состоит из введения, обзора литературы, описания материала и методов исследования, трех глав

собственных исследований с их обсуждением, заключения и выводов Список использованной литературы включает в себя 370 источников 147 отечественных и 233 зарубежных МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Специфика настоящего исследования потребовала решения нескольких методических задач

- максимально адекватного выделения животных с доказанными конституциональными особенностями стресс-реактивности без повреждения головного мозга;

- выделение из большого числа нейроморфологических методик доступного и воспроизводимого набора, на основании которого можно описать различия в строении гипоталамуса у выбранных животных с альтернативной стресс-реактивностью,

- выбора метода и интенсивности стрессорного повреждения, при котором уже имеется морфологический субстрат повреждения гипоталамуса, но еще не утрачена его относительная специфичность, позволяющая количественно оценивать различия между группами,

- выбор адекватного математического подхода для описания происходящих событий в виде модели, пригодной для интерпретации выявленных изменений морфологами

Протокол экспериментов в разделах выбора, содержания животных, моделирования патологических процессов и выведения их из опыта был составлен на основе базисных нормативных документов МЗ РФ, рекомендациями ВОЗ [Червонская Г П, с соавт, 1998,2шрЬеп Ь Б , 1993] и согласован с Локальным независимым этическим комитетом (Протокол №4 от 21 декабря 2004 года)

На основании изложенных принципов после скрининга в основной части работы было проведено сравнительное изучение головного мозга у 20 крыс по пять в каждой подгруппе в зависимости от стресс-реактивности, вне стресса и после его воспроизведения (табл 1)

Таблица 1

Общая характеристика материала исследования до сериям_

Серии экспериментов Характеристика серии Кол-во животных

Скрининговый этап (неинвазивиые тесты)

определение уровня общей неспецифической низкий уровень 18

средний уровень 91

реактивности организма высокий уровень 15

определение уровня низкий уровень 20

хемоиндуцировапной средний уровень 82

стресс-реактивности высокий уровень 22

Основной этап

пнтактные высокая реактивность 5

животные низкая реактивность 5

Моделирование 24-часового иммобилшациопиого стресса высокая реактивность 5

низкая реактивность 5

Первым тестом для разделения животных на группы было определение универсального критерия стандартизации биомоделей - уровня общей неспецифической реактивности организма Метод основан на определении болевой (ноцицептивной) чувствительности посредством дозированного электроболевого воздействия [Мулик А Б, 1993, 2002] Вторым относительно малоинвазивным тестом стало определение термолабильности животных при действии сверхмалых доз бактериального липополисахарида Для такого свойства организма предложено соответствующее название - уровень хемоиндуцированной стресс-реактивности [Горизонтов П Д, 1984] В результате этого тестирования для исследования было выделено 20 крыс с низким и 22 - с высоким уровнем реактивности

Сопоставление сочетаемости тестов (конкордантности) показало, что среди 21 животного хотя бы с одним из признаков низкой реактивности у 17 (74%) присутствовали оба признака Аналогично, среди 22 животных с высоким уровнем хемоиндуцированной стресс-реактивности оказались все 15 животных с высоким уровнем общей неспецифической реактивности организма (конкордантность - 68%)

Для исследования гипоталамуса интактных животных и после воспроизведения стресса из каждой группы крыс отобрано по 10 животных с максимальной экспрессией признаков, то есть минимальным порогом электроболевой локализации и максимальной термолабильностью - для группы животных с высокой стресс-реактивностью (ВСР) и альтернативными характеристиками - для группы крыс с низкой стресс-реактивностью (НСР)

Стресс моделировали у 5 крыс группы ВСР и у 5 крыс групп НСР путем однократной 24-часовой иммобилизации С целью верификации стадии стресса проводилось взвешивание органов животных, макро- и микроскопическое исследование желудочно-кишечного тракта, тимуса и надпочечников

Непосредственно после эвтаназии головной мозг животных извлекали щадящим образом из черепа, помещали в 10%-ный раствор нейтрального за-буференного формалина (рН=7,4) на 30 мин, после чего разделяли на 3 блока (А, В и С) фронтальной секцией через точку Р0 по Сентаготаи и тангенциальной - от борозды, разделяющей полушария большого мозга и мозжечка до границы между стволом и промежуточным мозгом на вентральной его поверхности Материал дофиксировали в течение 24 ч С фронтальной поверхности блока В и окципитальной поверхности блока А начинали приготовление серийных срезов толщиной 5-7 микрон - 200-240 для блока В и 100-150 - для блока А Каждый пятый срез наклеивали на предметные стекла в порядке их

получения и маркировали Это позволяло воспроизвести стереометрическую архитектонику гипоталамуса от фронта AI до Р4,0 в координатах Хорслей-Кларка, то есть целиком [Paxinos G, Watson С, 1986] Для уточнения расположения ряда объектов и идентификации срезов вне типичных проекций использовали также современные атласы промежуточного мозга Н Н Боголепова с соавт (2002), Paxinos G, Watson С (1996) и Swanson L W (1998)

Передняя гипоталамическая область была нами объединена с иногда описываемой отдельно преоптической областью В ней выделяли и отдельно изучали строение медиального (РОМ) и латерального преоптических (POL), перивентрикулярного (PeV), переднего гипоталамического (NAH), супраоптического (SO), супрахиазматического (SCh) и паравентрикулярного (PV) ядер Помимо ядер, здесь присутствовали и проводники, описанные как элементы нейропиля по различным направлениям и смешанные области, в частности -ретрохиазмальная (RCA)

В медиальной группе основу вещества гипоталамуса составляли крупные дорсомедиальное (DM) и вентромедиальное (VM) и аркуатное (Arc) ядра В первом различали дорсальную и вентральную части Особеннностью этой области было обилие вертикальных и горизонтальных проводников, формирующих в нейропиле ассоциативные связи с другими элементами стресс-системы

Латеральное гипоталамическое ядро (LH) и серый бугор, составляющие наружную группу ядер гипоталамуса, были представлены скоплениями неплотно расположенных нейронов средних размеров с достаточно большим количеством астроглии и микроглии между ними Большая масса нейропиля в этой области позволила рассматривать эту зону как единое латеральное гипоталамическое поле (AHL), простирающееся во фронтальных срезах в координатах Р1,5-Р3,0

Элементы мамиллярного комплекса, то есть заднего гипоталамуса, обнаруживали в сечениях Р3,0 - Р4,5 по Сентаготаи и идентифицировали как супрамамиллярное ядро (SuM), дорсальная (PMd) и вентральная (PMv) части премамиллярных ядер, латеральное мамиллярное ядро (ML), медиальная (ММт) и латеральная (ММ1) части медиального мамиллярного ядра В связи с достаточно однородным строением и непостоянством выявления ММ1 у крыс последние два объекта были подвергнуты анализу совместно Среди большого количества проводников в задней гипоталамической области большое внимание уделяли мощному восходящему мамилло-таламическому тракту

Для классического нейрогистологического исследования использовали окрашивание препаратов мозга гематоксилином и эозином, а также по Нисслю

Морфометрическое исследование было проведено в соответствии с принципами системного количественного анализа [Автандилов ГГ, 1996,

2002] с использованием автоматического анализатора изображений «Видео-тест-Морфо» (СПб, Россия) В каждом ядре раздельно определяли объемную долю нейронов (%), среднее число нейронов в 1 мм3 ткани, средние объемы (СО) перикариона нейронов и нейронного окружения (мкм3), их отношение, а также среднее число граничных нейронов и астроглиоцитов в окружении перикариона нейрона Выраженность глиальной реакции оценивали по среднему численному соотношению глия/нейрон, среднему размеру ядер глиоцитов и средней суммарной яркости иммунопозитивного материала после окраски на макрофагальный антиген и кислый глиальный протеин

Результаты при исследовании областей, наиболее «актуальных» по результатам предшествующего анализа, дополняли с помощью оригинального метода радиальной морфометрии, разработанного в Волгоградском научном центре РАМН После указания границ объекта и его логического центра (им был выбран геометрический центр ядра) программа самостоятельно разбивала объект на выбранное число секторов и зон Для нейронов нами было эмпирически подобрано 36 секторов и 10 зон - всего 360 участков (рис 2) В качестве первичного материала получали матрицу секторального и радиального распределения тинкториальной плотности, в качестве окончательного - коэффициенты, характеризующие графическую функцию распределения

К] - тангенс угла подъема кривой в восходящей части графика,

К1 - тангенс у1 ла снижения кривой в восходящей части графика,

1„ - максимальная интенсивность окраски в кольцевой зоне, усл. ед,

К - расстояние от центра ядрышка до зоны с 1т

Ут- максимальная вариабельность интенсивности по секторам, уел ед

Полученные количественные показатели достаточно полно характеризуют изменения нейронов в динамике повреждения [Новочадов В В, 2005]

На срезах, окрашенных по Нисслю, определяли степень стрессорного поражения нейронов [Чубинидзе А И, 1972] Производился подсчет нейронов коры, которые разделили на 4 группы

- нейроны нормальные, неизмененные (НН),

- слабоизмененные нейроны (СН) с сохранением ядра, но со структурными или тинкториальными нарушениями компонентов цитоплазмы (острое набухание, гиперхроматоз, хроматолиз, центральная тинкториалъная ацидофилия),

- грубо измененные нейроны (ГН) (сморщивание, «тяжелое изменение», гомогенизирующее изменение нейронов, клетки-тени),

- нейроны отсутствующие (ОН)

Степень поражения нейронов вычисляли по формуле СП=(20Н+2ГН+СН)хЮО/2(ГН+ОН+СН+НН) и выражали в процентах Выделяли 4 степени поражения легкая (менее 20%), средняя (20-50%), тяже-

лая (более 50%), распространенный некроз Исследование проводили в 5 полях зрения на 4 срезах для каждой области ГМ (100-120 измерений на серию)

Иммуногистохимическое исследование производили с использованием следующих моноклональяых мышиных антител коммерческими наборами фирмы Dako Cytomation (Дания)

- к макрофагальному антигену, окрашивающий микроглию (НАМ-56),

- к кислому глиальному протеину (GFAP),

- к тирозингидроксилазе (ТН)

- к глутаматному рецептору (GR-2)

- к нейрональной нитроксидсинтазе (NOS-1),

- к эндотелиальной нитроксидсинтазе (NOS-3)

Выбор двух последних антигенов был обусловлен тем, что по современным данным, именно дисбаланс нитроксидсинтаз становится ключевым стартовым механизмом повреждений в центральной нервной системе при стрессе [Han H.S ,et al, 2002, Kotake Y, et al 2002]

Визуализацию проводили с помощью непрямого иммунопероксидазного метода с высокотемпературной и ферментной демаскировкой антигенов Экспрессию оценивали по разделению нейронов на классы в зависимости от степени экспрессии иммунопозитивного материала по оптической плотности выделенных масок, негативные, слабопозитивные, позитивные и гиперэкспрессирующие с выражением доли каждого класса в процентах Соотношение экспресснй определяли через их удельные яркости в сопоставимых областях ГМ на серийных срезах, обработанных на одном предметном стекле Для достоверности полученных результатов применяли позитивные и негативные контроли антигенов, а также негативные контроли антител [Петров С В, Райхлин Н Т, 2004, Kelman Z, 1997, Rosa М А, et al 2000, Paunesku Т. et al, 2001]

Для электронно-микроскопического исследования животных подвергли эвтаназии путем внутривенной инфузии 4%-ного раствора парафор-ма на 0,1 М какодилатном буфере (суправитальной фиксации) под нембута-ловым наркозом Дофиксацию кусочков размером 1 мм3 производили в течение 12 часов в 4%-ном растворе параформа на 0,1М какодилатном буфере с последующей постфиксацией в течение 2 часов в 1% растворе тетраокиси осмия в 0,IM какодилатном буфере (рН=7,4) при температуре +4°С [12] После промывки в нескольких порциях раствора какодилатного буфера материал подвергали дегидратации в спиртах возрастающей концентрации и заливали в смесь эпона и аралдита Ультратонкие срезы толщиной 50-90 нм получали на ультрамикротомах LKB- 8800 и монтировали на медные сетки После контрастирования в 2,5% растворе уранилацетата на 50° этаноле в течение 40 минут и 0,3 % растворе цитрата свинца в течение 20 минут срезы изучались в электронном микроскопе Tesla BS-540 при ускоряющем напряжении 60 кВ Документирование производили с использованием фотопла-

станок «Для ядерных исследований» Электронные микрофотограммы изготавливали на фотографической черно-белой бумаге «Унибром 160 БП»

Сканированные ультрамикрофотографии анализировали в программе AM Lab Hesperus v3 0 beta В качестве показателей для структурного анализа использовались такие показатели, как объемная доля митохондрий в перикарионе, отношение яркостей эухроматин/гетерохроматин, эухроматин/матрикс цитоплазмы, матрикс митохондрий/матрикс цитоплазмы и матрикс цитоплазмы/содержимое синаптосом в трехмерной системе координат RGB. Также анализировали фактор формы кариолеммы, наружной мембраны митохондрий, показатель выраженности крист митохондрий

Вариационно-статистическую обработку результатов проводили в среде электронных таблиц MS Excel Она была проведена общепринятыми для медико-биологических исследований методами (расчет средней арифметической величины, среднего квадратичного отклонения, ошибки репрезентативности для каждого параметра в исследуемых группах животных, сравнение средних значений по критерию Стыодента с достоверностью различий Затем, руководствуясь закономерностями, принятыми для медико-биологических исследований (объем выборок, характер распределения, непараметрические критерии), оценивали достоверность различий выборок Корреляционный анализ проводился методом простых парных корреляций Спирмена [Зайцев В М, с соавт, 2003, Петри А, Сабин К, 2003, Новиков Д А , Новочадов В В , 2005]

СОБСТВЕННЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

В преоптической области у животных с высокой стресс-реактивностью для РОМ характерно более редкое расположение относительно крупных нейронов с большим объемом окружения и количеством граничных астроглиоцитов, в PeV выявляются более мелкие, но плотнее расположенные нейроны с большим числом граничных нейронов и малым представительством микроглии, а строение POL не отличалось от такового у животных с низкой стресс-реактивностью Полученные данные в целом свидетельствуют о неоднородности строения ядер преоптической группы переднего гипоталамуса в срезе конституциональной реактивности

В собственно переднем гипоталамусе для крыс с высокой стресс-рсактивностью были характерны относительно более крупные размеры нейронов, их ядер и нейронного окружения (более всего - для SCh) Но для SCh характерна более высокая ОД нейронов, а для SO и PV - относительно более низкая Интересно, что в триггерном ядре стресса - паравентрикуляр-ном - отличия между группами интактных крыс были минимально выраже-

нейронов, их ядер и нейронного окружения (более всего - для БСЬ) Но для БСЬ харак^рна более высокая ОД нейронов, а для 80 и РУ - относительно более низкая Интересно, что в триггерном ядре стресса - паравентрикуляр-ном - отличия между группами интактных крыс были минимально выражены Животные с высокой стресс-реактивностью имеют в передней гипота-ламической области меньшее представительство астро- и микроглии (БСИ < РУ < БО) и неодинаково выраженное, но относительно высокие экспрессии нитроксидсинтаз (максимальные - в 50), рис 1

Исследования, проведенные в медиальной и латеральной гипоталамической области у интактных животных с различной стресс-реактивностью, выявили существование целого ряда существенных отличий только в двух ядрах - дорсомедиальном и аркуатном, а также в латеральной гипоталамической области Они касались как показателей размерности ядер и отдельных структур, так и сложности их организации

Паравентрикуляриое ядро

Рис. 1. Особенности строения ядер передней гипоталамической области крыс, связанные с высокой стресс-реактивностью. Обобщенные признаки, за единицу принято значение показателя в альтернативной группе животных.

Принципиальные различия в отношении дорсомедиального и вентромедиального ядра гипоталамуса (первое имеет яркие отличия, зависящие от стресс-реактивности, второе - практически отличий не имеет) может иметь ключевое значение в участии этой области гипоталамуса при развитии стресса Также удалось показать, что нейроны аркуатного и дорсомедиального ядер гипоталамуса обладают общей особенностью у крыс с высокой стресс-реактивностью Она заключается в более высоком представительстве катехоламинергических и глутаматцептивных нейронов, что определяет для этих ядер повышенную роль в модуляции силы и продолжительности стрессовой реакции (рис 2)

йзцепторега Тирозин гид рокситаза

Астроглия СО нейронного окружения СО перикарионов СО ядер нейронов ОД нейронов

0,5

1 5

Вентромедиальное ядро

Рис. 2. Особенности строения ядер медиальной группы гипоталамуса крыс, связанные с высокой стресс-реактивностью. Обобщенные признаки, за единицу принято значение показателя в альтернативной группе животных

Большая сложность организации латеральной гипоталамической области (но не серого бугра) является одним из доказательств большего значения внешних связей гипоталамуса с таламусом и фронтальными областями коры головного мозга в обеспечении высокой стресс-реактивности в сравнении с нервными связями между ядрами гипоталамуса (рис 3)

Более сложное строение нейропиля было характерно для ретрохиазмальной и латеральной гипоталамической области животных с высокой стресс-реактивностью

Рис 3. Особенности строения ядер латеральной группы гипоталамуса крыс, связанные с высокой стресс-реактивностью Обобщенные признаки, за сдипицу принято значение показателя в альтернативной группе животных.

На уровне мамиллярного комплекса показана максимальная вариабельность строения БиМ и РМу, для которых были характерны более плотная нейронная упаковка, относительно большие размеры нейронов и их ядер, большое количество микроглии

Математический анализ методом определения асимметрии выборок, цензурированных по признаку реактивности, выявил многочисленные «сцепления» данных показателей строения нейронов и их окружения со стресс-реактивностью животных Практически те же показатели выявлялись как связанные с реактивностью при корреляционном анализе

Обобщая представления о строении ядер у интактных животных, мы предположили их реакцию при стрессе с учетом строения нейронов, их окружения, астроглиального и микроглиального представительства, картирования ряда изученных медиаторов, а для БО и БСЬ -ультрамикроскопического строения Все исследованные ядра гипоталамуса были разделены на пять групп (рис 4)

«слабые» ядра с низкой практические не «слабые» ядра с высокой

потенциальной зависящие от потенциальной

резистентностью -РОМ реактивности -УМ, РМс! и МЬ РОЬ, резистентностью - РеУ и вО

Рис. 4. Распределение вариабельных ядер гипоталамуса у крыс с высокой стресс-реактивностью на основании математического анализа.

1. К «сильным» ядрам с потенциально высокой устойчивостью к стрессорному повреждению у животных с высокой стресс-реактивностью отнесены супрахиазматическое, аркуатное, супрамамиллярное и вентральная часть премамиллярного ядра.

2. «Сильными», но со сниженной потенциальной резистентностью к стрессорному повреждению для животных ВСР группы были признаны триггерные ядра стресса - паравентрикулярное и дорсомедиальное.

3. К «слабым» структурам, но с высокой резистентностью к повреждению были отнесены супраоптическое и перивентрикулярное ядро.

4. Медиальное преоптическое ядро было единственным, расцененным как «слабое» с низкой резистентностью.

5. Латеральное преоптическое ядро, вентромедиальное ядро, медиальная часть премамиллярного ядра и латеральное мамиллярное ядро -ядра, строение и резистентность которых к повреждению от стресс-реактивности практически не зависели.

Безусловно, проводя такое разделение, мы отдавали себе отчет в том, что при развитии стресса на реальные изменения в ядре будет оказывать влияние не только особенности его нейронного окружения или устройства

самих нейронов, но также общая и специфическая функциональная нагру-женность в реализации работы стрессорной системы

Подобный анализ возможен только в сопоставлении изменений по отдельным ядрам применительно к их установленной функции, рецепторному аппарату, медиаторному представительству и вовлеченности в развитие стрессорных реакций

В прсоптической зоне гипоталамуса, помимо развитого нейропиля, определялись три основных ядра, из которых максимально вариабельным от стресс-реактивности оказалось РОМ Эта структура связана с терморегуляцией и участвует в регуляции секреции половых гормонов, сексуального поведения, имеет выраженные различия у самцов и самок [Yoshida К et al, 2002, Lowry CA et al, 2007] Предполагается также участие этой зоны и в интеграции импульсов сердечно-сосудистой системы [Акмаев ИГ, 2003, Ахмадссв AB, Калимуллина JIB, 2006], реакциях гипоталамуса на хроническую эндогенную интоксикацию [Фролов В И, 2004]

На основе нашего анализа РОМ интактных животных было отнесено к «слабым» ядрам с низкой резистентностью Это определялось относительно меньшими размерами перикарионов и ядер нейронов, менее плотной их упаковкой в ядре с относительно мальм количеством граничных клеток и относительно низким микроглиальным представительством В РОМ животных ВСР группы определялся относительно высокий исходный уровень экспрессии нейрональной нитроксидсинтазы

В то же время, при стрессе это ядро оказалось поврежденным в относительно малой степени (около 5,0%), причем в равной степени в группах с различной стресс-реактивностью Аналогичные факты были выявлены и при последующем анализе строения ядра после стресса

По-видимому, РОМ не относится к ядрам, в значительной степени включающимся в реализацию стресс-системы, в связи с чем его изменения в нашей модели стресса оказываются менее ожидаемые и в малой степени зависят от стресс-реактивности Определенную роль в этом может играть и общая картина защитного торможения, описанная для стресса в отношении преоптических структур в целом [Crowder RJ , Freeman RS , 1998, Stone E A, et al, 2006], равно как и относительно умеренная реализация сосудистых нарушений за счет активации нитроксидсинтаз и ФНО-зависимого апоптоза нейронов [Куликов В П с соавт, 2005, Меньшанов ПН с соавт, 2007, Schuler М, Green DR, 2001, Schultz DR, Harrington W J Jr, 2003, Mattson M P , Kroemer G, 2003 ]

Перивентрикулярное ядро гипоталамуса у животных с высокой стресс-реактивностью было нами отнесено к «слабым», но с высокой резистентностью к повреждению Этот прогноз полностью подтвердился Степень повреждения нейронов в PeV была чуть более 5% в ВСР группе, более

11% - в НСР группе Изменения других показателей, в том числе незначительная активация нитроксидсинтаз, хорошо согласуются с известными из литературы сведениями об относительно малом участии PeV в стрессорной реакции, умеренной выраженности ФНО-зависимого апоптоза при стрессе [Менынанов П Н с соавт, 2007, Figueiredo Н F et al, 2003, Badowska-Szalewska E, et al, 2006] Локальное повреждение PeV способно предотвратить стрессорное ограничение секреции тиротропного гормона и гормона роста [Лычкова А Э , Смирнов В М, 2002; Campbell RE et al, 2003]

Таким образом, мы подтвердили предположение о том, что у животных с высокой конституциональной стресс-реактивностью имеется исходно большая вероятность стрессорного повреждения РОМ, тогда как PeV повреждается в меньшей степени и обладает высокой резистентностью к повреждению

Супраоптическое ядро рассматривается как наиболее поражаемое ядро при хроническом стрессе самой разной этиологии [Писарев В Б , 1990, Писарев В Б, с соавт, 1998, 2006, Фролов В И, 2004] Нейроэндокринные клетки SO и PV являются источниками кортиколиберина, тиролиберина и ряда других нейрогормонов, непосредственно вовлекающихся в стартовые (триггерные) механизмы стресса [Казакова с Т Б соавт, 2000, Рыбникова Е А с соавт., 2001, Вашадзе Ш В , 2006, Jorgensen Н et al, 2003, Inoue Т. et al, 2004]

В отношении этой структуры анализ выявил несколько противоречивых данных С одной стороны, при стрессе данное ядро у крыс с высокой стресс-реактивностью повреждалось сильнее, ОД нейронов в SO у животных ВСР группы уменьшалась на 22,3%, тогда как в НСР группе -только на 14% Изменение размеров нейронов, сложности их окружения и количества нейроглии в принципе свидетельствовали, что SO ядро является «сильным звеном» главным образом у крыс с низкой конституциональной стресс-реактивностью В то же время существенные различия в экспрессии нитроксидсинтаз, отсутствие существенных корреляционных доказательств между степенью повреждения и другими морфометрическими показателями не позволили считать резистентность этого ядра сниженной. В итоге SO у животных с высокой стресс-реактивностью следовало отнести к группе «слабых» ядер с высокой резистентностью к повреждению

При ультрамикроскопическом исследовании были выявлены еще несколько особенностей SO у крыс с высоким уровнем стресс-реактивности относительно более высокий удельный объем митохондрий в перикарионах с их более функционально активной организацией

Исходя из ключевых функций SO, результаты нашего анализа можно интерпретировать следующим образом

1 Супраоптическое ядро способно к медленноволновой секреции кортиколиберина, который является основным продуцентом вазопрессина Продукцию окситоцина и половых стероидов следует отнести скорее к ми-

норным функциям ядра [Patel К Р , et al., 2000, Nomura M et al, 2003] Наряду с прямым своим действием, вазопрессин и окситоцин через местные механизмы модулируют секрецию кортиколиберина и запуск секреции АКТГ [Sun Y. et al ,2001, Wotjak С T et al, 2002]

2 При стрессе в SO происходит резкое уменьшение секреции вазопрессина, и данный эффект нередко приводит к развитию сосудистого коллапса с переходом в шоковое состояние [Сивухина ЕВ с соавт, 2003, Giusti-Paiva А, et al, 2002] Подъем синтеза и секреции кортиколиберина начинается не сразу после стресса, а через 6-12 часов, обеспечивая закрепление и определенную пролонгацию стрессовой реакции Синтез окситоцина при стрессе в SO практически не меняется, а половых стероидов (что не столь существенно для гормонального пула в целом) - снижается [Berciano M T et al, 2002]

3 Следовательно, y животных с высокой стресс-реактивностью за счет существования особенностей строения SO в полной мере не обеспечивается адекватное развитие второй, более медленной волны выброса кортиколиберина и соответствующих колебаний секреции стресс-лимитирующих гормонов Это и придает стрессу скоротечность и остроту, выдаваемую по внешним признакам за «высокую» реактивность

Супрахиазматическое ядро было отнесено нами к сильным ядрам с потенциально высокой устойчивостью к повреждению

Наличие в SCh интактных крыс ВСР группы относительно более высокого процента NOS-1-позитивных нейронов и малый коэффициент NOS-1/NOS-3 мы рассматриваем в качестве одной из ключевых характеристик, связанных с конституциональной стресс-реактивностью

В нейронах SCh крыс ВСР группы также выявлено преобладание гетерохроматина, преимущественно рядом с ядерной оболочкой, отсутствие инвагинаций кариолеммы и высокая электронная плотность кариоплазмы Для них характерно обилие органелл в цитоплазме перикариона, мономорфность митохондрий и относительно малая плотность их матрикса В своей совокупности эти особенности также рассматривались как субстрат большей функциональной активности и лабильности SCh у животных с высокой стресс-реактивностью

При стрессе в SCh развивались относительно малые изменения, и минимальные - у животных с высокой стресс-реактивностью Наличие в SCh стрессированных крыс ВСР группы относительно небольшого прироста NOS-1-позитивных нейронов и умеренный коэффициент NOS-1/NOS-3 свидетельствовали о его резистентности к стрессорному повреждению Электронно-микроскопическое исследование нейронов выявило сохранение структуры ядерного хроматина и кариолеммы, небольшое увеличение числа митохондрий без структурных особенностей в них В перинуклеарной области части нейронов наблюдалась отчетливая вакуолизация, но мембранные органеллы были многочисленны и структурно не повреждены

Гуморальная активность SCh многообразна - это секреция вазопрессина, окситоцина, опиатов, гонадолиберина, бомбезина [Владимиров СВ, Угрюмов MB, 1995, Васильев ЮГ, с соавт, 2003, Калинкин М Н, с соавт, 2004; Chan R К et al, 1993; Carloni S et al, 2004]

Сопоставление этих особенностей SCh у интактных животных и стресс-индуцированных изменений с функциональным предназначением ядра позволило сделать следующее логическое построение

1 SCh является центром циркадианных ритмов, которое воспроизводится даже на удаленных из организма плоскостных срезах-культурах гипоталамуса, содержащих данное ядро Важным входом этого ядра является проекция глаза, после разрушения SCh у крыс теряется способность настраивать эндогенный ритм на частоту чередования свет/темнота [Николе Дж Г , 2003, Васильев Ю Г , с соавт, 2003, Калинкин М Н, с соавт, 2004, Chan R К et al, 1993, Carloni S et al, 2004]

2 При стрессе и шоке с сохранением активности SCh связывают основные механизмы резистентности Происходит учащение спонтанной импульсации нейронов SCH, не связанных с суточной активностью, секреция коритиколиберина и окситоцина при этом увеличивается, гонадолиберина и опиоидов - уменьшается [Демко ПС с соавт, 2002, Кузнецов И.Э , 2003, Sharkey J et al, 2000, Fonnum F, Lock E A , 2004, ShkkerWJr et al, 2005]

3 Следовательно, наличие сильного относительно мало повреждаемого SCh у животных с высокой стресс-реактивностью способно модулировать триггерные эффекты стресса, тонически повышая активность многих структур ЦНС и более жестко блокируя основные гормональные оси, затормаживаемые при остром стрессе (половых гормонов, гормона роста и др ) Этим и достигается более очерченная яркая картина стрессовой реакции у животных с высокой стресс-реактивностью

Наконец, паравентрикулярное ядро занимало в наших исследованиях особое место Детально изученное, оно справедливо называется ключевым триггерным ядром стресса В первую фазу стресса оно выбрасывает большие количества кортиколиберина, оказывающего дальнейшее влияние на деятельность симпатико-адреналовой системы и, соответственно, изменение коронарного кровотока, артериального давления, частоты сердечных сокращений, сосудистой проницаемости [Кузнецов ИЭ, 2003, Хитров НК, Салтыков АБ, 2003, Куликов ВП с соавт, 2005, Писарев В Б с соавт, 2006, МЮ Капитонова с соавт, 2008] Известно, что при стрессе кортиколиберин может непосредственно использоваться в ткани гипоталамуса в качестве нейротрансмитгера для модуляции высших поведенческих реакций [Shumake J et al, 2001, Boutahncht M etal 2005]

У интактных животных мы не выявили существенных особенностей строения самих нейронов PV в связи со стресс-реактивностью В то же вре-

мя, на один нейрон в PV животных ВСР группы приходилось в среднем меньше граничных нейронов и астроглиоцитов, в сравнении с аналогичными показателями в НСР группе Мы предположили, что стресс-реактивность определяется на уровне гипоталамуса не столько филогенетически закрепленным для данного вида строением PV, сколько особенностями относительно молодых в филогенетическом отношении ядер с модулирующим в отношении стрессовой реакции действием, а также сложностью организации внутригипоталамических связей (нейропиля)

В то же время, наличие в PV интактных крыс ВСР группы относительно более высокого процента NOS-1-позитивных нейронов и малый коэффициент NOS-1/NOS-3 свидетельствовали о его более высокой реактивности при развитии стресса На основании математического анализа связей со стресс-реактивностью PV было отнесено к «сильным», но со сниженной потенциальной резистентностью к стрессу

Действительно, при моделировании стресса у животных ВСР группы мы обнаружили большую степень поражения нейронов (25,6% против 13,8% в НСР группе). ОД нейронов в PV у животных с высокой стресс-реактивностью уменьшалась почти вдвое, а в НСР группе - только на 37%, аналогично более интенсивные изменения были определены и для размеров ядер нейронов, прироста коэффициента окружение/нейрон и микроглиальной реакции

При сопоставлении полученных данных о строении интактного PV в связи со стресс-реактивностью и его стресс-индуцированных изменений, мы построили следующее логическое заключение

1 Основной функцией PV является секреция окситоцина и вазопрессина крупноклеточной частью нейронов, мелкоклеточная часть ядра модулирует эти функции и секретирует кортиколиберин [Акмаев И Г, 2001; Евсеев В А , с соавт. 2001, Stern J Е, Zhang W, 2003] Кроме этого, в PV происходит синтез эндорфинов, ангиотензина, соматостатина, соматолиберина и пролактолиберина [Campbell R.E et al, 2003] Ассоциативные нейроны PV имеют в основном пептидергическую природу и обеспечивают взаимодействие пулов основных клеток-гормонопродуцентов, и на местном уровне акцептируют результат [Сивухина Е В с соавт, 2003, Лискина Е Б , 2003, Кузнецов И Э , 2003, Кс Р et al 2002, Figueiredo H F et al., 2003, Jingyi M A et al, 1994, JorgensenH et al, 2003; Nomura M et al, 2003, Daliman MF et al, 2005]

2 PV непосредственно участвует в запуске стрессовых реакций Выброс кортиколиберина и молекулярные изменения в нейронах PV показаны уже спустя несколько секунд от начала стрессорного повреждения - раньше всех других изменений секреции в ЦНС [Корнева Е А , 2000, Суворов H Ф , Шуваев В Т, 2002, Reyes ТM. et al, 2003, Campbell RE et al, 2003, Girotti M et al, 2006, McCormick CM et al, 2007] Нейроны PV, синтезирующие вазопрессин и соматостатин, также являются стресс-реактивными с ответом

на стрессорное раздражение через 3-6 мин от его начала [Кс Р et al 2002, Girotti М et al, 2006, Dallman M F et al, 2005]

3 Соответственно, у животных с высокой стресс-реактивностью мы наблюдаем не столько повреждение, сколько истощение PV при стрессе, обеспечивающее максимально выраженный характер стрессорной активации с выбросом кортиколиберина и других модулирующих стрессорные реакции гормонов Это, безусловно, «сильное» ядро у животных с высокой стресс-реактивностью Его весьма высокая степень повреждения при развитии стресса преимущественно определяются функциональной нагрузкой PV и слабостью его микроглиального представительства

Завершая описание переднего гипоталамуса в нашей работе, мы не можем не коснуться и не обсудить результатов нового метода исследования в нейроморфологии - радиальной морфометрии биологических объектов с использованием биологически актуальной системы координат

Принцип радиальной морфометрии основан на классических концептах нейроморфологии, благодаря которым и были, собственно говоря, выделены, ядра гипоталамуса [Автандилов ГГ, 1973, Боголепов НН, 1980, Писарев ВБ, 1990, Thompson RH, Swanson LW, 2002] Компьютерная морфометрия, основанная на построении осевых градиентов (трансверсального, дорсовентрального и краниокаудального) тинкториальных свойств нервной ткани является эффективным подходом к анализу конституциональных особенностей морфологии ЦНС С помощью формализованных показателей функции распределения интенсивности при морфометрии препаратов, окрашенных классическим для нейроморфологии методом - тионином по Нисслю, нам удалось показать особенности, свойственные SO, SCh, PV у животных с различной стресс-реактивностью

1 У животных с высокой стресс-реактивностью, структуры переднего гипоталамуса, расположенные краниально, имели меньшее соотношение нейрон/глия, а структуры, расположенные каудальнее - большее, в сравнении с НСР группой

2 У интактных крыс с высокой стресс-реактивностью плотность расположения нейронов в SO оказывалась достоверно выше в вентральной части ядра и имела флуктуации плотности (идентифицируемые как нейронные ансамбли), тогда как у крыс НСР группы нейроны располагались более равномерно по всему объему SO При стрессе наблюдалось выравнивание (гомогенизация) плотности, более показательное у животных с высокой стресс-реактивностью

3 У животных ВСР группы вне стресса нейроны плотнее располагались к дорсомедиальной части SCh, в то время как у крыс с конституционально низкой реактивностью - к медиальной части, часто образуя при этом нейронные ансамбли При стрессе у животных ВСР группы снижались ме-диолатеральный и дорсовентральный градиенты, тогда как у крыс с низкой

стресс-реактивностью сохранялось относительно плотное и гомогенное расположение нейронных ансамблей со склонностью к концентрации в дор-сомедиальном направлении от центра ядра

4. В РУ интактных животных ВСР группы нейроны располагались равномерно, тогда как у крыс с низкой стресс-реактивностью их плотность нарастала к центру ядра При стрессе дорсовентральный градиент плотности нейронов выравнивался, появлялось четкое понижение плотности к латеральной периферии ядра, более выраженные в ВСР группе

В настоящее время все чаще звучит мысль о том, что современная количественная морфология с введением в практику компьютерного анализа образов должна перейти от механической «оцифровки» численных показателей, описывающих структуры, к более сложным, интерпретирующим связям между элементами единой системы гистиона [Автандилов Г Г , 2002, Писарев В Б , с соавт , 2006, Натапо Н ег а1,2002]

В переднем гипоталамусе удалось проанализировать и ЫО-зависимый механизм повреждения нейронов

Окись азота участвует в механизмах повреждения нейронов при травме, острой ишемии мозга, стрессе и шоке Любые процессы, ведущие к накоплению ионов Са2+ в клетке (энергетический дефицит, изменения активного ионного транспорта, глутаматная «эксайтотоксичность», оксидантный стресс), сопровождаются повышением уровня N0 [Марков X М, 2006, Уашатою Б ег а1,2007, Си^епсЪ Б , КгакойГТ Ь , 2006]

Возбуждение NMDA рецепторов приводит к активации N08-1 и повышенному высвобождению N0 В настоящее время нет однозначного мнения о роли оксида азота в механизме токсического действия глутамата Его токсическое действие связано с нарушением митохондриального окислительного фосфорилирования и метаболизма

рибонуклеотидредуктазы, образованием свободнорадикального соединения пероксинитрит-аниона, которое блокирует ряд нейрональных рецепторов, инактивирует фермент супероксиддисмутазу и вызывает углубление свободнорадикального окисления, приводящего к гибели клетки Кроме того, пероксинитрит способен тормозить тирозинкиназу, входящую в активный центр нейротрофических факторов, увеличивая степень недостаточности трофического обеспечения мозга [Лискина ЕБ, 2003, гапсЫ А ег а1,1995, Вгепшап } Е , Вге& Б Б , 1996, ЕЬэзбоп МI е1 а1, 1999, Нал Н Б е1 а1,2002, Меип А е1 а1,2006]

В то же время, имеются сведения о том, что N0, активируя растворимую гуанилатциклазу, повышает синтез циклического гуанозинмонофосфа-та и может защищать нейроны при токсическом воздействии глутамата Формирование нитрозониума-иона Ж)+, связывающего регуляторный центр ЫМБА рецепторов, уменьшает их возбудимость и снижает чувствительность к повреждению [Недоспасов А А., 1998, Тотолян А А, 2003, Малы-

шев ИЮ, с соавт, 2004, Pringle AK et al 1999, Golde S et al, 2002, Yamamoto F et al, 2007]

Таким образом, проявляется двойственная природа окиси азота, присущая многим природным модуляторам.

Результаты наших экспериментов свидетельствуют о неодинаковой экспрессии нитроксидсинтазы в переднем гипоталамусе

У интактных крыс ВСР группы относительно высокий процент иммунопозитивных нейронов выявлялся в медиальном преоптическом, паравентиркулярном и супраоптическом ядрах, несколько меньше была экспрессия в Р01, PeV и SCh Экспрессия NOS-3 была относительно невелика, в сравнении с НСР группой Наличие относительно высокого процента NOS-1-позитивных нейронов и малый коэффициент NOS-1/NOS-3, свидетельствующий о более высоком представительстве эндотелиальной нитроксидсинтазы, мы отнесли к предикторам более высокой стресс-реактивности По-видимому, исходно низкое представительство эндотелиальной изоформы NOS имеет прямое отношение к последующей динамике стрессорного повреждения нейронов в этом участке ГМ и может быть использовано при разработке новых подходов к нейропротекции

Действительно, при стрессе мы увидели различия в экспрессии нитроксидсинтаз по отдельным ядрам

1 В SO и PV крыс ВСР группы при стрессе наблюдался относительно больший прирост NOS-1-позитивных нейронов и малый коэффициент NOS-1/NOS-3, что отражало более высокое участие эндотелиальной нитроксидсинтазы в развитии стрессорного повреждения нейронов

2 В SCh стрессированных крыс ВСР группы наблюдался относительно меньший прирост NOS-1 и умеренный коэффициент NOS-1/NOS-3, что соответствовало меньшему повреждению нейронов

В то же время, интенсивность повреждения нейронов при стрессе, зависящая от стресс-реактивности животных, в преоптической группе ядер, по-видимому, в малой степени была связана с местными механизмами взаимодействия двух изоформ нитроксидсинтаз

Вентромедиальное ядро особенностей, связанных со стресс-реактивностью, практически не имело Лишь у крыс ВСР группы нейроны VM имели несколько большие размеры ядра и меньшее отношение перикарион/ядро, среднее количество граничных астроглиоцитов было больше примерно на треть аналогичного показателя у крыс с низкой стресс-реактивностью

При стрессе степень повреждения нейронов в VM также не различалась между группами, была относительно высокой, составляя около 22%

Как известно, вентромедиальное ядро функционально является «центром насыщения» и через свои многочисленные связи с различными структурами ЦНС и внутри гипоталамуса является классически модулирующим

для большинства других ядер [Акмаев ИГ, 2003, Писарев В Б с соавт,

2006, Bowie А , O'Neill L А , 2000, Tran Р V, et al, 2006, Goto S et al, 2007]

По-видимому, фенотипически проявляющаяся высокая стресс-реактивность не требует каких-либо особенностей от строения VM, равно как она и не отражается на его вовлеченности в стресс-индуцированное повреждение гипоталамуса

Дорсомедиальное ядро у интактных крыс имело многочисленные особенности в связи с их стресс-реактивностью Для животных ВСР группы были характерны относительно более плотно расположенные крупные нейроны с большим ядром и объемом перикариона, малым объемом перикарионного окружения Для таких нейронов характерно большое число граничных нейронов, микроглии и, в особенности, - астроглии Процент катехоламинергических и глутаматцептивных нейронов был достоверно больше На основании математического анализа мы отнесли DM у крыс с высокой стресс-реактивностью к числу «сильных», но со сниженной потенциальной резистентностью к стрессорному повреждению.

При стрессе степень повреждения нейронов в DM существенно различалась между группами 7,2% в ВСР и 15,2% - в НСР группе

У животных с высокой стресс-реактивностью ОД нейронов уменьшалась 10,7%, у крыс НСР группы - на 15% Объемное отношение нейронного окружения к перикариону увеличивалось при стрессе в ВСР группе в 1,4 раза, в НСР группе - в 1,1раза Коэффициент микроглия/нейрон возрастал на 23,9% в ВСР группе, на 81,3% - в НСР группе При иммуногистохимическом выявлении тирозингидроксилазы зафиксировано частичное истощение синтетической активности катехоламинергических нейронов, более выраженное у животных с низкой стресс-реактивностью. В противовес этому, экспрессия GR2 увеличивалась без каких-либо существенных различий между группами

Для объяснения подобного несовпадения между изначальным прогнозом и степенью стрессорных изменений нами были проанализированы возможные допотнительные факторы, имеющие значения для повреждения DM в связи с его функцией и участием в развитии стрессовой системы

1 Как известно, DM относится к структурам, осуществляющим на уровне гипоталамуса коммуникацию между нейроэндокринными, вегетативными и поведенческими реакциями, включая участие в болевой (ноцицептивной) системе Это обеспечивается наличием весьма широкого спектра медиаторов норадреналина, серотонина, дофамина, ГАМК, ряда пептидов [Westphal R S et al, 1999, Monn S M et al, 2001, Lav A J et al.

2007. Goswami С et al, 2007] He следует забывать о сексуальном диморфизме ядра и о его участии в регуляции полового поведения [Ахмадеев А В , Калимуллина Л В , 2006]

2 При стрессе в DM происходит многократное увеличение (взрыв) медиаторной активности, причем описано генетическое детерминирование силы ответа [Kovacs К J, Sawchenko Р Е , 1996, Paskitti ME et al, 2000, Lowry С A et al, 2003] Сама территория DM при стрессе относится к уязвимым, и становится местом выраженных микроциркулярторных нарушений, отека и гибели нейронов [Смирнов А В , 2003, 2005, Nedungadi TP et al ,2006]

3 Следовательно, объяснение столь мощного повреждения DM у животных с высокой стресс-реактивностью следует искать не столько в особенностях строения ядра до начала стресса, сколько в его более интенсивном вовлечении в развитие стрессовой системы при активации «сильных» триггерных ядер, прежде всего - PV Это позволяет отнести механизм большего стресс-индуцированного повреждения DM у животных с высокой стресс-реактивностыо к вторичным

Аркуатное ядро у крыс с высокой стресс-реактивностью имело ряд особенностей Прежде всего, для него были характерны относительно большая ОД нейронов, несколько меньшие размеры ядер нейронов, но большие размеры перикарионов При относительно небольшом объеме перикарионного окружения нейроны ARC у животных с высокой стресс-реактивностью имели большее число граничных астроглиоцитов и меньшее - микроглиоцитов Для них характерны более низкие экспрессии тирозингидроксилазы и рецепторов глутамата По результатам математического анализа ARC было отнесено к «сильным» ядрам с потенциально высокой устойчивостью к стрессорному повреждению

Как и большинство ядер переднего и среднего гипоталамуса, ARC имеет множественное медиаторное представительство (дофамин, серотонин, брадикинин, ГАМК, нейропептид Y, субстанция Р, эндорфин), и выполняет ассоциативные и гормональные функции Основные гормоны, происходящие из ARC - меланокортин и гонадолиберины, частично разделенные в ядре пространственно [Ахмадеев А В , Калимуллина JIВ , 2006, Boche D et al 2003, Balkan В et al, 2003, Wu Y H, et al, 2006, Lowry С A et al, 2007]

При стрессе одни авторы указывают на умеренное [Демко ПС с соавт, 2002, Кузнецов И Э, 2003, Sharkey J et al, 2000, Fonnum F , Lock E A, 2004, Slikker W Jr et al, 2005], другие - на весьма высокое повреждение ARC [Писарев ВБ, 1990, Казакова ТБ с соавт, 2000, Смирнов А В , 2003, Фролов В И, 2004, Копылова Г Н, с соавт, 2007]

В наших исследованиях, при стрессе степень повреждения нейронов в ARC достоверно различалась между группами 2,6% в В CP и 9,2% - в НСР группе Аналогичные доказательства были получены и при корреляционном анализе основных морфометрических показателей.

Для дополнительного обоснования этого факта мы приняли во внимание несколько известных данных

Во-первых, наибольшая концентрация рецепторов к кортиколиберину за пределами гипофиза выявлена в аркуатном ядре гипоталамуса [Slikker W Jr et al, 2005] Это свидетельствует в пользу его быстрого вовлечения в работу стрессовой системы

Далее (это уже наши находки), нейроны аркуатного ядра обладают у крыс с высокой стресс-реактивностью более высоким представительством катехоламинергических и глутаматцептивных нейронов, что определяет для этих ядер повышенную роль в модуляции силы и продолжительности стрессовой реакции

Еще одна особенность лежала в специфичности ядра в связи с его участием в регуляции секреции половых гормонов Освобождаемый из нейронов гонадолиберин только по «классической» схеме избирательно действует на клетки аденогипофиза Реально локальное выделение этого релизинг-гормона в гипоталамусе сопряжено с активностью и секрецией не только половых гормонов, но и норадреналина, дофамина, гистамина, глутамата, ГАМК Они обладают мощными связями с циркадианной ритмикой, акцепцией боли, и многими другими вегетативными функциями, а также иммунологической реактивностью организма [Николе Дж Г, 2003, Васильев Ю Г , с соавт, 2003, Калинкин М Н, с соавт, 2004, Chan RK et al, 1993; Carlom S et al., 2004] Эти факты лежат в основе прямого доказательства параллелей между иммуносупрессивным и гипорепродуктивными эффектами хронического стресса [Клименко В М, 1993, Friedman Е М, Irwin М R, 1995; Dufourny L, Skinner D С, 2002]

В мамиллярном комплексе наше внимание привлекли в основном две структуры супрамамиллярное ядро и дорсальная часть премамиллярного ядра

У животных с высокой стресс-реактивностью в супрамамиллярном ядре ОД нейронов, СО ядер и перикарионов нейронов, объемы нейронного окружения, среднее число граничных клеток на 12%-25% превышали аналогичные показатели у крыс НСР группы При высоком микроглиальном представительстве в целом, коэффициент микроглия/нейрон был на 25% меньше в ВСР группе

При стрессе у животных ВСР группы степень повреждения нейронов в SuM оказывалась значительно выше, чем в НСР группе (29,8% против 12,1%). Такие важнейшие для определения стресс-индуцированного повреждения ядра показатели морфометрии, как снижение ОД нейронов, увеличение СО ядер нейронов и увеличение коэффициента микроглия/нейрон были выражены в SuM у животных с высокой стресс-реактивностью значительно ярче, в сравнении с альтернативной группой

В PMd объемная доля нейронов у крыс с высокой стресс-реактивностью на 24,9% превышала аналогичный показатель в НСР группе с низкой стресс-реактивностью, среднее число нейронов и средние размеры их ядер — на 20% На каждый нейрон PMd у животных с высокой стресс-

реактивностью приходилось на 39,6% больше граничных нейронов и на 51% больше граничных астроглиоцитов, в сравнении с аналогичными показателями в НСР группе Остальные показатели существенно не отличались между группами

При стрессе в РМс1 различий между группами в степени повреждения нейронов не было отмечено (около 12%) Не было различий у степени снижения ОД нейронов, изменения СО ядер нейронов, отношения окружение/перикарион и коэффициента микроглия/нейрон

На основании математического анализа мы пришли к выводу, что 8иМ относится к «сильным» ядрам с потенциально высокой устойчивостью к стрессовому повреждению, а РМё - к ядрам, строение и резистентность которых к повреждению от стресс-реактивности практически не зависит

Для объяснения феноменов, развивающихся в мамиллярном комплексе при стрессе, мы приняли во внимание следующие факты

1 Мамиллярный комплекс относится к наиболее древним образованиям гипоталамуса и функционально связан скорее с другими отделами лимбической системы (прежде всего - гиппокампом), нежели с вентральными ядрами и секреторной частью гипоталамуса Нейроны БиМ и РМё этого комплекса оказывают тормозное ГАМК-ергическое влияние на кору, ретикулярную формацию и элементы лимбической системы На основании наличия этих связей предполагают участие структур мамиллярной области в выявлении образов памяти и формировании эмоциональной окраски поведения, в том числе - при стрессе [Писарев В Б. с соавт, 2006, Коуэсб К} , вашсИепко РЕ, 1996, ^^Найет Б, 1998, 1Чакатига М , е! а1,2007]

2 Исследуя РМё при хроническом стрессе, В Б Писарев с соавт (1995) описали нейроны этих ядер как максимально резистентные к повреждению среди всех структур мамиллярного комплекса, а нейроны БиМ - как наименее резистентные Предварительное повреждение мамиллярных тел сопровождается снижением скорости принятия решений при стрессорных нагрузках и усиливает степень стрессорного повреждения внутренних органов [Тарабрина Н В с соавт, 1996, ВегасосЬеа О J, 1айагс1 И., 1995]

3 Следовательно, элементы мамиллярного комплекса не могут, за исключением 8иМ, быть отнесены к ключевым структурам, определяющим на уровне гипоталамуса стресс-реактивность и уровень стрессорного повреждения Их собственное повреждение носит скорее перегрузочный характер и определяется относительно большей интенсивностью стрессорной афферентации лимбической системы у животных с высокой стресс-реактивностью

Таким образом, проведя детальный анализ по отдельным ядрам гипоталамуса, мы можем утверждать, что на ультраструктурном, клеточном и

тканевом уровне ядра и поля гипоталамуса (каждое - в разной степени) обладают широкой вариабельностью строения, в котором можно выделить устойчивые наборы признаков, свойственных животным с конституционально высокой и низкой стресс-реактивностью. С другой стороны, наличие (предсуществование) этих особенностей только частично определяет характер и выраженность последующих стресс-индуцированных изменений в этих структурах.

Изменения гипоталамуса при стрессе развиваются не во всех ядрах и носят комплексный характер, в качестве обязательных компонентов включая в себя сосудистые нарушения, повреждение и компенсаторную перестройку нейронов, изменения нервных проводников и реакцию нейрогли-альных элементов (табл 2)

В целом, можно подтвердить, что конституционально высокая стресс-реактивность является фактором, обеспечивающим при стрессе относительно более высокое повреждение нейронов в супраоптическом, паравентрикулярном и супрамамиллярном ядрах и ретрохиазмальной области гипоталамуса, но меньшее повреждение нейронов в перивентрикулярном, супрахиазматичеком, дорсомедиальном ядрах и латеральной гипоталамической области Эти различия не обязательно наблюдались только в ядрах с высокой интенсивностью стресс-индуцированных повреждений

Обнаруженный полиморфизм изменений основных ядер гипоталамической области выявил ряд специфических черт, характерных для высокоорганизованных структур ЦНС

- высокий процент клеток с сохранной структурой, находящихся в состоянии повышенной функциональной активности,

большую зависимость изменений от локализации и функционального предназначения ядра, нежели от его васкуляризации и глиального представительства,

- выраженный краниокаудальный и дорсо-вентральный градиент поражения при полном отсутствии билатеральной асимметрии (рис 5)

Табтица 2

Степень повреждения нейронов (%, М±ш) при 24-часовом иммобнлизацпонном стрессе крыс с различной стресс-реактивностью

Группы животных

Ядра и поля ВСР НСР

Гипоталамуса

Иптактные Стресс Иптактные Стресс

Передняя группа

Мед. преоптическое (РОМ) 0 4,5±0,3* 0 5,0±0,4*

Лат преоптическое (POL) 0 2,3±0,2* 0 2,6±0,3*

Перивентрикулярное

(PeV) 0,9±0,1 6,1±0,5* 1,0±0,2 11,0±0,2*#

Супраоптическое (SO) 2,7±0,2 22,0±1,2* 0,б±0,1# 14,3±1,1*#

Супрахиазматическое

(SCh) 0 3,4±0,2* 0 7,1±0,5*#

Паравентрикулярное (PV) 3,5±0,2 25,6±1,3* 0,5±0,1# 13,8±1,4*#

Преоптическая область

(АРО) 0 3,8±03* 0 4,0±0,3*

Ретрохиазмальная область

(RCh) 0,5±0,1 9,1±0,7* 0 6,2±0,5*#

Медиальная и латеральная группы

Дорсомедиальное (DM) 0,6±0,1 7,2±0,5* 0 16,5±1,3*#

Вентромедиалыюе (VM) 1,3±0,2 21,8±1,6* 0 22,0±2,1*

Аркуатное (ARC) 0 2,6±0,2* 0 9,2±0,8*#

Лат гипоталамическое

ядро (NHL) 0 11 ¿±0,7* 0 11,0±1,2*

Латеральное поле (AHL) 0,6±0,1 9,1±0,6* 0 12,5±1,6*#

Серый бугор (TGr) 0 3,3±0,4* 0 3,2±0,4*

Задняя группа

Супрамамиллярное (БиМ) 2,1±0Д 29,8±2,3* 1Д±0,2# 14,8±1,1*#

Лат. мамнллярнос (ML) 0 2,9±0,2* 0 3,0±0,3*

Мед. часть медиального

мамиллярного (ММю) 0 2,8±0,2* 0 3,2±0,3*

лат. часть медиального

мамилляриого ММ1) 0 3,1±0,2* 0 3,3±0,3*

Дорсальпая часть

премамиллярного (РМ(1) 1,1±0,2 11,8±1,0* 0,5±0,1# 12,1±1,0*

Вентральная часть

премамиллярного (РМу) 1,0±0,2 3,6±0,4* 0 3,9±0,5*

* - достоверные различия между интактными и после стресса,

# - между ВСР и НСР группами

Дорсовентральиый градиент

Медиолатеральный градиент

Рис. 5. Дорсовентральиый и медиолатеральный градиенты плотности нейронов в супраоптическом ядре гипоталамуса при стрессе крыс с высокой стресс-реактивиостью Ось абсцисс - доли в масштабах ядра, ось ординат - удельная плотность нейронов.

При прочих равных в гипоталамусе в большей степени подвергаются морфофункциональным преобразованиям эволюционно молодые, лучше васкуляризованные и более функционально нагруженные области Выявленные закономерности в целом не противоречат общим представлениям о нейроморфологии стресса [Крыжановский ГН, 2001, Зиматкин С М , с соавт, 2003, Schlitz J С , Sawchenko Р Е , 2002, Ajmone-Cat М А, et al, 2002, McGill В Е , et al, 2006, Ostrander M M, et al, 2006]

Следующий вопрос, требующий обсуждения, - возможные пути и механизмы деплеции нейронов при стрессорном повреждении

Во-первых, наблюдаемая в наших опытах при стрессе степень повреждения нейронов ни в одном из ядер и полей гипоталамуса не была фатальной Оставшийся объем нейронов был вполне достаточен для выполнения функции ядра и поддержания его структурно-функциональной целостности При этом степень повреждения существенно варьировала (от 2,9%-5,0% (то есть статистически недостоверного), до 25%-30%), что могло рассматриваться как повреждение средней степени с серьезными последствиями для самого ядра и организма в целом

У животных НСР группы максимальные изменения фиксировались в УМ (22%), БМ (16,5%), РеУ, БО, РУ, БиМ, РМс! и латеральном гипоталамическом поле (все в пределах 11% -14,3%) У животных с высокой стресс-реакгивностыо степень повреждения в УМ (21,8%) и РМс! (12,1%) была аналогичной, в БО (22%), РУ (25,6%), БиМ (29,8%) -оказывалось значительно выше, а в РеУ, БСЬ и БМ - достоверно ниже, в сравнении с этими же показателями в НСР группе

Таким образом, анализ степени стрессорного повреждения выявил несколько структур гипоталамуса, «актуальных» с точки зрения стресс-реактивности Наиболее поражаемыми при стрессе являлись нейроны (в порядке убывания) в следующих ядрах гипоталамуса паравентрикулярное, супрамамиллярное, вентромедиальное, супраоптическое

Нами на основании математического анализа были выделены несколько ключевых изменений, связанных как со стрессом, так и различиями в стресс-реактивности животных

1 Высокая стресс-реактивность ассоциируется с увеличением степени повреждения нейронов, уменьшением ОД нейронов и СО их ядер, что характерно для БО, РУ, БиМ, РМс!

2 Высокая стресс-реактивность ассоциируется с уменьшением степени повреждения нейронов, уменьшением ОД нейронов и СО их ядер, что характерно для БСЬ и БМ

3 Высокая стресс-реактивность ассоциируется с более выраженной микроглиальной реакцией, что характерно для 80, РУ и БиМ

4 Высокая стресс-реактивность ассоциируется с менее выраженной микроглиальной реакцией, что характерно для БМ и РМс!

Интересно, что такие исследованные показатели, как тканевое распределение нейроналыюй нитроксидсинтазы и ее соотношение с эндотели-альной изоформой, тирозингидроксилазы (дофаминергического представительства) и глутаматного рецептора не позволили прийти к сколько-нибудь однозначному заключению об их роли в нейрональном повреждении при стрессе, тем более - о его зависимости от стресс-реактивности

При наличии стрессорного повреждения основная реакция в ядрах гипоталамуса, на наш взгляд, связана с изменением межклеточного взаимодействия микроглия - нейрон.

Большая сложность организации нейропиля ретрохиазмальной и латеральной гипоталамической области является одним из доказательств большего значения внешних связей гипоталамуса с таламусом и фронтальными областями коры головного мозга в обеспечении высокой стресс-реактивности в сравнении с нервными внутригипоталамическими связями

Изменения нервных волокон и нервных проводников характеризовались набуханием, гомогенизацией, избыточной аргирофилией и частичной фрагментацией Максимальным изменениям подвергались нисходящие таламические волокна и эфферентные пути самого гипоталамуса, меньшему повреждению - афферентные восходящие волокна и гипоталамо-гипофизарные связи На всем протяжении гипоталамуса, с постепенным уменьшением к преоптической области и усилением в вентральных отделах, обнаруживались мелкие и более крупные участки микроглиоза В зонах максимального повреждения нейронов (PV, VM, SuM) возможно было появление мелких групп гипертрофированных микроглиоцитов, иногда с образованием зернистых шаров Степень микроглиальной реакции была пропорционально степени нейронального повреждения и, соответственно, убывала в ряду PV, SO, VM, SuM > передняя и наружная группы ядер > PeV, RCh, AHL, PMd > POM, DM, ARC > остальные ядра преоптической области и мамиллярного комплекса

При иммуногистохимическом окрашиванием на кислый глиальный протеин мы показали, что при стрессе наблюдается уменьшение фактора формы проводников, снижение отношения яркостей GLAP/матрикс более чем на треть в ВСР группе и на 45% - в ВСР, а также снижение объемной доли GLAP-позитивного материала

Как известно, именно в сохранности проводников усматривается пролонгация работы стресс-системы на высоком уровне активности При стрессе нейроны латеральной области быстро истощаются и становятся гипосекреторными [Талалаенко А Н с соавт, 2001, Brüses J L , Rutishauser U , 1998, Kiss A, 2007, McCormick С M , et al, 2007]

В любом ядре ГМ астроглия, олигодендроглия и микроглиоциты весьма плотно упакованы, но взаимодействие между этими клетками не в полной мере определяется плотностью этой упаковки [Krasowska-Zoladek А , et al, 2007]

Обычно астроциты и микроглия клетки реагируют на повреждение нейронов репликацией Они участвуют в удалении продуктов распада и восстановлении тканевых взаимоотношений На первом этапе микрогли-

альные клетки и макрофаги, которые проникают в поврежденный участок ЦНС из крови, соответственно делятся и удаляют продукты распада умирающих клеток [BlockML et al, 2007, TañerD , et al,2007]

Сразу после повреждения ЦНС микроглиальные клетки мигрируют к месту повреждения со скоростью около 300 мкм/час, аккумулируются на этом месте и фагоцитируют поврежденную ткань Гибридизация in situ и иммунохимические реакции показали, что микроглиальные клетки продуцируют в месте повреждения ламинин — молекулу экстраклеточного матрикса, которая способствует росту нейритов в культуре и ш vivo

Интересно, что глиальные клетки играют важную роль в захвате медиаторов в ЦНС, как при физиологических, так и при патологических условиях Система транспорта, сосредоточенная в глиальных клетках, играет ключевую роль в предотвращении избыточного накопления глутамата во внеклеточном пространстве и гибели нейронов от эксайтотоксичности [Москалева Е Ю , Северин С Е , 2006]

При повреждении ГМ, в том числе стрессорном, глиальные клетки начинают выделять глутамат во внеклеточное пространство Поврежденные и погибающие нервные клетки освобождают глутамат и К+, деполяризуют глиальные клетки и другие нейроны, которые в свою очередь освобождают еще больше глутамата [Чехонин В П, с соавт, 2007, Block ML et al, 2007]

В подтверждение этому, в структурах медиального гипоталамуса (DM, VM), имеющих высокий процент глутаматцептивных нейронов, мы наблюдали максимальную степень повреждения нейронов при стрессе

Еще одним из механизмов участия глиальных клеток в стрессорном повреждении нейронов гипоталамуса является их близкое расположение к элементам гематоэнцефалического барьера Он располагается в местах соединения между эндотелиальными клетками кровеносных капилляров в мозге Для того, чтобы проникнуть из крови в мозг, молекулы должны пройти через эндотелиальные клетки, а не между ними Взаимодействия между астроцитами и эндотелиальными клетками мозговых капилляров носят специфический характер [Кwon MS, et al, 2006, Tañer D, et al, 2007, Lay A J, et al, 2007]

Анализ эффектов, вызываемых гипоталамусом, крайне сложен ввиду разнообразия рецепторов и большого числа пептидов и непептидных медиаторов Гипоталамус является областью мозга, управляющей общей активностью вегетативной нервной системы, а также регулирующей секрецию гормонов Но и сам он подвержен многоступенчатому влиянию со стороны высших центров ЦНС, периферических афферентов и гормонов

Тем не менее, мы считаем, что выявленные нами особенности строения гипоталамуса в связи со стресс-реактивностью и происходящих в

Гипоталамус регулирует практически все интегративные вегетативные функции, включая температуру тела, аппетит, потребление воды, дефекацию, мочеиспускание, частоту сердечных сокращений, артериальное давление, половую деятельность, лактацию, а также, в более медленной временной шкале, рост тела Именно в нем эмоции сопрягаются с вегетативными ответами мысль о пище приводит к секреции слюны, ожидание физической нагрузки - к повышению симпатической активности и т д Одним из механизмов такого сопряжения является нормирование силы и скорости ответа, то есть формирование ритмики жизнедеятельности [Акмаев И Г с соавт, 2003,2005, Gibson L Е et al, 2006, Lowry С A et al, 2007, Stone E A , et al, 2007, Ulnch-Lai Y M, et al, 2007]

В одном исследовании проследить и спрогнозировать вовлеченность стресс-реактивности во все перечисленные процессы практически невозможно Однако сопоставление особенностей строения ядер с их функцией позволяет считать, что животные с высокой стресс-реактивностью в силу особенностей строения PV, SO и SuM обладают более выраженным и относительно непродолжительным эндокринным пиком, известным как триггер-ная реакция стресса. Изменения в этих ядрах при стрессе преимущественно определяются не их исходным строением, а повышенной нагрузкой на них в первую фазу стресса Особенности строения SCh, DM и PMd обеспечивают у них же устойчивое развитие тормозных реакций и стресс-лимитацию Изменения в других структурах гипоталамуса, равно как и особенности их строения, скорее всего, вторичны, и не носят принципиального характера с точки зрения морфологического субстрата стресс-реактивности

Сами же по себе стресс-индуцированные изменения в нейронах любой области гипоталамуса при стрессе, как и следует из концепции этого процесса, строго неспецифичны, укладываются в общую схему патоморфо-логии нервной системы и могут иметь аналитическое значение только при их сопоставлении по локализации, интенсивности и по времени возникновения, а также в сравнении с изменениями других органов и систем

ВЫВОДЫ

1 Животные с высоким и низким уровнем стресс-реактивности имеют пред существующие (вне стрессового воздействия) особенности строения отдельных ядер и полей гипоталамуса Наиболее вариабельными структурами гипоталамуса в связи со стресс-реактивностью у интактных животных в отношении плотности и размеров расположения нейронов, объема нейронного окружения, количества астро- и микроглии являются медиальное преоптическое, супраоптическое, супрахиазматическое, дорсомедиальное, супрамамиллярное ядра, а также нейропиль ретрохиазмальной и латеральной гипоталамической областей

2 В зависимости от выявленных различий в строении нейронов, сложности организации и характера нейронного окружения, основные (актуальные) ядра гипоталамуса у животных с высокой стресс-реактивностью могут быть отнесены к одной из четырех групп сложноорганизованные «сильные» ядра с потенциально высокой устойчивостью к повреждению (супрахиазматическое, аркуатное, супрамамиллярное и вентральная часть премамиллярного ядра), «сильные» со сниженной потенциальной резистентностью (паравентрикулярное и дорсомедиальное), «слабые» с высокой резистентностью (супраоптическое и перивентрикулярное ядра) и «слабое» с низкой резистентностью (медиальное преоптическое ядро)

3 Нейроны супрахиазматическиого и супраоптического ядер гипоталамуса животных с высокой стресс-реактивностью обладают общими ультраструктурными особенностями, заключающимися в относительно большей доли эухроматина в структуре ядра, в отсутствии инвагинаций кариолеммы, большей плотности органелл в цитоплазме перикариона, мономорфности митохондрий и относительно меньшей плотности их матрикса Эти особенности в своей совокупности отражают более высокую функциональную активность и лабильность этих клеток при стрессорных стимулах

4 Относительно высокая экспрессия нейрональной нитроксидсинтазы NOS-1 при сниженной экспрессии эндотелиальной нитроксидсинтазы NOS-3 является одним из ключевых особенностей ядер переднего гипоталамуса у крыс с высокой стресс-реактивностью Наиболее выраженная вариабельность в экспрессии нитроксидсинтаз в зависимости от стресс-реактивности характерна для медиального преоптического, супраоптического и паравен-трикулярного ядер

5 Сочетание относительно высокой экспрессии тирозингидроксилазы (катехоламинергическое представительство) и низкой экспрессии рецептора GR2 (глутаматцептивное представительство) относятся к ключевым осо-

бенностям ядер среднего гипоталамуса, что в максимальной степени характерно для дорсомедиального ядра

6 Наибольшая вариабельность строения нейропиля животных с различной стресс-реактивностью характерна для ретрохиазмальной и латеральной гипоталамической областей, и заключается в его более сложной организации, более плотном расположении волокон, почти вдвое большем показателе извитости волокон и большей экспрессии кислого глиального протеина вРАР

7 При стрессе у крыс слабая или умеренная степень повреждения регистрируется не во всех ядрах гипоталамуса Изменения в нейронах имеют неспецифический характер и мозаичны по выраженности у соседних клеток, причем различия в степени повреждения у животных с высокой и низкой стресс-реактивностью не полностью совпадают с различиями в строении этих ядер В большей степени при стрессе у животных с высокой стресс-реактивностью повреждаются супраоптическое ядро (ВСР - 22%, НСР - 14,3%), паравентрикулярное ядро (ВСР - 25,6%, НСР - 13,8%) и супрамамиллярное ядро (ВСР -29,8%, НСР - 14,8%) Меньшая степень повреждения для животных с высокой стресс-реактивностью характерна для перивентрикулярного ядра (ВСР - 6,1%, НСР - 11%), супрахиазматического ядра (ВСР - 3,4%, НСР - 7,1%), дорсомедиального ядра (ВСР - 7,2%, НСР - 16,5%) При относительно высокой степени повреждения в вентромедиальном ядре (22%) и умеренной - в дорсальной части премамиллярного ядра (12%), они от стресс-реактивности не зависели

8 На ультраструктурном уровне изменения в нейронах супраоптического и супрахиазматического ядер гипоталамуса при стрессе заключаются в основном в увеличении числа митохондрий, увеличении структурированности их крист, возрастании зернистости матрикса, увеличении числа рибосом и элементов эндоплазматического ретикулума Эти изменения вместе с признаками истощения секреторных гранул были более выражены у крыс с высокой стресс-реактивностью

9 У крыс с высокой стресс-реактивностью исходно высокая экспрессия нейрональной нитроксидсинтазы при низком содержании эндотелиалыюй изоформы N08-3 в супраоптическом и паравентрикулярном ядрах гипоталамуса сопровождается при стрессе еще большим приростом экспрессии нейрональной изоформы N08-1 (до 70% позитивных нейронов), что соответствует более высокой степени повреждения нейронов в этих ядрах, которое было подтверждено морфологически.

10 По данным корреляционного анализа, выявлены многочисленные связи между морфометрическими характеристиками ключевых ядер гипоталамуса и количественными показателями стресс-реактивности У животных с высокой стресс-реактивностью значение более плотного расположения нейронов выявлено у супрахиазматического, дорсомедиального, аркуатного, супрамамиллярного ядер и вентральной части премамиллярного ядра Менее плотное расположение нейронов оказалось значимым у медиального преоптического, перивентрикулярного и супраоптического ядер Значение более сложной организации микроокружения было доказано для супраоптического, супрахиазматического, паравентрикулярного, дорсомедиального и аркуатного ядер, менее сложно организованной - для перивентрикулярного ядра

11 Более высокое количество микроглии оказалось значимым у крыс с высокой стресс-реактивностью только в дорсомедиальном ядре и дорсальной части премамиллярного ядра Относительно малое количество микроглии было характерно для всех остальных исследованных ядер гипоталамуса

12 При сохранении общего характера минимальных изменений или умеренного повреждения нейронов в конкретном ядре гипоталамуса стресс-индуцированные изменения определяются, при прочих равных условиях, сложностью его исходной организации, микроглиальным представительством, эволюционной зрелостью, медиаторным представительством и функциональным предназначением в стрессовой системе

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1 Писарев В Б , Ерофеев А.Ю , Потанин М Б Морфофункциональная характеристика коры и подкорковых структур головного мозга крыс при стрессе // Вестник Волгоградской медицинской академии - 1995 - №1 -С 15-17

2 Писарев В Б , Туманов В П, Ерофеев А Ю , Потанин М Б Роль различных иерархических структур головного мозга при психоэмоциональном перенапряжении//Бюлл эксп биол и медицины - 1995 - №5 - С 29-33*

3 Потанин М Б Морфофункциональная характеристика коры головного мозга интактных крыс // Морфология компенсаторно-приспособительных процессов при различных патологических состояниях

Труды Волгоградской мед академии - Т 54, вып 2 - Волгоград. BMA, 1998 -С 123-146

4 Потанин M Б Морфофункциональная характеристика коры головного мозга крыс, подвергнутых хроническому эмоциональному стрессу П Морфология компенсаторно-приспособительных процессов при различных патологических состояниях Труды Волгоградской мед академии-Т 54, вып 2 -Волгоград BMA, 1998 - С 147-159

5 Писарев В Б, Ерофеев А Ю, Потанин M Б Участие структур головного мозга в развитии психоэмоционального стресса // Теоретические и практические вопросы медицинской профилактики. Сб. научных работ, посвящ 50-летию Волгоградского ОЦМП - Волгоград, 1998 - С 105-107

6 Писарев В Б, Потанин M Б Морфофункциональное состояние головного мозга стресс-неустойчивых животных при иммобилизационном стрессе // Морфология компенсаторных и приспособительных процессов при действии стрессорно-повреждающих факторов внешней среды Труды Волгоградской мед академии - Т 57, вып 2 - Волгоград BMA, 2001 -С 101-112

7 Потанин M Б , Писарев В Б , Гуров Д Ю Патоморфологические изменения в центральной нервной системе при наркотической зависимости // Морфология компенсаторных и приспособительных процессов при действии стрессорно-повреждающих факторов внешней среды Труды Волгоградской мед -Т 57, вып2 -Волгоград BMA, 2001 -С 112-115

8 Писарев В Б, Гуров Д Ю, Потанин M Б. Морфологическое и иммуногистохимическое исследование стриопаллидарной и лимбической систем головного мозга крыс с индивидуальной предрасположенностью к алкогольной зависимости // Вестник Волгоградского гос мед ун-та - 2004 -№10 - С 3-6*

9 Потанин M Б, Писарев В Б Морфофункциональная характеристика центральной нервной системы в норме и при токсикологическом эксперименте//Морфол. ведомости -2004 - N1-2 (прилож ) - С 83*

10. Потанин M Б, Писарев В Б Характеристика изменений в центральной нервной системе при наркотической зависимости // Морфология-2004 -N4 - С 101*

11 Писарев В Б , Гуров Д Ю , Потанин M Б , Смирнов А В Вариативность индивидуальной организации подкорковых образований головного мозга крыс, конституционально склонных и не склонных к наркотизации // Тез докл III Росс Конгресса по патофизиологии России -M, 2004 -С 16

12 Смирнов А В, Писарев В Б, Гуров Д Ю., Потанин M Б Стереометрические и иммуногистохимические изменения в гигантоклеточных ретикулярных ядрах ствола головного мозга растущих крыс под влиянием стрессового воздействия // Тез докл III Росс Конгресса по патофизиологии России - M, 2004 - С 159

13 Писарев В Б, Новочадов ВВ, Гуров ДЮ, Потанин МБ Современные подходы к оценке морфологии промежуточного мозга при конституциональной предрасположенности к алкогольной зависимости // Морф ведомости -2004 -N3-4 - С 23-24*

14 Потанин МБ Нейроглиальные взаимоотношения в ядрах передней гипоталамической области животных с конституциональной склонностью к потреблению этанола // Бюлл Волгоградского научного центра РАМН -2004 -N3 -С 12-13

15 Потанин МБ Особенности нейро-глиальных взаимоотношений в гипоталамической области животных с конституциональной склонностью к потреблению этанола // Нейронауки теоретические и клинические аспекты (Украина) -2005 -N1-0 43-44

16 Писарев В Б , Гуров Д Ю , Потанин М Б , Новочадов В В Новые подходы к изучению структурных основ конституционального аддиктивного поведения // Бюллетень сибирской медицины - 2005 - Т 4 (прил 1) -С 75

17 Гуров ДЮ, Писарев ВБ, Новочадов ВВ, Потанин МБ Радиальная морфометрия нейронов в оценке конституционально обусловленных особенностей структур промежуточного мозга // Вестник ВолГМУ - 2005 -N1-0 6-8*

18 Потанин МБ Супрахиазматическое ядро гипоталамической области особенности строения, связанные с выской неспецифичексой резистентностью организма //Вестник ВолГМУ -2005 -№4 -С 45-47*

19 Потанин МБ Структурная вариабельность нейронов мамиллярного комплекса крыс с различной конституциональной стресс-реактивностью//Вестник ВолГМУ -2007 -№2 -С 24-28*

20 Потанин М В , Туманов В П, Писарев В Б Особенности ультраструктуры нейронов супрахиазматического ядра гипоталамуса у крыс с различной стресс-реактивностью // Бюл экспер биол и медицины - 2007 -№11 -№11 -С 495-500*

* - журналы, рекомендуемые ВАК РФ для опубликования материалов диссертаций на соискание ученой степени доктора наук (медицинские науки)

Подп. в печать 30.04.08. Формат 60 х 84/16 Бум. пл. 80 г/м2.

Печать офсетная Усл. печ. л. 2.0 Тираж 100. Заказ 58. Волгоградский государственный медицинский университет, 400131, Волгоград, Пл. Павших борцов, 1.

Содержание диссертации, доктора медицинских наук, Потанин, Михаил Борисович

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. СОВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СТРУКТУРНЫХ ОСНОВАХ ГИПОТАЛАМИЧЕСКОЙ РЕГУЛЯЦИИ СТРЕССОРНЫХ РЕАКЦИЙ

1.1. Развитие учения о стрессе с позиции его нейрогенного обеспечения

1.2. Строение гипоталамуса как отражение изменений основных концепций в нейроморфологии

1.3. Конституция и стресс-реактивность 5 О

Глава 2. МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

2.1. Выделение животных с различиями в конституциональной стресс-реактивности

2.2. Методы верификации стрессорных повреждений

2.3. Серийные срезы, идентификация основных ядер и полей гипоталамуса и классические нейрогистологические методики

2.4. Методы иммуногистохимического исследования

2.5. Методы электронной микроскопии

2.6. Методы количественного морфологического анализа (морфометрии) и математической обработки результатов исследования

Глава 3. МОРФОФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЯДЕР И ПОЛЕЙ ГИПОТАЛАМУСА ИНТАКТНЫХ КРЫС С КОНСТИТУЦИОНАЛЬНЫМИ РАЗЛИЧИЯМИ СТРЕСС-РЕАКТИВНОСТИ

3.1. Ядра и поля передней гипоталамической области

3.2. Ядра и поля латеральной и медиальной гипоталамических областей

3.3. Ядра и поля задней гипоталамической области

Глава 4. МОРФОФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИЗМЕНЕНИЙ «АКТУАЛЬНЫХ» СТРУКТУР ГИПОТАЛАМУСА ПРИ МОДЕЛИРОВАНИИ СТРЕССА У КРЫС С КОНСТИТУЦИОНАЛЬНЫМИ РАЗЛИЧИЯМИ СТРЕСС-РЕАКТИВНОСТИ

4.1. Скрининговая оценка стрессорных изменений в ядрах и полях гипоталамической области

4.2. Различия в стрессорных изменениях супраоптического ядра гипоталамуса

4.3. Различия в стрессорных изменениях супрахиахматического ядра

4.4. Различия в стрессорных изменениях дорсомедиального

4.5. Различия в стрессорных изменениях латерального гипоталамического поля

4.6. Различия в стрессорных изменениях маммилярного комплекса

Глава 5. МАТЕМАТИЧЕСКОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ВКЛАДОВ В РЕГУЛЯЦИЮ СТРЕССОРНЫХ РЕАКЦИЙ ОТДЕЛЬНЫХ СТРУКТУР ГИПОТАЛАМУСА В СВЯЗИ С ИХ КОНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ВАРИАБЕЛЬНОСТЬЮ 183 5.1. Корреляционный анализ между количественными показателями стресс-реактивности и морфометрии различных структур гипоталамуса 183 5.2. Корреляционный анализ между количественными показателями стресс-реактивности и стрессорных изменений в гипоталамусе

Введение Диссертация по биологии, на тему "Морфологическая вариабельность гипоталамуса в обеспечении конституциональной стресс-реактивности (экспериментальное исследование)"

Стремительно нарастающий темп урбанической жизни, информационная перегрузка, скученность населения, возрастающая роль фактора общения в обеспечении социального статуса, нарастание доли ксенобиотиков в питании и окружающей бытовой среде современного человека — вот далеко не полный перечень факторов, определяющих возрастание роли стресса в патологии [Селье Г., 1960, 1982; Судаков К.В., 1997, 2002; Крыжановский Г.Н., 1999, 2004; Пшенникова М.Г., 2001; Вашадзе Ш.В., 2006; Глазачев О.С., 2006; Oliver G., Wardle J., 1999; Bell M.E. et al., 2002; Sivukhina E.V. et al., 2006; Gibson L.E., 2006].

С момента публикации Г.Селье в 1936 году статьи «Синдром, вызываемый разными повреждающими агентами», теория стресса прочно вошла в арсенал медицины. В настоящий момент в теории стресса раскрыто немало клеточных и молекулярных механизмов, определяющих его основную динамику и органопатологию, как в остром, так и хроническом варианте развития стрессорной реакции. Определен спектр стресс-активирующих и лимитирующих нейромедиаторов, ульцирогенные, кар-диотропные, иммуномодулирующие, дисгормональные и поведенческие эффекты развития стрессорных реакций [Малышев И.Ю., Манухина Е.Б., 1998; Котов А.В., 1999; Судаков К.В., 2003; Devries А.С., et al., 1997; Ber-ridge M.J., et al., 1998; Hamano H., et al., 2002; Dube L, et al., 2005; Wu Y.H. et al., 2006; Stone EA, et al., 2006; McCormick CM, et al., 2007].

В то же время, даже при ярко выраженных социальных и природных катастрофах тяжесть стрессорной реакции становится фатальной и определяет течение и прогноз болезней лишь примерно у трети лиц, в то время как примерно 20-25% людей при воздействиях тех же факторов практически не реализуют стресс-индуцированную патологию [Анохина И.П., 1997, 2002; Бадыштов Б.А., 1998; Соколова Е.Б., с соавт., 2000; Судаков К.В., Юматов

E.A., 2001; Bremner J.D., et al., 1996; Kelley A.E., Berridge K.C., 2002; Pe-coraro N., et al., 2004; Dallman M.F., et al., 2005]. Изучение этой крайне интересной, на наш взгляд, проблемы можно проводить с различных позиций. Сейчас уже известно немало генетических особенностей, определяющих уровень реактивности при стрессе и чувствительности к действию стрес-сорных факторов, причем два этих свойства не могут рассматриваться как полностью генетически сопряженные [Середенин С.Б., с соавт., 2000; Анохин К.В., Судаков К.В., 2003; Маркина Н.В., с соавт., 2003; Bartolomucci А., et al., 2003; Simpkiss J.L., Devine D.P., 2003; McGill, et al., 2006; Centeno M.L. et al., 2007; Goto S., et al., 2007; Ulrich-Lai Y.M. et al., 2007].

Помимо генетической детерминированности, одну из составляющих стресс-реактивности следует искать в морфо-функциональных особенностях основных структур, отвечающих за регуляцию отношений организма с внешней средой в целом — прежде всего организации церебральных структур [Пшенникова М.Г., с соавт., 2000; Yehuda R., et al., 1991; Avishai-Eliner S., et al., 2001; Morin SM, et al, 2001; Krady J.K., et al., 2002; Bluthe R.M., et al., 2002; Figueiredo H.F. et al., 2003; Inoue K., et al., 2003; Dallman M.F., et al., 2004; Badowska-Szalewska E., et al., 2006; Girotti M., et al., 2006].

В цикле работ, выполненных в Волгоградском государственном медицинском университете (1988-2007), ранее были раскрыты фундаментальные закономерности организации различных структур головного мозга при конституциональных фенотипах, связанных с высоким риском таких распространенных заболеваний как ишемическая болезнь сердца и алкоголизм. Расширены представления о структурных основах реагирования головного мозга на стресс, определяющих общую неспецифическую реактивность организма и, в итоге, органопатологию стрессовой реакции [Писарев В.Б., 1990; Баннов А.Н., 1994; Ерофеев А.Ю., 1995; Смирнов А.В., 1998, 2005; Гуров Д.Ю., 1999, 2005; Фролов В.И., 2004; Писарев В.Б. с соавт., 2006; За-гребин B.JL, 2007; Капитонова М.Ю. с соавт., 2007].

За рубежом многими учеными также демонстрировалась важная роль гипоталамуса в акцепции, трансформации и регулировании силы ответной реакции на стрессовые воздействия [Calogero А.Е., 1995; Stratakis С.А., Chrousos G.P., 1998; Thompson R.H., Swanson L.W., 2003; Okere C.O., Water-house B.D., 2004; Kwon M.S., et al., 2006; Ostrander M.M., et al., 2006; Muramatsu Т., et al., 2006; Kiss A., 2007; Lowry C.A., et al., 2007].

За рамками этих исследований осталась такая теоретически и практически важная проблема, как определение особенностей в тех или иных структурах гипоталамуса у животных с доказанной высокой или низкой стресс-реактивностью. Равно не изучались в сравнении изменения этих «актуальных» для развития стресса структур при его воспроизведении у животных с диаметрально противоположными уровнями стресс-реактивности.

Получение нового знания в нейроморфологии на современном этапе немыслимо без сопоставления результатов классических методов светооп-тического исследования, иммуногистохимического выявления специфических молекул-участниц работы головного мозга и данных ультрамикроскопии нейронов, нейроглии и других элементов нейронального окружения [Боголепов Н.Н., 2002; Николлс Дж.Г., с соавт., 2003; Ахмадеев А.В., Кали-муллина Л.Б., 2007; Bonini P., et al., 2004; Gingerich S., Krukoff T.L., et al., 2006; Muramatsu Т., et al., 2006; Block M.L., et al., 2007; Ma S., et al., 2007]. С теоретических позиций рассмотрение структур мозга как гистотопографи-чески очерченных ядер и проводников, выделение нейрональных модулей и изучение межклеточных отношений в мозге следует рассматривать как взаимодополняющие при выполнении подобного исследования.

С этих позиций актуальным представляется фундаментальное морфо-функциональное исследование гипоталамуса как одной из ключевых структур в обеспечении конституционально различной стресс-реактивности.

Цель работы — установить закономерности варьирования отдельных гипоталамических структур у животных с различным уровнем конституциональной стресс-реактивности и уточнить на этой основе участие гипоталамуса в обеспечении силы и выраженности стрессорной реакции.

Задачи исследования.

1. Изучить морфофункциональные различия отдельных ядер и полей гипоталамуса у животных с высокой и низкой стресс-реактивностью.

2. Изучить на иммуногистохимическом и ультрамикроскопическом уровне особенности строения нейронов ядер гипоталамуса, наиболее различающихся у животных с высокой и низкой стресс-реактивностью.

3. Выявить характер и выраженность стресс-индуцированных изменений в ядрах гипоталамуса, наиболее различающихся у животных с высокой и низкой стресс-реактивностью.

4. Провести корреляционный анализ связей между показателями стресс-реактивности и морфометрии различных структур гипоталамуса.

5. Провести корреляционный анализ связей между показателями стресс-реактивности и стрессорных изменений в гипоталамусе и разработать математическую модель, характеризующую выраженность и характер стрессорных реакций с учетом стресс-реактивности и особенностей строения гипоталамуса на светооптическом и ультрамикроскопическом уровне.

Научная новизна.

На основании сопоставления результатов светооптического, иммуно-гистохимического, ультрамикроскопического методов исследования и привлечения методов современного математического анализа результатов морфометрии и определения стресс-реактивности получены новые данные о выделении наиболее ядер и полей гипоталамуса, наиболее актуальных с позиции формирования конституциональной стресс-реактивности. К ним, помимо общепризнанных, впервые отнесены дорсомедиальное ядро, латеральное гипоталамическое поле и два ядра маммилярного комплекса. Показано, что нейроны разных ядер, участвующих в формировании стресс-реактивности, обладают общим ультрамикроскопическим признаком -сравнительно более высоким удельным объемом митохондрий в перика-рионах и их более функционально активной организацией. Выявлены как стойкие признаки строения ядер гипоталамуса у животных с высокой стресс-реактивностью: более плотная упаковка нейронов при относительно малом количестве граничных сосудов и астроглиоцитов, относительно больший процент гистамин и серотонинергических нейронов.

Показаны различия в краниокаудальных и дорсовентральных градиентах строения ядер и полей гипоталамуса как отражения различной конституциональной стресс-реактивности животных.

На основе полученных данных была сформирована теоретическая концепция о фенотипической вариабельности гипоталамуса, которая может рассматриваться как ключевой морфофункциональный субстрат стресс-реактивности. Это подтверждено данными математического анализа с построением адекватной модели взаимоотношений стрессорной афферента-ции, межъядерных взаимоотношений в гипоталамусе с учетом их конституциональных особенностей и силы последующего стрессорного ответа.

Научно-практическая значимость.

Полученные данные расширяют имеющиеся представления о структурных основах стрессорной реакции с позиции конституциональной ней-роморфологии. Выделение компонента вариабельности участия отдельных структур гипоталамуса за счет особенностей их строения в итоге существенно проясняет общие различия в выраженности стрессорного ответа у различных организмов на идентичные по характеру и силе воздействия.

Моделирование стресса у животных с конституционально высокой стресс-реактивностью целесообразно для получения наиболее ранней и полной картины стресс-индуцированной патологии при воздействии стрессоров даже умеренной силы.

Положения, выносимые на защиту.

1. На ультраструктурном, клеточном и тканевом уровне ядра и поля гипоталамуса (каждое — в разной степени) обладают широкой вариабельностью строения, среди которого можно выделить устойчивые наборы признаков, свойственных животным с конституционально высокой и низкой стресс-реактивностью.

2. Наличие (предсуществование) особенностей строения отдельных ядер и полей гипоталамуса у животных с различной стресс-реактивностью частично определяет характер и выраженность последующих стресс> индуцированных изменений в этих структурах.

3. Особенности строения гипоталамуса и происходящих в нем при стрессе изменений, в свою очередь, определяют общую выраженность и течение стрессорной реакции.

Апробация работы и публикации.

Основные результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались научных сессиях профессорско-преподавательского состава Волгоградского государственного медицинского университета (Волгоград, 1998-2006), на III Российском конгрессе по патофизиологии (Москва, 2004), III Всероссийской научно-практической конференции «Медико-биологические и психолого-педагогические аспекты адаптации человека» (Волгоград, 2004), VII конгрессе Международной ассоциации морфологов (Казань, 2004), V съезде физиологов Сибири (Новосибирск, 2005); Международном конгрессе «Проблемы вегетативной дисрегуляции» (Донецк,

2005); Российской научной конференции с международным участием «Медико-биологические аспекты мультифакториальной патологии» (Курск,

2006); Всероссийской конференции «Новые медицинские технологии» (Волгоград, 2007).

Апробация работы осуществлена на совместном заседании кафедр гистологии, цитологии и эмбриологии, патологической анатомии, анатомии человека, судебной медицины Волгоградского государственного медицинского университета 25 апреля 2008 года.

По материалам диссертации опубликованы 26 научных работ, в том числе 9 - в журналах «Морфология», «Морфологические ведомости», «Бюллетень экспериментальной биологии и медицины» и «Вестник Волгоградского государственного медицинского университета», включенных в действующий «Перечень . ВАК» (медицинские науки, редакция апрель 2008).

Реализация и внедрение результатов исследования.

Материалы диссертации внедрены в учебный процесс в Волгоградском государственном медицинском университете, Волгоградском государственном университете, Волгоградской государственной академии физической культуры, Саратовском государственном медицинском университете, Ставропольской государственной медицинской академии, Астраханской государственной медицинской академии. Разработанные и апробированные диагностические методики используются Волгоградского областного пато-логоанатомического бюро и Волгоградского научного центра РАМН и администрации Волгоградской области.

Заключение Диссертация по теме "Гистология, цитология, клеточная биология", Потанин, Михаил Борисович

ВЫВОДЫ

1. Животные с высоким и низким уровнем стресс-реактивности имеют пред существующие (вне стрессового воздействия) особенности строения отдельных ядер и полей гипоталамуса. Наиболее вариабельными структурами гипоталамуса, изученных нами крыс, в связи со стресс-реактивностью у интактных животных в отношении плотности и размеров расположения нейронов, объема нейронного окружения, количества астро-и микроглии являются медиальное преоптическое, супраоптическое, супра-хиазматическое, дорсомедиальное, супрамамиллярное ядра, а также нейро-пиль ретрохиазмальной и латеральной гипоталамической областей.

2. В зависимости от выявленных различий в строении нейронов, сложности их организации и характера нейроглиального и сосудистого окружения, основные (актуальные) ядра гипоталамуса у животных с высокой стресс-реактивностью могут быть отнесены к одной из четырех групп: сложноорганизованные «сильные» ядра с потенциально высокой устойчивостью к повреждению (супрахиазматическое, аркуатное, супрамамиллярное и вентральная часть премамиллярного ядра), «сильные» со сниженной потенциальной резистентностью (паравентрикулярное и дорсомедиальное), «слабые» с высокой резистентностью (супраоптическое и перивентрику-лярное ядра) и «слабое» с низкой резистентностью (медиальное преоптическое ядро).

3. Нейроны супрахиазматического и супраоптического ядер гипоталамуса животных с высокой стресс-реактивностью обладают общими ультраструктурными особенностями, заключающимися в относительно большей доли эухроматина в структуре ядра, в отсутствии инвагинаций кариолеммы, большей плотности органелл в цитоплазме перикариона, моно-морфности митохондрий и относительно меньшей плотности их матрикса.

Эти особенности отражают в своей совокупности более высокую функциональную активность и лабильность этих клеток при стрессорных стимулах.

4. Относительно высокая экспрессия нейрональной нитроксидсинта-зы (NOS-1) при сниженной экспрессии эндотелиальной нитроксидсинтазы (NOS-3) является одним из ключевых особенностей ядер переднего гипоталамуса у крыс с высокой стресс-реактивностью. Наиболее выраженная вариабельность в экспрессии нитроксидсинтаз в зависимости от стресс-реактивности характерна для медиального преоптического, супраоптиче-ского и паравентрикулярного ядер.

5. У крыс с высокой стресс-реактивностью исходно высокая экспрессия нейрональной нитроксидсинтазы (NOS-1) при низком содержании эндотелиальной изоформы (NOS-3) в супраоптическом и паравентрикуляр-ном ядрах гипоталамуса сопровождается при стрессе еще большим приростом экспрессии нейрональной изоформы (NOS-1) (до 70% позитивных нейронов), что соответствует более высокой степени повреждения нейронов в этих ядрах, которое было подтверждено морфологически.

6. Сочетание относительно высокой экспрессии тирозингидроксила-зы (катехоламинергическое представительство) и низкой экспрессии рецептора GR2 (глутаматцептивное представительство) относятся к ключевым особенностям ядер среднего гипоталамуса, что в максимальной степени характерно для дорсомедиального ядра.

7. Наибольшая вариабельность строения нейропиля животных с различной стресс-реактивностью характерна для ретрохиазмальной и латеральной гипоталамической областей, и заключается в его более сложной организации, более плотном расположении волокон, почти вдвое большем показателе извитости волокон и большей экспрессии кислого глиального протеина GFAP.

8. При стрессе у крыс слабая или умеренная степень повреждения регистрируется не во всех ядрах гипоталамуса. В большей степени при стрессе у животных с высокой стресс-реактивностью повреждаются супраопти-ческое ядро (ВСР - 22%, НСР - 14,3%), паравентрикулярное ядро (ВСР -25,6%, НСР - 13,8%) и супрамамиллярное ядро (ВСР -29,8%, НСР - 14,8%). Меньшая степень повреждения для животных с высокой стресс-реактивностью характерна для перивентрикулярного ядра (ВСР — 6,1%, НСР - 11%), супрахиазматического ядра (ВСР - 3,4%, НСР - 7,1%), дорсомедиального ядра (ВСР — 7,2%, НСР — 16,5%). При относительно высокой степени повреждения в вентромедиальном ядре (22%) и умеренной - в дорсальной части премамиллярного ядра (12%), они от стресс-реактивности не зависели. Изменения в нейронах имеют неспецифический характер и мозаичны по выраженности у соседних клеток, причем различия в степени повреждения у животных с высокой и низкой стресс-реактивностью не полностью совпадают с различиями в строении этих ядер.

9. На ультраструктурном уровне в нейронах супраоптического и супрахиазматического ядер гипоталамуса изменения при стрессе заключаются, в основном, в увеличении, как числа митохондрий, так и структурированности их крист и зернистости матрикса, возрастании числа рибосом и элементов эндоплазматического ретикулума. Эти изменения вместе с признаками истощения секреторных гранул были более выражены у крыс с высокой стресс-реактивностью.

10. По данным корреляционного анализа, выявлены многочисленные связи между морфометрическими характеристиками ключевых ядер гипоталамуса и количественными показателями стресс-реактивности. У животных с высокой стресс-реактивностью значение более плотного расположения нейронов выявлено у супрахиазматического, дорсомедиального, арку-атного, супрамамиллярного ядер и вентральной части премамиллярного ядра. Менее плотное расположение нейронов оказалось значимым у медиального преоптического, перивентрикулярного и супраоптического ядер. Значение более сложной организации микроокружения было доказано для супраоптического, супрахиазматического, паравентрикулярного, дорсомедиального и аркуатного ядер, менее сложно организованной - для перивентрикулярного ядра.

11. Более высокое количество микроглии оказалось значимым у крыс с высокой стресс-реактивностью только в дорсомедиальном ядре и дорсальной части премамиллярного ядра. Относительно малое количество микроглии было характерно для всех остальных исследованных ядер гипоталамуса.

12. При сохранении общего характера минимальных изменений или умеренного повреждения нейронов в каждом конкретном ядре гипоталамуса стресс-индуцированные изменения определяются, при прочих равных условиях, сложностью его исходной организации, эволюционной зрелостью, микроглиальным представительством, медиаторным представительством и функциональным предназначением в стрессовой системе.

Библиография Диссертация по биологии, доктора медицинских наук, Потанин, Михаил Борисович, Волгоград

1. Автандилов Г.Г. Компьютерная микротелефотометрия в диагностической гистоцитопатологии. М.: РМАПО, 1996.- 256 с.

2. Автандилов Г.Г. Основы количественной патологической анатомии.- М.: Медицина, 2002. 240 с.

3. Акмаев И.Г. Нейро-иммунно-эндокринные взаимодействия: их роль в дисрегуляторной патологии // Патол. физиология . — 2001. N4. - С. 3-10.

4. Акмаев И.Г. Нейроиммуноэндокринлогия: истоки и перспективы развития // Успехи физиол. наук. 2003. - Т. 34, №4. - С. 4-15.

5. Ахмадеев А.В., Калимуллина Л.В. Электронно-микроскопическая характеристика нейроэндокринных нейронов амигдалярного комплекса мозга крыс-самцов и самок крыс в различные фазы астрального цикла // Морфология.- 2006. Т. 130, №6. - С. 25-29.

6. Ахмадеев А.В., Калимуллина Л.Б. Структурно-функциональная характеристика дорсомедиального ядра миндалевидного комплекса мозга у самцов крыс // Бюлл. экспер. биол. и медицины. — 2007. Т. 143, №4. - С. 467-469.

7. Андреева Н.Г., Обухов Д.К. Эволюционная морфология нервной ситсемы позвоночных. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та. - 1991. - 296 с.

8. Анохин К.В., Судаков К.В. Геном нейронов мозна в организации системных механизмов поведения // Бюлл. экспер. биол. и медицины. — 2003.-Т. 135,№2.-С. 124-131.

9. Бадыштов Б.А. Фенотипы реакций здоровых добровольцев на эмоциональный стресс и бензодиазепиновые транквилизаторы: Автореф. дис. . докт. мед. наук. — М., 1998. — 47 с.

10. П.Бажанова Е.Д., Теплый Д.Л. Участие интерферона-а в регуляции апоптоза клеток гипоталамо-гипофизарно-адренокортикальной системы старых крыс при оксидативном стрессе // Морфология 2004. — N1. - С. 23-27.

11. Башкатова В.Г., Раевский К.С. Оксид азота в механизмах повреждения мозга, обусловленных нейротоксическим действием глутамата // Биохимия 1998. - Т. 63, N10. - С. 1020-1028.

12. Березин Ф.Б., Мирошников М.П. Эмоциональный стресс и психосоматические расстройства. Подходы к терапии // Materia Medica. 1996. -№1 (9).-С. 29-56.

13. Боголепов Н.Н., Чучков В.М., Курникова И.А., Карпова А.В. Цито-архитектоника продолговатого мозга, варолиева моста и среднего мозга крысы: атлас. М.: Изд-вл АНК, 2002. - 130 с.

14. Боголепов Н.Н., Герштейн Л.М., Сергутина А.В., Доведова Е.Л. Морфохимические особенности мозга крыс различных линий // Актуальные проблемы морфологии: Тр. Сибирского мед. ун-та. Томск, 2002. - С. 31.

15. Бородин П.М., Шюлер Л., Беляев Д.К. Проблемы генетики стресса. Сообщение 1. Генетический анализ поведения мышей в стрессирующей ситуации // Генетика. 1976. - Т. XII, № 12. - С. 62-71.

16. Буданцев А.Ю., Айвазян А.Р., Компьютерная трехмерная реконструкция биологических объектов с использованием серийных срезов // Морфология. 2005. №1. С. 72-78.

17. Бульон В.В. Центральные механизмы развития нейрогенного повреждения желудка и его фармакологическая коррекция // Пат. физиол. -1995.-№1.-С. 21-23.

18. Быкова А.А., Сединина Н.С. Состояние нейромедиаторной системы у участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС // Клин. Лаб. диагностика. 2005. - №3. - С. 17-18.

19. Васильев Ю.Г., Шумихина Г.В., Соболевский С.А. Внесинаптиче-ские взаимодействия в центральной нервной системе // Гистологическая наука России в начале XXI века: итоги, задачи, перспективы. М.: РУДН, 2003.-С. 106-108.

20. Васильева Л.С., Украинская Л. А. Ограничение стресс-индуцированной альтерации легких путем активации ГАМК-ергической стресс-лимитирующей системы // Актуальные проблемы морфологии: Тр. Сибирского мед. ун-та. Томск, 2002. - С. 99-100.

21. Вашадзе Ш.В. Серотонин и депрессия // Клин. лаб. диагностика. -2006.-№10.-С. 19-24.

22. Ведяев Ф.П., Витриченко Е.Е., Мищенко В.П., Тарасенко Л.М. Зависимость ульцирогенного действия эмоционального стресса от индивидуально-типологических особенностей крыс//Пат. физиол.— 1985 —№ 5. -С. 21-23.

23. Вейн A.M. Клинические аспекты эмоционального стресса // Эмоциональный стресс: теоретические и клинические аспекты. / Под ред. К.В.Судакова, В.И.Петрова. — Волгоград, 1997.— С. 138—148, 154-157.

24. Вернигора А.Н., Михайлова О.Е., Генгин М.Т. и др. Влияние хрни-ческого потребления эитанола на активность основных карбоксипептидаз в отделах мозга крыс // Укр. биохим. журн. 2002. - N6. - Р. 128-130

25. Владимиров С.В., Угрюмов М.В. Супрахиазматическое ядро гипоталамуса: роль в регуляции циркадианных ритмов, строение, нервные связи, ращзвитие в онтогенезе // Усп. соврем, биологии. 1995. - Т. 115, вып. 2. -С. 185-197.

26. Ганнушкина И.В., Конорова И.Л., Вейко Н.Н. Длиннофрагментар-ная ДНК плазмы крови как один из критериев индивидуальной чувствительности к эмоциональному стрессу и церебральной ишемии // Патол. физиология и экспер. терапия. 2006. - №3. - С. 8-10.

27. Герасимов А.В. Функциональная морфология нейронов супрахи-азматчиеских ядер гипоталамуса крыс после компбинированного воздействия рентгеновского излучения и света // Радиац. Биология. — 2003. Т. 43, №4. - С. 389-395.

28. Голиков П.П. Рецепторные механизмы глюкокортикоидного эффекта. — М.: Медицина, 1988. — 288 с.

29. Гончарук В.Д., Баюс P.M. Изменения в супрахиазматическом и па-равентрикулярном ядрах гипоталамуса при эссенциальной гипертензии // Арх. Патологии. 1998. - №3. - С. 7-10.

30. Гуров Д.Ю. Морфофункциональное состояние коры головного мозга стресснейстойчивых и стрессустойчивых крыс: Автореф. Дис. . кандидата мед. наук. Волгоград, 1999. — 22 с.

31. Гуров Д.Ю. Морфофункциональные особенности различных ото-тделов центральной нервной системы у животных с конституциональной алкогольной мотивацией: Автореф. дис. . доктора мед. наук. Волгоград, 2005.-38 с.

32. Данилов Г.Е., Мягков А.В., Брындина И.Г., Васильева Н.Н. Роль стресспротекторных структур мозга в регуляции висцеральных функций. -М.: Изд-во РАМН, 2004. 144 с.

33. Девойно JI.В. Центральный механизм допамин-, серотонин-, ГАМК- и пептидергической иммуномодуляции // Бюлл. СО РАМН. 1994. -вып. 4. - С. 19-25.

34. Демко П.С., Сидорова О.Д., Поллуксов М.Н. Комплексная реакция гипоталамо-гипофизарно-тиреоидной оси при анафилаксии // Актуальные проблемы морфологии: Тр. Сибирского мед. ун-та. Томск, 2002. - С. 118119.

35. Динзбург А.Л., Чирков A.M., Чиркова С.К. Стресспротективный эффект нейропептидов у обезьян // Пат. физиол,— 1995.— № 1.— С. 19— 21.

36. Евсеев В.А., Миковская О.И. Нейроиммунопатология: иммуноаг-рессия, дизрегуляция, перспективы адоптивной иммунотерапии. // Ж. неврологии и психиатрии. — 2002. №5. — С. 60-64.

37. Зайцев В.М., Лифляндский В.Т., Маринкин В.И. Прикладная медицинская статистика. СПб, 2003. - 430 с.

38. Зиматкин С.М., Кузнецова В.Б., Анищик О.В. Гистаминергическая нейронная система мозга // Морфология. 2003. — N1. - С. 80-83.

39. Иванов А.А., Гладских О.П., Кузнецова А.В., Данилова Т.И. Межклеточные и клеточно-матриксные взаимодействия в патологии // Молекулярная медицина. 2005. - №2. - С. 16-20.

40. Кактурский Л.В., Внезапная сердечная смерть: современное состояние проблемы // Архив патологии. 2005. - Т. 67, №3. - С. 8-11.

41. М.Ю.Капитонова, Ю.В.Дегтярь, З.Ч.Морозова, В.В.Хлебников, В.Л.Загребин. Респонсивность гипоталамо-гипофизарно-адренокортикальной оси при действии различных видов стрессоров // Вестник ВолГМУ.- 2008.- N1 (25).- С.58-60.

42. Клименко В.М. Анализ процессов перестройки организации импульсной активности нейронов гипоталамических структур в процессе реакции на антиген // Иммунофизиология / Под ред. Е.А. Корневой. Л.: Наука, 1993.-С. 113-129.

43. Копылова Г.Н., Бакаева З.В., Бадмаева С.Е., и др. Терапевтические эффекты глипролинов (PGP, GP, PG) в отношении стрессогенных нарушений поведения крыс // Бюлл. экспер. биологии и медицины. 2007. - Т. 143, №2.-С. 124-127.

44. Корочкин Л.И., Ревищин А.В., Охотин Е.В.,Нейронные стволовые клетки и их значение в восстановительных процессах в нервной ткани // Морфология. 2005. - №3. - С. 7-17.

45. Котов А.В. Мотивационно-эмоциональный конфликт в структуре поведенческого акта // Психофизиология. 1999. - Т. 20, №6. - С. 62-71.

46. Крыжановский Г.Н. Некоторые общебиологические закономерности и базовые механизмы развития патологических процессов // Архив патологии 2001. - N6. - С. 44-47.

47. Крыжановский Г.Н. Общая патофизиология нервной системы. — М.: Медицина, 1997. — 450 с.

48. Крыжановский Г.Н. Дизрегуляционная патология. М.: Медицина,2002. 230 с.

49. Кузнецов Н.Э. Функциональная динамика осмосенситивной нейронной системы преоптического/ переднего гипоталамуса // Арх. клин, и экспер. медицины (Украина). 2003. -N1. - С. 16.

50. Куликов В .П., Гречишников В.Н., Сидор М.В. Реакция мозговой гемодинамики на сочетанные стрессорные воздействия // Бюл. экспер. биологии и медицины. — 2005. — №1. С. 7-15.

51. Лапин И.П. Стресс. Треврога. Депрессия. Алкоголизм (Нейрокину-рениновые механизмы и новые подходы к лечению). СПб.: ДЕАН, 2004. -224 с.

52. Лискина Е.Б. Эффекты бактериального эндотоксина на секрецию и выброс вазопрессина при солевой ангрузке у крыс // Бюл. экспер. биологии и медицины.-2003.-Т. 136, №8.-С. 148-151.

53. Логвинов С.В., Герасимов А.В., Костюченко В.П. Пластичность секреторных нейронов супраоптических и паравентрикулярных ядер гипоталамуса при воздействии света // Морфология. — 2005. Т. 127, №2. - С. 2426.

54. Лычкова А.Э., Смирнов В.М. К вопросу о влиянии фосфолипид-ного состава тканей на реализацию синергизма между отделами вегетативной нервной системы // Бюлл. экспер. биол. и медицины. — 2002. №4. - С. 364-366.

55. Ляшенко А.А., Уваров В.Ю. Структура и функции нейропоэтинов // Молекул, медицина. 2003. - N2. - С. 14-22.

56. Максимович Н.Е. Агрегация тромбоцитов при модуляции пути L-аргинин-NO у крыс с ишемией головного мозга // Патол. физиология и экспер. терапия. -2005.-№4.-С. 14-15.

57. Малышев И.Ю., Манухина Е.Б. Стресс, адаптация и оксид азота // Биохимия. 1998. - Т. 63, 7. - С. 992-1006.

58. Манухина Е.Б., Покидышев Д.А., Малышев И.Ю. Предупреждение острой гипотензии и гиперактивации эндотелия при тепловом шоке с помощью адаптации к стрессорным воздействиям // Бюл. экспер биол. и медицины. 1997. - Т. 124, № 10. - С. 380-383.

59. Маркина Н.В., Салимов P.M., Перепелкина О.В., и др. Корреляции веса мозга и изменений поведения в ответ на введение этанола у лабораторной мыши // Генетика. 2003. - №6. - С. 826-830.

60. Марков Х.М. Сосудистые эффекты липопротеинов и оксид азота: клеточные и молекулярные механизмы // Патол. физиология и экспер. терапия. 2006. - №3. - С. 2-7.

61. Маслов JI.H., Лишманов Ю.Б., Терашвили М., Малкова Н.В. Эн-дорфиновое звено эндогенной опноидной системы: локализация, рецепция, функция // Патол. физиология и экспер. терапия. 2004. - №3. - С. 15-22.

62. Маслов А.Н, Лишманов Ю.Б., Терашвили М. Роль эндорфинов в регуляции болевой чувствительности // Патол. физиология и экспер. терапия. 2005. - №1. - С. 27-30.

63. Мацко М.А., Иванова Н.Е. Соотношение некоторых медиаторов стрессреализующих и стресслимитирующих систем в остром периоде ише-мического инсульта // Патол. физиология и экспер. терапия. 2004. - №4. -С. 14-15.

64. Меерсон Ф.З. Адаптационная медицина: механизмы и защитные эффекты адаптации. — М.: Hypoxia Medical LTD. — 1993. — 331 с.

65. Меерсон Ф.З., Пшенникова М.Г. Стресс-лимитирующие системы организма и новые принципы профилактической кардиологии. — М.: НПО Союзмединформ, 1989. — 72 с.

66. Меерсон Ф.З., Пшенникова М.Г., Кузнецова Б.А. и др. Развитие адаптации к стрессу в результате курса транскраниальной электростимуляции // Бюл. экспер. биол. и медицины. — 1994. — № 1. — С. 16—18.

67. Меньшанов П.Н., Баннова А.В., Ильиных Ф.А., Дыгало Н.Н. Негативная регуляция а2-адренорецепторами экспрессии каспазы-3 в коре неона-тального мозга // Бюлл. экспер. биологии и медицины. 2007. - Т. 143, №3. -С. 244-247.

68. Микоян В.Д., Кудрина Л.Н., Манухина Е.Б. и др. Различия в стимуляции синтеза NO при тепловом шоке у крыс генетически различных популяций // Бюл. экспер. биол. и медицины. 1996. - Т. 121, № 6. - С. 634-637.

69. Миронова В.И., Рыбникова Е.А., Ракицкая В.В. Экспрессия вазо-прессина в гипоталамусе актьивных и пассивных крыс при развитии пост-стрессорной депрессии // Бюлл. экспер. биол. и медицины. 2005. - Т. 140., №12.-С. 618-621.

70. Мойбенко А.А., Досенко В.Е., Нагибин B.C., Ферментативные механизмы апоптоза // Патол. физиология и экспер. терапия. 2005. - №3. - С. 17-27.

71. Москалева Е. Ю., Северин С. Е. Возможные механизмы адаптации клетки к повреждениям, индуцирующим программированную гибель. Связь с патологией // Патол. физиология и экспер. терапия. 2006. - №2. - С. 2-15.

72. Мулик А.Б. Оптимизация медико-биологического эксперимента in vivo. Волгоград, 2003. - 212 с.

73. Мушкамбаров Н.Н., Кузнецов C.JI. Молекулярная биология. М.: МИА, 2003.-544 с.

74. Недоспасов А.А. Биогенный NO в конкурентных отношениях // Биохимия 1998. - Т. 63, N8. - С. 122-132.

75. Никитин В.П., Судаков К.В. Механизмы интегративной деятельности нейронов // Успехи физиол. наук. 1997. - Т. 28, №1. - С. 27-46.

76. Николлс Дж.Г., Мартин А.Р., Валлас Б., Дж., Фукс П.А. От нейрона к мозгу. М.: УРСС, 2003. - 672 с.

77. Новиков В.Д. Оценка взаимоотношений структуры и функции с позиций теории функциональных систем // Морфология 2002. — N5. - С. 19-24.

78. Обухов Д.К., Смирнов Г.К. Регистрация циркалдианннйо активности супрахиазматических ядер мозга крыс с помощью автоматизированного комплекса анализа изобращений // Физиол. журн. им. И.М.Сеченова. 1992. -Т. 78, №2.-С. 118-120.

79. Пальцев М.А., Иванов А.А. Межклеточные взаимодействия. М.: Медицина, 1995.-224 с.

80. Пальцев М.А., Северин Е.С., Иванов А.А. Патологическая анатомия и молекулярная диагностика // Архив патологии — 2006. №4. - С. 3-8.

81. Петров В.И. Фармакологическая коррекция эмоционального стресса // Эмоциональный стресс: теоретические и клинические аспекты / Под ред. К.В.Судакова, В.И.Петрова. Волгоград, 1997. - С. 127-134.

82. Петрова Е.С., Отеллин В.А. Серотонин принимает участие в регуляции гистогенетических процессов в эмбриональном неокортексе крыс // Бюлл. экспер. биологии и медицины. 2007. - Т. 143, №3. - С. 344-348.

83. Писарев В.Б. Морфофункциональная организация гипоталамуса при ишемической болезни сердца: Автореф. дис. . доктора мед. наук. М., 1990.-24 с.

84. Писарев В.Б. Модульная организация гипоталамуса крыс // Бюл. экспер. биологии и медицины. — 1992. -№7. С. 83-86.

85. Писарев В.Б., Новочадов В.В. Морфофункциональная характеристика ядер гипоталамуса кошек при хроническом эндотоксикозе // Морфология. 2004. — N4. - С. 112.

86. Писарев В.Б., Смирнов А.В. Гистологические изменения в медуллярных ядрах растущих крыс под влиянием стрессового воздействия // Морфология-2004.-N4.-С. 100-101.

87. Писарев В.Б., Смирнов А.В. Гистологические изменения в ма-миллярных ядрах гипоталамуса растущих крыс в условиях эмоционально-болевого стресса // Фундаментальные исследования. 2005. - №2. — С. 3132.

88. Писарев В.Б., Смирнов А.В., Гуров Д.Ю. Вариабельность структур центральной нервной системы и ее роль в развитии патологических процессов. — Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2006. 192 с.

89. Пшенникова М.Г. Защитная роль простагландинов при повреждающих воздействиях // Патол. физиология и экспер. терапия. 1991. - №6. -С. 54-58.

90. Пшенникова М.Г., Голубева Л.Ю., Кузнецова Б.А. и др. Различия в стресс-реакции и формировании адаптации к стрессу у крыс Август и Вис-тар//Бюл. экспер. биол. —1996. — Т. 122, № 8. — С. 156—159.

91. Пшенникова М.Г., Смирин Б.В., Бондаренко О.Н. и др. Депонирование оксида азота у крыс разных генетических линий и его роль в анти-стрессорном эффекте адаптации к гипоксии // Физиол. журн. им И.М. Сеченова. 2000. - Т. 86, № 2. - С. 174-181.

92. Раевский К.С., Сотникова Т.Д., Гайнетдинов P.P. Дофаминерги-ческие системы мозга: рецепторная гетерогенность, функциональная роль, фармакологическая регуляция // Успехи физиол. наук. — 1996. — Т. 27. №4.- С. 3-29.

93. Рыбакова М.Г., Жидков К.П., Клечиков В.З., Клиническая пато-морфология критических состояний // Архив патологии. 2005. №5. т. 67. С.41-48.

94. Рыбникова Е.А., Пелто-Хьюкко М., Ракицкая В.В., Шаляпина

95. B.Г. Локализация кортиколибериновых рецепторов в мозгу крысы // Рос. физиол. журнал им. И.М.Сеченова. 2001. - Т. 87, №12. - С. 1595-1602.

96. Салимов P.M., Виглинская И.В. Оценка ускоренного развития устойчивой алкогольной мотивации у крыс с целью изучения потенциальных противоалкогольных средств // Бюлл. экспер. биологии и медицины. 1990.- №4. С. 361-366.

97. Саркисов Д.С., Перов Ю.Л. Руководство по гистологической технике. М.: Медицина, 1996. - 242 с.

98. Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. М.: Медгиз. -1960. - 254 с.

99. Семке В.Я., Мельникова Т.Н., Бохан Н.А. Нейробиологические механизмы алкоголизма. // Журнал неврологии и психиатрии. 2002. - №8.1. C. 61-66.

100. Семченко В.В. Нейротрансплантология. — Омск: Омская обл. типография, 2004. 308 с.

101. Сергутина А.В., Герштейн Л.М. Нейрохимическая характеристика действия d-сониндуцирующего пептида при гиперактивности дофаминергической системы крыс Вистар // Бюл. экспер. биологии и медицины. — 2000.-Т. 130, №11.-С. 536-538.

102. Середенин С.Б., Лапицкая А.С., Надоров С.А., Кудрин B.C., Ба-дыштов Б.А. Многомерная оценка межлинейных различий в обмене моноаминов в мозге мышей С57В1/6 и BALB/c // Бюл. экспер. биологии и медицины. 2000. - Т. 129, №5. - С. 233-235.

103. Сивухина Е.В. Крупноклеточные ядра гипоталамуса при хронической алкогольной интоксикации: Авторея. дис. . кандидата мед. наук. -Волгоград, 2004. 21 с.

104. Симонов П.В. Нейробиология' индивидуальности // Природа. -1997.-№3.-С. 81-89.

105. Смирнов А.В. Структурно-функциональные механизмы адаптации гипоталамуса и продолговатого мозга растущего организма к стрессовым воздействиям: Автореф. дис. . доктора мед. наук. — Волгоград, 2005. — 40 с.

106. Соколова Е.Б., Березин Ф.Б., Барлас Т.В. Эмоциональный стресс: психологические механизмы, клинические проявления, терапия // Materia Medica. 1996. - №1(9). - С. 5-25.

107. Солнышкова Т.Г., Пархоменко Ю.Г. Патоморфологические изменения макроглии при хронической интоксикации сероводород-содержашим газом // Арх. патологии — 2003. №3. - 41-45.

108. Суворов Н.Ф., Шуваев В.Т. Участие базальных ганглиев в орга- 1 низации поведения // Рос. физиол. журнал им. И.М.Сеченова. 2002. - Т. 88, №10.-С. 1233-1240.

109. Судаков К.В. Общая теория функциональных систем. М.: Медицина, 1984.-220 с.

110. Судаков К.В. Церебральные механизмы эмоционального стресса // Эмоциональный стресс: теоретические и клинические аспекты / Под ред. К.В.Судакова, В.И.Петрова. Волгоград, 1997. - С. 59-74.

111. Судаков К.В. Новые аспекты классической концепции стресса // Бюл. экспер. биологии и медицины 1997. - N2. - С. 124-130.

112. Судаков К.В. Индивидуальность эмоционального стресса // Журн. неврологии и психиатрии. 2005. - Т. 105, №2. - С. 4-12.

113. Судаков С.К., Фигурина И.Б., Медведева О.Ф., Русакова И.В. Влияние субстанции Р на реакцию внутривенного самовведения морфина у двух линий крыс // Бюл. экспер. биологии и медицины. 2001. - Т. 132, №10.-С. 364-367.

114. Талалаенко А.Н., Гордиенко Д.В., Панкратьев Д.В., и др. О роли нейрохимических механизмов вентромедиального гипоталамуса в различных моделях тревожных состояний у крыс // Бюл. экспер. биологии и медицины. 2001. - Т. 131, №1. - С. 48-50.

115. Тарабрина Н.В., Соколова Е.Д., Лазебная Е.О., Зеленова М.Е. Посттравматическое стрессорное расстройство: психологические и клинические особенности, вопросы терапии//Ма1епа Medica. — 1996. -№ 1(9). -С. 57-68.

116. Тарасенко Л.М., Непорада К.С., Скрыпкин И.Н. и др. Зависимость реакции соединительной ткани на стресс от типологических свойств организма // Патол. физиология — 2000. N2. — С. 17-19.

117. Толкунов Б.Ф., Орлов А.А., Афанасьев С.В., Филатова Е.В. Популяции реактивных к поведению нейронов в неостриатуме мозга обезьяны // Рос. физиол. журнал им. И.М.Сеченова. 2002. - Т. 88, №10. - С. 12411249.

118. Тотолян А.А. Хемокины и хемокиновые рецепторы при патологии нервной системы // Молекул, медицина — 2003. — N3. — С. 25-34.

119. Угрюмов М.В. Дифференцировка дофаминергических нейронов in situ, in vitro и в трансплантате. // Рос. физиол. журн. им. ИМ. Сеченова. -1998.-№10.-С. 1019-1028.

120. Фролов В.И. Патоморфология вегетативной нервной системы при хроническом эндотоксикозе: Автореф. дис. . доктора мед. наук. — Волгоград, 2004.-38 с.

121. Хитров Н.К., Салтыков А.Б. Теория функциональных систем // Бюл. экспер. биологии и медицины. 2003. - Т. 136, №7. - С. 4-10.

122. Червонская Г. П., Панкратова Г. П., Миронова JI. JI. и др. Этика медико-биологического эксперимента в доклинических исследованиях. // Токсикол. вестн. 1998. - N 3. - С. 2-8.

123. Чехонин В.П., Павлов К.А., Шкопоров А.Н и др. Клонирование и экспрессия кДНК GFАР крысы в Escherichia coli // Бюлл. экспер. биологии и медицины. 2007. - Т. 143, №1. - С. 74-76.

124. Чубунидзе А.И. К методике гистологического (морфологического) определения степнри порадения центральной нерной системы // Архив патологии. 1972. - №11. - С. 77-78.

125. Шабанов П.Д., Ноздрачев А.Д., Лебедев А.А., Лебедев В.В. Нейрохимическая организация подкрепляющих систем мозга // Рос. физиол. журн. им. И.М. Сеченова. 2000. - Т. 86, №8. - С. 935-945.

126. Шорманов С.В. Структурные изменения головного мозга человека в условиях острой алкогольной интоксикации // Архив патологии. 2004. -№4.-С. 9-12.

127. Шорманов С.В. Структурные изменения головного мозга больных хроническим алкоголизмом // Архив патологии. 2006. - №1. — С. 1922.

128. Юханова Р.Ю., Тенила Т.М., Мирошниченко Н.И., и др. Влияние этанола на уровень дофамина и его метаболитов в мозге крыс с различной чувствительностью к стрессу. // Бюл. экспер. биологии и медицины. 1990. -№4. - С. 362-363.

129. Ярилин А.А. Апоптоз: природа феномена и его роль в норме и при патологии // Актуальные проблемы патофизиологии: избранные лекции / Под ред. Б.Б.Мороза. М.: Медицина, 2001. - С. 13-56.

130. Akana S.F., Hanson E.S., Horsley C.J., et al. Clamped Corticosterone (B) Reveals the Effect of Endogenous В on Both Facilitated Responsivity to Acute Restraint and Metabolic Responses to Chronic Stress. // Stress. 1996. -Nl.-P. 33-49.

131. Aldinucci C., Carretta A., Pessina G.P. The Effect of Mild and Severe Hypoxia on Rat Cortical Synaptosomes. // Neurochemical Research . — 2005. -Vol. 30, N8.-P. 981.

132. Arancibia S, Rage F, Grauges P, et al. Rapid modifications of somatostatin neuron activity in the periventricular nucleus after acute stress // Exp Brain Res. 2000 Sep;134(2):261-7

133. Armario A., Hidalgo J., Giralt M. Evidence that the pituitary-adrenal axis does not cross-adapt to stressors: comparison to other physiological variables // Neuroendocrinology. 1988. - Vol. 47. - P. 263-267.

134. Avishai-Eliner S, Gilles EE, Eghbal-Ahmadi M, et al. Altered regulation of gene and protein expression of hypothalamic-pituitary-adrenal axis components in an immature rat model of chronic stress // J. Neuroendocrinol. 2001. -Vol. 13.-P. 799-807.

135. Backberg M., Madjid N, Ogren SO, Meister B. Down-regulated expression of agouti-related protein (AGRP) mRNA in the hypothalamic arcuate nucleus of hyperphagic and obese tub/tub mice // Brain Res. Mol. Brain. Res. -2004.-Vol. 125. N1-2.-P. 129-139.

136. Badowska-Szalewska E, Klejbor I, Ludkiewicz B, et al. Immunoreac-tivity of c-Fos, NGF and its receptor TrkA in the periventricular zone of the rat hypothalamus after open field exposure // Pol. J. Vet. Sci. — 2006. Vol. 9, N3. -P. 171-178.

137. Balboa M.A., Varela-Nieto I., Killermann-Lucas K., Dennis E.A. Expression and function of phospholipase A(2) in brain // FEBS Lett. 2002. - Iss. 531, N1.-P. 12-17.

138. Balkan В., Koylu E., Pogun S., Kuhar M.J. Effects of adrenalectomy on CART expression in the rat arcuate nucleus // Synapse. 2003. - Vol. 50, N1. -P. 14-19.

139. Banisadr G., Queraud-Lesaux F., Boutterin M.C., et al. Distribution, cellular localization and functional role of CCR2 chemokine receptors in adult rat brain // J. Neurochem. 2002. - Vol. 81, N2. - P. 257-269.

140. Bartolomucci A., Palanza P., Parmigiani S., et al. Chronic psychosocial stress down-regulates central cytokines mRNA // Brain Res. Bull. 2003. -Vol. 62.-P. 173-178.

141. Ben-Ari Y., Khazipov R, Leinekugel X., et al. GABAA, NMDA and AMPA receptors: 'menage a trois' // Trends Neurosci. 1997. - Vol. 20, N4. - P. 523-529.

142. Beracochea D.J., Jaffard R. The effects of mammillary body lesions on delayed matching and delayed non-matching to place tasks in the mice // Behav. Brain Res. 1995. - Vol. 68, N1. - P. 45-52.

143. Berciano M.T., Villagra N.T., Репа E., et al. Structural and functional compartmentalization of the cell nucleus in supraoptic neurons // Microsc. Res. Tech. 2002. - Vol. 56, N2. - P. 132-142.

144. Berridge M.J., Boatman M.D., Lipp P. Calcium a life and death signal // Nature. - 1998. - Vol. 395, N 6703. - P. 645-648.

145. Bhatnagar S., Vining C., Denski K. Regulation of chronic stress-induced changes in hypothalamic-pituitary-adrenal activity by the basolateral amygdale//Ann. NY Acad. Sci.-Iss. 1032.-P. 315-319.

146. Blanchard R.J., Nikulina J.N., Sakai R.R., et al. Behavioral and endocrine change following chronic predatory stress // Physiol. Behav. 1998. - Vol. 63, N3.-P. 561-569.

147. Block M.L., Zecca L., Hong J.S. Microglia-mediated neurotoxicity: uncovering the molecular mechanisms // Nat. Rev. Neurosci. 2007. - Vol. 8, Nl.-P. 57-69.

148. Bluthe R.M., Lestage J., Rees G., et al. Dual effect of central injection of recombinant rat interleukin-4 on lipopolysaccharide-induced sickness behavior in rats // Neuropsychopharmacology. 2002. - Vol. 26, Nl.-P. 86-93.

149. Boche D., Cunningham C., Gauldie J., Perry V.H. Transforming growth factor-beta 1-mediated neuroprotection against excitotoxic injury in vivo. // J. Cereb. Blood Flow Metab. 2003. - Vol. 23, N10. - P. 1174-1182.

150. Bowie A., O'Neill L.A. Oxidative stress and nuclear factor kB activation // Biochem Pharmacol. 2000. - Vol. 59. - P. 13-23.

151. Bredt D.S., Snyder S.H. Nitric oxide, a novel neuronal messenger // Neuron. 1992. - Vol. 8. - P. 3-11.

152. Bremner J.D., Kristal J.H., Southwick S.M., Charney D.S. Noradrenergic mechanisms in stress and anxiety: preclinical studies // Synapse. 1996. -Vol. 23, N1.-P. 28-38.

153. Brenman J.E., Bredt D.S. Nitric oxide signaling in the nervous system // Methods Enzymol. 1996. - Iss. 269. - P. 119-129.

154. Gold B.G. Neuroimmunophilin ligands: evaluation of their therapeutic potential for the treatment of neurological disorders // Expert Opin. Invest. Drugs. -Vol. 9, N10.-P. 2331-2233.

155. Bruses J.L., Rutishauser U. Regulation of neural cell adhesion molecule polysialylation: evidence for nontranscriptional control and sensitivity to an intracellular pool of calcium // J. Cell Biol. 1998. - Vol. 140. - P. 1177-1186.

156. Cai Z., Pang Y., Lin S., Rhodes P.G. Differential roles of tumor necrosis factor-alpha and interleukin-1 beta in lipopolysaccharide-induced brain injury in the neonatal rat // Brain Res. 2003. - Iss. 975, N1-2. - P. 37-47.

157. Calogero A.E. Neurotransmitter regulation of the hypothalamic corti-cotropin-realising hormone neuron // Ann. NY Acad. Sci. — 1995. — Iss. 771. -P. 31-40.

158. Centeno M.L., Sanchez R.L., Cameron J.L., Bethea C.L. Hypothalamic expression of serotonin 1A, 2A and 2C receptor and GAD67 mRNA in female cynomolgus monkeys with different sensitivity to stress // Brain Res. -2007.-Iss. 1142.-P. 1-12.

159. Chan R.K., Brown E.R., Ericsson A., et al. A comparison of two immediate-early genes, c-fos and NGFI-B, as markers for functional activation in stress-related neuroendocrine circuitry // J. Neurosci. 1993. — Vol. 13, N11. -P. 5126-5138.

160. Cheng Y.J., Yang B.C., Hsieh W.C., et al. Enhancement of TNFa expression does not trigger apoptosis upon exposure of glial cells to lead and lipopolysaccharide // Toxicology. 2002. -Vol. 178, N3. - P. 183-191.

161. Christopherson K.S., Hillier В J., Lim W.A., Bredt D.S. PSD-95 assembles a ternary complex with the N-methyl-D-aspartic acid receptor and a bivalent neuronal NO synthase PDZ domain // J. Biol. Chem. 1999. - Vol. 274. - P. 27467-73.

162. Chrousos G.P., Gold P.W. The concepts of stress system disorders: overview of behavioral and physical homeostasis // JAMA. 1992. - Vol. 267. -P. 1244-1252.

163. Crowder R.J., Freeman R.S. Phosphatidylinositol 3-kinase and Akt protein kinase are necessary and sufficient for the survival of nerve growth factor-dependent sympathetic neurons // J. Neurosci. 1998. - Vol. 18. - P. 2933-2943.

164. Cullinan W.E., Herman J.P., Battaglia D.F., et al. Pattern and time course of immediate early gene expression in rat brain following acute stress // Neuroscience. 1995. - Vol. 64. - P. 477-505.

165. Culman J., Itoi K., Linger Th. Hypothalamic tachykinis. Mediators of stress responses? // Ann. NY. Acad. Sci. 1995. - Iss. 771. - P. 204-218.

166. Taner D., Ozlem Y., Dilek Т., Gonul P. Neuroprotective Agents: Is Effective on Toxicity in Glial Cells? // Cell. Mol. Neurobiology. 2007. - Vol. 27, N2.-P. 171-177.

167. Dallman M.F., Akana S.F., Strack A.M., et al. Chronic stress-induced effects of corticosterone on brain: direct and indirect // Ann. NY Acad. Sci. -2004.-Iss. 1018.-P. 141-150.

168. Dallman M.F., Pecoraro N.C., la Fleur S.E. Chronic stress and comfort foods: selfmedication and abdominal obesity // Brain Behav. Immun. 2005. -Vol. 19.-P. 275-280.

169. Dawson V.L., Dawson T.M. Nitric oxide neurotoxicity // J. Chem. Neuroanat. 1996. - Vol. 10. - P. 179-190.

170. De Bellis M.D., Chrousos G.P., Dorn L.D. et al. Hypothalamic-pituitary-ad-renal axis dysregulation in sexually abused girls // J. Clin. Endocr. -1994.-Vol. 78.-P. 249-255.

171. Deckel A.W., Tang V., Nuttal D., et al. Altered neuronal nitric oxide synthase expression contributes to disease progression in Huntington's disease transgenic mice // Brain Res. 2002. - Iss. 939. - P. 76-86.

172. Depino A.M., Earl C., Kaczmarczyk E., et al. Microglial activation with atypical proinflammatory cytokine expression in a rat model of Parkinson's disease // Eur. J. Neurosci. 2003. - Vol. 18, N10. - P. 2731-2742.

173. Descamps L., Coisne C., Dehouck В., et al. Protective effect of glial cells against LPS-mediated blood-brain barrier injury // Glia. 2003. - Vol. 42, Nl.-P. 46-58.

174. Doyon C., Samson P., Lalonde J., Richard D. Effects of the CRF1 receptor antagonist SSR125543 on energy balance and food deprivation-inducedneuronal activation in obese Zucker rats // J. Endocrinol. — 2007. Vol. 193, N1. -P. 11-19.

175. Dube L., LeBel J.L., Lu J. Affect asymmetry and comfort food consumption // Physiol. Behav. 2005. - Vol. 86. - P. 559-567.

176. Dudek H., Datta S.R., Franke T.F., et al. Regulation of neuronal survival by the serine-threonine protein kinase // Akt. Science. 1997. - Vol. 275. -P. 661-665.

177. Dufourny L., Skinner D.C. Brain Type II glucocorticoid receptors in the ovine hypothalamus: distribution, influence of estrogen and absence of co-localization with GnRH // Brain. Res. 2002. - Iss. 946, N1. - P. 79-86.

178. Eliasson M.J., Huang Z., Ferrante R.J., et al. Neuronal nitric oxide synthase activation and peroxynitrite formation in ischaemic stroke linked to neural damage // J. Neurosci. 1999. - Vol. 19. - P. 5910-5918.

179. Ely D.L. Organization of vascular and neurohumoral responses to stress // Ann. NY Acad. Sci. 1995. - Vol. 771. - P. 594-608.

180. Engelmann M., Landgraf R., Wotjak C.T. Taurine regulates corticotropin secretion at the level of the supraoptic nucleus during stress in rats // Neurosci. Lett. 2003. - Vol. 348, N2. - P. 120-122.

181. Figueiredo H.F., Bruestle A., Bodie В., et al. The medial prefrontal cortex differentially regulates stress-induced c-fos expression in the forebrain depending on type of stressor // Eur. J. Neurosci. 2003. - Vol. 18. - P. 2357-2364.

182. Fonnum F., Lock E.A. The contribution of exitotoxicity, glutathione depletion and DNA repair in chemically induced injury of neurons: exemplified with toxic effects on cerebellar granule cells // J. Neurochem. 2004. - Vol. 88. -P. 513-531.

183. Foradori C.D., Goodman R.L., Lehman M.N. Distribution of prepro-dynorphin mRNA and dynorphin-a immunoreactivity in the sheep preoptic area and hypothalamus // Neuroscience. 2005. - Vol. 130, N2. - P. 409-418.

184. Foster J.A., Quan N., Stern E.L., Kristensson K., et al. Induced neuronal expression of class I major histocompatibility complex mRNA in acute and chronic inflammation models // J. Neuroimmunol. 2002. - Vol. 131, N1-2. - P. 83-91.

185. Friedman E.M., Irwin M.R. A role for CRH and the sympathetic nervous system in stress-induced immunosuppression // Ann. NY Acad. Sci. 1995. -Iss. 771.-P. 396-418.

186. Gao H.M., Jiang J., Wilson В., et al. Microglial activation-mediated delayed and progressive degeneration of rat nigral dopaminergic neurons: relevance to Parkinson's disease // J. Neurochem. 2002. - Vol. 81, N6. - P. 12851297.

187. Gavrilyuk V., Dello-Russo С., Непека M.T., et al. Norepinephrine increases I kappa В alpha expression in astrocytes // J. Biol. Chem. 2002. - Vol. 277, N33. - P. 29662-29668.

188. Gayle D.A., Ling Z., Tong C., et al. Lipopolysaccharide-induced dopamine cell loss in culture: roles of tumor necrosis factor-alpha, interleukin-lbeta, and nitric oxide // Brain Res. Dev. Brain Res. 2002. - Vol. 133, N1. - P. 27-35.

189. Ghribi O., Herman M.M., Pramoonjago P., Savory J. MPP+ induces the endoplasmic reticulum stress response in rabbit brain involving activation of the ATF-6 and NFkappaB signaling pathways // J. Neuropathol. Exp. Neurol. -2003. Vol. 62. - P. 1144-1153.

190. Gibson L.E. Emotional influences on food choice: Sensory, physiological and psychological pathways // Physiol. Behav. 2006. - Vol. 89. - P. 5361.

191. Gingerich S, Krukoff TL. Estrogen in the paraventricular nucleus attenuates L-glutamate-induced increases in mean arterial pressure through estrogen receptor beta and NO // Hypertension. 2006. - Vol. 48, N6. - P. 1130-1136.

192. Girotti M., Pace T.W., Gaylord R.I., et al. Habituation to repeated restraint stress is associated with lack of stress-induced c-fos expression in primary sensory processing areas of the rat brain // Neuroscience. — 2006. Vol. 138. - P. 1067-1081.

193. Giusti-Paiva A., De-Castro M., Antunes-Rodrigues J., et al. Inducible nitric oxide synthase pathway in the central nervous system and vasopressin release during experimental septic shock // Crit. Care. Med. 2002.-Vol. 30, N6. -P. 1306-1310.

194. Glezer I., Zekki H., Scavone C., Rivest S. Modulation of the innate immune response by NMDA receptors has neuropathological consequences // J. Neurosci. 2003. - Vol. 23, N35. - P. 11094-11103.

195. Golde S., Chandran S., Brown G.C., et al. Compston,-A Different pathways for iNOS-mediated toxicity in vitro dependent on neuronal maturation and NMDA receptor expression // J. Neurochem. 2002 - Vol. 82, N2. - P. 269282.

196. Gomez F., Lahmame A., Kloet E.R., Armario A. Hypothalamic-pituitary-adrenal response to chronic stress in five inbred strains: differential responses are mainly located at the adrenocortical level // Neuroendocrinology -1996.-Vol. 63.-P. 327-337.

197. Goswami С, Schmidt H, Hucho F TRPV1 at nerve endings regulates growth cone morphology and movement through cytoskeleton reorganization. // FEBS J. 2007. - Vol. 274, N3. - P. 760-772.

198. Goto S., Takahashi R., Radak Z., Sharma R. Beneficial biochemical outcomes of late-onset dietary restriction in rodents // Ann. NY Acad. Sci. 2007. -Iss. 1100.-P. 431-441.

199. Grilli M., Memo M. Possible role of NF-kB and p53 in the glutamate-induced pro-apoptotic neuronal pathway // Cell Death Differ. — 1999. — Vol. 6, Nl.-P. 22-27.

200. Guidetti P., Charles V., Chen E.Y., et al. Early degenerative changes in transgenic mice expressing mutant huntingtin involve dendritic abnormalities but no impairment of mitochondrial energy production // Exp. Neurol. — 2001. — Vol. 169.-P. 340-350.

201. Hagberg H., Peebles D., Mallard C. Models of white matter injury: comparison of infectious, hypoxic-ischemic, and excitotoxic insults // Ment. Retard. Dev. Disabil. Res. Rev. 2002. - Vol. 8, N1. - P. 30-38.

202. Hamano H., Noguchi M., Fukui H., et al. Regulation of brain cell environment on neuronal protection: role of TNFa in glia cells // Life Sci. 2002. -Vol. 72, N4-5. - P. 565-574.

203. Han H.S., Qiao Y., Karabiyikoglu M., et al. Influence of mild hypothermia on inducible nitric oxide synthase expression and reactive nitrogen production in experimental stroke and inflammation // J. Neurosci. 2002. - Vol. 22, N10.-P. 3921-3928.

204. Hauss-Wegrzyniak В., Lynch M.A., Vraniak P.D., Wenk G.L. Chronic brain inflammation results in cell loss in the entorhinal cortex and impaired LTP in perforant path-granule cell synapses. // Exp. Neurol. -2002.-Vol. 176,N2.-P. 336-341.

205. Herman J.P., Adams D., Prewitt C. Regulatory changes in neuroendocrine stressintegrative circuitry produced by a variable stress paradigm // Neuro-endocrinology. 1995. - Vol. 61. - P. 180-190.

206. Herman J.P., Prewitt C.M., Cullinan W.E. Neuronal circuit regulation of the hypothalamo-pituitary-adrenocortical stress axis // Crit. Rev. Neurobiol. — 1996.-Vol. 10.-P. 371-394.

207. Hertz L., Dringen R., Schousboe A., Robinson S.R. Astrocytes: glu-tamate producers for neurons // J. Neurosci Res. 1999. - Vol. 57. - P. 417-428.

208. Hokfelt Т., Broberger C., Zhang X., et al. Neuropeptide Y: some viewpoints on a multifaceted peptide in the normal and diseased nervous system // Brain Res Brain Res Rev. 1998 May;26(2-3): 154-66

209. Holland J.W., Pottinger T.G., Secombes C.J. Recombinant inter-leukin-1 beta activates the hypothalamic-pituitary-interrenal axis in rainbow trout, O. mykiss // J. Endocrinol. 2002. - Vol. 175, N1. - P. 261-267.

210. Hsu C., Hsieh Y.L., Yang R.C., Hsu H.K. Blockage of N-methyl-D-Aspartate receptors decreases testosterone levels and enhances postnatal neuronal apoptosis in the preoptic area of male rats // Neuroendocrinol. — 2000. Vol. 71. -P. 301-307.

211. Huang P.L. Neuronal and endothelial nitric oxide synthase gene knockout mice // Braz. J. Med. Biol. Res. 1999. - Vol. 32. - P. 1353-1359.

212. Ikonomidou C., Bittigau P., Koch C., et al. Neurotransmitters and apoptosis in the developing brain // Biochem. Pharmacol. 2001. - Vol. 62. - P. 401-405.

213. Inoue K., Koizumi S., Tsuda M., Shigemoto-Mogami Y. Signaling of ATP receptors in glia-neuron interaction and pain // Life Sci. 2003. - Vol. 74, N2-3. - P. 189-197.

214. Inoue Т., Li X.B., Abekawa Т., et al. Selective serotonin reuptake inhibitor reduces conditioned fear through its effect in the amygdale // Eur. J. Pharmacol. 2004. - Vol. 497, N3. - P. 311-316.

215. Jeohn G.H., Cooper C.L., Jang K.J., et al. Go6976 inhibits LPS-induced microglial TNFa release by suppressing p38 MAP kinase activation // Neuroscience. 2002. - Vol. 114, N3. - P. 689-697.

216. Jingyi M.A., Shuji A., Hori T. Ventromedial hypothalamus mediates stress-induced hypocalcemia via the gastric vagus in rats Brain research bulletin // Brain Rs. Bull. 1994. Vol. 34, N1, P. 41-45.

217. Anneser J.M.H., Gmerek A., Gerkrath J., et al. Immunosuppressant FK506 does not exert beneficial effects in symptomatic G93A superoxide dismutase-1 transgenic mice // Neuroreport. 2001. - Vol. 12, N12. - P. 2663.

218. Jones S.L., Selzer M.E., Gallo G. Developmental regulation of sensory axon regeneration in the absence of growth cones // J. Neurobiol. 2006. -Vol. 66, N14.-P. 1630-1645.

219. Jorgensen H., Kjaer A., Knigge U., et al. Serotonin stimulates hypothalamic mRNA expression and local release of neurohypophysial peptides // J. Neuroendocrinol. -2003. Vol. 15, N6. - P. 564-571.

220. Joza N., Susin S.A., Daugas E., et al. Essential role of the mitochondrial apoptosis-inducing factor in programmed cell death // Nature. 2001. - Iss. 410.-P. 549-554.

221. Kas M.J., Bruijnzeel A.W., Haanstra J.R., et al. Differential regulation of agouti-related protein and neuropeptide Y in hypothalamic neurons following a stressful event // J. Mol. Endocrinol. 2005. - Vol. 35, N1. - P. 159-164.

222. Kc P., Haxhiu M.A., Trouth C.O. C02-induced c-Fos expression in hypothalamic vasopressin containing neurons // Respir. Physiol. 2002. - Vol. 129, N3.-P. 289-296.

223. Kelley A.E., Berridge K.C. The neuroscience of natural rewards: relevance to addictive drugs // J. Neurosci. 2002. - Vol. 22. - P. 3306-3311.

224. Kim E.J., Kwon К J., Park J.Y., et al. Effects of peroxisome prolifera-tor-activated receptor agonists on LPS-induced neuronal death in mixed cortical neurons: associated with iNOS and COX-2 // Brain Res. 2002. - Iss. 941, N1-2. -P. 1-10.

225. Kiss A. Immobilization induced Fos expression in the medial and lateral hypothalamic areas: a limited response' of hypocretin neurons // Ideggyogy Sz. 2007. - Vol. 60, N3-4. - P. 192-195.

226. Kitraki E., Karandrea D., Kittas C. Long-lasting effects of stress on glucocorticoid receptor gene expression in the rat brain // Neuroendocrinology 1999.-Vol. 69.-P. 331-338.

227. Koornstra J.J., Kleibeuker J.H., van Geelen C.M., et al. Expression of TRAIL and its receptors in normal colonic mucosa, adenomas, and carcinomas // J Pathol. 2003. - Vol. 200, N3. - P. 327-335.

228. Korneva EA. Induction of c-fos and interleukin-2 genes expression in the central nervous system following stressor stimuli // Pathophysiology. 2000. -Vol. 7, N1. - P. 53-61.

229. Kovacs K.J., Sawchenko P.E. Sequence of stress-induced alterations in indices of synaptic and transcriptional activation in parvocellular neurosecretory neurons // J. Neurosci. 1996. - Vol. 16. - P. 262-273.

230. Kowal C., Degiorgio L.A., Lee J.Y., et al. Human lupus autoantibodies against NMDA receptors mediate cognitive impairment // Proc. Nat. Acad. Sci. USA. 2006. - Vol. 103, N52. - P. 19854-19859.

231. Krady J.K., Basu A., Levison S.W., Milner R.J. Differential expression of protein tyrosine kinase genes during microglial activation // Glia. 2002. -Vol. 40, N1.-P. 11-24.

232. Krasowska-Zoladek A., Banaszewska M., Kraszpulski M., Konat G.W. Kinetics of inflammatory response of astrocytes induced by TLR3 and TLR4 ligation // J. Neurosci. Res. 2007. - Vol. 85, N1. - P. 205-212.

233. Laurie D.J., Seeburg P.H. Regional and developmental heterogeneity in splicing of the rat brain NMDAR1 mRNA // J. Neurosci. 1994. - Vol. 14. -P. 3180-3194.

234. Lay A.J., Donahue D., Tsai M.J., Castellino F.J. Acute inflammation is exacerbated in mice genetically predisposed to a severe protein С deficiency // Blood. 2007. - Vol. 109, N5.-P. 1984-1991.

235. Lee F.J., Xue S., Pei L., et al. Dual regulation of NMDA receptor functions by direct protein-protein interactions with the dopamine D1 receptor // Cell.-2002.-Vol. 111.-P. 219-230.

236. Lee Y.B., Nagai A., Kim S.U. Cytokines, chemokines, and cytokine receptors in human microglia // J. Neurosci.Res. 2002. - Vol. 69, N1. - P. 94103.

237. Liu В., Gao H.M., Wang J.Y., et al. Role of nitric oxide in inflammation-mediated neurodegeneration // Ann. NY Acad. Sci. 2002. - Iss. 962. - P. 318-331.

238. Logan S.M., Rivera F.E., Leonard J.P. Protein kinase С modulation of recombinant NMDA receptor currents: roles for the C-terminal CI exon and calcium ions // J. Neurosci. 1999. - Vol. 19. - P. 974-986.

239. Lowry C.A., Hollis J.H., de Vries A., et al. Identification of an immune-responsive mesolimbocortical serotonergic system: Potential role in regulation of emotional behavior // Neuroscience. 2007. - Vol. 146, N2. - P. 756-772.

240. Lowry C.A., Plant A., Shanks N., et al. Anatomical and functional evidence for a stress-responsive, monoamine-accumulating area in the dorsome-dial hypothalamus of adult rat brain // Horm. Behav. 2003. - Vol. 43, Nl.-P. 254-262.

241. Luedtke R.R., Griffin S.A., Conroy S.S., et al. Immunoblot and im-munohistochemical comparison of murine monoclonal antibodies specific for the rat Dla and Dlb dopamine receptor subtypes // J. Neuroimmunol. — 1999. Vol. 101, P. 170-287.

242. Luo J., Wang Y., Yasuda R.P., et al. The majority of N-methyl-D-aspartate receptor complexes in adult rat cerebral cortex contain at least three different subunits (NR1/NR2A/NR2B) // Mol. Pharmacol. 1997. - Vol. 51. - P. 79-86.

243. Ma S., Bonaventure P., Ferraro Т., et al. Relaxin-3 in GABA projection neurons of nucleus incertus suggests widespread influence on forebrain circuits via G-protein-coupled receptor-135 in the rat // Neuroscience. 2007. - Vol. 144, N1.-P. 165-190.

244. Marinelli P.W., Quirion R., Gianoulakis C. An in vivo profile of beta-endorphin release in the arcuate nucleus and nucleus accumbens following exposure to stress or alcohol // Neuroscience. 2004. - Vol. 127, N3. - P. 777-784.

245. Marti O., Gavalda A., Gomez F., Armario A. Direct evidence for chronic stressinduced facilitation of the adrenocorticotropin response to a novel acute stressor // Neuroendocrinology. — 1994. — Vol. 60. — P. 1-7.

246. Martinez M., Phillips P.J., Herbert J. Adaptation in patterns of c-fos expression in the brain associated with exposure to either single or repeated social stress in male rats // Eur. J. Neurosci. 1998. — Vol. 10. - P. 20-33.

247. Mattson M.P., Kroemer G. Mitochondria in cell death: novel targets for neuroprotection and cardioprotection review. // Trends Mol. Med. 2003. — Vol. 9, N5.-P. 196-205.

248. Melia K.R., Ryabinin A.E., Schroeder R., et al. Induction and habituation of immediate early gene expression in rat brain by acute and repeated restraint stress // J. Neurosci. 1994. - Vol. 14. - P. 5929-5938.

249. Micheau O., Tschopp J. Induction of TNF receptor I-mediated apop-tosis via two sequential signaling complexes // Cell. 2003. - Vol. 14. - P. 181190.

250. Millan M.A., Jacobowitz D.M., Hauger R.L., et al. Distribution of cor-ticotropin-releasing factor receptors in primate brain // Proc. Nat. Acad. Sci. USA. 1986.-Vol. 83, N6.-P. 1921-1925.

251. Mitchell G.B., Al-Haddawi M.H., Clark M.E., et al. Effect of corticosteroids and neuropeptides on the expression of defensins in bovine tracheal epithelial cells // Infect. Immun. 2007. - Vol. 75, N3. - P. 1325-1334.

252. Morin S.M., Stotz-Potter E.H., DiMicco J.A. Injection of muscimol in dorsomedial hypothalamus and stress-induced Fos expression in paraventricular nucleus // Am. J. Physiol. Regul. Integr. Сотр. Physiol. 2001. - Vol. 280, N5. -R1276-R1284.

253. Morishima N., Nakanishi K., Takenouchi H., et al. An endoplasmic reticulum stress-specific caspase cascade in apoptosis. Cytochrome c-independent activation of caspase-9 by caspase-12 // J. Biol. Chem. 2002. - Vol. 277. - P. 34287-34294.

254. Morrison R.S., Kinoshita Y. The role of p53 in neuronal cell death // Cell Death Differ. Vol. 7. - P. 868-879.

255. Mun-Bryce S., Lukes A., Wallace J., et al. Stromelysin-1 and gelati-nase A are upregulated before TNF-alpha in LPS-stimulated neuroinflammation. //Brain Res. 2002. - Iss. 933, N1. - P. 42-49.

256. Muramatsu Т., Inoue К., Iwasaki S., et al. Corticotropin-releasing factor receptor type 1, but not type 2, in the ventromedial hypothalamus modulates dopamine release in female rats // Pharmacol. Biochem. Behav. — 2006. — Vol. 85, N2.-P. 435-440.

257. Nakamura M., Sekino Y., Manabe T. GABAergic interneurons facilitate mossy fiber excitability in the developing hippocampus // Neurosci. — 2007. — Vol. 27, N6.-P. 1365-1373.

258. Nishi M., Hinds H., Lu H.P., et al. Motoneuron-specific expression of NR3B, a novel NMDA-type glutamate receptor subunit that works in a dominant-negative manner // J. Neurosci. 2001. - Vol. 21, RC185. - P. 1 -6.

259. Odio M., Brodish A. Age-related adaptation of pituitary-adrenocortical responses to stress // Neuroendocrinology. 1989. - Vol. 49. - P. 382-388.

260. Okere C.O., Waterhouse B.D. Capsaicin increases GFAP and gluta-mine synthetase immunoreactivity in rat arcuate nucleus and median eminence // Neuroreport. 2004. - Vol. 15, N2. - P. 255-258.

261. Ostrander M.M., Ulrich-Lai Y.M., Choi D.C., et al. Hypoactivity of the hypothalamo-pituitary-adrenocortical axis during recovery from chronic variable stress // Endocrinology. 2006. - Vol. 147. - P. 2008-2017.

262. Otake К. Cholecystokinin and substance P immunoreactive projections to the paraventricular thalamic nucleus in the rat // Neurosci. Res. — 2005. -Vol. 51, N4.-P. 383-394.

263. Paskitti M.E., McCreary B.J., Herman J.P. Stress regulation of adrenocorticosteroid receptor gene transcription and mRNA expression in rat hippocampus: time-course analysis // Brain Res. Mol. Brain. Res. — 2000. Vol. 80. -P. 142-152.

264. Patel K.P., Zhang K., Kenney M.J., et al. Neuronal expression of Fos protein in the hypothalamus of rats with the heart failure // Brain Res. — 2000. — Vol. 19, N1.-P. 27-34.

265. Paxinos G., Watson C. The rat brain in stereotaxic coordinates. NY: Academic Press. - 286 p.

266. Pecoraro N., Reyes F., Gomez F., et al. Chronic stress promotes palatable feeding, which reduces signs of stress: feedforward and feedback effects of chronic stress // Endocrinology. 2004. - Vol. 145. - P. 3754-3762.

267. Perrotti L.I., Hadeishi Y., Ulery P.G., et al. Induction of deltaFosB in reward-related brain structures after chronic stress // J. Neurosci. — Vol. 24. P. 10594-10602.

268. Perry Т., Holloway H.W., Weerasuriya A., et al. Evidence of GLP-1-mediated neuroprotection in an animal model of pyridoxine-induced peripheral sensory neuropathy // Exp. Neurol. 2007. - Vol. 203, N2. - P. 293-301.

269. Pringle A.K., Thomas S.J., Signorelli F., Iannotti F. Ischaemic preconditioning in organotypic hippocampal slice cultures is inversely correlated to the induction of the 72 kDa heat shock protein (HSP72) // Brain Res. 1999. -Iss. 845.-P. 152-164.

270. Prybylowski K., Fu Z., Losi G., et al. Relationship between availability of NMD A receptor subunits and their expression at the synapse // J. Neurosci. 2002. - Vol. 22. - P. 8902-8910.

271. Reed J.C. Bcl-2 family proteins // Oncogene. 1998. - Vol. 17. - P. 3225-3236.

272. Reyes T.M., Walker J.R., DeCino C., et al. Categorically distinct acute stressors elicit dissimilar transcriptional profiles in the paraventricular nucleus of the hypothalamus // J. Neurosci. 2003. - Vol. 23, N13. - P. 5607-5016.

273. Saito J., Ozaki Y., Kawasaki M., et al. Induction of galanin-like peptide gene expression in the arcuate nucleus of the rat after acute but not chronic inflammatory stress // Brain Res. Mol. Brain Res. 2005. - Vol. 133, N2. - P. 233-241.

274. Sattler R., Xiong Z., Lu W.Y., et al. Specific coupling of NMDA receptor activation to nitric oxide neurotoxicity by PSD-95 protein // Science. — 1999.-Vol. 284.-P. 1845-1848.

275. Schuler M., Green, D.R. Mechanisms of p53-dependent apoptosis // Biochem. Soc. Trans. 2001. - Vol. 29. - P. 684-688.

276. Schultz D.R., Harrington W.J.Jr. Apoptosis: programmed cell death at a molecular level Review. // Semin. Arthritis Rheum. 2003. - Vol. 32, N6. - P. 345-369.

277. Sergeyev V., Fetissov S., Mathe A.A., et al. Neuropeptide expression in rats exposed to chronic mild stresses // Psychopharmacology. 2005. - Vol. 178,N2-3.-P. 115-124.

278. Sharkey J., Jones P.A., McCarter J.F., Kelly J.S. Calcineurin inhibitors as neuroprotectants // CNS Drugs 2000. Vol. 13, N1. - P. 1-8.

279. Sheikh M.S., Huang Y. Death receptor activation complexes: it takes two to activate TNF receptor 1 Review. // Cell Cycle. 2003. - Vol. 2, N6. - P. 550-552.

280. Sheng M., Lee S.H. Growth of the NMDA receptor industrial complex // Nat. Neurosci. 2000. - Vol. 3. - P. 633-635.

281. Shumake J., Edwards E., Gonzalez-Lima F. Hypermetabolism of paraventricular hypothalamus in the congenitally helpless rat // Neurosci. Lett. -2001. Vol. 311, N1. - P. 45-48.

282. Simpkiss J.L., Devine D.P. Responses of the HPA axis after chronic variable stress: effects of novel and familiar stressors // Neuroendocrinol. Lett. — 2003.-Vol. 24.-P. 97-103.

283. Sivukhina E.V., Jirikowski G.F., Bernstein H.G., et al. Expression of corticosteroid-binding protein in the human hypothalamus, co-localization with oxytocin and vasopressin // Horm. Metab. Res. 2006. - Vol. 38, N4. - P.253-259.

284. Slikker Jr.W. Biomarkers of neurotoxicity: An overview // Biomed. Environ. Sci. 1991. - Vol. 4. - P. 192-196.

285. Stamp J.A., Herbert J. Multiple immediate-early gene expression during physiological and endocrine adaptation to repeated stress // Neurosci. — 2002. -Vol. 94.-P. 1313-1322.

286. Stern J.E., Zhang W. Preautonomic neurons in the paraventricular nucleus of the hypothalamus contain estrogen receptor beta // Brain. Res. 2003. -Iss. 975, N1-2. - P. 99-109.

287. Sternberg E.M., Licino J. Overview of neuroimmune stress interactions // Ann. NY. Acad. Sci. 1995. - Vol. 771. - P. 364-371.

288. Stone E.A., Quartermain D., Lin Y., Lehmann M.L. Central ap adrenergic system in behavioral activity and depression // Biochem Pharmacol. 2006. Epub ahead of print.

289. Strack A.M., Akana S.F., Horsley CJ., Dallman M.F. 1997 A hyper-caloric load induces thermogenesis but inhibits stress responses in the SNS and HPA system // Am. J. Physiol. Vol. 272. - R840-R848.

290. Stratakis C.A., Chrousos G.P. Neuroendocrinology and pathophysiology of the stress system // Ann. NY Acad. Sci. 1995. - Vol. 771. - P. 1-18.

291. Suchecki D., Antunes J., Tufik S. Palatable solutions during paradoxical sleep deprivation: reduction of hypothalamic-pituitary-adrenal axis activity and lack of effect on energy imbalance // J. Neuroendocrinol. 2003. - Vol. 15. -P.815-821.

292. Sudakov K.V., Coghlan J.P., Kotov A.V. et al. Delta-sleep-inducing peptide sequels in the mechanisms of resistance to emotional stress // Ann. NY Acad. Sci. 1995. - Vol. 771. - P. 240-251.

293. Sullivan R.M., Gratton A. Prefrontal cortical regulation of hypotha-lamic-pituitaryadrenal function in the rat and implications for psychopathology: side matters // Psychoneuroendocrinol. 2002. - Vol. 27. - P. 99-114.

294. Sun Y., Savanenin A., Reddy P.H., Liu Y.F. Polyglutamine-expanded huntingtin promotes sensitization of N-methyl-D-aspartate receptors via postsynaptic density 95 // J. Biol. Chem. 2001. - Vol. 276. - P. 24713-24718.

295. Swanson L.W. Brain maps: structure of the rat brain. Amsterdam: Elsevier, 1998.- 160 p.

296. Terao A., Apte-Deshpande A., Dousman L., et al. Immune response gene expression increases in the aging murine hippocampus // J. Neuroimmunol.2002. Vol. 132, N1-2. - P. 99-112.

297. Tezuka Т., Umemori H., Akiyama Т., et al. PSD-95 promotes Fyn-mediated tyrosine phosphorylation of the N-methyl-D-aspartate receptor subunit NR2A // Proc. Nat. Acad. Sci. USA. 1999. - Vol. 96. - P. 435-440.

298. Thompson R.H., Swanson L.W. Structural characterization of a hypothalamic visceromotor pattern generator network // Brain Res. Brain Res. Rev.2003. Vol. 41, N2-3. - P. 153-202.

299. Thompson R.H., Swanson L.W. Organization of inputs to the dor-somedial nucleus of the hypothalamus: a reexamination with Fluorogold and PHAL in the rat // Brain Res. Brain Res. Rev. 1998. - Vol. 27, N2. - P. 89-118.

300. Tran P.V., Akana S.F., Malkovska I., et al. Diminished hypothalamic bdnf expression and impaired VMH function are associated with reduced SF-1 gene dosage // J. Сотр. Neurol. 2006. - Vol. 498, N5. - P. 637-648.

301. Ulrich-Lai Y., Engeland W. Adrenal splanchnic innervation modulates adrenal cortical responses to dehydration stress in rats // Neuroendocrinology 2002.-Vol. 76.-P. 79-92.

302. Ulrich-Lai Y.M., Ostrander M.M., Thomas I.M., et al. Daily limited access to sweetened drink attenuates hypothalamic-pituitary-adrenocortical axis stress responsesl //Endocrinology. 2007. - Doi:10.1210/en.2006-1241.

303. Ulrich-Lai Y.M., Engeland W.C. Hyperinnervation during adrenal regeneration influences the rate of functional recovery // Neuroendocrinology. -2000.-Vol. 71.-P. 107-123.

304. Umemoto S., Noguchi K., Kawai Y., Senba E. Repeated stress reduces the subsequent stress-induced expression of Fos in rat brain // Neurosci. Lett.- 1994.-Vol. 167.-P. 101-104.

305. Vallance P., Benjamin N., Collier J. The effect of endothelium derived nitric oxide on ex vivo whole blood platelet aggregation in man // Eur. J. Pharmacol. 1992. - Vol. 42. - P. 37-41.

306. Van Dyken S.J., Green R.S., Marth J.D. Structural and mechanistic features of protein О glycosylation linked to CD8+ T-cell apoptosis // Mol. Cell Biol. 2007. - Vol. 27, N3. - P. 1096-1 111.

307. Vanhatalo S., Soinila S. Nitric oxide synthase in the hypothalamo-pituitary pathway // J. Chem. Neuroanat. 1995. - Vol. 8. - P. 165-173.

308. Vila M., Przedborski S. Targeting programmed cell death in neurodegenerative disease // Nat Rev Neurosci. 2003. - Vol. 4. — P. 365-375.

309. Wang W., Svanberg E., Delbro D., Lundholm K. NOS isoenzyme content in brain nuclei as related to food intake in experimental cancer cachexia // Brain Res. Mol. Brain Res. 2005. - Vol. 134, N2. - P. 205-214.

310. Wardle J., Steptoe A., Oliver G., Lipsey Z. Stress, dietary restraint and food intake // J. Psychosom. Res. 2000. - Vol. 48. - P. 195-202.

311. Westphal R.S., Tavalin S.J., Lin J.W., et al. Regulation of NMD A receptors by an associated phosphatase-kinase signaling complex // Science. -1999.-Vol. 285.-P. 93-96.

312. Whitnall M.H. Regulation of the hypothalamic corticotropin-releasing hormone neurosecretory system // Progr. Neurobiol. 1993. - Vol. 40. - P. 573629.

313. Slikker W.Jr., Xu Z., Wang Ch. Application of a systems biology/systems toxicology approach to developmental neurotxicology // Reg. Res. Perspect.-2005.-Vol. 5, Iss. l.-P. 12-19.

314. Willner P., Moreau J.L., Nielsen C.K., et al. Decreased hedonic responsiveness following chronic mild stress is not secondary to loss of body weight // Physiol. Behav. 1996. - Vol. 60. - P. 129-134.

315. Winter C., Schenkel J., Zimmermann M., Herdegen T. MAP kinase phosphatase 1 is expressed and enhanced by FK506 in surviving mamillary, but not degenerating nigral neurons following axotomy // Brain Res. 1998. - Iss. 801, N1-2.-P. 198-205.

316. Wirtshafter D., Stratford T.R., Shim I. Placement in a novel environment induces fos-like immunoreactivity in supramammillary cells projecting to the hippocampus and midbrain // Brain Res. 1998. - Iss. 789, N2. - P. 331-334.

317. Wotjak C.T., Ludwig M., Ebner K., et al. Vasopressin from hypothalamic magnocellular neurons has opposite actions at the adenohypophysis and in the supraoptic nucleus on ACTH secretion // Eur. J. Neurosci. 2002. - Vol. 16, N3.-P. 477-485.

318. Yamamoto F., Ohgari Y., Yamaki N., et al. The role of nitric oxide in delta-aminolevulinic acid (ALA)-induced photosensitivity of cancerous cells // Biochem. Biophys. Res. Commun. 2007. - Iss. 353, N3. - P. 541-546.

319. Yoshida K., Maruyama M., Hosono Т., et al. Fos expression induced by warming the preoptic area in rats // Brain Res. 2002. — Iss. 933, N2. - P. 109117.

320. Yoshida K., McCormack S., Espana R.A., et al. Afferents to the orexin neurons of the rat brain // J. Сотр. Neurol. 2006. - Vol. 494, N5. - P. 845-861.

321. Zanchi A., Shaad N.C., Osterheld M.C. et al. Effect of chronic NO synthase inhibition in rats on renin-angiotensin system and sympathetic nervous system // Am. J. Physiol. 1995. - Vol. 37. - H2267-H2273.

322. Zhang В., Yang L., Konishi Y., et al. Suppressive effects of phosphodiesterase type IV inhibitors on rat cultured microglial cells: comparison with other types of cAMP-elevating agents // Neuropharmacology. 2002. - Vol. 42, N2.-P. 262-269.

323. Zukowska-Grojec Z., Neuropeptide Y: a novel sympathrtic stress hormone and more // Ann. NY Acad. Sci. 1995. - Vol. 771. - P. 219-233.

324. Zutphen L.F., Baumans V., Beynen A.C. Principles of laboratory animal science. Amsterdam: Elsevier, 1993. - 389 p.